Махабхарата. Книга 6. Бхишмапарва, или книга о Бхишме

Бхишмапарва (санскр. भीष्मपर्व, «Книга о Бхишме») — шестая книга «Махабхараты», состоит из 5,4 тыс. двустиший (117 глав по критическому изданию в Пуне). В «Бхишмапарве» рассказывается о первых десяти (из восемнадцати) днях битвы на Курукшетре между войсками Пандавов и Кауравов, завершившихся убиением верховного военачальника Кауравов — Бхишмы. «Бхишмапарва» включает в себя один из наиболее почитаемых священных текстов индуизма — религиозно-философскую поэму «Бхагавад-гита».

ПРОТЯЖЕНИЕ МАТЕРИКА ДЖАМБУ (Главы 1 — 11)

ЗЕМЛЯ (Главы 12 — 22)

ПЕСНЬ ГОСПОДА (Главы 23 — 40)

УБИЕНИЕ БХИШМЫ (Главы 41 — 117)

ПРОТЯЖЕНИЕ МАТЕРИКА ДЖАМБУ

Глава 1

janamejaya uvāca ।
kathaṃ yuyudhire vīrāḥ kurupāṇḍavasomakāḥ ।
pārthivāśca mahābhāgā nānādeśasamāgatāḥ ॥1॥

Джанамеджая сказал:
Как сражались герои — куру, Пандавы, Сомаки и [другие] цари, мужи великих судеб, сошедшиеся из разных стран?

vaiśampāyana uvāca ।
yathā yuyudhire vīrāḥ kurupāṇḍavasomakāḥ ।
kurukṣetre tapaḥkṣetre śṛṇu tatpṛthivīpate ॥2॥

Вайшампаяна сказал:
Как сражались герои — куру, Пандавы и Сомаки — на Поле Куру, на Поле Подвижничества¹, внемли, о владыка земли.

1. Поле Подвижничества (tapaḥkṣetra) — поле битвы, воинского подвижничества. Сопоставление битвы с религиозной аскезой в известной мере подготавливает здесь представление о Курукшетре, поле великой битвы, как о «поле дхармы», т. е. битвы за святое дело, образ, которым открывается «Бхагавадгита».

3-6

avatīrya kurukṣetraṃ pāṇḍavāḥ sahasomakāḥ ।
kauravānabhyavartanta jigīṣanto mahābalāḥ ॥3॥
vedādhyayanasampannāḥ sarve yuddhābhinandinaḥ ।
āśaṃsanto jayaṃ yuddhe vadhaṃ vābhimukhā raṇe ॥4॥
abhiyāya ca durdharṣāṃ dhārtarāṣṭrasya vāhinīm ।
prāṅmukhāḥ paścime bhāge nyaviśanta sasainikāḥ ॥5॥
samantapañcakādbāhyaṃ śibirāṇi sahasraśaḥ ।
kārayāmāsa vidhivatkuntīputro yudhiṣṭhiraḥ ॥6॥

На Курукшетру явившись, Пандавы вместе с Сомаками двинулись на Кауравов, жаждущие победы, великомощные; все [они], искушенные в чтении Вед², приветствовали [грядущую] битву, надеясь на победу в [той] битве, либо готовые пасть в сражении. И, угрожая трудноодолимому войску сынов Дхритараштры, они расположились со [своими] воинами в западной части [поля], обратившись лицом на восток. Окрест Самантапанчаки тысячи шатров поставил по правилам сын Кунти Юдхиштхира.

2. …искушённые в чтении Вед — Подразумевается ритуальное чтение священных текстов (adhyāyana), которому приписывается магическое действие. Согласно комментарию Девабодхи, здесь, кроме канонических четырёх Вед, имеется в виду также «Дханурведа», трактующая искусство стрельбы из лука (см.: Devabodha 1947: 2)

7-8

śūnyeva pṛthivī sarvā bālavṛddhāvaśeṣitā ।
niraśvapuruṣā cāsīdrathakuñjaravarjitā ॥7॥
yāvattapati sūryo hi jambūdvīpasya maṇḍalam ।
tāvadeva samāvṛttaṃ balaṃ pārthivasattama ॥8॥

И словно опустела вся земля, отданная во владение старым и малым, не осталось на ней ни мужей, ни коней, покинули ее слоны и колесницы. Ибо как солнце опаляет круг Джамбудвипы³, так собрано было войско [со всей страны], о лучший из царей.

3. …как солнце опаляет круг Джамбудвипы… — употребительная в древнеиндийской поэзии метафора: собрание земных вод в тучи под воздействием солнечного зноя.

9-11

ekasthāḥ sarvavarṇāste maṇḍalaṃ bahuyojanam ।
paryākrāmanta deśāṃśca nadīḥ śailānvanāni ca ॥9॥
teṣāṃ yudhiṣṭhiro rājā sarveṣāṃ puruṣarṣabha ।
ādideśa savāhānāṃ bhakṣyabhojyamanuttamam ॥10॥
sañjñāśca vividhāstāstāsteṣāṃ cakre yudhiṣṭhiraḥ ।
evaṃvādī veditavyaḥ pāṇḍaveyo'yamityuta ॥11॥

На пространстве во много йоджан⁴ вокруг, по странам, по рекам, горам и лесам, собрались отовсюду [люди] всех сословий; для них с их ездовыми животными царь Юдхиштхира, о муж-бык⁵, назначил пропитание и корм самые лучшие. И различные условные знаки определил для них всех Юдхиштхира, чтобы по таким-то словам можно было узнать в противостоящем сторонника Пандавов.

4. Йоджана — мера длины, определяемая обычно как равная 13 — 14 км (см.: Араньякапарва 1987: 737).

5. Муж-бык. — Об этом очень употребительном в древнеиндийском эпосе эпитете см.: Араньякапарва 1987: 604

abhijñānāni sarveṣāṃ sañjñāścābharaṇāni ca ।
yojayāmāsa kauravyo yuddhakāla upasthite ॥12॥

И глава Кауравов оделил всех [своих воинов] опознавательными знаками, пропусками и украшениями перед началом битвы.

13-19

dṛṣṭvā dhvajāgraṃ pārthānāṃ dhārtarāṣṭro mahāmanāḥ ।
saha sarvairmahīpālaiḥ pratyavyūhata pāṇḍavān ॥13॥
pāṇḍureṇātapatreṇa dhriyamāṇena mūrdhani ।
madhye nāgasahasrasya bhrātṛbhiḥ parivāritam ॥14॥
dṛṣṭvā duryodhanaṃ hṛṣṭāḥ sarve pāṇḍavasainikāḥ ।
dadhmuḥ sarve mahāśaṅkhānbherīrjaghnuḥ sahasraśaḥ ॥15॥
tataḥ prahṛṣṭāṃ svāṃ senāmabhivīkṣyātha pāṇḍavāḥ ।
babhūvurhṛṣṭamanaso vāsudevaśca vīryavān ॥16॥
tato yodhānharṣayantau vāsudevadhanañjayau ।
dadhmatuḥ puruṣavyāghrau divyau śaṅkhau rathe sthitau ॥17॥
pāñcajanyasya nirghoṣaṃ devadattasya cobhayoḥ ।
śrutvā savāhanā yodhāḥ śakṛnmūtraṃ prasusruvuḥ ॥18॥
yathā siṃhasya nadataḥ svanaṃ śrutvetare mṛgāḥ ।
traseyustadvadevāsīddhārtarāṣṭrabalaṃ tadā ॥19॥

Завидев верхушки знамен сыновей Притхи, духом надменный сын Дхритараштры вместе со всеми [союзными] царями направил строй своих войск против сынов Панду. Узрев средь тысячи слонов окруженного братьями Дурьодхану с желтым зонтом⁶ над головой, возрадовались все воины Пандавов и тысячами все затрубили в большие раковины⁷ и забили в барабаны. Тогда, видя своего войска ликование, Пандавы тоже возрадовались сердцем, и [с ними] мужественный Васудева. Тогда Васудева и Завоеватель богатств, мужи-тигры, на колеснице стоя, затрубили оба, радуя [своих] воинов, в чудесные раковины; заслышав рев обеих раковин — Панчаджаньи и Девадатты, — воины с ездовыми животными стали испражняться и мочиться [непроизвольно]. И как содрогаются, заслышав ревущего льва, прочие звери, так же [содрогнулась] тогда и рать сынов Дхритараштры.

6. …с жёлтым зонтом… — В оригинале игра слов, основанная на созвучии pāṇḍura («жёлтый») с родовым именем pāṇḍava в предшествующей строфе (переводится как «сын Панду»), имеющем то же значение «жёлтый» или «сын Жёлтого» (имя может означать изначально расовый признак неарийского племени, призванного панчалами в их борьбе за гегемонию с куру и содействовавшего их победе; см. в статье о «Бхишмапарве»). Некоторые исследователи полагают, что значение имени Панду может указывать на некую физическую ущербность в параллель слепоте его брата (см.: Buitenen 1981: 2), но это, скорее, можно полагать более поздним переосмыслением этнонима. Царский зонт — один из главных знаков царского достоинства в древней Индии.

7. …затрубили в большие раковины… — Просверленные с одного конца морские раковины употреблялись как боевые трубы; такая раковина — обычный атрибут эпического героя, род боевого рога, нередко со своим именем; см. далее, где названы две такие раковины–горы — Панчаджанья, принадлежащая Кришне, отобравшему её у поверженного им демона Панчаджаны, и рог Арджуны Девадатта (devadatta — букв. «богоданный»).

20-25

udatiṣṭhadrajo bhaumaṃ na prājñāyata kiñcana ।
antardhīyata cādityaḥ sainyena rajasāvṛtaḥ ॥20॥
vavarṣa cātra parjanyo māṃsaśoṇitavṛṣṭimān ।
vyukṣansarvāṇyanīkāni tadadbhutamivābhavat ॥21॥
vāyustataḥ prādurabhūnnīcaiḥ śarkarakarṣaṇaḥ ।
vinighnaṃstānyanīkāni vidhamaṃścaiva tadrajaḥ ॥22॥
ubhe sene tadā rājanyuddhāya mudite bhṛśam ।
kurukṣetre sthite yatte sāgarakṣubhitopame ॥23॥
tayostu senayorāsīdadbhutaḥ sa samāgamaḥ ।
yugānte samanuprāpte dvayoḥ sāgarayoriva ॥24॥
śūnyāsītpṛthivī sarvā bālavṛddhāvaśeṣitā ।
tena senāsamūhena samānītena kauravaiḥ ॥25॥

Взметнулась пыль с земли, [так что] ничего не стало видно, и солнце затмилось, окутанное пылью, [поднятой] войсками. И туча из мяса и крови обрушила ливни на все те войска, и как чудо то было. Задул тут над землею ветер, несущий щебень и сеющий пыль, и поразил войска. Оба войска тогда, о царь, как два бурных океана, стояли на Курукшетре, рвущиеся в битву, и чудна была встреча тех войск, словно [слияние] двух океанов при наступлении конца света⁸. Вся земля опустела, остались только старые и малые, других забрали в несметные рати потомки Куру.

8. В подлиннике: yugante, букв. «в конце века (юги)». Юга — в индийской космогонии один из четырёх «веков» истории вселенной от творения до её гибели (которой предшествуют грандиозные стихийные бедствия и катастрофы), так называемая махаюга (см.: Араньякапарва 1987: 742 — 743; Индуизм 1996: 272, 477). Здесь под «веком» имеется в виду именно махаюга.

26-34

tataste samayaṃ cakruḥ kurupāṇḍavasomakāḥ ।
dharmāṃśca sthāpayāmāsuryuddhānāṃ bharatarṣabha ॥26॥
nivṛtte caiva no yuddhe prītiśca syātparasparam ।
yathāpuraṃ yathāyogaṃ na ca syācchalanaṃ punaḥ ॥27॥
vācā yuddhe pravṛtte no vācaiva pratiyodhanam ।
niṣkrāntaḥ pṛtanāmadhyānna hantavyaḥ kathañcana ॥28॥
rathī ca rathinā yodhyo gajena gajadhūrgataḥ ।
aśvenāśvī padātiśca padātenaiva bhārata ॥29॥
yathāyogaṃ yathāvīryaṃ yathotsāhaṃ yathāvayaḥ ।
samābhāṣya prahartavyaṃ na viśvaste na vihvale ॥30॥
pareṇa saha saṃyuktaḥ pramatto vimukhastathā ।
kṣīṇaśastro vivarmā ca na hantavyaḥ kathañcana ॥31॥
na sūteṣu na dhuryeṣu na ca śastropanāyiṣu ।
na bherīśaṅkhavādeṣu prahartavyaṃ kathañcana ॥32॥
evaṃ te samayaṃ kṛtvā kurupāṇḍavasomakāḥ ।
vismayaṃ paramaṃ jagmuḥ prekṣamāṇāḥ parasparam ॥33॥
niviśya ca mahātmānastataste puruṣarṣabhāḥ ।
hṛṣṭarūpāḥ sumanaso babhūvuḥ sahasainikāḥ ॥34॥

Тогда куру, Пандавы и Сомаки согласились между собою и установили правила для сражающихся, о бык среди бхаратов. Чтобы по завершении боя относиться с приязнью друг к другу, как это было принято издавна и как подобает, и чтобы не было больше [никакого] коварства. На словесные выпады отвечать только словом и никоим образом не убивать того, кто вышел из гущи боя. Колесничному воину сражаться с колесничным, правящему слоном — со слоном, коннику — с конником, а пехотинцу — с пехотинцем, о Бхарата; чтобы сражаться соответственно обстоятельствам, согласно мощи, согласно отваге, согласно возрасту, бросив [предварительно] вызов, [но] не наносить удара доверившемуся или отчаявшемуся, никоим образом не разить схватившегося с другим, зазевавшегося, повернувшегося спиной, обезоруженного, не одетого в доспехи; не разить никоим образом ни колесничих, ни лошадей, ни оруженосцев, ни трубачей с барабанщиками. И, заключив такое соглашение, куру, Пандавы и Сомаки исполнились великого восторга, взирая друг на друга. Расположившись [друг против друга], возликовали те великие мужи-быки, радостные душою, вместе со [своими] воинами.

Глава 2

1-3

vaiśampāyana uvāca ।
tataḥ pūrvāpare sandhye samīkṣya bhagavānṛṣiḥ ।
sarvavedavidāṃ śreṣṭho vyāsaḥ satyavatīsutaḥ ॥1॥
bhaviṣyati raṇe ghore bharatānāṃ pitāmahaḥ ।
pratyakṣadarśī bhagavānbhūtabhavyabhaviṣyavit ॥2॥
vaicitravīryaṃ rājānaṃ sa rahasyaṃ bravīdidam ।
śocantamārtaṃ dhyāyantaṃ putrāṇāmanayaṃ tadā ॥3॥

Вайшампаяна сказал:
Тогда, видя, как сменяются утренние сумерки вечерними, благословенный провидец, из всех знатоков Вед наилучший, Вьяса, сын Сатьявати, дед бхаратов, очевидец, въявь прозревающий грядущую ужасную битву, владыка, ведающий прошлое, настоящее и будущее, так молвил наедине царю, потомку Вичитравирьи, печалящемуся, страждущему, размышляющему о злой участи [своих] сыновей.

4-6

vyāsa uvāca ।
rājanparītakālāste putrāścānye ca bhūmipāḥ ।
te haniṣyanti saṅgrāme samāsādyetaretaram ॥4॥
teṣu kālaparīteṣu vinaśyatsu ca bhārata ।
kālaparyāyamājñāya mā sma śoke manaḥ kṛthāḥ ॥5॥
yadi tvicchasi saṅgrāme draṣṭumenaṃ viśāṃ pate ।
cakṣurdadāni te hanta yuddhametanniśāmaya ॥6॥

Вьяса сказал:
О царь, пришел срок [твоим] сыновьям и другим властителям земли; сойдясь в сражении, они истребят друг друга. И, зная, что срок исполнился для них, Времени подвластных и обреченных гибели, о Бхарата, да не предашься ты печали. Если ты хочешь видеть это сражение, о владыка народов, что ж, я дарую тебе зрение, следи за битвой сей.

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
na rocaye jñātivadhaṃ draṣṭuṃ brahmarṣisattama ।
yuddhametattvaśeṣeṇa śṛṇuyāṃ tava tejasā ॥7॥

Дхритараштра сказал:
Не по душе мне видеть убиение родичей, о лучший из мудрецов-брахманов, но властию твоею да услышу я все в подробностях об этой битве.

vaiśampāyana uvāca ।
tasminnanicchati draṣṭuṃ saṅgrāmaṃ śrotumicchati ।
varāṇāmīśvaro dātā sañjayāya varaṃ dadau ॥8॥

Вайшампаяна сказал:
И раз не хотел он видеть битву, но хотел слышать о ней, милостивый владыка даров милость даровал Санджае.

9-14

vyāsa uvāca ।
eṣa te sañjayo rājanyuddhametadvadiṣyati ।
etasya sarvaṃ saṅgrāme naparokṣaṃ bhaviṣyati ॥9॥
cakṣuṣā sañjayo rājandivyenaiṣa samanvitaḥ ।
kathayiṣyati te yuddhaṃ sarvajñaśca bhaviṣyati ॥10॥
prakāśaṃ vā rahasyaṃ vā rātrau vā yadi vā divā ।
manasā cintitamapi sarvaṃ vetsyati sañjayaḥ ॥11॥
nainaṃ śastrāṇi bhetsyanti nainaṃ bādhiṣyate śramaḥ ।
gāvalgaṇirayaṃ jīvanyuddhādasmādvimokṣyate ॥12॥
ahaṃ ca kīrtimeteṣāṃ kurūṇāṃ bharatarṣabha ।
pāṇḍavānāṃ ca sarveṣāṃ prathayiṣyāmi mā śucaḥ ॥13॥
diṣṭametatpurā caiva nātra śocitumarhasi ।
na caiva śakyaṃ saṃyantuṃ yato dharmastato jayaḥ ॥14॥

Вьяса сказал:
Вот Санджая и расскажет тебе об этой битве, о царь. Ничто в сражении этом не останется от него сокрытым. Наделенный чудесным зрением, Санджая поведает тебе о битве, о царь, сам он будет все о [ней] знать. Явное ли, тайное ли, произошедшее ночью или днем, или помысленное в уме — все будет ведать Санджая. Не поразит его оружие, не изнурит его усилие; живым выйдет из этой битвы сын Гавальганы. И я распространю славу тех куру и пандавов всех, о бык среди бхаратов, не печалься. Издревле предопределено это, потому не предавайся печали. И предотвратить это невозможно; на чьей стороне правда⁹, на той и будет победа.

9. …на чьей стороне правда… — В подлиннике: dharma. Это кардинальное понятие всей религиозно–этической системы индуизма охватывает чрезвычайно высокий диапазон значений; в индологической литературе понятие «дхарма» чаще всего оставляют без перевода. Под ним понимают прежде всего совокупность этических норм, обязательных для соблюдения в духовной и общественной жизни, что почитается необходимой основой космического порядка. В зависимости от контекста «дхарма» может переводиться как «закон», «право», «правда», «праведность», «добродетель», «долг» и т. п. См.: Араньякапарва 1987:737; Бонгард–Левин, Ильин 1985:41; Индуизм 1996:180–182.

15-33

vaiśampāyana uvāca ।
evamuktvā sa bhagavānkurūṇāṃ prapitāmahaḥ ।
punareva mahābāhuṃ dhṛtarāṣṭramuvāca ha ॥15॥
iha yuddhe mahārāja bhaviṣyati mahānkṣayaḥ ।
yathemāni nimittāni bhayāyādyopalakṣaye ॥16॥
śyenā gṛdhrāśca kākāśca kaṅkāśca sahitā balaiḥ ।
sampatanti vanānteṣu samavāyāṃśca kurvate ॥17॥
atyugraṃ ca prapaśyanti yuddhamānandino dvijāḥ ।
kravyādā bhakṣayiṣyanti māṃsāni gajavājinām ॥18॥
khaṭākhaṭeti vāśanto bhairavaṃ bhayavedinaḥ ।
kahvāḥ prayānti madhyena dakṣiṇāmabhito diśam ॥19॥
ubhe pūrvāpare sandhye nityaṃ paśyāmi bhārata ।
udayāstamane sūryaṃ kabandhaiḥ parivāritam ॥20॥
śvetalohitaparyantāḥ kṛṣṇagrīvāḥ savidyutaḥ ।
trivarṇāḥ parighāḥ sandhau bhānumāvārayantyuta ॥21॥
jvalitārkendunakṣatraṃ nirviśeṣadinakṣapam ।
ahorātraṃ mayā dṛṣṭaṃ tatkṣayāya bhaviṣyati ॥22॥
alakṣyaḥ prabhayā hīnaḥ paurṇamāsīṃ ca kārttikīm ।
candro'bhūdagnivarṇaśca samavarṇe nabhastale ॥23॥
svapsyanti nihatā vīrā bhūmimāvṛtya pārthivāḥ ।
rājāno rājaputrāśca śūrāḥ parighabāhavaḥ ॥24॥
antarikṣe varāhasya vṛṣadaṃśasya cobhayoḥ ।
praṇādaṃ yudhyato rātrau raudraṃ nityaṃ pralakṣaye ॥25॥
devatāpratimāścāpi kampanti ca hasanti ca ।
vamanti rudhiraṃ cāsyaiḥ svidyanti prapatanti ca ॥26॥
anāhatā dundubhayaḥ praṇadanti viśāṃ pate ।
ayuktāśca pravartante kṣatriyāṇāṃ mahārathāḥ ॥27॥
kokilāḥ śatapatrāśca cāṣā bhāsāḥ śukāstathā ।
sārasāśca mayūrāśca vāco muñcanti dāruṇāḥ ॥28॥
gṛhītaśastrābharaṇā varmiṇo vājipṛṣṭhagāḥ ।
aruṇodayeṣu dṛśyante śataśaḥ śalabhavrajāḥ ॥29॥
ubhe sandhye prakāśete diśāṃ dāhasamanvite ।
āsīdrudhiravarṣaṃ ca asthivarṣaṃ ca bhārata ॥30॥
yā caiṣā viśrutā rājaṃstrailokye sādhusammatā ।
arundhatī tayāpyeṣa vasiṣṭhaḥ pṛṣṭhataḥ kṛtaḥ ॥31॥
rohiṇīṃ pīḍayanneṣa sthito rājañśanaiścaraḥ ।
vyāvṛttaṃ lakṣma somasya bhaviṣyati mahadbhayam ॥32॥
anabhre ca mahāghoraṃ stanitaṃ śrūyate'niśam ।
vāhanānāṃ ca rudatāṃ prapatantyaśrubindavaḥ ॥33॥

Вайшампаяна сказал:
Молвив так, благословенный дед царевичей рода Куру вот что еще сказал могучерукому Дхритараштре: «Великое побоище будет в этом сражении, о великий царь! Ибо вижу я грозные знамения. Коршуны, стервятники, вороны и цапли собираются стаями, слетаются и сбиваются вместе на лесных опушках; и предвкушают прежестокую битву обрадованные птицы. Плотоядные твари будут пожирать мясо слонов и коней. Журавли, предчувствующие грядущий ужас, испускают жуткие хриплые крики и слетаются отовсюду, вместе направляясь к югу¹⁰. И на рассвете, и в сумерках, и на восходе, и на закате вижу я теперь постоянно, о Бхарата, как мрачные тучи прикрывают солнце. На заре заволакивают светило трехцветные облака, белые и красные по краям, черные посередине, мечущие молнии. И вижу я, как сливаются в сутках день и ночь неразличимо, когда пылают и солнце, и луна, и звезды, — гибель это предвещает. Лишившаяся блеска, неразличима стала луна, цвета огня, на небосклоне того же цвета — даже в ночь полнолуния месяца карттика¹¹. Уснут, усеяв [телами своими] поле, сраженные мужи, властители земли, цари и царевичи, герои, чьи руки крепки, как крепостные засовы. Ночью в поднебесье вижу я всякий раз вепря и крысу, с ужасными воплями сражающихся друг с другом. Статуи богов содрогаются и смеются, на них выступает пот, кровь извергается изо рта, и они рушатся наземь. Барабаны бьют сами собой, о владыка народов, и большие колесницы кшатриев¹² движутся, незапряженные. Кукушки, дятлы, сойки, стервятники и попугаи, журавли и павлины издают страшные крики. На заре являются сотнями, подобно рою саранчи, всадники на конях, одетые в доспехи, с оружием и снаряжением в руках. На рассвете и на закате полыхают страны света, падает кровавый дождь и дождь [человеческих] костей, о Бхарата! И даже Арундхати¹³, о царь, та, что прославлена в трех мирах и чтится благочестивыми, покидает своего Васииггху. Планета Шанайшчара¹⁴, о царь, остановилась в созвездии Рохини, подавляя его; пятно на луне¹⁵ скрылось. Великий страх грядет. С безоблачного неба слышится непрерывно гром, великий ужас наводящий, ездовые животные плачут, проливая слезы».

10. …направляясь к югу. — Птицы, пролетающие к югу, — зловещее знамение (юг — страна смерти в представлениях древних индийцев).

11. Месяц карттика — октябрь–ноябрь, считался наиболее благоприятным для начала военных действий.

12. Кшатрии — вторая по статусу из четырёх варн (сословий) древнеиндийского общества, воинская аристократия. Первое место в этой иерархии традиционно занимала варна брахманов, жречество, третье — вайшьи, свободные общинники, земледельцы, ремесленники и торговцы. От трёх высших варн отграничивалась низшая — шудры. См.: Индуизм 1996:112.

13. Арундхати — звезда Алькор в созвездии Большой Медведицы; её олицетворяет жена Васиштхи, главного из Семи мудрецов (saptarṣayaḥ — Семь мудрецов, санскритское название этого созвездия, в котором Васиштха представляет звезду дзета); супруга риши считалась воплощением супружеской верности. Звезда Арундхати, близкая к звезде Васиштхи, почиталась благоприятной.

14. Шанайшчара — планета Сатурн, почиталась особенно зловещей; её прохождение через накшатры, созвездия лунного зодиака (так называемые «лунные дома», или «лунные стоянки»), определяло предсказания будущего в индийской астрологии (в той или иной мере это же относится к другим планетам, см. примеч. 18 к текущ. разд.); наиболее благоприятным было время её пребывания в четвёртой (начиная с Ашвини, см. ниже) накшатре — Рохини (часть созвездия Тельца). См. также: Араньякапарва 1987:738.

15. …пятно на луне — В Индии это пятно называют «заяц на луне», по поверьям, он отвращает беду.

Глава 3

1-9

vyāsa uvāca ।
kharā goṣu prajāyante ramante mātṛbhiḥ sutāḥ ।
anārtavaṃ puṣpaphalaṃ darśayanti vane drumāḥ ॥1॥
garbhiṇyo rājaputryaśca janayanti vibhīṣaṇān ।
kravyādānpakṣiṇaścaiva gomāyūnaparānmṛgān ॥2॥
triviṣāṇāścaturnetrāḥ pañcapādā dvimehanāḥ ।
dviśīrṣāśca dvipucchāśca daṃṣṭriṇaḥ paśavo'śivāḥ ॥3॥
jāyante vivṛtāsyāśca vyāharanto'śivā giraḥ ।
tripadāḥ śikhinastārkṣyāścaturdaṃṣṭrā viṣāṇinaḥ ॥4॥
tathaivānyāśca dṛśyante striyaśca brahmavādinām ।
vainateyānmayūrāṃśca janayantyaḥ pure tava ॥5॥
govatsaṃ vaḍavā sūte śvā sṛgālaṃ mahīpate ।
krakarāñśārikāścaiva śukāṃścāśubhavādinaḥ ॥6॥
striyaḥ kāścitprajāyante catasraḥ pañca kanyakāḥ ।
tā jātamātrā nṛtyanti gāyanti ca hasanti ca ॥7॥
pṛthagjanasya kuḍakāḥ stanapāḥ stenaveśmani ।
nṛtyanti parigāyanti vedayanto mahadbhayam ॥8॥
pratimāścālikhantyanye saśastrāḥ kālacoditāḥ ।
anyonyamabhidhāvanti śiśavo daṇḍapāṇayaḥ ।
uparundhanti kṛtvā ca nagarāṇi yuyutsavaḥ ॥9॥

Вьяса сказал:
У коров рождаются ослы, сыновья совокупляются с матерями, деревья в лесу приносят плоды и цветут не по времени года. Забеременевшие женщины, дочери царей, рождают чудовищных хищных птиц, шакалов и других зверей. Трехрогие, четырехглазые, пятиногие, с двумя детородными членами, с двумя головами, с двумя хвостами, клыкастые, рождаются зловредные твари с разверстыми пастями, испускающие зловещие крики, также трехногие павлины, рогатые орлы с четырьмя клыками. И такие являются в городе твоем жены знатоков святого Слова, что рождают солнечных птиц и павлинов¹⁶. Кобыла рожает теленка, собака — шакала, о владыка земли, а майны — куропаток и попугаев, молвящих недоброе. Некоторые женщины рожают четырех-пять девочек разом, и те, едва родившись, пляшут, поют и хохочут; у простого народа озорные грудные, младенцы танцуют и распевают в воровских притонах, предвещая великую угрозу. Некоторые же дети рисуют вооруженных людей и, побуждаемые Смертью¹⁷, нападают, воюя, друг на друга с палками в руках, строят крепости и осаждают их.

16. …рождают солнечных птиц и павлинов — Мифические солнечные птицы, именуемые обычно супарнами (в оригинале: vainateya — «потомки Винаты», мифической праматери птиц), появляются на полях сражений вместе со стервятниками. Павлин — зооморфный атрибут (вахана) бога войны Сканды.

17. …побуждаемые Смертью… — В подлиннике: kāla — «Время», одна из ипостасей бога смерти в индуистской мифологии. См. также, примеч. 286 к разд. «Песнь Господа».

10-17

padmotpalāni vṛkṣeṣu jāyante kumudāni ca ।
viṣvagvātāśca vāntyugrā rajo na vyupaśāmyati ॥10॥
abhīkṣṇaṃ kampate bhūmirarkaṃ rāhustathāgrasat ।
śveto grahastathā citrāṃ samatikramya tiṣṭhati ॥11॥
abhāvaṃ hi viśeṣeṇa kurūṇāṃ pratipaśyati ।
dhūmaketurmahāghoraḥ puṣyamākramya tiṣṭhati ॥12॥
senayoraśivaṃ ghoraṃ kariṣyati mahāgrahaḥ ।
maghāsvaṅgārako vakraḥ śravaṇe ca bṛhaspatiḥ ॥13॥
bhāgyaṃ nakṣatramākramya sūryaputreṇa pīḍyate ।
śukraḥ proṣṭhapade pūrve samāruhya viśāṃ pate ।
uttare tu parikramya sahitaḥ pratyudīkṣate ॥14॥
śyāmo grahaḥ prajvalitaḥ sadhūmaḥ sahapāvakaḥ ।
aindraṃ tejasvi nakṣatraṃ jyeṣṭhāmākramya tiṣṭhati ॥15॥
dhruvaḥ prajvalito ghoramapasavyaṃ pravartate ।
citrāsvātyantare caiva dhiṣṭhitaḥ paruṣo grahaḥ ॥16॥
vakrānuvakraṃ kṛtvā ca śravaṇe pāvakaprabhaḥ ।
brahmarāśiṃ samāvṛtya lohitāṅgo vyavasthitaḥ ॥17॥

На деревьях вырастают белые и голубые лотосы и лилии, дуют свирепые ветры со всех сторон, и не улегается пыль. Постоянно содрогается земля, и Раху поглощает солнце. Белая планета¹⁸ стоит в небе, миновав созвездие Читра. Она-то в особенности предвещает гибель куру. Необычайно грозная комета, вторгшись в созвездие Пушья, появляется на небе. Великая планета¹⁹ принесет ужасное несчастье обеим ратям. Ангарака²⁰ отклоняется к звездам Магха, и к Шраване — Брихаспати. Сын Солнца²¹ угнетает созвездие Бхагья, напав на него. Поднявшись к переднему созвездию Подножья Скамьи²², о владыка народов, Шукра обходит заднее и, сблизившись с ним, на него взирает. Темная планета²³, пылая, в дыму и в огне, останавливается, миновав блистающее созвездие Индры — Джьештху²⁴. Дхрува, грозно пылая, обращается справа налево. Жестокая планета²⁵ восходит между Читрой и Свати; двигаясь вспять, Краснотелый, огнем сверкающий, огибает Брахмараши и утверждается в созвездии Шравана.

18. Белая (śveta) планета — так именуется в лексиконах Шукра (Венера), но здесь, возможно, имеется в виду Кету, спутник упомянутого непосредственно перед этим Раху, демона затмений, периодически поглощающего Солнце и Луну, которые почитаются одной из планет, соответствующей восходящей точке пересечения лунной орбиты (см.: Араньякапарва 1987:721). Упоминаемая далее Читра — альфа Девы, четырнадцатая накшатра (если начинать счёт, как принято было в астрономических трактатах, с накшатры Ашвини, см. примеч. 29 к текущ. разд.).

19. Великая планета (mahāgraha) — обычно так именуется Раху, иногда — Шанайшчара (Сатурн); возможно, Раху или Кету подразумеваются под упоминаемой выше «необычайно грозной» (mahāghora) кометой (dhūmaketu), вторгшейся в накшатру Пушья (восьмой знак лунного зодиака, группа звёзд в созвездии Рака).

20. Ангарака — планета Марс, Брихаспати — Юпитер. Созвездия Магха (соответствует альфе и ещё пяти звёздам в созвездии Льва) и Шравана (альфа, бета и гама Орла) — соответственно десятая и двадцать третья накшатры.

21. Сын Солнца — Шанайшчара (см. выше примеч. 14). Созвездие Бхагья, которое он «угнетает», — двенадцатая накшатра (включая звезду бета Льва, более известная под названием Уттара–пхальгуни).

22. Подножье Скамьи (praṣṭhapada) — двойное созвездие двадцать пятой и двадцать шестой и двадцать седьмой накшатр, знаков лунного зодиака, лунных стоянок (Пурва–бхадрапада и Уттарабхадрапада, соответственно — альфа и бета Пегаса и ню Пегаса и альфа Андромеды). Указанные здесь и далее движения планет относительно созвездий должны предвещать недоброе. О действительном движении планет в эпоху сложения текста существовали, очевидно, ещё очень смутные представления.

23. Тёмная (śyāma) планета — Будха (Меркурий).

24. Джьештха — восемнадцатая лунная стоянка (альфа, сигма и тау Скорпиона), традиционно считается священным созвездием Индры. Упоминается далее Дхрува и Свати — соответственно Полярная звезда и Арктур (пятнадцатая накшатра), Брахмараши, согласно комментарию Нилакантхи, — другое название созвездия Шравана (см. выше примеч. 20).

25. Жестокая планета — по–видимому, Ангарака (Марс), то же, что Краснотелый (lohitāṅga); считалась неблагоприятной и у индийцев также ассоциировалась с богом войны. Другое толкование paruṣa, «жестокий», как эпитет Раху (см.: Roy 1925/4: 6; также Dutt 1897: 4) менее вероятно; в одной из рукописей вместо paruṣa читаем aṅgaraka (см. разночтения в критическом изд., с. 14). В лексиконах pāruṣeya даётся как патроним Брихаспати, считавшегося сыном Ангираса (Ангираки).

18-23

sarvasasyapraticchannā pṛthivī phalamālinī ।
pañcaśīrṣā yavāścaiva śataśīrṣāśca śālayaḥ ॥18॥
pradhānāḥ sarvalokasya yāsvāyattamidaṃ jagat ।
tā gāvaḥ prasnutā vatsaiḥ śoṇitaṃ prakṣarantyuta ॥19॥
niścerurapidhānebhyaḥ khaḍgāḥ prajvalitā bhṛśam ।
vyaktaṃ paśyanti śastrāṇi saṅgrāmaṃ samupasthitam ॥20॥
agnivarṇā yathā bhāsaḥ śastrāṇāmudakasya ca ।
kavacānāṃ dhvajānāṃ ca bhaviṣyati mahānkṣayaḥ ॥21॥
dikṣu prajvalitāsyāśca vyāharanti mṛgadvijāḥ ।
atyāhitaṃ darśayanto vedayanti mahadbhayam ॥22॥
ekapakṣākṣicaraṇaḥ śakuniḥ khacaro niśi ।
raudraṃ vadati saṃrabdhaḥ śoṇitaṃ chardayanmuhuḥ ॥23॥

Всякого рода злаками покрывается плодородная земля. Вырастают пятиглавый ячмень и стоглавый рис²⁶. Лучшие из всех существ, на коих держится этот мир, — коровы²⁷, когда их сосут телята, доятся кровью! Из-под плащей то и дело вырываются, сверкая, мечи, — видно, чует оружие грядущую битву! Блещут огнем оружие и вода, доспехи и знамена — будет великая погибель! С пылающим зевом кричат со всех сторон звери и птицы, о великой опасности оповещают. Птица с одним крылом, одним глазом и одной ногою парит в небе по ночам, страшно кричит во гневе, ежечасно призывая к кровопролитию.

26. …пятиглавый ячмень и стоглавый рис. — Подразумевается, очевидно, вырождение злаков, подобное появлению животных–уродов, о котором повествуется в начале главы.

27. Лучшие из всех существ… коровы… — Представление, характерное для индийского мировоззрения с древнейших времён.

24-29

grahau tāmrāruṇaśikhau prajvalantāviva sthitau ।
saptarṣīṇāmudārāṇāṃ samavacchādya vai prabhām ॥24॥
saṃvatsarasthāyinau ca grahau prajvalitāvubhau ।
viśākhayoḥ samīpasthau bṛhaspatiśanaiścarau ॥25॥
kṛttikāsu grahastīvro nakṣatre prathame jvalan ।
vapūṃṣyapaharanbhāsā dhūmaketuriva sthitaḥ ॥26॥
triṣu pūrveṣu sarveṣu nakṣatreṣu viśāṃ pate ।
budhaḥ sampatate'bhīkṣṇaṃ janayansumahadbhayam ॥27॥
caturdaśīṃ pañcadaśīṃ bhūtapūrvāṃ ca ṣoḍaśīm ।
imāṃ tu nābhijānāmi amāvāsyāṃ trayodaśīm ॥28॥
candrasūryāvubhau grastāvekamāse trayodaśīm ।
aparvaṇi grahāvetau prajāḥ saṅkṣapayiṣyataḥ ॥29॥

Две планеты, излучающие багряное и розовое сияние, взошли, словно полыхая огнем, но затмился свет великих Семерых мудрецов; на год утверждаются обе — Брихаспати и Шани, — остановившись близ обоих созвездий Вишакха²⁸. Гневная планета, пылая, является, подобно комете, между Криттиками и первой накшатрой, затмевая блеском [небесные] тела; три первые накшатры все разом охватывает Будха, порождая великий страх²⁹. На четырнадцатую, на пятнадцатую ночь бывало раньше, на шестнадцатую, но я не помню, чтобы новолуние приходилось на тринадцатую ночь!³⁰ Солнце и луна оба поглощаются на тринадцатую ночь в один и тот же месяц, и в неурочное время³¹ будут удручать создания обе эти планеты.

28. Две планеты… близ обоих созвездий. — Брихаспати (Юпитер) и Шани, или Шанайшчара (Сатурн); созвездие Вишакха, шестнадцатая накшатра, отождествляется с четырьмя звёздами в созвездии Весов, обычно рассматривается как объединяющее два по две звезды (йота и гамма, бета и альфа Весов).

29. Гневная планета… великий страх. — Очевидно, Будха, считающийся обычно благоприятным светилом, но в определённых положениях способный, как и Шанайшчара и Ангарака, предвещать недоброе (оба автора английских переводов называют здесь Раху, но они, следует заметить, ориентируются при этом на текст бомбейского издания «Махабхараты», значительно отличающийся от принятого в критическом издании; см.: Roy 1925/4: 7; Dutt 1897: 4). Первая накшатра — Ашвини (бета и гамма Овна). Неестественное движение Будхи, стремительно минующего также вторую и третью накшатры (Бхарани — три звезды Овна — и Криттики — Плеяды), имеет, очевидно, следствием преждевременное наступление новолуния, о котором говорится далее.

30. …новолуние… на тринадцатую ночь! — Лунный синодический месяц в индийском календаре разделялся на две половины (pakṣa) по пятнадцать суток (tithi), не вполне совпадающих с естественными. Шестнадцатая ночь — первая следующей половины месяца. В результате нарушений в движении небесных тел одна половина месяца сокращается, таким образом, на двое суток.

31. …в неурочное время… — В подлиннике: aparvaṇi. Подразумеваются, очевидно, несвоевременные, следующие непосредственно одно за другим затмения луны и солнца.

30-38

rajovṛtā diśaḥ sarvāḥ pāṃsuvarṣaiḥ samantataḥ ।
utpātameghā raudrāśca rātrau varṣanti śoṇitam ॥30॥
māṃsavarṣaṃ punastīvramāsītkṛṣṇacaturdaśīm ।
ardharātre mahāghoramatṛpyaṃstatra rākṣasāḥ ॥31॥
pratisroto'vahannadyaḥ saritaḥ śoṇitodakāḥ ।
phenāyamānāḥ kūpāśca nardanti vṛṣabhā iva ।
patantyulkāḥ sanirghātāḥ śuṣkāśanivimiśritāḥ ॥32॥
adya caiva niśāṃ vyuṣṭāmudaye bhānurāhataḥ ।
jvalantībhirmaholkābhiścaturbhiḥ sarvatodiśam ॥33॥
ādityamupatiṣṭhadbhistatra coktaṃ maharṣibhiḥ ।
bhūmipālasahasrāṇāṃ bhūmiḥ pāsyati śoṇitam ॥34॥
kailāsamandarābhyāṃ tu tathā himavato gireḥ ।
sahasraśo mahāśabdaṃ śikharāṇi patanti ca ॥35॥
mahābhūtā bhūmikampe caturaḥ sāgarānpṛthak ।
velāmudvartayanti sma kṣobhayantaḥ punaḥ punaḥ ॥36॥
vṛkṣānunmathya vāntyugrā vātāḥ śarkarakarṣiṇaḥ ।
patanti caityavṛkṣāśca grāmeṣu nagareṣu ca ॥37॥
pītalohitanīlaśca jvalatyagnirhuto dvijaiḥ ।
vāmārciḥ śāvagandhī ca dhūmaprāyaḥ kharasvanaḥ ।
sparśā gandhā rasāścaiva viparītā mahīpate ॥38॥

Все страны света окутаны пылью, и песчаные дожди низвергаются всюду; ночью страшные зловещие тучи проливают потоки крови. И опять на четырнадцатую ночь темной половины месяца ужасным дождем падают [на землю] трупы, и в полночь им насыщаются жуткие ракшасы. Реки и ручьи текут вспять, наполненные кровью вместо воды, пенящиеся потоки ревут как быки, падают метеоры, сопровождаемые смерчами, при вспышках беззвучных молний. Сегодня по миновании ночи, на заре, солнце померкло в свете четырех пылающих метеоров, упавших с разных сторон. К солнцу обращаясь, вещают великие мудрецы³², что напьется земля крови тысяч властителей земли. Тысячекратно раздается гром великий от Кайласы с Мандарой, также от горы Химавана, и рушатся их вершины. При землетрясении великие стихии³³ затопляют берега каждого из четырех океанов, снова и снова их волнуя. Дуют свирепые ветры, несущие щебень, выкорчевывая деревья; рушатся священные дерева в селах и городах. Огонь, в который брахманы совершают жертвенные возлияния, становится желтым, красным, синим, пламя отклоняется влево, оно издает трупный запах, густо дымится, и треск его подобен крику осла³⁴. Чувства осязания, обоняния и вкуса извращаются, о владыка земли!

32. К солнцу обращаясь, вещают великие мудрецы… — Речь идёт о том, что солнце, померкшее на заре, предвещает битву.

33. Великие стихии (mahābhūtāḥ) — вода, огонь, воздух, эфир и земля, т. е. пять первоэлементов в индийской космологии (см. примеч. 42 к текущ. разд.).

34. …подобен крику осла. — В Индии этот крик считается зловещей приметой (как и другие приметы, указанные ниже).

39-42

dhūmāyante dhvajā rājñāṃ kampamānā muhurmuhuḥ ।
muñcantyaṅgāravarṣāṇi bheryo'tha paṭahāstathā ॥39॥
prāsādaśikharāgreṣu puradvāreṣu caiva hi ।
gṛdhrāḥ paripatantyugrā vāmaṃ maṇḍalamāśritāḥ ॥40॥
pakvāpakveti subhṛśaṃ vāvāśyante vayāṃsi ca ।
nilīyante dhvajāgreṣu kṣayāya pṛthivīkṣitām ॥41॥
dhyāyantaḥ prakirantaśca vālānvepathusaṃyutāḥ ।
rudanti dīnāsturagā mātaṅgāśca sahasraśaḥ ॥42॥

Знамена царей дымятся, колеблются снова и снова, из литавр и барабанов сыплются дождем раскаленные угли. Злые стервятники реют над кровлями дворцов и городскими вратами, описывая круги справа налево. «Кар-кар!» — громко кричат вороны и садятся на верхушки знамен, предвещая гибель царям. Тысячами кони и слоны, понурые, чующие недоброе, машут, дрожа, хвостами и рыдают.

etacchrutvā bhavānatra prāptakālaṃ vyavasyatām ।
yathā lokaḥ samucchedaṃ nāyaṃ gaccheta bhārata ॥43॥

Теперь, когда ты знаешь [все] это, решай, господин, в должное время, что делать, чтобы этот мир не пришел к истреблению, о Бхарата!

44-46

vaiśampāyana uvāca ।
piturvaco niśamyaitaddhṛtarāṣṭro'bravīdidam ।
diṣṭametatpurā manye bhaviṣyati na saṃśayaḥ ॥44॥
kṣatriyāḥ kṣatradharmeṇa vadhyante yadi saṃyuge ।
vīralokaṃ samāsādya sukhaṃ prāpsyanti kevalam ॥45॥
iha kīrtiṃ pare loke dīrghakālaṃ mahatsukham ।
prāpsyanti puruṣavyāghrāḥ prāṇāṃstyaktvā mahāhave ॥46॥

Вайшампаяна сказал:
Выслушав эту речь отца, Дхритараштра молвил так: «Что предопределено изначально, то свершится, я думаю, несомненно. И если воины, следуя воинскому долгу, падут в сражении, они обретут [небесное] царство героев и достигнут тогда чистого блаженства. Славу здесь и великое счастье в мире том на долгое время обретут мужи-тигры, когда отдадут жизни свои в великой битве».

Глава 4

1-9

vaiśampāyana uvāca ।
evamukto munistattvaṃ kavīndro rājasattama ।
putreṇa dhṛtarāṣṭreṇa dhyānamanvagamatparam ॥1॥
punarevābravīdvākyaṃ kālavādī mahātapāḥ ।
asaṃśayaṃ pārthivendra kālaḥ saṅkṣipate jagat ॥2॥
sṛjate ca punarlokānneha vidyati śāśvatam ।
jñātīnāṃ ca kurūṇāṃ ca sambandhisuhṛdāṃ tathā ॥3॥
dharmyaṃ deśaya panthānaṃ samartho hyasi vāraṇe ।
kṣudraṃ jñātivadhaṃ prāhurmā kuruṣva mamāpriyam ॥4॥
kālo'yaṃ putrarūpeṇa tava jāto viśāṃ pate ।
na vadhaḥ pūjyate vede hitaṃ naitatkathañcana ॥5॥
hanyātsa eva yo hanyātkuladharmaṃ svakāṃ tanum ।
kālenotpathagantāsi śakye sati yathāpathi ॥6॥
kulasyāsya vināśāya tathaiva ca mahīkṣitām ।
anartho rājyarūpeṇa tyajyatāmasukhāvahaḥ ॥7॥
luptaprajñaḥ pareṇāsi dharmaṃ darśaya vai sutān ।
kiṃ te rājyena durdharṣa yena prāpto'si kilbiṣam ॥8॥
yaśo dharmaṃ ca kīrtiṃ ca pālayansvargamāpsyasi ।
labhantāṃ pāṇḍavā rājyaṃ śamaṃ gacchantu kauravāḥ ॥9॥

Вайшампаяна сказал:
Когда сказал ему так сын его Дхритараштра, поистине в глубокое размышление погрузился мудрец, глава провидцев, о лучший из царей! И опять молвил слово великий подвижник, учение о Времени вещающий: «Время разрушает вселенную, нет сомнения, о владыка властителей земли, но оно же вновь создает миры, нет здесь ничего вечного. Поэтому укажи праведный путь родичам своим и куру, близким и друзьям, ведь ты можешь их удержать. Подлым считается убиение родичей. Не делай неприятного мне. Это, воистину, Время само воплотилось в образе сына твоего, о владыка народов! Убийство не восхваляется в Веде, оно никогда не было благом. Кто наносит удар закону рода, тот наносит удар собственному телу. Рок³⁵ толкает тебя на неверный путь, меж тем как ты способен следовать правильным путем. Да избегнешь ты этой беды, постигшей тебя во образе царства, той, что приведет к гибели [твоего] рода и царей. Враг лишил тебя разума. Наставь сыновей [своих] в законе! Зачем тебе, о неприступный, царствование, приносящее страдания, вводящее тебя во грех? Охранив честь, закон и славу, ты достигнешь неба — пусть же получат царство Пандавы, пусть умиротворятся Кауравы!»

35. Рок — В подлиннике: kāla — Время.

evaṃ bruvati viprendre dhṛtarāṣṭro'mbikāsutaḥ ।
ākṣipya vākyaṃ vākyajño vākpathenāpyayātpunaḥ ॥10॥

Когда первый из жрецов промолвил это, Дхритараштра, сын Амбики, отвергая речь [его], вновь на стезю речи вступил, красноречивый.

11-13

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
yathā bhavānveda tathāsmi vettā bhāvābhāvau viditau me yathāvat ।
svārthe hi sammuhyati tāta loko māṃ cāpi lokātmakameva viddhi ॥11॥
prasādaye tvāmatulaprabhāvaṃ tvaṃ no gatirdarśayitā ca dhīraḥ ।
na cāpi te vaśagā me maharṣe na kalmaṣaṃ kartumihārhase mām ॥12॥
tvaṃ hi dharmaḥ pavitraṃ ca yaśaḥ kīrtirdhṛtiḥ smṛtiḥ ।
kurūṇāṃ pāṇḍavānāṃ ca mānyaścāsi pitāmahaḥ ॥13॥

Дхритараштра сказал:
Что ведаешь ты, то и мне ведомо, ведаю я истину жизни и смерти. Но ведь, когда речь идет о своей выгоде, помрачаются разумом миряне, я же, знай это, отче, — мирского духа человек. Я обращаюсь с мольбою к тебе, наделенному неизмеримой мощью! Ты, мудрый, — прибежище наше, наш наставник. Не подчиняются они мне, о великий провидец! Да не предашь ты меня за это позору. Ты ведь — Закон и Очиститель, Честь, Слава, Стойкость, Память, и ты — досточтимый дед Куру и Пандавов.

vyāsa uvāca ।
vaicitravīrya nṛpate yatte manasi vartate ।
abhidhatsva yathākāmaṃ chettāsmi tava saṃśayam ॥14॥

Вьяса сказал:
О царь, о сын Вичитравирьи, скажи мне открыто, что у тебя на душе, и я развею твои сомнения.

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
yāni liṅgāni saṅgrāme bhavanti vijayiṣyatām ।
tāni sarvāṇi bhagavañśrotumicchāmi tattvataḥ ॥15॥

Дхритараштра сказал:
О приметах, предвещающих победу в битве, обо всех, какие есть, я хочу поистине, о благословенный, услышать от тебя.

16-19

vyāsa uvāca ।
prasannabhāḥ pāvaka ūrdhvaraśmiḥ pradakṣiṇāvartaśikho vidhūmaḥ ।
puṇyā gandhāścāhutīnāṃ pravānti jayasyaitadbhāvino rūpamāhuḥ ॥16॥
gambhīraghoṣāśca mahāsvanāśca śaṅkhā mṛdaṅgāśca nadanti yatra ।
viśuddharaśmistapanaḥ śaśī ca jayasyaitadbhāvino rūpamāhuḥ ॥17॥
iṣṭā vācaḥ pṛṣṭhato vāyasānāṃ samprasthitānāṃ ca gamiṣyatāṃ ca ।
ye pṛṣṭhataste tvarayanti rājanye tvagrataste pratiṣedhayanti ॥18॥
kalyāṇavācaḥ śakunā rājahaṃsāḥ śukāḥ krauñcāḥ śatapatrāśca yatra ।
pradakṣiṇāścaiva bhavanti saṅkhye dhruvaṃ jayaṃ tatra vadanti viprāḥ ॥19॥

Вьяса сказал:
Блистающий ясно священный огонь, отбрасывающий свет кверху, бездымный, с языками пламени, отклоняющийся вправо, когда веют чистые благоухания от возлияний, — это называют знамением грядущей победы. Когда боевые трубы³⁶ и цимбалы издают глубокий гул и громкое звучанье, а солнце и месяц посылают ясные лучи — это называют знамением грядущей победы. Благоприятны крики ворон, летящих из-за спины или собирающихся взлететь; если они — сзади, о царь, они ободряют в походе, те же, что [летят] навстречу, ему препятствуют. И когда ястребы, царские гуси, попугаи, каравайки и дятлы направляются над битвою вправо, издавая благозвучные крики, — жрецы говорят о верной победе.

36. …боевые трубы… — В подлиннике: śaṅkhāḥ — «раковины» (см. выше примеч. 7).

20-30

alaṅkāraiḥ kavacaiḥ ketubhiśca mukhaprasādairhemavarṇaiśca nṝṇām ।
bhrājiṣmatī duṣpratiprekṣaṇīyā yeṣāṃ camūste vijayanti śatrūn ॥20॥
hṛṣṭā vācastathā sattvaṃ yodhānāṃ yatra bhārata ।
na mlāyante srajaścaiva te taranti raṇe ripūn ॥21॥
iṣṭo vātaḥ praviṣṭasya dakṣiṇā pravivikṣataḥ ।
paścātsaṃsādhayatyarthaṃ purastātpratiṣedhate ॥22॥
śabdarūparasasparśagandhāścāviṣkṛtāḥ śubhāḥ ।
sadā yodhāśca hṛṣṭāśca yeṣāṃ teṣāṃ dhruvaṃ jayaḥ ॥23॥
anveva vāyavo vānti tathābhrāṇi vayāṃsi ca ।
anuplavante meghāśca tathaivendradhanūṃṣi ca ॥24॥
etāni jayamānānāṃ lakṣaṇāni viśāṃ pate ।
bhavanti viparītāni mumūrṣūṇāṃ janādhipa ॥25॥
alpāyāṃ vā mahatyāṃ vā senāyāmiti niścitam ।
harṣo yodhagaṇasyaikaṃ jayalakṣaṇamucyate ॥26॥
eko dīrṇo dārayati senāṃ sumahatīmapi ।
taṃ dīrṇamanudīryante yodhāḥ śūratamā api ॥27॥
durnivāratamā caiva prabhagnā mahatī camūḥ ।
apāmiva mahāvegastrastā mṛgagaṇā iva ॥28॥
naiva śakyā samādhātuṃ sannipāte mahācamūḥ ।
dīrṇā ityeva dīryante yodhāḥ śūratamā api ।
bhītānbhagnāṃśca samprekṣya bhayaṃ bhūyo vivardhate ॥29॥
prabhagnā sahasā rājandiśo vibhrāmitā paraiḥ ।
naiva sthāpayituṃ śakyā śūrairapi mahācamūḥ ॥30॥

Те, чьи войска блистают украшениями, латами, знаменами, а мужи их яснолики, златоцветны, так что трудно взирать на них, — побеждают врагов. Когда речи воителей радостны, о Бхарата, и сами они исполнены решимости, когда не вянут их венки — они одолевают в битве врагов. Попутный ветер — для наступающего воинства, южное направление [ветра] — для готовящегося к нападению способствуют успеху [того, кто действует] на западе, но неблагоприятны [для того, кто] на востоке. Когда благими явлены звуки, образы, предметы вкуса, осязания и обоняния, когда постоянно веселы воины, победа им обеспечена. [Если] дуют благоприятные ветры, тучи и птицы летят в нужном направлении и туманы и радуга [появляются] там же — это признаки добрые для побеждающих, о владыка людей, но они же имеют противоположное значение для обреченных смерти, о повелитель племен. И в малочисленном, и в великом войске бодрость воинов полагается верным знамением победы. Один павший духом приводит в смятение даже очень большое войско, вслед за ним, павшим духом, теряют мужество и наихрабрейшие воины. Даже большую рать, когда она разбита, трудно удержать от бегства, как водную стремнину, как оленье стадо. И даже великое войско, о полководец, невозможно построить после того, как оно разбито; даже самые отважные воины приходят тогда в смятение. При виде тех, кто устрашился и поражение потерпел, смятение возрастает все больше. И даже доблестные герои не могут остановить великое войско, о царь, когда оно разбито врагами наголову и бежит врассыпную.

31-32

sambhṛtya mahatīṃ senāṃ caturaṅgāṃ mahīpatiḥ ।
upāyapūrvaṃ medhāvī yateta satatotthitaḥ ॥31॥
upāyavijayaṃ śreṣṭhamāhurbhedena madhyamam ।
jaghanya eṣa vijayo yo yuddhena viśāṃ pate ।
mahādoṣaḥ sannipātastato vyaṅgaḥ sa ucyate ॥32॥

Собрав великое войско четырех родов оружия³⁷ и на цели своей сосредоточившись, пусть изобретательно прилагает усилия мудрый властитель. Лучше всего достичь победы мирными средствами, на следующем месте — сеяние раздора [в стане врага], но худший вид победы — та, что достигнута в битве, о владыка народов. Великим грехом она почитается, крушением, пятном.

37. …войско четырёх родов оружия (caturaṅga)… — В древнеиндийской армии это пехота, конница, колесницы и боевые слоны.

33-35

parasparajñāḥ saṃhṛṣṭā vyavadhūtāḥ suniścitāḥ ।
pañcāśadapi ye śūrā mathnanti mahatīṃ camūm ।
atha vā pañca ṣaṭsapta vijayantyanivartinaḥ ॥33॥
na vainateyo garuḍaḥ praśaṃsati mahājanam ।
dṛṣṭvā suparṇopacitiṃ mahatīmapi bhārata ॥34॥
na bāhulyena senāyā jayo bhavati bhārata ।
adhruvo hi jayo nāma daivaṃ cātra parāyaṇam ।
jayanto hyapi saṅgrāme kṣayavanto bhavantyuta ॥35॥

И всего пятьдесят отважных героев, если они сплочены, воодушевлены, самоотверженны и исполнены решимости, могут разгромить большое войско, и даже всего пятеро, шестеро или семеро неколебимых в бою мужей одерживают победу. Гаруда, сын Винаты, когда видел большое скопление супарн, не одобрял такой многочисленной свиты, о Бхарата. Не громадою войска одерживается победа, о Бхарата. Победа ведь неверна, и конечный исход зависит от судьбы. И даже победившие в битве несут потери.

Глава 5

1-8

vaiśampāyana uvāca ।
evamuktvā yayau vyāso dhṛtarāṣṭrāya dhīmate ।
dhṛtarāṣṭro'pi tacchrutvā dhyānamevānvapadyata ॥1॥
sa muhūrtamiva dhyātvā viniḥśvasya muhurmuhuḥ ।
sañjayaṃ saṃśitātmānamapṛcchadbharatarṣabha ॥2॥
sañjayeme mahīpālāḥ śūrā yuddhābhinandinaḥ ।
anyonyamabhinighnanti śastrairuccāvacairapi ॥3॥
pārthivāḥ pṛthivīhetoḥ samabhityaktajīvitāḥ ।
na ca śāmyanti nighnanto vardhayanto yamakṣayam ॥4॥
bhaumamaiśvaryamicchanto na mṛṣyante parasparam ।
manye bahuguṇā bhūmistanmamācakṣva sañjaya ॥5॥
bahūni ca sahasrāṇi prayutānyarbudāni ca ।
koṭyaśca lokavīrāṇāṃ sametāḥ kurujāṅgale ॥6॥
deśānāṃ ca parīmāṇaṃ nagarāṇāṃ ca sañjaya ।
śrotumicchāmi tattvena yata ete samāgatāḥ ॥7॥
divyabuddhipradīpena yuktastvaṃ jñānacakṣuṣā ।
prasādāttasya viprarṣervyāsasyāmitatejasaḥ ॥8॥

Вайшампаяна сказал:
Молвив так мудрому Дхритараштре, Вьяса удалился. Дхритараштра же, выслушав это, предался размышлению. Всякий раз, о том помыслив, он вздыхать принимался снова и снова. К Санджае, твердому духом, обратился он, о бык среди бхаратов: «О Санджая, эти властители земли, герои, радующиеся битве, что ради обладания землею наносят друг другу удары оружием всякого рода, цари, не ведающие покоя, сражаются, не щадя своей жизни, и умножают население обиталища Ямы. Желающие обрести земное господство, они ненавидят друг друга. Я думаю, многими свойствами наделена земля; расскажи мне об этом, о Санджая. Многие тысячи, и миллионы, и мириады, и тьмы³⁸ героев мира собрались на Поле Куру. И я хочу слышать поистине, о Санджая, каково протяжение тех стран и городов, откуда они сошлись. Милостью Вьясы, жреца-провидца, безмерного духом, ты наделен оком знания, просветленным божественной мудростью».

38. …и мириады, и тьмы… — В подлиннике: arbuda, koṭi — единицы счёта, обозначающие обычно 10 млн; в данном тексте — обычная для эпоса гиперболизация.

sañjaya uvāca ।
yathāprajñaṃ mahāprājña bhaumānvakṣyāmi te guṇān ।
śāstracakṣuravekṣasva namaste bharatarṣabha ॥9॥

Санджая сказал:
Согласно знанию моему, о великомудрый, я расскажу тебе о свойствах земли, узри их, о бык среди бхаратов, ты, чье око — знание, слава тебе!

10-21

dvividhānīha bhūtāni trasāni sthāvarāṇi ca ।
trasānāṃ trividhā yoniraṇḍasvedajarāyujāḥ ॥10॥
trasānāṃ khalu sarveṣāṃ śreṣṭhā rājañjarāyujāḥ ।
jarāyujānāṃ pravarā mānavāḥ paśavaśca ye ॥11॥
nānārūpāṇi bibhrāṇāsteṣāṃ bhedāścaturdaśa ।
araṇyavāsinaḥ sapta saptaiṣāṃ grāmavāsinaḥ ॥12॥
siṃhavyāghravarāhāśca mahiṣā vāraṇāstathā ।
ṛkṣāśca vānarāścaiva saptāraṇyāḥ smṛtā nṛpa ॥13॥
gaurajo manujo meṣo vājyaśvataragardabhāḥ ।
ete grāmyāḥ samākhyātāḥ paśavaḥ sapta sādhubhiḥ ॥14॥
ete vai paśavo rājangrāmyāraṇyāścaturdaśa ।
vedoktāḥ pṛthivīpāla yeṣu yajñāḥ pratiṣṭhitāḥ ॥15॥
grāmyāṇāṃ puruṣaḥ śreṣṭhaḥ siṃhaścāraṇyavāsinām ।
sarveṣāmeva bhūtānāmanyonyenābhijīvanam ॥16॥
udbhijjāḥ sthāvarāḥ proktāsteṣāṃ pañcaiva jātayaḥ ।
vṛkṣagulmalatāvallyastvaksārāstṛṇajātayaḥ ॥17॥
eṣāṃ viṃśatirekonā mahābhūteṣu pañcasu ।
caturviṃśatiruddiṣṭā gāyatrī lokasammatā ॥18॥
ya etāṃ veda gāyatrīṃ puṇyāṃ sarvaguṇānvitām ।
tattvena bharataśreṣṭha sa lokānna praṇaśyati ॥19॥
bhūmau hi jāyate sarvaṃ bhūmau sarvaṃ praṇaśyati ।
bhūmiḥ pratiṣṭhā bhūtānāṃ bhūmireva parāyaṇam ॥20॥
yasya bhūmistasya sarvaṃ jagatsthāvarajaṅgamam ।
tatrābhigṛddhā rājāno vinighnantītaretaram ॥21॥

Двух родов существа в этом мире — подвижные и неподвижные. По происхождению подвижные бывают трех родов: рожденные из яйца, из влаги и живородящие. И лучшие из всех подвижных, о царь, — живородящие, а из живородящих главные — люди и животные³⁹, которые, будучи различны обликом, разделяются на четырнадцать видов, а именно: семь видов диких и семь видов домашних. Львы, тигры и вепри, буйволы, также слоны и медведи, и обезьяны — считаются семью видами диких, о царь, коровы, козы, люди, овцы, лошади, мулы и ослы — это семь видов домашних животных, как их обозначают добродетельные. Таковы четырнадцать видов диких и домашних животных, о царь, на которых основываются жертвоприношения по предписанию Вед, о властитель земли. Среди домашних лучший — человек, из лесных — лев. Все существа живут за счет друг друга. Неподвижными считаются растения — их пять родов: деревья, кустарники, лианы, ползучие растения и виды трав, держащиеся кожурою⁴⁰. [Итого] их двадцать без одного, [и еще воплощенные] в пяти стихиях, всего — двадцать четыре, в мире почитаемые под общим названием Гаятри⁴¹. И кто ведает эту священную Гаятри, наделенную всеми качествами, тот, о лучший из бхаратов, поистине не исчезает из мира. Ведь все рождается на земле, все исчезает в земле, земля — опора для существ, земля — конечный исход. Кому принадлежит земля, тому принадлежит мир — неподвижный и движущийся, — потому-то истребляют друг друга алчущие ее цари.

39. …люди и животные… — Нижеследующая классификация четырнадцати видов животных (paśu), включая человека, — одна из традиционных в индийской мифологии (первоначально выделялось только пять видов домашних животных, к которым мулы и ослы добавлены позднее). Не входящие в число этих четырнадцати относятся к прочим «живородящим» (jarāyuja).

40. …виды трав, держащиеся кожурою (tvakṣāra). — Подразумеваются растения, лишённые ствола, — травы и тростники. Ср. классификацию подвижных (trasa) и неподвижных (srhāvara) существ в «Законах Ману» (см.: Законы Ману 1960/1:43–48).

41. Гаятри — ведийский стихотворный размер, которым сложен носящий то же название (или другое — «Савитри») особо почитаемый священный стих гимна богу солнца Савитару (РВ. III. 62.10); содержит двадцать четыре слога (три строки по 8). К числу видов подвижных и неподвижных существ (14 и 5) добавляется число «великих элементов» (стихий) (см. ниже примеч. 42), что даёт основание рассматривать Гаятри (персонифицируемую в образе богини) как олицетворение природы (пример характерной числовой символики).

Глава 6

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
nadīnāṃ parvatānāṃ ca nāmadheyāni sañjaya ।
tathā janapadānāṃ ca ye cānye bhūmimāśritāḥ ॥1॥
pramāṇaṃ ca pramāṇajña pṛthivyā api sarvaśaḥ ।
nikhilena samācakṣva kānanāni ca sañjaya ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Названия рек и гор, а также стран и иного, что находится на земле, и все о размерах земли, о ведающий размеры, и о лесах поведай мне полностью, о Санджая.

3-11

sañjaya uvāca ।
pañcemāni mahārāja mahābhūtāni saṅgrahāt ।
jagatsthitāni sarvāṇi samānyāhurmanīṣiṇaḥ ॥3॥
bhūmirāpastathā vāyuragnirākāśameva ca ।
guṇottarāṇi sarvāṇi teṣāṃ bhūmiḥ pradhānataḥ ॥4॥
śabdaḥ sparśaśca rūpaṃ ca raso gandhaśca pañcamaḥ ।
bhūmerete guṇāḥ proktā ṛṣibhistattvavedibhiḥ ॥5॥
catvāro'psu guṇā rājangandhastatra na vidyate ।
śabdaḥ sparśaśca rūpaṃ ca tejaso'tha guṇāstrayaḥ ।
śabdaḥ sparśaśca vāyostu ākāśe śabda eva ca ॥6॥
ete pañca guṇā rājanmahābhūteṣu pañcasu ।
vartante sarvalokeṣu yeṣu lokāḥ pratiṣṭhitāḥ ॥7॥
anyonyaṃ nābhivartante sāmyaṃ bhavati vai yadā ।
yadā tu viṣamībhāvamāviśanti parasparam ।
tadā dehairdehavanto vyatirohanti nānyathā ॥8॥
ānupūrvyādvinaśyanti jāyante cānupūrvaśaḥ ।
sarvāṇyaparimeyāni tadeṣāṃ rūpamaiśvaram ॥9॥
tatra tatra hi dṛśyante dhātavaḥ pāñcabhautikāḥ ।
teṣāṃ manuṣyāstarkeṇa pramāṇāni pracakṣate ॥10॥
acintyāḥ khalu ye bhāvā na tāṃstarkeṇa sādhayet ।
prakṛtibhyaḥ paraṃ yattu tadacintyasya lakṣaṇam ॥11॥

Санджая сказал:
Все вещи, имеющиеся в мире, о великий царь, мудрые определяют как слагающиеся в целом из пяти стихий⁴² — это земля, также вода, еще воздух, огонь и пространство; у каждой качеств на одно больше [или меньше, чем у другой], и главная из них — земля. Звук, осязаемость и образ, вкус и пятое — запах — такие качества земли называют провидцы, ведающие истину. Четыре качества у воды — у нее нет запаха, о царь. У огня — три качества: звук, осязаемость и образ; звук и осязаемость — у воздуха; у пространства — только звук. Эти пять качеств, о царь, существуют во всех мирах у пяти великих стихий, в коих — основа населенных миров. Они не взаимодействуют, когда существует равновесие, когда же входят взаимно в состояние неуравновешенности, то получают воплощение в телах, только так. Они разрушаются один за другим, они возникают в должной последовательности⁴³. Все они неизмеримы и тем воплощают в себе божество. А предметы, заключающие в себе пять стихий, наблюдаются там и здесь; люди рассуждением определяют их размеры. Но в действительности сущности эти непостижимы, и рассуждением их невозможно объяснить, [ибо] то, что за пределами природы, принадлежит непостижимому⁴⁴.

42. …из пяти стихий… — Отражение представления о пяти космических первоэлементах в основе мироздания усматривают уже в памятниках протоиндийских цивилизаций (см.: Альбедиль 1994:216); упоминаются уже в Упанишадах. Позднее, в учении санкхьи термин mahābhūta определяет пять «грубых элементов» как конечный продукт эволюции материи (см. примеч. 33 к текущ. разд.).

43. Они разрушаются… возникают в должной последовательности. — Считается, что земля растворяется в воде, вода — в огне, огонь — в воздухе, воздух — в пространстве; возникновение же происходит в обратной последовательности.

44. …принадлежит непостижимому. — В подлиннике: acintya — букв. «немыслимое, не постигаемое мыслью».

12-16

sudarśanaṃ pravakṣyāmi dvīpaṃ te kurunandana ।
parimaṇḍalo mahārāja dvīpo'sau cakrasaṃsthitaḥ ॥12॥
nadījalapraticchannaḥ parvataiścābhrasannibhaiḥ ।
puraiśca vividhākārai ramyairjanapadaistathā ॥13॥
vṛkṣaiḥ puṣpaphalopetaiḥ sampannadhanadhānyavān ।
lāvaṇena samudreṇa samantātparivāritaḥ ॥14॥
yathā ca puruṣaḥ paśyedādarśe mukhamātmanaḥ ।
evaṃ sudarśanadvīpo dṛśyate candramaṇḍale ॥15॥
dviraṃśe pippalastatra dviraṃśe ca śaśo mahān ।
sarvauṣadhisamāvāpaiḥ sarvataḥ paribṛṃhitaḥ ।
āpastato'nyā vijñeyā eṣa saṅkṣepa ucyate ॥16॥

Я опишу тебе остров Сударшану⁴⁵, о ты, радость куру. Остров этот, о великий царь, — круглый, колесообразный. Он покрыт реками, и ручьями, и горами, подобными тучам, и разнообразными городами, а также прелестными селениями, цветущими и плодоносными деревьями; изобилующий сокровищами и злаками, он со [всех] сторон окружен соленым океаном. И как человек может зреть лик свой в зеркале, так остров Сударшана отражается в лунном диске. Две части там занимает Смоковница и две части — Великий Заяц. [Остров] тот богат повсюду разнообразием всяких растений, а остальное, да будет ведомо, — вода. Таково краткое описание.

45. Сударшана (Sudarśana) — «Прекрасный». Так именуется здесь Джамбудвипа, обычно почитаемый центральным из семи материков земли в индийской традиционной космографии. Деление его на Смоковницу (pippala) и Зайца (śaśa) в дальнейшем не совсем ясно прослеживается. Но в следующей главе описывается центральная его часть, включающая Бхаратаваршу (т. е. страну Бхараты, Индию), которая и упоминается далее в описании материка первой из семи стран, называемых «варшами» (varṣa), расположенных, согласно этой полуфантастической географии, между разделяющими их горными хребтами. Упоминаемые в конце следующей главы Нагадвипа и Кашьяпадвипа определяются как «уши» Зайца также в «Падмапуране» (III. 3); обещанное же описание другой части материка отсутствует, и не исключено, что текст этого раздела дошёл до нас не полностью. Здесь, очевидно, подразумевается отличная от общепринятой версия описания Земли, которая излагается не очень последовательно (см. ниже).

Глава 7

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
ukto dvīpasya saṅkṣepo vistaraṃ brūhi sañjaya ।
yāvadbhūmyavakāśo'yaṃ dṛśyate śaśalakṣaṇe ।
tasya pramāṇaṃ prabrūhi tato vakṣyasi pippalam ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Ты описал остров кратко, расскажи [теперь] пространно, Санджая, о том земном пространстве, что отражается в луне, образом зайца отмеченной, расскажи о его протяжении, а потом расскажешь о Смоковнице.

2-3

vaiśampāyana uvāca ।
evamuktaḥ sa rājñā tu sañjayo vākyamabravīt ।
prāgāyatā mahārāja ṣaḍete ratnaparvatāḥ ।
avagāḍhā hyubhayataḥ samudrau pūrvapaścimau ॥2॥
himavānhemakūṭaśca niṣadhaśca nagottamaḥ ।
nīlaśca vaiḍūryamayaḥ śvetaśca rajataprabhaḥ ।
sarvadhātuvinaddhaśca śṛṅgavānnāma parvataḥ ॥3॥

Вайшампаяна сказал:
Когда царь сказал ему так, Санджая слово молвил: «Там простерлись [с запада] на восток, о великий царь, шесть драгоценных горных хребтов, с обеих сторон спускающиеся к восточному и к западному океанам: Химаван и Хемакута, и Нишадха, лучшая из гор, и Нила из камней вайдурья⁴⁶, и Швета, сверкающая серебром, и гора под названием Шрингаван, исторгающая [из недр] все металлы.

46. Вайдурья (vaidūrya) — драгоценный камень, отождествляется с бериллом или «кошачьим глазом».

4-9

ete vai parvatā rājansiddhacāraṇasevitāḥ ।
teṣāmantaraviṣkambho yojanāni sahasraśaḥ ॥4॥
tatra puṇyā janapadāstāni varṣāṇi bhārata ।
vasanti teṣu sattvāni nānājātīni sarvaśaḥ ॥5॥
idaṃ tu bhārataṃ varṣaṃ tato haimavataṃ param ।
hemakūṭātparaṃ caiva harivarṣaṃ pracakṣate ॥6॥
dakṣiṇena tu nīlasya niṣadhasyottareṇa ca ।
prāgāyato mahārāja mālyavānnāma parvataḥ ॥7॥
tataḥ paraṃ mālyavataḥ parvato gandhamādanaḥ ।
parimaṇḍalastayormadhye meruḥ kanakaparvataḥ ॥8॥
ādityataruṇābhāso vidhūma iva pāvakaḥ ।9.1

И эти горы, о царь, посещаются совершенными существами и странниками небес⁴⁷. Расстояние же между ними — в тысячу йоджан. Там [расположены], о Бхарата, благие страны — варши, и живут в них повсюду существа различного рода. Это варша Бхараты, следующая за ней называется Хаймавата, а за Хемакутой — Хариварша. К югу от Нилы и к северу от Нишадхи простирается [с запада] на восток, о великий царь, гора, называемая Мальяван, за Мальяваном же — гора Гандхамадана, а между ними [высится] круглая золотая гора Меру, блистающая, как утреннее солнце, подобная пламени без дыма.

47. Совершенные существа и странники небес — мифологические классы небожителей низшего ранга, названия которых чаще всего оставляют без перевода. «Совершенные» (siddha) — ангелоподобные праведники, обитающие в поднебесье; «странники» (caraṇa) — родственные им небесные певцы и музыканты.

9-21

yojanānāṃ sahasrāṇi ṣoḍaśādhaḥ kila smṛtaḥ ॥9॥
uccaiśca caturāśītiryojanānāṃ mahīpate ।
ūrdhvamantaśca tiryakca lokānāvṛtya tiṣṭhati ॥10॥
tasya pārśve tvime dvīpāścatvāraḥ saṃsthitāḥ prabho ।
bhadrāśvaḥ ketumālaśca jambūdvīpaśca bhārata ।
uttarāścaiva kuravaḥ kṛtapuṇyapratiśrayāḥ ॥11॥
vihagaḥ sumukho yatra suparṇasyātmajaḥ kila ।
sa vai vicintayāmāsa sauvarṇānprekṣya vāyasān ॥12॥
meruruttamamadhyānāmadhamānāṃ ca pakṣiṇām ।
aviśeṣakaro yasmāttasmādenaṃ tyajāmyaham ॥13॥
tamādityo'nuparyeti satataṃ jyotiṣāṃ patiḥ ।
candramāśca sanakṣatro vāyuścaiva pradakṣiṇam ॥14॥
sa parvato mahārāja divyapuṣpaphalānvitaḥ ।
bhavanairāvṛtaḥ sarvairjāmbūnadamayaiḥ śubhaiḥ ॥15॥
tatra devagaṇā rājangandharvāsurarākṣasāḥ ।
apsarogaṇasaṃyuktāḥ śaile krīḍanti nityaśaḥ ॥16॥
tatra brahmā ca rudraśca śakraścāpi sureśvaraḥ ।
sametya vividhairyajñairyajante'nekadakṣiṇaiḥ ॥17॥
tumbururnāradaścaiva viśvāvasurhahā huhūḥ ।
abhigamyāmaraśreṣṭhāḥ stavai stunvanti cābhibho ॥18॥
saptarṣayo mahātmānaḥ kaśyapaśca prajāpatiḥ ।
tatra gacchanti bhadraṃ te sadā parvaṇi parvaṇi ॥19॥
tasyaiva mūrdhanyuśanāḥ kāvyo daityairmahīpate ।
tasya hīmāni ratnāni tasyeme ratnaparvatāḥ ॥20॥
tasmātkubero bhagavāṃścaturthaṃ bhāgamaśnute ।
tataḥ kalāṃśaṃ vittasya manuṣyebhyaḥ prayacchati ॥21॥

Считается, что в глубину она уходит на шестнадцать тысяч йоджан, а в высоту поднимается на восемьдесят четыре [тысячи] йоджан, о владыка земли. Она стоит, осеняя миры, [простертая] ввысь, вовнутрь [земли] и в стороны. А подле нее расположены такие четыре острова⁴⁸, о владыка: Бхадрашва, Кетумала, Джамбудвипа, о Бхарата, и Северные Куру, обитель блаженных праведников. Там некогда орел Сумукха, сын Супарны, узрев золотых птиц, так помыслил: “Эта гора Меру не делает различия между высшими и средними и низшими пернатыми, и потому я ее покину!”⁴⁹ Солнце, повелитель светил, и Месяц с созвездиями, и Ветер все время обходят ее слева направо⁵⁰. Та гора, о великий царь, одаренная небесными цветами и плодами, покрыта блистающими дворцами из чистого золота, а там, на вершине, предаются постоянно развлечениям сонмы богов, о царь, гандхарвы, асуры и ракшасы с сонмами апсар. Там Брахма, и Рудра, и также Шакра, владыка богов, сходятся и совершают различные жертвоприношения со многими вознаграждениями⁵¹. И Тумбуру, Нарада, Вишвавасу, Хаха и Хуху, лучшие из бессмертных, следуя за ними, о властелин, поют [им] славу. “Да восславлю!” — [так восклицая], семеро мудрецов, великие духом, и Кашьяпа, Владыка созданий, приходят туда постоянно, благо тебе, в каждый день перемены луны. И на вершине той горы [пребывает] Ушанас Кавья с дайтьями, о владыка земли. На ней — эти драгоценности, на ней — эти драгоценные горные хребты. Властитель Кубера владеет четвертой долей от того богатства, и [лишь] ничтожную часть его он дарует людям.

48. Четыре острова (dvīpa) — четыре страны, которые по этой версии окружают гору Меру соответственно с востока, запада, юга (название Джамбудвипа обозначает здесь один из этих «островов» или «материков») и севера. «Островами» они называются, согласно комментарию Нилакантхи, как окружённые водами, протекающих по ним многочисленных рек (см.: Kirfel 1920:93). См. также ниже примеч. 56.

49. Сюжет об обиде Сумукхи, сына царя мифических птиц супарн, на гору Меру в «Махабхарате» подробно не излагается. Неясно, идентичен ли он мудрецу Сумукхе, упоминаемому в «Сабхапарве» (гл. 5).

50. …слева направо (pradakṣiṇam). — Обходить кого–либо, обращаясь к нему правой стороной, было принято в знак уважения (см.: Араньякапарва 1987:631).

51. …со многими вознаграждениями. — В подлиннике: dakṣiṇā; под термином «дакшина» (иногда его оставляют без перевода) понимается обычно вознаграждение брахману за совершение обряда (см.: Индуизм 1996: 160).

22-25

pārśve tasyottare divyaṃ sarvartukusumaṃ śivam ।
karṇikāravanaṃ ramyaṃ śilājālasamudgatam ॥22॥
tatra sākṣātpaśupatirdivyairbhūtaiḥ samāvṛtaḥ ।
umāsahāyo bhagavānramate bhūtabhāvanaḥ ॥23॥
karṇikāramayīṃ mālāṃ bibhratpādāvalambinīm ।
tribhirnetraiḥ kṛtoddyotastribhiḥ sūryairivoditaiḥ ॥24॥
tamugratapasaḥ siddhāḥ suvratāḥ satyavādinaḥ ।
paśyanti na hi durvṛttaiḥ śakyo draṣṭuṃ maheśvaraḥ ॥25॥

На северной стороне ее на многих холмах высится благой лес карникар⁵², где цветут цветы всех времен года, чудесный и прекрасный. Там въяве пребывает достославный Владыка тварей вместе с Умой, окруженный небесными духами⁵³, творец блага [живых] существ; на нем — гирлянда цветов карникара, ниспадающая до пят, и три ока его блистают, словно три солнца на восходе. Его зрят совершенные, предающиеся суровому подвижничеству, соблюдающие строго обеты, правдивые, но люди дурного поведения Великого Владыку видеть не могут.

52. Карникара — дерево (цветок) Pterospermum acerifolium.

53. …окружённый небесными духами… — В подлиннике: bhūta — букв. «существо». «Бхутами» именуется в шиваитской мифологии род духов, близких по характеру к демонам и составляющих вместе с другими подобными мифическими существами зловещую свиту Шивы как бога, воплощающего разрушительные силы вселенной. См.: Араньякапарва 1987:734; Индуизм 1996:104.

26-28

tasya śailasya śikharātkṣīradhārā nareśvara ।
triṃśadbāhuparigrāhyā bhīmanirghātanisvanā ॥26॥
puṇyā puṇyatamairjuṣṭā gaṅgā bhāgīrathī śubhā ।
patatyajasravegena hrade cāndramase śubhe ।
tayā hyutpāditaḥ puṇyaḥ sa hradaḥ sāgaropamaḥ ॥27॥
tāṃ dhārayāmāsa purā durdharāṃ parvatairapi ।
śataṃ varṣasahasrāṇāṃ śirasā vai maheśvaraḥ ॥28॥

С вершины той горы, о владыка людей, млечная река, ласкаемая руками Тридцати [богов], священная Ганга, что почитается святейшими, прекрасная дочь Бхагиратхи, неукротимым потоком с грозным ревом бури ниспадает в прекрасное Лунное озеро;⁵⁴ то священное озеро она же и образует, подобное океану. Искони ту [реку], которую даже горам нелегко выдержать, уже сто тысяч лет держит на голове Великий Владыка.

54. Лунное озеро — так именуется здесь, очевидно, Гангахрада, священное место паломничества в Тханесаре.

29-31

merostu paścime pārśve ketumālo mahīpate ।
jambūṣaṇḍaśca tatraiva sumahānnandanopamaḥ ॥29॥
āyurdaśa sahasrāṇi varṣāṇāṃ tatra bhārata ।
suvarṇavarṇāśca narāḥ striyaścāpsarasopamāḥ ॥30॥
anāmayā vītaśokā nityaṃ muditamānasāḥ ।
jāyante mānavāstatra niṣṭaptakanakaprabhāḥ ॥31॥

На запад же от Меру, о владыка земли, [расположена] Кетумала, и там же великий лес Джамбу, подобный [саду] Нандана. Там, о Бхарата, продолжительность жизни — десять тысяч лет, там — златоцветные мужи и жены, подобные апсарам; не ведающие недугов и горя, постоянно радостные душою, рождаются там люди, [чьи тела] блещут, как расплавленное золото.

32-34

gandhamādanaśṛṅgeṣu kuberaḥ saha rākṣasaiḥ ।
saṃvṛto'psarasāṃ saṅghairmodate guhyakādhipaḥ ॥32॥
gandhamādanapādeṣu pareṣvaparagaṇḍikāḥ ।
ekādaśa sahasrāṇi varṣāṇāṃ paramāyuṣaḥ ॥33॥
tatra kṛṣṇā narā rājaṃstejoyuktā mahābalāḥ ।
striyaścotpalapatrābhāḥ sarvāḥ supriyadarśanāḥ ॥34॥

На вершинах Гандхамаданы Кубера, повелитель гухьяков, блаженствует вместе с ракшасами, окруженный сонмами апсар⁵⁵. От подножья Гандхамаданы по сторонам [в отдалении] — другие вершины. Продолжительность жизни там — одиннадцать тысяч лет, люди — темнокожие, о царь, наделенные отвагой, могучие, а жены все — необычайно красивы, [с телами] цвета лепестков лотоса.

55. На вершинах Гандхамаданы… окружённый сонмами апсар. — В этой строфе перечисляются три класса мифических существ: гухьяки (guhyaka, «таящиеся») — стражи скрытых в недрах гор сокровищ (возможно здесь под ними подразумеваются якши, составляющие преимущественно свиту Куберы в индуистской мифологии; иногда они отождествляются с гухьяками, с которыми имеют одинаковые функции, иногда от них отграничиваются, см. ниже); ракшасы (rākṣasa) — один из основных разрядов индийской демонологии, ночные оборотни и людоеды, нарушители священных обрядов (но иногда, как в данном случае, рассматривающиеся в положительном аспекте как духи–хранители, родственные якшам); апсары (apsarā) — небесные нимфы, супруги гандхарвов (см. примеч. 61 к текущ. разд.).

35-38

nīlātparataraṃ śvetaṃ śvetāddhairaṇyakaṃ param ।
varṣamairāvataṃ nāma tataḥ śṛṅgavataḥ param ॥35॥
dhanuḥsaṃsthe mahārāja dve varṣe dakṣiṇottare ।
ilāvṛtaṃ madhyamaṃ tu pañca varṣāṇi caiva ha ॥36॥
uttarottarametebhyo varṣamudricyate guṇaiḥ ।
āyuṣpramāṇamārogyaṃ dharmataḥ kāmato'rthataḥ ॥37॥
samanvitāni bhūtāni teṣu varṣeṣu bhārata ।38.1

За Нилой [расположена] Швета, за Шветой — Хайраньяка, за Шрингаваном — страна, называемая Айравата. Форму лука имеют две страны, о великий царь, [расположенные] на [крайнем] севере и на [крайнем] юге, а [между ними] — еще пять стран, [из которых] средняя — Илаврита⁵⁶. Из них каждая страна, [расположенная] севернее, превосходит [соседнюю] достоинствами — продолжительностью жизни и здоровьем обитателей, которые в тех странах тем одарены благодаря [соблюдению требований] долга, желания и пользы⁵⁷, о Бхарата.

56. Илаврита — срединная область материка Джамбудвипы с горою Меру в центре; на запад от неё расположена Кетумала, на восток — Бхадрашва. Айравата — страна на крайнем севере Джамбудвипы, чаще именуемая Уттаракуру (Северные Куру); гора Шрингаван отделяет её от расположенной южнее Хайраньяки, чаще называемой Хиранван, Хиранмая (все эти названия означают: «Золотая»). Непосредственно к Илаврите примыкают — с севера Рамьяка, с юга Хариварша, ещё южнее расположена Кимпуруша; форму лука имеют Бхаратаварша и Айравата, занимающие соответственно южную и северную оконечности Джамбудвипы, заключающей между ними пять вышеназванных срединных стран.

57. Долг (dharma), желание (kāma) и польза (artha) — три цели (trivarga) человеческой жизни, её основные ценности, по учению индуистской этики. Первый из этих терминов, слово чрезвычайно многозначное, ниже переводится также: добродетель, закон. См.: Араньякапарва 1987:741; Индуизм 1996:420. См. также примеч. 9 к текущ. разд.

38-47

evameṣā mahārāja parvataiḥ pṛthivī citā ॥38॥
hemakūṭastu sumahānkailāso nāma parvataḥ ।
yatra vaiśravaṇo rājā guhyakaiḥ saha modate ॥39॥
astyuttareṇa kailāsaṃ mainākaṃ parvataṃ prati ।
hiraṇyaśṛṅgaḥ sumahāndivyo maṇimayo giriḥ ॥40॥
tasya pārśve mahaddivyaṃ śubhaṃ kāñcanavālukam ।
ramyaṃ bindusaro nāma yatra rājā bhagīrathaḥ ।
dṛṣṭvā bhāgīrathīṃ gaṅgāmuvāsa bahulāḥ samāḥ ॥41॥
yūpā maṇimayāstatra cityāścāpi hiraṇmayāḥ ।
tatreṣṭvā tu gataḥ siddhiṃ sahasrākṣo mahāyaśāḥ ॥42॥
sṛṣṭvā bhūtapatiryatra sarvalokānsanātanaḥ ।
upāsyate tigmatejā vṛto bhūtaiḥ samāgataiḥ ।
naranārāyaṇau brahmā manuḥ sthāṇuśca pañcamaḥ ॥43॥
tatra tripathagā devī prathamaṃ tu pratiṣṭhitā ।
brahmalokādapakrāntā saptadhā pratipadyate ॥44॥
vasvokasārā nalinī pāvanā ca sarasvatī ।
jambūnadī ca sītā ca gaṅgā sindhuśca saptamī ॥45॥
acintyā divyasaṅkalpā prabhoreṣaiva saṃvidhiḥ ।
upāsate yatra satraṃ sahasrayugaparyaye ॥46॥
dṛśyādṛśyā ca bhavati tatra tatra sarasvatī ।
etā divyāḥ sapta gaṅgāstriṣu lokeṣu viśrutāḥ ॥47॥

Так эта земля, о великий царь, разделена горами. Великая же гора Хемакута, где царь Вайшравана блаженствует с гухьяками, [носит также] имя Кайласа. К северу от Кайласы, близ горы Майнака [расположена] великая божественная гора Манимая с золотыми вершинами. Близ нее — великое озеро, называемое Биндусарас⁵⁸, дивное, прекрасное, восхитительное, с золотыми песками. Там царь Бхагиратха провел [некогда] многие годы, взирая на Гангу, [названную потом по имени его] — Бхагиратхи. Там — драгоценные жертвенные столбы и золотые основания для погребальных костров, там, совершая жертвоприношения, достиг своей цели Тысячеокий многославный, где, сотворив все миры, предвечный Владыка духов, сошедшимися духами окруженный, приемлет, грозный, их поклонение; там — Нара с Нараяной, Брахма, Ману и пятым [с ними] — Стхану, там же изначально пребывает богиня, минующая три мира на своем пути⁵⁹. Покидая мир Брахмы, она разделяется на семь [потоков]: Васвокасара, Налини, очистительная Сарасвати, Джамбунади, Сита, Ганга и седьмой — Инд⁶⁰. Непостижимая, [созданная] по предначертанию Властелина божественною волей, Сарасвати, на которой великие жертвоприношения совершаются по истечении тысячи юг, бывает то зрима, то незрима, [появляясь] здесь и там⁶¹. Таковы эти семь божественных Ганг, прославленные в трех мирах.

58. Биндусарас — священное озеро в верховьях Ганга (в Гарвале, на северо–западе современного штата Уттар–Прадеш). Согласно мифу, образовалось из вод Ганги там, где они стекали с небес на землю по волосам Шивы; здесь же Индра (Тысячеокий) совершил сто жертвоприношений, давших ему статус царя богов (жертвенные столбы были воздвигнуты богом Вишну). Ср. описание этого озера в гл. 3, ст. 9— 15 «Сабхапарвы».

59. Богиня, минующая три мира на своём пути (tripathagā) — Ганга, протекающая по небу, земле и подземному миру.

60. Перечень семи священных рек (реально существующих и мифических), почитающихся ответвлениями небесной Ганги, варьируется в различных текстах.

61. Сарасвати… бывает то зрима, то незрима… здесь и там. — Имеется в виду, вероятно, обмеление реки Сарасвати, исчезающей в песках Раджастхана после изменения климата Северо–Западной Индии ко времени создания «Махабхараты».

48-49

rakṣāṃsi vai himavati hemakūṭe tu guhyakāḥ ।
sarpā nāgāśca niṣadhe gokarṇe ca tapodhanāḥ ॥48॥
devāsurāṇāṃ ca gṛhaṃ śvetaḥ parvata ucyate ।
gandharvā niṣadhe śaile nīle brahmarṣayo nṛpa ।
śṛṅgavāṃstu mahārāja pitṝṇāṃ pratisañcaraḥ ॥49॥

А на Химаване [обитают] ракшасы, на Хемакуте же — гухьяки, на Нишадхе — змии и наги, а на Гокарне — подвижники. Гора Швета считается обителью богов и асуров, гандхарвы [живут] на вершине Нишадхи, брахманы-мудрецы на Ниле, о государь, Шрингаван же, о великий царь, — убежище предков⁶².

62. …на Химаване… ракшасы… Шрингаван же… убежище предков. — В этих строфах названы различные классы небесных и демонических персонажей индуистской мифологии. О ракшасах и гуньяках см. примеч. 55 к текущ. разд. Змии (sarpa) и наги (nāga) — две разновидности мифического змеиного рода (различаются не всегда). Демоны — в оригинале: asura, что чаще оставляют без перевода. Асурами именуется обычно главный класс демонов, постоянно противопоставляемый богам (deva), как людям противопоставляются ракшасы. В эпосе, однако, asura может означать и «демонов» в широком смысле; асуры же, враги богов, подразделяются на два подкласса: дайтьев (daitya) и данавов (dānava). Гандхарвы (gandharva) — небесные певцы и музыканты, супруги апсар (см. выше примеч. 55), с ними совместно развлекающие небожителей пением и танцами. Предки (pitṛ) — души усопших, вместе с богами и людьми составляющие три класса существ положительного характера, противопоставляемые трём отрицательным, соответственно — асурам, ракшасам и пишачам (кладбищенским бесам).

50-51

ityetāni mahārāja sapta varṣāṇi bhāgaśaḥ ।
bhūtānyupaniviṣṭāni gatimanti dhruvāṇi ca ॥50॥
teṣāmṛddhirbahuvidhā dṛśyate daivamānuṣī ।
aśakyā parisaṅkhyātuṃ śraddheyā tu bubhūṣatā ॥51॥

Таковы, о великий царь, эти семь стран [каждая] по отдельности, и населяют их существа движущиеся и недвижные⁶³. Разнообразным представляется их богатство, созданное судьбою и людьми, которое исчислить невозможно, но в которое верить должен каждый, желающий [себе] блага.

63. …существа движущиеся (gatimat) и недвижные (dhruva). — Имеются в виду животные и растения (ср. выше гл. 5, ст. 10–21 и примеч. 40 к текущ. разд.).

52-53

yāṃ tu pṛcchasi mā rājandivyāmetāṃ śaśākṛtim ।
pārśve śaśasya dve varṣe ubhaye dakṣiṇottare ।
karṇau tu nāgadvīpaṃ ca kaśyapadvīpameva ca ॥52॥
tāmravarṇaḥ śiro rājañśrīmānmalayaparvataḥ ।
etaddvitīyaṃ dvīpasya dṛśyate śaśasaṃsthitam ॥53॥

Что же касается той чудесной [страны], имеющей очертания зайца, о которой ты спрашивал меня, о царь, по обе стороны от [этого] Зайца к северу и к югу [расположены] две варши; уши же его [образуют] Нагадвипа и Кашьяпадвипа, а голову, о царь, — величавая медно-красная гора Малайя. Так выглядит вторая часть материка, имеющая форму зайца».

Глава 8

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
merorathottaraṃ pārśvaṃ pūrvaṃ cācakṣva sañjaya ।
nikhilena mahābuddhe mālyavantaṃ ca parvatam ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Расскажи мне все, о Санджая, о [странах] к северу и к востоку от Меру и о горе Мальяван, о великомудрый.

2-11

sañjaya uvāca ।
dakṣiṇena tu nīlasya meroḥ pārśve tathottare ।
uttarāḥ kuravo rājanpuṇyāḥ siddhaniṣevitāḥ ॥2॥
tatra vṛkṣā madhuphalā nityapuṣpaphalopagāḥ ।
puṣpāṇi ca sugandhīni rasavanti phalāni ca ॥3॥
sarvakāmaphalāstatra kecidvṛkṣā janādhipa ।
apare kṣīriṇo nāma vṛkṣāstatra narādhipa ॥4॥
ye kṣaranti sadā kṣīraṃ ṣaḍrasaṃ hyamṛtopamam ।
vastrāṇi ca prasūyante phaleṣvābharaṇāni ca ॥5॥
sarvā maṇimayī bhūmiḥ sūkṣmakāñcanavālukā ।
sarvatra sukhasaṃsparśā niṣpaṅkā ca janādhipa ॥6॥
devalokacyutāḥ sarve jāyante tatra mānavāḥ ।
tulyarūpaguṇopetāḥ sameṣu viṣameṣu ca ॥7॥
mithunāni ca jāyante striyaścāpsarasopamāḥ ।
teṣāṃ te kṣīriṇāṃ kṣīraṃ pibantyamṛtasannibham ॥8॥
mithunaṃ jāyamānaṃ vai samaṃ tacca pravardhate ।
tulyarūpaguṇopetaṃ samaveṣaṃ tathaiva ca ।
ekaikamanuraktaṃ ca cakravākasamaṃ vibho ॥9॥
nirāmayā vītaśokā nityaṃ muditamānasāḥ ।
daśa varṣasahasrāṇi daśa varṣaśatāni ca ।
jīvanti te mahārāja na cānyonyaṃ jahatyuta ॥10॥
bhāruṇḍā nāma śakunāstīkṣṇatuṇḍā mahābalāḥ ।
te nirharanti hi mṛtāndarīṣu prakṣipanti ca ॥11॥

Санджая сказал:
К югу от Нилы и примыкая с севера к Меру [расположена страна] Северных Куру, о царь, населенная [людьми] совершенными. Там деревья дают сладкие плоды, и цветы и плоды растут на них постоянно; цветы [их] благоуханны и плоды сочны. Некоторые деревья там, о владыка людей, дают плоды, [исполняющие] все желания, и другие там есть деревья, о владыка мужей, называемые млечными, которые постоянно источают млечный сок [всех] шести вкусов⁶⁴, подобный амрите⁶⁵, а как плоды они рождают одеяния и драгоценности. Земля там, о владыка людей, вся выложена драгоценными каменьями и покрыта тончайшим золотым песком, повсюду она приятна для прикосновения и нигде не загрязнена, о владыка людей. Все люди рождаются там, изошедшие из мира богов⁶⁶, наделенные в равной мере красотой и [другими] достоинствами в благие и неблагие времена⁶⁷. Они рождаются четами, женщины их подобны апсарам, и они пьют молоко тех млечных деревьев, подобное амрите. [Каждая] чета, родившись, возрастает одинаково, наделенная равными красотой и достоинствами и одинаковой одеждою; [оба супруга] преданы друг другу, как птицы чакраваки⁶⁸, о повелитель. Не ведая недугов, не зная печали, всегда радостные душою, десять тысяч и десять сотен лет живут они там, о великий царь, [никогда] не покидая друг друга. Там птицы, называемые бхарунда, остроклювые, могучие, уносят всех умерших и сбрасывают их в горные ущелья.

64. …сок… шести вкусов… — Различается шесть основных видов вкуса (rasa); свойства жидких тел: сладкий, кислый, солёный, едкий, горький и вяжущий.

65. Амрита (amṛta) — в индийской мифологии напиток бессмертия, нектар. См.: Индуизм 1996:51— 52.

66. …изошедшие из мира богов… — То есть бывшие небожителями в предшествующем рождении.

67. …в благие и неблагие времена (sameṣu niṣameṣu ca). — Перевод следует здесь толкованию Девабодхи (см.: Devabodha 1947:6).

68. Чакравака — птица, род дикого гуся, казарка (Anas casarca); по поверьям, чета этих птиц вынуждена разлучаться и тосковать по ночам; в древнеиндийской поэзии — символ супружеской любви и преданности (подобно голубкам в европейской традиции). Упоминаемые ниже бхарунда — мифические птицы.

12-17

uttarāḥ kuravo rājanvyākhyātāste samāsataḥ ।
meroḥ pārśvamahaṃ pūrvaṃ vakṣyāmyatha yathātatham ॥12॥
tasya pūrvābhiṣekastu bhadrāśvasya viśāṃ pate ।
bhadrasālavanaṃ yatra kālāmraśca mahādrumaḥ ॥13॥
kālāmraśca mahārāja nityapuṣpaphalaḥ śubhaḥ ।
dvīpaśca yojanotsedhaḥ siddhacāraṇasevitaḥ ॥14॥
tatra te puruṣāḥ śvetāstejoyuktā mahābalāḥ ।
striyaḥ kumudavarṇāśca sundaryaḥ priyadarśanāḥ ॥15॥
candraprabhāścandravarṇāḥ pūrṇacandranibhānanāḥ ।
candraśītalagātryaśca nṛttagītaviśāradāḥ ॥16॥
daśa varṣasahasrāṇi tatrāyurbharatarṣabha ।
kālāmrarasapītāste nityaṃ saṃsthitayauvanāḥ ॥17॥

О Северных Куру я рассказал тебе вкратце, о царь, теперь расскажу все как есть о [странах] к востоку от Меру. Первою освящена была Бхадрашва, о владыка народов, где есть лес Бхадрасала и великое древо — Черное Манго. А на прекрасном Черном Манго, о великий царь, — всегда цветы и плоды. Материк же [тот] — высотою в йоджану, там обитают совершенные существа и странники небес, мужчины там светлы [ликом], отважны и могучи, женщины — цвета лотоса, красивы, прелестны, блистают, как свет луны, и лица их — как полная луна, тела прохладны, как лунные лучи, и они искусны в танце и пении. Продолжительность жизни там — десять тысяч лет, о бык среди бхаратов. Постоянно пьющие сок плодов Черного Манго, они сохраняют молодость.

18-25

dakṣiṇena tu nīlasya niṣadhasyottareṇa tu ।
sudarśano nāma mahāñjambūvṛkṣaḥ sanātanaḥ ॥18॥
sarvakāmaphalaḥ puṇyaḥ siddhacāraṇasevitaḥ ।
tasya nāmnā samākhyāto jambūdvīpaḥ sanātanaḥ ॥19॥
yojanānāṃ sahasraṃ ca śataṃ ca bharatarṣabha ।
utsedho vṛkṣarājasya divaspṛṅmanujeśvara ॥20॥
aratnīnāṃ sahasraṃ ca śatāni daśa pañca ca ।
pariṇāhastu vṛkṣasya phalānāṃ rasabhedinām ॥21॥
patamānāni tānyurvyāṃ kurvanti vipulaṃ svanam ।
muñcanti ca rasaṃ rājaṃstasminrajatasannibham ॥22॥
tasyā jambvāḥ phalaraso nadī bhūtvā janādhipa ।
meruṃ pradakṣiṇaṃ kṛtvā samprayātyuttarānkurūn ॥23॥
pibanti tadrasaṃ hṛṣṭā janā nityaṃ janādhipa ।
tasminphalarase pīte na jarā bādhate ca tān ॥24॥
tatra jāmbūnadaṃ nāma kanakaṃ devabhūṣaṇam ।
taruṇādityavarṇāśca jāyante tatra mānavāḥ ॥25॥

К югу же от Нилы, к северу от Нишадхи стоит великое древо Джамбу⁶⁹, вечное, называемое Сударшана, священное, плоды которого исполняют все желания, и его посещают совершенные и странники небес. По нему и получил имя вечный материк Джамбудвипа. На тысячу и сто йоджан, о бык среди бхаратов, высится тот царь деревьев, касающийся небес, о владыка людей. В обхвате это дерево — сто тысяч, десять и пять локтей, плоды на нем — различного вкуса и запаха. Падая на землю, они производят громкий звук и источают, о царь, серебристый сок. Сок плодов той яблони, о владыка людей, образует реку, которая, огибая Меру слева направо, течет в сторону Северных Куру. Люди пьют тот сок, о владыка людей, и пребывают в радости, и тех, кто пьет сок этих плодов, не удручает старость. Там находится золото, называемое джамбунада⁷⁰, украшения из которого [носят] боги. Люди там рождаются цвета утреннего солнца.

69. Джамбу — розовая яблоня, вечнозелёное дерево (Eugenia jambolana). Здесь имеется в виду мифическое гигантское дерево Джамбу, якобы осеняющее центральный материк земли, которому оно дало имя; оно же, как и этот материк, носит также название Сударшана (см. примеч. 45 к текущ. разд.). В индийской космографии каждому из материков принадлежит такой же вегетативный символ, дерево или растение, название которого присваивается и всему континенту (за исключением одного, носящего название птицы как своего символа). Из четырёх стран–«островов», описываемых в этом разделе «Бхишмапарвы» (см. примеч. 48 к текущ. разд.), такое дерево–символ, кроме Джамбудвипы, имеет также Бхадрашва, а именно — Чёрное Манго (см. выше в предшествующем описании этой страны, имя, однако, у названного древа не заимствующей).

70. Золото джамбунада (jāmbūnada) — неплавленое золото особой чистоты, происходящее, как считалось, из мифической реки Джамбу, образующейся из сока плодов дерева Джамбу в центре материка того же имени (см. примеч. 69 к текущ. разд.).

26-31

tathā mālyavataḥ śṛṅge dīpyate tatra havyavāṭ ।
nāmnā saṃvartako nāma kālāgnirbharatarṣabha ॥26॥
tathā mālyavataḥ śṛṅge pūrve pūrvāntagaṇḍikā ।
yojanānāṃ sahasrāṇi pañcāśanmālyavānsthitaḥ ॥27॥
mahārajatasaṅkāśā jāyante tatra mānavāḥ ।
brahmalokāccyutāḥ sarve sarve ca brahmavādinaḥ ॥28॥
tapastu tapyamānāste bhavanti hyūrdhvaretasaḥ ।
rakṣaṇārthaṃ tu bhūtānāṃ praviśanti divākaram ॥29॥
ṣaṣṭistāni sahasrāṇi ṣaṣṭireva śatāni ca ।
aruṇasyāgrato yānti parivārya divākaram ॥30॥
ṣaṣṭiṃ varṣasahasrāṇi ṣaṣṭimeva śatāni ca ।
ādityatāpataptāste viśanti śaśimaṇḍalama ॥31॥

А на вершине Мальявана — там блистает священный огонь, называемый Свертывающий⁷¹, имя ему — Огнь Времени, о бык среди бхаратов. Там, на вершине Мальяван, тянется с востока цепь холмов. Мальяван же высится на пятьдесят тысяч йоджан. Люди там рождаются, словно серебряные, все — изошедшие из мира Брахмы и все — искушенные в Брахмане⁷². Хранящие целомудрие, становятся они, свершая подвиги, подвижниками и ради оберегания живых существ входят в Создателя дня⁷³. [Числом] шестьдесят тысяч и шестьдесят сотен, они идут перед зарею к Создателю дня, его окружая. Шесть тысяч и шесть сотен лет палимые жаром солнца, они входят [затем] в диск луны.

71. Свёртывающий (saṃvartaka) — одно из названий космического огня, уничтожающего вселенную по истечении кальпы или махаюги (см. примеч. 21 к разд. «Песнь Господа»); чаще локализуется на дне океана.

72. …изошедшие из мира Брахмы… искушённые в Брахмане. — Мир Брахмы (brahmaloka) — высший мир небес, обитель душ благочестивых людей; под «изошедшими» подразумеваются достигшие его в прежнем рождении. Брахман здесь означает священное Слово (как синоним Вед).

73. …входят в Создателя дня. — Создатель дня (divākara) — обычный эпитет Солнца; здесь подразумеваются спутники Солнца, мифические мудрецы валакхильи (см.: Араньякапарва 1987:735).

Глава 9

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
varṣāṇāṃ caiva nāmāni parvatānāṃ ca sañjaya ।
ācakṣva me yathātattvaṃ ye ca parvatavāsinaḥ ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Назови мне как есть названия тех стран и гор, о Санджая, и кто живет в тех горах.

2-7

sañjaya uvāca ।
dakṣiṇena tu śvetasya nīlasyaivottareṇa tu ।
varṣaṃ ramaṇakaṃ nāma jāyante tatra mānavāḥ ॥2॥
śuklābhijanasampannāḥ sarve supriyadarśanāḥ ।
ratipradhānāśca tathā jāyante tatra mānavāḥ ॥3॥
daśa varṣasahasrāṇi śatāni daśa pañca ca ।
jīvanti te mahārāja nityaṃ muditamānasāḥ ॥4॥
dakṣiṇe śṛṅgiṇaścaiva śvetasyāthottareṇa ca ।
varṣaṃ hairaṇvataṃ nāma yatra hairaṇvatī nadī ॥5॥
yakṣānugā mahārāja dhaninaḥ priyadarśanāḥ ।
mahābalāstatra sadā rājanmuditamānasāḥ ॥6॥
ekādaśa sahasrāṇi varṣāṇāṃ te janādhipa ।
āyuṣpramāṇaṃ jīvanti śatāni daśa pañca ca ॥7॥

Санджая сказал:
К югу от Шветы и к северу от Нилы [расположена] страна, называемая Раманака. Там рождаются люди благого рода, все очень красивые на вид, то есть люди рождаются там, преданные радости любви. Они живут, о великий царь, десять тысяч и еще десять и пять сотен лет, постоянно веселящиеся душой. На юг же от Шрингина и к северу от Шветы [лежит] страна под названием Хайранвата, где [протекает] река Хайранвати. Там живут почитатели якшей, о великий царь, богатые, могучие, красивые, о царь, всегда радостные душою; одиннадцать тысяч, о повелитель народов, и еще десять и пять сотен лет — длительность их жизни.

8-14

śṛṅgāṇi vai śṛṅgavatastrīṇyeva manujādhipa ।
ekaṃ maṇimayaṃ tatra tathaikaṃ raukmamadbhutam ॥8॥
sarvaratnamayaṃ caikaṃ bhavanairupaśobhitam ।
tatra svayamprabhā devī nityaṃ vasati śāṇḍilī ॥9॥
uttareṇa tu śṛṅgasya samudrānte janādhipa ।
varṣamairāvataṃ nāma tasmācchṛṅgavataḥ param ॥10॥
na tatra sūryastapati na te jīryanti mānavāḥ ।
candramāśca sanakṣatro jyotirbhūta ivāvṛtaḥ ॥11॥
padmaprabhāḥ padmavarṇāḥ padmapatranibhekṣaṇāḥ ।
padmapatrasugandhāśca jāyante tatra mānavāḥ ॥12॥
aniṣpandāḥ sugandhāśca nirāhārā jitendriyāḥ ।
devalokacyutāḥ sarve tathā virajaso nṛpa ॥13॥
trayodaśa sahasrāṇi varṣāṇāṃ te janādhipa ।
āyuṣpramāṇaṃ jīvanti narā bharatasattama ॥14॥

А у Шрингавана — три вершины, о повелитель людей, одна — из драгоценных камней, другая — золотая, дивная, и еще одна — из всяческих драгоценностей, блистающая чертогами [на ней]. И там постоянно обитает своим светом сияющая богиня Шандили. К северу же от Шринги до пределов океана, о повелитель племен, расположена страна, называемая Айравата, [сразу] за Шрингаваном. Там солнце не палит и люди не стареют, луна со звездами, ставшая там [главным] светилом, словно обволакивает ее [своим светом]. Светлые, как лотос, цвета лотоса, с глазами, подобными лепесткам лотоса, и благоухающие, как лепестки лотоса, рождаются там люди. Все они проворны, благоуханны, преданы посту, обузданы в чувствах и бесстрастны, изошедшие из мира богов, о царь. И живут те люди, о повелитель племен, в продолжение тридцати тысяч лет, о лучший из бхаратов.

15-18

kṣīrodasya samudrasya tathaivottarataḥ prabhuḥ ।
harirvasati vaikuṇṭhaḥ śakaṭe kanakātmake ॥15॥
aṣṭacakraṃ hi tadyānaṃ bhūtayuktaṃ manojavam ।
agnivarṇaṃ mahāvegaṃ jāmbūnadapariṣkṛtam ॥16॥
sa prabhuḥ sarvabhūtānāṃ vibhuśca bharatarṣabha ।
saṅkṣepo vistaraścaiva kartā kārayitā ca saḥ ॥17॥
pṛthivyāpastathākāśaṃ vāyustejaśca pārthiva ।
sa yajñaḥ sarvabhūtānāmāsyaṃ tasya hutāśanaḥ ॥18॥

И прямо к северу от Молочного океана пребывает властитель Хари Вайкунтха на златой колеснице. Колесница же та — восьмиколесная⁷⁴, запряженная духами, скорая, как мысль, огнецветная, быстролетная, украшенная золотом джамбунада. Тот владыка, властитель всех существ, о бык среди бхаратов, суть Сжатие и Развитие [вселенной]⁷⁵, Деятель и Тот, кто побуждает к действию. Он — земля, воды, также эфир, воздух и пламя, о властитель земли, он — жертвоприношение для всех существ. Пожиратель жертвы⁷⁶ — его уста.

74. Колесница же та — восьмиколёсная… — Образ восьмиколёсной колесницы воплощает здесь «низшую» природу Вишну (см. далее по тексту в «Песни Господа», гл. 29, ст. 4— 5).

75. Сжатие (saṃkṣepa) и Развитие (vistara) [вселенной]… — Подразумевается её гибель по миновании кальпы и последующее воссоздание.

76. Пожиратель жертвы (hutāśana) — обычный эпитет Агни; ср. ниже в одиннадцатой песни Гиты вселенский образ Вишну.

19-21

vaiśampāyana uvāca ।
evamuktaḥ sañjayena dhṛtarāṣṭro mahāmanāḥ ।
dhyānamanvagamadrājā putrānprati janādhipa ॥19॥
sa vicintya mahārāja punarevābravīdvacaḥ ।
asaṃśayaṃ sūtaputra kālaḥ saṅkṣipate jagat ।
sṛjate ca punaḥ sarvaṃ neha vidyati śāśvatam ॥20॥
naro nārāyaṇaścaiva sarvajñaḥ sarvabhūtabhṛt ।
devā vaikuṇṭha ityāhurvedā viṣṇuriti prabhum ॥21॥

Вайшампаяна сказал:
Когда молвил ему так Санджая, Дхритараштра, высокий помыслами царь, впал в раздумье о сыновьях своих, о повелитель народов. Поразмыслив, он вновь, о великий царь, слово сказал: «Несомненно, о сын суты⁷⁷, Время сокрушает вселенную и создает все снова. Нет здесь ничего вечного. [То он] Нара и Нараяна, всеведущий, хранящий все существа. Вайкунтха и Веды, [также] Вишну — так именуют [нашего] Господа боги».

77. Сута (sūta). — В эпосе так именуется обычно царский колесничий, сопровождающий своего повелителя в битвах, сочетая обязанности возницы с ролью барда, воспевающего затем как очевидец подвиги царя; суты прославляли также царских предков и в их традиции, как считают, и сложился героический эпос. См.: Араньякапарва 1987:741.

Глава 10

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
yadidaṃ bhārataṃ varṣaṃ yatredaṃ mūrchitaṃ balam ।
yatrātimātraṃ lubdho'yaṃ putro duryodhano mama ॥1॥
yatra gṛddhāḥ pāṇḍusutā yatra me sajjate manaḥ ।
etanme tattvamācakṣva kuśalo hyasi sañjaya ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Об этой стране Бхараты, где та сила сосредоточилась, о ней, коей [владеть] жаждет безмерно сын мой Дурьодхана, коей домогаются сыны Панду и к коей устремляется моя мысль, расскажи мне все как есть, о Санджая, ты ведь сведущ [в этом].

3-9

sañjaya uvāca ।
na tatra pāṇḍavā gṛddhāḥ śṛṇu rājanvaco mama ।
gṛddho duryodhanastatra śakuniścāpi saubalaḥ ॥3॥
apare kṣatriyāścāpi nānājanapadeśvarāḥ ।
ye gṛddhā bhārate varṣe na mṛṣyanti parasparam ॥4॥
atra te varṇayiṣyāmi varṣaṃ bhārata bhāratam ।
priyamindrasya devasya manorvaivasvatasya ca ॥5॥
pṛthośca rājanvainyasya tathekṣvākormahātmanaḥ ।
yayāterambarīṣasya māndhāturnahuṣasya ca ॥6॥
tathaiva mucukundasya śiberauśīnarasya ca ।
ṛṣabhasya tathailasya nṛgasya nṛpatestathā ॥7॥
anyeṣāṃ ca mahārāja kṣatriyāṇāṃ balīyasām ।
sarveṣāmeva rājendra priyaṃ bhārata bhāratam ॥8॥
tatte varṣaṃ pravakṣyāmi yathāśrutamarindama ।
śṛṇu me gadato rājanyanmāṃ tvaṃ paripṛcchasi ॥9॥

Санджая сказал:
Не домогаются ее Пандавы, о царь, выслушай слово мое, домогаются ее Дурьодхана и Шакуни, сын Субалы, а также другие кшатрии, правители различных стран, которые жаждут овладеть варшей Бхараты и ненавидят друг друга. Я расскажу тебе о стране Бхараты, о потомок Бхараты, любимой стране Индры, и Ману, сына Вивасвана, и Притху, о царь, сына Вены, и также Икшваку, великого духом, Яяти, Амбариши, Мандхатара и Нахуши, также Мучукунды, Шиби, сына Ушинары, также Ришабхи, сына Илы, и царя Нриги; и другим могучим кшатриям, о великий царь, мила страна Бхараты, о властелин царей, потомок Бхараты! Я расскажу тебе, о каратель врагов, об этой стране то, что слышал о ней, слушай, я поведаю тебе, о царь, то, о чем ты меня спрашивал.

10-35

mahendro malayaḥ sahyaḥ śuktimānṛkṣavānapi ।
vindhyaśca pāriyātraśca saptaite kulaparvatāḥ ॥10॥
teṣāṃ sahasraśo rājanparvatāstu samīpataḥ ।
abhijñātāḥ sāravanto vipulāścitrasānavaḥ ॥11॥
anye tato'parijñātā hrasvā hrasvopajīvinaḥ ।
āryā mlecchāśca kauravya tairmiśrāḥ puruṣā vibho ॥12॥
nadīḥ pibanti bahulā gaṅgāṃ sindhuṃ sarasvatīm ।
godāvarīṃ narmadāṃ ca bāhudāṃ ca mahānadīm ॥13॥
śatadruṃ candrabhāgāṃ ca yamunāṃ ca mahānadīm ।
dṛṣadvatīṃ vipāśāṃ ca vipāpāṃ sthūlavālukām ॥14॥
nadīṃ vetravatīṃ caiva kṛṣṇaveṇāṃ ca nimnagām ।
irāvatīṃ vitastāṃ ca payoṣṇīṃ devikāmapi ॥15॥
vedasmṛtiṃ vetasinīṃ tridivāmiṣkumālinīm ।
karīṣiṇīṃ citravahāṃ citrasenāṃ ca nimnagām ॥16॥
gomatīṃ dhūtapāpāṃ ca vandanāṃ ca mahānadīm ।
kauśikīṃ tridivāṃ kṛtyāṃ vicitrāṃ lohatāriṇīm ॥17॥
rathasthāṃ śatakumbhāṃ ca sarayūṃ ca nareśvara ।
carmaṇvatīṃ vetravatīṃ hastisomāṃ diśaṃ tathā ॥18॥
śatāvarīṃ payoṣṇīṃ ca parāṃ bhaimarathīṃ tathā ।
kāverīṃ culukāṃ cāpi vāpīṃ śatabalāmapi ॥19॥
nicīrāṃ mahitāṃ cāpi suprayogāṃ narādhipa ।
pavitrāṃ kuṇḍalāṃ sindhuṃ vājinīṃ puramālinīm ॥20॥
pūrvābhirāmāṃ vīrāṃ ca bhīmāmoghavatīṃ tathā ।
palāśinīṃ pāpaharāṃ mahendrāṃ pippalāvatīm ॥21॥
pāriṣeṇāmasiknīṃ ca saralāṃ bhāramardinīm ।
puruhīṃ pravarāṃ menāṃ moghāṃ ghṛtavatīṃ tathā ॥22॥
dhūmatyāmatikṛṣṇāṃ ca sūcīṃ chāvīṃ ca kaurava ।
sadānīrāmadhṛṣyāṃ ca kuśadhārāṃ mahānadīm ॥23॥
śaśikāntāṃ śivāṃ caiva tathā vīravatīmapi ।
vāstuṃ suvāstuṃ gaurīṃ ca kampanāṃ sahiraṇvatīm ॥24॥
hiraṇvatīṃ citravatīṃ citrasenāṃ ca nimnagām ।
rathacitrāṃ jyotirathāṃ viśvāmitrāṃ kapiñjalām ॥25॥
upendrāṃ bahulāṃ caiva kucarāmambuvāhinīm ।
vainandīṃ piñjalāṃ veṇṇāṃ tuṅgaveṇāṃ mahānadīm ॥26॥
vidiśāṃ kṛṣṇaveṇṇāṃ ca tāmrāṃ ca kapilāmapi ।
śaluṃ suvāmāṃ vedāśvāṃ harisrāvāṃ mahāpagām ॥27॥
śīghrāṃ ca picchilāṃ caiva bhāradvājīṃ ca nimnagām ।
kauśikīṃ nimnagāṃ śoṇāṃ bāhudāmatha candanām ॥28॥
durgāmantaḥśilāṃ caiva brahmamedhyāṃ bṛhadvatīm ।
carakṣāṃ mahirohīṃ ca tathā jambunadīmapi ॥29॥
sunasāṃ tamasāṃ dāsīṃ trasāmanyāṃ varāṇasīm ।
loloddhṛtakarāṃ caiva pūrṇāśāṃ ca mahānadīm ॥30॥
mānavīṃ vṛṣabhāṃ caiva mahānadyo janādhipa ।
sadānirāmayāṃ vṛtyāṃ mandagāṃ mandavāhinīm ॥31॥
brahmāṇīṃ ca mahāgaurīṃ durgāmapi ca bhārata ।
citropalāṃ citrabarhāṃ mañjuṃ makaravāhinīm ॥32॥
mandākinīṃ vaitaraṇīṃ kokāṃ caiva mahānadīm ।
śuktimatīmaraṇyāṃ ca puṣpaveṇyutpalāvatīm ॥33॥
lohityāṃ karatoyāṃ ca tathaiva vṛṣabhaṅginīm ।
kumārīmṛṣikulyāṃ ca brahmakulyāṃ ca bhārata ॥34॥
sarasvatīḥ supuṇyāśca sarvā gaṅgāśca māriṣa ।
viśvasya mātaraḥ sarvāḥ sarvāścaiva mahābalāḥ ॥35॥

Махендра, Малайя, Сахья, Шуктиман, Рикшаван, Виндхья и Париятра — это семь главных горных хребтов. А окрест — тысячами горы известные, драгоценные, огромные, с красивыми вершинами; и кроме них — другие, безвестные, малые, малонаселенные. Арии и млеччхи⁷⁸, о Кауравья, и люди смешанного происхождения, владыка, пьют [там воду] из рек — широкой Ганги, Инда, Сарасвати, Годавари и Нармады, и великой реки Бахуды, Шатадру и Чандрабхага, и великой реки Ямуны, Дришадвати и Випаши, Випапы, Стхулавалуки, также реки Ветравати и низвергающейся Кришнавены, Иравати, Витасты, Пайошни и Девики тоже, Ведасмрити, Ветасини, Тридивы, Икшумалини, Каришини, Читравахи и Читрасены низвергающейся, Гомати, Дхутапапы и великой реки Ванданы, Каушики, Реки третьего неба⁷⁹, Критьи, Вичитры, Лохатарини, Ратхастхи, Шатакумбхи и Сараю, о владыка людей, Чарманвати, Ветравати, Хастисомы, а также Диш, Шатавари и Пайошни, и также далекой Бхаймаратхи, Кавери и Чулуки, Вали, еще Шатабалы, Ничиры, Махиты, а также Супрайоги, о повелитель людей, Павитры, Кундалы, Синдху, Ваджини, Пурамалини, Восточной Абхирамы и Виры, Бхимы, также Огхавати, Палашини, Папахары, Махендры, Пиппалавати, Паришены и Асикни, Саралы, Бхарамардини, Пурухи, Правары, Мены, Могхи, также Гхритавати, чернейшей Дхуматьи и Сучи, и Чхави, о потомок Куру, Саданиры и Адхришьи, великой реки Кушадхары, Шашиканты и Шивы, а также еще Виравати, Васту, Сувасту и Гаури, Кампалы с Хиранвати, Хиранвати, Читравати и низвергающейся Читрасены, Ратхачитры, Джьотиратхи, Вишвамитры, Капинджали, Упендры, и еще Бахулы, Кучары, Амбувахини, Вайнанди, Пинджалы, Венны, великой реки Тунгавены, Видиши, Черной Венны, и Тамры, и Капилы тоже, Шалу, Сувамы, Ведашвы, Харисравы, большого потока, и Шигхры, и еще Пиччхалы, и низвергающейся Бхарадваджи, низвергающейся Каушики, Шоны да Бахуды, Чанданы, Дурги, и еще Антахшилы, Брахмамедхьи, Брихадвати, Чаракши, а также Махирохи, еще Джамбунади, Сунасы, Тамасы, Даси, Трасы и другой — Варанаси, и еще Лолоддхритакары, и великой реки Пурнаши, Манави, а также Вришабхи, великих рек, о повелитель племен, Саданирамайи, Вритьи, Мандаги, Мандавахини и Брахмани, Махагаури, и еще Дурги, о Бхарата, Читропалы, Читрабархи, прекрасной Макаравахини, Мандакини, Вайтарани, а также Коки, великой реки, Шуктимати и Араньи, Пушпавени-Утпалавати, Лохитьи и Каратои, а также Вришабхангини, Кумари, и Ришикульи, и Брахмакульи, о Бхарата, Сарасвати и всесвятой Ганги, о достойный, матерей всего и всех и все великие силы [в себе заключающих], а также из сотен и тысяч малоизвестных рек.

78. Арии и млеччхи… — С древнейших времён индоарии отграничивают себя от млеччхов (mleccha), под которыми понимаются варвары, иноверцы, неарийские народности, пребывающие вне круга восходящей к Ведам культуры (см.: Индуизм 1996:288).

79. Река третьего неба (tridivā) — вторичное упоминание в тексте; повторяются и другие названия. Очевидно, одно название может принадлежать различным рекам.

36-68

tathā nadyastvaprakāśāḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ।
ityetāḥ sarito rājansamākhyātā yathāsmṛti ॥36॥
ata ūrdhvaṃ janapadānnibodha gadato mama ।
tatreme kurupāñcālāḥ śālvamādreyajāṅgalāḥ ॥37॥
śūrasenāḥ kaliṅgāśca bodhā maukāstathaiva ca ।
matsyāḥ sukuṭyaḥ saubalyāḥ kuntalāḥ kāśikośalāḥ ॥38॥
cedivatsāḥ karūṣāśca bhojāḥ sindhupulindakāḥ ।
uttamaujā daśārṇāśca mekalāścotkalaiḥ saha ॥39॥
pāñcālāḥ kauśijāścaiva ekapṛṣṭhā yugandharāḥ ।
saudhā madrā bhujiṅgāśca kāśayo'parakāśayaḥ ॥40॥
jaṭharāḥ kukkuśāścaiva sudāśārṇāśca bhārata ।
kuntayo'vantayaścaiva tathaivāparakuntayaḥ ॥41॥
govindā mandakāḥ ṣaṇḍā vidarbhānūpavāsikāḥ ।
aśmakāḥ pāṃsurāṣṭrāśca goparāṣṭrāḥ panītakāḥ ॥42॥
ādirāṣṭrāḥ sukuṭṭāśca balirāṣṭraṃ ca kevalam ।
vānarāsyāḥ pravāhāśca vakrā vakrabhayāḥ śakāḥ ॥43॥
videhakā māgadhāśca suhmāśca vijayāstathā ।
aṅgā vaṅgāḥ kaliṅgāśca yakṛllomāna eva ca ॥44॥
mallāḥ sudeṣṇāḥ prāhūtāstathā māhiṣakārṣikāḥ ।
vāhīkā vāṭadhānāśca ābhīrāḥ kālatoyakāḥ ॥45॥
aparandhrāśca śūdrāśca pahlavāścarmakhaṇḍikāḥ ।
aṭavīśabarāścaiva marubhaumāśca māriṣa ॥46॥
upāvṛścānupāvṛścasurāṣṭrāḥ kekayāstathā ।
kuṭṭāparāntā dvaidheyāḥ kākṣāḥ sāmudraniṣkuṭāḥ ॥47॥
andhrāśca bahavo rājannantargiryāstathaiva ca ।
bahirgiryāṅgamaladā māgadhā mānavarjakāḥ ॥48॥
mahyuttarāḥ prāvṛṣeyā bhārgavāśca janādhipa ।
puṇḍrā bhārgāḥ kirātāśca sudoṣṇāḥ pramudāstathā ॥49॥
śakā niṣādā niṣadhāstathaivānartanairṛtāḥ ।
dugūlāḥ pratimatsyāśca kuśalāḥ kunaṭāstathā ॥50॥
tīragrāhāstaratoyā rājikā rasyakāgaṇāḥ ।
tilakāḥ pārasīkāśca madhumantaḥ prakutsakāḥ ॥51॥
kāśmīrāḥ sindhusauvīrā gāndhārā darśakāstathā ।
abhīsārā kulūtāśca śaivalā bāhlikāstathā ॥52॥
darvīkāḥ sakacā darvā vātajāmarathoragāḥ ।
bahuvādyāśca kauravya sudāmānaḥ sumallikāḥ ॥53॥
vadhrāḥ karīṣakāścāpi kulindopatyakāstathā ।
vanāyavo daśāpārśvā romāṇaḥ kuśabindavaḥ ॥54॥
kacchā gopālakacchāśca lāṅgalāḥ paravallakāḥ ।
kirātā barbarāḥ siddhā videhāstāmraliṅgakāḥ ॥55॥
oṣṭrāḥ puṇḍrāḥ sasairandhrāḥ pārvatīyāśca māriṣa ।
athāpare janapadā dakṣiṇā bharatarṣabha ॥56॥
draviḍāḥ keralāḥ prācyā bhūṣikā vanavāsinaḥ ।
unnatyakā māhiṣakā vikalpā mūṣakāstathā ॥57॥
karṇikāḥ kuntikāścaiva saudbhidā nalakālakāḥ ।
kaukuṭṭakāstathā colāḥ koṅkaṇā mālavāṇakāḥ ॥58॥
samaṅgāḥ kopanāścaiva kukurāṅgadamāriṣāḥ ।
dhvajinyutsavasaṅketāstrigartāḥ sarvasenayaḥ ॥59॥
tryaṅgāḥ kekarakāḥ proṣṭhāḥ parasañcarakāstathā ।
tathaiva vindhyapulakāḥ pulindāḥ kalkalaiḥ saha ॥60॥
mālakā mallakāścaiva tathaivāparavartakāḥ ।
kulindāḥ kulakāścaiva karaṇṭhāḥ kurakāstathā ॥61॥
mūṣakā stanabālāśca satiyaḥ pattipañjakāḥ ।
ādidāyāḥ sirālāśca stūbakā stanapāstathā ॥62॥
hṛṣīvidarbhāḥ kāntīkāstaṅgaṇāḥ parataṅgaṇāḥ ।
uttarāścāpare mlecchā janā bharatasattama ॥63॥
yavanāśca sakāmbojā dāruṇā mlecchajātayaḥ ।
sakṣaddruhaḥ kuntalāśca hūṇāḥ pāratakaiḥ saha ॥64॥
tathaiva maradhāścīnāstathaiva daśamālikāḥ ।
kṣatriyopaniveśāśca vaiśyaśūdrakulāni ca ॥65॥
śūdrābhīrātha daradāḥ kāśmīrāḥ paśubhiḥ saha ।
khaśikāśca tukhārāśca pallavā girigahvarāḥ ॥66॥
ātreyāḥ sabharadvājāstathaiva stanayoṣikāḥ ।
aupakāśca kaliṅgāśca kirātānāṃ ca jātayaḥ ॥67॥
tāmarā haṃsamārgāśca tathaiva karabhañjakāḥ ।68.1

Таковы эти реки, о царь, которые я перечислил по памяти. Сверх этого узнай о странах, которые я назову⁸⁰. Там это — Куру-Панчалы, Шальвы, Мадреи и Джангалы, Шурасены и Калинги, Бодхи, а также Мауки, Матсьи, Сукутьи, Саубальи, Кунталы, Каши-Кошалы, Чеди-Ватсы и Каруши, Бходжи, СиндхуПулиндаки, Уттамауджи и Дашарны, и Мекалы с Уткалами, Панчалы, а еще Каушиджи, Экаприштхи, Югандхары, Саудхи, Мадры и Бхуджинги, Каши и Дальние Каши⁸¹, Джатхары и также Куккуши и Судашарны, о Бхарата, Кунти, а также еще Аванти и Дальние Кунти, Говинды, Мантаки, Шанды, Видарбхи Прибрежные⁸², Ашмаки, Пансурапггры, Гопарапггры, Панитаки, Адирапггры, Суккутты, и особо Балирапггры, Ванарасьи⁸³ и Правахи, Вакры, Вакрабхаи, Шаки, Видехаки, и Магадхи, и Сухьи, также Виджаи, Анги, Ванги и Калинги, а также Якрилломаны, Маллы, Судешны, также Прахуты, Махишакаршики, Вахики и Ватадханы, Абхиры, Калатояки, и Апарандары, и Шудры, Пахлавы, Чармакхандики, еще Лесные Шабары, и Марубхаумы⁸⁴, о почтенный, Рубленые и Нерубленые Сураиггры⁸⁵, также Кекаи, Куттапаранты, Двайдхеи⁸⁶, Какши, Самудранишкуты и Андхры многонаселенные, о царь, также Антаргирьи и Бахиргирьи, Анги да Малады, Магадхи, Манаварджаки, Махиуттары, Правришеи и Бхаргавы, о повелитель племен, Пундры, Бхарги и Кираты, Судошны и Прамуды, Шаки, Нишады, также Нишадхи, Анарта-Найрриты, Дугулы и Пратиматсьи, Кушалы, также Кунаты, Тираграхи, Таратои, Раджики, Расьякаганы, Тилаки, Парасики, Мадхуманы⁸⁷, Пракутсаки, Кашмиры, Синдху-Саувиры, Гандхары, также Даршаки, Абхисары и Кулуты, Шайвалы, также Бахлики, Дарвики, с Качами Дарвы, Ватаджама-Ратхораги и Бахувадьи, о Кауравья, Судаманы, Сумаллики, Вадхры и также Каришаки⁸⁸, также Кулинды Предгорья, Ванаю, Дашапаршвы, Романы, Кушабинду, Болота и Пастушьи Болота⁸⁹, Лангалы, Дальние Валлаки, Кираты, Барбары, Сиддхи, Видехи, Тамралингаки, Оиггры, Пундры, с Сайрандхрами Парватии, о почтенный, а также и другие южные страны, о бык среди бхаратов: Дравиды, Кералы, Восточные Бхушики, Ванавасины, Уннатьяки, Махишаки, Викальпы, а также Мушаки⁹⁰, Карники и Кунтики, Саудбхиды, Налакалаки, Каукуттаки, Чолы, Конканы, Малаванаки, Саманги и еще Копаны⁹¹, Кукурангада-Мариши, Дхваджини-утсава-санкеты, Тригарты, Сарвасени, Трианги, Кекараки⁹², Проштхи, Парасанчараки, также Виндхья-пулаки, Пулинды с Калкалами, Малаки и еще Маллаки, также Апаравартаки, Кулинды, а также Кулаки, Карантхи, также Кураки, Мушаки и Станабалы, Сатия, Паттипанджаки, Адидаи, Сиралы, Стубаки, также Станапы⁹³, Хриши-Видарбхи⁹⁴, Кантики, Танганы, Дальние Танганы, и еще северные варварские племена⁹⁵, о лучший из бхаратов: яваны с камбоджами, свирепые роды варваров, сакшаддрухи и кунталы, гунны вместе с паратаками, также марадхи, также чины, дашамалики и [среди них] обитающие кшатрии и роды вайшьев и шудр. Также шудры-абхиры, дарады, кашмиры со стадами, и кхашики, и тохары, паллавы, гиригахвары⁹⁶, Атреи с Бхарадваджами, также станайошики, аупаки и калинги, и племена киратов, тамары и хансамарги⁹⁷, а также карабханджаки.

80. …о странах, которые я назову. — В нижеследующем перечне сохранена в переводе характерная для оригинала форма множественного числа, объединяющая топонимию с этнонимией; некоторые названия повторяются, см. ниже.

81. …дальние Каши… — В оригинале: aparakāśayaḥ (перевод условный, ср. ниже: Дальние Кунти, Дальние Танганы).

82. Видарбхи Прибрежные (vidarbhānūpavāsikāḥ) — здесь, очевидно, название страны, расположенной вдоль по течению реки Нармады.

83. Ванарасьи (vānarāsyāḥ) — букв, «обезьяноликие». Встречающиеся этнонимы–прозвища даются, как правило, без перевода; наиболее явные буквальные значения указываются далее в примечаниях.

84. Марубхаумы (marubhaumāḥ) — букв, «жители пустыни»; возможно, подразумевается территория Марвара.

85. Рубленые (upāvṛścāḥ) и Нерубленые (anupāvṛścāḥ) Сураштры — таково, вероятно, обозначение двух областей одной из стран Южной Индии (перевод условный).

86. Двайдхеи (dvaidheyāḥ) — возможный перевод: «двуличные».

87. Мадхуманы (madhumantaḥ) — букв. «медвяные».

88. Каришаки (karīṣakāḥ) — букв. «навозники».

89. Пастушьи Болота. — В оригинале: gopālakacchāḥ.

90. Мушаки (mūṣakāḥ) — букв. «грабители».

91. Копаны (kopanāḥ) — букв. «гневливые».

92. Кекараки (kekarakāḥ) — букв. «косоглазые».

93. Станапы (stanapāḥ) — букв. «сосунки».

94. Хриши–Видарбхи (hṛṣīvidarbhāḥ) — возможный перевод: «Весёлые Видарбхи».

95. …северные варварские племена… — Далее следуют этнонимы неарийских народностей Северной Индии, среди которых перечислены и пришельцы с севера, а также с запада: яваны с камбоджами, под которыми подразумеваются, очевидно, грекоязычные и ираноязычные жители Арахосии, гунны (hūṇa) и китайцы (cīna).

96. Гиригахвары (girigahvarāḥ) — букв, «горные пещеры» (или: «жители горных пещер»).

97. Хансамарги (haṃsamārgāḥ) — возможный перевод: «лебединые пути» (т. е. живущие на путях перелёта лебедей или фламинго).

68-74

uddeśamātreṇa mayā deśāḥ saṅkīrtitāḥ prabho ॥68॥
yathāguṇabalaṃ cāpi trivargasya mahāphalam ।
duhyeddhenuḥ kāmadhukca bhūmiḥ samyaganuṣṭhitā ॥69॥
tasyāṃ gṛdhyanti rājānaḥ śūrā dharmārthakovidāḥ ।
te tyajantyāhave prāṇānrasāgṛddhāstarasvinaḥ ॥70॥
devamānuṣakāyānāṃ kāmaṃ bhūmiḥ parāyaṇam ।
anyonyasyāvalumpanti sārameyā ivāmiṣam ॥71॥
rājāno bharataśreṣṭha bhoktukāmā vasundharām ।
na cāpi tṛptiḥ kāmānāṃ vidyate ceha kasyacit ॥72॥
tasmātparigrahe bhūmeryatante kurupāṇḍavāḥ ।
sāmnā dānena bhedena daṇḍenaiva ca pārthiva ॥73॥
pitā mātā ca putraśca khaṃ dyauśca narapuṅgava ।
bhūmirbhavati bhūtānāṃ samyagacchidradarśinī ॥74॥

Я поведал тебе только о названиях стран, о властелин. Земля же, если ею хорошо управляют, дает великие дары трех ценностей⁹⁸ согласно достоинствам [принимающего их], как доится волшебная корова⁹⁹. Алчут ее цари-герои, знатоки добродетели и пользы, они, подвижники, не щадят жизни в битве, жаждущие [обладания] землею. Земля, поистине, — последнее убежище для тел [равно] богов и людей¹⁰⁰, и рвут ее друг у друга [цари], как собаки кусок мяса. Цари, о лучший из бхаратов, желают владеть хранительницей сокровищ, и в том ни для кого нет утоления желаний. Потому-то спорят за землю куру и Пандавы посредством договора, дарения, раздора и кары¹⁰¹, о царь. Отцом, матерью и сыном, воздушным пространством и небом, о муж-бык, станет для существ земля, о коей должная и неукоснительная забота [будет] проявлена¹⁰².

98. …дары трёх ценностей… — См. выше, примеч. 57 к текущ. разд.

99. …волшебная корова… — В оригинале: kāmaduḥ, корова, дающая, как молоко, своему владельцу исполнение желаний; в индийской мифологии и поэзии — символ плодородия и изобилия.

100. …убежище для тел… богов и людей… — Комментарий Нилакантхи поясняет: земля кормит людей, они же поддерживают жертвоприношениями богов. Автор английского перевода указывает, что «земля» в тексте этой главы означает и мир (один из трёх миров Вселенной), и один из первоэлементов (см. выше, примеч. 28; см.: Roy 1925:25).

101. …посредством договора (sāman), дарения (dāna), раздора (bheda) и кары (daṇḍa)… — Здесь перечисляются четыре средства одоления внешнего врага в традиционной политической теории.

102. …о коей должная и неукоснительная забота… проявлена. — Перевод основывается на комментарии Девабодхи, который в эпитете samyagacchidradarśinī, «проявляющая должную и неукоснительную [заботу]», усматривает связь с применением упомянутых выше (см. предыдущ. примеч.) традиционных политических средств (см.: Devabodha 1947:7).

Глава 11

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
bhāratasyāsya varṣasya tathā haimavatasya ca ।
pramāṇamāyuṣaḥ sūta phalaṃ cāpi śubhāśubham ॥1॥
anāgatamatikrāntaṃ vartamānaṃ ca sañjaya ।
ācakṣva me vistareṇa harivarṣaṃ tathaiva ca ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Расскажи мне подробно, о колесничий, о продолжительности жизни в стране Бхараты и в Хаймавате, а также в Хариварше, и о воздаянии за добрые и недобрые [дела], о Санджая, и о будущем, минувшем и настоящем.

3-7

sañjaya uvāca ।
catvāri bhārate varṣe yugāni bharatarṣabha ।
kṛtaṃ tretā dvāparaṃ ca puṣyaṃ ca kuruvardhana ॥3॥
pūrvaṃ kṛtayugaṃ nāma tatastretāyugaṃ vibho ।
saṅkṣepāddvāparasyātha tataḥ puṣyaṃ pravartate ॥4॥
catvāri ca sahasrāṇi varṣāṇāṃ kurusattama ।
āyuḥsaṅkhyā kṛtayuge saṅkhyātā rājasattama ॥5॥
tathā trīṇi sahasrāṇi tretāyāṃ manujādhipa ।
dvisahasraṃ dvāpare tu śate tiṣṭhati samprati ॥6॥
na pramāṇasthitirhyasti puṣye'sminbharatarṣabha ।
garbhasthāśca mriyante'tra tathā jātā mriyanti ca ॥7॥

Санджая сказал:
Четыре юги в стране Бхараты, о бык рода Бхараты, — Крита, Трета, и Двапара, и Пушья¹⁰³, о благодетель рода Куру. Первой наступает называемая Крита -югой, затем — Трета-юга, о владыка, по истечении же Двапары наступает Пушья. Четыре тысячи лет, о лучший из куру, — такова продолжительность жизни в Крита-юге, о лучший из царей. Три тысячи — таково это число в Трете, две тысячи — в Двапаре, ныне на ста [до истечения] остановившейся. Нет определенного срока жизни в Пушье, о бык рода Бхараты. Тогда умирают и во чреве пребывающие, умирают и родившиеся.

103. Пушья — относительно редкое название четвертой юги, более известной как Кали–юга (соответствует железному веку греков).

8-13

mahābalā mahāsattvāḥ prajāguṇasamanvitāḥ ।
ajāyanta kṛte rājanmunayaḥ sutapodhanāḥ ॥8॥
mahotsāhā mahātmāno dhārmikāḥ satyavādinaḥ ।
jātāḥ kṛtayuge rājandhaninaḥ priyadarśanāḥ ॥9॥
āyuṣmanto mahāvīrā dhanurdharavarā yudhi ।
jāyante kṣatriyāḥ śūrāstretāyāṃ cakravartinaḥ ॥10॥
sarvavarṇā mahārāja jāyante dvāpare sati ।
mahotsāhā mahāvīryāḥ parasparavadhaiṣiṇaḥ ॥11॥
tejasālpena saṃyuktāḥ krodhanāḥ puruṣā nṛpa ।
lubdhāścānṛtakāścaiva puṣye jāyanti bhārata ॥12॥
īrṣyā mānastathā krodho māyāsūyā tathaiva ca ।
puṣye bhavanti martyānāṃ rāgo lobhaśca bhārata ॥13॥

Могучие, великие в сути своей, наделенные достоинством продолжения рода, рождаются в Крите, о царь, мудрецы, великие подвижники, великой отваги [исполненные], великие духом, благочестивые, рекущие правду; богатые, красивые рождаются в Крита-юге, о царь. Жизнестойкие великие герои, искусные во владении луком в битве, рождаются кшатрии в Трете, воители, не ведающие преград. Всех варн рождаются [люди] в Двапаре, о великий царь, великой отваги, великого мужества, обуреваемые желанием убивать друг друга. Слабые духом, гневливые, о царь, алчные и лживые, рождаются люди в Пушье, о Бхарата. Зависть и высокомерие, гнев, обман и злоба владеют смертными в Пушье, недуг и жадность, о Бхарата.

saṅkṣepo vartate rājandvāpare'sminnarādhipa ।
guṇottaraṃ haimavataṃ harivarṣaṃ tataḥ param ॥14॥

Истекает, о царь, эта Двапара, о владыка мужей! Выше достоинства в Хаймавате, Хариварша же — еще лучше.

ЗЕМЛЯ

Глава 12

1-3

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
jambūkhaṇḍastvayā prokto yathāvadiha sañjaya ।
viṣkambhamasya prabrūhi parimāṇaṃ ca tattvataḥ ॥1॥
samudrasya pramāṇaṃ ca samyagacchidradarśana ।
śākadvīpaṃ ca me brūhi kuśadvīpaṃ ca sañjaya ॥2॥
śālmalaṃ caiva tattvena krauñcadvīpaṃ tathaiva ca ।
brūhi gāvalgaṇe sarvaṃ rāhoḥ somārkayostathā ॥3॥

Дхритараштра сказал:
О Джамбудвипе должным образом ты рассказал, о Санджая. Поведай же поистине о ее площади и протяженности и о протяженности [охватывающего ее] океана¹, о ты, излагающий все неукоснительно. И о Шакадвипе расскажи мне, и о Кушадвипе, о Санджая, и о Шалмале истинно, и о Краунчадвипе также, и расскажи мне все, о сын Гавальганы, о луне и солнце.

1. …о протяжённости [охватывающего её] океана… — Подразумевается океан, в индуистской космографии кольцом окружающий центральный материк Джамбудвипу и отделяющий её от первого из шести кольцеобразных же материков, расходящихся от неё концентрическими кругами (как центр мира рассматривается гора Меру на Джамбудвипе). Последовательность этих материков и разделяющих их кольцеобразных океанов (см. ниже их описание) варьируется в текстах эпоса и пуран (см.: Kirfel 1920:57).

sañjaya uvāca ।
rājansubahavo dvīpā yairidaṃ santataṃ jagat ।
sapta tvahaṃ pravakṣyāmi candrādityau grahāṃstathā ॥4॥

Санджая сказал:
Существует много островов², о царь, из коих слагается мир; я расскажу тебе о семи, а также о луне и солнце и о планетах.

2. Существует много островов… — В этом более широком значении употреблено здесь в оригинале слово dvīpa, означающее обычно «материк» (число коих ограничено семью, считая Джамбудвипу; см. предыдущ. примеч.).

5-7

aṣṭādaśa sahasrāṇi yojanānāṃ viśāṃ pate ।
ṣaṭśatāni ca pūrṇāni viṣkambho jambuparvataḥ ॥5॥
lāvaṇasya samudrasya viṣkambho dviguṇaḥ smṛtaḥ ।
nānājanapadākīrṇo maṇividrumacitritaḥ ॥6॥
naikadhātuvicitraiśca parvatairupaśobhitaḥ ।
siddhacāraṇasaṅkīrṇaḥ sāgaraḥ parimaṇḍalaḥ ॥7॥

Полных восемнадцать тысяч и шестьсот йоджан составляет, о владыка народов, протяженность материка Джамбу. Считается, что вдвое больше протяженность Соленого океана³. Многими странами окруженный, изобилующий драгоценными камнями и кораллами, украшенный утесами из многих разнообразных минералов, совершенными и странниками небес заполоненный, [этот] океан протягивается кругом.

3. Солёный (lavana) океан — в индийской космографии океан, охватывающий кольцом Джамбудвипу (см. примеч. 1 к текущ. разд.), отделяя её от следующего материка (в этой версии — Шакадвипы). В большинстве пуранических версий за Солёным океаном расположен материк другого названия, Шакадвипа же отодвинута дальше к периферии, на предпоследнее место среди кольцеобразных материков.

8-11

śākadvīpaṃ ca vakṣyāmi yathāvadiha pārthiva ।
śṛṇu me tvaṃ yathānyāyaṃ bruvataḥ kurunandana ॥8॥
jambūdvīpapramāṇena dviguṇaḥ sa narādhipa ।
viṣkambheṇa mahārāja sāgaro'pi vibhāgaśaḥ ।
kṣīrodo bharataśreṣṭha yena samparivāritaḥ ॥9॥
tatra puṇyā janapadā na tatra mriyate janaḥ ।
kuta eva hi durbhikṣaṃ kṣamātejoyutā hi te ॥10॥
śākadvīpasya saṅkṣepo yathāvadbharatarṣabha ।
ukta eṣa mahārāja kimanyacchrotumicchasi ॥11॥

А теперь Шакадвипу я опишу тебе должным образом, о царь, выслушай меня, праведную речь ведущего, о ты, радость рода Куру. Она дважды превосходит размерами Джамбудвипу, о владыка мужей. И океан, о великий царь, которым она окружена, Молочное море⁴, соответственно вдвое протяженностью, о лучший из бхаратов. Там [расположены] священные страны, и народ там не умирает. Откуда там взяться голоду? Терпением и пылом наделены [там люди]. О Шакадвипе я рассказал тебе вкратце должным образом, о бык среди бхаратов, о чем еще, о великий царь, хочешь ты услышать?

4. Молочное море (kṣīroda) — фантастический океан, окружающий кольцом Шакадвипу во всех версиях мифа, но — в соответствии с расположением этого материка — занимающий либо второе место от центра (как в тексте этой главы), либо шестое, предпоследнее (как в большинстве пуранических версий).

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
śākadvīpasya saṅkṣepo yathāvadiha sañjaya ।
uktastvayā mahābhāga vistaraṃ brūhi tattvataḥ ॥12॥

Дхритараштра сказал:
О Шакадвипе рассказал ты вкратце должным образом, о Санджая, [теперь] все как есть поведай пространно о ней, о великий судьбою.

13-17

sañjaya uvāca ।
tathaiva parvatā rājansaptātra maṇibhūṣitāḥ ।
ratnākarāstathā nadyasteṣāṃ nāmāni me śṛṇu ।
atīvaguṇavatsarvaṃ tatra puṇyaṃ janādhipa ॥13॥
devarṣigandharvayutaḥ paramo merurucyate ।
prāgāyato mahārāja malayo nāma parvataḥ ।
yato meghāḥ pravartante prabhavanti ca sarvaśaḥ ॥14॥
tataḥ pareṇa kauravya jaladhāro mahāgiriḥ ।
yatra nityamupādatte vāsavaḥ paramaṃ jalam ।
yato varṣaṃ prabhavati varṣākāle janeśvara ॥15॥
uccairgirī raivatako yatra nityaṃ pratiṣṭhitaḥ ।
revatī divi nakṣatraṃ pitāmahakṛto vidhiḥ ॥16॥
uttareṇa tu rājendra śyāmo nāma mahāgiriḥ ।
yataḥ śyāmatvamāpannāḥ prajā janapadeśvara ॥17॥

Санджая сказал:
Также там [есть] семь гор, о царь, драгоценными каменьями красующихся, и реки, изобилующие сокровищами; услышь от меня их названия. Там все преисполнено достоинства и свято, о повелитель людей. Высочайшая гора там, на коей обитают боги, провидцы и гандхарвы, называется Меру. На восток протянулся горный хребет, называемый Малайя, [где] рождаются облака и откуда они растекаются повсюду. Следующая за ним, о Кауравья, великая гора Джаладхара, где постоянно черпает Предводитель Васу чудную воду; оттуда берется дождь в пору дождей, о владыка людей. [Далее] — высокая гора Райватака стоит, где постоянно [над нею] в небе [светит] созвездие Ревати;⁵ [так] установлено Прародителем. К северу же, о властитель царей, [высится] великая гора, называемая Шьяма, и, поскольку [она темна], жители [там] имеют темный цвет кожи, о владыка страны.

5. Ревати — двадцать восьмая накшатра (дзета Рыбы).

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
sumahānsaṃśayo me'dya proktaṃ sañjaya yattvayā ।
prajāḥ kathaṃ sūtaputra samprāptāḥ śyāmatāmiha ॥18॥

Дхритараштра сказал:
Большое недоумение возникает ныне у меня относительно того, что молвил ты, о Санджая. Как это [могло быть], о сын возницы, что жители там обрели темный цвет кожи?

19-20

sañjaya uvāca ।
sarveṣveva mahāprājña dvīpeṣu kurunandana ।
gauraḥ kṛṣṇaśca varṇau dvau tayorvarṇāntaraṃ nṛpa ॥19॥
śyāmo yasmātpravṛtto vai tatte vakṣyāmi bhārata ।
āste'tra bhagavānkṛṣṇastatkāntyā śyāmatāṃ gataḥ ॥20॥

Санджая сказал:
На всех-то материках, великомудрый, два цвета [у жителей] — белый и черный, о радость рода Куру, по ним различаются варны⁶. А от чего происходит [название] Шьяма, я расскажу тебе, о Бхарата: здесь пребывает господь Кришна, и это от его красы потемнела [гора]⁷.

6. …по ним различаются варны. — Комментарий Девабодхи, которому следуют, очевидно, английские переводы (см.: Roy 1925/4:27; Dutt 1897:15), толкует varṇāntaram в подлиннике иначе — как «смешение (melaka) цветов» (Devabodha 1947:7). В этом контексте, однако, varṇa может означать как «цвет» (буквально), так и варну, сословие.

7. …от его красы потемнела [гора]. — В индуистской мифологии и иконографии красота Кришны связывается с темным цветом его кожи и передаётся горе, на коей он пребывает, — её же название Шьяма (Śyāma) означает букв, «тёмный».

21-22

tataḥ paraṃ kauravendra durgaśailo mahodayaḥ ।
kesarī kesarayuto yato vātaḥ pravāyati ॥21॥
teṣāṃ yojanaviṣkambho dviguṇaḥ pravibhāgaśaḥ ।22.1

За нею, о властитель Кауравов, — великая вершина Дургашайла, [затем] — Кесари, с которой веет ветер, напоенный [благоуханием] бакулы⁸. У каждой [горы] протяженность в йоджанах — вдвое больше, [чем у предшествующей].

8. Бакула — вечнозелёное дерево Mimusops Elengi; в оригинале: kesara. Этот вариант перевода следует комментарию Девабодхи (см.: Devabodha 1947:7).

22-24

varṣāṇi teṣu kauravya samproktāni manīṣibhiḥ ॥22॥
mahāmerurmahākāśo jaladaḥ kumudottaraḥ ।
jaladhārātparo rājansukumāra iti smṛtaḥ ॥23॥
raivatasya tu kaumāraḥ śyāmasya tu maṇīcakaḥ ।
kesarasyātha modākī pareṇa tu mahāpumān ॥24॥

Мудрые называют страны⁹, [расположенные] у тех [гор], о Кауравья: Махакаша у великой Меру, Кумудоттара у Дающей воду¹⁰, за Джаладхарой, о царь, как известно, — Сукумара, при Райвате же — Каумара, при Шьяме же — Маничака, при Кесаре — Модаки, у следующей — Махапуман.

9. …страны… — В оригинале: varṣāḥ.

10. Дающая воду (jalada) — гора Малайя.

25-32

parivārya tu kauravya dairghyaṃ hrasvatvameva ca ।
jambūdvīpena vikhyātastasya madhye mahādrumaḥ ॥25॥
śāko nāma mahārāja tasya dvīpasya madhyagaḥ ।
tatra puṇyā janapadāḥ pūjyate tatra śaṅkaraḥ ॥26॥
tatra gacchanti siddhāśca cāraṇā daivatāni ca ।
dhārmikāśca prajā rājaṃścatvāro'tīva bhārata ॥27॥
varṇāḥ svakarmaniratā na ca steno'tra dṛśyate ।
dīrghāyuṣo mahārāja jarāmṛtyuvivarjitāḥ ॥28॥
prajāstatra vivardhante varṣāsviva samudragāḥ ।
nadyaḥ puṇyajalāstatra gaṅgā ca bahudhāgatiḥ ॥29॥
sukumārī kumārī ca sītā kāverakā tathā ।
mahānadī ca kauravya tathā maṇijalā nadī ।
ikṣuvardhanikā caiva tathā bharatasattama ॥30॥
tataḥ pravṛttāḥ puṇyodā nadyaḥ kurukulodvaha ।
sahasrāṇāṃ śatānyeva yato varṣati vāsavaḥ ॥31॥
na tāsāṃ nāmadheyāni parimāṇaṃ tathaiva ca ।
śakyate parisaṅkhyātuṃ puṇyāstā hi saridvarāḥ ॥32॥

Охватывая в длину и в ширину [столько же, как] известное на Джамбулвипе, о Кауравья, осеняет тот материк [стоящее] посредине великое дерево, о великий царь, называемое шака¹¹. Там люди праведны, там почитается Шанкара¹², те места посещают совершенные, странники небес и божества деревьев. И добродетельные жители, о царь, [все] четыре сословия, необычайно преданы там, о Бхарата, [каждый] своему долгу, и там не встретишь вора; долговечны там жители, избавленные от старости и смерти, и множатся, как стремящиеся к морю реки в пору дождей. Реки там — святой воды, и Ганга [разделяется] на много потоков, а также протекают там Сукумари и Кумари, Сита, а также Каверака и Маханади, о Кауравья, также река Маниджала, а также Икшувардханика, лучший из бхаратов, — реки со святой водою, о продолжатель рода Куру. Сотни тысяч их там, прекраснейших рек с благой водою, откуда [ее] черпает для дождей Предводитель Васу, и невозможно перечислить все их по именам.

11. Шака — тиковое дерево, указывается здесь в большинстве рукописных версий; вариант — бетель (pūga).

12. …там почитается Шанкара… — В других версиях говорится о почитании на Шакадвипе самого дерева, давшего имя материку; Шанкару (Шиву) в одной из версий этого текста заменяет Солнце (bhāskara), что может быть обусловлено идентификацией фантастической Шакадвипы с реальным Ираном или Сеистаном, откуда в раннее Средневековье пришёл в Индию храмовый культ солнца.

33-36

tatra puṇyā janapadāścatvāro lokasammatāḥ ।
magāśca maśakāścaiva mānasā mandagāstathā ॥33॥
magā brāhmaṇabhūyiṣṭhāḥ svakarmaniratā nṛpa ।
maśakeṣu tu rājanyā dhārmikāḥ sarvakāmadāḥ ॥34॥
mānaseṣu mahārāja vaiśyāḥ karmopajīvinaḥ ।
sarvakāmasamāyuktāḥ śūrā dharmārthaniścitāḥ ।
śūdrāstu mandage nityaṃ puruṣā dharmaśīlinaḥ ॥35॥
na tatra rājā rājendra na daṇḍo na ca daṇḍikāḥ ।
svadharmeṇaiva dharmaṃ ca te rakṣanti parasparam ॥36॥

Там [расположены] четыре священные страны, почитаемые в мире: Маги и Машаки, а также Манасы и Мандаги¹³. Маги, о правитель, — это большей частью брахманы, преданные своему призванию; в Машаках [пребывают] праведные кшатрии, исполняющие все [их] желания; в Манасах, о великий царь, — вайшьи, живущие своим трудом, отважные и, [поскольку] удовлетворяются все их желания, приверженные закону и пользе;¹⁴ а в Мандате — шудры, всегда придерживающиеся праведного поведения. Нет там царя, о владыка царей, ни кары, ни караемых. Закон они охраняют взаимно, поскольку свой долг исполняет [каждый].

13. Маги и Машаки… Манасы и Мандаги. — См. примеч. 77 к разд. «Протяжение…». Как явствует из дальнейшего текста, в действительности под этими названиями подразумеваются не страны, а четыре сословия, соответствующие четырём «варнам» древнеиндийского общества, по образцу которого и описывается население мифологической Шакадвипы; сами названия отражают проникновение в Индию (приблизительно с I в. до н. э.) иранского солнечного культа (см. предыдущ. примеч.). Maga, наименование наследственных жрецов этого культа (которое уже Геродот воспринимал как название племени), восходит к авест. moghu. Другие названия И. Шефтеловиц возводит: maśaka — к санскр. masak — «великий, знатный»; mānasa к (n)mana–za — «домашний»; mandaga (букв, «медлительный») — к среднеиранск. bandag — «слуга» (см.: Scheftelowitz 1983:316).

14. …закону и пользе… — См. примеч. 57 к разд. «Протяжение…».

etāvadeva śakyaṃ tu tasmindvīpe prabhāṣitum ।
etāvadeva śrotavyaṃ śākadvīpe mahaujasi ॥37॥

Вот и все, что можно сказать о том материке, и все, что можно услышать о Шакадвипе, великой мощью наделенной.

Глава 13

sañjaya uvāca ।
uttareṣu tu kauravya dvīpeṣu śrūyate kathā ।
yathāśrutaṃ mahārāja bruvatastannibodha me ॥1॥

Санджая сказал:
А что рассказывают об остальных материках, о Кауравья, выслушай меня, я поведаю тебе, как я это слышал.

2-15

ghṛtatoyaḥ samudro'tra dadhimaṇḍodako'paraḥ ।
surodaḥ sāgaraścaiva tathānyo gharmasāgaraḥ ॥2॥
paraspareṇa dviguṇāḥ sarve dvīpā narādhipa ।
sarvataśca mahārāja parvataiḥ parivāritāḥ ॥3॥
gaurastu madhyame dvīpe girirmānaḥśilo mahān ।
parvataḥ paścimaḥ kṛṣṇo nārāyaṇanibho nṛpa ॥4॥
tatra ratnāni divyāni svayaṃ rakṣati keśavaḥ ।
prajāpatimupāsīnaḥ prajānāṃ vidadhe sukham ॥5॥
kuśadvīpe kuśastambo madhye janapadasya ha ।
sampūjyate śalmaliśca dvīpe śālmalike nṛpa ॥6॥
krauñcadvīpe mahākrauñco girī ratnacayākaraḥ ।
sampūjyate mahārāja cāturvarṇyena nityadā ॥7॥
gomandaḥ parvato rājansumahānsarvadhātumān ।
yatra nityaṃ nivasati śrīmānkamalalocanaḥ ।
mokṣibhiḥ saṃstuto nityaṃ prabhurnārāyaṇo hariḥ ॥8॥
kuśadvīpe tu rājendra parvato vidrumaiścitaḥ ।
sudhāmā nāma durdharṣo dvitīyo hemaparvataḥ ॥9॥
dyutimānnāma kauravya tṛtīyaḥ kumudo giriḥ ।
caturthaḥ puṣpavānnāma pañcamastu kuśeśayaḥ ॥10॥
ṣaṣṭho harigirirnāma ṣaḍete parvatottamāḥ ।
teṣāmantaraviṣkambho dviguṇaḥ pravibhāgaśaḥ ॥11॥
audbhidaṃ prathamaṃ varṣaṃ dvitīyaṃ veṇumaṇḍalam ।
tṛtīyaṃ vai rathākāraṃ caturthaṃ pālanaṃ smṛtam ॥12॥
dhṛtimatpañcamaṃ varṣaṃ ṣaṣṭhaṃ varṣaṃ prabhākaram ।
saptamaṃ kāpilaṃ varṣaṃ saptaite varṣapuñjakāḥ ॥13॥
eteṣu devagandharvāḥ prajāśca jagatīśvara ।
viharanti ramante ca na teṣu mriyate janaḥ ॥14॥
na teṣu dasyavaḥ santi mlecchajātyo'pi vā nṛpa ।
gauraprāyo janaḥ sarvaḥ sukumāraśca pārthiva ॥15॥

Здесь [следует далее] океан, чьи воды — топленое масло¹⁵, далее — [океан] с водой из сыворотки, за ним океан вина¹⁶ и другой океан — из горячего молока. И каждый материк — вдвое больше предыдущего, о властитель людей, и со всех сторон, о великий царь, они обрамлены горами. На срединном острове¹⁷ — великая гора Гаура из реальгара, западная же гора — Кришна, образом своим близкая Нараяне¹⁸, о царь; сам Кешава охраняет ее бесценные сокровища, пребывающий там, вблизи Владыки Созданий, он ниспосылает созданиям счастье¹⁹. На Кушадвипе почитается [жителями] заросль травы куша²⁰, [находящаяся] в средине страны, на материке Шалмали же — [дерево] шалмали²¹, о царь. На Краунчадвипе, о великий царь, гора Махакраунча, изобилующая залежами сокровищ, постоянно почитается, о великий царь, [всеми] четырьмя сословиями. [Там же] — великая гора Гоманда, о царь, заключающая в себе все минералы, где постоянно пребывает благой лотосоокий властитель Нараяна, [он же] Хари, постоянно восхваляемый чающими избавления. На Кушадвипе же, о властитель царей, — гора, выложенная кораллами, под названием Судхама, другая — неприступная золотая гора, называемая Дьютиман, о Кауравья, третья гора — Кумуда, четвертая — та, что зовется Пушпаван, пятая же — Кушешая, шестая — называемая Харагири. Это шесть главных гор²². Расстояние между ними [после каждой следующей] возрастает вдвое. Первая страна зовется Аудбхида, вторая — Венумандала, третья — Ратхакара, четвертая — Палана, пятая страна — Дхритимат, шестая страна — Прабхакара, седьмая страна — Капила. Это — целых семь стран. В них проводят время и блаженствуют боги и гандхарвы и рожденные там обитатели их, о владыка земли, и люди там не умирают. Нет там нечестивцев, ни варварских племен, о повелитель, люди там, о царь, все — очень светлого и изящного облика.

15. …океан, чьи воды — топлёное масло (ghṛta)… — Океан, охватывающий следующий за Шакадвипой материк — Кушадвипу; в большинстве пуранических версий сдвинут вместе с этим материком дальше от центра, на четвёртое место, как и указанный далее океан с водой из сыворотки (dadhimaṇḍodaka), окружающий почти во всех версиях Краунчадвипу, — на пятое.

16. Океан вина (suroda) — Во всех версиях сюжета окружает Шалмалидвипу, однако в большинстве пуран этот материк помещается за вторым, Плакшадвипой, образуя второе от центра кольцо (т. е. на том месте, где в нашем тексте указана Кушадвипа).

17. На срединном острове… — Какой именно остров или материк имеется здесь в виду, остаётся неясным (см.: Kirfel 1920:127). Названные далее горы Гаура и Кришна (букв. Белая и Чёрная), возможно, идентичны одноименным, упоминаемым в пуранах среди гор Кетумалы, запада Джамбудвипы (см.: Ibid.: 107); тогда следует полагать, что здесь подразумевается именно Джамбудвипа (и лучше переводить: «срединный материк»). В космографии пуран гора Гаура помещается севернее Кайласы, над знаменитым озером Биндусарас (см. примеч. 58 к разд. «Протяжение…»). Но в этом случае следует констатировать непоследовательность описания, которое здесь уже перешло к другим материкам. Отмечают значительное расхождение космографического описания в этом разделе «Бхишмапарвы» с большинством других версий (прямое соответствие обнаруживается только в версии «Падмапураны»), что позволило предполагать здесь искажение первоначального текста (см.: Ibid.: 57, см. также примеч. 45 к разд. «Протяжение…»). Но в пуранах называется также гора Гаура на Кушадвипе (см.: Mani 1975:285), и не исключено, что и здесь, в «Бхишмапарве», под «срединным» подразумевается этот материк (как расположенный между Шакадвипой и Краунчадвипой, см. также примеч. 19 к текущ. разд.).

18. …Кришна, образом своим близкая Нараяне… — Подразумевается, очевидно, что на это указывает совпадение названия горы с именем земного воплощения бога Вишну–Нараяны (Кришны).

19. …Кешава… ниспосылает созданиям счастье. — Поскольку непосредственно вслед за этим (тремя строфами ниже) говорится о пребывании того же божества на Краунчадвипе, другой горе, здесь речь может идти о пребывании его и на Кушадвипе, соседнем материке (что более отвечает последовательности изложения). Неясно, кто подразумевается под именем Владыки созданий, о котором далее говорится как о пребывающем и на других материках (см. примеч. 27 к текущ. разд.).

20. Куша (kuśa) — иначе называемая дарбха (darbha), трава Роа Cunosuroides, почитавшаяся священной и использовавшаяся во многих брахманистских ритуалах. См.: Индуизм 1996:251.

21. Шалмали (śālmali) — шелковичное дерево Bombax Heptaphyllum с покрытыми шипами ветвями и красными цветами.

22. …шесть главных гор. — В этом текст «Бхишмапарвы» тоже отклоняется от большинства пуранических версий, определяющих для всех материков, кроме последнего, семь главных гор. Тем не менее далее в описании число стран, лежащих между этими горными хребтами, — семь, как и в других версиях сюжета (названия гор и стран при этом варьируются).

16-23

avaśiṣṭeṣu varṣeṣu vakṣyāmi manujeśvara ।
yathāśrutaṃ mahārāja tadavyagramanāḥ śṛṇu ॥16॥
krauñcadvīpe mahārāja krauñco nāma mahāgiriḥ ।
krauñcātparo vāmanako vāmanādandhakārakaḥ ॥17॥
andhakārātparo rājanmainākaḥ parvatottamaḥ ।
mainākātparato rājangovindo giriruttamaḥ ॥18॥
govindāttu paro rājannibiḍo nāma parvataḥ ।
parastu dviguṇasteṣāṃ viṣkambho vaṃśavardhana ॥19॥
deśāṃstatra pravakṣyāmi tanme nigadataḥ śṛṇu ।
krauñcasya kuśalo deśo vāmanasya manonugaḥ ॥20॥
manonugātparaścoṣṇo deśaḥ kurukulodvaha ।
uṣṇātparaḥ prāvarakaḥ prāvarādandhakārakaḥ ॥21॥
andhakārakadeśāttu munideśaḥ paraḥ smṛtaḥ ।
munideśātparaścaiva procyate dundubhisvanaḥ ॥22॥
siddhacāraṇasaṅkīrṇo gauraprāyo janādhipa ।
ete deśā mahārāja devagandharvasevitāḥ ॥23॥

Об остальных странах я расскажу, о владыка людей, что известно о них, то выслушай, о великий царь, невозмутимый душою. На Краунчадвипе, великий царь, [расположена] великая гора, называемая Краунча, за Краунчей следующая — Ваманака, за Ваманакой — Андхакарака, за Андхакаракой следующая, о царь, — Майнака, лучшая из гор, за Майнакой далее, о царь, — лучшая гора Говинда, за Говиндой же следующая, о царь, — гора, называемая Нибида; а расстояние между ними [после каждой увеличивается] вдвое, о благодетель рода. Теперь я расскажу о [расположенных] там странах, выслушай, что я молвлю. Близ Краунчи — страна Кушала, у Ваманы — Манонуга, следующая за Манонугой страна — Ушна, о потомок рода Куру. Следующая за Ушной — Праварака, за Праваракой — Андхакарака, следующей же за страной Андхакаракой считается Мунидеша. Следующей за Мунидешей называют Дундубхисвану, заполненную совершенными и странниками небес, [жители там] в большинстве светлокожие²³, о повелитель людей. [Таковы] эти страны, о великий царь, посещаемые богами и гандхарвами.

23. …[жители…] в большинстве светлокожие… — Можно понять, что это относится только к последней из перечисленных стран, но, вероятно, имеется в виду материк в целом. В описании Краунчадвипы, как и в предыдущем (см. предыдущ. примеч.), названы шесть гор и семь стран и вообще не названы (в отличие от других версий, ср. также выше описание Шакадвипы) семь главных рек и четыре сословия. «Светлокожие», возможно, означает, что жители Краунчадвипы принадлежат к одному сословию («цвету»), как в других версиях к одному сословию (брахманов) относят всех жителей Пушкарадвипы. К этому материку непосредственно и переходит далее наш текст, опуская описание Шалмалидвипы и шестого материка, который вообще не назван в этом разделе; отмечается только, что они не имеют деления на страны (см. также примеч. 26 к текущ. разд.).

24-26

puṣkare puṣkaro nāma parvato maṇiratnamān ।
tatra nityaṃ nivasati svayaṃ devaḥ prajāpatiḥ ॥24॥
taṃ paryupāsate nityaṃ devāḥ sarve maharṣibhiḥ ।
vāgbhirmanonukūlābhiḥ pūjayanto janādhipa ॥25॥
jambūdvīpātpravartante ratnāni vividhānyuta ।26.1

На Пушкаре²⁴ — гора, называемая Пушкара, из драгоценных камней и кристаллов, сам бог, Владыка созданий²⁵, всегда пребывает там. Ему поклоняются постоянно все боги с великими провидцами, воздавая почести ему речами, любезными сердцу, о повелитель людей. И [там] находятся различные сокровища с Джамбудвипы.

24. На Пушкаре… — Имеется в виду Пушкарадвипа, последний материк, кольцом охватывающий все остальные. В большинстве версий на нём помещается кольцеобразный горный хребет Манаса (или Манасоттара), разделяющий материк на две страны, «внешнюю» и «внутреннюю».

25. …Владыка созданий… — См. примеч. 27 к текущ. разд.

26-28

dvīpeṣu teṣu sarveṣu prajānāṃ kurunandana ॥26॥
viprāṇāṃ brahmacaryeṇa satyena ca damena ca ।
ārogyāyuḥpramāṇābhyāṃ dviguṇaṃ dviguṇaṃ tataḥ ॥27॥
eko janapado rājandvīpeṣveteṣu bhārata ।
uktā janapadā yeṣu dharmaścaikaḥ pradṛśyate ॥28॥

На всех тех материках, о радость рода Куру, жители [каждого] целомудрием жрецов, праведностью, самообузданием, здоровьем и продолжительностью жизни вдвое [превосходят жителей предшествующего]. И на каждом из тех материков расположена только одна страна, и говорят, о царь, что в каждой из тех стран явлена только одна вера²⁶, о Бхарата.

26. …только одна вера… — В подлиннике: dharma, что в данном контексте может означать также священный долг, совокупность обязанностей, налагаемых принадлежностью к той или иной варне, сословию. Возможно, и здесь подразумевается, что жители этой (единственной) страны принадлежат к одному сословию (ср. примеч. 23 к текущ. разд.).

29-31

īśvaro daṇḍamudyamya svayameva prajāpatiḥ ।
dvīpānetānmahārāja rakṣaṃstiṣṭhati nityadā ॥29॥
sa rājā sa śivo rājansa pitā sa pitāmahaḥ ।
gopāyati naraśreṣṭha prajāḥ sajaḍapaṇḍitāḥ ॥30॥
bhojanaṃ cātra kauravya prajāḥ svayamupasthitam ।
siddhameva mahārāja bhuñjate tatra nityadā ॥31॥

Сам господь, Владыка созданий, охраняющий те материки, о великий царь, подъяв жезл, постоянно там пребывает. Он — Царь, он — Благой, о царь, он — Родитель, он — Прародитель²⁷, охраняет, о лучший из людей, существа, и неразумные, и одаренные разумом. А пища, о Кауравья, сама собой туда доставляется, и жители постоянно могут питаться ею, готовой.

27. Он — Царь, он — Благой… он — Прародитель… — Этот перечень эпитетов божества, именуемого здесь Владыкой созданий (prajāpati, в индуистской мифологии — эпитет сыновей Брахмы, но в Ведах — имя бога–творца, прототип самого Брахмы), включает имя Шивы (Śiva — букв. «Благой») и наиболее употребительный в эпосе эпитет Брахмы (pitāmaha — «Прародитель»). Т. е. можно предполагать, что здесь это собирательный образ, объединяющий черты двух членов верховной триады индуизма (исключая соседствующего с ними Вишну; см. примеч. 19 к текущ. разд.), а также, вероятно, и других наиболее значительных богов индуистского пантеона. Упомянутый выше жезл (daṇḍa) — символ власти и кары — ассоциируется с образом Царя (царская власть олицетворяется прежде всего в образе Индры), и это — главный атрибут Ямы, бога смерти и посмертной кары.

32-37

tataḥ paraṃ samā nāma dṛśyate lokasaṃsthitiḥ ।
caturaśrā mahārāja trayastriṃśattu maṇḍalam ॥32॥
tatra tiṣṭhanti kauravya catvāro lokasammatāḥ ।
diggajā bharataśreṣṭha vāmanairāvatādayaḥ ।
supratīkastathā rājanprabhinnakaraṭāmukhaḥ ॥33॥
tasyāhaṃ parimāṇaṃ tu na saṅkhyātumihotsahe ।
asaṅkhyātaḥ sa nityaṃ hi tiryagūrdhvamadhastathā ॥34॥
tatra vai vāyavo vānti digbhyaḥ sarvābhya eva ca ।
asambādhā mahārāja tānnigṛhṇanti te gajāḥ ॥35॥
puṣkaraiḥ padmasaṅkāśairvarṣmavadbhirmahāprabhaiḥ ।
te śanaiḥ punarevāśu vāyūnmuñcanti nityaśaḥ ॥36॥
śvasadbhirmucyamānāstu diggajairiha mārutāḥ ।
āgacchanti mahārāja tatastiṣṭhanti vai prajāḥ ॥37॥

А за тем пределом, о великий царь, находится край света, называемый Сама²⁸, о четырех углах и занимающий тридцать три округа. Там пребывают, о Кауравья, четыре мировых слона²⁹, почитаемые в мире, о лучший из бхаратов: Вамана, Айравата и другие, а также Супратика, о царь, с разверстыми висками и ртом³⁰. Размеры же такого [мирового слона] я высчитать не возьмусь, никогда не исчислить их, ни в высоту, ни вниз, ни поперек. А ветры там веют со всех сторон, и ловят их постоянно те слоны, для коих нет пределов, лотосоподобными кончиками [своих] могучих блистательных хоботов и сразу опять выпускают те ветры поочередно. И воздушные потоки, выдыхаемые мировыми слонами, приходят сюда, о великий царь, чтобы пребывали [живыми] существа.

28. Сама (samā) — редко встречающееся название земли, лежащей за последним океаном, опоясывающим Пушкарадвипу, скалистой и необитаемой. Чаще «край света» остаётся в источниках без названия, сообщается только, что это — золотая страна, которую окаймляет снаружи стена гор Локалока, отделяющая зримый мир от вечной тьмы (см.: Kirfel 1920:121). Деление её на тридцать три «округа» (maṇḍala, см. ниже) далее никак не уточняется.

29. …четыре мировых слона… — В индуистской мифологии эти слоны поддерживают землю с четырёх сторон как хранители стран света; зооморфные атрибуты антропоморфных Хранителей мира (локапалов; см.: Араньякапарва 1987:737). Наш текст помещает их на Саме. Имена их варьируются в различных версиях; в «Падмапуране» имя третьего слона, здесь не названное, — Анджана; поскольку пропуск этот ничем не мотивирован, здесь в «Бхишмапарве» следует предполагать искажение текста (см.: Kirfel 1920:122).

30. …с разверстыми висками и ртом. — Образ слона, находящегося в состоянии возбуждения в период «муста», когда у него на висках вскрываются железы, выделяющие мускус, — одно из общих мест в древнеиндийской литературе (см.: Карнапарва 1990:247).

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
paro vai vistaro'tyarthaṃ tvayā sañjaya kīrtitaḥ ।
darśitaṃ dvīpasaṃsthānamuttaraṃ brūhi sañjaya ॥38॥

Дхритараштра сказал:
Очень обстоятельно поведал ты, о Санджая, о других [землях]. Местоположение материков ты указал, теперь расскажи об остальном, о Санджая.

39-45

sañjaya uvāca ।
uktā dvīpā mahārāja grahānme śṛṇu tattvataḥ ।
svarbhānuḥ kauravaśreṣṭha yāvadeṣa prabhāvataḥ ॥39॥
parimaṇḍalo mahārāja svarbhānuḥ śrūyate grahaḥ ।
yojanānāṃ sahasrāṇi viṣkambho dvādaśāsya vai ॥40॥
pariṇāhena ṣaṭtriṃśadvipulatvena cānagha ।
ṣaṣṭimāhuḥ śatānyasya budhāḥ paurāṇikāstathā ॥41॥
candramāstu sahasrāṇi rājannekādaśa smṛtaḥ ।
viṣkambheṇa kuruśreṣṭha trayastriṃśattu maṇḍalam ।
ekonaṣaṣṭirvaipulyācchītaraśmermahātmanaḥ ॥42॥
sūryastvaṣṭau sahasrāṇi dve cānye kurunandana ।
viṣkambheṇa tato rājanmaṇḍalaṃ triṃśataṃ samam ॥43॥
aṣṭapañcāśataṃ rājanvipulatvena cānagha ।
śrūyate paramodāraḥ pataṅgo'sau vibhāvasuḥ ।
etatpramāṇamarkasya nirdiṣṭamiha bhārata ॥44॥
sa rāhuśchādayatyetau yathākālaṃ mahattayā ।
candrādityau mahārāja saṅkṣepo'yamudāhṛtaḥ ॥45॥

Санджая сказал:
О материках я рассказал, о великий царь, теперь послушай все, как оно есть, о планетах. Вот что можно [рассказать] о Сварбхану, о лучший из Кауравов: известно, о великий царь, что планета Сварбхану — круглая, диаметр ее — двенадцать тысяч йоджан. Окружность же ее, о безупречный, в тридцать шесть тысяч [и] шестьдесят сотен величиною обозначают древние мудрецы. А Луна, как считается, — диаметром в одиннадцать тысяч, о лучший из куру, окружность же великого светила хладных лучей — протяженностью в тридцать шесть [тысяч] и пятьдесят девять [сотен йоджан]. Солнце же, о радость куру, — в восемь тысяч и еще две [тысячи] диаметром, о царь, окружность равна тридцати [тысячам] и пятидесяти восьми [сотням йоджан] величиною, о безупречный, — [это] известно о высочайшей благородной [небесной] птице светозарной. Так указаны здесь размеры Солнца, о Бхарата. Раху [своей] громадою затмевает Луну и Солнце в должное время. [Так] кратко я рассказал тебе об этом, о великий царь.

46-50

ityetatte mahārāja pṛcchataḥ śāstracakṣuṣā ।
sarvamuktaṃ yathātattvaṃ tasmācchamamavāpnuhi ॥46॥
yathādṛṣṭaṃ mayā proktaṃ saniryāṇamidaṃ jagat ।
tasmādāśvasa kauravya putraṃ duryodhanaṃ prati ॥47॥
śrutvedaṃ bharataśreṣṭha bhūmiparva manonugam ।
śrīmānbhavati rājanyaḥ siddhārthaḥ sādhusammataḥ ।
āyurbalaṃ ca vīryaṃ ca tasya tejaśca vardhate ॥48॥
yaḥ śṛṇoti mahīpāla parvaṇīdaṃ yatavrataḥ ।
prīyante pitarastasya tathaiva ca pitāmahāḥ ॥49॥
idaṃ tu bhārataṃ varṣaṃ yatra vartāmahe vayam ।
pūrvaṃ pravartate puṇyaṃ tatsarvaṃ śrutavānasi ॥50॥

Оком знания я [рассмотрел и] поведал тебе обо всем, о чем ты спрашивал меня, о великий царь, как оно есть, потому обрети [ныне] мир. Я рассказал тебе о мире и об исходе его³¹, что ведомо об этом, потому успокой, о Кауравья, сына [своего] Дурьодхану! Выслушав этот раздел о Земле, ублаготворяющий душу, о лучший из бхаратов, воин становится счастлив, достигает успеха, почитаемый благочестивыми, жизнестойкость его, мужество и отвага возрастают. Кто, верный обетам, слушает [ее] в день перемены луны³², о хранитель земли, ублаготворяет тем своих предков и праотцев. Итак, о тех достоинствах, которыми отмечена страна Бхараты, где мы пребываем, ты все услышал.

31. …об исходе его… — Перевод следует здесь критическому изданию и комментарию Девабодхи, толкующему «исход» (niryāṇa) как «смерть» (maraṇa) (см.: Devabodha 1947:7). Более отвечает содержанию главы чтение nirmāṇa, «размеры», принятое в Калькуттском издании.

32. …день перемены луны (parvan)… — Имеются в виду дни новолуния, полнолуния и восьмой и четырнадцатый дни светлой и тёмной половины месяца (см.: Араньякапарва 1987:738— 739).

ПЕСНЬ ГОСПОДА

Глава 14

1-13

vaiśampāyana uvāca ।
atha gāvalgaṇirdhīmānsamarādetya sañjayaḥ ।
pratyakṣadarśī sarvasya bhūtabhavyabhaviṣyavit ॥1॥
dhyāyate dhṛtarāṣṭrāya sahasopetya duḥkhitaḥ ।
ācaṣṭa nihataṃ bhīṣmaṃ bharatānāmamadhyamam ॥2॥
sañjayo'haṃ mahārāja namaste bharatarṣabha ।
hato bhīṣmaḥ śāntanavo bharatānāṃ pitāmahaḥ ॥3॥
kakudaṃ sarvayodhānāṃ dhāma sarvadhanuṣmatām ।
śaratalpagataḥ so'dya śete kurupitāmahaḥ ॥4॥
yasya vīryaṃ samāśritya dyūtaṃ putrastavākarot ।
sa śete nihato rājansaṅkhye bhīṣmaḥ śikhaṇḍinā ॥5॥
yaḥ sarvānpṛthivīpālānsamavetānmahāmṛdhe ।
jigāyaikarathenaiva kāśipuryāṃ mahārathaḥ ॥6॥
jāmadagnyaṃ raṇe rāmamāyodhya vasusambhavaḥ ।
na hato jāmadagnyena sa hato'dya śikhaṇḍinā ॥7॥
mahendrasadṛśaḥ śaurye sthairye ca himavāniva ।
samudra iva gāmbhīrye sahiṣṇutve dharāsamaḥ ॥8॥
śaradaṃṣṭro dhanurvaktraḥ khaḍgajihvo durāsadaḥ ।
narasiṃhaḥ pitā te'dya pāñcālyena nipātitaḥ ॥9॥
pāṇḍavānāṃ mahatsainyaṃ yaṃ dṛṣṭvodyantamāhave ।
pravepata bhayodvignaṃ siṃhaṃ dṛṣṭveva gogaṇaḥ ॥10॥
parirakṣya sa senāṃ te daśarātramanīkahā ।
jagāmāstamivādityaḥ kṛtvā karma suduṣkaram ॥11॥
yaḥ sa śakra ivākṣobhyo varṣanbāṇānsahasraśaḥ ।
jaghāna yudhi yodhānāmarbudaṃ daśabhirdinaiḥ ॥12॥
sa śete niṣṭananbhūmau vātarugṇa iva drumaḥ ।
tava durmantrite rājanyathā nārhaḥ sa bhārata ॥13॥

Вайшампаяна сказал:
И вот Санджая, мудрый сын Гавальганы, очевидец всему [произошедшему], ведающий прошлое, настоящее и будущее, вернувшись с битвы, опечаленный, приблизился поспешно к погруженному в раздумье Дхритараштре и поведал ему, что убит Бхишма, не знавший равных среди бхаратов: «Я — Санджая¹, о великий царь. Слава тебе, о бык среди бхаратов! Убит Бхишма, сын Шантану, дед бхаратов. Возвеличившийся над всеми воителями, слава всех стрелков из лука, ныне возлежит он, дед куру, на ложе из стрел. Тот, на чье мужество полагаясь, решился на игру твой сын², лежит Бхишма, о царь, повергнутый в бою Шикхандином! Тот, кто на одной [единственной] колеснице победил всех сошедшихся в великом сражении у города Каши царей, великий воитель, кто противостоял в бою [самому] Раме, сыну Джамадагни³, он, отпрыск Васу⁴, сыном Джамадагни не сраженный, сражен ныне Шикхандином! Доблестью равный великому Индре, стойкостью подобный Химавану, глубиною — Океану, неколебимостью — Земле, он, чьи зубы — стрелы, чьи уста — лук, чей язык — меч, неприступный муж-лев, отец твой повергнут ныне царевичем панчалов! Тот, кого завидев восстающим для боя, трепетало великое войско Пандавов, объятое страхом, словно стадо коров при виде льва, кто десять дней охранял твое воинство, истребитель [вражеских] ратей, закатился, как солнце, свершив подвиг неимоверный. Кто, словно Шакра, ливнем сыпал тысячи стрел, невозмутимый, и тьму воинов сразил в битве за [эти] десять дней, стеная, лежит он [теперь], как сломанное ветром дерево, — чего, о царь, не заслужил он, твоими дурными советами [погубленный], о Бхарата!»?

1. Я — Санджая… — Санджая называет своё имя, обращаясь к слепому (см.: Buitenen 1981:161). Повествование здесь забегает вперёд.

2. …решился на игру твой сын… — Имеется в виду Дурьодхана, затеявший приведшую к войне роковую игру в кости, о которой рассказывается во второй книге «Махабхараты» (см.: Сабхапарва 1962).

3. …кто… победил… царей… кто противостоял в бою… Раме, сыну Джамадагни… — Об этих победах Бхишмы упоминается в первой книге; о сражении у города Каши — в гл. 96, подробнее он сам рассказывает о нём в пятой книге (гл. 170, см.: Удьйогапарва 1976:335—336), о победе над сыном Джамадагни — в гл. 61 первой книги и ещё дважды в этой главе. Подробно о единоборстве с этим героем (эпизод, связанный, как и упомянутая выше победа над царями, с историей похищения царевен Каши) Бхишма повествует в пятой книге (см. примеч. 10 к текущ. разд.).

4. …отпрыск Васу… — В главе 96 первой книги и далее Бхишма объявляется земным воплощением младшего из восьмерых божеств Васу (обычно именуемого Прабхаса, Сияние, т. е. олицетворение небесного света).

Глава 15

1-4

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ kurūṇāmṛṣabho hato bhīṣmaḥ śikhaṇḍinā ।
kathaṃ rathātsa nyapatatpitā me vāsavopamaḥ ॥1॥
kathamāsaṃśca me putrā hīnā bhīṣmeṇa sañjaya ।
balinā devakalpena gurvarthe brahmacāriṇā ॥2॥
tasminhate mahāsattve maheṣvāse mahābale ।
mahārathe naravyāghre kimu āsīnmanastadā ॥3॥
ārtiḥ parā māviśati yataḥ śaṃsasi me hatam ।
kurūṇāmṛṣabhaṃ vīramakampyaṃ puruṣarṣabham ॥4॥

Дхритараштра сказал:
Как Шикхандином убит был Бхишма, бык среди куру? Как пал с колесницы отец мой, равный Предводителю [богов] Васу? Каково было сынам моим, о Санджая, остаться без Бхишмы, могучего, богоподобного, соблюдавшего обет целомудрия ради отца? Когда убит был великий человек, великий стрелок из лука, великомощный великий воитель, муж-тигр, как стало у них на душе? Превеликая скорбь одолела меня, когда поведал ты мне, что убит бык [рода] Куру, бестрепетный герой, муж-бык.

5-10

ke taṃ yāntamanupreyuḥ ke cāsyāsanpurogamāḥ ।
ke'tiṣṭhanke nyavartanta ke'bhyavartanta sañjaya ॥5॥
ke śūrā rathaśārdūlamacyutaṃ kṣatriyarṣabham ।
rathānīkaṃ gāhamānaṃ sahasā pṛṣṭhato'nvayuḥ ॥6॥
yastamo'rka ivāpohanparasainyamamitrahā ।
sahasraraśmipratimaḥ pareṣāṃ bhayamādadhat ।
akarodduṣkaraṃ karma raṇe kauravaśāsanāt ॥7॥
grasamānamanīkāni ya enaṃ paryavārayan ।
kṛtinaṃ taṃ durādharṣaṃ samyagyāsyantamantike ।
kathaṃ śāntanavaṃ yuddhe pāṇḍavāḥ pratyavārayan ॥8॥
nikṛntantamanīkāni śaradaṃṣṭraṃ tarasvinam ।
cāpavyāttānanaṃ ghoramasijihvaṃ durāsadam ॥9॥
atyanyānpuruṣavyāghrānhrīmantamaparājitam ।
pātayāmāsa kaunteyaḥ kathaṃ tamajitaṃ yudhi ॥10॥

Кто следовал за ним, кто шел впереди, кто стоял, кто отступал [вместе с ним], кто наступал, о Санджая? Кто те герои, что шли следом, [охраняя] с тыла непобедимого кшатрия-быка, тигра на колеснице, когда стремительно врывался он в строй [вражеских] колесниц? Тот истребитель недругов, что рассеивал вражеское войско, как солнце [рассеивает] тьму, что повергал в трепет врагов, подобный светилу тысячи лучей⁵, и тяжкий подвиг в битве свершил по велению Кауравы⁶, — как противостояли в сражении ему, сыну Шантану, пожиравшему войска, несокрушимому победителю, успешно наступавшему, окружившие его Пандавы? Сокрушающего рати, стремительного, далеко превзошедшего в доблести других мужей-тигров, поражения не знавшего, того, чьи зубы — стрелы, чьи уста разверстые — лук, чей язык — грозный меч, неприступного, как поверг его, непобедимого, сын Кунти в бою?

5. Светило тысячи лучей (sahasraraśmi) — солнце.

6. …по велению Кауравы (kauravaśāsanāt)… — Один из случаев употребления родового имени kaurava в единственном числе. Подразумевается, вероятнее всего, Дурьодхана.

11-15

ugradhanvānamugreṣuṃ vartamānaṃ rathottame ।
pareṣāmuttamāṅgāni pracinvantaṃ śiteṣubhiḥ ॥11॥
pāṇḍavānāṃ mahatsainyaṃ yaṃ dṛṣṭvodyantamāhave ।
kālāgnimiva durdharṣaṃ samaveṣṭata nityaśaḥ ॥12॥
parikṛṣya sa senāṃ me daśarātramanīkahā ।
jagāmāstamivādityaḥ kṛtvā karma suduṣkaram ॥13॥
yaḥ sa śakra ivākṣayyaṃ varṣaṃ śaramayaṃ sṛjan ।
jaghāna yudhi yodhānāmarbudaṃ daśabhirdinaiḥ ॥14॥
sa śete niṣṭananbhūmau vātarugṇa iva drumaḥ ।
mama durmantritenāsau yathā nārhaḥ sa bhārataḥ ॥15॥

Грозный лучник среди грозных, что, на лучшей из колесниц стоя, острыми стрелами косил головы врагов, кого, несокрушимого, готовым к бою завидев, жалось в муках всякий раз великое войско Пандавов, словно пред огнем кончины мира⁷, кто десять дней предводительствовал моим воинством, истребитель [вражеских] ратей, закатился, как солнце, свершив подвиг неимоверный. Кто, словно Шакра, извергая неиссякающий дождь из стрел, сразил в бою тьму воинов за [эти] десять дней, стеная, лежит [теперь], как сломанное ветром дерево, — того не заслужил он, потомок Бхараты, [погубленный] моими дурными советами!

7. Огонь кончины мира. — В оригинале: kālāgni — букв, «огонь времени», космический огонь, уничтожающий Вселенную в конце каждого цикла её существования (см. примеч. 71 к разд. «Протяжение…»).

16-21

kathaṃ śāntanavaṃ dṛṣṭvā pāṇḍavānāmanīkinī ।
prahartumaśakattatra bhīṣmaṃ bhīmaparākramam ॥16॥
kathaṃ bhīṣmeṇa saṅgrāmamakurvanpāṇḍunandanāḥ ।
kathaṃ ca nājayadbhīṣmo droṇe jīvati sañjaya ॥17॥
kṛpe sannihite tatra bharadvājātmaje tathā ।
bhīṣmaḥ praharatāṃ śreṣṭhaḥ kathaṃ sa nidhanaṃ gataḥ ॥18॥
kathaṃ cātirathastena pāñcālyena śikhaṇḍinā ।
bhīṣmo vinihato yuddhe devairapi durutsahaḥ ॥19॥
yaḥ spardhate raṇe nityaṃ jāmadagnyaṃ mahābalam ।
ajitaṃ jāmadagnyena śakratulyaparākramam ॥20॥
taṃ hataṃ samare bhīṣmaṃ mahārathabalocitam ।
sañjayācakṣva me vīraṃ yena śarma na vidmahe ॥21॥

Как могла рать Пандавов, узрев сына Шантану, сразить там Бхишму, наделенного грозной мощью? Как вели с Бхишмой бой сыновья Панду? Как [случилось, что] не одержал победы Бхишма, меж тем как жив был Дрона, о Санджая? Когда Крипа, а также сын Бхарадваджи были там рядом, как мог встретить смерть Бхишма, лучший из ратоборцев? И как Бхишма, великий воин, коему в битве противостоять даже богам было бы трудно, [мог бьггь] сражен тем Шикхандином, царевичем панчалов? Кто всегда мог соперничать в битве с могучим сыном Джамадагни, кого сын Джамадагни не победил, о нем, равном мощью Шакре, о Бхишме, по мощи его признанном великим колесничным бойцом, расскажи мне, о Санджая, о том убитом в сражении герое, от коего мы [уже] не чаем утешения.

22-33

māmakāḥ ke maheṣvāsā nājahuḥ sañjayācyutam ।
duryodhanasamādiṣṭāḥ ke vīrāḥ paryavārayan ॥22॥
yacchikhaṇḍimukhāḥ sarve pāṇḍavā bhīṣmamabhyayuḥ ।
kaccinna kuravo bhītāstatyajuḥ sañjayācyutam ॥23॥
maurvīghoṣastanayitnuḥ pṛṣatkapṛṣato mahān ।
dhanurhrādamahāśabdo mahāmegha ivonnataḥ ॥24॥
yadabhyavarṣatkaunteyānsapāñcālānsasṛñjayān ।
nighnanpararathānvīro dānavāniva vajrabhṛt ॥25॥
iṣvastrasāgaraṃ ghoraṃ bāṇagrāhaṃ durāsadam ।
kārmukormiṇamakṣayyamadvīpaṃ samare'plavam ।
gadāsimakarāvartaṃ hayagrāhaṃ gajākulam ॥26॥
hayāngajānpadātāṃśca rathāṃśca tarasā bahūn ।
nimajjayantaṃ samare paravīrāpahāriṇam ॥27॥
vidahyamānaṃ kopena tejasā ca parantapam ।
veleva makarāvāsaṃ ke vīrāḥ paryavārayan ॥28॥
bhīṣmo yadakarotkarma samare sañjayārihā ।
duryodhanahitārthāya ke tadāsya puro'bhavan ॥29॥
ke'rakṣandakṣiṇaṃ cakraṃ bhīṣmasyāmitatejasaḥ ।
pṛṣṭhataḥ ke parānvīrā upāsedhanyatavratāḥ ॥30॥
ke purastādavartanta rakṣanto bhīṣmamantike ।
ke'rakṣannuttaraṃ cakraṃ vīrā vīrasya yudhyataḥ ॥31॥
vāme cakre vartamānāḥ ke'ghnansañjaya sṛñjayān ।
sametāgramanīkeṣu ke'bhyarakṣandurāsadam ॥32॥
pārśvataḥ ke'bhyavartanta gacchanto durgamāṃ gatim ।
samūhe ke parānvīrānpratyayudhyanta sañjaya ॥33॥

Кто были те великие лучники моего войска, что не покинули неколебимого, о Санджая? Кто те герои, что сплотились вокруг него по указу Дурьодханы? И когда все пандавы⁸ во главе с Шикхандином напали на Бхишму, ведь куру, о Санджая, не бросили же, устрашившись, его, неколебимого? Словно поднявшаяся [на небе] великая туча — звон тетивы был ее громом, стрелы — ее ливнями, громкий треск лука [слышался] великим шумом, — осыпал он дождем сынов Кунти вместе с панчалами, вместе со сринджаями, герой, разящий вражеских воителей на колесницах, словно Носитель ваджры⁹ — демонов. Кто были те герои, что окружали его, как окружают берега обитель макар?¹⁰ Из оружия всяческого было то грозное море, трудноодолимое, с акулами-стрелами и волнами-луками, неисчерпаемое, без островов, без кораблей [для переправы] в бурю, с макарами-палицами и водоворотами-мечами, рыбинами-конями, кишащее слонами! [Кто сопровождал его], стремительно славшего в битву коней, слонов и пехотинцев, а также колесницы во множестве, его, сокрушающего чужих героев, сожигаемого гневом, отвагой испепеляющего врагов? И кто был тогда, о Санджая, впереди Бхишмы, губителя врагов, вершившего в битве подвиг ради блага Дурьодханы? Кто защищал правое колесо Бхишмы, отвага коего непомерна, и кто были те герои, вершители обетов, что отражали врагов с тыла? Кто находился близ Бхишмы, защищая его спереди, кто те герои, что защищали левое колесо сражающегося героя? Кто те, что, держась у левого колеса, разили сринджаев, о Санджая, кто те, что обороняли его, неприступного, сойдясь [с врагами] впереди ратей? Кто пробивался тяжким путем с ним рядом, кто не уступал в сражении вражеским героям, о Санджая?

8. …все пандавы… — Здесь подразумеваются братья Пандавы со всеми своими сторонниками.

9. Носитель ваджры (vajrabhṛt) — эпитет Индры. Ваджра — мифическое оружие бога–громовержца в его битвах с демонами, главный его атрибут (уже в «Ригведе»), воплощение грома (на англ. яз. обычно переводится: thunderbolt; на нем. — Donnerkeil. Т.Я. Елизаренкова переводит в гимнах «Ригведы»: «дубина грома». См.: Араньякапарва 1987:734. См. также ниже примеч. 34 к текущ. разд.).

10. Обитель макар — море. Макара — мифическое морское животное, отождествляемое иногда с дельфином (см.: Араньякапарва 1987:738). Под героями, окружавшими в бою Бхишму, как берега окружают море, могут подразумеваться противостоящие ему враги, и в предшествующих переводах принимается именно это значение: resist (Roy 1925/4:34), oppose (Dutt 1897:19), put a halt to him (Buitenen 1981:41). Но каузатив от parivṛ обычно имеет более нейтральное значение: «окружать, скрывать».

34-40

rakṣyamāṇaḥ kathaṃ vīrairgopyamānāśca tena te ।
durjayānāmanīkāni nājayaṃstarasā yudhi ॥34॥
sarvalokeśvarasyeva parameṣṭhiprajāpateḥ ।
kathaṃ prahartumapi te śekuḥ sañjaya pāṇḍavāḥ ॥35॥
yasmindvīpe samāśritya yudhyanti kuravaḥ paraiḥ ।
taṃ nimagnaṃ naravyāghraṃ bhīṣmaṃ śaṃsasi sañjaya ॥36॥
yasya vīrye samāśvasya mama putro bṛhadbalaḥ ।
na pāṇḍavānagaṇayatkathaṃ sa nihataḥ paraiḥ ॥37॥
yaḥ purā vibudhaiḥ sendraiḥ sāhāyye yuddhadurmadaḥ ।
kāṅkṣito dānavānghnadbhiḥ pitā mama mahāvrataḥ ॥38॥
yasmiñjāte mahāvīrye śantanurlokaśaṅkare ।
śokaṃ duḥkhaṃ ca dainyaṃ ca prājahātputralakṣmaṇi ॥39॥
prajñā parāyaṇaṃ tajjñaṃ saddharmanirataṃ śucim ।
vedavedāṅgatattvajñaṃ kathaṃ śaṃsasi me hatam ॥40॥

Как случилось, что, меж тем как сами те герои его охраняли, под его защитой не победили они сразу в битве рати [воинов] трудноодолимых? Как, о Санджая, могли Пандавы нанести удар ему — все равно что властителю вселенной, высочайшему Владыке созданий? Ты объявляешь мне, о Санджая, что погрузился в пучину тот остров, который был опорой для куру, меж тем как они бились с врагами, — муж-тигр Бхишма! Тот, на чье мужество уповая, презрел могущественный сын мой [силу] Пандавов, — как мог он быть убит врагами? Тот, чьей помощи некогда [сами] боги с Индрой искали, когда разили демонов, неистовый в битве отец мой, исполняющий великие обеты, тот, при рождении коего, счастливыми приметами отмеченного сына, великим мужеством наделенного благодетеля народа, [отец его] Шантану забыл о печали, страдании, унынии, — о нем, достигшем предела мудрости, знающем, преданном святому долгу, чистом, постигшем суть Вед и веданг¹¹, как можешь ты говорить мне, что он убит?

11. Веданги (vedāṅga) — букв, «части Вед», цикл ритуальной и научной литературы, примыкающий к Ведам, древнейшим священным книгам, составляющим канон божественного «откровения» (см. ниже примеч. 52 к текущ. разд.), но в сам канон этот цикл не включается (см.: Индуизм 1996:116).

41-47

sarvāstravinayopetaṃ dāntaṃ śāntaṃ manasvinam ।
hataṃ śāntanavaṃ śrutvā manye śeṣaṃ balaṃ hatam ॥41॥
dharmādadharmo balavānsamprāpta iti me matiḥ ।
yatra vṛddhaṃ guruṃ hatvā rājyamicchanti pāṇḍavāḥ ॥42॥
jāmadagnyaḥ purā rāmaḥ sarvāstravidanuttamaḥ ।
ambārthamudyataḥ saṅkhye bhīṣmeṇa yudhi nirjitaḥ ॥43॥
tamindrasamakarmāṇaṃ kakudaṃ sarvadhanvinām ।
hataṃ śaṃsasi bhīṣmaṃ me kiṃ nu duḥkhamataḥ param ॥44॥
asakṛtkṣatriyavrātāḥ saṅkhye yena vinirjitāḥ ।
jāmadagnyastathā rāmaḥ paravīranighātinā ॥45॥
tasmānnūnaṃ mahāvīryādbhārgavādyuddhadurmadāt ।
tejovīryabalairbhūyāñśikhaṇḍī drupadātmajaḥ ॥46॥
yaḥ śūraṃ kṛtinaṃ yuddhe sarvaśāstraviśāradam ।
paramāstravidaṃ vīraṃ jaghāna bharatarṣabham ॥47॥

После того как я услышал, что погиб сын Шантану, овладевший наукой всех родов оружия, владеющий собой, невозмутимый, рассудительный, мыслю я и остальное войско погибшим! Беззаконие одержало верх над законом — таково мое мнение, если убиением старого учителя хотят обрести царство Пандавы! Некогда сам Рама, сын Джамадагни, непревзойденный знаток оружия, вознамерившийся сразиться с ним ради Амбы¹², побежден был в бою Бхишмой. А ты говоришь мне, что убит Бхишма, равный подвигами Индре, высочайший из лучников, — может ли быть для меня горе больше этого? Сражающий вражеских героев, он [одолел] и Раму, сына Джамадагни, победившего в бою неоднократно полчища кшатриев, — значит, того потомка Бхригу, великого мужеством, неистового в сражении, превзошел отвагой, мужеством и силой Шикхандин, сын Друпады, если сразил в битве победоносного героя, сведущего во всех науках, воителя, высшее знание оружия обретшего, быка среди бхаратов!

12. …ради Амбы… — История похищения Бхишмой царевен Каши (Амбы и двух её младших сестёр), предназначавшихся им в жёны его сводному брату Вичитравирье, занимает заключительную часть пятой книги (гл. 170—197, «Сказание об Амбе»), где она вложена в уста самого похитителя. С ней связаны упомянутые выше победы его над царями Каши и над Рамой, сыном Джамадагни (см. примеч. 3 к текущ. разд.). Гибель Бхишмы объясняется как осуществление мести за насильственное похищение Амбы, воплотившейся в Шикхандине в новом рождении (см.: Удьйогапарва 1976:335—361).

48-53

ke vīrāstamamitraghnamanvayuḥ śatrusaṃsadi ।
śaṃsa me tadyathā vṛttaṃ yuddhaṃ bhīṣmasya pāṇḍavaiḥ ॥48॥
yoṣeva hatavīrā me senā putrasya sañjaya ।
agopamiva codbhrāntaṃ gokulaṃ tadbalaṃ mama ॥49॥
pauruṣaṃ sarvalokasya paraṃ yasya mahāhave ।
parāsikte ca vastasminkathamāsīnmanastadā ॥50॥
jīvite'pyadya sāmarthyaṃ kimivāsmāsu sañjaya ।
ghātayitvā mahāvīryaṃ pitaraṃ lokadhārmikam ॥51॥
agādhe salile magnāṃ nāvaṃ dṛṣṭveva pāragāḥ ।
bhīṣme hate bhṛśaṃ duḥkhānmanye śocanti putrakāḥ ॥52॥
adrisāramayaṃ nūnaṃ sudṛḍhaṃ hṛdayaṃ mama ।
yacchrutvā puruṣavyāghraṃ hataṃ bhīṣmaṃ na dīryate ॥53॥

Какие герои следовали в окружении врагов за ним, сокрушителем недругов? Расскажи мне о том, как происходила битва Бхишмы с пандавами. [Теперь] войско моего сына — словно женщина, у которой убит муж, о Санджая, словно разбредшееся стадо коров без пастуха! Когда пал в великом сражении, проигранном [после этого], тот, чье мужество было высочайшим во всей вселенной, каково стало на душе у вас тогда? И достойны ли мы сами жить теперь, о Санджая, если допустили, что убит был великий мужеством отец [наш], верный мирскому закону? Думаю, словно путники, к дальнему брегу плывущие, когда они видят корабль свой тонущим в бездонной пучине, в отчаянии скорбят безмерно сынки мои [сейчас], когда убит Бхишма. Видно, из камня претвердое сердце мое, если не разорвалось оно при вести о гибели Бхишмы, мужа-тигра!

54-62

yasminnastraṃ ca medhā ca nītiśca bharatarṣabhe ।
aprameyāṇi durdharṣe kathaṃ sa nihato yudhi ॥54॥
na cāstreṇa na śauryeṇa tapasā medhayā na ca ।
na dhṛtyā na punastyāgānmṛtyoḥ kaścidvimucyate ॥55॥
kālo nūnaṃ mahāvīryaḥ sarvalokaduratyayaḥ ।
yatra śāntanavaṃ bhīṣmaṃ hataṃ śaṃsasi sañjaya ॥56॥
putraśokābhisantapto mahadduḥkhamacintayan ।
āśaṃse'haṃ purā trāṇaṃ bhīṣmācchantanunandanāt ॥57॥
yadādityamivāpaśyatpatitaṃ bhuvi sañjaya ।
duryodhanaḥ śāntanavaṃ kiṃ tadā pratyapadyata ॥58॥
nāhaṃ sveṣāṃ pareṣāṃ vā buddhyā sañjaya cintayan ।
śeṣaṃ kiñcitprapaśyāmi pratyanīke mahīkṣitām ॥59॥
dāruṇaḥ kṣatradharmo'yamṛṣibhiḥ sampradarśitaḥ ।
yatra śāntanavaṃ hatvā rājyamicchanti pāṇḍavāḥ ॥60॥
vayaṃ vā rājyamicchāmo ghātayitvā pitāmaham ।
kṣatradharme sthitāḥ pārthā nāparādhyanti putrakāḥ ॥61॥
etadāryeṇa kartavyaṃ kṛcchrāsvāpatsu sañjaya ।
parākramaḥ paraṃ śaktyā tacca tasminpratiṣṭhitam ॥62॥

У него, быка среди бхаратов, несокрушимого, неизмеримо [превосходны] были и владение оружием, и ум, и искусство правления, — как мог он быть сраженным в битве? Но ни оружие, ни храбрость, ни подвижничество, ни ум, ни стойкость и даже никакое самоотвержение никого от смерти, [если суждена она,] не избавят. Поистине, велика мощь Времени и неодолимо оно для всех людей, если ты уведомляешь меня, о Санджая, что убит Бхишма, сын Шантану. Раньше, измученный тоской по сыновьям, не мысля о великой беде, уповал я на защиту, которую даст мне. Бхишма, любимый сын Шантану. Когда Дурьодхана увидел его, сына Шантану, павшим на землю, словно [закатившееся] солнце, что он предпринял, о Санджая? Как ни раскидываю я умом, о Санджая, я не вижу, что еще [произойдет] с противостоящими воинствами царей — как моих, так и вражеских. О, жесток долг кшатрия, как установлен он провидцами, если ценою гибели сына Шантану желают обрести царство Пандавы, а мы [сами], желая царства, обрекаем на гибель прародителя. Кшатрийского долга держатся сыновья Притхи, не нарушают его [и мои] сынки. Так и должен поступать благородный в годину тяжких бедствий, о Санджая, всего превыше — натиск, сколько хватит силы; так уж ему определено.

63-75

anīkāni vinighnantaṃ hrīmantamaparājitam ।
kathaṃ śāntanavaṃ tāta pāṇḍuputrā nyapātayan ॥63॥
kathaṃ yuktānyanīkāni kathaṃ yuddhaṃ mahātmabhiḥ ।
kathaṃ vā nihato bhīṣmaḥ pitā sañjaya me paraiḥ ॥64॥
duryodhanaśca karṇaśca śakuniścāpi saubalaḥ ।
duḥśāsanaśca kitavo hate bhīṣme kimabruvan ॥65॥
yaccharīrairupastīrṇāṃ naravāraṇavājinām ।
śaraśaktigadākhaḍgatomarākṣāṃ bhayāvahām ॥66॥
prāviśankitavā mandāḥ sabhāṃ yudhi durāsadām ।
prāṇadyūte pratibhaye ke'dīvyanta nararṣabhāḥ ॥67॥
ke'jayanke jitāstatra hṛtalakṣā nipātitāḥ ।
anye bhīṣmācchāntanavāttanmamācakṣva sañjaya ॥68॥
na hi me śāntirastīha yudhi devavrataṃ hatam ।
pitaraṃ bhīmakarmāṇaṃ śrutvā me duḥkhamāviśat ॥69॥
ārtiṃ me hṛdaye rūḍhāṃ mahatīṃ putrakāritām ।
tvaṃ siñcansarpiṣevāgnimuddīpayasi sañjaya ॥70॥
mahāntaṃ bhāramudyamya viśrutaṃ sārvalaukikam ।
dṛṣṭvā vinihataṃ bhīṣmaṃ manye śocanti putrakāḥ ॥71॥
śroṣyāmi tāni duḥkhāni duryodhanakṛtānyaham ।
tasmānme sarvamācakṣva yadvṛttaṃ tatra sañjaya ॥72॥
saṅgrāme pṛthivīśānāṃ mandasyābuddhisambhavam ।
apanītaṃ sunītaṃ vā tanmamācakṣva sañjaya ॥73॥
yatkṛtaṃ tatra bhīṣmeṇa saṅgrāme jayamicchatā ।
tejoyuktaṃ kṛtāstreṇa śaṃsa taccāpyaśeṣataḥ ॥74॥
yathā tadabhavadyuddhaṃ kurupāṇḍavasenayoḥ ।
krameṇa yena yasmiṃśca kāle yacca yathā ca tat ॥75॥

Истребляющего рати, сдержанного, непобедимого, как повергли, родной мой, сына Шантану сыновья Панду? Как построены были войска, как сражались великие духом и как же был убит врагами, о Санджая, отец мой Бхишма? А Дурьодхана, и Карна, и сам Шакуни, сын Субалы, и Духшасана, игрок¹³, — что молвили, когда убит был Бхишма? Кто были те несчастные игроки, мужибыки, что вошли в опасное и устрашающее собрание, устланное телами людей, слонов и коней, где кости игральные — стрелы, дротики, палицы, мечи и копья, кто те, что метали их в той страшной игре, где ставкою — жизнь, в битве? Кто побеждал, кто терпел поражение там и пал, проигравший? Расскажи мне, о Санджая, и о других, помимо Бхишмы, сына Шантану. Ведь нет мне здесь покоя, с тех пор как я услышал, что убит в бою Деваврата, отец [мой], совершивший грозные деяния, и горе овладело мною. Эту боль в сердце, причиненную мне сыновьями, великую, возрастающую, ты словно разжигаешь, масло в огонь проливая, о Санджая! Горюют, мыслю я, мои сынки, узрев сраженным прославленного во всем мире Бхишму, что великое бремя принял на себя. Я же буду слушать о тех бедах, которые сотворил Дурьодхана. Поэтому обо всем, что происходило там, расскажи мне, о Санджая! В той битве властителей земли, что дурно было сделано или правильно, обо [всем этом], безумием глупца порожденном, расскажи мне, о Санджая! Что совершил в той битве Бхишма, жаждущий победы, отвагой наделенный, искусный во владении оружием, о том поведай мне, ничего не пропуская, — как происходило то сражение между войсками куру и пандавов, в какой последовательности, что и как, в какое время.

13. …Духшасана, игрок… — В переводе сохранен порядок слов оригинала, однако эпитет «игрок» (kitava) относится, очевидно, к названному ранее Шакуни, обыгравшему Юдхиштхиру в собрании царей, о чём рассказывается во второй книге эпоса, «Сабхапарве».

Глава 16

1-4

sañjaya uvāca ।
tvadyukto'yamanupraśno mahārāja yathārhasi ।
na tu duryodhane doṣamimamāsaktumarhasi ॥1॥
ya ātmano duścaritādaśubhaṃ prāpnuyānnaraḥ ।
enasā tena nānyaṃ sa upāśaṅkitumarhati ॥2॥
mahārāja manuṣyeṣu nindyaṃ yaḥ sarvamācaret ।
sa vadhyaḥ sarvalokasya ninditāni samācaran ॥3॥
nikāro nikṛtiprajñaiḥ pāṇḍavaistvatpratīkṣayā ।
anubhūtaḥ sahāmātyaiḥ kṣāntaṃ ca suciraṃ vane ॥4॥

Санджая сказал:
То, что ты расспрашиваешь меня о происшедшем, как тебе и подобает, — достойно тебя, о великий царь! Но не подобает тебе возлагать за то вину на Дурьодхану. Не подобает человеку, которого постигла беда из-за собственных поступков, тем грехом порочить другого. О великий царь, если кто-нибудь из людей способен совершить любой достойный порицания поступок, он от любого же примет смерть, когда порицаемое совершит. Долго и терпеливо сносили из уважения к тебе последствия [нанесенного им] оскорбления не ведающие коварства Пандавы, [пребывая] в лесу с приближенными¹⁴.

14. О жизни пятерых братьев Пандавов в лесах в изгнании рассказывается в третьей книге, «Араньякапарве».

5-10

hayānāṃ ca gajānāṃ ca śūrāṇāṃ cāmitaujasām ।
pratyakṣaṃ yanmayā dṛṣṭaṃ dṛṣṭaṃ yogabalena ca ॥5॥
śṛṇu tatpṛthivīpāla mā ca śoke manaḥ kṛthāḥ ।
diṣṭametatpurā nūnamevambhāvi narādhipa ॥6॥
namaskṛtvā pituste'haṃ pārāśaryāya dhīmate ।
yasya prasādāddivyaṃ me prāptaṃ jñānamanuttamam ॥7॥
dṛṣṭiścātīndriyā rājandūrācchravaṇameva ca ।
paracittasya vijñānamatītānāgatasya ca ॥8॥
vyutthitotpattivijñānamākāśe ca gatiḥ sadā ।
śastrairasaṅgo yuddheṣu varadānānmahātmanaḥ ॥9॥
śṛṇu me vistareṇedaṃ vicitraṃ paramādbhutam ।
bhāratānāṃ mahadyuddhaṃ yathābhūllomaharṣaṇam ॥10॥

О конях и слонах и о воителях безмерной мощи — то, что я видел воочию, — а видел я силою йоги¹⁵ — услышь, о хранитель земли, и пусть твоя душа не тоскует; что я видел, предопределено было уже давно, о повелитель людей. Мудрому сыну Парашары я поклонился, отцу твоему, от коего и обрел высочайшее дивное знание и зрение, превосходящее то, что [обычно] доступно чувствам, о царь, а также способность слышать издалека, ведать чужие мысли и минувшее, и еще не наступившее, познание происхождения раздоров, всегда [свободное] паренье в поднебесье, неуязвимость от оружия в битвах — желанные дары от великого духом. Так услышь от меня [все] обстоятельно об этой великой битве потомков Бхараты, удивительной, исполненной беспримерных чудес, какою она была, вздымающая волосы дыбом.

15. Йога (yoga). — Здесь термин используется в значении особого медитативного самососредоточения, дающего обретение сверхъестественных способностей. Об этом чрезвычайно многозначном понятии см. также в примеч. 56 к текущ. разд.

11-20

teṣvanīkeṣu yatteṣu vyūḍheṣu ca vidhānataḥ ।
duryodhano mahārāja duḥśāsanamathābravīt ॥11॥
duḥśāsana rathāstūrṇaṃ yujyantāṃ bhīṣmarakṣiṇaḥ ।
anīkāni ca sarvāṇi śīghraṃ tvamanucodaya ॥12॥
ayaṃ mā samanuprāpto varṣapūgābhicintitaḥ ।
pāṇḍavānāṃ sasainyānāṃ kurūṇāṃ ca samāgamaḥ ॥13॥
nātaḥ kāryatamaṃ manye raṇe bhīṣmasya rakṣaṇāt ।
hanyādgupto hyasau pārthānsomakāṃśca sasṛñjayān ॥14॥
abravīcca viśuddhātmā nāhaṃ hanyāṃ śikhaṇḍinam ।
śrūyate strī hyasau pūrvaṃ tasmādvarjyo raṇe mama ॥15॥
tasmādbhīṣmo rakṣitavyo viśeṣeṇeti me matiḥ ।
śikhaṇḍino vadhe yattāḥ sarve tiṣṭhantu māmakāḥ ॥16॥
tathā prācyāḥ pratīcyāśca dākṣiṇātyottarāpathāḥ ।
sarvaśastrāstrakuśalāste rakṣantu pitāmaham ॥17॥
arakṣyamāṇaṃ hi vṛko hanyātsiṃhaṃ mahābalam ।
mā siṃhaṃ jambukeneva ghātayāmaḥ śikhaṇḍinā ॥18॥
vāmaṃ cakraṃ yudhāmanyuruttamaujāśca dakṣiṇam ।
goptārau phalgunasyaitau phalguno'pi śikhaṇḍinaḥ ॥19॥
saṃrakṣyamāṇaḥ pārthena bhīṣmeṇa ca vivarjitaḥ ।
yathā na hanyādgāṅgeyaṃ duḥśāsana tathā kuru ॥20॥

Когда те рати построились в боевой порядок согласно правилам, Дурьодхана, о великий царь, так сказал Духшасане: «Пусть займут места немедля бойцы на колесницах для охраны Бхишмы, о Духшасана, и поторопи все полки. Наконец дождался я того, о чем помышлял на протяжении стольких лет, — встречи воинств куру и пандавов. Я полагаю: нет [для нас] в этой битве более важной заботы, чем охрана Бхишмы. Защищенный, он ведь [наверняка] уничтожит сыновей Притхи и Сомаков со сринджаями. Он, чистый душою, сказал, что не станет убивать Шикхандина, о котором известно, что прежде он был женщиной¹⁶, — потому он будет избегать его. Я думаю, что [именно] поэтому нужно особенно оберегать Бхишму; пусть все мои воины приложат старание, чтобы убить Шикхандина. Пусть воины с востока, с запада, с южной и с северной стороны, искусные во владении всяческим оружием, защищают деда. Могучего льва, если он не защищен, может ведь и волк убить. Не допустим же, чтобы, как льва шакал, убил его Шикхандин. Юдхаманью будет защищать левое колесо Пхальгуны, Уттамауджас — правое, а сам Пхальгуна.— Шикхандина. Сделай же так, Духшасана, чтобы [тот], меж тем как сын Притхи будет защищать его, а Бхишма — щадить, не убил сына Ганги».

16. …прежде он был женщиной… — История превращения дочери царя Друпады (воплотившейся в новом рождении Амбы) в мужчину излагается в «Сказании об Амбе» в пятой книге (см.: Удьйогапарва 1976:365—374). См. примеч. 12 к текущ. разд.

21-46

tato rajanyāṃ vyuṣṭāyāṃ śabdaḥ samabhavanmahān ।
krośatāṃ bhūmipālānāṃ yujyatāṃ yujyatāmiti ॥21॥
śaṅkhadundubhinirghoṣaiḥ siṃhanādaiśca bhārata ।
hayaheṣitaśabdaiśca rathanemisvanaistathā ॥22॥
gajānāṃ bṛṃhatāṃ caiva yodhānāṃ cābhigarjatām ।
kṣveḍitāsphoṭitotkruṣṭaistumulaṃ sarvato'bhavat ॥23॥
udatiṣṭhanmahārāja sarvaṃ yuktamaśeṣataḥ ।
sūryodaye mahatsainyaṃ kurupāṇḍavasenayoḥ ।
tava rājendra putrāṇāṃ pāṇḍavānāṃ tathaiva ca ॥24॥
tatra nāgā rathāścaiva jāmbūnadapariṣkṛtāḥ ।
vibhrājamānā dṛśyante meghā iva savidyutaḥ ॥25॥
rathānīkānyadṛśyanta nagarāṇīva bhūriśaḥ ।
atīva śuśubhe tatra pitā te pūrṇacandravat ॥26॥
dhanurbhirṛṣṭibhiḥ khaḍgairgadābhiḥ śaktitomaraiḥ ।
yodhāḥ praharaṇaiḥ śubhraiḥ sveṣvanīkeṣvavasthitāḥ ॥27॥
gajā rathāḥ padātāśca turagāśca viśāṃ pate ।
vyatiṣṭhanvāgurākārāḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥28॥
dhvajā bahuvidhākārā vyadṛśyanta samucchritāḥ ।
sveṣāṃ caiva pareṣāṃ ca dyutimantaḥ sahasraśaḥ ॥29॥
kāñcanā maṇicitrāṅgā jvalanta iva pāvakāḥ ।
arciṣmanto vyarocanta dhvajā rājñāṃ sahasraśaḥ ॥30॥
mahendraketavaḥ śubhrā mahendrasadaneṣviva ।
sannaddhāsteṣu te vīrā dadṛśuryuddhakāṅkṣiṇaḥ ॥31॥
udyatairāyudhaiścitrāstalabaddhāḥ kalāpinaḥ ।
ṛṣabhākṣā manuṣyendrāścamūmukhagatā babhuḥ ॥32॥
śakuniḥ saubalaḥ śalyaḥ saindhavo'tha jayadrathaḥ ।
vindānuvindāvāvantyau kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ॥33॥
śrutāyudhaśca kāliṅgo jayatsenaśca pārthivaḥ ।
bṛhadbalaśca kauśalyaḥ kṛtavarmā ca sātvataḥ ॥34॥
daśaite puruṣavyāghrāḥ śūrāḥ parighabāhavaḥ ।
akṣauhiṇīnāṃ patayo yajvāno bhūridakṣiṇāḥ ॥35॥
ete cānye ca bahavo duryodhanavaśānugāḥ ।
rājāno rājaputrāśca nītimanto mahābalāḥ ॥36॥
sannaddhāḥ samadṛśyanta sveṣvanīkeṣvavasthitāḥ ।
baddhakṛṣṇājināḥ sarve dhvajino muñjamālinaḥ ॥37॥
sṛṣṭā duryodhanasyārthe brahmalokāya dīkṣitāḥ ।
samṛddhā daśa vāhinyaḥ parigṛhya vyavasthitāḥ ॥38॥
ekādaśī dhārtarāṣṭrī kauravāṇāṃ mahācamūḥ ।
agrataḥ sarvasainyānāṃ yatra śāntanavo'graṇīḥ ॥39॥
śvetoṣṇīṣaṃ śvetahayaṃ śvetavarmāṇamacyutam ।
apaśyāma mahārāja bhīṣmaṃ candramivoditam ॥40॥
hematāladhvajaṃ bhīṣmaṃ rājate syandane sthitam ।
śvetābhra iva tīkṣṇāṃśuṃ dadṛśuḥ kurupāṇḍavāḥ ॥41॥
dṛṣṭvā camūmukhe bhīṣmaṃ samakampanta pāṇḍavāḥ ।
sṛñjayāśca maheṣvāsā dhṛṣṭadyumnapurogamāḥ ॥42॥
jṛmbhamāṇaṃ mahāsiṃhaṃ dṛṣṭvā kṣudramṛgā yathā ।
dhṛṣṭadyumnamukhāḥ sarve samudvivijire muhuḥ ॥43॥
ekādaśaitāḥ śrījuṣṭā vāhinyastava bhārata ।
pāṇḍavānāṃ tathā sapta mahāpuruṣapālitāḥ ॥44॥
unmattamakarāvartau mahāgrāhasamākulau ।
yugānte samupetau dvau dṛśyete sāgarāviva ॥45॥
naiva nastādṛśo rājandṛṣṭapūrvo na ca śrutaḥ ।
anīkānāṃ sametānāṃ samavāyastathāvidhaḥ ॥46॥

Когда же ночь сменилась рассветом, поднялся великий шум от возгласов властителей земли: «Стройтесь, стройтесь!» Пение раковин и грохот барабанов, львиному [подобный] рык, ржание коней и скрип ободьев колесниц, вопли громадных слонов и воинов, и гул, и треск, и гомон — шум, о Бхарата, поднялся оттого со всех сторон. И на восходе солнца, о великий царь, построилось все без исключения великое воинство, обе рати —куру и пандавов, о царей властитель, [то есть] твоих сыновей и Пандавов тоже. Слоны и колесницы, украшенные золотом, сверкали, словно тучи молниями, ряды колесниц, [выстроенные] многообразно, городами представлялись. И отец твой ярко сиял там, как полная луна. И воины с луками, пиками, мечами, палицами, копьями и дротиками и [другим] блистающим оружием построились по своим ратям, и слоны, колесницы, пехотинцы и конники, о повелитель народов, рассыпались сотнями и тысячами, образуя подобие сети. И тысячами предстали [там] воздетые знамена разнообразные — свои и чужие, — излучающие блеск. Золотые, пестреющие драгоценными каменьями, горящие, как очистительные огни, тысячами явились взорам пламенеющие знамена царей, словно светлые стяги великого Индры в чертогах великого Индры, и взирали на них те герои в доспехах, жаждущие битвы. И властители людей, прекрасные, волоокие, с обвязанными ладонями¹⁷, с колчанами, сверкали воздетым оружием во главе своих полков. Шакуни, сын Субалы, Шалья, также Джаядратха Синдхийский, Винда и Анувинда Авантийские, и Камбоджийский Судакшина, и Шрутаюс Калингский, и царь Джаятсена, Брихадбала Кошальский и Критаварман Сатвата — эти десятеро полководцев, мужи-тигры, воители, с руками, дубинам подобными, жертвователи, богато одаряющие жрецов, — эти и многие другие цари и царевичи, следующие велениям Дурьодханы, искушенные в политике, могучие, явились вдруг в боевых доспехах, каждый при своей рати. Все знаменосцы, облаченные в шкуры черной антилопы и увенчанные мунджей¹⁸, исполненные решимости поддержать Дурьодхану, миру Брахмы¹⁹ посвященные, расположились там, полностью снаряженные, возглавившие десять полков²⁰. Одиннадцатый большой отряд кауравов, [принадлежащий] сынам Дхритараштры, [стал] впереди всех ратей с сыном Шантану во главе. И мы узрели там Бхишму, о великий царь, в белом тюрбане, с белыми конями и в белых доспехах, непоколебимого, подобного взошедшему [на небо] Месяцу. И куру, и пандавы узрели Бхишму, стоящего на серебряной колеснице с золотой пальмой на знамени, подобного палящему солнцу над белым облаком. Завидев Бхишму во главе ратей, затрепетали пандавы и сринджаи, великие лучники, предводительствуемые Дхрииггадьюмной. Как мелкие звери, когда завидят они оскалившегося могучего льва, — все они с Дхриштадьюмной во главе подались вдруг назад. Это одиннадцать твоих полков, о Бхарата, любезных богине удачи²¹, у Пандавов же их семь, [все] великими мужами предводительствуемые; и двумя океанами казались они, что хлынули [на землю] в конце юги²², свирепыми макарами взволнованные и кишащие огромными чудищами. Никогда еще не видели мы прежде подобного стечения собравшихся ратей и о таком не слыхали.

17. …с обвязанными ладонями… — Имеется в виду кожаная защитная лента, которой обёртывали левую руку стрелки из лука (см.: Карнапарва 1990:243).

18. …знаменосцы, облачённые в шкуры чёрной антилопы и увенчанные мунджей… — Под знаменосцами подразумеваются, очевидно, сами цари, каждый из которых имел свою эмблему на знамени. Шкура чёрной антилопы со времён Вед почиталась священной, как и трава мунджа (род камыша, Saccharum sara), из которой плелись пояса для жрецов и венки, коим приписывалась магическая сила.

19. Мир Брахмы (brahmaloka) — высший из небесных миров, обитель душ благочестивых людей (см. выше примеч. 71 к разд. «Протяжение…»); означает, видимо, общее название небесного царства, индуистского рая, в котором различаются обычно отдельные сферы. Воины, павшие в битве, попадают, как правило, в царство Индры, расположенное тоже на высшем небе, но ниже мира Брахмы.

20. …десять полков. — Под полками (vāhinī) подразумевается здесь «акшаухини» (akṣauhiṇī), войсковое соединение четырёх родов оружия (см. примеч. 37 к разд. «Протяжение…»): боевых колесниц и боевых слонов (по 21 870), конницы (65 610) и пехоты (109 350). Обычно термин «вахини» означает менее крупное подразделение (в одной акшаухини — 270 вахини).

21. Богиня удачи. — В подлиннике: Śrī, одно из имён Лакшми, богини красоты и счастья в индийской мифологии; под этим именем известна как покровительница царской власти, богиня удачи, сходная с римской Фортуной.

22. …в конце юги… — Имеется в виду — в конце махаюги, см. выше примеч. 8 к разд. «Протяжение…» (см.: Индуизм 1996:272, 477; см. также примеч. 217 к текущ. разд.).

Глава 17

1-4

sañjaya uvāca ।
yathā sa bhagavānvyāsaḥ kṛṣṇadvaipāyano'bravīt ।
tathaiva sahitāḥ sarve samājagmurmahīkṣitaḥ ॥1॥
maghāviṣayagaḥ somastaddinaṃ pratyapadyata ।
dīpyamānāśca sampeturdivi sapta mahāgrahāḥ ॥2॥
dvidhābhūta ivāditya udaye pratyadṛśyata ।
jvalantyā śikhayā bhūyo bhānumānudito divi ॥3॥
vavāśire ca dīptāyāṃ diśi gomāyuvāyasāḥ ।
lipsamānāḥ śarīrāṇi māṃsaśoṇitabhojanāḥ ॥4॥

Санджая сказал:
Как [о том] рассказывал благословенный Кришна Двайпаяна Вьяса, так именно и сошлись вместе все властители земли. Луна в тот день вошла в сферу созвездия Магха²³, и семь великих планет²⁴, пылая, сошлись на небе. Солнце на восходе выглядело словно раздвоенным; блистающее, оно взошло на небо, извергая еще и языки пламени. В горящей дали слышны стали вой шакалов и карканье ворон, алчущих насытиться мясом и кровью павших.

23. Созвездие Магха — десятая лунная стоянка, соответствует части созвездия Льва. Время прохождения луны через него приходится на месяц магха (январь— февраль); комментарий Нилакантхи усматривает здесь несовпадение со временем начала великой битвы, как оно определяется по другим указаниям в «Махабхарате», и толкует maghāviṣaya как «мир предков», куда отправляются души павших в бою (см.: Roy 1925/4:40). Однако, если учитывать традиционное представление о великой битве как о рубеже, отмечающем завершение череды веков, предшествующей последней юге (в гл. 140 пятой книги это объявляет Кришна в беседе с Карной, см.: Удьйогапарва 1976:280), между тем как начало Кали–юги, согласно той же традиции, в пересчёте на современное летосчисление приходится на февраль 3102 г. до н. э., т. е. как раз на время года, близкое месяцу магха (см.: Индуизм 1996:224), это кажущееся несоответствие находит очевидное объяснение.

24. Семь великих планет — Солнце, Луна, Марс, Меркурий, Юпитер, Венера и Сатурн. Под «малыми» планетами подразумевались мифические Раху и Кету, в которых усматривали причину солнечных и лунных затмений.

5-7

ahanyahani pārthānāṃ vṛddhaḥ kurupitāmahaḥ ।
bharadvājātmajaścaiva prātarutthāya saṃyatau ॥5॥
jayo'stu pāṇḍuputrāṇāmityūcaturarindamau ।
yuyudhāte tavārthāya yathā sa samayaḥ kṛtaḥ ॥6॥
sarvadharmaviśeṣajñaḥ pitā devavratastava ।
samānīya mahīpālānidaṃ vacanamabravīt ॥7॥

Каждый день, восстав поутру, возглашали престарелый дед куру и сын Бхарадваджи: «Да будет победа Партхам, сынам Панду!» — сами же оба укротителя врагов, принуждая себя, сражались на твоей стороне в согласии с заключенным о том договором. Сведущий досконально во всех законах отец твой Деваврата, собрав властителей земли, такое им слово молвил:

8-11

idaṃ vaḥ kṣatriyā dvāraṃ svargāyāpāvṛtaṃ mahat ।
gacchadhvaṃ tena śakrasya brahmaṇaśca salokatām ॥8॥
eṣa vaḥ śāśvataḥ panthāḥ pūrvaiḥ pūrvatarairgataḥ ।
sambhāvayata cātmānamavyagramanaso yudhi ॥9॥
nābhāgo hi yayātiśca māndhātā nahuṣo nṛgaḥ ।
saṃsiddhāḥ paramaṃ sthānaṃ gatāḥ karmabhirīdṛśaiḥ ॥10॥
adharmaḥ kṣatriyasyaiṣa yadvyādhimaraṇaṃ gṛhe ।
yadājau nidhanaṃ yāti so'sya dharmaḥ sanātanaḥ ॥11॥

«Вот пред вами, о кшатрии, открыты великие врата на небеса! Ступайте же тем [путем] соединиться в одной обители с Шакрой и Брахмой²⁵. То вечный ваш путь, проложенный предками в древние и древнейшие времена. Поддержите же честь свою, невозмутимые духом в бою! Ведь [еще] Набхага и Яяти, Мандхатар, Нахуша, Нрига обрели успех такими деяниями и высшую обитель, куда ушли [после смерти]. Грех для кшатрия — умереть от болезни дома; принять смерть в бою — непреложный долг его!»

25. …в одной обители с Шакрой и Брахмой. — См. примеч. 19 к текущ. разд.

12-16

evamuktā mahīpālā bhīṣmeṇa bharatarṣabha ।
niryayuḥ svānyanīkāni śobhayanto rathottamaiḥ ॥12॥
sa tu vaikartanaḥ karṇaḥ sāmātyaḥ saha bandhubhiḥ ।
nyāsitaḥ samare śastraṃ bhīṣmeṇa bharatarṣabha ॥13॥
apetakarṇāḥ putrāste rājānaścaiva tāvakāḥ ।
niryayuḥ siṃhanādena nādayanto diśo daśa ॥14॥
śvetaiśchatraiḥ patākābhirdhvajavāraṇavājibhiḥ ।
tānyanīkānyaśobhanta rathairatha padātibhiḥ ॥15॥
bherīpaṇavaśabdaiśca paṭahānāṃ ca nisvanaiḥ ।
rathanemininādaiśca babhūvākulitā mahī ॥16॥

Когда молвил им так Бхишма, властители земли отправились к своим ратям, о бык среди бхаратов, блистая, на превосходных колесницах. Только Карна, сын Грозного Солнца²⁶, вместе со своими советниками и родичами вынужден был из-за Бхишмы опустить оружие перед битвой²⁷, о бык среди бхаратов. А сыновья твои и цари, оставив Карну, ушли [на битву], оглашая львиным рыком всю окрестность вокруг. И блистали те рати белыми царскими зонтами, знаменами и стягами на слонах и конях, и еще колесницами и пешими воинами. Земля же исполнилась смятения, оглашаемая звоном литавр и цимбал, и боем тамбуринов, и шумом катящихся колесниц.

26. Сын Грозного Солнца. — В оригинале: vaikartana, что можно перевести как «сын Рассекающего»; это один из главных эпитетов («отчество») Карны, сына бога Солнца.

27. …опустить оружие перед битвой… — В предшествующей (пятой) книге оскорблённый Бхишмой Карна дважды клянётся не принимать участия в грядущей битве, пока будет жив его обидчик (см. гл. 61 и 165, Удьйогапарва 1976:148, 328).

17-39

kāñcanāṅgadakeyūraiḥ kārmukaiśca mahārathāḥ ।
bhrājamānā vyadṛśyanta jaṅgamāḥ parvatā iva ॥17॥
tālena mahatā bhīṣmaḥ pañcatāreṇa ketunā ।
vimalādityasaṅkāśastasthau kurucamūpatiḥ ॥18॥
ye tvadīyā maheṣvāsā rājāno bharatarṣabha ।
avartanta yathādeśaṃ rājañśāntanavasya te ॥19॥
sa tu govāsanaḥ śaibyaḥ sahitaḥ sarvarājabhiḥ ।
yayau mātaṅgarājena rājārheṇa patākinā ।
padmavarṇastvanīkānāṃ sarveṣāmagrataḥ sthitaḥ ॥20॥
aśvatthāmā yayau yattaḥ siṃhalāṅgūlaketanaḥ ।
śrutāyuścitrasenaśca purumitro viviṃśatiḥ ॥21॥
śalyo bhūriśravāścaiva vikarṇaśca mahārathaḥ ।
ete sapta maheṣvāsā droṇaputrapurogamāḥ ।
syandanairvaravarṇābhairbhīṣmasyāsanpuraḥsarāḥ ॥22॥
teṣāmapi mahotsedhāḥ śobhayanto rathottamān ।
bhrājamānā vyadṛśyanta jāmbūnadamayā dhvajāḥ ॥23॥
jāmbūnadamayī vediḥ kamaṇḍaluvibhūṣitā ।
keturācāryamukhyasya droṇasya dhanuṣā saha ॥24॥
anekaśatasāhasramanīkamanukarṣataḥ ।
mahānduryodhanasyāsīnnāgo maṇimayo dhvajaḥ ॥25॥
tasya pauravakāliṅgau kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ।
kṣemadhanvā sumitraśca tasthuḥ pramukhato rathāḥ ॥26॥
syandanena mahārheṇa ketunā vṛṣabheṇa ca ।
prakarṣanniva senāgraṃ māgadhaśca nṛpo yayau ॥27॥
tadaṅgapatinā guptaṃ kṛpeṇa ca mahātmanā ।
śāradābhracayaprakhyaṃ prācyānāmabhavadbalam ॥28॥
anīkapramukhe tiṣṭhanvarāheṇa mahāyaśāḥ ।
śuśubhe ketumukhyena rājatena jayadrathaḥ ॥29॥
śataṃ rathasahasrāṇāṃ tasyāsanvaśavartinaḥ ।
aṣṭau nāgasahasrāṇi sādināmayutāni ṣaṭ ॥30॥
tatsindhupatinā rājanpālitaṃ dhvajinīmukham ।
anantarathanāgāśvamaśobhata mahadbalam ॥31॥
ṣaṣṭyā rathasahasraistu nāgānāmayutena ca ।
patiḥ sarvakaliṅgānāṃ yayau ketumatā saha ॥32॥
tasya parvatasaṅkāśā vyarocanta mahāgajāḥ ।
yantratomaratūṇīraiḥ patākābhiśca śobhitāḥ ॥33॥
śuśubhe ketumukhyena pādapena kaliṅgapaḥ ।
śvetacchatreṇa niṣkeṇa cāmaravyajanena ca ॥34॥
ketumānapi mātaṅgaṃ vicitraparamāṅkuśam ।
āsthitaḥ samare rājanmeghastha iva bhānumān ॥35॥
tejasā dīpyamānastu vāraṇottamamāsthitaḥ ।
bhagadatto yayau rājā yathā vajradharastathā ॥36॥
gajaskandhagatāvāstāṃ bhagadattena sammitau ।
vindānuvindāvāvantyau ketumantamanuvratau ॥37॥
sa rathānīkavānvyūho hastyaṅgottamaśīrṣavān ।
vājipakṣaḥ patannugraḥ prāharatsarvatomukhaḥ ॥38॥
droṇena vihito rājanrājñā śāntanavena ca ।
tathaivācāryaputreṇa bāhlīkena kṛpeṇa ca ॥39॥

Сверкая золотыми браслетами и наплечниками и луками, показались [там] великие воители, словно движущиеся горы. Под высоким стягом с [изображением] пальмы и пятью звездами предстал Бхишма, подобный яркому солнцу, вождь воинства куру. Принявшие твою сторону цари, о бык среди бхаратов, великие лучники, выступили, о царь, как приказал им сын Шантану. И Говасана Шибийский, сопровождаемый всеми [подчиненными] царями, двинулся на царственном слоне, царя достойном, украшенном стягом, лотосоцветный, впереди всех ратей став. Выступил Ашваттхаман, изготовившийся [к бою], со львиным хвостом на знамени; Шрутаюс и Читрасена, Пурумитра, Вивиншати, Шалья, и еще Бхуришравас, и Викарна, великий воитель, — эти семеро великих лучников, предводительствуемые сыном Дроны, ехали впереди Бхишмы на колесницах, блистающих золотом, и взорам явились их золотые знамена, озарявшие, сияя, превосходные их колесницы. Золотой алтарь с красивым кувшином был образом на знамени Дроны и еще — лук. Высокий же стяг Дурьодханы, за коим следовали сотни и тысячи полков, [являл] образ слона из драгоценных камней. Перед ним стали на колесницах Паурава и Калинга²⁸, Судакшина Камбоджийский, Кшемадханван и Сумитра. И выступил впереди [своего] войска ведущий его царь Магадхи на колеснице под бесценным стягом с образом быка. Явилась там и великая сила жителей Востока, подчиненная владыке ангов²⁹ и Крипе, великому духом, подобная громаде осенних туч. Во главе [своей] рати под серебряным стягом с изображением вепря блистал многославный Джаядратха; сто тысяч колесниц было под его началом, восемь тысяч слонов, всадников — шестьдесят тысяч. И блистала во главе знаменосных ратей, о царь, эта великая сила бесчисленных колесниц, слонов и коней под водительством повелителя Синдху. Повелитель же всех калингов выступил вместе с Кетуманом во главе шестидесяти тысяч колесниц и десяти тысяч слонов. Огромные слоны его представлялись взору горами, блистающие стягами, с орудиями³⁰, метательными копьями и колчанами. И блистал царь калингов лучшим из стягов с образом дерева, белым зонтом, золотым панцирем и опахалом из хвоста яка. Кетуман же, о царь, двинулся в сражение на слоне, словно солнце среди туч, с превосходнейшим красивым стрекалом [в руках]. И на прекрасном слоне ехал царь Бхагадатта, пылая отвагой, Держателю ваджры подобный. Равные Бхагадатте, восседали на слоновьих спинах Винда и Анувинда Авантийские, Кетуману преданные. И стремился грозно вперед тот строй колесничных ратей со слонами, самой мощной частью, в голове и с конницей на крыльях, обращенный [оружием] во все стороны, направляемый Дроной, о царь, и царственным сыном Шантану, а также сыном наставника³¹, Бахликой и Крипой.

28. Паурава и Калинга — здесь это имена–эпитеты царей названных народов. Обычное имя второго из них в шестой книге — Шрутаюс, которого не следует, очевидно, путать с двумя одноименными персонажами — царём Амбаштхи и другим воином стана Кауравов, который упоминается выше в этой же главе (в паре с Читрасеной, одним из сыновей Дхритараштры) в числе семерых лучников, возглавляемых Ашваттхаманом, сыном Дроны. Во второй книге «Махабхараты» имя царя Калинги — Штрутаюдха.

29. Владыка ангов — вероятнее всего, Вришасена, старший сын Карны (который должен был замещать его во главе войска Анги на поле битвы), хотя прямого указания на это в тексте эпоса нет.

30. Орудия (yantra) — всякого рода механические приспособления типа катапульты и т. п.

31. Сын наставника — Ашваттхаман, сын Дроны, наставника Кауравов и Пандавов в воинском искусстве.

Глава 18

1-18

sañjaya uvāca ।
tato muhūrtāttumulaḥ śabdo hṛdayakampanaḥ ।
aśrūyata mahārāja yodhānāṃ prayuyutsatām ॥1॥
śaṅkhadundubhinirghoṣairvāraṇānāṃ ca bṛṃhitaiḥ ।
rathānāṃ nemighoṣaiśca dīryatīva vasundharā ॥2॥
hayānāṃ heṣamāṇānāṃ yodhānāṃ tatra garjatām ।
kṣaṇena khaṃ diśaścaiva śabdenāpūritaṃ tadā ॥3॥
putrāṇāṃ tava durdharṣa pāṇḍavānāṃ tathaiva ca ।
samakampanta sainyāni parasparasamāgame ॥4॥
tatra nāgā rathāścaiva jāmbūnadavibhūṣitāḥ ।
bhrājamānā vyadṛśyanta meghā iva savidyutaḥ ॥5॥
dhvajā bahuvidhākārāstāvakānāṃ narādhipa ।
kāñcanāṅgadino rejurjvalitā iva pāvakāḥ ॥6॥
sveṣāṃ caiva pareṣāṃ ca samadṛśyanta bhārata ।
mahendraketavaḥ śubhrā mahendrasadaneṣviva ॥7॥
kāñcanaiḥ kavacairvīrā jvalanārkasamaprabhaiḥ ।
sannaddhāḥ pratyadṛśyanta grahāḥ prajvalitā iva ॥8॥
udyatairāyudhaiścitraistalabaddhāḥ patākinaḥ ।
ṛṣabhākṣā maheṣvāsāścamūmukhagatā babhuḥ ॥9॥
pṛṣṭhagopāstu bhīṣmasya putrāstava narādhipa ।
duḥśāsano durviṣaho durmukho duḥsahastathā ॥10॥
viviṃśatiścitraseno vikarṇaśca mahārathaḥ ।
satyavrataḥ purumitro jayo bhūriśravāḥ śalaḥ ॥11॥
rathā viṃśatisāhasrāstathaiṣāmanuyāyinaḥ ।
abhīṣāhāḥ śūrasenāḥ śibayo'tha vasātayaḥ ॥12॥
śālvā matsyāstathāmbaṣṭhāstrigartāḥ kekayāstathā ।
sauvīrāḥ kitavāḥ prācyāḥ pratīcyodīcyamālavāḥ ॥13॥
dvādaśaite janapadāḥ sarve śūrāstanutyajaḥ ।
mahatā rathavaṃśena te'bhyarakṣanpitāmaham ॥14॥
anīkaṃ daśasāhasraṃ kuñjarāṇāṃ tarasvinām ।
māgadho yena nṛpatistadrathānīkamanvayāt ॥15॥
rathānāṃ cakrarakṣāśca pādarakṣāśca dantinām ।
abhūvanvāhinīmadhye śatānāmayutāni ṣaṭ ॥16॥
pādātāścāgrato'gacchandhanuścarmāsipāṇayaḥ ।
anekaśatasāhasrā nakharaprāsayodhinaḥ ॥17॥
akṣauhiṇyo daśaikā ca tava putrasya bhārata ।
adṛśyanta mahārāja gaṅgeva yamunāntare ॥18॥

Санджая сказал:
Тотчас вслед за тем, о великий царь, страшный шум, вселяющий трепет в сердца, раздался; его же воины подняли, жаждущие битвы. От звуков боевых раковин, грохота барабанов, трубящих слонов, грохочущих колесниц — словно раскалывалась земля. И шум от ржания коней и громовых возгласов воинов во мгновение ока заполонил пространство тогда, все стороны света. И трепет объял войска сыновей твоих и Пандавов, о неодолимый, когда сошлись они вместе. Там слоны и колесницы, украшенные золотом, блистали, словно тучи, озаренные молнией. Стяги твоих сторонников, о повелитель мужей, разнообразные видом, украшенные золотыми кольцами, горели, пламенея, как священные огни. Яркие, и у твоих, и у врагов, о Бхарата, выглядели они, как знамена великого Индры в великого Индры чертогах. И герои, одетые в золотые латы, блеск которых был равен огню и солнцу, подобны были пламенеющим [в небе] планетам. Великие лучники, волоокие, с обвязанными ладонями, красовались, воздевая блистающее оружие, под своими стягами во главе ратей. А твои сыновья, о повелитель мужей, прикрывавшие Бхишму с тыла, — Духшасана, Дурвишаха, Дурмукха и Духсаха, Вивиншати, Читрасена и Викарна, великий воитель, Сатьяврата, Пурумитра, Джая, Бхуришравас, Шала и следовавшие за ними двадцать тысяч колесниц, абхишахи, шурасены, шиби, васати, шальвы, матсьи, также амбапггхи, тригарты и кекаи, саувиры, китавы, восточные и западные и северные малавы — двенадцать этих племен, все — исполненные самоотверженности герои, — со множеством великим колесниц защищали твоего прародителя. И с войском в десять тысяч ярых слонов следовал за той ратью колесниц магадхский царь. А тех, кто охранял колеса колесниц и кто охранял ноги слонов, было в войске шестьдесят тысяч сотен. Впереди шли пехотинцы, вооруженные луками, щитами и мечами, многие сотни тысяч воинов с тесаками и зазубренными дротиками. И десять и одна акшаухини твоего сына, о Бхарата, явились взорам, о великий царь, словно Ганга у слияния с Ямуной³².

32. …Ганга у слияния с Ямуной. — В месте впадения Ямуны (Джамны) в Ганг отмечается контрастное разграничение не смешивающихся на некотором расстоянии более светлых вод притока и тёмного течения великой реки; место этого слияния почитается священным, и отмеченное явление становится предметом образных сравнений в индийской поэзии, как, например, в поэме Калидасы «Облако–вестник» (см.: Калидаса 1956:53).

Глава 19

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
akṣauhiṇyo daśaikāṃ ca vyūḍhāṃ dṛṣṭvā yudhiṣṭhiraḥ ।
kathamalpena sainyena pratyavyūhata pāṇḍavaḥ ॥1॥
yo veda mānuṣaṃ vyūhaṃ daivaṃ gāndharvamāsuram ।
kathaṃ bhīṣmaṃ sa kaunteyaḥ pratyavyūhata pāṇḍavaḥ ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Увидев одиннадцать акшаухини в строю, как же [решился] двинуть на них меньшее войско сын Панду Юдхиштхира? Против Бхишмы, знатока боевого строя, [какой он бывает] у людей, и у богов, и у гандхарвов с асурами, как выступил сын Панду, сын Кунти?

3-15

sañjaya uvāca ।
dhārtarāṣṭrāṇyanīkāni dṛṣṭvā vyūḍhāni pāṇḍavaḥ ।
abhyabhāṣata dharmātmā dharmarājo dhanañjayam ॥3॥
maharṣervacanāttāta vedayanti bṛhaspateḥ ।
saṃhatānyodhayedalpānkāmaṃ vistārayedbahūn ॥4॥
sūcīmukhamanīkaṃ syādalpānāṃ bahubhiḥ saha ।
asmākaṃ ca tathā sainyamalpīyaḥ sutarāṃ paraiḥ ॥5॥
etadvacanamājñāya maharṣervyūha pāṇḍava ।
tacchrutvā dharmarājasya pratyabhāṣata phalguṇaḥ ॥6॥
eṣa vyūhāmi te rājanvyūhaṃ paramadurjayam ।
acalaṃ nāma vajrākhyaṃ vihitaṃ vajrapāṇinā ॥7॥
yaḥ sa vāta ivoddhūtaḥ samare duḥsahaḥ paraiḥ ।
sa naḥ puro yotsyati vai bhīmaḥ praharatāṃ varaḥ ॥8॥
tejāṃsi ripusainyānāṃ mṛdnanpuruṣasattamaḥ ।
agre'graṇīryāsyati no yuddhopāyavicakṣaṇaḥ ॥9॥
yaṃ dṛṣṭvā pārthivāḥ sarve duryodhanapurogamāḥ ।
nivartiṣyanti sambhrāntāḥ siṃhaṃ kṣudramṛgā iva ॥10॥
taṃ sarve saṃśrayiṣyāmaḥ prākāramakutobhayam ।
bhīmaṃ praharatāṃ śreṣṭhaṃ vajrapāṇimivāmarāḥ ॥11॥
na hi so'sti pumāṁlloke yaḥ saṅkruddhaṃ vṛkodaram ।
draṣṭumatyugrakarmāṇaṃ viṣaheta nararṣabham ॥12॥
bhīmaseno gadāṃ bibhradvajrasāramayīṃ dṛḍhām ।
caranvegena mahatā samudramapi śoṣayet ॥13॥
kekayā dhṛṣṭaketuśca cekitānaśca vīryavān ।
eta tiṣṭhanti sāmātyāḥ prekṣakāste nareśvara ॥14॥
dhṛtarāṣṭrasya dāyādā iti bībhatsurabravīt ।
bruvāṇaṃ tu tathā pārthaṃ sarvasainyāni māriṣa ।
apūjayaṃstadā vāgbhiranukūlābhirāhave ॥15॥

Санджая сказал:
Рати сынов Дхритараштры построенными узрев, молвил сын Панду, праведный Царь справедливости, Завоевателю богатств: «Учат, о брат мой, следуя заветам великого провидца Брихаспати, что малые числом должны сражаться сплоченно, многочисленные же могут рассредоточиться по желанию. И против многих должны построить рать Острием иглы³³ малочисленные. Наше же войско значительно меньше вражеского. Построй воинов, о сын Панду, помня об этом предписании великого провидца!» Выслушав Царя справедливости, отвечал ему Пхальгуна: «Неколебимый строй, именуемый Оружием грома³⁴, что установил Громовержец, я построю тебе, о царь, его одолеть всего труднее. Словно бурный ветер, в битве для врагов невыносимый, пусть впереди сражается у нас Бхима, лучший из разящих. Сокрушающий отвагу вражеских ратей, он выступит как предводитель впереди нас, лучший из воителей, сведущий в приемах боя. Его завидев, обратятся в бегство в смятении все цари, военачальники Дурьодханы, как малые звери от льва, мы же все прибегнем к нему, как к надежному крепостному валу, к Бхиме, лучшему из разящих, как бессмертные к Держателю ваджры. Ибо нет в мире мужа, который мог бы устоять при виде Волчебрюхого, яростного мужа-быка, что вершит ужасные деяния. [Ведь] Бхимасена, палицею вооруженный, равной твердостью ваджре, стремящийся вперед со скоростью великой, даже океан осушить способен! А Кекаи, Дхрииггакету и храбрый Чекитана вместе с соратниками расположились [следом], на тебя взирающие, о владыка мужей. [Мы же] — Дхритараштры наследники», — так сказал Бибхатсу. И сказавшему это Партхе все войска тогда в бою воздали почести, о досточтимый, благими речами.

33. Острие иглы (sūcīmukha) — один из видов боевого строя.

34. Оружие грома — ваджра (vajra), перун; здесь — один из видов боевого строя (обычно это слово оставляем без перевода). Громовержец — эпитет Индры (в подлиннике: vajrapāṇi, ср. примеч. 9 к текущ. разд.).

16-25

evamuktvā mahābāhustathā cakre dhanañjayaḥ ।
vyūhya tāni balānyāśu prayayau phalgunastadā ॥16॥
samprayātānkurūndṛṣṭvā pāṇḍavānāṃ mahācamūḥ ।
gaṅgeva pūrṇā stimitā syandamānā vyadṛśyata ॥17॥
bhīmaseno'graṇīsteṣāṃ dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca dhṛṣṭaketuśca vīryavān ॥18॥
samudyojya tataḥ paścādrājāpyakṣauhiṇīvṛtaḥ ।
bhrātṛbhiḥ saha putraiśca so'bhyarakṣata pṛṣṭhataḥ ॥19॥
cakrarakṣau tu bhīmasya mādrīputrau mahādyutī ।
draupadeyāḥ sasaubhadrāḥ pṛṣṭhagopāstarasvinaḥ ॥20॥
dhṛṣṭadyumnaśca pāñcālyasteṣāṃ goptā mahārathaḥ ।
sahitaḥ pṛtanāśūrai rathamukhyaiḥ prabhadrakaiḥ ॥21॥
śikhaṇḍī tu tataḥ paścādarjunenābhirakṣitaḥ ।
yatto bhīṣmavināśāya prayayau bharatarṣabha ॥22॥
pṛṣṭhagopo'rjunasyāpi yuyudhāno mahārathaḥ ।
cakrarakṣau tu pāñcālyau yudhāmanyūttamaujasau ॥23॥
rājā tu madhyamānīke kuntīputro yudhiṣṭhiraḥ ।
bṛhadbhiḥ kuñjarairmattaiścaladbhiracalairiva ॥24॥
akṣauhiṇyā ca pāñcālyo yajñaseno mahāmanāḥ ।
virāṭamanvayātpaścātpāṇḍavārthe parākramī ॥25॥

Молвив это, могучерукий Завоеватель богатств так и сделал. Построив те силы к бою, тотчас выступил тогда Пхальгуна. И когда показались разворачивающиеся [к бою] куру, великая рать Пандавов выглядела подобно полноводной Ганге, спокойно струящейся. Бхимасена предводительствовал ими, и еще Дхрииггадьюмна, внук Пришаты, Накула и Сахадева, и храбрый Дхриштакету, воодушевляющие [своих воинов], следом же в окружении войск [шел] царь вместе с братьями и сыновьями³⁵, — он охранял их с тыла. Оба же сына Мадри, величественные, охраняли [по бокам] колеса Бхимы, а сыновья Драупади вместе с сыном Субхадры, пылкие, были хранителями [его] тыла. Их же прикрывал Дхрииггадьюмна Панчалийский, великий колесничный воин, вместе с [другими] героями битвы, прекрасными обликом, возглавлявшими колесницы. Позади же еще выступал под прикрытием Арджуны Шикхандин, сосредоточенный в своем стремлении погубить Бхишму, о бык среди бхаратов. А стражем тыла Арджуны был великий воитель Ююдхана, колеса же [по бокам] охраняли Юдхаманью и Уттамауджас Панчалийские. В срединной рати [занял место] царь Юдхиштхира, сын Кунти, со [своими] огромными яростными слонами, подобными движущимся горам. А за Виратою следовал с одним акшаухини великий помыслами Яджнясена Панчалийский, ревностно делу Пандавов преданный.

35. …царь вместе с братьями и сыновьями… — В разночтениях находим имя этого царя — Вирата, которое в критическом издании опущено. В четвертой книге «Махабхараты», носящей его имя, упоминаются трое сыновей и десятеро братьев Вираты. Не исключено, однако, что здесь подразумевается царь Юдхиштхира.

26-28

teṣāmādityacandrābhāḥ kanakottamabhūṣaṇāḥ ।
nānācihnadharā rājanratheṣvāsanmahādhvajāḥ ॥26॥
samutsarpya tataḥ paścāddhṛṣṭadyumno mahārathaḥ ।
bhrātṛbhiḥ saha putraiśca so'bhyarakṣadyudhiṣṭhiram ॥27॥
tvadīyānāṃ pareṣāṃ ca ratheṣu vividhāndhvajān ।
abhibhūyārjunasyaiko dhvajastasthau mahākapiḥ ॥28॥

На их колесницах, о царь, высились большие знамена с различными знаками, блистающие как солнце и луна, с великолепными украшениями из золота. А еще сзади воздвигся Дхриштадьюмна, великий воитель; с братьями и сыновьями он охранял Юдхиштхиру. И, вознесшись над [всеми] многообразными знаменами на колесницах твоих и вражеских, высилось одиноко знамя Арджуны с [изображением] великой обезьяны.

29-35

pādātāstvagrato'gacchannasiśaktyṛṣṭipāṇayaḥ ।
anekaśatasāhasrā bhīmasenasya rakṣiṇaḥ ॥29॥
vāraṇā daśasāhasrāḥ prabhinnakaraṭāmukhāḥ ।
śūrā hemamayairjālairdīpyamānā ivācalāḥ ॥30॥
kṣaranta iva jīmūtā madārdrāḥ padmagandhinaḥ ।
rājānamanvayuḥ paścāccalanta iva parvatāḥ ॥31॥
bhīmaseno gadāṃ bhīmāṃ prakarṣanparighopamām ।
pracakarṣa mahatsainyaṃ durādharṣo mahāmanāḥ ॥32॥
tamarkamiva duṣprekṣyaṃ tapantaṃ raśmimālinam ।
na śekuḥ sarvato yodhāḥ prativīkṣitumantike ॥33॥
vajro nāmaiṣa tu vyūho durbhidaḥ sarvatomukhaḥ ।
cāpavidyuddhvajo ghoro gupto gāṇḍīvadhanvanā ॥34॥
yaṃ prativyūhya tiṣṭhanti pāṇḍavāstava vāhinīm ।
ajeyo mānuṣe loke pāṇḍavairabhirakṣitaḥ ॥35॥

Пешие воины шли впереди, вооруженные мечами, дротиками и копьями, сотни и тысячи, прикрывающие Бхимасену; десятки тысяч слонов с разверстыми висками и пастями³⁶, рьяные, блистающие золотой сбруей, подобные утесам, источая, словно тучи, мускусную влагу, благоухающую лотосом, следовали за царем, как движущиеся горы. Поводя грозной палицей [своей], подобной засову крепостных врат, вел великое войско Бхимасена³⁷, неодолимый, величавый. И, как на нестерпимо яркое солнце, палящее, лучезарное, не могли взирать на него ратники вблизи ни с какой стороны. И этот грозный боевой строй, называемый Оружием грома, во все стороны ощетинившийся, несокрушимый, луками-молниями блистающий, охраняемый Владетелем лука Гандива, [строй], что выставили против твоей рати Пандавы, непобедимым был в мире людей, Пандавами хранимый.

36. …с разверстыми висками и пастями… — См. примеч. 30 к разд. «Земля».

37. Поводя грозной палицей… вёл великое войско Бхимасена… — В подлиннике непереводимая игра слов, основанная на буквальном значении имени Бхимасена — «Грозное войско».

36-44

sandhyāṃ tiṣṭhatsu sainyeṣu sūryasyodayanaṃ prati ।
prāvātsapṛṣato vāyuranabhre stanayitnumān ॥36॥
viṣvagvātāśca vāntyugrā nīcaiḥ śarkarakarṣiṇaḥ ।
rajaścoddhūyamānaṃ tu tamasācchādayajjagat ॥37॥
papāta mahatī colkā prāṅmukhī bharatarṣabha ।
udyantaṃ sūryamāhatya vyaśīryata mahāsvanā ॥38॥
atha sajjīyamāneṣu sainyeṣu bharatarṣabha ।
niṣprabho'bhyudiyātsūryaḥ saghoṣo bhūścacāla ha ।
vyaśīryata sanādā ca tadā bharatasattama ॥39॥
nirghātā bahavo rājandikṣu sarvāsu cābhavan ।
prādurāsīdrajastīvraṃ na prājñāyata kiñcana ॥40॥
dhvajānāṃ dhūyamānānāṃ sahasā mātariśvanā ।
kiṅkiṇījālanaddhānāṃ kāñcanasragvatāṃ ravaiḥ ॥41॥
mahatāṃ sapatākānāmādityasamatejasām ।
sarvaṃ jhaṇajhaṇībhūtamāsīttālavaneṣviva ॥42॥
evaṃ te puruṣavyāghrāḥ pāṇḍavā yuddhanandinaḥ ।
vyavasthitāḥ prativyūhya tava putrasya vāhinīm ॥43॥
sraṃsanta iva majjāno yodhānāṃ bharatarṣabha ।
dṛṣṭvāgrato bhīmasenaṃ gadāpāṇimavasthitam ॥44॥

На рассвете, когда войска стали в ожидании восхода солнца, поднялась [вдруг] буря с дождем и громом при безоблачном небе. Со всех сторон задули низко над землею свирепые тлетворные ветры, несущие щебень, и поднятая [ими] пыль окутала мир тьмою. Великая комета упала в восточном направлении, о бык среди бхаратов, поразив восходящее солнце, и разлетелась на части со страшным грохотом. И на виду у повергнутых в смятение войск, о бык среди бхаратов, солнце поднялось, словно потускневшее, стеная, а земля тогда содрогнулась с громом, покрывшись трещинами, о лучший из бхаратов. Многие смерчи, о царь, поднялись со всех сторон, и густая пыль застлала взор, так что ничего нельзя было различить. А развеваемые бурным ветром высокие стяги, златоверхие, оплетенные сетями с колокольчиками, бренчащие, блеском равные солнцу, наполняли со знаменами пространство звенящим шелестом, как бывает под сенью пальмовых рощ. Так расположились те воинственные мужи-тигры пандавы, выдвинув боевой строй против ратей твоего сына. И словно надломился хребет у [твоих] воинов, о бык среди бхаратов, при виде Бхимасены, ставшего впереди с палицей в руках.

Глава 20

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
sūryodaye sañjaya ke nu pūrvaṃ yuyutsavo hṛṣyamāṇā ivāsan ।
māmakā vā bhīṣmanetrāḥ samīke pāṇḍavā vā bhīmanetrāstadānīm ॥1॥
keṣāṃ jaghanyau somasūryau savāyū keṣāṃ senāṃ śvāpadā vyābhaṣanta ।
keṣāṃ yūnāṃ mukhavarṇāḥ prasannāḥ sarvaṃ hyetadbrūhi tattvaṃ yathāvat ॥2॥

Дхритараштра сказал:
На восходе солнца, о Санджая, кто первым возликовал тогда, стремясь на битву, мои ли, ведомые в бой Бхишмой, или пандавы, Бхимой ведомые? Для кого неблагоприятны были солнце и луна вместе с ветром, на чье войско выли хищники, а чьих юношей ясны и благостны были лики? Все это поведай мне, как оно было.

3-6

sañjaya uvāca ।
ubhe sene tulyamivopayāte ubhe vyūhe hṛṣṭarūpe narendra ।
ubhe citre vanarājiprakāśe tathaivobhe nāgarathāśvapūrṇe ॥3॥
ubhe sene bṛhatī bhīmarūpe tathaivobhe bhārata durviṣahye ।
tathaivobhe svargajayāya sṛṣṭe tathā hyubhe satpuruṣāryagupte ॥4॥
paścānmukhāḥ kuravo dhārtarāṣṭrāḥ sthitāḥ pārthāḥ prāṅmukhā yotsyamānāḥ ।
daityendraseneva ca kauravāṇāṃ devendraseneva ca pāṇḍavānām ॥5॥
śukro vāyuḥ pṛṣṭhataḥ pāṇḍavānāṃ dhārtarāṣṭrāñśvāpadā vyābhaṣanta ।
gajendrāṇāṃ madagandhāṃśca tīvrānna sehire tava putrasya nāgāḥ ॥6॥

Санджая сказал:
Оба войска равно выступали, оба строя ликования были исполнены, о властитель мужей, оба красовались, подобные цветущим лесам вдоль дороги, в обоих множество было слонов, колесниц и коней. Оба войска великих грозный вид являли, оба неодолимыми казались, о Бхарата. Оба [словно] созданы были, чтобы и самое небо покорить, и добрые мужи начальствовали в обоих. Лицом к западу стояли куру, сыны Дхритараштры, лицом к востоку — сыны Притхи, готовые к битве; словно войско вождя демонов — у Кауравов, словно войско вождя богов — у Пандавов. Чистый ветер задул в спину Пандавам, на сыновей Дхритараштры завыли хищники, и слоны твоего сына не могли [тогда] терпкого запаха выносить, [веявшего] от ярых царственных слонов [противника].

7-15

duryodhano hastinaṃ padmavarṇaṃ suvarṇakakṣyaṃ jātibalaṃ prabhinnam ।
samāsthito madhyagataḥ kurūṇāṃ saṃstūyamāno bandibhirmāgadhaiśca ॥7॥
candraprabhaṃ śvetamasyātapatraṃ sauvarṇī sragbhrājate cottamāṅge ।
taṃ sarvataḥ śakuniḥ pārvatīyaiḥ sārdhaṃ gāndhāraiḥ pāti gāndhārarājaḥ ॥8॥
bhīṣmo'grataḥ sarvasainyasya vṛddhaḥ śvetacchatraḥ śvetadhanuḥ saśaṅkhaḥ ।
śvetoṣṇīṣaḥ pāṇḍureṇa dhvajena śvetairaśvaiḥ śvetaśailaprakāśaḥ ॥9॥
tasya sainyaṃ dhārtarāṣṭrāśca sarve bāhlīkānāmekadeśaḥ śalaśca ।
ye cāmbaṣṭhāḥ kṣatriyā ye ca sindhau tathā sauvīrāḥ pañcanadāśca śūrāḥ ॥10॥
śoṇairhayai rukmaratho mahātmā droṇo mahābāhuradīnasattvaḥ ।
āste guruḥ prayaśāḥ sarvarājñāṃ paścāccamūmindra ivābhirakṣan ॥11॥
vārddhakṣatriḥ sarvasainyasya madhye bhūriśravāḥ purumitro jayaśca ।
śālvā matsyāḥ kekayāścāpi sarve gajānīkairbhrātaro yotsyamānāḥ ॥12॥
śāradvataścottaradhūrmahātmā maheṣvāso gautamaścitrayodhī ।
śakaiḥ kirātairyavanaiḥ pahlavaiśca sārdhaṃ camūmuttarato'bhipāti ॥13॥
mahārathairandhakavṛṣṇibhojaiḥ saurāṣṭrakairnairṛtairāttaśastraiḥ ।
bṛhadbalaḥ kṛtavarmābhigupto balaṃ tvadīyaṃ dakṣiṇato'bhipāti ॥14॥
saṃśaptakānāmayutaṃ rathānāṃ mṛtyurjayo vārjunasyeti sṛṣṭāḥ ।
yenārjunastena rājankṛtāstrāḥ prayātā vai te trigartāśca śūrāḥ ॥15॥

Дурьодхана на слоне могучей породы, лотосоцветном, с разверстыми висками, золотою сбруей покрытом, пребывал в середине [строя] куру, прославляемый певцами и сказителями³⁸. Золотой венец на его голове сиял под белым царским зонтом, блеском луне подобным. Его прикрывал Шакуни, царь Гандхары, со [своими] горцами-гандхарами, [окружавшими их] со всех сторон. А впереди всего войска — старый Бхишма под белым зонтом, с белым луком и раковиной, в белом тюрбане и с бледно-желтым знаменем, с белыми конями, белоснежной вершине подобный. В войске его были все сыновья Дхритараштры³⁹, и с частью [сил] бахликов Шала, и те кшатрии, что [зовутся] амбаштхами, и те, что [живут] в Синдху, а также саувиры и герои Пятиречья. На золотой колеснице⁴⁰, запряженной гнедыми конями, великий духом Дрона, преславный наставник всех царей, могучерукий, не ведающий уныния, словно [сам] Индра, охранял рати с тыла. В середине всего войска шли на битву Вардхакшатри, Бхуришравас, Пурумитра и Джая, шальвы, матсьи и все братья Кекаи⁴¹, воинственные, с отрядами слонов. Сын же Шарадвана на высокой колеснице⁴², великий духом великий лучник Гаутама, владеющий различными приемами боя, вместе с шаками, киратами, яванами и пахлавами прикрывал рати с севера. Могучая рать великих воителей — андхаков, вришни и бходжей, — [и еще] жителей Сураштры и не пользующихся мечами найрритов⁴³, ведомая Критаварманом, прикрывала твое воинство с юга. И с десятью тысячами колесниц выступили тогда Связанные клятвою⁴⁴, что сотворены были для погибели или же победы Арджуны, — куда Арджуна, туда и они, о царь, — во владении оружием достигли совершенства те герои-тригарты.

38. Певцы и сказители. — В оригинале: bandin и māgadha — наследственные певцы–панегиристы при царском дворе, нередко упоминаемые вместе, иногда также с сутами (sūta), певцами–колесничими, воспевающими победы своего патрона как очевидцы, сопровождая его в военных походах. Традиционно относятся к «смешанным» варнам (бандин — сын кшатрия и шудрянки, магадха — вайшьи и кшатрийки).

39. …все сыновья Дхритараштры… — По–видимому, помимо старшего, Дурьодханы, упомянутого выше особо.

40. Золотая колесница — постоянный атрибут Дроны (как и упомянутые далее гнедые кони), определяющий содержание одного из его эпитетов (rukmaratha — «Златоколесничный»).

41. …братья Кекаи… — В предшествующих книгах упоминаются пятеро царевичей Кекаев; в пятой книге в гл. 19 они названы среди союзников Дурьодханы, которому привели одну акшаухини, однако далее, в гл. 22, о них же говорится как об изгнанных из своего царства и примкнувших к Пандавам; это характерное для эпоса противоречие и в дальнейшем отмечается в тексте «Махабхараты» (см.: Карнапарва 1990:240).

42. …на высокой колеснице… — В оригинале: uttaradhū. Это слово (которое Теланг находит «весьма сомнительным») Гангули переводит: fighter in the van («сражающийся впереди») (Roy 1925:48; сходно Dutt 1897: 27), Й. А. Б. ван Бейтенен: northern commander («северный военачальник») (Buitenen 1981:63).

43. Найрриты (nairṛta) — букв, «сыны Беззакония», обычно — наименование разновидности демонов, но здесь, очевидно, название какого–то лесного племени, использующего в бою только примитивные виды оружия (хотя не исключено, что подразумеваются именно демоны, поскольку в битве участвуют и демонические существа). Ван Бейтенен, однако, переводит attaśastra иначе: drawing their blades («обнажающие мечи»; см. там же).

44. Связанные клятвою (samśaptaka) — воины, давшие обет победить или умереть в едином стремлении к поставленной цели. В «Махабхарате» так именуются обычно царь тригартов с братьями, поклявшиеся убить в бою Арджуну. В третьей книге (гл. 240) о них говорится как о воплотившихся на земле демонах (см.: Араньякапарва 1987:488).

16-20

sāgraṃ śatasahasraṃ tu nāgānāṃ tava bhārata ।
nāge nāge rathaśataṃ śataṃ cāśvā rathe rathe ॥16॥
aśve'śve daśa dhānuṣkā dhānuṣke daśa carmiṇaḥ ।
evaṃ vyūḍhānyanīkāni bhīṣmeṇa tava bhārata ॥17॥
avyūhanmānuṣaṃ vyūhaṃ daivaṃ gāndharvamāsuram ।
divase divase prāpte bhīṣmaḥ śāntanavo'graṇīḥ ॥18॥
mahārathaughavipulaḥ samudra iva parvaṇi ।
bhīṣmeṇa dhārtarāṣṭrāṇāṃ vyūhaḥ pratyaṅmukho yudhi ॥19॥
anantarūpā dhvajinī tvadīyā narendra bhīmā na tu pāṇḍavānām ।
tāṃ tveva manye bṛhatīṃ duṣpradhṛṣyāṃ yasyā netārau keśavaścārjunaśca ॥20॥

Всего же у тебя, о Бхарата, [в твоем войске] было сто тысяч слонов, при каждом слоне — сто колесниц, при каждой колеснице — сто конников, при каждом коннике — десять лучников, при каждом лучнике — десять щитоносцев. Так построил твои рати Бхишма, о Бхарата. При наступлении каждого дня предводительствующий войсками Бхишма, сын Шантану, выстраивал их то людским строем, то божественным, то гандхарвским, то асурским. И строй сынов Дхритараштры, в котором великих героев было что вод в океане в час перемены луны, Бхишма обратил на запад в бою. Бесчисленны были разнообразные знамена твоего грозного войска, о властитель мужей, но хотя не таким было [войско] Пандавов, его, вожди коего — Кешава и Арджуна, я почитаю [подлинно] великим и непобедимым!?

Глава 21

1-17

sañjaya uvāca ।
bṛhatīṃ dhārtarāṣṭrāṇāṃ dṛṣṭvā senāṃ samudyatām ।
viṣādamagamadrājā kuntīputro yudhiṣṭhiraḥ ॥1॥
vyūhaṃ bhīṣmeṇa cābhedyaṃ kalpitaṃ prekṣya pāṇḍavaḥ ।
abhedyamiva samprekṣya viṣaṇṇo'rjunamabravīt ॥2॥
dhanañjaya kathaṃ śakyamasmābhiryoddhumāhave ।
dhārtarāṣṭrairmahābāho yeṣāṃ yoddhā pitāmahaḥ ॥3॥
akṣobhyo'yamabhedyaśca bhīṣmeṇāmitrakarśinā ।
kalpitaḥ śāstradṛṣṭena vidhinā bhūritejasā ॥4॥
te vayaṃ saṃśayaṃ prāptāḥ sasainyāḥ śatrukarśana ।
kathamasmānmahāvyūhādudyānaṃ no bhaviṣyati ॥5॥
athārjuno'bravītpārthaṃ yudhiṣṭhiramamitrahā ।
viṣaṇṇamabhisamprekṣya tava rājannanīkinīm ॥6॥
prajñayābhyadhikāñśūrānguṇayuktānbahūnapi ।
jayantyalpatarā yena tannibodha viśāṃ pate ॥7॥
tattu te kāraṇaṃ rājanpravakṣyāmyanasūyave ।
nāradastamṛṣirveda bhīṣmadroṇau ca pāṇḍava ॥8॥
etamevārthamāśritya yuddhe devāsure'bravīt ।
pitāmahaḥ kila purā mahendrādīndivaukasaḥ ॥9॥
na tathā balavīryābhyāṃ vijayante jigīṣavaḥ ।
yathā satyānṛśaṃsyābhyāṃ dharmeṇaivodyamena ca ॥10॥
tyaktvādharmaṃ ca lobhaṃ ca mohaṃ codyamamāsthitāḥ ।
yudhyadhvamanahaṅkārā yato dharmastato jayaḥ ॥11॥
evaṃ rājanvijānīhi dhruvo'smākaṃ raṇe jayaḥ ।
yathā me nāradaḥ prāha yataḥ kṛṣṇastato jayaḥ ॥12॥
guṇabhūto jayaḥ kṛṣṇe pṛṣṭhato'nveti mādhavam ।
anyathā vijayaścāsya sannatiścāparo guṇaḥ ॥13॥
anantatejā govindaḥ śatrupūgeṣu nirvyathaḥ ।
puruṣaḥ sanātanatamo yataḥ kṛṣṇastato jayaḥ ॥14॥
purā hyeṣa harirbhūtvā vaikuṇṭho'kuṇṭhasāyakaḥ ।
surāsurānavasphūrjannabravītke jayantviti ॥15॥
anu kṛṣṇaṃ jayemeti yairuktaṃ tatra tairjitam ।
tatprasādāddhi trailokyaṃ prāptaṃ śakrādibhiḥ suraiḥ ॥16॥
tasya te na vyathāṃ kāñcidiha paśyāmi bhārata ।
yasya te jayamāśāste viśvabhuktridaśeśvaraḥ ॥17॥

Санджая сказал:
Видя огромное войско сынов Дхритараштры готовым к бою, пришел в уныние сын Кунти царь Юдхиштхира. Озирая несокрушимый строй, установленный Бхишмою, несокрушимым его, очевидно, почитая, молвил Арджуне уныло сын Панду: «О Завоеватель богатств, как можем мы сражаться в [этой] битве с сынами Дхритараштры, когда дед будет сражаться за них, о мощнорукий? Неколебим и несокрушим этот [строй], который блистательный Бхишма, губитель недругов, установил согласно правилам, предписанным шастрами⁴⁵. Сомнение нас вместе с войском [нашим] берет, о губитель врагов, — как справиться нам с этим мощным строем?» Арджуна, истребитель недругов, отвечал сыну Притхи Юдхиштхире, впавшему в уныние при виде твоей рати, о царь: «Узнай, о владыка народов, как в меньшинстве будучи, побеждают умом даже многих героев, числом превосходящих и достоинствами наделенных. Тебе, дабы ты не роптал, я расскажу о средстве [того достигнуть], о царь; знают о нем провидец Нарада и Бхишма с Дроною, о сын Панду. Об этом разумении сказал некогда Прародитель во время битвы богов и асуров великому Индре и другим небожителям: “Не столько силою и храбростью побеждают стремящиеся к победе, как правдою и милосердием, исполнением долга прежде всего и усердием. Отрешившись от неправедности, от алчности и от заблуждения, неутомимые в усилиях, сражайтесь, чуждые себялюбия. Где праведность, там победа!” Так знай же, о царь: нашею непременно [будет] победа в битве. Как сказал мне Нарада: “Где Кришна, там победа!”⁴⁶ Победа зависит от Кришны, она следует за Мадхавой. Ему [надлежит] победить; другое же его достоинство, помимо того, — смирение⁴⁷. Беспредельна мощь Говинды, среди сонмов врагов неуязвим он, предвечный Муж⁴⁸. Где Кришна, там победа! Ведь молвил некогда во образе Хари громовым голосом Владыка Нетленного неба⁴⁹, чье нетленно оружие, богам и асурам: “Кто из вас должен победить?” И победили там те, что сказали: “За Кришной следуя, мы победим!” Только его милостью обрели три мира боги во главе с Шакрой. Потому не вижу я, из-за чего тебе тревожиться, о Бхарата, когда судил тебе победу всемогущий Владыка Тридцати».

45. Шастры (śāstrāḥ) — традиционные отрасли знаний, научные дисциплины и трактаты (см.: Индуизм 1996:457—458).

46. «Где Кришна, там победа!» — Далее из текста не явствует, где Арджуна завершает повторение слов Нарады и продолжает говорить от своего имени.

47. Ему [надлежит] победить; другое же его достоинство… — смирение. — Девабодха принимает чтение saṃtati, что можно перевести как «преемственность», вместо saṃnati, принятого в критическом издании; согласно его комментарию, следовало бы перевести: «Если же победа достанется тому [Дурьодхане], другое его достоинство — преемственность [в продолжении царского рода]» (Devabodha 1947:10); т. е., очевидно, подразумевается, что победа придёт к его потомкам. Но это толкование противоречит ясно выраженной раньше тем же Арджуной уверенности в победе Пандавов. Saṃnati можно перевести также: «благосклонность, благоволение».

48. Предвечный Муж. — В оригинале: puruṣaḥ sanātanatamaḥ, что можно толковать также: «Первозданный дух» (о значении термина пуруша см. примеч. 130, 210 к текущ. разд.).

49. Владыка Нетленного неба — так можно перевести употребительный эпитет Вишну-Кришны vaikuṇṭha (см.: Араньякапарва 1987:712), который в этой строфе создаёт игру слов в сочетании с akuṇṭhasāyaka — «нетленное, непритупившееся оружие».

Глава 22

1-13

sañjaya uvāca ।
tato yudhiṣṭhiro rājā svāṃ senāṃ samacodayat ।
prativyūhannanīkāni bhīṣmasya bharatarṣabha ॥1॥
yathoddiṣṭānyanīkāni pratyavyūhanta pāṇḍavāḥ ।
svargaṃ paramabhīpsantaḥ suyuddhena kurūdvahāḥ ॥2॥
madhye śikhaṇḍino'nīkaṃ rakṣitaṃ savyasācinā ।
dhṛṣṭadyumnasya ca svayaṃ bhīmena paripālitam ॥3॥
anīkaṃ dakṣiṇaṃ rājanyuyudhānena pālitam ।
śrīmatā sātvatāgryeṇa śakreṇeva dhanuṣmatā ॥4॥
mahendrayānapratimaṃ rathaṃ tu sopaskaraṃ hāṭakaratnacitram ।
yudhiṣṭhiraḥ kāñcanabhāṇḍayoktraṃ samāsthito nāgakulasya madhye ॥5॥
samucchritaṃ dāntaśalākamasya supāṇḍuraṃ chatramatīva bhāti ।
pradakṣiṇaṃ cainamupācaranti maharṣayaḥ saṃstutibhirnarendram ॥6॥
purohitāḥ śatruvadhaṃ vadanto maharṣivṛddhāḥ śrutavanta eva ।
japyaiśca mantraiśca tathauṣadhībhiḥ samantataḥ svastyayanaṃ pracakruḥ ॥7॥
tataḥ sa vastrāṇi tathaiva gāśca phalāni puṣpāṇi tathaiva niṣkān ।
kurūttamo brāhmaṇasānmahātmā kurvanyayau śakra ivāmarebhyaḥ ॥8॥
sahasrasūryaḥ śatakiṅkiṇīkaḥ parārdhyajāmbūnadahemacitraḥ ।
ratho'rjunasyāgnirivārcimālī vibhrājate śvetahayaḥ sucakraḥ ॥9॥
tamāsthitaḥ keśavasaṅgṛhītaṃ kapidhvajaṃ gāṇḍivabāṇahastaḥ ।
dhanurdharo yasya samaḥ pṛthivyāṃ na vidyate no bhavitā vā kadācit ॥10॥
udvartayiṣyaṃstava putrasenāmatīva raudraṃ sa bibharti rūpam ।
anāyudho yaḥ subhujo bhujābhyāṃ narāśvanāgānyudhi bhasma kuryāt ॥11॥
sa bhīmasenaḥ sahito yamābhyāṃ vṛkodaro vīrarathasya goptā ।
taṃ prekṣya mattarṣabhasiṃhakhelaṃ loke mahendrapratimānakalpam ॥12॥
samīkṣya senāgragataṃ durāsadaṃ pravivyathuḥ paṅkagatā ivoṣṭrāḥ ।
vṛkodaraṃ vāraṇarājadarpaṃ yodhāstvadīyā bhayavignasattvāḥ ॥13॥

Санджая сказал:
Тогда, о бык среди бхаратов, царь Юдхиштхира стал воодушевлять свое войско, выстроив его против ратей Бхишмы. Согласно предписаниям построили рати к бою Пандавы, в честном сражении взыскующие высшего неба потомки Куру! В середине — рать Шикхандина, которую прикрывал Савьясачин, и [войско] Дхриштадьюмны, охраняемое Бхишмой. С юга, о царь, войско прикрывал славный Ююдхана, лучший из сатватов, вооруженный луком, Шакре подобный. А на колеснице с золотыми сбруями [на конях] и постромками, с небесной колесницею великого Индры схожей, снабженной нужными приспособлениями, отделанной хатским золотом⁵⁰ и драгоценными камнями, ехал Юдхиштхира в середине слоновьего отряда, и ярко блистал над ним белейший царский зонт на шесте из слоновой кости. Великие провидцы обход владыки мужей слева направо⁵¹ свершали, гимнами его [славя]. Гибель врагу предрекая, царские жрецы, старейшие из великих провидцев, искушенные в священном откровении⁵², окружив, тихими молитвами и мантрами⁵³ и заговоренными травами благословляли [его] на успешное свершение. И он, лучший из куру, оделяя брахманов одеждами, а также коровами, плодами, цветами и еще монетами, великий духом, выступал тогда, словно Шакра в окружении бессмертных. Колесница Арджуны, отделанная чистейшим золотом с реки Джамбу⁵⁴, с сотней колокольчиков, с красивыми колесами, как огонь, лучезарная, сверкала, словно тысяча солнц, белыми конями запряженная. С обезьяной на знамени на [колеснице], которою Кешава правил, стоял с луком Гандива и стрелами в руках лучший из лучников, равного которому на земле нет и никогда не будет. Необычайно свирепый вид принял Бхимасена, кому войско сынов твоих разгромить предстояло, тот, кто в бою, безоружный, мужей, коней, слонов [голыми] руками в прах обращать способен. Вместе с близнецами Волчебрюхий охранял колесницу героя. И когда твои воины узрели его, столь неистового, как бык разъяренный либо лев, подобного великому Индре, в мире [явившемуся], когда узнали идущего во главе войска Волчебрюхого, неприступного, надменного, как царственный слон, они задрожали, словно попавшие в трясину верблюды, и от ужаса поколебалось их мужество.

50. Хатское золото — золото из мифической страны Хатака, помещаемой в Западном Тибете, у озера Манас; она упоминается во второй книге (гл. 25) в числе стран, покорённых Арджуной (см.: Сабхапарва 1962:195).

51. …слева направо… — См. примеч. 50 к разд. «Протяжение…».

52. Священное откровение (śruti) — Веды, свод ведийской литературы.

53. Тихие молитвы. — В подлиннике: japya, молитва, которую полагалось произносить вполголоса, бормоча. Мантры — священные речения Вед, которым приписывалась магическая сила (см.: Индуизм 1996: 262—263).

54. Золото с реки Джамбу — см. примеч. 70 к разд. «Протяжение…».

anīkamadhye tiṣṭhantaṃ rājaputraṃ durāsadam ।
abravīdbharataśreṣṭhaṃ guḍākeśaṃ janārdanaḥ ॥14॥

Меж тем Джанардана молвил, обращаясь к пребывающему в середине ратей Гудакеше, царскому сыну, лучшему из бхаратов.

15-16

vāsudeva uvāca ।
ya eṣa goptā pratapanbalastho yo naḥ senāṃ siṃha ivekṣate ca ।
sa eṣa bhīṣmaḥ kuruvaṃśaketuryenāhṛtāstriṃśato vājimedhāḥ ॥15॥
etānyanīkāni mahānubhāvaṃ gūhanti meghā iva gharmaraśmim ।
etāni hatvā puruṣapravīra kāṅkṣasva yuddhaṃ bharatarṣabheṇa ॥16॥

Васудева сказал:
Вот хранитель тот могучий, блистающий, что, словно лев, на наше войско взирает, Бхишма, светоч рода Куру, кем тридцать жертвоприношений коня⁵⁵ свершены. Те рати скрывают высокочтимого, словно тучи — палящее солнце. Их истребив, о храбрейший из мужей, ты должен искать боя с быком рода бхаратов.

55. …жертвоприношений коня… — В оригинале: vājimedha, один из самых торжественных древних царских обрядов, обычно именуемый ашвамедха (см.: Араньякапарва 1987:734); в эпосе число совершённых царём обрядов ашвамедха — показатель его имперского могущества (каждый отмечает победоносный завоевательный поход, длящийся год).

17-19

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
keṣāṃ prahṛṣṭāstatrāgre yodhā yudhyanti sañjaya ।
udagramanasaḥ ke'tra ke vā dīnā vicetasaḥ ॥17॥
ke pūrvaṃ prāharaṃstatra yuddhe hṛdayakampane ।
māmakāḥ pāṇḍavānāṃ vā tanmamācakṣva sañjaya ॥18॥
kasya senāsamudaye gandhamālyasamudbhavaḥ ।
vācaḥ pradakṣiṇāścaiva yodhānāmabhigarjatām ॥19॥

Дхритараштра сказал:
Чьи воины сражались с воодушевлением с [самого] начала, о Санджая? Кто воспрял там, кто в унынии пал духом? Кто первым нанес удар в той битве, приводящей в трепет сердца, мои или те, что за Пандавов? Поведай мне, о Санджая. В чьих войсках, когда собрались они, было благоухание венков и гремели речи воинов благие?

20-22

sañjaya uvāca ।
ubhayoḥ senayostatra yodhā jahṛṣire mudā ।
sragdhūpapānagandhānāmubhayatra samudbhavaḥ ॥20॥
saṃhatānāmanīkānāṃ vyūḍhānāṃ bharatarṣabha ।
saṃsarpatāmudīrṇānāṃ vimardaḥ sumahānabhūt ॥21॥
vāditraśabdastumulaḥ śaṅkhabherīvimiśritaḥ ।
kuñjarāṇāṃ ca nadatāṃ sainyānāṃ ca prahṛṣyatām ॥22॥

Санджая сказал:
В обоих войсках ликовали там ратники радостно, в обоих было благоухание венков, воскурений и возлияний. И с превеликим пылом, о бык среди бхаратов, сошлись рати, что двигались сплоченно боевым строем, воспрявшие духом, и в поднявшемся шуме смешались звуки музыки с гуденьем раковин и боем литавр и криками слонов и ликующих воинов.

Глава 23⁵⁶

56. Глава 23. — С этой главы начинается собственно «Бхагавадгита» («Песнь Господа»), канонический текст знаменитой поэмы, охватывающий восемнадцать глав (до гл. 40 включительно). Поздние комментаторы (Ямуначарья, Рамануджа) разделили текст на три части (śaṭka, т. е. по шесть глав) и дали название каждой части и главе. Часть первая — «Раздел о деянии» (karma–kāṇḍa); название первой главы поэмы (главы 23 «Бхишмапарвы») в колофоне — «Йога горести Арджуны» (arjuna–viṣā–dayoga). Термин yoga, многозначный в тексте «Бхагавадгиты» (см. далее по тексту), повторяется затем в названии каждой главы, подчёркивая религиозно–ритуальный характер содержания поэмы, указывающей пути к духовному единению (yoga — букв, «соединение, связывание, сопряжение») человека с Богом, с высшей реальностью.

dhṛtarāṣṭra uvāca । БхГ 1.1
dharmakṣetre kurukṣetre samavetā yuyutsavaḥ । БхГ 1.1
māmakāḥ pāṇḍavāścaiva kimakurvata sañjaya ॥1 БхГ 1.1॥

Дхритараштра сказал:
На поле дхармы⁵⁷, на поле Куру сошедшись, жаждущие биться, мои и пандавы, что же делали они, о Санджая?

57. …поле дхармы (dharmakṣetra)… — С этого слова начинается поэма; понятие «дхарма» в широком значении («Священный Закон, вероучение, правда», см. выше примеч. 9 к разд. «Протяжение…») охватывает её основное, религиозно–дидактическое содержание. На представлении о поле битвы как о «поле дхармы» основывается символическое толкование содержания «Махабхараты» в целом, которым и обусловлено в традиции признание её священной книгой индуизма (в этом плане «Бхагавадгита» может рассматриваться как концептуальное ядро всего свода, дающее ключ к такому толкованию, см.: Гринцер 1974:326; о значении понятия «дхарма» в контексте поэмы см. также наст. изд., с. 286—288). См. также примеч. 1 к разд. «Протяжение…».

sañjaya uvāca । БхГ 1.2
dṛṣṭvā tu pāṇḍavānīkaṃ vyūḍhaṃ duryodhanastadā । БхГ 1.2
ācāryamupasaṅgamya rājā vacanamabravīt ॥2 БхГ 1.2॥

Санджая сказал:
Узрев боевой строй рати Пандавов, царь Дурьодхана приблизился тогда к наставнику⁵⁸ и [такое] слово молвил:

58. …к наставнику… — Речь идёт о Дроне, общем наставнике Кауравов и Пандавов в военном искусстве, а также и Дхриштадьюмны, сына Друпады, главнокомандующего армии Пандавов, упоминаемого далее.

paśyaitāṃ pāṇḍuputrāṇāmācārya mahatīṃ camūm । БхГ 1.3
vyūḍhāṃ drupadaputreṇa tava śiṣyeṇa dhīmatā ॥3 БхГ 1.3॥

«Взгляни, о учитель, на это великое войско сыновей Панду, построенное сыном Друпады, разумным учеником твоим.

atra śūrā maheṣvāsā bhīmārjunasamā yudhi । БхГ 1.4
yuyudhāno virāṭaśca drupadaśca mahārathaḥ ॥4 БхГ 1.4॥

Здесь герои, великие лучники, Бхиме и Арджуне равные в бою: Ююдхана и Вирата и Друпада, великий воитель,

dhṛṣṭaketuścekitānaḥ kāśirājaśca vīryavān । БхГ 1.5
purujitkuntibhojaśca śaibyaśca narapuṅgavaḥ ॥5 БхГ 1.5॥

Дхриштакету, Чекитана и мужественный царь Каши, Пуруджит и Кунтибходжа и Шайбья, мощный бык среди мужей,

yudhāmanyuśca vikrānta uttamaujāśca vīryavān । БхГ 1.6
saubhadro draupadeyāśca sarva eva mahārathāḥ ॥6 БхГ 1.6॥

И Юдхаманью смелый, и Уттамауджас отважный, сын Субхадры и сыновья Драупади, все — великие воители.

asmākaṃ tu viśiṣṭā ye tānnibodha dvijottama । БхГ 1.7
nāyakā mama sainyasya sañjñārthaṃ tānbravīmi te ॥7 БхГ 1.7॥

Услышь, о лучший из дваждырожденных, и о наших лучших [бойцах], вождях моего воинства, для твоего сведения я назову их тебе:

bhavānbhīṣmaśca karṇaśca kṛpaśca samitiñjayaḥ । БхГ 1.8
aśvatthāmā vikarṇaśca saumadattistathaiva ca ॥8 БхГ 1.8॥

Ты сам и Бхишма, и Карна, и Крипа победоносный, Ашваттхаман и Викарна, а также сын Сомадатты

anye ca bahavaḥ śūrā madarthe tyaktajīvitāḥ । БхГ 1.9
nānāśastrapraharaṇāḥ sarve yuddhaviśāradāḥ ॥9 БхГ 1.9॥

И многие другие герои, жертвующие жизнью ради меня, снаряженные всякого рода оружием, искушенные в бранном деле.

aparyāptaṃ tadasmākaṃ balaṃ bhīṣmābhirakṣitam । БхГ 1.10
paryāptaṃ tvidameteṣāṃ balaṃ bhīmābhirakṣitam ॥10 БхГ 1.10॥

Ненадежна та наша сила, ограждаемая Бхишмой⁵⁹, но надежна эта их сила, ограждаемая Бхимой.

59. Ненадёжна та наша сила, ограждаемая Бхишмой… — В оригинале: aparyāpta — букв, «недостаточный»; этому значению противоречат, по–видимому, указания на численное превосходство Кауравов, и потому текст вызывает различные толкования у комментаторов и переводчиков. Предлагаемое некоторыми (напр., С. Радхакришнаном) другое значение — «не ограничена» — не подтверждается текстами, как и значение «неодолима, непобедима» (Гояндка и др.). Заслуживает внимания толкование B. C. Семенцова, связывающего здесь определение силы той и другой армии с названными полководцами (со ссылкой на комментарий Ведантадешики, считавшего, что слова Дурьодханы отражают его недоверие к Бхишме, склонному, в отличие от необузданного Бхимы, щадить противника, — в дальнейшем это подтверждают его обращённые к Бхишме упрёки; см.: Семенцов 1985:145, 223— 224). Не представляется, однако, удачным в переводе Семенцова введение эпитета «старый», не имеющего соответствия в оригинале. Сомнение Дурьодханы в «достаточности», или надёжности, своей армии вызвано, очевидно, не возрастом полководца, а его уязвимостью в бою (из–за его отказа сражаться с Шикхандином, что действительно имеет роковые последствия для Бхишмы), предвидя которую царевич и заклинает всех (в следующей же строфе) позаботиться прежде всего о его защите. Р. Зэнер принимает, видимо, такое же толкование, вставляя в своём переводе перед именем Бхишмы though («хотя сам Бхишма…», см.: Bhagavad Gītā 1969:114). Ван Бейтенен вслед за Болле принимает чтение (указанное Бхаскарой), отличное от критического издания, меняющее имена Бхишмы и Бхимы местами, что снимает вышеупомянутую проблему (см.: Buitenen 1981:69; см. также: Sharma 1986:18). Во всяком случае именно Бхишма войско Кауравов «ограждает» от поражения (abhi–rakṣ можно перевести также: «предводительствовать, командовать»). См. также: Бхагавадгита 1956:244— 245.

ayaneṣu ca sarveṣu yathābhāgamavasthitāḥ । БхГ 1.11
bhīṣmamevābhirakṣantu bhavantaḥ sarva eva hi ॥11 БхГ 1.11॥

Так ограждайте же Бхишму со всех сторон все вы, каждый на определенном ему месте!»

tasya sañjanayanharṣaṃ kuruvṛddhaḥ pitāmahaḥ । БхГ 1.12
siṃhanādaṃ vinadyoccaiḥ śaṅkhaṃ dadhmau pratāpavān ॥12 БхГ 1.12॥

Ему на радость дед, старейший из рода Куру⁶⁰, громкий клич, рыку льва подобный, издал и в боевую раковину затрубил, величия исполненный.

60. Ему… старейший из рода Куру… — То есть Бхишма — Дурьодхане.

tataḥ śaṅkhāśca bheryaśca paṇavānakagomukhāḥ । БхГ 1.13
sahasaivābhyahanyanta sa śabdastumulo'bhavat ॥13 БхГ 1.13॥

Тогда зазвучали сразу боевые раковины и литавры, барабаны, кимвалы и рога, и оглушителен был поднявшийся грохот.

tataḥ śvetairhayairyukte mahati syandane sthitau । БхГ 1.14
mādhavaḥ pāṇḍavaścaiva divyau śaṅkhau pradadhmatuḥ ॥14 БхГ 1.14॥

Тогда, стоя на великой колеснице, запряженной белыми конями, затрубили в божественные раковины Мадхава и сын Панду,

pāñcajanyaṃ hṛṣīkeśo devadattaṃ dhanañjayaḥ । БхГ 1.15
pauṇḍraṃ dadhmau mahāśaṅkhaṃ bhīmakarmā vṛkodaraḥ ॥15 БхГ 1.15॥

В Панчаджанью — Хришикеша, в Девадатту — Завоеватель богатств, в великую боевую раковину Паундра затрубил Волчебрюхий, вершитель грозных деяний,

anantavijayaṃ rājā kuntīputro yudhiṣṭhiraḥ । БхГ 1.16
nakulaḥ sahadevaśca sughoṣamaṇipuṣpakau ॥16 БхГ 1.16॥

В Анантавиджаю — царь Юдхиштхира, сын Кунти, Накула и Сахадева — в Сугхошу и Манипушпаку⁶¹.

61. Здесь названы боевые раковины братьев Пандавов (см. выше примеч. 7 к разд. «Протяжение…»): Паундра — по названию местности в низовьях Ганга, откуда, по-видимому, была добыта; Анантавиджая (anantavijaya, букв.: «бесконечно победная»); Сугхоша (sughoṣa, «благозвучная»); Манипушпака (maṇipuṣpaka, «бриллиантово–цветочная»).

kāśyaśca parameṣvāsaḥ śikhaṇḍī ca mahārathaḥ । БхГ 1.17
dhṛṣṭadyumno virāṭaśca sātyakiścāparājitaḥ ॥17 БхГ 1.17॥

Царь кашийский, превосходнейший лучник, и Шикхандин, великий воитель, Дхриштадьюмна, и Вирата, и непобедимый Сатьяки,

drupado draupadeyāśca sarvaśaḥ pṛthivīpate । БхГ 1.18
saubhadraśca mahābāhuḥ śaṅkhāndadhmuḥ pṛthakpṛthak ॥18 БхГ 1.18॥

Друпада и сыновья Драупади, о владыка земли, и мощнорукий сын Субхадры — каждый в свою боевую раковину затрубили со всех сторон.

sa ghoṣo dhārtarāṣṭrāṇāṃ hṛdayāni vyadārayat । БхГ 1.19
nabhaśca pṛthivīṃ caiva tumulo vyanunādayan ॥19 БхГ 1.19॥

Тот [трубный] зов пронзил сердца сынов Дхритараштры и огласил, гремящий, небо и землю.

atha vyavasthitāndṛṣṭvā dhārtarāṣṭrānkapidhvajaḥ । БхГ 1.20
pravṛtte śastrasampāte dhanurudyamya pāṇḍavaḥ ॥20 БхГ 1.20॥

И вот, видя выстроившихся сынов Дхритараштры, меж тем как уже пошло было оружие в ход, сын Панду, несущий образ обезьяны на знамени, подъяв свой лук,

hṛṣīkeśaṃ tadā vākyamidamāha mahīpate । БхГ 1.21
senayorubhayormadhye rathaṃ sthāpaya me'cyuta ॥21 БхГ 1.21॥

Такое слово молвил тогда Хришикеше, о властитель земли: «Установи мою колесницу между обоими войсками, о Неколебимый,

yāvadetānnirīkṣe'haṃ yoddhukāmānavasthitān । БхГ 1.22
kairmayā saha yoddhavyamasminraṇasamudyame ॥22 БхГ 1.22॥

Пока обозревать я буду тех, что собрались, исполненные жажды боя. С кем предстоит мне сразиться в этой вздымающейся битве?

yotsyamānānavekṣe'haṃ ya ete'tra samāgatāḥ । БхГ 1.23
dhārtarāṣṭrasya durbuddheryuddhe priyacikīrṣavaḥ ॥23 БхГ 1.23॥

Я вижу, готовые к бою, сошлись они здесь, желая послужить в сражении злонамеренному сыну Дхритараштры».

evamukto hṛṣīkeśo guḍākeśena bhārata । БхГ 1.24
senayorubhayormadhye sthāpayitvā rathottamam ॥24 БхГ 1.24॥

Когда молвил так ему Гудакеша, Хришикеша, о Бхарата, остановив меж обоих войск лучшую из колесниц

bhīṣmadroṇapramukhataḥ sarveṣāṃ ca mahīkṣitām । БхГ 1.25
uvāca pārtha paśyaitānsamavetānkurūniti ॥25 БхГ 1.25॥

Перед Бхишмой, Дроной и всеми властителями земли, сказал: «О Партха, узри этих куру, собравшихся [здесь]».

tatrāpaśyatsthitānpārthaḥ pitṝnatha pitāmahān । БхГ 1.26
ācāryānmātulānbhrātṝnputrānpautrānsakhīṃstathā ॥26 БхГ 1.26॥

И узрел Партха стоящих там отцов и дедов, наставников, дядей, братьев, сыновей, внуков, друзей,

śvaśurānsuhṛdaścaiva senayorubhayorapi । БхГ 1.27
tānsamīkṣya sa kaunteyaḥ sarvānbandhūnavasthitān ॥27 БхГ 1.27॥

Тестей и товарищей в обоих воинствах. Всех тех родичей увидев, что расположились [там], сын Кунти,

kṛpayā parayāviṣṭo viṣīdannidamabravīt । БхГ 1.28
dṛṣṭvemānsvajanānkṛṣṇa yuyutsūnsamavasthitān ॥28 БхГ 1.28॥

Великой жалостью охваченный, так молвил, горестный. Когда я вижу этих родных мне людей, о Кришна, сошедшихся здесь и готовых сражаться,

sīdanti mama gātrāṇi mukhaṃ ca pariśuṣyati । БхГ 1.29
vepathuśca śarīre me romaharṣaśca jāyate ॥29 БхГ 1.29॥

Арджуна сказал:
Опускаются руки мои и пересыхают уста, трепет охватывает меня и волосы вздымаются на теле,

gāṇḍīvaṃ sraṃsate hastāttvakcaiva paridahyate । БхГ 1.30
na ca śaknomyavasthātuṃ bhramatīva ca me manaḥ ॥30 БхГ 1.30॥

[Лук] Гандива из руки выпадает, жар палит кожу, и я не могу стоять твердо, и мысль моя словно блуждает.

nimittāni ca paśyāmi viparītāni keśava । БхГ 1.31
na ca śreyo'nupaśyāmi hatvā svajanamāhave ॥31 БхГ 1.31॥

Неблагоприятные знамения вижу я, о Кешава, и не предвижу блага от убиения близких своих в бою.

na kāṅkṣe vijayaṃ kṛṣṇa na ca rājyaṃ sukhāni ca । БхГ 1.32
kiṃ no rājyena govinda kiṃ bhogairjīvitena vā ॥32 БхГ 1.32॥

Не хочу я победы, о Кришна, ни царства, ни радостей. Что нам в царстве, о Говинда, что в наслаждениях и в [самой] жизни?

yeṣāmarthe kāṅkṣitaṃ no rājyaṃ bhogāḥ sukhāni ca । БхГ 1.33
ta ime'vasthitā yuddhe prāṇāṃstyaktvā dhanāni ca ॥33 БхГ 1.33॥

Те, ради кого желаем мы царства, наслаждений и радостей, стоят на поле брани, готовые отдать жизнь и богатства, —

ācāryāḥ pitaraḥ putrāstathaiva ca pitāmahāḥ । БхГ 1.34
mātulāḥ śvaśurāḥ pautrāḥ syālāḥ sambandhinastathā ॥34 БхГ 1.34॥

Наставники, отцы, сыновья, также деды, дядья, тести, внуки, шурины, также и [прочие] родственники.

etānna hantumicchāmi ghnato'pi madhusūdana । БхГ 1.35
api trailokyarājyasya hetoḥ kiṃ nu mahīkṛte ॥35 БхГ 1.35॥

Не хочу я их убивать, пусть даже сам буду убит, о Губитель Мадху, даже ради власти над Тремя Мирами⁶², не говоря уже о земле.

62. Три Мира (trailokya). — Подразумеваются небо, земля и подземное царство, т. е. вся вселенная.

nihatya dhārtarāṣṭrānnaḥ kā prītiḥ syājjanārdana । БхГ 1.36
pāpamevāśrayedasmānhatvaitānātatāyinaḥ ॥36 БхГ 1.36॥

Какая радость будет нам, о Джанардана, от убиения сынов Дхритараштры? Только грех падет на нас, если убьем этих разбойников⁶³.

63. …этих разбойников. — В оригинале: ātatāyin. В «Законах Васиштхи» (см.: Vāsiṣṭha 1883/3 гл. 19) это слово толкуется в широком значении «преступник» (перечисляются шесть видов преступлений: поджог, отравление, вооружённое нападение, грабёж, лишение земли, прелюбодеяние); несколько иную классификацию приводит в комментарии к этому стиху Шридхарасвамин (см.: Бхагавадгита 1956:249).

tasmānnārhā vayaṃ hantuṃ dhārtarāṣṭrānsabāndhavān । БхГ 1.37
svajanaṃ hi kathaṃ hatvā sukhinaḥ syāma mādhava ॥37 БхГ 1.37॥

Потому не должно убивать нам сынов Дхритараштры и [других] родичей. Как мы сможем быть счастливы, после того как убьем близких своих, о Мадхава?

yadyapyete na paśyanti lobhopahatacetasaḥ । БхГ 1.38
kulakṣayakṛtaṃ doṣaṃ mitradrohe ca pātakam ॥38 БхГ 1.38॥

Даже если они, чей дух совращен алчностью, не видят зла в истреблении рода и греха в предательстве друзей,

kathaṃ na jñeyamasmābhiḥ pāpādasmānnivartitum । БхГ 1.39
kulakṣayakṛtaṃ doṣaṃ prapaśyadbhirjanārdana ॥39 БхГ 1.39॥

Как нам, в истреблении рода зло провидящим, не понять, что от преступления такого отвратиться должно, о Джанардана?

kulakṣaye praṇaśyanti kuladharmāḥ sanātanāḥ । БхГ 1.40
dharme naṣṭe kulaṃ kṛtsnamadharmo'bhibhavatyuta ॥40 БхГ 1.40॥

По истреблении рода гибнут древние законы рода, с гибелью закона всем родом беззаконие овладевает.

adharmābhibhavātkṛṣṇa praduṣyanti kulastriyaḥ । БхГ 1.41
strīṣu duṣṭāsu vārṣṇeya jāyate varṇasaṅkaraḥ ॥41 БхГ 1.41॥

При власти же беззакония, о Кришна, развращаются женщины рода, а когда испорчены женщины, о потомок Вришни, происходит смешение сословий⁶⁴.

64. Смешение сословий. — В оригинале: varṇasaṃkara. В древнеиндийских религиозно–дидактических текстах предостережения против запретного «смешения варн» являяются общим местом; в них явно отражается стремление ортодоксального брахманства противостоять действительному процессу разложения древней системы четырёх варн (брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры), восходящей, как полагают, к индо–иранской (если не к индоевропейской) общности. Начало этого процесса можно отнести, видимо, уже ко времени сложения ранней версии эпоса (см.: Индуизм 1996:112; Бонгард–Левин, Ильин 1985:299—306).

saṅkaro narakāyaiva kulaghnānāṃ kulasya ca । БхГ 1.42
patanti pitaro hyeṣāṃ luptapiṇḍodakakriyāḥ ॥42 БхГ 1.42॥

[Это] смешение ведет в ад губителей рода и [сам] род. Гибнут души их предков, лишенные приношений⁶⁵ и возлияний.

65. …лишённые приношений… — В оригинале: piṇḍa — ритуальные лепёшки или клёцки (рисовые и т. п.), употребляемые при обряде поминовения усопших — шраддха (см.: Индуизм 1996:464—465).

doṣairetaiḥ kulaghnānāṃ varṇasaṅkarakārakaiḥ । БхГ 1.43
utsādyante jātidharmāḥ kuladharmāśca śāśvatāḥ ॥43 БхГ 1.43॥

Из-за грехов этих губителей рода, к смешению сословий приводящих, рушатся законы касты⁶⁶ и непреходящие законы рода.

66. …законы касты… — В оригинале: jātidharma. Перевод «каста» в этом тексте условен, поскольку окончательное оформление кастовой системы происходит значительно позднее эпохи сложения «Бхагавадгиты» (см.: Бонгард–Левин, Ильин 1985:301). Поэтому многие переводчики предпочитают здесь значение «род, племя» (jāti — букв, «рождение»). С другой стороны, некоторые следуют традиционному толкованию, не различающему в этом тексте значений varṇa и jāti (см.: Бхагавадгита 1956:250).

utsannakuladharmāṇāṃ manuṣyāṇāṃ janārdana । БхГ 1.44
narake niyataṃ vāso bhavatītyanuśuśruma ॥44 БхГ 1.44॥

А нам поведано⁶⁷, о Джанардана, что людям, отринувшим законы рода, суждено пребывать в аду непременно.

67. …нам поведано… — В оригинале: глагол anu–śru, обозначающий обычно ссылку на традицию Вед.

aho bata mahatpāpaṃ kartuṃ vyavasitā vayam । БхГ 1.45
yadrājyasukhalobhena hantuṃ svajanamudyatāḥ ॥45 БхГ 1.45॥

Увы, то великий грех собрались мы совершить, из жажды радостей царствования убить готовые ближних своих!

yadi māmapratīkāramaśastraṃ śastrapāṇayaḥ । БхГ 1.46
dhārtarāṣṭrā raṇe hanyustanme kṣemataraṃ bhavet ॥46 БхГ 1.46॥

Если меня, сопротивления не оказывающего и безоружного, вооруженные сыны Дхритараштры убьют в сражении, мне утешнее это будет.

evamuktvārjunaḥ saṅkhye rathopastha upāviśat । БхГ 1.47
visṛjya saśaraṃ cāpaṃ śokasaṃvignamānasaḥ ॥47 БхГ 1.47॥

Санджая сказал:
Молвив так, поник среди битвы⁶⁸ Арджуна, склонившись ко днищу своей колесницы, лук со стрелами бросивший, с душою, горестью омраченной.

68. …среди битвы… — Предложенный Б. Л. Смирновым перевод «в размышлении» (см.: Бхагавадгита 1956:165) не соответствует оригиналу.

Глава 24⁶⁹

69. Глава 24. — В колофоне название второй главы поэмы — «Йога рассуждения» (sāṃkhyayoga). Такой перевод предлагает B. C. Семенцов (см.: Семенцов 1985:8). Термины санкхья и йога, в более узком смысле обозначающие определённые религиозно–философские системы или «школы» (даршаны), входящие в число ортодоксальных шести, признанных в индуизме, здесь употребляются, очевидно, в значении более широком (о йоге см. примеч. 56 к текущ. разд.). Тем не менее в названии этой главы их нередко оставляют без перевода, что может дать основание понимать их именно как обозначения упомянутых двух школ (традиционно объединяемых в одну из трёх пар индуистских даршан), между тем как окончательно они сложились, несомненно, в более позднюю эпоху (см.: Индуизм 1996:161—163). Оба термина повторяются в тексте главы, с которой, собственно, и начинается изложение религиозно–философского учения «Бхагавадгиты». Под «рассуждением» (sāṃkhya) здесь понимается, очевидно, учение о преходящей природе материального мира, воспринимаемого органами чувств, и об отрешённости от деятельности этого мира непреходящего духовного начала — Атмана. Кришна излагает это учение начиная со стиха 11, причём сам термин ātman, утвердившийся в индуистской традиции для обозначения этой духовной субстанции, в тексте главы не употребляется (далее в ст. 55 это слово можно понимать скорее в ином значении; см. примеч. 101 к текущ. разд.). Наставление в йоге, которая понимается здесь в «техническом» смысле — как совокупность приёмов психической тренировки, способствующей достижению высшего знания (Эджертон в своём переводе везде передаёт yoga словом discipline, это английское слово удачно сочетает в себе значения «тренировки» и внутренней настроенности, дисциплинированности), следует далее в речи Кришны начиная со стиха 48 (этому же целиком посвящена шестая глава поэмы; см. также: Семенцов 1985:86). В тех же значениях, соответственно, «рассуждения (знания)» и «тренировки (деятельности)» эти термины употребляются и в других местах в «Гите».

sañjaya uvāca । БхГ 2.1
taṃ tathā kṛpayāviṣṭamaśrupūrṇākulekṣaṇam । БхГ 2.1
viṣīdantamidaṃ vākyamuvāca madhusūdanaḥ ॥1 БхГ 2.1॥

Санджая сказал:
Ему, чей взор застилали слезы, жалостью столь одолеваемому, павшему духом, такое слово молвил Губитель Мадху.

śrībhagavānuvāca । БхГ 2.2
kutastvā kaśmalamidaṃ viṣame samupasthitam । БхГ 2.2
anāryajuṣṭamasvargyamakīrtikaramarjuna ॥2 БхГ 2.2॥

Преславный Господь сказал:
Откуда нашло на тебя в затруднении это уныние, неподобающее благородным, отрешающее от неба, ведущее к бесславию, о Арджуна?

klaibyaṃ mā sma gamaḥ pārtha naitattvayyupapadyate । БхГ 2.3
kṣudraṃ hṛdayadaurbalyaṃ tyaktvottiṣṭha parantapa ॥3 БхГ 2.3॥

Не поддавайся слабости, о Партха, она тебя недостойна. Отринь жалкое малодушие и воспрянь, о каратель врагов!

arjuna uvāca । БхГ 2.4
kathaṃ bhīṣmamahaṃ saṅkhye droṇaṃ ca madhusūdana । БхГ 2.4
iṣubhiḥ pratiyotsyāmi pūjārhāvarisūdana ॥4 БхГ 2.4॥

Арджуна сказал:
Как буду я в битве слать стрелы в Бхишму и Дрону, о Губитель Мадху, в обоих, поклонения достойных, о истребитель врагов?

gurūnahatvā hi mahānubhāvāñśreyo bhoktuṃ bhaikṣamapīha loke । БхГ 2.5
hatvārthakāmāṃstu gurūnihaiva bhuñjīya bhogānrudhirapradigdhān ॥5 БхГ 2.5॥

Уж лучше жить милостынею в этом мире, только не убивать старших, з благородством великих. Убив же старших, пусть и корыстолюбивых, сам-то я кровью запятнанные буду вкушать здесь блага.

na caitadvidmaḥ kataranno garīyo yadvā jayema yadi vā no jayeyuḥ । БхГ 2.6
yāneva hatvā na jijīviṣāmaste'vasthitāḥ pramukhe dhārtarāṣṭrāḥ ॥6 БхГ 2.6॥

И мы не знаем, что лучше для нас, — победить или чтобы нас победили. Те, кого убив, мы уже сами жить не захотим, стоят они пред нами, сыны Дхритараштры.

kārpaṇyadoṣopahatasvabhāvaḥ pṛcchāmi tvāṃ dharmasammūḍhacetāḥ । БхГ 2.7
yacchreyaḥ syānniścitaṃ brūhi tanme śiṣyaste'haṃ śādhi māṃ tvāṃ prapannam ॥7 БхГ 2.7॥

Жалости грех сокрушает мой дух⁷⁰. Тебя вопрошаю — в замешательстве рассудок мой относительно долга!⁷¹ Что будет благом? Скажи мне решительно. Я — ученик твой, научи меня⁷², к тебе прибегаю!

70. Жалости грех сокрушает мой дух. — В предшествующих русских переводах: «сострадание». Но жалость (kārpaṇya) рассматривается здесь как слабость, грех (doṣa) для кшатрия (понятию сострадания, такого негативного оттенка не имеющему, больше соответствовало бы в санскрите kṛp̣ā); с другой стороны, совершенно искажает смысл высказывания принятое некоторыми индийскими переводчиками на английский значение «малодушия» (см. у Гояндки: faint–heartedness); ван Бейтенен переводит: vice of despair («грех отчаяния»). «Дух» — в оригинале: svabhāva — букв, «своё естество, природа», понятие многозначное; С. Леви понимает именно как «боевой дух» (instincts de guerrier) (см.: Бхагавадгита 1956:252).

71. …относительно долга! — В оригинале: dharma. Растерянность Арджуны вызвана именно противоречием между понятием долга, воспрещающего кшатрию уклонение от битвы (круг обязанностей, определяемый принадлежностью к своей варне, — одно из главных значений слова dharma), и моральным законом, охраняющим интересы рода. Следующий непосредственно за тем вопрос героя ставит прежде всего этическую проблему долга («что делать?») — преобладание этического начала характерно для учения «Бхагавадгиты», как и для исторически предшествующей ему проповеди Будды. Однако в тексте строфы подразумевается, очевидно, вместе с указанным и более широкое значение слова дхарма (см. примеч. 57 к текущ. разд.), поэтому предпочтительнее, может быть, переводить: «Закон» (у ван Бейтенена: the Law) или оставить слово «дхарма» без перевода.

72. …научи меня… — Этот призыв Арджуны занимает важное место в композиции поэмы, построенной в традиционной для древнеиндийских дидактических текстов (начиная с Упанишад) форме беседы, в которой правильная постановка вопроса не менее существенна, чем содержание, заключённое в ответе. О беседе как одном из основных видов словесных контактов в «Махабхарате» см.: Невелева 1991:171—177; Невелева 1988:137—150; см. также о практике мировоззренческого диалога в древней Индии: Парибок 1989:22—31; см. в этих же работах о ритуальных истоках этой литературной формы. B. C. Семенцов указывает на внутреннюю связь вопроса Арджуны, обращённого к собеседнику перед противостоящим войском, с образной символикой центральной, одиннадцатой (33) главы поэмы; в ней же и заключается, по существу, ответ на этот «вопрос–образ» (см.: Семенцов 1985:71).

na hi prapaśyāmi mamāpanudyādyacchokamucchoṣaṇamindriyāṇām । БхГ 2.8
avāpya bhūmāvasapatnamṛddhaṃ rājyaṃ surāṇāmapi cādhipatyam ॥8 БхГ 2.8॥

Ибо я не вижу, что может прогнать мое горе, от которого цепенеют мои чувства, — даже если обрету на земле процветающее царство безраздельно или же власть над самими богами.

sañjaya uvāca । БхГ 2.9
evamuktvā hṛṣīkeśaṃ guḍākeśaḥ parantapa । БхГ 2.9
na yotsya iti govindamuktvā tūṣṇīṃ babhūva ha ॥9 БхГ 2.9॥

Санджая сказал:
Так сказав Хришикеше, о каратель врагов, — «Я не буду сражаться!» — сказал Гудакеша Говинде и умолк.

tamuvāca hṛṣīkeśaḥ prahasanniva bhārata । БхГ 2.10
senayorubhayormadhye viṣīdantamidaṃ vacaḥ ॥10 БхГ 2.10॥

Ему, о Бхарата, меж двух воинств в отчаянье впавшему, Хришикеша, как бы улыбаясь, молвил такое слово.

śrībhagavānuvāca । БхГ 2.11
aśocyānanvaśocastvaṃ prajñāvādāṃśca bhāṣase । БхГ 2.11
gatāsūnagatāsūṃśca nānuśocanti paṇḍitāḥ ॥11 БхГ 2.11॥

Преславный Господь сказал:
Ты горюешь о тех, о ком горевать не нужно, и [притом] ведешь мудрые речи⁷³, а меж тем ни об умерших, ни об оставшихся в живых мудрецы не горюют.

73. …ведёшь мудрые речи… — Переводчики усматривают в этих словах Кришны противоречие с последующим указанием на расхождение речей Арджуны с мнением истинных мудрецов (пандитов). Здесь предполагают либо иронию, либо искажение текста; чаще, однако, объясняют видимое противоречие тем, что Кришна признаёт мудрость этих речей лишь относительно некоторых распространённых истин, отвергая вывод, к которому приходит Арджуна. Эджертон предлагает иной перевод, согласно которому Арджуна только толкует «о мудром» (about wisdom); сходно Семенцов: «Говоришь о вещах ты мудрых…» В некоторых рукописях далее следует строфа, объясняющая заблуждение Арджуны состраданием (напрасным), которое он испытывает к родичам (см.: Бхагавадгита 1956: 254—255; Bhagavad Gītā 1969: 124—125).

na tvevāhaṃ jātu nāsaṃ na tvaṃ neme janādhipāḥ । БхГ 2.12
na caiva na bhaviṣyāmaḥ sarve vayamataḥ param ॥12 БхГ 2.12॥

Не было никогда так, чтобы я не существовал, как и ты, и эти владыки народов, и после этого мы все существовать не перестанем.

dehino'sminyathā dehe kaumāraṃ yauvanaṃ jarā । БхГ 2.13
tathā dehāntaraprāptirdhīrastatra na muhyati ॥13 БхГ 2.13॥

Как в этом теле воплощенного⁷⁴ [минуют] детство, юность, старость, так же [происходит] и обретение другого тела, — разумного это не смущает.

74. Воплощённый (dehin). — Имеется в виду воплощённая в теле душа; словами «душа», «дух» (soul, spirit, Seele, Geist, âme) и передают обычно этот термин европейские переводчики.

mātrāsparśāstu kaunteya śītoṣṇasukhaduḥkhadāḥ । БхГ 2.14
āgamāpāyino'nityāstāṃstitikṣasva bhārata ॥14 БхГ 2.14॥

Соприкосновения с предметами⁷⁵, о сын Кунти, дают [ощущения] холода и жара, приятного и неприятного. Они приходят и уходят, непостоянные, переноси их⁷⁶, о Бхарата!

75. Соприкосновения с предметами… — В оригинале: mātrasparṣa; под mātra понимаются в терминологии философских текстов Упанишад и эпоса предметы материального мира, доступные восприятию органами чувств (о расхождениях в понимании этой строфы, где речь идёт или о чувствах, или — согласно Раманудже — объектах чувств, см.: Bhagavad Gītā 1944/1:180).

76. …непостоянные, переноси их… — Р. Зэнер указывает, что термин anitya («непостоянный»), Упанишадам несвойственный (появляется только в «Катха–упанишаде», на которую «Гита», очевидно, ориентируется), играет важную роль в учении раннего буддизма; противопоставление непостоянного и постоянного, продолжающееся в следующих строфах, перешло в учение санкхьи, как полагает Зэнер, именно из буддизма (см. Bhagavad Gītā 1969:125—126). Б. Л. Смирнов переводит titikṣasva как «противостань им», ссылаясь на Дж. Томсона, усматривавшего здесь предписание отрешения от воздействия внешнего мира с помощью йогической практики (см.: Бхагавадгита 1956:255—256). Скорее, однако, имеется в виду именно преходящий характер или нереальность этих ощущений, не затрагивающих сокровенную, неуничтожимую сущность человека, Атман (см. примеч. 69 текущ. раздела), что подтверждается дальнейшим развитием этой мысли в тексте. Семенцов переводит: «равнодушен будь к ним» (см.: Dasgupta 1952:490).

yaṃ hi na vyathayantyete puruṣaṃ puruṣarṣabha । БхГ 2.15
samaduḥkhasukhaṃ dhīraṃ so'mṛtatvāya kalpate ॥15 БхГ 2.15॥

Муж, коего они, о муж-бык, не совращают, одинаковый в страдании и удовольствии, разумный⁷⁷, достоин бессмертия.

77. Разумный (dhīra). — Другой вариант перевода: «мудрый»; некоторые переводчики, следуя не Шанкаре, но Раманудже, останавливаются на ином значении: «стойкий» (см., напр.: Senar 1984; Bhagavad Gītā 1966; Бхагавадгита 1956).

nāsato vidyate bhāvo nābhāvo vidyate sataḥ । БхГ 2.16
ubhayorapi dṛṣṭo'ntastvanayostattvadarśibhiḥ ॥16 БхГ 2.16॥

От Не-Сущего не возникает бытие, не возникает небытие от Сущего⁷⁸. Предел обоих⁷⁹ зрим для провидящих истину.

78. От Не–Сущего… от Сущего. — Понятия Сущего (sat) и He–Сущего (asat), восходящие к знаменитому космогоническому гимну «Ригведы» (X. 129), занимают заметное место в онтологических спекуляциях индийских философов раннего периода (ср. в не менее знаменитом «Поучении Уддалаки» в «Чхандогья–упанишаде»: VI. 2 и далее). В «Гите» значение этих понятий (sat как «истинно–сущего») толкуется ниже, в главе 39 (см. ст. 26—28). Шанкара и Рамануджа оба понимают здесь под asat «тело», материальную природу (иначе: prakṛti). P. Зэнер противопоставление sat и asat в «Гите» толкует как противопоставление высшей реальности (Атмана–Брахмана) и Природы, феноменального мира (см.: Bhagavad Gītā 1969:128—129). Буквального перевода этих терминов, однако, обычно избегают; Семенцов переводит их здесь: «то, что есть» и «что не есть»; Зэнер: what is и what is not; ван Бейтенен переводит: There is no becoming of what did not already exist… и т. д. Зэнер переводит bhāva («бытие» в нашем переводе) так же: becoming, однако оговаривается, что перевод может быть подвергнут сомнению, поскольку слово это в «Гите» имеет значение не столько «становления», сколько «природы» (nature), «сущности» (essence). Шанкара толкует bhāva как «существование» (bhavana, astitā) (см.: Bhagavad Gītā 1969:127—128).

79. Предел обоих… — В оригинале слово anta допускает различные толкования, что отражается в переводах. Так, Дж. Томсон принимает значение «предел, конец» (true end), но чаще избирается другое: «предел, граница» (Р. Гарбе: Grenze; Й. ван Бейтенен: boundary) или «граница, различие» (А. Шлегель: discrimen); С. Леви переводит: terme, что, как и русское «предел», может пониматься в обоих значениях: «конец» и «граница» (как и эстонское piir; у Л. Мялля: piirid, «границы») (см.: Бхагавадгита 1956:257); Семенцов переводит: «этих двух состояний основу».

avināśi tu tadviddhi yena sarvamidaṃ tatam । БхГ 2.17
vināśamavyayasyāsya na kaścitkartumarhati ॥17 БхГ 2.17॥

Знай, что неуничтожимо То, чем все это проникнуто⁸⁰. Никто не способен уничтожить это нетленное.

80. …неуничтожимо То, чем все это проникнуто. — Уже в ведийских текстах указательное местоимение tad («To», ср. р.) употребляется для обозначения абсолютной реальности, Брахмана (brahman, ср. р.), концепция которого, как и идея тождества его с человеческой душой, развиваемая далее в поэме, разрабатывается начиная с Упанишад (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:37; Dasgupta 1938:473—476). «Проникнуто» — так толкуют tatam в оригинале Шанкара, Рамануджа и большинство переводчиков; Зэнер указывает, что буквальное значение слова — «соткано» (spun), и переводит соответственно; подразумевается, что Вселенная («все это») возникает из Того, как паутина из паука (см.: Bhagavad Gītā 1969:129—130).

antavanta ime dehā nityasyoktāḥ śarīriṇaḥ । БхГ 2.18
anāśino'prameyasya tasmādyudhyasva bhārata ॥18 БхГ 2.18॥

Сказано, что конечны [только] эти тела вечного воплощенного, неуничтожимого и неизмеримого;⁸¹ потому — сражайся, о Бхарата!

81. …тела вечного воплощённого… неизмеримого… — Под «воплощённым» подразумевается душа (в оригинале здесь śarīrin, однозначное с dehin) (см. примеч. 74 к текущ. разд.). Однако Зэнер, вопреки общепринятому толкованию, подчёркивает, что в «Гите», как и в Упанишадах, это слово означает эмпирическое, индивидуальное «я», но не высшего Атмана–Брахмана, о котором идёт речь в предшествующей строфе. «Неизмеримый» (aprameya) Шанкара и Рамануджа толкуют как непостижимый обычными средствами познания (см.: Bhagavad Gītā 1969:131).

ya enaṃ vetti hantāraṃ yaścainaṃ manyate hatam । БхГ 2.19
ubhau tau na vijānīto nāyaṃ hanti na hanyate ॥19 БхГ 2.19॥

Кто думает о нем, что он убивает, и кто мыслит его убитым — оба те не ведают [истины]; он не убивает, и его не убивают⁸².

82. Кто думает о нём… его не убивают. — Уже П. Дейсен указал на параллель в «Катха–упанишаде» (I. 2. 19): «Если убивающий думает, что убивает; если убитый думает, что убит, То оба они не распознают [истины], — он ни убивает, ни убиваем» (пер. А. Я. Сыркина). В «Гите» под «ним» подразумевается «воплощённый», душа (см. предыдущ. примеч.). Непосредственно следующей дальше строфе поэмы (20) ещё ближе текст «Катха–упанишады», непосредственно предшествующий цитированному (т. е. I. 2. 18). Оба входят в знаменитое поучение Ямы в повести о Начикетасе, одном из ранних изложений учения о карме, о посмертной судьбе человека (см.: Катха 1967:103). В последнее время, однако, исследователи приходят к выводу, что текст концептуально принадлежит именно «Гите» и заимствование здесь скорее обратное (см.: Васильков 1999:22—23, со ссылкой на М. Ежича; см. примеч. 286 к текущ. разд.).

na jāyate mriyate vā kadā cinnāyaṃ bhūtvā bhavitā vā na bhūyaḥ । БхГ 2.20
ajo nityaḥ śāśvato'yaṃ purāṇo na hanyate hanyamāne śarīre ॥20 БхГ 2.20॥

Не рождается он никогда и не умирает; не становясь, он и не становится впредь; нерожденный, постоянный, вечный, древний, не умерщвляется он, когда умерщвляется тело⁸³.

83. Не рождается он… не умерщвляется он, когда умерщвляется тело. — Как указывает Зэнер, текст в «Катха–упанишаде», который воспроизводится здесь частично, подразумевает не индивидуальное «я», как в «Гите» (см. примеч. 81 к текущему разд.), а именно Атмана–Брахмана; он не видит здесь противоречия со строфой 13, но констатирует сочетание в тексте «Гиты» идеи тождества этого «я» и Брахмана и, с другой стороны, вовлеченности его как «воплощённого» в процесс перерождений (см.: Bhagavad Gītā 1969:132—133).

vedāvināśinaṃ nityaṃ ya enamajamavyayam । БхГ 2.21
kathaṃ sa puruṣaḥ pārtha kaṃ ghātayati hanti kam ॥21 БхГ 2.21॥

Кто знает его как неуничтожимого, постоянного, нерожденного и нетленного, как и кого такой человек может, о Партха, обречь смерти и кого может убить?⁸⁴

84. …как… такой человек может… обречь смерти и кого может убить? — Несколько отклоняется от принятых переводов этой строфы Семенцов: «…разве… Он убивает? Разве Он побуждает к убийству?» Т. е. предполагаемое действие относится в такой интерпретации именно к «воплощённому». Действительно, это, по–видимому, подразумевается, поскольку слово puruṣa в подлиннике может означать «дух», духовное начало, но здесь это слово относится собственно к субъекту знания и понимается в большинстве переводов в своём первом значении: «человек» (см.: Dasgupta 1952:466).

vāsāṃsi jīrṇāni yathā vihāya navāni gṛhṇāti naro'parāṇi । БхГ 2.22
tathā śarīrāṇi vihāya jīrṇānyanyāni saṃyāti navāni dehī ॥22 БхГ 2.22॥

Как, ветхие одежды сбросив, новые, лучшие человек надевает, так, покинув ветхие тела, другие, новые, обретает воплощенный.

nainaṃ chindanti śastrāṇi nainaṃ dahati pāvakaḥ । БхГ 2.23
na cainaṃ kledayantyāpo na śoṣayati mārutaḥ ॥23 БхГ 2.23॥

Не сечет его оружие, не палит его пламя, и воды не вымачивают его, не иссушает ветер.

acchedyo'yamadāhyo'yamakledyo'śoṣya eva ca । БхГ 2.24
nityaḥ sarvagataḥ sthāṇuracalo'yaṃ sanātanaḥ ॥24 БхГ 2.24॥

Неуязвим он, неопалим он, неувлажняем и неиссушаем. Постоянный, всепроникающий, стойкий, неколебимый, он — вечен.

avyakto'yamacintyo'yamavikāryo'yamucyate । БхГ 2.25
tasmādevaṃ viditvainaṃ nānuśocitumarhasi ॥25 БхГ 2.25॥

Непроявленным⁸⁵, немыслимым, неизменяемым его называют. Поэтому, зная его таким, ты не должен печалиться.

85. Непроявленный (avyakta). — Это понятие разрабатывается уже в Упанишадах, но там к «душе», к Атману, обычно не прилагается; в «Катха–упанишаде» (см.: Катха 1967, гл. 3, строфа 11) оно означает природную субстанцию, которая «выше» Атмана. Семенцов понимает это слово здесь в ином значении — «невообразимого» (см. его перевод), основываясь, видимо, на комментарии Шанкары, отмечающего здесь невозможность выразить то, что не воспринимается чувствами (сходно и толкование Рамануджи, см.: Bhagavad Gītā 1969:135; Dasgupta 1952:471). О других значениях avyakta в «Гите» см. ниже.

atha cainaṃ nityajātaṃ nityaṃ vā manyase mṛtam । БхГ 2.26
tathāpi tvaṃ mahābāho nainaṃ śocitumarhasi ॥26 БхГ 2.26॥

И даже если ты думаешь, что он постоянно рождается или постоянно умирает, даже тогда, о мощнорукий, так о нем не должен ты печалиться.

jātasya hi dhruvo mṛtyurdhruvaṃ janma mṛtasya ca । БхГ 2.27
tasmādaparihārye'rthe na tvaṃ śocitumarhasi ॥27 БхГ 2.27॥

Ведь рожденному смерть определена, умершему определено рождение, поэтому о том, чего не избегнуть, не должен ты печалиться.

avyaktādīni bhūtāni vyaktamadhyāni bhārata । БхГ 2.28
avyaktanidhanānyeva tatra kā paridevanā ॥28 БхГ 2.28॥

Не проявлены существа в начале, проявлены в середине, о Бхарата, и опять не проявлены по кончине своей⁸⁶, о чем же тут сетовать?

86. Не проявлены существа… по кончине своей… — Здесь опять может подразумеваться «непроявленность» вечной души, внешним отражением которой является временное телесное воплощение между рождением и смертью. Тем не менее и материальное начало признается вечным в учении «Гиты» (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:24). Семенцов переводит, отходя от буквальной передачи (что, возможно, предпочтительней): «Не проявлено тварей начало…» и т. д. (сходно у Эджертона: The beginnings of things are unmanifest…; Зэнер: Unmanifest are the beginnings of contingent beings). Ван Бейтенен переводит: …with creatures their beginnings are unclear…

āścaryavatpaśyati kaścidenamāścaryavadvadati tathaiva cānyaḥ । БхГ 2.29
āścaryavaccainamanyaḥ śṛṇoti śrutvāpyenaṃ veda na caiva kaścit ॥29 БхГ 2.29॥

Чудом узрит его кто-то, чудом же молвит о нем другой, и чудом иной его услышит, но и услышав, никто не знает его.

dehī nityamavadhyo'yaṃ dehe sarvasya bhārata । БхГ 2.30
tasmātsarvāṇi bhūtāni na tvaṃ śocitumarhasi ॥30 БхГ 2.30॥

Воплощенный неистребим будет всегда в теле каждого, о Бхарата, потому ни о каком существе не стоит тебе печалиться.

svadharmamapi cāvekṣya na vikampitumarhasi । БхГ 2.31
dharmyāddhi yuddhācchreyo'nyatkṣatriyasya na vidyate ॥31 БхГ 2.31॥

И уже ради соблюдения долга не должен ты колебаться. Нет для кшатрия высшего блага, чем праведная битва⁸⁷.

87. …праведная битва. — В оригинале: dharmya, что можно перевести также: «битва во имя долга»; подразумевается «дхарма», как определяемая принадлежностью к варне кшатриев обязанность воина (см. примеч. 71 к текущ. разд.).

yadṛcchayā copapannaṃ svargadvāramapāvṛtam । БхГ 2.32
sukhinaḥ kṣatriyāḥ pārtha labhante yuddhamīdṛśam ॥32 БхГ 2.32॥

И счастливы те кшатрии, о Партха, коим выпадает на долю подобная битва, что отверзает для них врата небес.

atha cettvamimaṃ dharmyaṃ saṅgrāmaṃ na kariṣyasi । БхГ 2.33
tataḥ svadharmaṃ kīrtiṃ ca hitvā pāpamavāpsyasi ॥33 БхГ 2.33॥

А если ты от этой праведной войны уклонишься, то, от своего долга и от славы отрекшись, грех навлечешь на себя.

akīrtiṃ cāpi bhūtāni kathayiṣyanti te'vyayām । БхГ 2.34
sambhāvitasya cākīrtirmaraṇādatiricyate ॥34 БхГ 2.34॥

И накличет на тебя людская молва бесславие навсегда, а для уважаемого человека бесславие — хуже смерти.

bhayādraṇāduparataṃ maṃsyante tvāṃ mahārathāḥ । БхГ 2.35
yeṣāṃ ca tvaṃ bahumato bhūtvā yāsyasi lāghavam ॥35 БхГ 2.35॥

Великие воители подумают, что от боя ты уклонился из боязни; и ты падешь в глазах тех, кто высоко чтил тебя.

avācyavādāṃśca bahūnvadiṣyanti tavāhitāḥ । БхГ 2.36
nindantastava sāmarthyaṃ tato duḥkhataraṃ nu kim ॥36 БхГ 2.36॥

Много непотребных речей произнесут твои недоброжелатели, способности твои порицая, — что может быть огорчительней этого?

hato vā prāpsyasi svargaṃ jitvā vā bhokṣyase mahīm । БхГ 2.37
tasmāduttiṣṭha kaunteya yuddhāya kṛtaniścayaḥ ॥37 БхГ 2.37॥

Либо, убитый, ты обретешь небо, либо, победив, будешь властвовать над землею; поэтому, на битву решившись, воспрянь, о сын Кунти!

sukhaduḥkhe same kṛtvā lābhālābhau jayājayau । БхГ 2.38
tato yuddhāya yujyasva naivaṃ pāpamavāpsyasi ॥38 БхГ 2.38॥

Равно приемля радость и страдание, обретение и нужду, победу и поражение, снарядись тогда на битву и так не навлечешь на себя греха.

eṣā te'bhihitā sāṅkhye buddhiryoge tvimāṃ śṛṇu । БхГ 2.39
buddhyā yukto yayā pārtha karmabandhaṃ prahāsyasi ॥39 БхГ 2.39॥

Эта мудрость поведана тебе в согласии с рассуждением, внемли же ей [теперь] в согласии с сопряжением. Мудрости этой причастный, о Партха, ты отринешь узы деяния⁸⁸.

88. Эта мудрость… отринешь узы деяния. — С этой строфы начинается развитие новой темы; от «рассуждения» (sāṃkhya), рационального объяснения истинной природы души (подразумеваются приведённые выше определения «воплощённого»), Кришна переходит собственно к йоге (мы переводим здесь и далее yoga как «сопряжение», перевод предложен Вл. Ивановым; о значении слова yoga см. примеч. 56 к текущ. разд.), которая относится к «рассуждению» как практика к теории (так переводит в этой строфе Зэнер: in theory; how it should be practised; так же ван Бейтенен: theory; practice). Семенцов указывает, однако, что термин sāṃkhya употребляется здесь в значении «йоги знания» (jñāna–yoga), тоже подразумевающем, по–видимому, помимо рассуждения, какую–то практику, хотя текст и существующие комментарии суть этой практики оставляют неразъяснённой (см.: Семенцов 1985:73—74; Прабхавананда и Ишервуд переводят термин в этой главе: knowledge, т. е. здесь подразумевается учение о спасении через знание). В толковании этого стиха существуют разногласия между исследователями, но обычно под йогой понимают здесь именно «йогу деяния» (karma–yoga), некоторым образом противопоставляемую «йоге знания» как альтернативный путь спасения, освобождающий от «уз деяния», т. е. кармы (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:63—64, где Эджертон, указывая, что yoga может иметь также значение «метод», «средство», толкует это как противопоставление «практического» метода «интеллектуальному», соответственно он переводит здесь оба термина: Reason–method и Discipline method; Мялль здесь переводит только первый термин: arutlus — «рассуждение», второй оставляя без перевода; см. также: Dasgupta 1952:451, 455—456; о переводах этих терминов см. также примеч. 69 к текущ. разд.). Под «мудростью» (buddhi), считает Зэнер, подразумевается здесь учение Кришны, но указывает, что в «Гите» этот термин обычно означает «душу» (soul), отсылая к ст. 41 главы 24 (см.: Zaehner 1969:139, 141—142). Большинство переводчиков, однако, принимает значение «разум», «мудрость» (см. об этом примеч. 128 к текущ. разд.). Эджертон переводит: mental attitude — «умонастроение». Ван Бейтенен же понимает buddhi здесь и ниже как «дух» (spirit) решимости (см.: Buitenen 1981:162). В нашем переводе «мудрость» подразумевает именно не «разум», «интеллект», а некое знание, которое можно «поведать».

nehābhikramanāśo'sti pratyavāyo na vidyate । БхГ 2.40
svalpamapyasya dharmasya trāyate mahato bhayāt ॥40 БхГ 2.40॥

Не станет в том усилие тщетным, не обратится то вспять. Даже самая малая доля той праведности ограждает от великой опасности⁸⁹.

89. Не станет в том усилие тщетным… ограждает от великой опасности. — Ван Бейтенен поясняет значение этого стиха: деянию, одушевлённому духом решимости (buddhi), в достижении цели ничто не может воспрепятствовать (см. примеч. 88 к текущ. разд.). «Тщетное» — в оригинале: pratyavāya, Эджертон переводит буквально: reverse — «противоположное», что понимают и как возможность обратного результата (см.: Bhagavad Gītā 1986:73—74); Зэнер: slipping back — «откат назад» сходно в нашем переводе; ван Бейтенен: obstacle to completion — «препятствие завершению»). Под «праведностью» (dharma) понимается здесь прежде всего исполнение долга своей варны (см. примеч. 87 к текущ. разд.). Под «великой опасностью», согласно Шанкаре и Раманудже, понимается saṃsāra, мирская юдоль, круговорот рождений и смертей; Зэнер указывает параллель этому выражению в «Катха–упанишаде» VI. 2 (см.: Bhagavad Gītā 1969:142).

vyavasāyātmikā buddhirekeha kurunandana । БхГ 2.41
bahuśākhā hyanantāśca buddhayo'vyavasāyinām ॥41 БхГ 2.41॥

Разум решимостью одушевлен и в том един, о радость куру. Разветвляется многообразно и завершенности не знает разум нерешительных⁹⁰.

90. Разум решимостью одушевлён… разум нерешительных. — В оригинале: buddhi, мы переводим здесь: «разум». Зэнер переводит здесь и далее: soul (см. примеч. 88 к текущ. разд.) и толкует стих как утверждение, что сущность души есть воля (см.: Там же: 143). Под «решимостью» (vyavasāya) понимается здесь, согласно Дасгупте, единственно правильное решение, принятие которого позволяет сосредоточиться в неуклонном стремлении к высшей цели (см.: Dasgupta 1952:484). Семенцов переводит, может быть, более точно, хотя не буквально: «превращённая здесь в решимость, мысль единственна…» Под «нерешительными» (Зэнер переводит: devoid of will — «лишённые воли»), согласно ван Бейтенену, имеются в виду ритуалисты, в осмыслении и выборе деяния (обряда) сообразующиеся с различными школами («ветвями») Веды (см.: Buitenen 1981:162).

yāmimāṃ puṣpitāṃ vācaṃ pravadantyavipaścitaḥ । БхГ 2.42
vedavādaratāḥ pārtha nānyadastīti vādinaḥ ॥42 БхГ 2.42॥

И цветистое поучение то, которое проповедуют немудрые, упоенные словом Веды, о Партха, и утверждающие, что не дано иного,

kāmātmānaḥ svargaparā janmakarmaphalapradām । БхГ 2.43
kriyāviśeṣabahulāṃ bhogaiśvaryagatiṃ prati ॥43 БхГ 2.43॥

Поглощенные желанием, взыскующие неба, — к [новому] рождению ведет [оно] как к плоду деяний, [предписывающее] обрядности многообразие ради достижения наслаждений и владычества.

bhogaiśvaryaprasaktānāṃ tayāpahṛtacetasām । БхГ 2.44
vyavasāyātmikā buddhiḥ samādhau na vidhīyate ॥44 БхГ 2.44॥

Для тех, чья мысль увлечена им, приверженных наслаждениям и владычеству, недостижима проникнутая решимостью мудрость в сосредоточении⁹¹.

91. …мудрость в сосредоточении. — О различных переводах и толкованиях понятия buddhi (в нашем переводе: «мудрость» или «разум») см. примеч. 88 и 90 к текущ. разд. Под «сосредоточением» (samādhi; Семенцов оставляет этот термин без перевода) понимается особое состояние сознания, состояние предельной внутренней сосредоточенности (см.: Семенцов 1985:87; см. также: Bhagavad Gītā 1969:143, где Зэнер подчёркивает противоположность его состоянию экстаза), максимально освобождающее от воздействий внешнего мира — конечный результат йогической практики (недостижимый для ритуалистов, одушевляемых желаниями, — см.: Buitenen 1981:163; автор усматривает в этом стихе непереводимую игру слов). Традиционные комментарии (Шанкара, Шридхара) толкуют термин samādhi как обозначающий здесь безраздельную поглощённость души устремлением к Богу или как сам объект стремления (см.: Dasgupta 1952:452, 484).

traiguṇyaviṣayā vedā nistraiguṇyo bhavārjuna । БхГ 2.45
nirdvandvo nityasattvastho niryogakṣema ātmavān ॥45 БхГ 2.45॥

Кругу трех нитей-качеств⁹² принадлежат Веды, отрешись от [тех] трех нитей в совокупности их, о Арджуна, и от двойственности⁹³, пребывай утвержденным в истовости⁹⁴, чуждый скопидомства, владеющий собою.

92. Три нити–качества. — В оригинале: traiguṇya, т. е. совокупность трёх «гун» (guṇa — букв, «нить»); это чрезвычайно многозначное слово как термин часто оставляют без перевода. Три «гуны» в учении санкхьи — три природных начала, взаимодействием которых определяются все процессы материального мира и проявления человеческого характера (см.: Араньякапарва 1987:736; Индуизм 1996:154—155). Ниже мы переводим термин «гуны» как «свойства» (оба перевода условны); Зэнер переводит: constituents — «составляющие», т. е. элементы (материальной природы). «Трёх нитей совокупность», о которой говорит Кришна в этой строфе, означает принадлежность материальному миру, связывающую душу его законами и воздействиями на органы чувств, — освободиться от этой зависимости он призывает Арджуну (см. далее по тексту).

93. Двойственность — двойственное, неравнодушное отношение к противоположностям (напр., к радости и страданию; стать выше подобных антиномий «Гита» призывает и в дальнейшем).

94. Истовость (sattva) — одна из трёх гун, начало всего благого, ясного, просветляющее и умиротворяющее (избранный перевод термина, близкий к буквальному, предложен А. В. Парибком, см.: Индуизм 1996:395—396). Ему противополагаются начала «страстности» (rajas) — активное, будоражащее, нарушающее покой, — и «косности» (tamas) — пассивное, цепенящее, вводящее в заблуждение, тёмное. Некоторые переводчики, однако, понимают здесь sattva не как обозначение гуны (поскольку Кришна только что призвал Арджуну к отрешению от гун) и избирают другие значения слова: истинность (Хилл: reality; то же в эстонском переводе), отвага (Теланг: courage), стойкость (Гангули: patience), чистота (ван Бейтенен: purity) и т. п. Но и Шанкара, и Рамануджа подтверждают, что именно гуна имеется в виду в этом контексте; Кришна призывает отрешиться от «трёхкачественности» и от «двойственности», но преодолеть противоположность раджаса и тамаса в единой гуне, по природе своей приводящей к гармонии (см.: Бхагавадгита 1956:266, но sattva здесь переводится как «реальность»; см. также: Bhagavad Gītā 1944/1:181, Bhagavad Gītā 1969:144; Семенцов оставляет «гуна» и «саттва» без перевода).

yāvānartha udapāne sarvataḥ samplutodake । БхГ 2.46
tāvānsarveṣu vedeṣu brāhmaṇasya vijānataḥ ॥46 БхГ 2.46॥

Сколько [нужды] в колодце посреди половодья, столько же смысла во всех Ведах для брахмана, знания взыскующего.

karmaṇyevādhikāraste mā phaleṣu kadācana । БхГ 2.47
mā karmaphalaheturbhūrmā te saṅgo'stvakarmaṇi ॥47 БхГ 2.47॥

Только на деяние имеешь ты право, [но] никогда — на его плоды. Не ставь себе целью обретение плодов деяний, и да не будет у тебя склонности к бездействию.

yogasthaḥ kuru karmāṇi saṅgaṃ tyaktvā dhanañjaya । БхГ 2.48
siddhyasiddhyoḥ samo bhūtvā samatvaṃ yoga ucyate ॥48 БхГ 2.48॥

Утвердившийся в сопряженности, твори деяния, отбросив привязанность, о Завоеватель богатств, равнодушный при успехе и неуспехе, — уравновешенностью зовется [это] сопряжение⁹⁵.

95. Утвердившийся в сопряжённости… уравновешенностью зовётся… сопряжение. — Зэнер указывает, что термин yoga в начале этого стиха (в нашем переводе: «сопряжённость»), как и в конце его, употребляется в несколько ином значении, чем выше, в ст. 39, подразумевая некое управление, осуществляемое разумом (buddhi), и слияние воедино (с высшим началом), а также «уравновешенность» (в оригинале: samatva — букв. «ровность», как и переводит Семенцов; Зэнер же понимает это как «тождество и безразличие» — sameness–and–indifference, что есть знак Абсолюта, Брахмана, см. Bhagavad Gītā 1969:145—146). Таким образом «уравновешенность» объявляется здесь необходимым условием и самой сутью «сопряжения» (йоги). Шанкара под «уравновешенностью» понимает именно душевное равновесие в исполнении долга при безразличии к личному успеху или неуспеху — с душой, устремлённой к Богу (см.: Bhagavadgītā 1948:122). Ван Бейтенен тоже переводит yoga в этой строфе по–новому (ср. в примеч. 88 к текущ. разд.): application — букв, «приложение (усилий)», понимая это как устремление духа (buddhi–yoga) к действию. Предшествующая строфа определяет право на деяние — в оригинале: adhikāra, что ван Бейтенен рассматривает как термин, принятый ритуалистами (мимансаками) (об этой даршане см.: Индуизм 1996:275—277) для обозначения права на совершение обряда; «Гита» признает необходимость обрядов, но отвергает всякую заинтересованность в результате (см.: Buitenen 1981:163).

dūreṇa hyavaraṃ karma buddhiyogāddhanañjaya । БхГ 2.49
buddhau śaraṇamanviccha kṛpaṇāḥ phalahetavaḥ ॥49 БхГ 2.49॥

Ведь намного ниже деяние, чем сопряжение мудрости⁹⁶, о Завоеватель богатств. Ищи убежища в мудрости. Жалки стремящиеся к плодам деяний.

96. Сопряжение мудрости (buddhi–yoga) — «устремление духа», если следовать толкованию ван Бейтенена (см. примеч. 95 к текущ. разд.). Семенцов, однако, понимает здесь этот термин как равнозначный jñāna–yoga, «йоге знания» (см.: Семенцов 1985:74; см. также примеч. 88 к текущ. разд.).

buddhiyukto jahātīha ubhe sukṛtaduṣkṛte । БхГ 2.50
tasmādyogāya yujyasva yogaḥ karmasu kauśalam ॥50 БхГ 2.50॥

Сопряженный с мудростью отрешается здесь и от добрых, и от дурных деяний. Поэтому сопрягайся с сопряженностью, сопряжение — умение в деяниях⁹⁷.

97. Сопряжённый с мудростью отрешается здесь… умение в деяниях. — Зэнер понимает здесь buddhi–yukta иначе и в соответствии со своим толкованием термина предлагает несколько значений: «объединённый душою» или «с душою», «совершает духовное упражнение» (performs spiritual exercise with the soul) (см.: Bhagavad Gītā 1969:147). Ван Бейтенен переводит: armed with this singleness of purpose — «вооружённый этим единством цели». «Здесь» — т. е. в этом мире, в земной жизни. Под «умением» (kauśala) подразумевается здесь именно умение избежать уз, налагаемых деянием (см.: Buitenen 1981:163). Под «деяниями» комментаторы понимают именно исполнение долга (см. примеч. 95 к текущ. разд.).

karmajaṃ buddhiyuktā hi phalaṃ tyaktvā manīṣiṇaḥ । БхГ 2.51
janmabandhavinirmuktāḥ padaṃ gacchantyanāmayam ॥51 БхГ 2.51॥

Ибо сопряженные с мудростью, отказавшись от плода, рожденного деянием, разумные, от уз рождений освободившиеся, идут в беспечальную обитель.

yadā te mohakalilaṃ buddhirvyatitariṣyati । БхГ 2.52
tadā gantāsi nirvedaṃ śrotavyasya śrutasya ca ॥52 БхГ 2.52॥

Когда разум твой одолеет его, тот мрак заблуждения, тогда придешь ты к отрешению от того, что предстоит услышать и что услышано⁹⁸.

98. …что предстоит услышать и что услышано. — Под «услышанным» (śruta) понимается священный текст Вед, откровения; «предстоит услышать» — очевидно, имеются в виду основанные на этом тексте толкования ритуалистов. Здесь и в следующей строфе новое учение проповедует преодоление «йогой мудрости» ведийского ритуализма (см.: Bhagavadgītā 1948:122).

śrutivipratipannā te yadā sthāsyati niścalā । БхГ 2.53
samādhāvacalā buddhistadā yogamavāpsyasi ॥53 БхГ 2.53॥

Откровением смятенный⁹⁹, [лишь] когда утвердится разум твой стойко, в сосредоточении неколебимый, тогда ты сопряженности достигнешь.

99. Откровением смятенный… — То есть сбитый с толку лишёнными единой направленности текстами откровения, Вед.

arjuna uvāca । БхГ 2.54
sthitaprajñasya kā bhāṣā samādhisthasya keśava । БхГ 2.54
sthitadhīḥ kiṃ prabhāṣeta kimāsīta vrajeta kim ॥54 БхГ 2.54॥

Арджуна сказал:
Как описать твердого в понимании¹⁰⁰, утвердившегося в сосредоточении, о Кешава? Как ведет речь твердый умом, как покоится, как движется?

100. Твёрдый в понимании (sthitaprajña). — Семенцов переводит: «нерассеянный мыслью». Тема сосредоточенности мысли (достигаемой йогической практикой и от йоги неотъемлемой) занимает важное место в учении «Гиты» (см.: Dasgupta 1952:491), как и образ обладающего ею мудреца–подвижника, описание которого непосредственно после вопроса Арджуны заключает вторую главу (см.: Sachse 1988:35—38).

śrībhagavānuvāca । БхГ 2.55
prajahāti yadā kāmānsarvānpārtha manogatān । БхГ 2.55
ātmanyevātmanā tuṣṭaḥ sthitaprajñastadocyate ॥55 БхГ 2.55॥

Преславный Господь сказал:
Когда [человек] отрешается, о Партха, от всех желаний, таящихся в душе, собою внутри себя удовлетворенный¹⁰¹, он зовется твердым в понимании.

101. …собою внутри себя удовлетворённый… — Семенцов переводит: пребывая в себе, рад собою» (в оригинале: ātmany evātmanā tuṣṭaḥ); сходно большинство переводчиков. Зэнер, однако, считает, что ātmani означает здесь не просто возвратное местоимение, но подразумевает именно Атмана, бессмертную душу, о которой шла речь выше (ст. 13—30) как о «воплощённом» (см. примеч. 69, 74 к текущ. разд.). О понятии Атман, восходящем к Упанишадам, см.: Индуизм 1996:66—67.

duḥkheṣvanudvignamanāḥ sukheṣu vigataspṛhaḥ । БхГ 2.56
vītarāgabhayakrodhaḥ sthitadhīrmunirucyate ॥56 БхГ 2.56॥

Чья душа невозмутима в невзгодах и не ведает вожделений в радостях, кого оставили страсти, страх и гнев, того почитают мудрым, умом утвердившимся.

yaḥ sarvatrānabhisnehastattatprāpya śubhāśubham । БхГ 2.57
nābhinandati na dveṣṭi tasya prajñā pratiṣṭhitā ॥57 БхГ 2.57॥

Кто лишен пристрастия к чему-либо, равно приемлющий и доброе, и недоброе, кто не испытывает ни радости, ни отвращения, понимание того утверждено.

yadā saṃharate cāyaṃ kūrmo'ṅgānīva sarvaśaḥ । БхГ 2.58
indriyāṇīndriyārthebhyastasya prajñā pratiṣṭhitā ॥58 БхГ 2.58॥

И когда он отвлекает совсем чувства свои от предметов чувствований, как [втягивает] свои члены черепаха, то понимание его утверждено.

viṣayā vinivartante nirāhārasya dehinaḥ । БхГ 2.59
rasavarjaṃ raso'pyasya paraṃ dṛṣṭvā nivartate ॥59 БхГ 2.59॥

Предметы отвращаются от невкушающего воплощенного, только вкус [их] остается, но и вкус уходит от того, кто узрел Высшее¹⁰².

102. Предметы отвращаются от невкушающего… кто узрел Высшее. — «Невкушающий» (nirāhāra) Эджертон понимает буквально, в значении постящегося, но и Шанкара, и Рамануджа толкуют āhāra именно как объекты чувств. Вкус (rasa) — т. е., очевидно, влечение к этим предметам. Эджертон, однако, настаивает здесь на буквальном понимании: flavour (Bhagavad Gītā 1944/1:181). «Высшее» (param) Рамануджа толкует в значении «иной, запредельный», т. е. находящийся за пределами восприятия органами чувств; Шанкара же толкует это как высшую реальность (paramārtha-tattva), Брахман; и Зэнер указывает, что именно такое значение приобретает слово param в Упанишадах, как и в «Гите», где оно равнозначно понятиям «непреходящего» (akṣara), Брахмана и Атмана (см.: Bhagavad Gītā 1969:152; см. также примеч. 69 и 80 к текущ. разд.).

yatato hyapi kaunteya puruṣasya vipaścitaḥ । БхГ 2.60
indriyāṇi pramāthīni haranti prasabhaṃ manaḥ ॥60 БхГ 2.60॥

Даже у прилагающего усилия, о сын Кунти, у разумного человека чувства, совратители, увлекают насильно мысль.

tāni sarvāṇi saṃyamya yukta āsīta matparaḥ । БхГ 2.61
vaśe hi yasyendriyāṇi tasya prajñā pratiṣṭhitā ॥61 БхГ 2.61॥

Все их укротив, да пребудет сопряженным, на мне сосредоточенный¹⁰³. В чьей власти чувства, у того понимание утверждено.

103. …на мне сосредоточенный. — Здесь Кришна впервые определённо связывает сосредоточение мысли в йоге (см. примеч. 91 к текущ. разд.) со всепоглощающим стремлением к Богу.

dhyāyato viṣayānpuṃsaḥ saṅgasteṣūpajāyate । БхГ 2.62
saṅgātsañjāyate kāmaḥ kāmātkrodho'bhijāyate ॥62 БхГ 2.62॥

У человека, чьи думы направлены на предметы, рождается привязанность к ним. От привязанности возникает желание, от желания порождается гнев,

krodhādbhavati sammohaḥ sammohātsmṛtivibhramaḥ । БхГ 2.63
smṛtibhraṃśādbuddhināśo buddhināśātpraṇaśyati ॥63 БхГ 2.63॥

От гнева происходит заблуждение, от заблуждения — нетвердость памяти, от потери памяти — гибель разума¹⁰⁴, от гибели разума он погибает [сам].

104. …гибель разума… — В оригинале: buddhināśo. Зэнер переводит: destruction of the soul, что понимает как разрушение интеллекта и воли, нервное расстройство (см.: Bhagavad Gītā 1969:154). Семенцов переводит: «мысли гибель».

rāgadveṣaviyuktaistu viṣayānindriyaiścaran । БхГ 2.64
ātmavaśyairvidheyātmā prasādamadhigacchati ॥64 БхГ 2.64॥

Обращающийся же к предметам с чувствами, отрешенными от страсти и ненависти, Себе подчиненными¹⁰⁵, владеющий собою, достигает душевной ясности.

105. …с чувствами, Себе подчинёнными… — В оригинале: ātmavaśya. Здесь слово ātman используется, очевидно, не просто как возвратное местоимение, но именно в значении Атмана (см. примеч. 101 к текущ. разд.), что и передаём заглавной буквой в переводе: «Себе». У Семенцова: «…свои чувства власти атмана подчинивший…»

prasāde sarvaduḥkhānāṃ hānirasyopajāyate । БхГ 2.65
prasannacetaso hyāśu buddhiḥ paryavatiṣṭhate ॥65 БхГ 2.65॥

При душевной ясности оставляют его все страдания, с ясным же сознанием разум его утверждается¹⁰⁶ вскоре.

106. …разум его утверждается… — В оригинале: buddhi, что ван Бейтенен переводит здесь и далее: singleness of purpose — «единство цели». Семенцов переводит: «…установится мысль недвижно».

nāsti buddhirayuktasya na cāyuktasya bhāvanā । БхГ 2.66
na cābhāvayataḥ śāntiraśāntasya kutaḥ sukham ॥66 БхГ 2.66॥

Для несопряженного¹⁰⁷ нет разума, нет осознания¹⁰⁸ для несопряженного, для не осознающего нет мира; а для неумиротворенного может ли быть счастье?

107. Несопряжённый. — В оригинале: ayukta, т. е. тот, кто не предан йоге, в отличие от «сопряжённого» (yukta), преданного стремлению к единению, «сопряжению» с Брахманом (см. примеч. 88, 95, 97 к текущ. разд.). Ван Бейтенен переводит yukta буквально: yoked «впряжённый»; Семенцов: «кто… стоек в йоге».

108. …нет разума (buddhi), нет осознания (bhāvana)… — О различных переводах термина buddhi см. примеч. 88, 90 к текущ. разд.; так же различно толкуют комментаторы и переводчики слово bhāvana (см.: Bhagavad Gītā 1969:155). Эджертон понимает его как «действенность» (efficient-force) или «религиозная деятельность» (religious effort), «технический термин» мимансы (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:181); сходно переводит ван Бейтенен (power to bring things about — «способность осуществления»); сходно и у автора эстонского перевода; Дж. Гояндка понимает это как «мысль о Боге» (см.: Bhagavadgītā 1986:105); у Семенцова: «созерцание». Перевод «тренировка, упражнение» подсказан А. В. Парибком как предпочтительный.

indriyāṇāṃ hi caratāṃ yanmano'nuvidhīyate । БхГ 2.67
tadasya harati prajñāṃ vāyurnāvamivāmbhasi ॥67 БхГ 2.67॥

И мысль, подчиняющаяся блуждающим чувствам, уносит его понимание, как ветер — корабль на водах.

tasmādyasya mahābāho nigṛhītāni sarvaśaḥ । БхГ 2.68
indriyāṇīndriyārthebhyastasya prajñā pratiṣṭhitā ॥68 БхГ 2.68॥

Потому-то, о мощнорукий, [лишь] у того понимание утверждено, у кого чувства отвлечены от предметов чувствований совершенно.

yā niśā sarvabhūtānāṃ tasyāṃ jāgarti saṃyamī । БхГ 2.69
yasyāṃ jāgrati bhūtāni sā niśā paśyato muneḥ ॥69 БхГ 2.69॥

В той ночи, которая мрак есть для всех живых существ, бодрствует укротивший страсти; [время], когда бодрствуют существа, — ночь для прозревающего [истину] мудреца.

āpūryamāṇamacalapratiṣṭhaṃ samudramāpaḥ praviśanti yadvat । БхГ 2.70
tadvatkāmā yaṃ praviśanti sarve sa śāntimāpnoti na kāmakāmī ॥70 БхГ 2.70॥

В ком все желания поглощаются, как изливаются воды в океан, невозмутимый, меж тем как они его наполняют, тот обретает мир [в душе], но не тот, кто желания свои лелеет.

vihāya kāmānyaḥ sarvānpumāṃścarati niḥspṛhaḥ । БхГ 2.71
nirmamo nirahaṅkāraḥ sa śāntimadhigacchati ॥71 БхГ 2.71॥

Кто, отринув все желания, шествует [своим путем], неалчный, бескорыстный, несебялюбивый, тот муж восходит к миру.

eṣā brāhmī sthitiḥ pārtha naināṃ prāpya vimuhyati । БхГ 2.72
sthitvāsyāmantakāle'pi brahmanirvāṇamṛcchati ॥72 БхГ 2.72॥

Таково брахмическое состояние¹⁰⁹, о Партха. Не заблуждается тот, кто его достигнет. Даже если в миг кончины в нем пребудет, он придет к угасанию в Брахмане¹¹⁰.

109. Брахмическое состояние (brāhmī sthitiḥ). — Шанкара толкует это словосочетание как «пребывание в Брахмане» (brāhmaṇi bhāva), Рамануджа — как «достижение Брахмана» (brahmaprāpika), Эджертон понимает это как некое состояние сосредоточенности на едином (fixation), приводящее к достижению Брахмана (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:181); Гояндка толкует это состояние как состояние души, осознавшей Бога (см.: Bhagavadgītā 1986:114); Зэнер подчёркивает в нём момент недвижности (как и переводит Дейссен: Feststehen), замирания в экстазе (см.: Bhagavad Gītā 1969:158).

110. Угасание в Брахмане. — В оригинале: brahma-nirvāṇa. Термин «нирвана» (букв, «угасание», возможен перевод: «умиротворение, блаженство», но обычно это слово оставляют без перевода), редко употребляемый вне буддийской литературы, свидетельствует здесь, как полагают, «об определённой близости Гиты к атмосфере духовных поисков раннего буддизма» (Семенцов 1985:73). К.-Т. Теланг понимает здесь nirvāṇa как блаженство слияния с Брахманом (см.: Bhagavadgītā 1882:66; его переводу: Brahmic bliss — следует и Гояндка). Семенцов оставляет сложное слово «Брахма-нирвана» без перевода. Зэнер и ван Бейтенен, следуя, очевидно, Раманудже, толкуют его как отождествление обоих понятий. В палийском каноне, указывает Зэнер, слово brahma-nirvāṇa не встречается и введено в индуизм, по-видимому, «Гитой» (см.: Bhagavad Gītā 1969:159).

Глава 25¹¹¹

111. Глава 25. — В колофоне название третьей главы поэмы — «Йога деяния» (karma-yoga) (см. примеч. 88 к текущ. разд.).

arjuna uvāca । БхГ 3.1
jyāyasī cetkarmaṇaste matā buddhirjanārdana । БхГ 3.1
tatkiṃ karmaṇi ghore māṃ niyojayasi keśava ॥1 БхГ 3.1॥

Арджуна сказал:
Если мудрость ты считаешь превосходящей деяние, о Джанардана, зачем на ужасное деяние меня подвигаешь, о Кешава?

vyāmiśreṇaiva vākyena buddhiṃ mohayasīva me । БхГ 3.2
tadekaṃ vada niścitya yena śreyo'hamāpnuyām ॥2 БхГ 3.2॥

Речью такою противоречивой ты словно бы смущаешь мой разум. Твердо скажи мне одно — то, чем достигну я блага.

śrībhagavānuvāca । БхГ 3.3
loke'smindvividhā niṣṭhā purā proktā mayānagha । БхГ 3.3
jñānayogena sāṅkhyānāṃ karmayogena yoginām ॥3 БхГ 3.3॥

Преславный Господь сказал:
В этом мире двоякого рода направленность объявлена мною, о безупречный, — сопряжение [путем] знания для рассчитывающих, сопряжение [путем] деяния для сопряженных¹¹².

112. В этом мире… для сопряжённых. — Перевод терминов в этой строфе (как и везде) условен. Под «рассчитывающими» (saṃkhya) подразумеваются постигающие высшую истину на пути к спасению через «рассуждение», «теоретически»; под «сопряжёнными» (yogin) — следующие собственно йоге, т. е. йогической практике, однако оба «метода» обозначаются в оригинале термином yoga (который Эджертон и переводит соответственно, см. примеч. 88 к текущ. разд.). О значениях и различных переводах терминов sāṃkhya и yoga и о совпадении первого с понятием «знания» в сочетании jñāna-yoga («йога знания», в нашем переводе: «сопряжение путём знания») см. примеч. 69 и 88 к текущ. разд. (см. также: Bhagavad Gītā 1969:161—162).

na karmaṇāmanārambhānnaiṣkarmyaṃ puruṣo'śnute । БхГ 3.4
na ca saṃnyasanādeva siddhiṃ samadhigacchati ॥4 БхГ 3.4॥

Не воздержанием от деяний освобождается человек от [власти] деяния¹¹³, и не приходит он одним лишь отреченьем¹¹⁴ к совершенству.

113. [Власть] деяния. — Подразумевается закон кармы, определяющий посмертную судьбу в новом рождении (см.: Индуизм 1996:230—231).

114. Отреченье (saṃnyasana). — Имеется в виду отречение от мира, которое учением Упанишад предписывается на последней стадии жизни (см.: Индуизм 1996:390). Ср., однако, далее по тексту (гл. 28. 2).

na hi kaścitkṣaṇamapi jātu tiṣṭhatyakarmakṛt । БхГ 3.5
kāryate hyavaśaḥ karma sarvaḥ prakṛtijairguṇaiḥ ॥5 БхГ 3.5॥

Ибо никто ведь ни на мгновение не пребывает в [полном] бездействии; ведь каждого понуждают невольно к действию качества, врожденные природе.

karmendriyāṇi saṃyamya ya āste manasā smaran । БхГ 3.6
indriyārthānvimūḍhātmā mithyācāraḥ sa ucyate ॥6 БхГ 3.6॥

Кто, [лишь] органы чувств обуздав, хранит в уме воспоминанья о предметах чувствований, тот, себя заморочивший, лицемером зовется.

yastvindriyāṇi manasā niyamyārabhate'rjuna । БхГ 3.7
karmendriyaiḥ karmayogamasaktaḥ sa viśiṣyate ॥7 БхГ 3.7॥

Но кто, мыслью чувства обуздав, предпринимает, о Арджуна, органы чувств [настроив], деяния сопряженье, тот, будучи непривязанным¹¹⁵, возвышается.

115. Непривязанный (asakta). — Подразумевается не привязанный (желанием обладания) к чувственным объектам окружающего мира (Зэнер переводит: detached — «беспристрастный», ван Бейтенен: disinterestedly — «незаинтересованно»; наш перевод совпадает с переводом Семенцова).

niyataṃ kuru karma tvaṃ karma jyāyo hyakarmaṇaḥ । БхГ 3.8
śarīrayātrāpi ca te na prasidhyedakarmaṇaḥ ॥8 БхГ 3.8॥

Так свершай назначенное тебе дело, ибо деяние лучше бездействия, и даже телесное существование твое без действия невозможно будет.

yajñārthātkarmaṇo'nyatra loko'yaṃ karmabandhanaḥ । БхГ 3.9
tadarthaṃ karma kaunteya muktasaṅgaḥ samācara ॥9 БхГ 3.9॥

Всякое дело, кроме свершаемого ради жертвоприношения, связывает в этом мире; потому, о сын Кунти, [лишь] привязанности лишенное твори деяние.

sahayajñāḥ prajāḥ sṛṣṭvā purovāca prajāpatiḥ । БхГ 3.10
anena prasaviṣyadhvameṣa vo'stviṣṭakāmadhuk ॥10 БхГ 3.10॥

Некогда сказал Владыка созданий, сотворив создания с жертвою вместе: «Ею размножайтесь, да будет она вам волшебной коровой желаний.

devānbhāvayatānena te devā bhāvayantu vaḥ । БхГ 3.11
parasparaṃ bhāvayantaḥ śreyaḥ paramavāpsyatha ॥11 БхГ 3.11॥

Ею поддерживайте богов, и боги да поддерживают вас; поддерживая друг друга, вы обретете высшее благо.

iṣṭānbhogānhi vo devā dāsyante yajñabhāvitāḥ । БхГ 3.12
tairdattānapradāyaibhyo yo bhuṅkte stena eva saḥ ॥12 БхГ 3.12॥

Ибо дадут вам желанные радости жертвоприношениями поддерживаемые боги. Кто пользуется их дарами, [сам] их за то не одаривая, тот — вор поистине».

yajñaśiṣṭāśinaḥ santo mucyante sarvakilbiṣaiḥ । БхГ 3.13
bhuñjate te tvaghaṃ pāpā ye pacantyātmakāraṇāt ॥13 БхГ 3.13॥

Добрые, питающиеся тем, что остается от жертвоприношений, освобождаются от всех грехов; [только] виной насыщаются нечестивцы, которые варят для себя¹¹⁶.

116. …[только] виной… которые варят для себя. — Почти дословное совпадение с текстом «Законов Ману» (см.: Законы Ману 1960/3:118), из которого мы добавили в нашем переводе слово «только» (kevalam), в «Гите» отсутствующее.

annādbhavanti bhūtāni parjanyādannasambhavaḥ । БхГ 3.14
yajñādbhavati parjanyo yajñaḥ karmasamudbhavaḥ ॥14 БхГ 3.14॥

Пищею существуют существа, пища происходит от дождя, дождь происходит от жертвы, жертва осуществляется деянием¹¹⁷.

117. …жертва осуществляется деянием. — Под «деянием» (karman) здесь понимается именно обряд, на что указывают и Шанкара, и Рамануджа (см.: Bhagavad Gītā 1969:166). Семенцов переводит: «жертв источник — священное действо» (ср.: Законы Ману 1960/3:76).

karma brahmodbhavaṃ viddhi brahmākṣarasamudbhavam । БхГ 3.15
tasmātsarvagataṃ brahma nityaṃ yajñe pratiṣṭhitam ॥15 БхГ 3.15॥

Знай, деяние происходит от Брахмана, [а] Брахман является из Непреходящего, потому всепроникающий Брахман постоянно в жертве утвержден¹¹⁸.

118. Знай… в жертве утверждён. — Существуют различные толкования этого стиха, относимого к трудным для понимания. Эджертон не видит логической последовательности в ст. 14—15. Термин Брахман (brahman, n.) в первой строке стиха комментаторы и переводчики обычно понимают в значении совокупности священных текстов откровения, т. е. Вед, но Рамануджа, ссылаясь на текст «Гиты» (14. 2), толкует его здесь как равнозначный понятию материальной природы (prakṛti), тела, с чем согласен Эджертон (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:181), понятие же Непреходящего (akṣara), что обычно означает священный слог «ом», Рамануджа здесь толкует как индивидуальную душу (jīvātman); но Шанкара именно akṣara понимает в значении Атмана–Брахмана, от которого происходит Веда, священное Слово; и далее в «Гите» (8. 3) понятия brahman и akṣara отождествляются (см.: Bhagavad Gītā 1969:167). Семенцов раскрывает значение ритуальных реминисценций в этом стихе и указывает, что понятие akṣara, слог «ом», означает непрерывность и непреходящую длительность ритуального слова, порождающего и сам жертвенный обряд, «деяние» (см.: Семенцов 1985:224).

evaṃ pravartitaṃ cakraṃ nānuvartayatīha yaḥ । БхГ 3.16
aghāyurindriyārāmo moghaṃ pārtha sa jīvati ॥16 БхГ 3.16॥

Кто за вращением этого колеса здесь не следует¹¹⁹, о Партха, тот, злонамеренный, чувственным наслаждениям преданный, живет напрасно.

119. Кто за вращением этого колеса здесь не следует… — «Здесь», т. е. в этом мире. Образ колеса Брахмана (или Атмана) в Упанишадах выступает как символ вселенной (см., напр.: в Шветашватара 1967: гл. 1, строфы 4—6 и коммент. к изд.: Упанишады 1967:277); Гояндка связывает «вращение колеса» с представлением о циклическом процессе творения, о чём идёт речь выше, в ст. 14 (см.: Bhagavadgītā 1986:136). Семенцов раскрывает образ в своём переводе: «Колесо это жертв и действий…», т. е. под следованием «вращению колеса» подразумевается исполнение религиозных обязанностей и обрядов (см. также: Sachse 1988:66— 67).

yastvātmaratireva syādātmatṛptaśca mānavaḥ । БхГ 3.17
ātmanyeva ca santuṣṭastasya kāryaṃ na vidyate ॥17 БхГ 3.17॥

Но тот человек, кто лишь в Себе ищет радость, кто Собою удовлетворен, Собою насыщенный, для того забот не существует¹²⁰.

120. …кто лишь в Себе ищет радость… для того забот не существует. — Здесь возвратное местоимение ātman означает, очевидно, именно Атмана («в Себе» — т. е. в сокровенной глубине души), и потому Семенцов оставляет его без перевода: «…которому атман… радость дарует…» и т. д. Далее он переводит: «…для него не важны предписанья».

naiva tasya kṛtenārtho nākṛteneha kaścana । БхГ 3.18
na cāsya sarvabhūteṣu kaścidarthavyapāśrayaḥ ॥18 БхГ 3.18॥

Нет у него корысти никакой ни в действии, ни в бездействии, и ни к кому из живущих ему прибегать ради целей своих не нужно.

tasmādasaktaḥ satataṃ kāryaṃ karma samācara । БхГ 3.19
asakto hyācarankarma paramāpnoti pūruṣaḥ ॥19 БхГ 3.19॥

Потому дело, которое исполнить надлежит, без привязанности исполняй всегда, ибо человек, творящий дело без привязанности, достигает Высшего.

karmaṇaiva hi saṃsiddhimāsthitā janakādayaḥ । БхГ 3.20
lokasaṅgrahamevāpi sampaśyankartumarhasi ॥20 БхГ 3.20॥

Ибо именно деянием достигли совершенства Джанака и другие, [подобные ему]. И ты дело верши, в мыслях имея единение мира¹²¹.

121. Ибо… деянием… единение мира. — Джанака, легендарный царь Видехи, упоминается в числе излагающих новые учения в Упанишадах. Как «единение мира» мы переводим loka-saṃgraha (сходно с пониманием Семенцова: «миров целокупность», так же у Мялля, автора эстонского перевода), хотя saṃgraha может означать просто «благо, благосостояние» (как переводит, напр., Сенар: le bien du monde; сходно Зэнер; вообще толкования переводчиков здесь сильно расходятся, см.: Bhagavad Gītā 1969:169).

yadyadācarati śreṣṭhastattadevetaro janaḥ । БхГ 3.21
sa yatpramāṇaṃ kurute lokastadanuvartate ॥21 БхГ 3.21॥

Что ни творит лучший, то же повторяют за ним другие люди, какой пример он дает, тому и следует мир¹²² .

122. Что ни творит… тому и следует мир. — С этой строфы начинается наставление смертному о подражании Господу в своих деяниях, следующее, как указывает Семенцов, структуре ритуального ведийского текста (см.: Семенцов 1985:64). К этому подводит призыв действовать ради единения мира в предшествующей строфе.

na me pārthāsti kartavyaṃ triṣu lokeṣu kiñcana । БхГ 3.22
nānavāptamavāptavyaṃ varta eva ca karmaṇi ॥22 БхГ 3.22॥

Нет для меня, о Партха, в трех мирах чего-либо, что надлежало бы свершить, нет ничего, что не достигнуто или чего достигнуть бы надлежало; и все же в деянии я пребываю.

yadi hyahaṃ na varteyaṃ jātu karmaṇyatandritaḥ । БхГ 3.23
mama vartmānuvartante manuṣyāḥ pārtha sarvaśaḥ ॥23 БхГ 3.23॥

Ведь если не пребуду я всегда неустанно в деянии, о Партха, моим путем последуют люди во всем.

utsīdeyurime lokā na kuryāṃ karma cedaham । БхГ 3.24
saṅkarasya ca kartā syāmupahanyāmimāḥ prajāḥ ॥24 БхГ 3.24॥

Рушились бы эти миры, если бы не свершал я деяния, и был бы я свершителем смешения [сословий] и погубил бы этих тварей.

saktāḥ karmaṇyavidvāṃso yathā kurvanti bhārata । БхГ 3.25
kuryādvidvāṃstathāsaktaścikīrṣurlokasaṅgraham ॥25 БхГ 3.25॥

Как невежественные, будучи к деянию привязаны, действуют, так ведающий [истину], о Бхарата, без привязанности должен действовать, единению мира споспешествовать стремясь.

na buddhibhedaṃ janayedajñānāṃ karmasaṅginām । БхГ 3.26
joṣayetsarvakarmāṇi vidvānyuktaḥ samācaran ॥26 БхГ 3.26॥

Да не породит он раздвоения в разуме невежественных, привязанных к деянию; ведающий, сопряженный, действуя, все деяния он да усладит¹²³.

123. …все деяния он да усладит. — Буквальный перевод. В существующих переводах отражаются различные толкования текста. Зэнер переводит: let him encourage — «пусть поощряет». Перевод Семенцова следует толкованию Шанкары: «…пусть людей к делам побуждает» (так же Радхакришнан, Гояндка), однако значение каузатива от juṣ в оригинале этому не вполне отвечает. Ближе к буквальному перевод Дейссена: …veranlassen… mit Freudigkeit zu tun — «побуждать действовать с радостью» (сходно Эджертон). Подразумевается, видимо, что мудрый должен направить на путь истинный невежественных людей так, чтобы они получали от деяний удовольствие.

prakṛteḥ kriyamāṇāni guṇaiḥ karmāṇi sarvaśaḥ । БхГ 3.27
ahaṅkāravimūḍhātmā kartāhamiti manyate ॥27 БхГ 3.27॥

О деяниях, что свойствами природы всегда творятся, тот, кто себя заморочил самостью, мыслит, будто он их творец¹²⁴.

124. О деяниях… он их творец. — «Свойства природы» (то же, что «качества»; см. примеч. 92 к текущ. разд.) — термины guṇa и prakṛti — Семенцов оставляет без перевода. «Самость» — условный перевод термина ahaṃkāra (принятый и предшествующими русскими переводчиками «Гиты»); в системе санкхьи он означает сознание Я (ego), происходящее непосредственно от разума (buddhi) и восходящее через него к изначальной материи (prakṛti).

tattvavittu mahābāho guṇakarmavibhāgayoḥ । БхГ 3.28
guṇā guṇeṣu vartanta iti matvā na sajjate ॥28 БхГ 3.28॥

Ведающий же суть, о мощнорукий, в различении тех свойств и их деяний, мыслит: «То нити-свойства в нитях вращаются» — и не привязывается¹²⁵.

125. Ведающий же суть… не привязывается. — То есть знающий, что все действия происходят из «свойств» (guṇa) материи, не приписывает их себе и не связывается ими. Семенцов, как везде, оставляет здесь этот термин без перевода: «…гуны вращаются в гунах»; ван Бейтенен раскрывает значение в переводе: the forces are operating on the forces — «силы воздействуют на силы».

prakṛterguṇasammūḍhāḥ sajjante guṇakarmasu । БхГ 3.29
tānakṛtsnavido mandānkṛtsnavinna vicālayet ॥29 БхГ 3.29॥

Замороченные свойствами природы привязываются к деяниям тех свойств. Но тех скудоумных, чье знание несовершенно, обладающий совершенным знанием да не сбивает с толку.

mayi sarvāṇi karmāṇi saṃnyasyādhyātmacetasā । БхГ 3.30
nirāśīrnirmamo bhūtvā yudhyasva vigatajvaraḥ ॥30 БхГ 3.30॥

Все деяния мне посвятив, с мыслью, в высшего Себя¹²⁶ [углубленной], свободный от упований и от самолюбования, сражайся, не ведая терзаний.

126. …в высшего Себя… — В оригинале: adhyātma, что может также означать Высший Дух (так переводит Эджертон: over-soul; Семенцов оставляет без перевода: «…только атмана мыслью зная…») или Бога. Ван Бейтенен переводит: universal self, т. е. достаточно близко к этому, и указывает, что в начале этого стиха, если учитывать содержание предшествующего, prakṛti, по существу, отождествляется с Богом (см.: Buitenen 1981: 164; см. также примеч. 207 к текущ. разд.; о значении слова adhyātma в «Гите» см. также: Bhagavad Gītā 1969: 173).

ye me matamidaṃ nityamanutiṣṭhanti mānavāḥ । БхГ 3.31
śraddhāvanto'nasūyanto mucyante te'pi karmabhiḥ ॥31 БхГ 3.31॥

Те люди, что следуют этому воззрению моему постоянно, исполненные веры и незлобивые, избавляются от уз деяния.

ye tvetadabhyasūyanto nānutiṣṭhanti me matam । БхГ 3.32
sarvajñānavimūḍhāṃstānviddhi naṣṭānacetasaḥ ॥32 БхГ 3.32॥

Те же, злобствующие на мое воззрение, что не следуют ему, знай, слепы они для любого знания, погибли они, неразумные.

sadṛśaṃ ceṣṭate svasyāḥ prakṛterjñānavānapi । БхГ 3.33
prakṛtiṃ yānti bhūtāni nigrahaḥ kiṃ kariṣyati ॥33 БхГ 3.33॥

Даже обладающий знанием ведет себя согласно собственной природе. Природе следуют [все] существа. Что толку в подавлении?

indriyasyendriyasyārthe rāgadveṣau vyavasthitau । БхГ 3.34
tayorna vaśamāgacchettau hyasya paripanthinau ॥34 БхГ 3.34॥

Для каждого чувства определены влечение и отвращение к его предмету. Не должно подпадать под власть их, ибо то — преграды на пути.

śreyānsvadharmo viguṇaḥ paradharmātsvanuṣṭhitāt । БхГ 3.35
svadharme nidhanaṃ śreyaḥ paradharmo bhayāvahaḥ ॥35 БхГ 3.35॥

Лучше свой долг, бесталанно исполненный, чем чужой, соблюденный превосходно; лучше смерть при исполнении своего долга, чужой долг опасностью чреват.

arjuna uvāca । БхГ 3.36
atha kena prayukto'yaṃ pāpaṃ carati pūruṣaḥ । БхГ 3.36
anicchannapi vārṣṇeya balādiva niyojitaḥ ॥36 БхГ 3.36॥

Арджуна сказал:
Но что побуждает человека грех совершать, даже того не желая, о потомок Вришни, словно он силою к тому принуждается?

śrībhagavānuvāca । БхГ 3.37
kāma eṣa krodha eṣa rajoguṇasamudbhavaḥ । БхГ 3.37
mahāśano mahāpāpmā viddhyenamiha vairiṇam ॥37 БхГ 3.37॥

Преславный Господь сказал:
Это желание, это гнев, из свойства страстности возникающий, [он], всепожирающий и многогрешный, знай, — это враг твой здесь.

dhūmenāvriyate vahniryathādarśo malena ca । БхГ 3.38
yatholbenāvṛto garbhastathā tenedamāvṛtam ॥38 БхГ 3.38॥

Как огонь заволакивается дымом, как зеркало — пылью, как пленкою покрыт зародыш, так им этот [мир]¹²⁷ объят.

127. …этот [мир]… — Иначе переводит Теланг: следуя Шанкаре, под «этим» (idam) он понимает не «мир» (как большинство других переводчиков), а «знание» (так же Гарбе, Гояндка). Но под словом «это», когда опускается определяемое, в поэме чаще понимается именно мир, вселенная, и едва ли следующая строфа содержит ненужный повтор, который подразумевается упомянутым толкованием.

āvṛtaṃ jñānametena jñānino nityavairiṇā । БхГ 3.39
kāmarūpeṇa kaunteya duṣpūreṇānalena ca ॥39 БхГ 3.39॥

Знание им объято, вечным врагом знающего, образ желания принявшим, о сын Кунти, пламенем ненасытным.

indriyāṇi mano buddhirasyādhiṣṭhānamucyate । БхГ 3.40
etairvimohayatyeṣa jñānamāvṛtya dehinam ॥40 БхГ 3.40॥

Чувства, сознание и разум¹²⁸ называются вместилищем его; затмевая знание, ими вводит он в заблуждение воплощенного.

128. …сознание (manas) и разум (buddhi)… — Перевод этих терминов здесь условен. Первый термин (Семенцов оставляет его без перевода, в английских переводах обычно: mind, у Эджертона: thought organ — букв, «орган мысли»; Семенцов же именно так переводит второй термин) в санкхье означает ум, сознание (Эджертон как consciousness, напротив, переводит buddhi). Это шестой элемент имеющей материальную природу психики, дополняющий пять чувств, т. е. сенсорных органов: indriya или buddhīndriya — органы восприятия — глаз, ухо, нос, язык и кожа; к ним добавляются ещё пять органов действия: karmendriya — гортань, рука, нога, задний проход, половой орган. Значение «чувства» или «память» (meel) избирает эстонский перевод. Мы переводим здесь manas как «сознание»; подразумевается: то, что даёт возможность «осознания», будучи на более низком уровне по отношению к «разуму» (в другом контексте manas переводим: «мысль»; иногда также: «душа»; Семенцов переводит: «сердце» — или оставляет без перевода). Что касается понятия buddhi, то некоторые исследователи особенно подчёркивают его функцию «вместилища или памяти», оцениваемой «по её содержанию и способности содержать» спасительное знание (см.: Brassard 1999:94; также: Armstrong, Ravindra 1979:331). Согласно санкхье, в процессе эволюции материи «разум» возникает первым из «непроявленного» (avyakta), промежуточную стадию между ним и «сознанием» или «мыслью» занимает «самость», «самосознание» (см. примеч. 124 к текущ. разд.). О толкованиях и переводах термина buddhi см. также примеч. 88, 130 и 305 к текущ. разд.

tasmāttvamindriyāṇyādau niyamya bharatarṣabha । БхГ 3.41
pāpmānaṃ prajahihyenaṃ jñānavijñānanāśanam ॥41 БхГ 3.41॥

И поэтому ты, с самого начала чувства свои обуздав, о бык среди бхаратов, убей этого греховного разрушителя знания и познания!¹²⁹

129. Знание (jñāna) и познание (vijñāna) — Согласно Шанкаре, под первым следует понимать знание высшей истины, воспринятое из священных книг, под вторым — знание, основанное на личном опыте и подчинённое традиции (Шанкаре следуют переводы Теланга, Эджертона, Зэнера). Иногда эти понятия различают как знание духовное, восходящее к откровению, и знание, опирающееся на логическое рассуждение (см.: Bhagavadgītā 1948:149; так переводит ван Бейтенен: insight and knowledge). Иначе различает Гояндка: как знание Абсолюта (Брахмана) и знание, помимо этого, воплощённого Бога (см.: Bhagavadgītā 1986:169). См. также примеч. 223 к текущ. разд.

indriyāṇi parāṇyāhurindriyebhyaḥ paraṃ manaḥ । БхГ 3.42
manasastu parā buddhiryo buddheḥ paratastu saḥ ॥42 БхГ 3.42॥

Чувства называют высшими, выше чувств — сознание, но выше сознания — разум, а что выше разума — то Он¹³⁰.

130. Чувства называют… то Он. — Он — то есть Атман, высшая реальность, как толкуют Шанкара и другие комментаторы. Текст строфы отсылает, очевидно, к «Катхаупанишаде» (I. 3. 10), где, однако, выше чувств ставятся «предметы» (artha), а выше Атмана в этой иерархии названы (в следующем стихе) Непроявленное (avyakta) и далее Дух (puruṣa). Как отмечает Зэнер, и «Катха», и «Гита» отклоняются от традиционной схемы санкхьи, в которой между manas и buddhi стоит ahaṃkāra (см.: Bhagavad Gītā 1969:177). Означенную параллель игнорирует Рамануджа, толкующий «он» в конце стиха как «желание» (kāma), о котором идёт речь в предшествующей строфе; Раманудже (в отличие от большинства) следует Семенцов в своём переводе: «…ещё выше стоит вожделенье».

evaṃ buddheḥ paraṃ buddhvā saṃstabhyātmānamātmanā । БхГ 3.43
jahi śatruṃ mahābāho kāmarūpaṃ durāsadam ॥43 БхГ 3.43॥

Так, разумея его, что выше разума, собою в себе утвердившись, срази врага, о мощнорукий, принявшего образ желания, трудноодолимого.

Глава 26¹³¹

131. Глава 26 — В колофоне название четвертой главы поэмы — «Йога знания» (jñāna-yoga) или «Йога знания и отрешения от деяний» (jñānakarmasaṃnyāsa-yoga; возможен другой перевод — «Йога знания, деяния и отрешения»). В самом тексте поэмы термин jñāna-yoga (см. примеч. 112 и 340 к текущ. разд.) встречается лишь дважды, что, как замечает Семенцов, не позволяет установить «точный объем его значения» (см.: Семенцов 1985:73).

śrībhagavānuvāca । БхГ 4.1
imaṃ vivasvate yogaṃ proktavānahamavyayam । БхГ 4.1
vivasvānmanave prāha manurikṣvākave'bravīt ॥1 БхГ 4.1॥

Преславный Господь сказал:
Это непреходящее учение я провозгласил Вивасвану, Вивасван поведал его Ману, Ману его изложил Икшваку¹³².

132. Это непреходящее учение… Ману его изложил Икшваку. — Как «учение» переводится здесь термин yoga (чаще его оставляют здесь без перевода) (см.: Семенцов 1985:225); в сходном значении — «учения» или «знания» — он употребляется в названиях глав в колофонах (см. примеч. 56 к текущ. разд.). Уже Дж. Томсон отметил, что учение «Гиты» в этом тексте приписывается не брахманской, но кшатрийской традиции и связывается с именами легендарных царей Солнечного рода, «царственных мудрецов» (см.: Бхагавадгита 1956:289). Характерно, что реформаторское по сути учение освящается здесь авторитетом глубокой древности (см. далее по тексту, где оно именуется «древним»; см. также: Bhagavadgītā 1948:152).

evaṃ paramparāprāptamimaṃ rājarṣayo viduḥ । БхГ 4.2
sa kāleneha mahatā yogo naṣṭaḥ parantapa ॥2 БхГ 4.2॥

Передавая так от одного к другому, ведали его царственные мудрецы, но за долгое время то учение было утрачено здесь, о каратель врагов.

sa evāyaṃ mayā te'dya yogaḥ proktaḥ purātanaḥ । БхГ 4.3
bhakto'si me sakhā ceti rahasyaṃ hyetaduttamam ॥3 БхГ 4.3॥

Вот это древнее учение и поведал я тебе сегодня, ибо преданный почитатель¹³³ ты мой и друг, оно же — великая тайна!

133. Преданный почитатель. — В оригинале: bhakta — слово, совмещающее оба значения, производное от того же корня, что и bhakti, одно из важнейших понятий вероучения индуизма (см. далее по тексту); Семенцов оставляет здесь это слово без перевода: «Лишь тебе Я доверил, о бхакт мой…»

arjuna uvāca । БхГ 4.4
aparaṃ bhavato janma paraṃ janma vivasvataḥ । БхГ 4.4
kathametadvijānīyāṃ tvamādau proktavāniti ॥4 БхГ 4.4॥

Арджуна сказал:
Позже было твое рождение, раньше было рождение Вивасвана. Как же мне понять это: что изначально провозгласил его ты?

śrībhagavānuvāca । БхГ 4.5
bahūni me vyatītāni janmāni tava cārjuna । БхГ 4.5
tānyahaṃ veda sarvāṇi na tvaṃ vettha parantapa ॥5 БхГ 4.5॥

Преславный Господь сказал:
Много минуло рождений моих и твоих тоже, о Арджуна. Все их я знаю, ты же не знаешь, о каратель врагов.

ajo'pi sannavyayātmā bhūtānāmīśvaro'pi san । БхГ 4.6
prakṛtiṃ svāmadhiṣṭhāya sambhavāmyātmamāyayā ॥6 БхГ 4.6॥

Хотя не рожден я, и дух мой бессмертен, и владыка я существ, — над своей природою властвуя, моею собственной майей я себя являю¹³⁴.

134. Хотя не рождён я… я себя являю. — Как отмечает Зэнер, в этом стихе Кришна впервые открывает Арджуне свою божественную природу. «Над своей природою», т. е. над подвластной ему материей (prakṛti), что подчёркивают некоторые переводы (Семенцова, Зэнера, ван Бейтенена: nature which is mine). «Майя» (māyā) — термин, который в древних текстах означает сверхъестественную магическую силу, волшебство; о понятии māyā как творческой энергии Бога (так и переводит Зэнер: my creative energy) см. далее по тексту. Радхакришнан в этом контексте определяет его как «свободная воля Бога» (Bhagavadgītā 1948:152).

yadā yadā hi dharmasya glānirbhavati bhārata । БхГ 4.7
abhyutthānamadharmasya tadātmānaṃ sṛjāmyaham ॥7 БхГ 4.7॥

Когда ни случается так, что приходит в упадок праведность, о Бхарата, и неправедность возвышается, тогда я создаю себя сам¹³⁵.

135. Когда ни случается… создаю себя сам. — В этой строфе, развивающей мысль, выраженную в предшествующей, усматривают становление индуистской доктрины аватар, «нисхождений» бога Вишну в этот мир (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:53).

paritrāṇāya sādhūnāṃ vināśāya ca duṣkṛtām । БхГ 4.8
dharmasaṃsthāpanārthāya sambhavāmi yuge yuge ॥8 БхГ 4.8॥

Ради защиты благочестивых, ради истребления злодеев, ради утверждения праведности являюсь я из века в век.

janma karma ca me divyamevaṃ yo vetti tattvataḥ । БхГ 4.9
tyaktvā dehaṃ punarjanma naiti māmeti so'rjuna ॥9 БхГ 4.9॥

Божественно рождение мое и деяние, кто истинно ведает это, тот, покинув тело, не идет к новому рождению, но идет ко мне, о Арджуна.

vītarāgabhayakrodhā manmayā māmupāśritāḥ । БхГ 4.10
bahavo jñānatapasā pūtā madbhāvamāgatāḥ ॥10 БхГ 4.10॥

Отрешившиеся от страсти, страха и гнева, проникшиеся мною, прибегшие ко мне, многие, подвигом [того] знания очистившись, в мое бытие вошли¹³⁶.

136. …подвигом [того] знания очистившись, в моё бытие вошли. — То есть достигли высшей цели — освобождения от уз мирского бытия (сансары). «Подвиг» здесь имеет значение подвижничества (в оригинале: tapas), и возможен перевод: «подвижничеством и знанием (мудростью)» так у Зэнера; но здесь скорее сравнивается познание высшей истины, проповедуемой Кришной, с подвижничеством. «Моё бытие» (или «состояние» — mad-bhāva) Радхакришнан толкует как сверхъестественное бытие Бога (см.: Bhagavadgītā 1948:157); здесь это понятие, по существу, отождествляется с понятием Брахмана.

ye yathā māṃ prapadyante tāṃstathaiva bhajāmyaham । БхГ 4.11
mama vartmānuvartante manuṣyāḥ pārtha sarvaśaḥ ॥11 БхГ 4.11॥

Как кто прибегает ко мне, так я их и приемлю; моим путем, о Партха, последуют люди во всем¹³⁷.

137. …моим путём… последуют люди… — Второе полустишие дословно повторяет текст ст. 23 в предшествующей главе. Шридхара толкует это здесь как путь почитания Бога, но Зэнер полагает, что воле Бога, как подразумевается, следуют только осознавшие изложенные выше истины — о власти его над материей и его воплощениях в этом мире (в ст. 6, 8, см.: Bhagavad Gītā 1969:186).

kāṅkṣantaḥ karmaṇāṃ siddhiṃ yajanta iha devatāḥ । БхГ 4.12
kṣipraṃ hi mānuṣe loke siddhirbhavati karmajā ॥12 БхГ 4.12॥

Желающие успеха своим деяниям приносят здесь жертвы божествам; ибо скоро приходит в мире людей успех, деяниями рожденный¹³⁸.

138. Желающие успеха… деяниями рождённый. — Под «деяниями» (karman) подразумеваются в этой строфе именно ритуальные действия, жертвоприношения богам (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:45).

cāturvarṇyaṃ mayā sṛṣṭaṃ guṇakarmavibhāgaśaḥ । БхГ 4.13
tasya kartāramapi māṃ viddhyakartāramavyayam ॥13 БхГ 4.13॥

Мною сотворено деление на четыре сословия в согласии с распределением свойств и деяний¹³⁹, но знай, что, будучи создателем его, — отрешен я от деяния, нетленный.

139. Свойства и деяния. — Согласно Шанкаре, гуны («свойства») соотносятся здесь с четырьмя варнами (sattva — брахманы, rajas — кшатрии, tamas — шудры, вайшьи сочетают в своей природе последние две). «Деяния» — обязанности, предназначенные Богом для каждого сословия. О парадоксальном характере комментируемого Шанкарой отрешения Бога от деяния см.: Bhagavad Gītā 1969:187.

na māṃ karmāṇi limpanti na me karmaphale spṛhā । БхГ 4.14
iti māṃ yo'bhijānāti karmabhirna sa badhyate ॥14 БхГ 4.14॥

Деяния не пятнают меня — нет во мне стремления к плодам деяний; кто знает меня таким, тот не связывается деяниями.

evaṃ jñātvā kṛtaṃ karma pūrvairapi mumukṣubhiḥ । БхГ 4.15
kuru karmaiva tasmāttvaṃ pūrvaiḥ pūrvataraṃ kṛtam ॥15 БхГ 4.15॥

Ведая это, так же творили деяния древние, взыскующие избавления. Поэтому и ты деяние твори, как творилось оно древними в древнейшие времена.

kiṃ karma kimakarmeti kavayo'pyatra mohitāḥ । БхГ 4.16
tatte karma pravakṣyāmi yajjñātvā mokṣyase'śubhāt ॥16 БхГ 4.16॥

Что есть деяние, что — недеяние? Даже мудрые блуждают в поисках ответа. Я поведаю тебе о том, что есть деяние, и, узнав это, ты избавишься от недоброго.

karmaṇo hyapi boddhavyaṃ boddhavyaṃ ca vikarmaṇaḥ । БхГ 4.17
akarmaṇaśca boddhavyaṃ gahanā karmaṇo gatiḥ ॥17 БхГ 4.17॥

Следует ведь понимать, что есть деяние, и, что есть деяние недолжное, еледует понимать, и следует понимать, что есть недеяние, — труднопостижим деяния путь.

karmaṇyakarma yaḥ paśyedakarmaṇi ca karma yaḥ । БхГ 4.18
sa buddhimānmanuṣyeṣu sa yuktaḥ kṛtsnakarmakṛt ॥18 БхГ 4.18॥

Тот, кто видит недеяние в деянии, кто в недеянии видит деяние¹⁴⁰, тот — умудренный среди людей, тот — сопряженный, до конца деяния свершивший.

140. …в недеянии видит деяние… — Как поясняет Шанкара, дух (Атман) отрешён от деяния, тело же лишено покоя; на этом основывается здесь своего рода диалектический подход к проблеме различения «деяния» (karman) и «недеяния» (akarman); последнее Рамануджа трактует как «познание Атмана» (ātmajñāna); для мудрого деяние неотделимо от знания (см.: Bhagavadgītā 1948:163).

yasya sarve samārambhāḥ kāmasaṅkalpavarjitāḥ । БхГ 4.19
jñānāgnidagdhakarmāṇaṃ tamāhuḥ paṇḍitaṃ budhāḥ ॥19 БхГ 4.19॥

Того, чьи все начинания отрешены от желаний и замыслов, в огне знания деяния испепелившего, пандитом называют мудрые.

tyaktvā karmaphalāsaṅgaṃ nityatṛpto nirāśrayaḥ । БхГ 4.20
karmaṇyabhipravṛtto'pi naiva kiñcitkaroti saḥ ॥20 БхГ 4.20॥

Отринув привязанность к плодам деяний, всегда удовлетворенный, ни от чего не зависящий, поистине, даже и занятый деянием, он ничего не деет.

nirāśīryatacittātmā tyaktasarvaparigrahaḥ । БхГ 4.21
śārīraṃ kevalaṃ karma kurvannāpnoti kilbiṣam ॥21 БхГ 4.21॥

Отрешившийся от всяких упований, мысль и себя обуздавший¹⁴¹, все оставивший имущество, лишь для тела нужные деяния творящий, он не впадает во грех.

141. …мысль и себя обуздавший… — В оригинале: yata-cittātman. Перевод следует здесь толкованию Шанкары, понимающего ātman как возвратное местоимение (в отличие от Рамануджи), как «себя» в смысле именно телесном (последнее отвергает Зэнер; см.: Bhagavad Gītā 1969:190).

yadṛcchālābhasantuṣṭo dvandvātīto vimatsaraḥ । БхГ 4.22
samaḥ siddhāvasiddhau ca kṛtvāpi na nibadhyate ॥22 БхГ 4.22॥

Довольный тем, что достанется на его долю, превзошедший [всякую] двойственность и лишенный зависти, к успеху и неудаче безразличный, он, и действуя, уз не обретает.

gatasaṅgasya muktasya jñānāvasthitacetasaḥ । БхГ 4.23
yajñāyācarataḥ karma samagraṃ pravilīyate ॥23 БхГ 4.23॥

У отрешившегося от привязанности, освободившегося, чья мысль утверждена в знании, свершающего деяние как жертву¹⁴², оно растворяется полностью.

142. …свершающего деяние как жертву… — Как указывает Эджертон, «жертва» означает здесь различные виды обрядов; следующее далее их перечисление подразумевает ритуализацию физической и ментальной деятельности во избежание умножения бремени кармы — само по себе деяние с ним необязательно связывает (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:57, 78).

brahmārpaṇaṃ brahmahavirbrahmāgnau brahmaṇā hutam । БхГ 4.24
brahmaiva tena gantavyaṃ brahmakarmasamādhinā ॥24 БхГ 4.24॥

Приношение есть Брахман, возлияние есть Брахман, на огонь Брахмана пожертвованное Брахманом, и Брахмана он должен достигнуть, сосредоточенный на деянии ради Брахмана¹⁴³.

143. Приношение есть Брахман… ради Брахмана. — Шанкара очень неясно толкует эту строфу; Рамануджа видит здесь в Брахмане суть всякого деяния (обряда, с которым он отождествляется). Дасгупта, ссылаясь на комментарий Шридхары, указывает, что Брахман в этой строфе означает Бога (см.: Dasgupta 1952:474). Семенцов сопоставляет её со ст. 9(31). 16, где в тех же выражениях говорит о себе в первом лице Господь, и далее приводит толкование Абхинавагупты: «Брахман — средство жертвоприношения, т. е. то, из чего всё происходит и куда затем опять входит, есть Брахман; всё существующее в виде этого мира, есть жертва; в Брахмане, т. е. в тихом огне высшего постижения, Брахманом, т. е. любым ритуальным действием, она жертвуется, т. е. приносится в огонь Брахмана для увеличения его (человека) сияния; тот йогин, чья сосредоточенность состоит именно в таком действии, соединяется с Брахманом, т. е. познает именно Его, не иное что–либо, поскольку иного не существует» (цит. по: Семенцов 1985:75); далее Абхинавагупта указывает на тождество понятия «Брахман» и «я» в контексте данной строфы (см.: Там же: 130).

daivamevāpare yajñaṃ yoginaḥ paryupāsate । БхГ 4.25
brahmāgnāvapare yajñaṃ yajñenaivopajuhvati ॥25 БхГ 4.25॥

Некоторые сопряженные приносят жертву только богам, другие в огонь Брахмана жертвою же совершают жертвенное возлияние¹⁴⁴.

144. …жертву… богам… жертвенное возлияние. — От жертвы Брахману, о которой говорится выше, отличается жертва богам ведийского пантеона (daivayajña); с этой строфы начинается перечисление различных видов ритуальных действий, составляющих «сопряжение [путём] обряда» (karma–yoga) и направленных на обретение истинного знания (см.: Семенцов: 76). Шанкара считает, что здесь под «жертвой», которая приносится Брахману, подразумевается душа, Атман (см.: Bhagavadgītā 1948:163).

śrotrādīnīndriyāṇyanye saṃyamāgniṣu juhvati । БхГ 4.26
śabdādīnviṣayānanya indriyāgniṣu juhvati ॥26 БхГ 4.26॥

Иные приносят жертву слухом и прочими чувствами на огонь самообуздания, и еще другие приносят жертву звуком и иными предметами чувств на огни чувств¹⁴⁵.

145. Иные приносят жертву… на огни чувств. — Эта строфа, как и непосредственно следующие за нею, посвящена йоге как «аскетической практике» (близкой тому, что называется «хатха–йогой») (см.: Индуизм 1996:438); она осмысляется здесь как приношение в жертву деятельности чувств (т. е. их обуздание) и «предметов чувств» (т. е. отрешение от чувственных объектов) (см.: Семенцов 1985:76).

sarvāṇīndriyakarmāṇi prāṇakarmāṇi cāpare । БхГ 4.27
ātmasaṃyamayogāgnau juhvati jñānadīpite ॥27 БхГ 4.27॥

Некоторые же приносят в жертву все деяния своих чувств и все деяния жизненных сил¹⁴⁶ через самообуздание в огонь сопряжения, зажженный знанием.

146. Жизненные силы (рrāṇa). — Семенцов, как многие другие переводчики, оставляет здесь термин без перевода («…действия пран в этом теле…»). Это понятие (рrāṇa — букв, «дыхание») восходит к Упанишадам, где под ним разумеются пять органов чувств (дыхания или обоняния, речи, зрения, слуха и мышления) (см.: Чхандогья 1967: гл. 7 строфа 1). Речь идёт о разновидности «пранаямы», йогического регулирования дыхания (prāṇāyāma — букв, «сдерживание дыхания») (см. далее по тексту), для установления контроля над потоком сознания.

dravyayajñāstapoyajñā yogayajñāstathāpare । БхГ 4.28
svādhyāyajñānayajñāśca yatayaḥ saṃśitavratāḥ ॥28 БхГ 4.28॥

Жертвы вещественные, жертвы подвижничеством, жертвы сопряжением¹⁴⁷ приносят некоторые; жертвы чтением и познанием¹⁴⁸ приносят отшельники, соблюдающие суровые обеты.

147. Жертва сопряжением (yoga–yajña). — Неясно, что имеется в виду. Шанкара понимает это именно как регулирование дыхания, Рамануджа — как паломничество (см.: Bhagavad Gītā 1969:194).

148. Жертва чтением и познанием. — «Чтение» (svādhyāya) означает здесь рецитацию священного (ведийского) текста, которой как особому ритуальному действию приписывалась магическая сила; цель — постижение мудрости откровения (см.: Семенцов 1985:41— 45).

apāne juhvati prāṇaṃ prāṇe'pānaṃ tathāpare । БхГ 4.29
prāṇāpānagatī ruddhvā prāṇāyāmaparāyaṇāḥ ॥29 БхГ 4.29॥

Другие же приносят жертву вдыханием выдыханию и выдыханием вдыханию, закрывая пути вдоха и выдоха, сдерживанию дыхания¹⁴⁹ преданные.

149. Сдерживание дыхания. — См. примеч. 146 к текущ. разд. Семенцов оставляет этот термин (как и другие в этой строфе) без перевода: «…так, дыханий пути преграждая, пранаяму аскеты свершают».

apare niyatāhārāḥ prāṇānprāṇeṣu juhvati । БхГ 4.30
sarve'pyete yajñavido yajñakṣapitakalmaṣāḥ ॥30 БхГ 4.30॥

Некоторые, ограничивая себя в пище, дыханиями дыханиям приносят жертву¹⁵⁰. Все они — знатоки жертвоприношений, жертвоприношением грехи уничтожающие.

150. …дыханиями дыханиям приносят жертву. — Приём пищи сам по себе рассматривается в Упанишадах как жертвоприношение пранам («жизненным дыханиям») (см., напр.: Чхандогья 1967: гл. 19), т. е. отказ от пищи означает принесение в жертву самих этих «дыханий».

yajñaśiṣṭāmṛtabhujo yānti brahma sanātanam । БхГ 4.31
nāyaṃ loko'styayajñasya kuto'nyaḥ kurusattama ॥31 БхГ 4.31॥

Те, что вкушают амриту остатков жертвоприношений, идут к вечному Брахману. А кто жертву не приносит, не для того и этот мир, о лучший из куру, где же ему иного [достигнуть]?

evaṃ bahuvidhā yajñā vitatā brahmaṇo mukhe । БхГ 4.32
karmajānviddhi tānsarvānevaṃ jñātvā vimokṣyase ॥32 БхГ 4.32॥

Так многоразличные жертвы приносятся в уста Брахмана¹⁵¹. Знай, что все они порождены деянием; ведая это, ты обретешь избавление.

151. …приносятся в уста Брахмана. — Этот текст толкуют и переводят различно. Сначала А. В. Шлегель и некоторые другие приняли толкование Шанкары, считающего, что здесь под Брахманом понимаются Веды, что, однако, вслед за Гарбе решительно отверг Эджертон; он же понимает brahmaṇo mukhe как «пред ликом Брахмана (Бога)» или просто «пред Брахманом» (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:182). Ван Бейтенен полагает, что под «устами Брахмана» подразумевается священный огонь, на котором сжигается жертва (см.: Buitenen 1981:164).

śreyāndravyamayādyajñājjñānayajñaḥ parantapa । БхГ 4.33
sarvaṃ karmākhilaṃ pārtha jñāne parisamāpyate ॥33 БхГ 4.33॥

Лучше вещественного жертвоприношения жертвоприношение знания, о каратель врагов. Всякое деяние без исключения, о Партха, достигает совершенства в знании¹⁵².

152. Всякое деяние… достигает совершенства в знании. — «Жертвоприношение знания» (jñāna–yajña) объявляется в этой строфе выше «вещественного» (см. в гл. 26 ст. 28), которое, согласно Раманудже, лишь подготавливает эту высшую жертву (само оно при этом отнюдь не отвергается). Строфа резюмирует учение о деянии (karma–yoga): смысл бескорыстного деяния в том, что оно «превращается в знание» (перевод, предложенный Семенцовым), иначе: «уничтожается в знании» (см.: Семенцов 1985:76—78). На эту строфу обращает особенное внимание Шанкара (также на ст. 36, 37 гл. 26), в своём комментарии именно знанию (jñāna) отдающий предпочтение перед преданностью (bhakti) на пути к спасению (см.: Callewaert, He mraj 1982:89).

tadviddhi praṇipātena paripraśnena sevayā । БхГ 4.34
upadekṣyanti te jñānaṃ jñāninastattvadarśinaḥ ॥34 БхГ 4.34॥

Познавай то преклонением, вопрошанием, служением. Знающие, провидящие истину, наставят тебя в знании,

yajjñātvā na punarmohamevaṃ yāsyasi pāṇḍava । БхГ 4.35
yena bhūtānyaśeṣeṇa drakṣyasyātmanyatho mayi ॥35 БхГ 4.35॥

Познав его, уже не впадешь ты в заблуждение, о сын Панду. Через то узришь ты все существа без изъятья в себе, а тогда и во мне¹⁵³.

153. …узришь все существа… во мне. — Речь идёт о том, что все существа едины с Богом (см.: Bhagavad Gītā 1944/2:60—61), и с ним же сопоставляется здесь сокровенный дух человека, Атман (см.: Bhagavad Gītā 1969:196).

api cedasi pāpebhyaḥ sarvebhyaḥ pāpakṛttamaḥ । БхГ 4.36
sarvaṃ jñānaplavenaiva vṛjinaṃ santariṣyasi ॥36 БхГ 4.36॥

Будь ты наигрешнейший из всех грешников, на корабле знания ты через всякий порок переправишься.

yathaidhāṃsi samiddho'gnirbhasmasātkurute'rjuna । БхГ 4.37
jñānāgniḥ sarvakarmāṇi bhasmasātkurute tathā ॥37 БхГ 4.37॥

Как зажженный огонь обращает топливо в пепел, о Арджуна, так всякое деяние в пепел огонь знания обращает.

na hi jñānena sadṛśaṃ pavitramiha vidyate । БхГ 4.38
tatsvayaṃ yogasaṃsiddhaḥ kālenātmani vindati ॥38 БхГ 4.38॥

Ибо нет здесь очистительной силы, равной знанию. С течением времени сам обретает его в себе преуспевший в сопряжении¹⁵⁴.

154. Ибо нет здесь… преуспевший в сопряжении. — «Здесь», т. е. в этом мире, в земной жизни. Указывается, что спасительного знания можно достигнуть посредством йоги («сопряжения по пути») деяния (см. примеч. 152 к текущ. разд.).

śraddhāvāṁllabhate jñānaṃ tatparaḥ saṃyatendriyaḥ । БхГ 4.39
jñānaṃ labdhvā parāṃ śāntimacireṇādhigacchati ॥39 БхГ 4.39॥

Верующий обретает знание, ему целиком отдавшийся, обуздавший чувства; он, знание обретя, в не долгом времени достигает высшего покоя.

ajñaścāśraddadhānaśca saṃśayātmā vinaśyati । БхГ 4.40
nāyaṃ loko'sti na paro na sukhaṃ saṃśayātmanaḥ ॥40 БхГ 4.40॥

Невежественный же и неверующий, чей дух исполнен сомнения, гибнет. Нет ни этого, ни иного мира, ни счастья для того, кто сомнения исполнен.

yogasaṃnyastakarmāṇaṃ jñānasañchinnasaṃśayam । БхГ 4.41
ātmavantaṃ na karmāṇi nibadhnanti dhanañjaya ॥41 БхГ 4.41॥

Удалившего деяние сопряжением¹⁵⁵, знанием отринувшего сомнение, владеющего собою — деяния не связывают, о Завоеватель богатств.

155. Удалившего деяние сопряжением… — То есть йогой очистившего свои деяния от бремени кармы (см. примеч. 152 к текущ. разд.).

tasmādajñānasambhūtaṃ hṛtsthaṃ jñānāsinātmanaḥ । БхГ 4.42
chittvainaṃ saṃśayaṃ yogamātiṣṭhottiṣṭha bhārata ॥42 БхГ 4.42॥

Потому от незнания происходящее, в сердце пребывающее это сомнение свое знания мечом отсеки — и к сопряжению прибегни, воспрянь, о Бхарата!

Глава 27¹⁵⁶

156. Глава 27. — В колофоне название пятой главы поэмы — «Йога отрешения от деяния» (karmasaṃnyāsa–yoga).

arjuna uvāca । БхГ 5.1
sannyāsaṃ karmaṇāṃ kṛṣṇa punaryogaṃ ca śaṃsasi । БхГ 5.1
yacchreya etayorekaṃ tanme brūhi suniścitam ॥1 БхГ 5.1॥

Арджуна сказал:
Ты восхваляешь отрешение от деяний, о Кришна, а в то же время и сопряжение; что лучше из этих двух, скажи мне определенно.

śrībhagavānuvāca । БхГ 5.2
sannyāsaḥ karmayogaśca niḥśreyasakarāvubhau । БхГ 5.2
tayostu karmasannyāsātkarmayogo viśiṣyate ॥2 БхГ 5.2॥

Преславный Господь сказал:
Отрешение и сопряжение деяния оба ведут ко благу, ни с чем не сравнимому; но из них сопряжение деяния лучше отрешения от деяний.

jñeyaḥ sa nityasannyāsī yo na dveṣṭi na kāṅkṣati । БхГ 5.3
nirdvandvo hi mahābāho sukhaṃ bandhātpramucyate ॥3 БхГ 5.3॥

Тот, кто не отвращается и не жаждет, должен почитаться утвердившимся в отрешении¹⁵⁷. Ибо свободный от двойственности, о мощнорукий, он легко избавляется от уз.

157. Утвердившийся в отрешении. — В оригинале: nityasaṃnyāsin — букв. «постоянно (т. е. навсегда) отрешённый». Начиная с Упанишад «отрешённым» (санньясином) именуется человек, вступивший в четвертую, последнюю стадию жизни (ашраму), странник, отринувший всё земное, посвятивший себя всецело избавлению от круговорота повторных рождений (сансары).

sāṅkhyayogau pṛthagbālāḥ pravadanti na paṇḍitāḥ । БхГ 5.4
ekamapyāsthitaḥ samyagubhayorvindate phalam ॥4 БхГ 5.4॥

Что рассуждение и сопряжение¹⁵⁸ различны — не умудренные люди то говорят, а глупцы. Должным образом прибегнувший хотя бы к одному, обретает плод и того, и другого.

158. Рассуждение и сопряжение. — См. примеч. 88 к текущ. разд.

yatsāṅkhyaiḥ prāpyate sthānaṃ tadyogairapi gamyate । БхГ 5.5
ekaṃ sāṅkhyaṃ ca yogaṃ ca yaḥ paśyati sa paśyati ॥5 БхГ 5.5॥

То положение, которого достигают рассуждающие, доступно и сопряженным. Тот, кто рассуждение и сопряжение как одно видит, — видит поистине.

sannyāsastu mahābāho duḥkhamāptumayogataḥ । БхГ 5.6
yogayukto munirbrahma nacireṇādhigacchati ॥6 БхГ 5.6॥

Но отрешения, о мощнорукий, трудно достигнуть вне сопряжения. С сопряжением сопряженный мудрец в недолгом времени приходит к Брахману.

yogayukto viśuddhātmā vijitātmā jitendriyaḥ । БхГ 5.7
sarvabhūtātmabhūtātmā kurvannapi na lipyate ॥7 БхГ 5.7॥

С сопряжением сопряженный, очистивший душу, себя победивший, подчинивший чувства, со всеми существами Душою единый¹⁵⁹, даже творя деяния, он не пятнается.

159. …со всеми существами Душою единый… — Подразумевается осознавший себя (в оригинале: ātman) в единстве с Атманом всего сущего (см. примеч. 173 к текущ. разд.).

naiva kiñcitkaromīti yukto manyeta tattvavit । БхГ 5.8
paśyañśṛṇvanspṛśañjighrannaśnangacchansvapañśvasan ॥8 БхГ 5.8॥

«Я не делаю ничего», — так мыслить должен сопряженный, знающий суть вещей; видя, слыша, осязая, обоняя, вкушая, ступая, во сне пребывая, дыша,

pralapanvisṛjangṛhṇannunmiṣannimiṣannapi । БхГ 5.9
indriyāṇīndriyārtheṣu vartanta iti dhārayan ॥9 БхГ 5.9॥

Говоря, выделяя, схватывая, открывая и закрывая глаза при мигании, он понимает: то лишь чувства обращаются на предметы чувств.

brahmaṇyādhāya karmāṇi saṅgaṃ tyaktvā karoti yaḥ । БхГ 5.10
lipyate na sa pāpena padmapatramivāmbhasā ॥10 БхГ 5.10॥

Кто действует, отдав свои деяния Брахману¹⁶⁰, отрешившись от привязанности, тот не пятнается грехом, как лист лотоса не пятнается водою.

160. …отдав свои деяния Брахману… — Согласно Шанкаре — посвятив их ему бескорыстно; согласно Раманудже — осознав, что деяния в действительности принадлежат Брахману. Под Брахманом здесь понимают Бога (см. примеч. 143 к текущ. разд.); однако Рамануджа отождествляет здесь Брахман с «природой» (prakṛti), подразумевая, как можно понять, иллюзорность всякого деяния (см.: Bhagavadgītā 1948:178). Семенцов, принимая это толкование, поясняет: понимая, что активна лишь природа, человек видит себя (Атман) недействующим (см.: Семенцов 1985:225). Эджертон отождествление Брахмана с prakṛti считает здесь неоправданным (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:182).

kāyena manasā buddhyā kevalairindriyairapi । БхГ 5.11
yoginaḥ karma kurvanti saṅgaṃ tyaktvātmaśuddhaye ॥11 БхГ 5.11॥

Телом, мыслью, разумом, одними чувствами только — творят деяния сопряжению преданные, оставив привязанности, ради очищения себя.

yuktaḥ karmaphalaṃ tyaktvā śāntimāpnoti naiṣṭhikīm । БхГ 5.12
ayuktaḥ kāmakāreṇa phale sakto nibadhyate ॥12 БхГ 5.12॥

Сопряженный, отрекшись от плода деяний, обретает конечный покой; несопряженный, воздействием страсти к плоду привязанный, ввергается в узы.

sarvakarmāṇi manasā sannyasyāste sukhaṃ vaśī । БхГ 5.13
navadvāre pure dehī naiva kurvanna kārayan ॥13 БхГ 5.13॥

Отрешившись мыслью от всех деяний, владеющий собою воплощенный счастливо пребывает в девятивратном граде¹⁶¹, никак не действуя и не побуждая к действию.

161. Девятивратный град — град воплощений, т. е. тело. «Девять врат» — глаза, уши, ноздри, рот и два органа выделения. Образ восходит к Упанишадам, где число «врат» чаще — одиннадцать (добавляются пуп и черепной шов), см., напр.: Катха 1967: гл. 2, строфа 1.

na kartṛtvaṃ na karmāṇi lokasya sṛjati prabhuḥ । БхГ 5.14
na karmaphalasaṃyogaṃ svabhāvastu pravartate ॥14 БхГ 5.14॥

Ни деятельности, ни деяний не творит для мира Властелин, ни соединения деяния с плодом; лишь движется самосущая природа¹⁶².

162. Ни деятельности… движется самосущая природа. — Под «деятельностью» (калька с оригинала: kartṛtva) понимается здесь некая сущность деятеля (способность к совершению действий, как и переводит Теланг: capacity of performing actions); возможен и небуквальный перевод: «ни деятелей…» (у Семенцова: «…ни действий, ни свершителей их…»). «Самосущая природа» — в оригинале: svabhāva (см. примеч. 152 к текущ. разд.).

nādatte kasyacitpāpaṃ na caiva sukṛtaṃ vibhuḥ । БхГ 5.15
ajñānenāvṛtaṃ jñānaṃ tena muhyanti jantavaḥ ॥15 БхГ 5.15॥

Ни греха ничьего, ни благого деяния не приемлет Всепроникающий¹⁶³. Знание облечено незнанием; оттого заблуждаются рожденные.

163. Всепроникающий (vibhu) — обычный эпитет Бога (Брахмы, Вишну или Шивы) начиная с эпоса. Но здесь, если принять толкование Рамануджи, как и в предшествующих строфах (13—14), подразумевается не Бог, но Атман как душа познавшего истину (см.: Bhagavadgītā 1948:180; Bhagavad Gītā 1969:208—209; Buitenen 1981: 165).

jñānena tu tadajñānaṃ yeṣāṃ nāśitamātmanaḥ । БхГ 5.16
teṣāmādityavajjñānaṃ prakāśayati tatparam ॥16 БхГ 5.16॥

Но для тех, у кого то незнание Себя уничтожено знанием, знание, подобно солнцу, озаряет то Высшее¹⁶⁴.

164. Но для тех… то Высшее. — В оригинале, как и в переводе, «Себя» (т. е. Атман) может быть отнесено и к «незнанию», и к «знанию» («незнание Атмана» либо «Атмана знанием»). «То Высшее» (tatparam — букв, «запредельное») Шанкара толкует как «суть высшей истины» (paramārthatattva), подразумевая высшую реальность (см.: Bhagavadgītā 1948:180).

tadbuddhayastadātmānastanniṣṭhāstatparāyaṇāḥ । БхГ 5.17
gacchantyapunarāvṛttiṃ jñānanirdhūtakalmaṣāḥ ॥17 БхГ 5.17॥

Тому посвятившие разум, Себя тому посвятившие, тем поддерживаемые, тому приверженные, приходят к невозвращению смывшие знанием свои грехи.

vidyāvinayasampanne brāhmaṇe gavi hastini । БхГ 5.18
śuni caiva śvapāke ca paṇḍitāḥ samadarśinaḥ ॥18 БхГ 5.18॥

На ученого и смиренного брахмана, на корову, на слона, даже на пса и псоядца равно взирают мудрые¹⁶⁵.

165. На учёного… взирают мудрые. — Шанкара соотносит перечисленных первых трёх с тремя Гунами: брахман представляет саттву, корова — раджас, слон — тамас. «Псоядец» (śvapāka) — пария, занимающий низшее социальное положение, вне кастовой иерархии (собака почиталась в Индии нечистым животным, прикосновение к которому оскверняет). Указывают, что подобный отказ от сословных и кастовых предрассудков сближает «Гиту» с ранним буддизмом (см.: Mylius 1980:108).

ihaiva tairjitaḥ sargo yeṣāṃ sāmye sthitaṃ manaḥ । БхГ 5.19
nirdoṣaṃ hi samaṃ brahma tasmādbrahmaṇi te sthitāḥ ॥19 БхГ 5.19॥

Уже здесь побеждено творение¹⁶⁶ теми, чье сознание утверждено в [том] равенстве. Ибо непорочен и равен [для всех] Брахман; потому они утверждены в Брахмане.

166. Творение — обычное значение слова sarga в оригинале, но здесь оно толкуется как «природа смертного», «мир рождений и смертей» (в переводе Семенцова: «сансара»).

na prahṛṣyetpriyaṃ prāpya nodvijetprāpya cāpriyam । БхГ 5.20
sthirabuddhirasammūḍho brahmavidbrahmaṇi sthitaḥ ॥20 БхГ 5.20॥

Не станет радоваться, обретая приятное, не придет в смятение, обретая неприятное, тот, чей разум неколебим; не заблуждающийся, ведающий Брахмана, он утвержден в Брахмане.

bāhyasparśeṣvasaktātmā vindatyātmani yatsukham । БхГ 5.21
sa brahmayogayuktātmā sukhamakṣayamaśnute ॥21 БхГ 5.21॥

Тот, чья душа не связана с внешними касаниями, находит счастье в собственной душе; непреходящее счастье вкушает тот, чья Душа сопряжена в постижении [истины] с Брахманом¹⁶⁷.

167. Тот, чья Душа сопряжена в постижении [истины] с Брахманом. — «Душа» — в оригинале: ātman; подразумевается отрешение её от внешних воздействий, необходимое для «постижения» (в этом значении здесь в оригинале: yoga) истины единства Атмана и Брахмана, что и означает слияние этой Души (Атмана) с Брахманом (см.: Buitenen 1981:165). Гояндка понимает здесь yoga как самоотождествление с Брахманом путём медитации (см.: Bhagavadgītā 1986:259).

ye hi saṃsparśajā bhogā duḥkhayonaya eva te । БхГ 5.22
ādyantavantaḥ kaunteya na teṣu ramate budhaḥ ॥22 БхГ 5.22॥

Те же наслаждения, что рождены касаниями, чреваты страданием поистине, имеют начало и конец, о сын Кунти; мудрый не радуется им.

śaknotīhaiva yaḥ soḍhuṃ prākśarīravimokṣaṇāt । БхГ 5.23
kāmakrodhodbhavaṃ vegaṃ sa yuktaḥ sa sukhī naraḥ ॥23 БхГ 5.23॥

Тот же, кто способен здесь еще до избавления от тела противостоять напору желания и гнева, тот человек сопряжен, тот — счастлив.

yo'ntaḥsukho'ntarārāmastathāntarjyotireva yaḥ । БхГ 5.24
sa yogī brahmanirvāṇaṃ brahmabhūto'dhigacchati ॥24 БхГ 5.24॥

Кто обретает счастье внутри, радость внутри [себя], в ком внутренний свет, тот сопряженный, с Брахманом слиянный, достигает угасания в Брахмане¹⁶⁸.

168. …с Брахманом слиянный, достигает угасания в Брахмане. — «С Брахманом слиянный» — в оригинале: brahma–bhūta — букв. «ставший Брахманом» (как и переводит Семенцов). «Угасание в Брахмане» или «умиротворение в Брахмане», — как переведено то же слово в следующей строфе, — Зэнер и ван Бейтенен здесь, как и выше, толкуют иначе; Семенцов (как и Эджертон и Мялль) опять оставляет слово «Брахманирвана» без перевода (о значении этого понятия см. примеч. 110 к текущ. разд.).

labhante brahmanirvāṇamṛṣayaḥ kṣīṇakalmaṣāḥ । БхГ 5.25
chinnadvaidhā yatātmānaḥ sarvabhūtahite ratāḥ ॥25 БхГ 5.25॥

Обретают угасание в Брахмане мудрецы, истребившие грехи, рассекшие двойственность, Себя подчинившие, в благе всех существ находящие радость.

kāmakrodhaviyuktānāṃ yatīnāṃ yatacetasām । БхГ 5.26
abhito brahmanirvāṇaṃ vartate viditātmanām ॥26 БхГ 5.26॥

Для подвижников, подчинивших помышления, отринувших желание и гнев, Себя познавших, — близко угасание в Брахмане.

sparśānkṛtvā bahirbāhyāṃścakṣuścaivāntare bhruvoḥ । БхГ 5.27
prāṇāpānau samau kṛtvā nāsābhyantaracāriṇau ॥27 БхГ 5.27॥

Внешние касания вовне изгнав, взор утвердив посреди бровей, через нос проходящие вдох и выдох выровняв¹⁶⁹,

169. Внешние касания… вдох и выдох выровняв… — С этой строфы начинается изложение темы «йоги», как этот многозначный термин понимается у нас в техническом аспекте, т. е. как система определённых психофизических упражнений, направленных на ограждение организма от негативных внешних воздействий. «Взор утвердив посреди бровей» — прежде других указан здесь йогический приём фиксирования взгляда на переносице для возбуждения рефлекса внимания (см.: Бхагавадгита 1956:300). Далее имеется в виду контроль над дыханием (пранаяма) (см. примеч. 146, 149 к текущ. разд.), составляющий основную часть этой системы. Термины рrāṇa и apāna (букв, «вдох» и «выдох») толкуют также как дыхание соответственно над и под диафрагмой, «верхнее» и «нижнее» (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:182).

yatendriyamanobuddhirmunirmokṣaparāyaṇaḥ । БхГ 5.28
vigatecchābhayakrodho yaḥ sadā mukta eva saḥ ॥28 БхГ 5.28॥

Мудрец, обуздавший чувства, мысль, разум, сосредоточившийся на избавлении, лишенный желания, страха и гнева, поистине — он навсегда избавлен.

bhoktāraṃ yajñatapasāṃ sarvalokamaheśvaram । БхГ 5.29
suhṛdaṃ sarvabhūtānāṃ jñātvā māṃ śāntimṛcchati ॥29 БхГ 5.29॥

Познав меня как того, кто приемлет жертвоприношения и подвижничество, великого владыку вселенной, друга всех живых существ, он достигает покоя.

Глава 28¹⁷⁰

170. Глава 28. — В колофоне название шестой главы поэмы — «Йога созерцания» (dhyāna–yoga). Слово dhyāna уже в Упанишадах означает медитацию, самоуглубление, погружающее в транс (Семенцов переводит: «Йога активного внимания»). Вариант заглавия: «Йога самообуздания» (ātmasaṃyama–yoga).

śrībhagavānuvāca । БхГ 6.1
anāśritaḥ karmaphalaṃ kāryaṃ karma karoti yaḥ । БхГ 6.1
sa sannyāsī ca yogī ca na niragnirna cākriyaḥ ॥1 БхГ 6.1॥

Преславный Господь сказал:
Кто должное деяние творит, на плод деяния не полагаясь, тот и есть отрешенный, тот и есть сопряженный, а не тот, кто не возжигает огня и не совершает обрядов¹⁷¹.

171. Кто должное деяние… не совершает обрядов. — В первой строфе главы утверждается необходимость соблюдения ведийской обрядности. «Отрешённый» (saṃnyāsin) (см. примеч. 157 к текущ. разд.), «сопряжённый» (yogin, термин, который Семенцов везде оставляет без перевода, как и некоторые другие переводчики) отграничивается здесь от буддистов и представителей других неортодоксальных течений (см.: Buitenen 1981: 165). Шанкара, однако, толкует текст строфы иначе: «не только тот есть отрешённый» (см.: Bhagavadgītā 1948:188). Гояндка под «отрешённым» понимает следующего путём не «деяния», но «рассуждения» (sāṃkhyayogin). «Не совершает обрядов» — другой возможный перевод: «бездействует».

yaṃ sannyāsamiti prāhuryogaṃ taṃ viddhi pāṇḍava । БхГ 6.2
na hyasannyastasaṅkalpo yogī bhavati kaścana ॥2 БхГ 6.2॥

То, что называют отрешением, знай, и есть сопряжение, о сын Панду, ибо никто не становится сопряженным, не отрешившись от умысла¹⁷².

172. То, что называют отрешением… от умысла. — В этой строфе «отрешение» (saṃnyāsa) приравнивается к «сопряжению», т. е. к йоге («деяния») как необходимое условие для её (йоги) достижения, дающего право именоваться «сопряжённым» (йогином). «От умысла (saṃkalpa)» — т. е. от материальной заинтересованности в плоде деяния.

ārurukṣormuneryogaṃ karma kāraṇamucyate । БхГ 6.3
yogārūḍhasya tasyaiva śamaḥ kāraṇamucyate ॥3 БхГ 6.3॥

Для мудреца, старающегося возвыситься до сопряженности, средством почитается деяние. Для него же, до сопряженности [уже] возвысившегося, средством почитается покой.

yadā hi nendriyārtheṣu na karmasvanuṣajjate । БхГ 6.4
sarvasaṅkalpasannyāsī yogārūḍhastadocyate ॥4 БхГ 6.4॥

И если он ни к предметам чувств, ни к деяниям не привязан, отрешившийся от всякого умысла, возвысившимся до сопряжения почитают его.

uddharedātmanātmānaṃ nātmānamavasādayet । БхГ 6.5
ātmaiva hyātmano bandhurātmaiva ripurātmanaḥ ॥5 БхГ 6.5॥

Да возвысит он себя собою, да не унизит себя; ибо он сам есть друг самому себе, сам — самому себе враг.

bandhurātmātmanastasya yenātmaivātmanā jitaḥ । БхГ 6.6
anātmanastu śatrutve vartetātmaiva śatruvat ॥6 БхГ 6.6॥

Сам себе друг — кто победил себя собою; с не овладевшим же собой, самая Душа его¹⁷³ во вражде пребывает, врагу подобно.

173. …самая Душа его… — В оригинале: ātman; здесь в переводе «Душа» (как и «Себя») означает именно Атман, сокровенную истинную сущность человека, о тождестве которой с Брахманом учат Упанишады (см. примеч. 69, 101 к текущ. разд.).

jitātmanaḥ praśāntasya paramātmā samāhitaḥ । БхГ 6.7
śītoṣṇasukhaduḥkheṣu tathā mānāvamānayoḥ ॥7 БхГ 6.7॥

Кто победил себя, в том, умиротворенном, Превышний Дух сосредоточен¹⁷⁴ — и в зной, и в холод, в счастье и в несчастье, также в чести и в бесчестии.

174. …в том… Превышний Дух сосредоточен… — Этот текст допускает двойное толкование в зависимости от того, понимать ли сочетание paramātma в оригинале как сложное слово parama–ātmā, что можно перевести: «Высший, Превышний Дух» («Высший Атман»), — в «Гите» оно обычно означает Бога, — или как слияние наречия param («лучше», «выше») и ātmā («Душа» или в значении возвратного местоимения). Первое толкование, которому следует большинство переводчиков (предшествующие русские оставляют при этом «Атман» без перевода), находит отражение в комментарии Шанкары, другое — у Рамануджи; если принять последнее, переводить, видимо, следует: «…в том лучше (совершеннее) Душа сосредоточена».

jñānavijñānatṛptātmā kūṭastho vijitendriyaḥ । БхГ 6.8
yukta ityucyate yogī samaloṣṭāśmakāñcanaḥ ॥8 БхГ 6.8॥

Сопряженный, чей дух удовлетворен знанием и познанием, вознесшийся, победивший страсти, зовется к сопряжению обращенным¹⁷⁵, для него одинаковы глина, и камень, и золото.

175. Сопряжённый… к сопряжению обращённым… — Оба термина в оригинале (соответственно yogin и yukta) — производные от одного корня (см. примеч. 107, 171 к текущ. разд.), второй из них Шанкара толкует здесь как samāhita — «сосредоточенный» (см.: Bhagavad Gītā 1969:223). О толковании понятий «знания» и «познания» см. примеч. 129 к текущ. разд.. «Вознёсшийся» (kūṭastha — букв. «стоящий на вершине») — т. е. отрешённый от мирских забот, ставший выше их и уединившийся; эпитет, употребительный в ранней буддийской литературе (пали kūṭaṭṭha) в значении «не подверженный изменениям».

suhṛnmitrāryudāsīnamadhyasthadveṣyabandhuṣu । БхГ 6.9
sādhuṣvapi ca pāpeṣu samabuddhirviśiṣyate ॥9 БхГ 6.9॥

Отмечен тот, кто друзей, приятелей, врагов, безразличных, посторонних, ненавистных и родных, благочестивых и грешных — мыслит как равных.

yogī yuñjīta satatamātmānaṃ rahasi sthitaḥ । БхГ 6.10
ekākī yatacittātmā nirāśīraparigrahaḥ ॥10 БхГ 6.10॥

Да сопрягает сопряженный постоянно Себя, пребывая скрытно, в уединении, обуздавший мысль свою и Себя, лишенный упований, неимущий.

śucau deśe pratiṣṭhāpya sthiramāsanamātmanaḥ । БхГ 6.11
nātyucchritaṃ nātinīcaṃ cailājinakuśottaram ॥11 БхГ 6.11॥

В чистом месте воздвигнув твердую опору для себя, не слишком возвышенную и не слишком низкую, покрытую тканью, оленьей шкурой и травою куша, одна над другой,

tatraikāgraṃ manaḥ kṛtvā yatacittendriyakriyaḥ । БхГ 6.12
upaviśyāsane yuñjyādyogamātmaviśuddhaye ॥12 БхГ 6.12॥

Сосредоточив сознание на одном, подавивший деятельность мысли и чувств, воссев на той опоре, да прибегнет он к йоге ради самоочищения¹⁷⁶.

176. В чистом месте… да прибегнет он к йоге ради самоочищения. — Эти две строфы и следующая определяют действия и позу («асану») приступающего к тем физическим упражнениям, которые ассоциируются у нас обычно с понятием «йоги», — поэтому здесь и далее в главе этот термин оставляется без перевода (тема «профессиональной» йоги начинает развиваться с конца предшествующей главы). Очень близкий текст содержится уже в «Шветашватара–упанишаде» (см.: Шветашватара 1967: гл. 2, строфы 8—10). Ткань — верхний, трава куша (священная трава, см.: Индуизм 1996:251) — нижний слой трёхслойной ритуальной подстилки на жертвоприношениях. Оленья шкура (ajina) — шкура чёрной антилопы, почитавшаяся священной уже в Ведах (см.: Семенцов 1985:225). «Сознание» — в оригинале: manas (Семенцов переводит здесь: «сердце»; как «мысль» здесь и далее в этой главе мы переводим citta, что чаще означает именно мыслительную деятельность, «мышление, обдумывание»).

samaṃ kāyaśirogrīvaṃ dhārayannacalaṃ sthiraḥ । БхГ 6.13
samprekṣya nāsikāgraṃ svaṃ diśaścānavalokayan ॥13 БхГ 6.13॥

Тело, голову и шею ровно держа и неподвижно, стойкий, взор направив на кончик носа и не оглядываясь по сторонам,

praśāntātmā vigatabhīrbrahmacārivrate sthitaḥ । БхГ 6.14
manaḥ saṃyamya maccitto yukta āsīta matparaḥ ॥14 БхГ 6.14॥

Умиротворенный Душою и лишенный страха, твердый в исполнении обета целомудрия, сознание подавив, мыслью ко мне обратившись, сопряженный, да восседает, поглощенный только мною.

yuñjannevaṃ sadātmānaṃ yogī niyatamānasaḥ । БхГ 6.15
śāntiṃ nirvāṇaparamāṃ matsaṃsthāmadhigacchati ॥15 БхГ 6.15॥

Всегда так сопрягающий Себя, с подчиненной душою, достигает сопряженный мира, в упокоении завершающегося, что во мне пребывает¹⁷⁷.

177. Умиротворённый Душою… что во мне пребывает. — «Сопрягающий Себя…», т. е. сопрягающий свою Душу (Атман) с высшей реальностью; причастие yuñjan в оригинале — производное от того же корня, что и yogin, и в этом контексте с ним по существу однозначное. Семенцов переводит иначе, передавая yuñjan как означающее занятие йогической практикой (что, очевидно, и подразумевается текстом): «постоянно себя упражняя» (сходно Милиус: übend immerdar sein Selbst). После предписаний, касающихся подготовки к духовной деятельности, именуемой «сопряжением» (йогой), эта строфа и последующие посвящены характеристике «сопряжённого» (йогина), того, кто способен на этот путь вступить. Под «йогой» здесь понимается конкретно та совокупность психофизических упражнений, которая способствует созданию этой внутренней настроенности на слияние с Брахманом, и одновременно эта настроенность («сопряжённость») сама по себе (ван Бейтенен, учитывая это сужение значения, начиная со следующей строфы оставляет yoga без перевода). В первой из этих двух строф переводим manas как «сознание» («сознание подавив»), в следующей — как «душа» («с подчинённой душою»). «Упокоение» (nirvāṇa) — см. примеч. 110, 168 к текущ. разд.

nātyaśnatastu yogo'sti na caikāntamanaśnataḥ । БхГ 6.16
na cātisvapnaśīlasya jāgrato naiva cārjuna ॥16 БхГ 6.16॥

Не для того йога, кто переедает, и не для того, кто совсем не ест, не для того, кто привык много спать, но и не для [постоянно] бдящего, о Арджуна.

yuktāhāravihārasya yuktaceṣṭasya karmasu । БхГ 6.17
yuktasvapnāvabodhasya yogo bhavati duḥkhahā ॥17 БхГ 6.17॥

Для того, кто умерен в снедании и отдохновении, кто умерен в движениях во время деяний, кто умерен во сне и в бодрствовании, существует йога, истребляющая страдания.

yadā viniyataṃ cittamātmanyevāvatiṣṭhate । БхГ 6.18
niḥspṛhaḥ sarvakāmebhyo yukta ityucyate tadā ॥18 БхГ 6.18॥

Когда же подчиненная мысль в Себе лишь самом¹⁷⁸ утвердится, тогда, нечувствительный ко всем желаниям, зовется он обращенным к сопряжению.

178. …в Себе лишь самом… — Семенцов переводит: «…лишь в атмане…»; Гояндка толкует это как Бога, но чаще ātmani, следуя за Шанкарой, понимают здесь как возвратное местоимение.

yathā dīpo nivātastho neṅgate sopamā smṛtā । БхГ 6.19
yogino yatacittasya yuñjato yogamātmanaḥ ॥19 БхГ 6.19॥

Как не мигает светильник в безветренном месте — это сравнение относят к сопряженному, обуздавшему мысль, сопрягающему Себя в йоге¹⁷⁹.

179. …сопрягающему Себя в йоге. — См. примеч. 177 к текущ. разд.

yatroparamate cittaṃ niruddhaṃ yogasevayā । БхГ 6.20
yatra caivātmanātmānaṃ paśyannātmani tuṣyati ॥20 БхГ 6.20॥

Где мысль замирает, сдержанная соблюдением йоги, и где зрящий Себя Собою в Себе довольство обретает¹⁸⁰.

180. …зрящий Себя Собою в Себе довольство обретает. — Семенцов и здесь оставляет ātman без перевода: «…в атмане радость находит созерцающий атманом атман…»

sukhamātyantikaṃ yattadbuddhigrāhyamatīndriyam । БхГ 6.21
vetti yatra na caivāyaṃ sthitaścalati tattvataḥ ॥21 БхГ 6.21॥

То, что как высочайшее счастье, доступное разуму и выходящее за пределы чувств, он воспринимает, в чем утвердившись, он уже не отпадает от истины,

yaṃ labdhvā cāparaṃ lābhaṃ manyate nādhikaṃ tataḥ । БхГ 6.22
yasminsthito na duḥkhena guruṇāpi vicālyate ॥22 БхГ 6.22॥

Что обретя, он уже другого обретения не мыслит, это превосходящего, в чем утвердившись, он уже даже тяжким горем не бывает потрясен,

taṃ vidyādduḥkhasaṃyogaviyogaṃ yogasañjñitam । БхГ 6.23
sa niścayena yoktavyo yogo'nirviṇṇacetasā ॥23 БхГ 6.23॥

То следует знать как называемое йогою, приверженностью, отверженное от подверженности страданию¹⁸¹. Та йога должна свершаться с решимостью, с беспечальным сердцем¹⁸².

181. …называемое… приверженностью, отверженное от подверженности страданию… — Здесь yoga — «сопряжение» мы передаём как «приверженность»; в подлиннике названные здесь понятия (yoga, viyoga, saṃyoga) также выражены производными от одного корня. Отношение к страданию (duḥkha), считает Зэнер, отражает здесь буддийское влияние (см.: Bhagavad Gītā 1969:229).

182. …с беспечальным сердцем. — В оригинале: anirviṇṇa–cetasā, что подразумевает, согласно комментарию Шанкары, невосприимчивость к страданию (см.: Bhagavadgītā 1948:201).

saṅkalpaprabhavānkāmāṃstyaktvā sarvānaśeṣataḥ । БхГ 6.24
manasaivendriyagrāmaṃ viniyamya samantataḥ ॥24 БхГ 6.24॥

Отринув все без остатка желания, в умысле коренящиеся, мыслью подавив сонм чувств, [откуда бы ни нахлынули они],

śanaiḥ śanairuparamedbuddhyā dhṛtigṛhītayā । БхГ 6.25
ātmasaṃsthaṃ manaḥ kṛtvā na kiñcidapi cintayet ॥25 БхГ 6.25॥

Пусть успокаивает себя мало-помалу разумением, твердостью обузданным, и, мысль внутри Себя укрепив¹⁸³, да не помышляет ни о чем больше.

183. …мысль внутри Себя укрепив… — Семенцов переводит manas, как и везде: «сердце» и оставляет ātman без перевода («сердце на атман направив») (см. примеч. 128 к текущ. разд.).

yato yato niścarati manaścañcalamasthiram । БхГ 6.26
tatastato niyamyaitadātmanyeva vaśaṃ nayet ॥26 БхГ 6.26॥

Чем бы ни влеклась колеблющаяся и нестойкая мысль¹⁸⁴, от того отвратив ее, Себе единому в подчинение ее да приведет.

184. Чем бы ни влеклась… — Семенцов, следуя большинству современных толкований, переводит: «…куда бы… ни увлекался…» («манас» оставляя без перевода). Однако Шанкара и Рамануджа видят в грамматической форме относительного местоимения yatas указание на причину, и возможен также перевод: «отчего бы ни блуждала…» (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:183).

praśāntamanasaṃ hyenaṃ yoginaṃ sukhamuttamam । БхГ 6.27
upaiti śāntarajasaṃ brahmabhūtamakalmaṣam ॥27 БхГ 6.27॥

Ибо высшее счастье к тому сопряженному приходит, чья мысль умиротворена, чья усмирена страсть, кто, безгрешный, становится един с Брахманом.

yuñjannevaṃ sadātmānaṃ yogī vigatakalmaṣaḥ । БхГ 6.28
sukhena brahmasaṃsparśamatyantaṃ sukhamaśnute ॥28 БхГ 6.28॥

Так всегда сопрягая Себя¹⁸⁵, от грехов избавленный, беспредельное счастье соприкосновения с Брахманом вкушает сопряженный.

185. …сопрягая Себя… — Семенцов переводит: «…себя упражняя…»; речь идёт о йогической практике, но, видимо, и о внутренней духовной настроенности, «сопряжённости».

sarvabhūtasthamātmānaṃ sarvabhūtāni cātmani । БхГ 6.29
īkṣate yogayuktātmā sarvatra samadarśanaḥ ॥29 БхГ 6.29॥

Себя, пребывающего во всех существах, и все существа в себе видит сопряженный с сопряжением, на все равно взирающий¹⁸⁶.

186. …на всё равно взирающий. — То есть прозревающий единство во всем и потому беспристрастный (ср. в предшествующей главе ст. 18—19 и примеч. 165 к текущ. разд.).

yo māṃ paśyati sarvatra sarvaṃ ca mayi paśyati । БхГ 6.30
tasyāhaṃ na praṇaśyāmi sa ca me na praṇaśyati ॥30 БхГ 6.30॥

Кто всюду видит меня и все во мне видит, для того я не пропадаю и тот не пропадает для меня.

sarvabhūtasthitaṃ yo māṃ bhajatyekatvamāsthitaḥ । БхГ 6.31
sarvathā vartamāno'pi sa yogī mayi vartate ॥31 БхГ 6.31॥

Меня, во всех существах пребывающего, кто почитает, в единстве утвержденный, где бы ни существовал он, тот сопряженный существует во мне.

ātmaupamyena sarvatra samaṃ paśyati yo'rjuna । БхГ 6.32
sukhaṃ vā yadi vā duḥkhaṃ sa yogī paramo mataḥ ॥32 БхГ 6.32॥

Кто, прибегнув к уподоблению себе, равным все видит, о Арджуна, будь то в радости или в горе¹⁸⁷, тот почитается высочайшим из сопряженных.

187. Кто, прибегнув к уподоблению себе… в радости и в горе… — Иными словами, познав единство всего с Брахманом из сравнения с собою, как и чужие радость и горе. Шанкара усматривает здесь проповедь «невреждения» (ахимса) (см.: Индуизм 1996:69—70): «Как мне желанна радость, так и всем живущим радость приятна, если… мне страдание неприятно… так же нежеланно страдание всем живущим… никому он не делает неприятное» (цит. по: Bhagavadgītā 1948:205). Соответственно понимают этот текст Теланг и Эджертон; Зэнер видит здесь, однако, противоречие самому духу учения (см.: Bhagavad Gītā 1969:237). Иначе толкует Семенцов: «Кто лишь Атмана образ всюду созерцает… несмотря на их боль или радость…»

arjuna uvāca । БхГ 6.33
yo'yaṃ yogastvayā proktaḥ sāmyena madhusūdana । БхГ 6.33
etasyāhaṃ na paśyāmi cañcalatvātsthitiṃ sthirām ॥33 БхГ 6.33॥

Арджуна сказал:
Для этой сопряженности, которую ты объявил уравновешенностью¹⁸⁸, о Губитель Мадху, твердой основы не вижу я вследствие [нашей] изменчивости.

188. …ты объявил уравновешенностью… — В оригинале: sāmya, очевидно, то же, что samatva выше, в ст. 48 второй главы поэмы (см. примеч. 95 к текущ. разд.).

cañcalaṃ hi manaḥ kṛṣṇa pramāthi balavaddṛḍham । БхГ 6.34
tasyāhaṃ nigrahaṃ manye vāyoriva suduṣkaram ॥34 БхГ 6.34॥

Ведь изменчива [у человека] мысль¹⁸⁹, о Кришна, беспокойна, упряма, упорна, я думаю, подчинить ее, как ветер, необычайно трудно.

189. Мысль. — В оригинале: manas (см. примеч. 128, 183 к текущ. разд.).

śrībhagavānuvāca । БхГ 6.35
asaṃśayaṃ mahābāho mano durnigrahaṃ calam । БхГ 6.35
abhyāsena tu kaunteya vairāgyeṇa ca gṛhyate ॥35 БхГ 6.35॥

Преславный Господь сказал:
Несомненно, о мощнорукий, трудно подчинить мятущуюся мысль, но ею овладевают, о сын Кунти, через усердие и бесстрастие¹⁹⁰.

190. …через усердие и бесстрастие. — «Усердие» (abhyāsa, точнее «упражнение», как и переводит здесь Семенцов) и «бесстрастие» (vairāgya) рекомендуются также в «Йога–сутре» Патанджали (I. 12), где первое толкуется как усердие в достижении «устойчивости» (sthiti) (I. 13), т. е. в сосредоточении сознания на высшей цели, что даётся постоянной медитацией (см.: Bhagavadgītā 1986:321).

asaṃyatātmanā yogo duṣprāpa iti me matiḥ । БхГ 6.36
vaśyātmanā tu yatatā śakyo'vāptumupāyataḥ ॥36 БхГ 6.36॥

Труднодостижимо сопряжение, я полагаю, для того, кто не обуздал себя, но для владеющего собою, для усердного, возможно достичь его [должными] средствами.

arjuna uvāca । БхГ 6.37
ayatiḥ śraddhayopeto yogāccalitamānasaḥ । БхГ 6.37
aprāpya yogasaṃsiddhiṃ kāṃ gatiṃ kṛṣṇa gacchati ॥37 БхГ 6.37॥

Арджуна сказал:
Исполненный веры, но не отрешившийся, тот, чья мысль удаляется от йоги, не достигнув совершенства в сопряженности, каким путем идет он, о Кришна?

kaccinnobhayavibhraṣṭaśchinnābhramiva naśyati । БхГ 6.38
apratiṣṭho mahābāho vimūḍho brahmaṇaḥ pathi ॥38 БхГ 6.38॥

Ив том, и в другом сорвавшись¹⁹¹, словно развеянное облако, не гибнет ли он, о мощнорукий, лишенный опоры, заблудившийся на пути к Брахману?

191. И в том, и в другом сорвавшись… — Семенцов переводит: «…на обоих путях потерявшись…» — поясняя, что речь идёт о пути мирского преуспеяния и пути аскетических подвигов (см.: Семенцов 1985: 226). Согласно Шанкаре, однако, подразумеваются пути «рассуждения» и «сопряжения», которые определяются в начале поэмы (см. выше примеч. 69, 88 к текущ. разд.).

etanme saṃśayaṃ kṛṣṇa chettumarhasyaśeṣataḥ । БхГ 6.39
tvadanyaḥ saṃśayasyāsya chettā na hyupapadyate ॥39 БхГ 6.39॥

Это мое сомнение, о Кришна, благоволи до конца разрешить, ибо ведь нет никого, кроме тебя, кто бы сомнение это разрешить был способен!

śrībhagavānuvāca । БхГ 6.40
pārtha naiveha nāmutra vināśastasya vidyate । БхГ 6.40
na hi kalyāṇakṛtkaściddurgatiṃ tāta gacchati ॥40 БхГ 6.40॥

Преславный Господь сказал:
О Партха, ни здесь, ни в ином мире нет гибели для него. Ибо никто, благое творящий, не вступает, сын мой, на пагубный путь.

prāpya puṇyakṛtāṁllokānuṣitvā śāśvatīḥ samāḥ । БхГ 6.41
śucīnāṃ śrīmatāṃ gehe yogabhraṣṭo'bhijāyate ॥41 БхГ 6.41॥

Достигнув миров праведников и проведя там несчетные годы, в доме честных и почтенных [людей] вновь рождается отпавший от йоги.

atha vā yogināmeva kule bhavati dhīmatām । БхГ 6.42
etaddhi durlabhataraṃ loke janma yadīdṛśam ॥42 БхГ 6.42॥

Или же он появляется в роду сопряженных, наделенных мудростью, а рождение, подобное этому, очень нелегко обрести в мире.

tatra taṃ buddhisaṃyogaṃ labhate paurvadehikam । БхГ 6.43
yatate ca tato bhūyaḥ saṃsiddhau kurunandana ॥43 БхГ 6.43॥

Тогда приемлет он просветленность свою из прежнего воплощения¹⁹² и опять затем стремится к совершенству, о радость куру.

192. …просветлённость… из прежнего воплощения… — Семенцов оставляет здесь термин buddhi без перевода: «…обладая своей буддхи из прежнего тела…» (см. о его значении примеч. 88, 90 к текущ. разд.). В оригинале buddhi–saṃyoga (букв. «соединение с разумом») может иметь в виду и йогическую практику, способствующую переходу (т. е. сохранению) интеллекта, коим человек был наделён в прошлой жизни, что позволяет продвигаться дальше к конечной цели в следующих рождениях.

pūrvābhyāsena tenaiva hriyate hyavaśo'pi saḥ । БхГ 6.44
jijñāsurapi yogasya śabdabrahmātivartate ॥44 БхГ 6.44॥

Ибо тем прежним усердием влечется он [все далее] даже помимо воли, а тот, кто познания йоги жаждет, выходит за пределы Брахмана-Слова¹⁹³.

193. Брахман–Слово — В оригинале: śabda–brahma. Этот термин встречается в «Майтри–упанишаде» (VI. 22), где он означает священный слог Ом, магически способствующий достижению высшего, непроявленного Брахмана (см.: Упанишады 1967: 152). Полагают, что здесь он может означать текст Вед (см.: Bhagavadgītā 1948: 209), как символ которых Ом рассматривается в индуизме.

prayatnādyatamānastu yogī saṃśuddhakilbiṣaḥ । БхГ 6.45
anekajanmasaṃsiddhastato yāti parāṃ gatim ॥45 БхГ 6.45॥

Со рвением же прилагающий силы сопряженный, очистившийся от грехов, совершенствующийся на протяжении многих рождений, достигает затем высшего убежища.

tapasvibhyo'dhiko yogī jñānibhyo'pi mato'dhikaḥ । БхГ 6.46
karmibhyaścādhiko yogī tasmādyogī bhavārjuna ॥46 БхГ 6.46॥

Сопряженный превосходит подвижников, считается он даже знающих превосходящим, и творящих обряды сопряженный превосходит. Поэтому будь сопряженным, о Арджуна!

yogināmapi sarveṣāṃ madgatenāntarātmanā । БхГ 6.47
śraddhāvānbhajate yo māṃ sa me yuktatamo mataḥ ॥47 БхГ 6.47॥

Из всех же сопряженных тот, кто внутренним существом своим ушедший в меня почитает меня, исполненный веры, полагается сопряженнейшим со мною.

Глава 29¹⁹⁴

194. Глава 29. — В колофоне название седьмой главы поэмы (первой главы второй части — «Раздела о почитании», upāsana–kāṇḍa) — «Йога знания и познания» (jñānavijñāna–yoga); о значении терминов jñāna и vijñāna см. примеч. 129 к текущ. разд.

śrībhagavānuvāca । БхГ 7.1
mayyāsaktamanāḥ pārtha yogaṃ yuñjanmadāśrayaḥ । БхГ 7.1
asaṃśayaṃ samagraṃ māṃ yathā jñāsyasi tacchṛṇu ॥1 БхГ 7.1॥

Преславный Господь сказал:
Выслушай же, о Партха, как, прилепляющийся ко мне мыслью, [путем] сопряжения сопрягаясь, ты, нашедший во мне опору, непременно всецело меня познаешь.

jñānaṃ te'haṃ savijñānamidaṃ vakṣyāmyaśeṣataḥ । БхГ 7.2
yajjñātvā neha bhūyo'nyajjñātavyamavaśiṣyate ॥2 БхГ 7.2॥

То знание вместе с познанием я поведаю тебе до конца, коим овладевшему уже не остается в сем мире ничего, что бы еще познать было должно.

manuṣyāṇāṃ sahasreṣu kaścidyatati siddhaye । БхГ 7.3
yatatāmapi siddhānāṃ kaścinmāṃ vetti tattvataḥ ॥3 БхГ 7.3॥

Из тысяч людей едва один старается достичь совершенства, а из старающихся и достигших едва один кто-либо истинно знает меня.

bhūmirāpo'nalo vāyuḥ khaṃ mano buddhireva ca । БхГ 7.4
ahaṅkāra itīyaṃ me bhinnā prakṛtiraṣṭadhā ॥4 БхГ 7.4॥

Земля, вода, огонь, ветер, пространство, сознание, разум, а также самость — такова моя восьмичастно разделенная природа¹⁹⁵.

195. …восьмичастно разделённая природа. — Здесь перечисляются последовательно пять первоэлементов (см. примеч. 42 к разд. «Протяжение…») и три изначальных элемента психики, имеющие, согласно учению санкхьи, материальное происхождение: «мысль» (manas, что можно переводить также: «сознание», «душа», «сердце»; о значении термина см. примеч. 128 к текущ. разд.), «разум» (buddhi) (см. выше примеч. 88, 128 к текущ. разд.) — первый продукт эволюции проявленной материи, «самость» (ahaṃkāra) (см. примеч. 124 к текущ. разд.) — элемент, занимающий в процессе эволюции, согласно указанному учению, положение промежуточное между buddhi и manas. Материя объявляется здесь «низшей природой» Бога.

apareyamitastvanyāṃ prakṛtiṃ viddhi me parām । БхГ 7.5
jīvabhūtāṃ mahābāho yayedaṃ dhāryate jagat ॥5 БхГ 7.5॥

То — низшая; узнай же о другой, высшей моей природе, о мощнорукий, которая есть духовное существо¹⁹⁶, ею же поддерживается этот мир.

196. Духовное существо. — В оригинале: jīva — термин, обычно означающий индивидуальную душу, изначально — жизненное (духовное) начало в человеке; близок понятию Атмана (нередко с ним сочетается), но чётко отграничивается от безличного Брахмана.

etadyonīni bhūtāni sarvāṇītyupadhāraya । БхГ 7.6
ahaṃ kṛtsnasya jagataḥ prabhavaḥ pralayastathā ॥6 БхГ 7.6॥

Помни, что живые существа — все из этого лона. Я же — всего мира в происхождение и растворение¹⁹⁷.

197. Помни… из этого лона… растворение. — Согласно Шанкаре и Раманудже, «лоно» (yoni) подразумевает здесь обе природы Бога, как «высшую», так и «низшую» (см.: Bhagavad Gītā 1944/1: 183; Семенцов 1985: 226). «Растворение» (pralaya) — гибель мира по миновании махаюги (см. примеч. 8 к разд. «Протяжение…»).

mattaḥ parataraṃ nānyatkiñcidasti dhanañjaya । БхГ 7.7
mayi sarvamidaṃ protaṃ sūtre maṇigaṇā iva ॥7 БхГ 7.7॥

Нет ничего высшего, нежели я, о Завоеватель богатств, вся эта вселенная нанизана на мне, как жемчуга на нити.

raso'hamapsu kaunteya prabhāsmi śaśisūryayoḥ । БхГ 7.8
praṇavaḥ sarvavedeṣu śabdaḥ khe pauruṣaṃ nṛṣu ॥8 БхГ 7.8॥

Я есмь вкус в воде, о сын Кунти, я — свет в луне и солнце, священный слог во всех Ведах, звук в пространстве, сила в мужах,

puṇyo gandhaḥ pṛthivyāṃ ca tejaścāsmi vibhāvasau । БхГ 7.9
jīvanaṃ sarvabhūteṣu tapaścāsmi tapasviṣu ॥9 БхГ 7.9॥

Чистый запах в земле, я есмь и яркость в пламени, я — жизнь во всех существах и подвижничество в подвижниках¹⁹⁸.

198. Я есмь вкус в воде… подвижничество в подвижниках. — В этих двух строфах (8—9) Бог отождествляется (не вполне последовательно) с теми чувствами или объектами чувств, которые ассоциируются в учении санкхьи с соответствующими им элементами (стихиями); зрение обычно ассоциируется с огнём. «Священный слог» (praṇava) — Ом (см. примеч. 193 к текущ. разд.).

bījaṃ māṃ sarvabhūtānāṃ viddhi pārtha sanātanam । БхГ 7.10
buddhirbuddhimatāmasmi tejastejasvināmaham ॥10 БхГ 7.10॥

Знай, о Партха, что я — вечное семя всех существ, я есмь мудрость мудрых, отвага отважных я.

balaṃ balavatāṃ cāhaṃ kāmarāgavivarjitam । БхГ 7.11
dharmāviruddho bhūteṣu kāmo'smi bharatarṣabha ॥11 БхГ 7.11॥

Я же — мощь мощных, свободная от желания и страсти¹⁹⁹, в существах я — желание, не противное добродетели, о бык среди бхаратов.

199. Желание и страсть. — В оригинале: kāma–rāga. Первое Шанкара толкует как жажду «вещей неблизких» (т. е. тех, что вне пределов непосредственного восприятия органами чувств), второе — как «влечение к вещам достигнутым» (см.: Bhagavadgītā 1948:216).

ye caiva sāttvikā bhāvā rājasāstāmasāśca ye । БхГ 7.12
matta eveti tānviddhi na tvahaṃ teṣu te mayi ॥12 БхГ 7.12॥

И какие ни бывают состояния — истовости, страстности либо косности²⁰⁰, — знай, все они от меня, я же не в них, как они — не во мне.

200. …истовости, страстности либо косности… — См. об этих понятиях примеч. 92, 94 к текущ. разд.

tribhirguṇamayairbhāvairebhiḥ sarvamidaṃ jagat । БхГ 7.13
mohitaṃ nābhijānāti māmebhyaḥ paramavyayam ॥13 БхГ 7.13॥

Этими тремя качественными состояниями ослепленный, не узнает весь этот мир меня, их превосходящего, нетленного.

daivī hyeṣā guṇamayī mama māyā duratyayā । БхГ 7.14
māmeva ye prapadyante māyāmetāṃ taranti te ॥14 БхГ 7.14॥

Ибо трудноодолима эта моя божественная, из нитей-качеств слагаемая майя²⁰¹, но те, кто прибегнут ко мне, эту майю преодолеют.

201. Майя. — См. примеч. 134 к текущ. разд. Как «из нитей–качеств (гун) слагаемая», она отождествляется здесь с материальной природой.

na māṃ duṣkṛtino mūḍhāḥ prapadyante narādhamāḥ । БхГ 7.15
māyayāpahṛtajñānā āsuraṃ bhāvamāśritāḥ ॥15 БхГ 7.15॥

Не прибегают ко мне злодеи, заблудшие, низкие среди людей, чье знание похищено майей, кто склоняется к демонскому²⁰² бытию.

202. Демонское бытие. — В оригинале: āsurāṃ bhāvam, см. примеч. 61 к разд. «Протяжение…».

caturvidhā bhajante māṃ janāḥ sukṛtino'rjuna । БхГ 7.16
ārto jijñāsurarthārthī jñānī ca bharatarṣabha ॥16 БхГ 7.16॥

Четырех родов добродетельные люди почитают меня, о Арджуна: страждущий, взыскующий знания, пользы домогающийся и знающий²⁰³, о бык среди бхаратов.

203. Знающий — достигший высшего знания; согласно Раманудже, это прежде всего знание совершенного отличия вечного Атмана от материальной природы (prakṛti).

teṣāṃ jñānī nityayukta ekabhaktirviśiṣyate । БхГ 7.17
priyo hi jñānino'tyarthamahaṃ sa ca mama priyaḥ ॥17 БхГ 7.17॥

От них отличен знающий, постоянно сопряженный, исполненный преданности единому²⁰⁴, ибо превыше [всего] дорог я знающему и он мне дорог.

204. …исполненный преданности единому… — Имеется в виду: единому Богу. «Преданность единому» (ekabhakti) здесь неотъемлема от высшего знания, о котором идёт речь (см.: Семенцов 1985: 226). Доктрина бхакти, «преданности» (любви к Богу), центральная в учении «Гиты», развивается далее в двенадцатой главе поэмы.

udārāḥ sarva evaite jñānī tvātmaiva me matam । БхГ 7.18
āsthitaḥ sa hi yuktātmā māmevānuttamāṃ gatim ॥18 БхГ 7.18॥

Благородны все они, но знающий почитается мною, словно то — я сам, ибо он утверждается во мне, духом сопряженный, как в убежище, выше которого нет.

bahūnāṃ janmanāmante jñānavānmāṃ prapadyate । БхГ 7.19
vāsudevaḥ sarvamiti sa mahātmā sudurlabhaḥ ॥19 БхГ 7.19॥

По прошествии многих рождений обладающий знанием приходит ко мне, [ведая]: «Васудева есть все», но найти такого, духом великого, нелегко!

kāmaistaistairhṛtajñānāḥ prapadyante'nyadevatāḥ । БхГ 7.20
taṃ taṃ niyamamāsthāya prakṛtyā niyatāḥ svayā ॥20 БхГ 7.20॥

Те же, чье знание похищено всяческими желаниями, прибегают к иным божествам, утверждаясь во всяческих запретах, замкнутые собственной природой.

yo yo yāṃ yāṃ tanuṃ bhaktaḥ śraddhayārcitumicchati । БхГ 7.21
tasya tasyācalāṃ śraddhāṃ tāmeva vidadhāmyaham ॥21 БхГ 7.21॥

Кто бы из поклоняющихся какой бы образ ни хотел почтить верою, его ту веру в него я утверждаю неколебимо²⁰⁵.

205. …какой бы образ… веру в него я утверждаю неколебимо. — Это характерное признание других культов лишь иными («непроявленными») формами своего, включающее их в свою религиозную систему, определяют теперь термином «инклюзивизм» (введённым П. Хакером, см.: Шохин 1994:145—146; см. также далее по тексту в гл. 31, ст. 23).

sa tayā śraddhayā yuktastasyā rādhanamīhate । БхГ 7.22
labhate ca tataḥ kāmānmayaiva vihitānhi tān ॥22 БхГ 7.22॥

Наделенный тою верой, он его благоволения ищет и оттого получает исполнение желаний, — но мною же предопределенное.

antavattu phalaṃ teṣāṃ tadbhavatyalpamedhasām । БхГ 7.23
devāndevayajo yānti madbhaktā yānti māmapi ॥23 БхГ 7.23॥

Недолговечен, однако, плод, обретаемый теми малоумными. Жертвующие богам идут к богам, преданные же мне идут ко мне.

avyaktaṃ vyaktimāpannaṃ manyante māmabuddhayaḥ । БхГ 7.24
paraṃ bhāvamajānanto mamāvyayamanuttamam ॥24 БхГ 7.24॥

Непроявленного, подверженным проявлению мнят меня неразумные, не ведающие высшей моей природы, нетленной, непревосходимой.

nāhaṃ prakāśaḥ sarvasya yogamāyāsamāvṛtaḥ । БхГ 7.25
mūḍho'yaṃ nābhijānāti loko māmajamavyayam ॥25 БхГ 7.25॥

Не для каждого явен я, окутанный волшбою сопряжения;²⁰⁶ этот заблудший мир не знает меня, нерожденного, нетленного.

206. Волшба сопряжения. — В оригинале: yoga–māyā, что толкуется как творческая сила Бога, причём под «сопряжением» (yoga), согласно Шанкаре, здесь следует понимать соединение трёх гун, коим обусловлено существование материального мира (одновременно реальное и иллюзорное) (см. о понятии «майя» примеч. 134, 201 к текущ. разд.).

vedāhaṃ samatītāni vartamānāni cārjuna । БхГ 7.26
bhaviṣyāṇi ca bhūtāni māṃ tu veda na kaścana ॥26 БхГ 7.26॥

Я ведаю минувшие существа, и настоящие, о Арджуна, и будущие; меня же не ведает никто.

icchādveṣasamutthena dvandvamohena bhārata । БхГ 7.27
sarvabhūtāni sammohaṃ sarge yānti parantapa ॥27 БхГ 7.27॥

Все существа в сотворенном мире, о Бхарата, из-за ослепления двойственностью, происходящего от влечения и отвращения, впадают в заблуждение, о каратель врагов.

yeṣāṃ tvantagataṃ pāpaṃ janānāṃ puṇyakarmaṇām । БхГ 7.28
te dvandvamohanirmuktā bhajante māṃ dṛḍhavratāḥ ॥28 БхГ 7.28॥

Но те люди, творящие добрые дела, чей грех пришел к концу, избавившиеся от ослепления двойственностью, почитают меня, твердые в исполнении обетов.

jarāmaraṇamokṣāya māmāśritya yatanti ye । БхГ 7.29
te brahma tadviduḥ kṛtsnamadhyātmaṃ karma cākhilam ॥29 БхГ 7.29॥

Те, кто, ко мне прибегнув, стремятся избавиться от старости и смерти, те Брахмана ведают всецело, и о том, что [у них] превыше Себя²⁰⁷, и о деянии досконально.

207. …что [у них] превыше Себя… — Речь идёт о том, что такие люди понимают тождество Брахмана и «Себя», души человека, Атмана; в оригинале: adhyātma — термин, означающий, согласно Шанкаре, реальность, лежащую в основе отдельных душ–атманов, или их совокупность (см.: Bhagavadgītā 1948:225; Bhagavadgītā 1986:366). Зэнер, возражая против перевода Эджертона (over–soul) (см. примеч. 126 к текущ. разд.), толкует adhyātma просто как «то, что относится к себе» (Атману) (см.: Bhagavad Gītā 1969:255), Семенцов оставляет «адхьятма» без перевода, но в примечании поясняет сходно (см.: Семенцов 1985:226).

sādhibhūtādhidaivaṃ māṃ sādhiyajñaṃ ca ye viduḥ । БхГ 7.30
prayāṇakāle'pi ca māṃ te viduryuktacetasaḥ ॥30 БхГ 7.30॥

Те, что знают меня как то, что превыше существ и превыше божеств, и как то, что превыше жертв²⁰⁸, те, сопряженные сердцем, знают меня и в час кончины.

208. …то, что превыше существ и превыше божеств… превыше жертв… — В оригинале: adhibhūta, adhidaiva, adhiyajña — означают то, что относится соответственно к материальной природе, к божественной природе и к ритуалу (см.: Там же). Иначе переводит последние две строфы этой главы Зэнер, связывая их синтаксически и относя к Богу только последнее определение, предшествующие же два — к «деянию» в предшествующей строфе, что отчасти оправдывается последующим текстом (см. ниже примеч. 210).

Глава 30²⁰⁹

209. Глава 30. — В колофоне название восьмой главы поэмы — «Йога Непреходящего Брахмана» (Akṣarabrahma–yoga).

arjuna uvāca । БхГ 8.1
kiṃ tadbrahma kimadhyātmaṃ kiṃ karma puruṣottama । БхГ 8.1
adhibhūtaṃ ca kiṃ proktamadhidaivaṃ kimucyate ॥1 БхГ 8.1॥

Арджуна сказал:
Что есть Брахман, что — то, что превыше Себя, и что — деяние, Всевышний Муж, и что называют тем, что превыше существ, о чем говорят как о том, что превыше божеств?

adhiyajñaḥ kathaṃ ko'tra dehe'sminmadhusūdana । БхГ 8.2
prayāṇakāle ca kathaṃ jñeyo'si niyatātmabhiḥ ॥2 БхГ 8.2॥

Что и как пребывает здесь, в этом теле, тем, что над жертвами, о Губитель Мадху, и как познают тебя в час кончины подчинившие дух свой?

śrībhagavānuvāca । БхГ 8.3
akṣaraṃ brahma paramaṃ svabhāvo'dhyātmamucyate । БхГ 8.3
bhūtabhāvodbhavakaro visargaḥ karmasañjñitaḥ ॥3 БхГ 8.3॥

Преславный Господь сказал:
Непреходящее, высшее — именуется Брахманом, своя природа — тем, что превыше Себя, творение, вводящее существа в бытие, обозначается как деяние.

adhibhūtaṃ kṣaro bhāvaḥ puruṣaścādhidaivatam । БхГ 8.4
adhiyajño'hamevātra dehe dehabhṛtāṃ vara ॥4 БхГ 8.4॥

Преходящее бытие — то, что превыше существ, что превыше божеств — то Муж, дух, а что над жертвами здесь, в этом теле, — то я сам²¹⁰, о лучший из воплощенных.

210. Непреходящее… я сам… — В этих двух строфах (3—4) уточняется значение понятий, введённых в конце предшествующей главы. О «Непреходящем» (akṣara) как символе Брахмана см. примеч. 118 к текущ. разд. «Своя природа» — в оригинале: svabhāva — термин, который выше, в пятой главе (ст. 14) в другом контексте означает низшую природу Бога, материю («самосущая природа») (см. примеч. 162 к текущ. разд.); здесь его толкуют как равнозначное jīva, т. е. «индивидуальной душе» (согласно комментарию Шридхары, см.: Bhagavadgītā 1948:227), или в значении «внутренней природы» (innate nature) (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:184), или именно как «высшую» природу Бога (см.: Buitenen 1981:166). «Деяние» — очевидно, карма (см.: Там же). Из трёх понятий (см. примеч. 208 к текущ. разд.) первое Теланг толкует как «неодушевлённое творение» в целом, второе предполагает пребывающим в Солнце (см.: Bhagavadgītā 1882:77—78). «Муж, дух» — оба этих значения принадлежат слову puruṣa в оригинале. Это понятие (букв. «Человек», «Муж»), восходящее к мифологическому образу первозданного гиганта в «Ригведе», в Упанишадах приобретает значение «дух, душа» (см. примеч. 130 к текущ. разд.), в учении санкхьи это — духовный принцип, противопоставляемый prakṛti — «материи»; в этой главе puruṣa означает именно духовную сущность Бога и употребляется как его имя или эпитет, так понимает его Шанкара, отождествляя с Хираньягарбхой, именем бога–творца (см. далее по тексту о «превышнем божественном Муже», к которому идёт мыслящий о нём). Теланг переводит: puruṣa как supreme Being — «высшее Существо»; Эджертон переводит: spirit — «дух» и считает его в этом контексте равнозначным Атману (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:184); ван Бейтенен здесь противопоставляет puruṣa предшествующему как «непреходящее» (akṣara) «преходящему» (kṣara) (см.: Buitenen 1981:166). Отождествление Кришны с жертвоприношением Эджертон возводит к поздневедийской литературе, где именно так характеризуется постоянно образ Вишну; Зэнер, однако, считает это не вполне понятным; «в этом теле» Шанкара объясняет неизбежной связью обряда с телесным действием (см.: Bhagavad Gītā 1969:261). Семенцов упомянутые выше три термина оставляет без перевода, как и имя Пуруша («…Адхидайва есть вечный Пуруша…» и т. д.).

antakāle ca māmeva smaranmuktvā kalevaram । БхГ 8.5
yaḥ prayāti sa madbhāvaṃ yāti nāstyatra saṃśayaḥ ॥5 БхГ 8.5॥

Кто в час кончины обо мне одном помня, оставив тело, уходит, тот идет в мое бытие, в том нет сомнения.

yaṃ yaṃ vāpi smaranbhāvaṃ tyajatyante kalevaram । БхГ 8.6
taṃ tamevaiti kaunteya sadā tadbhāvabhāvitaḥ ॥6 БхГ 8.6॥

О каком бытии помышляя, покидает он тело в конце, о сын Кунти, в то и входит он, всегда проникнутый тем бытием²¹¹.

211. …всегда проникнутый тем бытием. — Другими словами: постоянно обращённый к нему мыслью, откуда и память о нём в последний час (см.: Bhagavadgītā 1948:229).

tasmātsarveṣu kāleṣu māmanusmara yudhya ca । БхГ 8.7
mayyarpitamanobuddhirmāmevaiṣyasyasaṃśayaḥ ॥7 БхГ 8.7॥

Потому во все времена вспоминай обо мне и сражайся; сознание и разумение мне посвятивший, ко мне же и придешь, без сомнения.

abhyāsayogayuktena cetasā nānyagāminā । БхГ 8.8
paramaṃ puruṣaṃ divyaṃ yāti pārthānucintayan ॥8 БхГ 8.8॥

Мыслью, упражнением сопряженной с сопряжением, не отвлекающейся ни на что другое, следующий превышнему божественному Мужу к нему и идет, о Партха.

kaviṃ purāṇamanuśāsitāramaṇoraṇīyāṃsamanusmaredyaḥ । БхГ 8.9
sarvasya dhātāramacintyarūpamādityavarṇaṃ tamasaḥ parastāt ॥9 БхГ 8.9॥

Кто о древнем Мудреце вспоминает, о наставнике, что наименьшего меньше, вседержителе, чей непостижим образ, солнечноцветном, по ту сторону тьмы пребывающем,

prayāṇakāle manasācalena bhaktyā yukto yogabalena caiva । БхГ 8.10
bhruvormadhye prāṇamāveśya samyaksa taṃ paraṃ puruṣamupaiti divyam ॥10 БхГ 8.10॥

В час ухода, мыслью неколебимый, исполненный преданности и силы сопряжения, правильно сосредоточив жизненную силу свою между бровей, тот идет к превышнему божественному Мужу²¹².

212. Кто о древнем Мудреце вспоминает… к превышнему божественному Мужу. — Содержание этих двух строф (9—10) находит близкое соответствие в тексте «Шветашватара–упанишады» (III. 8—9), согласно которому познание Пуруши (см. выше примеч. 210) ведёт «за пределы смерти» (см.: Упанишады 1967:20). «Мудрец» — в оригинале: kavi, что в эпосе чаще означает певца, поэта (см. также примеч. 274 к текущ. разд.); здесь значение избранного эпитета (очевидно, заимствованного из Упанишад) не вполне ясно, и Семенцов оставляет его без перевода («Мудрый Кави»). «Меньше частицы» (в «Шветашватаре»: «меньше или больше которого ничего нет»; см.: Там же) — пребывание Мировой души (Атмана–Брахмана) вне пространственных измерений неоднократно подчёркивается в Упанишадах. Сосредоточение «жизненной силы» или «дыхания» (рга̄ṇа, Семенцов оставляет термин без перевода) между бровями — одно из особенно важных в системе йоги упражнений, основанное на психофизиологическом учении Упанишад (хотя в упомянутом тексте «Шветашватары» о нём не говорится); в нём усматривают «начатки учения о функции нервной системы» (Бхагавадгита 1956:318).

yadakṣaraṃ vedavido vadanti viśanti yadyatayo vītarāgāḥ । БхГ 8.11
yadicchanto brahmacaryaṃ caranti tatte padaṃ saṅgraheṇa pravakṣye ॥11 БхГ 8.11॥

Что Непреходящим называют Вед знатоки, куда подвижники уходят, отрешившиеся от страстей, к чему стремясь, блюдут обет целомудрия, то — обитель, которую я опишу тебе вкратце²¹³.

213. Что непреходящим называют… то — обитель… я опишу тебе вкратце. — Этот стих заимствован с некоторыми изменениями из «Катха–упанишады» (см.: Катха 1967:102—103). «Непреходящее» (akṣara) означает обычно священный слог Ом, но также и непреходящего Брахмана (см. примеч. 118 к текущ. разд.). Семенцов оставляет «акшара» без перевода, далее же многозначное слово pada, следуя комментарию Шанкары, толкует как «цель» («…о той цели скажу тебе…»). Можно переводить pada также: «слово» (Дейссен: Wort; ему следует Смирнов), «состояние» (Зэнер: state).

sarvadvārāṇi saṃyamya mano hṛdi nirudhya ca । БхГ 8.12
mūrdhnyādhāyātmanaḥ prāṇamāsthito yogadhāraṇām ॥12 БхГ 8.12॥

Тела врата все затворив, удерживая сознание в сердце, направив жизненную силу свою к макушке²¹⁴, утвердившийся в удержании сопряжения,

214. …направив жизненную силу… к макушке… — Направление «праны» к макушке Шридхара понимает как равнозначное сосредоточению «между бровей» (см. примеч. 212 к текущ. разд.). Как замечает Дасгупта, в переводе этого текста не оказывают помощи ни Шридхара, ни Шанкара (см.: Dasgupta 1952:449).

omityekākṣaraṃ brahma vyāharanmāmanusmaran । БхГ 8.13
yaḥ prayāti tyajandehaṃ sa yāti paramāṃ gatim ॥13 БхГ 8.13॥

Кто, слог Ом единый, что есть Брахман²¹⁵, произнося и меня вспоминая, уходит, покидая тело, тот идет высшим путем.

215. …слог Ом единый… что есть Брахман… — «Слог» — в оригинале: akṣara — букв, «нетленный») (см. примеч. 118, 210, 213 к текущ. разд.).

ananyacetāḥ satataṃ yo māṃ smarati nityaśaḥ । БхГ 8.14
tasyāhaṃ sulabhaḥ pārtha nityayuktasya yoginaḥ ॥14 БхГ 8.14॥

Кто всегда и постоянно помнит обо мне, ни на что другое мысль не обращая, для того сопряженного, постоянно сопряжению приверженного, я легко достижим, о Партха.

māmupetya punarjanma duḥkhālayamaśāśvatam । БхГ 8.15
nāpnuvanti mahātmānaḥ saṃsiddhiṃ paramāṃ gatāḥ ॥15 БхГ 8.15॥

Ко мне придя, нового рождения, недолговечного логова страдания, уже не обретают великие духом, высшего совершенства достигшие.

ā brahmabhuvanāllokāḥ punarāvartino'rjuna । БхГ 8.16
māmupetya tu kaunteya punarjanma na vidyate ॥16 БхГ 8.16॥

Все миры, от обители Брахмы²¹⁶ начиная, обречены на возврат к жизни, о Арджуна; меня же достигнув, о сын Кунти, нового рождения не обретают.

216. Обитель Брахмы (brahmabhuvana) — «мир Брахмы» (brahmaloka; см. примеч. 19 к текущ. разд.), в индуистской космографии означает высшую сферу небес, доступную после смерти только праведным, но не избавляющую от круговорота рождений (сансары).

sahasrayugaparyantamaharyadbrahmaṇo viduḥ । БхГ 8.17
rātriṃ yugasahasrāntāṃ te'horātravido janāḥ ॥17 БхГ 8.17॥

Кто знает о протяженности дня Брахмы в тысячу юг и о протяженности ночи его в тысячу юг²¹⁷, те люди — истинные знатоки Дня и Ночи.

217. Протяжённость дня и ночи Брахмы. — В текстах эпоса и пуран, развивающих учение о циклическом чередовании периодов существования и небытия Вселенной, понимаемых как периоды бодрствования («дни») и сна («ночи») Брахмы, принимается обычно указанное определение в тысячу юг; Шридхара поясняет, что имеются в виду «махаюги», каждая из которых состоит из четырёх веков–юг или 12 000 лет богов, каждые сутки которых равны году смертного человека.

avyaktādvyaktayaḥ sarvāḥ prabhavantyaharāgame । БхГ 8.18
rātryāgame pralīyante tatraivāvyaktasañjñake ॥18 БхГ 8.18॥

С приходом Дня возникают из Непроявленного все проявления, с приходом Ночи в том же они растворяются, называемом Непроявленным.

bhūtagrāmaḥ sa evāyaṃ bhūtvā bhūtvā pralīyate । БхГ 8.19
rātryāgame'vaśaḥ pārtha prabhavatyaharāgame ॥19 БхГ 8.19॥

И этот сонм существ, рождаясь снова и снова, растворяется неизбежно с приходом Ночи, о Партха, и появляется с приходом Дня.

parastasmāttu bhāvo'nyo'vyakto'vyaktātsanātanaḥ । БхГ 8.20
yaḥ sa sarveṣu bhūteṣu naśyatsu na vinaśyati ॥20 БхГ 8.20॥

Но выше этого Непроявленного есть другое, вечное непроявленное бытие²¹⁸, которое не гибнет и тогда, когда все существа погибают.

218. …другое, вечное непроявленное бытие… — Здесь различаются два типа Непроявленного (avyakta) — непроявленная материя, в которую как в источник новых рождений возвращаются после смерти не обретшие избавления, и сверхкосмическое непроявленное, не подверженное изменениям (см.: Bhagavadgītā 1948:233—34).

avyakto'kṣara ityuktastamāhuḥ paramāṃ gatim । БхГ 8.21
yaṃ prāpya na nivartante taddhāma paramaṃ mama ॥21 БхГ 8.21॥

Непреходящим зовется это непроявленное, о нем говорят как о высшей цели, коей достигнув, уже не возвращаются. То моя высшая обитель²¹⁹.

219. Непреходящим зовётся… моя высшая обитель. — «Непроявленное», о котором говорится в этой строфе, по замечанию Зэнера, идентично Брахману. Согласно Раманудже, Бог имеет три «обители» (dhāman, что может означать также «свет»): это — низшая его природа, лишённая сознания, затем «живая», в которой душа ещё связана с низшей, — о них шла речь в предшествующей главе (ст. 4, 5) — и, наконец, третья, чистый дух, свободный от материальной природы (см.: Bhagavad Gītā 1969:268); о нём говорится в следующей строфе.

puruṣaḥ sa paraḥ pārtha bhaktyā labhyastvananyayā । БхГ 8.22
yasyāntaḥsthāni bhūtāni yena sarvamidaṃ tatam ॥22 БхГ 8.22॥

То высший Дух, о Партха, достижимый только через безраздельную преданность, в ком пребывают все существа, кем все это проникнуто.

yatra kāle tvanāvṛttimāvṛttiṃ caiva yoginaḥ । БхГ 8.23
prayātā yānti taṃ kālaṃ vakṣyāmi bharatarṣabha ॥23 БхГ 8.23॥

В какое время сопряженные уходят, чтобы уже не вернуться, и в какое время уйдя, возвращаются, я расскажу тебе, о бык среди бхаратов.

agnirjyotirahaḥ śuklaḥ ṣaṇmāsā uttarāyaṇam । БхГ 8.24
tatra prayātā gacchanti brahma brahmavido janāḥ ॥24 БхГ 8.24॥

Огонь, свет, день, светлая половина месяца, шесть месяцев северного пути солнца — люди, что ушли той стезей, идут к Брахману, ведающие Брахмана.

dhūmo rātristathā kṛṣṇaḥ ṣaṇmāsā dakṣiṇāyanam । БхГ 8.25
tatra cāndramasaṃ jyotiryogī prāpya nivartate ॥25 БхГ 8.25॥

Дым, ночь, также темная половина месяца, шесть месяцев южного пути солнца — сопряженный, той стезей [ушедший], обретя свет луны, возвращается²²⁰.

220. Огонь, свет… возвращается. — В этих двух строфах (24—25) перечисляются последовательно этапы двух возможных посмертных путей человека близко к известным текстам «Брихадараньяка–упанишады» (см.: Брихадараньяка 1964: гл. 2, строфы 15–16) и «Чхандогья–упанишады» (см.: Чхандогья 1965: гл. 10, строфы 1— 4). В описании пути к Брахману в первом тексте отсутствует «свет» (jyotis), во втором — «огонь», в остальном текст «Гиты» с ними совпадает, только после полугодий пути солнца в обоих случаях указываются ещё дальнейшие этапы (мир богов или год, солнце, молния — для первого пути; мир предков, пространство, луна — для второго; в «Чхандогье» луна и для первого после солнца). На первом пути, пройдя слияние с этими сферами, дух умершего (puruṣa) достигает мира Брахмана, на втором, слившись с луной, становится, как она, «пищей богов» и потом возвращается тем же путём на землю (см.: Брихадараньяка 1964:145—146; Чхандогья 1965:101). Об учении Упанишад о двух путях после смерти — «пути богов» и «пути предков» — см.: Семенцов 1981:71—90.

śuklakṛṣṇe gatī hyete jagataḥ śāśvate mate । БхГ 8.26
ekayā yātyanāvṛttimanyayāvartate punaḥ ॥26 БхГ 8.26॥

Ибо эти светлый и темный пути почитаются вечными в мире. Одним уходят безвозвратно, другим уйдя, возвращаются снова.

naite sṛtī pārtha jānanyogī muhyati kaścana । БхГ 8.27
tasmātsarveṣu kāleṣu yogayukto bhavārjuna ॥27 БхГ 8.27॥

Знающий эти стези сопряженный никогда не впадет в заблуждение, о Партха. Поэтому во все времена, о Арджуна, да пребудешь ты сопряжен с сопряжением.

vedeṣu yajñeṣu tapaḥsu caiva dāneṣu yatpuṇyaphalaṃ pradiṣṭam । БхГ 8.28
atyeti tatsarvamidaṃ viditvā yogī paraṃ sthānamupaiti cādyamsasa ॥28 БхГ 8.28॥

Тот добродетели плод, что указан для Вед, для жертвоприношений, для подвигов умерщвления плоти и еще для даров, — его превосходит сопряженный, ведающий все это²²¹, и в изначальную и высшую идет он обитель.

221. …ведающий всё это… — Как указывает Семенцов, подразумевается учение о посмертных путях как arthavāda («толкование значения» обряда), что превращает его в «жертву знанием», т. е. в ритуальное знание (см.: Семенцов 1985:82); благотворностью оно, как утверждает здесь «Гита», превосходит иные добродетели.

Глава 31²²²

222. Глава 31. — В колофоне название девятой главы поэмы — «Йога царственного знания и царственной тайны» (Rājavidyārājaguhya–yoga).

śrībhagavānuvāca । БхГ 9.1
idaṃ tu te guhyatamaṃ pravakṣyāmyanasūyave । БхГ 9.1
jñānaṃ vijñānasahitaṃ yajjñātvā mokṣyase'śubhāt ॥1 БхГ 9.1॥

Преславный Господь сказал:
Это тайное из тайных поведаю тебе, незлобивому, знание в сочетании с познанием²²³, которое узнав, ты избавишься от недоброго.

223. Это… знание в сочетании с познанием… — См. примеч. 129 к текущ. разд. Рамануджа толкует здесь «знание» (jñāna) как преданность (bhakti), «познание» (vijñāna) — как почитание Бога (см.: Bhagavad Gītā 1969:274).

rājavidyā rājaguhyaṃ pavitramidamuttamam । БхГ 9.2
pratyakṣāvagamaṃ dharmyaṃ susukhaṃ kartumavyayam ॥2 БхГ 9.2॥

Царственное знание, царственная тайна, высшее очищение — въяве постижимо оно²²⁴, с законом согласно, легко осуществить его. Оно — нетленно.

224. …въяве постижимо (pratyakṣāvagamam) оно… — То есть знание, подтверждённое непосредственным восприятием (см.: Bhagavadgītā 1948:238).

aśraddadhānāḥ puruṣā dharmasyāsya parantapa । БхГ 9.3
aprāpya māṃ nivartante mṛtyusaṃsāravartmani ॥3 БхГ 9.3॥

Люди, что не веруют в этот закон, о каратель врагов, не достигнув меня, возвращаются на путь смертного круговорота.

mayā tatamidaṃ sarvaṃ jagadavyaktamūrtinā । БхГ 9.4
matsthāni sarvabhūtāni na cāhaṃ teṣvavasthitaḥ ॥4 БхГ 9.4॥

Мною в непроявленном образе проникнут весь этот мир; во мне все существа имеют пребывание, но я не пребываю в них.

na ca matsthāni bhūtāni paśya me yogamaiśvaram । БхГ 9.5
bhūtabhṛnna ca bhūtastho mamātmā bhūtabhāvanaḥ ॥5 БхГ 9.5॥

Но и не пребывают во мне существа; узри мою владычную йогу. Дух [сокровенный] мой, который есть начало существ, поддерживает существа, но не пребывает в существах²²⁵.

225. Но и не пребывают… не пребывает в существах. — В предшествующей строфе под «непроявленным образом» Бога подразумевается, очевидно, низшая его природа (prakṛti); в том Непроявленном, которое стоит за нею (см. примеч. 219 к текущ. разд.), он уже совершенно отвлечён от преходящих существ (см.: Buitenen 1981:166). «Владычная» йога, по замечанию ван Бейтенена, близка по значению его «волшбе» (māyā) (см. примеч. 219 к текущ. разд.), но определяет в отличие от неё истинную власть Бога (см.: Там же). То есть, будучи источником всех материальных явлений, «Дух» (ātman) его сам ими не затрагивается, поскольку, поясняет Шридхара, в отличие от человеческой души свободен от «самости» (см.: Bhagavadgītā 1948:238).

yathākāśasthito nityaṃ vāyuḥ sarvatrago mahān । БхГ 9.6
tathā sarvāṇi bhūtāni matsthānītyupadhāraya ॥6 БхГ 9.6॥

Как пребывает постоянно в пространстве великий всепроникающий воздух, так, пойми, и все существа пребывают во мне.

sarvabhūtāni kaunteya prakṛtiṃ yānti māmikām । БхГ 9.7
kalpakṣaye punastāni kalpādau visṛjāmyaham ॥7 БхГ 9.7॥

Все существа, о сын Кунти, идут в мою природу по окончании эры²²⁶, и в начале эры я снова их из себя исторгаю.

226. Эра. — В оригинале: kalpa. Здесь этот термин означает то же, что «день Брахмы» (см. примеч. 217 к текущ. разд.). О «кальпе» см. также: Индуизм 1996:225.

prakṛtiṃ svāmavaṣṭabhya visṛjāmi punaḥ punaḥ । БхГ 9.8
bhūtagrāmamimaṃ kṛtsnamavaśaṃ prakṛtervaśāt ॥8 БхГ 9.8॥

Опираясь на свою природу, снова и снова я исторгаю весь этот сонм существ, перед властью природы безвольных²²⁷.

227. Опираясь на свою природу… безвольных. — Зэнер, следуя комментарию Шанкары, толкует avaṣṭabhya в оригинале как «подавляя» или «подчиняя» (subduing); ср. ранее в четвертой песни поэмы, ст. 6, где также усматривается сексуальная коннотация фразы (см.: Bhagavad Gītā 1969:276—277). Ван Бейтенен переводит avaśam как наречие: involuntarily (т. е. следует тогда не «безвольных», а «невольно»), замечая, что творческая (как и разрушительная) сила Бога действует автоматически (см.: Buitenen 1981:166).

na ca māṃ tāni karmāṇi nibadhnanti dhanañjaya । БхГ 9.9
udāsīnavadāsīnamasaktaṃ teṣu karmasu ॥9 БхГ 9.9॥

И меня те деяния не связывают, о Завоеватель богатств, в бесстрастии пребывающего, к тем деяниям не пристающего.

mayādhyakṣeṇa prakṛtiḥ sūyate sacarācaram । БхГ 9.10
hetunānena kaunteya jagadviparivartate ॥10 БхГ 9.10॥

Под моим надзором природа рождает движущееся и недвижное; по этой причине, о сын Кунти, и вращается мир.

avajānanti māṃ mūḍhā mānuṣīṃ tanumāśritam । БхГ 9.11
paraṃ bhāvamajānanto mama bhūtamaheśvaram ॥11 БхГ 9.11॥

Принявшего человеческий образ презирают меня заблуждающиеся, не ведая моего высшего бытия великого владыки существ.

moghāśā moghakarmāṇo moghajñānā vicetasaḥ । БхГ 9.12
rākṣasīmāsurīṃ caiva prakṛtiṃ mohinīṃ śritāḥ ॥12 БхГ 9.12॥

Тщетны надежды, тщетны деяния, тщетны знания их, неумных, бесовской и демонской обманной природе²²⁸ предавшихся.

228. Бесовская и демонская природа. — В оригинале соответственно: rāksasī и āsurī — по названиям низшего и высшего разряда демонов; Семенцов оставляет эти слова без перевода: «…по природе своей они лживы, словно ракшасы или асуры».

mahātmānastu māṃ pārtha daivīṃ prakṛtimāśritāḥ । БхГ 9.13
bhajantyananyamanaso jñātvā bhūtādimavyayam ॥13 БхГ 9.13॥

Великие же духом, о Партха, божественной природе преданные, чтут меня безраздельно всею душою, зная меня как нетленное начало существ.

satataṃ kīrtayanto māṃ yatantaśca dṛḍhavratāḥ । БхГ 9.14
namasyantaśca māṃ bhaktyā nityayuktā upāsate ॥14 БхГ 9.14॥

Вечно славящие меня и стремящиеся [ко мне], твердые в обетах и преклоняющиеся с преданностью, постоянно сопряженные почитают меня.

jñānayajñena cāpyanye yajanto māmupāsate । БхГ 9.15
ekatvena pṛthaktvena bahudhā viśvatomukham ॥15 БхГ 9.15॥

И другие, мне жертву знания приносящие, почитают меня как единого [либо] раздельно, как во все стороны обращенного многообразно²²⁹.

229. …во все стороны обращённого многообразно. — См. описание «вселенского образа» Бога ниже, в одиннадцатой песни поэмы. Согласно Шанкаре, в трёх последних строфах (13—15) обозначены три типа адептов (см.: Bhagavadgītā 1948:244).

ahaṃ kraturahaṃ yajñaḥ svadhāhamahamauṣadham । БхГ 9.16
mantro'hamahamevājyamahamagnirahaṃ hutam ॥16 БхГ 9.16॥

Я — обряд, я — жертва, я — возлияние предкам²³⁰, я — священная трава²³¹, я — святое слово²³², я — жертвенное масло, я — огонь, я — в него приношение.

230. Возлияние предкам. — В оригинале: svadhā, что может означать также и другие виды возлияний в брахманистском ритуале или ритуальный возглас ( в переводе Семенцова: «возглас свадха»).

231. Священная трава. — В оригинале: auṣadha; Семенцов уточняет: «священная куша» (см. примеч. 176 к текущ. разд.). Ван Бейтенен считает, что имеется в виду сома (см.: Buitenen 1981:166; Индуизм 1996:402— 403), растение, из которого изготавливался в эпоху Вед священный ритуальный напиток, почитавшийся божественным напитком бессмертия; (см. Индуизм 1996, с. 402—403).

232. Святое слово. — В оригинале: mantra, значение термина раскрывается непосредственно в следующей строфе (см.: Там же: 262—263).

pitāhamasya jagato mātā dhātā pitāmahaḥ । БхГ 9.17
vedyaṃ pavitramoṅkāra ṛksāma yajureva ca ॥17 БхГ 9.17॥

Я — отец этого мира, и мать, и устроитель, и прародитель, я — познаваемое, очищающее, слог Ом, гимн, песнопение и жертвенное речение²³³.

233. Гимн, песнопение и жертвенное речение — священные тексты «Ригведы», «Самаведы» и «Яджурведы» соответственно.

gatirbhartā prabhuḥ sākṣī nivāsaḥ śaraṇaṃ suhṛt । БхГ 9.18
prabhavaḥ pralayaḥ sthānaṃ nidhānaṃ bījamavyayam ॥18 БхГ 9.18॥

Я — убежище, кормилец, властелин, свидетель, обитель, защита, друг, происхождение, растворение, местопребывание, сокровище, нетленное семя.

tapāmyahamahaṃ varṣaṃ nigṛhṇāmyutsṛjāmi ca । БхГ 9.19
amṛtaṃ caiva mṛtyuśca sadasaccāhamarjuna ॥19 БхГ 9.19॥

Я опаляю зноем, я удерживаю и изливаю дождь. Я — бессмертие, я же — и смерть, Сущее и Не-Сущее²³⁴, о Арджуна.

234. Сущее и Не–Сущее. — В оригинале: sat и asat, что Семенцов переводит здесь как «сущее» и «не–сущее»; ср. наш перевод тех же терминов во второй главе, ст. 16 (см. примеч. 78 к текущ. разд.). Согласно толкованию Рамануджи, под sat здесь подразумевается существование в настоящем времени, под asat — в прошлом и будущем (см.: Bhagavadgītā 1948:246). Зэнер считает, что подразумеваются те же бессмертие и смерть, усматривая здесь заимствование из «Брихадараньяка–упанишады» (I. 3. 28) (см.: Bhagavad Gītā 1969:281).

traividyā māṃ somapāḥ pūtapāpā yajñairiṣṭvā svargatiṃ prārthayante । БхГ 9.20
te puṇyamāsādya surendralokamaśnanti divyāndivi devabhogān ॥20 БхГ 9.20॥

Ведающие тройственное знание²³⁵, пьющие сому²³⁶, очистившиеся от грехов, принося мне жертвы, молят о пути на небо. Святого мира Индры бессмертных²³⁷ достигнув, вкушают они на небесах небесные радости богов.

235. Тройственное знание (traividyā) — три Веды; подразумеваются знатоки священного текста (см. примеч. 233 к текущ. разд.).

236. Сома — ритуальный напиток, изготовлявшийся в эпоху Вед из сока одноименного растения (доныне точно не идентифицированного, предположительно — конопли) и обожествлявшийся, наркотического действия; в послеведийский период, по–видимому, постепенно вышел из употребления (см.: Индуизм 1996, с. 402— 403).

237. …Индры бессмертных (surendra)… — Имя Индры употреблено здесь одновременно в нарицательном значении «властитель».

te taṃ bhuktvā svargalokaṃ viśālaṃ kṣīṇe puṇye martyalokaṃ viśanti । БхГ 9.21
evaṃ trayīdharmamanuprapannā gatāgataṃ kāmakāmā labhante ॥21 БхГ 9.21॥

Обширным неба миром насладившись, они возвращаются в мир смертных, когда истощаются их заслуги. Так, следующие трех Вед закону, лишь уход и приход²³⁸, соблазненные желанием, они обретают.

238. Уход и приход (gatāgatam) — смерть и последующее возвращение в мир смертных. Семенцов толкует это в своём переводе как «плод преходящий» (так же Зэнер)

ananyāścintayanto māṃ ye janāḥ paryupāsate । БхГ 9.22
teṣāṃ nityābhiyuktānāṃ yogakṣemaṃ vahāmyaham ॥22 БхГ 9.22॥

Но кто, безраздельно обо мне помышляя, меня почитает, тем, постоянно сопряженным, я приношу сохранность приобретенного.

ye'pyanyadevatā bhaktā yajante śraddhayānvitāḥ । БхГ 9.23
te'pi māmeva kaunteya yajantyavidhipūrvakam ॥23 БхГ 9.23॥

И даже те, кто, будучи другим божествам преданы, жертву приносят, исполненные веры, даже они жертвуют мне, о сын Кунти, хотя и не тому предписанью следуя.

ahaṃ hi sarvayajñānāṃ bhoktā ca prabhureva ca । БхГ 9.24
na tu māmabhijānanti tattvenātaścyavanti te ॥24 БхГ 9.24॥

Ибо я есмь вкуситель и владыка всех жертвоприношений, но они не знают меня истинно и потому отпадают.

yānti devavratā devānpitṝnyānti pitṛvratāḥ । БхГ 9.25
bhūtāni yānti bhūtejyā yānti madyājino'pi mām ॥25 БхГ 9.25॥

Почитатели богов идут к богам, к предкам идут почитатели предков, к духам идут приносящие жертвы духам, жертвующие же мне идут ко мне.

patraṃ puṣpaṃ phalaṃ toyaṃ yo me bhaktyā prayacchati । БхГ 9.26
tadahaṃ bhaktyupahṛtamaśnāmi prayatātmanaḥ ॥26 БхГ 9.26॥

Лист, цветок, плод, воду кто с преданностью мне приносит, от того истого почитателя преданности приношение²³⁹ я приемлю.

239. …истого почитателя преданности приношение… — Подразумевается индуистский обряд приношения (пуджа) (см.: Индуизм 1996:339), совершаемый с любовью (bhakti) к Богу; «истый почитатель» (prayatātman) можно понять как «преданный душою» или «предавший себя (безраздельно Богу)» (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:84).

yatkaroṣi yadaśnāsi yajjuhoṣi dadāsi yat । БхГ 9.27
yattapasyasi kaunteya tatkuruṣva madarpaṇam ॥27 БхГ 9.27॥

Что бы ты ни делал, что бы ни вкушал, что бы ни приносил возлиянием в жертву, что бы ни подавал, какое бы ни свершал подвижничество, о сын Кунти, делай это как приношение мне.

śubhāśubhaphalairevaṃ mokṣyase karmabandhanaiḥ । БхГ 9.28
saṃnyāsayogayuktātmā vimukto māmupaiṣyasi ॥28 БхГ 9.28॥

Так ты освободишься от уз деяния²⁴⁰, заключающихся в добрых и недобрых плодах его, и, с отрешением и сопряжением душою сопряженный²⁴¹, свободный, ты придешь ко мне.

240. …освободишься от уз деяния… — Семенцов оставляет karman без перевода: «…разрушишь цепи кармы…»

241. …с отрешением и сопряжением духом сопряжённый… — Перевод следует общепринятому толкованию, однако Эджертон указывает на возможность иного понимания samnyāsayoga в оригинале, поскольку «отрешение» в «Гите» рассматривается тоже как вид «йоги», подобно йоге знания противопоставляемый йоге действия (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:164). Как «йогу отрешения» (yoga of renunciation) понимает это и Гояндка, следующий Раманудже, толкующему samnyāsa как «возложение» всех своих деяний на Бога (см.: Bhagavad Gītā 1969:284).

samo'haṃ sarvabhūteṣu na me dveṣyo'sti na priyaḥ । БхГ 9.29
ye bhajanti tu māṃ bhaktyā mayi te teṣu cāpyaham ॥29 БхГ 9.29॥

Одинаков я ко всем существам, нет для меня ни ненавистного, ни любимого. Но кто почитает меня с преданностью, те — во мне, а я — в них.

api cetsudurācāro bhajate māmananyabhāk । БхГ 9.30
sādhureva sa mantavyaḥ samyagvyavasito hi saḥ ॥30 БхГ 9.30॥

Даже человека очень дурного поведения, если он меня, безраздельно преданный, почитает, следует полагать благочестивым, ибо верной решимости он исполнен²⁴².

242. …верной решимости он исполнен. — Шанкара поясняет, что это не означает оправдания греха, но подразумевает отрешение от зла (см.: Bhagavadgītā 1948:250).

kṣipraṃ bhavati dharmātmā śaśvacchāntiṃ nigacchati । БхГ 9.31
kaunteya pratijānīhi na me bhaktaḥ praṇaśyati ॥31 БхГ 9.31॥

Скоро становится он праведен душою и обретает вечное умиротворение. Знай твердо, о сын Кунти, — не гибнет преданный мне.

māṃ hi pārtha vyapāśritya ye'pi syuḥ pāpayonayaḥ । БхГ 9.32
striyo vaiśyāstathā śūdrāste'pi yānti parāṃ gatim ॥32 БхГ 9.32॥

Ибо прибегнувшие ко мне, о Партха, будь они грешного рождения даже, [будь то] женщины, вайшьи, да и шудры, — и они идут высшим путем.

kiṃ punarbrāhmaṇāḥ puṇyā bhaktā rājarṣayastathā । БхГ 9.33
anityamasukhaṃ lokamimaṃ prāpya bhajasva mām ॥33 БхГ 9.33॥

Что же говорить тогда о брахманах святых и о благоговеющих царственных мудрецах! В этот непостоянный и несчастливый мир придя, будь предан мне благоговейно!

manmanā bhava madbhakto madyājī māṃ namaskuru । БхГ 9.34
māmevaiṣyasi yuktvaivamātmānaṃ matparāyaṇaḥ ॥34 БхГ 9.34॥

Ко мне будь мыслью обращен, передо мной благоговея, мне жертвуя, мне поклоняйся. Так, духом став сопряжен, придешь ко мне, меня высшей целью почитая.

Глава 32²⁴³

243. Глава 32. — В колофоне название десятой главы поэмы — «Йога всепроникающего проявления» (vibhūti–yoga). Семенцов переводит: «Йога излияния божественных сил» (см.: Семенцов 1985:9). См. примеч. 247 к текущ. разд.

śrībhagavānuvāca । БхГ 10.1
bhūya eva mahābāho śṛṇu me paramaṃ vacaḥ । БхГ 10.1
yatte'haṃ prīyamāṇāya vakṣyāmi hitakāmyayā ॥1 БхГ 10.1॥

Преславный Господь сказал:
И еще, о мощнорукий, внемли моему высокому слову, [тому], что я тебе, любви исполненному²⁴⁴, молвить буду, блага тебе желая.

244. …любви исполненному… — В оригинале: prīyamāṇāya, что можно понять и как «любимому [Богом]», и как «любящему [Бога]».

na me viduḥ suragaṇāḥ prabhavaṃ na maharṣayaḥ । БхГ 10.2
ahamādirhi devānāṃ maharṣīṇāṃ ca sarvaśaḥ ॥2 БхГ 10.2॥

Не ведают происхождения моего ни сонмы бессмертных, ни великие провидцы, ибо всяко я — и богов, и великих провидцев начало.

yo māmajamanādiṃ ca vetti lokamaheśvaram । БхГ 10.3
asammūḍhaḥ sa martyeṣu sarvapāpaiḥ pramucyate ॥3 БхГ 10.3॥

А кто меня, нерожденного, безначального ведает, великого миров владыку, тот, незаблуждающийся среди смертных, освобождается от всех грехов.

buddhirjñānamasaṃmohaḥ kṣamā satyaṃ damaḥ śamaḥ । БхГ 10.4
sukhaṃ duḥkhaṃ bhavo'bhāvo bhayaṃ cābhayameva ca ॥4 БхГ 10.4॥

Мудрость, знание, незаблуждение, терпение, истина, воздержание, покой, радость, страдание, существование и его прекращение и страх, и бесстрашие,

ahiṃsā samatā tuṣṭistapo dānaṃ yaśo'yaśaḥ । БхГ 10.5
bhavanti bhāvā bhūtānāṃ matta eva pṛthagvidhāḥ ॥5 БхГ 10.5॥

Невреждение, беспристрастие, удовлетворенность, подвижничество, даяние, слава, бесславие — суть различные состояния существ, происходящие от меня только²⁴⁵.

245. происходящие от меня только. — Шанкара, однако, замечает: «в соответствии с кармой каждого» (svakarmānurūpeṇa) (см.: Bhagavadgītā 1948:257).

maharṣayaḥ sapta pūrve catvāro manavastathā । БхГ 10.6
madbhāvā mānasā jātā yeṣāṃ loka imāḥ prajāḥ ॥6 БхГ 10.6॥

Семеро великих провидцев изначальных и еще четверо Ману²⁴⁶ — моей природы, моей мыслью они рождены, от них же происходят эти твари во вселенной.

246. Семеро великих провидцев… и четверо Ману… — Под Семерыми провидцами здесь, очевидно, подразумеваются не провидцы, олицетворяющие звезды Большой Медведицы (как обычно), а семеро так называемых Владык творений (prajāpati), сыновей Брахмы, от которых в индуистской мифологии происходят все существа во вселенной; представление о семерых или четырнадцати Ману, прародителях человечества в определённые мировые периоды (manvantara, «периоды Ману»), утвердившееся потом в пуранах, едва ли, как полагает Эджертон, сложилось ко времени создания «Гиты», и можно предположить, что здесь Ману соотнесены с каждой из четырёх юг (см. примеч. 22 к текущ. разд.; см.: Bhagavad Gītā 1944/1:96).

etāṃ vibhūtiṃ yogaṃ ca mama yo vetti tattvataḥ । БхГ 10.7
so'vikampena yogena yujyate nātra saṃśayaḥ ॥7 БхГ 10.7॥

Это всепроникающее проявление мое и йогу мою²⁴⁷ кто поистине ведает, тот со мною сопряженностью неколебимой сопряжен, в этом нет сомнения.

247. …всепроникающее проявление моё и йогу мою… — Термин vibhūti, вынесенный в заглавие этой песни (см. примеч. 243 к текущ. разд.), Семенцов толкует как «излияние божественной энергии вовне», «проявление божества в тварном мире» (см.: Семенцов 1985:226), он переводит его здесь: «мои проявления», далее же оставляет без перевода; ван Бейтенен достаточно удачно, на наш взгляд, толкует значение термина как «вездесущность» (ubiquity) (см.: Buitenen 1981:167). «Йогу» Бога Зэнер толкует здесь как действие, которым он это осуществляет (см.: Bhagavad Gītā 1969:293).

ahaṃ sarvasya prabhavo mattaḥ sarvaṃ pravartate । БхГ 10.8
iti matvā bhajante māṃ budhā bhāvasamanvitāḥ ॥8 БхГ 10.8॥

Я — происхождение всего, все развивается из меня, — признавая это, почитают меня мудрые, проникнутые чувством²⁴⁸.

248. …проникнутые чувством. — Под «чувством» (bhāva) большинство переводчиков понимают здесь чувство любви к Богу или тяготение к Нему; Семенцов переводит (следуя, очевидно, Раманудже): «ко Мне устремившись»; Шанкара толкует это как упорство в преследовании высшей цели (см.: Bhagavad Gītā 1969: 294). Ван Бейтенен избирает буквальный перевод: being — «бытие».

maccittā madgataprāṇā bodhayantaḥ parasparam । БхГ 10.9
kathayantaśca māṃ nityaṃ tuṣyanti ca ramanti ca ॥9 БхГ 10.9॥

Ко мне мыслью устремленные, жизнь доверившие мне, вразумляющие взаимно друг друга, постоянно беседующие обо мне, они мною удовлетворяются и радуются мне.

teṣāṃ satatayuktānāṃ bhajatāṃ prītipūrvakam । БхГ 10.10
dadāmi buddhiyogaṃ taṃ yena māmupayānti te ॥10 БхГ 10.10॥

Тем навечно сопряженным, с любовью меня почитающим, я дарую сопряжение мудрости, коим они достигают меня.

teṣāmevānukampārthamahamajñānajaṃ tamaḥ । БхГ 10.11
nāśayāmyātmabhāvastho jñānadīpena bhāsvatā ॥11 БхГ 10.11॥

Ради них же я из сострадания, в [их] собственной природе пребывая²⁴⁹, и незнанием порожденную тьму²⁵⁰ рассеиваю сияющим светочем знания.

249. …в [их] собственной природе пребывая… — В оригинале: ātma–bhāva–stha, что переводчики толкуют различно; Шлегель, Бюрнуф, Томсон, Сенар, Эджертон, Радхакришнан, Зэнер, следуя Шанкаре, полагают, что речь идёт о собственной природе Бога; наш перевод ближе к интерпретациям Хилла, Теланга, Гояндки, Смирнова, Семенцова, Мялля, ван Бейтенена; Зэнер, однако, допускает, что текст подразумевает оба толкования (см.: Zaehner 1969).

250. Тьма. — В оригинале: tamas, что означает также природное начало косности, инертности (см. примеч. 92 к текущ. разд.).

arjuna uvāca । БхГ 10.12
paraṃ brahma paraṃ dhāma pavitraṃ paramaṃ bhavān । БхГ 10.12
puruṣaṃ śāśvataṃ divyamādidevamajaṃ vibhum ॥12 БхГ 10.12॥

Арджуна сказал:
Ты — высочайший Брахман, высочайшая обитель, очищение высочайшее, Мужем вечным, небесным, первым из богов, нерожденным, вездесущим²⁵¹

251. Вездесущий. — В оригинале: vibhu (см. примеч. 163 к текущ. разд.). Здесь этот эпитет связан явно с понятием vibhūti (см. примеч. 236 к текущ. разд.).

āhustvāmṛṣayaḥ sarve devarṣirnāradastathā । БхГ 10.13
asito devalo vyāsaḥ svayaṃ caiva bravīṣi me ॥13 БхГ 10.13॥

тебя все провидцы, божественный мудрец Нарада также, Асита, Девала, Вьяса, да и сам ты мне то же речешь.

sarvametadṛtaṃ manye yanmāṃ vadasi keśava । БхГ 10.14
na hi te bhagavanvyaktiṃ vidurdevā na dānavāḥ ॥14 БхГ 10.14॥

Все это я считаю верным, что сказал ты мне, о Кешава; ведь явления твоего, о Господи, не ведают ни боги, ни демоны.

svayamevātmanātmānaṃ vettha tvaṃ puruṣottama । БхГ 10.15
bhūtabhāvana bhūteśa devadeva jagatpate ॥15 БхГ 10.15॥

Себя собою только сам ты ведаешь²⁵², о Всевышний Муж²⁵³, Осуществление существ, Владыка существ, Бог богов, Властелин мира!

252. Себя собою… ведаешь… — Иными словами: сам ведаешь себя сокровенным духом своим; Семенцов переводит: «Лишь своим вечным Атманом… сам себя Ты познать способен…»

253. Всевышний Муж — Всевышний Дух (Puruṣottama), в «Махабхарате» обычный эпитет Вишну или Кришны.

vaktumarhasyaśeṣeṇa divyā hyātmavibhūtayaḥ । БхГ 10.16
yābhirvibhūtibhirlokānimāṃstvaṃ vyāpya tiṣṭhasi ॥16 БхГ 10.16॥

Соизволь же все без исключения рассказать мне, ибо дивны проявления Духа твоего, коими силами²⁵⁴ эти миры проникая, ты [в них] пребываешь.

254. …проявления Духа твоего, коими силами… — Здесь и далее подразумевается тождество Бога с Атманом (ātman, что здесь и ниже мы переводим: «Дух», но чаще: «Душа», «Себя») (см. примеч. 173, 174 к текущ. разд.); «проявления» — в оригинале: vibhūti, что означает как проявления Бога, так и заключённые в них силы, охватывающие все сферы Вселенной; как «силы» переводит здесь термин и Семенцов.

kathaṃ vidyāmahaṃ yogiṃstvāṃ sadā paricintayan । БхГ 10.17
keṣu keṣu ca bhāveṣu cintyo'si bhagavanmayā ॥17 БхГ 10.17॥

Всегда о тебе размышляя, как мне познать тебя, о Владеющий йогой? В каких состояниях доступен ты, о Господи, мысли моей?

vistareṇātmano yogaṃ vibhūtiṃ ca janārdana । БхГ 10.18
bhūyaḥ kathaya tṛptirhi śṛṇvato nāsti me'mṛtam ॥18 БхГ 10.18॥

Пространно, о йоге своей и о своем всепроникающем проявлении, о Джанардана, расскажи [мне] еще, ибо не утолил я жажду внимать амрите [речи твоей]!

śrībhagavānuvāca । БхГ 10.19
hanta te kathayiṣyāmi divyā hyātmavibhūtayaḥ । БхГ 10.19
prādhānyataḥ kuruśreṣṭha nāstyanto vistarasya me ॥19 БхГ 10.19॥

Преславный Господь сказал:
Хорошо, я расскажу тебе, ибо дивны проявления Духа моего, [но только] главное, о лучший из куру; пространному же изложению их нет конца.

ahamātmā guḍākeśa sarvabhūtāśayasthitaḥ । БхГ 10.20
ahamādiśca madhyaṃ ca bhūtānāmanta eva ca ॥20 БхГ 10.20॥

Я — [сокровенный] Дух²⁵⁵, о Гудакеша, пребывающий в сердцах всех существ, я — и начало, и середина существ, и конец их тоже.

255. Сокровенный Дух. — В оригинале: ātman.

ādityānāmahaṃ viṣṇurjyotiṣāṃ raviraṃśumān । БхГ 10.21
marīcirmarutāmasmi nakṣatrāṇāmahaṃ śaśī ॥21 БхГ 10.21॥

Из Адитьев я — Вишну, из светил — лучезарное солнце, из Марутов я — Маричи, меж звезд я — месяц,

vedānāṃ sāmavedo'smi devānāmasmi vāsavaḥ । БхГ 10.22
indriyāṇāṃ manaścāsmi bhūtānāmasmi cetanā ॥22 БхГ 10.22॥

Из Вед я — Веда Песнопений, из богов я — Предводитель Васу, меж чувств я — сознание, у существ я — восприятие²⁵⁶,

256. …меж чувств я — сознание, у существ я — восприятие… — О переводах термина manas (в нашем переводе — «сознание») и об отношении этого понятия к «чувствам» см. примеч. 128 к текущ. разд. «Восприятие» — в оригинале: cetanā, т. е. способность живых существ к восприятию, осознанию окружающего; Семенцов, оставляя «манас» без перевода, этот термин переводит здесь: «сознание» (так же Смирнов, сходно Гояндка, ван Бейтенен: consciousness).

rudrāṇāṃ śaṅkaraścāsmi vitteśo yakṣarakṣasām । БхГ 10.23
vasūnāṃ pāvakaścāsmi meruḥ śikhariṇāmaham ॥23 БхГ 10.23॥

Из Рудр я — Шанкара, меж якшей и ракшасов — Владыка богатств, из Васу я — Павака, среди гор я — Меру,

purodhasāṃ ca mukhyaṃ māṃ viddhi pārtha bṛhaspatim । БхГ 10.24
senānīnāmahaṃ skandaḥ sarasāmasmi sāgaraḥ ॥24 БхГ 10.24॥

Из верховных жрецов меня как главного знай, о Партха, — как Брихаспати, из полководцев я — Сканда, из водоемов — Океан,

maharṣīṇāṃ bhṛgurahaṃ girāmasmyekamakṣaram । БхГ 10.25
yajñānāṃ japayajño'smi sthāvarāṇāṃ himālayaḥ ॥25 БхГ 10.25॥

Из великих провидцев я — Бхригу, из возглашений я — непреходящий слог²⁵⁷, из жертвоприношений я — жертва тихой молитвой²⁵⁸, из твердынь я — Хималая,

257. Непреходящий слог (akṣara) — Ом, возглашение, начинающее обрядовое речение, священный текст (см. примеч. 118, 193 к текущ. разд.).

258. …жертва тихой молитвой… — Чтение священных формул, речений вполголоса, japa (см. примеч. 53 к текущ. разд.), признается здесь важнейшей частью обряда.

aśvatthaḥ sarvavṛkṣāṇāṃ devarṣīṇāṃ ca nāradaḥ । БхГ 10.26
gandharvāṇāṃ citrarathaḥ siddhānāṃ kapilo muniḥ ॥26 БхГ 10.26॥

Из всех дерев я — священная смоковница²⁵⁹, из божественных мудрецов я — Нарада, из гандхарвов — Читраратха, из совершенных²⁶⁰ — Капила-мудрец,

259. Священная смоковница — ашваттха (Ficus Religiosa Linn); издревле пользуется в Индии особенным почитанием и в индуистской мифологии играет роль мирового дерева, столпа Вселенной (см. в пятнадцатой песни поэмы; см. также примеч. 325 к текущ. разд.).

260. Совершенные. — См. примеч. 40 к разд. «Протяжение…».

uccaiḥśravasamaśvānāṃ viddhi māmamṛtodbhavam । БхГ 10.27
airāvataṃ gajendrāṇāṃ narāṇāṃ ca narādhipam ॥27 БхГ 10.27॥

Меж коней знай меня как Уччайхшраваса, возникшего из амриты, как Айравату меж владычных слонов, а меж людей — как царя,

āyudhānāmahaṃ vajraṃ dhenūnāmasmi kāmadhuk । БхГ 10.28
prajanaścāsmi kandarpaḥ sarpāṇāmasmi vāsukiḥ ॥28 БхГ 10.28॥

Из оружий я — ваджра, из коров — исполняющая желания²⁶¹, я — и порождающий Кандарпа, я — Васуки среди змиев,

261. Исполняющая желания корова. — См. примеч. 98 к разд. «Протяжение…».

anantaścāsmi nāgānāṃ varuṇo yādasāmaham । БхГ 10.29
pitṝṇāmaryamā cāsmi yamaḥ saṃyamatāmaham ॥29 БхГ 10.29॥

Среди нагов я — Бесконечный, меж морских исполинов я — Варуна, среди предков я — Арьяман, а среди обуздывающих я есмь Яма²⁶²,

262. …среди обуздывающих я есмь Яма… — Имя бога смерти Yama на основании ложной этимологии толкуется в этом значении (saṃyamat — «обуздывающий»).

prahlādaścāsmi daityānāṃ kālaḥ kalayatāmaham । БхГ 10.30
mṛgāṇāṃ ca mṛgendro'haṃ vainateyaśca pakṣiṇām ॥30 БхГ 10.30॥

Из дайтьев я — Прахлада, из исчисляющих — Время²⁶³, из зверей я — царь зверей²⁶⁴, а из пернатых — сын Винаты,

263. …из исчисляющих — Время… — В оригинале: kalayat — «исчисляющий», возводится к тому же корню, что и kala — «Время» (здесь персонифицированное).

264. …царь зверей… — Шанкара поясняет: лев или тигр (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:103).

pavanaḥ pavatāmasmi rāmaḥ śastrabhṛtāmaham । БхГ 10.31
jhaṣāṇāṃ makaraścāsmi srotasāmasmi jāhnavī ॥31 БхГ 10.31॥

Из очищающих я — воздух²⁶⁵, из носящих оружие — Рама я, из рыбин я — макара²⁶⁶, среди потоков — дочь Джахну,

265. Из очищающих я — воздух… — В оригинале: pavana — «воздух», «ветер», производное от pū — «очищать».

266. …из рыбин я — макара… — В ведийском мифе «рыбина» (jhaṣa) спасает Ману от потопа; в эпосе означает больших рыб, к которым здесь относится и мифическая «макара» (см. примеч. 10 к текущ. разд.).

sargāṇāmādirantaśca madhyaṃ caivāhamarjuna । БхГ 10.32
adhyātmavidyā vidyānāṃ vādaḥ pravadatāmaham ॥32 БхГ 10.32॥

Творений — начало и конец, и середина я же, о Арджуна, из наук я — наука о Высшем Духе²⁶⁷, я — суждение обсуждающих²⁶⁸,

267. Наука о Высшем Духе. — В оригинале: adhyātmavidyā, т. е. познание Высшего Атмана (см. примеч. 126, 207, 253 к текущ. разд.), что понимают также как «познание себя» (как путь к спасению). Семенцов переводит: «самопознание».

268. …суждение обсуждающих… — В оригинале: vāda, что можно понять и просто как «речь», Семенцов переводит: «…в устах говорящих — слово» (сходно у Бюрнуфа, Смирнова, Зэнера); некоторые же избирают значение: «словопрение, диспут» (Дейссен: «die These der Disputierenden», Теланг: «argument of controversialists», ван Бейтенен: «the debate of the disputers»), Гояндка понимает vāda как «аргументацию» (right type of reasoning), совсем иначе понимает Сенар: la vérité — «истина» (так же Хилл).

akṣarāṇāmakāro'smi dvandvaḥ sāmāsikasya ca । БхГ 10.33
ahamevākṣayaḥ kālo dhātāhaṃ viśvatomukhaḥ ॥33 БхГ 10.33॥

Из букв я — буква А²⁶⁹, а в сложении слов — двандва²⁷⁰, я также — непреходящее время, я — Создатель, повсюду лицом обращенный²⁷¹,

269. Буква А — «а краткое», первая буква индийского алфавита.

270. Двандва — тип сложного слова, в санскритских грамматиках традиционно рассматриваемый первым.

271. …Создатель, повсюду лицом обращённый… — В оригинале: dhātṛ, в эпосе обычно — эпитет Брахмы, бога–творца, изображаемого часто четырёхликим.

mṛtyuḥ sarvaharaścāhamudbhavaśca bhaviṣyatām । БхГ 10.34
kīrtiḥ śrīrvākca nārīṇāṃ smṛtirmedhā dhṛtiḥ kṣamā ॥34 БхГ 10.34॥

Я — и всеуносящая смерть, и будущих существ происхожденье, из женских ипостасей я — Слава, Удача, Речь, Память, Мудрость, Стойкость и Т ерпеливость.

bṛhatsāma tathā sāmnāṃ gāyatrī chandasāmaham । БхГ 10.35
māsānāṃ mārgaśīrṣo'hamṛtūnāṃ kusumākaraḥ ॥35 БхГ 10.35॥

Из песнопений я — Большое песнопение²⁷², из стихотворных размеров — гаятри, из месяцев я — маргаширша²⁷³, из времен года — весенний расцвет,

272. Большое песнопение (bṛhat–sāman) — песнопение «Самаведы» («Веды песнопений», см. в этой же гл. ст. 22), составленное размером bṛhat, почитавшимся особенно действенным и священным.

273. Маргаширша — первый месяц года древнеиндийского календаря (соответствует ноябрю—декабрю).

dyūtaṃ chalayatāmasmi tejastejasvināmaham । БхГ 10.36
jayo'smi vyavasāyo'smi sattvaṃ sattvavatāmaham ॥36 БхГ 10.36॥

Из плутующих я — игра в кости, из блистательных я — блистание, я есмь победа, есмь решимость, я — истовость истовых,

vṛṣṇīnāṃ vāsudevo'smi pāṇḍavānāṃ dhanañjayaḥ । БхГ 10.37
munīnāmapyahaṃ vyāsaḥ kavīnāmuśanā kaviḥ ॥37 БхГ 10.37॥

Из Вришни я — Васудева, из Пандавов — Завоеватель богатств, из мудрецов я — Вьяса, из озаренных²⁷⁴ я — Озаренный Ушанас,

274. Озарённый. — В оригинале: kavi; в Ведах близко по значению ṛṣi, означает провидца, осенённого благодатью вдохновенного певца, в эпосе и классическом санскрите — поэта; также эпитет мифического мудреца Ушанаса.

daṇḍo damayatāmasmi nītirasmi jigīṣatām । БхГ 10.38
maunaṃ caivāsmi guhyānāṃ jñānaṃ jñānavatāmaham ॥38 БхГ 10.38॥

Я — жезл²⁷⁵ обуздывающих, я — хитроумие²⁷⁶ у завоевателей, я же — молчание меж таинств, я — знание знающих.

275. Жезл (daṇḍa) — символ кары и подавления непокорных как одной из важнейших функций власти (см. примеч. 27 в разд. «Земля»).

276. Хитроумие. — В оригинале: nīti, что означает в широком смысле искусство политики, умение добиваться цели с наименьшими затратами силы.

yaccāpi sarvabhūtānāṃ bījaṃ tadahamarjuna । БхГ 10.39
na tadasti vinā yatsyānmayā bhūtaṃ carācaram ॥39 БхГ 10.39॥

И какое ни есть у всех существ семя, то — я, о Арджуна, нет ничего движущегося или недвижного, что могло бы существовать помимо меня.

nānto'sti mama divyānāṃ vibhūtīnāṃ parantapa । БхГ 10.40
eṣa tūddeśataḥ prokto vibhūtervistaro mayā ॥40 БхГ 10.40॥

Нет конца моим дивным всепроникающим проявлениям, о каратель врагов; лишь примерами пояснил я необъятность проявления моего.

yadyadvibhūtimatsattvaṃ śrīmadūrjitameva vā । БхГ 10.41
tattadevāvagaccha tvaṃ mama tejoṃśasambhavam ॥41 БхГ 10.41॥

И какое ни есть существо, даром проявления отмеченное, прекрасное или могучее, знай, что произошло оно от доли моего блистания.

atha vā bahunaitena kiṃ jñātena tavārjuna । БхГ 10.42
viṣṭabhyāhamidaṃ kṛtsnamekāṃśena sthito jagat ॥42 БхГ 10.42॥

Однако же к чему тебе это многое знание, о Арджуна? Поддерживая целый этот мир, лишь единой долею моей я в нем пребываю.

Глава 33²⁷⁷

277. Глава 33. — В колофоне название одиннадцатой главы поэмы — «Йога видения (или "созерцания", как переводит Семенцов) вселенского образа» (viśvarūpadarśana-yoga).

arjuna uvāca । БхГ 11.1
madanugrahāya paramaṃ guhyamadhyātmasañjñitam । БхГ 11.1
yattvayoktaṃ vacastena moho'yaṃ vigato mama ॥1 БхГ 11.1॥

Арджуна сказал:
Та речь о величайшей тайне, Высший Дух означающей, что из милости ко мне ты поведал, рассеяла заблуждение мое.

bhavāpyayau hi bhūtānāṃ śrutau vistaraśo mayā । БхГ 11.2
tvattaḥ kamalapatrākṣa māhātmyamapi cāvyayam ॥2 БхГ 11.2॥

О возникновении и уходе существ пространное слово от тебя я услышал, о лотосоокий, а также о непреходящем величии твоего духа.

evametadyathāttha tvamātmānaṃ parameśvara । БхГ 11.3
draṣṭumicchāmi te rūpamaiśvaraṃ puruṣottama ॥3 БхГ 11.3॥

Как ты объявил о себе, о Превышний владыка, так оно и есть; но твой владычный образ хочу я узреть, о Всевышний Муж!

manyase yadi tacchakyaṃ mayā draṣṭumiti prabho । БхГ 11.4
yogeśvara tato me tvaṃ darśayātmānamavyayam ॥4 БхГ 11.4॥

Если ты считаешь возможным для меня, о властелин, увидеть это, тогда, о Владыка йоги²⁷⁸, мне яви себя непреходящего!?

278. …Владыка йоги (yogeśvara)… — «Йога» означает здесь сверхъестественную, чудотворную мощь Бога; см. в этой же главе ст. 8, где под йогой подразумевается его способность даровать ясновидение.

śrībhagavānuvāca । БхГ 11.5
paśya me pārtha rūpāṇi śataśo'tha sahasraśaḥ । БхГ 11.5
nānāvidhāni divyāni nānāvarṇākṛtīni ca ॥5 БхГ 11.5॥

Преславный Господь сказал:
Узри же, о Партха, образы мои стократно и тысячекратно [явленные], различные, дивные, разных цветов и видов.

paśyādityānvasūnrudrānaśvinau marutastathā । БхГ 11.6
bahūnyadṛṣṭapūrvāṇi paśyāścaryāṇi bhārata ॥6 БхГ 11.6॥

Узри Адитьев, Васу, Рудр, Ашвинов и Марутов, многие невиданные чудеса узри, о Бхарата.

ihaikasthaṃ jagatkṛtsnaṃ paśyādya sacarācaram । БхГ 11.7
mama dehe guḍākeśa yaccānyaddraṣṭumicchasi ॥7 БхГ 11.7॥

Здесь узри ныне весь единый мир, движущееся и недвижное, в теле моем, о Гудакеша, и все другое, что ты видеть хочешь.

na tu māṃ śakyase draṣṭumanenaiva svacakṣuṣā । БхГ 11.8
divyaṃ dadāmi te cakṣuḥ paśya me yogamaiśvaram ॥8 БхГ 11.8॥

Но не можешь ты меня узреть оком этим своим. Божественное зрение дарую я тебе, узри мою владычную йогу!

sañjaya uvāca । БхГ 11.9
evamuktvā tato rājanmahāyogeśvaro hariḥ । БхГ 11.9
darśayāmāsa pārthāya paramaṃ rūpamaiśvaram ॥9 БхГ 11.9॥

Санджая сказал:
Молвив это, о царь, Партхе явил тогда Хари, великий владыка йоги, свой высочайший владычный образ,

anekavaktranayanamanekādbhutadarśanam । БхГ 11.10
anekadivyābharaṇaṃ divyānekodyatāyudham ॥10 БхГ 11.10॥

Многоустый и многоокий, многие являющий чудеса, многими блистающий дивными украшениями, многие дивные оружия воздымающий,

divyamālyāmbaradharaṃ divyagandhānulepanam । БхГ 11.11
sarvāścaryamayaṃ devamanantaṃ viśvatomukham ॥11 БхГ 11.11॥

В дивные облаченный одежды с гирляндами, дивными умащенный мазями и благовониями, вмещающий все чудеса, божественный, беспредельный, во все стороны обращенный.

divi sūryasahasrasya bhavedyugapadutthitā । БхГ 11.12
yadi bhāḥ sadṛśī sā syādbhāsastasya mahātmanaḥ ॥12 БхГ 11.12॥

Если бы заблистал на небе свет тысячи солнц одновременно²⁷⁹, он был бы подобен сиянию его, духом великого.

279. …свет тысячи солнц одновременно… — символ мировой катастрофы.

tatraikasthaṃ jagatkṛtsnaṃ pravibhaktamanekadhā । БхГ 11.13
apaśyaddevadevasya śarīre pāṇḍavastadā ॥13 БхГ 11.13॥

Тогда весь единый мир, многажды разделенный, узрел сын Панду там, в теле Бога богов.

tataḥ sa vismayāviṣṭo hṛṣṭaromā dhanañjayaḥ । БхГ 11.14
praṇamya śirasā devaṃ kṛtāñjalirabhāṣata ॥14 БхГ 11.14॥

Повергнутый в изумление, объятый трепетом, молвил тогда Завоеватель богатств, перед Богом голову склонив и руки сложив в ладони.

arjuna uvāca । БхГ 11.15
paśyāmi devāṃstava deva dehe sarvāṃstathā bhūtaviśeṣasaṅghān । БхГ 11.15
brahmāṇamīśaṃ kamalāsanasthamṛṣīṃśca sarvānuragāṃśca divyān ॥15 БхГ 11.15॥

Арджуна сказал:
Вижу, о боже, в теле твоем всех богов и сонмы различных существ, Владыку Брахму, восседающего на троне-лотосе, и всех провидцев, и божественных змиев.

anekabāhūdaravaktranetraṃ paśyāmi tvā sarvato'nantarūpam । БхГ 11.16
nāntaṃ na madhyaṃ na punastavādiṃ paśyāmi viśveśvara viśvarūpa ॥16 БхГ 11.16॥

Во образе вижу тебя, во все стороны бесконечном, со множеством рук, животов, ликов и очей, но не вижу ни конца твоего, ни середины, ни начала тоже, о владыка вселенной, образ вселенский!

kirīṭinaṃ gadinaṃ cakriṇaṃ ca tejorāśiṃ sarvato dīptimantam । БхГ 11.17
paśyāmi tvāṃ durnirīkṣyaṃ samantāddīptānalārkadyutimaprameyam ॥17 БхГ 11.17॥

Увенчанного диадемой вижу тебя, носителя палицы и диска, блистания громаду, во все стороны светящего, ослепительного, откуда ни глянь, огня и солнца неизмеримым сиянием сверкающего.

tvamakṣaraṃ paramaṃ veditavyaṃ tvamasya viśvasya paraṃ nidhānam । БхГ 11.18
tvamavyayaḥ śāśvatadharmagoptā sanātanastvaṃ puruṣo mato me ॥18 БхГ 11.18॥

Ты — непреходящее, высшее познаваемое²⁸⁰, ты — высшее убежище²⁸¹ для вселенной, ты — нетленный хранитель вечного Закона, как предвечного Мужа мыслю я тебя.

280. …непреходящее, высшее познаваемое… — Под «непреходящим» (akṣara) здесь следует понимать Брахмана, высшую реальность (см. примеч. 118 к текущ. разд.).

281. Убежище. — В оригинале: nidhāna, что можно перевести также: «сокровище»; но Шанкара и Рамануджа толкуют это именно как конечное убежище (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:186).

anādimadhyāntamanantavīryamanantabāhuṃ śaśisūryanetram । БхГ 11.19
paśyāmi tvāṃ dīptahutāśavaktraṃ svatejasā viśvamidaṃ tapantam ॥19 БхГ 11.19॥

Как не имеющего ни начала, ни середины, ни конца и бесконечной мощью обладающего вижу тебя, чьи руки бесконечны, чьи очи — луна и солнце, чьи уста²⁸² — сверкающий огонь, вселенную эту блистанием своим опаляющего.

282. Уста. — В оригинале: vaktra, что можно перевести и как «лик» (так у Семенцова).

dyāvāpṛthivyoridamantaraṃ hi vyāptaṃ tvayaikena diśaśca sarvāḥ । БхГ 11.20
dṛṣṭvādbhutaṃ rūpamidaṃ tavograṃ lokatrayaṃ pravyathitaṃ mahātman ॥20 БхГ 11.20॥

Ведь это пространство между небом и землею тобою одним объято — как и все страны света; при виде этого чудного и грозного образа твоего содрогаются три мира, о великий духом!

amī hi tvā surasaṅghā viśanti kecidbhītāḥ prāñjalayo gṛṇanti । БхГ 11.21
svastītyuktvā maharṣisiddhasaṅghāḥ stuvanti tvāṃ stutibhiḥ puṣkalābhiḥ ॥21 БхГ 11.21॥

И вступают в тебя²⁸³ эти сонмы небожителей, и некоторые, устрашенные, сложив ладони, хвалу тебе возносят; сонмы великих провидцев и совершенных, благословляя, славословиями звучными славят тебя.

283. …вступают в тебя… — Так у Шанкары и большинства переводчиков; некоторые, однако (Гарбе, Барнет, Милиус), следуют Раманудже, толкующему viśanti в оригинале как «идут к тебе».

rudrādityā vasavo ye ca sādhyā viśve'śvinau marutaścoṣmapāśca । БхГ 11.22
gandharvayakṣāsurasiddhasaṅghā vīkṣante tvā vismitāścaiva sarve ॥22 БхГ 11.22॥

Рудры и Адитьи, Васу и те Садхьи, Вишведевы, Ашвины, Маруты и Пьющие пар²⁸⁴, и сонмы гандхарвов, якшей, демонов и совершенных — все, удивления преисполненные, на тебя взирают.

284. Пьющие пар (ūṣmapa)… — название одной из групп «предков» (питаров, т. е. теней усопших), обитающих во дворце Ямы (см. гл. 8 второй книги), или, как здесь, очевидно, всего этого мифологического класса в целом.

rūpaṃ mahatte bahuvaktranetraṃ mahābāho bahubāhūrupādam । БхГ 11.23
bahūdaraṃ bahudaṃṣṭrākarālaṃ dṛṣṭvā lokāḥ pravyathitāstathāham ॥23 БхГ 11.23॥

При виде великого твоего образа, многоликого и многоокого, о мощнодланный, со многими руками, бедрами и ногами, многими животами, ужасающего многими клыками, содрогаются миры и я тоже!

nabhaḥspṛśaṃ dīptamanekavarṇaṃ vyāttānanaṃ dīptaviśālanetram । БхГ 11.24
dṛṣṭvā hi tvāṃ pravyathitāntarātmā dhṛtiṃ na vindāmi śamaṃ ca viṣṇo ॥24 БхГ 11.24॥

Ибо, когда я вижу тебя, неба касающегося [головой], сверкающего, многоцветного, с разверстым зевом, с огромными сверкающими очами, содрогается все существо мое до глубины души и не нахожу я ни твердости, ни покоя, о Вишну!

daṃṣṭrākarālāni ca te mukhāni dṛṣṭvaiva kālānalasannibhāni । БхГ 11.25
diśo na jāne na labhe ca śarma prasīda deveśa jagannivāsa ॥25 БхГ 11.25॥

И когда я вижу лики твои, ужасающие клыками, Огню Времени подобные²⁸⁵, не различаю я стран света и не чаю защиты. Смилуйся, о владыка богов, миров обитель!

285. …лики… Огню Времени подобные… — «Лики» — в оригинале: mukhāni, что означает также «рты, уста», этому значению следует большинство переводчиков; Семенцов переводит: «пасти». «Огонь Времени» (kālānala) — см. примеч. 7 к текущ. разд.

amī ca tvāṃ dhṛtarāṣṭrasya putrāḥ sarve sahaivāvanipālasaṅghaiḥ । БхГ 11.26
bhīṣmo droṇaḥ sūtaputrastathāsau sahāsmadīyairapi yodhamukhyaiḥ ॥26 БхГ 11.26॥

И к тебе все эти сыны Дхритараштры вместе с сонмами земных царей, Бхишма, Дрона и сын возницы, также с нашими военачальниками вместе

vaktrāṇi te tvaramāṇā viśanti daṃṣṭrākarālāni bhayānakāni । БхГ 11.27
kecidvilagnā daśanāntareṣu sandṛśyante cūrṇitairuttamāṅgaiḥ ॥27 БхГ 11.27॥

В страшные пасти твои, ужасающие клыками, несутся, и видно, что у некоторых, между зубами застрявших, раздроблены головы.

yathā nadīnāṃ bahavo'mbuvegāḥ samudramevābhimukhā dravanti । БхГ 11.28
tathā tavāmī naralokavīrā viśanti vaktrāṇyabhivijvalanti ॥28 БхГ 11.28॥

Как многие потоки речные в сторону океана стремятся, так эти мужи мира людского в пылающие пасти твои входят.

yathā pradīptaṃ jvalanaṃ pataṅgā viśanti nāśāya samṛddhavegāḥ । БхГ 11.29
tathaiva nāśāya viśanti lokāstavāpi vaktrāṇi samṛddhavegāḥ ॥29 БхГ 11.29॥

Как в светильника пламень влетают стремительно мошки, чтобы там погибнуть, так стремительно входят в пасти твои эти люди на свою погибель.

lelihyase grasamānaḥ samantāllokānsamagrānvadanairjvaladbhiḥ । БхГ 11.30
tejobhirāpūrya jagatsamagraṃ bhāsastavogrāḥ pratapanti viṣṇo ॥30 БхГ 11.30॥

Своими пылающими устами слизываешь ты отовсюду эти миры целиком, пожирая; блеском своим целиком заполняя вселенную, блистание твое грозное опаляет ее, о Вишну!

ākhyāhi me ko bhavānugrarūpo namo'stu te devavara prasīda । БхГ 11.31
vijñātumicchāmi bhavantamādyaṃ na hi prajānāmi tava pravṛttim ॥31 БхГ 11.31॥

Скажи мне, кто ты, грозный обликом! Слава тебе, смилуйся, о лучший из богов! Я хочу тебя узнать, первозданного, ибо не ведаю я твоего устремления.

śrībhagavānuvāca । БхГ 11.32
kālo'smi lokakṣayakṛtpravṛddho lokānsamāhartumiha pravṛttaḥ । БхГ 11.32
ṛte'pi tvā na bhaviṣyanti sarve ye'vasthitāḥ pratyanīkeṣu yodhāḥ ॥32 БхГ 11.32॥

Преславный Господь сказал:
Я есмь Время²⁸⁶, разрушение мира творящее, назревшее, к уничтожению здесь людей тяготеющее. И помимо тебя существовать перестанут все эти воины, противостоящие во враждебных ратях друг другу.

286. Я есмь Время… — В этом самоотождествлении видят отражение древнего мировоззрения героического эпоса («героического фатализма»); текст главы, начиная с предшествующего обращения Арджуны и до завершающих беседу слов Санджаи (ст. 15–50, размером триштубх), М. Ежич определяет как религиозный гимн, первым включённый в изначальный текст эпоса (см.: Ježic 1979; 1986); в этой эпифании Вселенского образа можно предполагать ядро, вокруг которого сложилась вся поэма (см.: Васильков 1999:29).

tasmāttvamuttiṣṭha yaśo labhasva jitvā śatrūnbhuṅkṣva rājyaṃ samṛddham । БхГ 11.33
mayaivaite nihatāḥ pūrvameva nimittamātraṃ bhava savyasācin ॥33 БхГ 11.33॥

Потому воспрянь и славу обрети. Врагов победив, владей процветающим царством! Мною они уже прежде убиты, ты лишь орудием будь, о Савьясачин!

droṇaṃ ca bhīṣmaṃ ca jayadrathaṃ ca karṇaṃ tathānyānapi yodhavīrān । БхГ 11.34
mayā hatāṃstvaṃ jahi mā vyathiṣṭhā yudhyasva jetāsi raṇe sapatnān ॥34 БхГ 11.34॥

И Дрону, и Бхишму, и Джаядратху, также Карну и других воителей-героев, уже обреченных мною, рази, не колеблись, сражайся! В бою ты победишь соперников своих.

sañjaya uvāca । БхГ 11.35
etacchrutvā vacanaṃ keśavasya kṛtāñjalirvepamānaḥ kirīṭī । БхГ 11.35
namaskṛtvā bhūya evāha kṛṣṇaṃ sagadgadaṃ bhītabhītaḥ praṇamya ॥35 БхГ 11.35॥

Санджая сказал:
Эти слова Кешавы услышав, сложил ладони, трепеща, Увенчанный и, вновь почести Кришне воздав, молвил голосом дрожащим, в великом страхе преклонившись перед ним.

arjuna uvāca । БхГ 11.36
sthāne hṛṣīkeśa tava prakīrtyā jagatprahṛṣyatyanurajyate ca । БхГ 11.36
rakṣāṃsi bhītāni diśo dravanti sarve namasyanti ca siddhasaṅghāḥ ॥36 БхГ 11.36॥

Арджуна сказал:
Как и должно, о Хришикеша, радуется и ликует мир, тебя прославляя. Устрашенные бесы разлетаются прочь, сонмы же совершенных все поклоняются тебе.

kasmācca te na nameranmahātmangarīyase brahmaṇo'pyādikartre । БхГ 11.37
ananta deveśa jagannivāsa tvamakṣaraṃ sadasattatparaṃ yat ॥37 БхГ 11.37॥

И как, о великий духом, не поклониться им тебе, Брахму самого превосходящему величием, изначальному творцу?²⁸⁷ О владыка богов, беспредельный, убежище мира, ты — непреходящее, ты — и бытие, и небытие, и то, что за пределами этого.

287. …Брахму… превосходящему… изначальному творцу… — В отличие от почти всех комментаторов и переводчиков Зэнер считает, что здесь речь идёт о Брахмане, поскольку Брахма, бог–творец, в поэме почти не упоминается (см.: Bhagavad Gītā 1969:313), так же переводит Теланг. Иначе понимают текст Шанкара и Рамануджа, полагающие, что Вишну именуется здесь творцом самого Брахмы (им следует в своём переводе Гояндка).

tvamādidevaḥ puruṣaḥ purāṇastvamasya viśvasya paraṃ nidhānam । БхГ 11.38
vettāsi vedyaṃ ca paraṃ ca dhāma tvayā tataṃ viśvamanantarūpa ॥38 БхГ 11.38॥

Ты — изначальный Бог, Муж древний, ты — высшее убежище для этого всего, ты — знающий и познанию подлежащее, и высшая обитель, тобою проникнуто все, о ты, чьи образы бесконечны!

vāyuryamo'gnirvaruṇaḥ śaśāṅkaḥ prajāpatistvaṃ prapitāmahaśca । БхГ 11.39
namo namaste'stu sahasrakṛtvaḥ punaśca bhūyo'pi namo namaste ॥39 БхГ 11.39॥

Ты — Ваю, Яма, Агни, Варуна, Шашанка, Владыка созданий ты и Прародителя предок, слава, слава тебе тысячекратно, и снова, и еще — слава, слава тебе!

namaḥ purastādatha pṛṣṭhataste namo'stu te sarvata eva sarva । БхГ 11.40
anantavīryāmitavikramastvaṃ sarvaṃ samāpnoṣi tato'si sarvaḥ ॥40 БхГ 11.40॥

Славлю тебя пред тобою и позади тоже, отовсюду слава тебе, о всеобъемлющий! Беспредельна мощь твоя, и неизмерима доблесть, ты достигаешь всего, и потому ты — все!

sakheti matvā prasabhaṃ yaduktaṃ he kṛṣṇa he yādava he sakheti । БхГ 11.41
ajānatā mahimānaṃ tavedaṃ mayā pramādātpraṇayena vāpi ॥41 БхГ 11.41॥

Что ни говорил я тебе необдуманно, всего лишь за друга тебя почитая, величия твоего не ведающий: «Эй, Кришна, эй, Ядава, эй, дружище», — из легкомыслия, либо даже по любви,

yaccāvahāsārthamasatkṛto'si vihāraśayyāsanabhojaneṣu । БхГ 11.42
eko'tha vāpyacyuta tatsamakṣaṃ tatkṣāmaye tvāmahamaprameyam ॥42 БхГ 11.42॥

Какое непочтение оказал тебе шутки ради — во время развлечения, трапезы, на ложе или на сиденье, наедине или в чьем-либо присутствии, о Неколебимый, в том прошу я прощения у тебя, неизмеримого.

pitāsi lokasya carācarasya tvamasya pūjyaśca gururgarīyān । БхГ 11.43
na tvatsamo'styabhyadhikaḥ kuto'nyo lokatraye'pyapratimaprabhāva ॥43 БхГ 11.43॥

Ты — отец мира движущегося и недвижного, тот, кого чтить ему надлежит, и величайший учитель его, нет равного тебе, откуда же во [всех] трех мирах возьмется превосходящий тебя, о ты, чье могущество подобия не имеет!

tasmātpraṇamya praṇidhāya kāyaṃ prasādaye tvāmahamīśamīḍyam । БхГ 11.44
piteva putrasya sakheva sakhyuḥ priyaḥ priyāyārhasi deva soḍhum ॥44 БхГ 11.44॥

Потому, склонившись и простершись ниц перед тобою, я молю тебя о милости, достославного владыку, да изволишь ты так снисходителен быть ко мне, о Боже, как отец к сыну, как ко другу друг, как к любимому любящий!

adṛṣṭapūrvaṃ hṛṣito'smi dṛṣṭvā bhayena ca pravyathitaṃ mano me । БхГ 11.45
tadeva me darśaya deva rūpaṃ prasīda deveśa jagannivāsa ॥45 БхГ 11.45॥

Возрадовался я, узрев не виданное прежде, но и преисполнилась душа моя страхом. Так яви же мне, о Боже, [свой прежний] образ, смилуйся, о владыка богов, миров обитель!

kirīṭinaṃ gadinaṃ cakrahastamicchāmi tvāṃ draṣṭumahaṃ tathaiva । БхГ 11.46
tenaiva rūpeṇa caturbhujena sahasrabāho bhava viśvamūrte ॥46 БхГ 11.46॥

Увенчанного, с палицей, с диском в руке, хочу я опять увидеть тебя. Прими тот четырехдланный облик²⁸⁸ свой, о тысячерукий, вселенский образ [явивший]!

288. Четырёхдланный облик — обычное изображение бога Вишну в индуистской иконографии, на котором он держит в четырёх руках чакру (боевой диск), раковину, палицу и лотос.

śrībhagavānuvāca । БхГ 11.47
mayā prasannena tavārjunedaṃ rūpaṃ paraṃ darśitamātmayogāt । БхГ 11.47
tejomayaṃ viśvamanantamādyaṃ yanme tvadanyena na dṛṣṭapūrvam ॥47 БхГ 11.47॥

Преславный Господь сказал:
Из милости явил я тебе, о Арджуна, йогою духа моего свой высший образ — пламенный, вселенский, беспредельный, изначальный, — которого никто, кроме тебя, не видел прежде.

na vedayajñādhyayanairna dānairna ca kriyābhirna tapobhirugraiḥ । БхГ 11.48
evaṃrūpaḥ śakya ahaṃ nṛloke draṣṭuṃ tvadanyena kurupravīra ॥48 БхГ 11.48॥

Ни изучением Вед и жертвоприношений²⁸⁹, ни дарами, ни обрядами, ни жестокими самоистязаниями не добиться в мире людей никому, кроме тебя, того, чтобы узреть меня в образе таком, о герой рода Куру.

289. Ни изучением Вед и жертвоприношений… — Возможен и иной перевод, как у Смирнова: «Ни посредством Вед, ни посредством жертв, ни посредством изучения…» (сходно у Зэнера).

mā te vyathā mā ca vimūḍhabhāvo dṛṣṭvā rūpaṃ ghoramīdṛṅmamedam । БхГ 11.49
vyapetabhīḥ prītamanāḥ punastvaṃ tadeva me rūpamidaṃ prapaśya ॥49 БхГ 11.49॥

Не трепещи и не смущайся духом при виде этого столь грозного образа моего. Страх отринув, с радостной душою все тот же [прежний] узри мой образ опять.

sañjaya uvāca । БхГ 11.50
ityarjunaṃ vāsudevastathoktvā svakaṃ rūpaṃ darśayāmāsa bhūyaḥ । БхГ 11.50
āśvāsayāmāsa ca bhītamenaṃ bhūtvā punaḥ saumyavapurmahātmā ॥50 БхГ 11.50॥

Санджая сказал:
Так Арджуне молвив, явил ему свой образ Васудева снова. Его, устрашенного, он успокоил, великий духом, приняв опять свой благостный облик.

arjuna uvāca । БхГ 11.51
dṛṣṭvedaṃ mānuṣaṃ rūpaṃ tava saumyaṃ janārdana । БхГ 11.51
idānīmasmi saṃvṛttaḥ sacetāḥ prakṛtiṃ gataḥ ॥51 БхГ 11.51॥

Арджуна сказал:
Увидев этот твой человеческий благостный образ, о Джанардана, я теперь, собравшись с духом, пришел в себя.

śrībhagavānuvāca । БхГ 11.52
sudurdarśamidaṃ rūpaṃ dṛṣṭavānasi yanmama । БхГ 11.52
devā apyasya rūpasya nityaṃ darśanakāṅkṣiṇaḥ ॥52 БхГ 11.52॥

Преславный Господь сказал:
Труднодоступен весьма для взора этот мой образ, что ты увидел. Сами боги образ этот узреть постоянно тщатся.

nāhaṃ vedairna tapasā na dānena na cejyayā । БхГ 11.53
śakya evaṃvidho draṣṭuṃ dṛṣṭavānasi māṃ yathā ॥53 БхГ 11.53॥

Ни через Веды, ни через подвижничество, ни через даяние, ни через жертвоприношение невозможно увидеть меня в образе подобном, в каком ты меня узрел.

bhaktyā tvananyayā śakya ahamevaṃvidho'rjuna । БхГ 11.54
jñātuṃ draṣṭuṃ ca tattvena praveṣṭuṃ ca parantapa ॥54 БхГ 11.54॥

Только через безраздельную преданность, о Арджуна, можно познать меня таким, узреть поистине и войти в меня, о врагов каратель.

matkarmakṛnmatparamo madbhaktaḥ saṅgavarjitaḥ । БхГ 11.55
nirvairaḥ sarvabhūteṣu yaḥ sa māmeti pāṇḍava ॥55 БхГ 11.55॥

Кто деяние творит ради меня, кто мнит меня высшим, преданный мне, отринувший привязанности, не питающий вражды ни к кому из существ, тот идет ко мне, о сын Панду!

Глава 34²⁹⁰

290. Глава 34. — В колофоне название двенадцатой главы поэмы — «Йога преданности» (bhakti–yoga). Термин «бхакти», означающий любовь к Богу, самозабвенное его почитание, нередко оставляют без перевода (см. перевод Семенцова). Об этом чрезвычайно важном в индуизме понятии, впервые введённом «Бхагавадгитой» и чрезвычайно плодотворном для дальнейшей эволюции вероучения, см.: Индуизм: 94–101. Именно эту главу выделяет Рамануджа, в отличие от Шанкары утверждающий важнейшее значение «бхакти» для спасения (ср. примеч. 152 к текущ. разд.).

arjuna uvāca । БхГ 12.1
evaṃ satatayuktā ye bhaktāstvāṃ paryupāsate । БхГ 12.1
ye cāpyakṣaramavyaktaṃ teṣāṃ ke yogavittamāḥ ॥1 БхГ 12.1॥

Арджуна сказал:
Те, что сопряжены так непреложно, преданные, поклоняющиеся тебе, и те, что Непреходящее непроявленное почитают, — кто из них лучше ведает йогу?²⁹¹?

291. Те, что сопряжены… лучше ведает йогу? — В этом вопросе Арджуны определяется следующее далее противопоставление двух путей спасения — эмоционального почитания Бога и обращения мысли к высшей реальности, безликому Брахману, Непреходящему (akṣara) (см. примеч. 118 к текущ. разд.), непроявленному. Слово «йога» используется здесь, очевидно, в общем значении средства достижения высшей цели и учения о пути к избавлению от мирской юдоли (Семенцов переводит: «Кто… превосходней в искусстве йоги»).

śrībhagavānuvāca । БхГ 12.2
mayyāveśya mano ye māṃ nityayuktā upāsate । БхГ 12.2
śraddhayā parayopetāste me yuktatamā matāḥ ॥2 БхГ 12.2॥

Преславный Господь сказал:
Те, кто, мысль свою на мне сосредоточив, чтут меня, постоянно сопряженные, наделенные высшею верой, — их я лучшими из сопряженных считаю.

ye tvakṣaramanirdeśyamavyaktaṃ paryupāsate । БхГ 12.3
sarvatragamacintyaṃ ca kūṭasthamacalaṃ dhruvam ॥3 БхГ 12.3॥

Те же, которые чтут Непреходящее, неопределимое, непроявленное, вездесущее и непостижимое, вознесенное²⁹², незыблемое, стойкое,

292. Вознесённое (kūṭastha) — отрешённое от мира и не подверженное изменениям (см. примеч. 167 к текущ. разд.; см. также: Bhagavad Gītā 1944/1:186).

sanniyamyendriyagrāmaṃ sarvatra samabuddhayaḥ । БхГ 12.4
te prāpnuvanti māmeva sarvabhūtahite ratāḥ ॥4 БхГ 12.4॥

Чувств гурьбу обуздав, равно обо всем разумеющие, — они тоже достигают меня, радующиеся благу всех существ.

kleśo'dhikatarasteṣāmavyaktāsaktacetasām । БхГ 12.5
avyaktā hi gatirduḥkhaṃ dehavadbhiravāpyate ॥5 БхГ 12.5॥

Больше тягота тех, чье сердце приникает к непроявленному, ибо трудно достигнуть телесным существам непроявленной цели.

ye tu sarvāṇi karmāṇi mayi saṃnyasya matparāḥ । БхГ 12.6
ananyenaiva yogena māṃ dhyāyanta upāsate ॥6 БхГ 12.6॥

Но тех, кто, посвятив мне все деяния, меня постигая, мною совершенно поглощенные, чтут меня с безраздельным сопряжением,

teṣāmahaṃ samuddhartā mṛtyusaṃsārasāgarāt । БхГ 12.7
bhavāmi nacirātpārtha mayyāveśitacetasām ॥7 БхГ 12.7॥

Таких, незамедлительно из пучины смертного круговорота я извлекаю, о Партха, мыслью на мне сосредоточенных.

mayyeva mana ādhatsva mayi buddhiṃ niveśaya । БхГ 12.8
nivasiṣyasi mayyeva ata ūrdhvaṃ na saṃśayaḥ ॥8 БхГ 12.8॥

На мне утверди свое сознание, во мне помести разумение свое, и с этой поры, нет сомнения, во мне одном обретешь пребывание²⁹³.

293. …во мне одном обретёшь пребывание… — Несколько иначе переводит Семенцов: «…будешь обитать там, где Я…»

atha cittaṃ samādhātuṃ na śaknoṣi mayi sthiram । БхГ 12.9
abhyāsayogena tato māmicchāptuṃ dhanañjaya ॥9 БхГ 12.9॥

Но если мысль на мне сосредоточить твердо не можешь, тогда неустанным сопряжением²⁹⁴ пытайся достичь меня, о Завоеватель богатств.

294. …неустанным сопряжением… — В оригинале: abhyāsa–yoga, что означает постоянно повторяющееся мысленное напоминание, устремление мысли к Богу или к какому–либо отвлечённому понятию (abhyāsa далее в нашем переводе: «неустанное упражнение»; см. в текущ. разд. примеч. 182). Семенцов переводит здесь: «йога действия».

abhyāse'pyasamartho'si matkarmaparamo bhava । БхГ 12.10
madarthamapi karmāṇi kurvansiddhimavāpsyasi ॥10 БхГ 12.10॥

Если же и к неустанному упражнению [души] ты не способен, пусть высшим для тебя станет деяние во имя мое²⁹⁵; уже [только] ради меня творя деяния, ты достигнешь совершенства.

295. …деяние во имя моё… — Иногда под этим понимается богослужение; Анандагири толкует это как обряды индуистского культа, такие как пуджа, чтение священных текстов и т. п. (см.: Bhagavadgītā 1948:295).

athaitadapyaśakto'si kartuṃ madyogamāśritaḥ । БхГ 12.11
sarvakarmaphalatyāgaṃ tataḥ kuru yatātmavān ॥11 БхГ 12.11॥

А если и это делать ты не способен, тогда, йогой моей вдохновленный²⁹⁶, смиривший дух свой, откажись от плода всякого деяния.

296. …йогой моей вдохновлённый… — По толкованию Шридхары — прибегающий к чудесной силе Бога (см.: Ibid.) .

śreyo hi jñānamabhyāsājjñānāddhyānaṃ viśiṣyate । БхГ 12.12
dhyānātkarmaphalatyāgastyāgācchāntiranantaram ॥12 БхГ 12.12॥

Ибо знание лучше упражнения, предпочтительнее знания — созерцание, созерцания лучше — отвержение плода деяния, выше отвержения сразу — покой²⁹⁷.

297. Ибо знание лучше упражнения, выше отвержения сразу — покой. — В этой иерархии ценностей Хилл усматривает противоречие с предшествующим текстом, которое снимается, по мнению Зэнера, если понимать «знание» (jñāna) как сосредоточение мыслей на Боге, «созерцание» (dhyāna) — как о нём говорится выше в ст. 6, и также «отвержение» (tyāga) — как посвящение деяний Богу (см.: Bhagavad Gītā 1969:329). Ван Бейтенен в «упражнении» (abhyāsa) (см. примеч. 293 к текущ. разд.) видит ритуальное повторение ведийского текста (vedābhyāsa), «отвержение» понимает как «йогу деяния» (karma–yoga) и констатирует в этой строфе самое недвусмысленное утверждение превосходства последней над «йогой знания» (jñāna–yoga) (см.: Buitenen 1981:168).

adveṣṭā sarvabhūtānāṃ maitraḥ karuṇa eva ca । БхГ 12.13
nirmamo nirahaṅkāraḥ samaduḥkhasukhaḥ kṣamī ॥13 БхГ 12.13॥

Ко всем существам не питающий злобы, дружелюбный и сострадательный, бескорыстный, несебялюбивый, равный и в горе, и в счастии, терпеливый,

santuṣṭaḥ satataṃ yogī yatātmā dṛḍhaniścayaḥ । БхГ 12.14
mayyarpitamanobuddhiryo madbhaktaḥ sa me priyaḥ ॥14 БхГ 12.14॥

Всегда удовлетворенный йогин, смиривший дух, твердый в решениях, посвятившии мне сознание свое и разумение, — тот, преданный мне²⁹⁸, мне дорог.

298. …йогин… преданный мне… — Термин «йогин» мы здесь оставляем без перевода (выше: «сопряжённый» или «приверженный», см. примеч. 133 к текущ. разд.; Семенцов оставляет его без перевода везде); «преданный мне» (madbhakta) — см. примеч. 125 к текущ. разд.; начиная с предшествующей строфы и до конца главы следует характеристика идеального почитателя Бога (Семенцов, как правило, оставляет «бхакт» без перевода, см.: Семенцов 1985:80— 81).

yasmānnodvijate loko lokānnodvijate ca yaḥ । БхГ 12.15
harṣāmarṣabhayodvegairmukto yaḥ sa ca me priyaḥ ॥15 БхГ 12.15॥

Кого не страшится мир и кто не страшится мира, избавившийся от радости и негодования, страха, тревоги, — и тот дорог мне.

anapekṣaḥ śucirdakṣa udāsīno gatavyathaḥ । БхГ 12.16
sarvārambhaparityāgī yo madbhaktaḥ sa me priyaḥ ॥16 БхГ 12.16॥

Не питающий надежд, чистый, искусный, бесстрастный, избавленный от волнений, отказавшийся от всех предприятий — тот, кто предан мне, мне дорог.

yo na hṛṣyati na dveṣṭi na śocati na kāṅkṣati । БхГ 12.17
śubhāśubhaparityāgī bhaktimānyaḥ sa me priyaḥ ॥17 БхГ 12.17॥

Кто не радуется, не злобствует, не печалится, не жаждет, отрешившийся от доброго и недоброго, кто исполнен преданности — тот дорог мне.

samaḥ śatrau ca mitre ca tathā mānāvamānayoḥ । БхГ 12.18
śītoṣṇasukhaduḥkheṣu samaḥ saṅgavivarjitaḥ ॥18 БхГ 12.18॥

Равно относящийся к врагу и к другу и так же к уважению и презрению, равный в холоде и в жаре, в счастии и несчастий, избавившийся от привязанностей,

tulyanindāstutirmaunī santuṣṭo yena kenacit । БхГ 12.19
aniketaḥ sthiramatirbhaktimānme priyo naraḥ ॥19 БхГ 12.19॥

Приемлющий равно порицание и хвалу, молчальник, всем, что ни есть, довольный, бесприютный, твердый в мнениях, исполненный преданности — дорог мне [такой] человек.

ye tu dharmyāmṛtamidaṃ yathoktaṃ paryupāsate । БхГ 12.20
śraddadhānā matparamā bhaktāste'tīva me priyāḥ ॥20 БхГ 12.20॥

Но те, что святую амриту эту²⁹⁹, как оно изречено было, чтут во всей полноте, верующие, почитающие меня превыше всего, преданные, — те особенно дороги мне.

299. …святую амриту эту… — Ср. выше в десятой песни ст. 18: «амрита речей твоих». Проповедь из уст Кришны сравнивается с амритой, нектаром, как открывающая путь к бессмертию (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:182).

Глава 35³⁰⁰

300. Глава 35. — В колофоне название тринадцатой главы поэмы (первой главы третьей части — «Раздела о знании», jñāna–kāṇḍa) — «Йога различения поля и познавшего поле» (Kṣetrakṣetrajñavibhāga–yoga).

śrībhagavānuvāca । БхГ 13.1
idaṃ śarīraṃ kaunteya kṣetramityabhidhīyate । БхГ 13.1
etadyo vetti taṃ prāhuḥ kṣetrajña iti tadvidaḥ ॥1 БхГ 13.1॥

Преславный Господь сказал:
Это тело, о сын Кунти, зовется полем, того, кто ведает его, познавшим поле³⁰¹ называют ведающие это.

301. Познавший поле (kṣetrajña). — Под этим термином подразумевается познающий дух (puruṣa), противопоставляемый «полю» (kṣetra), т. е. материи (prakṛti); Шанкара поясняет, что здесь он означает Бога (см.: Bhagavadgītā 1948:301). Ван Бейтенен предпочитает буквальному переводу: guide — «ведущий, проводник» (см.: Buitenen 1981:168). Семенцов оставляет «кшетра» и «кшетраджня» без перевода. В некоторых рукописях этой строфе предшествует вступительная, содержащая вопрос Арджуны.

kṣetrajñaṃ cāpi māṃ viddhi sarvakṣetreṣu bhārata । БхГ 13.2
kṣetrakṣetrajñayorjñānaṃ yattajjñānaṃ mataṃ mama ॥2 БхГ 13.2॥

Знай же меня как познавшего поле во всех полях³⁰², о Бхарата! Знание поля и познавшего поле — вот что полагаю я знанием.

302. …познавшего поле во всех полях… — В каждом поле (теле), ведающий, согласно Раманудже, все «поля» и всех «познавших поле», которые в совокупности составляют «тело Бога» (см.: Bhagavad Gītā 1969:335).

tatkṣetraṃ yacca yādṛkca yadvikāri yataśca yat । БхГ 13.3
sa ca yo yatprabhāvaśca tatsamāsena me śṛṇu ॥3 БхГ 13.3॥

Что есть поле, каково оно, каковы его изменения, откуда оно и кто он³⁰³, какова его власть — в сжатом изложении от меня это выслушай.

303. …кто он… — Подразумевается познавший поле.

ṛṣibhirbahudhā gītaṃ chandobhirvividhaiḥ pṛthak । БхГ 13.4
brahmasūtrapadaiścaiva hetumadbhirviniścitaiḥ ॥4 БхГ 13.4॥

Провидцами воспето это многообразно в различных гимнах [в каждом] по отдельности, а также обосновано и определено в стихах «Поучений о Брахмане»³⁰⁴.

304. «Поучения о Брахмане». — В оригинале: Brahmasūtra. Рамануджа указывает на то, что это название комментария к Упанишадам, приписываемого Бадараяне (возможно, близкого по времени создания «Гите»; см.: Bhagavad Gītā 1944/1:187); Шанкара полагает, что речь идёт о самих Упанишадах; оба согласны в том, что выше подразумеваются ведийские гимны. Ван Бейтенен допускает, что текст, на который ссылается «Гита», принадлежит кому–либо из предшественников Бадараяны (см.: Buitenen 1981:168).

mahābhūtānyahaṅkāro buddhiravyaktameva ca । БхГ 13.5
indriyāṇi daśaikaṃ ca pañca cendriyagocarāḥ ॥5 БхГ 13.5॥

Великие стихии, самосознание, разумение, а также Непроявленное, десять чувств и еще одно и пять сфер чувств,

icchā dveṣaḥ sukhaṃ duḥkhaṃ saṅghātaścetanā dhṛtiḥ । БхГ 13.6
etatkṣetraṃ samāsena savikāramudāhṛtam ॥6 БхГ 13.6॥

Желание, ненависть, наслаждение, страдание, организм, осмысление, постоянство — вот в сжатом определении поле с производными от него³⁰⁵.

305. Великие стихии… поле с производными от него. — Перечисляемые в этих двух строфах (5— 6) понятия характеризуют, как замечает ван Бейтенен, концепцию психофизической цельности тела в учении санкхьи. Под «Непроявленным» (avyakta) подразумевается здесь материя, из которой развиваются как «производные» (vikāra) «разумение, мысль» (buddhi) (см. в текущ. разд. примеч. 88, 90), «самосознание» (ahaṃkāra) (см. примеч. 124 к текущ. разд.) и «объекты» — «великие стихии», первоэлементы или «грубые элементы» (см. примеч. 33 и 42 раздела «Протяжение…»). О десяти «чувствах», т. е. пяти сенсорных и пяти моторных органах чувств, и ещё одном («сознании» — manas) см. примеч. 128 к текущ. разд. Далее следуют пять «сфер чувств» (indriya–gocara), иначе называемых «тонкими элементами» (звук, образ и т. д.), в следующей строфе — положительные и отрицательные реакции на контакты чувств, «организм» (saṃghāta), объединяющий совокупность органов чувств, «осмысление» (cetanā) и «постоянство» (dhṛti) «поля» (см.: Buitenen 1981:168).

amānitvamadambhitvamahiṃsā kṣāntirārjavam । БхГ 13.7
ācāryopāsanaṃ śaucaṃ sthairyamātmavinigrahaḥ ॥7 БхГ 13.7॥

Отсутствие гордыни, бесхитростность, невреждение, терпеливость, прямота, служение наставнику, чистота, неколебимость, самообладание,

indriyārtheṣu vairāgyamanahaṅkāra eva ca । БхГ 13.8
janmamṛtyujarāvyādhiduḥkhadoṣānudarśanam ॥8 БхГ 13.8॥

Отвращение от предметов чувств, а также несебялюбие, помышление о страдании и пороках, заключенных в рождении, смерти, старости и болезни,

asaktiranabhiṣvaṅgaḥ putradāragṛhādiṣu । БхГ 13.9
nityaṃ ca samacittatvamiṣṭāniṣṭopapattiṣu ॥9 БхГ 13.9॥

Непривязанность, отрешение от пристрастия к сыну, жене, дому и прочему, постоянное равнодушие к желанным и нежеланным событиям,

mayi cānanyayogena bhaktiravyabhicāriṇī । БхГ 13.10
viviktadeśasevitvamaratirjanasaṃsadi ॥10 БхГ 13.10॥

Непреходящая преданность мне с безраздельным сопряжением³⁰⁶, пребывание в уединенных местах, нелюбовь к скоплению людей,

306. …преданность… с безраздельным сопряжением… — Семенцов переводит иначе: «…почитание, порождённое практикой йоги…», т. е. подразумевается «йога преданности» (bhakti–yoga), она же «йога почитания» (см.: Семенцов 1985:80).

adhyātmajñānanityatvaṃ tattvajñānārthadarśanam । БхГ 13.11
etajjñānamiti proktamajñānaṃ yadato'nyathā ॥11 БхГ 13.11॥

Постоянство в познании высшего Себя³⁰⁷, прозрение смысла познания истины — это именуется знанием, что отлично от этого, есть неведение.

307. …в познании высшего Себя… — То есть Атмана (в оригинале: adhyātma) (см. примеч. 207 к текущ. разд.).

jñeyaṃ yattatpravakṣyāmi yajjñātvāmṛtamaśnute । БхГ 13.12
anādimatparaṃ brahma na sattannāsaducyate ॥12 БхГ 13.12॥

О том, что надлежит познать, я поведаю тебе, о том, что познав, достигают бессмертия. То — безначальный высший Брахман³⁰⁸, его же не называют ни сущим, ни не-сущим.

308. …безначальный высший Брахман… — Рамануджа читает этот текст иначе: «безначальный Брахман, мне подчинённый» (anādi matparaṃ brahma); большинство переводчиков принимает чтение, подтверждённое Шанкарой (anādimat param).

sarvataḥpāṇipādaṃ tatsarvato'kṣiśiromukham । БхГ 13.13
sarvataḥśrutimalloke sarvamāvṛtya tiṣṭhati ॥13 БхГ 13.13॥

С руками и ногами, простертыми во все стороны, с глазами, головами и лицами³⁰⁹, во все стороны обращенными, с ушами во все стороны пребывает он в мире, все объемля.

309. …с глазами, головами и лицами… — Возможен вариант: «устами» (mukha), возможен и перевод: «с… головою и лицом» (как, например, у Гояндки и ван Бейтенена).

sarvendriyaguṇābhāsaṃ sarvendriyavivarjitam । БхГ 13.14
asaktaṃ sarvabhṛccaiva nirguṇaṃ guṇabhoktṛ ca ॥14 БхГ 13.14॥

В нем — подобие свойств всех чувств, и он от всех чувств отрешен³¹⁰, непривязанный и все поддерживающий, лишенный свойств и наслаждающийся свойствами,

310. …подобие свойств всех чувств, и он от всех чувств отрешён… — Некоторые переводчики вместо «подобие» выбирают, следуя Раманудже, другое значение ābhāsa в оригинале: «сияние, сверкание» (см.: Бхагавадгита 1956:340), тогда возможен перевод: «отрешённый… освещает свойства…»; Ван Бейтенен, однако, подчёркивает, что речь идёт о ложном подобии (см.: Buitenen 1981:168). О противоречивом представлении о божестве как наделённом свойствами «всех чувств» (или «подобием» свойств) и в то же время «лишённом свойств» (nirguṇa) см.: Пименов 1999, с. 200.

bahirantaśca bhūtānāmacaraṃ carameva ca । БхГ 13.15
sūkṣmatvāttadavijñeyaṃ dūrasthaṃ cāntike ca tat ॥15 БхГ 13.15॥

Пребывающий вне и внутри всех существ, недвижный и движущийся, непознаваемый вследствие утонченности своей, вдали и вблизи находящийся;

avibhaktaṃ ca bhūteṣu vibhaktamiva ca sthitam । БхГ 13.16
bhūtabhartṛ ca tajjñeyaṃ grasiṣṇu prabhaviṣṇu ca ॥16 БхГ 13.16॥

Неделимый, но между существами словно бы пребывающий разделенным, — знать его надлежит как поддерживающего существа, поглотителя и воссоздателя³¹¹.

311. …поддерживающего существа, поглотителя и воссоздателя. — То есть объединяющего в себе три главные функции индуистской верховной триады — Вишну–хранителя, Шивы–разрушителя и Брахмы–создателя.

jyotiṣāmapi tajjyotistamasaḥ paramucyate । БхГ 13.17
jñānaṃ jñeyaṃ jñānagamyaṃ hṛdi sarvasya viṣṭhitam ॥17 БхГ 13.17॥

О нем говорят и как о светиле светил, тьму превзошедшем³¹². Знание, познаваемое и цель знания, он пребывает в сердце каждого.

312. …о светиле светил, тьму превзошедшем. — Эпитет заимствован из Упанишад (см.: Bhagavad Gītā 1969:343; Buitenen 1981:168—169); Семенцов переводит: «по ту сторону тьмы», сходно и другие переводчики.

iti kṣetraṃ tathā jñānaṃ jñeyaṃ coktaṃ samāsataḥ । БхГ 13.18
madbhakta etadvijñāya madbhāvāyopapadyate ॥18 БхГ 13.18॥

Так описано вкратце поле, также знание и то, что надлежит знать. Познав это, преданный мне приобщается к бытию моему.

prakṛtiṃ puruṣaṃ caiva viddhyanādī ubhāvapi । БхГ 13.19
vikārāṃśca guṇāṃścaiva viddhi prakṛtisambhavān ॥19 БхГ 13.19॥

Знай, что и природа, и дух безначальны оба, и знай, что изменения и качества происходят из природы.

kāryakāraṇakartṛtve hetuḥ prakṛtirucyate । БхГ 13.20
puruṣaḥ sukhaduḥkhānāṃ bhoktṛtve heturucyate ॥20 БхГ 13.20॥

Природу называют причиной в совокупности того, что делается, чем делается и кто делает³¹³, дух же называют причиной в переживании наслаждений и страданий.

313. в совокупности того, что делается, чем делается и кто делает… — В оригинале это выражено сложным словом kārya–karaṇa–kartṛtva, в понимании которого комментаторы и переводчики расходятся (существуют и разночтения). Текст, очевидно, подтверждает, что деяние принадлежит материи (prakṛti), духу же (puruṣa) — его последствия, психическая реакция (см.: Бхагавадгита 1956:341—342; Bhagavad Gītā 1944/1:187; Bhagavad Gītā 1969:345; Buitenen 1981:169).

puruṣaḥ prakṛtistho hi bhuṅkte prakṛtijānguṇān । БхГ 13.21
kāraṇaṃ guṇasaṅgo'sya sadasadyonijanmasu ॥21 БхГ 13.21॥

Ибо дух, пребывающий в природе, приемлет качества, рожденные природой; привязанность к нитям-качествам есть причина рождений его в благом или неблагом лоне.

upadraṣṭānumantā ca bhartā bhoktā maheśvaraḥ । БхГ 13.22
paramātmeti cāpyukto dehe'sminpuruṣaḥ paraḥ ॥22 БхГ 13.22॥

А Муж высший, [что пребывает] в этом теле, он же Превышний Дух³¹⁴ зовется, — Свидетельствующий, Дозволяющий, Питающий и Вкушающий, Великий Владыка.

314. …Муж… Превышний Дух… — Здесь отождествляются понятия puruṣa (см. примеч. 210 к текущ. разд.) и ātman (paramātman, Превышний Дух, равнозначен здесь понятию Брахмана, высшей реальности) (см. примеч. 80, 174 к текущ. разд.); следующие же далее эпитеты относятся уже к Богу, который и отождествляется с Брахманом, и отграничивается от него (см.: Bhagavad Gītā 1969:345—346). Подразумевается, что он превосходит «качества», заложенные в природе, он — за их пределами.

ya evaṃ vetti puruṣaṃ prakṛtiṃ ca guṇaiḥ saha । БхГ 13.23
sarvathā vartamāno'pi na sa bhūyo'bhijāyate ॥23 БхГ 13.23॥

Кто ведает так о Духе и Природе с [ее] свойствами, как бы ни вел себя [в этом мире], уже не родится снова.

dhyānenātmani paśyanti kecidātmānamātmanā । БхГ 13.24
anye sāṅkhyena yogena karmayogena cāpare ॥24 БхГ 13.24॥

Некоторые посредством самоуглубления зрят [высшего] Себя в себе Собою³¹⁵, другие — через йогу рассуждения, иные же — через йогу деяния.

315. …зрят [высшего] Себя в себе Собою… — Семенцов переводит: «…в себе атманом Атман видит…» (ср. примеч. 180 к текущ. разд.). «Самоуглубление» (dhyāna) — см. примеч. 170 к текущ. разд.

anye tvevamajānantaḥ śrutvānyebhya upāsate । БхГ 13.25
te'pi cātitarantyeva mṛtyuṃ śrutiparāyaṇāḥ ॥25 БхГ 13.25॥

А еще иные, что не знают этого, почитают [это], другим внимая; такие тоже превозмогают смерть, устремленные на то, чему внимали³¹⁶.

316. …то, чему внимали. — В оригинале: śruti, что обычно означает Веды, священные тексты откровения (см. примеч. 52, 98, 99 к текущ. разд.); в этом значении и понимает здесь слово Дейссен; оба русских перевода ему в этом следуют (Смирнов: «…откровению внемля»; Семенцов вообще оставляет слово без перевода: «…кто слушает шрути прилежно…»); но большинство других переводчиков принимают буквальное значение — «то, что услышано» (т. е. преподано), напр., Теланг: «…devoted to hearing (instruction)».

yāvatsañjāyate kiñcitsattvaṃ sthāvarajaṅgamam । БхГ 13.26
kṣetrakṣetrajñasaṃyogāttadviddhi bharatarṣabha ॥26 БхГ 13.26॥

Какое существо ни рождается, движущееся или неподвижное, знай, что произошло оно от союза поля и познающего поле, о бык среди бхаратов.

samaṃ sarveṣu bhūteṣu tiṣṭhantaṃ parameśvaram । БхГ 13.27
vinaśyatsvavinaśyantaṃ yaḥ paśyati sa paśyati ॥27 БхГ 13.27॥

Кто видит Превышнего Владыку, пребывающего равно во всех существах, не гибнущим, когда они гибнут, тот воистину видит.

samaṃ paśyanhi sarvatra samavasthitamīśvaram । БхГ 13.28
na hinastyātmanātmānaṃ tato yāti parāṃ gatim ॥28 БхГ 13.28॥

Ибо, видя Владыку равно утвержденным во всем, он не повреждает Себя собою³¹⁷ и идет поэтому высшим путем.

317. …не повреждает Себя Собою… — Семенцов переводит: «…Атман атманом он не унизит…», т. е. Бога в себе — по невежеству (см.: Buitenen 1981:169). Теланг замечает, что незнание истины ведёт к самоуничтожению (см.: Bhagavadgītā 1882:106); несколько иначе понимает Эджертон: «…себя же в других существах…», поскольку Бог пребывает в них, как и в нем самом (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:188).

prakṛtyaiva ca karmāṇi kriyamāṇāni sarvaśaḥ । БхГ 13.29
yaḥ paśyati tathātmānamakartāraṃ sa paśyati ॥29 БхГ 13.29॥

Кто видит, что деяния творятся повсюду природою только, себя же — не действующим, тот воистину видит.

yadā bhūtapṛthagbhāvamekasthamanupaśyati । БхГ 13.30
tata eva ca vistāraṃ brahma saṃpadyate tadā ॥30 БхГ 13.30॥

Когда он видит, что раздельное бытие существ заключено в едином и что оттуда именно идет распространение, тогда он достигает Брахмана.

anāditvānnirguṇatvātparamātmāyamavyayaḥ । БхГ 13.31
śarīrastho'pi kaunteya na karoti na lipyate ॥31 БхГ 13.31॥

Будучи безначальным и лишенным качеств, этот Превышний Дух нетленный, хотя и пребывает в теле, о сын Кунти, не действует и не пятнается³¹⁸.

318. …не пятнается. — Шанкара поясняет: «плодом их», т. е. деяниями (см.: Там же).

yathā sarvagataṃ saukṣmyādākāśaṃ nopalipyate । БхГ 13.32
sarvatrāvasthito dehe tathātmā nopalipyate ॥32 БхГ 13.32॥

Как всепроникающий эфир запятнаться не может по тонкости своей, так и Душа, всюду в теле пребывающая, не запятнается.

yathā prakāśayatyekaḥ kṛtsnaṃ lokamimaṃ raviḥ । БхГ 13.33
kṣetraṃ kṣetrī tathā kṛtsnaṃ prakāśayati bhārata ॥33 БхГ 13.33॥

Как солнце одно озаряет весь этот мир, так владетель поля озаряет все поле, о Бхарата.

kṣetrakṣetrajñayorevamantaraṃ jñānacakṣuṣā । БхГ 13.34
bhūtaprakṛtimokṣaṃ ca ye viduryānti te param ॥34 БхГ 13.34॥

Те идут к Высшему, кто оком знания различие между полем и поле познавшим, а также освобождение существ от [их] природы так прозреваем.

Глава 36³¹⁹

319. Глава 36. — В колофоне название четырнадцатой главы поэмы — «Йога различения трёх качеств» (guṇatrayavibhāga–yoga). О «качествах» или «свойствах» (гунах) см. примеч. 92, 94 к текущ. разд.

śrībhagavānuvāca । БхГ 14.1
paraṃ bhūyaḥ pravakṣyāmi jñānānāṃ jñānamuttamam । БхГ 14.1
yajjñātvā munayaḥ sarve parāṃ siddhimito gatāḥ ॥1 БхГ 14.1॥

Преславный Господь сказал:
Еще я поведаю тебе высшее знание, лучшее из всех знаний, которое узнав, мудрецы все вознеслись отселе к высшему совершенству.

idaṃ jñānamupāśritya mama sādharmyamāgatāḥ । БхГ 14.2
sarge'pi nopajāyante pralaye na vyathanti ca ॥2 БхГ 14.2॥

Прибегшие к этому знанию, достигшие общей со мной природы, они уже не рождаются при творении и не страждут при растворении мира.

mama yonirmahadbrahma tasmingarbhaṃ dadhāmyaham । БхГ 14.3
sambhavaḥ sarvabhūtānāṃ tato bhavati bhārata ॥3 БхГ 14.3॥

Великий Брахман — мое лоно;³²⁰ в него я влагаю зародыш, становление всех существ из него и происходит, о Бхарата.

320. Великий Брахман — моё лоно… — В этом контексте, как полагает Семенцов (следуя, очевидно, толкованию Рамануджи, см. выше примеч. 118 к текущ. разд.) под Брахманом понимается природа, материя (см.: Семенцов 1985:228).

sarvayoniṣu kaunteya mūrtayaḥ sambhavanti yāḥ । БхГ 14.4
tāsāṃ brahma mahadyonirahaṃ bījapradaḥ pitā ॥4 БхГ 14.4॥

Какие бы во всех лонах, о сын Кунти, ни являлись воплощения, их лоно — великий Брахман, я же — отец, влагающий семя.

sattvaṃ rajastama iti guṇāḥ prakṛtisambhavāḥ । БхГ 14.5
nibadhnanti mahābāho dehe dehinamavyayam ॥5 БхГ 14.5॥

Истовость, страстность, косность — свойства, происходящие из природы, — приковывают, о мощнодланный, нетленного воплощенного к телу.

tatra sattvaṃ nirmalatvātprakāśakamanāmayam । БхГ 14.6
sukhasaṅgena badhnāti jñānasaṅgena cānagha ॥6 БхГ 14.6॥

Из них истовость, чистотою своей природы [все] озаряющая, чуждая недуга, сковывает влечением к радости и влечением к знанию, о безупречный.

rajo rāgātmakaṃ viddhi tṛṣṇāsaṅgasamudbhavam । БхГ 14.7
tannibadhnāti kaunteya karmasaṅgena dehinam ॥7 БхГ 14.7॥

Природа же страстности, знай, есть вожделение, происходящее из жажды и влечения, она сковывает воплощенного, о сын Кунти, влечением к деянию.

tamastvajñānajaṃ viddhi mohanaṃ sarvadehinām । БхГ 14.8
pramādālasyanidrābhistannibadhnāti bhārata ॥8 БхГ 14.8॥

Косность же, знай, происходит из неведения, вводящая в заблуждение всех воплощенных, она нерадивостью, ленью и дремой сковывает, о Бхарата.

sattvaṃ sukhe sañjayati rajaḥ karmaṇi bhārata । БхГ 14.9
jñānamāvṛtya tu tamaḥ pramāde sañjayatyuta ॥9 БхГ 14.9॥

Истовость привлекает к радости, страстность — к деянию, о Бхарата, косность же, затмевая знание, привлекает к нерадению.

rajastamaścābhibhūya sattvaṃ bhavati bhārata । БхГ 14.10
rajaḥ sattvaṃ tamaścaiva tamaḥ sattvaṃ rajastathā ॥10 БхГ 14.10॥

Превозмогая страстность и косность, утверждается истовость, о Бхарата, страстность — истовость и косность [превозмогая], косность же — истовость и страстность.

sarvadvāreṣu dehe'sminprakāśa upajāyate । БхГ 14.11
jñānaṃ yadā tadā vidyādvivṛddhaṃ sattvamityuta ॥11 БхГ 14.11॥

Когда во всех вратах этого тела озарение является, знание, тогда следует и считать, что возросла истовость.

lobhaḥ pravṛttirārambhaḥ karmaṇāmaśamaḥ spṛhā । БхГ 14.12
rajasyetāni jāyante vivṛddhe bharatarṣabha ॥12 БхГ 14.12॥

Жадность, суетливость, дел предприятие, беспокойство, алчность, о бык среди бхаратов, — они рождаются при возрастании страстности.

aprakāśo'pravṛttiśca pramādo moha eva ca । БхГ 14.13
tamasyetāni jāyante vivṛddhe kurunandana ॥13 БхГ 14.13॥

Помрачение, бездеятельность, небрежение и заблуждение также, о радость куру, — они рождаются при возрастании косности.

yadā sattve pravṛddhe tu pralayaṃ yāti dehabhṛt । БхГ 14.14
tadottamavidāṃ lokānamalānpratipadyate ॥14 БхГ 14.14॥

Когда при возросшей истовости к растворению приходит воплотившийся, тогда он достигает чистых миров обладателей высшего знания.

rajasi pralayaṃ gatvā karmasaṅgiṣu jāyate । БхГ 14.15
tathā pralīnastamasi mūḍhayoniṣu jāyate ॥15 БхГ 14.15॥

К растворению при страстности пришедший рождается среди преданных деянию, растворившийся же при косности рождается в лонах глупцов.

karmaṇaḥ sukṛtasyāhuḥ sāttvikaṃ nirmalaṃ phalam । БхГ 14.16
rajasastu phalaṃ duḥkhamajñānaṃ tamasaḥ phalam ॥16 БхГ 14.16॥

Доброго деяния чистый плод называют истовым, плод же страстности — страдание, неведение — косности плод.

sattvātsañjāyate jñānaṃ rajaso lobha eva ca । БхГ 14.17
pramādamohau tamaso bhavato'jñānameva ca ॥17 БхГ 14.17॥

Из истовости рождается знание, а из страстности — жадность; из косности небрежение и заблуждение происходят, а также неведение.

ūrdhvaṃ gacchanti sattvasthā madhye tiṣṭhanti rājasāḥ । БхГ 14.18
jaghanyaguṇavṛttasthā adho gacchanti tāmasāḥ ॥18 БхГ 14.18॥

Ввысь идут пребывающие во истовости, посредине пребывают страстные, вниз идут косные, под влиянием худшего из свойств пребывающие.

nānyaṃ guṇebhyaḥ kartāraṃ yadā draṣṭānupaśyati । БхГ 14.19
guṇebhyaśca paraṃ vetti madbhāvaṃ so'dhigacchati ॥19 БхГ 14.19॥

Когда зрящий не видит, кроме этих свойств, иного деятеля и ведает то, что превыше нитей-свойств, он входит в мое бытие.

guṇānetānatītya trīndehī dehasamudbhavān । БхГ 14.20
janmamṛtyujarāduḥkhairvimukto'mṛtamaśnute ॥20 БхГ 14.20॥

Преодолев три эти качества, от коих тело происходит³²¹, воплощенный, от рождения, смерти, старости и страдания избавившийся, вкушает бессмертие.

321. …от коих тело происходит… — Большинство переводчиков следуют здесь толкованию Шанкары; Рамануджа, напротив, считает, что речь идёт о телесном происхождении самих «качеств», ему следуют Бюрнуф, Хилл, Эджертон (см.: Бхагавадгита 1956:344; Bhagavadgītā 1948:322).

arjuna uvāca । БхГ 14.21
kairliṅgaistrīnguṇānetānatīto bhavati prabho । БхГ 14.21
kimācāraḥ kathaṃ caitāṃstrīnguṇānativartate ॥21 БхГ 14.21॥

Арджуна сказал:
Какими признаками отмечен преодолевший эти три качества, о властитель, каков его образ жизни и как он эти три качества превозмогает?

śrībhagavānuvāca । БхГ 14.22
prakāśaṃ ca pravṛttiṃ ca mohameva ca pāṇḍava । БхГ 14.22
na dveṣṭi sampravṛttāni na nivṛttāni kāṅkṣati ॥22 БхГ 14.22॥

Преславный Господь сказал:
Кто ни от озарения, ни от деятельности, ни от заблуждения не отвращается, о сын Панду, когда они происходят, и не жаждет их, когда они прекращаются,

udāsīnavadāsīno guṇairyo na vicālyate । БхГ 14.23
guṇā vartanta ityeva yo'vatiṣṭhati neṅgate ॥23 БхГ 14.23॥

Кто, оставаясь безучастным, не смущается свойствами, кто, зная: то лишь нити-свойства вращаются, — отстраняется и не колеблется,

samaduḥkhasukhaḥ svasthaḥ samaloṣṭāśmakāñcanaḥ । БхГ 14.24
tulyapriyāpriyo dhīrastulyanindātmasaṃstutiḥ ॥24 БхГ 14.24॥

Равнодушный к страданию и радости, невозмутимый, кому безразлично, что ком земли, что золото, равно приемлющий приятное и неприятное, мудрый³²², равно относящийся к порицанию и хвале,

322. Мудрый — так обычно переводят здесь dhīra, но возможен и перевод: «стойкий» (см. примеч. 77 к текущ. разд.); ван Бейтенен переводит: imperturbable («невозмутимый»).

mānāvamānayostulyastulyo mitrāripakṣayoḥ । БхГ 14.25
sarvārambhaparityāgī guṇātītaḥ sa ucyate ॥25 БхГ 14.25॥

Равно — к чести и бесчестию, равно — к сторонам дружественной и враждебной, отказавшийся от всех начинаний — тот считается качества преодолевшим.

māṃ ca yo'vyabhicāreṇa bhaktiyogena sevate । БхГ 14.26
sa guṇānsamatītyaitānbrahmabhūyāya kalpate ॥26 БхГ 14.26॥

Кто меня с непреходящим сопряжением преданности³²³ почитает, тот, восторжествовав над этими качествами, становится к слиянию с Брахманом способен.

323. Сопряжение преданности. — В оригинале: bhakti–yoga; Семенцов здесь, как обычно, оставляет эти термины без перевода (см. примеч. 290 к текущ. разд.).

brahmaṇo hi pratiṣṭhāhamamṛtasyāvyayasya ca । БхГ 14.27
śāśvatasya ca dharmasya sukhasyaikāntikasya ca ॥27 БхГ 14.27॥

Ибо я есмь основание Брахмана, бессмертного и нетленного, и вечного Закона, и совершенного счастья.

Глава 37³²⁴

324. Глава 37. — В колофоне название пятнадцатой главы поэмы — «Йога Всевышнего Духа» (puruṣottama–yoga).

śrībhagavānuvāca । БхГ 15.1
ūrdhvamūlamadhaḥśākhamaśvatthaṃ prāhuravyayam । БхГ 15.1
chandāṃsi yasya parṇāni yastaṃ veda sa vedavit ॥1 БхГ 15.1॥

Преславный Господь сказал:
С корнями вверх, с ветвями вниз смоковницу, чьи листья — стихи, называют нетленной³²⁵. Кто ведает это, [тот воистину] — Веду ведающий.

325. С корнями вверх… называют нетленной. — Образ мирового дерева, которым открывается эта песнь, восходит к древнейшей эпохе. Образ «перевёрнутого» дерева (чьи корни на небесах) появляется уже в «Ригведе» (I. 24. 7) и в «Атхарваведе» (II. 7. 3). Близкие параллели первому стиху этой главы находят в «Тайттирия–араньяке» (см.: I. 11) и в «Катха–упанишаде» (см.: Катха 1967: гл. 3, строфа 1), где говорится о смоковнице «с корнем наверху и ветвями внизу». Можно предположить, что образ вдохновлён баньяном (ньягродхой, бенгальской смоковницей), деревом с воздушными корнями, однако в «Гите», как и в ведийских текстах, назван пиппал (ашваттха, священная смоковница) (см. примеч. 259 к текущ. разд.). Эджертон в комментарии к своему переводу задаётся вопросом, сознательно ли заменил здесь баньян автор поэмы (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:144), но пиппал (культ которого, очевидно, древнее культа баньяна) постоянно смешивается в древней литературе с баньяном в роли небесного «перевёрнутого дерева» (см.: Viennot 1954:83–85); кроме того, как указывает Хилл, комментируя этот текст, и у пиппала корни вьются вверх, сливаясь с ветвями (см.: Bhagavad Gītā 1966:184–185). Уже в упомянутых поздневедийских текстах ашваттха выступает как символ Брахмана, так же, очевидно, и в этой начальной строфе; но в непосредственно следующих далее стихах «Гиты» тот же образ перевёрнутого дерева приобретает контрастно иное значение, символизируя негативный аспект материальной природы, сансару (согласно Шанкаре), т. е., по–видимому, «нисхождение» Брахмана в мир (см.: Индуизм 1996:71). «Стихи» (chandāṃsi) означают здесь стихи ведийских гимнов. Об интерпретации образа смоковницы в поэме см.: Ranade 1934:13—15; Семенцов 1985:98—99.

adhaścordhvaṃ prasṛtāstasya śākhā guṇapravṛddhā viṣayapravālāḥ । БхГ 15.2
adhaśca mūlānyanusantatāni karmānubandhīni manuṣyaloke ॥2 БхГ 15.2॥

Вниз и вверх простерты ветви ее с побегами-предметами, от нитей-качеств растущие³²⁶, и вниз протягиваются корни, деянием связывающие³²⁷ в мире людей.

326. Вниз и вверх… от нитей–качеств растущие… — В оригинале: guṇapravṛddha, что указывает на материальную природу «ветвей» (śākhā); «побеги–предметы» (viṣayapravāla), т. е. объекты чувств; вниз растущие ветви Шанкара толкует как «впечатления» (vāsanā) от прошлых рождений (см.: Bhagavadgītā 1948:327).

327. …деянием связывающие… — Подразумевается закон кармы (Семенцов сохраняет здесь термин без перевода).

na rūpamasyeha tathopalabhyate nānto na cādirna ca saṃpratiṣṭhā । БхГ 15.3
aśvatthamenaṃ suvirūḍhamūlamasaṅgaśastreṇa dṛḍhena chittvā ॥3 БхГ 15.3॥

Не постигнуть здесь образ ее — ни конца, ни начала, ни постоянства³²⁸. Срубив смоковницу эту, глубоко укоренившуюся, непривязанности мечом крепким,

328. Постоянство. — В оригинале: saṃpratiṣṭhā, что большинство переводчиков толкует в значении «опора, основание» (Теланг: support; Эджертон: basis; ван Бейтенен: final foundation — «конечное основание»). Но слово saṃpratiṣṭhā означает в отношении к «концу» и «началу» именно «протяжение» между ними («опора» означало бы, видимо: saṃpratiṣṭhāna); значение «продолжительности» принимают Милиус (Dauer), Мялль (kestvus); наш перевод ближе Гояндке (stability).

tataḥ padaṃ tatparimārgitavyaṃ yasmingatā na nivartanti bhūyaḥ । БхГ 15.4
tameva cādyaṃ puruṣaṃ prapadye yataḥ pravṛttiḥ prasṛtā purāṇī ॥4 БхГ 15.4॥

Страну затем ту следует искать, куда уйдя, не возвращаются боле, — и поистине к тому первозданному Мужу я прибегаю, от коего извечный этот ход вещей проистекает³²⁹.

329. …к тому первозданному Мужу… ход вещей проистекает. — Эту фразу Кришна вкладывает в уста адепта. Первозданный Муж (puruṣa) здесь означает Бога (см. примеч. 210 к текущ. разд.).

nirmānamohā jitasaṅgadoṣā adhyātmanityā vinivṛttakāmāḥ । БхГ 15.5
dvandvairvimuktāḥ sukhaduḥkhasañjñairgacchantyamūḍhāḥ padamavyayaṃ tat ॥5 БхГ 15.5॥

От гордыни и заблуждения избавленные, одолевшие порок привязанноети, всегда углубленные в Себя³³⁰, отрешившиеся от желаний, от двойственностей, что зовутся наслажденьем и страданьем, освободившиеся, идут, незаблуждающиеся, в тот нетленный мир.

330. Всегда углублённые в Себя. — В оригинале: adhyātma–nitya (см. примеч. 126 к текущ. разд.). Семенцов переводит вольно: «…мыслью бесстрастной (?) в себе пребывая…»

na tadbhāsayate sūryo na śaśāṅko na pāvakaḥ । БхГ 15.6
yadgatvā na nivartante taddhāma paramaṃ mama ॥6 БхГ 15.6॥

Не освещают ее ни солнце, ни луна, ни огонь, ту высшую мою обитель, куда уйдя, не возвращаются.

mamaivāṃśo jīvaloke jīvabhūtaḥ sanātanaḥ । БхГ 15.7
manaḥṣaṣṭhānīndriyāṇi prakṛtisthāni karṣati ॥7 БхГ 15.7॥

То частица меня в мире живых, ставшая живой душою вечною, притягивает к себе коренящиеся в природе чувства, шестым из коих является сознание³³¹.

331. То частица меня… шестым… является сознание. — В строфе подтверждается материальная природа органов чувств, соотносимых в санкхье с пятью первоэлементами; о шестом, «сознании», см. примеч. 128 к текущ. разд. Духовное начало, «живая душа» (jīvabhūta, толкуется как равнозначное jīvātma; см. примеч. 188 к текущ. разд.), есть «частица» (aṃśa) божественной сущности; Шанкара поясняет, что это не означает возможности деления Высшего Духа, но сравнивает это с отражением солнца в воде или долей воздуха или пространства, помещающейся внутри сосуда (см.: Bhagavad Gītā 1969:364).

śarīraṃ yadavāpnoti yaccāpyutkrāmatīśvaraḥ । БхГ 15.8
gṛhītvaitāni saṃyāti vāyurgandhānivāśayāt ॥8 БхГ 15.8॥

Какое бы ни принял тело и какое бы ни покинул владыка³³², те самые, захватив, переносит он с собою, как запахи ветер.

332. Владыка. — Подразумевается индивидуальная душа; согласно комментарию Рамануджи — владыка именно органов чувств (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:144).

śrotraṃ cakṣuḥ sparśanaṃ ca rasanaṃ ghrāṇameva ca । БхГ 15.9
adhiṣṭhāya manaścāyaṃ viṣayānupasevate ॥9 БхГ 15.9॥

Слухом, зрением и осязанием, вкусом, а также обонянием овладев, и еще сознанием, он восприемлет предметы чувств.

utkrāmantaṃ sthitaṃ vāpi bhuñjānaṃ vā guṇānvitam । БхГ 15.10
vimūḍhā nānupaśyanti paśyanti jñānacakṣuṣaḥ ॥10 БхГ 15.10॥

Его, покидающего или остающегося — или же вкушающего, — наделенного свойствами, не усматривают заблудшие, но видят обладающие оком знания.

yatanto yoginaścainaṃ paśyantyātmanyavasthitam । БхГ 15.11
yatanto'pyakṛtātmāno nainaṃ paśyantyacetasaḥ ॥11 БхГ 15.11॥

И в своей душе утвержденным видят его ревностно сопряженные, но неразумные, несовершенные душою, даже если и ревностны, — не видят его.

yadādityagataṃ tejo jagadbhāsayate'khilam । БхГ 15.12
yaccandramasi yaccāgnau tattejo viddhi māmakam ॥12 БхГ 15.12॥

Тот свет, что, исходя от солнца, озаряет мир целый, тот, что в луне, и тот, что в огне, знай: это мой свет.

gāmāviśya ca bhūtāni dhārayāmyahamojasā । БхГ 15.13
puṣṇāmi cauṣadhīḥ sarvāḥ somo bhūtvā rasātmakaḥ ॥13 БхГ 15.13॥

И, в землю входя, я поддерживаю существа своею силой; я питаю все растения, став сомой, соков началом.

ahaṃ vaiśvānaro bhūtvā prāṇināṃ dehamāśritaḥ । БхГ 15.14
prāṇāpānasamāyuktaḥ pacāmyannaṃ caturvidham ॥14 БхГ 15.14॥

Став огнем всеобщим³³³, пребывающим в теле живых, в союзе с вдыханием и выдыханием³³⁴, я перевариваю пищу четырех видов³³⁵.

333. Огонь всеобщий. — В оригинале: vaiśvānara — букв, «принадлежащий всем людям»; здесь подразумевается «утробный» огонь, которому, по представлениям древних, принадлежит функция пищеварения.

334. …в союзе с вдыханием и выдыханием… — См. примеч. 169 к текущ. разд. Вдох и выдох почитались обеспечивающими теплоту тела, необходимую и для пищеварения (см.: Dasgupta 1952:449).

335. Пища четырёх видов — пережевываемая (хлеб, рис), проглатываемая без жевания (каша), вылизываемая (мёд), всасываемая (сок манго и т. п.).

sarvasya cāhaṃ hṛdi saṃniviṣṭo mattaḥ smṛtirjñānamapohanaṃ ca । БхГ 15.15
vedaiśca sarvairahameva vedyo vedāntakṛdvedavideva cāham ॥15 БхГ 15.15॥

В сердце каждого я обитаю, от меня — память, знание и толкование³³⁶. Я — то, что познаваемо через все Веды, и Завершения Веды³³⁷ создатель, и ведающий Веду — тоже я.

336. Толкование. — В оригинале: apohana — букв, «устранение» [неопределённости], также «обсуждение, толкование, аргументация»; Семенцов переводит: «конец заблуждения».

337. Завершение Веды. — Веданта или Упанишады, завершающий цикл священных ведийских текстов, заключающий в себе конечную мудрость откровения.

dvāvimau puruṣau loke kṣaraścākṣara eva ca । БхГ 15.16
kṣaraḥ sarvāṇi bhūtāni kūṭastho'kṣara ucyate ॥16 БхГ 15.16॥

Два есть духа в мире — преходящий и непреходящий; преходящим — все эти существа, непреходящим — Вознесшегося называют.

uttamaḥ puruṣastvanyaḥ paramātmetyudāhṛtaḥ । БхГ 15.17
yo lokatrayamāviśya bibhartyavyaya īśvaraḥ ॥17 БхГ 15.17॥

Но отличен от них высочайший Муж, Превышним Духом он зовется, тот, что, входя в три мира, поддерживает их, нетленный Владыка³³⁸.

338. Два есть духа… нетленный Владыка. — В этих двух строфах (16–17) устанавливается иерархия трёх уровней в понятии духовного начала (puruṣa); Хилл усматривает здесь параллель с различением «Низшей» (материальной) и «высшей» (духовной) природы Бога в ст. 4—5 седьмой песни (см. примеч. 195, 196 к текущ. разд.), против чего возражает Зэнер, указывая, что пуруша никак не может означать материальную природу в системе санкхьи (см.: Bhagavad Gītā 1969:366). Тем не менее Гояндка следует здесь Хиллу, также проводя параллели с различением понятий adhibhūta и adhyātma в восьмой песни (ст. 4 и 3, см. примеч. 207, 208, 210 к текущ. разд.), а также kṣetra и kṣetrajña в тринадцатой (ст. 1, см. примеч. 301 к текущ. разд.); в этой главе ту же параллель он усматривает в понятиях соответственно «смоковницы» и «живой души» (ст. 7; см. примеч. 331 к текущ. разд.); «все существа» тогда, очевидно, означают Вселенную, материальный мир, «Вознёсшийся» — непреходящий Атман–Брахман (см.: Bhagavadgītā 1986:663—664). Зэнер, однако, определяет первое как совокупность душ, все ещё пребывающих в плену материальной природы (см.: Bhagavad Gītā 1969:367). Усматривают также параллель в различении двух образов Брахмана в «Брихадараньяка–упанишаде», II. 3. 1, и «двух знаний» в «Мундака–упанишаде», I. 1. 4—5 (см.: Buitenen 1981:169). «Превышний Дух» — см. примеч. 174 к текущ. разд.

yasmātkṣaramatīto'hamakṣarādapi cottamaḥ । БхГ 15.18
ato'smi loke vede ca prathitaḥ puruṣottamaḥ ॥18 БхГ 15.18॥

Поскольку же я превосхожу преходящий и даже непреходящего я выше, в мире и в Веде прославлен я как Всевышний Муж.

yo māmevamasammūḍho jānāti puruṣottamam । БхГ 15.19
sa sarvavidbhajati māṃ sarvabhāvena bhārata ॥19 БхГ 15.19॥

Кто, незаблуждающийся, меня как Всевышнего Мужа знает, тот, всеведущий, всем существом своим чтит меня, о Бхарата.

iti guhyatamaṃ śāstramidamuktaṃ mayānagha । БхГ 15.20
etadbuddhvā buddhimānsyātkṛtakṛtyaśca bhārata ॥20 БхГ 15.20॥

Это учение, что я поведал, — величайшая из тайн, о безупречный! Постигший его станет просветленным и долг свой до конца исполнит, о Бхарата.

Глава 38³³⁹

339. Глава 38. — В колофоне название шестнадцатой главы поэмы — «Йога различения божественного и демонского достояний» (daivāsurasaṃpadvibhāga–yoga). Ceменцов переводит: «…божественной и демонической участи».

śrībhagavānuvāca । БхГ 16.1
abhayaṃ sattvasaṃśuddhirjñānayogavyavasthitiḥ । БхГ 16.1
dānaṃ damaśca yajñaśca svādhyāyastapa ārjavam ॥1 БхГ 16.1॥

Преславный Господь сказал:
Бесстрашие, чистота истовости, равновесие знания и сопряжения³⁴⁰, щедрость, смирение и жертва, благочестивое чтение³⁴¹, подвижничество, прямота,

340. …равновесие знания и сопряжения… — В оригинале: jñanayogavyavasthiti. Иначе понимают это сложное слово другие переводчики. Семенцов переводит: «пребывание в йоге знания», сходно и у других, понимающих vyavasthiti как «стойкость, упорство» (fortitude у ван Бейтенена). Однако в «Гите» это слово имеет определённо значение разделения.

341. Благочестивое чтение. — В оригинале: svādhyāya (см. примеч. 148 к текущ. разд.).

ahiṃsā satyamakrodhastyāgaḥ śāntirapaiśunam । БхГ 16.2
dayā bhūteṣvaloluptvaṃ mārdavaṃ hrīracāpalam ॥2 БхГ 16.2॥

Невреждение, правдивость, незлобивость, самоотверженность, умиротворенность, неосуждение, милосердие к живым существам, отсутствие жадности, мягкость, скромность, невозмутимость,

tejaḥ kṣamā dhṛtiḥ śaucamadroho nātimānitā । БхГ 16.3
bhavanti sampadaṃ daivīmabhijātasya bhārata ॥3 БхГ 16.3॥

Отвага, терпеливость, стойкость, чистота, отсутствие коварства и чрезмерной гордыни — для божественного достояния рожденному принадлежат, о Бхарата.

dambho darpo'timānaśca krodhaḥ pāruṣyameva ca । БхГ 16.4
ajñānaṃ cābhijātasya pārtha sampadamāsurīm ॥4 БхГ 16.4॥

Коварство, надменность, чрезмерная гордыня, злоба, а также грубость и невежество — принадлежат, о Партха, рожденному для демонского достояния.

daivī sampadvimokṣāya nibandhāyāsurī matā । БхГ 16.5
mā śucaḥ sampadaṃ daivīmabhijāto'si pāṇḍava ॥5 БхГ 16.5॥

Считается, что божественное достояние ведет к освобождению, демонское — к узам. Не печалься, для божественного достояния ты рожден, о сын Панду.

dvau bhūtasargau loke'smindaiva āsura eva ca । БхГ 16.6
daivo vistaraśaḥ prokta āsuraṃ pārtha me śṛṇu ॥6 БхГ 16.6॥

Существ творения два рода в этом мире — божественное и демонское. О божественном рассказано пространно, выслушай от меня, о Партха, о демонском.

pravṛttiṃ ca nivṛttiṃ ca janā na vidurāsurāḥ । БхГ 16.7
na śaucaṃ nāpi cācāro na satyaṃ teṣu vidyate ॥7 БхГ 16.7॥

Ни о действии [должном], ни о бездействии³⁴² не ведают люди демонской природы. Нет у них ни чистоты, также ни благонравия, ни правдивости.

342. Ни о действии… ни о бездействии… — Иными словами: что надлежит и чего не следует делать (если следовать толкованию Шанкары), когда действовать, когда воздержаться от деяния (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:189; Bhagavad Gītā 1969:370).

asatyamapratiṣṭhaṃ te jagadāhuranīśvaram । БхГ 16.8
aparasparasambhūtaṃ kimanyatkāmahaitukam ॥8 БхГ 16.8॥

Как о неистинном, не имеющем основы и безвладычном, говорят они о мире, как о возникшем беспричинно, ни от чего больше, как от вожделения³⁴³.

343. …о возникшем беспричинно… от вожделения. — Согласно Шанкаре, здесь излагаются взгляды «нечестивцев» (локаятиков), отрицавших установленную Богом обоснованность и последовательность творения и причиной рождения существ полагавших лишь плотскую страсть (см.: Bhagavadgītā 1948:337).

etāṃ dṛṣṭimavaṣṭabhya naṣṭātmāno'lpabuddhayaḥ । БхГ 16.9
prabhavantyugrakarmāṇaḥ kṣayāya jagato'hitāḥ ॥9 БхГ 16.9॥

Утвердившиеся в этом воззрении, погибшие души, малоумные, злые дела творящие, чтобы мир погубить, явились они на свет, неблагие.

kāmamāśritya duṣpūraṃ dambhamānamadānvitāḥ । БхГ 16.10
mohādgṛhītvāsadgrāhānpravartante'śucivratāḥ ॥10 БхГ 16.10॥

Предавшись ненасытному вожделению, исполненные коварства, гордыни и сумасбродства, в ослеплении своем недобрых прихотей набравшись, они в делах своих следуют нечистым обетам.

cintāmaparimeyāṃ ca pralayāntāmupāśritāḥ । БхГ 16.11
kāmopabhogaparamā etāvaditi niścitāḥ ॥11 БхГ 16.11॥

Непомерно одолеваемые заботами, что кончатся только со светопреставп лением, удовлетворение желаний ставя превыше всего, мнят они, что нет ничего сверх этого.

āśāpāśaśatairbaddhāḥ kāmakrodhaparāyaṇāḥ । БхГ 16.12
īhante kāmabhogārthamanyāyenārthasañcayān ॥12 БхГ 16.12॥

Сотнями уз чаяний опутанные, преданные вожделению и гневу, ищут они богатств накопить неправедными путями ради удовлетворения своих желаний.

idamadya mayā labdhamidaṃ prāpsye manoratham । БхГ 16.13
idamastīdamapi me bhaviṣyati punardhanam ॥13 БхГ 16.13॥

«Ныне мне это досталось, это желание я удовлетворю, это у меня есть, а это имущество будет еще моим.

asau mayā hataḥ śatrurhaniṣye cāparānapi । БхГ 16.14
īśvaro'hamahaṃ bhogī siddho'haṃ balavānsukhī ॥14 БхГ 16.14॥

Этот враг мною убит, и других тоже убью, я — владыка, я вкушаю, благополучен я, силен и счастлив,

āḍhyo'bhijanavānasmi ko'nyo'sti sadṛśo mayā । БхГ 16.15
yakṣye dāsyāmi modiṣya ityajñānavimohitāḥ ॥15 БхГ 16.15॥

Я богат и родовит. Кто со мной сравнится? Я принесу жертвы, одарю, возрадуюсь», — так рассуждают заблудшие в неведении своем,

anekacittavibhrāntā mohajālasamāvṛtāḥ । БхГ 16.16
prasaktāḥ kāmabhogeṣu patanti narake'śucau ॥16 БхГ 16.16॥

Смущаемые многими заботами, запутавшиеся в сетях заблуждения, поглощенные удовлетворением своих желаний, — и низвергаются в нечистый ад.

ātmasambhāvitāḥ stabdhā dhanamānamadānvitāḥ । БхГ 16.17
yajante nāmayajñaiste dambhenāvidhipūrvakam ॥17 БхГ 16.17॥

Самодовольные, упрямые, безумно гордые своим богатством³⁴⁴, они приносят так называемые жертвы из лицемерия, не предписаниям следуя.

344. …безумно гордые своим богатством… — Другой возможный перевод: «опьянённые богатством и гордыней»; Семенцов переводит: «…полны… самомненья, гордыни богатством».

ahaṅkāraṃ balaṃ darpaṃ kāmaṃ krodhaṃ ca saṃśritāḥ । БхГ 16.18
māmātmaparadeheṣu pradviṣanto'bhyasūyakāḥ ॥18 БхГ 16.18॥

Приверженные себялюбию, насилию, гордыне, вожделению и гневу, злобствующие, они ненавидят меня и в себе, и в чужих телах.

tānahaṃ dviṣataḥ krūrānsaṃsāreṣu narādhamān । БхГ 16.19
kṣipāmyajasramaśubhānāsurīṣveva yoniṣu ॥19 БхГ 16.19॥

Тех ненавистников жестоких, в мирской юдоли низших из людей, я ввергаю неукоснительно, недобрых, в демонские только лона.

āsurīṃ yonimāpannā mūḍhā janmani janmani । БхГ 16.20
māmaprāpyaiva kaunteya tato yāntyadhamāṃ gatim ॥20 БхГ 16.20॥

В демонское лоно впавшие, те заблудшие, из рождения в рождение меня не достигая, далее, о сын Кунти, идут все к низшей доле.

trividhaṃ narakasyedaṃ dvāraṃ nāśanamātmanaḥ । БхГ 16.21
kāmaḥ krodhastathā lobhastasmādetattrayaṃ tyajet ॥21 БхГ 16.21॥

Тройные эти ада врата, душу губящие: вожделение, гнев и алчность; поэтому следует сей троицы избегать.

etairvimuktaḥ kaunteya tamodvāraistribhirnaraḥ । БхГ 16.22
ācaratyātmanaḥ śreyastato yāti parāṃ gatim ॥22 БхГ 16.22॥

От этих трех врат тьмы освободившийся человек творит благое для души своей, о сын Кунти, и оттого идет к высшему уделу.

yaḥ śāstravidhimutsṛjya vartate kāmakārataḥ । БхГ 16.23
na sa siddhimavāpnoti na sukhaṃ na parāṃ gatim ॥23 БхГ 16.23॥

Но кто, отвергнув предписания учений³⁴⁵, живет, следуя собственным желаниям, тот не достигает ни совершенства, ни счастья, ни высшего удела.

345. Учения. — В оригинале: śāstra — «шастры»; подразумеваются, видимо, специальные тексты по различным областям традиционной учёности (см.: Индуизм 1996:457–458); выше этот термин мы оставляли без перевода; ниже этот же термин в единственном числе переводим: «писание». Гояндка, впрочем, понимает здесь под этим все древние священные книги, включая Веды и оба великих эпоса (см.: Bhagavadgītā 1986:687).

tasmācchāstraṃ pramāṇaṃ te kāryākāryavyavasthitau । БхГ 16.24
jñātvā śāstravidhānoktaṃ karma kartumihārhasi ॥24 БхГ 16.24॥

Поэтому да будет учение мерой тебе в установлении того, что надо и чего не надо делать; зная [это], свои деяния здесь творить изволь, сообразуясь с тем, что указано учением.

Глава 39³⁴⁶

346. Глава 39. — В колофоне название семнадцатой главы поэмы — «Йога различения трёх видов веры» (śraddhātrayavibhāga–yoga).

arjuna uvāca । БхГ 17.1
ye śāstravidhimutsṛjya yajante śraddhayānvitāḥ । БхГ 17.1
teṣāṃ niṣṭhā tu kā kṛṣṇa sattvamāho rajastamaḥ ॥1 БхГ 17.1॥

Арджуна сказал:
Те, что приносят жертву, предписания учений отвергнув, [но] исполненные веры, на чем они стоят, о Кришна, истовость то, страстность или косность?

śrībhagavānuvāca । БхГ 17.2
trividhā bhavati śraddhā dehināṃ sā svabhāvajā । БхГ 17.2
sāttvikī rājasī caiva tāmasī ceti tāṃ śṛṇu ॥2 БхГ 17.2॥

Преславный Господь сказал:
Трех видов бывает вера у воплощенных, как ее порождает их природа, — истовой, страстной и косной. Слушай же о ней.

sattvānurūpā sarvasya śraddhā bhavati bhārata । БхГ 17.3
śraddhāmayo'yaṃ puruṣo yo yacchraddhaḥ sa eva saḥ ॥3 БхГ 17.3॥

У каждого, о Бхарата, вера бывает соответствующей сущности его³⁴⁷. Человек состоит из веры; какова его вера, таков он сам.

347. У каждого… вера бывает соответствующей сущности его. — Как поясняет Шанкара, вера человека зависит не от религиозной догмы, а от его характера и его отношения к культу (см.: Bhagavadgītā 1948:342).

yajante sāttvikā devānyakṣarakṣāṃsi rājasāḥ । БхГ 17.4
pretānbhūtagaṇāṃścānye yajante tāmasā janāḥ ॥4 БхГ 17.4॥

Истовые приносят жертвы богам, страстные — якшам и ракшасам, другие же, косные люди, призракам жертвуют и сонмам духов.

aśāstravihitaṃ ghoraṃ tapyante ye tapo janāḥ । БхГ 17.5
dambhāhaṅkārasaṃyuktāḥ kāmarāgabalānvitāḥ ॥5 БхГ 17.5॥

Те люди, что предаются страшному истязанию плоти, учением не назначенному, исполненные лицемерия и себялюбия, желаниям, страстям и насилию приверженные,

karśayantaḥ śarīrasthaṃ bhūtagrāmamacetasaḥ । БхГ 17.6
māṃ caivāntaḥśarīrasthaṃ tānviddhyāsuraniścayān ॥6 БхГ 17.6॥

В теле их заключенный строй частей и меня, проникающего тело³⁴⁸, изнуряющие, неразумные, знай: устремлены они к демонским целям.

348. …строй частей и меня, проникающего тело… — Подразумевается организм человека, представляющий собой целесообразное сочетание телесных элементов (bhūta), в коем Бог пребывает «частицей», толкует Рамануджа, как душа (jīva) (см.: Buitenen 1981:170). Семенцов переводит: «…толпу элементов телесных и Меня в этом… теле»; сходно большинство переводчиков; но Зэнер понимает bhūta–grāma в оригинале иначе (the mass of living beings whose home their body is — «сонм живых существ, чья обитель — их тело»).

āhārastvapi sarvasya trividho bhavati priyaḥ । БхГ 17.7
yajñastapastathā dānaṃ teṣāṃ bhedamimaṃ śṛṇu ॥7 БхГ 17.7॥

И пища, приятная каждому, тоже бывает трех видов, и жертва, подвижничество также и даяние. Послушай об их различении.

āyuḥsattvabalārogyasukhaprītivivardhanāḥ । БхГ 17.8
rasyāḥ snigdhāḥ sthirā hṛdyā āhārāḥ sāttvikapriyāḥ ॥8 БхГ 17.8॥

Яства, которые увеличивают продолжительность жизни, истовость, силу, здоровье, радость, удовольствие, вкусные, сочные, питательные, приятные, — нравятся истовому.

kaṭvamlalavaṇātyuṣṇatīkṣṇarūkṣavidāhinaḥ । БхГ 17.9
āhārā rājasasyeṣṭā duḥkhaśokāmayapradāḥ ॥9 БхГ 17.9॥

Горькие, кислые, соленые, перегретые, острые, грубые, жгучие яства желанны страстному, страдания, горести и недуги причиняющие.

yātayāmaṃ gatarasaṃ pūti paryuṣitaṃ ca yat । БхГ 17.10
ucchiṣṭamapi cāmedhyaṃ bhojanaṃ tāmasapriyam ॥10 БхГ 17.10॥

Испортившаяся, безвкусная, вонючая, выдохшаяся — даже отбросы и нечистоты — такая пища нравится косному.

aphalākāṅkṣibhiryajño vidhidṛṣṭo ya ijyate । БхГ 17.11
yaṣṭavyameveti manaḥ samādhāya sa sāttvikaḥ ॥11 БхГ 17.11॥

Жертва, которую с соблюдением правил приносят не жаждущие плода ее — с мыслью, сосредоточенной на том, что должно принести ее, — она истовая.

abhisandhāya tu phalaṃ dambhārthamapi caiva yat । БхГ 17.12
ijyate bharataśreṣṭha taṃ yajñaṃ viddhi rājasam ॥12 БхГ 17.12॥

Но о жертве, которую приносят, ее плод предвкушая, а также из лицемерия, знай, о лучший из бхаратов: она — страстная.

vidhihīnamasṛṣṭānnaṃ mantrahīnamadakṣiṇam । БхГ 17.13
śraddhāvirahitaṃ yajñaṃ tāmasaṃ paricakṣate ॥13 БхГ 17.13॥

Жертву, принесенную не по правилам, без раздачи пищи, без священных речений, без платы жрецу, лишенную веры, называют косной.

devadvijaguruprājñapūjanaṃ śaucamārjavam । БхГ 17.14
brahmacaryamahiṃsā ca śārīraṃ tapa ucyate ॥14 БхГ 17.14॥

Почитание богов, дваждырожденных, учителей и мудрецов, чистоту, прямоту, целомудрие и невреждение называют телесным подвижничеством³⁴⁹.

349. …называют телесным подвижничеством. — «Гита» отвергает крайности умерщвления плоти и к телесной аскезе приравнивает чисто моральные достоинства.

anudvegakaraṃ vākyaṃ satyaṃ priyahitaṃ ca yat । БхГ 17.15
svādhyāyābhyasanaṃ caiva vāṅmayaṃ tapa ucyate ॥15 БхГ 17.15॥

Глагол, не вызывающий тревоги, правдивый, приятный и благой, и постоянное упражнение в благочестивом чтении называют подвижничеством речи.

manaḥprasādaḥ saumyatvaṃ maunamātmavinigrahaḥ । БхГ 17.16
bhāvasaṃśuddhirityetattapo mānasamucyate ॥16 БхГ 17.16॥

Ясность мысли, приветливость, молчальничество, самообладание, душевную чистоту — это называют подвижничеством мысли.

śraddhayā parayā taptaṃ tapastattrividhaṃ naraiḥ । БхГ 17.17
aphalākāṅkṣibhiryuktaiḥ sāttvikaṃ paricakṣate ॥17 БхГ 17.17॥

Это тройственное подвижничество, свершаемое людьми с высочайшей верой, не жаждущими плода и сопряженными, называют истовым.

satkāramānapūjārthaṃ tapo dambhena caiva yat । БхГ 17.18
kriyate tadiha proktaṃ rājasaṃ calamadhruvam ॥18 БхГ 17.18॥

Подвижничество же, совершаемое лицемерно, ради завоевания уважения, почета и поклонения, называют здесь страстным, изменчиво оно и непостоянно.

mūḍhagrāheṇātmano yatpīḍayā kriyate tapaḥ । БхГ 17.19
parasyotsādanārthaṃ vā tattāmasamudāhṛtam ॥19 БхГ 17.19॥

В помрачении ума совершаемое подвижничество — с самоистязанием либо ради поту бдения другого человека — такое косным зовется.

dātavyamiti yaddānaṃ dīyate'nupakāriṇe । БхГ 17.20
deśe kāle ca pātre ca taddānaṃ sāttvikaṃ smṛtam ॥20 БхГ 17.20॥

Даяние, которое из чувства долга дается тому, от кого не ждут возмещения, и в должном месте, когда и кому должно, почитают истовым.

yattu pratyupakārārthaṃ phalamuddiśya vā punaḥ । БхГ 17.21
dīyate ca parikliṣṭaṃ taddānaṃ rājasaṃ smṛtam ॥21 БхГ 17.21॥

Но если оно дается ради ответной услуги или с видами на некое приобретение, с угрызением, — такое даяние почитают страстным.

adeśakāle yaddānamapātrebhyaśca dīyate । БхГ 17.22
asatkṛtamavajñātaṃ tattāmasamudāhṛtam ॥22 БхГ 17.22॥

А даяние, что не в том месте и не вовремя дается и не тому, кому должно, оскорбительно и с пренебрежением, — такое называют косным.

oṃ tatsaditi nirdeśo brahmaṇastrividhaḥ smṛtaḥ । БхГ 17.23
brāhmaṇāstena vedāśca yajñāśca vihitāḥ purā ॥23 БхГ 17.23॥

Ом, То, Сущее — почитается тройным обозначением Брахмана. Им издревле заведены были брахманы, Веды и жертвоприношения³⁵⁰.

350. Ом, То, Сущее… брахманы, Веды и жертвоприношения. — Эта строфа связывает понятие Брахмана с ритуалом. О самой священной из мантр как о символе Брахмана см. примеч. 118 к текущ. разд.; «То» (tad) — см. примеч. 80 к текущ. разд., «Сущее» (sat) — см. примеч. 78 к текущ. разд. (выражает реальность Брахмана, см.: Bhagavadgītā 1948:349). К Брахману и возводится здесь ритуальная триада — жрец, святое слово, обряд (Семенцов переводит: «…были созданы Им в начале…»).

tasmādomityudāhṛtya yajñadānatapaḥkriyāḥ । БхГ 17.24
pravartante vidhānoktāḥ satataṃ brahmavādinām ॥24 БхГ 17.24॥

Потому с произнесения «Ом» начинают всегда обряды жертвоприношения, даяния и подвижничества, предписанные для тех, кто Брахмана толкует.

tadityanabhisandhāya phalaṃ yajñatapaḥkriyāḥ । БхГ 17.25
dānakriyāśca vividhāḥ kriyante mokṣakāṅkṣibhiḥ ॥25 БхГ 17.25॥

С речением «То», о плоде не помышляя, обряды жертвоприношений и подвижничества и даяний обряды различные свершают взыскующие избавления.

sadbhāve sādhubhāve ca sadityetatprayujyate । БхГ 17.26
praśaste karmaṇi tathā sacchabdaḥ pārtha yujyate ॥26 БхГ 17.26॥

В значении сущего и в значении доброго³⁵¹ употребляется речение «Сущее», и к достославному деянию, о Партха, слово «сущее» применимо.

351. В значении сущего и в значении доброго… — В санскрите sat, кроме буквального (причастия настоящего времени от глагола as — «быть»), имеет утвердившееся значение «добрый, добродетельный».

yajñe tapasi dāne ca sthitiḥ saditi cocyate । БхГ 17.27
karma caiva tadarthīyaṃ sadityevābhidhīyate ॥27 БхГ 17.27॥

Постоянство в принесении жертв, подвижничестве и даянии тоже именуется «сущим», и деятельность, этому посвященная, именно так и обозначается — «сущее».

aśraddhayā hutaṃ dattaṃ tapastaptaṃ kṛtaṃ ca yat । БхГ 17.28
asadityucyate pārtha na ca tatpretya no iha ॥28 БхГ 17.28॥

А без веры, что бы ни было принесено в жертву или даровано, какое бы подвижничество ни свершено, как и любое деяние, зовется то — «не-сущее», о Партха, нет его ни по ту сторону, ни здесь.

Глава 40³⁵²

352. Глава 40. — В колофоне название восемнадцатой, последней главы поэмы — «Йога избавления и отрешения» (mokṣasaṃnyāsa–yoga). Рамануджа подчёркивает значение этой главы, в которой он видит прямое указание «пути бхакти» — bhakti–mārga (см.: Callewaert, Hemraj: 1982:92).

arjuna uvāca । БхГ 18.1
sannyāsasya mahābāho tattvamicchāmi veditum । БхГ 18.1
tyāgasya ca hṛṣīkeśa pṛthakkeśiniṣūdana ॥1 БхГ 18.1॥

Арджуна сказал:
Отрешения сущность хочу я, о мощнорукий, постигнуть, и особенно, о Хришикеша, — отвержения³⁵³, о Сокрушитель Кешина.

353. Отрешения… отвержения… — В оригинале соответственно: saṃnyāsa (см. примеч. 156, 157 к текущ. разд.) и tyāga; граница между этими терминами, как отмечают комментаторы, проводится не совсем чётко (см. в следующей строфе); Семенцов считает, что они «практически синонимичны» (см.: Семенцов 1985:228).

śrībhagavānuvāca । БхГ 18.2
kāmyānāṃ karmaṇāṃ nyāsaṃ sannyāsaṃ kavayo viduḥ । БхГ 18.2
sarvakarmaphalatyāgaṃ prāhustyāgaṃ vicakṣaṇāḥ ॥2 БхГ 18.2॥

Преславный Господь сказал:
Мудрые понимают отрешение как отказ от деяний, побуждаемых желанием, отвержение плода любого деяния³⁵⁴ отвержением называют прозорливые.

354. …отвержение плода любого деяния… — Шанкара поясняет, что «отвержение» (tyāga) относится только к тем, кто следует путём йоги деяния, для приверженных же пути знания любое деяние исключается (см.: Bhagavadgītā 1948:352).

tyājyaṃ doṣavadityeke karma prāhurmanīṣiṇaḥ । БхГ 18.3
yajñadānatapaḥkarma na tyājyamiti cāpare ॥3 БхГ 18.3॥

Деяние должно быть отвергнуто из-за порочности своей — так одни из мыслителей говорят; не должно отвергать деяния жертвоприношений, даяний и подвижничества — так [говорят] другие.

niścayaṃ śṛṇu me tatra tyāge bharatasattama । БхГ 18.4
tyāgo hi puruṣavyāghra trividhaḥ samprakīrtitaḥ ॥4 БхГ 18.4॥

Выслушай же мое решение в том, что касается отвержения, о лучший из бхаратов. Известно ведь, о муж-тигр, что трех видов бывает отвержение³⁵⁵.

355. …трёх видов… отвержение. — Это различение поясняется ниже (ст. 7–9), где соотносится с тремя Гунами (см. примеч. 92 к текущ. разд.).

yajñadānatapaḥkarma na tyājyaṃ kāryameva tat । БхГ 18.5
yajño dānaṃ tapaścaiva pāvanāni manīṣiṇām ॥5 БхГ 18.5॥

Деяния жертвоприношений, даяний и подвижничества не должны отвергаться, но именно должны свершаться. Жертвоприношение, даяние и подвижничество суть средства очищения для мудрых.

etānyapi tu karmāṇi saṅgaṃ tyaktvā phalāni ca । БхГ 18.6
kartavyānīti me pārtha niścitaṃ matamuttamam ॥6 БхГ 18.6॥

Однако и эти деяния должны свершаться с отвержением привязанности и плодов — таково, о Партха, мое решительное последнее суждение.

niyatasya tu sannyāsaḥ karmaṇo nopapadyate । БхГ 18.7
mohāttasya parityāgastāmasaḥ parikīrtitaḥ ॥7 БхГ 18.7॥

А от предписанного деяния отрешаться не подобает, и отказ от него, вызванный заблуждением, объявляется косным.

duḥkhamityeva yatkarma kāyakleśabhayāttyajet । БхГ 18.8
sa kṛtvā rājasaṃ tyāgaṃ naiva tyāgaphalaṃ labhet ॥8 БхГ 18.8॥

Тот, кто отказывается от деяния как от тяготы, из страха перед телесным мучением, — страстное совершает отвержение и даже плода отвержения не обретает.

kāryamityeva yatkarma niyataṃ kriyate'rjuna । БхГ 18.9
saṅgaṃ tyaktvā phalaṃ caiva sa tyāgaḥ sāttviko mataḥ ॥9 БхГ 18.9॥

Но когда деяние творится предписанное, поскольку совершить его должно, о Арджуна, и с отвержением привязанности, и самого плода — такое отвержение считается истовым.

na dveṣṭyakuśalaṃ karma kuśale nānuṣajjate । БхГ 18.10
tyāgī sattvasamāviṣṭo medhāvī chinnasaṃśayaḥ ॥10 БхГ 18.10॥

Не отвращается от неблагоприятного деяния и не домогается благоприятного отвержению преданный, истовости исполненный умудренный, тот, чьи развеяны сомнения.

na hi dehabhṛtā śakyaṃ tyaktuṃ karmāṇyaśeṣataḥ । БхГ 18.11
yastu karmaphalatyāgī sa tyāgītyabhidhīyate ॥11 БхГ 18.11॥

Ведь невозможно для воплотившегося отказаться совершенно от деяния. Но кто отвергает плод деяния, тот поистине зовется отвергшим.

aniṣṭamiṣṭaṃ miśraṃ ca trividhaṃ karmaṇaḥ phalam । БхГ 18.12
bhavatyatyāgināṃ pretya na tu sannyāsināṃ kvacit ॥12 БхГ 18.12॥

Нежеланным, желанным и смешанным — трех видов бывает плод деяния после смерти для неотвергших; но никогда никаким — для отрешенных.

pañcaitāni mahābāho kāraṇāni nibodha me । БхГ 18.13
sāṅkhye kṛtānte proktāni siddhaye sarvakarmaṇām ॥13 БхГ 18.13॥

О пяти действующих причинах таких узнай от меня, о мощнорукий, необходимых для завершения любого деяния, тех, что определены были в заключении в учении Рассуждения³⁵⁶.

356. …в заключении в учении Рассуждения. — «Заключение» (т. е. конечный вывод) — в оригинале: kṛtānta; большинство переводчиков понимают kṛta как слово нарицательное, но Радхакришнан считает, что речь идёт о «конце Криты», первой из четырёх юг, «веков» мифологической хронологии, составляющих махаюгу (см. примеч. 22 к текущ. разд.; Bhagavadgītā 1948:355). «Рассуждение» — в оригинале: sāṃkhya (см. примеч. 69 к текущ. разд.); Шанкара и Мадхусудана утверждают (без видимых оснований), что под санкхьей здесь подразумевается Веданта, т. е. Упанишады, с чем не согласен Шридхара; речь идёт, скорее, об учении, сложившемся позднее (см.: Ibid.).

adhiṣṭhānaṃ tathā kartā karaṇaṃ ca pṛthagvidham । БхГ 18.14
vividhāśca pṛthakceṣṭā daivaṃ caivātra pañcamam ॥14 БхГ 18.14॥

То — основа, также деятель, и орудие различных видов, и различные отдельные движения, а пятая — судьба³⁵⁷.

357. То — основа… пятая — судьба. — Комментаторы различно толкуют содержание этой строфы. «Основа» (adhiṣṭhāna) означает, как полагают, физическое тело; под «деятелем», согласно Шанкаре, следует понимать феноменальное «я»; Рамануджа обозначает его как индивидуальную человеческую душу (jīvātman); с другой стороны, Мадхва отождествляет его с Вишну (см.: Ibid.). Эджертон полагает, что здесь отражается всего лишь «простая и наивная попытка» определить факторы в осуществлении любого действия (см.: Bhagavad Gītā 1944/1:189). Теланг переводит daiva как «божества» (deities).

śarīravāṅmanobhiryatkarma prārabhate naraḥ । БхГ 18.15
nyāyyaṃ vā viparītaṃ vā pañcaite tasya hetavaḥ ॥15 БхГ 18.15॥

И какое бы ни предпринял деяние человек — телом, речью, мыслью, правильное или наоборот, эти пять суть причины его.

tatraivaṃ sati kartāramātmānaṃ kevalaṃ tu yaḥ । БхГ 18.16
paśyatyakṛtabuddhitvānna sa paśyati durmatiḥ ॥16 БхГ 18.16॥

При всем этом, кто, разумом несовершенный, в себе видит единственного деятеля³⁵⁸, тот недоумок ничего не видит поистине.

358. …в себе видит единственного деятеля… — Семенцов переводит иначе: «…атмана полагает всех действий причиной…» (так же толкует Гояндка).

yasya nāhaṅkṛto bhāvo buddhiryasya na lipyate । БхГ 18.17
hatvāpi sa imāṁllokānna hanti na nibadhyate ॥17 БхГ 18.17॥

А чья природа лишена себялюбия и чей разум не замутнен, тот, и убивая этих людей, не убивает и себя не связывает.

jñānaṃ jñeyaṃ parijñātā trividhā karmacodanā । БхГ 18.18
karaṇaṃ karma karteti trividhaḥ karmasaṅgrahaḥ ॥18 БхГ 18.18॥

Знание, познаваемое и познающий — трех видов бывает побуждение к действию; орудие, деяние и деятель — трех видов состав действия.

jñānaṃ karma ca kartā ca tridhaiva guṇabhedataḥ । БхГ 18.19
procyate guṇasaṅkhyāne yathāvacchṛṇu tānyapi ॥19 БхГ 18.19॥

Знание, деяние и деятель — тройственно это, согласно различению качеств, как излагается в рассуждении о качествах³⁵⁹, — выслушай же, каковы они.

359. Рассуждение о качествах. — В оригинале: guṇasaṃkhyāna; как полагает Семенцов, — «название какого–то (несохранившегося) произведения ранней санкхьи» (Семенцов 1985:229; см. также: Bhagavadgītā 1882:124).

sarvabhūteṣu yenaikaṃ bhāvamavyayamīkṣate । БхГ 18.20
avibhaktaṃ vibhakteṣu tajjñānaṃ viddhi sāttvikam ॥20 БхГ 18.20॥

То знание, благодаря которому во всех существах прозревается одна нетленная сущность, неделимая в делимых, — ведай о нем как об истовом.

pṛthaktvena tu yajjñānaṃ nānābhāvānpṛthagvidhān । БхГ 18.21
vetti sarveṣu bhūteṣu tajjñānaṃ viddhi rājasam ॥21 БхГ 18.21॥

Но знание, которое ведает во всех существах обособленно различные сущности, каждую особого рода, то знание ведай как страстное.

yattu kṛtsnavadekasminkārye saktamahaitukam । БхГ 18.22
atattvārthavadalpaṃ ca tattāmasamudāhṛtam ॥22 БхГ 18.22॥

А такое знание, что привязывается к одному какому-нибудь делу как к целому, не выявляющее причины его, без истинного осмысления и скудное, именуется косным.

niyataṃ saṅgarahitamarāgadveṣataḥ kṛtam । БхГ 18.23
aphalaprepsunā karma yattatsāttvikamucyate ॥23 БхГ 18.23॥

Предписанное и чуждое привязанности деяние, плода его не жаждущим совершаемое без вожделения и без отвращения, называется истовым.

yattu kāmepsunā karma sāhaṅkāreṇa vā punaḥ । БхГ 18.24
kriyate bahulāyāsaṃ tadrājasamudāhṛtam ॥24 БхГ 18.24॥

А такое деяние, что со многой натугой совершается ради удовлетворения желания или же из своекорыстия, называется страстным.

anubandhaṃ kṣayaṃ hiṃsāmanapekṣya ca pauruṣam । БхГ 18.25
mohādārabhyate karma yattattāmasamucyate ॥25 БхГ 18.25॥

Деяние, которое предпринимают из заблуждения, не думая о последствиях, гибели, ущербе, не рассчитав сил, называют косным.

muktasaṅgo'nahaṃvādī dhṛtyutsāhasamanvitaḥ । БхГ 18.26
siddhyasiddhyornirvikāraḥ kartā sāttvika ucyate ॥26 БхГ 18.26॥

Отказавшийся от привязанности, лишенный самомнения, исполненный решимости и целеустремленности, не меняющийся от успеха и неуспеха деятель называется истовым.

rāgī karmaphalaprepsurlubdho hiṃsātmako'śuciḥ । БхГ 18.27
harṣaśokānvitaḥ kartā rājasaḥ parikīrtitaḥ ॥27 БхГ 18.27॥

Обуреваемый вожделением, жаждущий плода деяния, алчный, злонамеренный, нечистый, то веселью, то горести предающийся деятель объявляется страстным.

ayuktaḥ prākṛtaḥ stabdhaḥ śaṭho naikṛtiko'lasaḥ । БхГ 18.28
viṣādī dīrghasūtrī ca kartā tāmasa ucyate ॥28 БхГ 18.28॥

Несопряженный, невежественный, упрямый, вероломный, вороватый, ленивый, угрюмый и мешкающий деятель называется косным.

buddherbhedaṃ dhṛteścaiva guṇatastrividhaṃ śṛṇu । БхГ 18.29
procyamānamaśeṣeṇa pṛthaktvena dhanañjaya ॥29 БхГ 18.29॥

Выслушай же, о Завоеватель богатств, о тройном — соответственно качествам — разделении разумения и стойкости³⁶⁰ толкование исчерпывающее и различительное.

360. Разумение и стойкость. — В оригинале соответственно: buddhi и dhṛti. Семенцов эти термины переводит здесь: «мысль» (см. примеч. 90 к текущ. разд.) и «постоянство».

pravṛttiṃ ca nivṛttiṃ ca kāryākārye bhayābhaye । БхГ 18.30
bandhaṃ mokṣaṃ ca yā vetti buddhiḥ sā pārtha sāttvikī ॥30 БхГ 18.30॥

Если разумение постигает, [что есть] продвижение и прекращение, что должно и что не должно делать, опасное и безопасное, плен и избавление, оно, о Партха, — истовое.

yayā dharmamadharmaṃ ca kāryaṃ cākāryameva ca । БхГ 18.31
ayathāvatprajānāti buddhiḥ sā pārtha rājasī ॥31 БхГ 18.31॥

Но если не так, как надо, познают праведное и неправедное, должное и недолжное, то такое разумение, о Партха, — страстное.

adharmaṃ dharmamiti yā manyate tamasāvṛtā । БхГ 18.32
sarvārthānviparītāṃśca buddhiḥ sā pārtha tāmasī ॥32 БхГ 18.32॥

Когда оно, мраком застланное, неправедное за праведное принимает и все значения вещей извращает, такое разумение, о Партха, — косное.

dhṛtyā yayā dhārayate manaḥprāṇendriyakriyāḥ । БхГ 18.33
yogenāvyabhicāriṇyā dhṛtiḥ sā pārtha sāttvikī ॥33 БхГ 18.33॥

Стойкость неколебимая, которая через сопряжение позволяет управлять деятельностью мысли, жизненных сил и чувств³⁶¹, такая стойкость, о Партха, — истовая.

361. …мысли, жизненных сил и чувств… — Первые два понятия Семенцов оставляет без перевода, перечисляя в обратном порядке: «…чувства, и праны, и манас…».

yayā tu dharmakāmārthāndhṛtyā dhārayate'rjuna । БхГ 18.34
prasaṅgena phalākāṅkṣī dhṛtiḥ sā pārtha rājasī ॥34 БхГ 18.34॥

А стойкость, с которою, о Арджуна, ревностно долг, желание и пользу³⁶² соблюдает жаждущий плода, такая стойкость, о Партха, — страстная.

362. Долг, желание и польза. — См. примеч. 57 разд. «Протяжение…».

yayā svapnaṃ bhayaṃ śokaṃ viṣādaṃ madameva ca । БхГ 18.35
na vimuñcati durmedhā dhṛtiḥ sā pārtha tāmasī ॥35 БхГ 18.35॥

С которою же от сонливости, страха, горести, уныния и буйства отказаться дурень не может, такая стойкость, о Партха, — косная.

sukhaṃ tvidānīṃ trividhaṃ śṛṇu me bharatarṣabha । БхГ 18.36
abhyāsādramate yatra duḥkhāntaṃ ca nigacchati ॥36 БхГ 18.36॥

Но теперь о радости трех видов услышь от меня, о бык среди бхаратов. Когда в усердном упражнении усладу находят и достигают конца бедствий³⁶³,

363. …в усердном упражнении… достигают конца бедствий… — Под «усердием» (abhyāsa) (см. примеч. 188, 294 к текущ. разд.), согласно комментаторам, подразумевается здесь неукоснительное исполнение религиозных обязанностей. Семенцов и ван Бейтенен, в отличие от большинства переводчиков, понимают эту строфу как одно законченное предложение.

yattadagre viṣamiva pariṇāme'mṛtopamam । БхГ 18.37
tatsukhaṃ sāttvikaṃ proktamātmabuddhiprasādajam ॥37 БхГ 18.37॥

Такая радость, что вначале — как яд, а по созревании амрите подобна, истовой зовется, Души в себе ясным разумением рожденная³⁶⁴.

364. …Души в себе ясным разумением рождённая. — В оригинале: ātmabuddhiprasādaja. Наш перевод следует толкованию Рамануджи (так же у Гарбе, Сенара). Дейссен толкует первые два члена сложного слова как двандву и переводит: …der Seele und des Bewusstseins… т. е. «души и сознания» (ясностью); ему следуют Теланг: …soul and intellect («души и ума»); Эджертон: …self and soul… («себя и души»); Семенцов: «…рождена ясной мыслью и духом…» «Душа» здесь, очевидно, также в значении Атмана.

viṣayendriyasaṃyogādyattadagre'mṛtopamam । БхГ 18.38
pariṇāme viṣamiva tatsukhaṃ rājasaṃ smṛtam ॥38 БхГ 18.38॥

Та, что происходит от соприкосновения чувств с предметами, вначале амрите подобная, по созревании же — как яд, такая радость почитается страстной.

yadagre cānubandhe ca sukhaṃ mohanamātmanaḥ । БхГ 18.39
nidrālasyapramādotthaṃ tattāmasamudāhṛtam ॥39 БхГ 18.39॥

Радость, которая и вначале, и впоследствии вводит душу в заблуждение, происходящая от сонливости, лени и нерадения, — такую объявляют косною.

na tadasti pṛthivyāṃ vā divi deveṣu vā punaḥ । БхГ 18.40
sattvaṃ prakṛtijairmuktaṃ yadebhiḥ syāttribhirguṇaiḥ ॥40 БхГ 18.40॥

Нет существования на земле, ни даже среди богов на небесах, которое свободно было бы от трех этих природой порожденных нитей-качеств.

brāhmaṇakṣatriyaviśāṃ śūdrāṇāṃ ca parantapa । БхГ 18.41
karmāṇi pravibhaktāni svabhāvaprabhavairguṇaiḥ ॥41 БхГ 18.41॥

Деяния брахманов, кшатриев, вайшьев, а также шудр, о каратель врагов, различаются по этим качествам, от собственного тех [сословий] естества³⁶⁵ происходящим.

365. …от собственного… естества… — В оригинале: svabhāva, что можно перевести также: «своя природа» (см. примеч. 162, 210 к текущ. разд.).

śamo damastapaḥ śaucaṃ kṣāntirārjavameva ca । БхГ 18.42
jñānaṃ vijñānamāstikyaṃ brahmakarma svabhāvajam ॥42 БхГ 18.42॥

Спокойствие, смирение, подвижничество, чистота, терпеливость и прямота, знание, познание³⁶⁶, исповедание веры — такое деяние [предназначено] брахману, происходящее от его естества.

366. Знание, познание. — См. примеч. 129, 223 к текущ. разд.

śauryaṃ tejo dhṛtirdākṣyaṃ yuddhe cāpyapalāyanam । БхГ 18.43
dānamīśvarabhāvaśca kṣatrakarma svabhāvajam ॥43 БхГ 18.43॥

Храбрость, отвага, стойкость, умелость, а также неустрашимость в бою, щедрость и природная властность — такое деяние [предназначено] кшатрийству, происходящее от его естества.

kṛṣigorakṣyavāṇijyaṃ vaiśyakarma svabhāvajam । БхГ 18.44
paricaryātmakaṃ karma śūdrasyāpi svabhāvajam ॥44 БхГ 18.44॥

Пахота, скотоводство, торговля — такое деяние [предназначено] вайшье, происходящее от его естества, а для шудры — в служении сущность деяния, происходящего от его естества.

sve sve karmaṇyabhirataḥ saṃsiddhiṃ labhate naraḥ । БхГ 18.45
svakarmanirataḥ siddhiṃ yathā vindati tacchṛṇu ॥45 БхГ 18.45॥

Преданный каждый своему деянию, обретает человек совершенство³⁶⁷. Как верный своему деянию совершенства достигает, услышь о том.

367. Совершенство. — В оригинале: siddhi, что можно перевести также: «успех» (как у Семенцова).

yataḥ pravṛttirbhūtānāṃ yena sarvamidaṃ tatam । БхГ 18.46
svakarmaṇā tamabhyarcya siddhiṃ vindati mānavaḥ ॥46 БхГ 18.46॥

Тому, от кого существ движенье³⁶⁸, кем вселенная эта проникнута, воздавая почитание исполнением своего деяния, стяжает совершенство смертный.

368. Движенье. — В оригинале: pravṛtti, что может иметь значение «происхождение» или «деятельность, активность»; русские переводчики избирают первое (Семенцов: «…от кого существа происходят»; так же у Теланга), другие ставят ударение на втором (Эджертон: activity — «деятельность»; ван Бейтенен: motivates the creatures to act — «побуждает существа к действию»); по–видимому, оба значения подразумеваются в тексте.

śreyānsvadharmo viguṇaḥ paradharmātsvanuṣṭhitāt । БхГ 18.47
svabhāvaniyataṃ karma kurvannāpnoti kilbiṣam ॥47 БхГ 18.47॥

Лучше неуклюжее исполнение собственного долга, чем чужого долга хорошее³⁶⁹. Своей природой обусловленное деяние исполняющий не впадает во грех.

369. Лучше неуклюжее… чем чужого долга хорошее. — Семенцов переводит очень вольно: «Даже полный успех в чужой дхарме бесполезен — к своей устремляйся».

sahajaṃ karma kaunteya sadoṣamapi na tyajet । БхГ 18.48
sarvārambhā hi doṣeṇa dhūmenāgnirivāvṛtāḥ ॥48 БхГ 18.48॥

От рождением предопределенного деяния не следует отказываться, о сын Кунти, даже от порочного. Ибо все начинания порочностью повиты, как огонь дымом.

asaktabuddhiḥ sarvatra jitātmā vigataspṛhaḥ । БхГ 18.49
naiṣkarmyasiddhiṃ paramāṃ sannyāsenādhigacchati ॥49 БхГ 18.49॥

Тот, чей разум ни к чему не привязан, победивший себя, избавленный от желаний, отрешеньем достигает высшего совершенства, деянию чуждого.

siddhiṃ prāpto yathā brahma tathāpnoti nibodha me । БхГ 18.50
samāsenaiva kaunteya niṣṭhā jñānasya yā parā ॥50 БхГ 18.50॥

Узнай от меня, о сын Кунти, вкратце, как обретший совершенство достигает Брахмана, который и есть высший предел знания³⁷⁰.

370. …предел знания… — В оригинале: niṣṭhā, что можно перевести: «завершение, вершина»; Семенцов переводит: «высшая цель йоги знания».

buddhyā viśuddhayā yukto dhṛtyātmānaṃ niyamya ca । БхГ 18.51
śabdādīnviṣayāṃstyaktvā rāgadveṣau vyudasya ca ॥51 БхГ 18.51॥

Чистым разумом одаренный, стойкостью себя обуздав, отрешившись от звука и прочих предметов восприятия, отринув вожделение и отвращение,

viviktasevī laghvāśī yatavākkāyamānasaḥ । БхГ 18.52
dhyānayogaparo nityaṃ vairāgyaṃ samupāśritaḥ ॥52 БхГ 18.52॥

Живущий уединенно, вкушающий умеренно, укротивший речь, тело и мысль, постоянно преданный созерцанию и сопряжению³⁷¹, утвердившийся в бесстрастии,

371. Созерцание и сопряжение. — В оригинале: dhyāna–yoga; некоторые переводчики толкуют это сложное слово иначе, в значении «йоги созерцания» или «упражнения в медитации» (Эджертон: discipline of meditation; Милиус: Andachtsübung; сходно у Мялля) или просто медитации, как у Нилакантхи. Наш перевод следует толкованию Шанкары (см.: Bhagavadgītā 1948:370).

ahaṅkāraṃ balaṃ darpaṃ kāmaṃ krodhaṃ parigraham । БхГ 18.53
vimucya nirmamaḥ śānto brahmabhūyāya kalpate ॥53 БхГ 18.53॥

От себялюбия, насилия, гордыни, желания, гнева, стяжания отрекшись, самоотверженный, умиротворенный — достоин стать Брахманом.

brahmabhūtaḥ prasannātmā na śocati na kāṅkṣati । БхГ 18.54
samaḥ sarveṣu bhūteṣu madbhaktiṃ labhate parām ॥54 БхГ 18.54॥

Ставший Брахманом, ясный духом, он не печалится и не жаждет. Одинаковый ко всем существам, высшую преданность мне он обретает.

bhaktyā māmabhijānāti yāvānyaścāsmi tattvataḥ । БхГ 18.55
tato māṃ tattvato jñātvā viśate tadanantaram ॥55 БхГ 18.55॥

Через преданность он познает меня, кто я и насколько [велик] поистине; а познав меня поистине, он прямо затем входит в меня.

sarvakarmāṇyapi sadā kurvāṇo madvyapāśrayaḥ । БхГ 18.56
matprasādādavāpnoti śāśvataṃ padamavyayam ॥56 БхГ 18.56॥

Кто совершает все деяния всегда не иначе, как прибегнув ко мне, милостью моей достигает вечной обители нетленной.

cetasā sarvakarmāṇi mayi sannyasya matparaḥ । БхГ 18.57
buddhiyogamupāśritya maccittaḥ satataṃ bhava ॥57 БхГ 18.57॥

Мысленно все деяния мне посвятив, мною поглощенный, к сопряжению мудрости прибегнув, с думой обо мне пребывай постоянно.

maccittaḥ sarvadurgāṇi matprasādāttariṣyasi । БхГ 18.58
atha cettvamahaṅkārānna śroṣyasi vinaṅkṣyasi ॥58 БхГ 18.58॥

С думой обо мне все препоны милостью моею ты одолеешь, но если из самомнения не внемлешь мне, ты погибнешь.

yadahaṅkāramāśritya na yotsya iti manyase । БхГ 18.59
mithyaiṣa vyavasāyaste prakṛtistvāṃ niyokṣyati ॥59 БхГ 18.59॥

Если, самости поддавшись, мыслишь ты: «Не буду сражаться!» — тщетно это твое решение, природа принудит тебя.

svabhāvajena kaunteya nibaddhaḥ svena karmaṇā । БхГ 18.60
kartuṃ necchasi yanmohātkariṣyasyavaśo'pi tat ॥60 БхГ 18.60॥

Связанный своим деянием, собственным естеством порожденным, то, что в ослеплении своем ты делать не хочешь, о сын Кунти, сделаешь и помимо воли.

īśvaraḥ sarvabhūtānāṃ hṛddeśe'rjuna tiṣṭhati । БхГ 18.61
bhrāmayansarvabhūtāni yantrārūḍhāni māyayā ॥61 БхГ 18.61॥

В сердцах всех существ пребывает Владыка, о Арджуна, майей все существа заставляя вращаться, на механизм³⁷² помещенные.

372. Механизм. — В оригинале: yantra — «орудие», «механическое приспособление»; Шанкара проводит здесь сравнение с движениями марионеток (см.: Bhagavad Gītā 1944/ 1:175).

tameva śaraṇaṃ gaccha sarvabhāvena bhārata । БхГ 18.62
tatprasādātparāṃ śāntiṃ sthānaṃ prāpsyasi śāśvatam ॥62 БхГ 18.62॥

К его покровительству прибегни всем существом своим, о Бхарата; милостью его ты достигнешь высочайшего покоя и обители вечной.

iti te jñānamākhyātaṃ guhyādguhyataraṃ mayā । БхГ 18.63
vimṛśyaitadaśeṣeṇa yathecchasi tathā kuru ॥63 БхГ 18.63॥

Таково знание, сокровеннейшее из сокровенных, что я тебе поведал. Обдумав его во всей полноте, как хочешь, так и поступай.

sarvaguhyatamaṃ bhūyaḥ śṛṇu me paramaṃ vacaḥ । БхГ 18.64
iṣṭo'si me dṛḍhamiti tato vakṣyāmi te hitam ॥64 БхГ 18.64॥

И еще внемли моему высочайшему слову, самому тайному из всех. Крепко ты мне дорог, поэтому поведаю благое тебе.

manmanā bhava madbhakto madyājī māṃ namaskuru । БхГ 18.65
māmevaiṣyasi satyaṃ te pratijāne priyo'si me ॥65 БхГ 18.65॥

Ко мне обрати свою мысль, мне предан будь, мне жертвуй, мне поклоняйся; так придешь ко мне, истинно обещаю, дорог ты мне.

sarvadharmānparityajya māmekaṃ śaraṇaṃ vraja । БхГ 18.66
ahaṃ tvā sarvapāpebhyo mokṣayiṣyāmi mā śucaḥ ॥66 БхГ 18.66॥

Все законы отринув, ко мне одному ради защиты прибегни, я тебя от всех грехов избавлю, не печалься³⁷³.

373. Ко мне обрати… не печалься. — Ст. 65 – 66 этой песни традиционно считаются, как указывает Семенцов, «квинтэссенцией Гиты» (см.: Семенцов 1985:229). Школа Рамануджи считает строфу 66 заключительной (caramaśloka) в поэме (см.: Bhagavadgītā 1948:379, Buitenen 1981:170, см. примеч. 352 также к текущ. разд.). «Законы» (dharma), согласно Шанкаре, здесь не отвергаются, но безраздельная преданность Богу освобождает от «уз как закона, так и беззакония» (см.: Bhagavad Gītā 1969:400 – 401).

idaṃ te nātapaskāya nābhaktāya kadācana । БхГ 18.67
na cāśuśrūṣave vācyaṃ na ca māṃ yo'bhyasūyati ॥67 БхГ 18.67॥

Не должно тебе никогда рассказывать это ни тому, кто не блюдет воздержания, ни тому, кто не ведает преданности мне, ни непокорному, ни злобствующему против меня.

ya idaṃ paramaṃ guhyaṃ madbhakteṣvabhidhāsyati । БхГ 18.68
bhaktiṃ mayi parāṃ kṛtvā māmevaiṣyatyasaṃśayaḥ ॥68 БхГ 18.68॥

А кто эту высочайшую тайну будет сообщать преданным мне, являя мне высшую преданность, тот ко мне и придет, нет сомнения.

na ca tasmānmanuṣyeṣu kaścinme priyakṛttamaḥ । БхГ 18.69
bhavitā na ca me tasmādanyaḥ priyataro bhuvi ॥69 БхГ 18.69॥

И нет среди людей никого, кто бы творил более приятное для меня, нежели он, и не будет никого на земле для меня дороже.

adhyeṣyate ca ya imaṃ dharmyaṃ saṃvādamāvayoḥ । БхГ 18.70
jñānayajñena tenāhamiṣṭaḥ syāmiti me matiḥ ॥70 БхГ 18.70॥

А тот, кто будет изучать эту священную беседу нашу, — жертвою знания будет он почитать меня, так я мыслю.

śraddhāvānanasūyaśca śṛṇuyādapi yo naraḥ । БхГ 18.71
so'pi muktaḥ śubhāṁllokānprāpnuyātpuṇyakarmaṇām ॥71 БхГ 18.71॥

Человек же, который будет внимать этому, наделенный верой и незлобивый, тоже, избавление обретя, сияющих миров праведников достигнет.

kaccidetacchrutaṃ pārtha tvayaikāgreṇa cetasā । БхГ 18.72
kaccidajñānasammohaḥ pranaṣṭaste dhanañjaya ॥72 БхГ 18.72॥

Выслушал ли ты это, о Партха, со вниманием неотрывным? Заблуждение твое, неведением порожденное, рассеяно ли, о Завоеватель богатств?

arjuna uvāca । БхГ 18.73
naṣṭo mohaḥ smṛtirlabdhā tvatprasādānmayācyuta । БхГ 18.73
sthito'smi gatasandehaḥ kariṣye vacanaṃ tava ॥73 БхГ 18.73॥

Арджуна сказал:
Сгинуло заблуждение, и обрел я поучение по милости твоей, о Неколебимый! Тверд я, ушли сомненья, буду действовать по слову твоему!

sañjaya uvāca । БхГ 18.74
ityahaṃ vāsudevasya pārthasya ca mahātmanaḥ । БхГ 18.74
saṃvādamimamaśrauṣamadbhutaṃ romaharṣaṇam ॥74 БхГ 18.74॥

Санджая сказал:
Такую беседу Васудевы с Партхою, что духом велик, я услышал, чудесную, в трепет приводящую.

vyāsaprasādācchrutavānetadguhyamahaṃ param । БхГ 18.75
yogaṃ yogeśvarātkṛṣṇātsākṣātkathayataḥ svayam ॥75 БхГ 18.75॥

Милостью Вьясы внял я этой высокой тайне, [этой] йоге, самим Кришной, Владыкой йоги, напрямую поведанной.

rājansaṃsmṛtya saṃsmṛtya saṃvādamimamadbhutam । БхГ 18.76
keśavārjunayoḥ puṇyaṃ hṛṣyāmi ca muhurmuhuḥ ॥76 БхГ 18.76॥

О царь, вспоминая снова и снова чудесную эту Кешавы и Арджуны беседу святую, опять и опять преисполняюсь я восхищения.

tacca saṃsmṛtya saṃsmṛtya rūpamatyadbhutaṃ hareḥ । БхГ 18.77
vismayo me mahānrājanhṛṣyāmi ca punaḥ punaḥ ॥77 БхГ 18.77॥

И, вспоминая снова и снова тот наичудеснейший образ Хари, в великом изумлении я пребываю, о царь, и преисполняюсь восхищения вновь и вновь.

yatra yogeśvaraḥ kṛṣṇo yatra pārtho dhanurdharaḥ । БхГ 18.78
tatra śrīrvijayo bhūtirdhruvā nītirmatirmama ॥78 БхГ 18.78॥

Там, где Кришна, Владыка йоги, где Партха, лука держатель, там — счастье, победа, процветание, непреложная справедливость³⁷⁴ — таково суждение мое.

374. …непреложная справедливость… —Эпитет «непреложная» (dhruvā) может, согласно разночтению, относиться ко всем перечисленным благам (см.: Bhagavadgītā 1945:188 и перевод Эджертона). Некоторые переводчики (напр., Mylius 1980:100) относят его к «убеждению», высказываемому Санджаей.

УБИЕНИЕ БХИШМЫ

Глава 41

1-5

sañjaya uvāca ।
tato dhanañjayaṃ dṛṣṭvā bāṇagāṇḍīvadhāriṇam ।
punareva mahānādaṃ vyasṛjanta mahārathāḥ ॥1॥
pāṇḍavāḥ somakāścaiva ye caiṣāmanuyāyinaḥ ।
dadhmuśca muditāḥ śaṅkhānvīrāḥ sāgarasambhavān ॥2॥
tato bheryaśca peśyaśca krakacā goviṣāṇikāḥ ।
sahasaivābhyahanyanta tataḥ śabdo mahānabhūt ॥3॥
atha devāḥ sagandharvāḥ pitaraśca janeśvara ।
siddhacāraṇasaṅghāśca samīyuste didṛkṣayā ॥4॥
ṛṣayaśca mahābhāgāḥ puraskṛtya śatakratum ।
samīyustatra sahitā draṣṭuṃ tadvaiśasaṃ mahat ॥5॥

Санджая сказал:
Тогда, узрев Завоевателя богатств, лук Гандиву и стрелы подъявшего, вновь громогласный рев испустили великие воители. Пандавы и Сомаки и другие герои, те, что следовали за ними, в океаном рожденные раковины, ликуя, затрубили. Тогда литавры, бубны, кракачи¹, рога загремели разом и великий шум поднялся. Тут боги с гандхарвами, и питары, о владыка племен, и сонмы совершенных и странников небес сошлись, жаждущие зрелища, и великие судьбою провидцы, возглавляемые Совершителем ста жертвоприношений², сошлись там все вместе, чтобы зреть то великое побоище.

1. Кракача (krakaca) — род музыкального инструмента (предположительно духового тростевого, возможно, род трещотки).

2. Совершитель ста жертвоприношений (śatakratu) — употребительный эпитет Индры, совершившего сто жертвоприношений коня (см. примеч. 55 к разд. «Песнь Господа») в знак своего превосходства над земными царями, небесным властителем и покровителем которых он считается.

6-10

tato yudhiṣṭhiro dṛṣṭvā yuddhāya susamudyate ।
te sene sāgaraprakhye muhuḥ pracalite nṛpa ॥6॥
vimucya kavacaṃ vīro nikṣipya ca varāyudham ।
avaruhya rathāttūrṇaṃ padbhyāmeva kṛtāñjaliḥ ॥7॥
pitāmahamabhiprekṣya dharmarājo yudhiṣṭhiraḥ ।
vāgyataḥ prayayau yena prāṅmukho ripuvāhinīm ॥8॥
taṃ prayāntamabhiprekṣya kuntīputro dhanañjayaḥ ।
avatīrya rathāttūrṇaṃ bhrātṛbhiḥ sahito'nvayāt ॥9॥
vāsudevaśca bhagavānpṛṣṭhato'nujagāma ha ।
yathāmukhyāśca rājānastamanvājagmurutsukāḥ ॥10॥

Тогда Юдхиштхира, узрев оба войска, о царь, в неуклонном продвижении рвущиеся в битву, двум океанам подобные, снял доспехи и положил свое отборное оружие. Поспешно сошел герой с колесницы, и, перед собою ладони сложив³, взор устремивший на деда⁴, пеший направился Юдхиштхира, Царь справедливости, умеренный в речах, на восток обратившись, к вражеской рати. Увидев, что идет он [туда], Завоеватель богатств, сын Кунти, с колесницы поспешно сойдя, последовал за ним вместе с братьями, а позади них шел достославный Васудева, за ним же следом по старшинству цари, беспокойства исполненные.

3. …перед собою ладони сложив… — Имеется в виду традиционный жест почтительного приветствия («анджали»).

4. …на деда… — т. е. на Бхишму.

arjuna uvāca ।
kiṃ te vyavasitaṃ rājanyadasmānapahāya vai ।
padbhyāmeva prayāto'si prāṅmukho ripuvāhinīm ॥11॥

Арджуна сказал:
Что замыслил ты, о царь, почему оставляешь нас и направляешься пеший, И на восток обратившись, к вражеской рати?

bhīmasena uvāca ।
kva gamiṣyasi rājendra nikṣiptakavacāyudhaḥ ।
daṃśiteṣvarisainyeṣu bhrātṝnutsṛjya pārthiva ॥12॥

Бхимасена сказал:
Куда идешь, о Индра царей, перед вооруженными войсками врагов сложив доспехи и оружие, кинув братьев, о властитель земли?

nakula uvāca ।
evaṅgate tvayi jyeṣṭhe mama bhrātari bhārata ।
bhīrme dunoti hṛdayaṃ brūhi gantā bhavānkva nu ॥13॥

Накула сказал:
Когда так ты уходишь, старший брат мой, тревога сердце терзает, о Бхарата! Молви же, господин, — куда ты идешь?

sahadeva uvāca ।
asminraṇasamūhe vai vartamāne mahābhaye ।
yoddhavye kva nu gantāsi śatrūnabhimukho nṛpa ॥14॥

Сахадева сказал:
Когда, воистину, столь грозное на бой собралось воинство, готовое сражаться, куда идешь ты, к врагам направляясь, о царь?

15-19

sañjaya uvāca ।
evamābhāṣyamāṇo'pi bhrātṛbhiḥ kurunandana ।
novāca vāgyataḥ kiñcidgacchatyeva yudhiṣṭhiraḥ ॥15॥
tānuvāca mahāprājño vāsudevo mahāmanāḥ ।
abhiprāyo'sya vijñāto mayeti prahasanniva ॥16॥
eṣa bhīṣmaṃ tathā droṇaṃ gautamaṃ śalyameva ca ।
anumānya gurūnsarvānyotsyate pārthivo'ribhiḥ ॥17॥
śrūyate hi purākalpe gurūnananumānya yaḥ ।
yudhyate sa bhavedvyaktamapadhyāto mahattaraiḥ ॥18॥
anumānya yathāśāstraṃ yastu yudhyenmahattaraiḥ ।
dhruvastasya jayo yuddhe bhavediti matirmama ॥19॥

Санджая сказал:
Но на все эти вопросы братьев, о радость куру, ничего не ответил Юдхиштхира, умеренный в речах, и продолжал идти. Тогда, словно бы усмехаясь, сказал им многомудрый Васудева, великий помыслами: «Я знаю его намерение. Только воздав почести Бхишме, также Дроне, Гаутаме⁵, Шалье, всем старшим, будет сражаться владыка земли с врагами. Ибо явствует из древних преданий: кто сражается, не почтив старших, падает, что очевидно, во мнении тех, кто выше его. Но кто, почести согласно учению воздав, сражаться будет с теми, кто выше его, тот непременно одержит победу в битве — таково суждение мое».

5. Гаутама — сын Готамы, Крипа.

20-31

evaṃ bruvati kṛṣṇe tu dhārtarāṣṭracamūṃ prati ।
hāhākāro mahānāsīnniḥśabdāstvapare'bhavan ॥20॥
dṛṣṭvā yudhiṣṭhiraṃ dūrāddhārtarāṣṭrasya sainikāḥ ।
mithaḥ saṅkathayāṃ cakrurneśo'sti kulapāṃsanaḥ ॥21॥
vyaktaṃ bhīta ivābhyeti rājāsau bhīṣmamantikāt ।
yudhiṣṭhiraḥ sasodaryaḥ śaraṇārthaṃ prayācakaḥ ॥22॥
dhanañjaye kathaṃ nāthe pāṇḍave ca vṛkodare ।
nakule sahadeve ca bhīto'bhyeti ca pāṇḍavaḥ ॥23॥
na nūnaṃ kṣatriyakule jātaḥ samprathite bhuvi ।
yathāsya hṛdayaṃ bhītamalpasattvasya saṃyuge ॥24॥
tataste kṣatriyāḥ sarve praśaṃsanti sma kauravān ।
hṛṣṭāḥ sumanaso bhūtvā cailāni dudhuvuḥ pṛthak ॥25॥
vyanindanta tataḥ sarve yodhāstatra viśāṃ pate ।
yudhiṣṭhiraṃ sasodaryaṃ sahitaṃ keśavena ha ॥26॥
tatastatkauravaṃ sainyaṃ dhikkṛtvā tu yudhiṣṭhiram ।
niḥśabdamabhavattūrṇaṃ punareva viśāṃ pate ॥27॥
kiṃ nu vakṣyati rājāsau kiṃ bhīṣmaḥ prativakṣyati ।
kiṃ bhīmaḥ samaraślāghī kiṃ nu kṛṣṇārjunāviti ॥28॥
vivakṣitaṃ kimasyeti saṃśayaḥ sumahānabhūt ।
ubhayoḥ senayo rājanyudhiṣṭhirakṛte tadā ॥29॥
sa vigāhya camūṃ śatroḥ śaraśaktisamākulām ।
bhīṣmamevābhyayāttūrṇaṃ bhrātṛbhiḥ parivāritaḥ ॥30॥
tamuvāca tataḥ pādau karābhyāṃ pīḍya pāṇḍavaḥ ।
bhīṣmaṃ śāntanavaṃ rājā yuddhāya samupasthitam ॥31॥

А меж тем как Кришна говорил это, среди войска сынов Дхритараштры громкие возгласы раздались: «Ах, ах!» — другие же безмолвствовали. Завидев издали Юдхиштхиру, воины сына Дхритараштры толковали между собою: «Не владыка — позор он рода своего. Ясно видно, что царь этот подступает к Бхишме устрашенный. К его покровительству как проситель прибегает Юдхиштхира с кровными своими. Но как это — притом что защищает его Завоеватель богатств, когда при нем и Волчебрюхий, сын Панду, и Накула, и Сахадева, — он, сын Панду, приходит сюда устрашенный? Нет, [видно], не в кшатрийском роду, прославленном повсюду на земле, появился он на свет, малодушный, чье сердце трепещет в бою!» И все те кшатрии славили тогда Кауравов. Возрадовавшись, веселящиеся, развевали они каждый свои одеяния⁶. Все воины там, о владыка народов, поносили тогда Юдхиштхиру с братьями вместе и с Кешавой. А затем, позором заклеймив Юдхиштхиру, вскоре замолкло опять воинство куру, о владыка народов. Что скажет этот царь? Что ответит ему Бхишма? Что [скажет] Бхима, кичащийся силой в бою, а что — Кришна с Арджуной? Что же ему-то сказать захотелось? Великое сомнение возникло тогда касательно Юдхиштхиры, о царь, в обоих войсках. Пройдя в глубь ратей врага, многими стрелами и дротиками ощетинившихся, он скоро приблизился к самому Бхишме, братьями окруженный. Бхишме, сыну Шантану, к бою готовому, сказал тогда царь, сын Панду, обхватив руками его ноги.

6. …развевали… свои одеяния. — Знак ликования, торжества.

yudhiṣṭhira uvāca ।
āmantraye tvāṃ durdharṣa yotsye tāta tvayā saha ।
anujānīhi māṃ tāta āśiṣaśca prayojaya ॥32॥

Юдхиштхира сказал:
Я приветствую тебя, о неодолимый! С тобою, отец, буду я сражаться. Прости меня, отец, и даруй свое благословение!

33-37

bhīṣma uvāca ।
yadyevaṃ nābhigacchethā yudhi māṃ pṛthivīpate ।
śapeyaṃ tvāṃ mahārāja parābhāvāya bhārata ॥33॥
prīto'smi putra yudhyasva jayamāpnuhi pāṇḍava ।
yatte'bhilaṣitaṃ cānyattadavāpnuhi saṃyuge ॥34॥
vriyatāṃ ca varaḥ pārtha kimasmatto'bhikāṅkṣasi ।
evaṃ gate mahārāja na tavāsti parājayaḥ ॥35॥
arthasya puruṣo dāso dāsastvartho na kasyacit ।
iti satyaṃ mahārāja baddho'smyarthena kauravaiḥ ॥36॥
atastvāṃ klībavadvākyaṃ bravīmi kurunandana ।
hṛto'smyarthena kauravya yuddhādanyatkimicchasi ॥37॥

Бхишма сказал:
Если бы в битве ты не пришел ко мне так, о властитель земли, я проклял бы тебя, о великий царь, на погибель твою, о Бхарата! Я доволен, сын мой, сражайся, обрети победу, о сын Панду, и что еще другое желаешь, то обрети в бою! И выбери дар, о сын Притхи, что хотел бы ты получить от нас. Раз уж так случилось, о великий царь, не потерпишь ты поражения. Человек — раб расчета⁷, расчет же — ничей не раб, такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Потому речи, достойные евнуха, веду с тобою, о радость куру. Полонен я расчетом, о Кауравья! Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

7. …раб расчёта… — В оригинале: arthasya, т. е. материального обеспечения, «пользы», входящей в число трёх жизненных ценностей, блюсти которые почиталось долгом. Будучи у Кауравов как бы «на жалованье», Бхишма не вправе уклониться от служения им.

yudhiṣṭhira uvāca ।
mantrayasva mahāprājña hitaiṣī mama nityaśaḥ ।
yudhyasva kauravasyārthe mamaiṣa satataṃ varaḥ ॥38॥

Юдхиштхира сказал:
Дари меня советом постоянно, о великомудрый, о благе моем радеющий, и сражайся за Каураву — таков мой выбор окончательно!

bhīṣma uvāca ।
rājankimatra sāhyaṃ te karomi kurunandana ।
kāmaṃ yotsye parasyārthe brūhi yatte vivakṣitam ॥39॥

Бхишма сказал:
О царь, какую помощь я могу оказать тебе здесь, о радость куру, притом что сражаться я буду за другого? Молви, что ты высказать хочешь.

yudhiṣṭhira uvāca ।
kathaṃ jayeyaṃ saṅgrāme bhavantamaparājitam ।
etanme mantraya hitaṃ yadi śreyaḥ prapaśyasi ॥40॥

Юдхиштхира сказал:
Как мне в сражении победить тебя, непобедимого владыку? Посоветуй во благо мне, если доброе в том предвидишь.

bhīṣma uvāca ।
na taṃ paśyāmi kaunteya yo māṃ yudhyantamāhave ।
vijayeta pumānkaścidapi sākṣācchatakratuḥ ॥41॥

Бхишма сказал:
Не вижу я, о сын Кунти, мужа такого, что мог бы выйти против меня в бою и победить, будь то сам Совершитель ста жертвоприношений.

yudhiṣṭhira uvāca ।
hanta pṛcchāmi tasmāttvāṃ pitāmaha namo'stu te ।
jayopāyaṃ bravīhi tvamātmanaḥ samare paraiḥ ॥42॥

Юдхиштхира сказал:
Ах, потому я и вопрошаю тебя, о дед, да пребудешь ты в почете! Укажи способ, каким могут победить тебя противники в сражении.

bhīṣma uvāca ।
na śatruṃ tāta paśyāmi samare yo jayeta mām ।
na tāvanmṛtyukālo me punarāgamanaṃ kuru ॥43॥

Бхишма сказал:
Не вижу я, сын мой, врага такого, что мог бы победить меня в сражении, и не пришел еще мой смертный час. В другой раз приди ко мне.

44-47

sañjaya uvāca ।
tato yudhiṣṭhiro vākyaṃ bhīṣmasya kurunandana ।
śirasā pratijagrāha bhūyastamabhivādya ca ॥44॥
prāyātpunarmahābāhurācāryasya rathaṃ prati ।
paśyatāṃ sarvasainyānāṃ madhyena bhrātṛbhiḥ saha ॥45॥
sa droṇamabhivādyātha kṛtvā caiva pradakṣiṇam ।
uvāca vācā durdharṣamātmaniḥśreyasaṃ vacaḥ ॥46॥
āmantraye tvāṃ bhagavanyotsye vigatakalmaṣaḥ ।
jayeyaṃ ca ripūnsarvānanujñātastvayā dvija ॥47॥

Санджая сказал:
Тогда Юдхиштхира, о радость куру, внял речи Бхишмы, голову преклонив⁸, и еще раз приветствовал его. А затем к колеснице наставника направился с братьями мощнорукий посреди [вражеских] воинов, которые все взирали на него. Он же приветствовал Дрону, а также обошел его слева направо, после чего он молвил неприступному, той речью наилучшего для себя взыскуя: «Взываю к тебе, о владыка, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я победу над всеми врагами с соизволения твоего, о дваждырожденный⁹!»

8. …внял речи… голову преклонив… — В оригинале: śirasā pratijagrāha — букв. «принял (речь) на голову», выражение почтительного согласия, повиновения сказанному.

9. Дваждырождённый (dvija). — Этот эпитет употребляется обычно как синоним брахмана, хотя может относиться к представителю любого из трёх высших сословий, варн (см. примеч. 64 к разд. «Песнь…»), проходящему в определённый срок обряд инициации («второе рождение»).

48-52

droṇa uvāca ।
yadi māṃ nābhigacchethā yuddhāya kṛtaniścayaḥ ।
śapeyaṃ tvāṃ mahārāja parābhāvāya sarvaśaḥ ॥48॥
tadyudhiṣṭhira tuṣṭo'smi pūjitaśca tvayānagha ।
anujānāmi yudhyasva vijayaṃ samavāpnuhi ॥49॥
karavāṇi ca te kāmaṃ brūhi yatte'bhikāṅkṣitam ।
evaṃ gate mahārāja yuddhādanyatkimicchasi ॥50॥
arthasya puruṣo dāso dāsastvartho na kasyacit ।
iti satyaṃ mahārāja baddho'smyarthena kauravaiḥ ॥51॥
atastvāṃ klībavadbrūmo yuddhādanyatkimicchasi ।
yotsyāmi kauravasyārthe tavāśāsyo jayo mayā ॥52॥

Дрона сказал:
Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою совсем. Теперь же, почтенный тобою, о Юдхиштхира, я доволен, о безупречный; соизволяю: сражайся и обрети победу! Я же притом помогу тебе. Скажи, к чему ты стремишься. Раз уж так случилось, о великий царь, — если не касаться битвы, чего ты желаешь? Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб, — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Потому беседую с тобой [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь? Я буду сражаться за Кауравов, уповать же — на твою победу.

yudhiṣṭhira uvāca ।
jayamāśāssva me brahmanmantrayasva ca maddhitam ।
yudhyasva kauravasyārthe vara eṣa vṛto mayā ॥53॥

Юдхиштхира сказал:
Желай мне победы, о брахман, и советуй, что во благо мне, а сражайся за Каураву — вот дар, который я выбираю!

54-55

droṇa uvāca ।
dhruvaste vijayo rājanyasya mantrī haristava ।
ahaṃ ca tvābhijānāmi raṇe śatrūnvijeṣyasi ॥54॥
yato dharmastataḥ kṛṣṇo yataḥ kṛṣṇastato jayaḥ ।
yudhyasva gaccha kaunteya pṛccha māṃ kiṃ bravīmi te ॥55॥

Дрона сказал:
Конечно, твоей будет победа, о царь, у кого советником — Хари. Где праведность, там Кришна, где Кришна, там победа! Ступай, сражайся, о сын Кунти. Спрашивай: что мне сказать тебе?

yudhiṣṭhira uvāca ।
pṛcchāmi tvāṃ dvijaśreṣṭha śṛṇu me yadvivakṣitam ।
kathaṃ jayeyaṃ saṅgrāme bhavantamaparājitam ॥56॥

Юдхиштхира сказал:
Вопрошаю тебя, о лучший из дваждырожденных, внемли, что хочу я сказать тебе: как победить мне в сражении тебя, непобедимого владыку?

droṇa uvāca ।
na te'sti vijayastāvadyāvadyudhyāmyahaṃ raṇe ।
mamāśu nidhane rājanyatasva saha sodaraiḥ ॥57॥

Дрона сказал:
Не будет тебе победы, пока сражаюсь я на поле битвы. Ратуй с братьями вместе, о царь, за скорую гибель мою.

yudhiṣṭhira uvāca ।
hanta tasmānmahābāho vadhopāyaṃ vadātmanaḥ ।
ācārya praṇipatyaiṣa pṛcchāmi tvāṃ namo'stu te ॥58॥

Юдхиштхира сказал:
Увы! Потому ты и открой способ, как убить тебя, о могучерукий. Об этом, в ноги падая, вопрошаю тебя, о наставник, да пребудешь ты в почете!

59-61

droṇa uvāca ।
na śatruṃ tāta paśyāmi yo māṃ hanyādraṇe sthitam ।
yudhyamānaṃ susaṃrabdhaṃ śaravarṣaughavarṣiṇam ॥59॥
ṛte prāyagataṃ rājannyastaśastramacetanam ।
hanyānmāṃ yudhi yodhānāṃ satyametadbravīmi te ॥60॥
śastraṃ cāhaṃ raṇe jahyāṃ śrutvā sumahadapriyam ।
śraddheyavākyātpuruṣādetatsatyaṃ bravīmi te ॥61॥

Дрона сказал:
Не вижу я, сын мой, врага такого, что мог бы убить меня, когда, в бой вступивший, потоки стрел я буду извергать, сражаясь, в ярости великой. Лишь когда, на смерть обреченный, оружие опущу, сразят меня, о царь, забывшегося на поле боя средь воинов, — истинно говорю тебе. А оружие в битве я оставлю, когда для себя нерадостную очень весть из уст человека, достойного доверия, услышу, — истинно говорю тебе.

62-64

sañjaya uvāca ।
etacchrutvā mahārāja bhāradvājasya dhīmataḥ ।
anumānya tamācāryaṃ prāyācchāradvataṃ prati ॥62॥
so'bhivādya kṛpaṃ rājā kṛtvā cāpi pradakṣiṇam ।
uvāca durdharṣatamaṃ vākyaṃ vākyaviśāradaḥ ॥63॥
anumānaye tvāṃ yotsyāmi guro vigatakalmaṣaḥ ।
jayeyaṃ ca ripūnsarvānanujñātastvayānagha ॥64॥

Санджая сказал:
Выслушав это от мудрого сына Бхарадваджи, о великий царь, он простился с наставником и направился к сыну Шарадвана. Царь приветствовал Крипу, а также обошел его слева направо и такую речь, в речах искушенный, молвил неприступнейшему: «Прошу разрешения твоего, о почтенный, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я победу над всеми врагами с соизволения твоего, о безупречный!»

65-67

kṛpa uvāca ।
yadi māṃ nābhigacchethā yuddhāya kṛtaniścayaḥ ।
śapeyaṃ tvāṃ mahārāja parābhāvāya sarvaśaḥ ॥65॥
arthasya puruṣo dāso dāsastvartho na kasyacit ।
iti satyaṃ mahārāja baddho'smyarthena kauravaiḥ ॥66॥
teṣāmarthe mahārāja yoddhavyamiti me matiḥ ।
atastvāṃ klībavadbrūmi yuddhādanyatkimicchasi ॥67॥

Крипа сказал:
Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою совсем. Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. За них, о великий царь, должен я сражаться — так я полагаю. Потому беседую с тобою [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

yudhiṣṭhira uvāca ।
hanta pṛcchāmi te tasmādācārya śṛṇu me vacaḥ ॥68॥

Юдхиштхира сказал:
Увы! Потому и вопрошаю тебя, о наставник, внемли моему слову.

69-70

sañjaya uvāca ।
ityuktvā vyathito rājā novāca gatacetanaḥ ।
taṃ gautamaḥ pratyuvāca vijñāyāsya vivakṣitam ।
avadhyo'haṃ mahīpāla yudhyasva jayamāpnuhi ॥69॥
prītastvabhigamenāhaṃ jayaṃ tava narādhipa ।
āśāsiṣye sadotthāya satyametadbravīmi te ॥70॥

Санджая сказал:
Молвив так, [ничего больше] не сказал в смятении царь, в бесчувствие впавший. Гаутама, догадавшись, что он хочет сказать, отвечал ему: «Убить меня нельзя, о хранитель земли; сражайся и обрети победу. Я же, довольный тем, что ты пришел, о властитель людей, всякий раз, [ото сна] восстав, буду желать тебе победу».

71-73

etacchrutvā mahārāja gautamasya vacastadā ।
anumānya kṛpaṃ rājā prayayau yena madrarāṭ ॥71॥
sa śalyamabhivādyātha kṛtvā cābhipradakṣiṇam ।
uvāca rājā durdharṣamātmaniḥśreyasaṃ vacaḥ ॥72॥
anumānaye tvāṃ yotsyāmi guro vigatakalmaṣaḥ ।
jayeyaṃ ca mahārāja anujñātastvayā ripūn ॥73॥

Выслушав эту речь Гаутамы, о великий царь, простился тогда царь с Крипой и направился к повелителю мадров. И он приветствовал Шалью и совершил обход слева направо; и молвил царь неодолимому, взыскуя для себя наилучшего тою речью: «Прошу разрешения твоего, о почтенный, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я с соизволения твоего, о великий царь, победу над врагами!»

74-78

śalya uvāca ।
yadi māṃ nābhigacchethā yuddhāya kṛtaniścayaḥ ।
śapeyaṃ tvāṃ mahārāja parābhāvāya vai raṇe ॥74॥
tuṣṭo'smi pūjitaścāsmi yatkāṅkṣasi tadastu te ।
anujānāmi caiva tvāṃ yudhyasva jayamāpnuhi ॥75॥
brūhi caiva paraṃ vīra kenārthaḥ kiṃ dadāmi te ।
evaṃ gate mahārāja yuddhādanyatkimicchasi ॥76॥
arthasya puruṣo dāso dāsastvartho na kasyacit ।
iti satyaṃ mahārāja baddho'smyarthena kauravaiḥ ॥77॥
kariṣyāmi hi te kāmaṃ bhāgineya yathepsitam ।
bravīmyataḥ klībavattvāṃ yuddhādanyatkimicchasi ॥78॥

Шалья сказал:
Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою в бою. Я доволен, меня ты почтил, да сбудется по желанию твоему. Соизволяю: сражайся и обрети победу! И молви, о герой, к чему устремлены помыслы твои, что мне даровать тебе? Раз уж так случилось, о великий царь, — если не касаться битвы, чего ты желаешь? Человек — раб расчета, расчет же — ничей не раб — такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Но ведь притом, о сын сестры, конечно, я сделаю так, как тебе желанно. Потому беседую с тобой [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

yudhiṣṭhira uvāca ।
mantrayasva mahārāja nityaṃ maddhitamuttamam ।
kāmaṃ yudhya parasyārthe varametadvṛṇomyaham ॥79॥

Юдхиштхира сказал:
Дари меня советом постоянно, о великий царь, ради высшего блага моего, притом что сражаться будешь за другого, — эту милость я выбираю.

śalya uvāca ।
brūhi kimatra sāhyaṃ te karomi nṛpasattama ।
kāmaṃ yotsye parasyārthe vṛto'smyarthena kauravaiḥ ॥80॥

Шалья сказал:
Скажи, какую помощь я могу оказать тебе здесь, о лучший из царей, притом что сражаться буду за другого; расчетом забрали меня Кауравы.

yudhiṣṭhira uvāca ।
sa eva me varaḥ satya udyoge yastvayā kṛtaḥ ।
sūtaputrasya saṅgrāme kāryastejovadhastvayā ॥81॥

Юдхиштхира сказал:
Выбираю я милость такую, что в усердии ты мне даруешь правды ради, — да сломишь ты отвагу сына возницы в битве!

śalya uvāca ।
sampatsyatyeṣa te kāmaḥ kuntīputra yathepsitaḥ ।
gaccha yudhyasva visrabdhaṃ pratijāne jayaṃ tava ॥82॥

Шалья сказал:
Исполнится это желание твое, о сын Кунти, как угодно будет тебе. Ступай, сражайся, твердо победу тебе обещаю.

83-86

sañjaya uvāca ।
anumānyātha kaunteyo mātulaṃ madrakeśvaram ।
nirjagāma mahāsainyādbhrātṛbhiḥ parivāritaḥ ॥83॥
vāsudevastu rādheyamāhave'bhijagāma vai ।
tata enamuvācedaṃ pāṇḍavārthe gadāgrajaḥ ॥84॥
śrutaṃ me karṇa bhīṣmasya dveṣātkila na yotsyasi ।
asmānvaraya rādheya yāvadbhīṣmo na hanyate ॥85॥
hate tu bhīṣme rādheya punareṣyasi saṃyuge ।
dhārtarāṣṭrasya sāhāyyaṃ yadi paśyasi cetsamam ॥86॥

Санджая сказал:
И вот, простившись с дядей, владыкой мадров, сын Кунти в окружении братьев прочь ушел из великого войска. А Васудева подошел на поле боя к сыну Радхи. И ему сказал тогда старший брат Гады, о Пандавах радея: «Слышал я, о Карна, что из ненависти к Бхишме ты не будешь сражаться. Переходи к нам, о сын Радхи, пока не будет убит Бхишма. А когда убьют Бхишму, о сын Радхи, ты опять, коль равно смотришь на это, придешь на помощь сыну Дхритараштры».

karṇa uvāca ।
na vipriyaṃ kariṣyāmi dhārtarāṣṭrasya keśava ।
tyaktaprāṇaṃ hi māṃ viddhi duryodhanahitaiṣiṇam ॥87॥

Карна сказал:
Ничего неугодного сыну Дхритараштры я не сделаю, о Кешава! Знай, что я, о благе Дурьодханы радеющий, жизнь отдам за него.

88-91

sañjaya uvāca ।
tacchrutvā vacanaṃ kṛṣṇaḥ saṃnyavartata bhārata ।
yudhiṣṭhirapurogaiśca pāṇḍavaiḥ saha saṅgataḥ ॥88॥
atha sainyasya madhye tu prākrośatpāṇḍavāgrajaḥ ।
yo'smānvṛṇoti tadahaṃ varaye sāhyakāraṇāt ॥89॥
atha tānsamabhiprekṣya yuyutsuridamabravīt ।
prītātmā dharmarājānaṃ kuntīputraṃ yudhiṣṭhiram ॥90॥
ahaṃ yotsyāmi miṣataḥ saṃyuge dhārtarāṣṭrajān ।
yuṣmadarthe mahārāja yadi māṃ vṛṇuṣe'nagha ॥91॥

Санджая сказал:
Выслушав эту речь, Кришна возвратился, о Бхарата, и сошелся с Пандавами, что шествовали во главе с Юдхиштхирой. И провозгласил тогда посреди войска старший из сыновей Панду: «Кто нас выбирает, того забираю я в союзники!» Тогда, окинув их взглядом, так молвил Юютсу с радостной душою царю справедливости Юдхиштхире, сыну Кунти: «Я буду сражаться на вашей стороне, в открытую схватившись с сынками Дхритараштры, о великий царь, если возьмешь меня, о безупречный!»

92-94

yudhiṣṭhira uvāca ।
ehyehi sarve yotsyāmastava bhrātṝnapaṇḍitān ।
yuyutso vāsudevaśca vayaṃ ca brūma sarvaśaḥ ॥92॥
vṛṇomi tvāṃ mahābāho yudhyasva mama kāraṇāt ।
tvayi piṇḍaśca tantuśca dhṛtarāṣṭrasya dṛśyate ॥93॥
bhajasvāsmānrājaputra bhajamānānmahādyute ।
na bhaviṣyati durbuddhirdhārtarāṣṭro'tyamarṣaṇaḥ ॥94॥

Юдхиштхира сказал:
Приди, приди, будем все сражаться с неразумными братьями твоими, — и Васудева, и мы, о Юютсу, всегда тебе скажем, что принимаем тебя, о мощнорукий, сражайся за дело мое! Тебе, видно, и поминки по Дхритараштре справлять, и продолжать род его. Почти нас, о царский сын, как мы тебя почитаем, о блистательный! Не жить безумному сыну Дхритараштры, во гневе неистовому!

95-104

sañjaya uvāca ।
tato yuyutsuḥ kauravyaḥ parityajya sutāṃstava ।
jagāma pāṇḍuputrāṇāṃ senāṃ viśrāvya dundubhim ॥95॥
tato yudhiṣṭhiro rājā samprahṛṣṭaḥ sahānujaiḥ ।
jagrāha kavacaṃ bhūyo dīptimatkanakojjvalam ॥96॥
pratyapadyanta te sarve rathānsvānpuruṣarṣabhāḥ ।
tato vyūhaṃ yathāpūrvaṃ pratyavyūhanta te punaḥ ॥97॥
avādayandundubhīṃśca śataśaścaiva puṣkarān ।
siṃhanādāṃśca vividhānvineduḥ puruṣarṣabhāḥ ॥98॥
rathasthānpuruṣavyāghrānpāṇḍavānprekṣya pārthivāḥ ।
dhṛṣṭadyumnādayaḥ sarve punarjahṛṣire mudā ॥99॥
gauravaṃ pāṇḍuputrāṇāṃ mānyānmānayatāṃ ca tān ।
dṛṣṭvā mahīkṣitastatra pūjayāñcakrire bhṛśam ॥100॥
sauhṛdaṃ ca kṛpāṃ caiva prāptakālaṃ mahātmanām ।
dayāṃ ca jñātiṣu parāṃ kathayāṃ cakrire nṛpāḥ ॥101॥
sādhu sādhviti sarvatra niśceruḥ stutisaṃhitāḥ ।
vācaḥ puṇyāḥ kīrtimatāṃ manohṛdayaharṣiṇīḥ ॥102॥
mlecchāścāryāśca ye tatra dadṛśuḥ śuśruvustadā ।
vṛttaṃ tatpāṇḍuputrāṇāṃ ruruduste sagadgadāḥ ॥103॥
tato jaghnurmahābherīḥ śataśaścaiva puṣkarān ।
śaṅkhāṃśca gokṣīranibhāndadhmurhṛṣṭā manasvinaḥ ॥104॥

Санджая сказал:
Тогда Юютсу Кауравья, покинув твоих сыновей, перешел в войско сынов Панду под бой барабана. И царь Юдхиштхира, обрадованный, вместе с младшими братьями опять надел яркие, золотом блистающие доспехи. Все те мужи-быки вернулись к своим колесницам, и тогда они опять построились, как прежде, боевым строем; и забили в сотни барабанов и литавр, и различные кличи, как львиный рык, испустили мужи-быки. Узрев Пандавов, мужей-тигров, взошедших на колесницы, опять возликовали радостно все властители, Дхриштадьюмна и другие. Видя величие сынов Панду, воздающих почести почестей достойным, тотчас преклонились там перед ними правители земли. Цари толковали о добродушии, также о милосердии великих духом, в должное время [проявленном], о глубоком их сочувствии родичам. «Хорошо! Хорошо!» — раздавалось повсюду вместе со славословиями и благочестивыми речами, радующими души и сердца прославленных. И млеччхи, и арии там, которые видели и слышали тогда, что произошло с сынами Панду, плакали, потрясенные. Потом забили в сотни больших литавр и бубнов и в раковины, белые как коровье молоко, затрубили [воины], ликующие и воодушевленные.

Глава 42

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
evaṃ vyūḍheṣvanīkeṣu māmakeṣvitareṣu ca ।
ke pūrvaṃ prāharaṃstatra kuravaḥ pāṇḍavāstathā ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Когда постороились так полки, мои и чужие, кто первыми там нанесли удар, куру или же пандавы?

2-7

sañjaya uvāca ।
bhrātṛbhiḥ sahito rājanputro duryodhanastava ।
bhīṣmaṃ pramukhataḥ kṛtvā prayayau saha senayā ॥2॥
tathaiva pāṇḍavāḥ sarve bhīmasenapurogamāḥ ।
bhīṣmeṇa yuddhamicchantaḥ prayayurhṛṣṭamānasāḥ ॥3॥
kṣveḍāḥ kilakilāśabdāḥ krakacā goviṣāṇikāḥ ।
bherīmṛdaṅgamurajā hayakuñjaranisvanāḥ ॥4॥
ubhayoḥ senayo rājaṃstataste'smānsamādravan ।
vayaṃ pratinadantaśca tadāsīttumulaṃ mahat ॥5॥
mahāntyanīkāni mahāsamucchraye samāgame pāṇḍavadhārtarāṣṭrayoḥ ।
cakampire śaṅkhamṛdaṅganisvanaiḥ prakampitānīva vanāni vāyunā ॥6॥
narendranāgāśvarathākulānāmabhyāyatīnāmaśive muhūrte ।
babhūva ghoṣastumulaścamūnāṃ vātoddhutānāmiva sāgarāṇām ॥7॥

Санджая сказал:
Вместе с братьями сын твой Дурьодхана, о царь, двинулся с войском, Бхишму во главе поставив. Также и все Пандавы, предводимые Бхимасеной, желая битвы с Бхишмой, выступили с радостной душою. Боевые кличи и возгласы ликования раздались, кракачи, рожки, литавры, мриданги¹⁰, тамбурины зазвучали в обоих войсках, о царь, и ржание коней и рев слонов, и тогда они ринулись на нас и мы, вскричав в ответ, — [на них], и великое поднялось смятение. И в том потрясающем столкновении Пандавов и сынов Дхритараштры под гром боевых труб-раковин и мридангов пришли в содрогание великие полки, колеблемые, как леса бурей. И оглушительный шум возник, когда сошлись в недобрый час несметные рати царей со слонами, конями, колесницами, словно бушующие в бурю океаны.

10. Мриданг — род двустороннего барабана, обтянутого кожей.

8-13

tasminsamutthite śabde tumule lomaharṣaṇe ।
bhīmaseno mahābāhuḥ prāṇadadgovṛṣo yathā ॥8॥
śaṅkhadundubhinirghoṣaṃ vāraṇānāṃ ca bṛṃhitam ।
siṃhanādaṃ ca sainyānāṃ bhīmasenaravo'bhyabhūt ॥9॥
hayānāṃ heṣamāṇānāmanīkeṣu sahasraśaḥ ।
sarvānabhyabhavacchabdānbhīmasenasya nisvanaḥ ॥10॥
taṃ śrutvā ninadaṃ tasya sainyāstava vitatrasuḥ ।
jīmūtasyeva nadataḥ śakrāśanisamasvanam ॥11॥
vāhanāni ca sarvāṇi śakṛnmūtraṃ prasusruvuḥ ।
śabdena tasya vīrasya siṃhasyevetare mṛgāḥ ॥12॥
darśayanghoramātmānaṃ mahābhramiva nādayan ।
vibhīṣayaṃstava sutāṃstava senāṃ samabhyayāt ॥13॥

Когда поднялся этот шум смятения, вздымающий волосы дыбом, мощнорукий Бхимасена взревел, как бык, и тот рев Бхимасены покрыл звучанье труб и барабанов, и вопли слонов, и львиный рык воинов; ржание тысяч коней в полках и все звуки заглушил голос Бхимасены. Слыша тот глас его, подобный раскатам грома, Шакрой низвергаемого из тучи, содрогнулись твои воины, и все ездовые животные стали испражняться и мочиться [непроизвольно] от рева того героя, как от рычания льва другие звери. Являя грозный облик свой, оглушая громами, словно туч громада, он устрашил твоих сыновей и напал на твое войско.

14-20

tamāyāntaṃ maheṣvāsaṃ sodaryāḥ paryavārayan ।
chādayantaḥ śaravrātairmeghā iva divākaram ॥14॥
duryodhanaśca putraste durmukho duḥsahaḥ śalaḥ ।
duḥśāsanaścātirathastathā durmarṣaṇo nṛpa ॥15॥
viviṃśatiścitraseno vikarṇaśca mahārathaḥ ।
purumitro jayo bhojaḥ saumadattiśca vīryavān ॥16॥
mahācāpāni dhunvanto jaladā iva vidyutaḥ ।
ādadānāśca nārācānnirmuktāśīviṣopamān ॥17॥
atha tāndraupadīputrāḥ saubhadraśca mahārathaḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥18॥
dhārtarāṣṭrānpratiyayurardayantaḥ śitaiḥ śaraiḥ ।
vajrairiva mahāvegaiḥ śikharāṇi dharābhṛtām ॥19॥
tasminprathamasammarde bhīmajyātalanisvane ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca nāsītkaścitparāṅmukhaḥ ॥20॥

Того великого лучника, меж тем как он приближался, окружили братья, тьмою стрел его застилая, словно облака — солнце, — сын твой Дурьодхана, Дурмукха, Духсаха, Шала и Духшасана, превосходный воитель, также Дурмаршана, о царь, Вивиншати, Читрасена и Викарна, великий колесничный воин, Пурумитра, Джая, Бходжа и мужественный сын Сомадатты; они потрясали великими луками, словно тучи молниями, извлекая [из колчанов] железные стрелы, подобные сбросившим кожу ядовитым змеям. А сыновья Драупади, и сын Субхадры, великий воитель, Накула и Сахадева, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, напали на сынов Дхритараштры, острые стрелы, быстрые, обрушив на них, словно ваджры удары¹¹ на вершины гор. И в той первой схватке, оглашаемой грозным звоном натянутых тетив, ни один воин, ни из твоих, ни из вражеских, не обратился вспять.

11. …ваджры удары… — употребительное сравнение (см.: Араньякапарва 1987: 734).

21-25

lāghavaṃ droṇaśiṣyāṇāmapaśyaṃ bharatarṣabha ।
nimittavedhināṃ rājañśarānutsṛjatāṃ bhṛśam ॥21॥
nopaśāmyati nirghoṣo dhanuṣāṃ kūjatāṃ tathā ।
viniśceruḥ śarā dīptā jyotīṃṣīva nabhastalāt ॥22॥
sarve tvanye mahīpālāḥ prekṣakā iva bhārata ।
dadṛśurdarśanīyaṃ taṃ bhīmaṃ jñātisamāgamam ॥23॥
tataste jātasaṃrambhāḥ parasparakṛtāgasaḥ ।
anyonyaspardhayā rājanvyāyacchanta mahārathāḥ ॥24॥
kurupāṇḍavasene te hastyaśvarathasaṅkule ।
śuśubhāte raṇe'tīva paṭe citragate iva ॥25॥

О бык среди бхаратов, я зрел умелость учеников Дроны, пускающих стрелы одну за другой, о царь, поражающие цель. И не прекращался гул от напрягаемых луков, и блещущие стрелы низвергались, как падающие звезды с небосклона. А все другие властители земли, о Бхарата, глядели, как зрители, на ту чарующую взоры и ужасную стычку родичей. Тогда великие воители, пришедшие в неистовство от полученных ударов, напрягали силы в бою, о царь, стремясь превзойти один другого. И оба войска — куру и пандавов, — полчища слонов, коней и колесниц, блистали чудно в сражении, словно изображенные в красках на картине.

26-30

tataste pārthivāḥ sarve pragṛhītaśarāsanāḥ ।
sahasainyāḥ samāpetuḥ putrasya tava śāsanāt ॥26॥
yudhiṣṭhireṇa cādiṣṭāḥ pārthivāste sahasraśaḥ ।
vinadantaḥ samāpetuḥ putrasya tava vāhinīm ॥27॥
ubhayoḥ senayostīvraḥ sainyānāṃ sa samāgamaḥ ।
antardhīyata cādityaḥ sainyena rajasāvṛtaḥ ॥28॥
prayuddhānāṃ prabhagnānāṃ punarāvartatāmapi ।
nātra sveṣāṃ pareṣāṃ vā viśeṣaḥ samajāyata ॥29॥
tasmiṃstu tumule yuddhe vartamāne mahābhaye ।
ati sarvāṇyanīkāni pitā te'bhivyarocata ॥30॥

Тогда все те властители земли по велению сына твоего, луки схватив, ринулись сразу же вперед вместе со своими войсками. И другие властители по приказу Юдхиштхиры тысячами ринулись, взревев, на рать твоего сына. И жестокой была стычка воинов обоих воинств, — солнце затмилось, окутанное поднятой воинством пылью. И не было там разницы между своими и врагами, наступали ли они или терпели поражение. Но среди смятения той ужаснейшей битвы, превосходством своим затмевая все рати, блистал отец твой¹².

12. …отец твой. — Бхишма, который как старший брат отца Дхритараштры приравнивается к отцу в сознании рода.

Глава 43

1-6

sañjaya uvāca ।
pūrvāhṇe tasya raudrasya yuddhamahno viśāṃ pate ।
prāvartata mahāghoraṃ rājñāṃ dehāvakartanam ॥1॥
kurūṇāṃ pāṇḍavānāṃ ca saṅgrāme vijigīṣatām ।
siṃhānāmiva saṃhrādo divamurvīṃ ca nādayan ॥2॥
āsītkilakilāśabdastalaśaṅkharavaiḥ saha ।
jajñire siṃhanādāśca śūrāṇāṃ pratigarjatām ॥3॥
talatrābhihatāścaiva jyāśabdā bharatarṣabha ।
pattīnāṃ pādaśabdāśca vājināṃ ca mahāsvanāḥ ॥4॥
tottrāṅkuśanipātāśca āyudhānāṃ ca nisvanāḥ ।
ghaṇṭāśabdāśca nāgānāmanyonyamabhidhāvatām ॥5॥
tasminsamudite śabde tumule lomaharṣaṇe ।
babhūva rathanirghoṣaḥ parjanyaninadopamaḥ ॥6॥

Санджая сказал:
Так поутру того страшного дня, о владыка народов, ужаснейшая сеча началась, царей резня. В той битве куру и пандавов, [равно] жаждущих победы, рокот поднялся, словно львов рычанье, мешающийся с громом литавр и труб и оглашающий небо и землю. И раздались львиные кличи героев, громогласно бросающих вызов врагу, и звуки, издаваемые тетивами, бьющимися о кожаные нарукавники, о бык среди бхаратов, и поступь пехотинцев, и громкое ржание коней, и удары слоновьих стрекал и анков, и бряцание оружия, и звон бубенцов на слонах, несущихся навстречу друг другу, и в том поднявшемся оглушительном шуме, вздымающем волосы дыбом, различался грохот колесниц, Парджаньи громыханию подобный.

7-10

te manaḥ krūramādhāya samabhityaktajīvitāḥ ।
pāṇḍavānabhyavartanta sarva evocchritadhvajāḥ ॥7॥
svayaṃ śāntanavo rājannabhyadhāvaddhanañjayam ।
pragṛhya kārmukaṃ ghoraṃ kāladaṇḍopamaṃ raṇe ॥8॥
arjuno'pi dhanurgṛhya gāṇḍīvaṃ lokaviśrutam ।
abhyadhāvata tejasvī gāṅgeyaṃ raṇamūrdhani ॥9॥
tāvubhau kuruśārdūlau parasparavadhaiṣiṇau ।
gāṅgeyastu raṇe pārthaṃ viddhvā nākampayadbalī ।
tathaiva pāṇḍavo rājanbhīṣmaṃ nākampayadyudhi ॥10॥

Они, сердце ожесточив, в совершенном самозабвении не щадящие жизни, подъяв знамена, все обрушились на Пандавов. Сам сын Шантану, о царь, схватив свой грозный лук, ринулся на Завоевателя богатств, Жезлу Смерти¹³ подобный на поле боя. И Арджуна, взяв прославленный в мире лук Гандиву, ринулся, отважный, в гущу боя на сына Ганги. Оба они, тигры среди куру, стремились убить друг друга; но, в бою поразив Партху, не заставил его дрогнуть могучий сын Ганги, и так же сын Панду, о царь, не заставил дрогнуть Бхишму в битве.

13. Жезл Смерти. — В оригинале: kāladaṇḍa — букв. «жезл Времени» (см. примеч. 18 к разд. «Протяжение…» и примеч. 263 к разд. «Песнь…»).

11-13

sātyakiśca maheṣvāsaḥ kṛtavarmāṇamabhyayāt ।
tayoḥ samabhavadyuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ॥11॥
sātyakiḥ kṛtavarmāṇaṃ kṛtavarmā ca sātyakim ।
ānarchatuḥ śarairghoraistakṣamāṇau parasparam ॥12॥
tau śarācitasarvāṅgau śuśubhāte mahābalau ।
vasante puṣpaśabalau puṣpitāviva kiṃśukau ॥13॥

Сатьяки же, великий лучник, напал на Критавармана. И завязался между ними бой, громозвучный, вздымающий волосы дыбом. Сатьяки набросился на Критавармана, а Критаварман — на Сатьяки, оба секущие друг друга ужасными стрелами, и, великомощные, стрелами с головы до ног пораженные, они красовались оба, словно два цветущих дерева киншука¹⁴, алыми цветами покрытые весною.

14. Киншука (Butea frondosa) — дерево с красными цветами, лишёнными запаха.

14-16

abhimanyurmaheṣvāso bṛhadbalamayodhayat ।
tataḥ kosalako rājā saubhadrasya viśāṃ pate ।
dhvajaṃ ciccheda samare sārathiṃ ca nyapātayat ॥14॥
saubhadrastu tataḥ kruddhaḥ pātite rathasārathau ।
bṛhadbalaṃ mahārāja vivyādha navabhiḥ śaraiḥ ॥15॥
athāparābhyāṃ bhallābhyāṃ pītābhyāmarimardanaḥ ।
dhvajamekena ciccheda pārṣṇimekena sārathim ।
anyonyaṃ ca śaraistīkṣṇaiḥ kruddhau rājaṃstatakṣatuḥ ॥16॥

Абхиманью, великий лучник, сражался с Брихадбалой. Тогда косальский царь сломил в бою, о владыка народов, знамя сына Субхадры и поверг его колесничего. Сын же Субхадры, разгневанный, когда пал его соратник на колеснице, пронзил Брихадбалу, о великий царь, девятью стрелами, а затем двумя другими — желтыми стрелами бхалла: одною сломил знамя каратель врагов, другою — переднюю ось колесницы [противника] и колесничего [тоже сразил]; и оба, гневные, о царь, острыми стрелами секли друг друга.

17-19

māninaṃ samare dṛptaṃ kṛtavairaṃ mahāratham ।
bhīmasenastava sutaṃ duryodhanamayodhayat ॥17॥
tāvubhau naraśārdūlau kurumukhyau mahābalau ।
anyonyaṃ śaravarṣābhyāṃ vavṛṣāte raṇājire ॥18॥
tau tu vīkṣya mahātmānau kṛtinau citrayodhinau ।
vismayaḥ sarvabhūtānāṃ samapadyata bhārata ॥19॥

С гордым, неистовым в бою великим воителем, сыном твоим Дурьодханой, зачинщиком вражды, сражался Бхимасена. Оба они, мужи-тигры, первые среди куру, великомощные, осыпали друг друга ливнями стрел на поле битвы. И при виде тех великих духом, искушенных в различных видах боя, в изумление пришли все существа, о Бхарата!

20-22

duḥśāsanastu nakulaṃ pratyudyāya mahāratham ।
avidhyanniśitairbāṇairbahubhirmarmabhedibhiḥ ॥20॥
tasya mādrīsutaḥ ketuṃ saśaraṃ ca śarāsanam ।
ciccheda niśitairbāṇaiḥ prahasanniva bhārata ।
athainaṃ pañcaviṃśatyā kṣudrakāṇāṃ samārdayat ॥21॥
putrastu tava durdharṣo nakulasya mahāhave ।
yugeṣāṃ cicchide bāṇairdhvajaṃ caiva nyapātayat ॥22॥

Духшасана же встретился в бою с Накулой, великим воителем, и пронзил его многими отточенными стрелами, уязвимые места поражающими. Сын Мадри, словно усмехаясь, о Бхарата, отточенными стрелами рассек его стяг и лук со стрелами и еще изранил его двадцатью пятью малыми. Но неодолимый сын твой в той великой битве рассек стрелами дышло на колеснице Накулы и свалил его знамя.

23-25

durmukhaḥ sahadevaṃ tu pratyudyāya mahābalam ।
vivyādha śaravarṣeṇa yatamānaṃ mahāhave ॥23॥
sahadevastato vīro durmukhasya mahāhave ।
śareṇa bhṛśatīkṣṇena pātayāmāsa sārathim ॥24॥
tāvanyonyaṃ samāsādya samare yuddhadurmadau ।
trāsayetāṃ śarairghoraiḥ kṛtapratikṛtaiṣiṇau ॥25॥

Дурмукха же встретился в бою с великомощным Сахадевой и в великой битве пронзил его, бившегося упорно, тучею стрел. Сахадева тогда, герой, в великой битве острейшею стрелою поверг колесничего Дурмукхи. Оба, сойдясь в противоборстве, одурманенные битвой, устрашали друг друга ужасными стрелами, рьяно удары нанося и отражая.

26-28

yudhiṣṭhiraḥ svayaṃ rājā madrarājānamabhyayāt ।
tasya madrādhipaścāpaṃ dvidhā ciccheda māriṣa ॥26॥
tadapāsya dhanuśchinnaṃ kuntīputro yudhiṣṭhiraḥ ।
anyatkārmukamādāya vegavadbalavattaram ॥27॥
tato madreśvaraṃ rājā śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
chādayāmāsa saṅkruddhastiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥28॥

Сам царь Юдхиштхира напал на царя мадров. Лук его повелитель мадров переломил надвое, о достойный. Отбросив тот сломанный лук, Юдхиштхира, сын Кунти, другое взял оружие, более мощное и быстрее мечущее стрелы. И тогда царь [из нового лука] осыпал владыку мадров крепко слаженными стрелами и молвил ему, гневный: «Стой, стой!»

29-31

dhṛṣṭadyumnastato droṇamabhyadravata bhārata ।
tasya droṇaḥ susaṅkruddhaḥ parāsukaraṇaṃ dṛḍham ।
tridhā ciccheda samare yatamānasya kārmukam ॥29॥
śaraṃ caiva mahāghoraṃ kāladaṇḍamivāparam ।
preṣayāmāsa samare so'sya kāye nyamajjata ॥30॥
athānyaddhanurādāya sāyakāṃśca caturdaśa ।
droṇaṃ drupadaputrastu prativivyādha saṃyuge ।
tāvanyonyaṃ susaṅkruddhau cakratuḥ subhṛśaṃ raṇam ॥31॥

Дхриштадьюмна тогда налетел на Дрону, о Бхарата. Дрона, разъяренный, рассек в бою на три части убийственный и прочный лук упорно бившегося и еще послал ужаснейшую стрелу, как новый Жезл Смерти, [коей] проник в бою в его тело. На это сын Друпады, взяв четырнадцать стрел, пронзил в ответ в той схватке Дрону. И оба, разъяренные, вели друг с другом прежестокое сражение.

32-34

saumadattiṃ raṇe śaṅkho rabhasaṃ rabhaso yudhi ।
pratyudyayau mahārāja tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥32॥
tasya vai dakṣiṇaṃ vīro nirbibheda raṇe bhujam ।
saumadattistathā śaṅkhaṃ jatrudeśe samāhanat ॥33॥
tayoḥ samabhavadyuddhaṃ ghorarūpaṃ viśāṃ pate ।
dṛptayoḥ samare tūrṇaṃ vṛtravāsavayoriva ॥34॥

Сына Сомадатты в сражении встретил Шанкха — яростный яростного в бою, о великий царь. «Стой! стой!» г— молвил он ему. В сражении герой поразил его в правую руку, а сын Сомадатты нанес Шанкхе удар выше груди. И битва, что произошла между ними, неистовыми в бою, вскоре страшное зрелище являла, о владыка народов, словно [битва] между Вритрой и Предводителем Васу.

35-38

bāhlīkaṃ tu raṇe kruddhaṃ kruddharūpo viśāṃ pate ।
abhyadravadameyātmā dhṛṣṭaketurmahārathaḥ ॥35॥
bāhlīkastu tato rājandhṛṣṭaketumamarṣaṇam ।
śarairbahubhirānarchatsiṃhanādamathānadat ॥36॥
cedirājastu saṅkruddho bāhlīkaṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
vivyādha samare tūrṇaṃ matto mattamiva dvipam ॥37॥
tau tatra samare kruddhau nardantau ca muhurmuhuḥ ।
samīyatuḥ susaṅkruddhāvaṅgārakabudhāviva ॥38॥

А на Бахлику, в битве гневного, гневный обликом, о владыка народов, ринулся неизмеримый духом Дхрипггакету, великий воитель. Бахлика же тогда, о царь, многими стрелами Дхриштакету нетерпимого поразил и львиный рык издал. А царь чедийцев, разгневанный, тотчас пронзил Бахлику в бою девятью стрелами, как [поражает] ярого ярый слон¹⁵. Оба они, гневные, снова и снова издавали клич в бою, в великой ярости сошедшиеся там, словно Ангарака с Будхой¹⁶.

15. …как… ярого ярый слон. — То есть как слоны в пору течки (см. примеч. 30 к разд. «Земля»).

16. …Ангарака с Будхой. — Ангарака (Марс), неблагоприятная планета, считается антагонистом Сомы (Луны), как и Будхи (Меркурия), сына последнего.

39-42

rākṣasaṃ krūrakarmāṇaṃ krūrakarmā ghaṭotkacaḥ ।
alambusaṃ pratyudiyādbalaṃ śakra ivāhave ॥39॥
ghaṭotkacastu saṅkruddho rākṣasaṃ taṃ mahābalam ।
navatyā sāyakaistīkṣṇairdārayāmāsa bhārata ॥40॥
alambusastu samare bhaimaseniṃ mahābalam ।
bahudhā vārayāmāsa śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥41॥
vyabhrājetāṃ tatastau tu saṃyuge śaravikṣatau ।
yathā devāsure yuddhe balaśakrau mahābalau ॥42॥

На ракшаса Аламбусу, жестокого в деяниях, восстал жестокий в деяниях Гхатоткача, как Индра на Балу в битве. И разгневанный Гхатоткача пустил девяносто острых стрел, изранивших того великомощного ракшаса, о Бхарата. Аламбуса же в бою великомощного сына Бхимасены многократно осыпал крепко слаженными стрелами. И оба, стрелами тяжко уязвленные, блистали в сражении, как в битве богов и демонов Бала и Шакра, великомощные.

43-45

śikhaṇḍī samare rājandrauṇimabhyudyayau balī ।
aśvatthāmā tataḥ kruddhaḥ śikhaṇḍinamavasthitam ॥43॥
nārācena sutīkṣṇena bhṛśaṃ viddhvā vyakampayat ।
śikhaṇḍyapi tato rājandroṇaputramatāḍayat ॥44॥
sāyakena supītena tīkṣṇena niśitena ca ।
tau jaghnatustadānyonyaṃ śarairbahuvidhairmṛdhe ॥45॥

Шикхандин могучий набросился в бою на сына Дроны, о царь; гневный Ашваттхаман тогда, пронзив представшего Шикхандина тотчас железною преострою стрелою¹⁷, заставил его содрогнуться; но и Шикхандин тогда, о царь, нанес сыну Дроны удар остро отточенной, хорошо закаленной стрелою. И оба в схватке поразили друг друга многими различного вида стрелами.

17. …железною… стрелою… — В оригинале: nārāca, что может означать железную, но иногда и любую стрелу.

46-48

bhagadattaṃ raṇe śūraṃ virāṭo vāhinīpatiḥ ।
abhyayāttvarito rājaṃstato yuddhamavartata ॥46॥
virāṭo bhagadattena śaravarṣeṇa tāḍitaḥ ।
abhyavarṣatsusaṅkruddho megho vṛṣṭyā ivācalam ॥47॥
bhagadattastatastūrṇaṃ virāṭaṃ pṛthivīpatim ।
chādayāmāsa samare meghaḥ sūryamivoditam ॥48॥

Героя Бхагадатту встретил в сражении стремительный Вирата-полководец, и началась битва [между ними], о царь. Вирата, которого Бхагадатта поразил ливнем стрел, осыпал его, разъяренный, [стрелами], словно туча гору дождем. И Бхагадатта тотчас тогда властителя земли Вирату [стрелами] затмил в бою, как туча застилает солнце на восходе.

49-51

bṛhatkṣatraṃ tu kaikeyaṃ kṛpaḥ śāradvato yayau ।
taṃ kṛpaḥ śaravarṣeṇa chādayāmāsa bhārata ॥49॥
gautamaṃ kekayaḥ kruddhaḥ śaravṛṣṭyābhyapūrayat ।
tāvanyonyaṃ hayānhatvā dhanuṣī vinikṛtya vai ॥50॥
virathāvasiyuddhāya samīyaturamarṣaṇau ।
tayostadabhavadyuddhaṃ ghorarūpaṃ sudāruṇam ॥51॥

На Брихаткшатру же, царевича кекаев, двинулся Крипа, сын Шарадвана. Крипа осыпал его дождем стрел, о Бхарата, Кекая, гневный, ливень стрел излил на Гаутаму. Друг у друга убив коней и сломав луки, лишившиеся колесниц своих, оба сошлись в бою на мечах, непримиримые, и страшным и ужасающим было зрелище их поединка.

52-54

drupadastu tato rājā saindhavaṃ vai jayadratham ।
abhyudyayau samprahṛṣṭo hṛṣṭarūpaṃ parantapa ॥52॥
tataḥ saindhavako rājā drupadaṃ viśikhaistribhiḥ ।
tāḍayāmāsa samare sa ca taṃ pratyavidhyata ॥53॥
tayoḥ samabhavadyuddhaṃ ghorarūpaṃ sudāruṇam ।
īkṣitṛprītijananaṃ śukrāṅgārakayoriva ॥54॥

А царь Друпада тогда обрушился на Джаядратху Синдхийского, исполненный ликования на ликующего, о каратель врагов. Тогда царь синдхийский тремя тупыми стрелами¹⁸ нанес Друпаде удары, и тот поразил его в ответ в бою. И страшным и ужасающим было зрелище их поединка для тех, кто видел его, чарующее, словно [встреча] Шукры с Ангаракой.

18. …тупыми стрелами… — В оригинале: viśikha, что может означать тупую или неоперённую стрелу, иногда стрелу вообще.

55-56

vikarṇastu sutastubhyaṃ sutasomaṃ mahābalam ।
abhyayājjavanairaśvaistato yuddhamavartata ॥55॥
vikarṇaḥ sutasomaṃ tu viddhvā nākampayaccharaiḥ ।
sutasomo vikarṇaṃ ca tadadbhutamivābhavat ॥56॥

Викарна же, сын твой, на быстрых конях налетел на великомощного Сутасому, и началась тогда битва. И Викарна Сутасому, стрелами пронзив, дрогнуть не заставил, как и Сутасома — Викарну, и как чудо то было.

57-59

suśarmāṇaṃ naravyāghraṃ cekitāno mahārathaḥ ।
abhyadravatsusaṅkruddhaḥ pāṇḍavārthe parākramī ॥57॥
suśarmā tu mahārāja cekitānaṃ mahāratham ।
mahatā śaravarṣeṇa vārayāmāsa saṃyuge ॥58॥
cekitāno'pi saṃrabdhaḥ suśarmāṇaṃ mahāhave ।
prācchādayattamiṣubhirmahāmegha ivācalam ॥59॥

На Сушармана, мужа-тигра, Чекитана, великий воитель, ринулся, разъяренный, рвущийся в бой за дело Пандавов. Сушарман же в бою, о великий царь, покрыл Чекитану, великого воителя, густым ливнем стрел. И Чекитана тоже, неистовый, в той великой битве окутал стрелами Сушармана, как большая туча гору.

60-62

śakuniḥ prativindhyaṃ tu parākrāntaṃ parākramī ।
abhyadravata rājendra matto mattamiva dvipam ॥60॥
yaudhiṣṭhirastu saṅkruddhaḥ saubalaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ।
vyadārayata saṅgrāme maghavāniva dānavam ॥61॥
śakuniḥ prativindhyaṃ tu pratividhyantamāhave ।
vyadārayanmahāprājñaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥62॥

Шакуни же на Пративиндхью ринулся, на удалого удалец, словно ярый слон на ярого, о вождь царей. А сын Юдхиштхиры, разгневанный, отточенными стрелами изранил в бою сына Субалы, словно Магхаван демона; Шакуни же Пративиндхью, противоборствующего в схватке, изранил, великомудрый, крепко слаженными стрелами.

63-65

sudakṣiṇaṃ tu rājendra kāmbojānāṃ mahāratham ।
śrutakarmā parākrāntamabhyadravata saṃyuge ॥63॥
sudakṣiṇastu samare sāhadeviṃ mahāratham ।
viddhvā nākampayata vai mainākamiva parvatam ॥64॥
śrutakarmā tataḥ kruddhaḥ kāmbojānāṃ mahāratham ।
śarairbahubhirānarchaddārayanniva sarvaśaḥ ॥65॥

На Судакшину же, о вождь царей, великого воителя Камбоджей удалого, ринулся в бою Шрутакарман. Судакшина же в сражении, великого воителя, сына Сахадевы, поразив, дрогнуть не заставил, словно гора Майнака то была. Шрутакарман тогда, гневный, великого воителя Камбоджей многими стрелами пронзил, всячески его изранив.

66-68

irāvānatha saṅkruddhaḥ śrutāyuṣamamarṣaṇam ।
pratyudyayau raṇe yatto yattarūpataraṃ tataḥ ॥66॥
ārjunistasya samare hayānhatvā mahārathaḥ ।
nanāda sumahannādaṃ tatsainyaṃ pratyapūrayat ॥67॥
śrutāyustvatha saṅkruddhaḥ phālguneḥ samare hayān ।
nijaghāna gadāgreṇa tato yuddhamavartata ॥68॥

Ираван тут, разгневанный, на Шрутаюса неистового обрушился в битве, напрягающий силы на еще более напрягшегося тогда по виду. Сын Арджуны, великий воитель, в бою сразив его коней, громовым голосом прогремел клич, по всему войску разнесшийся. А Шрутаюс, разгневанный, концом булавы поверг в бою коней сына Пхальгуны, и битва тогда продолжалась.

69-72

vindānuvindāvāvantyau kuntibhojaṃ mahāratham ।
sasenaṃ sasutaṃ vīraṃ saṃsasajjaturāhave ॥69॥
tatrādbhutamapaśyāma āvantyānāṃ parākramam ।
yadayudhyansthirā bhūtvā mahatyā senayā saha ॥70॥
anuvindastu gadayā kuntibhojamatāḍayat ।
kuntibhojastatastūrṇaṃ śaravrātairavākirat ॥71॥
kuntibhojasutaścāpi vindaṃ vivyādha sāyakaiḥ ।
sa ca taṃ prativivyādha tadadbhutamivābhavat ॥72॥

Винда и Анувинда Авантийские напали вместе в бою на героя Кунтибходжу, великого воителя, с войском его и сыном. И чудесную там зрели мы доблесть авантийцев [тех], что стойко сражались с великим войском. Анувинда нанес палицей удар Кунтибходже, а Кунтибходжа тотчас тогда тьмою стрел [врага] осыпал. И сын Кунтибходжи пронзил стрелами Винду, а тот в ответ его пронзил, и как чудо то было.

73-77

kekayā bhrātaraḥ pañca gāndhārānpañca māriṣa ।
sasainyāste sasainyāṃśca yodhayāmāsurāhave ॥73॥
vīrabāhuśca te putro vairāṭiṃ rathasattamam ।
uttaraṃ yodhayāmāsa vivyādha niśitaiḥ śaraiḥ ।
uttaraścāpi taṃ dhīraṃ vivyādha niśitaiḥ śaraiḥ ॥74॥
cedirāṭsamare rājannulūkaṃ samabhidravat ।
ulūkaścāpi taṃ bāṇairniśitairlomavāhibhiḥ ॥75॥
tayoryuddhaṃ samabhavadghorarūpaṃ viśāṃ pate ।
dārayetāṃ susaṅkruddhāvanyonyamaparājitau ॥76॥
evaṃ dvandvasahasrāṇi rathavāraṇavājinām ।
padātīnāṃ ca samare tava teṣāṃ ca saṅkulam ॥77॥

Пятеро братьев Кекаев со своими войсками, о достойный, сражались в той битве с пятерыми Гандхарами¹⁹ и их войсками. Сын твой Вирабаху сражался с сыном Вираты Уттарой, лучшим из колесничных воинов, и пронзил его отточенными стрелами, Уттара же тоже пронзил храбреца отточенными стрелами. Повелитель чедийцев, о царь, обрушился в бою на Улуку, Улука же на него тоже — оперенными стрелами²⁰, и ужасное зрелище являла битва между ними, о властитель народов, — оба непобежденные, они нанесли тяжкие раны друг другу. И так тысячи поединков между воинами на колесницах, слонах и конях и пеших, твоими и теми, в битве [родили] смятение.

19. …с пятерыми Гандхарами… — Подразумеваются, как можно полагать, пятеро братьев Шакуни, царя Гандхары, убитые потом Бхимой (см.: Дронапарва 1992:583; см. также: Roy 1925/7, где в гл. 132 приводятся имена троих, и имена ещё двоих указаны в дополнительном тексте в Калькуттском издании. Далее, однако, в гл. 86, описывается бой шестерых братьев Шакуни с Ираваном, сыном Арджуны, в котором пятеро из них гибнут (причём имена их не совпадают с указанными в седьмой книге); см. примеч. 178 к текущ. разд.

20. …оперёнными стрелами… — В оригинале: lomavāhibhiḥ; другой возможный перевод: «острейшими, секущими волос…»

78-83

muhūrtamiva tadyuddhamāsīnmadhuradarśanam ।
tata unmattavadrājanna prājñāyata kiñcana ॥78॥
gajo gajena samare rathī ca rathinaṃ yayau ।
aśvo'śvaṃ samabhipretya padātiśca padātinam ॥79॥
tato yuddhaṃ sudurdharṣaṃ vyākulaṃ samapadyata ।
śūrāṇāṃ samare tatra samāsādya parasparam ॥80॥
tatra devarṣayaḥ siddhāścāraṇāśca samāgatāḥ ।
praikṣanta tadraṇaṃ ghoraṃ devāsuraraṇopamam ॥81॥
tato dantisahasrāṇi rathānāṃ cāpi māriṣa ।
aśvaughāḥ puruṣaughāśca viparītaṃ samāyayuḥ ॥82॥
tatra tatraiva dṛśyante rathavāraṇapattayaḥ ।
sādinaśca naravyāghra yudhyamānā muhurmuhuḥ ॥83॥

Как будто всего мгновение являла прекрасное зрелище эта битва. Затем, о царь, нераспознаваемым стало все, как в каком-то безумии. Слон сталкивался в бою со слоном, колесничный воин шел на колесничного, конь на коня и пехотинец на пехотинца. Битва стала тогда исполнена великой ярости и смятения, меж тем как герои там в бою бросались друг на друга. И божественные провидцы там, и совершенные, и странники небес, сошедшись, взирали на ту ужасную битву, подобную битве богов и асуров. Тогда тысячи слонов, о достойный, и колесниц тоже, и полчища конные, и полчища мужей, перемешавшись, поменяли [виды боя]²¹. И видно было, как там и здесь колесницы, слоны, пехотинцы, а также всадники, о муж-тигр, вступали в бой опять и опять.

21. …поменяли [виды боя]. — То есть вступили в бой с войсками иных родов оружия (в оригинале: viparītaṃ samāyayuḥ); Теланг толкует это иначе — как переход в контрнаступление (см.: Roy 1925/4:117).

Глава 44

1-33

sañjaya uvāca ।
rājañśatasahasrāṇi tatra tatra tadā tadā ।
nirmaryādaṃ prayuddhāni tatte vakṣyāmi bhārata ॥1॥
na putraḥ pitaraṃ jajñe na pitā putramaurasam ।
na bhrātā bhrātaraṃ tatra svasrīyaṃ na ca mātulaḥ ॥2॥
mātulaṃ na ca svasrīyo na sakhāyaṃ sakhā tathā ।
āviṣṭā iva yudhyante pāṇḍavāḥ kurubhiḥ saha ॥3॥
rathānīkaṃ naravyāghrāḥ kecidabhyapatanrathaiḥ ।
abhajyanta yugaireva yugāni bharatarṣabha ॥4॥
ratheṣāśca ratheṣābhiḥ kūbarā rathakūbaraiḥ ।
saṃhatāḥ saṃhataiḥ kecitparasparajighāṃsavaḥ ॥5॥
na śekuścalituṃ kecitsannipatya rathā rathaiḥ ।
prabhinnāstu mahākāyāḥ sannipatya gajā gajaiḥ ॥6॥
bahudhādārayankruddhā viṣāṇairitaretaram ।
satomarapatākaiśca vāraṇāḥ paravāraṇaiḥ ॥7॥
abhisṛtya mahārāja vegavadbhirmahāgajaiḥ ।
dantairabhihatāstatra cukruśuḥ paramāturāḥ ॥8॥
abhinītāśca śikṣābhistottrāṅkuśasamāhatāḥ ।
suprabhinnāḥ prabhinnānāṃ sammukhābhimukhā yayuḥ ॥9॥
prabhinnairapi saṃsaktāḥ kecittatra mahāgajāḥ ।
krauñcavanninadaṃ muktvā prādravanta tatastataḥ ॥10॥
samyakpraṇītā nāgāśca prabhinnakaraṭāmukhāḥ ।
ṛṣṭitomaranārācairnirviddhā varavāraṇāḥ ॥11॥
vinedurbhinnamarmāṇo nipetuśca gatāsavaḥ ।
prādravanta diśaḥ kecinnadanto bhairavānravān ॥12॥
gajānāṃ pādarakṣāstu vyūḍhoraskāḥ prahāriṇaḥ ।
ṛṣṭibhiśca dhanurbhiśca vimalaiśca paraśvadhaiḥ ॥13॥
gadābhirmusalaiścaiva bhiṇḍipālaiḥ satomaraiḥ ।
āyasaiḥ parighaiścaiva nistriṃśairvimalaiḥ śitaiḥ ॥14॥
pragṛhītaiḥ susaṃrabdhā dhāvamānāstatastataḥ ।
vyadṛśyanta mahārāja parasparajighāṃsavaḥ ॥15॥
rājamānāśca nistriṃśāḥ saṃsiktā naraśoṇitaiḥ ।
pratyadṛśyanta śūrāṇāmanyonyamabhidhāvatām ॥16॥
avakṣiptāvadhūtānāmasīnāṃ vīrabāhubhiḥ ।
sañjajñe tumulaḥ śabdaḥ patatāṃ paramarmasu ॥17॥
gadāmusalarugṇānāṃ bhinnānāṃ ca varāsibhiḥ ।
dantidantāvabhinnānāṃ mṛditānāṃ ca dantibhiḥ ॥18॥
tatra tatra naraughāṇāṃ krośatāmitaretaram ।
śuśruvurdāruṇā vācaḥ pretānāmiva bhārata ॥19॥
hayairapi hayārohāścāmarāpīḍadhāribhiḥ ।
haṃsairiva mahāvegairanyonyamabhidudruvuḥ ॥20॥
tairvimuktā mahāprāsā jāmbūnadavibhūṣaṇāḥ ।
āśugā vimalāstīkṣṇāḥ sampeturbhujagopamāḥ ॥21॥
aśvairagryajavaiḥ kecidāplutya mahato rathān ।
śirāṃsyādadire vīrā rathināmaśvasādinaḥ ॥22॥
bahūnapi hayārohānbhallaiḥ sannataparvabhiḥ ।
rathī jaghāna samprāpya bāṇagocaramāgatān ॥23॥
nagameghapratīkāśāścākṣipya turagāngajāḥ ।
pādairevāvamṛdnanta mattāḥ kanakabhūṣaṇāḥ ॥24॥
pāṭyamāneṣu kumbheṣu pārśveṣvapi ca vāraṇāḥ ।
prāsairvinihatāḥ kecidvineduḥ paramāturāḥ ॥25॥
sāśvārohānhayānkecidunmathya varavāraṇāḥ ।
sahasā cikṣipustatra saṅkule bhairave sati ॥26॥
sāśvārohānviṣāṇāgrairutkṣipya turagāndvipāḥ ।
rathaughānavamṛdnantaḥ sadhvajānparicakramuḥ ॥27॥
puṃstvādabhimadatvācca kecidatra mahāgajāḥ ।
sāśvārohānhayāñjaghnuḥ karaiḥ sacaraṇaistathā ॥28॥
kecidākṣipya kariṇaḥ sāśvānapi rathānkaraiḥ ।
vikarṣanto diśaḥ sarvāḥ samīyuḥ sarvaśabdagāḥ ॥29॥
āśugā vimalāstīkṣṇāḥ sampeturbhujagopamāḥ ।
narāśvakāyānnirbhidya lauhāni kavacāni ca ॥30॥
nipeturvimalāḥ śaktyo vīrabāhubhirarpitāḥ ।
maholkāpratimā ghorāstatra tatra viśāṃ pate ॥31॥
dvīpicarmāvanaddhaiśca vyāghracarmaśayairapi ।
vikośairvimalaiḥ khaḍgairabhijaghnuḥ parānraṇe ॥32॥
abhiplutamabhikruddhamekapārśvāvadāritam ।
vidarśayantaḥ sampetuḥ khaḍgacarmaparaśvadhaiḥ ॥33॥

Санджая сказал:
О царь, о сотнях и тысячах боев, что здесь и там шли без конца в разное время повсюду, я расскажу тебе, о Бхарата. Сын не узнавал там отца, отец — родного сына, брат — брата, и племянника — дядя, и дядю — племянник, так же и друг — друга, и, как одержимые, сражались пандавы с куру. Когда врывались в ряды колесниц те мужи-тигры на колесницах, ломалось ярмо о ярмо, о бык среди бхаратов, и дышла колесниц о дышла, оглобли об оглобли. А иные сомкнутым строем на сомкнутый строй наступали, обуреваемые жаждой убийства. И случалось, колесницы не могли сдвинуться с места, столкнувшись с колесницами, а ярые огромные слоны — столкнувшись со слонами. Разъяренные, всячески пронзали друг друга бивнями слоны с шатрами и стягами на спинах, — вражеских слонов разя, с разбегу сшибались великие слоны, о великий царь, и, бивнями пораженные, вопили они, от тяжких ран страдая. Обученные, искусно направляемые стрекалами и анками, в яри великой с другими ярыми слонами сходились они один навстречу другому. И некоторые большие слоны там, с ярыми столкнувшись, испускали крики, крикам каравайки подобные²², и метались во все стороны. И отлично выученные слоны, лучшие из противостоящих, источающие мускус из висков и рта, пронзенные копьями, дротиками и стрелами в уязвимые места на теле, испускали вопли и падали бездыханные, а некоторые с ужасными криками в разные стороны разбегались. Пешие охранники слонов также зрелись там, широкоплечие, воинственные, вооруженные копьями, и луками, и сверкающими топорами, еще палицами и булавами, пращами с дротиками, и еще железными ломами и сверкающими острыми мечами; разъяренные, они бросались туда и сюда, о великий царь, убить друг друга стремящиеся. И видно было, как блистали мечи героев, нападающих друг на друга, людскою кровью обагренные. И громкие слышались удары бьющих в уязвимые места клинков, в руках воителей разящих с размаха. И вопли множества мужей, взывающих друг к другу, сокрушаемых палицами и булавами, поражаемых превосходными клинками, пронзаемых бивнями слонов и слонами растаптываемых, раздавались, ужасные, повсюду, возгласам отверженных душ²³ подобные, о Бхарата. Также конники на конях, увенчанных султанами и лентами, стремительных, как гуси [в полете], наскакивали друг на друга. Большие дротики, украшенные золотом, которые они метали, быстро летящие, сверкающие, острые, неслись к цели, подобные змеям. Некоторые храбрые всадники на самых быстрых конях, налетая на великие колесницы, отсекали головы колесничных воинов. И многих всадников сражал колесничный воин стрелами бхалла, крепко слаженными, когда приближались они на полет стрелы. И взбешенные слоны, подобные горам или тучам, золотом украшенные, опрокидывали коней и растаптывали их ногами. А некоторые великаны, пораженные дротиками в лоб и в бока, израненные, испускали вопли в тяжких муках. Некоторые же лучшие из слонов, сбивая коней вместе со всадниками, неистово их там крушили в том ужасном смятении боя. И метались хоботастые, поддевая бивнями коней вместе со всадниками и растаптывая во множестве колесницы со знаменами. Здесь же некоторые большие слоны в неистовстве течки и хоботами, и ногами убивали коней со всадниками. Некоторые хоботные, опрокидывая хоботами колесницы с конями, круша во все стороны тоже, сталкивались, всякие крики испуская. Стрелы, блистающие, острые, налетали, змеям подобные, тела людей и коней и медные латы²⁴ пронзая. Падали здесь и там, о владыка народов, блистающие дротики, пущенные руками героев, ужасные, пылающим метеорам подобные. Из ножен, леопардовой шкурой покрытых или из тигровой шкуры сработанных, сверкающие мечи извлекая, разили они ими врагов и, [сами] получив удары, разгневанные, являя разверстые раны в боку, бросались в бой с мечами, щитами и секирами.

22. …крикам каравайки подобные… — В оригинале: krauñca (вид кроншнепа) — птица, крик которой отличается жалобным звучанием.

23. Отверженные души. — В оригинале: preta — призраки, души умерших, не находящие упокоения, те, над которыми не свершены погребальные обряды.

24. …медные латы… — В оригинале: lauhāni, что может означать и «железные».

34-44

śaktibhirdāritāḥ kecitsañchinnāśca paraśvadhaiḥ ।
hastibhirmṛditāḥ kecitkṣuṇṇāścānye turaṅgamaiḥ ॥34॥
rathaneminikṛttāśca nikṛttā niśitaiḥ śaraiḥ ।
vikrośanti narā rājaṃstatra tatra sma bāndhavān ॥35॥
putrānanye pitṝnanye bhrātṝṃśca saha bāndhavaiḥ ।
mātulānbhāgineyāṃśca parānapi ca saṃyuge ॥36॥
vikīrṇāntrāḥ subahavo bhagnasakthāśca bhārata ।
bāhubhiḥ subhujācchinnaiḥ pārśveṣu ca vidāritāḥ ।
krandantaḥ samadṛśyanta tṛṣitā jīvitepsavaḥ ॥37॥
tṛṣṇāparigatāḥ kecidalpasattvā viśāṃ pate ।
bhūmau nipatitāḥ saṅkhye jalameva yayācire ॥38॥
rudhiraughapariklinnāḥ kliśyamānāśca bhārata ।
vyanindanbhṛśamātmānaṃ tava putrāṃśca saṅgatān ॥39॥
apare kṣatriyāḥ śūrāḥ kṛtavairāḥ parasparam ।
naiva śastraṃ vimuñcanti naiva krandanti māriṣa ।
tarjayanti ca saṃhṛṣṭāstatra tatra parasparam ॥40॥
nirdaśya daśanaiścāpi krodhātsvadaśanacchadān ।
bhrukuṭīkuṭilairvaktraiḥ prekṣante ca parasparam ॥41॥
apare kliśyamānāstu vraṇārtāḥ śarapīḍitāḥ ।
niṣkūjāḥ samapadyanta dṛḍhasattvā mahābalāḥ ॥42॥
anye tu virathāḥ śūrā rathamanyasya saṃyuge ।
prārthayānā nipatitāḥ saṅkṣuṇṇā varavāraṇaiḥ ।
aśobhanta mahārāja puṣpitā iva kiṃśukāḥ ॥43॥
sambabhūvuranīkeṣu bahavo bhairavasvanāḥ ।
vartamāne mahābhīme tasminvīravarakṣaye ॥44॥

Здесь и там, о царь, мужи, пронзенные дротиками, некоторые — порубленные секирами, некоторые — смятые слонами, и другие, потоптанные конями, порезанные ободьями колесниц и отточенными стрелами порезанные, взывали к близким, одни — к сыновьям, другие — к родителям, и к братьям с прочими родичами, и к дядьям, и к племянникам, и даже к чужим на поле битвы. Там являлись взору, о Бхарата, выронившие оружие и со сломанными бедрами, с запястьями и прекрасными руками отрубленными, с ранами в боках, и они вопили, изнывая, жаждущие жизни. Некоторые слабосильные, страдая от жажды, о владыка народов, в бою падали на землю и молили только о воде. Плавая в потоках крови, отчаявшиеся, немало бранили одни себя и сынов твоих, сошедшихся [здесь], о Бхарата, а другие кшатрии, герои, друг с другом сразившиеся, ни оружия из рук не выпускали, ни стенаниям не предавались, о достойный, но, воодушевленные, там и здесь обращали друг к другу угрозы и, в гневе губы прикусывая зубами, с лицами, хмуреньем бровей искаженными, друг на друга взирали. А некоторые, удрученные, страдающие от ран, пораженные стрелами, хранили молчание, сильные духом, великомощные. А еще другие герои, лишившиеся в бою колесниц, просились на колесницу к другому, упавших сминали могучие слоны, [а раненые] красовались, о великий царь, словно киншуки в цвету. И многие жуткие крики раздавались среди ратей во время того вселяющего ужас истребления избранных героев.

45-46

ahanattu pitā putraṃ putraśca pitaraṃ raṇe ।
svasrīyo mātulaṃ cāpi svasrīyaṃ cāpi mātulaḥ ॥45॥
sakhāyaṃ ca sakhā rājansambandhī bāndhavaṃ tathā ।
evaṃ yuyudhire tatra kuravaḥ pāṇḍavaiḥ saha ॥46॥

И сражал в бою отец сына, а сын — отца, племянник же — дядю, дядя же — племянника, а друга — друг, о царь, также родич — родного, и так бились там куру с пандавами.

47-48

vartamāne bhaye tasminnirmaryāde mahāhave ।
bhīṣmamāsādya pārthānāṃ vāhinī samakampata ॥47॥
ketunā pañcatāreṇa tālena bharatarṣabha ।
rājatena mahābāhurucchritena mahārathe ।
babhau bhīṣmastadā rājaṃścandramā iva meruṇā ॥48॥

И, в то время как длилась та великая битва, страшная и неправедная, дрогнула рать сынов Притхи, что стала было наступать на Бхишму. Под сенью вознесенного на великой колеснице серебряного стяга, отмеченного знаком пальмы и пяти звезд, о бык среди бхаратов, блистал тогда могучерукий Бхишма, о царь, как месяц под сенью Меру.

Глава 45

1-6

sañjaya uvāca ।
gatapūrvāhṇabhūyiṣṭhe tasminnahani dāruṇe ।
vartamāne mahāraudre mahāvīravarakṣaye ॥1॥
durmukhaḥ kṛtavarmā ca kṛpaḥ śalyo viviṃśatiḥ ।
bhīṣmaṃ jugupurāsādya tava putreṇa coditāḥ ॥2॥
etairatirathairguptaḥ pañcabhirbharatarṣabha ।
pāṇḍavānāmanīkāni vijagāhe mahārathaḥ ॥3॥
cedikāśikarūṣeṣu pāñcāleṣu ca bhārata ।
bhīṣmasya bahudhā tālaścaranketuradṛśyata ॥4॥
śirāṃsi ca tadā bhīṣmo bāhūṃścāpi sahāyudhān ।
nicakarta mahāvegairbhallaiḥ sannataparvabhiḥ ॥5॥
nṛtyato rathamārgeṣu bhīṣmasya bharatarṣabha ।
kecidārtasvaraṃ cakrurnāgā marmaṇi tāḍitāḥ ॥6॥

Санджая сказал:
Когда [уже] миновала большая часть первого дня, меж тем как длилось в тот страшный день то свирепое самое истребление великих избранных героев, Дурмукха и Критаварман, Крипа, Шалья и Вивиншати по призыву сына твоего приблизились к Бхишме, чтобы его защищать. Под защитою этих пятерых превосходных воителей, о бык среди бхаратов, вторгся в ряды войска Пандавов великий воитель. Над чедийцами, кашийцами, карушами и над панчалами, о Бхарата, являлся взорам все время движущийся стяг Бхишмы, отмеченный знаком пальмы. И быстролетящими стрелами бхалла, крепко слаженными, отсекал тогда Бхишма головы и руки вместе с оружием, и плясали они там, где проходила колесница Бхишмы, о бык среди бхаратов. И некоторые слоны испускали крики боли, в уязвимые места получив удары.

7-16

abhimanyuḥ susaṅkruddhaḥ piśaṅgaisturagottamaiḥ ।
saṃyuktaṃ rathamāsthāya prāyādbhīṣmarathaṃ prati ॥7॥
jāmbūnadavicitreṇa karṇikāreṇa ketunā ।
abhyavarṣata bhīṣmaṃ ca tāṃścaiva rathasattamān ॥8॥
sa tālaketostīkṣṇena ketumāhatya patriṇā ।
bhīṣmeṇa yuyudhe vīrastasya cānucaraiḥ saha ॥9॥
kṛtavarmāṇamekena śalyaṃ pañcabhirāyasaiḥ ।
viddhvā navabhirānarchacchitāgraiḥ prapitāmaham ॥10॥
pūrṇāyatavisṛṣṭena samyakpraṇihitena ca ।
dhvajamekena vivyādha jāmbūnadavibhūṣitam ॥11॥
durmukhasya tu bhallena sarvāvaraṇabhedinā ।
jahāra sāratheḥ kāyācchiraḥ sannataparvaṇā ॥12॥
dhanuściccheda bhallena kārtasvaravibhūṣitam ।
kṛpasya niśitāgreṇa tāṃśca tīkṣṇamukhaiḥ śaraiḥ ॥13॥
jaghāna paramakruddho nṛtyanniva mahārathaḥ ।
tasya lāghavamudvīkṣya tutuṣurdevatā api ॥14॥
labdhalakṣyatayā kārṣṇeḥ sarve bhīṣmamukhā rathāḥ ।
sattvavantamamanyanta sākṣādiva dhanañjayam ॥15॥
tasya lāghavamārgasthamalātasadṛśaprabham ।
diśaḥ paryapataccāpaṃ gāṇḍīvamiva ghoṣavat ॥16॥

Абхиманью, разъяренный, стоя на колеснице, запряженной превосходными рыжими конями, к колеснице Бхишмы устремился под стягом, переливающимся золотом, отмеченным знаком карникары. Он осыпал [стрелами] Бхишму, а также тех превосходнейших воителей. Поразив острой стрелою стяг носящего знак пальмы, тот герой вступил в бой с Бхишмой и его свитою. В Критавармана вонзив одну стрелу, в Шалью — пять железных, девятью отточенными он настиг прадеда. И одной пущенной стрелою, что была искусно наложена на до отказа натянутую [тетиву], он пронзил украшенное золотом знамя. А стрелою бхалла, крепко слаженной, все доспехи пробивающей, он снес колесничему Дурмукхи голову с плеч. И отточенной стрелою бхалла он переломил лук Крипы, отделанный золотом. И острыми стрелами поразил их великий воитель, словно приплясывая в ярости чрезвычайной, даже божества были довольны, видя проворство его. А меткость сына Кришны²⁵ такова была, что все воители, возглавляемые Бхишмой, словно самого доблестного Завоевателя богатств узрели в нем. И лук его быстро и в нужном направлении вращался, словно огненным кругом сверкая, и звенел, подобный Гандиве.

25. Сын Кришны — так именуется здесь сын Арджуны, очевидно, чтобы подчеркнуть неразрывную связь (граничащую с отождествлением) обоих героев.

17-28

tamāsādya mahāvegairbhīṣmo navabhirāśugaiḥ ।
vivyādha samare tūrṇamārjuniṃ paravīrahā ॥17॥
dhvajaṃ cāsya tribhirbhallaiściccheda paramaujasaḥ ।
sārathiṃ ca tribhirbāṇairājaghāna yatavrataḥ ॥18॥
tathaiva kṛtavarmā ca kṛpaḥ śalyaśca māriṣa ।
viddhvā nākampayatkārṣṇiṃ mainākamiva parvatam ॥19॥
sa taiḥ parivṛtaḥ śūro dhārtarāṣṭrairmahārathaiḥ ।
vavarṣa śaravarṣāṇi kārṣṇiḥ pañcarathānprati ॥20॥
tatasteṣāṃ mahāstrāṇi saṃvārya śaravṛṣṭibhiḥ ।
nanāda balavānkārṣṇirbhīṣmāya visṛjañśarān ॥21॥
tatrāsya sumahadrājanbāhvorbalamadṛśyata ।
yatamānasya samare bhīṣmamardayataḥ śaraiḥ ॥22॥
parākrāntasya tasyaiva bhīṣmo'pi prāhiṇoccharān ।
sa tāṃściccheda samare bhīṣmacāpacyutāñśarān ॥23॥
tato dhvajamamogheṣurbhīṣmasya navabhiḥ śaraiḥ ।
ciccheda samare vīrastata uccukruśurjanāḥ ॥24॥
sa rājato mahāskandhastālo hemavibhūṣitaḥ ।
saubhadraviśikhaiśchinnaḥ papāta bhuvi bhārata ॥25॥
dhvajaṃ saubhadraviśikhaiḥ patitaṃ bharatarṣabha ।
dṛṣṭvā bhīmo'nadaddhṛṣṭaḥ saubhadramabhiharṣayan ॥26॥
atha bhīṣmo mahāstrāṇi divyāni ca bahūni ca ।
prāduścakre mahāraudraḥ kṣaṇe tasminmahābalaḥ ॥27॥
tataḥ śatasahasreṇa saubhadraṃ prapitāmahaḥ ।
avākiradameyātmā śarāṇāṃ nataparvaṇām ॥28॥

На него устремившись, Бхишма, губитель вражеских героев, тотчас пронзил в бою сына Арджуны девятью быстролетящими стрелами, и тремя стрелами бхалла он срезал стяг его, наделенного высшей мощью, и тремя стрелами он, целеустремленный, сразил его колесничего. Также и Критаварман, Крипа и Шалья, о достойный, поразили сына Кришны, но дрогнуть не заставили, словно то была гора Майнака. Окруженный теми великими колесничными воинами стана Дхритараштры, сын Кришны, герой, ливни стрел пролил на пятерых воителей. Тогда, мощные удары их оружия ливнями стрел отразив, клич издал могучий сын Кришны, посылая стрелы в Бхишму. И явил он, о царь, великую силу рук, рьяно в бою нанося удары Бхишме стрелами. И в него, доблестного, Бхишма тоже посылал стрелы, он же в бою рассекал стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. Тогда девятью бьющими без промаха стрелами срезал герой в бою знамя Бхишмы; и вскричали тогда люди. И тот великий столп серебряный со знаком пальмы, золотом украшенным, срезанный стрелами сына Субхадры, упал наземь, о Бхарата! Увидев поваленное стрелами сына Субхадры знамя, о бык среди бхаратов, Бхима испустил радостный крик, сына Субхадры ободряя. Но вот Бхишма явил великие [виды] оружия многие, чудесные, в тот миг великой ярости исполненный, великомощный. Затем сотнею тысяч стрел, крепко слаженных, прадед, духом неизмеримый, осыпал сына Субхадры.

29-34

tato daśa maheṣvāsāḥ pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
rakṣārthamabhyadhāvanta saubhadraṃ tvaritā rathaiḥ ॥29॥
virāṭaḥ saha putreṇa dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
bhīmaśca kekayāścaiva sātyakiśca viśāṃ pate ॥30॥
javenāpatatāṃ teṣāṃ bhīṣmaḥ śāntanavo raṇe ।
pāñcālyaṃ tribhirānarchatsātyakiṃ niśitaiḥ śaraiḥ ॥31॥
pūrṇāyatavisṛṣṭena kṣureṇa niśitena ca ।
dhvajamekena ciccheda bhīmasenasya patriṇā ॥32॥
jāmbūnadamayaḥ ketuḥ kesarī narasattama ।
papāta bhīmasenasya bhīṣmeṇa mathito rathāt ॥33॥
bhīmasenastribhirviddhvā bhīṣmaṃ śāntanavaṃ raṇe ।
kṛpamekena vivyādha kṛtavarmāṇamaṣṭabhiḥ ॥34॥

Тогда десять великих лучников, великих воителей [стана] Пандавов, помчались на колесницах, спеша на помощь сыну Субхадры: Вирата с сыном, Дхриштадьюмна из рода Пришаты и Бхима, а также Кекаи и Сатьяки, о владыка народов. И меж тем, как они стремительно налетели на него, Бхишма, сын Шантану, поразил в битве Панчалийского²⁶ тремя отточенными стрелами и Сатьяки [также] и одной стрелою с отточенным лезвием, пущенной с натянутой до отказа [тетивы], срезал знамя Бхимасены; и, сбитый Бхишмой, упал с колесницы золотой стяг Бхимасены, отмеченный знаком льва, о лучший из людей! А Бхимасена, поразив Бхишму, сына Шантану, в битве тремя [стрелами], Крипу поразил одною, Критавармана — восемью.

26. Панчалийский (pañcālya). — То же: Панчалиец, Дхриштадьюмна, царевич панчалов.

35-42

pragṛhītāgrahastena vairāṭirapi dantinā ।
abhyadravata rājānaṃ madrādhipatimuttaraḥ ॥35॥
tasya vāraṇarājasya javenāpatato rathī ।
śalyo nivārayāmāsa vegamapratimaṃ raṇe ॥36॥
tasya kruddhaḥ sa nāgendro bṛhataḥ sādhuvāhinaḥ ।
padā yugamadhiṣṭhāya jaghāna caturo hayān ॥37॥
sa hatāśve rathe tiṣṭhanmadrādhipatirāyasīm ।
uttarāntakarīṃ śaktiṃ cikṣepa bhujagopamām ॥38॥
tayā bhinnatanutrāṇaḥ praviśya vipulaṃ tamaḥ ।
sa papāta gajaskandhātpramuktāṅkuśatomaraḥ ॥39॥
samādāya ca śalyo'simavaplutya rathottamāt ।
vāraṇendrasya vikramya cicchedātha mahākaram ॥40॥
bhinnamarmā śaravrātaiśchinnahastaḥ sa vāraṇaḥ ।
bhīmamārtasvaraṃ kṛtvā papāta ca mamāra ca ॥41॥
etadīdṛśakaṃ kṛtvā madrarājo mahārathaḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ bhāsvaraṃ kṛtavarmaṇaḥ ॥42॥

Тоже и Уттара, сын Вираты, сдерживавший до поры своего слона, устремился на нем на царя, повелителя мадров. Того помчавшегося стремглав царя слонов бесподобному бегу воспрепятствовал Шалья на колеснице в бою. Владычный слон тот, разъяренный, поправ ногою ее упряжь, убил четырех его рослых отменно выученных коней. На колеснице, чьи кони были убиты, стоя, метнул повелитель мадров железный дротик, несущий Уттаре смерть, змее подобный. Он пробил его латы, и, в глубокий мрак погрузившись, пал тот со спины слона, выронив стрекало и копье. Шалья же, обнажив меч и спрыгнув с превосходной своей колесницы, подбежал и отсек тогда огромный хобот вожака слонов. Тучею стрел пораженный в уязвимые места, с отсеченным хоботом, тот слон, издав, страдая, ужасный вопль, упал и испустил дух. Совершив таковое, царь мадров, великий воитель, взошел немедля на блистающую колесницу Критавармана.

43-52

uttaraṃ nihataṃ dṛṣṭvā vairāṭirbhrātaraṃ śubham ।
kṛtavarmaṇā ca sahitaṃ dṛṣṭvā śalyamavasthitam ।
śaṅkhaḥ krodhātprajajvāla haviṣā havyavāḍiva ॥43॥
sa visphārya mahaccāpaṃ kārtasvaravibhūṣitam ।
abhyadhāvajjighāṃsanvai śalyaṃ madrādhipaṃ balī ॥44॥
mahatā rathavaṃśena samantātparivāritaḥ ।
sṛjanbāṇamayaṃ varṣaṃ prāyācchalyarathaṃ prati ॥45॥
tamāpatantaṃ samprekṣya mattavāraṇavikramam ।
tāvakānāṃ rathāḥ sapta samantātparyavārayan ।
madrarājaṃ parīpsanto mṛtyordaṃṣṭrāntaraṃ gatam ॥46॥
tato bhīṣmo mahābāhurvinadya jalado yathā ।
tālamātraṃ dhanurgṛhya śaṅkhamabhyadravadraṇe ॥47॥
tamudyatamudīkṣyātha maheṣvāsaṃ mahābalam ।
santrastā pāṇḍavī senā vātavegahateva nauḥ ॥48॥
tatrārjunaḥ santvaritaḥ śaṅkhasyāsītpuraḥsaraḥ ।
bhīṣmādrakṣyo'yamadyeti tato yuddhamavartata ॥49॥
hāhākāro mahānāsīdyodhānāṃ yudhi yudhyatām ।
tejastejasi sampṛktamityevaṃ vismayaṃ yayuḥ ॥50॥
atha śalyo gadāpāṇiravatīrya mahārathāt ।
śaṅkhasya caturo vāhānahanadbharatarṣabha ॥51॥
sa hatāśvādrathāttūrṇaṃ khaḍgamādāya vidrutaḥ ।
bībhatsoḥ syandanaṃ prāpya tataḥ śāntimavindata ॥52॥

Видя прекрасного Уттару, брата своего, сраженным и видя, что соединились вместе Шалья с Критаварманом, воспылал гневом сын Вираты Шанкха, словно жертвенный огонь от жертвенного масла. Натянув великий лук, златом отделанный, он устремился, могучий, на Шалью, повелителя мадров, поистине смерти его жаждущий. Прикрываемый со всех сторон великим множеством колесниц, он приблизился к колеснице Шальи, дождем из стрел ее поливая. Видя, как наступает он со рвением ярого слона, семь воителей твоих окружили со всех сторон царя мадров, чтобы охранить его, смерти в пасть пришедшего. Затем Бхишма могучерукий, издав громоподобный клич и лук длиною в талу²⁷ взяв, устремился в битве на Шанкху. И, узрев, что наступает [на них] тот великий лучник великомощный, затрепетало пандавское войско, как корабль под порывами бурного ветра. Там Арджуна поспешно встал впереди Шанкхи: «Нужно защитить его от Бхишмы!» — и битва затем продолжалась. Великий шум стоял от криков бойцов, бьющихся в бою. Со рвением рвение мешалось, всех приводя в изумление. Шалья меж тем, сойдя с палицей в руке с великой колесницы, сразил четырех коней Шанкхи, о бык среди бхаратов! С колесницы, без коней оставшейся, тот соскочил с мечом поспешно и, добежав до боевой повозки Бибхатсу, [там] спокойствие обрел наконец.

27. …длиною в талу… — Согласно комментаторам, тала (tāla — букв. «пальма») — мера длины, равная четырём хаста (локтям), т. е. около 2 м (см.: Удьйогапарва 1976:459).

53-61

tato bhīṣmarathāttūrṇamutpatanti patatriṇaḥ ।
yairantarikṣaṃ bhūmiśca sarvataḥ samavastṛtam ॥53॥
pāñcālānatha matsyāṃśca kekayāṃśca prabhadrakān ।
bhīṣmaḥ praharatāṃ śreṣṭhaḥ pātayāmāsa mārgaṇaiḥ ॥54॥
utsṛjya samare tūrṇaṃ pāṇḍavaṃ savyasācinam ।
abhyadravata pāñcālyaṃ drupadaṃ senayā vṛtam ।
priyaṃ sambandhinaṃ rājañśarānavakiranbahūn ॥55॥
agnineva pradagdhāni vanāni śiśirātyaye ।
śaradagdhānyadṛśyanta sainyāni drupadasya ha ।
atiṣṭhata raṇe bhīṣmo vidhūma iva pāvakaḥ ॥56॥
madhyandine yathādityaṃ tapantamiva tejasā ।
na śekuḥ pāṇḍaveyasya yodhā bhīṣmaṃ nirīkṣitum ॥57॥
vīkṣāṃ cakruḥ samantātte pāṇḍavā bhayapīḍitāḥ ।
trātāraṃ nādhyagacchanta gāvaḥ śītārditā iva ॥58॥
hatavipradrute sainye nirutsāhe vimardite ।
hāhākāro mahānāsītpāṇḍusainyeṣu bhārata ॥59॥
tato bhīṣmaḥ śāntanavo nityaṃ maṇḍalakārmukaḥ ।
mumoca bāṇāndīptāgrānahīnāśīviṣāniva ॥60॥
śarairekāyanīkurvandiśaḥ sarvā yatavrataḥ ।
jaghāna pāṇḍavarathānādiśyādiśya bhārata ॥61॥

Тогда с колесницы Бхишмы стремительно полетели стрелы, заполонившие воздух и землю повсюду. На панчалов тогда, и на матсьев, и на Кекаев прекрасных обрушил оружие Бхишма, лучший из наносящих удары. Оставив сына Панду Савьясачина, он устремился тотчас на Друпаду Панчалийского, окруженного войском, многими стрелами дорогого свойственника²⁸ осыпая, и словно огнем опаленные леса на исходе зимы²⁹ выглядели войска Друпады, стрелами палимые, и как очистительный огонь — без дыма только — предстал в бою Бхишма. Как на опаляющее зноем солнце в полдень, не могли поднять на Бхишму взора воины сына Панду. И озирались вокруг Пандавы, терзаемые страхом, но не видели, кто бы мог спасти их, подобные коровам, оцепеневшим от холода. Меж тем как, истребляемое, бежало врассыпную павшее духом, разгромленное воинство, великий крик отчаяния поднялся среди ратей панду, о Бхарата. Тогда Бхишма, сын Шантану, с лука, согнутого дугою, непрестанно пускал стрелы со сверкающими остриями, ядовитым змеям подобные. И, стрелами во все стороны нанизав воедино пространство, он, целеустремленный, поражал воителей стана Пандавов, вновь и вновь направляя [на них удары], о Бхарата!

28. …дорогого свойственника… — Возможно, ирония; Бхишма связан свойством с Друпадой через того же Арджуну и его братьев, своих внучатных племянников.

29. …на исходе зимы… — Вариант перевода: «холодного сезона» (śiśira — январь—март); леса, выгоревшие летом, за зиму окончательно теряют листву и имеют особенно жалкий вид.

62-63

tataḥ sainyeṣu bhagneṣu mathiteṣu ca sarvaśaḥ ।
prāpte cāstaṃ dinakare na prājñāyata kiñcana ॥62॥
bhīṣmaṃ ca samudīryantaṃ dṛṣṭvā pārthā mahāhave ।
avahāramakurvanta sainyānāṃ bharatarṣabha ॥63॥

Затем, когда зашло солнце, уже ничего нельзя было различить среди разбитых повсюду и смятенных войск. И, видя, как продвигается Бхишма в сражении великом, сыны Притхи призвали войска к перемирию, о бык среди бхаратов.

Глава 46

1-24

sañjaya uvāca ।
kṛte'vahāre sainyānāṃ prathame bharatarṣabha ।
bhīṣme ca yudhi saṃrabdhe hṛṣṭe duryodhane tathā ॥1॥
dharmarājastatastūrṇamabhigamya janārdanam ।
bhrātṛbhiḥ sahitaḥ sarvaiḥ sarvaiścaiva janeśvaraiḥ ॥2॥
śucā paramayā yuktaścintayānaḥ parājayam ।
vārṣṇeyamabravīdrājandṛṣṭvā bhīṣmasya vikramam ॥3॥
kṛṣṇa paśya maheṣvāsaṃ bhīṣmaṃ bhīmaparākramam ।
śarairdahantaṃ sainyaṃ me grīṣme kakṣamivānalam ॥4॥
kathamenaṃ mahātmānaṃ śakṣyāmaḥ prativīkṣitum ।
lelihyamānaṃ sainyaṃ me haviṣmantamivānalam ॥5॥
etaṃ hi puruṣavyāghraṃ dhanuṣmantaṃ mahābalam ।
dṛṣṭvā vipradrutaṃ sainyaṃ madīyaṃ mārgaṇāhatam ॥6॥
śakyo jetuṃ yamaḥ kruddho vajrapāṇiśca saṃyuge ।
varuṇaḥ pāśabhṛccāpi kubero vā gadādharaḥ ॥7॥
na tu bhīṣmo mahātejāḥ śakyo jetuṃ mahābalaḥ ।
so'hamevaṃ gate magno bhīṣmāgādhajale'plavaḥ ॥8॥
ātmano buddhidaurbalyādbhīṣmamāsādya keśava ।
vanaṃ yāsyāmi govinda śreyo me tatra jīvitum ॥9॥
na tvimānpṛthivīpālāndātuṃ bhīṣmāya mṛtyave ।
kṣapayiṣyati senāṃ me kṛṣṇa bhīṣmo mahāstravit ॥10॥
yathānalaṃ prajvalitaṃ pataṅgāḥ samabhidrutāḥ ।
vināśāyaiva gacchanti tathā me sainiko janaḥ ॥11॥
kṣayaṃ nīto'smi vārṣṇeya rājyahetoḥ parākramī ।
bhrātaraścaiva me vīrāḥ karśitāḥ śarapīḍitāḥ ॥12॥
matkṛte bhrātṛsauhārdādrājyādbhraṣṭāstathā sukhāt ।
jīvitaṃ bahu manye'haṃ jīvitaṃ hyadya durlabham ॥13॥
jīvitasya hi śeṣeṇa tapastapsyāmi duścaram ।
na ghātayiṣyāmi raṇe mitrāṇīmāni keśava ॥14॥
rathānme bahusāhasrāndivyairastrairmahābalaḥ ।
ghātayatyaniśaṃ bhīṣmaḥ pravarāṇāṃ prahāriṇām ॥15॥
kiṃ nu kṛtvā kṛtaṃ me syādbrūhi mādhava māciram ।
madhyasthamiva paśyāmi samare savyasācinam ॥16॥
eko bhīmaḥ paraṃ śaktyā yudhyatyeṣa mahābhujaḥ ।
kevalaṃ bāhuvīryeṇa kṣatradharmamanusmaran ॥17॥
gadayā vīraghātinyā yathotsāhaṃ mahāmanāḥ ।
karotyasukaraṃ karma gajāśvarathapattiṣu ॥18॥
nālameṣa kṣayaṃ kartuṃ parasainyasya māriṣa ।
ārjavenaiva yuddhena vīra varṣaśatairapi ॥19॥
eko'stravitsakhā te'yaṃ so'pyasmānsamupekṣate ।
nirdahyamānānbhīṣmeṇa droṇena ca mahātmanā ॥20॥
divyānyastrāṇi bhīṣmasya droṇasya ca mahātmanaḥ ।
dhakṣyanti kṣatriyānsarvānprayuktāni punaḥ punaḥ ॥21॥
kṛṣṇa bhīṣmaḥ susaṃrabdhaḥ sahitaḥ sarvapārthivaiḥ ।
kṣapayiṣyati no nūnaṃ yādṛśo'sya parākramaḥ ॥22॥
sa tvaṃ paśya maheṣvāsaṃ yogīṣvara mahāratham ।
yo bhīṣmaṃ śamayetsaṅkhye dāvāgniṃ jalado yathā ॥23॥
tava prasādādgovinda pāṇḍavā nihatadviṣaḥ ।
svarājyamanusamprāptā modiṣyanti sabāndhavāḥ ॥24॥

Санджая сказал:
Когда установлено было первое перемирие в войсках, о бык среди бхаратов, меж тем как в неистовство такое впал Бхишма и возрадовался Дурьодхана, Царь справедливости³⁰ с братьями со всеми и со всеми царями вместе подступил затем поспешно к Джанардане. Высшей чистотою наделенный, о поражении размышляя при виде доблести Бхишмы, о царь, он молвил потомку Вришни: «О Кришна, взгляни на великого лучника Бхишму, грозного и доблестного, что стрелами войско мое испепеляет, как огонь летом — сухостой! Можем ли мы взор поднять на него, великого духом, что продолжает палить мое войско, как огонь, жертвенным маслом питаемый? Ведь при виде этого мужа-тигра, луком вооруженного, великомощного, бежит врассыпную мое войско, стрелами поражаемое. Скорее победить можно в битве Яму гневного и Держателя ваджры, самого Варуну с его петлею либо Куберу, булавы носителя, но Бхишму, великого пыла исполненного, победить невозможно, великомощного. Так вышло, что в бездонной пучине Бхишмы тону я, судна лишенный! По скудоумию собственному выступил я против Бхишмы, о Кешава. Удалюсь [теперь] в лес, о Говинда, лучше там мне жить, но не предавать сих властителей земли смерти [в образе] Бхишмы. Истребит войско мое, о Кришна, Бхишма, великий знаток оружия! Как мошки летят в пылающий огонь, так точно к истреблению идет мой люд военный. Ради царства вышедший на бой, к погибели влекусь я [ныне], о потомок Вришни! И братья мои, герои, измучились, терзаемые стрелами, ради меня, из-за любви братней отторгнутые от царства и от счастья тоже! Премного ценю я жизнь, ибо нелегко сохранить ее нынче. И на оставшуюся мне жизнь суровому подвижничеству я предамся, но не допущу убиения в битве друзей моих, о Кешава! Тысячи многие умерщвляет, отдыха не зная, воителей моих, лучших из бойцов, небесным оружием своим³¹ Бхишма. Что же еще остается мне делать, скажи немедля, о Мадхава! Я вижу, что Савьясачин в битве словно бы и не участвует. Один только Бхима бьется изо всех сил, долгорукий, мощь длани своей напрягая, о долге кшатрия помнящий. Палицей, сражающей героев, творит он, высокий помыслами, нелегкий труд свой, сколько рвения хватает, средь слонов, коней, колесниц и пехотинцев. Но в честном бою, о достойный, не уничтожить ему вражеское войско, о герой, и за столетия. Друг твой — [вот кто] единственно искушен [достаточно] во владении оружием, но равнодушно он взирает на то, как истребляют нас Бхишма и великий духом Дрона. Небесное оружие Бхишмы и Дроны, великого духом, применяемое снова и снова, испепелит всех кшатриев! О Кришна, страшно разъяренный Бхишма со всеми царями [своими] в союзе истребит нас наверняка, такова доблесть его. О ты, владыка йоги, узри того великого лучника, великого воителя, который сможет усмирить Бхишму в бою, как туча — пожар лесной! И милостью твоею, о Говинда, Пандавы, когда погибнут их враги, возрадуются с родичами вместе, царство свое возвратив!»

30. Царь справедливости (dharmarāja) — постоянное именование Юдхиштхиры, содержащее имя его небесного отца, бога Дхармы.

31. …небесным оружием своим… — Небесным оружием, полученным от богов, обладает Арджуна; оружие Бхишмы, как и оружие Дроны (см. ниже), величается так, видимо, вследствие мощи, которую ему придаёт воинское искусство владеющего им героя.

25-30

evamuktvā tataḥ pārtho dhyāyannāste mahāmanāḥ ।
ciramantarmanā bhūtvā śokopahatacetanaḥ ॥25॥
śokārtaṃ pāṇḍavaṃ jñātvā duḥkhena hatacetasam ।
abravīttatra govindo harṣayansarvapāṇḍavān ॥26॥
mā śuco bharataśreṣṭha na tvaṃ śocitumarhasi ।
yasya te bhrātaraḥ śūrāḥ sarvalokasya dhanvinaḥ ॥27॥
ahaṃ ca priyakṛdrājansātyakiśca mahārathaḥ ।
virāṭadrupadau vṛddhau dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥28॥
tathaiva sabalāḥ sarve rājāno rājasattama ।
tvatprasādaṃ pratīkṣante tvadbhaktāśca viśāmpate ॥29॥
eṣa te pārṣato nityaṃ hitakāmaḥ priye rataḥ ।
senāpatyamanuprāpto dhṛṣṭadyumno mahābalaḥ ।
śikhaṇḍī ca mahābāho bhīṣmasya nidhanaṃ kila ॥30॥

Так молвив, погрузился в раздумье сын Притхи, высокий помыслами, и долго затем пребывал в скорби глубокой с сердцем, горестью сокрушенным. Видя, как с сердцем, горем убитым, томится в печали сын Панду, проговорил тогда Говинда, всех Пандавов ободряя: «Не печалься, о лучший из бхаратов, не должно печалиться тебе, чьи братья — герои вселенной, лучники! И я — [твой] соратник, и Сатьяки, великий воитель, и умудренные возрастом Друпада с Виратой, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, а также все цари с войсками, о лучший из царей, уповают на милость твою и преданны тебе, о владыка народов! Вот внук Пришаты, всегда стремящийся к благу твоему, Дхриштадьюмна великомощный, что рад угодить тебе, водительство обретший над полками, вот могучерукий Шикхандин — то Бхишмы погибель поистине!»

31-40

etacchrutvā tato rājā dhṛṣṭadyumnaṃ mahāratham ।
abravītsamitau tasyāṃ vāsudevasya śṛṇvataḥ ॥31॥
dhṛṣṭadyumna nibodhedaṃ yattvā vakṣyāmi māriṣa ।
nātikramyaṃ bhavettacca vacanaṃ mama bhāṣitam ॥32॥
bhavānsenāpatirmahyaṃ vāsudevena sammataḥ ।
kārttikeyo yathā nityaṃ devānāmabhavatpurā ।
tathā tvamapi pāṇḍūnāṃ senānīḥ puruṣarṣabha ॥33॥
sa tvaṃ puruṣaśārdūla vikramya jahi kauravān ।
ahaṃ ca tvānuyāsyāmi bhīmaḥ kṛṣṇaśca māriṣa ॥34॥
mādrīputrau ca sahitau draupadeyāśca daṃśitāḥ ।
ye cānye pṛthivīpālāḥ pradhānāḥ puruṣarṣabha ॥35॥
tata uddharṣayansarvāndhṛṣṭadyumno'bhyabhāṣata ।
ahaṃ droṇāntakaḥ pārtha vihitaḥ śambhunā purā ॥36॥
raṇe bhīṣmaṃ tathā droṇaṃ kṛpaṃ śalyaṃ jayadratham ।
sarvānadya raṇe dṛptānpratiyotsyāmi pārthiva ॥37॥
athotkruṣṭaṃ maheṣvāsaiḥ pāṇḍavairyuddhadurmadaiḥ ।
samudyate pārthivendre pārṣate śatrusūdane ॥38॥
tamabravīttataḥ pārthaḥ pārṣataṃ pṛtanāpatim ।
vyūhaḥ krauñcāruṇo nāma sarvaśatrunibarhaṇaḥ ॥39॥
yaṃ bṛhaspatirindrāya tadā devāsure'bravīt ।
taṃ yathāvatprativyūha parānīkavināśanam ।
adṛṣṭapūrvaṃ rājānaḥ paśyantu kurubhiḥ saha ॥40॥

Выслушав это, царь молвил затем среди собравшихся Дхриштадьюмне, великому воителю, и внимал ему Васудева: «О Дхриштадьюмна, преклони слух к тому, что я скажу тебе, о достойный. Да не останется без внимания речь, произнесенная мною. С одобрения Васудевы стал ты моим полководцем; как некогда для богов им утвердился Картикея, так же и ты, о муж-бык, — предводитель полков панду. Так рази же Кауравов, явив отвагу, о муж-тигр, а я последую за тобой, как и Бхима, и Кришна, о достойный, и оба сына Мадри вместе, и сыны Драупади в боевом снаряжении, и другие, главные из царей, о муж-бык!» Тогда, всем поднимая дух, отвечал Дхриштадьюмна: «Издавна определил Шамбху быть мне, о сын Притхи, губителем Дроны. Так я и буду противостоять нынче в битве Бхишме и Дроне, Крипе, Шалье, Джаядратхе, всем в битве кичливым, о властитель земли!» И вскричали великие лучники Пандавы, боем опьяненные, когда воспрянул [пред ними] предводитель царей, внук Пришаты, истребитель врагов. Сын Притхи молвил затем внуку Пришаты, в сражении предводительствующему: «Боевой строй, Заревой каравайкой³² именуемый, всех врагов сокрушающий, — некогда, во время войны богов и демонов, Индре рассказал о нем Брихаспати, — построй его как должно, гибельный для вражеских ратей, чтобы, невиданный прежде, узрели его цари и [все] куру вместе с ними!»

32. Заревая каравайка. — В оригинале: krauñcāruṇa; перевод условный.

41-56

tathoktaḥ sa nṛdevena viṣṇurvajrabhṛtā iva ।
prabhāte sarvasainyānāmagre cakre dhanañjayam ॥41॥
ādityapathagaḥ ketustasyādbhutamanoramaḥ ।
śāsanātpuruhūtasya nirmito viśvakarmaṇā ॥42॥
indrāyudhasavarṇābhiḥ patākābhiralaṅkṛtaḥ ।
ākāśaga ivākāśe gandharvanagaropamaḥ ।
nṛtyamāna ivābhāti rathacaryāsu māriṣa ॥43॥
tena ratnavatā pārthaḥ sa ca gāṇḍīvadhanvanā ।
babhūva paramopetaḥ svayambhūriva bhānunā ॥44॥
śiro'bhūddrupado rājā mahatyā senayā vṛtaḥ ।
kuntibhojaśca caidyaśca cakṣuṣyāstāṃ janeśvara ॥45॥
dāśārṇakāḥ prayāgāśca dāśerakagaṇaiḥ saha ।
anūpagāḥ kirātāśca grīvāyāṃ bharatarṣabha ॥46॥
paṭaccaraiśca huṇḍaiśca rājanpauravakaistathā ।
niṣādaiḥ sahitaścāpi pṛṣṭhamāsīdyudhiṣṭhiraḥ ॥47॥
pakṣau tu bhīmasenaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
draupadeyābhimanyuśca sātyakiśca mahārathaḥ ॥48॥
piśācā daradāścaiva puṇḍrāḥ kuṇḍīviṣaiḥ saha ।
maḍakā laḍakāścaiva taṅgaṇāḥ parataṅgaṇāḥ ॥49॥
bāhlikāstittirāścaiva colāḥ pāṇḍyāśca bhārata ।
ete janapadā rājandakṣiṇaṃ pakṣamāśritāḥ ॥50॥
agniveṣyā jagattuṇḍāḥ paladāśāśca bhārata ।
śabarāstumbupāścaiva vatsāśca saha nākulaiḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca vāmaṃ pārśvaṃ samāśritāḥ ॥51॥
rathānāmayutaṃ pakṣau śiraśca niyutaṃ tathā ।
pṛṣṭhamarbudamevāsītsahasrāṇi ca viṃśatiḥ ।
grīvāyāṃ niyutaṃ cāpi sahasrāṇi ca saptatiḥ ॥52॥
pakṣakoṭiprapakṣeṣu pakṣānteṣu ca vāraṇāḥ ।
jagmuḥ parivṛtā rājaṃścalanta iva parvatāḥ ॥53॥
jaghanaṃ pālayāmāsa virāṭaḥ saha kekayaiḥ ।
kāśirājaśca śaibyaśca rathānāmayutaistribhiḥ ॥54॥
evametaṃ mahāvyūhaṃ vyūhya bhārata pāṇḍavāḥ ।
sūryodayanamicchantaḥ sthitā yuddhāya daṃśitāḥ ॥55॥
teṣāmādityavarṇāni vimalāni mahānti ca ।
śvetacchatrāṇyaśobhanta vāraṇeṣu ratheṣu ca ॥56॥

Когда сказал ему так божественный муж, как [богу] Вишну [прежде] Носитель ваджры³³, на рассвете он поставил впереди всех войск Завоевателя богатств. Движущийся путем Солнца, чудно прекрасен был его стяг, что сработан был Вишвакарманом по велению Многочтимого³⁴. Украшенный лентами цветов оружия Индры³⁵, словно по воздуху плывущий, подобный граду гандхарвов³⁶ в воздухе, он, казалось, приплясывал, следуя ходом колесницы, о достойный. И Партха тем драгоценным [стягом], и тот Владетелем лука Гандивы [взаимно] возвышены были, как Самосущий — Солнцем. Главою [строя] стал царь Друпада, большим войском окруженный, а Кунтибходжа и Чедиец³⁷ глазами были, о владыка народов. Дашарны и праяги с отрядами дашераков, жители побережий и пираты [стали] где шея, о бык среди бхаратов, а спиною был вместе с патаччарами и хундами, о царь, также пауравами и нишадами — Юдхиштхира. Крылья же — Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, сыны Драупади, и Абхиманью, и Сатьяки, великий воитель. Пишачи и дарады, пундры с кундивишами, мадаки и ладаки, также танганы и дальние танганы, бахлики и также титтиры, чолы и пандьи, о Бхарата, — эти народы, о царь, к правому крылу примыкали. Огневики, джагаттунды и пуродаши, о Бхарата, шабары и тыквопийцы, ватсы вместе с накулами, Накула и Сахадева — к левому краю примыкали³⁸. Десять тысяч колесниц было на крыльях, а в голове — миллион, десять миллионов и двадцать тысяч — спина, в шее — миллион и еще семьдесят тысяч³⁹. По краям, на протяжении и на самых кончиках крыльев шли слоны, о царь, словно движущиеся покрытые горы. Тыл защищали Вирата с Кекаями, и царь Каши⁴⁰, и Шибиец⁴¹ с тридцатью тысячами колесниц. Так построив этот великий строй, о Бхарата, стояли Пандавы, снаряженные для битвы, дожидаясь восхода солнца, и чистые, яркие, как солнце, блистали их огромные белые зонты на слонах и колесницах.

33. Носитель (или Держатель) ваджры (vajrabhṛt, vajrapāṇi). — Обычный эпитет Индры; после ссылки на мифологический сюжет в предшествующей строфе здесь следует новая, с переменой ролей (с Индрой сравнивается не полководец, а его советчик; не исключено искажение текста).

34. Многочтимый. — В оригинале: puruhūta; эпитет Индры (что может значить и «Чтимый многими»).

35. Оружие Индры. — Имеется в виду его лук, каковым в индийской мифологии почитается радуга.

36. Град гандхарвов — мираж, фата–моргана.

37. Чедиец (caidya). — Здесь: властитель Чеди, царь Дхриштакету.

38. Огневики (agniveśya)… тыквопийцы (tumbupa)… к левому краю примыкали. — Отмеченные переводы этнонимов–прозвищ условны (ср. такие же в гл. 10).

39. …миллион и ещё семьдесят тысяч. — Характерные для индийского эпоса числовые преувеличения, противоречащие здесь определению общей численности войск в начале рассказа о битве.

40. …царь Каши… — В «Удьогапарве» (гл. 28) правителем Каши назван царевич Бабхру (отличный, видимо, от Бабхру из рода Ядавов), как можно предположить, — сын старого царя Каши (имя которого в эпосе не называется), тестя Вичитравирьи (об умыкании его дочерей Бхишмой см. в «Сказании об Амбе» в пятой книге); в «Бхишмапарве» царь Каши фигурирует как сторонник Пандавов. Далее, однако, сыном кашийского царя назван Абхибху (см. ниже примеч. 51 к текущ. разд.).

41. Шибиец (śaibya) — царь страны Шиби; по–видимому, имеется в виду Говасана, который упоминается в первой книге (гл. 90) как тесть Юдхиштхиры (отец его жены Девики).

Глава 47

1-9

sañjaya uvāca ।
krauñcaṃ tato mahāvyūhamabhedyaṃ tanayastava ।
vyūḍhaṃ dṛṣṭvā mahāghoraṃ pārthenāmitatejasā ॥1॥
ācāryamupasaṅgamya kṛpaṃ śalyaṃ ca māriṣa ।
saumadattiṃ vikarṇaṃ ca aśvatthāmānameva ca ॥2॥
duḥśāsanādīnbhrātṝṃśca sa sarvāneva bhārata ।
anyāṃśca subahūñśūrānyuddhāya samupāgatān ॥3॥
prāhedaṃ vacanaṃ kāle harṣayaṃstanayastava ।
nānāśastrapraharaṇāḥ sarve śastrāstravedinaḥ ॥4॥
ekaikaśaḥ samarthā hi yūyaṃ sarve mahārathāḥ ।
pāṇḍuputrānraṇe hantuṃ sasainyānkimu saṃhatāḥ ॥5॥
aparyāptaṃ tadasmākaṃ balaṃ bhīṣmābhirakṣitam ।
paryāptaṃ tvidameteṣāṃ balaṃ pārthivasattamāḥ ॥6॥
saṃsthānāḥ śūrasenāśca veṇikāḥ kukurāstathā ।
ārevakāstrigartāśca madrakā yavanāstathā ॥7॥
śatruñjayena sahitāstathā duḥśāsanena ca ।
vikarṇena ca vīreṇa tathā nandopanandakaiḥ ॥8॥
citrasenena sahitāḥ sahitāḥ pāṇibhadrakaiḥ ।
bhīṣmamevābhirakṣantu saha sainyapuraskṛtāḥ ॥9॥

Санджая сказал:
Тогда, увидев построенным — по велению сына Притхи, пылом безмерного, — тот великий строй Каравайки, несокрушимый, ужасающий, твой сын, приблизившись к наставнику⁴², Крипе и Шалье, о достойный, и к сыну Сомадатты, Викарне и Ашваттхаману, к Духшасане, и всем другим братьям, о Бхарата, и к другим прекрасноруким героям, сошедшимся для битвы, такое слово вовремя ободряющее молвил сын твой: «Разными [видами] оружия сражающиеся, все вы сведущи во владении и ударным, и метательным оружием, все — великие воители, и каждый в одиночку сразить способен в битве сынов Панду с их войсками, а уж сплоченные вместе — подавно! Ненадежна та наша сила, ограждаемая Бхишмой⁴³, но надежна эта их сила, о лучшие из властителей земли! Пусть же санстханы и шурасены, веники, также кукуры, жители приревских земель⁴⁴ и тригарты, мадры, а также яваны, с Шатрунджаей вместе, а также с Духшасаной, с героем Викарной, также с Нандой, Упанандой и прочими⁴⁵, вместе с Читрасеной и с Панибхадраками⁴⁶ вместе, впереди войск заняв место, да защищают все Бхишму!»

42. …к наставнику… — То есть к Дроне.

43. Ненадёжна… ограждаемая Бхишмой… — Дурьодхана повторяет слова, сказанные перед началом битвы (см. выше примеч. 59 к разд. «Песнь…»).

44. Приревские земли — область, прилегающая к реке Реве (Нармаде).

45. Нанда, Упананда и прочие — сыновья Дхритараштры (в оригинале: nandopanandaka; это сложное слово становится впоследствии междометием, выражающим горе, отчаяние).

46. Панибхадраки (pāṇibhadraka) — название племени, варьируется в рукописях (также pāribhadraka, maṇibhadraka).

10-20

tato droṇaśca bhīṣmaśca tava putraśca māriṣa ।
avyūhanta mahāvyūhaṃ pāṇḍūnāṃ pratibādhane ॥10॥
bhīṣmaḥ sainyena mahatā samantātparivāritaḥ ।
yayau prakarṣanmahatīṃ vāhinīṃ surarāḍiva ॥11॥
tamanvayānmaheṣvāso bhāradvājaḥ pratāpavān ।
kuntalaiśca daśārṇaiśca māgadhaiśca viśāmpate ॥12॥
vidarbhairmekalaiścaiva karṇaprāvaraṇairapi ।
sahitāḥ sarvasainyena bhīṣmamāhavaśobhinam ॥13॥
gāndhārāḥ sindhusauvīrāḥ śibayo'tha vasātayaḥ ।
śakuniśca svasainyena bhāradvājamapālayat ॥14॥
tato duryodhano rājā sahitaḥ sarvasodaraiḥ ।
aśvātakairvikarṇaiśca tathā śarmilakosalaiḥ ॥15॥
daradaiścūcupaiścaiva tathā kṣudrakamālavaiḥ ।
abhyarakṣata saṃhṛṣṭaḥ saubaleyasya vāhinīm ॥16॥
bhūriśravāḥ śalaḥ śalyo bhagadattaśca māriṣa ।
vindānuvindāvāvantyau vāmaṃ pārśvamapālayan ॥17॥
saumadattiḥ suśarmā ca kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ।
śatāyuśca śrutāyuśca dakṣiṇaṃ pārśvamāsthitāḥ ॥18॥
aśvatthāmā kṛpaścaiva kṛtavarmā ca sātvataḥ ।
mahatyā senayā sārdhaṃ senāpṛṣṭhe vyavasthitāḥ ॥19॥
pṛṣṭhagopāstu tasyāsannānādeśyā janeśvarāḥ ।
ketumānvasudānaśca putraḥ kāśyasya cābhibhūḥ ॥20॥

Тогда Дрона, и Бхишма, и сын твой, о достойный, великий строй постройли для отражения Бледных⁴⁷. Бхишма, со всех сторон великим войском окруженный, большую рать повел за собою, словно [сам] властелин богов⁴⁸. За ним последовал великий лучник — блистательный сын Бхарадваджи — с кунталами и дашарнами, и магадхами, о владыка народов, а также с видарбхами, мелаками и еще с ушастиками⁴⁹. Вместе со всем войском [шли] за Бхишмой, блистающим в сражениях, гандхары, синдху-саувиры, шиби, также васати. А Шакуни со своим войском ограждал сына Бхарадваджи. В свою очередь царь Дурьодхана вместе со всеми своими братьями, а также с ашватаками и викарнами, шармилами с косалами, также с дарадами и чучупами и кшудраками с малавами — прикрывал, воодушевленный, рать сына Субалы. Бхуришравас, Шала, Шалья и Бхагадатта, о достойный, и Винда с Анувиндой Авантийские левый край ограждали. [Другой] сын Сомадатты⁵⁰, Сушарман, Судакшина Камбоджийский и Шатаюс и Шрутаюс заняли место с правого края. Ашваттхаман, а также Крипа и Критаварман Сатватский с большим войском вместе расположились в тылу войск. А еще с тыла прикрывали его властители разных стран, Кетуман, Васудана и Абхибху, сын Кашийца⁵¹.

47. Бледные (pāṇḍu) — Пандавы (см. примеч. 6 к разд. «Протяжение…»).

48. Властелин богов (surarāj) — эпитет Индры.

49. Ушастики (karṇaprāvaraṇa) — фантастическое племя (букв. «покрытые, прикрывающиеся ушами»).

50. [Другой] сын Сомадатты — вероятно, Бхури, поскольку Бхуришравас (чаще всего под сыном Сомадатты подразумеваемый) и Шала только что упоминались как занимающие левый край.

51. Кетуман, Васудана и Абхибху, сын Кашийца. — Здесь в тексте явная непоследовательность: из троих воителей, которые упомянуты здесь как занимающие тыл войска Кауравов, только Кетуман принадлежит определённо этому войску, Васудана далее везде выступает как сражающийся на стороне Пандавов (его потом в битве убивает Ашваттхаман), а что касается Абхибху, то ниже, в гл. 89, он тоже назван в числе сторонников Пандавов, однако в восьмой книге (гл. 4) он упомянут как царь Каши, возглавляющий войско, выступающее, по–видимому, на противоположной стороне, и убитый сыном Васуданы (?).

21-30

tataste tāvakāḥ sarve hṛṣṭā yuddhāya bhārata ।
dadhmuḥ śaṅkhānmudā yuktāḥ siṃhanādāṃśca nādayan ॥21॥
teṣāṃ śrutvā tu hṛṣṭānāṃ kuruvṛddhaḥ pitāmahaḥ ।
siṃhanādaṃ vinadyoccaiḥ śaṅkhaṃ dadhmau pratāpavān ॥22॥
tataḥ śaṅkhāśca bheryaśca peśyaśca vividhāḥ paraiḥ ।
ānakāścābhyahanyanta sa śabdastumulo'bhavat ॥23॥
tataḥ śvetairhayairyukte mahati syandane sthitau ।
pradadhmatuḥ śaṅkhavarau hemaratnapariṣkṛtau ॥24॥
pāñcajanyaṃ hṛṣīkeśo devadattaṃ dhanañjayaḥ ।
pauṇḍraṃ dadhmau mahāśaṅkhaṃ bhīmakarmā vṛkodaraḥ ॥25॥
anantavijayaṃ rājā kuntīputro yudhiṣṭhiraḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca sughoṣamaṇipuṣpakau ॥26॥
kāśirājaśca śaibyaśca śikhaṇḍī ca mahārathaḥ ।
dhṛṣṭadyumno virāṭaśca sātyakiśca mahāyaśāḥ ॥27॥
pāñcālyaśca maheṣvāso draupadyāḥ pañca cātmajāḥ ।
sarve dadhmurmahāśaṅkhānsiṃhanādāṃśca nedire ॥28॥
sa ghoṣaḥ sumahāṃstatra vīraistaiḥ samudīritaḥ ।
nabhaśca pṛthivīṃ caiva tumulo vyanunādayat ॥29॥
evamete mahārāja prahṛṣṭāḥ kurupāṇḍavāḥ ।
punaryuddhāya sañjagmustāpayānāḥ parasparam ॥30॥

Затем твои все, ликующие перед боем, о Бхарата, затрубили, радости исполненные, в раковины и львиные кличи издали. Заслышав их, ликующих, и старый праотец рода Куру, львиный клич издав, громко в раковину затрубил, блистательный. Тогда зазвучали другие раковины и литавры, и тамбурины различные следом, и забили в большие барабаны — шум был громозвучный. Затем, стоя на великой колеснице, запряженной белыми конями, затрубили в превосходные раковины, отделанные золотом и драгоценностями: Хришикеша — в Панчаджанью, Завоеватель богатств — в Девадатту, и в великую раковину Паундра затрубил грозный деяниями Волчебрюхий, сын Кунти царь Юдхиштхира — в Анантавиджаю, Накула же и Сахадева — в Сугхошу и Манипушпаку. И царь Каши, и Шибиец, и Шикхандин, великий воитель, Дхриштадьюмна и Вирата и Сатьяки достославный, и пятеро великих лучников, сыновья Драупади Панчалийской, — все затрубили в великие раковины и великие кличи издали. И превеликий был шум, поднятый теми героями, и зазвучали небо и земля, эхом тот гром отражая. Так, о великий царь, снова сошлись в бою воспрявшие духом куру и пандавы, испепеляя друг друга.

Глава 48

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
evaṃ vyūḍheṣvanīkeṣu māmakeṣvitareṣu ca ।
kathaṃ praharatāṃ śreṣṭhāḥ samprahāraṃ pracakrire ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Когда так построились рати, мои и иные, как вступили в бой лучшие из бойцов?

2-6

sañjaya uvāca ।
samaṃ vyūḍheṣvanīkeṣu sannaddhā ruciradhvajāḥ ।
apāramiva sandṛśya sāgarapratimaṃ balam ॥2॥
teṣāṃ madhye sthito rājā putro duryodhanastava ।
abravīttāvakānsarvānyudhyadhvamiti daṃśitāḥ ॥3॥
te manaḥ krūramāsthāya samabhityaktajīvitāḥ ।
pāṇḍavānabhyavartanta sarva evocchritadhvajāḥ ॥4॥
tato yuddhaṃ samabhavattumulaṃ lomaharṣaṇam ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca vyatiṣaktarathadvipam ॥5॥
muktāstu rathibhirbāṇā rukmapuṅkhāḥ sutejanāḥ ।
sannipeturakuṇṭhāgrā nāgeṣu ca hayeṣu ca ॥6॥

Санджая сказал:
Когда равно построились [все] рати, поднялись блистающие знамена, и, озирая ту силу, подобную безбрежному океану, ставший посреди них царь Дурьодхана, сын твой, молвил всем твоим: «Сражайтесь, вооруженные!» Те, ожесточившись душою, не щадящие жизни, знамена подъяв, ринулись прямо на пандавов. Тогда закипела, гремя, битва твоих и чужих, вздымающая волосы дыбом, в коей смешались колесницы и слоны. И пущенные воинами с колесниц стрелы с золотым оперением, остро отточенные, сыпались, незатупленные, на слонов и коней.

7-11

tathā pravṛtte saṅgrāme dhanurudyamya daṃśitaḥ ।
abhipatya mahābāhurbhīṣmo bhīmaparākramaḥ ॥7॥
saubhadre bhīmasene ca śaineye ca mahārathe ।
kekaye ca virāṭe ca dhṛṣṭadyumne ca pārṣate ॥8॥
eteṣu naravīreṣu cedimatsyeṣu cābhitaḥ ।
vavarṣa śaravarṣāṇi vṛddhaḥ kurupitāmahaḥ ॥9॥
prākampata mahāvyūhastasminvīrasamāgame ।
sarveṣāmeva sainyānāmāsīdvyatikaro mahān ॥10॥
sāditadhvajanāgāśca hatapravaravājinaḥ ।
viprayātarathānīkāḥ samapadyanta pāṇḍavāḥ ॥11॥

И когда так завязался бой, мощнорукий Бхишма, одетый в доспехи, лук воздев, обрушился, исполненный грозной отваги, на сына Субхадры и Бхимасену, и внука Шини⁵², великого воителя, и на Кекаю, и Вирату, и Дхриштадьюмну, и сына Пришаты;⁵³ на этих мужей-героев и на чедийцев с матсьями пролил старый праотец куру дожди стрел. Дрогнул великий строй под тем натиском героя, великое смятение охватило всех воинов. Поникли знамена и слоны, пали лучшие кони, рассеялись колесничные рати — так стало у Пандавов.

52. Внук Шини — Сатьяки, герой из рода Ядавов.

53. Сын Пришаты (Pārśata) — царь Друпада, хотя, возможно, здесь это родовое имя того же Дхриштадьюмны, внука Пришаты.

12-17

arjunastu naravyāghro dṛṣṭvā bhīṣmaṃ mahāratham ।
vārṣṇeyamabravītkruddho yāhi yatra pitāmahaḥ ॥12॥
eṣa bhīṣmaḥ susaṅkruddho vārṣṇeya mama vāhinīm ।
nāśayiṣyati suvyaktaṃ duryodhanahite rataḥ ॥13॥
eṣa droṇaḥ kṛpaḥ śalyo vikarṇaśca janārdana ।
dhārtarāṣṭrāśca sahitā duryodhanapurogamāḥ ॥14॥
pāñcālānnihaniṣyanti rakṣitā dṛḍhadhanvanā ।
so'haṃ bhīṣmaṃ gamiṣyāmi sainyahetorjanārdana ॥15॥
tamabravīdvāsudevo yatto bhava dhanañjaya ।
eṣa tvā prāpaye vīra pitāmaharathaṃ prati ॥16॥
evamuktvā tataḥ śaurī rathaṃ taṃ lokaviśrutam ।
prāpayāmāsa bhīṣmāya rathaṃ prati janeśvara ॥17॥

Арджуна, муж-тигр, великого воителя Бхишму завидев, молвил, гневный, потомку Вришни: «Туда, к деду веди! Ясно же, что Бхишма сей, разгневанный сильно, уничтожит, о потомок Вришни, рать мою, о благе Дурьодханы радеющий. Сей Дрона, Крипа, Шалья и Викарна, о Джанардана, вместе с сынами Дхритараштры, предводимыми Дурьодханой, разгромят панчалов, несокрушимым лучником хранимые! Но ради [спасения] войска пойду на Бхишму я, о Джанардана». Васудева молвил ему: «Будь наготове, о Завоеватель богатств! Сейчас я приведу тебя, о герой, к колеснице деда». Сказав так, внук Шуры привел затем ту колесницу, прославленную в мире, к Бхишме, пред его колесницу, о владыка людей.

18-33

cañcadbahupatākena balākāvarṇavājinā ।
samucchritamahābhīmanadadvānaraketunā ।
mahatā meghanādena rathenādityavarcasā ॥18॥
vinighnankauravānīkaṃ śūrasenāṃśca pāṇḍavaḥ ।
āyāccharānnudañśīghraṃ suhṛcchoṣavināśanaḥ ॥19॥
tamāpatantaṃ vegena prabhinnamiva vāraṇam ।
trāsayānaṃ raṇe śūrānpātayantaṃ ca sāyakaiḥ ॥20॥
saindhavapramukhairguptaḥ prācyasauvīrakekayaiḥ ।
sahasā pratyudīyāya bhīṣmaḥ śāntanavo'rjunam ॥21॥
ko hi gāṇḍīvadhanvānamanyaḥ kurupitāmahāt ।
droṇavaikartanābhyāṃ vā rathaḥ saṃyātumarhati ॥22॥
tato bhīṣmo mahārāja kauravāṇāṃ pitāmahaḥ ।
arjunaṃ saptasaptatyā nārācānāṃ samāvṛṇot ॥23॥
droṇaśca pañcaviṃśatyā kṛpaḥ pañcāśatā śaraiḥ ।
duryodhanaścatuḥṣaṣṭyā śalyaśca navabhiḥ śaraiḥ ॥24॥
saindhavo navabhiścāpi śakuniścāpi pañcabhiḥ ।
vikarṇo daśabhirbhallai rājanvivyādha pāṇḍavam ॥25॥
sa tairviddho maheṣvāsaḥ samantānniśitaiḥ śaraiḥ ।
na vivyathe mahābāhurbhidyamāna ivācalaḥ ॥26॥
sa bhīṣmaṃ pañcaviṃśatyā kṛpaṃ ca navabhiḥ śaraiḥ ।
droṇaṃ ṣaṣṭyā naravyāghro vikarṇañca tribhiḥ śaraiḥ ॥27॥
ārtāyaniṃ tribhirbāṇai rājānaṃ cāpi pañcabhiḥ ।
pratyavidhyadameyātmā kirīṭī bharatarṣabha ॥28॥
taṃ sātyakirvirāṭaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
draupadeyābhimanyuśca parivavrurdhanañjayam ॥29॥
tato droṇaṃ maheṣvāsaṃ gāṅgeyasya priye ratam ।
abhyavarṣata pāñcālyaḥ saṃyuktaḥ saha somakaiḥ ॥30॥
bhīṣmastu rathināṃ śreṣṭhastūrṇaṃ vivyādha pāṇḍavam ।
aśītyā niśitairbāṇaistato'krośanta tāvakāḥ ॥31॥
teṣāṃ tu ninadaṃ śrutvā prahṛṣṭānāṃ prahṛṣṭavat ।
praviveśa tato madhyaṃ rathasiṃhaḥ pratāpavān ॥32॥
teṣāṃ tu rathasiṃhānāṃ madhyaṃ prāpya dhanañjayaḥ ।
cikrīḍa dhanuṣā rājaṁllakṣyaṃ kṛtvā mahārathān ॥33॥

Со многими колышущимися знаменами, на белых, как журавли, конях, стяг с ревущей чрезвычайно грозно обезьяной подъяв, на гремящей, как туча, колеснице, сиянье солнца излучающей, круша Кауравов рать и шурасенов, скоро явился туда сын Панду, стрелы извергая, борясь с угнетенностью друзей. Когда стремительно напал он, подобный слону в пору течки, выступил тотчас против Арджуны, приводящего в трепет героев в битве и стрелами их сражающего, Бхишма, сын Шантану, ограждаемый воинами Востока, саувирами и кекаями во главе с властителем Синдху. Ибо какой же еще воитель мог противостать Владетелю лука Гандивы, кроме праотца куру или же Дроны вкупе с сыном Грозного Солнца?⁵⁴ Тогда Бхишма, дед Кауравов, о великий царь, осыпал Арджуну семьюдесятью семью крепкими древками⁵⁵, а Дрона двадцатью пятью, Крипа пятьюдесятью стрелами, Дурьодхана шестьюдесятью четырьмя и Шалья девятью стрелами, и властитель Синдху еще девятью, и Шакуни еще пятью, а Викарна десятью стрелами бхалла поразил сына Панду, о царь. Пораженный отовсюду теми острыми стрелами, великий лучник не дрогнул, однако, мощнорукий, как если бы поражали гору. Он, Увенчанный⁵⁶, неизмеримый духом, Бхишму двадцатью пятью и Крипу девятью стрелами, Дрону, мужтигр, шестьюдесятью, а Викарну тремя стрелами, Артаяни тремя остриями, царя же⁵⁷ пятью поразил в ответ, о бык среди бхаратов. И окружили Завоевателя богатств Сатьяки и Вирата, Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и Абхиманью с сынами Драупади. Затем великого лучника Дрону, радеющего о благе сына Ганги, окропил дождем [стрел] царевич Панчалы в союзе с Сомаками. Бхишма же, лучший из колесничных бойцов, немедля поразил сына Панду восемьюдесятью острыми стрелами, и отозвались твои на то [победным] криком. Но, внемля торжествующему воплю их, восторжествовав, блистательный лев среди колесничных воинов вторгся тогда в их ряды, прорвавшись же среди тех воинов-львов, Завоеватель богатств, луком играючи, о царь, бил без промаха в великих воителей.

54. Сын Грозного Солнца — Карна (см. примеч. 26 к разд. «Песнь…»).

55. …крепкими древками… — В оригинале: nārāca, что может также означать железную стрелу (см. примеч. 17 к текущ. разд.).

56. Увенчанный — имя–эпитет Арджуны, полученное им благодаря диадеме, дарованной ему Индрой.

57. …царя же… — По–видимому, подразумевается Шалья (названный в разночтении).

34-40

tato duryodhano rājā bhīṣmamāha janeśvaraḥ ।
pīḍyamānaṃ svakaṃ sainyaṃ dṛṣṭvā pārthena saṃyuge ॥34॥
eṣa pāṇḍusutastāta kṛṣṇena sahito balī ।
yatatāṃ sarvasainyānāṃ mūlaṃ naḥ parikṛntati ।
tvayi jīvati gāṅgeye droṇe ca rathināṃ vare ॥35॥
tvatkṛte hyeṣa karṇo'pi nyastaśastro mahārathaḥ ।
na yudhyati raṇe pārthaṃ hitakāmaḥ sadā mama ॥36॥
sa tathā kuru gāṅgeya yathā hanyeta phalgunaḥ ।
evamuktastato rājanpitā devavratastava ।
dhikkṣatradharmamityuktvā yayau pārtharathaṃ prati ॥37॥
ubhau śvetahayau rājansaṃsaktau dṛśya pārthivāḥ ।
siṃhanādānbhṛśaṃ cakruḥ śaṅkhaśabdāṃśca bhārata ॥38॥
drauṇirduryodhanaścaiva vikarṇaśca tavātmajaḥ ।
parivārya raṇe bhīṣmaṃ sthitā yuddhāya māriṣa ॥39॥
tathaiva pāṇḍavāḥ sarve parivārya dhanañjayam ।
sthitā yuddhāya mahate tato yuddhamavartata ॥40॥

Тогда царь Дурьодхана, владыка людей, молвил Бхишме, видя, как терзает в бою войско его Партха: «Этот сын Панду, отец мой, с Кришною вместе подрежет, могучий, нас под корень, сколько бы ни тщились все наши рати, [и это] в то время, как здравствуете и ты, сын Ганги, и Дрона, лучший из колесничных бойцов! Ведь это из-за тебя только великий воитель Карна, всегда желавший мне блага, положил оружие и не сражается в битве с Партхой. Сделай же так, о сын Ганги, чтобы убит был Пхальгуна!» Тогда в ответ на такие речи, о царь, сказал отец твой Деваврата: «Позор обычаю кшатры!»⁵⁸ — и направился к колеснице Партхи. Обоих белоконных сошедшимися видя, о царь, львиный рык испустили громко властители земли и затрубили в раковины, о Бхарата! Сын Дроны и Дурьодхана также, и сын твой Викарна, в бою окружив Бхишму, восстали на битву, о достойный. И так же все Пандавы, окружив Завоевателя богатств, восстали на великую битву. Затем битва началась.

58. «Позор обычаю кшатры!» — эмоциональное сетование Бхишмы на долг (дхарму) кшатрия, обязывающий его убивать.

41-61

gāṅgeyastu raṇe pārthamānarchannavabhiḥ śaraiḥ ।
tamarjunaḥ pratyavidhyaddaśabhirmarmavedhibhiḥ ॥41॥
tataḥ śarasahasreṇa suprayuktena pāṇḍavaḥ ।
arjunaḥ samaraślāghī bhīṣmasyāvārayaddiśaḥ ॥42॥
śarajālaṃ tatastattu śarajālena kaurava ।
vārayāmāsa pārthasya bhīṣmaḥ śāntanavastathā ॥43॥
ubhau paramasaṃhṛṣṭāvubhau yuddhābhinandinau ।
nirviśeṣamayudhyetāṃ kṛtapratikṛtaiṣiṇau ॥44॥
bhīṣmacāpavimuktāni śarajālāni saṅghaśaḥ ।
śīryamāṇānyadṛśyanta bhinnānyarjunasāyakaiḥ ॥45॥
tathaivārjunamuktāni śarajālāni bhāgaśaḥ ।
gāṅgeyaśaranunnāni nyapatanta mahītale ॥46॥
arjunaḥ pañcaviṃśatyā bhīṣmamārcchacchitaiḥ śaraiḥ ।
bhīṣmo'pi samare pārthaṃ vivyādha triṃśatā śaraiḥ ॥47॥
anyonyasya hayānviddhvā dhvajau ca sumahābalau ।
ratheṣāṃ rathacakre ca cikrīḍaturarindamau ॥48॥
tataḥ kruddho mahārāja bhīṣmaḥ praharatāṃ varaḥ ।
vāsudevaṃ tribhirbāṇairājaghāna stanāntare ॥49॥
bhīṣmacāpacyutairbāṇairnirviddho madhusūdanaḥ ।
virarāja raṇe rājansapuṣpa iva kiṃśukaḥ ॥50॥
tato'rjuno bhṛśaṃ kruddho nirviddhaṃ prekṣya mādhavam ।
gāṅgeyasārathiṃ saṅkhye nirbibheda tribhiḥ śaraiḥ ॥51॥
yatamānau tu tau vīrāvanyonyasya vadhaṃ prati ।
nāśaknutāṃ tadānyonyamabhisandhātumāhave ॥52॥
maṇḍalāni vicitrāṇi gatapratyāgatāni ca ।
adarśayetāṃ bahudhā sūtasāmarthyalāghavāt ॥53॥
antaraṃ ca prahāreṣu tarkayantau mahārathau ।
rājannantaramārgasthau sthitāvāstāṃ muhurmuhuḥ ॥54॥
ubhau siṃharavonmiśraṃ śaṅkhaśabdaṃ pracakratuḥ ।
tathaiva cāpanirghoṣaṃ cakratustau mahārathau ॥55॥
tayoḥ śaṅkhapraṇādena rathanemisvanena ca ।
dāritā sahasā bhūmiścakampa ca nanāda ca ॥56॥
na tayorantaraṃ kaściddadṛśe bharatarṣabha ।
balinau samare śūrāvanyonyasadṛśāvubhau ॥57॥
cihnamātreṇa bhīṣmaṃ tu prajajñustatra kauravāḥ ।
tathā pāṇḍusutāḥ pārthaṃ cihnamātreṇa jajñire ॥58॥
tayornṛvarayo rājandṛśya tādṛkparākramam ।
vismayaṃ sarvabhūtāni jagmurbhārata saṃyuge ॥59॥
na tayorvivaraṃ kaścidraṇe paśyati bhārata ।
dharme sthitasya hi yathā na kaścidvṛjinaṃ kvacit ॥60॥
ubhau hi śarajālena tāvadṛśyau babhūvatuḥ ।
prakāśau ca punastūrṇaṃ babhūvaturubhau raṇe ॥61॥

И сын Ганги в сражении нанес удары Партхе девятью стрелами. Арджуна в ответ поразил его десятью, вонзившимися в уязвимые места. Затем тысячью метких стрел Арджуна, сын Панду, окутал Бхишму со всех сторон, прославленный в боях. Но ту сеть из стрел Партхи, о потомок Куру, [своей] сетью из стрел покрыл-таки Бхишма, сын Шантану. Оба, исполненные ликования, оба, обретающие в битве радость, бились, друг другу не уступая, жаждущие преломить деянием деяние другого. Видно было, как тучами часто летящие с лука Бхишмы стрелы крошились, разламываемые, о стрелы Арджуны, и так же Арджуной пущенные одна за другою тучи стрел, стрелами сына Ганги отраженные, падали на землю. Арджуна двадцатью пятью острыми стрелами поразил Бхишму, и Бхишма в схватке тридцатью стрелами пронзил Партху. Поразив коней, и оба знамени друг у друга, и дышла, и колеса колесничные, разыгрались оба укротителя врагов, великомощные. Затем гневный Бхишма, лучший из бойцов, о великий царь, тремя стрелами нанес удары в грудь Васудеве. Стрелами, пущенными с лука Бхишмы, пронзенный Губитель Мадху красовался в битве, о царь, как цветущая киншука. Тогда, видя Мадхаву пронзенным, Арджуна, весьма разгневанный, ранил в бою колесничего сына Ганги тремя стрелами. Но как ни старались те двое героев убить один другого, они не могли тогда один другого одолеть в бою. И разнообразные круги они описывали оба многократно, отдаляясь и вновь возвращаясь, являя тем равенство в искусстве своих колесничих, и, мысля, как нанести удар, оба великих воителя, о царь, снова и снова иные пути избирали. Оба дули в раковины, мешая трубный звук со львиным рыком, и так же звенели луки у обоих великих воителей. И от рева раковин обоих, и от грохота их колесниц вдруг треснула земля, и содрогнулась, и гулом отозвалась. Никто просвета не видел у обоих могучих героев, о бык среди бхаратов, в битве друг другу равных. И только по образу на стяге могли различить там Бхишму Кауравы, и так же Партху сыны Панду только по этому знаку различали. И, видя такую доблесть обоих тех превосходных мужей, все существа в той битве преисполнились изумления, о Бхарата. И никакого изъяна не усмотрел никто ни у одного из них в сражении, как не узрит ведь никто нигде порока у соблюдающего Закон⁵⁹. Оба же между тем стали невидимы под сетью из стрел, но скоро опять явились оба взору в сражении.

59. Закон (dharma). — Подразумевается и «дхарма» как долг, определяемый принадлежностью к варне (см. предыдущее примеч.).

62-67

tatra devāḥ sagandharvāścāraṇāśca saharṣibhiḥ ।
anyonyaṃ pratyabhāṣanta tayordṛṣṭvā parākramam ॥62॥
na śakyau yudhi saṃrabdhau jetumetau mahārathau ।
sadevāsuragandharvairlokairapi kathañcana ॥63॥
āścaryabhūtaṃ lokeṣu yuddhametanmahādbhutam ।
naitādṛśāni yuddhāni bhaviṣyanti kathañcana ॥64॥
nāpi śakyo raṇe jetuṃ bhīṣmaḥ pārthena dhīmatā ।
sadhanuśca rathasthaśca pravapansāyakānraṇe ॥65॥
tathaiva pāṇḍavaṃ yuddhe devairapi durāsadam ।
na vijetuṃ raṇe bhīṣma utsaheta dhanurdharam ॥66॥
iti sma vācaḥ śrūyante proccarantyastatastataḥ ।
gāṅgeyārjunayoḥ saṅkhye stavayuktā viśāmpate ॥67॥

Там боги с гандхарвами и странники небес с провидцами говорили друг другу, их доблесть видя: «Коль разъярятся в битве эти оба великих воителя, не смогут победить их никогда ни асуры с гандхарвами, ни люди — даже с богами вместе. В мирах дивиться будут битве этой как великому чуду, и никогда уже подобных битв не будет. Не может победить мудрый Партха в сражении Бхишму, с луком стоящего на колеснице, сеющего стрелы в сражении; так точно сына Панду, в битве даже для богов неприступного, не в силах победить в сражении Бхишма, луком вооруженного». Со всех сторон слышались в бою эти речи, произносимые во славу сына Ганги и Арджуны, о владыка народов!

68-70

tvadīyāstu tato yodhāḥ pāṇḍaveyāśca bhārata ।
anyonyaṃ samare jaghnustayostatra parākrame ॥68॥
śitadhāraistathā khaḍgairvimalaiśca paraśvadhaiḥ ।
śarairanyaiśca bahubhiḥ śastrairnānāvidhairyudhi ।
ubhayoḥ senayorvīrā nyakṛntanta parasparam ॥69॥
vartamāne tathā ghore tasminyuddhe sudāruṇe ।
droṇapāñcālyayo rājanmahānāsītsamāgamaḥ ॥70॥

А меж тем как бились они там оба, о Бхарата, твои воины и пандавские разили друг друга в сражении. Потоками острых стрел, мечами сверкающими, и секирами, и многим другим оружием всякого рода рубили один другого в битве герои обоих войск. И в то время как длилась та ужасная и прежестокая битва, о царь, произошел бой великий Дроны и Панчалийского.

Глава 49

1-3

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ droṇo maheṣvāsaḥ pāñcālyaścāpi pārṣataḥ ।
raṇe samīyaturyattau tanmamācakṣva sañjaya ॥1॥
diṣṭameva paraṃ manye pauruṣādapi sañjaya ।
yatra śāntanavo bhīṣmo nātaradyudhi pāṇḍavam ॥2॥
bhīṣmo hi samare kruddho hanyāllokāṃścarācarān ।
sa kathaṃ pāṇḍavaṃ yuddhe nātaratsañjayaujasā ॥3॥

Дхритараштра сказал:
Как сошлись в бою Дрона, великий лучник, и Панчалийский, внук Пришаты, оба напрягшие силы, о том расскажи мне, о Санджая. Поистине судьба превыше мужества, мыслю я, о Санджая, если Бхишма, сын Шантану, не одолел в бою сына Панду. Ведь Бхишма, гневный, в сражении мог истребить миры, подвижные и недвижные. Как же, о Санджая, не одолел он в битве сына Панду мощью своей?

4-34

sañjaya uvāca ।
śṛṇu rājansthiro bhūtvā yuddhametatsudāruṇam ।
na śakyaḥ pāṇḍavo jetuṃ devairapi savāsavaiḥ ॥4॥
droṇastu niśitairbāṇairdhṛṣṭadyumnamayodhayat ।
sārathiṃ cāsya bhallena rathanīḍādapātayat ॥5॥
tasyātha caturo vāhāṃścaturbhiḥ sāyakottamaiḥ ।
pīḍayāmāsa saṅkruddho dhṛṣṭadyumnasya māriṣa ॥6॥
dhṛṣṭadyumnastato droṇaṃ navatyā niśitaiḥ śaraiḥ ।
vivyādha prahasanvīrastiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥7॥
tataḥ punarameyātmā bhāradvājaḥ pratāpavān ।
śaraiḥ pracchādayāmāsa dhṛṣṭadyumnamamarṣaṇam ॥8॥
ādade ca śaraṃ ghoraṃ pārṣatasya vadhaṃ prati ।
śakrāśanisamasparśaṃ mṛtyudaṇḍamivāparam ॥9॥
hāhākāro mahānāsītsarvasainyasya bhārata ।
tamiṣuṃ sandhitaṃ dṛṣṭvā bhāradvājena saṃyuge ॥10॥
tatrādbhutamapaśyāma dhṛṣṭadyumnasya pauruṣam ।
yadekaḥ samare vīrastasthau giririvācalaḥ ॥11॥
taṃ ca dīptaṃ śaraṃ ghoramāyāntaṃ mṛtyumātmanaḥ ।
ciccheda śaravṛṣṭiṃ ca bhāradvāje mumoca ha ॥12॥
tata uccukruśuḥ sarve pāñcālāḥ pāṇḍavaiḥ saha ।
dhṛṣṭadyumnena tatkarma kṛtaṃ dṛṣṭvā suduṣkaram ॥13॥
tataḥ śaktiṃ mahāvegāṃ svarṇavaiḍūryabhūṣitām ।
droṇasya nidhanākāṅkṣī cikṣepa sa parākramī ॥14॥
tāmāpatantīṃ sahasā śaktiṃ kanakabhūṣaṇām ।
tridhā cikṣepa samare bhāradvājo hasanniva ॥15॥
śaktiṃ vinihatāṃ dṛṣṭvā dhṛṣṭadyumnaḥ pratāpavān ।
vavarṣa śaravarṣāṇi droṇaṃ prati janeśvara ॥16॥
śaravarṣaṃ tatastaṃ tu sannivārya mahāyaśāḥ ।
droṇo drupadaputrasya madhye ciccheda kārmukam ॥17॥
sa cchinnadhanvā samare gadāṃ gurvīṃ mahāyaśāḥ ।
droṇāya preṣayāmāsa girisāramayīṃ balī ॥18॥
sā gadā vegavanmuktā prāyāddroṇajighāṃsayā ।
tatrādbhutamapaśyāma bhāradvājasya vikramam ॥19॥
lāghavādvyaṃsayāmāsa gadāṃ hemavibhūṣitām ।
vyaṃsayitvā gadāṃ tāṃ ca preṣayāmāsa pārṣate ॥20॥
bhallānsuniśitānpītānsvarṇapuṅkhāñśilāśitān ।
te tasya kavacaṃ bhittvā papuḥ śoṇitamāhave ॥21॥
athānyaddhanurādāya dhṛṣṭadyumno mahāmanāḥ ।
droṇaṃ yudhi parākramya śarairvivyādha pañcabhiḥ ॥22॥
rudhirāktau tatastau tu śuśubhāte nararṣabhau ।
vasantasamaye rājanpuṣpitāviva kiṃśukau ॥23॥
amarṣitastato rājanparākramya camūmukhe ।
droṇo drupadaputrasya punaściccheda kārmukam ॥24॥
athainaṃ chinnadhanvānaṃ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
avākiradameyātmā vṛṣṭyā megha ivācalam ॥25॥
sārathiṃ cāsya bhallena rathanīḍādapātayat ।
athāsya caturo vāhāṃścaturbhirniśitaiḥ śaraiḥ ॥26॥
pātayāmāsa samare siṃhanādaṃ nanāda ca ।
tato'pareṇa bhallena hastāccāpamathācchinat ॥27॥
sa cchinnadhanvā viratho hatāśvo hatasārathiḥ ।
gadāpāṇiravārohatkhyāpayanpauruṣaṃ mahat ॥28॥
tāmasya viśikhaistūrṇaṃ pātayāmāsa bhārata ।
rathādanavarūḍhasya tadadbhutamivābhavat ॥29॥
tataḥ sa vipulaṃ carma śatacandraṃ ca bhānumat ।
khaḍgaṃ ca vipulaṃ divyaṃ pragṛhya subhujo balī ॥30॥
abhidudrāva vegena droṇasya vadhakāṅkṣayā ।
āmiṣārthī yathā siṃho vane mattamiva dvipam ॥31॥
tatrādbhutamapaśyāma bhāradvājasya pauruṣam ।
lāghavaṃ cāstrayogaṃ ca balaṃ bāhvośca bhārata ॥32॥
yadenaṃ śaravarṣeṇa vārayāmāsa pārṣatam ।
na śaśāka tato gantuṃ balavānapi saṃyuge ॥33॥
tatra sthitamapaśyāma dhṛṣṭadyumnaṃ mahāratham ।
vārayāṇaṃ śaraughāṃśca carmaṇā kṛtahastavat ॥34॥

Санджая сказал:
Духом укрепись, о царь, и слушай об этой прежестокой битве. Сами боги с Предводителем Васу вместе не могли бы победить сына Панду. Дрона же острыми стрелами своими вызвал на бой Дхриштадьюмну и стрелою бхалла сбросил его возницу с подножья колесницы. И четырьмя превосходными стрелами, разъяренный, он уязвил четверых коней Дхриштадьюмны, о достойный. Дхриштадьюмна тогда пронзил Дрону девятью десятками отточенных стрел, и... «Стой, стой!» — молвил герой, усмехаясь. Тогда неизмеримый духом сын Бхарадваджи, блистательный, опять окутал стрелами негодующего Дхриштадьюмну. И он взял ужасную стрелу, предназначенную для убиения внука Пришаты, бьющую, как оружие грома Шакры⁶⁰, словно Смерти жезл другой. И громкими возгласами, потрясенное, разразилось все войско при виде той стрелы, когда наложил ее в бою [на лук] сын Бхарадваджи, о Бхарата! Там узрели мы необыкновенное мужество Дхриштадьюмны, когда стоял герой одиноко в битве, недвижный, как гора. И он рассек ту ужасную, пылающую стрелу, настигающую его, словно собственная его смерть, и ливень стрел выпустил в сына Бхарадваджи. Тогда вскричали все панчалы с Пандавами вместе, видя тот подвиг нелегкий, сотворенный Дхриштадьюмной. Затем, жаждая гибели Дроны, метнул он, смелый, дротик быстролетный, отделанный золотом и бериллом. Тот стремительно налетающий дротик, золотом украшенный, на три части рассек в бою сын Бхарадваджи, как будто усмехаясь. Видя дротик свой сбитым, Дхриштадьюмна блистательный ливни стрел пролил на Дрону, о владыка людей. Но, отразив тот ливень стрел, Дрона многославный переломил посередине лук сына Друпады. Тот многославный, чей был сломан лук, бросил в Дрону в бою, могучий, тяжелую палицу, крепостью скалы обладающую; стремительно полетела та палица, пущенная ради убиения Дроны. Там узрели мы необыкновенную отвагу сына Бхарадваджи. Благодаря проворству своему увернулся он от палицы, златом украшенной, а увернувшись от той палицы, послал во внука Пришаты преострые стрелы бхалла, закаленные⁶¹, с золотым опереньем, отточенные на камне, и, пробив его латы, они испили его крови в бою. Однако, взяв другой лук, Дхрииггадьюмна, высокий помыслами, в битве, наступая, пронзил Дрону пятью стрелами. И тогда оба они, быки среди мужей, красовались, умащенные кровью, о царь, словно два цветущих дерева киншука в весеннее время. Затем, о царь, раздосадованный Дрона, наступая во главе ратей, снова переломил лук сына Друпады, а затем его, чей лук был сломан, осыпал, духом неизмеримый, крепко слаженными стрелами, как туча гору дождем, и стрелою бхалла сбросил его колесничего с подножья колесницы, а также четырьмя отточенными стрелами свалил четверых его коней и львиный рык издал. Потом другою стрелою бхалла он вырвал лук из его руки. Тот со сломанным луком, лишившийся колесницы, чей колесничий был убит и чьи убиты были кони, сошел наземь с палицей в руке, великое мужество являя. Но еще не успел он с колесницы сойти, стрелами выбил тотчас ее у него [противник], о Бхарата, — словно чудо то было. Тогда, схватив большой блистающий щит, украшенный сотнею лун, и большой чудесный меч, он, прекраснорукий, могучий, устремился проворно, желая убиения Дроны, как лев кровожадный в лесу на ярого слона. Там узрели мы необыкновенное мужество сына Бхарадваджи и проворство его, и владение оружием, и мощь его рук, о Бхарата, когда ливнем стрел остановил он внука Пришаты, и как ни могуч тот был, не мог тогда продвинуться в бою. И зрели мы там стоящимвеликого воителя Дхриштадьюмну, что отражал щитом дождь стрел, являя ловкость рук своих.

60. Оружие грома Шакры — ваджра Индры.

61. Закалённые — В оригинале: pīta; перевод условный.

35-40

tato bhīmo mahābāhuḥ sahasābhyapatadbalī ।
sāhāyyakārī samare pārṣatasya mahātmanaḥ ॥35॥
sa droṇaṃ niśitairbāṇai rājanvivyādha saptabhiḥ ।
pārṣataṃ ca tadā tūrṇamanyamāropayadratham ॥36॥
tato duryodhano rājā kaliṅgaṃ samacodayat ।
sainyena mahatā yuktaṃ bhāradvājasya rakṣaṇe ॥37॥
tataḥ sā mahatī senā kaliṅgānāṃ janeśvara ।
bhīmamabhyudyayau tūrṇaṃ tava putrasya śāsanāt ॥38॥
pāñcālyamabhisantyajya droṇo'pi rathināṃ varaḥ ।
virāṭadrupadau vṛddhau yodhayāmāsa saṅgatau ।
dhṛṣṭadyumno'pi samare dharmarājaṃ samabhyayāt ॥39॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
kaliṅgānāṃ ca samare bhīmasya ca mahātmanaḥ ।
jagataḥ prakṣayakaraṃ ghorarūpaṃ bhayānakam ॥40॥

Тогда Бхима мощнорукий примчался стремительно, мощный, оказать помощь в бою великому духом внуку Пришаты. Он поразил Дрону семью острыми стрелами, о царь, и немедля возвел тогда внука Пришаты на другую колесницу. Тогда царь Дурьодхана направил Калингу в сопровождении большого войска на защиту сына Бхарадваджи. Затем немедля то великое войско калингов, о владыка людей, обрушилось на Бхиму по велению твоего сына. Дрона же, избранный средь колесничных воинов, оставив Панчалийского, вступил в бой с объединившимися старыми Виратой и Друпадой. Дхрииггадьюмна же в бою присоединился к Царю справедливости. Тогда закипела битва, гремя, вздымающая волосы дыбом, между сошедшимися калингами и Бхимой, великим духом, гибельная для вселенной, ужас воплощающая, страшная.

Глава 50

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
tathā pratisamādiṣṭaḥ kaliṅgo vāhinīpatiḥ ।
kathamadbhutakarmāṇaṃ bhīmasenaṃ mahābalam ॥1॥
carantaṃ gadayā vīraṃ daṇḍapāṇimivāntakam ।
yodhayāmāsa samare kaliṅgaḥ saha senayā ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Так как же Калинга, полководец, тому велению следующий, с великомощным Бхимасеной, небывалых деяний вершителем, героем, что шествовал с палицей, словно Антака с жезлом во длани, [как] в бой [с ним] вступил на поле брани Калинга с войском вместе?

3-9

sañjaya uvāca ।
putreṇa tava rājendra sa tathokto mahābalaḥ ।
mahatyā senayā guptaḥ prāyādbhīmarathaṃ prati ॥3॥
tāmāpatantīṃ sahasā kaliṅgānāṃ mahācamūm ।
rathanāgāśvakalilāṃ pragṛhītamahāyudhām ॥4॥
bhīmasenaḥ kaliṅgānāmārchadbhārata vāhinīm ।
ketumantaṃ ca naiṣādimāyāntaṃ saha cedibhiḥ ॥5॥
tataḥ śrutāyuḥ saṅkruddho rājñā ketumatā saha ।
āsasāda raṇe bhīmaṃ vyūḍhānīkeṣu cediṣu ॥6॥
rathairanekasāhasraiḥ kaliṅgānāṃ janādhipaḥ ।
ayutena gajānāṃ ca niṣādaiḥ saha ketumān ।
bhīmasenaṃ raṇe rājansamantātparyavārayat ॥7॥
cedimatsyakarūṣāśca bhīmasenapurogamāḥ ।
abhyavartanta sahasā niṣādānsaha rājabhiḥ ॥8॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ ghorarūpaṃ bhayānakam ।
prajānanna ca yodhānsvānparasparajighāṃsayā ॥9॥

Санджая сказал:
По слову сына твоего, о властелин царей, тот великомощный, оберегаемый великим войском, двинулся на колесницу Бхимы. Той наступающей стремительно великой рати калингов со множеством колесниц, слонов и коней, мощным оружием вооруженной, полчищу калингов навстречу выступил, о Бхарата, Бхимасена с чедийцами вместе и приближающемуся Кетуману, властителю нишадхов, [навстречу]. Тогда Шрутаюс яростный с царем Кетуманом вместе напал в сражении на Бхиму среди выстроивших полки чедийцев. Со многими тысячами колесниц повелитель калингов, с десятью тысячами слонов и со [своими] нишадами Кетуман, о царь, окружили в сражении Бхимасену со всех сторон. Чедийцы, матсьи и каруши, предводимые Бхимасеной, с царями вместе напали мгновенно на нишадов. Тогда произошла битва, ужас воплощающая, страшная и не различающая воинов своих [и чужих], взаимно охваченных жаждой убийства⁶².

62. …битва… не различающая воинов… охваченных жаждой убийства. — То есть воины, ослеплённые жаждой убийства, уже не различали своих (см. далее по тексту).

10-14

ghoramāsīttato yuddhaṃ bhīmasya sahasā paraiḥ ।
yathendrasya mahārāja mahatyā daityasenayā ॥10॥
tasya sainyasya saṅgrāme yudhyamānasya bhārata ।
babhūva sumahāñśabdaḥ sāgarasyeva garjataḥ ॥11॥
anyonyasya tadā yodhā nikṛntanto viśāmpate ।
mahīṃ cakruścitāṃ sarvāṃ śaśaśoṇitasannibhām ॥12॥
yodhāṃśca svānparānvāpi nābhyajānañjighāṃsayā ।
svānapyādadate svāśca śūrāḥ samaradurjayāḥ ॥13॥
vimardaḥ sumahānāsīdalpānāṃ bahubhiḥ saha ।
kaliṅgaiḥ saha cedīnāṃ niṣādaiśca viśāmpate ॥14॥

Ужасной была тогда битва, [завязавшаяся] вдруг между Бхимой и врагами, как между Индрой, о великий царь, и великим войском дайтьев. И оглушительный шум поднялся от того сражающегося войска на поле брани, о Бхарата, реву океана подобный. Воины тогда, рубя друг друга, о владыка народов, всю землю превратили в подобие погребального пепелища, трупами и кровью покрытого. И воинов своих от чужих уже не различали, охваченные жаждой убийства, и даже своих [за врагов] принимали свои же герои, трудноодолимые в сражении. И превеликая была бойня, в которой малочисленные бились со многими, чедийцы с калингами и нишадами, о владыка народов.

15-19

kṛtvā puruṣakāraṃ tu yathāśakti mahābalāḥ ।
bhīmasenaṃ parityajya sannyavartanta cedayaḥ ॥15॥
sarvaiḥ kaliṅgairāsannaḥ sannivṛtteṣu cediṣu ।
svabāhubalamāsthāya na nyavartata pāṇḍavaḥ ॥16॥
na cacāla rathopasthādbhīmaseno mahābalaḥ ।
śitairavākiranbāṇaiḥ kaliṅgānāṃ varūthinīm ॥17॥
kaliṅgastu maheṣvāsaḥ putraścāsya mahārathaḥ ।
śakradeva iti khyāto jaghnatuḥ pāṇḍavaṃ śaraiḥ ॥18॥
tato bhīmo mahābāhurvidhunvanruciraṃ dhanuḥ ।
yodhayāmāsa kāliṅgānsvabāhubalamāśritaḥ ॥19॥

Но, явив мужество сколько было силы, отступили, покинув Бхимасену, великомощные чедийцы. Когда отступили чеди под натиском всех калингов, сын Панду тем не уступил, на силу рук своих полагаясь. Не двинулся с колесницы своей великомощный Бхимасена, осыпая острыми стрелами рать калингов. А Калинга, великий лучник, и сын его, великий воитель, известный под именем Шакрадева, поразили стрелами сына Панду. Тогда мощнорукий Бхима, потрясая своим прекрасным луком, вступил в бой с калингами, на силу рук своих уповая.

20-22

śakradevastu samare visṛjansāyakānbahūn ।
aśvāñjaghāna samare bhīmasenasya sāyakaiḥ ।
vavarṣa śaravarṣāṇi tapānte jalado yathā ॥20॥
hatāśve tu rathe tiṣṭhanbhīmaseno mahābalaḥ ।
śakradevāya cikṣepa sarvaśaikyāyasīṃ gadām ॥21॥
sa tayā nihato rājankaliṅgasya suto rathāt ।
sadhvajaḥ saha sūtena jagāma dharaṇītalam ॥22॥

Шакрадева же, выпуская в бою множество стрел, сразил в бою стрелами коней Бхимасены и ливни стрел пролил, словно туча на исходе жаркой поры. Но Бхимасена великомощный, когда пали кони, метнул изо всей силы, стоя на колеснице, железную палицу в Шакрадеву. Ею сраженный, о царь, сын Калинги со знаменем и с возницей пал с колесницы на землю.

23-29

hatamātmasutaṃ dṛṣṭvā kaliṅgānāṃ janādhipaḥ ।
rathairanekasāhasrairbhimasyāvārayaddiśaḥ ॥23॥
tato bhīmo mahābāhurgurvīṃ tyaktvā mahāgadām ।
udbabarhātha nistriṃśaṃ cikīrṣuḥ karma dāruṇam ॥24॥
carma cāpratimaṃ rājannārṣabhaṃ puruṣarṣabha ।
nakṣatrairardhacandraiśca śātakumbhamayaiścitam ॥25॥
kaliṅgastu tataḥ kruddho dhanurjyāmavamṛjya ha ।
pragṛhya ca śaraṃ ghoramekaṃ sarpaviṣopamam ।
prāhiṇodbhīmasenāya vadhākāṅkṣī janeśvaraḥ ॥26॥
tamāpatantaṃ vegena preritaṃ niśitaṃ śaram ।
bhīmaseno dvidhā rājaṃściccheda vipulāsinā ।
udakrośacca saṃhṛṣṭastrāsayāno varūthinīm ॥27॥
kaliṅgastu tataḥ kruddho bhīmasenāya saṃyuge ।
tomarānprāhiṇocchīghraṃ caturdaśa śilāśitān ॥28॥
tānaprāptānmahābāhuḥ khagatāneva pāṇḍavaḥ ।
ciccheda sahasā rājannasambhrānto varāsinā ॥29॥

Видя сына своего сраженным, повелитель калингов многими тысячами колесниц окружил Бхиму отовсюду. Тогда, о царь, Бхима великомощный, оставив огромную тяжелую палицу, жестокое деяние свершить намереваясь, меч подъял и щит бесподобный, из бычьей кожи сработанный, с золотыми звездами и полумесяцами, о бык среди мужей. А Калинга тогда, разгневанный, напрягая тетиву лука, взял одну стрелу ужасную, змеиному яду равную, и послал ее, владыка людей, в Бхимасену, убиения его жаждущий. Ту пущенную острую стрелу, быстро налетающую, рассек надвое Бхимасена, о царь, огромным мечом и вскричал, ликуя, трепет вселяя в войско. Калинга же тогда, гневный, тотчас послал в бою в Бхимасену четырнадцать дротиков, на камне отточенных. Их, когда еще не достигли они его, летящие в воздухе, рассек, не смутившись, проворно мечом превосходным, о царь, мощнорукий сын Панду.

30-38

nikṛtya tu raṇe bhīmastomarānvai caturdaśa ।
bhānumantamabhiprekṣya prādravatpuruṣarṣabhaḥ ॥30॥
bhānumāṃstu tato bhīmaṃ śaravarṣeṇa chādayan ।
nanāda balavannādaṃ nādayāno nabhastalam ॥31॥
na taṃ sa mamṛṣe bhīmaḥ siṃhanādaṃ mahāraṇe ।
tataḥ svareṇa mahatā vinanāda mahāsvanam ॥32॥
tena śabdena vitrastā kaliṅgānāṃ varūthinī ।
na bhīmaṃ samare mene mānuṣaṃ bharatarṣabha ॥33॥
tato bhīmo mahārāja naditvā vipulaṃ svanam ।
sāsirvegādavaplutya dantābhyāṃ vāraṇottamam ॥34॥
āruroha tato madhyaṃ nāgarājasya māriṣa ।
khaḍgena pṛthunā madhye bhānumantamathācchinat ॥35॥
so'ntarāyudhinaṃ hatvā rājaputramarindamaḥ ।
gurubhārasahaskandhe nāgasyāsimapātayat ॥36॥
chinnaskandhaḥ sa vinadanpapāta gajayūthapaḥ ।
ārugṇaḥ sindhuvegena sānumāniva parvataḥ ॥37॥
tatastasmādavaplutya gajādbhārata bhārataḥ ।
khaḍgapāṇiradīnātmā atiṣṭhadbhuvi daṃśitaḥ ॥38॥

Разбив же в бою все четырнадцать дротиков, Бхима, муж-бык, ринулся на Бханумана, его завидев. А Бхануман тогда покрыл Бхиму дождем из стрел и громогласный клич издал, небосвод огласивший. Не стерпел Бхима тот львиный клич в великой битве и зычным голосом испустил тогда оглушительный рев. Тем ревом потрясенное, не могло уже войско калингов в сражении [том] почитать Бхиму за человеческое существо, о бык среди бхаратов! Тогда Бхима, о великий царь, громовый клич издав, с мечом в руке прыгнул и по бивням лучшего из слонов быстро взобрался затем на спину царственного слона, о достойный. И вот широким клинком разрубил он там Бханумана. Убив царевича-воина, тот укротитель врагов меч следом вонзил в шею слона, тяжкую ношу держащую. Взревев, упал с разрубленной шеей тот вожак слоновьего стада, как высокая гора, подточенная потоком. А потомок Бхараты, о Бхарата, соскочив затем с того слона, стал на земле, неомраченный духом, с мечом в руке и в доспехи одетый.

39-59

sa cacāra bahūnmārgānabhītaḥ pātayangajān ।
agnicakramivāviddhaṃ sarvataḥ pratyadṛśyata ॥39॥
aśvavṛndeṣu nāgeṣu rathānīkeṣu cābhibhūḥ ।
padātīnāṃ ca saṅgheṣu vinighnañśoṇitokṣitaḥ ।
śyenavadvyacaradbhīmo raṇe ripubalotkaṭaḥ ॥40॥
chindaṃsteṣāṃ śarīrāṇi śirāṃsi ca mahājavaḥ ।
khaḍgena śitadhāreṇa saṃyuge gajayodhinām ॥41॥
padātirekaḥ saṅkruddhaḥ śatrūṇāṃ bhayavardhanaḥ ।
mohayāmāsa ca tadā kālāntakayamopamaḥ ॥42॥
mūḍhāśca te tamevājau vinadantaḥ samādravan ।
sāsimuttamavegena vicarantaṃ mahāraṇe ॥43॥
nikṛtya rathināmājau ratheṣāśca yugāni ca ।
jaghāna rathinaścāpi balavānarimardanaḥ ॥44॥
bhīmasenaścaranmārgānsubahūnpratyadṛśyata ।
bhrāntamudbhrāntamāviddhamāplutaṃ prasṛtaṃ sṛtam ।
sampātaṃ samudīryaṃ ca darśayāmāsa pāṇḍavaḥ ॥45॥
kecidagrāsinā chinnāḥ pāṇḍavena mahātmanā ।
vinedurbhinnamarmāṇo nipetuśca gatāsavaḥ ॥46॥
chinnadantāgrahastāśca bhinnakumbhāstathāpare ।
viyodhāḥ svānyanīkāni jaghnurbhārata vāraṇāḥ ।
nipetururvyāṃ ca tathā vinadanto mahāravān ॥47॥
chinnāṃśca tomarāṃścāpānmahāmātraśirāṃsi ca ।
paristomāni citrāṇi kakṣyāśca kanakojjvalāḥ ॥48॥
graiveyāṇyatha śaktīśca patākāḥ kaṇapāṃstathā ।
tūṇīrāṇyatha yantrāṇi vicitrāṇi dhanūṃṣi ca ॥49॥
agnikuṇḍāni śubhrāṇi tottrāṃścaivāṅkuśaiḥ saha ।
ghaṇṭāśca vividhā rājanhemagarbhāṃstsarūnapi ।
patataḥ patitāṃścaiva paśyāmaḥ saha sādibhiḥ ॥50॥
chinnagātrāvarakarairnihataiścāpi vāraṇaiḥ ।
āsīttasminsamāstīrṇā patitairbhūrnagairiva ॥51॥
vimṛdyaivaṃ mahānāgānmamardāśvānnararṣabhaḥ ।
aśvārohavarāṃścāpi pātayāmāsa bhārata ।
tadghoramabhavadyuddhaṃ tasya teṣāṃ ca bhārata ॥52॥
khalīnānyatha yoktrāṇi kaśāśca kanakojjvalāḥ ।
paristomāśca prāsāśca ṛṣṭayaśca mahādhanāḥ ॥53॥
kavacānyatha carmāṇi citrāṇyāstaraṇāni ca ।
tatra tatrāpaviddhāni vyadṛśyanta mahāhave ॥54॥
prothayantrairvicitraiśca śastraiśca vimalaistathā ।
sa cakre vasudhāṃ kīrṇāṃ śabalaiḥ kusumairiva ॥55॥
āplutya rathinaḥ kāṃścitparāmṛśya mahābalaḥ ।
pātayāmāsa khaḍgena sadhvajānapi pāṇḍavaḥ ॥56॥
muhurutpatato dikṣu dhāvataśca yaśasvinaḥ ।
mārgāṃśca carataścitrānvyasmayanta raṇe janāḥ ॥57॥
nijaghāna padā kāṃścidākṣipyānyānapothayat ।
khaḍgenānyāṃśca ciccheda nādenānyāṃśca bhīṣayan ॥58॥
ūruvegena cāpyanyānpātayāmāsa bhūtale ।
apare cainamālokya bhayātpañcatvamāgatāḥ ॥59॥

Во многие стороны прокладывал он путь себе, неустрашимый, повергая слонов, и всюду видели его, пущенному огненному диску подобного. Среди конных отрядов, слонов, колесничных ратей, и среди полков пехотинцев, властвующий, разящий, кровью покрытый, парил орлом в сражении Бхима, для вражеской силы неодолимый. Мечом с острым лезвием рассекая в бою с великим проворством тела и головы бойцов на слонах, он, пеший, в одиночку, ужас вселял во врагов, разъяренный, и в беспамятство ввергал, подобный Времени всесокрушающему в образе Ямы. Обезумевшие, они с воплями бросались в схватке на него, когда он с мечом в руке так стремительно пробивался вперед в великом сражении. Рубя в бою дышла и упряжи у колесниц, он сражал и самих колесничных бойцов, могучий врагов истребитель. Видели, как в самые разные стороны пробивался Бхимасена, кругом себя обращался и вверх, отражал и прыгал, наступал и отступал, являл выпады и оборону сын Панду. И некоторые, пораженные мечом сына Панду, великого духом, вскрикивали, в уязвимые места приняв удары, и падали бездыханные. А иные слоны с разрубленными бивнями и хоботами, с разбитыми лбами, лишившиеся седоков, топтали собственные рати, о Бхарата, и, громкие вопли испуская, падали на землю. И сломанные копья и луки, и головы погонщиков, и пестрые попоны, и подпруги, сверкающие золотом, также нашейные цепи, дротики, знамена и еще топорики, также колчаны, орудия всякие⁶³, и луки, и жаровни с раскаленными углями, стрекала с анками, различные бубенчики, о царь, мечи в позолоченных ножнах, падающие и упавшие со всадниками вместе, видели мы; и земля там телами сраженных слонов, словно рухнувшими утесами, была покрыта, спереди и сзади и по хоботам порубленных. Сокрушив так огромных слонов, стал крушить коней бык среди мужей, и лучших конников он тоже поверг, о Бхарата, и ужасной была битва его с ними, о Бхарата. Уздечки, также поводья и хлысты, сверкающие золотом, и попоны, и дротики, и драгоценные тесаки, также латы, щиты и украшенные покрывала, сброшенные здесь и там, можно было видеть в той великой битве. Конской упряжью пестрой и блистающим оружием покрыл он землю, словно яркими цветами. Набрасываясь на колесничных воинов, сокрушал их и мечом повергал могучий сын Панду и со знаменами их. На него, прославленного, дивились в битве люди, когда внезапно совершал он прыжки, бросался в стороны, пробивался в различных направлениях. Одних сокрушал он ударом ноги, других, повалив, умерщвлял, иных разрубал мечом, иных же устрашал криком, также толчком бедра на бегу повергал он иных на землю, а некоторые [уже] при виде его от страха дух испускали.

63. …орудия всякие… — В оригинале: yantrāṇi (см. примеч. 30 к разд. «Песнь…»).

60-70

evaṃ sā bahulā senā kaliṅgānāṃ tarasvinām ।
parivārya raṇe bhīṣmaṃ bhīmasenamupādravat ॥60॥
tataḥ kaliṅgasainyānāṃ pramukhe bharatarṣabha ।
śrutāyuṣamabhiprekṣya bhīmasenaḥ samabhyayāt ॥61॥
tamāyāntamabhiprekṣya kaliṅgo navabhiḥ śaraiḥ ।
bhīmasenamameyātmā pratyavidhyatstanāntare ॥62॥
kaliṅgabāṇābhihatastottrārdita iva dvipaḥ ।
bhīmasenaḥ prajajvāla krodhenāgnirivendhanaiḥ ॥63॥
athāśokaḥ samādāya rathaṃ hemapariṣkṛtam ।
bhīmaṃ sampādayāmāsa rathena rathasārathiḥ ॥64॥
tamāruhya rathaṃ tūrṇaṃ kaunteyaḥ śatrusūdanaḥ ।
kaliṅgamabhidudrāva tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥65॥
tataḥ śrutāyurbalavānbhīmāya niśitāñśarān ।
preṣayāmāsa saṅkruddho darśayanpāṇilāghavam ॥66॥
sa kārmukavarotsṛṣṭairnavabhirniśitaiḥ śaraiḥ ।
samāhato bhṛśaṃ rājankaliṅgena mahāyaśāḥ ।
sañcukrudhe bhṛśaṃ bhīmo daṇḍāhata ivoragaḥ ॥67॥
kruddhaśca cāpamāyamya balavadbalināṃ varaḥ ।
kaliṅgamavadhītpārtho bhīmaḥ saptabhirāyasaiḥ ॥68॥
kṣurābhyāṃ cakrarakṣau ca kaliṅgasya mahābalau ।
satyadevaṃ ca satyaṃ ca prāhiṇodyamasādanam ॥69॥
tataḥ punarameyātmā nārācairniśitaistribhiḥ ।
ketumantaṃ raṇe bhīmo'gamayadyamasādanam ॥70॥

Так огромное то войско храбрых калингов, ограждавшее в сражении Бхишму, устремилось на Бхимасену. Тогда, Шрутаюса во главе калингских воинов увидев, о бык среди бхаратов, направился к нему Бхимасена. Его приближение увидев, Калинга, неизмеримый духом, в середину груди поразил Бхимасену девятью стрелами. Стрелами Калинги уязвленный, словно слон, понуждаемый стрекалом, воспылал гневом Бхимасена, как от лучин огонь. Тут Ашока, колесничий, колесницу, золотом украшенную, забрав, привел колесницу Бхиме. Тотчас на ту колесницу взойдя, сын Кунти, врагов сокрушитель, помчался на Калингу, восклицая: «Стой, стой!» Тогда могучий Шрутаюс, разъяренный, послал в Бхиму отточенные стрелы, умелость рук своих являя. С превосходного лука Калинги пущенными девятью отточенными стрелами сильно пораженный, сильно разгневался, о царь, великую славу стяжавший Бхима, словно змей, пораженный палкою. И Бхима, сын Притхи, гневный, с силой напрягая лук, семью железными остриями, избранный из сильных, сразил Калингу. И двумя секущими стрелами обоих великомощных стражей колесницы Калинги, Сатью и Сатьядеву, он послал в обитель Ямы. И еще затем Кетумана неизмеримый духом Бхима в бою тремя острыми железными стрелами послал в обитель Ямы.

71-80

tataḥ kaliṅgāḥ saṅkruddhā bhīmasenamamarṣaṇam ।
anīkairbahusāhasraiḥ kṣatriyāḥ samavārayan ॥71॥
tataḥ śaktigadākhaḍgatomararṣṭiparaśvadhaiḥ ।
kaliṅgāśca tato rājanbhīmasenamavākiran ॥72॥
sannivārya sa tāṃ ghorāṃ śaravṛṣṭiṃ samutthitām ।
gadāmādāya tarasā pariplutya mahābalaḥ ।
bhīmaḥ saptaśatānvīrānanayadyamasādanam ॥73॥
punaścaiva dvisāhasrānkaliṅgānarimardanaḥ ।
prāhiṇonmṛtyulokāya tadadbhutamivābhavat ॥74॥
evaṃ sa tānyanīkāni kaliṅgānāṃ punaḥ punaḥ ।
bibheda samare vīraḥ prekṣya bhīṣmaṃ mahāvratam ॥75॥
hatārohāśca mātaṅgāḥ pāṇḍavena mahātmanā ।
viprajagmuranīkeṣu meghā vātahatā iva ।
mṛdnantaḥ svānyanīkāni vinadantaḥ śarāturāḥ ॥76॥
tato bhīmo mahābāhuḥ śaṅkhaṃ prādhmāpayadbalī ।
sarvakāliṅgasainyānāṃ manāṃsi samakampayat ॥77॥
mohaścāpi kaliṅgānāmāviveśa parantapa ।
prākampanta ca sainyāni vāhanāni ca sarvaśaḥ ॥78॥
bhīmena samare rājangajendreṇeva sarvataḥ ।
mārgānbahūnvicaratā dhāvatā ca tatastataḥ ।
muhurutpatatā caiva sammohaḥ samajāyata ॥79॥
bhīmasenabhayatrastaṃ sainyaṃ ca samakampata ।
kṣobhyamāṇamasaṃbādhaṃ grāheṇeva mahatsaraḥ ॥80॥

Тогда разъяренные калингские кшатрии с многотысячными ратями окружили гневного Бхиму. Затем с дротиками, палицами, мечами, копьями, пиками, секирами обрушились тогда, о царь, калинги на Бхимасену. Хлынувший ужасный ливень стрел отразив, рванулся с палицею вперед великомощный Бхима и семьсот героев отправил в обитель Ямы. И еще две тысячи калингов послал в царство Смерти врагов истребитель, и чуду это было подобно. Так снова и снова сокрушал в битве те рати калингов герой, на Бхишму великообетного обращая взоры. А слоны, чьих седоков великий духом сын Панду убил, метались среди ратей, как облака, рассеянные ветром, с ревом, страдающие от стрел, топча собственные рати. Тогда Бхима могучерукий затрубил в раковину, мощный, заставив трепетать сердца всех калингских воинов, и даже разума помрачение овладело калингами, о врагов сокрушитель, и воины, и ездовые животные содрогнулись повсюду. И Бхима, везде пробивающий себе в битве пути во многих направлениях, о царь, подобно слоновьему вожаку, туда бросающийся и сюда и внезапно прыжки совершающий, в беспамятство [их] вверг. И затрепетало войско, потрясенное страхом перед Бхимасеной, как неоглядное большое озеро, водяным чудовищем взволнованное.

81-86

trāsiteṣu ca vīreṣu bhīmenādbhutakarmaṇā ।
punarāvartamāneṣu vidravatsu ca saṅghaśaḥ ॥81॥
sarvakāliṅgayodheṣu pāṇḍūnāṃ dhvajinīpatiḥ ।
abravītsvānyanīkāni yudhyadhvamiti pārṣataḥ ॥82॥
senāpativacaḥ śrutvā śikhaṇḍipramukhā gaṇāḥ ।
bhīmamevābhyavartanta rathānīkaiḥ prahāribhiḥ ॥83॥
dharmarājaśca tānsarvānupajagrāha pāṇḍavaḥ ।
mahatā meghavarṇena nāgānīkena pṛṣṭhataḥ ॥84॥
evaṃ sañcodya sarvāṇi svānyanīkāni pārṣataḥ ।
bhīmasenasya jagrāha pārṣṇiṃ satpuruṣocitām ॥85॥
na hi pāñcālarājasya loke kaścana vidyate ।
bhīmasātyakayoranyaḥ prāṇebhyaḥ priyakṛttamaḥ ॥86॥

И когда герои, потрясенные необыкновенными подвигами Бхимы, опять обратились вспять и бежали толпами все калингские воины, молвил своим ратям предводитель знаменосного воинства панду, внук Пришаты: «Сражайтесь!» Вняв речи полководца, войска во главе с Шикхандином направились к Бхиме с отрядами стремящихся в бой колесниц. И Царь справедливости, сын Панду, к ним ко всем присоединился позади с огромной слоновьей ратью, как туча, темной. Так, призывая к бою все свои полки, внук Пришаты занял место рядом с Бхимасеной, добродетельному мужу подобающее. Ибо не было в мире у царя панчалов никого настолько жизни дороже, как Бхима с Сатьяки.

87-96

so'paśyattaṃ kaliṅgeṣu carantamarisūdanam ।
bhīmasenaṃ mahābāhuṃ pārṣataḥ paravīrahā ॥87॥
nanarda bahudhā rājanhṛṣṭaścāsītparantapaḥ ।
śaṅkhaṃ dadhmau ca samare siṃhanādaṃ nanāda ca ॥88॥
sa ca pārāvatāśvasya rathe hemapariṣkṛte ।
kovidāradhvajaṃ dṛṣṭvā bhīmasenaḥ samāśvasat ॥89॥
dhṛṣṭadyumnastu taṃ dṛṣṭvā kaliṅgaiḥ samabhidrutam ।
bhīmasenamameyātmā trāṇāyājau samabhyayāt ॥90॥
tau dūrātsātyakirdṛṣṭvā dhṛṣṭadyumnavṛkodarau ।
kaliṅgānsamare vīrau yodhayantau manasvinau ॥91॥
sa tatra gatvā śaineyo javena jayatāṃ varaḥ ।
pārthapārṣatayoḥ pārṣṇiṃ jagrāha puruṣarṣabhaḥ ॥92॥
sa kṛtvā kadanaṃ tatra pragṛhītaśarāsanaḥ ।
āsthito raudramātmānaṃ jaghāna samare parān ॥93॥
kaliṅgaprabhavāṃ caiva māṃsaśoṇitakardamām ।
rudhirasyandinīṃ tatra bhīmaḥ prāvartayannadīm ॥94॥
antareṇa kaliṅgānāṃ pāṇḍavānāṃ ca vāhinīm ।
santatāra sudustārāṃ bhīmaseno mahābalaḥ ॥95॥
bhīmasenaṃ tathā dṛṣṭvā prākrośaṃstāvakā nṛpa ।
kālo'yaṃ bhīmarūpeṇa kaliṅgaiḥ saha yudhyate ॥96॥

Он увидел того истребителя врагов Бхимасену мощнорукого, движущегося среди калингов, тот внук Пришаты, вражеских героев сокрушитель. Возликовав, взревел он многократно, врагов каратель, и в раковину затрубил в бою, и львиный рык издал, И Бхимасена ободрился, завидев знамя со знаком ковидары на украшенной золотом колеснице Голубиноконного⁶⁴. Дхриштадьюмна же, неизмеримый духом, видя, как нападают на Бхимасену калинги, пришел в бою на его защиту. Издали завидев обоих героев, Дхриштадьюмну и Волчебрюхого, мудрых, сражающихся с калингами в схватке, Сатьяки, внук Шини, лучший из побеждающих, туда поспешив, занял место, муж-бык, рядом с сыном Притхи и внуком Пришаты. Там он побоище учинил и, себя разъяривший, лук ухватив, сокрушал неприятелей в бою. А Бхима реку с тиною из плоти и крови рожденных в Калинге пустил струиться красным потоком; ее, между калингами и пандавами текущую, труднодоступную для переправы, преодолел Бхимасена великомощный. И когда узрели твои такую [мощь] в Бхимасене, возопили они, о повелитель: «То Смерть сама во образе Бхимы сражается с калингами!»

64. Голубиноконный. — В оригинале: pārāvatāśva; т. е. чьи кони как голуби (т. е. быстры, как голуби) (см.: Devabodha 1947: 19), здесь: эпитет Дхриштадьюмны. Ковидара, эмблема на знамени Дхриштадьюмны, — растение Bauhinia variegata.

97-106

tataḥ śāntanavo bhīṣmaḥ śrutvā taṃ ninadaṃ raṇe ।
abhyayāttvarito bhīmaṃ vyūḍhānīkaḥ samantataḥ ॥97॥
taṃ sātyakirbhīmaseno dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
abhyadravanta bhīṣmasya rathaṃ hemapariṣkṛtam ॥98॥
parivārya ca te sarve gāṅgeyaṃ rabhasaṃ raṇe ।
tribhistribhiḥ śarairghorairbhīṣmamānarchurañjasā ॥99॥
pratyavidhyata tānsarvānpitā devavratastava ।
yatamānānmaheṣvāsāṃstribhistribhirajihmagaiḥ ॥100॥
tataḥ śarasahasreṇa sannivārya mahārathān ।
hayānkāñcanasannāhānbhīmasya nyahanaccharaiḥ ॥101॥
hatāśve tu rathe tiṣṭhanbhīmasenaḥ pratāpavān ।
śaktiṃ cikṣepa tarasā gāṅgeyasya rathaṃ prati ॥102॥
aprāptāmeva tāṃ śaktiṃ pitā devavratastava ।
tridhā ciccheda samare sā pṛthivyāmaśīryata ॥103॥
tataḥ śaikyāyasīṃ gurvīṃ pragṛhya balavadgadām ।
bhīmaseno rathāttūrṇaṃ pupluve manujarṣabha ॥104॥
sātyako'pi tatastūrṇaṃ bhīmasya priyakāmyayā ।
sārathiṃ kuruvṛddhasya pātayāmāsa sāyakaiḥ ॥105॥
bhīṣmastu nihate tasminsārathau rathināṃ varaḥ ।
vātāyamānaistairaśvairapanīto raṇājirāt ॥106॥

Тогда Бхишма, сын Шантану, услышав тот крик в бою, направился поспешно в сторону Бхимы, предводитель ратей. К той колеснице Бхишмы, золотом украшенной, устремились Сатьяки, Бхимасена и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. Все они, мигом окружив сына Ганги в битве, тут же поразили Бхишму каждый тремя ужасными стрелами. В ответ их всех, великих лучников, напрягающих силы, пронзил отец твой Деваврата, тремя змееподобными каждого. Затем, тысячью стрел отразив натиск великих воителей, он стрелами уложил коней Бхимы, в золотую сбрую одетых. Стоя на колеснице, где убиты были кони, Бхимасена блистательный метнул все же с силою дротик в колесницу сына Ганги. Прежде чем он достиг его, отец твой Деваврата рассек тот дротик в бою на три части и он разлетелся по земле. Тогда тяжелую мощную палицу из вороненой стали⁶⁵ схватив, спрыгнул Бхимасена стремглав с колесницы, о бык среди мужей. Сын же Сатьяки⁶⁶ тогда, помочь желая Бхиме, тотчас стрелами поверг колесничего старейшины куру. И когда сражен был его колесничий, Бхишму, лучшего из колесничных воинов, кони его, мчащиеся с быстротою ветра, увлекли с поля битвы.

65. …из воронёной стали… — В оригинале: śaikyāyasī; перевод предположительный.

66. Сын Сатьяки. — Имя его в эпосе не называется.

107-115

bhīmasenastato rājannapanīte mahāvrate ।
prajajvāla yathā vahnirdahankakṣamivaidhitaḥ ॥107॥
sa hatvā sarvakāliṅgānsenāmadhye vyatiṣṭhata ।
nainamabhyutsahankecittāvakā bharatarṣabha ॥108॥
dhṛṣṭadyumnastamāropya svarathe rathināṃ varaḥ ।
paśyatāṃ sarvasainyānāmapovāha yaśasvinam ॥109॥
sampūjyamānaḥ pāñcālyairmatsyaiśca bharatarṣabha ।
dhṛṣṭadyumnaṃ pariṣvajya sameyādatha sātyakim ॥110॥
athābravīdbhīmasenaṃ sātyakiḥ satyavikramaḥ ।
praharṣayanyaduvyāghro dhṛṣṭadyumnasya paśyataḥ ॥111॥
diṣṭyā kaliṅgarājaśca rājaputraśca ketumān ।
śakradevaśca kāliṅgaḥ kaliṅgāśca mṛdhe hatāḥ ॥112॥
svabāhubalavīryeṇa nāgāśvarathasaṅkulaḥ ।
mahāvyūhaḥ kaliṅgānāmekena mṛditastvayā ॥113॥
evamuktvā śinernaptā dīrghabāhurarindamaḥ ।
rathādrathamabhidrutya paryaṣvajata pāṇḍavam ॥114॥
tataḥ svarathamāruhya punareva mahārathaḥ ।
tāvakānavadhītkruddho bhīmasya balamādadhat ॥115॥

Когда же увлекли они [Бхишму], великий обет вершащего, воспылал тогда Бхимасена, о царь, как разгоревшийся огонь, сожигающий древесину. Всех калингов истребив, он стал посреди ратей, и никто из твоих не смел подступиться к нему, о бык среди бхаратов. Дхриштадьюмна, лучший из колесничных воинов, возвел его, прославленного, на свою колесницу и увез на глазах у всех воинов. Вожди панчалов и матсьи почести ему воздавали, он же, обняв Дхриштадьюмну, к Сатьяки потом приблизился. И пред взирающим [на них] Дхриштадьюмной молвил Сатьяки, истинно доблестный, Бхимасене, тигр [из рода] Яду, радуя его: «Благодарение судьбе, что и царь калингов, и царевич Кетуман, и Шакрадева Калингский, и калинги убиты в сече. Только мужеством твоим и мощью рук твоих сокрушен великий боевой строй калингов со тьмою слонов, конников и колесниц!» Так сказав, внук Шини, мощнорукий врагов укротитель, с колесницы на колесницу перепрыгнув, обнял сына Панду. Потом, на свою колесницу опять взойдя, стал великий воитель, гневный, крушить твоих, силу Бхимы подкрепляя.

Глава 51

1-17

sañjaya uvāca ।
gatāparāhṇabhūyiṣṭhe tasminnahani bhārata ।
rathanāgāśvapattīnāṃ sādināṃ ca mahākṣaye ॥1॥
droṇaputreṇa śalyena kṛpeṇa ca mahātmanā ।
samasajjata pāñcālyastribhiretairmahārathaiḥ ॥2॥
sa lokaviditānaśvānnijaghāna mahābalaḥ ।
drauṇeḥ pāñcāladāyādaḥ śitairdaśabhirāśugaiḥ ॥3॥
tataḥ śalyarathaṃ tūrṇamāsthāya hatavāhanaḥ ।
drauṇiḥ pāñcāladāyādamabhyavarṣadatheṣubhiḥ ॥4॥
dhṛṣṭadyumnaṃ tu saṃsaktaṃ drauṇinā dṛśya bhārata ।
saubhadro'bhyapatattūrṇaṃ vikiranniśitāñśarān ॥5॥
sa śalyaṃ pañcaviṃśatyā kṛpañca navabhiḥ śaraiḥ ।
aśvatthāmānamaṣṭābhirvivyādha puruṣarṣabha ॥6॥
ārjuniṃ tu tatastūrṇaṃ drauṇirvivyādha patriṇā ।
śalyo dvādaśabhiścaiva kṛpaśca niśitaistribhiḥ ॥7॥
lakṣmaṇastava pautrastu tava pautramavasthitam ।
abhyavartata saṃhṛṣṭastato yuddhamavartata ॥8॥
dauryodhanistu saṅkruddhaḥ saubhadraṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
vivyādha samare rājaṃstadadbhutamivābhavat ॥9॥
abhimanyustu saṅakruddho bhrātaraṃ bharatarṣabha ।
śaraiḥ pañcāśatā rājankṣiprahasto'bhyavidhyata ॥10॥
lakṣmaṇo'pi tatastasya dhanuściccheda patriṇā ।
muṣṭideśe mahārāja tata uccukruśurjanāḥ ॥11॥
tadvihāya dhanuśchinnaṃ saubhadraḥ paravīrahā ।
anyadādattavāṃścitraṃ kārmukaṃ vegavattaram ॥12॥
tau tatra samare hṛṣṭau kṛtapratikṛtaiṣiṇau ।
anyonyaṃ viśikhaistīkṣṇairjaghnatuḥ puruṣarṣabhau ॥13॥
tato duryodhano rājā dṛṣṭvā putraṃ mahāratham ।
pīḍitaṃ tava pautreṇa prāyāttatra janeśvaraḥ ॥14॥
sannivṛtte tava sute sarva eva janādhipāḥ ।
ārjuniṃ rathavaṃśena samantātparyavārayan ॥15॥
sa taiḥ parivṛtaḥ śūraiḥ śūro yudhi sudurjayaiḥ ।
na sma vivyathate rājankṛṣṇatulyaparākramaḥ ॥16॥
saubhadramatha saṃsaktaṃ tatra dṛṣṭvā dhanañjayaḥ ।
abhidudrāva saṅkruddhastrātukāmaḥ svamātmajam ॥17॥

Санджая сказал:
Когда миновала большая часть послеполуденного времени в тот день великого побоища колесниц, слонов, коней и пехотинцев и всадников, с сыном Дроны, Шальей и Крипой, великим духом, троими великими воителями, в бой вступил Панчалийский. Десятью острыми стрелами сразил мощнорукий сын царя панчалов коней сына Дроны, в мире славящихся. Тогда, коней лишившись, встал немедля сын Дроны на колесницу Шальи и сына царя панчалов стрелами окропил. Видя же, как схватился Дхриштадьюмна с сыном Дроны, о Бхарата, стремительно примчался сын Субхадры, отточенные стрелы сея. Он пронзил Шалью двадцатью пятью и Крипу девятью стрелами, Ашваттхамана — восемью, о бык среди мужей. А сын Дроны тотчас пронзил тогда сына Арджуны стрелою оперенной, Шалья же — двенадцатью и Крипа — тремя острыми. Лакшмана же, внук твой, на твоего другого внука⁶⁷ напал, ликующий, и начался бой между ними. И сын Дурьодханы, разъяренный, девятью стрелами пронзил в сражении сына Субхадры, о царь, и чуду это было подобно. Абхиманью же, разгневанный, пятьюдесятью стрелами, о бык среди бхаратов, пронзил, проворный, брата, о царь. Но Лакшмана тогда оперенной стрелою сломал его лук в месте держания, о великий царь, и криками тогда разразились люди. Тот сломанный лук оставив, сын Субхадры, сокрушитель вражеских героев, другой лук взял, красивый и более скоро действующий. Оба там в бою, ликующие, жаждущие наносить и отражать удары, разили друг друга, быки среди мужей, острейшими стрелами. Тогда царь Дурьодхана, видя, что уязвляет внук твой его сына, великого воителя, направился туда, людей владыка. И когда повернул туда сын твой, все властители окружили со всех сторон сына Арджуны полчищем колесниц. Теми трудноодолимыми героями окруженный в битве, о царь, не дрогнул герой, Кришне равный доблестью. Видя, что ввязался там в бой сын Субхадры, поспешил к нему Завоеватель богатств, разгневанный, сыну своему помощь оказать желая.

67. …на твоего другого внука… — То есть на Абхиманью, внучатого племянника Дхритараштры, являющегося для него таким же внуком, как и родной, сын Дурьодханы.

18-35

tataḥ sarathanāgāśvā bhīṣmadroṇapurogamāḥ ।
abhyavartanta rājānaḥ sahitāḥ savyasācinam ॥18॥
uddhūtaṃ sahasā bhaumaṃ nāgāśvarathasādibhiḥ ।
divākarapathaṃ prāpya rajastīvramadṛśyata ॥19॥
tāni nāgasahasrāṇi bhūmipālaśatāni ca ।
tasya bāṇapathaṃ prāpya nābhyavartanta sarvaśaḥ ॥20॥
praṇeduḥ sarvabhūtāni babhūvustimirā diśaḥ ।
kurūṇāmanayastīvraḥ samadṛśyata dāruṇaḥ ॥21॥
nāpyantarikṣaṃ na diśo na bhūmirna ca bhāskaraḥ ।
prajajñe bharataśreṣṭha śarasaṅghaiḥ kirīṭinaḥ ॥22॥
sāditadhvajanāgāstu hatāśvā rathino bhṛśam ।
vipradrutarathāḥ keciddṛśyante rathayūthapāḥ ॥23॥
virathā rathinaścānye dhāvamānāḥ samantataḥ ।
tatra tatraiva dṛśyante sāyudhāḥ sāṅgadairbhujaiḥ ॥24॥
hayārohā hayāṃstyaktvā gajārohāśca dantinaḥ ।
arjunasya bhayādrājansamantādvipradudruvuḥ ॥25॥
rathebhyaśca gajebhyaśca hayebhyaśca narādhipāḥ ।
patitāḥ pātyamānāśca dṛśyante'rjunatāḍitāḥ ॥26॥
sagadānudyatānbāhūnsakhaḍgāṃśca viśāmpate ।
saprāsāṃśca satūṇīrānsaśarānsaśarāsanān ॥27॥
sāṅkuśānsapatākāṃśca tatra tatrārjuno nṛṇām ।
nicakarta śarairugrai raudraṃ bibhradvapustadā ॥28॥
parighāṇāṃ pravṛddhānāṃ mudgarāṇāṃ ca māriṣa ।
prāsānāṃ bhiṇḍipālānāṃ nistriṃśānāṃ ca saṃyuge ॥29॥
paraśvadhānāṃ tīkṣṇānāṃ tomarāṇāṃ ca bhārata ।
varmaṇāṃ cāpaviddhānāṃ kavacānāṃ ca bhūtale ॥30॥
dhvajānāṃ carmaṇāṃ caiva vyajanānāṃ ca sarvaśaḥ ।
chatrāṇāṃ hemadaṇḍānāṃ cāmarāṇāṃ ca bhārata ॥31॥
pratodānāṃ kaśānāṃ ca yoktrāṇāṃ caiva māriṣa ।
rāśayaścātra dṛśyante vinikīrṇā raṇakṣitau ॥32॥
nāsīttatra pumānkaścittava sainyasya bhārata ।
yo'rjunaṃ samare śūraṃ pratyudyāyātkathañcana ॥33॥
yo yo hi samare pārthaṃ patyudyāti viśāmpate ।
sa sa vai viśikhaistīkṣṇaiḥ paralokāya nīyate ॥34॥
teṣu vidravamāṇeṣu tava yodheṣu sarvaśaḥ ।
arjuno vāsudevaśca dadhmaturvārijottamau ॥35॥

Тогда объединившиеся цари во главе с Бхишмой и Дроной в сопровождении колесниц, слонов и конников обратились против Савьясачина. Густая пыль, поднятая с земли слонами, колесницами и всадниками, явилась сразу взорам, солнца путь застилая. Те тысячи слонов и сотни властителей земли, на пути его стрел оказавшись, не могли нигде продвинуться дальше. Возопили все существа, омрачились страны света, знак тяжкой и ужасной невзгоды для куру явился. Ни воздушного пространства, ни стран света, ни земли, ни солнца не различить стало за роями стрел Увенчанного. Но видно было, как повалились знамена на слонах, и пали кони колесниц во множестве, и бежали с колесниц иные предводители колесничных ратей, и еще можно было видеть других колесничных воинов с браслетами на руках, колесниц лишившихся и мечущихся с оружием. И конники, покинув коней, а бойцы на слонах — слонов, в страхе перед Арджуной, о царь, разбегались в разные стороны. Виднелись властители упавшие и падавшие с колесниц, со слонов и с коней, Арджуной избиваемые; и подъятые руки мужей с палицами, с мечами, о владыка народов, с дротиками, с колчанами, со стрелами, с луками, со стрекалами, со стягами здесь и там отсекал жестокими стрелами Арджуна, ужасающий образ принявший тогда. И груды тяжелых палиц и молотов, о достойный, дротиков, метательных клинков, мечей, в сражении [брошенных], секир и острых копий, о Бхарата, и доспехов на земле, и лат пробитых, знамен, щитов и опахал еще повсюду, зонтов, золотых жезлов и султанов, о Бхарата, хлыстов, стрекал и еще поводьев, о достойный, виднелись там, разбросанные на поле битвы. Не было там ни единого человека из твоего войска, о Бхарата, кто к Арджуне мог бы, к герою, хоть как-то приблизиться в схватке, ибо кто бы в схватке ни близился к Партхе, о владыка народов, того острые стрелы в иной мир отправляли. И меж тем как разбегались твои воины повсюду, в свои превосходные раковины затрубили Арджуна и Васудева.

36-43

tatprabhagnaṃ balaṃ dṛṣṭvā pitā devavratastava ।
abravītsamare śūraṃ bhāradvājaṃ smayanniva ॥36॥
eṣa pāṇḍusuto vīraḥ kṛṣṇena sahito balī ।
tathā karoti sainyāni yathā kuryāddhanañjayaḥ ॥37॥
na hyeṣa samare śakyo jetumadya kathañcana ।
yathāsya dṛśyate rūpaṃ kālāntakayamopamam ॥38॥
na nivartayituṃ cāpi śakyeyaṃ mahatī camūḥ ।
anyonyaprekṣayā paśya dravatīyaṃ varūthinī ॥39॥
eṣa cāstaṃ giriśreṣṭhaṃ bhānumānpratipadyate ।
vapūṃṣi sarvalokasya saṃharanniva sarvathā ॥40॥
tatrāvahāraṃ samprāptaṃ manye'haṃ puruṣarṣabha ।
śrāntā bhītāśca no yodhā na yotsyanti kathañcana ॥41॥
evamuktvā tato bhīṣmo droṇamācāryasattamam ।
avahāramatho cakre tāvakānāṃ mahārathaḥ ॥42॥
tato'vahāraḥ sainyānāṃ tava teṣāṃ ca bhārata ।
astaṃ gacchati sūrye'bhūtsandhyākāle ca vartati ॥43॥

Видя то разбитое войско, отец твой Деваврата, как бы усмехаясь, молвил на поле брани герою, сыну Бхарадваджи: «Этот могучий сын Панду, храбрец, с Кришной вместе такое творит с войсками, что только Завоевателю богатств и по силам. Его нынче в бою ведь никак победить невозможно, коль скоро являет он образ, Времени-Губителю⁶⁸ подобный. И уже не повернуть обратно эту великую рать; смотри, друг на друга глядя, бегут эти воины скопом. К лучшей из гор, Горе Заката⁶⁹, клонится солнце, всего мира образы словно забирая отовсюду. Потому, я полагаю, время умиротвориться, о бык среди мужей, устали и устрашены наши воины, они уже никак не могут сражаться». Так сказав Дроне, лучшему из наставников, Бхишма объявил твоим тогда об отступлении, великий воитель. И вот отступили тогда твои войска и их тоже, меж тем как закатилось солнце и наступили сумерки.

68. Время–Губитель (kālāntaka). — См. примеч. 17 к разд. «Протяжение…».

69. Гора Заката (asta) — мифическая гора на крайнем западе, за которую, как предполагалось, садится солнце.

Глава 52

1-9

sañjaya uvāca ।
prabhātāyāṃ tu śarvaryāṃ bhīṣmaḥ śāntanavastataḥ ।
anīkānyanusaṃyāne vyādideśātha bhārata ॥1॥
gāruḍaṃ ca mahāvyūhaṃ cakre śāntanavastadā ।
putrāṇāṃ te jayākāṅkṣī bhīṣmaḥ kurupitāmahaḥ ॥2॥
garuḍasya svayaṃ tuṇḍe pitā devavratastava ।
cakṣuṣī ca bharadvājaḥ kṛtavarmā ca sātvataḥ ॥3॥
aśvatthāmā kṛpaścaiva śīrṣamāstāṃ yaśasvinau ।
trigartairmatsyakaikeyairvāṭadhānaiśca saṃyutau ॥4॥
bhūriśravāḥ śalaḥ śalyo bhagadattaśca māriṣa ।
madrakāḥ sindhusauvīrāstathā pañcanadāśca ye ॥5॥
jayadrathena sahitā grīvāyāṃ sanniveśitāḥ ।
pṛṣṭhe duryodhano rājā sodaraiḥ sānugairvṛtaḥ ॥6॥
vindānuvindāvāvantyau kāmbojaśca śakaiḥ saha ।
pucchamāsanmahārāja śūrasenāśca sarvaśaḥ ॥7॥
māgadhāśca kaliṅgāśca dāśerakagaṇaiḥ saha ।
dakṣiṇaṃ pakṣamāsādya sthitā vyūhasya daṃśitāḥ ॥8॥
kānanāśca vikuñjāśca muktāḥ puṇḍrāviṣastathā ।
bṛhadbalena sahitā vāmaṃ pakṣamupāśritāḥ ॥9॥

Санджая сказал:
А когда ночь сменилась рассветом, Бхишма, сын Шантану, повелел тогда войскам выступать, о Бхарата. И теперь великим строем Гаруды⁷⁰ расположил их сын Шантану, победы желающий для твоих сыновей, — Бхишма, дед куру. На клюве Гаруды — сам отец твой Деваврата, оба глаза — Бхарадваджа⁷¹ и Критаварман из рода Сатваты, Ашваттхаман же и Крипа заняли чело, прославленные, подкрепленные тригартами, матсьями с кекаями и еще ватадханами, Бхуришравас, Шала, Шалья и Бхагадатта, о достойный, мадры, также синдху-саувиры и жители Пятиречья с Джаядратхой вместе расположились на шее; в тылу — царь Дурьодхана с родичами и подчиненными; Винда с Анувиндою Авантийские и Камбоджийский⁷² с шаками составили хвост, о великий царь, и шурасены дополнительно; магадхи же и калинги с полками дашераков на правом крыле строя стали, снаряженные; лесные [жители], викунджи, а также свободные пундравиши с огромным воинством на левое крыло пришли.

70. …строем Гаруды… — То есть наподобие раскинувшей крылья птицы.

71. Бхарадваджа. — Очевидно, здесь — Дрона, сын Бхарадваджи.

72. Камбоджийский — царь Камбоджи Судакшина.

10-18

vyūḍhaṃ dṛṣṭvā tu tatsainyaṃ savyasācī parantapaḥ ।
dhṛṣṭadyumnena sahitaḥ pratyavyūhata saṃyuge ।
ardhacandreṇa vyūhena vyūhaṃ tamatidāruṇam ॥10॥
dakṣiṇaṃ śṛṅgamāsthāya bhīmaseno vyarocata ।
nānāśastraughasampannairnānādeśyairnṛpairvṛtaḥ ॥11॥
tadanveva virāṭaśca drupadaśca mahārathaḥ ।
tadanantaramevāsīnnīlo nīlāyudhaiḥ saha ॥12॥
nīlādanantaraṃ caiva dhṛṣṭaketurmahārathaḥ ।
cedikāśikarūṣaiśca pauravaiścābhisaṃvṛtaḥ ॥13॥
dhṛṣṭadyumnaḥ śikhaṇḍī ca pāñcālāśca prabhadrakāḥ ।
madhye sainyasya mahataḥ sthitā yuddhāya bhārata ॥14॥
tathaiva dharmarājo'pi gajānīkena saṃvṛtaḥ ।
tatastu sātyakī rājandraupadyāḥ pañca cātmajāḥ ॥15॥
abhimanyustatastūrṇamirāvāṃśca tataḥ param ।
bhaimasenistato rājankekayāśca mahārathāḥ ॥16॥
tato'bhūddvipadāṃ śreṣṭho vāmaṃ pārśvamupāśritaḥ ।
sarvasya jagato goptā goptā yasya janārdanaḥ ॥17॥
evametanmahāvyūhaṃ pratyavyūhanta pāṇḍavāḥ ।
vadhārthaṃ tava putrāṇāṃ tatpakṣaṃ ye ca saṅgatāḥ ॥18॥

В боевом же строю то войско видя, Савьясачин, врагов каратель, с Дхриштадьюмною вместе строй полумесяцем, наиустрашающий, на поле боя против него построил. На правом роге его став, блистал Бхимасена, царями из разных стран окруженный, разными [видами] оружия во множестве вооруженными, за ним следом — Вирата и Друпада, великий воитель, за ними сразу шел Нила с нилаюдхами⁷³, за Нилой же сразу — Дхриштакету, великий воитель, сопровождаемый чедийцами, кашийцами и карушами, также пауравами. Дхриштадьюмна и Шикхандин и панчалы, прабхадраки в середине великого строя стояли, к битве [готовые], о Бхарата, а также Царь справедливости, слоновьим войском сопровождаемый, а затем Сатьяки, о царь, и пятеро сыновей Драупади, затем вскоре Абхиманью, а затем следом Ираван, затем сын Бхимасены⁷⁴, о царь, и Кекаи, великие воители, затем шел лучший из двуногих, левый край занявший, всего мира хранитель, чей хранитель — Джанардана⁷⁵. Так великий тот строй построили напротив Пандавы и те, кто принял их сторону, ради убиения твоих сыновей.

73. Нилаюдхи (nīlāyudha). — По–видимому, название племени, которое можно, однако, понять и как «воины Нилы».

74. Сын Бхимасены. — Здесь, очевидно, Гхатоткача.

75. …хранитель, чей хранитель — Джанардана. — Подразумевается Арджуна, охраняемый Кришной.

19-22

tataḥ pravavṛte yuddhaṃ vyatiṣaktarathadvipam ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca nighnatāmitaretaram ॥19॥
hayaughāśca rathaughāśca tatra tatra viśāmpate ।
sampatantaḥ sma dṛśyante nighnamānāḥ parasparam ॥20॥
dhāvatāṃ ca rathaughānāṃ nighnatāṃ ca pṛthakpṛthak ।
babhūva tumulaḥ śabdo vimiśro dundubhisvanaiḥ ॥21॥
divaspṛṅnaravīrāṇāṃ nighnatāmitaretaram ।
samprahāre sutumule tava teṣāñca bhārata ॥22॥

Затем началась битва твоих и недругов, разящих друг друга, в которой смешались колесницы и слоны. Там и здесь можно было видеть, о владыка народов, как полчища конников и полчища колесниц сшибались и сокрушали друг друга. И грохот многих мчащихся рядами и сталкивающихся по отдельности колесниц мешался с барабанным боем, и в смятении стычки до небес достигал крик храбрых мужей, твоих и тех, друг друга разящих, о Бхарата.

Глава 53

1-6

sañjaya uvāca ।
tato vyūḍheṣvanīkeṣu tāvakeṣvitareṣu ca ।
dhanañjayo rathānīkamavadhīttava bhārata ।
śarairatiratho yuddhe pātayanrathayūthapān ॥1॥
te vadhyamānāḥ pārthena kāleneva yugakṣaye ।
dhārtarāṣṭrā raṇe yattāḥ pāṇḍavānpratyayodhayan ।
prārthayānā yaśo dīptaṃ mṛtyuṃ kṛtvā nivartanam ॥2॥
ekāgramanaso bhūtvā pāṇḍavānāṃ varūthinīm ।
babhañjurbahuśo rājaṃste cābhajyanta saṃyuge ॥3॥
dravadbhiratha bhagnaiśca parivartadbhireva ca ।
pāṇḍavaiḥ kauravaiścaiva na prajñāyata kiñcana ॥4॥
udatiṣṭhadrajo bhaumaṃ chādayānaṃ divākaram ।
diśaḥ pratidiśo vāpi tatra jajñuḥ kathañcana ॥5॥
anumānena sañjñābhirnāmagotraiśca saṃyuge ।
vartate sma tadā yuddhaṃ tatra tatra viśāmpate ॥6॥

Санджая сказал:
После того как построились рати, твои и чужие, о Бхарата, Завоеватель богатств стал твою колесничную рать истреблять, повергая в битве стрелами предводителей колесничных отрядов. Сокрушаемые Партхой, словно Временем самим на исходе юги, бились изо всех сил сыны Дхритараштры в сражении с Пандавами, взыскуя блистательной славы, предпочитая смерть отступлению. Предавшись единой цели, они прорвали во многих местах ряды войска Пандавов, но и сами опрокинуты были [во многих местах] на поле сражения. Меж бегущих, и сокрушенных, и мечущихся пандавов и куру уже ничего различить там было невозможно. Пыль поднялась с земли, затмевая дневное светило, и еле различимы были для них страны света и направления, где что. И бой тогда шел здесь и там по догадке, по всяким знакам, по [возглашаемым] именам и родам, о владыка народов!

7-24

na vyūho bhidyate tatra kauravāṇāṃ kathañcana ।
rakṣitaḥ satyasandhena bhāradvājena dhīmatā ॥7॥
tathaiva pāṇḍaveyānāṃ rakṣitaḥ savyasācinā ।
nābhidyata mahāvyūho bhīmena ca surakṣitaḥ ॥8॥
senāgrādabhiniṣpatya prāyudhyaṃstatra mānavāḥ ।
ubhayoḥ senayo rājanvyatiṣaktarathadvipāḥ ॥9॥
hayārohairhayārohāḥ pātyante sma mahāhave ।
ṛṣṭibhirvimalāgrābhiḥ prāsairapi ca saṃyuge ॥10॥
rathī rathinamāsādya śaraiḥ kanakabhūṣaṇaiḥ ।
pātayāmāsa samare tasminnatibhayaṅkare ॥11॥
gajārohā gajārohānnārācaśaratomaraiḥ ।
saṃsaktāḥ pātayāmāsustava teṣāñca saṅghaśaḥ ॥12॥
pattisaṅghā raṇe pattīnbhiṇḍipālaparaśvadhaiḥ ।
nyapātayanta saṃhṛṣṭāḥ parasparakṛtāgasaḥ ॥13॥
padātī rathinaṃ saṅkhye rathī cāpi padātinam ।
nyapātayacchitaiḥ śastraiḥ senayorubhayorapi ॥14॥
gajārohā hayārohānpātayāṃ cakrire tadā ।
hayārohā gajasthāṃśca tadadbhutamivābhavat ॥15॥
gajārohavaraiścāpi tatra tatra padātayaḥ ।
pātitāḥ samadṛśyanta taiścāpi gajayodhinaḥ ॥16॥
pattisaṅghā hayārohaiḥ sādisaṅghāśca pattibhiḥ ।
pātyamānā vyadṛśyanta śataśo'tha sahasraśaḥ ॥17॥
dhvajaistatrāpaviddhaiśca kārmukaistomaraistathā ।
prāsaistathā gadābhiśca parighaiḥ kampanaistathā ॥18॥
śaktibhiḥ kavacaiścitraiḥ kaṇapairaṅkuśairapi ।
nistriṃśairvimalaiścāpi svarṇapuṅkhaiḥ śaraistathā ॥19॥
paristomaiḥ kuthābhiśca kambalaiśca mahādhanaiḥ ।
bhūrbhāti bharataśreṣṭha sragdāmairiva citritā ॥20॥
narāśvakāyaiḥ patitairdantibhiśca mahāhave ।
agamyarūpā pṛthivī māṃsaśoṇitakardamā ॥21॥
praśaśāma rajo bhaumaṃ vyukṣitaṃ raṇaśoṇitaiḥ ।
diśaśca vimalāḥ sarvāḥ sambabhūvurjaneśvara ॥22॥
utthitānyagaṇeyāni kabandhāni samantataḥ ।
cihnabhūtāni jagato vināśārthāya bhārata ॥23॥
tasminyuddhe mahāraudre vartamāne sudāruṇe ।
pratyadṛśyanta rathino dhāvamānāḥ samantataḥ ॥24॥

Но нисколько не сломлен был тот боевой строй кауравов, хранимый верным и мудрым сыном Бхарадваджи. И точно так же великий строй сторонников Пандавов, Савьясачином хранимый, не дрогнул, Бхимою превосходно охраняемый. Из первых рядов в бой бросались вперед мужи обоих воинств, о царь, на колесницах и слонах, там вместе смешавшихся. Всадники всадников на поле брани повергали в той великой битве копьями и дротиками с блистающими остриями; колесничный воин, напав на колесничного, стрелами, золотом украшенными, повергал его в бойне той премного ужасающей; воины на слонах воинов на слонах стрелами тяжелыми и легкими и дротиками, сталкиваясь, повергали отрядами, твои и чужие; отряды пехоты пеших пращами и бердышами поражали, друг другу урон нанося в боевом задоре, и в схватке пехотинец разил колесничного воина, а колесничный воин пехотинца острыми стрелами — с обеих [враждующих] сторон; всадники на слонах всадников на конях тогда повергали, а конники — воинов на слонах, и словно чудо то было. Здесь и там видеть можно было пехотинцев, повергаемых отборными, на слонах [сражающимися] воителями, и так же теми [повергаемых] слоновьих бойцов; было видно, как пехотные отряды всадниками, а конные отряды пехотинцами сотнями и тысячами во прах повергались. И там брошенными стягами, луками, копьями также и дротиками и булавами, тяжелыми палицами, кампанами, метательными снарядами, яркими латами, каналами⁷⁶, также стрекалами, блестящими мечами и еще стрелами с золоченым опереньем, конскими и слоновьими попонами, богатыми покрывалами блистала земля, о лучший из бхаратов, словно лентами венков украшенная. И от тел павших в великом сражении людей, и коней, и слонов непроходимой грязью из мяса и крови покрылось поле. Улеглась пыль на земле, орошенная кровью, и прояснились все страны света, о владыка людей. Неисчислимые безглавые трупы⁷⁷ поднялись отовсюду как знамения гибели мира, о Бхарата! И меж тем как продолжалась та необычайно свирепая и ужаснейшая битва, было видно, как бежали в разные стороны колесничные воины.

76. …кампанами… канапами… — Названия этих видов боевого снаряжения оставляем без перевода, поскольку неясно, что они собой представляли; kampana (букв. «потрясающая») — возможно, род палицы, kanapa («пьющая по капле»?), как можно предположить, — род колющего оружия.

77. Безглавые трупы (kabandha) — кабандхи, род демонов; они появляются, пляшущие, на полях кровопролитных сражений в эпических описаниях; образ возводят к мифу о демоне Кабандхе, обезглавленном Индрой, или к представлению о пляске после смерти павших в бою воинов (происходящему, как полагают, из неарийского фольклора).

25-30

tato droṇaśca bhīṣmaśca saindhavaśca jayadrathaḥ ।
purumitro vikarṇaśca śakuniścāpi saubalaḥ ॥25॥
ete samaradurdharṣāḥ siṃhatulyaparākramāḥ ।
pāṇḍavānāmanīkāni babhañjuḥ sma punaḥ punaḥ ॥26॥
tathaiva bhīmaseno'pi rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
sātyakiścekitānaśca draupadeyāśca bhārata ॥27॥
tāvakāṃstava putrāṃśca sahitānsarvarājabhiḥ ।
drāvayāmāsurājau te tridaśā dānavāniva ॥28॥
tathā te samare'nyonyaṃ nighnantaḥ kṣatriyarṣabhāḥ ।
raktokṣitā ghorarūpā virejurdānavā iva ॥29॥
vinirjitya ripūnvīrāḥ senayorubhayorapi ।
vyadṛśyanta mahāmātrā grahā iva nabhastale ॥30॥

Тогда Дрона, Бхишма, Джаядратха Синдхийский, Пурумитра, Викарна и Шакуни, сын Субалы, трудноодолимые в бою, львам равные отвагой, снова и снова громили рати Пандавов. И точно так же Бхимасена, ракшас Гхатоткача, Сатьяки, Чекитана и сыны Драупади, о Бхарата, в бою обращали в бегство твоих сторонников и сыновей твоих со всеми царями вместе, как Тридцать⁷⁸ [обращают в бегство] данавов. И те быки среди кшатриев, наносящие удары друг другу в битве, покрытые кровью, ужасные обликом, демонам были подобны. Герои обоих воинств, врагов одолев, выглядели в то же время, величественные, как светила на небе.

78. Тридцать — употребляется традиционно в значении: «боги»; т. е. означает условно пантеон (хотя число его членов значительно больше).

31-34

tato rathasahasreṇa putro duryodhanastava ।
abhyayātpāṇḍavānyuddhe rākṣasaṃ ca ghaṭotkacam ॥31॥
tathaiva pāṇḍavāḥ sarve mahatyā senayā saha ।
droṇabhīṣmau raṇe śūrau pratyudyayurarindamau ॥32॥
kirīṭī tu yayau kruddhaḥ samarthānpārthivottamān ।
ārjuniḥ sātyakiścaiva yayatuḥ saubalaṃ balam ॥33॥
tataḥ pravavṛte bhūyaḥ saṅgrāmo lomaharṣaṇaḥ ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca samare vijigīṣatām ॥34॥

Тогда сын твой Дурьодхана с тысячью колесниц ринулся в битве на Пандавов и ракшаса Гхатоткачу. И так же все Пандавы с великим войском вышли в сражении навстречу Дроне и Бхишме, героям, врагов укротителям. Увенчанный же выступил, гневный, против лучших из могучих властителей земли, а сын Арджуны и Сатьяки вышли против войска сына Субалы. И вновь продолжилось тогда сражение, вздымающее волосы дыбом, между твоими и чужими, [равно] жаждущими в бою победы.

Глава 54

1-5

sañjaya uvāca ।
tataste pārthivāḥ kruddhāḥ phalgunaṃ vīkṣya saṃyuge ।
rathairanekasāhasraiḥ samantātparyavārayan ॥1॥
athainaṃ rathavṛndena koṣṭakīkṛtya bhārata ।
śaraiḥ subahusāhasraiḥ samantādabhyavārayan ॥2॥
śaktīśca vimalāstīkṣṇā gadāśca parighaiḥ saha ।
prāsānparaśvadhāṃścaiva mudgarānmusalānapi ।
cikṣipuḥ samare kruddhāḥ phalgunasya rathaṃ prati ॥3॥
śastrāṇāmatha tāṃ vṛṣṭiṃ śalabhānāmivāyatim ।
rurodha sarvataḥ pārthaḥ śaraiḥ kanakabhūṣaṇaiḥ ॥4॥
tatra tallāghavaṃ dṛṣṭvā bībhatsoratimānuṣam ।
devadānavagandharvāḥ piśācoragarākṣasāḥ ।
sādhu sādhviti rājendra phalgunaṃ pratyapūjayan ॥5॥

Санджая сказал:
Тогда те властители земли, гневные, узрев Пхальгуну в бою, не одною тысячью колесниц его со всех сторон окружили. Так полчищем колесниц, как стеною, в кольцо его заключив, они великим множеством стрел со всех сторон ему путь преградили. И копья блестящие, тяжелые булавы с палицами, дротики, также секиры, молоты и еще дубины метали они, гневные, в колесницу Пхальгуны. Но ливень тот оружия, налету саранчи подобный, со всех сторон отразил Партха стрелами, золотом украшенными. И видя то сверхъестественное проворство Бибхатсу, боги, данавы, гандхарвы и пишачи, змии и ракшасы, о властитель царей, возгласили Пхальгуне хвалу: «Хорошо, хорошо!»

6-9

sātyakiṃ cābhimanyuṃ ca mahatyā senayā saha ।
gāndhārāḥ samare śūrā rurudhuḥ sahasaubalāḥ ॥6॥
tatra saubalakāḥ kruddhā vārṣṇeyasya rathottamam ।
tilaśaścicchiduḥ krodhācchastrairnānāvidhairyudhi ॥7॥
sātyakistu rathaṃ tyaktvā vartamāne mahābhaye ।
abhimanyo rathaṃ tūrṇamāruroha parantapaḥ ॥8॥
tāvekarathasaṃyuktau saubaleyasya vāhinīm ।
vyadhametāṃ śitaistūrṇaṃ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥9॥

С войском великим гандхары-герои вместе с ратниками сына Субалы осадили в сражении Сатьяки и Абхиманью. Там воины сына Субалы, разъяренные, в бою оружием всякого рода в куски разнесли в ярости превосходную колесницу вришнийца. Сатьяки же, меж тем как длилась та ужасная схватка, покинув колесницу, быстро на колесницу Абхиманью взошел, врагов каратель. Те двое, на одной колеснице объединившись, тотчас острыми стрелами, крепко слаженными, рать сына Субалы разгромили.

10-12

droṇabhīṣmau raṇe yattau dharmarājasya vāhinīm ।
nāśayetāṃ śaraistīkṣṇaiḥ kaṅkapatraparicchadaiḥ ॥10॥
tato dharmasuto rājā mādrīputrau ca pāṇḍavau ।
miṣatāṃ sarvasainyānāṃ droṇānīkamupādravan ॥11॥
tatrāsītsumahadyuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
yathā devāsuraṃ yuddhaṃ pūrvamāsītsudāruṇam ॥12॥

Дрона и Бхишма, в битве ретивые, рать Царя справедливости острейшими стрелами, перьями цапли оперенными, истребляли. Тогда царственный сын Дхармы и оба отпрыска Панду, сыны Мадри, на войско Дроны на глазах у всех полков обрушились. Великая битва там произошла, гремящая, волосы вздымающая дыбом, как некогда ужаснейшая битва между богами и демонами.

13-25

kurvāṇau tu mahatkarma bhīmasenaghaṭotkacau ।
duryodhanastato'bhyetya tāvubhāvabhyavārayat ॥13॥
tatrādbhutamapaśyāma haiḍimbasya parākramam ।
atītya pitaraṃ yuddhe yadayudhyata bhārata ॥14॥
bhīmasenastu saṅkruddho duryodhanamamarṣaṇam ।
hṛdyavidhyatpṛṣatkena prahasanniva pāṇḍavaḥ ॥15॥
tato duryodhano rājā prahāravaramohitaḥ ।
niṣasāda rathopasthe kaśmalaṃ ca jagāma ha ॥16॥
taṃ visañjñamatho jñātvā tvaramāṇo'sya sārathiḥ ।
apovāha raṇādrājaṃstataḥ sainyamabhidyata ॥17॥
tatastāṃ kauravīṃ senāṃ dravamāṇāṃ samantataḥ ।
nighnanbhīmaḥ śaraistīkṣṇairanuvavrāja pṛṣṭhataḥ ॥18॥
pārṣataśca rathaśreṣṭho dharmaputraśca pāṇḍavaḥ ।
droṇasya paśyataḥ sainyaṃ gāṅgeyasya ca paśyataḥ ।
jaghnaturviśikhaistīkṣṇaiḥ parānīkaviśātanaiḥ ॥19॥
dravamāṇaṃ tu tatsainyaṃ tava putrasya saṃyuge ।
nāśaknutāṃ vārayituṃ bhīṣmadroṇau mahārathau ॥20॥
vāryamāṇaṃ hi bhīṣmeṇa droṇena ca viśāmpate ।
vidravatyeva tatsainyaṃ paśyatordroṇabhīṣmayoḥ ॥21॥
tato rathasahasreṣu vidravatsu tatastataḥ ।
tāvāsthitāvekarathaṃ saubhadraśinipuṅgavau ।
saubalīṃ samare senāṃ śātayetāṃ samantataḥ ॥22॥
śuśubhāte tadā tau tu śaineyakurupuṅgavau ।
amāvāsyāṃ gatau yadvatsomasūryau nabhastale ॥23॥
arjunastu tataḥ kruddhastava sainyaṃ viśāmpate ।
vavarṣa śaravarṣeṇa dhārābhiriva toyadaḥ ॥24॥
vadhyamānaṃ tatastattu śaraiḥ pārthasya saṃyuge ।
dudrāva kauravaṃ sainyaṃ viṣādabhayakampitam ॥25॥

А вершащих великий подвиг Бхимасену и Гхатоткачу, напав на обоих, потеснил тогда Дурьодхана. Там узрели мы необычайную отвагу сына Хидимбы, коею в бою он превзошел отца, сражаясь, о Бхарата! Бхимасена же, сын Панду, разъяренный, пронзил неистового Дурьодхану в грудь пестрою стрелою-ланью⁷⁹, как бы усмехаясь. Тогда царь Дурьодхана, тяжелым ударом потрясенный, опустился на пол колесницы и впал в беспамятство. Увидев, что он лишился сознания, его колесничий торопливо увез его с поля битвы, о царь, и тогда дрогнуло его войско. Бегущее в беспорядке воинство Кауравов преследовал тогда Бхима по пятам, жестокими стрелами его поражая. И внук Пришаты, лучший из воителей, и сын Дхармы, отпрыск Панду, на глазах у Дроны и на глазах у сына Ганги поражали войско отточенными, жестокими, чужие рати громящими [стрелами]. И то бегущее с поля боя войско твоего сына не могли остановить Бхишма с Дроною, великие воители. Как ни пытались остановить его Бхишма и Дрона, о владыка народов, продолжало разбегаться то войско у Бхишмы и Дроны на глазах. И меж тем как тысячи колесниц мчались прочь отовсюду, сын Субхадры и мощный бык рода Шини, стоя оба на одной колеснице, довершали на поле боя разгром войска сына Субалы. И блистали тогда оба — внук Шини и мощный бык рода Куру, — как вступившие в ночь новолуния Сома и Сурья⁸⁰ на небосводе. Арджуна же тогда, гневный, окропил твое войско, о владыка народов, тьмою стрел, словно ливнями туча. И бежало то войско Кауравов, истребляемое в битве стрелами Партхи, обуянное отчаянием и страхом.

79. …пёстрою стрелою–ланью… — В оригинале: pṛṣatka; т. е. быстрой, как пятнистая антилопа.

80. …в ночь новолуния Сома и Сурья… — Речь идёт о луне и солнце, которые в эту ночь как бы сходятся вместе.

26-29

dravatastānsamālokya bhīṣmadroṇau mahārathau ।
nyavārayetāṃ saṃrabdhau duryodhanahitaiṣiṇau ॥26॥
tato duryodhano rājā samāśvasya viśāmpate ।
nyavartayata tatsainyaṃ dravamāṇaṃ samantataḥ ॥27॥
yatra yatra sutaṃ tubhyaṃ yo yaḥ paśyati bhārata ।
tatra tatra nyavartanta kṣatriyāṇāṃ mahārathāḥ ॥28॥
tānnivṛttānsamīkṣyaiva tato'nye'pītare janāḥ ।
anyonyaspardhayā rājaṁllajjayānye'vatasthire ॥29॥

Видя их бегущими, Бхишма с Дроной, великие воители, остановить их пытались, яростные, о благе Дурьодханы радея. Тогда и царь Дурьодхана, придя в себя, о владыка народов, стал останавливать то войско, разбегающееся в разные стороны. И где бы кто-нибудь из кшатриев ни увидел сына твоего, о Бхарата, там сразу останавливались они, великие воители. Тогда, видя, что остановились они, и другие мужи тоже, иные — друг перед другом рвение являя, еще другие — устыдившись, твердо, о царь, на месте стали.

30-44

punarāvartatāṃ teṣāṃ vega āsīdviśāmpate ।
pūryataḥ sāgarasyeva candrasyodayanaṃ prati ॥30॥
sannivṛttāṃstatastāṃstu dṛṣṭvā rājā suyodhanaḥ ।
abravīttvarito gatvā bhīṣmaṃ śāntanavaṃ vacaḥ ॥31॥
pitāmaha nibodhedaṃ yattvā vakṣyāmi bhārata ।
nānurūpamahaṃ manye tvayi jīvati kaurava ॥32॥
droṇe cāstravidāṃ śreṣṭhe saputre sasuhṛjjane ।
kṛpe caiva maheṣvāse dravatīyaṃ varūthinī ॥33॥
na pāṇḍavāḥ pratibalāstava rājankathañcana ।
tathā droṇasya saṅgrāme drauṇeścaiva kṛpasya ca ॥34॥
anugrāhyāḥ pāṇḍusutā nūnaṃ tava pitāmaha ।
yathemāṃ kṣamase vīra vadhyamānāṃ varūthinīm ॥35॥
so'smi vācyastvayā rājanpūrvameva samāgame ।
na yotsye pāṇḍavānsaṅkhye nāpi pārṣatasātyakī ॥36॥
śrutvā tu vacanaṃ tubhyamācāryasya kṛpasya ca ।
karṇena sahitaḥ kṛtyaṃ cintayānastadaiva hi ॥37॥
yadi nāhaṃ parityājyo yuvābhyāmiha saṃyuge ।
vikrameṇānurūpeṇa yudhyetāṃ puruṣarṣabhau ॥38॥
etacchrutvā vaco bhīṣmaḥ prahasanvai muhurmuhuḥ ।
abravīttanayaṃ tubhyaṃ krodhādudvṛtya cakṣuṣī ॥39॥
bahuśo hi mayā rājaṃstathyamuktaṃ hitaṃ vacaḥ ।
ajeyāḥ pāṇḍavā yuddhe devairapi savāsavaiḥ ॥40॥
yattu śakyaṃ mayā kartuṃ vṛddhenādya nṛpottama ।
kariṣyāmi yathāśakti prekṣedānīṃ sabāndhavaḥ ॥41॥
adya pāṇḍusutānsarvānsasainyānsaha bandhubhiḥ ।
miṣato vārayiṣyāmi sarvalokasya paśyataḥ ॥42॥
evamukte tu bhīṣmeṇa putrāstava janeśvara ।
dadhmuḥ śaṅkhānmudā yuktā bherīśca jaghnire bhṛśam ॥43॥
pāṇḍavāpi tato rājañśrutvā taṃ ninadaṃ mahat ।
dadhmuḥ śaṅkhāṃśca bherīśca murajāṃśca vyanādayan ॥44॥

И воодушевление их, воспрявших вновь, о владыка народов, подобно было вздыманию моря при восходе луны. Тогда, видя, что они возвращаются, слово молвил царь Суйодхана, подойдя поспешно к Бхишме, сыну Шантану: «О дед, внемли тому, что скажу я, о Бхарата! Невероятным мнится мне, чтобы в то время, как жив и ты, потомок Куру, и Дрона, лучший из знатоков оружия, вместе с сыном своим и с друзьями, и Крипа, великий лучник, тоже, — бежало это воинство! Никак не равны тебе Пандавы силою, о царь, ни Дроне в бою также, ни сыну Дроны и ни Крипе. Поистине милость являешь ты сынам Панду, о дед, если терпишь, о герой, истребление этой рати. Следовало тебе сказать мне еще прежде сражения, о царь, что не будешь ты биться ни с Пандавами в бою, ни с внуком Пришаты и с Сатьяки тоже. Если бы такую речь я от тебя услышал и от наставника и от Крипы, тогда, конечно, поразмыслил бы я [еще] вместе с Карной, что нам делать. А коль не собираетесь вы оба⁸¹ покинуть меня здесь, на поле боя, да сразитесь вы, о мужибыки, с подобающей вам мощью!» Выслушав эту речь, Бхишма, снова и снова разражаясь смехом, молвил твоему сыну, в гневе сверкая очами: «Ведь много раз говорил я, о царь, истинно и во благо [тебе]: непобедимы Пандавы в бою даже и для богов с Предводителем Васу вместе! А что могу я, старый, совершить сегодня, о лучший из царей, то совершу по мере сил. Зри ныне с родичами своими! Сегодня всем сынам Панду вопреки я отражу их вместе с войсками их и союзниками на глазах у всего мира». И когда сказал так Бхишма, сыны твои, о владыка людей, затрубили в раковины, ликуя, и подчиненные громко забили в барабаны. И Пандавы тоже тогда, о царь, тот громовый грохот слыша, затрубили в раковины, и загремели их барабаны и литавры.

81. …вы оба… — По–видимому, и Бхишма, и Карна, раздор между которыми Дурьодхана считает причиной поражения.

Глава 55

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
pratijñāte tu bhīṣmeṇa tasminyuddhe sudāruṇe ।
krodhito mama putreṇa duḥkhitena viśeṣataḥ ॥1॥
bhīṣmaḥ kimakarottatra pāṇḍaveyeṣu sañjaya ।
pitāmahe vā pāñcālāstanmamācakṣva sañjaya ॥2॥

Дхритараштра сказал:
А когда в той ужаснейшей битве обещал это Бхишма, злополучным сыном моим разгневанный необычайно, что сотворил там Бхишма со сторонниками Пандавов, о Санджая, или что панчалы — с дедом, о том расскажи мне, о Санджая!

3-18

sañjaya uvāca ।
gatapūrvāhṇabhūyiṣṭhe tasminnahani bhārata ।
jayaṃ prāpteṣu hṛṣṭeṣu pāṇḍaveṣu mahātmasu ॥3॥
sarvadharmaviśeṣajñaḥ pitā devavratastava ।
abhyayājjavanairaśvaiḥ pāṇḍavānāmanīkinīm ।
mahatyā senayā guptastava putraiśca sarvaśaḥ ॥4॥
prāvartata tato yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
asmākaṃ pāṇḍavaiḥ sārdhamanayāttava bhārata ॥5॥
dhanuṣāṃ kūjatāṃ tatra talānāṃ cābhihanyatām ।
mahānsamabhavacchabdo girīṇāmiva dīryatām ॥6॥
tiṣṭha sthito'smi viddhyenaṃ nivartasva sthiro bhava ।
sthito'smi praharasveti śabdāḥ śrūyanta sarvaśaḥ ॥7॥
kāñcaneṣu tanutreṣu kirīṭeṣu dhvajeṣu ca ।
śilānāmiva śaileṣu patitānāmabhūtsvanaḥ ॥8॥
patitānyuttamāṅgāni bāhavaśca vibhūṣitāḥ ।
vyaceṣṭanta mahīṃ prāpya śataśo'tha sahasraśaḥ ॥9॥
hṛtottamāṅgāḥ kecittu tathaivodyatakārmukāḥ ।
pragṛhītāyudhāścāpi tasthuḥ puruṣasattamāḥ ॥10॥
prāvartata mahāvegā nadī rudhiravāhinī ।
mātaṅgāṅgaśilāraudrā māṃsaśoṇitakardamā ॥11॥
varāśvanaranāgānāṃ śarīraprabhavā tadā ।
paralokārṇavamukhī gṛdhragomāyumodinī ॥12॥
na dṛṣṭaṃ na śrutaṃ cāpi yuddhametādṛśaṃ nṛpa ।
yathā tava sutānāṃ ca pāṇḍavānāṃ ca bhārata ॥13॥
nāsīdrathapathastatra yodhairyudhi nipātitaiḥ ।
gajaiśca patitairnīlairgiriśṛṅgairivāvṛtam ॥14॥
vikīrṇaiḥ kavacaiścitrairdhvajaiśchatraiśca māriṣa ।
śuśubhe tadraṇasthānaṃ śaradīva nabhastalam ॥15॥
vinirbhinnāḥ śaraiḥ kecidantapīḍāvikarṣiṇaḥ ।
abhītāḥ samare śatrūnabhyadhāvanta daṃśitāḥ ॥16॥
tāta bhrātaḥ sakhe bandho vayasya mama mātula ।
mā māṃ parityajetyanye cukruśuḥ patitā raṇe ॥17॥
ādhāvābhyehi mā gaccha kiṃ bhīto'si kva yāsyasi ।
sthito'haṃ samare mā bhairiti cānye vicukruśuḥ ॥18॥

Санджая сказал:
Когда к полудню приблизилось время в тот день, о Бхарата, и торжествовали уже победу великие духом Пандавы, отец твой Деваврата, закона во всех подробностях его знаток, ринулся на быстрых конях на рать Пандавов, великим войском и сынами твоими со всех сторон прикрытый. И началась тогда битва, гремящая, вздымающая волосы дыбом, наших с Пандавами — по твоей вине, о Бхарата! От гудения луков, от ударов по тетиве, там великий шум поднялся, словно раскалывались горы. «Стой! — Стою! — Вот он! — Отступай! — Не уступай! — Стою! — Рази!» — слышались крики отовсюду. И грохот от падения золотых панцирей, шлемов и стягов стоял, словно от [ударов] камней о скалы. Во множестве катились по земле увенчанные головы, сотнями и тысячами падавшие. А некоторые лучшие из мужей, обезглавленные, еще стояли, воздев луки, с оружием в руках. Струилась стремительно река из крови меж тел слонов, как меж утесов, страшная, окровавленными трупами запруженная; из тел отборных коней, людей и слонов истекая, она направлялась тогда к океану иного мира, радующая стервятников и шакалов. Не видано было и не слыхано о подобной битве, о повелитель, как та, что [происходила] между сынами твоими и Пандавами, о Бхарата! Не было пути для колесниц из-за тел павших в битве бойцов, и павшими слонами покрыто было [поле], словно темными горными утесами. И, усеянное разноцветными доспехами, стягами и зонтами, о достойный, блистало то поле брани, как осенний небосвод. Некоторые [воины], пораженные стрелами, смертную муку терпя, бесстрашно с оружием бросались в схватку на врагов. Другие, восклицая: «Отец! — Брат! — Друже! — Родич! — Товарищ! — Дядя мой! — Не покидай меня!» — падали на поле битвы. «Поспеши! — Подойди! — Не беги! — Чего ты боишься? — Куда ты сбежишь? — Выстою в бою! — Не бойся!» — восклицали еще другие.

19-31

tatra bhīṣmaḥ śāntanavo nityaṃ maṇḍalakārmukaḥ ।
mumoca bāṇāndīptāgrānahīnāśīviṣāniva ॥19॥
śarairekāyanīkurvandiśaḥ sarvā yatavrataḥ ।
jaghāna pāṇḍavarathānādiśyādiśya bhārata ॥20॥
sa nṛtyanvai rathopasthe darśayanpāṇilāghavam ।
alātacakravadrājaṃstatra tatra sma dṛśyate ॥21॥
tamekaṃ samare śūraṃ pāṇḍavāḥ sṛñjayāstathā ।
anekaśatasāhasraṃ samapaśyanta lāghavāt ॥22॥
māyākṛtātmānamiva bhīṣmaṃ tatra sma menire ।
pūrvasyāṃ diśi taṃ dṛṣṭvā pratīcyāṃ dadṛśurjanāḥ ॥23॥
udīcyāṃ cainamālokya dakṣiṇasyāṃ punaḥ prabho ।
evaṃ sa samare vīro gāṅgeyaḥ pratyadṛśyata ॥24॥
na cainaṃ pāṇḍaveyānāṃ kaścicchaknoti vīkṣitum ।
viśikhāneva paśyanti bhīṣmacāpacyutānbahūn ॥25॥
kurvāṇaṃ samare karma sūdayānaṃ ca vāhinīm ।
vyākrośanta raṇe tatra vīrā bahuvidhaṃ bahu ।
amānuṣeṇa rūpeṇa carantaṃ pitaraṃ tava ॥26॥
śalabhā iva rājānaḥ patanti vidhicoditāḥ ।
bhīṣmāgnimabhi saṅkruddhaṃ vināśāya sahasraśaḥ ॥27॥
na hi moghaḥ śaraḥ kaścidāsīdbhīṣmasya saṃyuge ।
naranāgāśvakāyeṣu bahutvāllaghuvedhinaḥ ॥28॥
bhinattyekena bāṇena sumuktena patatriṇā ।
gajakaṅkaṭasannāhaṃ vajreṇevācalottamam ॥29॥
dvau trīnapi gajārohānpiṇḍitānvarmitānapi ।
nārācena sutīkṣṇena nijaghāna pitā tava ॥30॥
yo yo bhīṣmaṃ naravyāghramabhyeti yudhi kaścana ।
muhūrtadṛṣṭaḥ sa mayā pātito bhuvi dṛśyate ॥31॥

Там Бхишма, сын Шантану, лук непрестанно вращая, стрелы посылал со сверкающими остриями, ядовитым змеям подобные. Стрелами все направления сливая воедино, твердый в обетах, сражал он воителей Пандавов, в кого бы ни целился, о Бхарата. Приплясывая на дне колесницы, являл он проворство рук своих. Здесь и там, о царь, огненным колесом представал он взорам, и из-за проворства этого казался Пандавам и сринджаям в бою один [этот] герой за не одну сотню или тысячу. Мнилось, что словно волшебством воссоздает там себя Бхишма, — [едва] его на востоке узрев, уже на западе зрели его люди, завидев на севере, [тут же] опять на юге, о владыка, — так в битве являлся взорам герой, сын Ганги. И никто из людей Пандавов не мог взглянуть на него, зрели они только многие стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. К нему, вершащему подвиг в сражении и сокрушающему рати, к отцу твоему, шествующему в нечеловеческом облике, [обратившись], возопили там, на поле боя, герои многократно и многообразно. Словно мотыльки, падали цари, влекомые судьбою, тысячами на погибель в огонь гневного Бхишмы. И ни единая стрела Бхишмы в бою не пропадала даром, каждая из множества вонзалась без промаха в тела людей, слонов и коней. Одной стрелою оперенной, искусно пущенной, он пробивал доспехи, одетые на слона, словно оружием грома великую гору, и крепкой и очень острой стрелою сражал отец твой сразу двоих или троих воинов на слонах, хотя и искусных, и в латы одетых. И кто бы ни приблизился в битве к Бхишме, мужу-тигру, — через мгновение я уже видел того повергнутым на землю.

32-39

evaṃ sā dharmarājasya vadhyamānā mahācamūḥ ।
bhīṣmeṇātulavīryeṇa vyaśīryata sahasradhā ॥32॥
prakīryata mahāsenā śaravarṣābhitāpitā ।
paśyato vāsudevasya pārthasya ca mahātmanaḥ ॥33॥
yatamānāpi te vīrā dravamāṇānmahārathān ।
nāśaknuvanvārayituṃ bhīṣmabāṇaprapīḍitāḥ ॥34॥
mahendrasamavīryeṇa vadhyamānā mahācamūḥ ।
abhajyata mahārāja na ca dvau saha dhāvataḥ ॥35॥
āviddhanaranāgāśvaṃ patitadhvajakūbaram ।
anīkaṃ pāṇḍuputrāṇāṃ hāhābhūtamacetanam ॥36॥
jaghānātra pitā putraṃ putraśca pitaraṃ tathā ।
priyaṃ sakhāyaṃ cākrande sakhā daivabalātkṛtaḥ ॥37॥
vimucya kavacānanye pāṇḍuputrasya sainikāḥ ।
prakīrya keśāndhāvantaḥ pratyadṛśyanta bhārata ॥38॥
tadgokulamivodbhrāntamudbhrāntarathayūthapam ।
dadṛśe pāṇḍuputrasya sainyamārtasvaraṃ tadā ॥39॥

Так великая та рать Царя справедливости разгромлена была несравненной мощью Бхишмы и бежала тысячью путей. Окропляемое ливнем стрел, рассеялось великое войско на глазах у Васудевы и у великого духом Партхи. И как ни старались те герои, они не могли остановить бегущих великих воителей, стрелами Бхишмы уязвляемые. Истребляемая тем, что равен был могуществом великому Индре, рассыпалась рать, о великий царь, и не было и двоих, что бежали бы вместе. С израненными людьми, слонами и конями, со сломанными стягами и дышлами колесниц, обеспамятевшее, разразилось воплями отчаяния воинство сынов Панду. Разил там отец сына, а сын отца, друг бросал вызов милому другу, силою судьбы побуждаем. Иных воинов сына Панду можно было видеть бегущими, бросив доспехи, с развевающимися волосами, о Бхарата. И словно разбежавшееся коровье стадо выглядело то войско сына Панду, чьи разбегались тогда с жалобными криками предводители колесничных отрядов.

40-48

prabhajyamānaṃ tatsainyaṃ dṛṣṭvā devakinandanaḥ ।
uvāca pārthaṃ bībhatsuṃ nigṛhya rathamuttamam ॥40॥
ayaṃ sa kālaḥ samprāptaḥ pārtha yaḥ kāṅkṣitastvayā ।
praharāsmai naravyāghra na cenmohādvimuhyase ॥41॥
yattvayā kathitaṃ vīra purā rājñāṃ samāgame ।
bhīṣmadroṇamukhānsarvāndhārtarāṣṭrasya sainikān ॥42॥
sānubandhānhaniṣyāmi ye māṃ yotsyanti saṃyuge ।
iti tatkuru kaunteya satyaṃ vākyamarindama ॥43॥
bībhatso paśya sainyaṃ svaṃ bhajyamānaṃ samantataḥ ।
dravataśca mahīpālānsarvānyaudhiṣṭhire bale ॥44॥
dṛṣṭvā hi samare bhīṣmaṃ vyāttānanamivāntakam ।
bhayārtāḥ sampraṇaśyanti siṃhaṃ kṣudramṛgā iva ॥45॥
evamuktaḥ pratyuvāca vāsudevaṃ dhanañjayaḥ ।
codayāśvānyato bhīṣmo vigāhyaitadbalārṇavam ॥46॥
tato'śvānrajataprakhyāṃścodayāmāsa mādhavaḥ ।
yato bhīṣmaratho rājanduṣprekṣyo raśmimāniva ॥47॥
tatastatpunarāvṛttaṃ yudhiṣṭhirabalaṃ mahat ।
dṛṣṭvā pārthaṃ mahābāhuṃ bhīṣmāyodyantamāhave ॥48॥

Видя, что терпит поражение то войско, любимец Деваки сказал сыну Притхи Бибхатсу, остановив лучшую из колесниц: «Настал тот час, о Партха, которого ты ждал. Порази его, о муж-тигр, если не лишит тебя рассудка безумие! Вот что было изречено тобою, о герой, некогда в собрании царей: “Сынов Дхритараштры, воинов, предводимых Бхишмою и Дроной, с союзниками их вместе всех я убью, кто будет сражаться со мною в этой битве!” Сделай же так, о сын Кунти, чтобы правдивы были эти слова твои, о укротитель врагов! Смотри, о Бибхатсу, войско твое со всех сторон крушится, и бегут все властители земли, что из воинства Юдхиштхиры! Только завидев на поле боя Бхишму, Смерти с разверстою пастью подобного, страхом терзаемые, пропадают они, как малые звери при виде льва». На эти слова отвечал Васудеве Завоеватель богатств: «Туда, где Бхишма, гони коней через это море полков!» Тогда светлых, как серебро, коней погнал Мадхава туда, где колесница Бхишмы, о царь, ослепляла взоры, словно лучезарное солнце. Тогда опять повернуло великое войско Юдхиштхиры, видя, что восстал на Бхишму мощнорукий Партха в великой битве.

49-62

tato bhīṣmaḥ kuruśreṣṭhaḥ siṃhavadvinadanmuhuḥ ।
dhanañjayarathaṃ tūrṇaṃ śaravarṣairavākirat ॥49॥
kṣaṇena sa rathastasya sahayaḥ sahasārathiḥ ।
śaravarṣeṇa mahatā sañchanno na prakāśate ॥50॥
vāsudevastvasambhrānto dhairyamāsthāya sattvavān ।
codayāmāsa tānaśvānvitunnānbhīṣmasāyakaiḥ ॥51॥
tataḥ pārtho dhanurgṛhya divyaṃ jaladanisvanam ।
pātayāmāsa bhīṣmasya dhanuśchittvā tribhiḥ śaraiḥ ॥52॥
sa cchinnadhanvā kauravyaḥ punaranyanmahaddhanuḥ ।
nimeṣāntaramātreṇa sajyaṃ cakre pitā tava ॥53॥
vicakarṣa tato dorbhyāṃ dhanurjaladanisvanam ।
athāsya tadapi kruddhaściccheda dhanurarjunaḥ ॥54॥
tasya tatpūjayāmāsa lāghavaṃ śantanoḥ sutaḥ ।
sādhu pārtha mahābāho sādhu bho pāṇḍunandana ॥55॥
tvayyevaitadyuktarūpaṃ mahatkarma dhanañjaya ।
prīto'smi sudṛḍhaṃ putra kuru yuddhaṃ mayā saha ॥56॥
iti pārthaṃ praśasyātha pragṛhyānyanmahaddhanuḥ ।
mumoca samare vīraḥ śarānpārtharathaṃ prati ॥57॥
adarśayadvāsudevo hayayāne paraṃ balam ।
moghānkurvañśarāṃstasya maṇḍalānyacarallaghu ॥58॥
tathāpi bhīṣmaḥ sudṛḍhaṃ vāsudevadhanañjayau ।
vivyādha niśitairbāṇaiḥ sarvagātreṣu māriṣa ॥59॥
śuśubhāte naravyāghrau tau bhīṣmaśaravikṣatau ।
govṛṣāviva nardantau viṣāṇollikhitāṅkitau ॥60॥
punaścāpi susaṅkruddhaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
kṛṣṇayoryudhi saṃrabdho bhīṣmo vyāvārayaddiśaḥ ॥61॥
vārṣṇeyaṃ ca śaraistīkṣṇaiḥ kampayāmāsa roṣitaḥ ।
muhurabhyutsmayanbhīṣmaḥ prahasya svanavattadā ॥62॥

Тогда Бхишма, лучший из куру, львиный рык многажды издавая, осыпал немедля колесницу Завоевателя богатств. Во мгновение ока та колесница его с конями и возницей за густым ливнем стрел сокрылась от взоров. Но не смутился Васудева отважный и, сохраняя самообладание, повел коней, стрелами Бхишмы поражаемых. Партха, схватив свой божественный лук, гром туч издающий, выбил из рук у Бхишмы лук, тремя стрелами его сломав. Бросив сломанный лук, боец тот стана Кауравов, отец твой, другой великий лук в единый миг опять изготовил к бою. Затем он натянул обеими руками тот лук, гром туч издающий, но и тот лук сломал разгневанный Арджуна. И восхвалил искусство его сын Шантану: «Хорошо, о Партха мощнорукий, хорошо, о ты, радость Панду! Достоин тебя поистине этот великий подвиг, о Завоеватель богатств! Весьма доволен я тобою, сыне, сразись со мною!» Так, хвалу сыну Притхи воздав, герой взял другой великий лук и стал в бою пускать стрелы в колесницу Партхи. Высшее могущество явил в управлении конями Васудева, искусно описывал он круги, стрел его избегая. Но прежестоко поразил тогда Бхишма Васудеву и с ним Завоевателя богатств острыми стрелами во все части тела, о достойный. И красовались оба мужа-тигра те, израненные стрелами Бхишмы, словно два мощных быка, ревущие, следами рогов отмеченные. И вновь Бхишма в великом гневе со всех сторон в бою покрыл крепко слаженными стрелами того и другого Кришну⁸², разъяренный. И острыми стрелами, негодующий, он привел в смятение Вришнийца, все усмехаясь и разражаясь громким смехом.

82. …того и другого Кришну… — То есть Кришну и Арджуну (ср. примеч. 25 к текущ. разд.).

63-70

tataḥ kṛṣṇastu samare dṛṣṭvā bhīṣmaparākramam ।
samprekṣya ca mahābāhuḥ pārthasya mṛduyuddhatām ॥63॥
bhīṣmaṃ ca śaravarṣāṇi sṛjantamaniśaṃ yudhi ।
pratapantamivādityaṃ madhyamāsādya senayoḥ ॥64॥
varānvarānvinighnantaṃ pāṇḍuputrasya sainikān ।
yugāntamiva kurvāṇaṃ bhīṣmaṃ yaudhiṣṭhire bale ॥65॥
amṛṣyamāṇo bhagavānkeśavaḥ paravīrahā ।
acintayadameyātmā nāsti yaudhiṣṭhiraṃ balam ॥66॥
ekāhnā hi raṇe bhīṣmo nāśayeddevadānavān ।
kimu pāṇḍusutānyuddhe sabalānsapadānugān ॥67॥
dravate ca mahatsainyaṃ pāṇḍavasya mahātmanaḥ ।
ete ca kauravāstūrṇaṃ prabhagnāndṛśya somakān ।
ādravanti raṇe hṛṣṭā harṣayantaḥ pitāmaham ॥68॥
so'haṃ bhīṣmaṃ nihanmyadya pāṇḍavārthāya daṃśitaḥ ।
bhārametaṃ vineṣyāmi pāṇḍavānāṃ mahātmanām ॥69॥
arjuno'pi śaraistīkṣṇairvadhyamāno hi saṃyuge ।
kartavyaṃ nābhijānāti raṇe bhīṣmasya gauravāt ॥70॥

А Кришна тогда, мощнорукий, видя натиск Бхишмы в бою и замечая нерешительность Партхи в битве и как непрестанно извергает в битве Бхишма ливни стрел, пылающий, как солнце, меж двух воинств явившись, как истребляет Бхишма снова и снова лучших воинов сына Панду, словно светопреставление творя среди рати Юдхиштхиры, тогда, негодуя, помыслил господь Кешава, истребитель превосходнейших витязей, духом непомерный: «Нет уже войска Юдхиштхиры. Ведь в битве Бхишма и богов, и демонов за один день истребить может, что ж говорить о сынах Панду вместе и с войском их, и с подвластными им в сражении! И бежит великое войско сына Панду, великого духом, а эти Кауравы тотчас, видя, что сломлены Сомаки, ринулись в бой, ликующие, радуя деда. Так я убью сегодня, в доспехи одетый, Бхишму — дела Пандавов ради. От этого бремени я избавлю Пандавов, великих духом. Арджуна же, хотя и разит в битве острыми стрелами, не знает, что делать ему в бою, из-за почтения к Бхишме».

71-74

tathā cintayatastasya bhūya eva pitāmahaḥ ।
preṣayāmāsa saṅkruddhaḥ śarānpārtharathaṃ prati ॥71॥
teṣāṃ bahutvāddhi bhṛśaṃ śarāṇāṃ diśo'tha sarvāḥ pihitā babhūvuḥ ।
na cāntarikṣaṃ na diśo na bhūmirna bhāskaro'dṛśyata raśmimālī ।
vavuśca vātāstumulāḥ sadhūmā diśaśca sarvāḥ kṣubhitā babhūvuḥ ॥72॥
droṇo vikarṇo'tha jayadrathaśca bhūriśravāḥ kṛtavarmā kṛpaśca ।
śrutāyurambaṣṭhapatiśca rājā vindānuvindau ca sudakṣiṇaśca ॥73॥
prācyāśca sauvīragaṇāśca sarve vasātayaḥ kṣudrakamālavāśca ।
kirīṭinaṃ tvaramāṇābhisasrurnideśagāḥ śāntanavasya rājñaḥ ॥74॥

Меж тем как он так размышлял, снова дед стал посылать, разъяренный, стрелы в колесницу Партхи. И в таком множестве летели те стрелы, что затмились все страны света, не стало видно ни неба, ни окрестностей, ни земли, ни лучезарного солнца. Задули буйные ветры, исполненные дыма, заколыхались все страны света. И Дрона, Викарна и Джаядратха, Бхуришравас, Критаварман и Крипа, и царь Шрутаюс, повелитель Амбаштхи, Винда с Анувиндою и Судакшина, жители Запада и все отряды саувиров, васатийцы и кшудраки с малавами стремительно напали на Увенчанного, повинуясь велению царя, сына Шантану.

75-79

taṃ vājipādātarathaughajālairanekasāhasraśatairdadarśa ।
kirīṭinaṃ samparivāryamāṇaṃ śinernaptā vāraṇayūthapaiśca ॥75॥
tatastu dṛṣṭvārjunavāsudevau padātināgāśvarathaiḥ samantāt ।
abhidrutau śastrabhṛtāṃ variṣṭhau śinipravīro'bhisasāra tūrṇam ॥76॥
sa tānyanīkāni mahādhanuṣmāñśinipravīraḥ sahasābhipatya ।
cakāra sāhāyyamathārjunasya viṣṇuryathā vṛtraniṣūdanasya ॥77॥
viśīrṇanāgāśvarathadhvajaughaṃ bhīṣmeṇa vitrāsitasarvayodham ।
yudhiṣṭhirānīkamabhidravantaṃ provāca sandṛśya śinipravīraḥ ॥78॥
kva kṣatriyā yāsyatha naiṣa dharmaḥ satāṃ purastātkathitaḥ purāṇaiḥ ।
mā svāṃ pratijñāṃ jahata pravīrāḥ svaṃ vīradharmaṃ paripālayadhvam ॥79॥

Внук Шини узрел Увенчанного охваченным сетью стремящихся многими сотнями тысяч конников, пехотинцев и колесниц и предводителями слоновьих полков. Видя же, что со всех сторон на Арджуну и Васудеву, избраннейших из носящих оружие, напали пехотинцы, слоны, конники и колесницы, поспешил тогда к ним немедля герой рода Шини. Налетев на те полки, герой рода Шини, великий стрелок из лука, пришел на помощь Арджуне, как Вишну — Губителю Вритры⁸³. Видя, что бежит рать Юдхиштхиры и рассеялись ее многочисленные слоны, конники, колесницы и знамена, а все воины трепещут перед Бхишмой, обратился к ней герой рода Шини: «Куда бежите вы, кшатрии? Не в этом долг праведных, заповеданный древними! Не забывайте обета своего, о мужи, исполните свой воинский долг!»

83. …как Вишну — Губителю Вритры. — Начиная с поздневедийских текстов в изложении мифа о победе Индры над Вритрой все более подчёркивается решающая роль в этой победе помощи, оказанной при этом Индре Вишну.

80-95

tānvāsavānantarajo niśamya narendramukhyāndravataḥ samantāt ।
pārthasya dṛṣṭvā mṛduyuddhatāṃ ca bhīṣmaṃ ca saṅkhye samudīryamāṇam ॥80॥
amṛṣyamāṇaḥ sa tato mahātmā yaśasvinaṃ sarvadaśārhabhartā ।
uvāca śaineyamabhipraśaṃsandṛṣṭvā kurūnāpatataḥ samantāt ॥81॥
ye yānti yāntveva śinipravīra ye'pi sthitāḥ sātvata te'pi yāntu ।
bhīṣmaṃ rathātpaśya nipātyamānaṃ droṇaṃ ca saṅkhye sagaṇaṃ mayādya ॥82॥
nāsau rathaḥ sātvata kauravāṇāṃ kruddhasya mucyeta raṇe'dya kaścit ।
tasmādahaṃ gṛhya rathāṅgamugraṃ prāṇaṃ hariṣyāmi mahāvratasya ॥83॥
nihatya bhīṣmaṃ sagaṇaṃ tathājau droṇañca śaineya rathapravīram ।
prītiṃ kariṣyāmi dhanañjayasya rājñaśca bhīmasya tathāśvinośca ॥84॥
nihatya sarvāndhṛtarāṣṭraputrāṃstatpakṣiṇo ye ca narendramukhyāḥ ।
rājyena rājānamajātaśatruṃ sampādayiṣyāmyahamadya hṛṣṭaḥ ॥85॥
tataḥ sunābhaṃ vasudevaputraḥ sūryaprabhaṃ vajrasamaprabhāvam ।
kṣurāntamudyamya bhujena cakraṃ rathādavaplutya visṛjya vāhān ॥86॥
saṅkampayangāṃ caraṇairmahātmā vegena kṛṣṇaḥ prasasāra bhīṣmam ।
madāndhamājau samudīrṇadarpaḥ siṃho jighāṃsanniva vāraṇendram ॥87॥
so'bhyadravadbhīṣmamanīkamadhye kruddho mahendrāvarajaḥ pramāthī ।
vyālambipītāntapaṭaścakāśe ghano yathā khe'cirabhāpinaddhaḥ ॥88॥
sudarśanaṃ cāsya rarāja śaurestaccakrapadmaṃ subhujorunālam ।
yathādipadmaṃ taruṇārkavarṇaṃ rarāja nārāyaṇanābhijātam ॥89॥
tatkṛṣṇakopodayasūryabuddhaṃ kṣurāntatīkṣṇāgrasujātapatram ।
tasyaiva dehorusaraḥprarūḍhaṃ rarāja nārāyaṇabāhunālam ॥90॥
tamāttacakraṃ praṇadantamuccaiḥ kruddhaṃ mahendrāvarajaṃ samīkṣya ।
sarvāṇi bhūtāni bhṛśaṃ vineduḥ kṣayaṃ kurūṇāmiti cintayitvā ॥91॥
sa vāsudevaḥ pragṛhītacakraḥ saṃvartayiṣyanniva jīvalokam ।
abhyutpataṁllokagururbabhāse bhūtāni dhakṣyanniva kālavahniḥ ॥92॥
tamāpatantaṃ pragṛhītacakraṃ samīkṣya devaṃ dvipadāṃ variṣṭham ।
asambhramātkārmukabāṇapāṇī rathe sthitaḥ śāntanavo'bhyuvāca ॥93॥
ehyehi deveśa jagannivāsa namo'stu te śārṅgarathāṅgapāṇe ।
prasahya māṃ pātaya lokanātha rathottamādbhūtaśaraṇya saṅkhye ॥94॥
tvayā hatasyeha mamādya kṛṣṇa śreyaḥ parasminniha caiva loke ।
sambhāvito'smyandhakavṛṣṇinātha lokaistribhirvīra tavābhiyānāt ॥95॥

Предводителя Васу младший брат⁸⁴, узрев, что бегут повсюду главные из вождей, и замечая, как сдерживает себя Партха в бою и как неистовствует в сражении Бхишма, сказал тогда прославленному внуку Шини, повелитель всех потомков Дашархи, хвалу воздавая, видя, что наступают отовсюду куру: «Пусть отступают те, кто отступает, о герой рода Шини, и те, кто держится, о Сатвата, пусть уходят тоже! Смотри — повергну я сегодня Бхишму с колесницы и Дрону в бою вместе с соратниками его. Ни один воитель из Кауравов, о Сатвата, не избежит [моего] гнева сегодня в битве! Потому я возьму свой грозный диск и лишу жизни великого духом. Сразив в бою Бхишму с его соратниками, о внук Шини, и Дрону, героя среди колесничных бойцов, я совершу угодное Завоевателю богатств и царю Бхиме, а также обоим Ашвинам⁸⁵. Всех сынов Дхритараштры сразив и тех верховных властителей, что на их стороне, с радостью доверю я сегодня царство царю Аджаташатру!» Затем, в руке подъяв свой диск, подобный сияньем солнцу, ваджре мощью равный, с прочными ступицами и секущими краями, сын Васудевы, [поводья] коней бросив, соскочил с колесницы и, поступью своей сотрясая землю, великий духом, стремительно ринулся Кришна на Бхишму, как лев, задетый в гордости своей, на течкой ослепленного слоновьего вожака, сокрушить его жаждущий в единоборстве. Гневный, налетел неистово на Бхишму посреди полков младший брат великого Индры, с развевающимися краями желтого своего одеяния подобный чреватой молнией туче, явившейся в небе. И блистал Сударшана, диск-лотос со стеблем мощным — рукою внука Шуры, как блещет в сиянье утреннего солнца Первозданный Лотос, из пупа Нараяны вырастающий⁸⁶. Гнев Кришны был восходящим солнцем, тот лотос раскрывшим, тело — озером широким, в коем рос он, острые, как лезвия ножей, края — прекрасными его лепестками, и, как на стебле, у Нараяны в руке сиял он. Младшего брата великого Индры узрев, диском вооруженного, гневного, громогласно восклицающего, возопили громко все существа, гибель куру предвидя. И Васудева, диском вооруженный, словно [весь] мир живых истребить готовый, пылал, нападая, людей учитель, как Огнь Времени, испепелить существа предназначенный. Видя, как, диском вооруженный, наступает он, божественный, из двуногих избраннейший, Бхишма, стоящий неколебимо на колеснице с луком и стрелами в руках, ему сказал: «Приди, приди, о владыка богов, чья обитель — вселенная! Слава тебе, о ты, несущий лук Шарнга⁸⁷ и диск в руках! Одолев, повергни меня в бою, о владыка миров, с лучшей из колесниц, о покровитель существ! И здесь, и в ином мире благо будет мне, убитому сегодня здесь тобою, о Кришна. Удостоен я почета, о вождь андхаков и вришнийцев, в трех мирах, о герой, нападением твоим!»

84. Предводителя Васу младший брат… — Имеется в виду Вишну, который здесь прямо отождествляется с Кришной (что редко в батальных сценах); ниже упоминается боевой диск (чакра), характерный атрибут этого бога. Вишну — младший из сыновей Адити, к которым вместе с Индрой (Предводителем Васу) он причисляется в послеведийской мифологии.

85. Оба Ашвина. — Подразумеваются младшие Пандавы, братья–близнецы Накула и Сахадева, земные сыновья богов Ашвинов.

86. Первозданный Лотос, из пупа Нараяны вырастающий. — Широко известный по вишнуитской иконографии образ, символ Земли как порождения космических вод.

87. Лук Шарнга (śārn̒ga) — букв. «Роговой», как и диск, постоянный атрибут Вишну в индуистской мифологии и иконографии.

96-100

rathādavaplutya tatastvarāvānpārtho'pyanudrutya yadupravīram ।
jagrāha pīnottamalambabāhuṃ bāhvorhariṃ vyāyatapīnabāhuḥ ॥96॥
nigṛhyamāṇaśca tadādidevo bhṛśaṃ saroṣaḥ kila nāma yogī ।
ādāya vegena jagāma viṣṇurjiṣṇuṃ mahāvāta ivaikavṛkṣam ॥97॥
pārthastu viṣṭabhya balena pādau bhīṣmāntikaṃ tūrṇamabhidravantam ।
balānnijagrāha kirīṭamālī pade'tha rājandaśame kathañcit ॥98॥
avasthitaṃ ca praṇipatya kṛṣṇaṃ prīto'rjunaḥ kāñcanacitramālī ।
uvāca kopaṃ pratisaṃhareti gatirbhavānkeśava pāṇḍavānām ॥99॥
na hāsyate karma yathāpratijñaṃ putraiḥ śape keśava sodaraiśca ।
antaṃ kariṣyāmi yathā kurūṇāṃ tvayāhamindrānuja samprayuktaḥ ॥100॥

Тогда, соскочив с колесницы, сам Партха проворный устремился вслед за первым из героев рода Яду и обеими руками, протяженными и мощными, обхватил мощнейших и долгих рук обладателя — Хари. Но, хотя и йогин, гневен был весьма бог изначальный. Схваченный, продолжал стремиться Вишну, увлекая Джишну, словно бурный ветер, одинокое дерево уносящий. Партха, однако, упираясь с силой ногами, его, быстро к Бхишме бегущего, остановил все же силою, венценосный, еле-еле, о царь, на десятом шаге. Когда же Кришна остановился, увенчанный блистающей золотой гирляндой Арджуна, возрадовавшись, склонился перед ним и сказал: «Сдержи свой гнев! Ты, о Кешава, — надежда Пандавов! Не оставлю я дела, что обещал исполнить. Сыновьями клянусь, о Кешава, и братьями единоутробными: с тобою в союзе я покончу с куру, о младший брат Индры!»

101-105

tataḥ pratijñāṃ samayaṃ ca tasmai janārdanaḥ prītamanā niśamya ।
sthitaḥ priye kauravasattamasya rathaṃ sacakraḥ punarāruroha ॥101॥
sa tānabhīṣūnpunarādadānaḥ pragṛhya śaṅkhaṃ dviṣatāṃ nihantā ।
vinādayāmāsa tato diśaśca sa pāñcajanyasya raveṇa śauriḥ ॥102॥
vyāviddhaniṣkāṅgadakuṇḍalaṃ taṃ rajovikīrṇāñcitapakṣmanetram ।
viśuddhadaṃṣṭraṃ pragṛhītaśaṅkhaṃ vicukruśuḥ prekṣya kurupravīrāḥ ॥103॥
mṛdaṅgabherīpaṭahapraṇādā nemisvanā dundubhinisvanāśca ।
sasiṃhanādāśca babhūvurugrāḥ sarveṣvanīkeṣu tataḥ kurūṇām ॥104॥
gāṇḍīvaghoṣaḥ stanayitnukalpo jagāma pārthasya nabho diśaśca ।
jagmuśca bāṇā vimalāḥ prasannāḥ sarvā diśaḥ pāṇḍavacāpamuktāḥ ॥105॥

Тогда, услышав обещание его и обязательство, душой удовлетворенный Джанардана, к лучшему из Кауравов приязнь сохраняя⁸⁸, с диском своим вновь на колесницу взошел. Вновь подобрав поводья, он раковину взял, ненавистников истребитель, и ревом Панчаджаньи огласил затем страны света внук Шуры. Увидев его, с качающимися [при движении] ожерельем, браслетами и серьгами, с запорошенными пылью, прищуренными глазами, белозубого, с раковиной в руке, вопль издали главные герои куру. И тогда звуки литавр, цимбал и тамбуринов, стук колесничных осей и грохот барабанов со львиным рыком [воинов] слились ужасающе во всех полках куру. Громоподобный звон Гандивы, [лука] Партхи, разнесся по сторонам и по поднебесью, и понеслись во все стороны ярко сверкающие стрелы, пущенные с лука сына Панду.

88. …к лучшему из Кауравов приязнь сохраняя… — По–видимому, подразумевается Бхишма и то, что гнев Кришны на него был преходящим.

106-115

taṃ kauravāṇāmadhipo balena bhīṣmeṇa bhūriśravasā ca sārdham ।
abhyudyayāvudyatabāṇapāṇiḥ kakṣaṃ didhakṣanniva dhūmaketuḥ ॥106॥
athārjunāya prajahāra bhallānbhūriśravāḥ sapta suvarṇapuṅkhān ।
duryodhanastomaramugravegaṃ śalyo gadāṃ śāntanavaśca śaktim ॥107॥
sa saptabhiḥ sapta śarapravekānsaṃvārya bhūriśravasā visṛṣṭān ।
śitena duryodhanabāhumuktaṃ kṣureṇa tattomaramunmamātha ॥108॥
tataḥ śubhāmāpatatīṃ sa śaktiṃ vidyutprabhāṃ śāntanavena muktām ।
gadāṃ ca madrādhipabāhumuktāṃ dvābhyāṃ śarābhyāṃ nicakarta vīraḥ ॥109॥
tato bhujābhyāṃ balavadvikṛṣya citraṃ dhanurgāṇḍivamaprameyam ।
māhendramastraṃ vidhivatsughoraṃ prāduścakārādbhutamantarikṣe ॥110॥
tenottamāstreṇa tato mahātmā sarvāṇyanīkāni mahādhanuṣmān ।
śaraughajālairvimalāgnivarṇairnivārayāmāsa kirīṭamālī ॥111॥
śilīmukhāḥ pārthadhanuḥpramuktā rathāndhvajāgrāṇi dhanūṃṣi bāhūn ।
nikṛtya dehānviviśuḥ pareṣāṃ narendranāgendraturaṅgamāṇām ॥112॥
tato diśaścānudiśaśca pārthaḥ śaraiḥ sudhārairniśitairvitatya ।
gāṇḍīvaśabdena manāṃsi teṣāṃ kirīṭamālī vyathayāṃ cakāra ॥113॥
tasmiṃstathā ghoratame pravṛtte śaṅkhasvanā dundubhinisvanāśca ।
antarhitā gāṇḍivanisvanena bhabhūvurugrāśca raṇapraṇādāḥ ॥114॥
gāṇḍīvaśabdaṃ tamatho viditvā virāṭarājapramukhā nṛvīrāḥ ।
pāñcālarājo drupadaśca vīrastaṃ deśamājagmuradīnasattvāḥ ॥115॥

На него устремился, стрелу в руке подъяв, повелитель Кауравов с войском и с Бхишмою и Бхуришравасом вместе, подобно истребляющему сухостой пожару. Вот в Арджуну послал Бхуришравас семь стрел бхалла с позлащенным опереньем, Дурьодхана — со страшной быстротой летящее копье, Шалья — палицу, а сын Шантану — дротик. Семь пущенных Бхуришравасом превосходных стрел семью же отразив, острым лезвием тот рассек копье, рукою Дурьодханы брошенное; затем падающий на него, молнией сверкая, великолепный дротик, что метнул в него сын Шантану, и палицу, брошенную рукой повелителя мадров, двумя стрелами переломил герой. Потом, обеими руками с силою натянув прекрасный лук Гандиву, что неизмерим, чудесное явил он в поднебесье, предписаньям следуя⁸⁹, преужасное оружие, [дарованное] великим Индрой. Тем высочайшим оружием, густыми роями стрел, огнем сверкающих ярко, он, великий духом, всем ратям, увенчанный гирляндой великий лучник, преградил тогда путь. И змееподобные стрелы, пущенные с лука Партхи, многие поломали колесницы, верхушки стягов и луки, и они вонзались в тела вражеских царей, царственных слонов и коней. Тогда, во всех направлениях пространство заполнив своими меткими и острыми стрелами, Партха, гирляндой увенчанный, в трепет ввергал сердца их. И в том происходящем наиужаснейшем [сражении] гром Гандивы перекрывал звуки раковин, бой барабанов и грозные боевые клики. И, заслышав тот звон Гандивы, мужи во главе с царем Виратой и мужественный царь панчалов Друпада пришли в тот край, неунывающие духом.

89. …предписаньям следуя… — В оригинале: vidhivat; т. е., видимо, следуя правилам магического заклинания оружия.

116-126

sarvāṇi sainyāni tu tāvakāni yato yato gāṇḍivajaḥ praṇādaḥ ।
tatastataḥ sannatimeva jagmurna taṃ pratīpo'bhisasāra kaścit ॥116॥
tasminsughore nṛpasamprahāre hatāḥ pravīrāḥ sarathāḥ sasūtāḥ ।
gajāśca nārācanipātataptā mahāpatākāḥ śubharukmakakṣyāḥ ॥117॥
parītasattvāḥ sahasā nipetuḥ kirīṭinā bhinnatanutrakāyāḥ ।
dṛḍhāhatāḥ patribhirugravegaiḥ pārthena bhallairniśitaiḥ śitāgraiḥ ॥118॥
nikṛttayantrā nihatendrakīlā dhvajā mahānto dhvajinīmukheṣu ।
padātisaṅghāśca rathāśca saṅkhye hayāśca nāgāśca dhanañjayena ॥119॥
bāṇāhatāstūrṇamapetasattvā viṣṭabhya gātrāṇi nipetururvyām ।
aindreṇa tenāstravareṇa rājanmahāhave bhinnatanutradehāḥ ॥120॥
tataḥ śaraughairniśitaiḥ kirīṭinā nṛdehaśastrakṣatalohitodā ।
nadī sughorā naradehaphenā pravartitā tatra raṇājire vai ॥121॥
vegena sātīva pṛthupravāhā prasusrutā bhairavārāvarūpā ।
paretanāgāśvaśarīrarodhā narāntramajjābhṛtamāṃsapaṅkā ॥122॥
prabhūtarakṣogaṇabhūtasevitā śiraḥkapālākulakeśaśādvalā ।
śarīrasaṅghātasahasravāhinī viśīrṇanānākavacormisaṅkulā ॥123॥
narāśvanāgāsthinikṛttaśarkarā vināśapātālavatī bhayāvahā ।
tāṃ kaṅkamālāvṛtagṛdhrakahvaiḥ kravyādasaṅghaiśca tarakṣubhiśca ॥124॥
upetakūlāṃ dadṛśuḥ samantātkrūrāṃ mahāvaitaraṇīprakāśām ।
pravartitāmarjunabāṇasaṅghairmedovasāsṛkpravahāṃ subhīmām ॥125॥
te cedipāñcālakarūṣamatsyāḥ pārthāśca sarve sahitāḥ praṇeduḥ ।
vitrāsya senāṃ dhvajinīpatīnāṃ siṃho mṛgāṇāmiva yūthasaṅghān ।
vinedatustāvatiharṣayuktau gāṇḍīvadhanvā ca janārdanaśca ॥126॥

А все твои войска, где бы ни раздавался гром Гандивы, там и смирялись, и никто не восстал против него. В той ужаснейшей сече царей гибли вожди-воители с колесницами и возничими, и слоны, ударами больших стрел израненные, с высокими стягами и блестящей золотой сбруей, валились сразу в разбитых Увенчанным латах на теле, жизни лишаясь, тяжко пораженные стрелами бхалла, отточенными, с острыми наконечниками, пущенными Партхою со страшной быстротою. Падали на землю высокие знамена во главе полков — с рассеченными ремнями и разбитыми подпорами⁹⁰, — и отряды пехотинцев, и колесничные бойцы, и кони, и слоны, с оцепеневшими членами, с жизнью расставаясь, пораженные на месте в бою стрелами Завоевателя богатств, и латы на их телах разбиты были в той великой битве, о царь, превосходным оружием от Индры. Тогда тучами острых стрел своих там, на поле сражения, пустил Увенчанный течь из ран на телах мужей реку ужасную крови. Стремительно струилась она, необычайно широкая, страшная и зловещая видом, с берегами из тел мертвых слонов и коней, с илом из человечьего мяса, внутренностями и мозгом насыщенным, привлекающая во множестве духов и сонмы ракшасов, устланная черепами с травою из волос, тысячами груды трупов несущая, волны разбитых доспехов различных вздымающая, с галькой из раздробленных костей людей, лошадей и слонов, гибель и ад воплощающая, навевающая ужас. И зрели ее, по берегам усеянную повсюду вереницами цапель, стервятниками и журавлями, стаями плотоядных тварей и гиенами, жуткую, видом великой Вайтарани подобную. Порожденная тучами стрел Арджуны, текла она мозгом и слизью, прегрозная; и чедийцы, панчалы, каруши и матсьи и сыновья Притхи все вместе клич издали. И, в трепет приводя войско полководцев, как лев — стада и стаи животных, клич испустили, великой радости исполненные, носитель лука Гандива и Джанардана.

90. …с рассечёнными ремнями и разбитыми подпорами… — Перевод условный, значения слов yantra и indrakīla здесь неясны.

127-129

tato raviṃ saṃhṛtaraśmijālaṃ dṛṣṭvā bhṛśaṃ śastraparikṣatāṅgāḥ ।
tadaindramastraṃ vitataṃ sughoramasahyamudvīkṣya yugāntakalpam ॥127॥
athāpayānaṃ kuravaḥ sabhīṣmāḥ sadroṇaduryodhanabāhlikāśca ।
cakrurniśāṃ sandhigatāṃ samīkṣya vibhāvasorlohitarājiyuktām ॥128॥
avāpya kīrtiṃ ca yaśaśca loke vijitya śatrūṃśca dhanañjayo'pi ।129.1

Тогда, видя, что убирает солнце сеть своих лучей, и то оружие Индры, в выси распростертое, прозревая, ужаснейшее, неодолимое, как будто светопреставлением грозящее, куру с Бхишмою, Дроной, Дурьодханой и Бахликой, тяжко пораженные оружием [врага], отступили, когда явились им [на небе] возвещающие о приближении ночи алые просветы зари. Завоеватель богатств же, врагов победив и славу и почет обретя в мире, тоже, дело завершив, с царями и братьями к ночи в свой стан вернулся.

129-132

yayau narendraiḥ saha sodaraiśca samāptakarmā śibiraṃ niśāyām ।
tataḥ prajajñe tumulaḥ kurūṇāṃ niśāmukhe ghorataraḥ praṇādaḥ ॥129॥
raṇe rathānāmayutaṃ nihatya hatā gajāḥ saptaśatārjunena ।
prācyāśca sauvīragaṇāśca sarve nipātitāḥ kṣudrakamālavāśca ।
mahatkṛtaṃ karma dhanañjayena kartuṃ yathā nārhati kaścidanyaḥ ॥130॥
śrutāyurambaṣṭhapatiśca rājā tathaiva durmarṣaṇacitrasenau ।
droṇaḥ kṛpaḥ saindhavabāhlikau ca bhūriśravāḥ śalyaśalau ca rājan ।
svabāhuvīryeṇa jitāḥ sabhīṣmāḥ kirīṭinā lokamahārathena ॥131॥
iti bruvantaḥ śibirāṇi jagmuḥ sarve gaṇā bhārata ye tvadīyāḥ ।
ulkāsahasraiśca susampradīptairvibhrājamānaiśca tathā pradīpaiḥ ।
kirīṭivitrāsitasarvayodhā cakre niveśaṃ dhvajinī kurūṇām ॥132॥

Тогда, с наступлением ночи, громкий и ужасающий шум возник среди куру. В битве десять тысяч колесничных воинов были сражены и семь сотен слонов убито было Арджуной; пали все воины Запада и полчища саувиров и кшудраки с малавами. Великий подвиг совершил Завоеватель богатств, какой никому другому совершить было бы не под силу. Царь Шрутаюс, повелитель Амбаштхи, также и Дурмаршана с Читрасеной, Дрона, Крипа и царь Синдху с Бахликой, Бхуришравас и Шалья с Шалой побеждены вместе с Бхишмой собственною мощью рук Увенчанного, величайшего воителя в мире, о царь! О том толкуя, разошлись по станам своим все сонмы сторонников твоих, о Бхарата. Увенчанным устрашенные, расположились на отдых при свете тысяч факелов и ярких светильников воины знаменосной рати куру.

Глава 56

1-5

sañjaya uvāca ।
vyuṣṭāṃ niśāṃ bhārata bhāratānāmanīkinīnāṃ pramukhe mahātmā ।
yayau sapatnānprati jātakopo vṛtaḥ samagreṇa balena bhīṣmaḥ ॥1॥
taṃ droṇaduryodhanabāhlikāśca tathaiva durmarṣaṇacitrasenau ।
jayadrathaścātibalo balaughairnṛpāstathānye'nuyayuḥ samantāt ॥2॥
sa tairmahadbhiśca mahārathaiśca tejasvibhirvīryavadbhiśca rājan ।
rarāja rājottama rājamukhyairvṛtaḥ sa devairiva vajrapāṇiḥ ॥3॥
tasminnanīkapramukhe viṣaktā dodhūyamānāśca mahāpatākāḥ ।
suraktapītāsitapāṇḍurābhā mahāgajaskandhagatā virejuḥ ॥4॥
sā vāhinī śāntanavena rājñā mahārathairvāraṇavājibhiśca ।
babhau savidyutstanayitnukalpā jalāgame dyauriva jātameghā ॥5॥

Санджая сказал:
По миновании ночи во главе ратей потомков Бхараты выступил против соперников гневом возгоревшийся, о Бхарата, великий духом Бхишма, всею тою силой окруженный. Дрона, Дурьодхана, Бахлика, также Дурмаршана с Читрасеной, могущественный Джаядратха и другие цари с многочисленными отрядами со всех сторон следовали за ним. Теми великими окруженный и [другими] великими колесничными воинами, отважными и мужественными, о царь, царил он, лучший из царей, среди главенствующих царей, словно среди богов Держатель ваджры. Там, во главе полков, на спинах великих слонов воздвигнутые, блистали, колыхаясь, высокие знамена разноцветные — красные, коричневые, черные, желтые. И выглядело то войско с царем, сыном Шантану, [во главе], с великими колесницами, слонами и конями словно покрывшееся тучами с приближением дождей, молниями и громами чреватое небо.

6-11

tato raṇāyābhimukhī prayātā pratyarjunaṃ śāntanavābhiguptā ।
senā mahogrā sahasā kurūṇāṃ vego yathā bhīma ivāpagāyāḥ ॥6॥
taṃ vyālanānāvidhagūḍhasāraṃ gajāśvapādātarathaughapakṣam ।
vyūhaṃ mahāmeghasamaṃ mahātmā dadarśa dūrātkapirājaketuḥ ॥7॥
sa niryayau ketumatā rathena nararṣabhaḥ śvetahayena vīraḥ ।
varūthinā sainyamukhe mahātmā vadhe dhṛtaḥ sarvasapatnayūnām ॥8॥
sūpaskaraṃ sottarabandhureṣaṃ yattaṃ yadūnāmṛṣabheṇa saṅkhye ।
kapidhvajaṃ prekṣya viṣedurājau sahaiva putraistava kauraveyāḥ ॥9॥
prakarṣatā guptamudāyudhena kirīṭinā lokamahārathena ।
taṃ vyūharājaṃ dadṛśustvadīyāścatuścaturvyālasahasrakīrṇam ॥10॥
yathā hi pūrve'hani dharmarājñā vyūhaḥ kṛtaḥ kauravanandanena ।
tathā tathoddeśamupetya tasthuḥ pāñcālamukhyaiḥ saha cedimukhyāḥ ॥11॥

Тогда устремилось в направлении к полю брани, на Арджуну, словно яростный речной поток, великогрозное воинство куру, сыном Шантану оберегаемое. Тот строй с полчищами слонов, конников, пехотинцев и колесниц на краях, в сердцевине таящий всякого рода опасности⁹¹, великой туче подобный, издалека завидел великий духом, царственную обезьяну на знамени носящий. И выехал он во главе рати на колеснице со знаменем, белыми конями [запряженной], защищенной, герой, муж-бык, великий духом, к избиению врагов готовый. При виде ее, хорошо снаряженной, с превосходным дышлом, с обезьяной на знамени, быком рода Яду ведомой в битве, пали духом вместе с сыновьями твоими сторонники рода Куру. И узрели твои воины тот царственный строй, по тысяче ярых слонов с четырех сторон, оберегаемый Увенчанным, подъявшим оружие, [лук] напрягающим, величайшим в мире колесничным бойцом. Как в том строю, что днем раньше установил Царь справедливости, радость потомков Куру, так и здесь, указаниям следуя, расположились вожди чедийцев вместе с вождями панчалов.

91. …всякого рода опасности… — В оригинале: vyāla; здесь, очевидно, сравнение с тучей, «таящей» в себе молнии.

12-14

tato mahāvegasamāhatāni bherīsahasrāṇi vinedurājau ।
śaṅkhasvanā dundubhinisvanāśca sarveṣvanīkeṣu sasiṃhanādāḥ ॥12॥
tataḥ sabāṇāni mahāsvanāni visphāryamāṇāni dhanūṃṣi vīraiḥ ।
kṣaṇena bherīpaṇavapraṇādānantardadhuḥ śaṅkhamahāsvanāśca ॥13॥
tacchaṅkhaśabdāvṛtamantarikṣamuddhūtabhaumadrutareṇujālam ।
mahāvitānāvatataprakāśamālokya vīrāḥ sahasābhipetuḥ ॥14॥

Тогда неистово забили тысячи барабанов на поле битвы, затрубили раковины и литавры зазвучали во всех полках под львиные кличи. Затем зазвенели громко луки, кои натягивали со стрелами герои, и тотчас мощный рев труб покрыл звуки литавр и бубнов. И когда в поднебесье, трубным звуком оглашенном, с земли взметнувшаяся, разлетевшаяся и на огромном пространстве нависшая туча пыли взорам героев явилась, они ринулись в бой.

15-19

rathī rathenābhihataḥ sasūtaḥ papāta sāśvaḥ sarathaḥ saketuḥ ।
gajo gajenābhihataḥ papāta padātinā cābhihataḥ padātiḥ ॥15॥
āvartamānānyabhivartamānairbāṇaiḥ kṣatānyadbhutadarśanāni ।
prāsaiśca khaḍgaiśca samāhatāni sadaśvavṛndāni sadaśvavṛndaiḥ ॥16॥
suvarṇatārāgaṇabhūṣitāni śarāvarāṇi prahitāni vīraiḥ ।
vidāryamāṇāni paraśvadhaiśca prāsaiśca khaḍgaiśca nipetururvyām ॥17॥
gajairviṣāṇairvarahastarugṇāḥ kecitsasūtā rathinaḥ prapetuḥ ।
gajarṣabhāścāpi ratharṣabheṇa nipetire bāṇahatāḥ pṛthivyām ॥18॥
gajaughavegoddhatasāditānāṃ śrutvā niṣedurvasudhāṃ manuṣyāḥ ।
ārtasvaraṃ sādipadātiyūnāṃ viṣāṇagātrāvaratāḍitānām ॥19॥

Колесничный боец под ударами колесничного рушился с возницею и с конями, с колесницей, со стягом, слон рушился под ударами слона, и пехотинец — под ударами пехотинца. Отборные конные отряды, стремящиеся [в бой], стрелами поражаемые, являли чудное зрелище под ударами устремляющихся на них отборных конных отрядов, дротиков их и мечей. И россыпями золотых звезд украшенные щиты, для отражения стрел героями подставляемые, летели наземь под ударами топоров и дротиков и мечей. И под ударами слоновьих бивней, мощными хоботами поверженные, падали некоторые из колесничных воинов с возницами вместе, и слоны, быкам подобные, стрелами колесничего-быка сраженные, валились на землю. И, слыша вопли конных и пеших молодцов, напором полчищ слонов опрокинутых и смятенных, бивнями и всею тушею сокрушенных, падали наземь люди.

20-28

sambhrāntanāgāśvarathe prasūte mahābhaye sādipadātiyūnām ।
mahārathaiḥ samparivāryamāṇaṃ dadarśa bhīṣmaḥ kapirājaketum ॥20॥
taṃ pañcatālocchritatālaketuḥ sadaśvavegoddhatavīryayātaḥ ।
mahāstrabāṇāśanidīptamārgaṃ kirīṭinaṃ śāntanavo'bhyadhāvat ॥21॥
tathaiva śakrapratimānakalpamindrātmajaṃ droṇamukhābhisasruḥ ।
kṛpaśca śalyaśca viviṃśatiśca duryodhanaḥ saumadattiśca rājan ॥22॥
tato rathānīkamukhādupetya sarvāstravitkāñcanacitravarmā ।
javena śūro'bhisasāra sarvāṃstathārjunasyātra suto'bhimanyuḥ ॥23॥
teṣāṃ mahāstrāṇi mahārathānāmasaktakarmā vinihatya kārṣṇiḥ ।
babhau mahāmantrahutārcimālī sadogataḥ sanbhagavānivāgniḥ ॥24॥
tataḥ sa tūrṇaṃ rudhirodaphenāṃ kṛtvā nadīṃ vaiśasane ripūṇām ।
jagāma saubhadramatītya bhīṣmo mahārathaṃ pārthamadīnasattvaḥ ॥25॥
tataḥ prahasyādbhutadarśanena gāṇḍīvanirhrādamahāsvanena ।
vipāṭhajālena mahāstrajālaṃ vināśayāmāsa kirīṭamālī ॥26॥
tamuttamaṃ sarvadhanurdharāṇāmasaktakarmā kapirājaketuḥ ।
bhīṣmaṃ mahātmābhivavarṣa tūrṇaṃ śaraughajālairvimalaiśca bhallaiḥ ॥27॥
evaṃvidhaṃ kārmukabhīmanādamadīnavatsatpuruṣottamābhyām ।
dadarśa lokaḥ kurusṛñjayāśca taddvairathaṃ bhīṣmadhanañjayābhyām ॥28॥

И среди того великого смятения всадников и пеших молодцов, метаниями слонов, коней и колесниц порожденного, узрел Бхишма того, на чьем стяге обезьяна, в окружении великих воителей. На пальмовом знамени пять пальм носящий, сын Шантану, чья доблесть в наступлении быстротою добрых коней подкреплялась, обрушился на Увенчанного, стрелами-молниями с мощного лука путь свой освещавшего. И на сына Индры⁹², что с Шакрою самим способен был сравниться, устремились с Дроною во главе, о царь, и Крипа, и Шалья, и Вивиншати, Дурьодхана и сын Сомадатты⁹³. Тогда, вырвавшись из первых рядов колесниц, стремглав помчался там на них на всех герой, во всяком оружии искушенный, сын Арджуны Абхиманью. Тяжкие удары великих тех воителей отразив, сиял сын Кришны, в деяниях неодолимый, словно сам властелин Агни на жертвоприношении, увенчанный огнями от возлияний, великими мантрами [освященных]. Меж тем Бхишма, тотчас в бойне реку, пенящуюся кровью врагов, течь пустил и, сына Субхадры минуя, на великого воителя Партху двинулся, духом не слабея. Тогда, рассмеявшись, великую тучу оружия тучею стрел [своих], что со звоном и громом великим с Гандивы [летели], чудное зрелище явив, рассеял Увенчанный. И Бхишму, лучшего из носителей лука, он, в деяниях неодолимый, у кого на знамени — царственная обезьяна, осыпал многими роями блистающих стрел бхалла. И люди, куру и сринджаи, взирали на то удивительное, грозным громом луков оглашаемое единоборство на колесницах, что вели с ликованьем те лучшие из добрых мужей, Бхишма и Завоеватель богатств.

92. Сын Индры — Арджуна (согласно мифу о божественном происхождении сыновей Панду) (см. в гл. 90, 114 «Адипарвы»).

93. Сын Сомадатты — Бхуришравас.

Глава 57

1-5

sañjaya uvāca ।
drauṇirbhūriśravāḥ śalyaścitrasenaśca māriṣa ।
putraḥ sāṃyamaneścaiva saubhadraṃ samayodhayan ॥1॥
saṃsaktamatitejobhistamekaṃ dadṛśurjanāḥ ।
pañcabhirmanujavyāghrairgajaiḥ siṃhaśiśuṃ yathā ॥2॥
nābhilakṣyatayā kaścinna śaurye na parākrame ।
babhūva sadṛśaḥ kārṣṇernāstre nāpi ca lāghave ॥3॥
tathā tamātmajaṃ yuddhe vikramantamarindamam ।
dṛṣṭvā pārtho raṇe yattaḥ siṃhanādamatho'nadat ॥4॥
pīḍayānaṃ ca tatsainyaṃ pautraṃ tava viśāmpate ।
dṛṣṭvā tvadīyā rājendra samantātparyavārayan ॥5॥

Санджая сказал:
Сын Дроны, Бхуришравас, Шалья и Читрасена, о достойный, а также сын Самьямани⁹⁴ сражались с сыном Субхадры. И люди видели, как противостоял он один пятерым отважнейшим мужам-тиграм, словно львенок слонам. И ни один из них не был равен сыну Кришны ни в меткости ударов, ни в храбрости, ни в дерзновении, ни также в проворстве в обращении с оружием. Видя, что идет в наступление на поле боя сын его, врагов укротитель, львиный рык испустил готовый к битве Партха. И, видя, как внук твой⁹⁵ то войско подавляет, о владыка народов, со всех сторон окружили его, о повелитель царей, твои [воины].

94. Самьямани. — Под этим родовым именем в описании битвы фигурируют как сын, так и внук Самьяманы, и в конце главы речь идёт о гибели его внука.

95. …внук твой… — Абхиманью, сын Арджуны (см. примеч. 25 и 67 к текущ. разд.).

6-11

dhvajinīṃ dhārtarāṣṭrāṇāṃ dīnaśatruradīnavat ।
pratyudyayau sa saubhadrastejasā ca balena ca ॥6॥
tasya lāghavamārgasthamādityasadṛśaprabham ।
vyadṛśyata mahaccāpaṃ samare yudhyataḥ paraiḥ ॥7॥
sa drauṇimiṣuṇaikena viddhvā śalyaṃ ca pañcabhiḥ ।
dhvajaṃ sāṃyamaneścāpi so'ṣṭābhirapavarjayat ॥8॥
rukmadaṇḍāṃ mahāśaktiṃ preṣitāṃ saumadattinā ।
śitenoragasaṅkāśāṃ patriṇā vijahāra tām ॥9॥
śalyasya ca mahāghorānasyataḥ śataśaḥ śarān ।
nivāryārjunadāyādo jaghāna samare hayān ॥10॥
bhūriśravāśca śalyaśca drauṇiḥ sāṃyamaniḥ śalaḥ ।
nābhyavartanta saṃrabdhāḥ kārṣṇerbāhubalāśrayāt ॥11॥

На рать сынов Дхритараштры он, печалящий врагов, напал беспечно, сын Субхадры, на удаль и силу [свою полагаясь]. И являлся взорам на поле брани лук великий его, бьющегося с врагами, блеском солнцу подобный, и проворно он управлял им. Он пронзил сына Дроны одной стрелой, а Шалью — пятью и восемью срубил знамя Самьямани, и острой стрелою он рассек великое копье с золотым древком, змееподобное, пущенное в него сыном Сомадатты. Отразив посылаемые сотнями ужасные стрелы Шальи, сын Арджуны сразил в бою его коней. И Бхуришравас, и Шалья, сын Дроны, Самьямани Шала в смятении [уже] не наступали на сына Кришны, испытавшие мощь его рук.

12-36

tatastrigartā rājendra madrāśca saha kekayaiḥ ।
pañcatriṃśatisāhasrāstava putreṇa coditāḥ ॥12॥
dhanurvedavido mukhyā ajeyāḥ śatrubhiryudhi ।
sahaputraṃ jighāṃsantaṃ parivavruḥ kirīṭinam ॥13॥
tau tu tatra pitāputrau parikṣiptau ratharṣabhau ।
dadarśa rājanpāñcālyaḥ senāpatiramitrajit ॥14॥
sa vāraṇarathaughānāṃ sahasrairbahubhirvṛtaḥ ।
vājibhiḥ pattibhiścaiva vṛtaḥ śatasahasraśaḥ ॥15॥
dhanurvisphārya saṅkruddhaścodayitvā varūthinīm ।
yayau tanmadrakānīkaṃ kekayāṃśca parantapaḥ ॥16॥
tena kīrtimatā guptamanīkaṃ dṛḍhadhanvanā ।
prayuktarathanāgāśvaṃ yotsyamānamaśobhata ॥17॥
so'rjunaṃ pramukhe yāntaṃ pāñcālyaḥ kurunandana ।
tribhiḥ śāradvataṃ bāṇairjatrudeśe samarpayat ॥18॥
tataḥ sa madrakānhatvā daśabhirdaśabhiḥ śaraiḥ ।
hṛṣṭa eko jaghānāśvaṃ bhallena kṛtavarmaṇaḥ ॥19॥
damanaṃ cāpi dāyādaṃ pauravasya mahātmanaḥ ।
jaghāna vipulāgreṇa nārācena parantapaḥ ॥20॥
tataḥ sāṃyamaneḥ putraḥ pāñcālyaṃ yuddhadurmadam ।
avidhyattriṃśatā bāṇairdaśabhiścāsya sārathim ॥21॥
so'tividdho maheṣvāsaḥ sṛkkiṇī parisaṃlihan ।
bhallena bhṛśatīkṣṇena nicakartāsya kārmukam ॥22॥
athainaṃ pañcaviṃśatyā kṣiprameva samarpayat ।
aśvāṃścāsyāvadhīdrājannubhau tau pārṣṇisārathī ॥23॥
sa hatāśve rathe tiṣṭhandadarśa bharatarṣabha ।
putraḥ sāṃyamaneḥ putraṃ pāñcālyasya mahātmanaḥ ॥24॥
sa saṅgṛhya mahāghoraṃ nistriṃśavaramāyasam ।
padātistūrṇamabhyarchadrathasthaṃ drupadātmajam ॥25॥
taṃ mahaughamivāyāntaṃ khātpatantamivoragam ।
bhrāntāvaraṇanistriṃśaṃ kālotsṛṣṭamivāntakam ॥26॥
dīpyantamiva śastrārcyā mattavāraṇavikramam ।
apaśyanpāṇḍavāstatra dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥27॥
tasya pāñcālaputrastu pratīpamabhidhāvataḥ ।
śitanistriṃśahastasya śarāvaraṇadhāriṇaḥ ॥28॥
bāṇavegamatītasya rathābhyāśamupeyuṣaḥ ।
tvaransenāpatiḥ kruddho bibheda gadayā śiraḥ ॥29॥
tasya rājansanistriṃśaṃ suprabhaṃ ca śarāvaram ।
hatasya patato hastādvegena nyapatadbhuvi ॥30॥
taṃ nihatya gadāgreṇa lebhe sa paramaṃ yaśaḥ ।
putraḥ pāñcālarājasya mahātmā bhīmavikramaḥ ॥31॥
tasminhate maheṣvāse rājaputre mahārathe ।
hāhākāro mahānāsīttava sainyasya māriṣa ॥32॥
tataḥ sāṃyamaniḥ kruddho dṛṣṭvā nihatamātmajam ।
abhidudrāva vegena pāñcālyaṃ yuddhadurmadam ॥33॥
tau tatra samare vīrau sametau rathināṃ varau ।
dadṛśuḥ sarvarājānaḥ kuravaḥ pāṇḍavāstathā ॥34॥
tataḥ sāṃyamaniḥ kruddhaḥ pārṣataṃ paravīrahā ।
ājaghāna tribhirbāṇaistottrairiva mahādvipam ॥35॥
tathaiva pārṣataṃ śūraṃ śalyaḥ samitiśobhanaḥ ।
ājaghānorasi kruddhastato yuddhamavartata ॥36॥

Тогда, о повелитель царей, тригарты и мадры с кекаями — числом тридцать пять тысяч — по велению твоего сына, в науке стрельбы из лука искушенные отборные воины, неодолимые в бою для врагов, окружили обуянного жаждой убийства Увенчанного с сыном. И царевич панчалов, полководец, победитель недругов, увидел там, о царь, что осадили обоих воителейбыков, отца и сына. Сопровождаемый многотысячными полчищами слонов и колесниц и сотнями тысяч конников и пехотинцев сопровождаемый, разгневанный, лук напрягая и рать [свою] воодушевляя, двинулся врагов истребитель на войско мадров и на кекаев. И та рать, ведомая славным и уверенным стрелком из лука, с ее колесницами, слонами и конями блистала, готовая к бою. Царевич панчалов, о радость куру, наступающего на Арджуну сына Шарадвана тремя стрелами поразил в грудь у ключицы. Потом десятью и еще десятью стрелами сразил он мадров и, ликующий, стрелою бхалла убил одного коня⁹⁶ у Критавармана, а стрелою с широким лезвием на конце убил истребитель врагов Даману, наследника Пауравы, великого духом. Тогда внук Самьяманы пронзил свирепого в бою царевича панчалов тридцатью стрелами и десятью — его колесничего. А тот великий лучник, [столь] сильно уязвленный, облизывая уголки губ, необычайно острою стрелою бхалла рассек лук его, и тут же поразил его двадцатью пятью, о царь, и убил его коней и обоих боковых колесничих. И на колеснице, коней лишенной, стоя, взирал, о бык среди бхаратов, внук Самьяманы на сына великого духом царя панчалов. Схватив [затем] железный меч, превосходный, великий страх наводящий, поспешил он, пеший, к стоящему на колеснице сыну Друпады. Его, словно низвергающийся поток, словно змия, налетающего с поднебесья, словно Смерть, подступившую в срок, с мечом, вырванным из ножен, блеском оружия словно пламенеющего, нападающего, как ярый слон, узрели там Пандавы и Дхриштадьюмна, внук Пришаты. И ему, стремящемуся навстречу с острым мечом в руке и щитом прикрывающемуся, когда, миновав расстояние полета стрелы, приблизился он к колеснице, палицею разбил немедля голову полководец, сын царя панчалов, гневный. И, блистающий меч и щит от стрел выронив из рук, пал он стремглав, убитый, на землю. И, ударом палицы его убив, обрел высокую славу сын царя панчалов, великий духом, грозный мощью своей. Когда же пал великий лучник, царевич, великий колесничный боец, громкие возгласы горести раздались среди войска твоего, о достойный. Тогда сын Самьяманы, видя, что сын его убит, стремительно бросился на царевича панчалов, в битве свирепого. И все цари, куру и пандавы, зрели, как сошлись в бою те оба героя, избранные из колесничных воинов. Тогда гневный сын Самьяманы, сокрушитель вражеских героев, поразил внука Пришаты тремя стрелами, словно стрекалами великого слона. И Шалья, блистающий в сражении, поразил, гневный, храброго внука Пришаты в грудь. И завязался бой.

96. …убил одного коня… — Перевод даётся по разночтению, критическое издание избирает (едва ли мотивированно) вариант: «один (?) убил коня…»

Глава 58

1-6

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
daivameva paraṃ manye pauruṣādapi sañjaya ।
yatsainyaṃ mama putrasya pāṇḍusainyena vadhyate ॥1॥
nityaṃ hi māmakāṃstāta hatāneva hi śaṃsasi ।
avyagrāṃśca prahṛṣṭāṃśca nityaṃ śaṃsasi pāṇḍavān ॥2॥
hīnānpuruṣakāreṇa māmakānadya sañjaya ।
patitānpātyamānāṃśca hatāneva ca śaṃsasi ॥3॥
yudhyamānānyathāśakti ghaṭamānāñjayaṃ prati ।
pāṇḍavā vijayantyeva jīyante caiva māmakāḥ ॥4॥
so'haṃ tīvrāṇi duḥkhāni duryodhanakṛtāni ca ।
aśrauṣaṃ satataṃ tāta duḥsahāni bahūni ca ॥5॥
tamupāyaṃ na paśyāmi jīyeranyena pāṇḍavāḥ ।
māmakā vā jayaṃ yuddhe prāpnuyuryena sañjaya ॥6॥

Дхритараштра сказал:
Я думаю, сильнее мужества судьба, о Санджая, раз войско сына моего войском панду истребляется. Ведь все время, сын мой, ты рассказываешь о моих, что убивают их, о Пандавах же рассказываешь все время, что невредимы они и ликуют. О лишившихся мужества нынче рассказываешь ты о моих, о Санджая, сраженных и сражаемых, а также убитых. Меж тем как, стремящиеся к победе, бьются они, сколько сил хватает, побеждают Пандавы, мои же терпят поражение. Постоянно слышу я [от тебя], сын мой, о многих тяжких и невыносимых бедствиях, Дурьодханою навлеченных. И не вижу я средства, коим побеждены могут быть Пандавы или коим одержать победу могли бы в битве мои, о Санджая!

7-12

sañjaya uvāca ।
kṣayaṃ manuṣyadehānāṃ gajavājirathakṣayam ।
śṛṇu rājansthiro bhūtvā tavaivāpanayo mahān ॥7॥
dhṛṣṭadyumnastu śalyena pīḍito navabhiḥ śaraiḥ ।
pīḍayāmāsa saṅkruddho madrādhipatimāyasaiḥ ॥8॥
tatrādbhutamapaśyāma pārṣatasya parākramam ।
nyavārayata yattūrṇaṃ śalyaṃ samitiśobhanam ॥9॥
nāntaraṃ dadṛśe kaścittayoḥ saṃrabdhayo raṇe ।
muhūrtamiva tadyuddhaṃ tayoḥ samamivābhavat ॥10॥
tataḥ śalyo mahārāja dhṛṣṭadyumnasya saṃyuge ।
dhanuściccheda bhallena pītena niśitena ca ॥11॥
athainaṃ śaravarṣeṇa chādayāmāsa bhārata ।
giriṃ jalāgame yadvajjaladā jaladhāriṇaḥ ॥12॥

Санджая сказал:
О сокрушении тел человеческих, о сокрушении слонов, коней и колесниц слушай, о царь, и стоек будь — твоя в том великая вина! Дхриштадьюмна же, девятью стрелами Шальи уязвленный, повелителя мадров, разгневанный, [сам] уязвил железными. И необычайную мощь внука Пришаты узрели мы там, когда отразил он без промедления Шалью, в сражении блистающего. И никто не видел ни на мгновение разницы меж ними, яростными, в битве; равным был тот бой между ними. Шалья тогда, о великий царь, рассек лук Дхриштадьюмны в той схватке стрелою бхалла, острою и закаленной. И он обрушил на него ливень стрел, о Бхарата, как с приходом дождей изливает их чреватая водою туча на гору.

13-22

abhimanyustu saṅkruddho dhṛṣṭadyumne nipīḍite ।
abhidudrāva vegena madrarājarathaṃ prati ॥13॥
tato madrādhiparathaṃ kārṣṇiḥ prāpyātikopanaḥ ।
ārtāyanimameyātmā vivyādha viśikhaistribhiḥ ॥14॥
tatastu tāvakā rājanparīpsanto''rjuniṃ raṇe ।
madrarājarathaṃ tūrṇaṃ parivāryāvatasthire ॥15॥
duryodhano vikarṇaśca duḥśāsanaviviṃśatī ।
durmarṣaṇo duḥsahaśca citrasenaśca durmukhaḥ ॥16॥
satyavrataśca bhadraṃ te purumitraśca bhārata ।
ete madrādhiparathaṃ pālayantaḥ sthitā raṇe ॥17॥
tānbhīmasenaḥ saṅkruddho dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
draupadeyābhimanyuśca mādrīputrau ca pāṇḍavau ॥18॥
nānārūpāṇi śastrāṇi visṛjanto viśāmpate ।
abhyavartanta saṃhṛṣṭāḥ parasparavadhaiṣiṇaḥ ।
te vai samīyuḥ saṅgrāme rājandurmantrite tava ॥19॥
tasmindāśarathe yuddhe vartamāne bhayāvahe ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca prekṣakā rathino'bhavan ॥20॥
śastrāṇyanekarūpāṇi visṛjanto mahārathāḥ ।
anyonyamabhinardantaḥ samprahāraṃ pracakrire ॥21॥
te yattā jātasaṃrambhāḥ sarve'nyonyaṃ jighāṃsavaḥ ।
mahāstrāṇi vimuñcantaḥ samāpeturamarṣaṇāḥ ॥22॥

И меж тем как был так уязвлен Дхриштадьюмна, Абхиманью, разъяренный, устремился быстро к колеснице царя мадров. Тогда, колесницы повелителя мадров достигнув, сын Кришны, разгневанный чрезвычайно, пронзил Артаяни тремя стрелами, духом неизмеримый. Но тогда твои, о царь, жаждущие добраться до сына Арджуны в бою, поспешили расположиться вокруг царя мадров колесницы. Дурьодхана и Викарна, Духшасана с Вивиншати, Дурмаршана, Духсаха и Читрасена, Дурмукха и Сатьяврата, благо тебе, и Пурумитра, о Бхарата, стали на поле брани, защищая колесницу повелителя мадров. Бхимасена, разъяренный, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, сыновья Драупади, Абхиманью и оба сына Мадри, Пандавы, пуская в ход оружие всякого рода, ринулись на них, о владыка народов, ликующие, и, жаждою взаимного истребления обуянные, встретились они в той битве, о царь, к которой привела неразумность твоя. И колесничные бойцы с твоей и с другой стороны стали свидетелями того завязавшегося боя десятерых воителей [против десятерых], ужас наводящего. Многообразные [виды] оружия в ход пуская, бились друг с другом великие воители, рык издавая один другому навстречу. Напрягая силы, яростью воспылавшие, все — жаждущие убиения друг друга, великими оружиями нанося удары, сражались они, непримиримые.

23-28

duryodhanastu saṅkruddho dhṛṣṭadyumnaṃ mahāraṇe ।
vivyādha niśitairbāṇaiścaturbhistvarito bhṛśam ॥23॥
durmarṣaṇaśca viṃśatyā citrasenaśca pañcabhiḥ ।
durmukho navabhirbāṇairduḥsahaścāpi saptabhiḥ ।
viviṃśatiḥ pañcabhiśca tribhirduḥśāsanastathā ॥24॥
tānpratyavidhyadrājendra pārṣataḥ śatrutāpanaḥ ।
ekaikaṃ pañcaviṃśatyā darśayanpāṇilāghavam ॥25॥
satyavrataṃ tu samare purumitraṃ ca bhārata ।
abhimanyuravidhyattau daśabhirdaśabhiḥ śaraiḥ ॥26॥
mādrīputrau tu samare mātulaṃ mātṛnandanau ।
chādayetāṃ śaravrātaistadadbhutamivābhavat ॥27॥
tataḥ śalyo mahārāja svasrīyau rathināṃ varau ।
śarairbahubhirānarchatkṛtapratikṛtaiṣiṇau ।
chādyamānau tatastau tu mādrīputrau na celatuḥ ॥28॥

Дурьодхана, разгневанный, с поспешностью необычайной пронзил в той великой битве Дхриштадьюмну четырьмя острыми стрелами, Дурмаршана же двадцатью, а Читрасена пятью, Дурмукха девятью стрелами, Духсаха же семью, Вивиншати пятью и еще тремя Духшасана. Внук Пришаты, врагов каратель, в ответ пронзил каждого из них, о владыка царей, двадцатью пятью, проворство рук являя. А Сатьяврату и Пурумитру, о Бхарата, пронзил Абхиманью обоих, десятью стрелами каждого в бою. Оба же сына Мадри дядю по матери, матери своей любимцы, тучами стрел в бою окутали, и чудно то было. Тогда Шалья, о великий царь, сыновей сестры, избранных из колесничных бойцов, на деяние деянием ответить стремящихся, многими стрелами поразил, но, окутанные [ими], не дрогнули тогда оба сына Мадри.

29-41

atha duryodhanaṃ dṛṣṭvā bhīmaseno mahābalaḥ ।
vidhitsuḥ kalahasyāntaṃ gadāṃ jagrāha pāṇḍavaḥ ॥29॥
tamudyatagadaṃ dṛṣṭvā kailāsamiva śṛṅgiṇam ।
bhīmasenaṃ mahābāhuṃ putrāste prādravanbhayāt ॥30॥
duryodhanastu saṅkruddho māgadhaṃ samacodayat ।
anīkaṃ daśasāhasraṃ kuñjarāṇāṃ tarasvinām ।
māgadhaṃ purataḥ kṛtvā bhīmasenaṃ samabhyayāt ॥31॥
āpatantaṃ ca taṃ dṛṣṭvā gajānīkaṃ vṛkodaraḥ ।
gadāpāṇiravārohadrathātsiṃha ivonnadan ॥32॥
adrisāramayīṃ gurvīṃ pragṛhya mahatīṃ gadām ।
abhyadhāvadgajānīkaṃ vyāditāsya ivāntakaḥ ॥33॥
sa gajāngadayā nighnanvyacaratsamare balī ।
bhīmaseno mahābāhuḥ savajra iva vāsavaḥ ॥34॥
tasya nādena mahatā manohṛdayakampinā ।
vyatyaceṣṭanta saṃhatya gajā bhīmasya nardataḥ ॥35॥
tatastu draupadīputrāḥ saubhadraśca mahārathaḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥36॥
pṛṣṭhaṃ bhīmasya rakṣantaḥ śaravarṣeṇa vāraṇān ।
abhyadhāvanta varṣanto meghā iva girīnyathā ॥37॥
kṣuraiḥ kṣuraprairbhallaiśca pītairañjalikairapi ।
pātayantottamāṅgāni pāṇḍavā gajayodhinām ॥38॥
śirobhiḥ prapatadbhiśca bāhubhiśca vibhūṣitaiḥ ।
aśmavṛṣṭirivābhāti pāṇibhiśca sahāṅkuśaiḥ ॥39॥
hṛtottamāṅgāḥ skandheṣu gajānāṃ gajayodhinaḥ ।
adṛśyantācalāgreṣu drumā bhagnaśikhā iva ॥40॥
dhṛṣṭadyumnahatānanyānapaśyāma mahāgajān ।
patitānpātyamānāṃśca pārṣatena mahātmanā ॥41॥

Меж тем, завидев Дурьодхану, рвущегося в бой, великомощный Бхимасена, сын Панду, желая дело завершить, схватил свою палицу. И мощнорукого Бхимасену с подъятой палицей узрев, вознесшей [свою] вершину Кайласе подобного, бежали в страхе твои сыновья. Дурьодхана, однако, разгневанный, призвал магадхийское войско в десять тысяч быстроходных слонов и, послав впереди себя Магадхийца, двинулся на Бхимасену. Видя то наступающее войско слонов, Волчебрюхий, взревев, как лев, сошел с колесницы с палицей в руке. Схватив ту великую палицу, тяжелую, скальной твердости, он бросился на слоновье войско, словно разверзшая пасть свою Смерть. И, палицей слонов круша, двигался по полю брани Бхимасена сильный, мощнорукий, словно с ваджрою Предводитель Васу. А слоны, сойдясь [с ним], метались [уже] при звуке могучего рыка Бхимы, приводящего в содрогание души и сердца. Затем и сыновья Драупади, и сын Субхадры, великий воитель, Накула и Сахадева и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, охраняющие Бхиму с тыла, обрушились на слонов, как на горы грозовые тучи. Закаленными стрелами кшура, кшурапра, бхалла и анджалика⁹⁷ сносили Пандавы головы воинам, сражающимся на слонах. И, словно дождь из камней, падали во множестве слетающие головы с украшениями и руки со стрекалами; обезглавленные же воины на спинах слонов выглядели, как деревья со срезанными верхушками на вершинах гор. И Дхриштадьюмной убитых огромных слонов зрели мы, поверженных и повергаемых великим духом внуком Пришаты.

97. …кшура, кшурапра… анджалика… — Первые две — разновидности стрел, очевидно, с режущими наконечниками (kṣura — букв. «бритва»), «анджалика» — с железным пальцеобразным наконечником (см.: Devabodha 1947:30).

42-61

māgadho'tha mahīpālo gajamairāvatopamam ।
preṣayāmāsa samare saubhadrasya rathaṃ prati ॥42॥
tamāpatantaṃ samprekṣya māgadhasya gajottamam ।
jaghānaikeṣuṇā vīraḥ saubhadraḥ paravīrahā ॥43॥
tasyāvarjitanāgasya kārṣṇiḥ parapurañjayaḥ ।
rājño rajatapuṅkhena bhallenāpaharacchiraḥ ॥44॥
vigāhya tadgajānīkaṃ bhīmaseno'pi pāṇḍavaḥ ।
vyacaratsamare mṛdnangajānindro girīniva ॥45॥
ekaprahārābhihatānbhīmasenena kuñjarān ।
apaśyāma raṇe tasmingirīnvajrahatāniva ॥46॥
bhagnadantānbhagnakaṭānbhagnasakthāṃśca vāraṇān ।
bhagnapṛṣṭhānbhagnakumbhānnihatānparvatopamān ॥47॥
nadataḥ sīdataścānyānvimukhānsamare gajān ।
vimūtrānbhagnasaṃvignāṃstathā viśakṛto'parān ॥48॥
bhīmasenasya mārgeṣu gatāsūnparvatopamān ।
apaśyāma hatānnāgānniṣṭanantastathāpare ॥49॥
vamanto rudhiraṃ cānye bhinnakumbhā mahāgajāḥ ।
vihvalanto gatā bhūmiṃ śailā iva dharātale ॥50॥
medorudhiradigdhāṅgo vasāmajjāsamukṣitaḥ ।
vyacaratsamare bhīmo daṇḍapāṇirivāntakaḥ ॥51॥
gajānāṃ rudhirāktāṃ tāṃ gadāṃ bibhradvṛkodaraḥ ।
ghoraḥ pratibhayaścāsītpinākīva pinākadhṛk ॥52॥
nirmathyamānāḥ kruddhena bhīmasenena dantinaḥ ।
sahasā prādravañśiṣṭā mṛdnantastava vāhinīm ॥53॥
taṃ hi vīraṃ maheṣvāsāḥ saubhadrapramukhā rathāḥ ।
paryarakṣanta yudhyantaṃ vajrāyudhamivāmarāḥ ॥54॥
śoṇitāktāṃ gadāṃ bibhradukṣito gajaśoṇitaiḥ ।
kṛtānta iva raudrātmā bhīmaseno vyadṛśyata ॥55॥
vyāyacchamānaṃ gadayā dikṣu sarvāsu bhārata ।
nṛtyamānamapaśyāma nṛtyantamiva śaṅkaram ॥56॥
yamadaṇḍopamāṃ gurvīmindrāśanisamasvanām ।
apaśyāma mahārāja raudrāṃ viśasanīṃ gadām ॥57॥
vimiśrāṃ keśamajjābhiḥ pradigdhāṃ rudhireṇa ca ।
pinākamiva rudrasya kruddhasyābhighnataḥ paśūn ॥58॥
yathā paśūnāṃ saṅghātaṃ yaṣṭyā pālaḥ prakālayet ।
tathā bhīmo gajānīkaṃ gadayā paryakālayat ॥59॥
gadayā vadhyamānāste mārgaṇaiśca samantataḥ ।
svānyanīkāni mṛdnantaḥ prādravankuñjarāstava ॥60॥
mahāvāta ivābhrāṇi vidhamitvā sa vāraṇān ।
atiṣṭhattumule bhīmaḥ śmaśāna iva śūlabhṛt ॥61॥

Тут повелитель Магадхи слона своего, Айраване подобного, к колеснице сына Субхадры направил в битве. Того превосходного слона Магадхийца узрев, нападающего, единой стрелою сразил его герой, сын Субхадры, вражеских героев истребитель. И царю, слона лишившемуся, стрелою бхалла с серебряным оперением снес голову сын Кришны, сокрушитель вражеских крепостей. И Бхимасена, сын Панду, ворвавшись в то слоновье войско, ходил по полю брани, сокрушая слонов, как Индра — горы. И зрели мы там, на поле боя, великанов, из коих каждого сразил Бхимасена одним ударом, подобных горам, сокрушенным громом. Поверженных исполинов с отбитыми бивнями, пробитыми висками, перебитыми ногами, перебитыми хребтами, разбитыми лбами, холмам подобных, и других слонов на поле битвы, ревущих, сокрушенных, с проломленными головами, также иных, пришибленных и устрашенных, испускающих мочу и испражняющихся, и еще бездыханных, холмам подобных, зрели мы на путях Бхимасены убитых слонов. Иные же стенающие огромные слоны, изрыгающие кровь, с разбитыми головами, содрогаясь, опускались на землю, утесам на равнине подобные. И весь измазанный слизью и кровью, с гроздьями мозгов, прилипшими к телу, ходил по полю брани Бхима, как Смерть с Жезлом в руке⁹⁸. И несущий ту палицу, кровью слонов окропленную, Волчебрюхий, грозный, ужас внушающий, подобен был Пинакину, лук Пинака держащему. А оставшиеся [в живых] слоны из тех, что гневный Бхимасена сокрушил, бежали стремглав, рать твою топча. Героя же того, меж тем как он сражался, прикрывали великие лучники на колесницах с сыном Субхадры во главе, как Вооруженного ваджрой бессмертные. С окровавленной палицей, [сам] кровью слонов окропленный, являлся взорам Бхимасена, как Судеб вершитель⁹⁹, духом свирепый. Палицею разящего во все стороны, о Бхарата, приплясывающего, зрели мы его, словно пляшущего Шанкару¹⁰⁰, и зрели тяжелую палицу, о великий царь, жезлу Ямы подобную, как гром Индры, гремящую, ужасную, бьющую наповал, с налипшими волосами и мозгом, вымазанную кровью, подобную луку гневного Рудры, истребляющего живые существа. Как гонит пастух бичом стадо животных, так палицею погонял Бхимасена слоновье войско. И бежали твои слоны, палицей и отовсюду [летящими] стрелами казнимые, топча свои же рати. И, рассеяв исполинов, как сильный ветер тучи, стоял среди того смятения Бхима, как на пепелище Носитель трезубца¹⁰¹.

98. Смерть с Жезлом в руке. — См. примеч. 25 к разд. «Земля».

99. Судеб вершитель. — В оригинале: kṛtānta — букв, «вершитель конца, кончины», эпитет Ямы, бога смерти.

100. …пляшущего Шанкару… — Восходящий к архаическим шаманистским культам танец Шивы, воплощающий его космическую энергию, здесь явно связывается с его разрушительной функцией.

101. Носитель трезубца (śūlabhṛt) — эпитет Шивы. Другой возможный перевод: Копьеносец.

Глава 59

1-6

sañjaya uvāca ।
tasminhate gajānīke putro duryodhanastava ।
bhīmasenaṃ ghnatetyevaṃ sarvasainyānyacodayat ॥1॥
tataḥ sarvāṇyanīkāni tava putrasya śāsanāt ।
abhyadravanbhīmasenaṃ nadantaṃ bhairavānravān ॥2॥
taṃ balaughamaparyantaṃ devairapi durutsaham ।
āpatantaṃ suduṣpāraṃ samudramiva parvaṇi ॥3॥
rathanāgāśvakalilaṃ śaṅkhadundubhināditam ।
athānantamapāraṃ ca narendrastimitahradam ॥4॥
taṃ bhīmasenaḥ samare mahodadhimivāparam ।
senāsāgaramakṣobhyaṃ veleva samavārayat ॥5॥
tadāścaryamapaśyāma śraddheyamapi cādbhutam ।
bhīmasenasya samare rājankarmātimānuṣam ॥6॥

Санджая сказал:
Когда уничтожено было слоновье войско, сын твой Дурьодхана ко всем войскам воззвал, чтобы убили Бхимасену. И все рати по велению твоего сына устремились тогда на Бхимасену, издающего ужасающие крики. Но тот войск поток беспредельный, даже для богов невыносимый, надвигающийся, трудноодолимый, как море в час прилива, со множеством колесниц, слонов, коней, оглашаемый трубами и барабанами, и бесконечный, непроходимый, цепенящий царей сердца, словно второй великий океан, то море полков непоколебимое остановил на поле битвы Бхимасена, как брег морской. Тогда зрели мы как истинное чудо и диво то сверхчеловеческое деяние Бхимасены на поле битвы, о царь.

7-10

udīrṇāṃ pṛthivīṃ sarvāṃ sāśvāṃ sarathakuñjarām ।
asambhramaṃ bhīmaseno gadayā samatāḍayat ॥7॥
sa saṃvārya balaughāṃstāngadayā rathināṃ varaḥ ।
atiṣṭhattumule bhīmo girirmerurivācalaḥ ॥8॥
tasminsutumule ghore kāle paramadāruṇe ।
bhrātaraścaiva putrāśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥9॥
draupadeyābhimanyuśca śikhaṇḍī ca mahārathaḥ ।
na prājahanbhīmasenaṃ bhaye jāte mahābalam ॥10॥

Всю восставшую [на него] землю с конями, с колесницами и слонами, не дрогнув, прибил своею палицею Бхимасена. Палицей те войск потоки остановив, из колесничных бойцов несравненный, стоял среди того смятения Бхима, словно неколебимая гора Меру. И в том смятении ужаснейшем, в тот час великой угрозы и братья, и сыновья, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, сыны Драупади и Абхиманью и Шикхандин, великий воитель, не покинули могучего Бхимасену, когда возникла опасность.

11-19

tataḥ śaikyāyasīṃ gurvīṃ pragṛhya mahatīṃ gadām ।
avadhīttāvakānyodhāndaṇḍapāṇirivāntakaḥ ।
pothayanrathavṛndāni vājivṛndāni cābhibhūḥ ॥11॥
vyacaratsamare bhīmo yugānte pāvako yathā ।
vinighnansamare sarvānyugānte kālavadvibhuḥ ॥12॥
ūruvegena saṅkarṣanrathajālāni pāṇḍavaḥ ।
pramardayangajānsarvānnaḍvalānīva kuñjaraḥ ॥13॥
mṛdnanrathebhyo rathino gajebhyo gajayodhinaḥ ।
sādinaścāśvapṛṣṭhebhyo bhūmau caiva padātinaḥ ॥14॥
tatra tatra hataiścāpi manuṣyagajavājibhiḥ ।
raṇāṅgaṇaṃ tadabhavanmṛtyorāghātasamannibham ॥15॥
pinākamiva rudrasya kruddhasyābhighnataḥ paśūn ।
yamadaṇḍopamāmugrāmindrāśanisamasvanām ।
dadṛśurbhīmasenasya raudrāṃ viśasanīṃ gadām ॥16॥
āvidhyato gadāṃ tasya kaunteyasya mahātmanaḥ ।
babhau rūpaṃ mahāghoraṃ kālasyeva yugakṣaye ॥17॥
taṃ tathā mahatīṃ senāṃ drāvayantaṃ punaḥ punaḥ ।
dṛṣṭvā mṛtyumivāyāntaṃ sarve vimanaso'bhavan ॥18॥
yato yataḥ prekṣate sma gadāmudyamya pāṇḍavaḥ ।
tena tena sma dīryante sarvasainyāni bhārata ॥19॥

Тогда, схватив огромную тяжелую палицу булатную¹⁰², подобный Антаке с жезлом в руке, разил твоих воинов неодолимый, громя отряды колесниц и конные отряды. И ходил по полю брани Бхима, как Павака на исходе юги, всех в битве сражая, как на исходе юги Времени властелин¹⁰³, сын Панду, толчком бедра опрокидывая ряды колесниц, всех слонов сокрушая, как слон — заросли тростника, валя воителей с колесниц, сражающихся на слонах со слонов, всадников с коней и пеших воинов на земле, и поле боя, [усеянное] там и здесь убитыми людьми, слонами и конями, подобно стало бойне, [владению] смерти. С луком гневного Рудры, живые существа истребляющего, схожая, жезлу Ямы подобная, грозная, как гром Индры гремящая, являлась [там] взорам палица Бхимасены, свирепая, убийственная. И необычайно ужасен был образ великого духом сына Кунти, палицей разящего, как [образ] Времени при крушении юги. Видя, как снова и снова обращает он так в бегство великое войско, словно [сама] то Смерть наступает, все пали духом. И куда бы ни обращал взор сын Панду, палицу подъемля, там [сами] рассеивались все войска, о Бхарата.

102. …палицу булатную… — См. примеч. 65 к текущ. разд.

103. Времени властелин (kālavadvibhu). — Здесь, очевидно, эпитет Ямы.

20-23

pradārayantaṃ sainyāni balaughenāparājitam ।
grasamānamanīkāni vyāditāsyamivāntakam ॥20॥
taṃ tathā bhīmakarmāṇaṃ pragṛhītamahāgadam ।
dṛṣṭvā vṛkodaraṃ bhīṣmaḥ sahasaiva samabhyayāt ॥21॥
mahatā meghaghoṣeṇa rathenādityavarcasā ।
chādayañśaravarṣeṇa parjanya iva vṛṣṭimān ॥22॥
tamāyāntaṃ tathā dṛṣṭvā vyāttānanamivāntakam ।
bhīṣmaṃ bhīmo mahābāhuḥ pratyudīyādamarṣaṇaḥ ॥23॥

Рати громящего, даже для половодья полков непобедимого, поглощающего рати, как Бог смерти с разверстою пастью, страшные деяния творящего, великой палицей вооруженного Волчебрюхого завидев, сразу устремился к нему Бхишма на великой колеснице, гремящей, как туча, сияющей, как солнце, ливнем стрел его покрывая, как Парджанья, дождем ведающий. Увидев его, приближающегося, словно Бог смерти с разинутой пастью, ринулся неистово на Бхишму Бхима мощнорукий.

24-29

tasminkṣaṇe sātyakiḥ satyasandhaḥ śinipravīro'bhyapatatpitāmaham ।
nighnannamitrāndhanuṣā dṛḍhena sa kampayaṃstava putrasya senām ॥24॥
taṃ yāntamaśvai rajataprakāśaiḥ śarāndhamantaṃ dhanuṣā dṛḍhena ।
nāśaknuvanvārayituṃ tadānīṃ sarve gaṇā bhārata ye tvadīyāḥ ॥25॥
avidhyadenaṃ niśitaiḥ śarāgrairalambuso rājavarārśyaśṛṅgiḥ ।
taṃ vai caturbhiḥ pratividhya vīro naptā śinerabhyapatadrathena ॥26॥
anvāgataṃ vṛṣṇivaraṃ niśamya madhye ripūṇāṃ parivartamānam ।
prāvartayantaṃ kurupuṅgavāṃśca punaḥ punaśca praṇadantamājau ॥27॥
nāśaknuvanvārayituṃ variṣṭhaṃ madhyandine sūryamivātapantam ।
na tatra kaścinnaviṣaṇṇa āsīdṛte rājansomadattasya putrāt ॥28॥
sa hyādadāno dhanurugravegaṃ bhūriśravā bhārata saumadattiḥ ।
dṛṣṭvā rathānsvānvyapanīyamānānpratyudyayau sātyakiṃ yoddhumicchan ॥29॥

В тот же миг Сатьяки, верный слову герой рода Шини, напал на деда, из верного лука своего сражая недругов и приводя в трепет войско твоего сына. Его, несомого конями цвета серебра, с твердого лука веющего стрелами, не могли остановить в ту пору все полчища, о Бхарата, что были на твоей стороне. Острыми на концах стрелами поразил его Аламбуса, о лучший из царей, сын Ришьяшринги¹⁰⁴, но, пронзив его в ответ четырьмя, герой, внук Шини, устремился на него на колеснице. И в то время как показался он [там], лучший из Вришни, преследующий [бегущих], среди врагов продвигающийся и поражающий куру-быков, снова и снова клич издающий в битве, не могли остановить его, солнцу в полдень палящему подобного; там никто, о царь, не остался не павшим духом, кроме сына Сомадатты. Бхуришравас, Сомадатты сын, о Бхарата, взял свой лук грозно скорый¹⁰⁵ и, видя, как уводят прочь его колесницы, выступил против Сатьяки, жаждущий боя.

104. Ришьяшринга — отец ракшаса Аламбусы, герой известного в различных версиях мифа (излагается в гл. 110–113 «Араньякапарвы»).

105. …лук грозно скорый… — То есть грозный той скоростью, с которой с него слетают стрелы.

Глава 60

1-4

sañjaya uvāca ।
tato bhūriśravā rājansātyakiṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
avidhyadbhṛśasaṅkruddhastottrairiva mahādvipam ॥1॥
kauravaṃ sātyakiścaiva śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
avākiradameyātmā sarvalokasya paśyataḥ ॥2॥
tato duryodhano rājā sodaryaiḥ parivāritaḥ ।
saumadattiṃ raṇe yattaḥ samantātparyavārayat ॥3॥
tathaiva pāṇḍavāḥ sarve sātyakiṃ rabhasaṃ raṇe ।
parivārya sthitāḥ saṅkhye samantātsumahaujasaḥ ॥4॥

Санджая сказал:
Тогда Бхуришравас, о царь, поразил Сатьяки девятью стрелами, чрезвычайно разгневанный, как стрекалами великого слона. Сатьяки же, духом неизмеримый, крепко слаженными стрелами осыпал на глазах у всех потомка Куру. Тогда царь Дурьодхана, родными братьями обороняемый, со всех сторон, в битве усердный, оборонил сына Сомадатты. Так же и Пандавы все, великомощные, в битве обороняя, расположились вокруг яростного в бою Сатьяки.

5-19

bhīmasenastu saṅkruddho gadāmudyamya bhārata ।
duryodhanamukhānsarvānputrāṃste paryavārayat ॥5॥
rathairanekasāhasraiḥ krodhāmarṣasamanvitaḥ ।
nandakastava putrastu bhīmasenaṃ mahābalam ।
vivyādha niśitaiḥ ṣaḍbhiḥ kaṅkapatraiḥ śilāśitaiḥ ॥6॥
duryodhanastu samare bhīmasenaṃ mahābalam ।
ājaghānorasi kruddho mārgaṇairniśitaistribhiḥ ॥7॥
tato bhīmo mahābāhuḥ svarathaṃ sumahābalaḥ ।
āruroha rathaśreṣṭhaṃ viśokaṃ cedamabravīt ॥8॥
ete mahārathāḥ śūrā dhārtarāṣṭrā mahābalāḥ ।
māmeva bhṛśasaṅkruddhā hantumabhyudyatā yudhi ॥9॥
etānadya haniṣyāmi paśyataste na saṃśayaḥ ।
tasmānmamāśvānsaṅgrāme yattaḥ saṃyaccha sārathe ॥10॥
evamuktvā tataḥ pārthaḥ putraṃ duryodhanaṃ tava ।
vivyādha daśabhistīkṣṇaiḥ śaraiḥ kanakabhūṣaṇaiḥ ।
nandakaṃ ca tribhirbāṇaiḥ pratyavidhyatstanāntare ॥11॥
taṃ tu duryodhanaḥ ṣaṣṭyā viddhvā bhīmaṃ mahābalam ।
tribhiranyaiḥ suniśitairviśokaṃ pratyavidhyata ॥12॥
bhīmasya ca raṇe rājandhanuściccheda bhāsvaram ।
muṣṭideśe śaraistīkṣṇaistribhī rājā hasanniva ॥13॥
bhīmastu prekṣya yantāraṃ viśokaṃ saṃyuge tadā ।
pīḍitaṃ viśikhaistīkṣṇaistava putreṇa dhanvinā ॥14॥
amṛṣyamāṇaḥ saṅkruddho dhanurdivyaṃ parāmṛśat ।
putrasya te mahārāja vadhārthaṃ bharatarṣabha ॥15॥
samādatta ca saṃrabdhaḥ kṣurapraṃ lomavāhinam ।
tena ciccheda nṛpaterbhīmaḥ kārmukamuttamam ॥16॥
so'pavidhya dhanuśchinnaṃ krodhena prajvalanniva ।
anyatkārmukamādatta satvaraṃ vegavattaram ॥17॥
sandhatta viśikhaṃ ghoraṃ kālamṛtyusamaprabham ।
tenājaghāna saṅkruddho bhīmasenaṃ stanāntare ॥18॥
sa gāḍhaviddho vyathitaḥ syandanopastha āviśat ।
sa niṣaṇṇo rathopasthe mūrchāmabhijagāma ha ॥19॥

Бхимасена же, разгневанный, палицу подъемля, о Бхарата, противостал всем сынам твоим во главе с Дурьодханой. Сын же твой Нандака могучего Бхимасену пронзил девятью острыми стрелами, на камне отточенными, перьями цапли оперенными. А Дурьодхана гневный поразил в бою могучего Бхимасену в грудь тремя отточенными стрелами. Тогда Бхима мощнорукий взошел, великомощный, на свою колесницу, лучшую из колесниц, и так Вишоке молвил: «Великие воители эти, герои, могучие сыны Дхритараштры, весьма разгневанные, в бой ринулись, чтобы убить меня. Сегодня я убью их у тебя на глазах, в том нет сомнения. Потому веди в сражение, упорный, моих коней, о колесничий!» Сказав так, сын Притхи пронзил тогда сына твоего Дурьодхану десятью острыми стрелами, золотом украшенными, и Нандаку тремя стрелами поразил меж сосков. Дурьодхана же шестьюдесятью поразил могучего Бхиму и еще в ответ тремя, хорошо отточенными, пронзил Вишоку. И, как бы усмехаясь, тремя острыми стрелами царь разломил в бою блистающий лук Бхимы, о царь, в месте захвата. Бхима же тогда, видя [своего] возничего Вишоку уязвленным в битве острыми стрелами сына твоего, лучника, и не снеся того, схватил в ярости [другой], чудесный лук, о великий царь, ради убиения твоего сына, о бык среди бхаратов. И он взял, разъяренный, стрелу кшурапра, волос рассекающую, и ею Бхима переломил превосходный лук властелина. В гневе отбросив сломанный лук, поспешно взял тот, словно пламенея, другой, быстрее действующий лук. И, наложив на него стрелу, ужасную, сияньем равную Времени-Смерти, он поразил ею, разъяренный, Бхимасену между сосков. Пронзенный глубоко, тот опустился, раненный, на дно колесницы и, поникнув на колесничном полу, впал в беспамятство.

20-33

taṃ dṛṣṭvā vyathitaṃ bhīmamabhimanyupurogamāḥ ।
nāmṛṣyanta maheṣvāsāḥ pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ॥20॥
tatastu tumulāṃ vṛṣṭiṃ śastrāṇāṃ tigmatejasām ।
pātayāmāsuravyagrāḥ putrasya tava mūrdhani ॥21॥
pratilabhya tataḥ sañjñāṃ bhīmaseno mahābalaḥ ।
duryodhanaṃ tribhirviddhvā punarvivyādha pañcabhiḥ ॥22॥
śalyaṃ ca pañcaviṃśatyā śarairvivyādha pāṇḍavaḥ ।
rukmapuṅkhairmaheṣvāsaḥ sa viddho vyapayādraṇāt ॥23॥
pratyudyayustato bhīmaṃ tava putrāścaturdaśa ।
senāpatiḥ suṣeṇaśca jalasandhaḥ sulocanaḥ ॥24॥
ugro bhīmaratho bhīmo bhīmabāhuralolupaḥ ।
durmukho duṣpradharṣaśca vivitsurvikaṭaḥ samaḥ ॥25॥
visṛjanto bahūnbāṇānkrodhasaṃraktalocanāḥ ।
bhīmasenamabhidrutya vivyadhuḥ sahitā bhṛśam ॥26॥
putrāṃstu tava samprekṣya bhīmaseno mahābalaḥ ।
sṛkkiṇī vilihanvīraḥ paśumadhye vṛko yathā ।
senāpateḥ kṣurapreṇa śiraściccheda pāṇḍavaḥ ॥27॥
jalasandhaṃ vinirbhidya so'nayadyamasādanam ।
suṣeṇaṃ ca tato hatvā preṣayāmāsa mṛtyave ॥28॥
ugrasya saśirastrāṇaṃ śiraścandropamaṃ bhuvi ।
pātayāmāsa bhallena kuṇḍalābhyāṃ vibhūṣitam ॥29॥
bhīmabāhuṃ ca saptatyā sāśvaketuṃ sasārathim ।
nināya samare bhīmaḥ paralokāya māriṣa ॥30॥
bhīmaṃ bhīmarathaṃ cobhau bhīmaseno hasanniva ।
bhrātarau rabhasau rājannanayadyamasādanam ॥31॥
tataḥ sulocanaṃ bhīmaḥ kṣurapreṇa mahāmṛdhe ।
miṣatāṃ sarvasainyānāmanayadyamasādanam ॥32॥
putrāstu tava taṃ dṛṣṭvā bhīmasenaparākramam ।
śeṣā ye'nye'bhavaṃstatra te bhīmasya bhayārditāḥ ।
vipradrutā diśo rājanvadhyamānā mahātmanā ॥33॥

Видя, что ранен Бхима, не снесли того великие лучники, воители великие [стана] Пандавов, возглавляемые Абхиманью. Тогда же гремящий ливень оружия неистового они обрушили, не растерявшись, на голову твоего сына. Потом Бхимасена, придя в себя, тремя [стрелами] его пронзив, еще пронзил пятью. И Шалью пронзил сын Панду, великий лучник, двадцатью пятью стрелами, и тот, пронзенный, отступил с поля битвы. Тогда четырнадцать твоих сыновей выступили против Бхимы: Сенапати и Сушена, Джаласандха, Сулочана, Угра, Бхимаратха, Бхима, Бхимабаху, Алолупа, Дурмукха и Душпрадхарша, Вивитсу, Виката, Сама. С глазами, покрасневшими от гнева, пуская многие стрелы, ринулись они разом на Бхимасену, тяжко его поражая. А Бхимасена великомощный, завидев твоих сыновей, облизывая уголки рта, словно волк среди стада, стрелою кшурапра отсек сын Панду голову Сенапати. Джала сандху, пронзив, он отправил в обитель Ямы, и Сушену тогда, сразив, Смерти предал, голову Угры вместе со шлемом, луноликую, серьгами украшенную, на землю сбросил стрелою бхалла, и Бхимабаху в битве семьюдесятью Бхима в иной мир послал, о достойный, с конями, знаменем и колесничим вместе. Бхиму и Бхимаратху, пылких братьев, обоих отправил Бхимасена, о царь, усмехаясь как бы, в обитель Ямы. Затем Сулочану в великом сражении стрелою кшурапра на глазах у всех воинов отправил Бхима в обитель Ямы. Другие же сыновья твои, те, что остались [в живых], видя ту мощь Бхимасены, страхом перед Бхимой сокрушенные, бежали врассыпную, о царь, им, что духом велик, сражаемые.

34-47

tato'bravīcchāntanavaḥ sarvāneva mahārathān ।
eṣa bhīmo raṇe kruddho dhārtarāṣṭrānmahārathān ॥34॥
yathāprāgryānyathājyeṣṭhānyathāśūrāṃśca saṅgatān ।
nipātayatyugradhanvā taṃ pramathnīta pārthivāḥ ॥35॥
evamuktāstataḥ sarve dhārtarāṣṭrasya sainikāḥ ।
abhyadravanta saṅkruddhā bhīmasenaṃ mahābalam ॥36॥
bhagadattaḥ prabhinnena kuñjareṇa viśāmpate ।
apatatsahasā tatra yatra bhīmo vyavasthitaḥ ॥37॥
āpatanneva ca raṇe bhīmasenaṃ śilāśitaiḥ ।
adṛśyaṃ samare cakre jīmūta iva bhāskaram ॥38॥
abhimanyumukhāstatra nāmṛṣyanta mahārathāḥ ।
bhīmasyācchādanaṃ saṅkhye svabāhubalamāśritāḥ ॥39॥
ta enaṃ śaravarṣeṇa samantātparyavārayan ।
gajaṃ ca śaravṛṣṭyā taṃ bibhiduste samantataḥ ॥40॥
sa śastravṛṣṭyābhihataḥ prādravaddviguṇaṃ padam ।
prāgjyotiṣagajo rājannānāliṅgaiḥ sutejanaiḥ ॥41॥
sañjātarudhirotpīḍaḥ prekṣaṇīyo'bhavadraṇe ।
gabhastibhirivārkasya saṃsyūto jalado mahān ॥42॥
sa codito madasrāvī bhagadattena vāraṇaḥ ।
abhyadhāvata tānsarvānkālotsṛṣṭa ivāntakaḥ ।
dviguṇaṃ javamāsthāya kampayaṃścaraṇairmahīm ॥43॥
tasya tatsumahadrūpaṃ dṛṣṭvā sarve mahārathāḥ ।
asahyaṃ manyamānāste nātipramanaso'bhavan ॥44॥
tatastu nṛpatiḥ kruddho bhīmasenaṃ stanāntare ।
ājaghāna naravyāghra śareṇa nataparvaṇā ॥45॥
so'tividdho maheṣvāsastena rājñā mahārathaḥ ।
mūrchayābhiparītāṅgo dhvajayaṣṭimupāśritaḥ ॥46॥
tāṃstu bhītānsamālakṣya bhīmasenaṃ ca mūrchitam ।
nanāda balavannādaṃ bhagadattaḥ pratāpavān ॥47॥

Тогда молвил сын Шантану всем колесничным бойцам [своим]: «Этот Бхима, гневный, всех сынов Дхритараштры, великих воителей, и первенствующих из них, и превосходных, и доблестных, повергает в битве, грозным луком владеющий, сокрушите его, о цари!» Когда он сказал так, все воины сына Дхритараштры устремились, яростные, на могучего Бхимасену. Бхагадатта на яром слоне, о властитель народов, помчался стремительно туда, где находился Бхима. И в бою, нападая, отточенными на камне [стрелами], как туча [застилает] солнце, так он невидимым сделал Бхимасену на поле битвы. Не снесли того застилания Бхимы в сражении великие воители во главе с Абхиманью там, на силу своих рук полагающиеся. Отовсюду они обрушили на него ливень стрел, и слона [его] отовсюду они тучею стрел пронзили. Тот слон [правителя] Прагджьотиши, ливнем оружия пораженный, разнообразного, хорошо заостренного, побежал с удвоенной быстротой, и от хлынувших потоков крови прекрасен был он на поле битвы, как великая туча, лучами солнца пронизанная. Погоняемый Бхагадаттой, ток мускуса испускающий, обрушился на них на всех тот слон, подобный Богу смерти, Временем посланному, мчась вдвое быстрее, землю поступью своей сотрясая. И все великие воители не очень рады были зреть огромную ту глыбу, которая казалась им неодолимой. Повелитель же тогда, гневный, поразил, о муж-тигр, Бхимасену меж сосков ровно слаженной стрелою. Тяжко тем царем уязвленный, в беспамятстве оцепенев, великий лучник и великий колесничный боец прислонился к древку [своего] стяга. Бхагадатта же, увидев, что устрашены они, а Бхимасена впал в беспамятство, могучий рык издал, блистательный.

48-55

tato ghaṭotkaco rājanprekṣya bhīmaṃ tathāgatam ।
saṅkruddho rākṣaso ghorastatraivāntaradhīyata ॥48॥
sa kṛtvā dāruṇāṃ māyāṃ bhīrūṇāṃ bhayavardhinīm ।
adṛśyata nimeṣārdhādghorarūpaṃ samāśritaḥ ॥49॥
airāvataṃ samāruhya svayaṃ māyāmayaṃ kṛtam ।
tasya cānye'pi diṅnāgā babhūvuranuyāyinaḥ ॥50॥
añjano vāmanaścaiva mahāpadmaśca suprabhaḥ ।
traya ete mahānāgā rākṣasaiḥ samadhiṣṭhitāḥ ॥51॥
mahākāyāstridhā rājanprasravanto madaṃ bahu ।
tejovīryabalopetā mahābalaparākramāḥ ॥52॥
ghaṭotkacastu svaṃ nāgaṃ codayāmāsa taṃ tataḥ ।
sagajaṃ bhagadattaṃ tu hantukāmaḥ parantapaḥ ॥53॥
te cānye coditā nāgā rākṣasaistairmahābalaiḥ ।
paripetuḥ susaṃrabdhāścaturdaṃṣṭrāścaturdiśam ।
bhagadattasya taṃ nāgaṃ viṣāṇaiste'bhyapīḍayan ॥54॥
sampīḍyamānastairnāgairvedanārtaḥ śarāturaḥ ।
so'nadatsumahānādamindrāśanisamasvanam ॥55॥

Тогда страшный ракшас Гхатоткача, о царь, видя, что случилось с Бхимой, разъяренный, там исчез и, жуткий морок сотворив, ужас робких умножающий, меньше чем через миг [опять] явился взорам, страшный образ приняв, сам верхом на Айравате, созданном колдовством, за коим следуя и другие мировые слоны явились — Анджана, Вамана и Махападма великолепный. Эти три великих слона с огромными телами, коими правили ракшасы, [шли], о царь, тремя путями, мускус обильно проливая, исполненные пыла, мужества и силы, великомощные и воинственные. Гхатоткача же тогда погнал своего слона, врагов истребитель, Бхагадатту со слоном убить стремящийся. И другие слоны, могучими ракшасами погоняемые, с четырьмя клыками [каждый], с четырех сторон напали, разъяренные, на слона Бхагадатты и бивнями нанесли ему удары. Теми слонами пораженный, мучимый болью, стрелами уязвленный, издал он прегромкий рев, грому Индры подобный.

56-62

tasya taṃ nadato nādaṃ sughoraṃ bhīmanisvanam ।
śrutvā bhīṣmo'bravīddroṇaṃ rājānaṃ ca suyodhanam ॥56॥
eṣa yudhyati saṅgrāme haiḍimbena durātmanā ।
bhagadatto maheṣvāsaḥ kṛcchreṇa parivartate ॥57॥
rākṣasaśca mahāmāyaḥ sa ca rājātikopanaḥ ।
tau sametau mahāvīryau kālamṛtyusamāvubhau ॥58॥
śrūyate hyeṣa hṛṣṭānāṃ pāṇḍavānāṃ mahāsvanaḥ ।
hastinaścaiva sumahānbhītasya ruvato dhvaniḥ ॥59॥
tatra gacchāma bhadraṃ vo rājānaṃ parirakṣitum ।
arakṣyamāṇaḥ samare kṣipraṃ prāṇānvimokṣyate ॥60॥
te tvaradhvaṃ mahāvīryāḥ kiṃ cireṇa prayāmahe ।
mahānhi vartate raudraḥ saṅgrāmo lomaharṣaṇaḥ ॥61॥
bhaktaśca kulaputraśca śūraśca pṛtanāpatiḥ ।
yuktaṃ tasya paritrāṇaṃ kartumasmābhiracyutāḥ ॥62॥

И, слыша тот ужасающий рев его, грозно звучащий, молвил Бхишма Дроне и царю Суйодхане: «Это сражается на поле боя со зло душным сыном Хидимбы великий лучник Бхагадатта, и он попал в беду! Ракшас, великий колдун, и царь, разгневанный необычайно, они сошлись, великой отваги полные, оба Времени и Смерти равные. И слышны громкие возгласы ликующих пандавов и голос прегромкий ревущего в страхе слона. Поспешим туда, благо вам, царю на помощь, если не защитить его в битве, он скоро лишится жизни. Торопитесь, мужи великой доблести, что медлить, двинемся, ибо великий и яростный бой начинается, вздымающий волосы дыбом! И преданный, и высокородный, и доблестный то военачальник, нам защитить его подобает, о неколебимые!»

63-65

bhīṣmasya tadvacaḥ śrutvā bhāradvājapurogamāḥ ।
sahitāḥ sarvarājāno bhagadattaparīpsayā ।
uttamaṃ javamāsthāya prayayuryatra so'bhavat ॥63॥
tānprayātānsamālokya yudhiṣṭhirapurogamāḥ ।
pāñcālāḥ pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ pṛṣṭhato'nuyayuḥ parān ॥64॥
tānyanīkānyathālokya rākṣasendraḥ pratāpavān ।
nanāda sumahānādaṃ visphoṭamaśaneriva ॥65॥

Вняв этой речи Бхишмы, цари все вместе во главе с сыном Бхарадваджи с быстротой наивозможнейшей устремились спасения Бхагадатты ради туда , где он был. Видя их передвижение, панчалы с Пандавами вкупе, возглавляемые Юдхиштхирой, последовали за врагами с тыла. А блистательный вождь ракшасов, завидев те рати, зычный рев издал, удару небесного грома подобный.

66-71

tasya taṃ ninadaṃ śrutvā dṛṣṭvā nāgāṃśca yudhyataḥ ।
bhīṣmaḥ śāntanavo bhūyo bhāradvājamabhāṣata ॥66॥
na rocate me saṅgrāmo haiḍimbena durātmanā ।
balavīryasamāviṣṭaḥ sasahāyaśca sāmpratam ॥67॥
naiṣa śakyo yudhā jetumapi vajrabhṛtā svayam ।
labdhalakṣyaḥ prahārī ca vayaṃ ca śrāntavāhanāḥ ।
pāñcālaiḥ pāṇḍaveyaiśca divasaṃ kṣatavikṣatāḥ ॥68॥
tanna me rocate yuddhaṃ pāṇḍavairjitakāśibhiḥ ।
ghuṣyatāmavahāro'dya śvo yotsyāmaḥ paraiḥ saha ॥69॥
pitāmahavacaḥ śrutvā tathā cakruḥ sma kauravāḥ ।
upāyenāpayānaṃ te ghaṭotkacabhayārditāḥ ॥70॥
kauraveṣu nivṛtteṣu pāṇḍavā jitakāśinaḥ ।
siṃhanādamakurvanta śaṅkhaveṇusvanaiḥ saha ॥71॥

Тот рев услышав и видя сражающихся слонов, Бхишма, сын Шантану, вновь обратился к сыну Бхарадваджи: «Не прельщает меня схватка со зло душным сыном Хидимбы. Ныне, когда он с соратниками и мощи и мужества исполнен, победить его невозможно и самому Носителю ваджры. Он бьет без промаха, а наши кони и слоны устали, и панчалы и Пандавы много потрепали нас сегодня. Потому не прельщает меня битва с торжествующими победу Пандавами. Пусть возгласят перемирие сегодня, завтра мы сразимся с врагами». Вняв речи деда, Кауравы тем воспользовались для отступления, страхом перед Гхатоткачей охваченные. Когда же отошли Кауравы, Пандавы, победу торжествуя, львиный рык издали, под звуки раковин и бамбуковых труб.

72-79

evaṃ tadabhavadyuddhaṃ divasaṃ bharatarṣabha ।
pāṇḍavānāṃ kurūṇāṃ ca puraskṛtya ghaṭotkacam ॥72॥
kauravāstu tato rājanprayayuḥ śibiraṃ svakam ।
vrīḍamānā niśākāle pāṇḍaveyaiḥ parājitāḥ ॥73॥
śaravikṣatagātrāśca pāṇḍuputrā mahārathāḥ ।
yuddhe sumanaso bhūtvā śibirāyaiva jagmire ॥74॥
puraskṛtya mahārāja bhīmasenaghaṭotkacau ।
pūjayantastadānyonyaṃ mudā paramayā yutāḥ ॥75॥
nadanto vividhānnādāṃstūryasvanavimiśritān ।
siṃhanādāṃśca kurvāṇā vimiśrāñśaṅkhanisvanaiḥ ॥76॥
vinadanto mahātmānaḥ kampayantaśca medinīm ।
ghaṭṭayantaśca marmāṇi tava putrasya māriṣa ।
prayātāḥ śibirāyaiva niśākāle parantapāḥ ॥77॥
duryodhanastu nṛpatirdīno bhrātṛvadhena ca ।
muhūrtaṃ cintayāmāsa bāṣpaśokasamākulaḥ ॥78॥
tataḥ kṛtvā vidhiṃ sarvaṃ śibirasya yathāvidhi ।
pradadhyau śokasantapto bhrātṛvyasanakarśitaḥ ॥79॥

Такой была сегодня, о бык среди бхаратов, битва между куру и пандавами во главе с Гхатоткачей. Кауравы же затем, о царь, возвратились в свой стан с наступлением ночи, пристыженные, понесшие поражение от пандавских. И сыны Панду, великие воители, чьи тела изранены были стрелами, в битве духом воспрявшие, тоже в [свой] стан ушли, возглавляемые, о великий царь, Бхимасеной и Гхатоткачей. И, великой радости исполненные, они воздали тогда почести друг другу, разнообразные кличи возглашая под звуки музыки и львиный рык издавая под пение труб. Великие духом, они с наступлением ночи прошли к [своему] стану, губители врагов, с криками, сотрясая землю, душу твоему сыну надрывая, о достойный. А царь Дурьодхана, удрученный гибелью братьев, на время погрузился в раздумье, в слезах и горем потрясенный. Затем, отдав все полагающиеся распоряжения о ночлеге, он размышлял, терзаемый горем, бедою, постигшей братьев, тяжко подавленный.

Глава 61

1-13

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
bhayaṃ me sumahajjātaṃ vismayaścaiva sañjaya ।
śrutvā pāṇḍukumārāṇāṃ karma devaiḥ suduṣkaram ॥1॥
putrāṇāñca parābhavaṃ śrutvā sañjaya sarvaśaḥ ।
cintā me mahatī sūta bhaviṣyati kathaṃ tviti ॥2॥
dhruvaṃ viduravākyāni dhakṣyanti hṛdayaṃ mama ।
yathā hi dṛśyate sarvaṃ daivayogena sañjaya ॥3॥
yatra bhīṣmamukhāñśūrānastrajñānyodhasattamān ।
pāṇḍavānāmanīkāni yodhayanti prahāriṇaḥ ॥4॥
kenāvadhyā mahātmānaḥ pāṇḍuputrā mahābalāḥ ।
kena dattavarāstāta kiṃ vā jñānaṃ vidanti te ।
yena kṣayaṃ na gacchanti divi tārāgaṇā iva ॥5॥
punaḥ punarna mṛṣyāmi hataṃ sainyaṃ sma pāṇḍavaiḥ ।
mayyeva daṇḍaḥ patati daivātparamadāruṇaḥ ॥6॥
yathāvadhyāḥ pāṇḍusutā yathā vadhyāśca me sutāḥ ।
etanme sarvamācakṣva yathātattvena sañjaya ॥7॥
na hi pāramprapaśyāmi duḥkhasyāsya kathañcana ।
samudrasyeva mahato bhujābhyāmpratarannaraḥ ॥8॥
putrāṇāṃ vyasanammanye dhruvamprāptaṃ sudāruṇam ।
ghātayiṣyati me putrānsarvānbhīmo na saṃśayaḥ ॥9॥
na hi paśyāmi taṃ vīraṃ yo me rakṣetsutānraṇe ।
dhruvaṃ vināśaḥ samare putrāṇāmmama sañjaya ॥10॥
tasmānme kāraṇaṃ sūta yuktiṃ caiva viśeṣataḥ ।
pṛcchato'dya yathātattvaṃ sarvamākhyātumarhasi ॥11॥
duryodhano'pi yaccakre dṛṣṭvā svānvimukhānraṇe ।
bhīṣmadroṇau kṛpaścaiva saubaleyo jayadrathaḥ ।
drauṇirvāpi maheṣvāso vikarṇo vā mahābalaḥ ॥12॥
niścayo vāpi kasteṣāṃ tadā hyāsīnmahātmanām ।
vimukheṣu mahāprājña mama putreṣu sañjaya ॥13॥

Дхритараштра сказал:
Великий страх порождают у меня и удивление, о Санджая, вести о тех подвигах юных сынов Панду, что и для самих богов трудноосуществимы. И когда я слышу о поражении совершенном [моих] сыновей, о Санджая, великая тревога [возникает] у меня, о возничий: как же [дальше] будет? Поистине испепелят мое сердце Видурой изреченные слова! Кажется, что силою судьбы все [свершилось], о Санджая, если лучших из воителей с Бхишмою во главе, героев, в оружии искушенных, бойцов, превзошли в битве рати Пандавов. Отчего неуязвимы могучие сыновья Панду, великие духом, кем даровано им было, сын мой, или же какое [необыкновенное] знание обрели они, что не гибнут, словно созвездия на небе? Невыносимо для меня, что снова и снова громят [мое] войско Пандавы! Это судьбою определена мне столь страшная кара! Как смерть щадила сыновей Панду, как не щадила она моих сыновей, расскажи мне все, как оно было, о Санджая. Не вижу я нигде [спасения] от этого несчастья, как берега [не видит] человек, вплавь пустившийся через великий океан. Я думаю, сыновей моих конечно же презлая беда постигла, нет сомнения в том, что убьет всех моих сыновей Бхима. Ибо не вижу я мужа, который защитил бы моих сыновей. Неизбежна гибель сынов моих на поле боя, о Санджая. Поэтому о причине [случившегося], о возничий, и особенно о следствии мне, вопрошающему, да изволишь ты все, как есть, поведать. Что же сделал Дурьодхана, видя, что свои отступают на поле боя? А Бхишма с Дроной, Крипа, сын Субалы, Джаядратха, или же сын Дроны, великий лучник, или могучий Викарна — каким же было их решение, великих духом, о многомудрый, когда повернули вспять мои сыновья, о Санджая?

14-22

sañjaya uvāca ।
śṛṇu rājannavahitaḥ śrutvā caivāvadhāraya ।
naiva mantrakṛtaṃ kiñcinnaiva māyāṃ tathāvidhām ।
na vai vibhīṣikāṃ kāñcidrājankurvanti pāṇḍavāḥ ॥14॥
yudhyanti te yathānyāyaṃ śaktimantaśca saṃyuge ।
dharmeṇa sarvakāryāṇi kīrtitānīti bhārata ।
ārabhante sadā pārthāḥ prārthayānā mahadyaśaḥ ॥15॥
na te yuddhānnivartante dharmopetā mahābalāḥ ।
śriyā paramayā yuktā yato dharmastato jayaḥ ।
tenāvadhyā raṇe pārthā jayayuktāśca pārthiva ॥16॥
tava putrā durātmānaḥ pāpeṣvabhiratāḥ sadā ।
niṣṭhurā hīnakarmāṇastena hīyanti saṃyuge ॥17॥
subahūni nṛśaṃsāni putraistava janeśvara ।
nikṛtānīha pāṇḍūnāṃ nīcairiva yathā naraiḥ ॥18॥
sarvañca tadanādṛtya putrāṇāṃ tava kilbiṣam ।
sāpahnavāḥ sadaivāsanpāṇḍavāḥ pāṇḍupūrvaja ।
na cainānbahu manyante putrāstava viśāmpate ॥19॥
tasya pāpasya satataṃ kriyamāṇasya karmaṇaḥ ।
samprāptaṃ sumahadghoraṃ phalaṃ kimpākasannibham ।
sa tadbhuṅkṣva mahārāja saputraḥ sasuhṛjjanaḥ ॥20॥
nāvabudhyasi yadrājanvāryamāṇaḥ suhṛjjanaiḥ ।
vidureṇātha bhīṣmeṇa droṇena ca mahātmanā ॥21॥
tathā mayā cāpyasakṛdvāryamāṇo na gṛhṇasi ।
vākyaṃ hitañca pathyañca martyaḥ pathyamivauṣadham ।
putrāṇāmmatamāsthāya jitānmanyasi pāṇḍavān ॥22॥

Санджая сказал:
Слушай, о царь, внимательно, а выслушав, поразмысли [о том]. Не к заклинаниям каким-то, не к колдовству какого-либо рода и не к устрашению какому-то прибегают Пандавы. Мощью наделенные, они сражаются согласно правилам на поле брани, и к тому, чтобы праведными все их деяния почитались, всегда стремятся сыны Притхи, славы великой домогающиеся, о Бхарата. Не отвращаются они от битвы, могучие, преданные правде, к высшей доле причастные, а где правда — там победа! Потому неуязвимы в битве сыны Притхи и победоносны, о царь. Твои же сыновья злы душою, всегда привержены грехам, жестоки, они презрели обряды, потому и терпят они урон в бою. Преступные дела творя, премного оскорблений сынам Панду нанесли твои сыновья, о властитель, как низкие люди. Все эти прегрешения твоих сыновей прощая, всегда старались не замечать их Пандавы, о старший брат Панду! Но не очень чтили их [за это] сыновья твои, о владыка народов. Тех греховных деяний, постоянно творимых, тягчайший страшный плод [теперь] созрел, ядовитой тыкве¹⁰⁶ подобный, так вкушай его, о великий царь, с сыновьями и друзьями! Не образумился ты, о царь, когда предостерегали тебя друзья, когда и Видура, и Бхишма, и Дрона, великий духом, и я тебя предостерегали не однажды, не внял ты благой и полезной речи, словно больной, полезное лекарство отвергающий. [Только] мнение сыновей приемля, Пандавов мнишь ты [уже] побежденными.

106. …ядовитой тыкве… — В оригинале: kiṃpāka; растение Trichosanthes palmata, с плодами неприятного вкуса.

23-25

śṛṇu bhūyo yathātattvaṃ yanmāṃ tvaṃ paripṛcchasi ।
kāraṇaṃ bharataśreṣṭha pāṇḍavānāṃ jayaṃ prati ।
tatte'haṃ kathayiṣyāmi yathāśrutamarindama ॥23॥
duryodhanena sampṛṣṭa etamarthampitāmahaḥ ।
dṛṣṭvā bhrātṝnraṇe sarvānnirjitānsumahārathān ॥24॥
śokasaṃmūḍhahṛdayo niśākāle sma kauravaḥ ।
pitāmahaṃ mahāprājñaṃ vinayenopagamya ha ।
yadabravītsutaste'sau tanme śṛṇu janeśvara ॥25॥

Выслушай же и еще правду о том, о чем спрашиваешь ты меня. О причине, по которой победа за Пандавами [будет], я расскажу тебе, как слышал о том, о врагов укротитель. Дурьодхана спросил об этом деда. Видя всех братьев, величайших воителей, побежденными в битве, когда наступила ночь, смиренно приблизился потомок Куру с сердцем, горем смятенным, к многомудрому деду; что молвил сын твой, услышь от меня, о владыка людей.

26-29

duryodhana uvāca ।
tvañca droṇaśca śalyaśca kṛpo drauṇistathaiva ca ।
kṛtavarmā ca hārdikyaḥ kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ॥26॥
bhūriśravā vikarṇaśca bhagadattaśca vīryavān ।
mahārathāḥ samākhyātāḥ kulaputrāstanutyajaḥ ॥27॥
trayāṇāmapi lokānāṃ paryāptā iti me matiḥ ।
pāṇḍavānāṃ samastāśca na tiṣṭhanti parākrame ॥28॥
tatra me saṃśayo jātastanmamācakṣva pṛcchataḥ ।
yaṃ samāśritya kaunteyā jayantyasmānpade pade ॥29॥

Дурьодхана сказал:
И ты, и Дрона, и Шалья, также Крипа и сын Дроны, и Критаварман, сын Хридики, и царь Камбоджи Судакшина, Бхуришравас и Викарна, и мужественный Бхагадатта — великие воители, прославленные, высокородные, бесстрашные, трем мирам равны они [силой], так я думаю, — и вместе [все] не выдерживают в бою против Пандавов! Поэтому сомнение возникает у меня, ответь на мой вопрос. На кого опираются они, когда на каждом шагу нас побеждают?

30-36

bhīṣma uvāca ।
śṛṇu rājanvaco mahyaṃ yattvāṃ vakṣyāmi kaurava ।
bahuśaśca mamokto'si na ca me tattvayā kṛtam ॥30॥
kriyatāṃ pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ śamo bharatasattama ।
etatkṣamamaham manye pṛthivyāstava cābhibho ॥31॥
bhuñjemām pṛthivīṃ rājanbhrātṛbhiḥ sahitaḥ sukhī ।
durhṛdastāpayansarvānnandayaṃścāpi bāndhavān ॥32॥
na ca me krośatastāta śrutavānasi vai purā ।
tadidaṃ samanuprāptaṃ yatpāṇḍūnavamanyase ॥33॥
yaśca heturavadhyatve teṣāmakliṣṭakarmaṇām ।
taṃ śṛṇuṣva mahārāja mama kīrtayataḥ prabho ॥34॥
nāsti lokeṣu tadbhūtaṃ bhavitā no bhaviṣyati ।
yo jayetpāṇḍavānsaṅkhye pālitāñśārṅgadhanvanā ॥35॥
yattu me kathitaṃ tāta munibhirbhāvitātmabhiḥ ।
purāṇagītam dharmajña tacchṛṇuṣva yathātatham ॥36॥

Бхишма сказал:
Выслушай, о царь, мою речь, которую скажу тебе, о потомок Куру. Много раз говорил я тебе о том, но так ты того и не сделал. Надобно мир заключить с Пандавами, о лучший из бхаратов, благом я это считаю и для страны, и для тебя, о владыка. Счастливо правь этой землею, о царь, вместе с братьями, всех недругов карая, родных же радуя. Сколько ни взывал я раньше, ты, сын мой, не внимал мне, вот и пришла [расплата] за то, что унижаешь ты [сыновей] Панду. А в чем причина неуязвимости их, тех, что неутомимы в деяниях [своих]¹⁰⁷, послушай, о великий царь, о том я поведаю тебе, о властелин. Нет в мирах, и не было, и не будет никогда того, кто мог бы победить в бою Пандавов, Носителем лука Шарнга охраняемых. Послушай поистине, сын мой, ту древнюю песнь, что рассказали мне, о ведающий закон, к духу мыслью устремленные мудрецы.

107. …тех, что неутомимы в деяниях [своих]… — В оригинале: akliṣṭakarman — букв. «неутомимый». Согласно комментарию Теланга к английскому переводу, здесь подразумеваются люди, воля которых преодолевает все препятствия (см.: Roy 1925/4:180). Датт в своём переводе толкует иначе: как «неутомимые в благочестивых деяниях» (см.: Dutt 1897:105).

37-41

purā kila surāḥ sarve ṛṣayaśca samāgatāḥ ।
pitāmahamupāseduḥ parvate gandhamādane ॥37॥
madhye teṣāṃ samāsīnaḥ prajāpatirapaśyata ।
vimānaṃ jājvaladbhāsā sthitaṃ pravaramambare ॥38॥
dhyānenāvedya taṃ brahmā kṛtvā ca niyato'ñjalim ।
namaścakāra hṛṣṭātmā paramamparameśvaram ॥39॥
ṛṣayastvatha devāśca dṛṣṭvā brahmāṇamutthitam ।
sthitāḥ prāñjalayaḥ sarve paśyanto mahadadbhutam ॥40॥
yathāvacca tamabhyarcya brahmā brahmavidāṃ varaḥ ।
jagāda jagataḥ sraṣṭā paramparamadharmavit ॥41॥

Некогда все боги и провидцы вместе к Прародителю на гору Гандхамадана явились. Среди них восседая, узрел Владыка созданий в небесах парящую прекрасную воздушную колесницу, сияние излучающую. Размышлением то постигнув, сложив почтительно ладони, преклонился Брахма, возрадовавшийся душою, перед высочайшим Превышним владыкой. Провидцы же и боги, видя, что встал Брахма, стояли все, сложив ладони, на великое чудо взирая. Должным образом его почтив, Брахма, меж ведающих Брахмана избранный, рек затем, творец мира, высшего Закона знаток:

42-70

viśvāvasurviśvamūrtirviśveśo viṣvakseno viśvakarmā vaśī ca ।
viśveśvaro vāsudevo'si tasmādyogātmānaṃ daivataṃ tvāmupaimi ॥42॥
jaya viśva mahādeva jaya lokahite rata ।
jaya yogīśvara vibho jaya yogaparāvara ॥43॥
padmagarbha viśālākṣa jaya lokeśvareśvara ।
bhūtabhavyabhavannātha jaya saumyātmajātmaja ॥44॥
asaṅkhyeyaguṇājeya jaya sarvaparāyaṇa ।
nārāyaṇa suduṣpāra jaya śārṅgadhanurdhara ॥45॥
sarvaguhyaguṇopeta viśvamūrte nirāmaya ।
viśveśvara mahābāho jaya lokārthatatpara ॥46॥
mahoraga varāhādya harikeśa vibho jaya ।
harivāsa viśāmīśa viśvāvāsāmitāvyaya ॥47॥
vyaktāvyaktāmitasthāna niyatendriya sendriya ।
asaṅkhyeyātmabhāvajña jaya gambhīra kāmada ॥48॥
ananta viditaprajña nityaṃ bhūtavibhāvana ।
kṛtakārya kṛtaprajña dharmajña vijayājaya ॥49॥
guhyātmansarvabhūtātmansphuṭasambhūtasambhava ।
bhūtārthatattva lokeśa jaya bhūtavibhāvana ॥50॥
ātmayone mahābhāga kalpasaṅkṣepatatpara ।
udbhāvana manodbhāva jaya brahmajanapriya ॥51॥
nisargasargābhirata kāmeśa parameśvara ।
amṛtodbhava sadbhāva yugāgne vijayaprada ॥52॥
prajāpatipate deva padmanābha mahābala ।
ātmabhūta mahābhūta karmātmañjaya karmada ॥53॥
pādau tava dharā devī diśo bāhurdivaṃ śiraḥ ।
mūrtiste'haṃ surāḥ kāyaścandrādityau ca cakṣuṣī ॥54॥
balan tapaśca satyañca dharmaḥ kāmātmajaḥ prabho ।
tejo'gniḥ pavanaḥ śvāsa āpaste svedasambhavāḥ ॥55॥
aśvinau śravaṇau nityaṃ devī jihvā sarasvatī ।
vedāḥ saṃskāraniṣṭhā hi tvayīdaṃ jagadāśritam ॥56॥
na saṅkhyāṃ na parīmāṇaṃ na tejo na parākramam ।
na balaṃ yogayogīśa jānīmaste na sambhavam ॥57॥
tvadbhaktiniratā deva niyamaistvā samāhitāḥ ।
arcayāmaḥ sadā viṣṇo parameśaṃ maheśvaram ॥58॥
ṛṣayo devagandharvā yakṣarākṣasapannagāḥ ।
piśācā mānuṣāścaiva mṛgapakṣisarīsṛpāḥ ॥59॥
evamādi mayā sṛṣṭaṃ pṛthivyāṃ tvatprasādajam ।
padmanābha viśālākṣa kṛṣṇa duḥsvapnanāśana ॥60॥
tvaṃ gatiḥ sarvabhūtānāṃ tvaṃ netā tvaṃ jaganmukham ।
tvatprasādena deveśa sukhino vibudhāḥ sadā ॥61॥
pṛthivī nirbhayā deva tvatprasādātsadābhavat ।
tasmādbhava viśālākṣa yaduvaṃśavivardhanaḥ ॥62॥
dharmasaṃsthāpanārthāya daiteyānāṃ vadhāya ca ।
jagato dhāraṇārthāya vijñāpyaṃ kuru me prabho ॥63॥
yadetatparamaṃ guhyaṃ tvatprasādamayaṃ vibho ।
vāsudeva tadetatte mayodgītaṃ yathātatham ॥64॥
sṛṣṭvā saṅkarṣaṇaṃ devaṃ svayamātmānamātmanā ।
kṛṣṇa tvamātmanāsrākṣīḥ pradyumnaṃ cātmasambhavam ॥65॥
pradyumnāccāniruddhaṃ tvaṃ yaṃ vidurviṣṇumavyayam ।
aniruddho'sṛjanmāṃ vai brahmāṇaṃ lokadhāriṇam ॥66॥
vāsudevamayaḥ so'haṃ tvayaivāsmi vinirmitaḥ ।
vibhajya bhāgaśo''tmānaṃ vraja mānuṣatāṃ vibho ॥67॥
tatrāsuravadhaṃ kṛtvā sarvalokasukhāya vai ।
dharmaṃ sthāpya yaśaḥ prāpya yogaṃ prāpsyasi tattvataḥ ॥68॥
tvāṃ hi brahmarṣayo loke devāścāmitavikrama ।
taistaiśca nāmabhirbhaktā gāyanti paramātmakam ॥69॥
sthitāśca sarve tvayi bhūtasaṅghāḥ kṛtvāśrayaṃ tvāṃ varadaṃ subāho ।
anādimadhyāntamapārayogaṃ lokasya setumpravadanti viprāḥ ॥70॥

«Ты — всеблагой, вселенский образ, вселенной владыка, всюду силою [своей] достигающий, всесоздатель и властелин, всем владеющий Васудева, потому к тебе, йоги средоточию, к [высшему] божеству, прибегаю. Победа [тебе], о вездесущий, великий бог; победа, о радеющий о благе мира; победа, о владыка сопряженных, всемогущий; победа, о предшествующий йоге и следующий за нею, из чрева Лотос [растящий], большеокий; победа, о владыка владыки мира¹⁰⁸, властвующий над прошлым, будущим и настоящим; победа, о благой сына сын¹⁰⁹, бесчисленными достоинствами обладающий, непобедимый; победа, о всеми взыскуемый, о Нараяна, весьма трудноодолимый; победа, о Носитель лука Шарнга, всеми скрытыми достоинствами наделенный, образ вселенной, чуждый недугам, всевластный, мощнорукий; победа, о ты, на благополучии мира сосредоточенный, великий змей, изначальный Вепрь¹¹⁰, златокудрый, всемогущий; победа, о ты, в желтое одетый, владыка народов, вместилище всего, неизмеримый, нетленный, проявленный и непроявленный, чья неизмерима обитель, обуздавший чувствования, чувствами наделенный, неисчислимый, [один] ведающий свою природу; победа, тот, чьи глубоки помыслы, исполняющий желания, бесконечный, признанный мудрец, постоянно являющий [миру] существа¹¹¹, достигший цели, совершенный мудростью, торжество победы, непобедимый, тайный дух, душа всех существ, явленное происхождение произошедших, сущность действительного, властелин мира; победа, о являющий существа, саморожденный, долею [своей] великий, сосредоточенный на миновании эры¹¹², вознесение, мысль вдохновляющий; победа, о дорогой брахманам, разрушение и творение блюдущий, владыка желания, Превышний владыка, творец бессмертия¹¹³, истинное существование, Огнь светопреставления, даритель победы, владыка Владык созданий, бог, Лотос из пупа [взрастивший], великомощный, самосущий, великих стихий [совокупность], душа деяния, победа, о даятель деяния;¹¹⁴ стопы твои — богиня Земля, страны света — руки, небо — голова, я — образ твой, боги — тело, луна и солнце — очи, сила [твоя] — подвижничество и истина, праведность — желания дитя¹¹⁵, о властелин, пыл [твой] — огонь, ветер — [твое] дыхание, воды — пота твоего порождение, Ашвины — уши, богиня Сарасвати — язык [твой] всегда, Веды — совершенства [твоего] утверждение, ведь на тебе вселенная основывается. Ни исчисления твоего, ни протяжения, ни пыла, ни устремления, ни силы, о владыка сопряженности и сопряженных, мы не знаем, ни происхождения. Преданность тебе исповедующие, о бог, обеты тебе посвятившие, всегда почитаем мы, о Вишну, Вышнего властелина, Великого владыку. Провидцы, боги и гандхарвы, якши, ракшасы и змии, пишачи, а также люди, еще звери, птицы и пресмыкающиеся и тому подобное сотворены мною на земле милостью твоею, о ты, Лотос из пупа породивший, о большеокий, о Кришна, от дурных снов избавляющий. Ты — убежище для всех существ, ты — властитель, ты — лик мира; по твоей милости, о владыка богов, всегда счастливы мудрые, земля избавлена от страха всегда по милости твоей была. Потому да пребудешь ты, о большеокий, благодетелем рода Яду. Ради утверждения справедливости, ради истребления сынов Дити и ради поддержания вселенной просвети меня, о владыка. Эту высшую тайну, заключающую в себе милость твою, воспел я, как должно, о Васудева. Сам создав себя собою как божественного Санкаршану, о Кришна, ты сотворил из себя также Прадьюмну, тобой порожденного, из Прадьюмны — Анируддху, коего знают как непреходящего Вишну, Анируддха, поистине, создал меня, Брахму, мира вседержителя. Так, из Васудевы созданный, тобою я сотворен. Разделив себя на доли, в человеческое естество да внидешь сам, о властелин! Тогда, свершив истребление асуров ради блага всех миров, утвердив справедливость, обретя славу, йогу обретешь воистину! Тебя ведь, высочайшего, брахманы-провидцы и боги, о ты, чья мощь неизмерима, под теми различными именами в мире воспевают, преданные. И все сонмы существ, в тебе пребывающие, к тебе, даятелю даров, прибегают, о прекраснорукий, и мостом мира, не имеющим начала, середины и конца, беспредельной йогой обладающим именуют тебя жрецы».

108. Владыка владыки мира (lokeśvareśvara) — эпитет Вишну–Кришны, подчёркивающий его первенство в верховной триаде; «владыка мира» — очевидно, Брахма.

109. Благой сына сын (saumyātmajātmaja). — Значение эпитета saumya неясно. Сомнительно толкование Девабодхи, полагающего saumya патронимом от «Сома» как одного из имён Брахмы (?); то есть Вишну — «сын сына (или внука) Брахмы, Кашьяпы» (Devabodha 1947:21).

110. Изначальный Вепрь — третье перевоплощение, аватара, Вишну (см.: Индуизм 1996:111).

111. …являющий [миру] существа (bhūtavibhāvana)… — Подразумевается функция бога–творца.

112. Минование эры. — В оригинале: kalpasaṃkṣepa — букв, «крушение кальпы», т. е. гибель вселенной в определённый срок (см. примеч. 226 к разд. «Песнь…»).

113. Творец бессмертия. — В оригинале: amṛtodbhava — точнее «источник бессмертия» (или амриты, напитка бессмертия).

114. Даятель деяния. — В оригинале: karmada, что можно толковать различно; karma может означать и «деяние», и «обряд», и «карму» как закон предопределения судеб.

115. …праведность — желания дитя… — Здесь «праведность», или «долг» (dharma), высшая из трёх жизненных ценностей (см. примеч. 57 к разд. «Протяжение…»), объявляется происходящей из «желания» (kāma) как из первозданной первопричины.

Глава 62

1-2

bhīṣma uvāca ।
tataḥ sa bhagavāndevo lokānāmparameśvaraḥ ।
brahmāṇaṃ pratyuvācedaṃ snigdhagambhīrayā girā ॥1॥
viditaṃ tāta yogānme sarvametattavepsitam ।
tathā tadbhavitetyuktvā tatraivāntaradhīyata ॥2॥

Бхишма сказал:
Тогда Господь бог, Превышний миров владыка, так молвил Брахме голосом благозвучным и глубоким: «Ведомо, сын мой, мне силою йоги все то, чего ты желаешь; так оно и свершится». И, сказав это, он там исчез.

3-23

tato devarṣigandharvā vismayaṃ paramaṃ gatāḥ ।
kautūhalaparāḥ sarve pitāmahamathābruvan ॥3॥
ko nvayaṃ yo bhagavatā praṇamya vinayādvibho ।
vāgbhiḥ stuto variṣṭhābhiḥ śrotumicchāma taṃ vayam ॥4॥
evamuktastu bhagavānpratyuvāca pitāmahaḥ ।
devabrahmarṣigandharvānsarvānmadhurayā girā ॥5॥
yattatparam bhaviṣyañ ca bhavitavyañ ca yatparam ।
bhūtātmā yaḥ prabhuścaiva brahma yacca parampadam ॥6॥
tenāsmi kṛtasaṃvādaḥ prasannena surarṣabhāḥ ।
jagato'nugrahārthāya yācito me jagatpatiḥ ॥7॥
mānuṣaṃ lokamātiṣṭha vāsudeva iti śrutaḥ ।
asurāṇāṃ vadhārthāya sambhavasva mahītale ॥8॥
saṅgrāme nihatā ye te daityadānavarākṣasāḥ ।
ta ime nṛṣu sambhūtā ghorarūpā mahābalāḥ ॥9॥
teṣāṃ vadhārtham bhagavānnareṇa sahito vaśī ।
mānuṣīṃ yonimāsthāya cariṣyati mahītale ॥10॥
naranārāyaṇau yau tau purāṇāvṛṣisattamau ।
sahitau mānuṣe loke sambhūtāvamitadyutī ॥11॥
ajeyau samare yattau sahitāvamarairapi ।
mūḍhāstvetau na jānanti naranārāyaṇāvṛṣī ॥12॥
tasyāhamātmajo brahmā sarvasya jagataḥ patiḥ ।
vāsudevo'rcanīyo vaḥ sarvalokamaheśvaraḥ ॥13॥
tathā manuṣyo'yamiti kadācitsurasattamāḥ ।
nāvajñeyo mahāvīryaḥ śaṅkhacakragadādharaḥ ॥14॥
etatparamakaṅ guhyametatparamakam padam ।
etatparamakam brahma etatparamakaṃ yaśaḥ ॥15॥
etadakṣaramavyaktametattacchāśvatam mahat ।
etatpuruṣasañjñaṃ vai gīyate jñāyate na ca ॥16॥
etatparamakam teja etatparamakaṃ sukham ।
etatparamakaṃ satyaṃ kīrtitaṃ viśvakarmaṇā ॥17॥
tasmātsarvaiḥ suraiḥ sendrairlokaiścāmitavikramaḥ ।
nāvajñeyo vāsudevo mānuṣo'yamiti prabhuḥ ॥18॥
yaśca mānuṣamātro'yamiti brūyātsumandadhīḥ ।
hṛṣīkeśamavajñānāttamāhuḥ puruṣādhamam ॥19॥
yoginaṃ taṃ mahātmānam praviṣṭammānuṣīntanum ।
avamanyedvāsudevaṃ tamāhustāmasañ janāḥ ॥20॥
devaṃ carācarātmānaṃ śrīvatsāṅkaṃ suvarcasam ।
padmanābhanna jānāti tamāhustāmasañjanāḥ ॥21॥
kirīṭakaustubhadharaṃ mitrāṇāmabhayaṅkaram ।
avajānanmahātmānaṃ ghore tamasi majjati ॥22॥
evaṃ viditvā tattvārthaṃ lokānāmīśvareśvaraḥ ।
vāsudevo namaskāryaḥ sarvalokaiḥ surottamāḥ ॥23॥

Тогда боги, провидцы и гандхарвы с удивлением чрезвычайным, одолеваемые любопытством, все обратились к Прародителю: «Кто он, тот, пред кем преклонился Господь со смирением и восхвалил кого изысканнейшими речами, о всемогущий, мы хотим слышать». На те слова Прародитель Господь отвечал всем богам, брахманам провидцам и гандхарвам голосом сладкозвучным: «То будущее взыскуемое, то наивысшее грядущее, то существ душа, владыка тот, Брахман, и то высшее убежище, — вот с кем вел я беседу по милости его, о быки средь богов. Ради блага мира молил я владыку мира, чтобы в мир людей он явился [людям] ведомый как Васудева, чтобы воплотился на земле ради истребления асуров. Те дайтьи, данавы и ракшасы, что убиты были в сражении, они среди людей воплотились, грозные обликом, великомощные. Ради их убиения Господь всемогущий с Нарою вместе, в лоно человеческое войдя, будет на земле подвизаться. Те двое лучших из древних мудрецов Нара и Нараяна, что воплотились вместе в мире людей, неизмеримые сиянием, в битве вдвоем непобедимые даже для бессмертных, — только глупцы не ведают их как Нару и Нараяну, провидцев. Я — его порождение, Брахма, всего мира властитель. Ему, Васудеве, вселенной великому владыке, да воздадите вы почести. Никогда, о лучшие из богов, не презрите как человека его, великомощного, раковины, диска и палицы носителя. Это — наивысшая тайна, это — наивысшая обитель, это — наивысший Брахман, это — наивысшая слава, это — непреходящее, непроявленное, это — извечное великое¹¹⁶, это — воспеваемое под именем Мужа¹¹⁷, но непознанное, это — наивысший пыл, это — наивысшее счастье, это — наивысшая истина, провозглашенная Всесоздателем. Потому все боги с Индрою вместе, все люди да не презрят его за то, что он — человек, Васудеву, чья мощь неизмерима, властителя. А кто скажет, что, мол, это всего лишь человек, того, умом убогого, за презрение к Хришикеше назовут низшим из людей. Того, кто великого духом йогина Васудеву презрит за то, что вселился он в человеческое тело, назовут тьме преданным¹¹⁸ люди. Того, кто бога, движущегося и недвижного душу, счастливым завитком¹¹⁹ отмеченного, жизненной силы исполненного, Лотос из пупа [взрастившего], не ведает, назовут тьме преданным люди. Увенчанного и камня Каустубха¹²⁰ носителя, избавляющего друзей от опасности, великого духом презирающий в страшную тьму себя ввергает. Зная это поистине, пред владыкой владык миров Васудевой должны все миры преклониться, о высшие боги».

116. …извечное великое… — В оригинале: śāśvataṃ mahat, что может также означать Вселенную.

117. Муж (puruṣa). — См. примеч. 48 к разд. «Песнь…».

118. …назовут тьме преданным (tāmasa)… — то есть в чьей природе преобладает «качество косности» (tamas); см. характеристику подверженных различным гунам в гл. 39 (семнадцатой главе «Гиты»).

119. Счастливый завиток (śrīvatsa) — божественный знак на груди Вишну–Кришны в индуистской иконографии.

120. Камень Каустубха — постоянный атрибут Вишну, волшебный бриллиант, обретённый в числе других сокровищ из океана после пахтания его богами и демонами (см. изложение этого мифа в гл. 16 «Адипарвы»).

24-40

evamuktvā sa bhagavānsarvāndevagaṇānpurā ।
visṛjya sarvalokātmā jagāma bhavanaṃ svakam ॥24॥
tato devāḥ sagandharvā munayo'psaraso'pi ca ।
kathāṃ tāṃ brahmaṇā gītāṃ śrutvā prītā divaṃ yayuḥ ॥25॥
etacchrutaṃ mayā tāta ṛṣīṇāṃ bhāvitātmanām ।
vāsudevaṃ kathayatāṃ samavāye purātanam ॥26॥
jāmadagnyasya rāmasya mārkaṇḍeyasya dhīmataḥ ।
vyāsanāradayoścāpi śrutaṃ śrutaviśārada ॥27॥
etamarthaṃ ca vijñāya śrutvā ca prabhumavyayam ।
vāsudevaṃ mahātmānaṃ lokānāmīśvareśvaram ॥28॥
yasyāsāvātmajo brahmā sarvasya jagataḥ pitā ।
kathaṃ na vāsudevo'yamarcyaścejyaśca mānavaiḥ ॥29॥
vārito'si purā tāta munibhirvedapāragaiḥ ।
mā gaccha saṃyugaṃ tena vāsudevena dhīmatā ।
mā pāṇḍavaiḥ sārdhamiti tacca mohānna budhyase ॥30॥
manye tvāṃ rākṣasaṃ krūraṃ tathā cāsi tamovṛtaḥ ।
yasmāddviṣasi govindaṃ pāṇḍavañca dhanañjayam ।
naranārāyaṇau devau nānyo dviṣyāddhi mānavaḥ ॥31॥
tasmādbravīmi te rājanneṣa vai śāśvato'vyayaḥ ।
sarvalokamayo nityaḥ śāstā dhātā dharo dhruvaḥ ॥32॥
lokāndhārayate yastrīṃścarācaraguruḥ prabhuḥ ।
yoddhā jayaśca jetā ca sarvaprakṛtirīśvaraḥ ॥33॥
rājansattvamayo hyeṣa tamorāgavivarjitaḥ ।
yataḥ kṛṣṇastato dharmo yato dharmastato jayaḥ ॥34॥
tasya māhātmyayogena yogenātmana eva ca ।
dhṛtāḥ pāṇḍusutā rājañjayaścaiṣāṃ bhaviṣyati ॥35॥
śreyoyuktāṃ sadā buddhiṃ pāṇḍavānāṃ dadhāti yaḥ ।
balaṃ caiva raṇe nityaṃ bhayebhyaścaiva rakṣati ॥36॥
sa eṣa śāśvato devaḥ sarvaguhyamayaḥ śivaḥ ।
vāsudeva iti jñeyo yanmāṃ pṛcchasi bhārata ॥37॥
brāhmaṇaiḥ kṣatriyairvaiśyaiḥ śūdraiśca kṛtalakṣaṇaiḥ ।
sevyate'bhyarcyate caiva nityayuktaiḥ svakarmabhiḥ ॥38॥
dvāparasya yugasyānte ādau kaliyugasya ca ।
sātvataṃ vidhimāsthāya gītaḥ saṅkarṣaṇena yaḥ ॥39॥
sa eṣa sarvāsuramartyalokaṃ samudrakakṣyāntaritāḥ purīśca ।
yuge yuge mānuṣañ caiva vāsaṃ punaḥ punaḥ sṛjate vāsudevaḥ ॥40॥

Так сказав, Господь, душа вселенной, отпустил все сонмы богов когда-то и ушел в свой чертог. Тогда боги с гандхарвами, мудрецы и апсары также, вняв той повести, что поведал Брахма, ублаготворенные, отправились на небеса. Я ее услышал, сын мой, в собрании мудрецов, очистивших душу, когда они рассказывали древнюю быль о Васудеве¹²¹. Рама, сын Джамадагни, мудрый Маркандея и Вьяса с Нарадой поведали [ее], о знаток преданий. Зная, о чем она, услышав о великом духом Васудеве как о властелине, непреходящем, владыке владык миров, чье порождение — Брахма, отец вселенной, как могут люди не поклоняться и не приносить жертвы Васудеве? Некогда, сын мой, уже предостерегали тебя мудрецы, в совершенстве постигшие Веду: не вступай в бой с вещим сыном Васудевы, ни же с Пандавами, — но в ослеплении своем ты не внял тому. Жестоким ракшасом ты мнишься мне, тьмою ты помрачен, отчего и ненавидишь Говинду и Завоевателя богатств, сына Панду, ведь никто другой из людей не возненавидит божественных Нару и Нараяну. Поэтому говорю тебе, о царь: то вечный, воистину, непреходящий, все миры воплощающий, постоянный, Правитель, Творец, опора незыблемая, тот, кто поддерживает три мира, управляющий движущимся и недвижным, неодолимый, Воин, Победа и Победитель, Всего источник, Владыка. О царь, истовость в природе его, отрешенного от косности и страсти, где Кришна — там праведность, где праведность — там победа, йогой его величия и духа его йогой укреплены сыны Панду, о царь, и за ними будет победа. Тот, кто мудрость, ко благу направленную, Пандавам сообщает и силу в бою и от опасностей их хранит, — это бог предвечный, все тайны в себе заключивший, милостивый, известный как Васудева — о чем ты и спрашиваешь меня, о Бхарата. Брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры, достоинствами отмеченные, поклоняются ему и чтут его, свои обязанности неукоснительно исполняющие. В конце юги Двапары и в начале Кали-юги, сатватский закон принявший¹²², был он воспет с Санкаршаной. Весь мир асуров и смертных, и города, опоясанные морем, и также людей обитель из юги в югу, вновь и вновь творит Васудева.

121. Быль о Васудеве. — Сказание о воплощении Вишну в образе Кришны (он же Васудева) в различных версиях упоминается далее.

122. …сатватский закон приняв… — Т. е. воплотившись в роду Ядавов, племени сатватов.

Глава 63

duryodhana uvāca ।
vāsudevo mahadbhūtaṃ sarvalokeṣu kathyate ।
tasyāgamampratiṣṭhāñca jñātumicche pitāmaha ॥1॥

Дурьодхана сказал:
Как о великом существе рассказывают во всех мирах о Васудеве. О его явлении [в мир] и посвящении хочу я знать, о дед.

2-21

bhīṣma uvāca ।
vāsudevo mahadbhūtaṃ sambhūtaṃ saha daivataiḥ ।
na parampuṇḍarīkākṣāddṛśyate bharatarṣabha ।
mārkaṇḍeyaśca govindaṃ kathayatyadbhutammahat ॥2॥
sarvabhūtāni bhūtātmā mahātmā puruṣottamaḥ ।
āpo vāyuśca tejaśca trayametadakalpayat ॥3॥
sa sṛṣṭvā pṛthivīṃ devaḥ sarvalokeśvaraḥ prabhuḥ ।
apsu vai śayanañcakre mahātmā puruṣottamaḥ ।
sarvatoyamayo devo yogātsuṣvāpa tatra ha ॥4॥
mukhataḥ so'gnimasṛjatprāṇādvāyumathāpi ca ।
sarasvatīñca vedāṃśca manasaḥ sasṛje'cyutaḥ ॥5॥
eṣa lokānsasarjādau devāṃścarṣigaṇaiḥ saha ।
nidhanañcaiva mṛtyuñca prajānāmprabhavo'vyayaḥ ॥6॥
eṣa dharmaśca dharmajño varadaḥ sarvakāmadaḥ ।
eṣa kartā ca kāryañca pūrvadevaḥ svayamprabhuḥ ॥7॥
bhūtambhavyambhaviṣyacca pūrvametadakalpayat ।
ubhe sandhye diśaḥ khañca niyamañca janārdanaḥ ॥8॥
ṛṣīṃścaiva hi govindastapaścaivānu kalpayat ।
sraṣṭārañ jagataścāpi mahātmā prabhuravyayaḥ ॥9॥
agrajaṃ sarvabhūtānāṃ saṅkarṣaṇamakalpayat ।
śeṣañ cākalpayaddevamanantamiti yaṃ viduḥ ॥10॥
yo dhārayati bhūtāni dharāñ cemāṃ saparvatām ।
dhyānayogena viprāśca taṃ vadanti mahaujasam ॥11॥
karṇasrotodbhavaṃ cāpi madhuṃ nāma mahāsuram ।
tamugramugrakarmāṇamugrāṃ buddhiṃ samāsthitam ।
brahmaṇo'pacitiṃ kurvañjaghāna puruṣottamaḥ ॥12॥
tasya tāta vadhādeva devadānavamānavāḥ ।
madhusūdanamityāhurṛṣayaśca janārdanam ।
varāhaścaiva siṃhaśca trivikramagatiḥ prabhuḥ ॥13॥
eṣa mātā pitā caiva sarveṣāṃ prāṇināṃ hariḥ ।
paraṃ hi puṇḍarīkākṣānna bhūtaṃ na bhaviṣyati ॥14॥
mukhato'sṛjadbrāhmaṇānbāhubhyāṃ kṣatriyāṃstathā ।
vaiśyāṃścāpyūruto rājañśūdrānpadbhyāṃ tathaiva ca ।
tapasā niyato devo nidhānaṃ sarvadehinām ॥15॥
brahmabhūtamamāvāsyāṃ paurṇamāsyāṃ tathaiva ca ।
yogabhūtaṃ paricarankeśavaṃ mahadāpnuyāt ॥16॥
keśavaḥ paramaṃ tejaḥ sarvalokapitāmahaḥ ।
evamāhurhṛṣīkeśaṃ munayo vai narādhipa ॥17॥
evamenaṃ vijānīhi ācāryaṃ pitaraṃ gurum ।
kṛṣṇo yasya prasīdeta lokāstenākṣayā jitāḥ ॥18॥
yaścaivainaṃ bhayasthāne keśavaṃ śaraṇaṃ vrajet ।
sadā naraḥ paṭhaṃścedaṃ svastimānsa sukhī bhavet ॥19॥
ye ca kṛṣṇaṃ prapadyante te na muhyanti mānavāḥ ।
bhaye mahati ye magnāḥ pāti nityaṃ janārdanaḥ ॥20॥
etadyudhiṣṭhiro jñātvā yāthātathyena bhārata ।
sarvātmanā mahātmānaṃ keśavaṃ jagadīśvaram ।
prapannaḥ śaraṇaṃ rājanyogānāmīśvaraṃ prabhum ॥21॥

Бхишма сказал:
Васудева — великое существо, вместе с божествами возникшее. Не явлено [никого] выше Аотосоокого, о бык среди бхаратов. Маркандея рассказывает о Говинде как о великом чуде. Все существа, душа существ, великий духом Всевышний муж, — воды, ветер и пыл — это три его создания. На водах ложе устроил великий духом Всевышний муж, всякую воду воплотивший в себе, спит бог там силою йоги¹²³. Из уст он сотворил огонь, из дыхания же — ветер, а Сарасвати и Веды из мысли [своей] сотворил Неколебимый. Он сотворил вначале богов с сонмами провидцев, а также упокоение и смерть созданий, непреходящий воссоздатель. Он — Закон и знаток Закона, даятель даров, исполняющий все желания, он и творец, и творимое, изначальный бог, самопроизошедший. Он, Джанардана, установил прежде прошлое, настоящее и будущее, сумерки, те и те¹²⁴, страны света и Определение¹²⁵. Ведь после и провидцев, и подвижничество создал Говинда, и творца мира тоже, великий духом, владычный, непреходящий. Из всех существ перворожденным создал он Санкаршану, создал Шешу, коего знают как божественного Бесконечного¹²⁶. Его, что поддерживает существа и эту землю с ее горами, жрецы, йогою размышления [его познавшие], называют великой мощи обладателем. И от истечения из уха происшедшего асуру великого по имени Мадху, злого злодея, злой умысел питавшего, Брахме отмстить сбиравшегося, убил Всевышний муж. За его убиение, сын мой, боги, демоны и люди, также и провидцы Губителем Мадху наименовали Джанардану. Он же — Вепрь, Лев, Три шага прошедший¹²⁷, владычный, он, Хари, — мать и отец всех живущих, не будет [никогда] существа превыше Аотосоокого. Из [своих] уст он сотворил брахманов, из рук — кшатриев, из бедер — вайшьев, о царь, из стоп же — шудр, и, подвижничеством укрепившись, [создал] бог местопребывание для всех воплощенных. Вхождения в Брахмана, вхождения в йогу, Кешавы, великого начала достигнет приносящий жертвы в дни новолуния и полнолуния¹²⁸. Кешава, высший пыл, всего мира прародитель — так называют, воистину, Хришикешу мудрецы, о повелитель мужей. Так и знай о нем, наставнике, отце, учителе; к кому милостив Кришна, тот обретет нетленные миры. И кто в опасности прибегает к защите Кешавы, кто всегда произносит это, тот благополучен и счастлив будет. Люди, кои обращаются к Кришне, не впадают в заблуждение, кто в великой опасности пропадает, того защищает Джанардана. Зная это поистине, о Бхарата, Юдхиштхира со всей душою к защите прибегает великого духом Кешавы, о царь, мира владыки, волхований владыки¹²⁹.

123. …воду воплотивший в себе… спит… силою йоги. — Вишну, возлежащий на водах, сам является воплощением первозданных вод; «йога» здесь — сверхъестественная сила бога, погружающего себя в сон, которым мистически поддерживается мироздание.

124. …сумерки, те и те… — Подразумеваются периоды «сумерек» (saṃdhyā), разделяющие мифические века (юги) (см. примеч. 22 к разд. «Песнь…»), «те и те» — в самом начале каждой юги и на исходе её.

125. Определение (niyama) — всякое правило и установление.

126. Бесконечный (ananta). — Здесь: эпитет космического змея Шеши, зооморфного атрибута Баладевы (Санкаршаны); иногда змей Ананта выступает как самостоятельный мифологический образ.

127. …Вепрь, Лев, Три шага прошедший… — Перечисляются аватары Вишну: третья — Вепрь (см. примеч. 110 к текущ. разд.), четвертая — Лев, т. е. Человеко–Лев, убивший царя демонов Хираньякашипу, и пятая — Карлик, тремя шагами отобравший вселенную у демонов.

128. Вхождения в Брахмана… в дни новолуния и полнолуния. — Здесь достижение высших целей связывается, очевидно, с регулярными обрядами ведийского ритуального календаря, в сроки которых совершается поклонение божеству нового культа.

129. Волхований владыка — перевод условный; «волхования» — в оригинале: yoga, очевидно, в значении сверхъестественных способностей Бога (см. примеч. 278 к разд. «Песнь…» и примеч. 123 к текущ. разд.).

Глава 64

1-9

bhīṣma uvāca ।
śṛṇu cedaṃ mahārāja brahmabhūtastavaṃ mama ।
brahmarṣibhiśca devaiśca yaḥ purā kathito bhuvi ॥1॥
sādhyānāmapi devānāṃ devadeveśvaraḥ prabhuḥ ।
lokabhāvanabhāvajña iti ।
bhūtambhavyambhaviṣyañca mārkaṇḍeyo'bhyuvāca ha ॥2॥
yajñānāñcaiva yajñaṃ tvāṃ tapaśca tapasāmapi ।
devānāmapi devaṃ ca tvāmāha bhagavānbhṛguḥ ।
purāṇe bhairavaṃ rūpaṃ viṣṇo bhūtapateti vai ॥3॥
vāsudevo vasūnāṃ tvaṃ śakraṃ sthāpayitā tathā ।
devadevo'si devānāmiti dvaipāyano'bravīt ॥4॥
pūrve prajānisargeṣu dakṣamāhuḥ prajāpatim ।
sraṣṭāraṃ sarvabhūtānāmaṅgirāstvāṃ tato'bravīt ॥5॥
avyaktaṃ te śarīrotthaṃ vyaktaṃ te manasi sthitam ।
devā vāksambhavāśceti devalastvasito'bravīt ॥6॥
śirasā te divaṃ vyāptaṃ bāhubhyāṃ pṛthivī dhṛtā ।
jaṭharaṃ te trayo lokāḥ puruṣo'si sanātanaḥ ॥7॥
evaṃ tvāmabhijānanti tapasā bhāvitā narāḥ ।
ātmadarśanatṛptānāmṛṣīṇāñcāpi sattamaḥ ॥8॥
rājarṣīṇāmudārāṇāmāhaveṣvanivartinām ।
sarvadharmapradhānānāṃ tvaṃ gatirmadhusūdana ॥9॥

Бхишма сказал:
Слушай, о великий царь, этот гимн Вошедшему в Брахмана, что некогда рекли на земле брахманы-провидцы и боги. «Как о владыке бога богов и богов и блаженных¹³⁰, ведающем природу создателя миров, говорит о тебе Нарада, как Прошлое, Настоящее и Будущее описывает Маркандея, как о жертве жертвоприношений, подвижничестве подвижничеств и боге богов молвит о тебе благословенный Бхригу. В древнем предании ты — устрашающий образ, о Вишну, о Повелитель духов. Васудева, Шакру [во главе] Васу поставивший, бог богов среди богов ты есть — так молвит Двайпаяна. Во времена первотворения существ звали [тебя] Дакшей, Владыкой созданий, как о творце всех существ сказал о тебе потом Ангирас. Непроявленное из тела твоего происходит, проявленное в мысли твоей пребывает, боги же из Слова [твоего] возникли — так молвит о тебе Девала¹³¹. Главой ты пронизываешь небо, руками поддерживаешь землю, чрево твое — три мира, ты — предвечный Муж — таким ведают тебя подвижничеством возвысившиеся мужи, также наилучшие из провидцев, видением [сокровенного] Духа удовлетворенных. Для царственных мудрецов благородных, в битвах не обращающихся вспять, праведность превыше всего почитающих, ты — убежище, о Губитель Мадху!»

130. Блаженные (sādhya) — класс мифологических существ, родственных «совершенным» и «странникам небес» (см. примеч. 47 к разд. «Протяжение…»).

131. …молвит о тебе Девала. — В критическом издании здесь — Девала Асита, однако Девала и Асита — имена двух отличных друг от друга мудрецов (упоминаемых в «Бхагавадгите», Х. 13, см. в настоящем издании с. 72); поэтому мы избираем разночтение, где имя Аситы опущено.

eṣa te vistarastāta saṅkṣepaśca prakīrtitaḥ ।
keśavasya yathātattvaṃ suprīto bhava keśave ॥10॥

Вот так подробно, сын мой, и вкратце поведал я тебе поистине о Кешаве; будь к Кешаве благорасположен!

11-16

sañjaya uvāca ।
puṇyaṃ śrutvaitadākhyānaṃ mahārāja sutastava ।
keśavaṃ bahu mene sa pāṇḍavāṃśca mahārathān ॥11॥
tamabravīnmahārāja bhīṣmaḥ śāntanavaḥ punaḥ ।
māhātmyaṃ te śrutaṃ rājankeśavasya mahātmanaḥ ॥12॥
narasya ca yathātattvaṃ yanmāṃ tvaṃ paripṛcchasi ।
yadarthaṃ nṛṣu sambhūtau naranārāyaṇāvubhau ॥13॥
avadhyau ca yathā vīrau saṃyugeṣvaparājitau ।
yathā ca pāṇḍavā rājannagamyā yudhi kasyacit ॥14॥
prītimānhi dṛḍhaṃ kṛṣṇaḥ pāṇḍaveṣu yaśasviṣu ।
tasmādbravīmi rājendra śamo bhavatu pāṇḍavaiḥ ॥15॥
pṛthivīṃ bhuṅkṣva sahito bhrātṛbhirbalibhirvaśī ।
naranārāyaṇau devāvavajñāya naśiṣyasi ॥16॥

Санджая сказал:
Услышав это священное сказание, о великий царь, сын твой с уважением немалым помыслил о Кешаве и о Пандавах, великих воителях. И снова молвил ему, о великий царь, Бхишма, сын Шантану: «Ты услышал воистину, о царь, о величии Кешавы, великого духом, и Нары, как ты меня о том спрашивал, и о том, ради чего оба, Нара и Нараяна, среди людей воплотились, и почему неуязвимы в сражениях оба героя, непобедимые, и почему, о царь, неприступны в бою для любого Пандавы. Ведь незыблемо расположен к славным Пандавам Кришна. Потому говорю тебе, о властитель царей: да будет мир с Пандавами. Владей землею вместе с могучими братьями, повелитель; презрев же божественных Нару с Нараяной, погибнешь».

17-18

evamuktvā tava pitā tūṣṇīmāsīdviśāmpate ।
vyasarjayacca rājānaṃ śayanaṃ ca viveśa ha ॥17॥
rājāpi śibiraṃ prāyātpraṇipatya mahātmane ।
śiśye ca śayane śubhre tāṃ rātriṃ bharatarṣabha ॥18॥

Так сказав, отец твой умолк, о владыка народов. И он отпустил царя и взошел на ложе. Царь же, поклонившись великому духом, отправился в стан и на ночь возлег на [свое] сверкающее ложе, о бык среди бхаратов.

Глава 65

1-4

sañjaya uvāca ।
vyuṣitāyāṃ ca śarvaryāmudite ca divākare ।
ubhe sene mahārāja yuddhāyaiva samīyatuḥ ॥1॥
abhyadhāvaṃśca saṅkruddhāḥ parasparajigīṣavaḥ ।
te sarve sahitā yuddhe samālokya parasparam ॥2॥
pāṇḍavā dhārtarāṣṭrāśca rājandurmantrite tava ।
vyūhau ca vyūhya saṃrabdhāḥ samprayuddhāḥ prahāriṇaḥ ॥3॥
arakṣanmakaravyūhaṃ bhīṣmo rājansamantataḥ ।
tathaiva pāṇḍavā rājannarakṣanvyūhamātmanaḥ ॥4॥

Санджая сказал:
Когда ночь сменилась рассветом и взошло солнце, оба войска, о великий царь, сошлись для битвы. Все устремились скопом в бой, гневные, победы жаждущие друг над другом, друг друга озирая. Пандавы и сыны Дхритараштры, о царь, дурных твоих советов по вине, два строя боевых построив, в бой пошли, разъяренные бойцы. Бхишма строй макары оградил по сторонам, и Пандавы так же, о царь, свой строй оградили.

5-12

sa niryayau rathānīkaṃ pitā devavratastava ।
mahatā rathavaṃśena saṃvṛto rathināṃ varaḥ ॥5॥
itaretaramanvīyuryathābhāgamavasthitāḥ ।
rathinaḥ pattayaścaiva dantinaḥ sādinastathā ॥6॥
tāndṛṣṭvā prodyatānsaṅkhye pāṇḍavāśca yaśasvinaḥ ।
śyenena vyūharājena tenājayyena saṃyuge ॥7॥
aśobhata mukhe tasya bhīmaseno mahābalaḥ ।
netre śikhaṇḍī durdharṣo dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥8॥
śīrṣaṃ tasyābhavadvīraḥ sātyakiḥ satyavikramaḥ ।
vidhunvangāṇḍivaṃ pārtho grīvāyāmabhavattadā ॥9॥
akṣauhiṇyā samagrā yā vāmapakṣo'bhavattadā ।
mahātmā drupadaḥ śrīmānsaha putreṇa saṃyuge ॥10॥
dakṣiṇaścābhavatpakṣaḥ kaikeyo'kṣauhiṇīpatiḥ ।
pṛṣṭhato draupadeyāśca saubhadraścāpi vīryavān ॥11॥
pṛṣṭhe samabhavacchrīmānsvayaṃ rājā yudhiṣṭhiraḥ ।
bhrātṛbhyāṃ sahito dhīmānyamābhyāṃ cāruvikramaḥ ॥12॥

Отец твой Деваврата выступил против колесничной рати, великим множеством колесниц окруженный, из колесничных воинов наилучший. И следом двинулись друг за другом в установленном порядке воины на колесницах, пехотинцы, слоны и всадники. Видя, что готовы они к бою, царственный строй Орла, непобедимый, [выставили] славные Пандавы на битву. Во главе его блистал могучий Бхимасена, очами [стали] Шикхандин неодолимый и Дхриштадьюмна, внук Приплаты, челом стал герой Сатьяки, истинно доблестный, на шее встал тогда потрясающий Гандивой Партха. С акшаухини¹³², полностью собранной, занял в битве тогда левое крыло блистательный Друпада, великий духом, вместе с сыном, правое крыло занял [царевич] Кекайский во главе акшаухини, с тыла — сыновья Драупади и мужественный сын Субхадры, а сзади стал сам блистательный царь Юдхиштхира вместе с обоими братьями-близнецами, мудрый, дивно доблестный.

132. Акшаухини. — См. примеч. 20 к разд. «Песнь…».

13-16

praviśya tu raṇe bhīmo makaraṃ mukhatastadā ।
bhīṣmamāsādya saṅgrāme chādayāmāsa sāyakaiḥ ॥13॥
tato bhīṣmo mahāstrāṇi pātayāmāsa bhārata ।
mohayanpāṇḍuputrāṇāṃ vyūḍhaṃ sainyaṃ mahāhave ॥14॥
sammuhyati tadā sainye tvaramāṇo dhanañjayaḥ ।
bhīṣmaṃ śarasahasreṇa vivyādha raṇamūrdhani ॥15॥
parisaṃvārya cāstrāṇi bhīṣmamuktāni saṃyuge ।
svenānīkena hṛṣṭena yuddhāya samavasthitaḥ ॥16॥

Бхима же тогда в бою, вторгшись в Макару с головы, к Бхишме на поле брани подступив, стрелами [его] обволок. А Бхишма затем в великой битве тяжкие удары оружия обрушил, о Бхарата, на войско сыновей Панду, идущее строем, приводя его в смятение. Тогда, когда смешалось войско, Завоеватель богатств поспешил поразить Бхишму в гуще боя тысячью стрел. И, отразив удары оружия, пущенного Бхишмой в битве, с ликующей ратью своей стойко противостал он для боя.

17-21

tato duryodhano rājā bhāradvājamabhāṣata ।
pūrvaṃ dṛṣṭvā vadhaṃ ghoraṃ balasya balināṃ varaḥ ।
bhrātṝṇāṃ ca vadhaṃ yuddhe smaramāṇo mahārathaḥ ॥17॥
ācārya satataṃ tvaṃ hi hitakāmo mamānagha ।
vayaṃ hi tvāṃ samāśritya bhīṣmaṃ caiva pitāmaham ॥18॥
devānapi raṇe jetuṃ prārthayāmo na saṃśayaḥ ।
kimu pāṇḍusutānyuddhe hīnavīryaparākramān ॥19॥
evamuktastato droṇastava putreṇa māriṣa ।
abhinatpāṇḍavānīkaṃ prekṣamāṇasya sātyakeḥ ॥20॥
sātyakistu tadā droṇaṃ vārayāmāsa bhārata ।
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ॥21॥

Тогда царь Дурьодхана, меж могучих избранный, видевший уже страшное истребление [своего] войска и помня избиение братьев в сражении, молвил сыну Бхарадваджи, великий воитель: «О наставник, ты ведь всегда желал мне блага, о безупречный. Мы же, на тебя полагаясь и также на Бхишму, на деда, самих богов победить в битве чаем — нет сомненья, что говорить о Пандавах в бою, мужества и отваги лишенных». Когда сказал так Дроне сын твой, о достойный, ворвался тот в ряды пандавской рати на глазах у Сатьяки. Но Сатьяки тогда преградил дорогу Дроне, о Бхарата. И завязалась затем битва, гремя, вздымающая волосы дыбом.

22-33

śaineyaṃ tu raṇe kruddho bhāradvājaḥ pratāpavān ।
avidhyanniśitairbāṇairjatrudeśe hasanniva ॥22॥
bhīmasenastataḥ kruddho bhāradvājamavidhyata ।
saṃrakṣansātyakiṃ rājandroṇācchastrabhṛtāṃ varāt ॥23॥
tato droṇaśca bhīṣmaśca tathā śalyaśca māriṣa ।
bhīmasenaṃ raṇe kruddhāśchādayāṃ cakrire śaraiḥ ॥24॥
tatrābhimanyuḥ saṅkruddho draupadeyāśca māriṣa ।
vivyadhurniśitairbāṇaiḥ sarvāṃstānudyatāyudhān ॥25॥
bhīṣmadroṇau ca saṅkruddhāvāpatantau mahābalau ।
pratyudyayau śikhaṇḍī tu maheṣvāso mahāhave ॥26॥
pragṛhya balavadvīro dhanurjaladanisvanam ।
abhyavarṣaccharaistūrṇaṃ chādayāno divākaram ॥27॥
śikhaṇḍinaṃ samāsādya bharatānāṃ pitāmahaḥ ।
avarjayata saṅgrāme strītvaṃ tasyānusaṃsmaran ॥28॥
tato droṇo mahārāja abhyadravata taṃ raṇe ।
rakṣamāṇastato bhīṣmaṃ tava putreṇa coditaḥ ॥29॥
śikhaṇḍī tu samāsādya droṇaṃ śastrabhṛtāṃ varam ।
avarjayata saṅgrāme yugāntāgnimivolbaṇam ॥30॥
tato balena mahatā putrastava viśāmpate ।
jugopa bhīṣmamāsādya prārthayāno mahadyaśaḥ ॥31॥
tathaiva pāṇḍavā rājanpuraskṛtya dhanañjayam ।
bhīṣmamevābhyavartanta jaye kṛtvā dṛḍhāṃ matim ॥32॥
tadyuddhamabhavadghoraṃ devānāṃ dānavairiva ।
jayaṃ ca kāṅkṣatāṃ nityaṃ yaśaśca paramādbhutam ॥33॥

В сражении же гневный Дрона, как бы усмехаясь, пронзил внука Шини близ плеча острыми стрелами, величавый. Тогда Бхимасена, гневный, пронзил сына Бхарадваджи, защищая Сатьяки, о царь, от Дроны, из вооруженных избранного. Вслед за тем и Дрона, и Бхишма, и Шалья, о достойный, Бхимасену окутали, гневные, стрелами в битве. Тут Абхиманью, разгневанный, и сыновья Драупади, о достойный, пронзили острыми стрелами всех тех оружие подъявших. А Бхишме и Дроне могучим, яростно наступающим, противостал в великой битве Шикхандин, великий лучник. Мощный лук схватив, как туча гремящий, ливень стрел немедля герой изверг, затмевая солнце. Но, к Шикхандину приблизившись, бхаратов прародитель уклонился от боя, помня о женской его природе¹³³. Тогда Дрона, о великий царь, сыном твоим побуждаемый, устремился в бой, Бхишму тогда защищая. Шикхандин же, приблизившись к Дроне, избранному из вооруженных, уклонился от боя с ним, огню, в конце юги разбушевавшемуся¹³⁴, подобным. Затем с великой ратью сын твой, о владыка народов, пришел на помощь Бхишме, великой славы домогающийся. И Пандавы, о царь, с Завоевателем богатств во главе двинулись на Бхишму, твердо на победу уповая. И страшной была та битва, словно между богами и демонами, между жаждущими всечасно высочайшей чудесной славы.

133. …помня о женской его природе. — См. примеч. 16 к разд. «Песнь…». О клятве Бхишмы не сражаться с Шикхандином, переменившим свой пол, рассказывается в пятой книге (гл. 169) (см.: Удьйогапарва 1976:333–334).

134. …огню, в конце юги разбушевавшемуся… — См. примеч. 70 к разд. «Протяжение…» и примеч. 22 к разд. «Песнь…».

Глава 66

1-20

sañjaya uvāca ।
akarottumulaṃ yuddhaṃ bhīṣmaḥ śāntanavastadā ।
bhīmasenabhayādicchanputrāṃstārayituṃ tava ॥1॥
pūrvāhṇe tanmahāraudraṃ rājñāṃ yuddhamavartata ।
kurūṇāmpāṇḍavānāñca mukhyaśūravināśanam ॥2॥
tasminnākulasaṅgrāme vartamāne mahābhaye ।
abhavattumulaḥ śabdaḥ saṃspṛśangaganammahat ॥3॥
nadadbhiśca mahānāgairheṣamāṇaiśca vājibhiḥ ।
bherīśaṅkhaninādaiśca tumulaḥ samapadyata ॥4॥
yuyutsavaste vikrāntā vijayāya mahābalāḥ ।
anyonyamabhigarjanto goṣṭheṣviva maharṣabhāḥ ॥5॥
śirasāṃ pātyamānānāṃ samare niśitaiḥ śaraiḥ ।
aśmavṛṣṭirivākāśe babhūva bharatarṣabha ॥6॥
kuṇḍaloṣṇīṣadhārīṇi jātarūpojjvalāni ca ।
patitāni sma dṛśyante śirāṃsi bharatarṣabha ॥7॥
viśikhonmathitairgātrairbāhubhiśca sakārmukaiḥ ।
sahastābharaṇaiścānyairabhavacchāditā mahī ॥8॥
kavacopahitairgātrairhastaiśca samalaṅkṛtaiḥ ।
mukhaiśca candrasaṅkāśai raktāntanayanaiḥ śubhaiḥ ॥9॥
gajavājimanuṣyāṇāṃ sarvagātraiśca bhūpate ।
āsītsarvā samākīrṇā muhūrtena vasundharā ॥10॥
rajomeghaiśca tumulaiḥ śastravidyutprakāśitaiḥ ।
āyudhānāñca nirghoṣaḥ stanayitnusamo'bhavat ॥11॥
sa samprahārastumulaḥ kaṭukaḥ śoṇitodakaḥ ।
prāvartata kurūṇāñca pāṇḍavānāñca bhārata ॥12॥
tasminmahābhaye ghore tumule lomaharṣaṇe ।
vavarṣuḥ śaravarṣāṇi kṣatriyā yuddhadurmadāḥ ॥13॥
krośanti kuñjarāstatra śaravarṣapratāpitāḥ ।
tāvakānāmpareṣāñca saṃyuge bharatottama ।
aśvāśca paryadhāvanta hatārohā diśo daśa ॥14॥
utpatya nipatantyanye śaraghātaprapīḍitāḥ ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca yodhānāṃ bharatarṣabha ॥15॥
aśvānāṅ kuñjarāṇāñ ca rathānāñ cātivartatām ।
saṅghātāḥ sma pradṛśyante tatra tatra viśāmpate ॥16॥
gadābhirasibhiḥ prāsairbāṇaiśca nataparvabhiḥ ।
jaghnuḥ parasparaṃ tatra kṣatriyāḥ kālacoditāḥ ॥17॥
apare bāhubhirvīrā niyuddhakuśalā yudhi ।
bahudhā samasajjanta āyasaiḥ parighairiva ॥18॥
muṣṭibhirjānubhiścaiva talaiścaiva viśāmpate ।
anyonyaṃ jaghnire vīrāstāvakāḥ pāṇḍavaiḥ saha ॥19॥
virathā rathinaścātra nistriṃśavaradhāriṇaḥ ।
anyonyamabhidhāvanta parasparavadhaiṣiṇaḥ ॥20॥

Санджая сказал:
Неистово сражался тогда Бхишма, сын Шантану, стремясь избавить сыновей твоих от страха перед Бхимасеной. Поутру свирепая длилась битва царей, куру и пандавов, истребительная для главных воителей. И в том ужасающем смятении продолжающегося сражения великий шум громовый до самых небес возносился. Поднялся шум смятенный от воплей огромных слонов, ржания коней, грохота барабанов и пения труб. Могучие воители, рвущиеся в бой ради победы, ревели громогласно друг на друга, словно мощные быки в загоне. И, словно дождем камней с неба, падали на поле боя головы, отсекаемые острыми стрелами, о бык среди бхаратов. С серьгами и в тюрбанах, золотом сверкающие, виднелись [всюду] упавшие головы, о бык среди бхаратов, и стрелами рассеченными телами и [отсеченными] руками с луками и другими, с драгоценными браслетами, покрыта была земля. Телами, одетыми в доспехи, и руками в украшениях, и [головами] с луноподобными прекрасными ликами — с покрасневшими уголками глаз, — и всякими частями тел слонов, коней и людей, о владыка земли, усеяно было мгновенно все поле. В мятущихся тучах пыли мечи сверкали как молнии, и подобно раскатам грома раздавались оружий удары, и неистовый жестокий бой шел между куру и пандавами, в нем же кровь лилась как вода, о Бхарата. В том ужасающем, жутком смятении, вздымающем волосы дыбом, ливни стрел проливали кшатрии, опьяненные битвой. Там, уязвляемые в сражении ливнями стрел, ревели слоны твоих и врагов, о превосходнейший из бхаратов, и кони, сраженных седоков потерявшие, метались во всех направлениях, а другие, твоих и вражеских воинов, о бык среди бхаратов, вставали на дыбы и рушились в муках от стрел, их поразивших. И взору являлись здесь и там проносящиеся отряды конников, слонов и колесниц, о владыка народов. Палицами, мечами, дротиками, стрелами, крепко слаженными, разили там друг друга кшатрии, Смертью побуждаемые. Иные герои, в рукопашном бою искушенные, разнообразные удары в схватке наносили руками, железным ломам подобными; кулаками, коленями, ладонями и пятками, о владыка народов, разили друг друга герои, твои с пандавами. И лишившиеся колесниц колесничные воины, вооруженные превосходными мечами, набрасывались друг на друга, убить один другого жаждущие.

21-22

tato duryodhano rājā kaliṅgairbahubhirvṛtaḥ ।
puraskṛtya raṇe bhīṣmampāṇḍavānabhyavartata ॥21॥
tathaiva pāṇḍavāḥ sarve parivārya vṛkodaram ।
bhīṣmamabhyadravankruddhā raṇe rabhasavāhanāḥ ॥22॥

Тогда царь Дурьодхана в сопровождении многочисленных калингов, выдвинув в битве Бхишму вперед, стал наступать на пандавов. Так же и пандавы, окружив Волчебрюхого, в битве устремились все на Бхишму, на быстрых колесницах, конях и слонах.

Глава 67

1-11

sañjaya uvāca ।
dṛṣṭvā bhīṣmeṇa saṃsaktānbhrātṝnanyāṃśca pārthivān ।
tamabhyadhāvadgāṅgeyamudyatāstro dhanañjayaḥ ॥1॥
pāñcajanyasya nirghoṣaṃ dhanuṣo gāṇḍivasya ca ।
dhvajaṃ ca dṛṣṭvā pārthasya sarvānno bhayamāviśat ॥2॥
asajjamānaṃ vṛkṣeṣu dhūmaketumivotthitam ।
bahuvarṇañca citrañca divyaṃ vānaralakṣaṇam ।
apaśyāma mahārāja dhvajaṃ gāṇḍivadhanvanaḥ ॥3॥
vidyutaṃ meghamadhyasthāṃ bhrājamānāmivāmbare ।
dadṛśurgāṇḍivaṃ yodhā rukmapṛṣṭhammahārathe ॥4॥
aśuśruma bhṛśaṃ cāsya śakrasyevābhigarjataḥ ।
sughoraṃ talayoḥ śabdaṃ nighnatastava vāhinīm ॥5॥
caṇḍavāto yathā meghaḥ savidyutstanayitnumān ।
diśaḥ samplāvayansarvāḥ śaravarṣaiḥ samantataḥ ॥6॥
abhyadhāvata gāṅgeyaṃ bhairavāstro dhanañjayaḥ ।
diśamprācīmpratīcīñca na jānīmo'stramohitāḥ ॥7॥
kāndigbhūtāḥ śrāntapatrā hatāstrā hatacetasaḥ ।
anyonyamabhisaṃśliṣya yodhāste bharatarṣabha ॥8॥
bhīṣmamevābhilīyanta saha sarvaistavātmajaiḥ ।
teṣāmārtāyanamabhūdbhīṣmaḥ śantanavo raṇe ॥9॥
samutpatanta vitrastā rathebhyo rathinastadā ।
sādinaścāśvapṛṣṭhebhyo bhūmau cāpi padātayaḥ ॥10॥
śrutvā gāṇḍīvanirghoṣaṃ visphūrjitamivāśaneḥ ।
sarvasainyāni bhītāni vyavalīyanta bhārata ॥11॥

Санджая сказал:
Увидев, что схватились с Бхишмой братья и другие цари, ринулся, оружие подъяв, на сына Ганги Завоеватель богатств. Когда зазвучали Панчаджанья и лук Гандива и узрели мы знамя Партхи, всех нас объял страх. Словно взметнувшееся над деревьями непривязанное знамя дыма¹³⁵, узрели мы, о великий царь, многоцветный, яркий, чудесный стяг Владетеля лука Гандивы, знаком обезьяны отмеченный. Подобный молнии, сверкающей среди туч на небе, узрели воины [лук] Гандиву, золотом окаймленный, [в руках] у великого воителя. И услышали мы громкие и угрозы исполненные удары его ладоней, раскатам грома Шакры подобные, рать твою сокрушающие. И как туча с бурным ветром, молнией и громом повелевающая, обрушился Завоеватель богатств, страшным оружием владеющий, на сына Ганги, дождями стрел отовсюду все страны света воедино слив, так что восток и запад мы [уже] не различали, ошеломленные. Растерявшиеся, не в силах воспользоваться своими ездовыми или оружием, обезумевшие, друг за друга цепляясь, воины твои, о бык среди бхаратов, к Бхишме устремились со всеми твоими сыновьями вместе. Стал Бхишма, сын Шантану, прибежищем для тех страдальцев в битве. Трепеща, бежали тогда с колесниц колесничные бойцы, всадники — с коней [соскочив] и по земле пехотинцы. Гром Гандивы заслышав, раскатам оружия грома подобный, поникли, устрашенные, все войска, о Бхарата.

135. …непривязанное знамя дыма… — Образ восходит к представлению о дыме как о знамени бога огня (не привязанном к какому–либо древку).

12-17

atha kāmbojamukhyaistu bṛhadbhiḥ śīghragāmibhiḥ ।
gopānāṃ bahusāhasrairbalairgovāsano vṛtaḥ ॥12॥
madrasauvīragāndhāraistrigartaiśca viśāmpate ।
sarvakāliṅgamukhyaiśca kaliṅgādhipatirvṛtaḥ ॥13॥
nāgā naragaṇaughāśca duḥśāsanapuraḥsarāḥ ।
jayadrathaśca nṛpatiḥ sahitaḥ sarvarājabhiḥ ॥14॥
hayārohavarāścaiva tava putreṇa coditāḥ ।
caturdaśa sahasrāṇi saubalaṃ paryavārayan ॥15॥
tataste sahitāḥ sarve vibhaktarathavāhanāḥ ।
pāṇḍavānsamare jagmustāvakā bharatarṣabha ॥16॥
rathibhirvāraṇairaśvaiḥ padātaiśca samīritam ।
ghoramāyodhanaṃ jajñe mahābhrasadṛśaṃ rajaḥ ॥17॥

Но тогда Говасана в сопровождении больших отборных камбоджийских коней быстроходных и многотысячных ратей гопалов, и в сопровождении мадров, саувиров, гандхаров и тригартов, о владыка народов, и со всеми отборными калингскими [слонами] повелитель калингов, наги и полчища воинов племен¹³⁶, предводительствуемые Духшасаной, и властитель Джаядратха вместе со всеми царями, и отборные всадники, посланные твоим сыном, четырнадцать тысяч, — сына Субалы окружили. Затем все те твои [войска] — колесницы, кони и слоны раздельно — двинулись в бой на Пандавов, о бык среди бхаратов. И поднятая колесницами, слонами, конями и пешими воинами пыль застлала ужасное поле битвы, подобно огромной грозовой туче.

136. …полчища воинов племён… — В оригинале: naragaṇaugha; подразумеваются, вероятно, дикие лесные и горные племена, привлечённые к участию в войне.

18-22

tomaraprāsanārācagajāśvarathayodhinām ।
balena mahatā bhīṣmaḥ samasajjatkirīṭinā ॥18॥
āvantyaḥ kāśirājena bhīmasenena saindhavaḥ ।
ajātaśatrurmadrāṇāmṛṣabheṇa yaśasvinā ।
sahaputraḥ sahāmātyaḥ śalyena samasajjata ॥19॥
vikarṇaḥ sahadevena citrasenaḥ śikhaṇḍinā ।
matsyā duryodhanaṃ jagmuḥ śakuniñca viśāmpate ॥20॥
drupadaścekitānaśca sātyakiśca mahārathaḥ ।
droṇena samasajjanta saputreṇa mahātmanā ।
kṛpaśca kṛtavarmā ca dhṛṣṭaketumabhidrutau ॥21॥
evaṃ prajavitāśvāni bhrāntanāgarathāni ca ।
sainyāni samasajjanta prayuddhāni samantataḥ ॥22॥

С великой ратью воинов на слонах, конях и колесницах, с копьями, дротиками и стрелами железными¹³⁷, сошелся Бхишма в бою с Увенчанным, Авантиец¹³⁸ — с царем Каши, Синдхийский с Бхимасеной, Аджаташатру вместе с сыновьями и советниками сошелся с Шальей, быком мадров прославленным, Викарна — с Сахадевой, Читрасена — с Шикхандином, матсьи двинулись на Дурьодхану и Шакуни, о владыка народов, Друпада, Чекитана и Сатьяки, великий воитель, с Дроною сошлись и с сыном его, великим духом, Крипа и Критаварман оба напали на Дхриштакету. Так сходились на битву войска отовсюду — мчались кони и метались слоны и колесницы.

137. …стрелами железными… — См. примеч. 17 к текущ. разд.

138. Авантиец — неясно, имеется здесь в виду Винда или Анувинда.

23-41

nirabhre vidyutastīvrā diśaśca rajasāvṛtāḥ ।
prādurāsanmaholkāśca sanirghātā viśāmpate ॥23॥
pravavau ca mahāvātaḥ pāṃsuvarṣaṃ papāta ca ।
nabhasyantardadhe sūryaḥ sainyena rajasāvṛtaḥ ॥24॥
pramohaḥ sarvasattvānāmatīva samapadyata ।
rajasā cābhibhūtānāmastrajālaiśca tudyatām ॥25॥
vīrabāhuvisṛṣṭānāṃ sarvāvaraṇabhedinām ।
saṅghātaḥ śarajālānāṃ tumulaḥ samapadyata ॥26॥
prakāśaṃ cakrurākāśamudyatāni bhujottamaiḥ ।
nakṣatravimalābhāni śastrāṇi bharatarṣabha ॥27॥
ārṣabhāṇi vicitrāṇi rukmajālāvṛtāni ca ।
sampeturdikṣu sarvāsu carmāṇi bharatarṣabha ॥28॥
sūryavarṇaiśca nistriṃśaiḥ pātyamānāni sarvaśaḥ ।
dikṣu sarvāsvadṛśyanta śarīrāṇi śirāṃsi ca ॥29॥
bhagnacakrākṣanīḍāśca nipātitamahādhvajāḥ ।
hatāśvāḥ pṛthivīṃ jagmustatra tatra mahārathāḥ ॥30॥
paripeturhayāścātra kecicchastrakṛtavraṇāḥ ।
rathānviparikarṣanto hateṣu rathayodhiṣu ॥31॥
śarāhatā bhinnadehā baddhayoktrā hayottamāḥ ।
yugāni paryakarṣanta tatra tatra sma bhārata ॥32॥
adṛśyanta sasūtāśca sāśvāḥ sarathayodhinaḥ ।
ekena balinā rājanvāraṇena hatā rathāḥ ॥33॥
gandhahastimadasrāvamāghrāya bahavo raṇe ।
sannipāte balaughānāṃ vītamādadire gajāḥ ॥34॥
satomaramahāmātrairnipatadbhirgatāsubhiḥ ।
babhūvāyodhanaṃ channaṃ nārācābhihatairgajaiḥ ॥35॥
sannipāte balaughānāṃ preṣitairvaravāraṇaiḥ ।
nipeturyudhi sambhagnāḥ sayodhāḥ sadhvajā rathāḥ ॥36॥
nāgarājopamairhastairnāgairākṣipya saṃyuge ।
vyadṛśyanta mahārāja saṃbhagnā rathakūbarāḥ ॥37॥
viśīrṇarathajālāśca keśeṣvākṣipya dantibhiḥ ।
drumaśākhā ivāvidhya niṣpiṣṭā rathino raṇe ॥38॥
ratheṣu ca rathānyuddhe saṃsaktānvaravāraṇāḥ ।
vikarṣanto diśaḥ sarvāḥ sampetuḥ sarvaśabdagāḥ ॥39॥
teṣāṃ tathā karṣatāṃ ca gajānāṃ rūpamābabhau ।
saraḥsu nalinījālaṃ viṣaktamiva karṣatām ॥40॥
evaṃ sañchāditaṃ tatra babhūvāyodhanaṃ mahat ।
sādibhiśca padātaiśca sadhvajaiśca mahārathaiḥ ॥41॥

Не из облаков яркие молнии явились с метеорами и со смерчами, о владыка народов, пылью затмились страны света, и задули бурные ветры, и песчаный ливень пал, и солнце сокрылось на небе от затмившей его пыли, [поднятой] войском. В глубокое беспамятство впали все существа, пылью запорошенные и тьмой оружия ошеломленные. И убийственный шум поднялся от множества стрел, пускаемых руками героев и любую преграду пробивающих. И подъятое в воздух могучими руками оружие сияло, подобное ясным созвездиям, о бык среди бхаратов. Падали по всем сторонам щиты из бычьей кожи, разноцветные, золотыми сетями покрытые, о бык среди бхаратов. И всюду, по всем сторонам виднелись тела и головы, срубаемые мечами, блещущими как солнце. И падали здесь и там наземь великие воители с колесниц с поломанными колесами, осями и кузовами, повалившимися большими стягами и убитыми конями. А здесь какие-то кони скакали кругами, таща колесницы, на которых убиты были колесничные бойцы, и там и здесь пораженные стрелами, израненные превосходные кони волочили хомуты с привязанными постромками. И можно было видеть, как один могучий слон сокрушал колесницы вместе с их возницами, конями и колесничными бойцами. И многие слоны на поле битвы, чуя запах мускусных токов [других] слонов, рвались прочь из гущи боя многочисленных ратей. И поле боя покрылось [телами] сраженных крепкими стрелами слонов, павших бездыханными со [своими] погонщиками, копьями вооруженными. В гуще боя многочисленных ратей рушились на поле колесницы с воинами и со стягами, сокрушенные направленными [на них] превосходными слонами, и можно было видеть колесницы с дышлами, сломанными в бою нападавших слонов хоботами, [хоботу] царя слонов¹³⁹ подобными, о великий царь. Хватая за волосы колесничных бойцов, с колесниц с поломанной упряжью сбрасывали слоны их, словно сорванные сучья с деревьев, и растаптывали на поле боя. И волоча [за собою] колесницы, сцепившиеся в битве с [другими] колесницами, метались во все стороны превосходные слоны, всяческие вопли издавая, уподобляясь тем слонам, что из прудов тащат переплетшиеся вороха лотосов. И так покрылось то великое поле битвы [телами] всадников, пеших воинов и великих колесничных воинов с их стягами.

139. Царь слонов — мифический слон по имени Айравата (Айравана).

Глава 68

1-11

sañjaya uvāca ।
śikhaṇḍī saha matsyena virāṭena viśāmpate ।
bhīṣmamāśu maheṣvāsamāsasāda sudurjayam ॥1॥
droṇaṃ kṛpaṃ vikarṇañca maheṣvāsānmahābalān ।
rājñaścānyānraṇe śūrānbahūnārchaddhanañjayaḥ ॥2॥
saindhavañca maheṣvāsaṃ sāmātyaṃ saha bandhubhiḥ ।
prācyāṃśca dākṣiṇātyāṃśca bhūmipānbhūmiparṣabha ॥3॥
putrañca te maheṣvāsaṃ duryodhanamamarṣaṇam ।
duḥsahaṃ caiva samare bhīmaseno'bhyavartata ॥4॥
sahadevastu śakunimulūkaṃ ca mahāratham ।
pitāputrau maheṣvāsāvabhyavartata durjayau ॥5॥
yudhiṣṭhiro mahārāja gajānīkaṃ mahārathaḥ ।
samavartata saṅgrāme putreṇa nikṛtastava ॥6॥
mādrīputrastu nakulaḥ śūraḥ saṅkrandano yudhi ।
trigartānāṃ rathodāraiḥ samasajjata pāṇḍavaḥ ॥7॥
abhyavartanta durdharṣāḥ samare śālvakekayān ।
sātyakiścekitānaśca saubhadraśca mahārathaḥ ॥8॥
dhṛṣṭaketuśca samare rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
putrāṇāṃ te rathānīkaṃ pratyudyātāḥ sudurjayāḥ ॥9॥
senāpatirameyātmā dhṛṣṭadyumno mahābalaḥ ।
droṇena samare rājansamiyāyendrakarmaṇā ॥10॥
evamete maheṣvāsāstāvakāḥ pāṇḍavaiḥ saha ।
sametya samare śūrāḥ samprahāraṃ pracakrire ॥11॥

Санджая сказал:
Шикхандин вместе с Виратой Матсьей, о владыка народов, немедля напал на Бхишму, великого лучника, труднопобедимого чрезвычайно. С Дроной, Крипой и Викарной, великими лучниками великомощными, и со многими другими отважными царями в бой вступил Завоеватель богатств. На синдхийского [царя] с советниками его и родичами, на восточных и южных властителей земли, о бык среди властителей земли, и на сына твоего, яростного Дурьодхану, великого лучника, и на Духсаху тоже — в бой пошел Бхимасена; Сахадева же наступал на Шакуни и Улуку, великого воителя, на отца и сына, великих лучников, труднопобедимых; на слоновье войско [Кауравов] наступал в битве Юдхииггхира, сыном твоим, о великий царь, обманутый;¹⁴⁰ отважный же Накула, сын Мадри, рев издавая в бою, схватился с добрыми колесничными бойцами тригартов, сын Панду. На Шальву и кекаев ринулись неукротимые в бою Сатьяки, Чекитана и сын Субхадры, великий воитель, а Дхрииггакету и ракшас Гхатоткача выступили против колесничной рати твоих сыновей, непобедимые. Неизмеримый духом Дхриштадьюмна, полководец, в бою сошелся, могучий, с Дроною, о царь, Индре подвигами равным. Так бились те великие лучники твои, герои, с пандавами сойдясь на поле битвы.

140. …сыном твоим… обманутый… — Подразумевается, видимо, Дурьодхана, затеявший игру в кости, обманом выигранную у Юдхиштхиры (см. в «Сабхапарве»).

12-19

madhyandinagate sūrye nabhasyākulatāṃ gate ।
kuravaḥ pāṇḍaveyāśca nijaghnuritaretaram ॥12॥
dhvajino hemacitrāṅgā vicaranto raṇājire ।
sapatākā rathā rejurvaiyāghraparivāraṇāḥ ॥13॥
sametānāñca samare jigīṣūṇāmparasparam ।
babhūva tumulaḥ śabdaḥ siṃhānāmiva nardatām ॥14॥
tatrādbhutamapaśyāma samprahāraṃ sudāruṇam ।
yamakurvanraṇe vīrāḥ sṛñjayāḥ kurubhiḥ saha ॥15॥
naiva khaṃ na diśo rājanna sūryaṃ śatrutāpana ।
vidiśo vāpyapaśyāma śarairmuktaiḥ samantataḥ ॥16॥
śaktīnāṃ vimalāgrāṇāṃ tomarāṇāṃ tathāsyatām ।
nistriṃśānāñca pītānāṃ nīlotpalanibhāḥ prabhāḥ ॥17॥
kavacānāṃ vicitrāṇāṃ bhūṣaṇānāṃ prabhāstathā ।
khaṃ diśaḥ pradiśaścaiva bhāsayāmāsurojasā ।
virarāja tadā rājaṃstatra tatra raṇāṅgaṇam ॥18॥
rathasiṃhāsanavyāghrāḥ samāyāntaśca saṃyuge ।
virejuḥ samare rājangrahā iva nabhastale ॥19॥

Когда достигло зенита полуденное солнце и небо полыхало [зноем], куру и пандавы ударами друг друга поражали. Колесницы со стягами, золотом отделанные, носились по полю сражения, знаменами красуясь, тигровыми шкурами покрытые. Разноголосый шум поднимался от криков, рыканью львов подобных, что издавали сошедшиеся в битве, победы друг над другом жаждущие. Небывалое ужасающее побоище зрели мы там, что учинили на бранном поле герои, сринджаи с куру. И за стрелами, пускаемыми отовсюду, ни неба не видели мы, о царь, ни стран света, ни солнца, о врагов истребитель, ни промежуточных направлений. И от дротиков с блестящими наконечниками, и копий метаемых, и мечей закаленных сияние, как от голубого лотоса, [исходило] и сияние от многоцветных доспехов с украшениями, и озарялись ярко небеса и страны света со всеми окрестностями. И здесь и там осиянным было тогда, о царь, поле брани. И царственные колесничные воины-тигры, сошедшиеся в бою, сияли на поле сражения, о царь, как планеты на небосводе.

20-24

bhīṣmastu rathināṃ śreṣṭho bhīmasenaṃ mahābalam ।
avārayata saṅkruddhaḥ sarvasainyasya paśyataḥ ॥20॥
tato bhīṣmavinirmuktā rukmapuṅkhāḥ śilāśitāḥ ।
abhyaghnansamare bhīmaṃ tailadhautāḥ sutejanāḥ ॥21॥
tasya śaktiṃ mahāvegāṃ bhīmaseno mahābalaḥ ।
kruddhāśīviṣasaṅkāśāṃ preṣayāmāsa bhārata ॥22॥
tāmāpatantīṃ sahasā rukmadaṇḍāṃ durāsadām ।
ciccheda samare bhīṣmaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥23॥
tato'pareṇa bhallena pītena niśitena ca ।
kārmukaṃ bhīmasenasya dvidhā ciccheda bhārata ॥24॥

Бхишма же, лучший из колесничных бойцов, великомощному Бхимасене преградил дорогу, разгневанный, на глазах у всего войска. Тогда пущенные Бхишмой стрелы с золотым оперением, с превосходными древками, отточенные на камне и смазанные маслом, поразили Бхиму в бою. Бхимасена великомощный метнул свой быстрый дротик, разъяренному ядовитому змею подобный, о Бхарата. Его, стремительно летящий дротик с древком золотым, трудный для обороны, рассек над полем боя Бхишма крепко слаженными стрелами. Потом другой стрелою бхалла, закаленной и отточенной, надвое рассек он лук Бхимасены, о Бхарата.

25-27

sātyakistu tatastūrṇaṃ bhīṣmamāsādya saṃyuge ।
śarairbahubhirānarchatpitaraṃ te janeśvara ॥25॥
tataḥ sandhāya vai tīkṣṇaṃ śaraṃ paramadāruṇam ।
vārṣṇeyasya rathādbhīṣmaḥ pātayāmāsa sārathim ॥26॥
tasyāśvāḥ pradrutā rājannihate rathasārathau ।
tena tenaiva dhāvanti manomārutaraṃhasaḥ ॥27॥

Сатьяки же тогда, ринувшись мгновенно в бою на Бхишму, многими стрелами поразил твоего отца, о владыка людей. Тогда острую стрелу преужаснейшую наложив [на тетиву], поверг Бхишма с колесницы потомка Вришни его возницу, и кони его, о царь, когда убит был колесничий, помчались прочь, туда и сюда устремляясь, со скоростью мысли или ветра.

28-33

tataḥ sarvasya sainyasya nisvanastumulo'bhavat ।
hāhākāraśca sañjajñe pāṇḍavānāṃ mahātmanām ॥28॥
abhidravata gṛhṇīta hayānyacchata dhāvata ।
ityāsīttumulaḥ śabdo yuyudhānarathaṃ prati ॥29॥
etasminneva kāle tu bhīṣmaḥ śāntanavaḥ punaḥ ।
vyahanatpāṇḍavīṃ senāmāsurīmiva vṛtrahā ॥30॥
te vadhyamānā bhīṣmeṇa pāñcālāḥ somakaiḥ saha ।
āryāṃ yuddhe matiṃ kṛtvā bhīṣmamevābhidudruvuḥ ॥31॥
dhṛṣṭadyumnamukhāścāpi pārthāḥ śāntanavaṃ raṇe ।
abhyadhāvañjigīṣantastava putrasya vāhinīm ॥32॥
tathaiva tāvakā rājanbhīṣmadroṇamukhāḥ parān ।
abhyadhāvanta vegena tato yuddhamavartata ॥33॥

Тогда среди всего войска великих духом Пандавов беспорядочный шум возник и горестные возгласы раздались. «Налетайте, хватайте, держите коней, бегите» — так кричали в смятении вслед колеснице Ююдханы. А Бхишма, сын Шантану, в это же время вновь начал громить пандавское войско, как Губитель Вритры — асурское. Панчалы с Сомаками, истребляемые Бхишмой, достойное решение в бою приняв, однако, на Бхишму устремились. И Дхриштадьюмной возглавляемые сыны Притхи ринулись в бой на сына Шантану, жаждущие победы над войском твоего сына. Так же и твои, о царь, возглавляемые Бхишмой и Дроной, ринулись стремительно на врагов, и битва тогда началась [опять].

Глава 69

1-15

sañjaya uvāca ।
virāṭo'tha tribhirbāṇairbhīṣmamārchanmahāratham ।
vivyādha turagāṃścāsya tribhirbāṇairmahārathaḥ ॥1॥
tam pratyavidhyaddaśabhirbhīṣmaḥ śāntanavaḥ śaraiḥ ।
rukmapuṅkhairmaheṣvāsaḥ kṛtahasto mahābalaḥ ॥2॥
drauṇirgāṇḍīvadhanvānaṃ bhīmadhanvā mahārathaḥ ।
avidhyadiṣubhiḥ ṣaḍbhirdṛḍhahastaḥ stanāntare ॥3॥
kārmukaṃ tasya ciccheda phalgunaḥ paravīrahā ।
avidhyacca bhṛśaṃ tīkṣṇaiḥ patribhiḥ śatrukarśanaḥ ॥4॥
so'nyatkārmukamādāya vegavatkrodhamūrchitaḥ ।
amṛṣyamāṇaḥ pārthena kārmukacchedamāhave ॥5॥
avidhyatphalgunaṃ rājannavatyā niśitaiḥ śaraiḥ ।
vāsudevaṃ ca saptatyā vivyādha parameṣubhiḥ ॥6॥
tataḥ krodhābhitāmrākṣaḥ saha kṛṣṇena phalgunaḥ ।
dīrghamuṣṇaṃ ca niḥśvasya cintayitvā muhurmuhuḥ ॥7॥
dhanuḥ prapīḍya vāmena kareṇāmitrakarśanaḥ ।
gāṇḍīvadhanvā saṅkruddhaḥ śitānsannataparvaṇaḥ ।
jīvitāntakarānghorānsamādatta śilīmukhān ॥8॥
taistūrṇaṃ samare'vidhyaddrauṇiṃ balavatāṃ varam ।
tasya te kavacaṃ bhittvā papuḥ śoṇitamāhave ॥9॥
na vivyathe ca nirbhinno drauṇirgāṇḍīvadhanvanā ।
tathaiva śaravarṣāṇi pratimuñcannavihvalaḥ ।
tasthau sa samare rājaṃstrātumicchanmahāvratam ॥10॥
tasya tatsumahatkarma śaśaṃsuḥ puruṣarṣabhāḥ ।
yatkṛṣṇābhyāṃ sametābhyāṃ nāpatrapata saṃyuge ॥11॥
sa hi nityamanīkeṣu yudhyate'bhayamāsthitaḥ ।
astragrāmaṃ sasaṃhāraṃ droṇātprāpya sudurlabham ॥12॥
mamāyamācāryasuto droṇasyātipriyaḥ sutaḥ ।
brāhmaṇaśca viśeṣeṇa mānanīyo mameti ca ॥13॥
samāsthāya matiṃ vīro bībhatsuḥ śatrutāpanaḥ ।
kṛpāñcakre rathaśreṣṭho bhāradvājasutamprati ॥14॥
drauṇiṃ tyaktvā tato yuddhe kaunteyaḥ śatrutāpanaḥ ।
yuyudhe tāvakānnighnaṃstvaramāṇaḥ parākramī ॥15॥

Санджая сказал:
И вот Вирата тремя стрелами поразил Бхишму, великого воителя, и тремя стрелами пронзил его коней, великий воитель. В ответ десятью стрелами с золотым опереньем пронзил его Бхишма, сын Шантану, великий лучник, совершенный [в том искусстве], великомощный. Сын Дроны, великий воитель, грозный лучник с твердой рукою, поразил Владетеля лука Гандивы шестью стрелами между сосков. Его лук сломал Пхальгуна, вражеских героев губитель, и тяжко поразил его острыми стрелами, врагов каратель. Тот взял другой лук быстродействующий и, гневом ослепленный, не стерпев, что сломал его лук Партха в битве, поразил Пхальгуну, о царь, девятью десятками острых стрел, а Васу деву семьюдесятью превосходными стрелами пронзил. Тогда Пхальгуна с очами, покрасневшими от гнева, будучи с Кришною рядом, глубокие и жаркие вздохи испуская снова и снова, поразмыслив, лук левою рукою сжал, недругов каратель, Владетель Гандивы, и взял, разъяренный, острые, крепко слаженные, жизни предел кладущие, ужасные стрелы. Ими он мгновенно поразил на поле боя сына Дроны, избранного из могучих, и, пробив доспехи, отведали они его крови в сражении. Но, пронзенный Владетелем Гандивы, не дрогнул сын Дроны и такой же ливень стрел послал в ответ, не падая духом, и оставался он на поле битвы, о царь, блюдущего великий обет¹⁴¹ охранить желая. И за то прекраснейшее деяние его, за то, что не смутился он духом перед обоими Кришнами¹⁴² в схватке, восславили его мужи-быки. Ибо сражался он все время среди полков бесстрашно, от Дроны восприявший [умение] метательные выбирать оружия вместе с умением возобновления их¹⁴³. «То сын наставника моего, возлюбленный сын Дроны, и прежде всего он — брахман, коего чтить мне должно», — мысль такую держа в уме, герой Бибхатсу, врагов каратель, внука Бхарадваджи пожалел, лучший из воителей. И, сына Дроны избегая, стал биться затем на поле боя сын Кунти, врагов каратель, поспешая, сокрушая твоих, являющий мощь свою.

141. …блюдущего великий обет… — Имеется в виду Бхишма, давший обет безбрачия (см. примеч. 206 к текущ. разд.).

142. …перед обоими Кришнами… — То есть перед Кришной и Арджуной (ср. примеч. 25 к текущ. разд.).

143. …с умением возобновления их. — Подразумевается магическое искусство возвращения метательных оружий наподобие бумеранга.

16-22

duryodhanastu daśabhirgārdhrapatraiḥ śilāśitaiḥ ।
bhīmasenaṃ maheṣvāsaṃ rukmapuṅkhaiḥ samarpayat ॥16॥
bhīmasenastu saṅkruddhaḥ parāsukaraṇaṃ dṛḍham ।
citraṃ kārmukamādatta śarāṃśca niśitāndaśa ॥17॥
ākarṇaprahitaistīkṣṇairvegitaistigmatejanaiḥ ।
avidhyattūrṇamavyagraḥ kururājaṃ mahorasi ॥18॥
tasya kāñcanasūtrastu śaraiḥ parivṛto maṇiḥ ।
rarājorasi vai sūryo grahairiva samāvṛtaḥ ॥19॥
putrastu tava tejasvī bhīmasenena tāḍitaḥ ।
nāmṛṣyata yathā nāgastalaśabdaṃ samīritam ॥20॥
tataḥ śarairmahārāja rukmapuṅkhaiḥ śilāśitaiḥ ।
bhīmaṃ vivyādha saṅkruddhastrāsayāno varūthinīm ॥21॥
tau yudhyamānau samare bhṛśamanyonyavikṣatau ।
putrau te devasaṅkāśau vyarocetāṃ mahābalau ॥22॥

Дурьодхана же десятью стрелами с ястребиным опереньем, позолоченными сзади, на камне отточенными, великому лучнику Бхимасене нанес удары. А Бхимасена, разъяренный, взял лук, убийственный, крепкий, блистающий, и десять отточенных стрел. До уха натянув [тетиву], язвящими, стремительными, остроотточенными, он поразил немедля ими, невозмутимый, царя куру в широкую грудь; и на груди того драгоценный камень на золотых нитях, стрелами окаймленный, заблистал, как солнце в окружении планет. Сын же твой отважный, получив удар от Бхимасены, не стерпел того, словно змей, хлопками в ладоши потревоженный. И стрелами с золоченым опереньем, отточенными на камне, он пронзил тогда, о великий царь, Бхиму, в трепет воинство приводя. И те оба сына твои, сражаясь на поле брани и тяжкие раны друг другу нанося, блистали, богам подобные, великомощные.

23-29

citrasenaṃ naravyāghraṃ saubhadraḥ paravīrahā ।
avidhyaddaśabhirbāṇaiḥ purumitrañca saptabhiḥ ॥23॥
satyavratañ ca saptatyā viddhvā śakrasamo yudhi ।
nṛtyanniva raṇe vīra ārtiṃ naḥ samajījanat ॥24॥
tam pratyavidyaddaśabhiścitrasenaḥ śilīmukhaiḥ ।
satyavrataśca navabhiḥ purumitraśca saptabhiḥ ॥25॥
sa viddho vikṣaranraktaṃ śatrusaṃvāraṇammahat ।
ciccheda citrasenasya citraṃ kārmukamārjuniḥ ।
bhittvā cāsya tanutrāṇaṃ śareṇorasyatāḍayat ॥26॥
tataste tāvakā vīrā rājaputrā mahārathāḥ ।
sametya yudhi saṃrabdhā vivyadhurniśitaiḥ śaraiḥ ।
tāṃśca sarvāñśaraistīkṣṇairjaghāna paramāstravit ॥27॥
tasya dṛṣṭvā tu tatkarma parivavruḥ sutāstava ।
dahantaṃ samare sainyaṃ tava kakṣaṃ yatholbaṇam ॥28॥
apetaśiśire kāle samiddhamiva pāvakaḥ ।
atyarocata saubhadrastava sainyāni śātayan ॥29॥

Читрасену, мужа-тигра, десятью стрелами пронзил сын Субхадры, вражеских героев губитель, Пурумитру же — семью и Сатьяврату семьюдесятью пронзив, Шакре в битве равный, словно приплясывая в бою, нанес нам герой тяжкий урон. Десятью стрелами поразил его в ответ Читрасена, Сатьяврата — девятью, Пурумитра — семью. Пронзенный, окровавленный, сломал сын Арджуны лук Читрасены, великий [лук], блистающий и поражающий врагов, и, пробив его доспехи, стрелою нанес ему удар в грудь. Тогда герои твоего стана, царские сыновья, великие воители, сплотившись в бою, неистовые, пронзили [того] отточенными стрелами, их же всех стрелами язвящими сразил величайший знаток оружия. Те его деяния видя, сыновья твои окружили его, испепеляющего в битве твое войско, как заросли сухостоя, как дрова огонь на исходе холодного времени года, и ярко пылал сын Субхадры, рассеивая твои войска.

30-36

tattasya caritaṃ dṛṣṭvā pautrastava viśāmpate ।
lakṣmaṇo'bhyapatattūrṇaṃ sātvatīputramāhave ॥30॥
abhimanyustu saṅkruddho lakṣmaṇaṃ śubhalakṣaṇam ।
vivyādha viśikhaiḥ ṣaḍbhiḥ sārathiñca tribhiḥ śaraiḥ ॥31॥
tathaiva lakṣmaṇo rājansaubhadraṃ niśitaiḥ śaraiḥ ।
avidhyata mahārāja tadadbhutamivābhavat ॥32॥
tasyāśvāṃścaturo hatvā sārathiñca mahābalaḥ ।
abhyadravata saubhadro lakṣmaṇaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ॥33॥
hatāśve tu rathe tiṣṭhaṁllakṣmaṇaḥ paravīrahā ।
śaktiṃ cikṣepa saṅkruddhaḥ saubhadrasya rathaṃ prati ॥34॥
tāmāpatantīṃ sahasā ghorarūpāṃ durāsadām ।
abhimanyuḥ śaraistīkṣṇaiściccheda bhujagopamām ॥35॥
tataḥ svarathamāropya lakṣmaṇaṃ gautamastadā ।
apovāha rathenājau sarvasainyasya paśyataḥ ॥36॥

Увидев, что он свершает, внук твой Лакшмана, о владыка народов, в бой вступил с сыном царевны сатватов¹⁴⁴. Абхиманью же, разгневанный, Лакшману, счастливыми знаками отмеченного¹⁴⁵, пронзил шестью острыми стрелами и колесничего его тремя. Так же и Лакшмана, о царь, сына Субхадры отточенными стрелами пронзил, о великий царь, и словно чудо то было. И острыми стрелами четырех его коней убив и колесничего, обрушился на Лакшману великомощный сын Субхадры. А Лакшмана, вражеских героев губитель, на колеснице, коней лишившейся, стоя, разъяренный, метнул дротик в направлении колесницы сына Субхадры. Его, что налетал стремительно, ужасный с виду, трудноодолимый, змее подобный, рассек Абхиманью острыми стрелами. После того на глазах у всего войска Гаутама, взяв Аакшману на свою колесницу, увез его тогда на колеснице из боя.

144. Царевна сатватов — Субхадра.

145. …счастливыми знаками отмеченного… — В оригинале: śubhalakṣaṇa; игра слов, построенная на созвучии с именем Лакшманы.

37-41

tataḥ samākule tasminvartamāne mahābhaye ।
abhyadravañjighāṃsantaḥ parasparavadhaiṣiṇaḥ ॥37॥
tāvakāśca maheṣvāsāḥ pāṇḍavāśca mahārathāḥ ।
juhvantaḥ samare prāṇānnijaghnuritaretaram ॥38॥
muktakeśā vikavacā virathāśchinnakārmukāḥ ।
bāhubhiḥ samayudhyanta sṛñjayāḥ kurubhiḥ saha ॥39॥
tato bhīṣmo mahābāhuḥ pāṇḍavānāṃ mahātmanām ।
senāṃ jaghāna saṅkruddho divyairastrairmahābalaḥ ॥40॥
hateśvarairgajaistatra narairaśvaiśca pātitaiḥ ।
rathibhiḥ sādibhiścaiva samāstīryata medinī ॥41॥

Тогда в смятении продолжающегося великого сражения устремлялись друг на друга бойцы, обуреваемые жаждой убийства. И твои, великие лучники, и пандавы, великие колесничные воины, жертвоприношение жизни свершая, разили один другого. Простоволосые, без доспехов, лишившиеся колесниц, со сломанными луками, бились голыми руками сринджаи с куру. Тогда мощнорукий Бхишма, разгневанный, разил, великомощный, небесным оружием [своим] войско великих духом Пандавов. И земля там устлана была [телами] павших слонов, чьи убиты были хозяева, коней и людей, колесничных бойцов и всадников.

Глава 70

1-6

sañjaya uvāca ।
atha rājanmahābāhuḥ sātyakiryuddhadurmadaḥ ।
vikṛṣya cāpaṃ samare bhārasādhanamuttamam ॥1॥
prāmuñcatpuṅkhasaṃyuktāñśarānāśīviṣopamān ।
prakāśaṃ laghu citrañca darśayannastralāghavam ॥2॥
tasya vikṣipataścāpaṃ śarānanyāṃśca muñcataḥ ।
ādadānasya bhūyaśca sandadhānasya cāparān ॥3॥
kṣipataśca śarānasya raṇe śatrūnvinighnataḥ ।
dadṛśe rūpamatyarthaṃ meghasyeva pravarṣataḥ ॥4॥
tamudīryantamālokya rājā duryodhanastataḥ ।
rathānāmayutaṃ tasya preṣayāmāsa bhārata ॥5॥
tāṃstu sarvānmaheṣvāsānsātyakiḥ satyavikramaḥ ।
jaghāna parameṣvāso divyenāstreṇa vīryavān ॥6॥

Санджая сказал:
Меж тем, о царь, мощнорукий Сатьяки, рассвирепевший, натягивая в битве лук, высшее напряжение выдерживающий, пускал оперенные стрелы, ядовитым змеям подобные, блистательно и проворно чудесное искусство владения оружием являя. И когда он лук сгибал и стрелы разного вида пускал, доставая все новые и [на тетиву] накладывая, он, мечущий в битве сражающие врагов стрелы, дивный облик являл, словно ливни извергающая туча. Видя неистовство его, царь Дурьодхана послал тогда против него десять тысяч колесниц. Но всех тех великих лучников Сатьяки, истинно доблестный, высший из лучников, сразил, мужественный, небесным [своим] оружием.

7-10

sa kṛtvā dāruṇaṃ karma pragṛhītaśarāsanaḥ ।
āsasāda tato vīro bhūriśravasamāhave ॥7॥
sa hi sandṛśya senāṃ tāṃ yuyudhānena pātitām ।
abhyadhāvata saṅkruddhaḥ kurūṇāṃ kīrtivardhanaḥ ॥8॥
indrāyudhasavarṇaṃ tatsa visphārya mahaddhanuḥ ।
vyasṛjadvajrasaṅkāśāñśarānāśīviṣopamān ।
sahasraśo mahārāja darśayanpāṇilāghavam ॥9॥
śarāṃstānmṛtyusaṃsparśānsātyakestu padānugāḥ ।
na viṣehustadā rājandudruvuste samantataḥ ।
vihāya samare rājansātyakiṃ yuddhadurmadam ॥10॥

И, совершив то ужасающее деяние, с луком в руке подступил тогда герой к Бхуришравасу. И тот, видя, что войско то повергнуто Ююдханой, ринулся [в бой], славу куру умножающий. Великий лук напрягая, цветом оружию Индры подобный, тысячами стал пускать он стрелы, с оружием грома сравнимые, с ядовитыми змеями сходные, о царь, руки сноровку являя. Против тех стрел, несущих смерть, не устояли тогда воины, сопровождавшие Сатьяки, о царь, и бросились бежать врассыпную, оставив на поле боя, о царь, Сатьяки, битвой опьяненного.

11-24

taṃ dṛṣṭvā yuyudhānasya sutā daśa mahābalāḥ ।
mahārathāḥ samākhyātāścitravarmāyudhadhvajāḥ ॥11॥
samāsādya maheṣvāsaṃ bhūriśravasamāhave ।
ūcuḥ sarve susaṃrabdhā yūpaketum mahāraṇe ॥12॥
bho bho kauravadāyāda sahāsmābhirmahābala ।
ehi yudhyasva saṅgrāme samastaiḥ pṛthageva vā ॥13॥
asmānvā tvaṃ parājitya yaśaḥ prāpnuhi saṃyuge ।
vayaṃ vā tvāṃ parājitya prītiṃ dāsyāmahe pituḥ ॥14॥
evamuktastadā śūraistānuvāca mahābalaḥ ।
vīryaślāghī naraśreṣṭhastāndṛṣṭvā samupasthitān ॥15॥
sādhvidaṃ kathyate vīrā yadevaṃ matiradya vaḥ ।
yudhyadhvaṃ sahitā yattā nihaniṣyāmi vo raṇe ॥16॥
evamuktā maheṣvāsāste vīrāḥ kṣiprakāriṇaḥ ।
mahatā śaravarṣeṇa abhyavarṣannarindamam ॥17॥
aparāhṇe mahārāja saṅgrāmastumulo'bhavat ।
ekasya ca bahūnāñca sametānāṃ raṇājire ॥18॥
tamekaṃ rathināṃ śreṣṭhaṃ śaravarṣairavākiran ।
prāvṛṣīva mahāśailaṃ siṣicurjaladā nṛpa ॥19॥
taistu muktāñśaraughāṃstānyamadaṇḍāśaniprabhān ।
asamprāptānasamprāptāṃścicchedāśu mahārathaḥ ॥20॥
tatrādbhutamapaśyāma saumadatteḥ parākramam ।
yadeko bahubhiryuddhe samasajjadabhītavat ॥21॥
visṛjya śaravṛṣṭiṃ tāṃ daśa rājanmahārathāḥ ।
parivārya mahābāhuṃ nihantumupacakramuḥ ॥22॥
saumadattistataḥ kruddhasteṣāṃ cāpāni bhārata ।
ciccheda daśabhirbāṇairnimeṣeṇa mahārathaḥ ॥23॥
athaiṣāṃ chinnadhanuṣāṃ bhallaiḥ sannataparvabhiḥ ।
ciccheda samare rājañśirāṃsi niśitaiḥ śaraiḥ ।
te hatā nyapatanbhūmau vajrabhagnā iva drumāḥ ॥24॥

Видя то, десятеро сыновей Ююдханы, великомощные, прославленные великие воители, блистающие доспехами, оружием и стягами, приступив на поле сражения к Бхуришравасу, великому лучнику, на чьем знамени жертвенный столб, все, распаленные, ему сказали: «О ты, родич Кауравов, о великомощный, иди, сразись на поле брани с нами, со всеми вместе или с каждым поодиночке. Либо ты, победив нас, обретешь в бою славу, либо мы, тебя победив, даруем радость отцу». Когда сказали так ему герои, он, великомощный, гордый силою своей, лучший из воителей, видя их близ себя, сказал им: «Хорошо изъяснили вы, о герои, то, что на уме у вас ныне. Сражайтесь все вместе, но берегитесь, убью я вас в бою!» В ответ на те слова герои, великие лучники, искушенные во владении оружием, великий ливень стрел пролили на врагов укротителя. За полдень, о великий царь, была та яростная схватка между одним и многими, сплотившимися в битве. Его, одного, лучшего из колесничных бойцов, осыпали они ливнем стрел, как тучи в пору дождей окропляют великую гору, о повелитель. Но пущенные ими во множестве стрелы, жезлу Ямы или оружию грома подобные, всем-всем не дав долететь, рассек быстро великий воитель. Там зрели мы небывалую мощь сына Сомадатты, что бесстрашно сражался на поле битвы один против многих. Извергнув тот ливень стрел, о царь, десятеро великих воителей окружили мощнорукого и ринулись его убивать. Сын же Сомадатты, гневный, десятью стрелами рассек тогда их луки, о Бхарата, во мгновение ока, великий воитель. И когда сломаны были их луки стрелами бхалла, крепко слаженными, о царь, он отсек им в бою головы острыми стрелами, и, сраженные, пали они на землю, как деревья, срубленные ваджрой.

25-29

tāndṛṣṭvā nihatānvīrānraṇe putrānmahābalān ।
vārṣṇeyo vinadanrājanbhūriśravasamabhyayāt ॥25॥
rathaṃ rathena samare pīḍayitvā mahābalau ।
tāvanyonyasya samare nihatya rathavājinaḥ ।
virathāvabhivalgantau sameyātāṃ mahārathau ॥26॥
pragṛhītamahākhaḍgau tau carmavaradhāriṇau ।
śuśubhāte naravyāghrau yuddhāya samavasthitau ॥27॥
tataḥ sātyakimabhyetya nistriṃśavaradhāriṇam ।
bhīmasenastvaranrājanrathamāropayattadā ॥28॥
tavāpi tanayo rājanbhūriśravasamāhave ।
āropayadrathaṃ tūrṇaṃ paśyatāṃ sarvadhanvinām ॥29॥

Видя сыновей [своих], могучих героев, убитыми в сражении, о царь, взревев, напал потомок Вришни на Бхуришраваса. Сшиблись на поле битвы оба великомощных, колесница с колесницей, и, сразив на поле битвы друг у друга колесничных коней, соскочили с бесполезных колесниц и сошлись [пешие] оба великих воителя. С великими мечами в руках оба, в превосходные доспехи одетые, блистали те мужи-тигры, ставшие [друг против друга] для боя. Но тут, приблизившись поспешно к Сатьяки, лучшему из меченосцев, Бхимасена, о царь, взял его тогда на [свою] колесницу. И сын твой, о царь, немедля взял Бхуришраваса на [свою] колесницу на поле битвы на глазах у всех лучников.

30-33

tasmiṃstathā vartamāne raṇe bhīṣmaṃ mahāratham ।
ayodhayanta saṃrabdhāḥ pāṇḍavā bharatarṣabha ॥30॥
lohitāyati cāditye tvaramāṇo dhanañjayaḥ ।
pañcaviṃśatisāhasrānnijaghāna mahārathān ॥31॥
te hi duryodhanādiṣṭāstadā pārthanibarhaṇe ।
samprāpyaiva gatā nāśaṃ śalabhā iva pāvakam ॥32॥
tato matsyāḥ kekayāśca dhanurvedaviśāradāḥ ।
parivavrustadā pārthaṃ sahaputraṃ mahāratham ॥33॥

А между тем как сражение так продолжалось, о бык среди бхаратов, разъяренные Пандавы бились с Бхишмой, великим воителем. И к тому времени, как стало багроветь солнце, Завоеватель богатств, немедлящий, сразил двадцать пять тысяч великих воителей. Они же, посланные тогда Дурьодханой для сокрушения Партхи, едва его достигнув, сгинули, как мошкара в огне. После чего матсьи и кекаи, искушенные в науке стрельбы из лука, окружили тогда Партху, великого воителя, вместе с его сыном.

34-37

etasminneva kāle tu sūrye'stamupagacchati ।
sarveṣāmeva sainyānāṃ pramohaḥ samajāyata ॥34॥
avahāraṃ tataścakre pitā devavratastava ।
sandhyākāle mahārāja sainyānāṃ śrāntavāhanaḥ ॥35॥
pāṇḍavānāṃ kurūṇāṃ ca parasparasamāgame ।
te sene bhṛśasaṃvigne yayatuḥ svaṃ niveśanam ॥36॥
tataḥ svaśibiraṃ gatvā nyaviśaṃstatra bhārata ।
pāṇḍavāḥ sṛñjayaiḥ sārdhaṃ kuravaśca yathāvidhi ॥37॥

Но в это же самое время закатилось солнце, и забытье овладело всеми воинами. Тогда, в сумерках, меж тем как притомились слоны и кони в войсках, о прекращении боя распорядился отец твой Деваврата. И оба войска, пандавов и куру, немало духом смутившиеся во взаимном столкновении, разошлись по своим станам. Вернувшись к стоянкам своим, расположились там, о Бхарата, Пандавы со сринджаями вместе и куру на отдых, как положено.

Глава 71

1-3

sañjaya uvāca ।
vihṛtya ca tato rājansahitāḥ kurupāṇḍavāḥ ।
vyatītāyāṃ tu śarvaryāṃ punaryuddhāya niryayuḥ ॥1॥
tatra śabdo mahānāsīttava teṣāñca bhārata ।
yujyatāṃ rathamukhyānāṃ kalpyatāñcaiva dantinām ॥2॥
sannahyatāmpadātīnāṃ hayānāñcaiva bhārata ।
śaṅkhadundubhinādaśca tumulaḥ sarvato'bhavat ॥3॥

Санджая сказал:
Разойдясь тогда, куру и пандавы, о царь, совместно, когда миновала ночь, выступили опять для битвы. И великий шум там возник, о Бхарата, меж тем как твои и те запрягали колесницы, готовили слонов и снаряжали пехотинцев и коней, о Бхарата. И рев труб и бой барабанов громом раздавались со всех сторон.

4-13

tato yudhiṣṭhiro rājā dhṛṣṭadyumnamabhāṣata ।
vyūhaṃ vyūha mahābāho makaraṃ śatrutāpanam ॥4॥
evamuktastu pārthena dhṛṣṭadyumno mahārathaḥ ।
vyādideśa mahārāja rathino rathināṃ varaḥ ॥5॥
śiro'bhūddrupadastasya pāṇḍavaśca dhanañjayaḥ ।
cakṣuṣī sahadevaśca nakulaśca mahārathaḥ ।
tuṇḍamāsīnmahārāja bhīmaseno mahābalaḥ ॥6॥
saubhadro draupadeyāśca rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
sātyakirdharmarājaśca vyūhagrīvāṃ samāsthitāḥ ॥7॥
pṛṣṭhamāsīnmahārāja virāṭo vāhinīpatiḥ ।
dhṛṣṭadyumnena sahito mahatyā senayā vṛtaḥ ॥8॥
kekayā bhrātaraḥ pañca vāmaṃ pārśvaṃ samāśritāḥ ।
dhṛṣṭaketurnaravyāghraḥ karakarṣaśca vīryavān ।
dakṣiṇaṃ pakṣamāśritya sthitā vyūhasya rakṣaṇe ॥9॥
pādayostu mahārāja sthitaḥ śrīmānmahārathaḥ ।
kuntibhojaḥ śatānīko mahatyā senayā vṛtaḥ ॥10॥
śikhaṇḍī tu maheṣvāsaḥ somakaiḥ saṃvṛto balī ।
irāvāṃśca tataḥ pucche makarasya vyavasthitau ॥11॥
evametanmahāvyūhaṃ vyūhya bhārata pāṇḍavāḥ ।
sūryodaye mahārāja punaryuddhāya daṃśitāḥ ॥12॥
kauravānabhyayustūrṇaṃ hastyaśvarathapattibhiḥ ।
samucchritairdhvajaiścitraiḥ śastraiśca vimalaiḥ śitaiḥ ॥13॥

Тогда царь Юдхиштхира молвил Дхриштадьюмне: «Строй Макары построй, врагов палящий, о мощнорукий». И когда сказал так Дхриштадьюмне, великому воителю, сын Притхи, тот указал [где стать], о великий царь, колесничным бойцам, из колесничных бойцов избранный. Головою стали там Друпада и сын Панду Завоеватель богатств, глазами — Сахадева и Накула, великий воитель, клювом — Бхимасена великомощный, а сын Субхадры и сыновья Драупади, ракшас Гхатоткача, Сатьяки и Царь справедливости заняли шею строя, в тылу был Вирата, ратей предводитель, о великий царь, вместе с Дхриштадьюмной, большим войском сопровождаемый; пятеро братьев Кекая, на левый край опиравшиеся, и Дхриштакету, муж-тигр, доблестный стрелок, на правом крыле стоя, занимали оборону, в ногах же стояли, о великий царь, славный Кунтибходжа, великий воитель, и Шатаника, большим войском сопровождаемый, Шикхандин же, великий лучник, в сопровождении Сомаков, могучий, а также Ираван — далее хвост Макары занимали. Так этот великий строй построив, о Бхарата, на восходе солнца Пандавы, опять вооружившись для битвы, незамедлительно обрушились на Кауравов — слоны, кони, колесницы и пехотинцы — с воздетыми знаменами, блистающими мечами и сверкающими стрелами.

14-21

vyūhaṃ dṛṣṭvā tu tatsainyaṃ pitā devavratastava ।
krauñcena mahatā rājanpratyavyūhata vāhinīm ॥14॥
tasya tuṇḍe maheṣvāso bhāradvājo vyarocata ।
aśvatthāmā kṛpaścaiva cakṣurāstāṃ nareśvara ॥15॥
kṛtavarmā tu sahitaḥ kāmbojāraṭṭabāhlikaiḥ ।
śirasyāsīnnaraśreṣṭhaḥ śreṣṭhaḥ sarvadhanuṣmatām ॥16॥
grīvāyāṃ śūrasenastu tava putraśca māriṣa ।
duryodhano mahārāja rājabhirbahubhirvṛtaḥ ॥17॥
prāgjyotiṣastu sahitaḥ madrasauvīrakekayaiḥ ।
urasyabhūnnaraśreṣṭha mahatyā senayā vṛtaḥ ॥18॥
svasenayā ca sahitaḥ suśarmā prasthalādhipaḥ ।
vāmaṃ pakṣaṃ samāśritya daṃśitaḥ samavasthitaḥ ॥19॥
tuṣārā yavanāścaiva śakāśca saha cūcupaiḥ ।
dakṣiṇaṃ pakṣamāśritya sthitā vyūhasya bhārata ॥20॥
śrutāyuśca śatāyuśca saumadattiśca māriṣa ।
vyūhasya jaghane tasthū rakṣamāṇāḥ parasparam ॥21॥

Деваврата же, отец твой, видя, что войско то построено, [свое] воинство, о царь, ему противопоставил строем Великой каравайки. На клюве ее блистал великий лучник сын Бхарадваджи, глазами стали Ашваттхаман и Крипа, о владыка мужей, Критаварман же вместе с камбоджами, араттами и бахликами в голове пребывал, лучший из воителей, из всех лучников лучший, на шее же — Шурасена, о достойный, и сын твой Дурьодхана, о великий царь, многими царями окруженный, а царь Прагджьотиши вместе с мадрами, саувирами и кекаями был на груди, о лучший из воителей, войском большим сопровождаемый; с войском своим Сушарман, властитель Прастхалы, на левом крыле расположился, вооруженный, а тушары, яваны и скифы с чучупами правое крыло строя заняли, о Бхарата; Шрутаюс, Шатаюдха и сын Сомадатты, о достойный, в тылу строя стояли, друг друга обороняя.

22-27

tato yuddhāya sañjagmuḥ pāṇḍavāḥ kauravaiḥ saha ।
sūryodaye mahārāja tato yuddhamabhūnmahat ॥22॥
pratīyū rathino nāgānnāgāśca rathino yayuḥ ।
hayārohā hayārohānrathinaścāpi sādinaḥ ॥23॥
sārathiṃ ca rathī rājankuñjarāṃśca mahāraṇe ।
hastyārohā rathārohānrathinaścāpi sādinaḥ ॥24॥
rathinaḥ pattibhiḥ sārdhaṃ sādinaścāpi pattibhiḥ ।
anyonyaṃ samare rājanpratyadhāvannamarṣitāḥ ॥25॥
bhīmasenārjunayamairguptā cānyairmahārathaiḥ ।
śuśubhe pāṇḍavī senā nakṣatrairiva śarvarī ॥26॥
tathā bhīṣmakṛpadroṇaśalyaduryodhanādibhiḥ ।
tavāpi vibabhau senā grahairdyauriva saṃvṛtā ॥27॥

Тогда сошлись в бою пандавы с кауравами, и на восходе солнца, о великий царь, произошла тогда великая битва. Колесницы устремились на слонов, слоны на колесницы ринулись, конники на конников, колесничные бойцы на всадников. На колесничего колесничный боец в великом сражении и на слонов, воины на слонах на колесничных воинов, колесничные же на всадников, колесничные бойцы с пехотинцами и всадники тоже с пехотинцами друг на друга на поле битвы, о царь, нападали, неистовые. Обороняемое Бхимасеной, Арджуной и близнецами, а также другими великими воителями, сияло пандавское войско, словно озаренная созвездиями ночь. Так же и твое войско, Бхишмой, Крипой, Дроной, Шальей, Дурьодханой и другими возглавляемое, блистало, как небо, планетами светящееся.

28-36

bhīmasenastu kaunteyo droṇaṃ dṛṣṭvā parākramī ।
abhyayājjavanairaśvairbhāradvājasya vāhinīm ॥28॥
droṇastu samare kruddho bhīmaṃ navabhirāyasaiḥ ।
vivyādha samare rājanmarmāṇyuddiśya vīryavān ॥29॥
dṛḍhāhatastato bhīmo bhāradvājasya saṃyuge ।
sārathiṃ preṣayāmāsa yamasya sadanaṃ prati ॥30॥
sa saṅgṛhya svayaṃ vāhānbhāradvājaḥ pratāpavān ।
vyadhamatpāṇḍavīṃ senāṃ tūlarāśimivānalaḥ ॥31॥
te vadhyamānā droṇena bhīṣmeṇa ca narottama ।
sṛñjayāḥ kekayaiḥ sārdhaṃ palāyanaparābhavan ॥32॥
tathaiva tāvakaṃ sainyaṃ bhīmārjunaparikṣatam ।
muhyate tatra tatraiva samadeva varāṅganā ॥33॥
abhidyetāṃ tato vyūhau tasminvīravarakṣaye ।
āsīdvyatikaro ghorastava teṣāṃ ca bhārata ॥34॥
tadadbhutamapaśyāma tāvakānāṃ paraiḥ saha ।
ekāyanagatāḥ sarve yadayudhyanta bhārata ॥35॥
pratisaṃvārya cāstrāṇi te'nyonyasya viśāmpate ।
yuyudhuḥ pāṇḍavāścaiva kauravāśca mahārathāḥ ॥36॥

А Бхимасена, сын Кунти, Дрону завидев, отважный, на быстрых конях устремился на рать сына Бхарадваджи. Дрона же, в бою гневный, Бхиму девятью железными стрелами поразил в бою, в уязвимые места их направив, мужественный. Сильно [ими] пораженный, Бхима в бою тогда послал в обитель Ямы возницу сына Бхарадваджи. Сдерживая коней, сам блистательный сын Бхарадваджи стал уничтожать пандавское войско, как кучу травы огонь. Истребляемые Дроной и Бхишмой, о лучший из мужественных, в гибельное бегство обратились сринджаи с кекаями. Так же и войско твоих, уничтожаемое Бхимой и Арджуной, здесь и там в беспамятство впадало, словно захмелевшая красавица. Сокрушились тогда оба строя при той гибели превосходнейших героев, ужасное бедствие постигло и твоих и тех, о Бхарата. И небывалое зрелище предстало нам, о Бхарата, когда в сражении избрали все тот тягостный путь. Отражая удары друг друга, о владыка народов, бились и пандавы, и кауравы, великие воители.

Глава 72

1-17

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
evaṃ bahuguṇaṃ sainyamevambahuvidhamparam ।
vyūḍhamevaṃ yathāśāstramamoghañcaiva sañjaya ॥1॥
puṣṭamasmākamatyantamabhikāmaṃ ca naḥ sadā ।
prahvamavyasanopetaṃ purastāddṛṣṭavikramam ॥2॥
nātivṛddhamabālañca na kṛśaṃ na ca pīvaram ।
laghuvṛttāyataprāyaṃ sāragātramanāmayam ॥3॥
āttasannāhaśastrañca bahuśastraparigraham ।
asiyuddhe niyuddhe ca gadāyuddhe ca kovidam ॥4॥
prāsarṣṭitomareṣvājau parigheṣvāyaseṣu ca ।
bhiṇḍipāleṣu śaktīṣu musaleṣu ca sarvaśaḥ ॥5॥
kampaneṣu ca cāpeṣu kaṇapeṣu ca sarvaśaḥ ।
kṣepaṇīṣu ca citrāsu muṣṭiyuddheṣu kovidam ॥6॥
aparokṣañca vidyāsu vyāyāmeṣu kṛtaśramam ।
śastragrahaṇavidyāsu sarvāsu pariniṣṭhitam ॥7॥
ārohe paryavaskande saraṇe sāntaraplute ।
samyakpraharaṇe yāne vyapayāne ca kovidam ॥8॥
nāgāśvarathayāneṣu bahuśaḥ suparīkṣitam ।
parīkṣya ca yathānyāyaṃ vetanenopapāditam ॥9॥
na goṣṭhyā nopacāreṇa na ca bandhunimittataḥ ।
na sauhṛdabalaiścāpi nākulīnaparigrahaiḥ ॥10॥
samṛddhajanamāryaṃ ca tuṣṭasatkṛtabāndhavam ।
kṛtopakārabhūyiṣṭhaṃ yaśasvi ca manasvi ca ॥11॥
sajayaiśca narairmukhyairbahuśo mukhyakarmabhiḥ ।
lokapālopamaistāta pālitaṃ lokaviśrutaiḥ ॥12॥
bahubhiḥ kṣatriyairguptaṃ pṛthivyāṃ lokasammataiḥ ।
asmānabhigataiḥ kāmātsabalaiḥ sapadānugaiḥ ॥13॥
mahodadhimivāpūrṇamāpagābhiḥ samantataḥ ।
apakṣaiḥ pakṣasaṅkāśai rathairnāgaiśca saṃvṛtam ॥14॥
nānāyodhajalaṃ bhīmaṃ vāhanormitaraṅgiṇam ।
kṣepaṇyasigadāśaktiśaraprāsasamākulam ॥15॥
dhvajabhūṣaṇasambādhaṃ ratnapaṭṭena sañcitam ।
vāhanaiḥ parisarpadbhirvāyuvegavikampitam ॥16॥
apāramiva garjantaṃ sāgarapratimammahat ।17.1

Дхритараштра сказал:
Столько достоинств отличных у нашего войска, столь много родов [оружия], строй — в согласии с [военной] наукой, оно [разит] без промаха, о Санджая, оно удовлетворено и бесконечно преданно нам всегда, послушно, чуждо дурных пристрастий, и доблесть его испытана прежде, не слишком стары и не юны [его воины], не тощи и не толсты, проворны и стремительны, крепки телом и не ведают недугов. Они хорошо вооружены и владеют многими видами оружия, искусны в бою на мечах, в кулачном бою, в бою на палицах, владеют копьями, пиками, дротами в бою, железными ломами, пращами, дротиками, булавами в совершенстве, и кампанами, луками, каналами в совершенстве, различными видами метания и рукопашным боем. Явно искушены они и в учении, и в упражнении, науки о владении всеми видами оружия постигшие досконально. Оседлать и соскочить они умеют, погонять и прыгать, верно наносить удары, наступать и отступать. Многократно проверены они со тщанием в их обращении со слонами, конями и колесницами, и соответственно проверке назначено им жалованье по справедливости, независимо от семейных связей, ни от угодничества, ни от родства, ни от дружеского расположения, ни от знатного происхождения, люди они состоятельные и благородные, родня их ублаготворена и почтена [достаточно], и они обласканы, славны они и разумны. Повелевают [войском], отец мой, неодолимые незаурядные мужи, незаурядные деяния творящие, хранителям мира¹⁴⁶ подобные, прославленные в мире. И многие кшатрии обороняют его, на земле народом чтимые, по доброй воле примкнувшие к нам со своими отрядами и подчиненными. Оно — словно великий океан, наполняемый впадающими отовсюду реками, без крыльев как бы крылатое с охватывающими его слонами и колесницами, грозное, наводненное всякого рода оружием, катящее волны слонов и коней, плещущее пращами, мечами, палицами, дротиками, стрелами, копьями. Теснятся в нем знамена с украшениями, в драгоценный покров оно одето, и мечутся в нем слоны и кони, как ветры, его волнующие, — великому океану, непреодолимому и бурному, оно подобно.

146. Хранители мира (lokapāla) — боги–покровители стран света, занимающие в иерархии индуистского пантеона высшую ступень непосредственно вслед за верховной триадой (см.: Индуизм 1996:256–257).

17-26

droṇabhīṣmābhisaṅguptaṃ guptañca kṛtavarmaṇā ॥17॥
kṛpaduḥśāsanābhyāñca jayadrathamukhaistathā ।
bhagadattavikarṇābhyāṃ drauṇisaubalabāhlikaiḥ ॥18॥
guptaṃ pravīrairlokasya sāravadbhirmahātmabhiḥ ।
yadahanyata saṅgrāme diṣṭametatpurātanam ॥19॥
naitādṛśaṃ samudyogaṃ dṛṣṭavanto'tha mānuṣāḥ ।
ṛṣayo vā mahābhāgāḥ purāṇā bhuvi sañjaya ॥20॥
īdṛśo hi balaughastu yuktaḥ śastrāstrasampadā ।
vadhyate yatra saṅgrāme kimanyadbhāgadheyataḥ ॥21॥
viparītamidaṃ sarvaṃ pratibhāti sma sañjaya ।
yatredṛśaṃ balaṃ ghoraṃ nātaradyudhi pāṇḍavān ॥22॥
atha vā pāṇḍavārthāya devāstatra samāgatāḥ ।
yudhyante māmakaṃ sainyaṃ yadavadhyanta sañjaya ॥23॥
ukto hi vidureṇeha hitaṃ pathyaṃ ca sañjaya ।
na ca gṛhṇāti tanmandaḥ putro duryodhano mama ॥24॥
tasya manye matiḥ pūrvaṃ sarvajñasya mahātmanaḥ ।
āsīdyathāgataṃ tāta yena dṛṣṭamidaṃ purā ॥25॥
atha vā bhāvyamevaṃ hi sañjayaitena sarvathā ।
purā dhātrā yathā sṛṣṭaṃ tattathā na tadanyathā ॥26॥

Дрона и Бхишма его обороняют, и Критаварман во главе его, Крипа и Духшасана и возглавляемые Джаядратхой с Бхагадаттой и Викарной сын Дроны и сын Субалы с бахликами — несравненными в мире героями, великими духом, оборонено оно, и то, что гибнет оно в битве, одной судьбою предназначено может быть изначально! Никогда еще не видели на земле такого приготовления [к войне] люди, ни древние провидцы, великие судьбою, о Санджая. Ведь чтобы подобное скопление войск, в изобилии ручным и метательным оружием снаряженных, истреблялось в битве — что, кроме судьбы, могло предопределить это? Противоестественным кажется все это, о Санджая, если такая грозная сила не могла одолеть в битве Пандавов. Или боги там вмешались на стороне Пандавов, что сражаются они с войском моим, сколько бы ни истребляли их, о Санджая. Говорил ведь Видура здесь благое и полезное, о Санджая, но не внял ему глупый сын мой Дурьодхана. Думаю, то прежнее мнение его, всеведущего, великого духом, подтвердившееся [теперь], отец мой, предвидением было. Ибо, как предопределено во всем будущее изначально творцом, о Санджая, так оно и свершается, не иначе.

Глава 73

1-4

sañjaya uvāca ।
ātmadoṣāttvayā rājanprāptaṃ vyasanamīdṛśam ।
na hi duryodhanastāni paśyate bharatarṣabha ।
yāni tvaṃ dṛṣṭavānrājandharmasaṅkarakārite ॥1॥
tava doṣātpurā vṛttaṃ dyūtametadviśāṃ pate ।
tava doṣeṇa yuddhaṃ ca pravṛttaṃ saha pāṇḍavaiḥ ।
tvamevādya phalambhuṅkṣva kṛtvā kilbiṣamātmanā ॥2॥
ātmanā hi kṛtaṃ karma ātmanaivopabhujyate ।
iha vā pretya vā rājaṃstvayā prāptaṃ yathātatham ॥3॥
tasmādrājansthiro bhūtvā prāpyedaṃ vyasanaṃ mahat ।
śṛṇu yuddhaṃ yathāvṛttaṃ śaṃsato mama māriṣa ॥4॥

Санджая сказал:
По собственной вине навлек ты на себя такую беду, о царь. Но ведь Дурьодхана [так и] не видит, о бык среди бхаратов, того, что понял ты, о царь, — что совершено было осквернение веры. По твоей вине содеялась эта игра в кости, о владыка народов, по твоей вине началась война с Пандавами. Ныне пожинай плоды прегрешения, которое совершил. Кто сам согрешил, сам же и расплачивается за содеянное. И здесь, и в потустороннем мире воздастся тебе по справедливости, о царь. Поэтому, духом укрепившись, прими великое бедствие, о царь, и слушай, что я расскажу тебе о битве, как она происходила.

5-9

bhīmasenastu niśitairbāṇairbhittvā mahācamūm ।
āsasāda tato vīraḥ sarvānduryodhanānujān ॥5॥
duḥśāsanaṃ durviṣahaṃ duḥsahaṃ durmadaṃ jayam ।
jayatsenaṃ vikarṇañca citrasenaṃ sudarśanam ॥6॥
cārucitraṃ suvarmāṇaṃ duṣkarṇaṃ karṇameva ca ।
etānanyāṃśca subahūnsamīpasthānmahārathān ॥7॥
dhārtarāṣṭrānsusaṅkruddhāndṛṣṭvā bhīmo mahābalaḥ ।
bhīṣmeṇa samare guptāṃ praviveśa mahācamūm ॥8॥
athāhvayanta te'nyonyamayaṃ prāpto vṛkodaraḥ ।
jīvagrāhaṃ nigṛhṇīmo vayamenaṃ narādhipāḥ ॥9॥

Бхимасена, острыми стрелами великую рать сокрушив, напал тогда, герой, на всех младших братьев Дурьодханы. Духшасану, Дурвишаху, Духсаху, Дурмаду, Джаю, Джаятсену и Викарну, Читрасену, Сударшану, Чаручитру, Сувармана, Душкарну и Карну тоже — этих и других прекрасноруких воителей, разгневанных сынов Дхритараштры вблизи себя увидев, Бхима, великомощный, вторгся в ту великую рать, обороняемую в битве Бхишмой. Тогда воззвали друг к другу повелители людей: «Вот достался нам Волчебрюхий, отнимем жизнь у него!»

10-15

sa taiḥ parivṛtaḥ pārtho bhrātṛbhiḥ kṛtaniścayaiḥ ।
prajāsaṃharaṇe sūryaḥ krūrairiva mahāgrahaiḥ ॥10॥
samprāpya madhyaṃ vyūhasya na bhīḥ pāṇḍavamāviśat ।
yathā devāsure yuddhe mahendraḥ prāpya dānavān ॥11॥
tataḥ śatasahasrāṇi rathināṃ sarvaśaḥ prabho ।
chādayānaṃ śarairghoraistamekamanuvavrire ॥12॥
sa teṣāṃ pravarānyodhānhastyaśvarathasādinaḥ ।
jaghāna samare śūro dhārtarāṣṭrānacintayan ॥13॥
teṣāṃ vyavasitaṃ jñātvā bhīmaseno jighṛkṣatām ।
samastānāṃ vadhe rājanmatiṃ cakre mahāmanāḥ ॥14॥
tato rathaṃ samutsṛjya gadāmādāya pāṇḍavaḥ ।
jaghāna dhārtarāṣṭrāṇāṃ taṃ balaughamahārṇavam ॥15॥

Теми братьями, исполненными решимости, окруженный, словно солнце среди злых планет¹⁴⁷ в час истребления рожденных, сын Притхи, в середину строя пробившийся, не дал страху овладеть им, как в войне богов и асуров великий Индра, к демонам подступивший. Тогда сотни тысяч колесничных бойцов все разом, о властитель, его одного, обрушивающего [стрелы], тоже затмили ужасными стрелами. Он же, отважный, сынами Дхритараштры пренебрегая, их превосходных воинов, что ехали на слонах, конях и колесницах, сразил на поле боя. Их намерения познав, Бхимасена, горделивый, их всех, схватить его стремящихся, убить решил, о царь. Тогда, покинув колесницу, с палицей в руке сын Панду стал сокрушать тот великий океан полчищ сынов Дхритараштры.

147. Злые планеты. — В оригинале: mahāgraha — букв. «великие планеты»; так именуются обычно неблагоприятные планеты — Раху (мифическая «планета» затмений), Шанайшчара, Ангарака.

16-30

bhīmasene praviṣṭe tu dhṛṣṭadyumno'pi pārṣataḥ ।
droṇamutsṛjya tarasā prayayau yatra saubalaḥ ॥16॥
vidārya mahatīṃ senāṃ tāvakānāṃ nararṣabhaḥ ।
āsasāda rathaṃ śūnyaṃ bhīmasenasya saṃyuge ॥17॥
dṛṣṭvā viśokaṃ samare bhīmasenasya sārathim ।
dhṛṣṭadyumno mahārāja durmanā gatacetanaḥ ॥18॥
apṛcchadbāṣpasaṃruddho nisvanāṃ vācamīrayan ।
mama prāṇaiḥ priyatamaḥ kva bhīma iti duḥkhitaḥ ॥19॥
viśokastamuvācedaṃ dhṛṣṭadyumnaṃ kṛtāñjaliḥ ।
saṃsthāpya māmiha balī pāṇḍaveyaḥ pratāpavān ॥20॥
praviṣṭo dhārtarāṣṭrāṇāmetadbalamahārṇavam ।
māmuktvā puruṣavyāghra prītiyuktamidaṃ vacaḥ ॥21॥
pratipālaya māṃ sūta niyamyāśvānmuhūrtakam ।
yāvadetānnihanmyāśu ya ime madvadhodyatāḥ ॥22॥
tato dṛṣṭvā gadāhastaṃ pradhāvantaṃ mahābalam ।
sarveṣāmeva sainyānāṃ saṅgharṣaḥ samajāyata ॥23॥
tasmiṃstu tumule yuddhe vartamāne bhayānake ।
bhittvā rājanmahāvyūhaṃ praviveśa sakhā tava ॥24॥
viśokasya vacaḥ śrutvā dhṛṣṭadyumno'pi pārṣataḥ ।
pratyuvāca tataḥ sūtaṃ raṇamadhye mahābalaḥ ॥25॥
na hi me vidyate sūta jīvite'dya prayojanam ।
bhīmasenaṃ raṇe hitvā snehamutsṛjya pāṇḍavaiḥ ॥26॥
yadi yāmi vinā bhīmaṃ kiṃ māṃ kṣatraṃ vadiṣyati ।
ekāyanagate bhīme mayi cāvasthite yudhi ॥27॥
asvasti tasya kurvanti devāḥ sāgnipurogamāḥ ।
yaḥ sahāyānparityajya svastimānāvrajedgṛhān ॥28॥
mama bhīmaḥ sakhā caiva sambandhī ca mahābalaḥ ।
bhakto'smānbhaktimāṃścāhaṃ tamapyariniṣūdanam ॥29॥
so'haṃ tatra gamiṣyāmi yatra yāto vṛkodaraḥ ।
nighnantaṃ māmarīnpaśya dānavāniva vāsavam ॥30॥

А в то время, когда Бхимасена вторгся [туда], Дхриштадьюмна, внук Пришаты, устремился напрямик на сына Субалы. Рассеяв великое войско твоих, муж-бык достиг пустой колесницы Бхимасены на поле битвы. Увидев на поле Вишоку, колесничего Бхимасены, горю предался Дхриштадьюмна до потери сознания, о великий царь. Голосом, прерывающимся от слез, он воскликнул, в горести вопрошая: «Где Бхима, который мне жизни дороже?» Вишока, руки в ладони сложив, отвечал Дхриштадьюмне: «Меня оставив здесь, могучий Пандавея, блистательный, вторгся в этот великий океан ратей сынов Дхритараштры, а мне, о муж-тигр, он такое слово молвил с приязнью: “Подожди меня, о возница, придержи коней ненадолго, пока не сражу я без промедления этих, убить меня собравшихся”. Меж тем при виде его, с палицей в руке вперед стремящегося, зависть всеми воинами овладела. А в той длящейся устрашающей битве неистовой, пробив брешь в великом строе, о царь, углубился в него твой друг». Выслушав речь Вишоки, Дхриштадьюмна, внук Пришаты, отвечал тогда вознице на поле боя, великомощный: «Ныне и жизнь мне ни к чему, о возница, если покину в бою Бхимасену, от преданности Пандавам отрекшись. Что скажет обо мне кшатрийство, если вернусь без Бхимы, когда уйдет Бхима один, а я уцелею в битве? Благополучия лишают боги с Агни во главе того, кто, друзей покинув, [сам] возвращается домой благополучно. Бхима — друг мне и свойственник также, великомощный, он предан нам, и я ему предан, врагов карателю. Так туда, куда Волчебрюхий отправился, и я пойду, зри, как буду я разить врагов, словно Предводитель Васу — демонов!»

31-38

evamuktvā tato vīro yayau madhyena bhāratīm ।
bhīmasenasya mārgeṣu gadāpramathitairgajaiḥ ॥31॥
sa dadarśa tato bhīmaṃ dahantaṃ ripuvāhinīm ।
vātaṃ vṛkṣāniva balātprabhañjantaṃ raṇe nṛpān ॥32॥
te hanyamānāḥ samare rathinaḥ sādinastathā ।
pādātā dantinaścaiva cakrurārtasvaraṃ mahat ॥33॥
hāhākāraśca sañjajñe tava sainyasya māriṣa ।
vadhyato bhīmasenena kṛtinā citrayodhinā ॥34॥
tataḥ kṛtāstrāste sarve parivārya vṛkodaram ।
abhītāḥ samavartanta śastravṛṣṭyā samantataḥ ॥35॥
abhidrutaṃ śastrabhṛtāṃ variṣṭhaṃ samantataḥ pāṇḍavaṃ lokavīraiḥ ।
sainyena ghoreṇa susaṅgatena dṛṣṭvā balī pārṣato bhīmasenam ॥36॥
athopagacchaccharavikṣatāṅgaṃ padātinaṃ krodhaviṣaṃ vamantam ।
āśvāsayanpārṣato bhīmasenaṃ gadāhastaṃ kālamivāntakāle ॥37॥
niḥśalyamenaṃ ca cakāra tūrṇamāropayaccātmarathaṃ mahātmā ।
bhṛśaṃ pariṣvajya ca bhīmasenamāśvāsayāmāsa ca śatrumadhye ॥38॥

Такую речь произнеся, герой последовал затем в глубь [строя] по путям Бхимасены, [отмеченным телами] сокрушенных палицей слонов. Он увидел тогда Бхиму, испепеляющего вражеское войско, мощно крушащего в битве царей, как буря — деревья. И те истребляемые на поле сражения колесничные бойцы и всадники, пешие воины и слоны, страждущие, громкие вопли издавали. И крики горести оглашали войско твое, о достойный, избиваемое Бхимасеной, достигшим совершенства в различных видах боя. Затем все искусные лучники, окружив Волчебрюхого, стали, бесстрашные, осыпать его ливнями стрел отовсюду. Увидев, что нападают со всех сторон на сына Панду, лучшего из вооруженных, герои мира, грозное войско сплоченное, могучий внук Пришаты приблизился тогда к Бхимасене, израненному стрелами, пешему, изрыгающему яд гнева своего, и ободрил внук Пришаты Бхимасену, палицей вооруженного, подобного Смерти в час кончины. Немедля освободил он его от [вонзившихся] стрел, поднял на свою колесницу, великий духом, и, крепко обняв, ободрение Бхимасене среди врагов принес.

39-43

bhrātṝnathopetya tavāpi putrastasminvimarde mahati pravṛtte ।
ayaṃ durātmā drupadasya putraḥ samāgato bhīmasenena sārdham ।
taṃ yāta sarve sahitā nihantuṃ mā vo ripuḥ prārthayatāmanīkam ॥39॥
śrutvā tu vākyaṃ tamamṛṣyamāṇā jyeṣṭhājñayā coditā dhārtarāṣṭrāḥ ।
vadhāya niṣpeturudāyudhāste yugakṣaye ketavo yadvadugrāḥ ॥40॥
pragṛhya citrāṇi dhanūṃṣi vīrā jyānemighoṣaiḥ pravikampayantaḥ ।
śarairavarṣandrupadasya putraṃ yathāmbudā bhūdharaṃ vārijālaiḥ ।
nihatya tāṃścāpi śaraiḥ sutīkṣṇairna vivyathe samare citrayodhī ॥41॥
samabhyudīrṇāṃśca tavātmajāṃstathā niśāmya vīrānabhitaḥ sthitānraṇe ।
jighāṃsurugraṃ drupadātmajo yuvā pramohanāstraṃ yuyuje mahārathaḥ ।
kruddho bhṛśaṃ tava putreṣu rājandaityeṣu yadvatsamare mahendraḥ ॥42॥
tato vyamuhyanta raṇe nṛvīrāḥ pramohanāstrāhatabuddhisattvāḥ ।
pradudruvuḥ kuravaścaiva sarve savājināgāḥ sarathāḥ samantāt ।
parītakālāniva naṣṭasañjñānmohopetāṃstava putrānniśamya ॥43॥

Сын же твой, меж тем как продолжалось то великое побоище, к братьям приблизился: «Этот злодушный сын Друпады объединился с Бхимасеной. Идем все вместе, убьем его, не дадим врагу на нашу рать посягнуть». Слова эти выслушав, сыны Дхритараштры, разъяренные, повинуясь приказу старшего [брата], подъяв оружие, ринулись убийства ради, как в час гибели юги свирепые метеоры. Схватив блистающие луки, герои, в трепет приводя тетив и луков громыханием, окропили стрелами сына Друпады, словно тучи гору потоками ливней, но, их отражая острейшими стрелами, не дрогнул в сражении ведающий разные виды боя. Увидев близ себя на поле брани утвердившихся героев, неистовых сыновей твоих, юный сын Друпады, убиения [их] жаждущий, помрачающее разум оружие грозное наложил [на тетиву], великий воитель, на сыновей твоих, о царь, весьма разгневанный, как в битве [когда-то] великий Индра на демонов. Тем помрачающим оружием лишенные разума и силы духа, бросились бежать врассыпную все куру со [своими] конями, слонами и колесницами, видя, что ошеломлены и потеряли рассудок твои сыновья, словно уже настал их срок.

44-50

etasminneva kāle tu droṇaḥ śastrabhṛtāṃ varaḥ ।
drupadaṃ tribhirāsādya śarairvivyādha dāruṇaiḥ ॥44॥
so'tividdhastadā rājanraṇe droṇena pārthivaḥ ।
apāyāddrupado rājanpūrvavairamanusmaran ॥45॥
jitvā tu drupadaṃ droṇaḥ śaṅkhaṃ dadhmau pratāpavān ।
tasya śaṅkhasvanaṃ śrutvā vitresuḥ sarvasomakāḥ ॥46॥
atha śuśrāva tejasvī droṇaḥ śastrabhṛtāṃ varaḥ ।
pramohanāstreṇa raṇe mohitānātmajāṃstava ॥47॥
tato droṇo rājagṛddhī tvarito'bhiyayau raṇāt ।
tatrāpaśyanmaheṣvāso bhāradvājaḥ pratāpavān ।
dhṛṣṭadyumnaṃ ca bhīmaṃ ca vicarantau mahāraṇe ॥48॥
mohāviṣṭāṃśca te putrānapaśyatsa mahārathaḥ ।
tataḥ prajñāstramādāya mohanāstraṃ vyaśātayat ॥49॥
atha pratyāgataprāṇāstava putrā mahārathāḥ ।
punaryuddhāya samare prayayurbhīmapārṣatau ॥50॥

А в это самое время Дрона, лучший из вооруженных, приблизившись к Друпаде, пронзил его тремя ужасными стрелами. Тяжко пораженный в бою Дроной, о царь, отступил тогда повелитель Друпада, помня о прежней [их] вражде. Победив Друпаду, Дрона затрубил в раковину, блистательный. Звуки его раковины заслышав, содрогнулись все Сомаки. Но вот Дрона, исполненный пыла, лучший из вооруженных, услышал о сыновьях твоих, помрачающим оружием помраченных в битве. Тогда Дрона, царям преданный безмерно, поспешно оставил [то] поле боя. И там, [в другом месте], увидел блистательный сын Бхарадваджи, великий лучник, Дхриштадьюмну и Бхиму, являющих себя в великой битве, и впавших в беспамятство сыновей твоих увидел великий воитель. Тогда, взяв оружие познания, он разнес вдребезги оружие помрачения. После чего сыновья твои, великие воители, к которым вернулись силы жизни, опять устремились в бой на поле брани на Бхиму и внука Пришаты.

51-58

tato yudhiṣṭhiraḥ prāha samāhūya svasainikān ।
gacchantu padavīṃ śaktyā bhīmapārṣatayoryudhi ॥51॥
saubhadrapramukhā vīrā rathā dvādaśa daṃśitāḥ ।
pravṛttimadhigacchantu na hi śudhyati me manaḥ ॥52॥
ta evaṃ samanujñātāḥ śūrā vikrāntayodhinaḥ ।
bāḍhamityevamuktvā tu sarve puruṣamāninaḥ ।
madhyandinagate sūrye prayayuḥ sarva eva hi ॥53॥
kekayā draupadeyāśca dhṛṣṭaketuśca vīryavān ।
abhimanyuṃ puraskṛtya mahatyā senayā vṛtāḥ ॥54॥
te kṛtvā samare vyūhaṃ sūcīmukhamarindamāḥ ।
bibhidurdhārtarāṣṭrāṇāṃ tadrathānīkamāhave ॥55॥
tānprayātānmaheṣvāsānabhimanyupurogamān ।
bhīmasenabhayāviṣṭā dhṛṣṭadyumnavimohitā ॥56॥
na sandhārayituṃ śaktā tava senā janādhipa ।
madamūrchānvitātmānaṃ pramadevādhvani sthitā ॥57॥
te'bhiyātā maheṣvāsāḥ suvarṇavikṛtadhvajāḥ ।
parīpsanto'bhyadhāvanta dhṛṣṭadyumnavṛkodarau ॥58॥

Тогда, созвав своих воинов, молвил Юдхипггхира: «Да следуют в битве по мере сил по тропе Бхимы и внука Пришаты двенадцать героев на колесницах, в доспехи одетые, с сыном Субхадры во главе; пусть проследят они их действия, ибо неспокойно у меня на сердце». Получив такой приказ, те герои, доблестные воины, отвечали: «Исполним», — все в мужество свое верящие, и, когда солнце достигло полудня, все до одного выступили вперед. Кекаи и сыновья Драупади и Дхриштакету храбрый, с Абхиманью впереди, большим войском сопровождаемые, на поле боя строй Острие иглы установив, укротители врагов, сокрушительный удар нанесли в битве колесничной рати сынов Дхритараштры. Тем великим лучникам, наступающим с Абхиманью во главе, не могла противостоять Бхимасеной устрашенная, Дхриштадьюмной помраченная рать твоя, о властитель людей, как обеспамятевшая во хмелю девица, на улице оказавшаяся. А те подоспевшие великие лучники со стягами, отделанными золотом, поспешили к Дхриштадьюмне и Волчебрюхому, желая поддержать их.

59-71

tau ca dṛṣṭvā maheṣvāsānabhimanyupurogamān ।
babhūvaturmudā yuktau nighnantau tava vāhinīm ॥59॥
dṛṣṭvā ca sahasāyāntaṃ pāñcālyo gurumātmanaḥ ।
nāśaṃsata vadhaṃ vīraḥ putrāṇāṃ tava pārṣataḥ ॥60॥
tato rathaṃ samāropya kekayasya vṛkodaram ।
abhyadhāvatsusaṅkruddho droṇamiṣvastrapāragam ॥61॥
tasyābhipatatastūrṇaṃ bhāradvājaḥ pratāpavān ।
kruddhaściccheda bhallena dhanuḥ śatruniṣūdanaḥ ॥62॥
anyāṃśca śataśo bāṇānpreṣayāmāsa pārṣate ।
duryodhanahitārthāya bhartṛpiṇḍamanusmaran ॥63॥
athānyaddhanurādāya pārṣataḥ paravīrahā ।
droṇaṃ vivyādha saptatyā rukmapuṅkhaiḥ śilāśitaiḥ ॥64॥
tasya droṇaḥ punaścāpaṃ cicchedāmitrakarśanaḥ ।
hayāṃśca caturastūrṇaṃ caturbhiḥ sāyakottamaiḥ ॥65॥
vaivasvatakṣayaṃ ghoraṃ preṣayāmāsa vīryavān ।
sārathiṃ cāsya bhallena preṣayāmāsa mṛtyave ॥66॥
hatāśvātsa rathāttūrṇamavaplutya mahārathaḥ ।
āruroha mahābāhurabhimanyormahāratham ॥67॥
tataḥ sarathanāgāśvā samakampata vāhinī ।
paśyato bhīmasenasya pārṣatasya ca paśyataḥ ॥68॥
tatprabhagnaṃ balaṃ dṛṣṭvā droṇenāmitatejasā ।
nāśaknuvanvārayituṃ samastāste mahārathāḥ ॥69॥
vadhyamānaṃ tu tatsainyaṃ droṇena niśitaiḥ śaraiḥ ।
vyabhramattatra tatraiva kṣobhyamāṇa ivārṇavaḥ ॥70॥
tathā dṛṣṭvā ca tatsainyaṃ jahṛṣe ca balaṃ tava ।
dṛṣṭvācāryaṃ ca saṅkruddhaṃ dahantaṃ ripuvāhinīm ।
cukruśuḥ sarvato yodhāḥ sādhu sādhviti bhārata ॥71॥

А те двое, завидев великих лучников во главе с Абхиманью, преисполнились радости, уничтожающие твое войско. Завидев же стремительно приближающегося учителя своего, Панчалийский перестал угрожать убиением твоим сыновьям, внук Пришаты. Переправив Волчебрюхого на колесницу Кекаи, разгневанный, ринулся он на Дрону, непревзойденного в искусстве метания стрел и дротиков. Тотчас блистательный сын Бхарадваджи рассек стрелою бхалла лук нападавшего, гневный врагов истребитель. И другие стрелы сотнями стал посылать он во внука Пришаты во благо Дурьодхане, о покровительстве господина помня. Но, взяв другой лук, внук Пришаты, вражеских героев губитель, семьюдесятью [стрелами] с золотым опереньем, на камне отточенными, Дрону пронзил. Дрона, недругов изводящий, опять рассек его лук и тотчас четырех его коней четырьмя превосходными стрелами в страшную обитель сына Вивасвана послал, мужественный, и его колесничего стрелою бхалла Смерти послал. С колесницы, лишившейся коней, немедля соскочив, великий воитель взошел, мощнорукий, на великую колесницу Абхиманью. Дрогнуло тогда войско колесниц, слонов и конников на глазах у Бхимасены и внука Принты. И те великие воители все вместе, видя, что разгромил ту рать неизмеримый пылом Дрона, уже не могли оборонить ее. А войско то, истребляемое острыми стрелами Дроны, туда и сюда металось, морю в бурю подобное. И при виде того войска ликовали твои полки; видя, как испепеляет вражеское воинство разгневанный наставник, воины со всех сторон возглашали: «Славно, славно!» — о Бхарата.

Глава 74

1-7

sañjaya uvāca ।
tato duryodhano rājā mohātpratyāgatastadā ।
śaravarṣaiḥ punarbhīmaṃ pratyavārayadacyutam ॥1॥
ekībhūtāḥ punaścaiva tava putrā mahārathāḥ ।
sametya samare bhīmaṃ yodhayāmāsurudyatāḥ ॥2॥
bhīmaseno'pi samare samprāpya svarathaṃ punaḥ ।
samāruhya mahābāhuryayau yena tavātmajaḥ ॥3॥
pragṛhya ca mahāvegaṃ parāsukaraṇaṃ dṛḍham ।
citraṃ śarāsanaṃ saṅkhye śarairvivyādha te sutān ॥4॥
tato duryodhano rājā bhīmasenaṃ mahābalam ।
nārācena sutīkṣṇena bhṛśaṃ marmaṇyatāḍayat ॥5॥
so'tividdho maheṣvāsastava putreṇa dhanvinā ।
krodhasaṃraktanayano vegenotkṣipya kārmukam ॥6॥
duryodhanaṃ tribhirbāṇairbāhvorurasi cārpayat ।
sa tathābhihato rājā nācaladgirirāḍiva ॥7॥

Санджая сказал:
Меж тем царь Дурьодхана, оправившись тогда от беспамятства, опять стал ливнями стрел путь преграждать несокрушимому Бхиме. И сыновья твои, великие воители, опять сплотившись, сошлись на поле боя и сражались с Бхимой, воодушевленные. Бхимасена же, опять обретя на поле боя свою колесницу, взошел на нее, мощнорукий, и направился к сыну твоему. И, взяв прескорый смертоубийственный, крепкий, блистающий лук, стал он поражать в бою стрелами твоих сынов. Тогда царь Дурьодхана тяжкой стрелой острейшей нанес удар великомощному Бхимасене в уязвимое место. Глубоко пронзенный сыном твоим из лука, с глазами, покрасневшими от гнева, великий лучник, стремительно вскинув лук, тремя стрелами поразил Дурьодхану в обе руки и в грудь; царь же, пораженный так, не шелохнулся, царю гор подобный.

8-12

tau dṛṣṭvā samare kruddhau vinighnantau parasparam ।
duryodhanānujāḥ sarve śūrāḥ santyaktajīvitāḥ ॥8॥
saṃsmṛtya mantritaṃ pūrvaṃ nigrahe bhīmakarmaṇaḥ ।
niścayaṃ manasā kṛtvā nigrahītuṃ pracakramuḥ ॥9॥
tānāpatata evājau bhīmaseno mahābalaḥ ।
pratyudyayau mahārāja gajaḥ pratigajāniva ॥10॥
bhṛśaṃ kruddhaśca tejasvī nārācena samarpayat ।
citrasenaṃ mahārāja tava putraṃ mahāyaśāḥ ॥11॥
tathetarāṃstava sutāṃstāḍayāmāsa bhārata ।
śarairbahuvidhaiḥ saṅkhye rukmapuṅkhaiḥ suvegitaiḥ ॥12॥

Видя тех обоих гневных, разящих в бою друг друга, все герои, младшие братья Дурьодханы, жизни не щадящие, помня прежний замысел укротить грозные деяния творящего, решившись душою, выступили его укрощения ради. Им, нападающим, выступил навстречу на поле боя великомощный Бхимасена, о великий царь, словно слон против враждебных слонов. Тяжкой стрелою, гневный весьма, исполненный пыла, он поразил, многославный, Читрасену, сына твоего, о великий царь. Также и другим твоим сыновьям он нанес удары в битве, о Бхарата, многообразными быстролетными стрелами с золотым опереньем.

13-17

tataḥ saṃsthāpya samare svānyanīkāni sarvaśaḥ ।
abhimanyuprabhṛtayaste dvādaśa mahārathāḥ ॥13॥
preṣitā dharmarājena bhīmasenapadānugāḥ ।
pratyudyayurmahārāja tava putrānmahābalān ॥14॥
dṛṣṭvā rathasthāṃstāñśūrānsūryāgnisamatejasaḥ ।
sarvāneva maheṣvāsānbhrājamānāñśriyā vṛtān ॥15॥
mahāhave dīpyamānānsuvarṇakavacojjvalān ।
tatyajuḥ samare bhīmaṃ tava putrā mahābalāḥ ॥16॥
tānnāmṛṣyata kaunteyo jīvamānā gatā iti ।
anvīya ca punaḥ sarvāṃstava putrānapīḍayat ॥17॥

Тогда, расположив по-всякому свои рати на поле боя, тех двенадцать великих воителей, предводимых Абхиманью, послал Царь справедливости следовать по стопам Бхимасены, и они напали, о великий царь на твоих великомощных сыновей. Всех тех героев на колесницах увидев, пылом равных солнцу и огню, великих лучников, блистающих, красотою осененных, в великой битве светозарных, в пылающих золотом доспехах, отступились на поле боя от Бхимы твои великомощные сыновья. Но не снес того сын Кунти, что ушли они живыми, и, последовав за ними, опять стал уязвлять всех сыновей твоих.

18-29

athābhimanyuṃ samare bhīmasenena saṅgatam ।
pārṣatena ca samprekṣya tava sainye mahārathāḥ ॥18॥
duryodhanaprabhṛtayaḥ pragṛhītaśarāsanāḥ ।
bhṛśamaśvaiḥ prajavitaiḥ prayayuryatra te rathāḥ ॥19॥
aparāhṇe tato rājanprāvartata mahānraṇaḥ ।
tāvakānāṃ ca balināṃ pareṣāṃ caiva bhārata ॥20॥
abhimanyurvikarṇasya hayānhatvā mahājavān ।
athainaṃ pañcaviṃśatyā kṣudrakāṇāṃ samācinot ॥21॥
hatāśvaṃ rathamutsṛjya vikarṇastu mahārathaḥ ।
āruroha rathaṃ rājaṃścitrasenasya bhāsvaram ॥22॥
sthitāvekarathe tau tu bhrātarau kuruvardhanau ।
ārjuniḥ śarajālena chādayāmāsa bhārata ॥23॥
durjayo'tha vikarṇaśca kārṣṇiṃ pañcabhirāyasaiḥ ।
vivyadhāte na cākampatkārṣṇirmerurivācalaḥ ॥24॥
duḥśāsanastu samare kekayānpañca māriṣa ।
yodhayāmāsa rājendra tadadbhutamivābhavat ॥25॥
draupadeyā raṇe kruddhā duryodhanamavārayan ।
ekaikastribhirānarchatputraṃ tava viśāmpate ॥26॥
putro'pi tava durdharṣo draupadyāstanayānraṇe ।
sāyakairniśitai rājannājaghāna pṛthakpṛthak ॥27॥
taiścāpi viddhaḥ śuśubhe rudhireṇa samukṣitaḥ ।
giriprasravaṇairyadvadgirirdhātuvimiśritaiḥ ॥28॥
bhīṣmo'pi samare rājanpāṇḍavānāmanīkinīm ।
kālayāmāsa balavānpālaḥ paśugaṇāniva ॥29॥

Увидев, что соединился Абхиманью с Бхимасеной на поле боя и с внуком Пришаты, великие воители твоего войска во главе с Дурьодханой, вооруженные луками, быстро помчались на резвых конях туда, где были те воители. И за полдень продолжалась, о царь, великая битва твоих могучих воинов со вражескими, о Бхарата. Абхиманью, убив быстроногих коней Викарны, его самого осыпал двадцатью пятью малыми стрелами. Викарна же, великий воитель, покинув лишившуюся коней колесницу, взошел, о царь, на блистающую колесницу Читрасены. Обоих братьев, отпрысков рода Куру, на одной колеснице стоящих, сетью из стрел покрыл сын Арджуны, о Бхарата. А Дурджая и Викарна сына Кришны¹⁴⁸ пятью железными поразили, но не дрогнул сын Кришны, словно гора Меру. Духшасана же на поле брани сражался с пятерыми Кекаями, о достойный, и чуду подобно то было, о Индра царей. Сыны Драупади, гневные, окружили в бою Дурьодхану, и каждый из них тремя стрелами поразил твоего сына, о владыка народов. И сын твой неприступный сыновей Драупади в бою острыми стрелами ранил, о царь, каждого по отдельности. Ими же пронзенный, красовался он, кровью истекающий, словно гора со струящимися с нее потоками, рудою окрашенными. Также и Бхишма, о царь, в бою войско Пандавов гнал, могучий, словно пастух стадо.

148. …сына Кришны… — То есть Абхиманью (см. примеч. 25 к текущ. разд.).

30-36

tato gāṇḍīvanirghoṣaḥ prādurāsīdviśāmpate ।
dakṣiṇena varūthinyāḥ pārthasyārīnvinighnataḥ ॥30॥
uttasthuḥ samare tatra kabandhāni samantataḥ ।
kurūṇāṃ cāpi sainyeṣu pāṇḍavānāñca bhārata ॥31॥
śoṇitodaṃ rathāvartaṃ gajadvīpaṃ hayormiṇam ।
rathanaubhirnaravyāghrāḥ prateruḥ sainyasāgaram ॥32॥
chinnahastā vikavacā videhāśca narottamāḥ ।
patitāstatra dṛśyante śataśo'tha sahasraśaḥ ॥33॥
nihatairmattamātaṅgaiḥ śoṇitaughapariplutaiḥ ।
bhūrbhāti bharataśreṣṭha parvatairācitā yathā ॥34॥
tatrādbhutamapaśyāma tava teṣāñca bhārata ।
na tatrāsītpumānkaścidyo yoddhuṃ nābhikāṅkṣati ॥35॥
evaṃ yuyudhire vīrāḥ prārthayānā mahadyaśaḥ ।
tāvakāḥ pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ kāṅkṣamāṇā jayaṃ yudhi ॥36॥

Тогда раздался Гандивы звон, о владыка народов, на правом краю войска, где разил врагов Партха. Там поднялись со всех сторон на поле сражения безглавые трупы¹⁴⁹ меж ратей и куру, и пандавов, о Бхарата. И мужи-тигры на колесницах-кораблях плыли через море ратей, где водою была кровь, водоворотами — воители, островами — слоны, волнами — кони. И сотнями и тысячами с отрубленными руками, без доспехов, изуродованные, являлись там взору павшие лучшие мужи. Из-за тел сраженных ярых слонов, плавающих в потоках крови, о лучший из бхаратов, горами покрытой земля казалась. И небывалое мы зрели там, о Бхарата: ни из твоих, ни из тех ни единого не было человека, кто не жаждал бы сражаться. Так сражались герои, взыскующие великой славы, твои с пандавами, жаждущие победы в бою.

149. Безглавые трупы. — См. примеч. 77 к текущ. разд.

Глава 75

1-16

sañjaya uvāca ।
tato duryodhano rājā lohitāyati bhāskare ।
saṅgrāmarabhaso bhīmaṃ hantukāmo'bhyadhāvata ॥1॥
tamāyāntamabhiprekṣya nṛvīraṃ dṛḍhavairiṇam ।
bhīmasenaḥ susaṅkruddha idaṃ vacanamabravīt ॥2॥
ayaṃ sa kālaḥ samprāpto varṣapūgābhikāṅkṣitaḥ ।
adya tvāṃ nihaniṣyāmi yadi notsṛjase raṇam ॥3॥
adya kuntyāḥ parikleśaṃ vanavāsañca kṛtsnaśaḥ ।
draupadyāśca parikleśaṃ praṇotsyāmi hate tvayi ॥4॥
yattvaṃ durodaro bhūtvā pāṇḍavānavamanyase ।
tasya pāpasya gāndhāre paśya vyasanamāgatam ॥5॥
karṇasya matamājñāya saubalasya ca yatpurā ।
acintya pāṇḍavānkāmādyatheṣṭaṃ kṛtavānasi ॥6॥
yācamānaṃ ca yanmohāddāśārhamavamanyase ।
ulūkasya samādeśaṃ yaddadāsi ca hṛṣṭavat ॥7॥
adya tvā nihaniṣyāmi sānubandhaṃ sabāndhavam ।
samīkariṣye tatpāpaṃ yatpurā kṛtavānasi ॥8॥
evamuktvā dhanurghoraṃ vikṛṣyodbhrāmya cāsakṛt ।
samādāya śarānghorānmahāśanisamaprabhān ॥9॥
ṣaḍviṃśattarasā kruddho mumocāśu suyodhane ।
jvalitāgniśikhākārānvajrakalpānajihmagān ॥10॥
tato'sya kārmukaṃ dvābhyāṃ sūtaṃ dvābhyāñca vivyadhe ।
caturbhiraśvāñjavanānanayadyamasādanam ॥11॥
dvābhyāṃ ca suvikṛṣṭābhyāṃ śarābhyāmarimardanaḥ ।
chatraṃ ciccheda samare rājñastasya rathottamāt ॥12॥
tribhiśca tasya ciccheda jvalantaṃ dhvajamuttamam ।
chittvā taṃ ca nanādoccaistava putrasya paśyataḥ ॥13॥
rathācca sa dhvajaḥ śrīmānnānāratnavibhūṣitaḥ ।
papāta sahasā bhūmiṃ vidyujjaladharādiva ॥14॥
jvalantaṃ sūryasaṅkāśaṃ nāgaṃ maṇimayaṃ śubham ।
dhvajaṃ kurupateśchinnaṃ dadṛśuḥ sarvapārthivāḥ ॥15॥
athainaṃ daśabhirbāṇaistottrairiva mahāgajam ।
ājaghāna raṇe bhīmaḥ smayanniva mahārathaḥ ॥16॥

Санджая сказал:
Тогда, меж тем как стало багроветь солнце, царь Дурьодхана, неистовый в бою, ринулся на Бхиму, желая убить его. Видя, что приближается он, муж храбрый, во вражде непреклонный, Бхимасена, разгневанный, такое слово молвил: «Вот час настал, которого ждал я многие годы! Сегодня я убью тебя, если не покинешь поле битвы. Сегодня страдания Кунти и прозябание в лесу и страдания Драупади я развею, когда убит ты будешь. За то, что, игру затеяв, унизил ты Пандавов, за этот грех, узри, о сын Гандхари, пришла расплата! За то, что, вняв некогда советам Карны и сына Субалы, бездумно вознамерился ты помыкать Пандавами, как вздумается тебе, за то, что в ослеплении своем презрел ты просьбы потомка Дашархи, что позабавился с посольством Улуки¹⁵⁰, сегодня я убью тебя с последователями и родичами вместе и воздам за те злодеяния, что совершил ты некогда». Так сказав, натянул он грозный лук [свой] и, вскидывая его неоднократно, грозные стрелы достав, видом великому оружию грома подобные, стремительно и быстро двадцать шесть выпустил в Суйодхану, похожие на полыхающие языки огня, равные оружию грома, бьющие без промаха. Тогда двумя он поразил его лук и двумя колесничего, а четырьмя отправил его быстрых коней в обитель Ямы. И с хорошо натянутой [тетивы] двумя стрелами сокрушитель врагов снес в бою зонт царя с его превосходной колесницы и тремя снес его сверкающее превосходное знамя, срезав же его на глазах у твоего сына, взревел громко. А то знамя прекрасное, различными драгоценностями украшенное, упало вдруг с колесницы на землю, словно молния из тучи. Сияющее, солнцу подобно, знамя властителя куру [со знаком] слона, в драгоценных каменьях, красивое, срубленным узрели все цари. И его [самого] десятью стрелами, словно великого слона стрекалами, уязвил, как бы посмеиваясь, Бхима, великий воитель.

150. …презрел… просьбы потомка Дашархи… позабавился с посольством Улуки… — Бхима напоминает Дурьодхане о том, как он перед битвой не дал завершиться успехом последним попыткам сохранить мир посольству Кришны (потомка Дашархи), и сам ответным провокационным посольством Улуки словно надсмеялся над этими попытками (см. в «Удьйогапарве» гл. 157–160).

17-20

tatastu rājā sindhūnāṃ rathaśreṣṭho jayadrathaḥ ।
duryodhanasya jagrāha pārṣṇiṃ satpuruṣocitām ॥17॥
kṛpaśca rathināṃ śreṣṭhaḥ kauravyamamitaujasam ।
āropayadrathaṃ rājanduryodhanamamarṣaṇam ॥18॥
sa gāḍhaviddho vyathito bhīmasenena saṃyuge ।
niṣasāda rathopasthe rājā duryodhanastadā ॥19॥
parivārya tato bhīmaṃ hantukāmo jayadrathaḥ ।
rathairanekasāhasrairbhīmasyāvārayaddiśaḥ ॥20॥

Но тогда царь синдху Джаядратха, лучший из воителей, занял место в тылу Дурьодханы, мужу доброму подобающее. А Крипа, лучший из колесничных воинов, неизмеримого силой Кауравью, о царь, неистового Дурьодхану поднял на [свою] колесницу. Тяжко раненный, в битве Бхимасеной сокрушенный, опустился тогда царь Дурьодхана на дно колесницы. Затем Джаядратха, желая убить Бхиму, окружил его многими тысячами колесниц, страны света Бхиме закрыв.

21-30

dhṛṣṭaketustato rājannabhimanyuśca vīryavān ।
kekayā draupadeyāśca tava putrānayodhayan ॥21॥
citrasenaḥ sucitraśca citrāśvaścitradarśanaḥ ।
cārucitraḥ sucāruśca tathā nandopanandakau ॥22॥
aṣṭāvete maheṣvāsāḥ sukumārā yaśasvinaḥ ।
abhimanyurathaṃ rājansamantātparyavārayan ॥23॥
ājaghāna tatastūrṇamabhimanyurmahāmanāḥ ।
ekaikaṃ pañcabhirviddhvā śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
vajramṛtyupratīkāśairvicitrāyudhaniḥsṛtaiḥ ॥24॥
amṛṣyamāṇāste sarve saubhadraṃ rathasattamam ।
vavarṣurmārgaṇaistīkṣṇairgiriṃ merumivāmbudāḥ ॥25॥
sa pīḍyamānaḥ samare kṛtāstro yuddhadurmadaḥ ।
abhimanyurmahārāja tāvakānsamakampayat ।
yathā devāsure yuddhe vajrapāṇirmahāsurān ॥26॥
vikarṇasya tato bhallānpreṣayāmāsa bhārata ।
caturdaśa rathaśreṣṭho ghorānāśīviṣopamān ।
dhvajaṃ sūtaṃ hayāṃścāsya chittvā nṛtyannivāhave ॥27॥
punaścānyāñśarānpītānakuṇṭhāgrāñśilāśitān ।
preṣayāmāsa saubhadro vikarṇāya mahābalaḥ ॥28॥
te vikarṇaṃ samāsādya kaṅkabarhiṇavāsasaḥ ।
bhittvā dehaṃ gatā bhūmiṃ jvalanta iva pannagāḥ ॥29॥
te śarā hemapuṅkhāgrā vyadṛśyanta mahītale ।
vikarṇarudhiraklinnā vamanta iva śoṇitam ॥30॥

Тогда на сыновей твоих напали, о царь, Дхриштакету и мужественный Абхиманью, Кекаи и сыны Драупади. Читрасена, Сучитра, Читрашва, Читрадаршана, Чаручитра и Сучару, а также Нанда с Упанандакой — эти восьмеро, великие лучники, юные, славные, окружили со всех сторон, о царь, колесницу Абхиманью. Тотчас поразил тогда Абхиманью великодушный каждого пятью стрелами, крепко слаженными, ваджре и Смерти подобными, различными оружиями извергаемыми. Они же все, неистовые, сына Субхадры, лучшего из воителей, ливнями уязвляющих стрел осыпали, словно тучи — гору Меру. Но уязвленный в бою Абхиманью, в метании достигший совершенства, битвой опьяненный, в трепет привел твоих [сыновей], о великий царь, как в битве богов и асуров Держатель ваджры — великих асуров. Затем четырнадцать стрел бхалла он, лучший из воителей, послал в Викарну, о Бхарата, ужасные, ядовитым змеям подобные, и сокрушил его знамя, возницу и коней, словно приплясывая в бою. И еще другие стрелы, закаленные, с незатупившимися остриями, на камне отточенные, послал великомощный сын Субхадры в Викарну. Достигнув Викарны, в перья цапли одетые, они пронизали тело его и в землю ушли, пылающие, словно змии. И те стрелы с позолоченными древками и остриями, обагрившиеся кровью Викарны, и на земле словно продолжали кровь проливать.

31-37

vikarṇaṃ vīkṣya nirbhinnaṃ tasyaivānye sahodarāḥ ।
abhyadravanta samare saubhadrapramukhānrathān ॥31॥
abhiyātvā tathaivāśu rathasthānsūryavarcasaḥ ।
avidhyansamare'nyonyaṃ saṃrabdhā yuddhadurmadāḥ ॥32॥
durmukhaḥ śrutakarmāṇaṃ viddhvā saptabhirāśugaiḥ ।
dhvajamekena ciccheda sārathiṃ cāsya saptabhiḥ ॥33॥
aśvāñjāmbūnadairjālaiḥ pracchannānvātaraṃhasaḥ ।
jaghāna ṣaḍbhirāsādya sārathiṃ cābhyapātayat ॥34॥
sa hatāśve rathe tiṣṭhañśrutakarmā mahārathaḥ ।
śaktiṃ cikṣepa saṅkruddho maholkāṃ jvalitāmiva ॥35॥
sā durmukhasya vipulaṃ varma bhittvā yaśasvinaḥ ।
vidārya prāviśadbhūmiṃ dīpyamānā sutejanā ॥36॥
taṃ dṛṣṭvā virathaṃ tatra sutasomo mahābalaḥ ।
paśyatāṃ sarvasainyānāṃ rathamāropayatsvakam ॥37॥

Видя Викарну пронзенным, другие, родные братья его, устремились в бой на воителей, сыном Субхадры возглавляемых. И когда стремглав приблизились они к ним, на колесницах стоящим, как солнце блистающим, стали поражать они друг друга в бою, неистовые, битвой опьяненные. Дурмукха, семью быстролетными стрелами пронзив Шрутакармана, одною срезал знамя его и семью [поразил] колесничего. Приблизившись, коней его, золотыми попонами покрытых, быстрых как ветер, он сразил шестью стрелами и поверг колесничего. Шрутакарман, на колеснице, коней лишившейся, стоя, метнул, разгневанный, дротик, пылающему великому метеору подобный. Пробив толстые доспехи славного Дурмукхи, тот пронзил его, острый, сверкающий, и вошел в землю. Видя его там без колесницы, Сутасома великомощный на глазах у всех воинов поднял его на свою колесницу.

38-48

śrutakīrtistathā vīro jayatsenaṃ sutaṃ tava ।
abhyayātsamare rājanhantukāmo yaśasvinam ॥38॥
tasya vikṣipataścāpaṃ śrutakīrtermahātmanaḥ ।
ciccheda samare rājañjayatsenaḥ sutastava ।
kṣurapreṇa sutīkṣṇena prahasanniva bhārata ॥39॥
taṃ dṛṣṭvā chinnadhanvānaṃ śatānīkaḥ sahodaram ।
abhyapadyata tejasvī siṃhavadvinadanmuhuḥ ॥40॥
śatānīkastu samare dṛḍhaṃ visphārya kārmukam ।
vivyādha daśabhistūrṇaṃ jayatsenaṃ śilīmukhaiḥ ॥41॥
athānyena sutīkṣṇena sarvāvaraṇabhedinā ।
śatānīko jayatsenaṃ vivyādha hṛdaye bhṛśam ॥42॥
tathā tasminvartamāne duṣkarṇo bhrāturantike ।
ciccheda samare cāpaṃ nākuleḥ krodhamūrchitaḥ ॥43॥
athānyaddhanurādāya bhārasādhanamuttamam ।
samādatta śitānbāṇāñśatānīko mahābalaḥ ॥44॥
tiṣṭha tiṣṭheti cāmantrya duṣkarṇaṃ bhrāturagrataḥ ।
mumoca niśitānbāṇāñjvalitānpannagāniva ॥45॥
tato'sya dhanurekena dvābhyāṃ sūtañca māriṣa ।
ciccheda samare tūrṇaṃ taṃ ca vivyādha saptabhiḥ ॥46॥
aśvānmanojavāṃścāsya kalmāṣānvītakalmaṣaḥ ।
jaghāna niśitaistūrṇaṃ sarvāndvādaśabhiḥ śaraiḥ ॥47॥
athāpareṇa bhallena sumuktena nipātinā ।
duṣkarṇaṃ samare kruddho vivyādha hṛdaye bhṛśam ॥48॥

Герой Шрутакирти на сына твоего Джаятсену напал в бою, о царь, убить желая прославленного. Лук, который напрягал великий духом Шрутакирти, в бою рассек острейшим лезвием стрелы, о царь, сын твой Джаятсена, как бы усмехаясь, о Бхарата. Узрев родного брата со сломанным луком, устремился к нему отважный Шатаника, рычанье, словно лев, все снова издавая. И в бою, с силой напрягая лук, тотчас пронзил Шатаника Джаятсену десятью стрелами. И другой, глубоко разящей, любой доспех пробивающей, тяжко поразил Джаятсену Шатаника в грудь. Меж тем Душкарна, близ которого брат находился, гневом охваченный, рассек в бою лук сына Накулы. Взяв другой превосходный лук, большое напряжение выдерживающий, острые стрелы достал Шатаника великомощный. «Стой, стой!» — воззвал он к Душкарне перед братом [того] и выпустил в него отточенные стрелы, пылающие, змиям подобные. Затем одною лук его, двумя возничего, о достойный, и его [самого] в бою семью он. поразил немедля. И быстрых, как мысль, пятнистых коней его он всех немедля сразил, незапятнанный, двенадцатью отточенными стрелами. И еще другой стрелою бхалла, метко пущенной, повергающей, тяжко поразил он, гневный, Душкарну в грудь.

49-56

duṣkarṇaṃ nihataṃ dṛṣṭvā pañca rājanmahārathāḥ ।
jighāṃsantaḥ śatānīkaṃ sarvataḥ paryavārayan ॥49॥
chādyamānaṃ śaravrātaiḥ śatānīkaṃ yaśasvinam ।
abhyadhāvanta saṃrabdhāḥ kekayāḥ pañca sodarāḥ ॥50॥
tānabhyāpatataḥ prekṣya tava putrā mahārathāḥ ।
pratyudyayurmahārāja gajā iva mahāgajān ॥51॥
durmukho durjayaścaiva tathā durmarṣaṇo yuvā ।
śatruñjayaḥ śatrusahaḥ sarve kruddhā yaśasvinaḥ ।
pratyudyātā mahārāja kekayānbhrātaraḥ samam ॥52॥
rathairnagarasaṅkāśairhayairyuktairmanojavaiḥ ।
nānāvarṇavicitrābhiḥ patākābhiralaṅkṛtaiḥ ॥53॥
varacāpadharā vīrā vicitrakavacadhvajāḥ ।
viviśuste paraṃ sainyaṃ siṃhā iva vanādvanam ॥54॥
teṣāṃ sutumulaṃ yuddhaṃ vyatiṣaktarathadvipam ।
avartata mahāraudraṃ nighnatāmitaretaram ।
anyonyāgaskṛtāṃ rājanyamarāṣṭravivardhanam ॥55॥
muhūrtāstamite sūrye cakruryuddhaṃ sudāruṇam ।
rathinaḥ sādinaścaiva vyakīryanta sahasraśaḥ ॥56॥

Увидев, что убит Душкарна, пятеро великих воителей, о царь, убийства жаждущие, окружили Шатанику со всех сторон. К славному Шатанике, тучами стрел окутанному, пятеро братьев Кекаев устремились [на помощь], неистовые. Видя, что налетают они, ринулись твои сыновья, великие воители, им навстречу, о великий царь, как на великих слонов слоны. Дурмукха и Дурджая, а также молодой Дурмаршана, Шатрунджая, Шатрусаха равно выступили все, прославленные, гневные, о великий царь, навстречу братьям Кекаям. На колесницах, крепостям подобных, конями, быстрыми, как мысль, запряженных, с украшенными разнообразных цветов знаменами, герои, вооруженные превосходными луками, в блистающих разноцветных доспехах и при [таких же] стягах, ворвались во вражеские ряды, как львы из леса в лес. Безумная и свирепая битва завязалась между ними, разящими один другого, друг против друга злодействующими, в которой смешались колесницы и слоны, о царь, которая царство Ямы расширяла. На закате солнца еще недолго продолжалась та ужасная битва, и тысячами устилали [поле сраженные] колесничные бойцы и всадники.

57-59

tataḥ śāntanavaḥ kruddhaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
nāśayāmāsa senāṃ vai bhīṣmasteṣāṃ mahātmanām ।
pāñcālānāṃ ca sainyāni śarairninye yamakṣayam ॥57॥
evaṃ bhittvā maheṣvāsaḥ pāṇḍavānāmanīkinīm ।
kṛtvāvahāraṃ sainyānāṃ yayau svaśibiraṃ nṛpa ॥58॥
dharmarājo'pi samprekṣya dhṛṣṭadyumnavṛkodarau ।
mūrdhni caitāvupāghrāya saṃhṛṣṭaḥ śibiraṃ yayau ॥59॥

Тогда Бхишма, сын Шантану, гневный, стрелами, крепко слаженными, истреблял войско тех великих духом, и войска панчалов стрелами посылал он в обитель Ямы. Так разгромив рать Пандавов, великий лучник войскам отступать повелел и ушел в свой стан, о царь. И Царь справедливости, увидев Дхриштадьюмну с Волчебрюхим, к макушкам их приложился¹⁵¹ и, радостный, в стан ушел.

151. Приложиться к макушке — букв. «понюхать макушку»; означает милостиво приветствовать склонившего почтительно голову.

Глава 76

1-2

sañjaya uvāca ।
atha śūrā mahārāja parasparakṛtāgasaḥ ।
jagmuḥ svaśibirāṇyeva rudhireṇa samukṣitāḥ ॥1॥
viśramya ca yathānyāyaṃ pūjayitvā parasparam ।
saṃnaddhāḥ samadṛśyanta bhūyo yuddhacikīrṣayā ॥2॥

Санджая сказал:
И вот храбрецы, зло причинившие друг другу, разошлись, о великий царь, окровавленные, по своим станам. Отдохнув, сколько полагается, друг другу хвалу воздав, вновь предстали они взорам, снарядившиеся ради стремления к битве.

3-12

tatastava suto rājaṃścintayābhipariplutaḥ ।
visravacchoṇitāktāṅgaḥ papracchedampitāmaham ॥3॥
sainyāni raudrāṇi bhayānakāni vyūḍhāni samyagbahuladhvajāni ।
vidārya hatvā ca nipīḍya śūrāste pāṇḍavānāṃ tvaritā rathaughāḥ ॥4॥
sammohya sarvānyudhi kīrtimanto vyūhañca tammakaraṃ vajrakalpam ।
praviśya bhīmena nibarhito'smi ghoraiḥ śarairmṛtyudaṇḍaprakāśaiḥ ॥5॥
kruddhaṃ tamudvīkṣya bhayena rājansammūrchito nālabhaṃ śāntimadya ।
icche prasādāttava satyasandha prāptuṃ jayaṃ pāṇḍaveyāṃśca hantum ॥6॥
tenaivamuktaḥ prahasanmahātmā duryodhanaṃ jātamanyuṃ viditvā ।
taṃ pratyuvācāvimanā manasvī gaṅgāsutaḥ śastrabhṛtāṃ variṣṭhaḥ ॥7॥
pareṇa yatnena vigāhya senāṃ sarvātmanāhaṃ tava rājaputra ।
icchāmi dātuṃ vijayaṃ sukhañca na cātmānaṃ chādaye'haṃ tvadarthe ॥8॥
ete tu raudrā bahavo mahārathā yaśasvinaḥ śūratamāḥ kṛtāstrāḥ ।
ye pāṇḍavānāṃ samare sahāyā jitaklamāḥ krodhaviṣaṃ vamanti ॥9॥
te neha śakyāḥ sahasā vijetuṃ vīryonnaddhāḥ kṛtavairāstvayā ca ।
ahaṃ hyetānpratiyotsyāmi rājansarvātmanā jīvitaṃ tyajya vīra ॥10॥
raṇe tavārthāya mahānubhāva na jīvitaṃ rakṣyatamaṃ mamādya ।
sarvāṃstavārthāya sadevadaityāṁllokāndaheyaṃ kimu śatrūṃstaveha ॥11॥
tatpāṇḍavānyodhayiṣyāmi rājanpriyañca te sarvamahaṃ kariṣye ।
śrutvaiva caitatparamapratīto duryodhanaḥ prītamanā babhūva ॥12॥

Тогда твой сын, чье тело было покрыто потоками крови, о царь, думами обуреваемый, вопросил деда: «Войска многознаменные свирепы, устрашающие, правильно построены, [но] разбили их, сразили, подавили незамедлительно, всех в бою ошеломив, герои Пандавов, полчищами колесниц сопровождаемые, прославленные. Я же, прорвав тот строй Макары, твердостью ваджры обладающий, сокрушен был, [однако,] ужасными стрелами Бхимы, жезлу Смерти подобными. Страхом был я оглушен и до сих пор не обрету покоя. Добиться победы и пандавских истребить хочу я милостью твоею, о верный слову!» Когда сказал он так, видя, что пал духом Дурьодхана, отвечал ему, усмехаясь, великий духом сын Ганги, избраннейший из вооруженных, неунывающий, воодушевленный: «Все силы собрав, во [вражеское] войско я ворвусь, [ибо] всей душою, о царский сын, победу и счастье я тебе даровать желаю и тебя ради не пощажу себя. Те великие воители, в битве поддерживающие Пандавов, свирепы, многочисленны, прославленные, храбрейшие, искусные в метании оружия, неутомимые, яд гнева они изрыгают. Так сразу не победить их здесь, воинствующих, вражду питающих к тебе. Но со всею самоотверженностью я буду сражаться с ними, о царь, не щадя жизни своей. В битве ради тебя, о благородный, я свою жизнь беречь не стану ныне. Ради тебя испепелю я все миры с богами и демонами вместе, не то что врагов твоих здесь! И Пандавов я сокрушу в бою, о царь, и все сделаю, что тебе угодно!»

13-19

sarvāṇi sainyāni tataḥ prahṛṣṭo nirgacchatetyāha nṛpāṃśca sarvān ।
tadājñayā tāni viniryayurdrutaṃ rathāśvapādātagajāyutāni ॥13॥
praharṣayuktāni tu tāni rājanmahānti nānāvidhaśastravanti ।
sthitāni nāgāśvapadātimanti virejurājau tava rājanbalāni ॥14॥
vṛndaiḥ sthitāścāpi susamprayuktāścakāśire dantigaṇāḥ samantāt ।
śastrāstravidbhirnaradeva yodhairadhiṣṭhitāḥ sainyagaṇāstvadīyāḥ ॥15॥
rathaiśca pādātagajāśvasaṅghaiḥ prayādbhirājau vidhivatpraṇunnaiḥ ।
samuddhataṃ vai taruṇārkavarṇaṃ rajo babhau chādayatsūryaraśmīn ॥16॥
rejuḥ patākā rathadantisaṃsthā vāteritā bhrāmyamāṇāḥ samantāt ।
nānāraṅgāḥ samare tatra rājanmeghairyuktā vidyutaḥ khe yathaiva ॥17॥
dhanūṃṣi visphārayatāṃ nṛpāṇāṃ babhūva śabdastumulo'tighoraḥ ।
vimathyato devamahāsuraughairyathārṇavasyādiyuge tadānīm ॥18॥
tadugranādambahurūpavarṇaṃ tavātmajānāṃ samudīrṇamevam ।
babhūva sainyaṃ ripusainyahantṛ yugāntameghaughanibhaṃ tadānīm ॥19॥

И, услышав это, возрадовался душою Дурьодхана, ободренный чрезвычайно. Тогда молвил он, оживленный, всем войскам и царям всем: «Выступайте!» — и по его приказу выступили стремительно мириады колесниц, конников, пехотинцев и слонов. И ликующие блистали на поле сражения пребывающие те великие войска твои, о царь, всякими видами оружия снаряженные, из слонов, конников и пеших собранные. И красовались [там] повсюду отрядами во множестве расположившиеся слоны, хорошо снаряженные, и полчища войск твоих, о божественный среди мужей, возглавляли воины, искушенные во владении оружием ближнего и дальнего боя. И пыль, поднятая на поле брани движущимися, правильно направляемыми колесницами и полками пехотинцев, слонов и конников, окрашенная в багрянец зари, застилала солнечные лучи. Блистали всюду на поле боя многоцветные знамена на колесницах и слонах, колышащиеся и развевающиеся по ветру, подобные молниям в тучах на небе. Трещание луков, напрягаемых царями, громовое, необычайно грозное, звучало тогда, подобно тому, что было при пахтании океана сонмами богов и великих асуров в изначальной юге¹⁵². Тогда взволновалось войско твоих сыновей, грозно взревевшее, множество образов и цветов являющее, вражеские войска сокрушающее, сонму туч на исходе юги¹⁵³ подобное.

152. …при пахтании океана… в изначальной юге. — См. примеч. 120 к текущ. разд. Знаменитое пахтание океана относится к первой из четырёх юг, составляющих период существования Вселенной, Крита–юге, соответствующей Золотому веку европейской мифологии.

153. …Сонму туч на исходе юги… — См. примеч. 22 к разд. «Песнь…».

Глава 77

1-10

sañjaya uvāca ।
athātmajaṃ tava punargāṅgeyo dhyānamāsthitam ।
abravīdbharataśreṣṭhaḥ sampraharṣakaraṃ vacaḥ ॥1॥
ahaṃ droṇaśca śalyaśca kṛtavarmā ca sātvataḥ ।
aśvatthāmā vikarṇaśca somadatto'tha saindhavaḥ ॥2॥
vindānuvindāvāvantyau bāhlikaḥ saha bāhlikaiḥ ।
trigartarājaśca balī māgadhaśca sudurjayaḥ ॥3॥
bṛhadbalaśca kausalyaścitraseno viviṃśatiḥ ।
rathāśca bahusāhasrāḥ śobhamānā mahādhvajāḥ ॥4॥
deśajāśca hayā rājansvārūḍhā hayasādibhiḥ ।
gajendrāśca madodvṛttāḥ prabhinnakaraṭāmukhāḥ ॥5॥
padātāśca tathā śūrā nānāpraharaṇāyudhāḥ ।
nānādeśasamutpannāstvadarthe yoddhumudyatāḥ ॥6॥
ete cānye ca bahavastvadarthe tyaktajīvitāḥ ।
devānapi raṇe jetuṃ samarthā iti me matiḥ ॥7॥
avaśyaṃ tu mayā rājaṃstava vācyaṃ hitaṃ sadā ।
aśakyāḥ pāṇḍavā jetuṃ devairapi savāsavaiḥ ।
vāsudevasahāyāśca mahendrasamavikramāḥ ॥8॥
sarvathāhaṃ tu rājendra kariṣye vacanaṃ tava ।
pāṇḍavānvā raṇe jeṣye māṃ vā jeṣyanti pāṇḍavāḥ ॥9॥
evamuktvā dadau cāsmai viśalyakaraṇīṃ śubhām ।
oṣadhīṃ vīryasampannāṃ viśalyaścābhavattadā ॥10॥

Санджая сказал:
И вот сыну твоему, пребывающему в раздумье, сын Ганги, лучший из бхаратов, снова слово, радость вселяющее, молвил: «Я, и Дрона, и Шалья, и Сатвата Критаварман, Ашваттхаман и Викарна, Сомадатта и также Синдхиец, Винда с Анувиндой Авантийские, Бахлика с бахликами и могучий царь тригартов, Магадхиец¹⁵⁴, непобедимый Брихадбала, царь Косалы, Вивиншати, и многие тысячи воителей, блистательных под великими стягами, и чистокровные кони, о царь, искусными наездниками оседланные, и могучие ярые слоны, истекающие мускусом из висков и пастей, и пешие воины-герои, различными оружиями снаряженные, из различных стран родом, готовые за тебя сражаться, эти и многие другие, жизнь за тебя положить готовые, в битве самих богов мы победить способны — так я полагаю. И все же, о царь, я должен, как всегда, сказать ради твоего блага: даже боги с Предводителем Васу вместе не могут победить Пандавов, которым помогает Васудева, великому Индре равных доблестью. Но я, как бы то ни было, все по твоему слову буду исполнять, и в битве либо я одержу победу над Пандавами, либо Пандавы победят меня». Сказав так, он даровал ему чудесное зелье, исцеляющее раны, нанесенные стрелами, и тот исцелился тогда от ран.

154. …Синдхиец… Магадхиец… — Соответственно царь Синдху Джаядратха и царь Магадхи Джаятсена. Последний, сын царя Джарасандхи, в гл. 16 назван среди сторонников Кауравов и далее принимает участие в битве на их стороне, однако в «Сабхапарве» (гл. 4) он упомянут в свите Юдхиштхиры (там же в гл. 22 наследником Джарасандхи на троне назван другой его сын — Сахадева); в «Удьйогапарве» он неоднократно назван в числе сторонников Пандавов (как и его брат), и в заключительной главе (197) указано его место в строю их войска. Это же имя носит, по–видимому, один из сыновей Дхритараштры (см. примеч. 244 к текущ. разд.)

11-18

tataḥ prabhāte vimale svenānīkena vīryavān ।
avyūhata svayaṃ vyūhaṃ bhīṣmo vyūhaviśāradaḥ ॥11॥
maṇḍalaṃ manujaśreṣṭha nānāśastrasamākulam ।
sampūrṇaṃ yodhamukhyaiśca tathā dantipadātibhiḥ ॥12॥
rathairanekasāhasraiḥ samantātparivāritam ।
aśvavṛndairmahadbhiśca ṛṣṭitomaradhāribhiḥ ॥13॥
nāge nāge rathāḥ sapta sapta cāśvā rathe rathe ।
anvaśvaṃ daśa dhānuṣkā dhānuṣke sapta carmiṇaḥ ॥14॥
evaṃvyūhaṃ mahārāja tava sainyaṃ mahārathaiḥ ।
sthitaṃ raṇāya mahate bhīṣmeṇa yudhi pālitam ॥15॥
daśāśvānāṃ sahasrāṇi dantināñca tathaiva ca ।
rathānāmayutañcāpi putrāśca tava daṃśitāḥ ।
citrasenādayaḥ śūrā abhyarakṣanpitāmaham ॥16॥
rakṣyamāṇaśca taiḥ śūrairgopyamānāśca tena te ।
sannaddhāḥ samadṛśyanta rājānaśca mahābalāḥ ॥17॥
duryodhanastu samare daṃśito rathamāsthitaḥ ।
vyabhrājata śriyā juṣṭo yathā śakrastriviṣṭape ॥18॥

Затем, на ясной заре, доблестный Бхишма сам построил свое войско строем Круга, в построении искушенный, — различными оружиями изобильный, о лучший из людей, полный превосходных воинов, еще слонов и пехотинцев, со всех сторон он прикрыт был многими тысячами колесниц с большими отрядами конников, вооруженных мечами и копьями; при каждом слоне — семь колесниц, при каждой колеснице — семь конников, за каждым конем — десять лучников, при лучнике — семь щитоносцев. Таким строем установили великие воители твое войско, о великий царь, на великую битву, Бхишмой охраняемое. Его же самого обороняли те герои, а он защищал их, в доспехи одетых царей, что предстали взору, великомощные. Дурьодхана же, вооруженный для боя, блистал на колеснице красотою, милостивый, как Шакра на третьем небе¹⁵⁵.

155. Третье небо — в индуистской космографии царство Индры.

19-31

tataḥ śabdo mahānāsītputrāṇāṃ tava bhārata ।
rathaghoṣaśca tumulo vāditrāṇāṃ ca nisvanaḥ ॥19॥
bhīṣmeṇa dhārtarāṣṭrāṇāṃ vyūḍhaḥ pratyaṅmukho yudhi ।
maṇḍalaḥ sumahāvyūho durbhedyo'mitraghātinām ।
sarvataḥ śuśubhe rājanraṇe'rīṇāṃ durāsadaḥ ॥20॥
maṇḍalaṃ tu samālokya vyūhaṃ paramadāruṇam ।
svayaṃ yudhiṣṭhiro rājā vyūhaṃ vajramathākarot ॥21॥
tathā vyūḍheṣvanīkeṣu yathāsthānamavasthitāḥ ।
rathinaḥ sādinaścaiva siṃhanādamathānadan ॥22॥
bibhitsavastato vyūhaṃ niryayuryuddhakāṅkṣiṇaḥ ।
itaretarataḥ śūrāḥ sahasainyāḥ prahāriṇaḥ ॥23॥
bhāradvājo yayau matsyaṃ drauṇiścāpi śikhaṇḍinam ।
svayaṃ duryodhano rājā pārṣataṃ samupādravat ॥24॥
nakulaḥ sahadevaśca rājanmadreśamīyatuḥ ।
vindānuvindāvāvantyāvirāvantamabhidrutau ॥25॥
sarve nṛpāstu samare dhanañjayamayodhayan ।
bhīmaseno raṇe yatto hārdikyaṃ samavārayat ॥26॥
citrasenaṃ vikarṇaṃ ca tathā durmarṣaṇaṃ vibho ।
ārjuniḥ samare rājaṃstava putrānayodhayat ॥27॥
prāgjyotiṣaṃ maheṣvāsaṃ haiḍimbo rākṣasottamaḥ ।
abhidudrāva vegena matto mattamiva dvipam ॥28॥
alambusastato rājansātyakiṃ yuddhadurmadam ।
sasainyaṃ samare kruddho rākṣasaḥ samabhidravat ॥29॥
bhūriśravā raṇe yatto dhṛṣṭaketumayodhayat ।
śrutāyuṣaṃ tu rājānaṃ dharmaputro yudhiṣṭhiraḥ ॥30॥
cekitānastu samare kṛpamevānvayodhayat ।
śeṣāḥ pratiyayuryattā bhīmameva mahāratham ॥31॥

Тогда великий шум поднялся среди твоих сыновей, о Бхарата, грохот колесниц оглушительный и звуки музыки раздались. Бхишмой построенный великий строй сынов Дхритараштры — Круг, для ударов недругов неуязвимый, обратился на запад, на битву; со всех сторон он блистал, для врагов неприступный. Увидев же строй Круга, в высшей мере устрашающий, царь Юдхиштхира сам установил строй Ваджры. В войсках, построенных и расположившихся каждое на своем месте, колесничные бойцы и всадники львиный рык издавали. Тогда, жаждущие строй сокрушить друг у друга, выступили со своими войсками герои, бойцы, рвущиеся в битву. Сын Бхарадваджи выступил против Матсьи, а сын Дроны — против Шикхандина, сам царь Дурьодхана ринулся на внука Пришаты, Накула и Сахадева, о царь, на владыку мадров напали, Винда с Анувиндою Авантийские устремились на Иравана; и все цари на поле брани сражались с Завоевателем богатств; Бхимасена, бдительный в бою, оборонялся от сына Хридики; с Читрасеной, Викарной и еще с Дурмаршаной, сыновьями твоими, о властитель, сражался на поле сын Арджуны, о царь; на Прагджьотишу, великого лучника, набросился стремглав сын Хидимбы, лучший из ракшасов, словно ярый слон на ярого, а ракшас Аламбуса тогда в бою, о царь, устремился, гневный, на неистового в битве Сатьяки с его войском; Бхуришравас, бдительный в бою, сражался с Дхриштакету, а с царем Шрутаюсом — сын Дхармы Юдхиштхира, Чекитана же на поле сражения бросил вызов Крипе; меж тем остальные противостояли, бдительные, Бхиме, великому воителю.

32-44

tato rājasahasrāṇi parivavrurdhanañjayam ।
śaktitomaranārācagadāparighapāṇayaḥ ॥32॥
arjuno'tha bhṛśaṃ kruddho vārṣṇeyamidamabravīt ।
paśya mādhava sainyāni dhārtarāṣṭrasya saṃyuge ।
vyūḍhāni vyūhaviduṣā gāṅgeyena mahātmanā ॥33॥
yuddhābhikāmāñśūrāṃśca paśya mādhava daṃśitān ।
trigartarājaṃ sahitaṃ bhrātṛbhiḥ paśya keśava ॥34॥
adyaitānpātayiṣyāmi paśyataste janārdana ।
ya ime māṃ yaduśreṣṭha yoddhukāmā raṇājire ॥35॥
evamuktvā tu kaunteyo dhanurjyāmavamṛjya ca ।
vavarṣa śaravarṣāṇi narādhipagaṇānprati ॥36॥
te'pi taṃ parameṣvāsāḥ śaravarṣairapūrayan ।
taḍāgamiva dhārābhiryathā prāvṛṣi toyadāḥ ॥37॥
hāhākāro mahānāsīttava sainye viśāmpate ।
chādyamānau bhṛśaṃ kṛṣṇau śarairdṛṣṭvā mahāraṇe ॥38॥
devā devarṣayaścaiva gandharvāśca mahoragāḥ ।
vismayaṃ paramaṃ jagmurdṛṣṭvā kṛṣṇau tathāgatau ॥39॥
tataḥ kruddho'rjuno rājannaindramastramudīrayat ।
tatrādbhutamapaśyāma vijayasya parākramam ॥40॥
śastravṛṣṭiṃ parairmuktāṃ śaraughairyadavārayat ।
na ca tatrāpyanirbhinnaḥ kaścidāsīdviśāmpate ॥41॥
teṣāṃ rājasahasrāṇāṃ hayānāṃ dantināṃ tathā ।
dvābhyāṃ tribhiḥ śaraiścānyānpārtho vivyādha māriṣa ॥42॥
te hanyamānāḥ pārthena bhīṣmaṃ śāntanavaṃ yayuḥ ।
agādhe majjamānānāṃ bhīṣmastrātābhavattadā ॥43॥
āpatadbhistu taistatra prabhagnaṃ tāvakaṃ balam ।
sañcukṣubhe mahārāja vātairiva mahārṇavaḥ ॥44॥

Тогда тысячи царей с дротиками, копьями, стрелами, палицами, булавами в руках окружили Завоевателя богатств. Арджуна же, разгневанный весьма, так потомку Вришни молвил: «Виждь, о Мадхава, войска сынов Дхритараштры на поле битвы, кои построил в построении искушенный сын Ганги, великий духом. Виждь героев, на битву устремленных, о Мадхава, виждь царя тригартов с братьями вместе, о Кешава. Сегодня я повергну их у тебя на глазах, о Джанардана, тех, что стремятся, о лучший из [рода] Яду, сразиться со мною на поле брани!» С этими словами сын Кунти, натерев тетиву на луке, ливни стрел пролил на сонмы властителей. И его те превосходные лучники тоже ливнями стрел окропили, как тучи в пору дождей водяными потоками пруд переполняют. Громкие возгласы горести раздались в твоем войске, о владыка народов, когда оба Кришны предстали взорам, застланные совершенно стрелами в великой битве. И боги, божественные мудрецы, гандхарвы и великие змии преисполнились величайшего удивления, когда увидели, в какое состояние впали оба Кришны. Тогда разгневанный Арджуна оружие, [дарованное] Индрой, подъял, о царь, и узрели мы там необыкновенную доблесть Победителя, который ливень стрел, врагами пущенных, потоками [своих] стрел отразил. И никого там не осталось непронзенного, о владыка народов, из тех тысяч царей, из коней и слонов, и других двумя либо тремя стрелами каждого поразил Партха, о достойный. Истребляемые Партхой, бежали они к Бхишме, сыну Шантану, стал Бхишма тогда спасителем низвергшихся в бездну. И как [волнуют] великий океан бурные ветры, о великий царь, [так] в смятение привели беглецы твое войско.

Глава 78

1-7

sañjaya uvāca ।
tathā pravṛtte saṅgrāme nivṛtte ca suśarmaṇi ।
prabhagneṣu ca vīreṣu pāṇḍavena mahātmanā ॥1॥
kṣubhyamāṇe bale tūrṇaṃ sāgarapratime tava ।
pratyudyāte ca gāṅgeye tvaritaṃ vijayaṃ prati ॥2॥
dṛṣṭvā duryodhano rājanraṇe pārthasya vikramam ।
tvaramāṇaḥ samabhyetya sarvāṃstānabravīnnṛpān ॥3॥
teṣāñca pramukhe śūraṃ suśarmāṇammahābalam ।
madhye sarvasya sainyasya bhṛśaṃ saṃharṣayanvacaḥ ॥4॥
eṣa bhīṣmaḥ śāntanavo yoddhukāmo dhanañjayam ।
sarvātmanā kuruśreṣṭhastyaktvā jīvitamātmanaḥ ॥5॥
taṃ prayāntaṃ parānīkaṃ sarvasainyena bhāratam ।
saṃyattāḥ samare sarve pālayadhvaṃ pitāmaham ॥6॥
bāḍhamityevamuktvā tu tānyanīkāni sarvaśaḥ ।
narendrāṇāṃ mahārāja samājagmuḥ pitāmaham ॥7॥

Санджая сказал:
Меж тем как продолжалась битва, и отступил Сушарман, и разгромил героев сын Панду, великий духом, и войско твое взволновалось бурно, океану подобно, а сын Ганги поспешно выступил против Победителя, Дурьодхана, узрев, о царь, отвагу Партхи в битве, поспешил ко всем тем царям и посреди всего войска молвил им и возглавлявшему их смелому Сушарману, великомощному, слово, ободряющее весьма: «Вот Бхишма, сын Шантану, стремящийся сразиться с Завоевателем богатств, лучший из куру, всей душою жизнь свою положить готовый; его, потомка Бхараты, со всем войском на вражескую рать наступающего, прародителя, все вы охраняйте бдительно в бою!» — «Непременно!» Повинуясь [велению], те рати властителей, о великий царь, отовсюду направились к деду.

8-13

tataḥ prayātaḥ sahasā bhīṣmaḥ śāntanavo'rjunam ।
raṇe bhāratamāyāntamāsasāda mahābalam ॥8॥
mahāśvetāśvayuktena bhīmavānaraketunā ।
mahatā meghanādena rathenāti virājata ॥9॥
samare sarvasainyānāmupayātaṃ dhanañjayam ।
abhavattumulo nādo bhayāddṛṣṭvā kirīṭinam ॥10॥
abhīśuhastaṃ kṛṣṇaṃ ca dṛṣṭvādityamivāparam ।
madhyandinagataṃ saṅkhye na śekuḥ prativīkṣitum ॥11॥
tathā śāntanavaṃ bhīṣmaṃ śvetāśvaṃ śvetakārmukam ।
na śekuḥ pāṇḍavā draṣṭuṃ śvetagrahamivoditam ॥12॥
sa sarvataḥ parivṛtastrigartaiḥ sumahātmabhiḥ ।
bhrātṛbhistava putraiśca tathānyaiśca mahārathaiḥ ॥13॥

Тогда Бхишма, сын Шантану, стремительно двинулся на Арджуну из рода Бхараты и сошелся на поле битвы с ним, великомощным, движущимся навстречу на великой колеснице, великими белыми конями запряженной, гремящей, как грозовая туча, с грозной обезьяной на стяге, над нею блистающем. И при виде приближающегося Завоевателя богатств Увенчанного нестройные возгласы ужаса раздались во всех войсках. Узрев же Кришну с вожжами в руках, словно другое солнце¹⁵⁶ в полдень, уже не могли они встретиться с ним взглядом в битве. И на Бхишму, сына Шантану, с его белыми конями и белым луком, не могли глянуть пандавы, как на взошедшую Белую планету¹⁵⁷. Он же окружен был со всех сторон тригартами, духом превеликими, также братьями, твоими сынами, и другими великими воителями.

156. …с вожжами… словно другое солнце… — Кришна сравнивается здесь с солнцем, слово «вожжи» в оригинале (abhīśu) имеет также значение «лучи».

157. Белая планета. — См. примеч. 18 к разд. «Протяжение…».

14-24

bhāradvājastu samare matsyaṃ vivyādha patriṇā ।
dhvajaṃ cāsya śareṇājau dhanuścaikena cicchide ॥14॥
tadapāsya dhanuśchinnaṃ virāṭo vāhinīpatiḥ ।
anyadādatta vegena dhanurbhārasahaṃ dṛḍham ।
śarāṃścāśīviṣākārāñjvalitānpannagāniva ॥15॥
droṇaṃ tribhiḥ pravivyādha caturbhiścāsya vājinaḥ ।
dhvajamekena vivyādha sārathiṃ cāsya pañcabhiḥ ।
dhanurekeṣuṇāvidhyattatrākrudhyaddvijarṣabhaḥ ॥16॥
tasya droṇo'vadhīdaśvāñśaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
aṣṭābhirbharataśreṣṭha sūtamekena patriṇā ॥17॥
sa hatāśvādavaplutya syandanāddhatasārathiḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ śaṅkhasya rathināṃ varaḥ ॥18॥
tatastu tau pitāputrau bhāradvājaṃ rathe sthitau ।
mahatā śaravarṣeṇa vārayāmāsaturbalāt ॥19॥
bhāradvājastataḥ kruddhaḥ śaramāśīviṣopamam ।
cikṣepa samare tūrṇaṃ śaṅkhaṃ prati janeśvara ॥20॥
sa tasya hṛdayaṃ bhittvā pītvā śoṇitamāhave ।
jagāma dharaṇiṃ bāṇo lohitārdrīkṛtacchaviḥ ॥21॥
sa papāta rathāttūrṇaṃ bhāradvājaśarāhataḥ ।
dhanustyaktvā śarāṃścaiva pitureva samīpataḥ ॥22॥
hataṃ svamātmajaṃ dṛṣṭvā virāṭaḥ prādravadbhayāt ।
utsṛjya samare droṇaṃ vyāttānanamivāntakam ॥23॥
bhāradvājastatastūrṇaṃ pāṇḍavānāṃ mahācamūm ।
dārayāmāsa samare śataśo'tha sahasraśaḥ ॥24॥

А между тем сын Бхарадваджи в бою пронзил стрелою Матсью и стяг его [одной] стрелою и лук еще одной рассек на поле брани. Отбросив тот сломанный лук, Вирата, предводитель ратей, быстро взял другой, крепкий и большое напряжение выдерживающий, и стрелы, видом подобные ядовитым пылающим змиям. Дрону он прострелил тремя и четырьмя его коней, знамя одною пронзил и его колесничего пятью, лук разбил одной стрелой. Тот разгневался тогда, бык среди дваждырожденных. Восемью стрелами, крепко слаженными, убил Дрона его коней, о лучший из бхаратов, одною — возницу. С колесницы, где кони были убиты, спрыгнул он, чей был убит колесничий, и на колесницу Шанкхи немедля взошел, из колесничных бойцов избранный. Затем оба, отец и сын, на той колеснице стоя, обильным ливнем стрел изо всех сил от сына Бхарадваджи отбивались. Сын Бхарадваджи тогда в бою, разгневанный, послал немедля в Шанкху стрелу, ядовитой змее подобную, о владыка людей. Пронзив его сердце, напившись в бою его крови, обагрившая тело его, вошла та стрела в землю. Стремглав упал он с колесницы, убитый стрелою сына Бхарадваджи, рядом с отцом, лук и стрелы выронив из рук. Видя сына своего убитым, в страхе бежал Вирата, на поле боя Дрону оставив, Смерти с разверстой пастью подобного. Сын Бхарадваджи обрушился тогда немедля на великую рать Пандавов, сотнями и тысячами [ее воинов] сражая.

25-35

śikhaṇḍyapi mahārāja drauṇimāsādya saṃyuge ।
ājaghāna bhruvormadhye nārācaistribhirāśugaiḥ ॥25॥
sa babhau naraśārdūlo lalāṭe saṃsthitaistribhiḥ ।
śikharaiḥ kāñcanamayairmerustribhirivocchritaiḥ ॥26॥
aśvatthāmā tataḥ kruddho nimeṣārdhācchikhaṇḍinaḥ ।
sūtaṃ dhvajamatho rājaṃsturagānāyudhaṃ tathā ।
śarairbahubhiruddiśya pātayāmāsa saṃyuge ॥27॥
sa hatāśvādavaplutya rathādvai rathināṃ varaḥ ।
khaḍgamādāya niśitaṃ vimalaṃ ca śarāvaram ।
śyenavadvyacaratkruddhaḥ śikhaṇḍī śatrutāpanaḥ ॥28॥
sakhaḍgasya mahārāja caratastasya saṃyuge ।
nāntaraṃ dadṛśe drauṇistadadbhutamivābhavat ॥29॥
tataḥ śarasahasrāṇi bahūni bharatarṣabha ।
preṣayāmāsa samare drauṇiḥ paramakopanaḥ ॥30॥
tāmāpatantīṃ samare śaravṛṣṭiṃ sudāruṇām ।
asinā tīkṣṇadhāreṇa ciccheda balināṃ varaḥ ॥31॥
tato'sya vimalaṃ drauṇiḥ śatacandraṃ manoramam ।
carmācchinadasiṃ cāsya khaṇḍayāmāsa saṃyuge ।
śitaiḥ subahuśo rājaṃstaṃ ca vivyādha patribhiḥ ॥32॥
śikhaṇḍī tu tataḥ khaḍgaṃ khaṇḍitaṃ tena sāyakaiḥ ।
āvidhya vyasṛjattūrṇaṃ jvalantamiva pannagam ॥33॥
tamāpatantaṃ sahasā kālānalasamaprabham ।
ciccheda samare drauṇirdarśayanpāṇilāghavam ।
śikhaṇḍinaṃ ca vivyādha śarairbahubhirāyasaiḥ ॥34॥
śikhaṇḍī tu bhṛśaṃ rājaṃstāḍyamānaḥ śitaiḥ śaraiḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ mādhavasya mahātmanaḥ ॥35॥

Шикхандин же, о великий царь, в бою напав на сына Дроны, поразил его меж бровей тремя быстролетными стрелами. И с ними тремя, во лбу торчащими, тот муж-тигр выглядел как Меру с тремя вознесшимися золотыми вершинами. Ашваттхаман тогда, гневный, за полмгновения, множество стрел нацелив, поверг в битве колесничего Шикхандина, его знамя, о царь, коней и оружие. Соскочив с колесницы, где кони были убиты, гневный Шикхандин, лучший из колесничных бойцов, острый сверкающий меч схватив и щит, устремился вперед, как орел, врагов каратель. И когда с мечом он двигался по полю битвы, о великий царь, не мог уловить мига [для удара] сын Дроны, и словно чудо то было. Тогда многие тысячи стрел, о бык среди бхаратов, послал на поле боя разъяренный чрезвычайно сын Дроны. Тот ливень стрел ужаснейший, в битве обрушившийся, острым мечом посек избранный из могучих. Тогда его прекрасный щит с сотнею лун, блистающий, пробил сын Дроны и вдребезги разнес его меч в бою и великим множеством острых стрел, о царь, его пронзил. Шикхандин же обломанный его стрелами меч, на пылающего змия похожий, немедля в него швырнул с размаха. Его, что Огню Времени подобен был, рассек в бою сын Дроны, проворство рук являя, и многими железными стрелами пронзил Шикхандина. Шикхандин же, о царь, острыми стрелами тяжело пораженный, быстро взошел на колесницу великого духом Мадхавы.

36-43

sātyakistu tataḥ kruddho rākṣasaṃ krūramāhave ।
alambusaṃ śarairghorairvivyādha balinaṃ balī ॥36॥
rākṣasendrastatastasya dhanuściccheda bhārata ।
ardhacandreṇa samare taṃ ca vivyādha sāyakaiḥ ।
māyāṃ ca rākṣasīṃ kṛtvā śaravarṣairavākirat ॥37॥
tatrādbhutamapaśyāma śaineyasya parākramam ।
nāsambhramadyatsamare vadhyamānaḥ śitaiḥ śaraiḥ ॥38॥
aindramastraṃ ca vārṣṇeyo yojayāmāsa bhārata ।
vijayādyadanuprāptaṃ mādhavena yaśasvinā ॥39॥
tadastraṃ bhasmasātkṛtvā māyāṃ tāṃ rākṣasīṃ tadā ।
alambusaṃ śarairghorairabhyākirata sarvaśaḥ ।
parvataṃ vāridhārābhiḥ prāvṛṣīva balāhakaḥ ॥40॥
tattathā pīḍitaṃ tena mādhavena mahātmanā ।
pradudrāva bhayādrakṣo hitvā sātyakimāhave ॥41॥
tamajeyaṃ rākṣasendraṃ saṅkhye maghavatā api ।
śaineyaḥ prāṇadajjitvā yodhānāṃ tava paśyatām ॥42॥
nyahanattāvakāṃścāpi sātyakiḥ satyavikramaḥ ।
niśitairbahubhirbāṇaiste'dravanta bhayārditāḥ ॥43॥

А Сатьяки тогда, гневный, пронзил в бою ужасными стрелами свирепого ракшаса Аламбусу, могучего — могучий. Затем вождь ракшасов рассек его лук [стрелою с лезвием] полумесяцем и его [самого] в бою стрелами пронзил, о Бхарата, и, бесовский морок¹⁵⁸ сотворив, ливнями стрел осыпал. Там узрели мы небывалую отвагу внука Шини, что не смутился [духом] в битве, острыми стрелами поражаемый. Оружием от Индры стал сражаться потомок Вришни, о Бхарата, которое получил славный Мадхава от Победителя. Оружие то, морок бесовский в пепел обратив, осыпало Аламбусу ужасными стрелами со всех сторон, словно гору потоками ливней в пору дождей грозовая туча. Уязвляемый так Мадхавой, великим духом, бежал ракшас в страхе, оставив Сатьяки на поле боя. И взревел внук Шини, победив того даже для Магхавана непобедимого вождя ракшасов на поле боя на глазах у твоих воинов. И многими острыми стрелами стал сражать твоих Сатьяки, истинно отважный, и бежали они, терзаемые страхом.

158. …бесовский морок… — В оригинале: rākṣasī māyā; означает здесь иллюзию, созданную колдовством ракшасов (бесов).

44-50

etasminneva kāle tu drupadasyātmajo balī ।
dhṛṣṭadyumno mahārāja tava putraṃ janeśvaram ।
chādayāmāsa samare śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥44॥
sañchādyamāno viśikhairdhṛṣṭadyumnena bhārata ।
vivyathe na ca rājendra tava putro janeśvaraḥ ॥45॥
dhṛṣṭadyumnaṃ ca samare tūrṇaṃ vivyādha sāyakaiḥ ।
ṣaṣṭyā ca triṃśatā caiva tadadbhutamivābhavat ॥46॥
tasya senāpatiḥ kruddho dhanuściccheda māriṣa ।
hayāṃśca caturaḥ śīghraṃ nijaghāna mahārathaḥ ।
śaraiścainaṃ suniśitaiḥ kṣipraṃ vivyādha saptabhiḥ ॥47॥
sa hatāśvānmahābāhuravaplutya rathādbalī ।
padātirasimudyamya prādravatpārṣataṃ prati ॥48॥
śakunistaṃ samabhyetya rājagṛddhī mahābalaḥ ।
rājānaṃ sarvalokasya rathamāropayatsvakam ॥49॥
tato nṛpaṃ parājitya pārṣataḥ paravīrahā ।
nyahanattāvakaṃ sainyaṃ vajrapāṇirivāsuram ॥50॥

А в это же самое время Дхриштадьюмна, могучий сын Друпады, твоего сына, о великий царь, владыку людей, окутал в битве крепко слаженными стрелами. Но, стрелами Дхриштадьюмны окутанный, о Бхарата, не оробел, о властитель царей, твой сын, владыка людей, и в бою он пронзил немедля Дхриштадьюмну шестьюдесятью и еще тридцатью стрелами, и подобно чуду то было. Полководец, разгневанный, рассек его лук, о достойный, и тут же великий воитель убил четырех его коней и немедля семью хорошо отточенными стрелами его [самого] пронзил. С колесницы, где убиты были кони, соскочил тот мощнорукий и ринулся пеший, меч подъяв, на внука Пришаты. Могучий Шакуни, царю преданный, приблизился, великомощный, к царю всех людей и поднял его на свою колесницу. Тогда, одолев царя, внук Пришаты, вражеских героев губитель, войско твое стал истреблять, как [некогда] Держатель ваджры — асуров.

51-57

kṛtavarmā raṇe bhīmaṃ śarairārchanmahāratham ।
pracchādayāmāsa ca taṃ mahāmegho raviṃ yathā ॥51॥
tataḥ prahasya samare bhīmasenaḥ parantapaḥ ।
preṣayāmāsa saṅkruddhaḥ sāyakānkṛtavarmaṇe ॥52॥
tairardyamāno'tirathaḥ sātvataḥ śastrakovidaḥ ।
nākampata mahārāja bhīmaṃ cārchacchitaiḥ śaraiḥ ॥53॥
tasyāśvāṃścaturo hatvā bhīmaseno mahābalaḥ ।
sārathiṃ pātayāmāsa dhvajaṃ ca supariṣkṛtam ॥54॥
śarairbahuvidhaiścainamācinotparavīrahā ।
śakalīkṛtasarvāṅgaḥ śvāvidvatsamadṛśyata ॥55॥
hatāśvāttu rathāttūrṇaṃ vṛṣakasya rathaṃ yayau ।
syālasya te mahārāja tava putrasya paśyataḥ ॥56॥
bhīmaseno'pi saṅkruddhastava sainyamupādravat ।
nijaghāna ca saṅkruddho daṇḍapāṇirivāntakaḥ ॥57॥

Критаварман в бою поразил стрелами Бхиму, великого воителя, затмив его, как великая туча — солнце. Бхимасена, врагов каратель, усмехаясь, стрелы затем послал, разгневанный, в Критавармана. Ими раненный, тот превосходный воитель рода Сатваты, знаток оружия, не дрогнул, о великий царь, и Бхиму острыми стрелами поразил. Бхимасена великомощный, убив четырех его коней, поверг его колесничего и разукрашенное знамя. И многих видов стрелами осыпал его губитель вражеских героев, [так что,] во все члены тела пронзенный, выглядел он подобным дикобразу. С колесницы, где убиты были кони, перешел он немедля на колесницу Вришаки, шурина твоего, о великий царь, на глазах у твоего сына. Бхимасена же, разъяренный, обрушился на твое войско и разил его, разъяренный, словно сам Бог смерти с жезлом в руке.

Глава 79

1-3

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
bahūnīha vicitrāṇi dvairathāni sma sañjaya ।
pāṇḍūnāṃ māmakaiḥ sārdhamaśrauṣaṃ tava jalpataḥ ॥1॥
na caiva māmakaṃ kañciddhṛṣṭaṃ śaṃsasi sañjaya ।
nityaṃ pāṇḍusutānhṛṣṭānabhagnāṃścaiva śaṃsasi ॥2॥
jīyamānānvimanaso māmakānvigataujasaḥ ।
vadase saṃyuge sūta diṣṭametadasaṃśayam ॥3॥

Дхритараштра сказал:
О многих удивительных поединках колесниц между сторонниками Пандавов и моими услышал я вести от тебя, о Санджая. Но ни о ком из моих ты не рассказываешь, что он торжествует, о Санджая, только о сынах Панду торжествующих и несокрушимых ты рассказываешь. О моих же говоришь, что побеждены они, пали духом, обессилели в битве, о возница. Это судьба, нет в том сомнения!

4-10

sañjaya uvāca ।
yathāśakti yathotsāhaṃ yuddhe ceṣṭanti tāvakāḥ ।
darśayānāḥ paraṃ śaktyā pauruṣaṃ puruṣarṣabha ॥4॥
gaṅgāyāḥ suranadyā vai svādubhūtaṃ yathodakam ।
mahodadhiguṇābhyāsāllavaṇatvaṃ nigacchati ॥5॥
tathā tatpauruṣaṃ rājaṃstāvakānāṃ mahātmanām ।
prāpya pāṇḍusutānvīrānvyarthaṃ bhavati saṃyuge ॥6॥
ghaṭamānānyathāśakti kurvāṇānkarma duṣkaram ।
na doṣeṇa kuruśreṣṭha kauravāngantumarhasi ॥7॥
tavāparādhātsumahānsaputrasya viśāmpate ।
pṛthivyāḥ prakṣayo ghoro yamarāṣṭravivardhanaḥ ॥8॥
ātmadoṣātsamutpannaṃ śocituṃ nārhase nṛpa ।
na hi rakṣanti rājānaḥ sarvārthānnāpi jīvitam ॥9॥
yuddhe sukṛtināṃ lokānicchanto vasudhādhipāḥ ।
camūṃ vigāhya yudhyante nityaṃ svargaparāyaṇāḥ ॥10॥

Санджая сказал:
По мере сил своих и своей отваги действуют в битве твои, высочайшее мужество, сколько хватает сил, являя, о бык среди героев! Но, как сладостная вода Ганги, реки богов, в соленую обращается, свойством великого океана проникаясь, так мужество твоих [воинов], великих духом, о царь, тщетным становится при встрече с героями, сынами Панду, в сражении. Не должен ты, о лучший из куру, возлагать вину на кауравов, все силы прилагающих, верша трудноисполнимые деяния. Из-за прегрешения твоего и сына твоего, о владыка народов, постигло страну это великое и ужасное бедствие, владения Ямы расширяющее. Не следует тебе, о царь, из-за того горевать, что по твоей же вине произошло. Ведь не [всегда] сохраняют цари все свое достояние и даже собственную жизнь. В бою властители земли, ворвавшись во [вражескую] рать, сражаются всегда, небо чая обрести.

11-23

pūrvāhṇe tu mahārāja prāvartata janakṣayaḥ ।
tanmamaikamanā bhūtvā śṛṇu devāsuropamam ॥11॥
āvantyau tu maheṣvāsau mahātmānau mahābalau ।
irāvantamabhiprekṣya sameyātāṃ raṇotkaṭau ।
teṣāṃ pravavṛte yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ॥12॥
irāvāṃstu susaṅkruddho bhrātarau devarūpiṇau ।
vivyādha niśitaistūrṇaṃ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
tāvenaṃ pratyavidhyetāṃ samare citrayodhinau ॥13॥
yudhyatāṃ hi tathā rājanviśeṣo na vyadṛśyata ।
yatatāṃ śatrunāśāya kṛtapratikṛtaiṣiṇām ॥14॥
irāvāṃstu tato rājannanuvindasya sāyakaiḥ ।
caturbhiścaturo vāhānanayadyamasādanam ॥15॥
bhallābhyāṃ ca sutīkṣṇābhyāṃ dhanuḥ ketuṃ ca māriṣa ।
ciccheda samare rājaṃstadadbhutamivābhavat ॥16॥
tyaktvānuvindo'tha rathaṃ vindasya rathamāsthitaḥ ।
dhanurgṛhītvā navamaṃ bhārasādhanamuttamam ॥17॥
tāvekasthau raṇe vīrāvāvantyau rathināṃ varau ।
śarānmumucatustūrṇamirāvati mahātmani ॥18॥
tābhyāṃ muktā mahāvegāḥ śarāḥ kāñcanabhūṣaṇāḥ ।
divākarapathaṃ prāpya chādayāmāsurambaram ॥19॥
irāvāṃstu tataḥ kruddho bhrātarau tau mahārathau ।
vavarṣa śaravarṣeṇa sārathiṃ cāpyapātayat ॥20॥
tasminnipatite bhūmau gatasattve'tha sārathau ।
rathaḥ pradudrāva diśaḥ samudbhrāntahayastataḥ ॥21॥
tau sa jitvā mahārāja nāgarājasutāsutaḥ ।
pauruṣaṃ khyāpayaṃstūrṇaṃ vyadhamattava vāhinīm ॥22॥
sā vadhyamānā samare dhārtarāṣṭrī mahācamūḥ ।
vegānbahuvidhāṃścakre viṣaṃ pītveva mānavaḥ ॥23॥

И до полудня, о великий царь, продолжалось истребление людей. Всей душой ко мне обратившись, внимай о нем, [войне между] богами и асурами подобном. Оба Авантийца, великие лучники, великие духом, великомощные, завидев Иравана, сошлись с ним, в бою неистовые. И началась битва между ними, вздымающая волосы дыбом. Ираван, разъяренный чрезвычайно, обоих братьев богоравных пронзил немедля острыми стрелами, крепко слаженными, и они его в ответ пронзили, в различных приемах боя искушенные. И никакого различия не усмотреть было между сражающимися, о царь, каждый старался сразить врага, на удар стремился отвечать ударом. Ираван тогда, о царь, четырьмя стрелами четырех коней Анувинды в обитель Ямы отправил и двумя очень острыми стрелами бхалла, о достойный, лук и стяг в бою рассек, о царь, и подобно чуду то было. Покинув колесницу, Анувинда на колесницу Винды взошел, взяв новейший лук, весьма боеспособный; и оба героя-авантийца, из колесничных бойцов превосходные, на одной колеснице стоя, немедля стали пускать стрелы в Иравана, великого духом. И стрелы, обоими пущенные, быстролетные, золотом украшенные, пути солнца достигнув, затмили небо. Ираван же тогда, гневный, обоих братьев, великих воителей, ливнем стрел окропил, повергнув колесничего. И когда колесничий упал на землю бездыханный, взбесившиеся кони повлекли затем колесницу из стороны в сторону. Победив тех обоих, сын дочери царя нагов, о великий царь, мужество свое являя, войско твое тотчас рассеял. И великая рать сынов Дхритараштры, истребляемая в бою, заметалась, словно человек, отведавший яду.

24-41

haiḍimbo rākṣasendrastu bhagadattaṃ samādravat ।
rathenādityavarṇena sadhvajena mahābalaḥ ॥24॥
tataḥ prāgjyotiṣo rājā nāgarājaṃ samāsthitaḥ ।
yathā vajradharaḥ pūrvaṃ saṅgrāme tārakāmaye ॥25॥
tatra devāḥ sagandharvā ṛṣayaśca samāgatāḥ ।
viśeṣaṃ na sma vividurhaiḍimbabhagadattayoḥ ॥26॥
yathā surapatiḥ śakrastrāsayāmāsa dānavān ।
tathaiva samare rājaṃstrāsayāmāsa pāṇḍavān ॥27॥
tena vidrāvyamāṇāste pāṇḍavāḥ sarvatodiśam ।
trātāraṃ nābhyavindanta sveṣvanīkeṣu bhārata ॥28॥
bhaimaseniṃ rathasthaṃ tu tatrāpaśyāma bhārata ।
śeṣā vimanaso bhūtvā prādravanta mahārathāḥ ॥29॥
nivṛtteṣu tu pāṇḍūnāṃ punaḥ sainyeṣu bhārata ।
āsīnniṣṭānako ghorastava sainyeṣu saṃyuge ॥30॥
ghaṭotkacastato rājanbhagadattaṃ mahāraṇe ।
śaraiḥ pracchādayāmāsa meruṃ girimivāmbudaḥ ॥31॥
nihatya tāñśarānrājā rākṣasasya dhanuścyutān ।
bhaimaseniṃ raṇe tūrṇaṃ sarvamarmasvatāḍayat ॥32॥
sa tāḍyamāno bahubhiḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
na vivyathe rākṣasendro bhidyamāna ivācalaḥ ॥33॥
tasya prāgjyotiṣaḥ kruddhastomarānsa caturdaśa ।
preṣayāmāsa samare tāṃśca ciccheda rākṣasaḥ ॥34॥
sa tāṃśchittvā mahābāhustomarānniśitaiḥ śaraiḥ ।
bhagadattaṃ ca vivyādha saptatyā kaṅkapatribhiḥ ॥35॥
tataḥ prāgjyotiṣo rājanprahasanniva bhārata ।
tasyāśvāṃścaturaḥ saṅkhye pātayāmāsa sāyakaiḥ ॥36॥
sa hatāśve rathe tiṣṭhanrākṣasendraḥ pratāpavān ।
śaktiṃ cikṣepa vegena prāgjyotiṣagajaṃ prati ॥37॥
tāmāpatantīṃ sahasā hemadaṇḍāṃ suvegitām ।
tridhā ciccheda nṛpatiḥ sā vyakīryata medinīm ॥38॥
śaktiṃ vinihatāṃ dṛṣṭvā haiḍimbaḥ prādravadbhayāt ।
yathendrasya raṇātpūrvaṃ namucirdaityasattamaḥ ॥39॥
taṃ vijitya raṇe śūraṃ vikrāntaṃ khyātapauruṣam ।
ajeyaṃ samare rājanyamena varuṇena ca ॥40॥
pāṇḍavīṃ samare senāṃ sammamarda sakuñjaraḥ ।
yathā vanagajo rājanmṛdnaṃścarati padminīm ॥41॥

А сын Хидимбы, вождь ракшасов, на блистающей, как солнце, колеснице со знаменем устремился на Бхагадатту. Царь Прагджьотиши восседал тогда на царственном слоне, как некогда Держатель ваджры, во время войны изза Тараки¹⁵⁹. Собрались там боги с гандхарвами и провидцы, но не усмотрели они неравенства между сыном Хидимбы и Бхагадаттой. Как устрашал [некогда] демонов Шакра, властитель богов, так в бою, о царь, устрашил тот пандавов. И бежали от него пандавы во всех направлениях, не находя в своих ратях защитника, о Бхарата. Только сына Бхимасены на колеснице узрели мы там, о Бхарата; остальные же великие воители, духом павшие, обратились в бегство. И между тем как опять отступать стали войска Пандавов, о Бхарата, страшный крик поднялся среди твоих войск на поле боя. Тогда Гхатоткача, о царь, окутал стрелами Бхагадатту в великой битве, как туча — гору Меру [дождями]. Отразив те слетевшие с лука ракшаса стрелы, тот немедля нанес в бою удары сыну Бхимасены во все уязвимые места. Многими стрелами, крепко слаженными, уязвленный, не поколебался вождь ракшасов, как скала под крушащими ее ударами. Царь Прагджьотиши, гневный, четырнадцать дротиков послал в него в бою, но рассек их ракшас. И, острыми стрелами разрубив те дротики, мощнорукий семьюдесятью перьями цапли оперенными пронзил Бхагадатту. Тогда Прагджьотиша, словно усмехаясь, о царь, четырех его коней стрелами поверг в бою, о Бхарата. На колеснице, где убиты были кони, стоя, блистательный вождь ракшасов метнул стремительно копье¹⁶⁰ в слона Прагджьотиши. То копье с позолоченным древком, с большою скоростью внезапно налетающее, царь натрое рассек, и его [обломки] разлетелись по земле. Видя свое оружие разбитым, в страхе бежал сын Хидимбы, как некогда от битвы с Индрой Намучи, первый среди демонов. Того героя в битве победив, отважного, мужеством прославленного, непобедимого в бою [даже] для Ямы и Варуны, о царь, стал громить пандавское войско на поле боя восседающий на слоне, как топчет, ломая, о царь, лотосы в пруду лесной слон.

159. Война из–за Тараки — война между богами и демонами из–за Тараки (Тары), жены наставника богов Брихаспати, похищенной богом луны; упоминается в эпосе как событие глубочайшей древности.

160. Копьё. — В оригинале: śakti — метательное оружие (упоминаемое ещё в «Ригведе»), которому в эпосе часто приписывается магическая сила.

42-55

madreśvarastu samare yamābhyāṃ saha saṅgataḥ ।
svasrīyau chādayāṃ cakre śaraughaiḥ pāṇḍunandanau ॥42॥
sahadevastu samare mātulaṃ vīkṣya saṅgatam ।
avārayaccharaugheṇa megho yadvaddivākaram ॥43॥
chādyamānaḥ śaraugheṇa hṛṣṭarūpataro'bhavat ।
tayoścāpyabhavatprītiratulā mātṛkāraṇāt ॥44॥
tataḥ prahasya samare nakulasya mahārathaḥ ।
aśvānvai caturo rājaṃścaturbhiḥ sāyakottamaiḥ ।
preṣayāmāsa samare yamasya sadanaṃ prati ॥45॥
hatāśvāttu rathāttūrṇamavaplutya mahārathaḥ ।
āruroha tato yānaṃ bhrātureva yaśasvinaḥ ॥46॥
ekasthau tu raṇe śūrau dṛḍhe vikṣipya kārmuke ।
madrarājarathaṃ kruddhau chādayāmāsatuḥ kṣaṇāt ॥47॥
sa cchādyamāno bahubhiḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
svasrīyābhyāṃ naravyāghro nākampata yathācalaḥ ।
prahasanniva tāñcāpi śaravṛṣṭiṃ jaghāna ha ॥48॥
sahadevastataḥ kruddhaḥ śaramudyamya vīryavān ।
madrarājamabhiprekṣya preṣayāmāsa bhārata ॥49॥
sa śaraḥ preṣitastena garutmāniva vegavān ।
madrarājaṃ vinirbhidya nipapāta mahītale ॥50॥
sa gāḍhaviddho vyathito rathopasthe mahārathaḥ ।
niṣasāda mahārāja kaśmalaṃ ca jagāma ha ॥51॥
taṃ visañjñaṃ nipatitaṃ sūtaḥ samprekṣya saṃyuge ।
apovāha rathenājau yamābhyāmabhipīḍitam ॥52॥
dṛṣṭvā madreśvararathaṃ dhārtarāṣṭrāḥ parāṅmukham ।
sarve vimanaso bhūtvā nedamastītyacintayan ॥53॥
nirjitya mātulaṃ saṅkhye mādrīputrau mahārathau ।
dadhmaturmuditau śaṅkhau siṃhanādaṃ vinedatuḥ ॥54॥
abhidudruvaturhṛṣṭau tava sainyaṃ viśāṃ pate ।
yathā daityacamūṃ rājannindropendrāvivāmarau ॥55॥

А владыка мадров сошелся в бою с близнецами, сыновьями его сестры, и он окутал роями стрел любимцев Панду. Сахадева же, дядю по матери завидев на поле боя, приближающегося, множеством стрел его заволок, как туча дневное светило. И тот, роем стрел окутанный, возликовал явно, и безмерна была радость обоих из-за матери [Сахадевы]¹⁶¹. Затем, усмехаясь, великий воитель в бою четырех коней Накулы четырьмя превосходными стрелами, о царь, в обитель Ямы в бою послал. С колесницы, где убиты были кони, соскочив, великий воитель взошел тогда на боевую повозку славного брата. Объединившись в бою, оба героя, гневные, крепкие луки сгибая, мгновенно заволокли [стрелами] колесницу властителя мадров. Когда многими стрелами, крепко слаженными, осыпали его сыновья сестры, не дрогнул муж-тигр, как скала; но ливень стрел, словно усмехаясь, отразил. Сахадева тогда, гневный, подъял стрелу, мужественный, и, прицелившись, послал ее в царя мадров, о Бхарата. И посланная та стрела, быстролетная, как царь птиц, пронизав царя мадров, пала на поверхность земли. Тяжко пораженный, пронзенный глубоко, опустился великий воитель на дно колесницы и впал в оцепенение. Возница, видя, что, повергнутый в бою, он лишился сознания, увез его на колеснице с поля брани, близнецами уязвленного. Увидев, что прочь повернула колесница владыки мадров, все сыны Дхритараштры пали духом, мысля, что уже пришел ему конец. Победив дядю по матери в бою, оба сына Мадри, великие воители, ликуя, затрубили в раковины и львиный рык издали. И они ринулись, воодушевленные, на твои войска, о владыка народов, как на воинство демонов, о царь, Индра с младшим братом¹⁶², бессмертные.

161. …матери [Сахадевы]. — Мать младших Пандавов Мадри приходилась Шалье сестрой; не совсем понятна причина взаимной радости родственников, оказавшихся во враждебных станах; возможно, подразумевается радость встречи с достойным противником.

162. …Индра с младшим братом… — См. примеч. 84 к текущ. разд.

Глава 80

1-19

sañjaya uvāca ।
tato yudhiṣṭhiro rājā madhyaṃ prāpte divākare ।
śrutāyuṣamabhiprekṣya codayāmāsa vājinaḥ ॥1॥
abhyadhāvattato rājā śrutāyuṣamarindamam ।
vinighnansāyakaistīkṣṇairnavabhirnataparvabhiḥ ॥2॥
sa saṃvārya raṇe rājā preṣitāndharmasūnunā ।
śarānsapta maheṣvāsaḥ kaunteyāya samarpayat ॥3॥
te tasya kavacaṃ bhittvā papuḥ śoṇitamāhave ।
asūniva vicinvanto dehe tasya mahātmanaḥ ॥4॥
pāṇḍavastu bhṛśaṃ viddhastena rājñā mahātmanā ।
raṇe varāhakarṇena rājānaṃ hṛdi vivyadhe ॥5॥
athāpareṇa bhallena ketuṃ tasya mahātmanaḥ ।
rathaśreṣṭho rathāttūrṇaṃ bhūmau pārtho nyapātayat ॥6॥
ketuṃ nipatitaṃ dṛṣṭvā śrutāyuḥ sa tu pārthivaḥ ।
pāṇḍavaṃ viśikhaistīkṣṇai rājanvivyādha saptabhiḥ ॥7॥
tataḥ krodhātprajajvāla dharmaputro yudhiṣṭhiraḥ ।
yathā yugānte bhūtāni dhakṣyanniva hutāśanaḥ ॥8॥
kruddhaṃ tu pāṇḍavaṃ dṛṣṭvā devagandharvarākṣasāḥ ।
pravivyathurmahārāja vyākulaṃ cāpyabhūjjagat ॥9॥
sarveṣāṃ caiva bhūtānāmidamāsīnmanogatam ।
trīṁllokānadya saṅkruddho nṛpo'yaṃ dhakṣyatīti vai ॥10॥
ṛṣayaścaiva devāśca cakruḥ svastyayanaṃ mahat ।
lokānāṃ nṛpa śāntyarthaṃ krodhite pāṇḍave tadā ॥11॥
sa ca krodhasamāviṣṭaḥ sṛkkiṇī parilelihan ।
dadhārātmavapurghoraṃ yugāntādityasannibham ॥12॥
tataḥ sarvāṇi sainyāni tāvakāni viśāmpate ।
nirāśānyabhavaṃstatra jīvitaṃ prati bhārata ॥13॥
sa tu dhairyeṇa taṃ kopaṃ sannivārya mahāyaśāḥ ।
śrutāyuṣaḥ praciccheda muṣṭideśe mahaddhanuḥ ॥14॥
athainaṃ chinnadhanvānaṃ nārācena stanāntare ।
nirbibheda raṇe rājā sarvasainyasya paśyataḥ ॥15॥
satvaraṃ caraṇe rājaṃstasya vāhānmahātmanaḥ ।
nijaghāna śaraiḥ kṣipraṃ sūtañca sumahābalaḥ ॥16॥
hatāśvaṃ tu rathaṃ tyaktvā dṛṣṭvā rājñastu pauruṣam ।
vipradudrāva vegena śrutāyuḥ samare tadā ॥17॥
tasmiñjite maheṣvāse dharmaputreṇa saṃyuge ।
duryodhanabalaṃ rājansarvamāsītparāṅmukham ॥18॥
etatkṛtvā mahārāja dharmaputro yudhiṣṭhiraḥ ।
vyāttānano yathā kālastava sainyaṃ jaghāna ha ॥19॥

Санджая сказал:
Тогда, когда солнце достигло зенита, царь Юдхиштхира, Шрутаюса завидев, погнал коней, и напал тогда царь на Шрутаюса, укротителя врагов, и поразил его девятью острыми стрелами, крепко слаженными. Те, посланные сыном Дхармы, в бою отразив, тот царь, великий лучник, семь стрел пустил в сына Кунти. Пробив его доспехи, напились они в битве крови, словно высасывая силы жизни из тела великого духом. Но сын Панду, хотя поразил его тяжко великий духом царь, в битве пронзил царя в грудь стрелою с лезвием, что как ухо вепря. И другою стрелою бхалла сын Притхи, лучший из колесничных бойцов, сбросил тотчас на землю знамя с колесницы великого духом. Царь Шрутаюс же, видя свое знамя поверженным, семью острыми стрелами, о царь, пронзил сына Панду. Тогда воспылал гневом Юдхиштхира, сын Дхармы, словно Пожиратель жертвы¹⁶³, в конце юги испепеляющий существа. И, видя гнев сына Панду, смутились духом боги, гандхарвы и ракшасы, даже вселенная пришла в смятение; и подумалось всем существам, что испепелит нынче гневный царь [все] три мира. Когда взъярился сын Панду, провидцы и боги, о царь, великое моление вознесли тогда ради умиротворения миров. Он же, обуянный яростью, облизывая уголки рта, грозный образ принял, солнцу на исходе юги подобный. И все войска твои, о владыка народов, там впали в отчаянье, в живых остаться не надеясь, о Бхарата. А многославный, гнев обуздав самообладанием, рассек великий лук Шрутаюса в месте захвата. И его, чей лук был сломан, царь поразил в бою тяжелой стрелою в середину груди на глазах у всего войска. И он поспешил, великомощный, сразить в бою стрелами коней великого духом, о царь, и его возницу немедля. Колесницу, где убиты были кони, покинув, мужество царя видя, бежал тогда стремглав среди боя Шрутаюс. И когда сыном Дхармы побежден был в битве великий лучник, все войско Дурьодханы, о царь, вспять обратилось. Совершив же это, сын Дхармы Юдхиштхира стал истреблять твое войско, о царь, подобный Смерти с разверстою пастью.

163. Пожиратель жертвы — эпитет Агни, здесь отнесённый к космическому огню (см. примеч. 70 к разд. «Протяжение…»).

20-32

cekitānastu vārṣṇeyo gautamaṃ rathināṃ varam ।
prekṣatāṃ sarvasainyānāṃ chādayāmāsa sāyakaiḥ ॥20॥
sannivārya śarāṃstāṃstu kṛpaḥ śāradvato yudhi ।
cekitānaṃ raṇe yattaṃ rājanvivyādha patribhiḥ ॥21॥
athāpareṇa bhallena dhanuściccheda māriṣa ।
sārathiṃ cāsya samare kṣiprahasto nyapātayat ।
hayāṃścāsyāvadhīdrājannubhau ca pārṣṇisārathī ॥22॥
so'vaplutya rathāttūrṇaṃ gadāṃ jagrāha sātvataḥ ।
sa tayā vīraghātinyā gadayā gadināṃ varaḥ ।
gautamasya hayānhatvā sārathiṃ ca nyapātayat ॥23॥
bhūmiṣṭho gautamastasya śarāṃścikṣepa ṣoḍaśa ।
te śarāḥ sātvataṃ bhittvā prāviśanta dharātalam ॥24॥
cekitānastataḥ kruddhaḥ punaścikṣepa tāṃ gadām ।
gautamasya vadhākāṅkṣī vṛtrasyeva purandaraḥ ॥25॥
tāmāpatantīṃ vimalāmaśmagarbhāṃ mahāgadām ।
śarairanekasāhasrairvārayāmāsa gautamaḥ ॥26॥
cekitānastataḥ khaḍgaṃ kośāduddhṛtya bhārata ।
lāghavaṃ paramāsthāya gautamaṃ samupādravat ॥27॥
gautamo'pi dhanustyaktvā pragṛhyāsiṃ susaṃśitam ।
vegena mahatā rājaṃścekitānamupādravat ॥28॥
tāvubhau balasampannau nistriṃśavaradhāriṇau ।
nistriṃśābhyāṃ sutīkṣṇābhyāmanyonyaṃ santatakṣatuḥ ॥29॥
nistriṃśavegābhihatau tatastau puruṣarṣabhau ।
dharaṇīṃ samanuprāptau sarvabhūtaniṣevitām ।
mūrchayābhiparītāṅgau vyāyāmena ca mohitau ॥30॥
tato'bhyadhāvadvegena karakarṣaḥ suhṛttayā ।
cekitānaṃ tathābhūtaṃ dṛṣṭvā samaradurmadam ।
rathamāropayaccainaṃ sarvasainyasya paśyataḥ ॥31॥
tathaiva śakuniḥ śūraḥ syālastava viśāmpate ।
āropayadrathaṃ tūrṇaṃ gautamaṃ rathināṃ varam ॥32॥

Чекитана же, потомок Вришни, на виду у всех войск окутал стрелами Гаутаму, лучшего из колесничных бойцов. Но, отразив те стрелы в бою, Крипа, сын Шарадвана, Чекитану, упорного в битве, стрелами, о царь, пронзил. И еще стрелою бхалла он рассек его лук, о достойный, и поверг в бою колесничего, скорый на руку, и его коней убил, о царь, и обоих соратников по бокам. С колесницы быстро соскочив, схватил палицу Сатвата и тою палицей, героев губительницей, избранный из бойцов на палицах убил коней Гаутамы и поверг его колесничего. На земле стоя, Гаутама шестнадцать стрел в него метнул, и стрелы те, пробив Сатвату насквозь, вошли в землю. Тогда Чекитана, гневный, опять метнул ту палицу, убить Гаутаму жаждущий, как Сокрушитель крепостей — Вритру. Ту великую палицу изумрудную, блистающую, отразил в полете тысячами стрел Гаутама. Чекитана тогда, о Бхарата, выхватив меч из ножен, необыкновенное проворство являя, ринулся на Гаутаму. И Гаутама, бросив лук, схватил преострый меч и с быстротой великой ринулся на Чекитану. Оба силой наделенные, вооруженные превосходными клинками, друг другу острейшими клинками наносить удары стали. И тогда оба мужа-быка, стремительными ударами клинков пораженные, пали на землю, всем существам приют дающую, изнуренные до бесчувствия, и тела их в забытьи оцепенели. Быстро примчался тогда Каракарша, дружбой [побуждаемый], и, видя Чекитану в таком состоянии, в бою обезумевшим, поднял его на [свою] колесницу на глазах у всего войска. Так же и шурин твой Шакуни, герой, поднял быстро на колесницу, о владыка народов, Гаутаму, избранного из колесничных бойцов.

33-37

saumadattiṃ tathā kruddho dhṛṣṭaketurmahābalaḥ ।
navatyā sāyakaiḥ kṣipraṃ rājanvivyādha vakṣasi ॥33॥
saumadattiruraḥsthaistairbhṛśaṃ bāṇairaśobhata ।
madhyandine mahārāja raśmibhistapano yathā ॥34॥
bhūriśravāstu samare dhṛṣṭaketuṃ mahāratham ।
hatasūtahayaṃ cakre virathaṃ sāyakottamaiḥ ॥35॥
virathaṃ cainamālokya hatāśvaṃ hatasārathim ।
mahatā śaravarṣeṇa chādayāmāsa saṃyuge ॥36॥
sa ca taṃ rathamutsṛjya dhṛṣṭaketurmahāmanāḥ ।
āruroha tato yānaṃ śatānīkasya māriṣa ॥37॥

Гневный Дхриштакету, великомощный, быстро девяносто стрел, о царь, сыну Сомадатты в грудь вонзил, и ярко воссиял сын Сомадатты с теми стрелами, из груди торчащими, словно солнце в полдень своими лучами. Но Дхриштакету, великого воителя, лишил Бхуришравас в бою колесницы, убив коней и возницу своими превосходными стрелами, увидев же, что лишился он колесницы и убиты его кони и колесничий, окутал его в бою обильным ливнем стрел. Дхриштакету же, великий духом, бросив колесницу, взошел тогда на боевую повозку Шатаники, о достойный.

38-40

citraseno vikarṇaśca rājandurmarṣaṇastathā ।
rathino hemasannāhāḥ saubhadramabhidudruvuḥ ॥38॥
abhimanyostatastaistu ghoraṃ yuddhamavartata ।
śarīrasya yathā rājanvātapittakaphaistribhiḥ ॥39॥
virathāṃstava putrāṃstu kṛtvā rājanmahāhave ।
na jaghāna naravyāghraḥ smaranbhīmavacastadā ॥40॥

Читрасена и Викарна, о царь, и еще Дурмаршана, колесничные воины в золотых доспехах, устремились на сына Субхадры. И страшная битва произошла тогда у них с Абхиманью, как у трех, о царь, у воздуха, желчи и флегмы — с телом¹⁶⁴. В великом сражении лишив твоих сыновей колесниц, не стал убивать их муж-тигр, о царь, вспомнив тогда о речах Бхимы¹⁶⁵.

164. …у воздуха, желчи и флегмы — с телом. — В древних медицинских трактатах жизнедеятельность человеческого организма ставится в зависимость от функционирования в теле трёх названных гуморов; тело «борется» с нарушением правильных соотношений между ними, вызывающим болезни. Абхиманью укрощает сражающихся с ним троих родичей (оставляя их в живых).

165. …вспомнив… о речах Бхимы. — То есть о данном Бхимой после игры в кости обете убить всех сыновей Дхритараштры (см. гл. 68 «Сабхапарвы»).

41-51

tato rājñāṃ bahuśatairgajāśvarathayāyibhiḥ ।
saṃvṛtaṃ samare bhīṣmaṃ devairapi durāsadam ॥41॥
prayāntaṃ śīghramudvīkṣya paritrātuṃ sutāṃstava ।
abhimanyuṃ samuddiśya bālamekaṃ mahāratham ।
vāsudevamuvācedaṃ kaunteyaḥ śvetavāhanaḥ ॥42॥
codayāśvānhṛṣīkeśa yatraite bahulā rathāḥ ।
ete hi bahavaḥ śūrāḥ kṛtāstrā yuddhadurmadāḥ ।
yathā na hanyurnaḥ senāṃ tathā mādhava codaya ॥43॥
evamuktaḥ sa vārṣṇeyaḥ kaunteyenāmitaujasā ।
rathaṃ śvetahayairyuktaṃ preṣayāmāsa saṃyuge ॥44॥
niṣṭānako mahānāsīttava sainyasya māriṣa ।
yadarjuno raṇe kruddhaḥ saṃyātastāvakānprati ॥45॥
samāsādya tu kaunteyo rājñastānbhīṣmarakṣiṇaḥ ।
suśarmāṇamatho rājannidaṃ vacanamabravīt ॥46॥
jānāmi tvāṃ yudhi śreṣṭhamatyantaṃ pūrvavairiṇam ।
paryāyasyādya samprāptaṃ phalaṃ paśya sudāruṇam ।
adya te darśayiṣyāmi pūrvapretānpitāmahān ॥47॥
evaṃ sañjalpatastasya bībhatsoḥ śatrughātinaḥ ।
śrutvāpi paruṣaṃ vākyaṃ suśarmā rathayūthapaḥ ।
na cainamabravītkiñcicchubhaṃ vā yadi vāśubham ॥48॥
abhi gatvārjunaṃ vīraṃ rājabhirbahubhirvṛtaḥ ।
purastātpṛṣṭhataścaiva pārśvataścaiva sarvataḥ ॥49॥
parivāryārjunaṃ saṅkhye tava putraiḥ sahānagha ।
śaraiḥ sañchādayāmāsa meghairiva divākaram ॥50॥
tataḥ pravṛttaḥ sumahānsaṅgrāmaḥ śoṇitodakaḥ ।
tāvakānāṃ ca samare pāṇḍavānāṃ ca bhārata ॥51॥

Тогда сын Кунти Белоконный увидел, что Бхишма, даже для богов трудноодолимый, стремительно мчится на помощь твоим сыновьям, и с ним движутся многие сотни царей на слонах, конях и колесницах, а юный Абхиманью, великий воитель, [остался] один, и он так сказал Васудеве: «Гони коней, о Хришикеша, туда, где это множество колесниц! Ведь много там героев, искусных во владении оружием, битвой опьяненных. Чтобы они наше войско не истребили, гони, о Мадхава!» Когда сказал так потомку Вришни мощью неизмеримый сын Кунти, тот повел в битву запряженную белыми конями колесницу, Великое стенание поднялось в войске твоем, о достойный, когда гневный Арджуна устремился на твоих. А когда приблизился сын Кунти к тем царям, защищающим Бхишму, он такое слово, о царь, молвил Сушарману: «Я знаю тебя, старинного непримиримого врага, лучшего в бою; теперь пришло время узреть тебе ужаснейшую расплату за это. Сегодня явлю я тебе усопших предков былых времен!» Те жестокие слова из уст Бибхатсу, врагов истребителя, выслушав, ничего не ответил ему Сушарман, предводитель колесничных ратей, ни доброго, ни недоброго, но, приблизившись в сопровождении многих царей к Арджуне, герою, осадил его и спереди, и сзади, и по бокам, и отовсюду и окутал его стрелами, как тучами дневное светило. И великое сражение, в котором кровь текла как вода, произошло тогда на поле боя между твоими и пандавами, о Бхарата.

Глава 81

1-4

sañjaya uvāca ।
sa tudyamānastu śarairdhanañjayaḥ padā hato nāga iva śvasanbalī ।
bāṇena bāṇena mahārathānāṃ ciccheda cāpāni raṇe prasahya ॥1॥
sañchidya cāpāni ca tāni rājñāṃ teṣāṃ raṇe vīryavatāṃ kṣaṇena ।
vivyādha bāṇairyugapanmahātmā niḥśeṣatāṃ teṣvatha manyamānaḥ ॥2॥
nipeturājau rudhirapradigdhāste tāḍitāḥ śakrasutena rājan ।
vibhinnagātrāḥ patitottamāṅgā gatāsavaśchinnatanutrakāyāḥ ॥3॥
mahīṃ gatāḥ pārthabalābhibhūtā vicitrarūpā yugapadvineśuḥ ।4.1

Санджая сказал:
Стрелами поражаемый, Завоеватель богатств, словно попранный ногою змей, воздыхая, в бою стрелой вслед за стрелою, словно усмехаясь, рассек, могучий, луки великих воителей [один за другим]. Сломав мгновенно луки у тех царей в бою, разом пронзил их стрелами великий духом, об истреблении их помышляя. Пали они на поле боя, обливаясь кровью, сыном Шакры сокрушенные, о царь. С рассеченными телами, обезглавленные, бездыханные, с пробитыми на них доспехами, наземь павшие, силою Партхи покоренные, обликом различные, разом погибли они.

4-7

dṛṣṭvā hatāṃstānyudhi rājaputrāṃstrigartarājaḥ prayayau kṣaṇena ॥4॥
teṣāṃ rathānāmatha pṛṣṭhagopā dvātriṃśadanye'byapatanta pārtham ।
tathaiva te samparivārya pārthaṃ vikṛṣya cāpāni mahāravāṇi ।
avīvṛṣanbāṇamahaughavṛṣṭyā yathā giriṃ toyadharā jalaughaiḥ ॥5॥
sampīḍyamānastu śaraughavṛṣṭyā dhanañjayastānyudhi jātaroṣaḥ ।
ṣaṣṭyā śaraiḥ saṃyati tailadhautairjaghāna tānapyatha pṛṣṭhagopān ॥6॥
ṣaṣṭiṃ rathāṃstānavajitya saṅkhye dhanañjayaḥ prītamanā yaśasvī ।
athātvaradbhīṣmavadhāya jiṣṇurbalāni rājñāṃ samare nihatya ॥7॥

Видя, что убиты в сражении те царские сыновья, мгновенно ринулся вперед царь тригартов. Еще тридцать два из тех колесничных бойцов, что их тыл охраняли, устремились на Партху. С громовым бряцанием натягивая луки, они великими тучами стрел его затопили, как гору облака обильными воды потоками. Уязвляемый же тучами стрел в бою, Завоеватель богатств, придя в ярость, шестьюдесятью стрелами, смазанными кунжутным маслом, сразил в схватке тех, тыл защищавших. Те шестьдесят колесниц в сражении одолев, возрадовался душою славный Завоеватель богатств, и поспешил Дхишну, войска царей на поле брани сокрушая, к Бхишме, чтобы его убить.

8-12

trigartarājo nihatānsamīkṣya mahārathāṃstānatha bandhuvargān ।
raṇe puraskṛtya narādhipāṃstāñjagāma pārthaṃ tvarito vadhāya ॥8॥
abhidrutaṃ cāstrabhṛtāṃ variṣṭhaṃ dhanañjayaṃ vīkṣya śikhaṇḍimukhyāḥ ।
abhyudyayuste śitaśastrahastā rirakṣiṣanto rathamarjunasya ॥9॥
pārtho'pi tānāpatataḥ samīkṣya trigartarājñā sahitānnṛvīrān ।
vidhvaṃsayitvā samare dhanuṣmāngāṇḍīvamuktairniśitaiḥ pṛṣatkaiḥ ।
bhīṣmaṃ yiyāsuryudhi sandadarśa duryodhanaṃ saindhavādīṃśca rājñaḥ ॥10॥
āvārayiṣṇūnabhisamprayāya muhūrtamāyodhya balena vīraḥ ।
utsṛjya rājānamanantavīryo jayadrathādīṃśca nṛpānmahaujāḥ ।
yayau tato bhīmabalo manasvī gāṅgeyamājau śaracāpapāṇiḥ ॥11॥
yudhiṣṭhiraścograbalo mahātmā samāyayau tvarito jātakopaḥ ।
madrādhipaṃ samabhityajya saṅkhye svabhāgamāptaṃ tamanantakīrtiḥ ।
sārdhaṃ sa mādrīsutabhīmasenairbhīṣmaṃ yayau śāntanavaṃ raṇāya ॥12॥

Царь тригартов, тех великих воителей убитыми видя, вслед за царями, [своей] родней, направился поспешно на поле боя к Партхе, дабы убить его. Видя, что нападают на Завоевателя богатств, лучшего из носителей оружия, устремились к колеснице Арджуны с острыми мечами в руках о защите его радеющие во главе с Шикхандином. Партха же, узрев тех отважных мужей, что наступали на него вместе с царем тригартов, сокрушил их на поле боя острыми стрелами-ланями, с его лука Гандива пущенными; и, к Бхишме стремящийся, увидел он Дурьодхану и повелителя Синдху с другими царями. Приблизившись к ним, на защиту [Бхишмы] устремленный, недолго отбивался мощно герой, а затем, царя [Дурьодхану] и Джаядратху с прочими царями покинув, он, чье беспредельно мужество, великомощный, силою грозный, воодушевленный, к сыну Ганги направился в битве с луком и стрелами в руках. И Юдхипггхира, устрашающий мощью, великий духом, в ярость придя, вперед устремился поспешно, повелителя мадров избегнув на поле боя, доле своей преданного, и вместе с сынами Мадри и Бхимасеной он, чья беспредельна слава, двинулся в бой на Бхишму, сына Шантану.

13-16

taiḥ samprayuktaḥ sa mahārathāgryairgaṅgāsutaḥ samare citrayodhī ।
na vivyathe śāntanavo mahātmā samāgataiḥ pāṇḍusutaiḥ samastaiḥ ॥13॥
athaitya rājā yudhi satyasandho jayadratho'tyugrabalo manasvī ।
ciccheda cāpāni mahārathānāṃ prasahya teṣāṃ dhanuṣā vareṇa ॥14॥
yudhiṣṭhiraṃ bhīmasenaṃ yamau ca pārthaṃ tathā yudhi sañjātakopaḥ ।
duryodhanaḥ krodhaviṣo mahātmā jaghāna bāṇairanalaprakāśaiḥ ॥15॥
kṛpeṇa śalyena śalena caiva tathā vibho citrasenena cājau ।
viddhāḥ śaraiste'tivivṛddhakopairdevā yathā daityagaṇaiḥ sametaiḥ ॥16॥

С теми первыми из великих воителей сошедшись в бою, не поколебался сын Ганги, отпрыск Шантану, различные способы боя ведающий, великий духом, перед всеми сплотившимися сынами Панду. Между тем, наступая, царь Джаядратха, верный слову, мощью ужасающий, воодушевленный, рассек, усмехаясь, луки тех великих воителей [стрелами] со своего превосходного оружия. В ярость придя, охваченный гневом, стрелами, блистающими огнем, поразил великий духом Дурьодхана в бою Юдхиштхиру, Бхимасену и близнецов, а также Партху. И меж тем как Крипа, Шалья и Шала, также Читрасена, о повелитель, в бою их стрелами поражали, возросла их ярость чрезвычайно, как у богов, сошедшихся с сонмами демонов.

17-24

chinnāyudhaṃ śāntanavena rājā śikhaṇḍinaṃ prekṣya ca jātakopaḥ ।
ajātaśatruḥ samare mahātmā śikhaṇḍinaṃ kruddha uvāca vākyam ॥17॥
uktvā tathā tvaṃ pituragrato māmahaṃ haniṣyāmi mahāvrataṃ tam ।
bhīṣmaṃ śaraughairvimalārkavarṇaiḥ satyaṃ vadāmīti kṛtā pratijñā ॥18॥
tvayā na caināṃ saphalāṃ karoṣi devavrataṃ yanna nihaṃsi yuddhe ।
mithyāpratijño bhava mā nṛvīra rakṣasva dharmaṃ ca kulaṃ yaśaśca ॥19॥
prekṣasva bhīṣmaṃ yudhi bhīmavegaṃ sarvāṃstapantaṃ mama sainyasaṅghān ।
śaraughajālairatitigmatejaiḥ kālaṃ yathā mṛtyukṛtaṃ kṣaṇena ॥20॥
nikṛttacāpaḥ samarānapekṣaḥ parājitaḥ śāntanavena rājñā ।
vihāya bandhūnatha sodarāṃśca kva yāsyase nānurūpaṃ tavedam ॥21॥
dṛṣṭvā hi bhīṣmaṃ tamanantavīryaṃ bhagnaṃ ca sainyaṃ dravamāṇamevam ।
bhīto'si nūnaṃ drupadasya putra tathā hi te mukhavarṇo'prahṛṣṭaḥ ॥22॥
ājñāyamāne'pi dhanañjayena mahāhave samprasakte nṛvīra ।
kathaṃ hi bhīṣmātprathitaḥ pṛthivyāṃ bhayaṃ tvamadya prakaroṣi vīra ॥23॥
sa dharmarājasya vaco niśamya rūkṣākṣaraṃ vipralāpānubaddham ।
pratyādeśaṃ manyamāno mahātmā pratatvare bhīṣmavadhāya rājan ॥24॥

Увидев, что сломано оружие у Шикхандина сыном Шантану, в ярость пришел царь Аджаташатру, великий духом, и такое слово Шикхандину на поле боя молвил, гневный: «Пред отцом своим ты мне сказал: “Тучами стрел, блистающих как солнце, истинно говорю тебе, я убью великим обетам преданного Бхишму!” Такое ты дал обещание, но его не исполнил, раз не убил ты Деваврату в битве. Так не будь же пустословом, о доблестный муж, охрани добродетель, род и славу [свою]! Смотри, крушит все сонмы ратей моих в бой грозно устремляющийся Бхишма огромными тучами стрел, грозою необычайной пылающих, сам Смерти подобный, умерщвляющей мгновенно. Со сломанным луком, уже безучастный к битве, близких и братьев покинув, куда ты денешься, царственным сыном Шантану побежденный? Недостойно это тебя. Завидев Бхишму, чье мужество неизмеримо, и разбитое войско [наше], обратившееся в бегство, ты ведь устрашился, конечно, о сын Друпады, потому и лицо у тебя побледнело. Но, зная, что участвует в великой битве Завоеватель богатств, как можешь ты, о муж-герой, прославленный в стране, страх выказывать нынче перед Бхишмой?» Выслушав ту речь Царя справедливости, словами жестокую, но исполненную непраздного смысла, внял увещанию великий духом и [в бой] поспешил ради убиения Бхишмы, о царь.

25-27

tamāpatantaṃ mahatā javena śikhaṇḍinaṃ bhīṣmamabhidravantam ।
āvārayāmāsa hi śalya enaṃ śastreṇa ghoreṇa sudurjayena ॥25॥
sa cāpi dṛṣṭvā samudīryamāṇamastraṃ yugāntāgnisamaprabhāvam ।
nāsau vyamuhyaddrupadasya putro rājanmahendrapratimaprabhāvaḥ ॥26॥
tasthau ca tatraiva mahādhanuṣmāñśaraistadastraṃ pratibādhamānaḥ ।
athādade vāruṇamanyadastraṃ śikhaṇḍyathograṃ pratighātāya tasya ।
tadastramastreṇa vidāryamāṇaṃ khasthāḥ surā dadṛśuḥ pārthivāśca ॥27॥

Но, меж тем как устремлялся к Бхишме, с великой скоростью приближаясь, Шикхандин, остановил его Шалья страшным оружием, трудноодолимым. Видя оружие то, которое он метнул, о царь, мощью равное огню в конце юги, не смутился духом, однако, сын Друпады, великому Индре мощью подобный. Он стоял там, великий лучник, стрелами то оружие отбивая, и ради его отражения взял другое Шикхандин — грозное оружие Варуны. И видели боги с поднебесья и земные владыки, как оружием этим он оружие [противника] раздробил на части.

28-37

bhīṣmastu rājansamare mahātmā dhanuḥ sucitraṃ dhvajameva cāpi ।
chittvānadatpāṇḍusutasya vīro yudhiṣṭhirasyājamīḍhasya rājñaḥ ॥28॥
tataḥ samutsṛjya dhanuḥ sabāṇaṃ yudhiṣṭhiraṃ vīkṣya bhayābhibhūtam ।
gadāṃ pragṛhyābhipapāta saṅkhye jayadrathaṃ bhīmasenaḥ padātiḥ ॥29॥
tamāpatantaṃ mahatā javena jayadrathaḥ sagadaṃ bhīmasenam ।
vivyādha ghorairyamadaṇḍakalpaiḥ śitaiḥ śaraiḥ pañcaśataiḥ samantāt ॥30॥
acintayitvā sa śarāṃstarasvī vṛkodaraḥ krodhaparītacetāḥ ।
jaghāna vāhānsamare samastānāraṭṭajānsindhurājasya saṅkhye ॥31॥
tato'bhivīkṣyāpratimaprabhāvastavātmajastvaramāṇo rathena ।
abhyāyayau bhīmasenaṃ nihantuṃ samudyatāstraḥ surarājakalpaḥ ॥32॥
bhīmo'pyathainaṃ sahasā vinadya pratyudyayau gadayā tarjamānaḥ ।
samudyatāṃ tāṃ yamadaṇḍakalpāṃ dṛṣṭvā gadāṃ te kuravaḥ samantāt ॥33॥
vihāya sarve tava putramugraṃ pātaṃ gadāyāḥ parihartukāmāḥ ।
apakrāntāstumule saṃvimarde sudāruṇe bhārata mohanīye ॥34॥
amūḍhacetāstvatha citraseno mahāgadāmāpatantīṃ nirīkṣya ।
rathaṃ samutsṛjya padātirājau pragṛhya khaḍgaṃ vimalaṃ ca carma ।
avaplutaḥ siṃha ivācalāgrājjagāma cānyaṃ bhuvi bhūmideśam ॥35॥
gadāpi sā prāpya rathaṃ sucitraṃ sāśvaṃ sasūtaṃ vinihatya saṅkhye ।
jagāma bhūmiṃ jvalitā maholkā bhraṣṭāmbarādgāmiva sampatantī ॥36॥
āścaryabhūtaṃ sumahattvadīyā dṛṣṭvaiva tadbhārata samprahṛṣṭāḥ ।
sarve vineduḥ sahitāḥ samantātpupūjire tava putraṃ sasainyāḥ ॥37॥

Бхишма же, великий духом, в битве рассек, о царь, лук и многоцветное знамя сына Панду, царя Юдхиштхиры из рода Аджамидхи; и клич герой издал. Тогда, видя, что страхом объят Юдхиштхира, лук со стрелами отбросил и, палицу схватив, пеший, ринулся в бой на Джаядратху Бхимасена. С великой стремительностью нападающего с палицей [в руке] Бхимасену поразил Джаядратха со всех сторон пятьюдесятью острыми стрелами, ужасными, жезлу Ямы равными. Те стрелы презрев, стремительный, с душою, объятою гневом, Волчебрюхий в сражении убил всех араттских коней¹⁶⁶ царя Синдху в схватке. Тогда, [это] видя, сын твой¹⁶⁷, мощью неизмеримый, оружие подъяв, ринулся на колеснице, поспешая, на Бхимасену, чтобы сразить его, царю богов подобный. А Бхимасена, взревев, ринулся стремглав ему навстречу, палицей угрожая. Ту подъятую палицу, жезлу Ямы равную, завидев, куру все вокруг покинули грозного сына твоего и отступили, избегая удара той палицы, в смятении ужаснейшего кровопролития, о Бхарата, помрачающего разум. Но при виде налетающей великой палицы не помрачился разумом Читрасена. Покинув колесницу на поле битвы, пеший, он схватил меч и блистающий щит и, спрыгнув, как лев со скалы наземь, бросился по полю на противника. А палица та, достигнув прекрасной колесницы, сокрушила ее в бою вместе с конями и возницей и упала наземь, как слетевший с небес на землю пылающий великий метеор. Узрев то великое произошедшее чудо, возрадовались твои весьма, о Бхарата, и вскричали все разом отовсюду, и с войсками вместе сына твоего почтили.

166. …араттских коней… — Аратта — древнее название Пятиречья (Пенджаба), откуда поставлялись кони в другие области Индии.

167. …сын твой… — Имеется в виду Читрасена (см. далее по тексту).

Глава 82

1-12

sañjaya uvāca ।
virathaṃ taṃ samāsādya citrasenaṃ manasvinam ।
rathamāropayāmāsa vikarṇastanayastava ॥1॥
tasmiṃstathā vartamāne tumule saṅkule bhṛśam ।
bhīṣmaḥ śāntanavastūrṇaṃ yudhiṣṭhiramupādravat ॥2॥
tataḥ sarathanāgāśvāḥ samakampanta sṛñjayāḥ ।
mṛtyorāsyamanuprāptaṃ menire ca yudhiṣṭhiram ॥3॥
yudhiṣṭhiro'pi kauravyo yamābhyāṃ sahitaḥ prabhuḥ ।
maheṣvāsaṃ naravyāghraṃ bhīṣmaṃ śāntanavaṃ yayau ॥4॥
tataḥ śarasahasrāṇi pramuñcanpāṇḍavo yudhi ।
bhīṣmaṃ sañchādayāmāsa yathā megho divākaram ॥5॥
tena samyakpraṇītāni śarajālāni bhārata ।
patijagrāha gāṅgeyaḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥6॥
tathaiva śarajālāni bhīṣmeṇāstāni māriṣa ।
ākāśe samadṛśyanta khagamānāṃ vrajā iva ॥7॥
nimeṣārdhācca kaunteyaṃ bhīṣmaḥ śāntanavo yudhi ।
adṛśyaṃ samare cakre śarajālena bhāgaśaḥ ॥8॥
tato yudhiṣṭhiro rājā kauravyasya mahātmanaḥ ।
nārācaṃ preṣayāmāsa kruddha āśīviṣopamam ॥9॥
asamprāptaṃ tatastaṃ tu kṣurapreṇa mahārathaḥ ।
ciccheda samare rājanbhīṣmastasya dhanuścyutam ॥10॥
taṃ tu chittvā raṇe bhīṣmo nārācaṃ kālasaṃmitam ।
nijaghne kauravendrasya hayānkāñcanabhūṣaṇān ॥11॥
hatāśvaṃ tu rathaṃ tyaktvā dharmaputro yudhiṣṭhiraḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ nakulasya mahātmanaḥ ॥12॥

Санджая сказал:
До лишившегося колесницы Читрасены, не павшего духом, добравшись, на [свою] колесницу поднял его сын твой Викарна. А в той продолжающейся, громко грохочущей битве Бхишма, сын Шантану, быстро устремился на Юдхиштхиру. Тогда затрепетали сринджаи со своими колесницами, слонами и конями и уже мнили Юдхиштхиру в пасть Смерти вступившим. Но властитель Юдхиштхира Кауравья вместе с близнецами двинулся на Бхишму, сына Шантану, мужа-тигра. Тогда, выпустив тысячи стрел в бою, сын Панду затмил ими Бхишму, как туча — дневное светило. И хорошо направленные им рои стрел сын Ганги отражал сотнями и тысячами, о Бхарата. А рои стрел, также пущенные Бхишмой, выглядели в воздухе как птичьи стаи. И за полмига Бхишмой, сыном Шантану, пущенные в бою один за другим рои стрел скрыли от взоров сына Кунти на поле битвы. Тогда тяжелую стрелу, ядовитой змее подобную, послал царь Юдхиштхира, гневный, в великого духом Кауравью. Но, пущенную с лука Юдхиштхиры, ее рассек тогда в бою Бхишма, о царь, прежде чем она его достигла, стрелою с острием бритвою. Разрубив же ту тяжелую стрелу, отмеряющую время¹⁶⁸, он убил коней главы рода Куру¹⁶⁹, золотом украшенных. И, покинув колесницу, где убиты были кони, Юдхиштхира, сын Дхармы, немедля взошел на колесницу Накулы, великого духом.

168. …отмеряющую время… — То есть губительную, «отмеряющую» срок жизни.

169. Глава рода Куру (kauravendra) — букв. «Индра Кауравов»; подразумевается подтверждение права Юдхиштхиры на наследование всего царства.

13-16

yamāvapi susaṅkruddhaḥ samāsādya raṇe tadā ।
śaraiḥ sañchādayāmāsa bhīṣmaḥ parapurañjayaḥ ॥13॥
tau tu dṛṣṭvā mahārāja bhīṣmabāṇaprapīḍitau ।
jagāmātha parāṃ cintāṃ bhīṣmasya vadhakāṅkṣayā ॥14॥
tato yudhiṣṭhiro vaśyānrājñastānsamacodayat ।
bhīṣmaṃ śāntanavaṃ sarve nihateti suhṛdgaṇān ॥15॥
tataste pārthivāḥ sarve śrutvā pārthasya bhāṣitam ।
mahatā rathavaṃśena parivavruḥ pitāmaham ॥16॥

Тогда и обоих близнецов достигнув в битве, окутал их стрелами Бхишма, покоритель вражеских крепостей. Видя же, что уязвлены оба стрелами Бхишмы, впал в глубокое раздумье в своем стремлении к убиению Бхишмы Юдхиштхира, и обратился он тогда с призывом к подвластным ему царям, о великий царь, к тем сонмам друзей: «Все вместе вы убейте Бхишму, сына Шантану!» Тогда все властители, речи сына Притхи вняв, великим полчищем колесниц окружили деда.

17-24

sa samantātparivṛtaḥ pitā devavratastava ।
cikrīda dhanuṣā rājanpātayāno mahārathān ॥17॥
taṃ carantaṃ raṇe pārthā dadṛśuḥ kauravaṃ yudhi ।
mṛgamadhyaṃ praviśyeva yathā siṃhaśiśuṃ vane ॥18॥
tarjayānaṃ raṇe śūrāṃstrāsayānaṃ ca sāyakaiḥ ।
dṛṣṭvā tresurmahārāja siṃhaṃ mṛgagaṇā iva ॥19॥
raṇe bharatasiṃhasya dadṛśuḥ kṣatriyā gatim ।
agnervāyusahāyasya yathā kakṣaṃ didhakṣataḥ ॥20॥
śirāṃsi rathināṃ bhīṣmaḥ pātayāmāsa saṃyuge ।
tālebhya iva pakvāni phalāni kuśalo naraḥ ॥21॥
patadbhiśca mahārāja śirobhirdharaṇītale ।
babhūva tumulaḥ śabdaḥ patatāmaśmanāmiva ॥22॥
tasmiṃstu tumule yuddhe vartamāne sudāruṇe ।
sarveṣāmeva sainyānāmāsīdvyatikaro mahān ॥23॥
bhinneṣu teṣu vyūheṣu kṣatriyā itaretaram ।
ekamekaṃ samāhūya yuddhāyaivopatasthire ॥24॥

Со всех сторон окруженный, отец твой Деваврата луком стал играть, о царь, великих воителей повергая. Его, потомка Куру, узрели сыны Притхи, по полю битвы продвигающегося в бою, подобно вторгшемуся в лес львенку среди ланей. При виде его, грозящего в сражении героям и в трепет приводящего своими стрелами, затрепетали они, о великий царь, как стада ланей при виде льва. И видели кшатрии, как продвигался он, лев среди бхаратов, на поле боя, подобно Огню с Ветром-соратником¹⁷⁰, испепеляющему сухостой. И Бхишма в битве сбивал головы [с плеч] колесничных воинов, как ловкий человек — спелые плоды с пальмы. И громкий шум раздавался, о великий царь, от падающих на землю голов, словно от камнепада. В той битве длящейся, гремящей, ужаснейшей, великое смятение воцарилось во всех войсках. Ряды были прорваны, и кшатрии, взывая один к другому, устремлялись друг на друга в бой.

170. …Огню с Ветром–соратником… — Уже в Ведах Агни, бог огня, часто ассоциируется с Ваю, богом ветра (представляемым как его колесничий).

25-30

śikhaṇḍī tu samāsādya bharatānāṃ pitāmaham ।
abhidudrāva vegena tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥25॥
anādṛtya tato bhīṣmastaṃ śikhaṇḍinamāhave ।
prayayau sṛñjayānkruddhaḥ strītvaṃ cintya śikhaṇḍinaḥ ॥26॥
sṛñjayāstu tato hṛṣṭā dṛṣṭvā bhīṣmaṃ mahāratham ।
siṃhanādānbahuvidhāṃścakruḥ śaṅkhavimiśritān ॥27॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ vyatiṣaktarathadvipam ।
aparāṃ diśamāsthāya sthite savitari prabho ॥28॥
dhṛṣṭadyumno'tha pāñcālyaḥ sātyakiśca mahārathaḥ ।
pīḍayantau bhṛśaṃ sainyaṃ śaktitomaravṛṣṭibhiḥ ।
śastraiśca bahubhī rājañjaghnatustāvakānraṇe ॥29॥
te hanyamānāḥ samare tāvakāḥ puruṣarṣabha ।
āryāṃ yuddhe matiṃ kṛtvā na tyajanti sma saṃyugam ।
yathotsāhaṃ ca samare jaghnurlokaṃ mahārathāḥ ॥30॥

А Шикхандин, достигнув прародителя бхаратов, ринулся на него стремительно, восклицая: «Стой, стой!» Бхишма тогда, гневный, пренебрегая Шикхандином, двинулся на сринджаев, — о женской природе Шикхандина он помыслил. Сринджаи тогда, завидев Бхишму, великого воителя, воодушевленные, львиные клики всякого рода испустили, с ревом раковин слившиеся. Тогда продолжилась битва, в которой смешались колесницы и слоны, в то время как солнце перешло уже на другою половину неба. А Дхриштадьюмна Панчалийский и Сатьяки, великий воитель, войско ливнями дротиков и копий жестоко уязвляли, и многими [видами] оружия, о царь, они твоих сокрушали на поле боя. Но, в битве истребляемые, твои, о муж-бык, в бою благородное решение приняв, поля брани не покидали. И, сколь хватало воли, разили народ в сражении великие воители.

31-39

tatrākrando mahānāsīttāvakānāṃ mahātmanām ।
vadhyatāṃ samare rājanpārṣatena mahātmanā ॥31॥
taṃ śrutvā ninadaṃ ghoraṃ tāvakānāṃ mahārathau ।
vindānuvindāvāvantyau pārṣataṃ pratyupasthitau ॥32॥
tau tasya turagānhatvā tvaramāṇau mahārathau ।
chādayāmāsaturubhau śaravarṣeṇa pārṣatam ॥33॥
avaplutyātha pāñcālyo rathāttūrṇaṃ mahābalaḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ sātyakeḥ sumahātmanaḥ ॥34॥
tato yudhiṣṭhiro rājā mahatyā senayā vṛtaḥ ।
āvantyau samare kruddhāvabhyayātsa parantapau ॥35॥
tathaiva tava putro'pi sarvodyogena māriṣa ।
vindānuvindāvāvantyau parivāryopatasthivān ॥36॥
arjunaścāpi saṅkruddhaḥ kṣatriyānkṣatriyarṣabha ।
ayodhayata saṅgrāme vajrapāṇirivāsurān ॥37॥
droṇaśca samare kruddhaḥ putrasya priyakṛttava ।
vyadhamatsarvapāñcālāṃstūlarāśimivānalaḥ ॥38॥
duryodhanapurogāstu putrāstava viśāmpate ।
parivārya raṇe bhīṣmaṃ yuyudhuḥ pāṇḍavaiḥ saha ॥39॥

Громкий вопль поднялся там среди твоих, великих духом, меж тем как истреблял их в бою, о царь, внук Пришаты, великий духом. Крик твоих тот ужасный заслышав, оба великих воителя Винда и Анувинда Авантийские выступили против внука Пришаты. Убив коней его, ливнем стрел поспешили внука Пришаты окутать оба великих воителя. Быстро с колесницы соскочив, Панчалийский великомощный на колесницу Сатьяки, великого духом, быстро взошел. Тогда царь Юдхиштхира, великим войском сопровождаемый, двинулся, гневный, на Авантийских, врагов карателей. Так и сын твой со всем тщанием, о достойный, оградил [войсками] Винду и Анувинду Авантийских, приблизившись к ним. И Арджуна тоже, разгневанный, бился в сражении с кшатриями, о бык среди кшатриев, как Держатель ваджры [некогда] с асурами. А гневный Дрона, сыну твоему угождающий, испепелять стал в бою всех панчалов, как огонь стог сена. Сыновья же твои, предводительствуемые Дурьодханой, о владыка народов, став на поле брани вокруг Бхишмы, сражались с пандавами.

40-44

tato duryodhano rājā lohitāyati bhāskare ।
abravīttāvakānsarvāṃstvaradhvamiti bhārata ॥40॥
yudhyatāṃ tu tathā teṣāṃ kurvatāṃ karma duṣkaram ।
astaṃ girimathārūḍhe naprakāśati bhāskare ॥41॥
prāvartata nadī ghorā śoṇitaughataraṅgiṇī ।
gomāyugaṇasaṅkīrṇā kṣaṇena rajanīmukhe ॥42॥
śivābhiraśivābhiśca ruvadbhirbhairavaṃ ravam ।
ghoramāyodhanaṃ jajñe bhūtasaṅghasamākulam ॥43॥
rākṣasāśca piśācāśca tathānye piśitāśanāḥ ।
samantato vyadṛśyanta śataśo'tha sahasraśaḥ ॥44॥

Когда же стало багроветь солнце, о Бхарата, царь Дурьодхана молвил всем твоим: «Поспешайте!» И меж тем как сражавшиеся творить продолжали свое тяжкое дело, скрылось солнце от взоров, достигнув горы заката, и страшная река хлынула мгновенно в сумерках кровавыми волнами, стаями шакалов усеянная [по берегам]. И зловещим воем шакалов огласилось поле битвы, кишащее сонмами духов. И ракшасы, и пишачи, и другие плотоядные сотнями и тысячами явились взорам вокруг.

45-50

arjuno'tha suśarmādīnrājñastānsapadānugān ।
vijitya pṛtanāmadhye yayau svaśibiraṃ prati ॥45॥
yudhiṣṭhiro'pi kauravyo bhrātṛbhyāṃ sahitastadā ।
yayau svaśibiraṃ rājā niśāyāṃ senayā vṛtaḥ ॥46॥
bhīmaseno'pi rājendra duryodhanamukhānrathān ।
avajitya tataḥ saṅkhye yayau svaśibiraṃ prati ॥47॥
duryodhano'pi nṛpatiḥ parivārya mahāraṇe ।
bhīṣmaṃ śāntanavaṃ tūrṇaṃ prayātaḥ śibiraṃ prati ॥48॥
droṇo drauṇiḥ kṛpaḥ śalyaḥ kṛtavarmā ca sātvataḥ ।
parivārya camūṃ sarvāṃ prayayuḥ śibiraṃ prati ॥49॥
tathaiva sātyakī rājandhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
parivārya raṇe yodhānyayatuḥ śibiraṃ prati ॥50॥

Арджуна, победив возглавляемых Сушарманом царей с их людьми, направился посреди полков к своему стану. Царь Юдхипггхира Кауравья тоже тогда направился вместе с братьями к ночи в свой стан. Бхимасена тоже, о повелитель царей, в бою победив воителей, Дурьодханой возглавляемых, направился к своему стану. Властелин Дурьодхана тоже, в великой битве оградив Бхишму, сына Шантану, тотчас отправился к стану. Дрона, сын Дроны, Крипа, Шалья и Критаварман из рода Сатваты, все воинство оградив, отправились к стану. Так и Сатьяки, о царь, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, оградив воинов на поле боя, направились к стану.

51-56

evamete mahārāja tāvakāḥ pāṇḍavaiḥ saha ।
paryavartanta sahitā niśākāle parantapāḥ ॥51॥
tataḥ svaśibiraṃ gatvā pāṇḍavāḥ kuravastathā ।
nyaviśanta mahārāja pūjayantaḥ parasparam ॥52॥
rakṣāṃ kṛtvātmanaḥ śūrā nyasya gulmānyathāvidhi ।
apanīya ca śalyāṃste snātvā ca vividhairjalaiḥ ॥53॥
kṛtasvastyayanāḥ sarve saṃstūyantaśca bandibhiḥ ।
gītavāditraśabdena vyakrīḍanta yaśasvinaḥ ॥54॥
muhūrtamiva tatsarvamabhavatsvargasannibham ।
na hi yuddhakathāṃ kāñcittatra cakrurmahārathāḥ ॥55॥
te prasupte bale tatra pariśrāntajane nṛpa ।
hastyaśvabahule rājanprekṣaṇīye babhūvatuḥ ॥56॥

Так, о великий царь, твои, как и пандавы, с наступлением ночи возвратились [с поля боя], врагов каратели. Затем, в свой стан вернувшись, пандавы и куру расположились там, друг друга славя. О своей озаботившись обороне, герои выставили согласно правилам караулы, удалили [из тела] стрелы, совершили омовение в различных водах. И по возглашении благословений, восхваляемые певцами, под звуки песен и музыку предались развлечениям все славные [воины]. Словно на мгновение все это небесам подобно стало, и о битве никаких речей не вели великие воители. И когда оба войска там с людьми уставшими, со множеством слонов и коней, в сон погрузились, о повелитель, прекрасное зрелище, о царь, они являли.

Глава 83

1-13

sañjaya uvāca ।
pariṇāmya niśāṃ tāṃ tu sukhasuptā janeśvarāḥ ।
kuravaḥ pāṇḍavāścaiva punaryuddhāya niryayuḥ ॥1॥
tataḥ śabdo mahānāsītsenayorubhayorapi ।
nirgacchamānayoḥ saṅkhye sāgarapratimo mahān ॥2॥
tato duryodhano rājā citraseno viviṃśatiḥ ।
bhīṣmaśca rathināṃ śreṣṭho bhāradvājaśca vai dvijaḥ ॥3॥
ekībhūtāḥ susaṃyattāḥ kauravāṇāṃ mahācamūḥ ।
vyūhāya vidadhū rājanpāṇḍavānprati daṃśitāḥ ॥4॥
bhīṣmaḥ kṛtvā mahāvyūhaṃ pitā tava viśāmpate ।
sāgarapratimaṃ ghoraṃ vāhanormitaraṅgiṇam ॥5॥
agrataḥ sarvasainyānāṃ bhīṣmaḥ śāntanavo yayau ।
mālavairdākṣiṇātyaiśca āvantyaiśca samanvitaḥ ॥6॥
tato'nantaramevāsīdbhāradvājaḥ pratāpavān ।
pulindaiḥ pāradaiścaiva tathā kṣudrakamālavaiḥ ॥7॥
droṇādanantaraṃ yatto bhagadattaḥ pratāpavān ।
māgadhaiśca kaliṅgaiśca piśācaiśca viśāmpate ॥8॥
prāgjyotiṣādanu nṛpaḥ kausalyo'tha bṛhadbalaḥ ।
mekalaistraipuraiścaiva cicchilaiśca samanvitaḥ ॥9॥
bṛhadbalāttataḥ śūrastrigartaḥ prasthalādhipaḥ ।
kāmbojairbahubhiḥ sārdhaṃ yavanaiśca sahasraśaḥ ॥10॥
drauṇistu rabhasaḥ śūrastrigartādanu bhārata ।
prayayau siṃhanādena nādayāno dharātalam ॥11॥
tathā sarveṇa sainyena rājā duryodhanastadā ।
drauṇeranantaraṃ prāyātsodaryaiḥ parivāritaḥ ॥12॥
duryodhanādanu kṛpastataḥ śāradvato yayau ।
evameṣa mahāvyūhaḥ prayayau sāgaropamaḥ ॥13॥

Санджая сказал:
Проведя ту ночь во сне блаженном, вновь выступили на битву властители народов, куру и пандавы. Великий шум тогда поднялся в обоих войсках, вышедших на поле брани, подобный [шуму] великого океана. Тогда царь Дурьодхана, Читрасена, Вивиншати, и Бхишма, лучший из колесничных воинов, и дваждырожденный, сын Бхарадваджи, объединившись, бдящие неустанно, великую рать Кауравов боевым строем сплотили, о царь, против Пандавов, для битвы снаряженные. Великий строй установив, грозному океану подобный, где слоны и кони были волнами, отец твой, о владыка народов, Бхишма, сын Шантану, выступил впереди всех войск, сопровождаемый малавами, южанами и авантийцами. Следом за ним был блистательный сын Бхарадваджи с пулиндами, парадами и кшудраками-малавами, за Дроной же — блистательный Бхагадатта, упорный, с магадхами, калингами и пишачами, о владыка народов, вслед за царем Прагджьотиши — воликомощный властитель Косалы, мекалами, трипурцами и чиччхилами сопровождаемый, за Брихадбалой потом — доблестный Тригарта, повелитель Прастхалы, с камбоджами многочисленными и тысячами яванов, а сын Дроны, герой неистовый, шел вслед за Тригартой, о Бхарата, львиным рыком оглашая землю; за сыном Дроны следом шел тогда царь Дурьодхана со всем войском, братьями окруженный, за Дурьодханой следовал Крипа, сын Шарадвана, — так наступал этот великий строй, океану подобный.

14-22

rejustatra patākāśca śvetacchatrāṇi cābhibho ।
aṅgadānyatha citrāṇi mahārhāṇi dhanūṃṣi ca ॥14॥
taṃ tu dṛṣṭvā mahāvyūhaṃ tāvakānāṃ mahārathaḥ ।
yudhiṣṭhiro'bravīttūrṇaṃ pārṣataṃ pṛtanāpatim ॥15॥
paśya vyūhaṃ maheṣvāsa nirmitaṃ sāgaropamam ।
prativyūhaṃ tvamapi hi kuru pārṣata māciram ॥16॥
tataḥ sa pārṣataḥ śūro vyūhaṃ cakre sudāruṇam ।
śṛṅgāṭakaṃ mahārāja paravyūhavināśanam ॥17॥
śṛṅgebhyo bhīmasenaśca sātyakiśca mahārathaḥ ।
rathairanekasāhasraistathā hayapadātibhiḥ ॥18॥
nābhyāmabhūnnaraśreṣṭhaḥ śvetāśvo vānaradhvajaḥ ।
madhye yudhiṣṭhiro rājā mādrīputrau ca pāṇḍavau ॥19॥
athetare maheṣvāsāḥ sahasainyā narādhipāḥ ।
vyūhaṃ taṃ pūrayāmāsurvyūhaśāstraviśāradāḥ ॥20॥
abhimanyustataḥ paścādvirāṭaśca mahārathaḥ ।
draupadeyāśca saṃhṛṣṭā rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ॥21॥
evametaṃ mahāvyūhaṃ vyūhya bhārata pāṇḍavāḥ ।
atiṣṭhansamare śūrā yoddhukāmā jayaiṣiṇaḥ ॥22॥

Блистали там стяги и белые царские зонты, о властелин, красивые браслеты и драгоценные луки. Великий тот строй твоих озирая, молвил тотчас Юдхиштхира, великий воитель, внуку Пришаты, предводителю ратей: «Видишь, о великий лучник, этот строй установленный, океану подобный. Против него ты тоже строй установи, о внук Пришаты, не медли!» Тогда отважный внук Пришаты чрезвычайно грозный строй Рогатины¹⁷¹ расположил [на поле], о великий царь, для вражеских боевых порядков губительный. На рогах его стали Бхимасена и Сатьяки, великий воитель, со многими тысячами колесниц, с конницей и пехотой. В сердцевине был Белоконный, лучший из героев, с обезьяной на стяге, а середину занимали царь Юдхиштхира и оба сына Мадри, Пандавы. И другие великие лучники с войсками тот строй составляли, повелители мужей, искушенные в науке боевых порядков, а сзади были Абхиманью и Вирата, великий воитель, сыновья Драупади, воодушевленные, и ракшас Гхатоткача. Так этот великий строй построив, о Бхарата, стали на бранном поле пандавы, герои, жаждущие битвы, к победе устремленные.

171. Строй Рогатины. — В оригинале: śṛṅgāṭaka; собственно, название растения с колючими плодами (Barleria Longifolia), перевод условный.

23-36

bherīśabdāśca tumulā vimiśrāḥ śaṅkhanisvanaiḥ ।
kṣveḍitāsphoṭitotkruṣṭaiḥ subhīmāḥ sarvatodiśam ॥23॥
tataḥ śūrāḥ samāsādya samare te parasparam ।
netrairanimiṣai rājannavaikṣanta prakopitāḥ ॥24॥
manobhiste manuṣyendra pūrvaṃ yodhāḥ parasparam ।
yuddhāya samavartanta samāhūyetaretaram ॥25॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ ghorarūpaṃ bhayāvaham ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca nighnatāmitaretaram ॥26॥
nārācā niśitāḥ saṅkhye sampatanti sma bhārata ।
vyāttānanā bhayakarā uragā iva saṅghaśaḥ ॥27॥
niṣpeturvimalāḥ śaktyastailadhautāḥ sutejanāḥ ।
ambudebhyo yathā rājanbhrājamānāḥ śatahradāḥ ॥28॥
gadāśca vimalaiḥ paṭṭaiḥ pinaddhāḥ svarṇabhūṣitāḥ ।
patantyastatra dṛśyante giriśṛṅgopamāḥ śubhāḥ ।
nistriṃśāśca vyarājanta vimalāmbarasannibhāḥ ॥29॥
ārṣabhāṇi ca carmāṇi śatacandrāṇi bhārata ।
aśobhanta raṇe rājanpatamānāni sarvaśaḥ ॥30॥
te'nyonyaṃ samare sene yudhyamāne narādhipa ।
aśobhetāṃ yathā daityadevasene samudyate ।
abhyadravanta samare te'nyonyaṃ vai samantataḥ ॥31॥
rathāstu rathibhistūrṇaṃ preṣitāḥ paramāhave ।
yugairyugāni saṃśliṣya yuyudhuḥ pārthivarṣabhāḥ ॥32॥
dantināṃ yudhyamānānāṃ saṅgharṣātpāvako'bhavat ।
danteṣu bharataśreṣṭha sadhūmaḥ sarvatodiśam ॥33॥
prāsairabhihatāḥ kecidgajayodhāḥ samantataḥ ।
patamānāḥ sma dṛśyante giriśṛṅgānnagā iva ॥34॥
pādātāścāpyadṛśyanta nighnanto hi parasparam ।
citrarūpadharāḥ śūrā nakharaprāsayodhinaḥ ॥35॥
anyonyaṃ te samāsādya kurupāṇḍavasainikāḥ ।
śastrairnānāvidhairghorai raṇe ninyuryamakṣayam ॥36॥

Громкий бой барабанов мешался, грозный, с ревом труб, гулом, бряцанием оружия, возгласами [воинов], повсюду окрестности оглашая. Тогда герои, сойдясь друг с другом на поле битвы, пристальные взоры, о царь, друг в друга, разъяренные, вперили. Вначале мысленно [наметив противника], о властитель людей, ринулись они один на другого, друг друга на бой вызывая. Тогда началась являющая страшное зрелище, ужасающая битва твоих с врагами, в которой они разили друг друга. Летели роями в бою железные острые стрелы, подобные ужас наводящим змиям с разверстыми пастями, и дротики, смазанные сезамовым маслом, острейшие, падали, о царь, словно сверкающие молнии из туч, и видно было, как летали там палицы с прикрепленными блестящими петлями, украшенные золотом, горным утесам подобные, прекрасные, и сверкали мечи, с сияющими небесами [блеском] сходные, и щиты из бычьей кожи с сотнями лун, о Бхарата, блистали, падающие, о царь, повсюду на поле битвы. Те оба войска, сражающиеся одно с другим, блистали на поле боя, о повелитель мужей, как сошедшиеся [некогда] войска демонов и богов. Отовсюду они устремлялись друг на друга в бой. Колесницы, направляемые колесничными бойцами в схватке [одна] на другую, сцеплялись упряжью между собою, когда сражались [на них] цари-быки. И повсюду здесь и там вспыхивал, дымясь, огонь от столкновения бивней сражающихся слонов, о лучший из бхаратов. И зрелось вокруг, как, пораженные ударами дротиков, валились некоторые из воинов, ведущих бой на слонах, словно камни с горных вершин, и пеших воинов видели, разящих друг друга, героев, ножами и копьями сражающихся, прекрасных обликом. И воины рода Куру и Пандавов, сошедшись в бою, всякого рода ужасным оружием отправляли друг друга в обитель Ямы.

37-39

tataḥ śāntanavo bhīṣmo rathaghoṣeṇa nādayan ।
abhyāgamadraṇe pāṇḍūndhanuḥśabdena mohayan ॥37॥
pāṇḍavānāṃ rathāścāpi nadanto bhairavasvanam ।
abhyadravanta saṃyattā dhṛṣṭadyumnapurogamāḥ ॥38॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tava teṣāñca bhārata ।
narāśvarathanāgānāṃ vyatiṣaktaṃ parasparam ॥39॥

Тогда Бхишма, сын Шантану, двинулся на пандавов, оглашая поле брани грохотом колесницы и звоном лука приводя в смятение [врагов]. И колесницы пандавов с устрашающим громыханием устремились [навстречу] во главе с Дхриштадьюмной, готовые к бою. Затем продолжилась битва твоих и тех, о Бхарата, в которой перемешались между собой люди, кони, колесницы и слоны.

Глава 84

1-7

sañjaya uvāca ।
bhīṣmaṃ tu samare kruddhaṃ pratapantaṃ samantataḥ ।
na śekuḥ pāṇḍavā draṣṭuṃ tapantamiva bhāskaram ॥1॥
tataḥ sarvāṇi sainyāni dharmaputrasya śāsanāt ।
abhyadravanta gāṅgeyaṃ mardayantaṃ śitaiḥ śaraiḥ ॥2॥
sa tu bhīṣmo raṇaślāghī somakānsahasṛñjayān ।
pāñcālāṃśca maheṣvāsānpātayāmāsa sāyakaiḥ ॥3॥
te vadhyamānā bhīṣmeṇa pāñcālāḥ somakaiḥ saha ।
bhīṣmamevābhyayustūrṇaṃ tyaktvā mṛtyukṛtaṃ bhayam ॥4॥
sa teṣāṃ rathināṃ vīro bhīṣmaḥ śāntanavo yudhi ।
ciccheda sahasā rājanbāhūnatha śirāṃsi ca ॥5॥
virathānrathinaścakre pitā devavratastava ।
patitānyuttamāṅgāni hayebhyo hayasādinām ॥6॥
nirmanuṣyāṃśca mātaṅgāñśayānānparvatopamān ।
apaśyāma mahārāja bhīṣmāstreṇa pramohitān ॥7॥

Санджая сказал:
На гневного Бхишму, в битве опаляющего все вокруг, не смели взоры под нять пандавы, как на пылающее солнце. Тогда по велению сына Дхармы все войска устремились на сына Ганги, [все вокруг] сокрушающего острыми стрелами. Бхишма же, прославленный в битвах, повергал стрелами Сомаков вместе со сринджаями и панчалов, великих лучников. Те истребляемые Бхишмой панчалы с Сомаками вместе на Бхишму все равно наступали стремительно, страхом смерти пренебрегая. А доблестный Бхишма, сын Шантану, в битве рьяно колесничным воинам руки и ноги отсекал, о царь. Отец твой Деваврата лишал колесничных бойцов колесниц, с коней головы всадников слетали, и зрели мы, о великий царь, людьми покинутых слонов, что лежали, горам подобные, оглушенные оружием Бхишмы.

8-13

na tatrāsītpumānkaścitpāṇḍavānāṃ viśāmpate ।
anyatra rathināṃ śreṣṭhādbhīmasenānmahābalāt ॥8॥
sa hi bhīṣmaṃ samāsādya tāḍayāmāsa saṃyuge ।
tato niṣṭānako ghoro bhīṣmabhīmasamāgame ॥9॥
babhūva sarvasainyānāṃ ghorarūpo bhayānakaḥ ।
tathaiva pāṇḍavā hṛṣṭāḥ siṃhanādamathānadan ॥10॥
tato duryodhano rājā sodaryaiḥ parivāritaḥ ।
bhīṣmaṃ jugopa samare vartamāne janakṣaye ॥11॥
bhīmastu sārathiṃ hatvā bhīṣmasya rathināṃ varaḥ ।
vidrutāśve rathe tasmindravamāṇe samantataḥ ।
sunābhasya śareṇāśu śiraściccheda cārihā ॥12॥
kṣurapreṇa sutīkṣṇena sa hato nyapatadbhuvi ।
hate tasminmahārāja tava putre mahārathe ।
nāmṛṣyanta raṇe śūrāḥ sodaryāḥ sapta saṃyuge ॥13॥

Не было там среди пандавов мужа, о владыка народов, [чтобы противостоять ему,] кроме Бхимасены великомощного, лучшего из колесничных бойцов. Это он, достигнув Бхишмы, нанес ему в бою удары. Тогда, при схватке Бхишмы с Бхимой ужасный вопль поднялся во всех войсках, потрясающий, страшный, а пандавы, ликуя, львиный рык издали. Царь Дурьодхана, братьями единоутробными окруженный, ограждал тогда Бхишму в той происходящей человекоубийственной битве. Бхима же, лучший из колесничных бойцов, убил колесничего Бхишмы, и кони понесли, [бросая] колесницу из стороны в сторону. А врагов губитель тут же отсек голову Сунабхе стрелою с острейшим лезвием-бритвой, и, убитый, тот упал на землю.

14-19

ādityaketurbahvāśī kuṇḍadhāro mahodaraḥ ।
aparājitaḥ paṇḍitako viśālākṣaḥ sudurjayaḥ ॥14॥
pāṇḍavaṃ citrasannāhā vicitrakavacadhvajāḥ ।
abhyadravanta saṅgrāme yoddhukāmārimardanāḥ ॥15॥
mahodarastu samare bhīmaṃ vivyādha patribhiḥ ।
navabhirvajrasaṅkāśairnamuciṃ vṛtrahā yathā ॥16॥
ādityaketuḥ saptatyā bahvāśī cāpi pañcabhiḥ ।
navatyā kuṇḍadhārastu viśālākṣaśca saptabhiḥ ॥17॥
aparājito mahārāja parājiṣṇurmahārathaḥ ।
śarairbahubhirānarchadbhīmasenaṃ mahābalam ॥18॥
raṇe paṇḍitakaścainaṃ tribhirbāṇaiḥ samardayat ।
sa tanna mamṛṣe bhīmaḥ śatrubhirvadhamāhave ॥19॥

Когда убит был твой сын, великий воитель, не стерпели того в бою, о великий царь, семеро его братьев, герои, на поле брани. Адитьякету, Бахвашин, Кундадхара, Маходара, Апараджита, Пандитака и Вишалакша трудноодолимый на сына Панду ринулись в схватку в красивых доспехах, с разноцветными стягами и латами, жаждущие битвы сокрушители врагов. И Маходара в бою пронзил Бхиму девятью стрелами, оружию грома подобными, как Губитель Вритры — Намучи. Адитьякету семьюдесятью, Бахвашин же пятью, девятью десятками Кундадхара, Вишалакша же семью, Апараджита, о великий царь, победоносный, великий воитель, многими стрелами — поразили великомощного Бхимасену; Пандитака тремя стрелами пронзил его в битве.

20-29

dhanuḥ prapīḍya vāmena kareṇāmitrakarśanaḥ ।
śiraściccheda samare śareṇa nataparvaṇā ॥20॥
aparājitasya sunasaṃ tava putrasya saṃyuge ।
parājitasya bhīmena nipapāta śiro mahīm ॥21॥
athāpareṇa bhallena kuṇḍadhāraṃ mahāratham ।
prāhiṇonmṛtyulokāya sarvalokasya paśyataḥ ॥22॥
tataḥ punarameyātmā prasandhāya śilīmukham ।
preṣayāmāsa samare paṇḍitaṃ prati bhārata ॥23॥
sa śaraḥ paṇḍitaṃ hatvā viveśa dharaṇītalam ।
yathā naraṃ nihatyāśu bhujagaḥ kālacoditaḥ ॥24॥
viśālākṣaśiraśchittvā pātayāmāsa bhūtale ।
tribhiḥ śarairadīnātmā smarankleśaṃ purātanam ॥25॥
mahodaraṃ maheṣvāsaṃ nārācena stanāntare ।
vivyādha samare rājansa hato nyapatadbhuvi ॥26॥
ādityaketoḥ ketuṃ ca chittvā bāṇena saṃyuge ।
bhallena bhṛśatīkṣṇena śiraściccheda cārihā ॥27॥
bahvāśinaṃ tato bhīmaḥ śareṇa nataparvaṇā ।
preṣayāmāsa saṅkruddho yamasya sadanaṃ prati ॥28॥
pradudruvustataste'nye putrāstava viśāmpate ।
manyamānā hi tatsatyaṃ sabhāyāṃ tasya bhāṣitam ॥29॥

Не стерпел Бхима ударов, нанесенных [ему] врагами в сражении. Сжав лук левой рукою, крепко слаженной стрелой сыну твоему Апараджите снес в бою истребитель недругов голову с красивым носом, и упала голова побежденного¹⁷² Бхимой в битве на землю. А другой стрелою бхалла Кундадхару, великого воителя, он послал в мир смерти у всего мира на глазах. Затем он, неизмеримый духом, острую стрелу наложив, послал ее в бою в Пандиту, о Бхарата, и та стрела, убив Пандиту, вошла в землю, как проворная змея, убившая человека по велению Времени. Тремя стрелами снеся голову Вишалакше, он поверг ее наземь, неунывающий, былые страдания вспоминая. Великого лучника Маходару железной стрелой поразил он в бою меж сосков, о царь, и тот пал, убитый, наземь. В битве стрелою срезав стяг Адитьякету, стрелою бхалла, тяжко разящей, снес ему голову врагов губитель. Затем Бхима крепко слаженной стрелой Бахвашина, гневный, послал в обиталище Ямы. И обратились тогда в бегство твои сыновья, о владыка народов, мысля, что правду молвил он некогда в собрании.

172. …голова побеждённого… — В оригинале игра слов (aparājita — букв. «непобедимый»).

30-34

tato duryodhano rājā bhrātṛvyasanakarśitaḥ ।
abravīttāvakānyodhānbhīmo'yaṃ yudhi vadhyatām ॥30॥
evamete maheṣvāsāḥ putrāstava viśāmpate ।
bhrātṝnsandṛśya nihatānprāsmaraṃste hi tadvacaḥ ॥31॥
yaduktavānmahāprājñaḥ kṣattā hitamanāmayam ।
tadidaṃ samanuprāptaṃ vacanaṃ divyadarśinaḥ ॥32॥
lobhamohasamāviṣṭaḥ putraprītyā janādhipa ।
na budhyase purā yattattathyamuktaṃ vaco mahat ॥33॥
tathaiva hi vadhārthāya putrāṇāṃ pāṇḍavo balī ।
nūnaṃ jāto mahābāhuryathā hanti sma kauravān ॥34॥

Тогда царь Дурьодхана, несчастьем, постигшим братьев, подавленный, молвил твоим воинам: «Вот Бхима, в битве его убейте!» Меж тем сыновья твои, великие лучники, видя гибель братьев, вспомнили, о владыка народов, слово то, что рек великомудрый сын рабыни¹⁷³, благое, непагубное. Ныне исполняется то слово чудного провидца, то великое слово истины, что не понял ты некогда, о людей повелитель, из-за алчности и безрассудства и из любви к сыновьям. Ведь по тому, как разит Кауравов этот могучий сын Панду, долгорукий, очевидно, что он и рожден для убиения [твоих] сыновей.

173. Великомудрый сын рабыни — Видура, сводный брат царей Дхритараштры и Панду, в своё время предостерегавший Кауравов от роковой игры в кости, затеянной теми с целью лишить братьев Пандавов царства. Об этом повествуется во второй книге эпоса, где речь Видуры, предсказывающая пагубные последствия игры, занимает гл. 55, 56 (см. рус. пер.: Сабхапарва 1962:111–113).

35-43

tato duryodhano rājā bhīṣmamāsādya māriṣa ।
duḥkhena mahatāviṣṭo vilalāpātikarśitaḥ ॥35॥
nihatā bhrātaraḥ śūrā bhīmasenena me yudhi ।
yatamānāstathānye'pi hanyante sarvasainikāḥ ॥36॥
bhavāṃśca madhyasthatayā nityamasmānupekṣate ।
so'haṃ kāpathamārūḍhaḥ paśya daivamidaṃ mama ॥37॥
etacchrutvā vacaḥ krūraṃ pitā devavratastava ।
duryodhanamidaṃ vākyamabravītsāśrulocanam ॥38॥
uktametanmayā pūrvaṃ droṇena vidureṇa ca ।
gāndhāryā ca yaśasvinyā tattvaṃ tāta na buddhavān ॥39॥
samayaśca mayā pūrvaṃ kṛto vaḥ śatrukarśana ।
nāhaṃ yudhi vimoktavyo nāpyācāryaḥ kathañcana ॥40॥
yaṃ yaṃ hi dhārtarāṣṭrāṇāṃ bhīmo drakṣyati saṃyuge ।
haniṣyati raṇe taṃ taṃ satyametadbravīmi te ॥41॥
sa tvaṃ rājansthiro bhūtvā dṛḍhāṃ kṛtvā raṇe matim ।
yodhayasva raṇe pārthānsvargaṃ kṛtvā parāyaṇam ॥42॥
na śakyāḥ pāṇḍavā jetuṃ sendrairapi surāsuraiḥ ।
tasmādyuddhe matiṃ kṛtvā sthirāṃ yudhyasva bhārata ॥43॥

Тогда царь Дурьодхана, о достойный, приблизившись к Бхишме, скорбью великой преисполненный, простонал, тяжко сокрушенный: «Убиты в схватке с Бхимасеной мои храбрые братья, и все другие воины наши гибнут, как ни бьются. Ты же все время с небрежением на нас взираешь, равнодушный. Видишь, на погибельный путь я вступил, такова уж судьба моя!» Эту речь суровую выслушав, отец твой Деваврата Дурьодхане такое слово молвил со слезами на глазах: «Сказано уже было это мною прежде, и Дроной, и Видурой, и славною Гандхари, — ты же, почтенный, не осознал сути. И обещание прежде я дал тебе, о врагов сокрушитель: ни я, ни наставник [твой] никоим образом не покинем поля битвы. Ведь на кого из сынов Дхритараштры ни глянет Бхима в сражении, того убьет, — истинно говорю тебе! Ты же, о царь, укрепись духом, исполнись решимости биться и сражайся с сынами Притхи, небо высшей целью своей полагая. Даже боги и асуры с Индрой вместе не в силах победить Пандавов. Поэтому, на битву решившись, сражайся бестрепетно, о Бхарата!»

Глава 85

1-8

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
dṛṣṭvā mama hatānputrānbahūnekena sañjaya ।
bhīṣmo droṇaḥ kṛpaścaiva kimakurvata saṃyuge ॥1॥
ahanyahani me putrāḥ kṣayaṃ gacchanti sañjaya ।
manye'haṃ sarvathā sūta daivenopahatā bhṛśam ॥2॥
yatra me tanayāḥ sarve jīyante na jayantyuta ।
yatra bhīṣmasya droṇasya kṛpasya ca mahātmanaḥ ॥3॥
saumadatteśca vīrasya bhagadattasya cobhayoḥ ।
aśvatthāmnastathā tāta śūrāṇāṃ sumahātmanām ॥4॥
anyeṣāñcaiva vīrāṇāṃ madhyagāstanayā mama ।
yadahanyanta saṅgrāme kimanyadbhāgadheyataḥ ॥5॥
na hi duryodhano mandaḥ purā proktamabudhyata ।
vāryamāṇo mayā tāta bhīṣmeṇa vidureṇa ca ॥6॥
gāndhāryā caiva durmedhāḥ satataṃ hitakāmyayā ।
nāvabudhyatpurā mohāttasya prāptamidaṃ phalam ॥7॥
yadbhīmasenaḥ samare putrānmama vicetasaḥ ।
ahanyahani saṅkruddho nayate yamasādanam ॥8॥

Дхритараштра сказал:
Когда увидели, что убиты мои сыновья, многие — одним, о Санджая, что сделали в бою Бхишма, Дрона и Крипа? День за днем гибнут мои сыновья, о Санджая. Я думаю, всячески судьбою они сокрушены весьма, о возничий. Ибо терпят все сыны мои поражение, но не побеждают, ибо, когда рядом с ними Бхишма и Дрона, и великие духом Крипа, и еще сын Сомадатты доблестный и Бхагадатта, оба, а также Ашваттхаман, о сын мой, и другие величайшие герои, все же гибнут мои сыновья в битве, то что это иное, как не рок? Не внял некогда несчастный Дурьодхана тому, что говорили ему, хотя я его удерживал, как и Бхишма, и Видура, и Гандхари, всегда о благе его радеющая, — не уразумел он того когда-то, безумный, в ослеплении своем, — и вот пришла расплата, и день за днем Бхимасена в бою, разгневанный, отправляет безрассудных сыновей моих в обитель Ямы.

9-13

sañjaya uvāca ।
idaṃ tatsamanuprāptaṃ kṣatturvacanamuttamam ।
na buddhavānasi vibho procyamānaṃ hitaṃ tadā ॥9॥
nivāraya sutāndyūtātpāṇḍavānmā druheti ca ।
suhṛdāṃ hitakāmānāṃ bruvatāṃ tattadeva ca ॥10॥
na śuśrūṣasi yadvākyaṃ martyaḥ pathyamivauṣadham ।
tadeva tvāmanuprāptaṃ vacanaṃ sādhu bhāṣitam ॥11॥
viduradroṇabhīṣmāṇāṃ tathānyeṣāṃ hitaiṣiṇām ।
akṛtvā vacanaṃ pathyaṃ kṣayaṃ gacchanti kauravāḥ ॥12॥
tadetatsamatikrāntaṃ pūrvameva viśāmpate ।
tasmānme śṛṇu tattvena yathā yuddhamavartata ॥13॥

Санджая сказал:
Так исполняется слово то возвышенное, что рек сын рабыни и коему, благому, ты, властитель, не внял тогда: «Запрети игру в кости сыновьям и не чини зла Пандавам!» Не послушал ты речей тех, желающими блага друзьями к тебе обращенных, — [так] умирающий целебное лекарство [отвергает]! Вот и сказалось [теперь] для тебя то благое реченное слово. Отвергнув спасительные речи Видуры, Дроны и Бхишмы и других благожелателей, к гибели идут Кауравы. Давно уже это упущено было, о владыка народов! Поэтому слушай теперь, как по правде происходила битва.

14-19

madhyāhne sumahāraudraḥ saṅgrāmaḥ samapadyata ।
lokakṣayakaro rājaṃstanme nigadataḥ śṛṇu ॥14॥
tataḥ sarvāṇi sainyāni dharmaputrasya śāsanāt ।
saṃrabdhānyabhyadhāvanta bhīṣmameva jighāṃsayā ॥15॥
dhṛṣṭadyumnaḥ śikhaṇḍī ca sātyakiśca mahārathaḥ ।
yuktānīkā mahārāja bhīṣmameva samabhyayuḥ ॥16॥
arjuno draupadeyāśca cekitānaśca saṃyuge ।
duryodhanasamādiṣṭānrājñaḥ sarvānsamabhyayuḥ ॥17॥
abhimanyustathā vīro haiḍimbaśca mahārathaḥ ।
bhīmasenaśca saṅkruddhaste'bhyadhāvanta kauravān ॥18॥
tridhābhūtairavadhyanta pāṇḍavaiḥ kauravā yudhi ।
tathaiva kaurave rājannavadhyanta pare raṇe ॥19॥

К полудню превеликого ожесточения достигло сражение. Слушай, о нем, для мира губительном, я расскажу тебе. Тогда все войска по велению сына Дхармы устремились неистово на Бхишму одного, убить его жаждущие. Дхриштадьюмна, Шикхандин и Сатьяки, великий воитель, двинулись на Бхишму одного, о великий царь, войсками сопровождаемые. Арджуна, сыны Драупади и Чекитана двинулись в бой на всех царей, предводимых Дурьодханой. А доблестный Абхиманью и сын Хидимбы, великий воитель, и Бхимасена разъяренный устремились на [прочих] кауравов. Так, натрое разделившись, стали пандавы истреблять кауравов, а кауравы, о царь, стали также истреблять врагов в бою.

20-23

droṇastu rathināṃ śreṣṭhaḥ somakānsṛñjayaiḥ saha ।
abhyadravata saṅkruddhaḥ preṣayiṣyanyamakṣayam ॥20॥
tatrākrando mahānāsītsṛñjayānāṃ mahātmanām ।
vadhyatāṃ samare rājanbhāradvājena dhanvinā ॥21॥
droṇena nihatāstatra kṣatriyā bahavo raṇe ।
viveṣṭantaḥ sma dṛśyante vyādhikliṣṭā narā iva ॥22॥
kūjatāṃ krandatāṃ caiva stanatāṃ caiva saṃyuge ।
aniśaṃ śrūyate śabdaḥ kṣutkṛśānāṃ nṛṇāmiva ॥23॥

Дрона, лучший из колесничных бойцов, устремился на Сомаков со сринджаями, разъяренный, в обитель Ямы их послать намереваясь. Тогда громкий вопль поднялся среди великих духом сринджаев, о царь, меж тем как истреблял их в битве сын Бхарадваджи, луком вооруженный. Там многих можно было видеть кшатриев, избиваемых Дроной на поле брани, как корчились они, подобно людям, одолеваемым недугом. Слышались непрерывно голоса воющих, вопящих, стенающих, словно от голода обессилевших людей.

24-29

tathaiva kauraveyāṇāṃ bhīmaseno mahābalaḥ ।
cakāra kadanaṃ ghoraṃ kruddhaḥ kāla ivāparaḥ ॥24॥
vadhyatāṃ tatra sainyānāmanyonyena mahāraṇe ।
prāvartata nadī ghorā rudhiraughapravāhinī ॥25॥
sa saṅgrāmo mahārāja ghorarūpo'bhavanmahān ।
kurūṇāṃ pāṇḍavānāṃ ca yamarāṣṭravivardhanaḥ ॥26॥
tato bhīmo raṇe kruddho rabhasaśca viśeṣataḥ ।
gajānīkaṃ samāsādya preṣayāmāsa mṛtyave ॥27॥
tatra bhārata bhīmena nārācābhihatā gajāḥ ।
petuḥ seduśca neduśca diśaśca paribabhramuḥ ॥28॥
chinnahastā mahānāgāśchinnapādāśca māriṣa ।
krauñcavadvyanadanbhītāḥ pṛthivīmadhiśiśyire ॥29॥

И так же Бхимасена великомощный страшную бойню учинил среди кауравов, гневный, второму Времени подобный. И меж тем как в великом сражении истребляли войска одно другое, страшная река заструилась там, крови потоки несущая. Страшное зрелище, о великий царь, являла та великая битва, увеличивающая царство Ямы. Тогда в бою гневный Бхима со рвением необыкновенным обрушился на слоновье войско и смерти предавать его стал. Железными стрелами Бхимы поражаемые, о Бхарата, слоны падали, никли и ревели и метались по сторонам. Огромные слоны с отсеченными хоботами и рассеченными ногами, о достойный, устрашенные, кричали [жалобно], как каравайки, и валились на землю.

30-31

nakulaḥ sahadevaśca hayānīkamabhidrutau ।
te hayāḥ kāñcanāpīḍā rukmabhāṇḍaparicchadāḥ ।
vadhyamānā vyadṛśyanta śataśo'tha sahasraśaḥ ॥30॥
patadbhiśca hayai rājansamāstīryata medinī ।
nirjihvaiśca śvasadbhiśca kūjadbhiśca gatāsubhiḥ ।
hayairbabhau naraśreṣṭha nānārūpadharairdharā ॥31॥

На конное войско напали Накула и Сахадева, и можно было видеть, как сотнями и тысячами сражали [они] коней с золотыми венцами, в золотом украшенных попонах. Земля покрылась телами коней, о царь, безъязыких, задыхающихся, стонущих, бездыханных; было [покрыто] поле, о лучший из людей, теми разнообразными обличьем конями.

32-34

arjunena hataiḥ saṅkhye tathā bhārata vājibhiḥ ।
prababhau vasudhā ghorā tatra tatra viśāmpate ॥32॥
rathairbhagnairdhvajaiśchinnaiśchatraiśca sumahāprabhaiḥ ।
hārairniṣkaiḥ sakeyūraiḥ śirobhiśca sakuṇḍalaiḥ ॥33॥
uṣṇīṣairapaviddhaiśca patākābhiśca sarvaṣaḥ ।
anukarṣaiḥ śubhai rājanyoktraiścavyasuraśmibhiḥ ।
sañchannā vasudhā bhāti vasante kusumairiva ॥34॥

И телами коней, убитых в сражении Арджуной, [покрытое], о Бхарата, ужасный вид являло поле, о владыка народов. Усеянное разбитыми колесницами, срубленными стягами, блистающими ярко зонтами, жемчужными и золотыми ожерельями и браслетами, головами вместе с серьгами, тюрбанами, с них сорванными, знаменами всякими, колесничными осями, постромками и хлопчатыми¹⁷⁴ поводьями, поле казалось, словно цветами [покрытым] весною.

174. …хлопчатыми… — В оригинале: cavya, что может быть названием хлопчатника; перевод условный.

35-36

evameṣa kṣayo vṛttaḥ pāṇḍūnāmapi bhārata ।
kruddhe śāntanave bhīṣme droṇe ca rathasattame ॥35॥
aśvatthāmni kṛpe caiva tathaiva kṛtavarmaṇi ।
tathetareṣu kruddheṣu tāvakānāmapi kṣayaḥ ॥36॥

Так истребление пандавов творили, о Бхарата, гневный Бхишма, сын Шантану, и Дрона, лучший из воителей, Ашватгхаман, Крипа, также и Критаварман; и так же другие гневные [воины] — твоих истребление [творили].

Глава 86

1-5

sañjaya uvāca ।
vartamāne tathā raudre rājanvīravarakṣaye ।
śakuniḥ saubalaḥ śrīmānpāṇḍavānsamupādravat ॥1॥
tathaiva sātvato rājanhārdikyaḥ paravīrahā ।
abhyadravata saṅgrāme pāṇḍavānāmanīkinīm ॥2॥
tataḥ kāmbojamukhyānāṃ nadījānāñca vājinām ।
āraṭṭānāṃ mahījānāṃ sindhujānāñca sarvaśaḥ ॥3॥
vanāyujānāṃ śubhrāṇāṃ tathā parvatavāsinām ।
ye cāpare tittirajā javanā vātaraṃhasaḥ ॥4॥
suvarṇālaṅkṛtairetairvarmavadbhiḥ sukalpitaiḥ ।
hayairvātajavairmukhyaiḥ pāṇḍavasya suto balī ।
abhyavartata tatsainyaṃ hṛṣṭarūpaḥ parantapaḥ ॥5॥

Санджая сказал:
Меж тем как длилась та жестокая битва, губительная для избранных ге роев, Шакуни, сын Субалы блистательный, устремился на Пандавов, о царь. И сын Хридики из племени сатватов, о царь, на рать Пандавов ринулся в бой. Тогда среди всяких коней — лучших камбоджийских и речных, араттских, степных, из Синдху, из Ванаю, белых, также и в горах живущих, — [отобрав] титтирийских¹⁷⁵, резвых, быстрых, как ветер, с ними, отборными конями, золотом украшенными, в доспехи одетыми, хорошо снаряженными, могучий Пандавы сын, ясноликий, обрушился на войско их, врагов каратель.

175. …титтирийских… — Местоположение упоминаемой в эпосе страны титтирийцев неопределённо; по–видимому, это территория южнее реки Нармады.

6-15

arjunasyātha dāyāda irāvānnāma vīryavān ।
sutāyāṃ nāgarājasya jātaḥ pārthena dhīmatā ॥6॥
airāvatena sā dattā anapatyā mahātmanā ।
patyau hate suparṇena kṛpaṇā dīnacetanā ॥7॥
bhāryārthaṃ tāñca jagrāha pārthaḥ kāmavaśānugām ।
evameṣa samutpannaḥ parakṣetre'rjunātmajaḥ ॥8॥
sa nāgaloke saṃvṛddho mātrā ca parirakṣitaḥ ।
pitṛvyeṇa parityaktaḥ pārthadveṣāddurātmanā ॥9॥
rūpavānvīryasampanno guṇavānsatyavikramaḥ ।
indralokaṃ jagāmāśu śrutvā tatrārjunaṃ gatam ॥10॥
so'bhigamya mahātmānaṃ pitaraṃ satyavikramam ।
abhyavādayadavyagro vinayena kṛtāñjaliḥ ।
irāvānasmi bhadraṃ te putraścāhaṃ tavābhibho ॥11॥
mātuḥ samāgamo yaśca tatsarvaṃ pratyavedayat ।
tacca sarvaṃ yathāvṛttamanusasmāra pāṇḍavaḥ ॥12॥
pariṣvajya sutaṃ cāpi so''tmanaḥ sadṛśaṃ guṇaiḥ ।
prītimānabhavatpārtho devarājaniveśane ॥13॥
so'rjunena samājñapto devaloke tadā nṛpa ।
prītipūrvaṃ mahābāhuḥ svakāryaṃ prati bhārata ।
yuddhakāle tvayāsmākaṃ sāhyaṃ deyamiti prabho ॥14॥
bāḍhamityevamuktvā ca yuddhakāla upāgataḥ ।
kāmavarṇajavairaśvaiḥ saṃvṛto bahubhirnṛpa ॥15॥

Сын Арджуны по имени Ираван, мужественный, он рожден был от мудрого Партхи дочерью царя нагов. Когда муж ее был убит супарной¹⁷⁶, несчастная, душою скорбящая, она, будучи бездетной, выдана была Айраватой [снова замуж]. Она влюбилась в Партху, и он взял ее в жены — так взошел на чужом поле этот сын Арджуны. Он вырос в мире змиев, опекаемый матерью, злой же его дядя по отцу¹⁷⁷ от него отрекся из-за ненависти к Партхе. Красавец, мужества исполненный, наделенный [всяческими] достоинствами, истинно отважный, когда он услышал, что Арджуна ушел в мир Индры, он отправился туда немедля. Придя к отцу, великому духом, истинно отважному, он приветствовал его, безмятежный, смиренно сложив руки в ладони: «Я — Ираван, благо тебе, я — сын твой, о превосходный!» Он рассказал ему все о его встрече с матерью, и сын Панду вспомнил все о том, как это произошло. Обняв сына, подобного ему достоинствами, возрадовался Паргха в обители царя богов. Тогда Арджуна в мире богов с радостью, о царь, повелел ради своего дела, о Бхарата: «Когда придет время битвы, ты должен оказать нам помощь, о могучий!» — «Конечно!» — отвечал тот, и, когда пришло время битвы, он явился со многими конями желанной масти и резвости, о царь.

176. Супарны — мифические солнечные птицы, природные враги змеев–нагов (см. примеч. 16 к разд. «Протяжение…»).

177. …дядя его по отцу… — В оригинале: pitṛvya — явная описка вместо kauravya; Кауравья — имя змеиного царя, отца матери Иравана (о встрече с нею Арджуны рассказывается в гл. 206 «Адипарвы»); о ненависти к Арджуне его брата никак не может идти речь. Сказание о восхождении Арджуны на небо Индры, упоминаемое ниже, занимает в «Араньякапарве» гл. 43–49.

16-21

te hayāḥ kāñcanāpīḍā nānāvarṇā manojavāḥ ।
utpetuḥ sahasā rājanhaṃsā iva mahodadhau ॥16॥
te tvadīyānsamāsādya hayasaṅghānmahājavān ।
kroḍaiḥ kroḍānabhighnanto ghoṇābhiśca parasparam ।
nipetuḥ sahasā rājansuvegābhihatā bhuvi ॥17॥
nipatadbhistathā taiśca hayasaṅghaiḥ parasparam ।
śuśruve dāruṇaḥ śabdaḥ suparṇapatane yathā ॥18॥
tathaiva ca mahārāja sametyānyonyamāhave ।
parasparavadhaṃ ghoraṃ cakruste hayasādinaḥ ॥19॥
tasmiṃstathā vartamāne saṅkule tumule bhṛśam ।
ubhayorapi saṃśāntā hayasaṅghāḥ samantataḥ ॥20॥
prakṣīṇasāyakāḥ śūrā nihatāśvāḥ śramāturāḥ ।
vilayaṃ samanuprāptāstakṣamāṇāḥ parasparam ॥21॥

Те кони различных мастей, золотом увенчанные, быстрые, как мысль, летели стремительно, о царь, словно гуси над океаном. Встретившись с полчищами быстролетными твоих коней, они сшибались с ними грудь с грудью, мордами друг друга ударяя, и падали стремительно, собственной быстротой увлеченные, на землю. И от падения тех и других полчищ коней ужасное раздавалось громыхание, как от налетающего Супарны. А всадники, сшибаясь друг с другом на поле битвы, о великий царь, ужасную взаимную бойню учинили. И меж тем как в сумятице необычайной длилось это побоище, гибли кони во множестве и с той и с другой стороны. И без коней, убитых, стрелы истощив, герои, силы надорвавшие, друг друга рубя, обретали гибель [в бою].

22-26

tataḥ kṣīṇe hayānīke kiñciccheṣe ca bhārata ।
saubalasyātmajāḥ śūrā nirgatā raṇamūrdhani ॥22॥
vāyuvegasamasparśā jave vāyusamāṃstathā ।
āruhya śīlasampannānvayaḥsthāṃsturagottamān ॥23॥
gajo gavākṣo vṛṣakaścarmavānārjavaḥ śukaḥ ।
ṣaḍete balasampannā niryayurmahato balāt ॥24॥
vāryamāṇāḥ śakuninā svaiśca yodhairmahābalaiḥ ।
sannaddhā yuddhakuśalā raudrarūpā mahābalāḥ ॥25॥
tadanīkaṃ mahābāho bhittvā paramadurjayam ।
balena mahatā yuktāḥ svargāya vijayaiṣiṇaḥ ।
viviśuste tadā hṛṣṭā gāndhārā yuddhadurmadāḥ ॥26॥

Затем, когда поредели конные полки, когда уцелели немногие, о Бхарата, вылетев, бурею ринулись в гущу боя доблестные отпрыски Субалы¹⁷⁸ на превосходных, в самой поре, добрых конях, равных ветру быстротою. Из [радов] великого войска вырвались те шестеро, мощью наделенные: Гаджа, Гавакша, Вришака, Чармаван, Арджава и Шука — вооруженные, опытные бойцы, видом свирепые, великомощные, с ними в подкрепление Шакуни и собственные их воины, великомощные. Пробившись в глубь того весьма трудноодолимого войска, о мощнорукий, в сопровождении великой рати, взыскующие победы ради обретения неба, наступали тогда те гандхары, воодушевленные, опьяненные битвой.

178. Отпрыски Субалы. — Подразумеваются, очевидно, братья Шакуни; в критическом издании здесь явно ошибочно избрано чтение saubalasya вместо subalasya, как обозначены те же персонажи далее в описании боя.

27-43

tānpraviṣṭāṃstadā dṛṣṭvā irāvānapi vīryavān ।
abravītsamare yodhānvicitrābharaṇāyudhān ॥27॥
yathaite dhārtarāṣṭrasya yodhāḥ sānugavāhanāḥ ।
hanyante samare sarve tathā nītirvidhīyatām ॥28॥
bāḍhamityevamuktvā te sarve yodhā irāvataḥ ।
jaghnuste vai parānīkaṃ durjayaṃ samare paraiḥ ॥29॥
tadanīkamanīkena samare vīkṣya pātitam ।
amṛṣyamāṇāste sarve subalasyātmajā raṇe ।
irāvantamabhidrutya sarvataḥ paryavārayan ॥30॥
tāḍayantaḥ śitaiḥ prāsaiścodayantaḥ parasparam ।
te śūrāḥ paryadhāvanta kurvanto mahadākulam ॥31॥
irāvānatha nirbhinnaḥ prāsaistīkṣṇairmahātmabhiḥ ।
sravatā rudhireṇāktastottrairviddha iva dvipaḥ ॥32॥
urasyapi ca pṛṣṭhe ca pārśvayośca bhṛśāhataḥ ।
eko bahubhiratyarthaṃ dhairyādrājanna vivyathe ॥33॥
irāvānatha saṅkruddhaḥ sarvāṃstānniśitaiḥ śaraiḥ ।
mohayāmāsa samare viddhvā parapurañjayaḥ ॥34॥
prāsānuddhṛtya sarvāṃśca svaśarīrādarindamaḥ ।
taireva tāḍayāmāsa subalasyātmajānraṇe ॥35॥
nikṛṣya niśitaṃ khaḍgaṃ gṛhītvā ca śarāvaram ।
padātistūrṇamāgacchajjighāṃsuḥ saubalānyudhi ॥36॥
tataḥ pratyāgataprāṇāḥ sarve te subalātmajāḥ ।
bhūyaḥ krodhasamāviṣṭā irāvantamathādravan ॥37॥
irāvānapi khaḍgena darśayanpāṇilāghavam ।
abhyavartata tānsarvānsaubalānbaladarpitaḥ ॥38॥
lāghavenātha carataḥ sarve te subalātmajāḥ ।
antaraṃ nādhyagacchanta carantaḥ śīghragāminaḥ ॥39॥
bhūmiṣṭhamatha taṃ saṅkhye sampradṛśya tataḥ punaḥ ।
parivārya bhṛśaṃ sarve grahītumupacakramuḥ ॥40॥
athābhyāśagatānāṃ sa khaḍgenāmitrakarśanaḥ ।
upahastāvahastābhyāṃ teṣāṃ gātrāṇyakṛntata ॥41॥
āyudhāni ca sarveṣāṃ bāhūnapi ca bhūṣitān ।
apatanta nikṛttāṅgā gatā bhūmiṃ gatāsavaḥ ॥42॥
vṛṣakastu mahārāja bahudhā parivikṣataḥ ।
amucyata mahāraudrāttasmādvīrāvakartanāt ॥43॥

Узрев, что прорвались они, молвил мужественный Ираван на поле брани воинам, разнообразными украшениями и оружием [приметным]: «Ведите [бой] так, чтобы уничтожены были в сражении все воины сына Дхритараштры вместе с им сопутствующими и конями!» — «Ладно!» — отвечали все воины Иравана и ударили на вражескую рать, трудноодолимую в битве для врагов. Видя, что рать их опрокинута [другой] ратью в битве, не снесли того отпрыски Субалы и все, ринувшись в сражении на Иравана, окружили его со всех сторон. Острыми дротиками поражая, подстрекая друг друга, рассыпались вокруг [него] те герои, великое смятение создав. Ираван же, пронзенный крепкими дротиками тех великих духом, умастился кровью, струящейся из ран, словно стрекалами уязвленный слон. Пораженный сильно в грудь, в спину и в бока, один против многих, он нисколько, о царь, не поколебался в стойкости своей. Но их всех, острыми стрелами пронзив, лишил чувств на поле боя разгневанный Ираван, вражеских городов завоеватель. Он извлек все дротики из своего тела, врагов укротитель, и ими же нанес удары отпрыскам Субалы в битве. Выхватив острый меч, со щитом от стрел он быстро приблизился, пеший, к потомкам Субалы, жаждущий сразить их в бою. Тогда все отпрыски Субалы, придя в сознание, вновь ринулись на Иравана, яростью охваченные. Ираван же, являя проворство свое, устремился с мечом на потомков Субалы на всех, своею силой гордый. И все те отпрыски Субалы, движущиеся на быстроходных [конях], не могли улучить мига, чтобы его, проворно движущегося, достать. Видя его тогда сражающимся на земле, снова окружили они его и приступили рьяно к нему, чтобы взять его в плен. Но когда они приблизились вплотную, он, недругов гроза, мечом разя сверху и снизу, изрубил их в куски вместе с их оружием и многими украшениями, и они с рассеченными телами пали бездыханные на землю. Только Вришака, о великий царь, многими ранами весь покрытый, спасся из той небывало свирепой резни героев.

44-53

tānsarvānpatitāndṛṣṭvā bhīto duryodhanastataḥ ।
abhyabhāṣata saṅkruddho rākṣasaṃ ghoradarśanam ॥44॥
ārśyaśṛṅgiṃ maheṣvāsaṃ māyāvinamarindamam ।
vairiṇaṃ bhīmasenasya pūrvaṃ bakavadhena vai ॥45॥
paśya vīra yathā hyeṣa phalgunasya suto balī ।
māyāvī vipriyaṃ ghoramakārṣīnme balakṣayam ॥46॥
tvaṃ ca kāmagamastāta māyāstre ca viśāradaḥ ।
kṛtavairaśca pārthena tasmādenaṃ raṇe jahi ॥47॥
bāḍhamityevamuktvā tu rākṣaso ghoradarśanaḥ ।
prayayau siṃhanādena yatrārjunasuto yuvā ॥48॥
svārūḍhairyuddhakuśalairvimalaprāsayodhibhiḥ ।
vīraiḥ prahāribhiryuktaḥ svairanīkaiḥ samāvṛtaḥ ।
nihantukāmaḥ samare irāvantaṃ mahābalam ॥49॥
irāvānapi saṅkruddhastvaramāṇaḥ parākramī ।
hantukāmamamitraghno rākṣasaṃ pratyavārayat ॥50॥
tamāpatantaṃ samprekṣya rākṣasaḥ sumahābalaḥ ।
tvaramāṇastato māyāṃ prayoktumupacakrame ॥51॥
tena māyāmayāḥ kḷptā hayāstāvanta eva hi ।
svārūḍhā rākṣasairghoraiḥ śūlapaṭṭiśapāṇibhiḥ ॥52॥
te saṃrabdhāḥ samāgamya dvisāhasrāḥ prahāriṇaḥ ।
acirādgamayāmāsuḥ pretalokaṃ parasparam ॥53॥

Видя павшими их всех, устрашенный Дурьодхана обратился тогда во гневе к ракшасу, ужасному обликом сыну Ришьяшринги, великому лучнику, колдуну, врагов укротителю, издавна враждовавшему с Бхимасеной из-за убиения Баки:¹⁷⁹ «Видишь, о герой, какой страшный ущерб чинит [нам] этот могучий сын Пхальгуны, колдун, что войско мое истребляет. Ты, отец мой, тоже всюду проникнуть волен и колдовским оружием владеешь, и с Партхою ты во вражде — потому убей его в сражении!» — «Ладно!» — ответил ракшас, ужасный обликом, и со львиным рыком двинулся на юного сына Арджуны, своими полками сопровождаемый, с искусными бойцами-наездниками, героями, блистающими дротиками разящими, жаждущий убить в схватке великомощного Иравана. А отважный Ираван, разъяренный, поспешил противостать жаждущему убийства ракшасу, недругов губитель. Видя, что нападает он, поспешил прибегнуть к чарам великомощнейший ракшас. И сотворил он еще сколько же призрачных коней, оседланных наездниками — страшными ракшасами с копьями и трезубцами в руках. Вскоре же те две тысячи неистовых бойцов, сошедшиеся, в мир усопших отправились, те и другие¹⁸⁰.

179. …из–за убиения Баки… — «Сказание об убиении Баки» (брата Аламбусы) занимает в «Адипарве» гл. 143—152.

180. …те и другие. — Видимо, и приведённые ранее, и вызванные чарами.

54-70

tasmiṃstu nihate sainye tāvubhau yuddhadurmadau ।
saṅgrāme vyavatiṣṭhetāṃ yathā vai vṛtravāsavau ॥54॥
ādravantamabhiprekṣya rākṣasaṃ yuddhadurmadam ।
irāvānkrodhasaṃrabdhaḥ pratyadhāvanmahābalaḥ ॥55॥
samabhyāśagatasyājau tasya khaḍgena durmateḥ ।
ciccheda kārmukaṃ dīptaṃ śarāvāpaṃ ca pañcakam ॥56॥
sa nikṛttaṃ dhanurdṛṣṭvā khaṃ javena samāviśat ।
irāvantamabhikruddhaṃ mohayanniva māyayā ॥57॥
tato'ntarikṣamutpatya irāvānapi rākṣasam ।
vimohayitvā māyābhistasya gātrāṇi sāyakaiḥ ।
ciccheda sarvamarmajñaḥ kāmarūpo durāsadaḥ ॥58॥
tathā sa rākṣasaśreṣṭhaḥ śaraiḥ kṛttaḥ punaḥ punaḥ ।
sambabhūva mahārāja samavāpa ca yauvanam ॥59॥
māyā hi sahajā teṣāṃ vayo rūpaṃ ca kāmajam ।
evaṃ tadrākṣasasyāṅgaṃ chinnaṃ chinnaṃ vyarohata ॥60॥
irāvānapi saṅkruddho rākṣasaṃ taṃ mahābalam ।
paraśvadhena tīkṣṇena ciccheda ca punaḥ punaḥ ॥61॥
sa tena balinā vīraśchidyamāna iva drumaḥ ।
rākṣaso vyanadadghoraṃ sa śabdastumulo'bhavat ॥62॥
paraśvadhakṣataṃ rakṣaḥ susrāva rudhiraṃ bahu ।
tataścukrodha balavāṃścakre vegaṃ ca saṃyuge ॥63॥
ārśyaśṛṅgistato dṛṣṭvā samare śatrumūrjitam ।
kṛtvā ghoraṃ mahadrūpaṃ grahītumupacakrame ।
saṅgrāmaśiraso madhye sarveṣāṃ tatra paśyatām ॥64॥
tāṃ dṛṣṭvā tādṛśīṃ māyāṃ rākṣasasya mahātmanaḥ ।
irāvānapi saṅkruddho māyāṃ sraṣṭuṃ pracakrame ॥65॥
tasya krodhābhibhūtasya saṃyugeṣvanivartinaḥ ।
yo'nvayo mātṛkastasya sa enamabhipedivān ॥66॥
sa nāgairbahuśo rājansarvataḥ saṃvṛto raṇe ।
dadhāra sumahadrūpamananta iva bhogavān ।
tato bahuvidhairnāgaiśchādayāmāsa rākṣasam ॥67॥
chādyamānastu nāgaiḥ sa dhyātvā rākṣasapuṅgavaḥ ।
sauparṇaṃ rūpamāsthāya bhakṣayāmāsa pannagān ॥68॥
māyayā bhakṣite tasminnanvaye tasya mātṛke ।
vimohitamirāvantamasinā rākṣaso'vadhīt ॥69॥
sakuṇḍalaṃ samukuṭaṃ padmendusadṛśaprabham ।
irāvataḥ śiro rakṣaḥ pātayāmāsa bhūtale ॥70॥

И когда уничтожено было войско, те двое, опьяненные битвой, вступили в единоборство, как Вритра с Предводителем Васу. Видя, что бросился на него ракшас, опьяненный битвой, ринулся ему навстречу великомощный Ираван, неистовый во гневе. И когда приблизился к нему в бою тот зломысленный, он рассек мечом его лук блистающий и колчан пятеричный¹⁸¹. Видя, что сломан его лук, немедля взлетел в небо тот, чарами одурманив разгневанного Иравана. Тогда Ираван, тоже в поднебесье взмыв, чарами ракшаса заморочил, и, ведающий уязвимые места, изрубил его тело оборотень недосягаемый. Но, весь иссеченный стрелами, воскрес лучший из ракшасов и молодость вернул себе. Ведь свойственно им от рождения колдовство, и возраст и облик у них от желания зависят. Так тело ракшаса, в куски изрубленное, срослось. Но Ираван, разъяренный, вновь и вновь рубил великомощного ракшаса острым лезвием секиры. Возопил ужасным голосом тот ракшас доблестный, которого, как дерево, рубил могучий, и оглушительным был поднявшийся шум. Потоки крови пролило изрубленное секирой чудовище. И разъярился тогда могучий, и ринулся в бой. Мощного врага узрев на поле брани, страшный образ исполинский принял сын Ришьяшринги и в самой гуще боя пытался пленить его там у всех на глазах. Такое колдовство великого духом ракшаса узрев, разъярился, однако, Ираван и тоже принялся творить колдовство. Между тем родич его с материнской стороны¹⁸² приблизился к нему, не отступающему в боях, яростью объятому. Часто в бою окружали его со всех сторон наги, о царь, и сам он принял исполинский образ змия, Ананте уподобившийся, и затем змеями разнообразными окружил ракшаса. Когда окружили его наги, тот бык среди ракшасов, поразмыслив, принял образ супарны и пожрал змеев. И когда пожраны были те родичи с материнской стороны, ракшас, чарами одурманив Иравана, убил его мечом. Голову Иравана с серьгами и венцом, прекрасную, как лотос или месяц, сбросил демон на землю.

181. Колчан пятеричный (pañcaka). — Видимо, вмещающий пять наборов стрел.

182. …родич… с материнской стороны… — Подразумевается, что демон Аламбуса связан родством с матерью Иравана, царевной демонского племени нагов.

71-86

tasmiṃstu nihate vīre rākṣasenārjunātmaje ।
viśokāḥ samapadyanta dhārtarāṣṭrāḥ sarājakāḥ ॥71॥
tasminmahati saṅgrāme tādṛśe bhairave punaḥ ।
mahānvyatikaro ghoraḥ senayoḥ samapadyata ॥72॥
hayā gajāḥ padātāśca vimiśrā dantibhirhatāḥ ।
rathāśca dantinaścaiva pattibhistatra sūditāḥ ॥73॥
tathā pattirathaughāśca hayāśca bahavo raṇe ।
rathibhirnihatā rājaṃstava teṣāṃ ca saṅkule ॥74॥
ajānannarjunaścāpi nihataṃ putramaurasam ।
jaghāna samare śūrānrājñastānbhīṣmarakṣiṇaḥ ॥75॥
tathaiva tāvakā rājansṛñjayāśca mahābalāḥ ।
juhvataḥ samare prāṇānnijaghnuritaretaram ॥76॥
muktakeśā vikavacā virathāśchinnakārmukāḥ ।
bāhubhiḥ samayudhyanta samavetāḥ parasparam ॥77॥
tathā marmātigairbhīṣmo nijaghāna mahārathān ।
kampayansamare senāṃ pāṇḍavānāṃ mahābalaḥ ॥78॥
tena yaudhiṣṭhire sainye bahavo mānavā hatāḥ ।
dantinaḥ sādinaścaiva rathino'tha hayāstathā ॥79॥
tatra bhārata bhīṣmasya raṇe dṛṣṭvā parākramam ।
atyadbhutamapaśyāma śakrasyeva parākramam ॥80॥
tathaiva bhīmasenasya pārṣatasya ca bhārata ।
raudramāsīttadā yuddhaṃ sātvatasya ca dhanvinaḥ ॥81॥
dṛṣṭvā droṇasya vikrāntaṃ pāṇḍavānbhayamāviśat ।
eka eva raṇe śakto hantumasmānsasainikān ॥82॥
kiṃ punaḥ pṛthivīśūrairyodhavrātaiḥ samāvṛtaḥ ।
ityabruvanmahārāja raṇe droṇena pīḍitāḥ ॥83॥
vartamāne tathā raudre saṅgrāme bharatarṣabha ।
ubhayoḥ senayoḥ śūrā nāmṛṣyanta parasparam ॥84॥
āviṣṭā iva yudhyante rakṣobhūtā mahābalāḥ ।
tāvakāḥ pāṇḍaveyāśca saṃrabdhāstāta dhanvinaḥ ॥85॥
na sma paśyāmahe kañcidyaḥ prāṇānparirakṣati ।
saṅgrāme daityasaṅkāśe tasminyoddhā narādhipa ॥86॥

И когда ракшас убил того героя, сына Арджуны, уныние покинуло сынов Дхритараштры и союзных им царей. В сражении же том великом, столь устрашающем, великая беда ужасная постигла оба войска. Коней, слонов, пехотинцев, перемешавшихся, бивнями убивали великаны, колесничных воинов и слонов приканчивали пехотинцы, и пеших воинов во множестве и колесничных и многих конников колесничные бойцы убивали, о царь, твои и те, в смятении боя. Арджуна же, не зная еще о гибели родного сына, разил на поле брани доблестных царей, ограждавших Бхишму. Так твои [воины], о царь, и сринджаи великомощные, свершая возлияние жизней своих на [огонь] битвы, убивали друг друга. [Некоторые] с распущенными волосами, без доспехов, лишившиеся колесниц, со сломанными луками, сойдясь, дрались друг с другом [голыми] руками. И [стрелами], пронзающими уязвимые места, разил великих воителей Бхишма великомощный, в трепет приводя войско Пандавов на поле брани. Многих людей в войске Юдхиштхиры он убил, и слонов, и всадников, и колесничных бойцов также, и коней. И, видя подвиги Бхишмы там, на поле боя, о Бхарата, мы словно зрели сверхнеобычайные подвиги Шакры. И жестоким таким же был тогда бой, который вели Бхимасена и внук Пришаты, о Бхарата, и лучник из племени сатватов¹⁸³. Видя же натиск Дроны, страхом объяты были Пандавы. «Он и один способен уничтожить нас в бою с [нашими] воинами вместе, что сказать, когда сонмы земных героев его окружают!» — так говорили, о великий царь, уязвляемые Дроной в сражении. И меж тем как длилась та свирепая битва, о бык среди бхаратов, не щадили друг друга герои того и другого воинства. Словно одержимые злыми духами, сражались великомощные твои [воины] и пандавские, отец мой, стрелки из лука, разъяренные. И никого мы не видели из сражающихся, кто бы щадил жизнь [свою] в битве, демонов достойной, о владыка людей.

183. …лучник из племени сатватов. — Здесь, очевидно, Сатьяки.

Глава 87

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
irāvantaṃ tu nihataṃ dṛṣṭvā pārthā mahārathāḥ ।
saṅgrāme kimakurvanta tanmamācakṣva sañjaya ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Когда увидели Партхи, что убит Ираван, что они сделали в битве, расскажи мне, о Санджая.

2-7

sañjaya uvāca ।
irāvantaṃ tu nihataṃ saṅgrāme vīkṣya rākṣasaḥ ।
vyanadatsumahānādaṃ bhaimasenirghaṭotkacaḥ ॥2॥
nadatastasya śabdena pṛthivī sāgarāmbarā ।
saparvatavanā rājaṃścacāla subhṛśaṃ tadā ।
antarikṣaṃ diśaścaiva sarvāśca pradiśastathā ॥3॥
taṃ śrutvā sumahānādaṃ tava sainyasya bhārata ।
ūrustambhaḥ samabhavadvepathuḥ sveda eva ca ॥4॥
sarva eva ca rājendra tāvakā dīnacetasaḥ ।
sarpavatsamaveṣṭanta siṃhabhītā gajā iva ॥5॥
ninadatsumahānādaṃ nirghātamiva rākṣasaḥ ।
jvalitaṃ śūlamudyamya rūpaṃ kṛtvā vibhīṣaṇam ॥6॥
nānāpraharaṇairghorairvṛto rākṣasapuṅgavaiḥ ।
ājagāma susaṅkruddhaḥ kālāntakayamopamaḥ ॥7॥

Санджая сказал:
Узрев, что сражен в битве Ираван, оглушительный вопль испустил ракшас Гхатоткача, сын Бхимасены. От крика его, возопившего, заколебалась тогда очень сильно земля, океаном одетая, с ее горами и лесами, о царь, и поднебесье тоже, и страны света все, и промежуточные направления. Заслышав тот вопль, воины твои, о Бхарата, оцепенели на месте, содрогнулись и покрылись потом. И пали духом все твои, о вождь царей, и сжались по-змеиному [в клубок], слонам подобные, львом устрашенным. А ракшас с ревом оглушительным, как удары грома, подъяв пылающее копье, устрашающий облик принявший, приблизился в сопровождении разнообразно вооруженных ракшасов-быков, всесокрушающему Времени во образе Ямы подобный.

8-21

tamāpatantaṃ samprekṣya saṅkruddhaṃ bhīmadarśanam ।
svabalaṃ ca bhayāttasya prāyaśo vimukhīkṛtam ॥8॥
tato duryodhano rājā ghaṭotkacamupādravat ।
pragṛhya vipulaṃ cāpaṃ siṃhavadvinadanmuhuḥ ॥9॥
pṛṣṭhato'nuyayau cainaṃ sravadbhiḥ parvatopamaiḥ ।
kuñjarairdaśasāhasrairvaṅgānāmadhipaḥ svayam ॥10॥
tamāpatantaṃ samprekṣya gajānīkena saṃvṛtam ।
putraṃ tava mahārāja cukopa sa niśācaraḥ ॥11॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
rākṣasānāṃ ca rājendra duryodhanabalasya ca ॥12॥
gajānīkaṃ ca samprekṣya meghavṛndamivodyatam ।
abhyadhāvanta saṅkruddhā rākṣasāḥ śastrapāṇayaḥ ॥13॥
nadanto vividhānnādānmeghā iva savidyutaḥ ।
śaraśaktyṛṣṭinārācairnighnanto gajayodhinaḥ ॥14॥
bhiṇḍipālaistathā śūlairmudgaraiḥ saparaśvadhaiḥ ।
parvatāgraiśca vṛkṣaiśca nijaghnuste mahāgajān ॥15॥
bhinnakumbhānvirudhirānbhinnagātrāṃśca vāraṇān ।
apaśyāma mahārāja vadhyamānānniśācaraiḥ ॥16॥
teṣu prakṣīyamāṇeṣu bhagneṣu gajayodhiṣu ।
duryodhano mahārāja rākṣasānsamupādravat ॥17॥
amarṣavaśamāpannastyaktvā jīvitamātmanaḥ ।
mumoca niśitānbāṇānrākṣaseṣu mahābalaḥ ॥18॥
jaghāna ca maheṣvāsaḥ pradhānāṃstatra rākṣasān ।
saṅkruddho bharataśreṣṭha putro duryodhanastava ॥19॥
vegavantaṃ mahāraudraṃ vidyujjihvaṃ pramāthinam ।
śaraiścaturbhiścaturo nijaghāna mahārathaḥ ॥20॥
tataḥ punarameyātmā śaravarṣaṃ durāsadam ।
mumoca bharataśreṣṭha niśācarabalaṃ prati ॥21॥

Видя, что наступает он, разъяренный, грозный обличьем, а собственное войско в страхе перед ним обратилось большей частью в бегство, царь Дурьодхана устремился тогда на Гхатоткачу, схватив огромный лук и рык, подобно льву, испуская. За ним последовал сам властитель вангов с десятью тысячами ярых слонов гороподобных. Видя, что наступает сын твой, о великий царь, в сопровождении слоновьего войска, разгневался тот бродящий в ночи¹⁸⁴. И началась тогда яростная битва, вздымающая волосы дыбом, между ракшасами, о вождь царей, и ратью Дурьодханы. Завидев слоновье войско, вздымающееся, как громада туч, устремились на него разъяренные ракшасы с оружием в руках, разнообразные вопли испуская, сами тучам, молниями чреватым, подобные, стрелами, дротиками, копьями, железными остриями разя воинов на слонах. И дротами, трезубцами, молотами, секирами, обломками скал и древесными стволами разили они огромных слонов. И узрели мы, о великий царь, слонов с разбитыми головами, истекающих кровью, с разбитыми ногами, которых сражали бродящие в ночи. Когда поредело и разгромлено было воинство сражающихся на слонах, Дурьодхана, о великий царь, ринулся на ракшасов. Ярость овладела им, и, жизни своей не щадя, обрушил великомощный на ракшасов острые стрелы. И сразил там вождей ракшасов сын твой Дурьодхана, о лучший из бхаратов, разъяренный великий лучник, — Вегавана, Махараудру, Видьюдджихву и Праматхина, четверых четырьмя стрелами убил великий воитель. И затем еще раз он, неизмеримый духом, неотразимый ливень стрел обрушил, о лучший из бхаратов, на войско ночных бесов.

184. Бродящие в ночи (niśācara) — обычное обозначение ракшасов (или родственной им разновидности демонов).

22-30

tattu dṛṣṭvā mahatkarma putrasya tava māriṣa ।
krodhenābhiprajajvāla bhaimasenirmahābalaḥ ॥22॥
visphārya ca mahaccāpamindrāśanisamasvanam ।
abhidudrāva vegena duryodhanamarindamam ॥23॥
tamāpatantamudvīkṣya kālasṛṣṭamivāntakam ।
na vivyathe mahārāja putro duryodhanastava ॥24॥
athainamabravītkruddhaḥ krūraḥ saṃraktalocanaḥ ।
ye tvayā sunṛśaṃsena dīrghakālaṃ pravāsitāḥ ।
yacca te pāṇḍavā rājaṃśchaladyūte parājitāḥ ॥25॥
yaccaiva draupadī kṛṣṇā ekavastrā rajasvalā ।
sabhāmānīya durbuddhe bahudhā kleśitā tvayā ॥26॥
tava ca priyakāmena āśramasthā durātmanā ।
saindhavena parikliṣṭā paribhūya pitṝnmama ॥27॥
eteṣāmavamānānāmanyeṣāṃ ca kulādhama ।
antamadya gamiṣyāmi yadi notsṛjase raṇam ॥28॥
evamuktvā tu haiḍimbo mahadvisphārya kārmukam ।
sandaśya daśanairoṣṭhaṃ sṛkkiṇī parisaṃlihan ॥29॥
śaravarṣeṇa mahatā duryodhanamavākirat ।
parvataṃ vāridhārābhiḥ prāvṛṣīva balāhakaḥ ॥30॥

Видя тот великий подвиг сына твоего, о достойный, воспылал гневом великомощный сын Бхимасены. Огромный лук напрягая, громом с оружием Индры сравнимый, стремительно бросился он на Дурьодхану, врагов укротителя. Узрев его, нападающего, Временем посланному богу смерти¹⁸⁵ подобного, не дрогнул, о великий царь, сын твой Дурьодхана. Разгневанный, с побагровевшими очами, молвил ему тот, свирепый: «Из-за тебя, прежестокого, на долгое время изгнаны были Пандавы, обманом побежденные в игре в кости, ты, коварный, Кришну Драупади принудил в одном платье — во время месячных — явиться в собрание и оскорбил всячески, а когда пребывала она в [лесной] обители, угождающий тебе повелитель Синдху, злая душа, обидел ее, отцам моим оскорбление нанеся¹⁸⁶, — за эти и другие злодеяния, о ты, унизивший. род свой, я прикончу тебя, если поле битвы не покинешь!» Сказав так, сын Хидимбы, напрягая свой огромный лук, губы закусив, уголки рта облизывая, обильным градом стрел осыпал Дурьодхану, как туча гору водяными потоками в пору дождей.

185. …Временем посланному богу смерти… — В мифологической иерархии эпоса Время, одна из ипостасей бога смерти Ямы (см. примеч. 17 к разд. «Протяжение…»), иногда как самостоятельный образ ставится выше его самого.

186. …отцам моим оскорбление нанеся… — Гхатоткача, сын Бхимы, называет своими отцами всех пятерых Пандавов, супругов Драупади (о событиях, им упоминаемых, — оскорблении Драупади в собрании царей и похищении её царём Джаядратхой — см. соответственно гл. 60 «Сабхапарвы» и «Сказание о похищении Драупади», гл. 248–283 «Араньякапарвы»).

Глава 88

1-15

sañjaya uvāca ।
tatastadbāṇavarṣaṃ tu duḥsahaṃ dānavairapi ।
dadhāra yudhi rājendro yathā varṣaṃ mahādvipaḥ ॥1॥
tataḥ krodhasamāviṣṭo niḥśvasanniva pannagaḥ ।
saṃśayaṃ paramaṃ prāptaḥ putraste bharatarṣabha ॥2॥
mumoca niśitāṃstīkṣṇānnārācānpañcaviṃśatim ।
te'patansahasā rājaṃstasminrākṣasapuṅgave ।
āśīviṣā iva kruddhāḥ parvate gandhamādane ॥3॥
sa tairviddhaḥ sravanraktaṃ prabhinna iva kuñjaraḥ ।
dadhre matiṃ vināśāya rājñaḥ sa piśitāśanaḥ ।
jagrāha ca mahāśaktiṃ girīṇāmapi dāraṇīm ॥4॥
sampradīptāṃ maholkābhāmaśanīṃ maghavāniva ।
samudyacchanmahābāhurjighāṃsustanayaṃ tava ॥5॥
tāmudyatāmabhiprekṣya vaṅgānāmadhipastvaran ।
kuñjaraṃ girisaṅkāśaṃ rākṣasaṃ pratyacodayat ॥6॥
sa nāgapravareṇājau balinā śīghragāminā ।
yato duryodhanarathastaṃ mārgaṃ pratyapadyata ।
rathaṃ ca vārayāmāsa kuñjareṇa sutasya te ॥7॥
mārgamāvāritaṃ dṛṣṭvā rājñā vaṅgena dhīmatā ।
ghaṭotkaco mahārāja krodhasaṃraktalocanaḥ ।
udyatāṃ tāṃ mahāśaktiṃ tasmiṃścikṣepa vāraṇe ॥8॥
sa tayābhihato rājaṃstena bāhuvimuktayā ।
sañjātarudhirotpīḍaḥ papāta ca mamāra ca ॥9॥
patatyatha gaje cāpi vaṅgānāmīśvaro balī ।
javena samabhidrutya jagāma dharaṇītalam ॥10॥
duryodhano'pi samprekṣya pātitaṃ varavāraṇam ।
prabhagnaṃ ca balaṃ dṛṣṭvā jagāma paramāṃ vyathām ॥11॥
kṣatradharmaṃ puraskṛtya ātmanaścābhimānitām ।
prāpte'pakramaṇe rājā tasthau giririvācalaḥ ॥12॥
sandhāya ca śitaṃ bāṇaṃ kālāgnisamatejasam ।
mumoca paramakruddhastasminghore niśācare ॥13॥
tamāpatantaṃ samprekṣya bāṇamindrāśaniprabham ।
lāghavādvañcayāmāsa mahākāyo ghaṭotkacaḥ ॥14॥
bhūya eva nanādograḥ krodhasaṃraktalocanaḥ ।
trāsayansarvabhūtāni yugānte jalado yathā ॥15॥

Санджая сказал:
Но тот град стрел, даже для данавов трудновыносимый, выдержал в битве владыка царей, как большой слон — [мелкий] дождик. А затем, охваченный яростью, шумно дышащий, словно змий, великой опасности подвергся твой сын, о бык среди бхаратов! Двадцать пять острых, крепких железных стрел выпустил он, и пали они стремительно, о царь, на того ракшаса-быка, словно яростные ядовитые змеи на гору Гандхамадану. Ими пронзенный, истекающий кровью, как слон [мускусом] во время течки, решил тот людоед уничтожить царя и схватил великое копье, способное сокрушать горы. Сверкающее, словно огромный метеор, поднял его, как Магхаван — оружие грома, тот мощнорукий, сына твоего убить жаждущий. Увидев, что он его поднял, повелитель вангов поспешно погнал [своего] слона гороподобного на ракшаса. На своем могучем превосходном слоне быстроходном он достиг на поле боя стези колесницы Дурьодханы и своим слоном заслонил колесницу твоего сына. Увидев, что мудрый царь вангов преградил ему путь, Гхатоткача, чьи очи побагровели от гнева, о великий царь, то занесенное [для удара] великое копье метнул в его слона. И пущенным его рукою [копьем] пораженный, о царь, тот упал, истекая кровью, и умер в муках. Меж тем могучий владыка вангов, проворно отпрянув, с того падающего слона соскочил на землю. Дурьодхана же, падение отличного слона узрев и видя, что разбито войско его, преисполнился великой горести. Но, долг кшатрия чтя превыше всего и гордость свою, о царь, он, когда началось отступление, остался недвижим, как гора. И наложив [на тетиву] стрелу, пылом равную Огню Времени, он, разгневанный необычайно, пустил ее в того ужасного ночного беса. Видя, что налетает та стрела, блистающая, как оружие грома Индры, увернулся от нее благодаря проворству своему великий телом Гхатоткача. И снова он, чьи очи покраснели от гнева, взревел грозно, во все существа вселяя трепет, как туча в час кончины мира.

16-22

taṃ śrutvā ninadaṃ ghoraṃ tasya bhīṣmasya rakṣasaḥ ।
ācāryamupasaṅgamya bhīṣmaḥ śāntanavo'bravīt ॥16॥
yathaiṣa ninado ghoraḥ śrūyate rākṣaseritaḥ ।
haiḍimbo yudhyate nūnaṃ rājñā duryodhanena ha ॥17॥
naiṣa śakyo hi saṅgrāme jetuṃ bhūtena kenacit ।
tatra gacchata bhadraṃ vo rājānaṃ parirakṣata ॥18॥
abhidrutaṃ mahābhāgaṃ rākṣasena durātmanā ।
etaddhi paramaṃ kṛtyaṃ sarveṣāṃ naḥ parantapāḥ ॥19॥
pitāmahavacaḥ śrutvā tvaramāṇā mahārathāḥ ।
uttamaṃ javamāsthāya prayayuryatra kauravaḥ ॥20॥
droṇaśca somadattaśca bāhlikaśca jayadrathaḥ ।
kṛpo bhūriśravāḥ śalyaścitraseno viviṃśatiḥ ॥21॥
aśvatthāmā vikarṇaśca āvantyaśca bṛhadbalaḥ ।
rathāścānekasāhasrā ye teṣāmanuyāyinaḥ ।
abhidrutaṃ parīpsantaḥ putraṃ duryodhanaṃ tava ॥22॥

Заслышав тот ужасный рев грозного ракшаса, Бхишма, сын Шантану, молвил, приблизившись к наставнику: «Этот рев ужасный, что слышится, исходит от ракшаса. Несомненно, то сын Хидимбы сражается с царем Дурьодханой. Ни одно существо не может победить его в битве. Ступайте туда, благо вам, и защитите великого судьбою царя, на коего напал злой душою ракшас, в том высший долг нас всех, о врагов каратели!» Вняв речам деда, поспешили великие воители с наивозможной быстротой туда, где был властитель куру, — Дрона и Сомадатта, и Бахлика, Джаядратха, Крипа, Бхуришравас, Шалья, Читрасена, Вивиншати, Ашватгхаман и Викарна и Авантиец¹⁸⁷, Брихадбала и многие тысячи колесничных воинов, последовавшие за ними стремглав, желающие спасти твоего сына Дурьодхану.

187. Авантиец — царь Аванти, по–видимому, Винда (почти не упоминаемый помимо своего брата Анувинды).

23-38

tadanīkamanādhṛṣyaṃ pālitaṃ lokasattamaiḥ ।
ātatāyinamāyāntaṃ prekṣya rākṣasasattamaḥ ।
nākampata mahābāhurmaināka iva parvataḥ ॥23॥
pragṛhya vipulaṃ cāpaṃ jñātibhiḥ parivāritaḥ ।
śūlamudgarahastaiśca nānāpraharaṇairapi ॥24॥
tataḥ samabhavadyuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
rākṣasānāṃ ca mukhyasya duryodhanabalasya ca ॥25॥
dhanuṣāṃ kūjatāṃ śabdaḥ sarvatastumulo'bhavat ।
aśrūyata mahārāja vaṃśānāṃ dahyatāmiva ॥26॥
śastrāṇāṃ pātyamānānāṃ kavaceṣu śarīriṇām ।
śabdaḥ samabhavadrājannadrīṇāmiva dīryatām ॥27॥
vīrabāhuvisṛṣṭānāṃ tomarāṇāṃ viśāmpate ।
rūpamāsīdviyatsthānāṃ sarpāṇāṃ sarpatāmiva ॥28॥
tataḥ paramasaṅkruddho visphārya sumahaddhanuḥ ।
rākṣasendro mahābāhurvinadanbhairavaṃ ravam ॥29॥
ācāryasyārdhacandreṇa kruddhaściccheda kārmukam ।
somadattasya bhallena dhvajamunmathya cānadat ॥30॥
bāhlikaṃ ca tribhirbāṇairabhyavidhyatstanāntare ।
kṛpamekena vivyādha citrasenaṃ tribhiḥ śaraiḥ ॥31॥
pūrṇāyatavisṛṣṭena samyakpraṇihitena ca ।
jatrudeśe samāsādya vikarṇaṃ samatāḍayat ।
nyaṣīdatsa rathopasthe śoṇitena pariplutaḥ ॥32॥
tataḥ punarameyātmā nārācāndaśa pañca ca ।
bhūriśravasi saṅkruddhaḥ prāhiṇodbharatarṣabha ।
te varma bhittvā tasyāśu prāviśanmedinītalam ॥33॥
viviṃśateśca drauṇeśca yantārau samatāḍayat ।
tau petatū rathopasthe raśmīnutsṛjya vājinām ॥34॥
sindhurājño'rdhacandreṇa vārāhaṃ svarṇabhūṣitam ।
unmamātha mahārāja dvitīyenācchinaddhanuḥ ॥35॥
caturbhiratha nārācairāvantyasya mahātmanaḥ ।
jaghāna caturo vāhānkrodhasaṃraktalocanaḥ ॥36॥
pūrṇāyatavisṛṣṭena pītena niśitena ca ।
nirbibheda mahārāja rājaputraṃ bṛhadbalam ।
sa gāḍhaviddho vyathito rathopastha upāviśat ॥37॥
bhṛśaṃ krodhena cāviṣṭo rathastho rākṣasādhipaḥ ।
cikṣepa niśitāṃstīkṣṇāñśarānāśīviṣopamān ।
bibhiduste mahārāja śalyaṃ yuddhaviśāradam ॥38॥

Но при виде надвигающегося убийцы не дрогнул лучший из ракшасов, мощнорукий, горе Майнака подобный, с огромным луком в руке, в окружении родичей, вооруженных копьями, булавами и всякого иного рода оружием. Тогда произошла яростная битва, вздымающая волосы дыбом, между главным из ракшасов и войском Дурьодханы. Громкий треск гудящих луков слышен был со всех сторон, о великий царь, словно от горящего бамбука, и грохот раздавался от ударов оружия, обрушивающихся на доспехи, облекающие тела, о царь, словно от раскалывающихся скал. И копья, метаемые руками героев, подобны были стремящимся по воздуху змеям. Тогда чрезвычайно разгневанный вождь ракшасов, мощнорукий, натягивая громаднейший лук, издал устрашающий вопль. [Стрелой с лезвием] полумесяцем он, гневный, рассек лук наставника и, свалив стрелою бхалла стяг Сомадатты, взревел [опять]. Он пронзил Бахлику тремя стрелами в середину груди и Крипу пронзил одною, Читрасену — тремя стрелами. Хорошо наложенной и пущенной с лука, согнутого до отказа, [стрелою], приблизившись, поразил он в плечо Викарну, и тот опустился на дно колесницы, обливаясь кровью. Затем он, неизмеримый духом, еще десять и пять железных стрел послал, разгневанный, в Бхуришраваса, и они, его латы пробив, тотчас вошли в землю. Он поразил возничих Вивиншати и сына Дроны, и оба они пали на дно [своих] колесниц, выпустив конские поводья [из рук]. [Стрелою] полумесяцем срезал он [стяг] царя Синдху [с образом] вепря, золотом украшенным, и второю, о великий царь, рассек его лук. И четырьмя железными стрелами он, с глазами,, налитыми кровью, убил четырех коней Авантийца, великого духом. С согнутого до отказа лука стрелою закаленной и отточенной он пронзил, о великий царь, царского сына Брихадбалу, — глубоко пронзенный, тот сел, страдая, на дно колесницы. И, стоя на колеснице, гневом сильным объятый, метал повелитель ракшасов острые крепкие стрелы, и они пронзили, о великий царь, Шалью, испытанного в боях.

Глава 89

1-6

sañjaya uvāca ।
vimukhīkṛtya tānsarvāṃstāvakānyudhi rākṣasaḥ ।
jighāṃsurbharataśreṣṭha duryodhanamupādravat ॥1॥
tamāpatantaṃ samprekṣya rājānaṃ prati vegitam ।
abhyadhāvañjighāṃsantastāvakā yuddhadurmadāḥ ॥2॥
tālamātrāṇi cāpāni vikarṣanto mahābalāḥ ।
tamekamabhyadhāvanta nadantaḥ siṃhasaṅghavat ॥3॥
athainaṃ śaravarṣeṇa samantātparyavārayan ।
parvataṃ vāridhārābhiḥ śaradīva balāhakāḥ ॥4॥
sa gāḍhaviddho vyathitastottrārdita iva dvipaḥ ।
utpapāta tadākāśaṃ samantādvainateyavat ॥5॥
vyanadatsumahānādaṃ jīmūta iva śāradaḥ ।
diśaḥ khaṃ pradiśaścaiva nādayanbhairavasvanaḥ ॥6॥

Санджая сказал:
Всех тех твоих заставив отступить в бою, о лучший из бхаратов, ракшас, жаждущий убийства, ринулся на Дурьодхану. Видя, что нападает он, стремительный, на царя, бросились на него твои [воины], убить его жаждущие, битвой опьяненные. Натягивая луки в талу длиною, великомощные напали на него одного, рык издавая, словно стая львов. Со всех сторон они окутали его ливнем стрел, как тучи осенью водяными потоками гору. Глубоко пронзенный, страдая, словно слон, пораненный стрекалом, прянул он тогда в воздух, во все стороны [обращаясь], сыну Винаты подобно. И громовый рев он издал, словно осеннее облако, устрашающим отзвуком поднебесье и пространство во всех направлениях оглашая.

7-10

rākṣasasya tu taṃ śabdaṃ śrutvā rājā yudhiṣṭhiraḥ ।
uvāca bharataśreṣṭho bhīmasenamidaṃ vacaḥ ॥7॥
yudhyate rākṣaso nūnaṃ dhārtarāṣṭrairmahārathaiḥ ।
yathāsya śrūyate śabdo nadato bhairavaṃ svanam ।
atibhāraṃ ca paśyāmi tatra tāta samāhitam ॥8॥
pitāmahaśca saṅkruddhaḥ pāñcālānhantumudyataḥ ।
teṣāṃ ca rakṣaṇārthāya yudhyate phalgunaḥ paraiḥ ॥9॥
etacchrutvā mahābāho kāryadvayamupasthitam ।
gaccha rakṣasva haiḍimbaṃ saṃśayaṃ paramaṃ gatam ॥10॥

Заслышав же голос ракшаса, царь Юдхиштхира, лучший из бхаратов, такое слово Бхимасене сказал: «Поистине то сражается ракшас с сынами Дхритараштры, великими воителями, раз слышится голос его, устрашающий рев издающего, — вижу, о брат мой, что непосильное бремя он взял на себя. Меж тем дед, разъяренный, вознамерился уничтожить панчалов, и Пхальгуна, чтобы их защитить, бьется с врагами. Обе эти задачи решить надобно, и ты, о мощнорукий, [теперь] о них услышав, ступай, защити сына Хидимбы, великой опасности подвергающегося!»

11-16

bhrāturvacanamājñāya tvaramāṇo vṛkodaraḥ ।
prayayau siṃhanādena trāsayansarvapārthivān ।
vegena mahatā rājanparvakāle yathodadhiḥ ॥11॥
tamanvayātsatyadhṛtiḥ saucittiryuddhadurmadaḥ ।
śreṇimānvasudānaśca putraḥ kāśyasya cābhibhūḥ ॥12॥
abhimanyumukhāścaiva draupadeyā mahārathāḥ ।
kṣatradevaśca vikrāntaḥ kṣatradharmā tathaiva ca ॥13॥
anūpādhipatiścaiva nīlaḥ svabalamāsthitaḥ ।
mahatā rathavaṃśena haiḍimbaṃ paryavārayan ॥14॥
kuñjaraiśca sadā mattaiḥ ṣaṭsahasraiḥ prahāribhiḥ ।
abhyarakṣanta sahitā rākṣasendraṃ ghaṭotkacam ॥15॥
siṃhanādena mahatā nemighoṣeṇa caiva hi ।
khuraśabdaninādaiśca kampayanto vasundharām ॥16॥

Речи брата повинуясь, поспешно двинулся вперед Волчебрюхий, львиным рыком трепет вселяя во всех царей, с великой быстротою, о царь, словно океан в день перемены луны. За ним последовали Сатьядхрити, сын Сучитты, битвой опьяненный, Шрениман и Васудана и Абхибху, сын Кашийца¹⁸⁸, и сыны Драупади, великие воители, возглавляемые Абхиманью, и Кшатрадева отважный, также Кшатрадхарман, и Нила, повелитель прибрежных стран со своим войском; и великой ратью колесниц они окружили сына Хидимбы. С шестью тысячами постоянно яростных боевых слонов они пришли на помощь вождю ракшасов Гхатоткаче, львиным рыком, громким грохотом колесниц, топотом копыт сотрясая землю.

188. Абхибху, Сын Кашийца. — См. выше примеч. 51 к текущ. разд.

17-41

teṣāmāpatatāṃ śrutvā śabdaṃ taṃ tāvakaṃ balam ।
bhīmasenabhayodvignaṃ vivarṇavadanaṃ tathā ।
parivṛttaṃ mahārāja parityajya ghaṭotkacam ॥17॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tatra tatra mahātmanām ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca saṅgrāmeṣvanivartinām ॥18॥
nānārūpāṇi śastrāṇi visṛjanto mahārathāḥ ।
anyonyamabhidhāvantaḥ samprahāraṃ pracakrire ।
vyatiṣaktaṃ mahāraudraṃ yuddhaṃ bhīrubhayāvaham ॥19॥
hayā gajaiḥ samājagmuḥ pādātā rathibhiḥ saha ।
anyonyaṃ samare rājanprārthayānā mahadyaśaḥ ॥20॥
sahasā cābhavattīvraṃ sannipātānmahadrajaḥ ।
rathāśvagajapattīnāṃ padanemisamuddhatam ॥21॥
dhūmrāruṇaṃ rajastīvraṃ raṇabhūmiṃ samāvṛṇot ।
naiva sve na pare rājansamajānanparasparam ॥22॥
pitā putraṃ na jānīte putro vā pitaraṃ tathā ।
nirmaryāde tathā bhūte vaiśase lomaharṣaṇe ॥23॥
śastrāṇāṃ bharataśreṣṭha manuṣyāṇāṃ ca garjatām ।
sumahānabhavacchabdo vaṃśānāmiva dahyatām ॥24॥
gajavājimanuṣyāṇāṃ śoṇitāntrataraṅgiṇī ।
prāvartata nadī tatra keśaśaivalaśādvalā ॥25॥
narāṇāṃ caiva kāyebhyaḥ śirasāṃ patatāṃ raṇe ।
śuśruve sumahāñśabdaḥ patatāmaśmanāmiva ॥26॥
viśiraskairmanuṣyaiśca chinnagātraiśca vāraṇaiḥ ।
aśvaiḥ sambhinnadehaiśca saṅkīrṇābhūdvasundharā ॥27॥
nānāvidhāni śastrāṇi visṛjanto mahārathāḥ ।
anyonyamabhidhāvantaḥ samprahāraṃ pracakrire ॥28॥
hayā hayānsamāsādya preṣitā hayasādibhiḥ ।
samāhatya raṇe'nyonyaṃ nipeturgatajīvitāḥ ॥29॥
narā narānsamāsādya krodharaktekṣaṇā bhṛśam ।
urāṃsyurobhiranyonyaṃ samāśliṣya nijaghnire ॥30॥
preṣitāśca mahāmātrairvāraṇāḥ paravāraṇāḥ ।
abhighnanti viṣāṇāgrairvāraṇāneva saṃyuge ॥31॥
te jātarudhirāpīḍāḥ patākābhiralaṅkṛtāḥ ।
saṃsaktāḥ pratyadṛśyanta meghā iva savidyutaḥ ॥32॥
kecidbhinnā viṣāṇāgrairbhinnakumbhāśca tomaraiḥ ।
vinadanto'bhyadhāvanta garjanto jaladā iva ॥33॥
keciddhastairdvidhā chinnaiśchinnagātrāstathāpare ।
nipetustumule tasmiṃśchinnapakṣā ivādrayaḥ ॥34॥
pārśvaistu dāritairanye vāraṇairvaravāraṇāḥ ।
mumucuḥ śoṇitaṃ bhūri dhātūniva mahīdharāḥ ॥35॥
nārācābhihatāstvanye tathā viddhāśca tomaraiḥ ।
hatārohā vyadṛśyanta viśṛṅgā iva parvatāḥ ॥36॥
kecitkrodhasamāviṣṭā madāndhā niravagrahāḥ ।
rathānhayānpadātāṃśca mamṛduḥ śataśo raṇe ॥37॥
tathā hayā hayārohaistāḍitāḥ prāsatomaraiḥ ।
tena tenābhyavartanta kurvanto vyākulā diśaḥ ॥38॥
rathino rathibhiḥ sārdhaṃ kulaputrāstanutyajaḥ ।
parāṃ śaktiṃ samāsthāya cakruḥ karmāṇyabhītavat ॥39॥
svayaṃvara ivāmarde prajahruritaretaram ।
prārthayānā yaśo rājansvargaṃ vā yuddhaśālinaḥ ॥40॥
tasmiṃstathā vartamāne saṅgrāme lomaharṣaṇe ।
dhārtarāṣṭraṃ mahatsainyaṃ prāyaśo vimukhīkṛtam ॥41॥

Заслышав шум, [возвещающий] их приближение, воины твои побледнели, охваченные страхом перед Бхимасеной, и повернули вспять, о великий царь, оставив Гхатоткачу. Тогда здесь и там завязалась битва между великими духом, твоими и чужими, теми, что в боях не отступают. Метая оружие всякого рода, великие воители устремлялись друг на друга и наносили удары, перемешавшись в жесточайшем сражении, ужас вселяющем в робких. Кони сшибались со слонами, пехотинцы — с колесничными воинами, один с другим, на бранном поле, о царь, взыскующие великой славы. И внезапно поднялась от схватки густая пыль, ногами и колесами взметенная, от колесниц, коней, слонов и пеших воинов. Густая, багровому дыму подобная пыль окутала поле битвы, о царь, и стало своих от чужих не отличить. Отец не узнавал сына, а сын — отца в той нарушившей все границы бойне, вздымающей волосы дыбом. И от грома оружия и людских [голосов] превеликий шум стоял, словно от горящего бамбука. Там волны крови и внутренностей слонов, коней и людей понесла река, мхом и водорослями в которой были их волосы. И падающие в битве с плеч головы людские громкий стук издавали, словно от падающих камней. А земля покрылась телами обезглавленных людей, иссеченных слонов и изрубленных коней. Метая оружие разнообразное, великие воители устремлялись друг на друга и наносили удары; кони, всадниками направляемые, сшибались с конями на поле битвы, сокрушали друг друга и падали бездыханные; мужи, сшибаясь со всей силы с мужами грудь с грудью, тесня, с кроваво-красными глазами разили друг друга, и направляемые погонщиками слоны, от врагов заслоняющие¹⁸⁹, бивнями поражали в битве слонов. Покрытые пролитой кровью, украшенные стягами, сбившиеся в кучи, они выглядели как облака, молниями [блистающие]. Некоторые, раненные бивнями, с головами, копьями пробитыми, ревущие, метались, громыхая, словно тучи; некоторые с рассеченными надвое хоботами, другие — с рассеченными ногами рушились в том смятении, словно горы с отсеченными крыльями;¹⁹⁰ иные же превосходные слоны с боками, пропоротыми слонами [же], проливали кровь обильно, как горы — минералами [окрашенные дождевые потоки по склонам]; а еще другие, всадники на которых были, копьями пронзенные, убиты, выглядели как горы с обрушившимися вершинами; некоторые, охваченные яростью, ослепленные бешенством, необузданные, затаптывали сотнями колесницы, коней и пеших воинов на поле битвы. Конники разили коней копьями и дротиками, а те на них бросались, словно все смешав в пространстве вокруг себя. Колесничные воины с колесничными [схватывались], юноши из благородных семей, жизни не щадящие, все силы напрягая, подвиги творили, не ведая страха, словно в состязании на сваямваре;¹⁹¹ они, воинственные, разили друг друга, взыскуя славы, о царь, либо неба. И меж тем как происходило это сражение, вздымающее волосы дыбом, великое войско сынов Дхритараштры почти всюду отступало.

189. …слоны, от врагов заслоняющие… — В оригинале игра слов, построенная на двойном значении слова vāraṇa — «слон» и «заслоняющий».

190. …горы с отсечёнными крыльями… — Традиционный в индийской поэзии образ, восходящий к ведийскому мифу о летучих горах, которые спустились и остались на земле, после того как Индра отсёк им крылья, ставшие тучами над ними (известен уже в «Ригведе», излагается в «Майтраяни–самхите» (см.: Maitrāyaṇī 1881–1886/1: гл. 10, ст. 13).

191. …в состязании на сваямваре… — Подразумевается тот вид сваямвары («свободного выбора»), когда устраивается состязание претендентов на руку невесты (обычно её отцом); здесь имеет место отклонение от «чистой» сваямвары, целиком предоставляющей выбор невесте (очевидно, обряд восходит к известному фольклорному мотиву испытания).

Глава 90

1-5

sañjaya uvāca ।
svasainyaṃ nihataṃ dṛṣṭvā rājā duryodhanaḥ svayam ।
abhyadhāvata saṅkruddho bhīmasenamarindamam ॥1॥
pragṛhya sumahaccāpamindrāśanisamasvanam ।
mahatā śaravarṣeṇa pāṇḍavaṃ samavākirat ॥2॥
ardhacandrañca sandhāya sutīkṣṇaṃ lomavāhinam ।
bhīmasenasya ciccheda cāpaṃ krodhasamanvitaḥ ॥3॥
tadantaraṃ ca samprekṣya tvaramāṇo mahārathaḥ ।
sandadhe niśitaṃ bāṇaṃ girīṇāmapi dāraṇam ।
tenorasi mahābāhurbhīmasenamatāḍayat ॥4॥
sa gāḍhaviddho vyathitaḥ sṛkkiṇī parisaṃlihan ।
samālalambe tejasvī dhvajaṃ hemapariṣkṛtam ॥5॥

Санджая сказал:
Видя поражение своего войска, царь Дурьодхана, разгневанный, ринулся сам на Бхимасену, врагов укротителя. Схватив преогромный лук, гремящий, подобно оружию грома Индры, он осыпал сына Панду обильным дождем стрел. И, наложив острейшую [стрелу с наконечником] полумесяцем, волос рассекающую, он, яростью объятый, сломал ею лук Бхимасены. И, миг улучив, наложил великий воитель поспешно стрелу, способную раскалывать горы, и нанес ею удар Бхимасене в грудь, мощнорукий. Глубоко ею пронзенный, страдая, облизывая уголки губ, оперся храбрец на стяг [свой], золотом украшенный.

6-11

tathā vimanasaṃ dṛṣṭvā bhīmasenaṃ ghaṭotkacaḥ ।
krodhenābhiprajajvāla didhakṣanniva pāvakaḥ ॥6॥
abhimanyumukhāścaiva pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
samabhyadhāvankrośanto rājānaṃ jātasambhramāḥ ॥7॥
samprekṣya tānāpatataḥ saṅkruddhāñjātasambhramān ।
bhāradvājo'bravīdvākyaṃ tāvakānāṃ mahārathān ॥8॥
kṣipraṃ gacchata bhadraṃ vo rājānaṃ parirakṣata ।
saṃśayaṃ paramaṃ prāptaṃ majjantaṃ vyasanārṇave ॥9॥
ete kruddhā maheṣvāsāḥ pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
bhīmasenaṃ puraskṛtya duryodhanamupadrutāḥ ॥10॥
nānāvidhāni śastrāṇi visṛjanto jaye ratāḥ ।
nadanto bhairavānnādāṃstrāsayantaśca bhūmimām ॥11॥

Видя Бхимасену столь удрученным, воспылал гневом Гхатоткача, всеиспепеляющему огню подобный. Великие воители [стана] Пандавов с Абхиманью во главе устремились с криками на царя, смятение сея. Увидев, что нападают они, разъяренные, сеющие смятение, сын Бхарадваджи великим воителям твоим слово молвил: «Ступайте скорее, благо вам, защитите царя! Великой опасности он подвергается, в пучине бедствий утопая! Эти гневные великие лучники, великие воители Пандавов, предводимые Бхимасеной, устремились на Дурьодхану, они мечут оружие всякого рода, уповающие на победу, испуская устрашающие крики, эту землю сотрясая».

12-18

tadācāryavacaḥ śrutvā somadattapurogamāḥ ।
tāvakāḥ samavartanta pāṇḍavānāmanīkinīm ॥12॥
kṛpo bhūriśravāḥ śalyo droṇaputro viviṃśatiḥ ।
citraseno vikarṇaśca saindhavo'tha bṛhadbalaḥ ।
āvantyau ca maheṣvāsau kauravaṃ paryavārayan ॥13॥
te viṃśatipadaṃ gatvā samprahāraṃ pracakrire ।
pāṇḍavā dhārtarāṣṭrāśca parasparajighāṃsavaḥ ॥14॥
evamuktvā mahābāhurmahadvisphārya kārmukam ।
bhāradvājastato bhīmaṃ ṣaḍviṃśatyā samārpayat ॥15॥
bhūyaścainaṃ mahābāhuḥ śaraiḥ śīghramavākirat ।
parvataṃ vāridhārābhiḥ śaradīva balāhakaḥ ॥16॥
taṃ pratyavidhyaddaśabhirbhīmasenaḥ śilīmukhaiḥ ।
tvaramāṇo maheṣvāsaḥ savye pārśve mahābalaḥ ॥17॥
sa gāḍhaviddho vyathito vayovṛddhaśca bhārata ।
pranaṣṭasañjñaḥ sahasā rathopastha upāviśat ॥18॥

Вняв той речи наставника, твои во главе с Сомадаттой обратились на рать Пандавов. Крипа, Бхуришравас, Синдхиец, также Брихадбала и оба великих лучника, оба Авантийца, окружили потомка Куру. На двадцать шагов продвинувшись, [уже] начали наносить удары сыны Панду и сыны Дхритараштры, жаждущие убиения друг друга. А сын Бхарадваджи мощнорукий, слова эти произнеся, напряг великий лук и поразил Бхиму двадцатью шестью [стрелами]. И немедля мощнорукий еще раз осыпал его стрелами, как облако гору осенью потоками дождя. Бхимасена же великомощный десятью жалящими пронзил его поспешно в ответ, великий лучник, в левый бок. Глубоко пронзенный, в муках, сел внезапно, о Бхарата, старый [воин] на дно колесницы, потеряв сознание.

19-26

guruṃ pravyathitaṃ dṛṣṭvā rājā duryodhanaḥ svayam ।
drauṇāyaniśca saṅkruddhau bhīmasenamabhidrutau ॥19॥
tāvāpatantau samprekṣya kālāntakayamopamau ।
bhīmaseno mahābāhurgadāmādāya satvaraḥ ॥20॥
avaplutya rathāttūrṇaṃ tasthau giririvācalaḥ ।
samudyamya gadāṃ gurvīṃ yamadaṇḍopamāṃ raṇe ॥21॥
tamudyatagadaṃ dṛṣṭvā kailāsamiva śṛṅgiṇam ।
kauravo droṇaputraśca sahitāvabhyadhāvatām ॥22॥
tāvāpatantau sahitau tvaritau balināṃ varau ।
abhyadhāvata vegena tvaramāṇo vṛkodaraḥ ॥23॥
tamāpatantaṃ samprekṣya saṅkruddhaṃ bhīmadarśanam ।
samabhyadhāvaṃstvaritāḥ kauravāṇāṃ mahārathāḥ ॥24॥
bhāradvājamukhāḥ sarve bhīmasenajighāṃsayā ।
nānāvidhāni śastrāṇi bhīmasyorasyapātayan ।
sahitāḥ pāṇḍavaṃ sarve pīḍayantaḥ samantataḥ ॥25॥
taṃ dṛṣṭvā saṃśayaṃ prāptaṃ pīḍyamānaṃ mahāratham ।
abhimanyuprabhṛtayaḥ pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
abhyadhāvanparīpsantaḥ prāṇāṃstyaktvā sudustyajān ॥26॥

Видя, что тяжко ранен учитель, сам царь Дурьодхана и сын Дроны ринулись оба, гневные, на Бхимасену. Завидев обоих нападающих, подобных [каждый] Яме в час кончины мира, мощнорукий Бхимасена, взяв поспешно палицу, соскочил с колесницы и стал тотчас недвижно, как скала, на поле боя, тяжкую палицу подъяв, жезлу Ямы подобную. Видя его с подъятой палицей — словно то была [вознесшая] вершину Кайласа, — вместе устремились на него Каурава и сын Дроны. И Волчебрюхий со [всею] быстротою устремился, поспешая, на тех обоих, лучших из могучих, вместе нападающих. Завидев же, что наступает он, разгневанный, обликом грозный, разом устремились на него поспешно великие воители Кауравов во главе с сыном Бхарадваджи. Все исполненные желания убить Бхимасену, всякого рода оружие в грудь Бхимы они направили, все вместе со всех сторон сына Панду уязвляя. Видя, какой опасности подвергается великий воитель, [ими] уязвляемый, устремились великие воители Пандавов, предводимые Абхиманью, спасать его, жизнь столь дорогую [за него] отдать готовые.

27-33

anūpādhipatiḥ śūro bhīmasya dayitaḥ sakhā ।
nīlo nīlāmbudaprakhyaḥ saṅkruddho drauṇimabhyayāt ।
spardhate hi maheṣvāso nityaṃ droṇasutena yaḥ ॥27॥
sa visphārya mahaccāpaṃ drauṇiṃ vivyādha patriṇā ।
yathā śakro mahārāja purā vivyādha dānavam ॥28॥
vipracittiṃ durādharṣaṃ devatānāṃ bhayaṅkaram ।
yena lokatrayaṃ krodhāttrāsitaṃ svena tejasā ॥29॥
tathā nīlena nirbhinnaḥ sumukhena patatriṇā ।
sañjātarudhirotpīḍo drauṇiḥ krodhasamanvitaḥ ॥30॥
sa visphārya dhanuścitramindrāśanisamasvanam ।
dadhre nīlavināśāya matiṃ matimatāṃ varaḥ ॥31॥
tataḥ sandhāya vimalānbhallānkarmārapāyitān ।
jaghāna caturo vāhānpātayāmāsa ca dhvajam ॥32॥
saptamena ca bhallena nīlaṃ vivyādha vakṣasi ।
sa gāḍhaviddho vyathito rathopastha upāviśat ॥33॥

Нила, доблестный прибрежных стран повелитель, темной туче подобный¹⁹², закадычный друг Бхимы, напал, разъяренный, на сына Дроны. Великий лучник, с сыном Дроны он соперничал постоянно. И, лук великий напрягая, пронзил он стрелою сына Дроны, как некогда Шакра, о великий царь, данаву пронзил, неодолимого Випрачитти, что наводил страх на богов и в гневе пылом своим три мира в трепет повергал. Оперенной стрелою Нилы, хорошо заостренной, пронзен был сын Дроны, и, кровь из раны проливший, разъяренный, прекрасный лук напрягая, что гром издавал оружию Индры подобно, решил он сразить Нилу, лучший из решительных. Тогда, наложив [на тетиву] сверкающие стрелы бхалла, кузнецом кованные, он убил четырех коней и свалил стяг [Нилы], седьмою же стрелою бхалла он пронзил Нилу в грудь, и тот, глубоко пронзенный, сел в муках на дно колесницы.

192. Нила… тёмной туче подобный… — В подлиннике игра слов, построенная на значении имени Нила — букв. «Синий, Тёмный».

34-44

mohitaṃ vīkṣya rājānaṃ nīlamabhracayopamam ।
ghaṭotkaco'pi saṅkruddho bhrātṛbhiḥ parivāritaḥ ॥34॥
abhidudrāva vegena drauṇimāhavaśobhinam ।
tathetare abhyadhāvanrākṣasā yuddhadurmadāḥ ॥35॥
tamāpatantaṃ samprekṣya rākṣasaṃ ghoradarśanam ।
abhyadhāvata tejasvī bhāradvājātmajastvaran ॥36॥
nijaghāna ca saṅkruddho rākṣasānbhīmadarśanān ।
ye'bhavannagrataḥ kruddhā rākṣasasya puraḥsarāḥ ॥37॥
vimukhāṃścaiva tāndṛṣṭvā drauṇicāpacyutaiḥ śaraiḥ ।
akrudhyata mahākāyo bhaimasenirghaṭotkacaḥ ॥38॥
prāduścakre mahāmāyāṃ ghorarūpāṃ sudāruṇām ।
mohayansamare drauṇiṃ māyāvī rākṣasādhipaḥ ॥39॥
tataste tāvakāḥ sarve māyayā vimukhīkṛtāḥ ।
anyonyaṃ samapaśyanta nikṛttānmedinītale ।
viceṣṭamānānkṛpaṇāñśoṇitena samukṣitān ॥40॥
droṇaṃ duryodhanaṃ śalyamaśvatthāmānameva ca ।
prāyaśaśca maheṣvāsā ye pradhānāśca kauravāḥ ॥41॥
vidhvastā rathinaḥ sarve gajāśca vinipātitāḥ ।
hayāśca sahayārohā vinikṛttāḥ sahasraśaḥ ॥42॥
taddṛṣṭvā tāvakaṃ sainyaṃ vidrutaṃ śibiraṃ prati ।
mama prākrośato rājaṃstathā devavratasya ca ॥43॥
yudhyadhvaṃ mā palāyadhvaṃ māyaiṣā rākṣasī raṇe ।
ghaṭotkacaprayukteti nātiṣṭhanta vimohitāḥ ।
naiva te śraddadhurbhītā vadatorāvayorvacaḥ ॥44॥

Увидев, что в беспамятстве царь Нила, громаде облаков подобный, Гхатоткача, разгневанный, ринулся стремительно в окружении братьев на сына Дроны, блистающего на поле брани, туда же устремились и другие ракшасы, битвой опьяненные. Нападающего ракшаса, ужасного обликом, увидев, устремился [ему навстречу], поспешая, исполненный пыла внук Бхарадваджи. И он, разгневанный, нанес удары тем ракшасам устрашающего облика, что были, гневные, высланы впереди [главного] ракшаса. Видя, что отступают они под стрелами, слетающими с лука сына Дроны, разгневался великан Гхатоткача, сын Бхимасены. И явил чародей, повелитель ракшасов, великий морок, страшный на вид, наводящий ужас, сына Дроны на поле боя ошеломивший. Тогда от морока того обратились вспять все твои [воины]. Они узрели друг друга на земле повергнутыми, недвижными, изрубленными, кровью истекающими — Дрону, Дурьодхану, Шалью, также и Ашваттхамана, и почти все великие лучники, которые возглавляли кауравов, все колесничные воины погибли, и повержены были слоны, и кони вместе со всадниками были изрублены тысячами. Видя то, войско твое бежало к [своему] стану, меж тем как и я, о царь, и Деваврата взывали: «Сражайтесь, не бегите, то — демонское наваждение, сотворенное Гхатоткачей на поле битвы, не поддавайтесь мороку!» — но, устрашенные, они не верили тому, что мы говорили.

45-46

tāṃśca pradravato dṛṣṭvā jayaṃ prāptāśca pāṇḍavāḥ ।
ghaṭotkacena sahitāḥ siṃhanādānpracakrire ।
śaṅkhadundubhighoṣāśca samantātsasvanurbhṛśam ॥45॥
evaṃ tava balaṃ sarvaṃ haiḍimbena durātmanā ।
sūryāstamanavelāyāṃ prabhagnaṃ vidrutaṃ diśaḥ ॥46॥

Видя, что бегут они, Пандавы торжествовали победу и вместе с Гхатоткачей львиный рык испустили, и зазвучали громко со всех сторон [их] раковины и барабаны. Так войско твое, разгромленное злым сыном Хидимбы, бежало врассыпную в урочный час заката.

Глава 91

1-19

sañjaya uvāca ।
tasminmahati saṅkrande rājā duryodhanastadā ।
gāṅgeyamupasaṅgamya vinayenābhivādya ca ॥1॥
tasya sarvaṃ yathāvṛttamākhyātumupacakrame ।
ghaṭotkacasya vijayamātmanaśca parājayam ॥2॥
kathayāmāsa durdharṣo viniḥśvasya punaḥ punaḥ ।
abravīcca tadā rājanbhīṣmaṃ kurupitāmaham ॥3॥
bhavantaṃ samupāśritya vāsudevaṃ yathā paraiḥ ।
pāṇḍavairvigraho ghoraḥ samārabdho mayā prabho ॥4॥
ekādaśa samākhyātā akṣauhiṇyaśca yā mama ।
nideśe tava tiṣṭhanti mayā sārdhaṃ parantapa ॥5॥
so'haṃ bharataśārdūla bhīmasenapurogamaiḥ ।
ghaṭotkacaṃ samāśritya pāṇḍavairyudhi nirjitaḥ ॥6॥
tanme dahati gātrāṇi śuṣkavṛkṣamivānalaḥ ।
tadicchāmi mahābhāga tvatprasādātparantapa ॥7॥
rākṣasāpasadaṃ hantuṃ svayameva pitāmaha ।
tvāṃ samāśritya durdharṣaṃ tanme kartuṃ tvamarhasi ॥8॥
etacchrutvā tu vacanaṃ rājño bharatasattama ।
duryodhanamidaṃ vākyaṃ bhīṣmaḥ śāntanavo'bravīt ॥9॥
śṛṇu rājanmama vaco yattvā vakṣyāmi kaurava ।
yathā tvayā mahārāja vartitavyaṃ parantapa ॥10॥
ātmā rakṣyo raṇe tāta sarvāvasthāsvarindama ।
dharmarājena saṅgrāmastvayā kāryaḥ sadānagha ॥11॥
arjunena yamābhyāṃ vā bhīmasenena vā punaḥ ।
rājadharmaṃ puraskṛtya rājā rājānamṛcchati ॥12॥
ahaṃ droṇaḥ kṛpo drauṇiḥ kṛtavarmā ca sātvataḥ ।
śalyaśca saumadattiśca vikarṇaśca mahārathaḥ ॥13॥
tava ca bhrātaraḥ śūrā duḥśāsanapurogamāḥ ।
tvadarthaṃ pratiyotsyāmo rākṣasaṃ taṃ mahābalam ॥14॥
tasminraudre rākṣasendre yadi te hṛcchayo mahān ।
ayaṃ vā gacchatu raṇe tasya yuddhāya durmateḥ ।
bhagadatto mahīpālaḥ purandarasamo yudhi ॥15॥
etāvaduktvā rājānaṃ bhagadattamathābravīt ।
samakṣaṃ pārthivendrasya vākyaṃ vākyaviśāradaḥ ॥16॥
gaccha śīghraṃ mahārāja haiḍimbaṃ yuddhadurmadam ।
vārayasva raṇe yatto miṣatāṃ sarvadhanvinām ।
rākṣasaṃ krūrakarmāṇaṃ yathendrastārakaṃ purā ॥17॥
tava divyāni cāstrāṇi vikramaśca parantapa ।
samāgamaśca bahubhiḥ purābhūdasuraiḥ saha ॥18॥
tvaṃ tasya rājaśārdūla pratiyoddhā mahāhave ।
svabalena vṛto rājañjahi rākṣasapuṅgavam ॥19॥

Санджая сказал:
Тогда среди того великого стенания царь Дурьодхана, приблизившись к сыну Ганги, приветствовал его смиренно и стал рассказывать обо всем, как оно произошло, о победе Гхатоткачи и нашем поражении. Он поведал о том, [тяжко] вздыхая снова и снова, и молвил он тогда, о царь, Бхишме, патриарху куру: «На тебя полагаясь, как они — на Васудеву, начал я эту страшную войну с Пандавами, о владыка! Одиннадцать армий¹⁹³ прославленных, что есть у меня, повинуются вместе со мною велениям твоим, о каратель врагов. И вот я, о тигр среди бхаратов, побежден в битве Пандавами во главе с Бхимасеной, что положились на Гхатоткачу. Это жжет мою плоть, как [жжет] огонь сухое дерево, и поэтому твоею милостью, о великий судьбою, хочу я сам убить этого подлейшего из ракшасов, о дед, да соизволишь ты поддержать меня в этом трудном деле!» Выслушав эту речь царя, о лучший из бхаратов, Бхишма, сын Шантану, такое слово молвил Дурьодхане: «Внимай, о царь, моим речам, тому, что я скажу тебе, о Каурава, как следует тебе, о великий царь, вести себя впредь, о каратель врагов! В битве должно, о сын мой, во всех случаях себя охранять, о врагов укротитель. Тебе всегда сражаться надлежит с Царем справедливости, о безупречный, с Арджуной, либо с обоими близнецами, либо еще с Бхимасеной. Царский долг превыше всего ставя, царь встречается с царем. Я, Дрона, Крипа, сын Дроны и Критаварман из племени сатватов, Шалья, сын Сомадатты и Викарна, великий воитель, и доблестные братья твои во главе с Духшасаной — мы будем сражаться за тебя с великомощным ракшасом. Или, если так велико страдание сердца твоего из-за этого свирепого вождя ракшасов, пусть выйдет на поле для битвы со злодеем царь Бхагадатта, что в битве равен Сокрушителю твердынь». Так сказав царю, в присутствии его, вождя властителей, Бхагадатте он слово рек, в речах искушенный: «Ступай немедля, о великий царь, к сыну Хидимбы, битвой опьяненному, у всех лучников на глазах противостань ракшасу, жестокому в деяниях, как некогда Тараке Индра!¹⁹⁴ У тебя — небесное оружие, у тебя — отвага, о врагов каратель, и со многими демонами ты некогда уже сражался. Против него [теперь] сразись, о царь-тигр, во главе войска своего в великой битве, ракшаса-быка убей, о царь!»

193. Одиннадцать армий… — В оригинале: akṣauhiṇī; см. примеч. 20 к разд. «Песнь…».

194. …как некогда Тараке Индра! — В известном мифе победителем демона Тараки, с которым не в силах справиться Индра (с Индрой, Puraṃdara — Сокрушителем твердынь, выше уже сравнивался Бхагадатта), выступает другое божество — Сканда; эта оговорка Дурьодханы здесь, по–видимому, не случайна.

20-24

etacchrutvā tu vacanaṃ bhīṣmasya pṛtanāpateḥ ।
prayayau siṃhanādena parānabhimukho drutam ॥20॥
tamādravantaṃ samprekṣya garjantamiva toyadam ।
abhyavartanta saṅkruddhāḥ pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ॥21॥
bhimaseno'bhimanyuśca rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
draupadeyāḥ satyadhṛtiḥ kṣatradevaśca māriṣa ॥22॥
cedipo vasudānaśca daśārṇādhipatistathā ।
supratīkena tāṃścāpi bhagadatto'pyupādravat ॥23॥
tataḥ samabhavadyuddhaṃ ghorarūpaṃ bhayānakam ।
pāṇḍūnāṃ bhagadattena yamarāṣṭravivardhanam ॥24॥

Выслушав речь Бхишмы, предводителя ратей, тотчас выступил тот со львиным рыком на врагов. Завидев его, с громом наступающего, туче подобно, обратились против него великие воители Пандавов — Бхимасена и Абхиманью, и ракшас Гхатоткача, сыны Драупади, и Сатьядхрити, и Кшатрадева, о достойный, правитель Чеди и Васудана, и также властитель Дашарны. А Бхагадатта устремился на них на [слоне] Супратике. И началась тогда битва между пандавами и Бхагадаттой, страшное зрелище являющая, расширяющая владения Ямы.

25-30

pramuktā rathibhirbāṇā bhīmavegāḥ sutejanāḥ ।
te nipeturmahārāja nāgeṣu ca ratheṣu ca ॥25॥
prabhinnāśca mahānāgā vinītā hastisādibhiḥ ।
parasparaṃ samāsādya sannipeturabhītavat ॥26॥
madāndhā roṣasaṃrabdhā viṣāṇāgrairmahāhave ।
bibhidurdantamusalaiḥ samāsādya parasparam ॥27॥
hayāśca cāmarāpīḍāḥ prāsapāṇibhirāsthitāḥ ।
coditāḥ sādibhiḥ kṣipraṃ nipeturitaretaram ॥28॥
pādātāśca padātyoghaistāḍitāḥ śaktitomaraiḥ ।
nyapatanta tadā bhūmau śataśo'tha sahasraśaḥ ॥29॥
rathinaśca tathā rājankarṇinālīkasāyakaiḥ ।
nihatya samare vīrānsiṃhanādānvinedire ॥30॥

Колесничными воинами пущенные стрелы, грозно стремящиеся, тяжко разящие, падали, о великий царь, на слонов и на колесницы. Ярые слоны, управляемые погонщиками, сойдясь, нападали друг на друга бесстрашно. Бешенством ослепленные, неистовые в ярости своей, они, сойдясь, поражали друг друга в той великой битве остриями бивней своих, булавам подобных. И кони, увенчанные султанами, гирляндами, оседланные всадниками с дротиками в руках, понукаемые ими, налетали стремительно один на другого. И пешие воины наносили пехотинцам удары дротиками и копьями, и сотнями и тысячами валились они тогда наземь. И колесничные воины стрелами трубчатыми и с уховидными наконечниками разили в битве героев, львиный рык издавая.

31-54

tasmiṃstathā vartamāne saṅgrāme lomaharṣaṇe ।
bhagadatto maheṣvāso bhīmasenamathādravat ॥31॥
kuñjareṇa prabhinnena saptadhā sravatā madam ।
parvatena yathā toyaṃ sravamāṇena sarvataḥ ॥32॥
kirañśarasahasrāṇi supratīkaśirogataḥ ।
airāvatastho maghavānvāridhārā ivānagha ॥33॥
sa bhīmaṃ śaradhārābhistāḍayāmāsa pārthivaḥ ।
parvataṃ vāridhārābhiḥ prāvṛṣīva balāhakaḥ ॥34॥
bhīmasenastu saṅkruddhaḥ pādarakṣānparaḥśatān ।
nijaghāna maheṣvāsaḥ saṅkruddhaḥ śaravṛṣṭibhiḥ ॥35॥
tāndṛṣṭvā nihatānkruddho bhagadattaḥ pratāpavān ।
codayāmāsa nāgendraṃ bhīmasenarathaṃ prati ॥36॥
sa nāgaḥ preṣitastena bāṇo jyācodito yathā ।
abhyadhāvata vegena bhīmasenamarindamam ॥37॥
tamāpatantaṃ samprekṣya pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
abhyavartanta vegena bhīmasenapurogamāḥ ॥38॥
kekayāścābhimanyuśca draupadeyāśca sarvaśaḥ ।
daśārṇādhipatiḥ śūraḥ kṣatradevaśca māriṣa ।
cedipaścitraketuśca saṅkruddhāḥ sarva eva te ॥39॥
uttamāstrāṇi divyāni darśayanto mahābalāḥ ।
tamekaṃ kuñjaraṃ kruddhāḥ samantātparyavārayan ॥40॥
sa viddho bahubhirbāṇairvyarocata mahādvipaḥ ।
sañjātarudhirotpīḍo dhātucitra ivādrirāṭ ॥41॥
daśārṇādhipatiścāpi gajaṃ bhūmidharopamam ।
samāsthito'bhidudrāva bhagadattasya vāraṇam ॥42॥
tamāpatantaṃ samare gajaṃ gajapatiḥ sa ca ।
dadhāra supratīko'pi veleva makarālayam ॥43॥
vāritaṃ prekṣya nāgendraṃ daśārṇasya mahātmanaḥ ।
sādhu sādhviti sainyāni pāṇḍaveyānyapūjayan ॥44॥
tataḥ prāgjyotiṣaḥ kruddhastomarānvai caturdaśa ।
prāhiṇottasya nāgasya pramukhe nṛpasattama ॥45॥
tasya varma mukhatrāṇaṃ śātakumbhapariṣkṛtam ।
vidārya prāviśankṣipraṃ valmīkamiva pannagāḥ ॥46॥
sa gāḍhaviddho vyathito nāgo bharatasattama ।
upāvṛttamadaḥ kṣipraṃ sa nyavartata vegataḥ ॥47॥
pradudrāva ca vegena praṇadanbhairavaṃ svanam ।
sa mardamānaḥ svabalaṃ vāyurvṛkṣānivaujasā ॥48॥
tasminparājite nāge pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
siṃhanādaṃ vinadyoccairyuddhāyaivopatasthire ॥49॥
tato bhīmaṃ puraskṛtya bhagadattamupādravan ।
kiranto vividhānbāṇāñśastrāṇi vividhāni ca ॥50॥
teṣāmāpatatāṃ rājansaṅkruddhānāmamarṣiṇām ।
śrutvā sa ninadaṃ ghoramamarṣādgatasādhvasaḥ ।
bhagadatto maheṣvāsaḥ svanāgaṃ pratyacodayat ॥51॥
aṅkuśāṅguṣṭhanuditaḥ sa gajapravaro yudhi ।
tasminkṣaṇe samabhavatsaṃvartaka ivānalaḥ ॥52॥
rathasaṅghāṃstathā nāgānhayāṃśca saha sādibhiḥ ।
pādātāṃśca susaṅkruddhaḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ।
amṛdnātsamare rājansampradhāvaṃstatastataḥ ॥53॥
tena saṃloḍyamānaṃ tu pāṇḍūnāṃ tadbalaṃ mahat ।
sañcukoca mahārāja carmevāgnau samāhitam ॥54॥

И меж тем как длилась эта битва, вздымающая волосы дыбом, великий лучник Бхагадатта ринулся на Бхимасену на яром слоне, семью струями источающем мускус, как гора, со всех склонов проливающая воду. Он ехал на голове у Супратики, сея тысячи стрел, о безупречный, как Магхаван на Айравате, дожди потоком изливающий. Ливнями стрел поразил царь Бхиму, как облако гору водяными ливнями в пору дождей. Бхимасена же, разъяренный, ливнями стрел сразил, великий лучник, разъяренный, сто с лишком [его] пеших охранников. Видя, что убиты они, гневный Бхагадатта погнал, блистательный, вожака слонов на колесницу Бхимасены. Слон тот, направленный им, как пущенная с тетивы стрела, ринулся стремительно на Бхимасену, врагов укротителя. Увидев, что нападает он, повернули на него стремительно великие воители Пандавов во главе с Бхимасеной — Кекаи¹⁹⁵ и Абхиманью, и сыны Драупади все вместе, доблестный властитель Дашарны и Кшатрадева, о достойный, правитель Чеди и Читракету — все они, разъяренные, великомощные, являя небесное оружие необыкновенное, окружили, гневные, со всех сторон того одинокого слона. И многими стрелами пронзенный, крови ток извергая, красовался великий слон, словно царь гор, блистающий цветной рудою [, дождем омытой]. На слоне, утесу подобном, восседая, ринулся властитель Дашарны на слона Бхагадатты. Но выдержал в бою натиск того слона Супратика, царственный слон, как брег морской [выдерживает] прилив океана, обители макар. И, видя, что устоял он против владычного слона Дашарны, великого духом, [даже] пандавские воины восхвалили его: «Славно! Славно!» Тогда властитель Прагджьотиши, гневный, четырнадцать копий метнул в того слона, о лучший из царей. Пробив его панцирь спереди, золотом отделанный, тотчас они проникли в него, словно змеи в муравейник. Глубоко пронзенный, мучаясь, слон тот, о лучший из бхаратов, лишившись пыла своего, бегом обратился тотчас вспять. Он бежал, испуская жуткие вопли, сокрушая свое войско, словно бурный ветер — деревья. Когда же побежден был тот слон, великие воители Пандавов, львиный рык издавая громогласно, ринулись в битву. С Бхимою во главе они устремились тогда на Бхагадатту, меча стрелы различного рода и различного рода [другое] оружие. Заслышав их грозный клич, о царь, на них, наступающих, разъяренных, неистовых, великий лучник Бхагадатта, забыв о страхе, погнал своего слона. Стрекалом и носком ноги понукаемый, тот избранный из слонов словно обратился в этот миг на поле боя во всеуничтожающий огонь. Туда и сюда мечась по полю битвы, о царь, он сотнями и тысячами, разъяренный необычайно, сокрушал сонмы колесниц, слонов, коней со всадниками и пехотинцев. И великое то войско пандавов, им истребляемое, стало ужиматься, как кусок кожи, брошенный в огонь.

195. …воители… Кекаи… — Здесь они сражаются на стороне Пандавов (см. примеч. 41 к разд. «Песнь…»).

55-71

bhagnaṃ tu svabalaṃ dṛṣṭvā bhagadattena dhīmatā ।
ghaṭotkaco'tha saṅkruddho bhagadattamupādravat ॥55॥
vikaṭaḥ puruṣo rājandīptāsyo dīptalocanaḥ ।
rūpaṃ vibhīṣaṇaṃ kṛtvā roṣeṇa prajvalanniva ॥56॥
jagrāha vipulaṃ śūlaṃ girīṇāmapi dāraṇam ।
nāgaṃ jighāṃsuḥ sahasā cikṣepa ca mahābalaḥ ।
saviṣphuliṅgajvālābhiḥ samantātpariveṣṭitam ॥57॥
tamāpatantaṃ sahasā dṛṣṭvā jvālākulaṃ raṇe ।
cikṣepa ruciraṃ tīkṣṇamardhacandraṃ sa pārthivaḥ ।
ciccheda sumahacchūlaṃ tena bāṇena vegavat ॥58॥
nipapāta dvidhā chinnaṃ śūlaṃ hemapariṣkṛtam ।
mahāśaniryathā bhraṣṭā śakramuktā nabhogatā ॥59॥
śūlaṃ nipatitaṃ dṛṣṭvā dvidhā kṛttaṃ sa pārthivaḥ ।
rukmadaṇḍāṃ mahāśaktiṃ jagrāhāgniśikhopamām ।
cikṣepa tāṃ rākṣasasya tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥60॥
tāmāpatantīṃ saṃprekṣya viyatsthāmaśanīmiva ।
utpatya rākṣasastūrṇaṃ jagrāha ca nanāda ca ॥61॥
babhañja caināṃ tvarito jānunyāropya bhārata ।
paśyataḥ pārthivendrasya tadadbhutamivābhavat ॥62॥
tadavekṣya kṛtaṃ karma rākṣasena balīyasā ।
divi devāḥ sagandharvā munayaścāpi vismitāḥ ॥63॥
pāṇḍavāśca maheṣvāsā bhīmasenapurogamāḥ ।
sādhu sādhviti nādena pṛthivīmanunādayan ॥64॥
taṃ tu śrutvā mahānādaṃ prahṛṣṭānāṃ mahātmanām ।
nāmṛṣyata maheṣvāso bhagadattaḥ pratāpavān ॥65॥
sa visphārya mahaccāpamindrāśanisamasvanam ।
abhidudrāva vegena pāṇḍavānāṃ mahārathān ।
visṛjanvimalāṃstīkṣṇānnārācāñjvalanaprabhān ॥66॥
bhīmamekena vivyādha rākṣasaṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
abhimanyuṃ tribhiścaiva kekayānpañcabhistathā ॥67॥
pūrṇāyatavisṛṣṭena svarṇapuṅkhena patriṇā ।
bibheda dakṣiṇaṃ bāhuṃ kṣatradevasya cāhave ।
papāta sahasā tasya saśaraṃ dhanuruttamam ॥68॥
draupadeyāṃstataḥ pañca pañcabhiḥ samatāḍayat ।
bhīmasenasya ca krodhānnijaghāna turaṅgamān ॥69॥
dhvajaṃ kesariṇaṃ cāsya ciccheda viśikhaistribhiḥ ।
nirbibheda tribhiścānyaiḥ sārathiṃ cāsya patribhiḥ ॥70॥
sa gāḍhaviddho vyathito rathopastha upāviśat ।
viśoko bharataśreṣṭha bhagadattena saṃyuge ॥71॥

Видя, что разбито его войско мудрым Бхагадаттой, Гхатоткача, разгневанный, на Бхагадатту ринулся. Чудовищный исполин со сверкающим ликом, со сверкающими очами, он устрашающий образ принял, о царь, яростью, как огнем, пылая. На убиение слона устремленный, он взял огромное копье, раскалывающее даже горы, и с силой метнул его, великомощный, во все стороны рассыпающее, пламенея, искры. Видя, что налетает оно, с силой [брошенное], полыхающее огнем, пустил в бою проворно царь блистающую, глубоко разящую стрелу [с острием] полумесяцем и ею рассек то громадное копье. Рассеченное надвое, упало то копье, отделанное золотом, словно Шакрою пущенное великое оружие грома, павшее с поднебесья. Увидев, что упало то копье, сломленное пополам, царь взял большой дротик с позолоченным древком, полыхающему пламени подобный, и, восклицая: «Стой, стой!» — метнул его в ракшаса. Видя, что налетает он по воздуху, оружию грома подобно, ракшас, ввысь прянув проворно, перехватил его и крик издал, и тотчас он переломил его через колено, о Бхарата, на глазах у владыки царей, и словно чудо то было. Узрев тот подвиг, могучим ракшасом сотворенный, даже боги на небе с гандхарвами вместе и мудрецы, пораженные, а также Пандавы, великие лучники, с Бхимасеною во главе криками: «Славно, славно!» — огласили землю. Слыша громкие возгласы тех великих духом, ликующих, не снес того великий лучник Бхагадатта, блистательный. Великий лук свой напрягая, гремящий подобно оружию грома Индры, обрушился он стремительно на великих воителей Пандавов, пуская блистающие острые железные стрелы, ярко пламенеющие. Бхиму он пронзил одною, ракшаса — девятью стрелами, Абхиманью — тремя, Кекаев — пятью, и стрелою с золотым опереньем, пущенной с [тетивы], натянутой до отказа, он пробил в бою правую руку Кшатрадевы, и тот выронил лук свой тут же вместе со стрелою. Пятерым сыновьям Драупади он пятью нанес удары и в ярости сразил коней Бхимасены. Тремя стрелами он рассек стяг его, несущий образ льва, и еще тремя другими, оперенными, пронзил его колесничего. И, глубоко пронзенный Бхагадаттою в бою, страдая, опустился Вишока на сиденье колесницы.

72-81

tato bhīmo mahārāja viratho rathināṃ varaḥ ।
gadāṃ pragṛhya vegena pracaskanda mahārathāt ॥72॥
tamudyatagadaṃ dṛṣṭvā saśṛṅgamiva parvatam ।
tāvakānāṃ bhayaṃ ghoraṃ samapadyata bhārata ॥73॥
etasminneva kāle tu pāṇḍavaḥ kṛṣṇasārathiḥ ।
ājagāma mahārāja nighnañśatrūnsahasraśaḥ ॥74॥
yatra tau puruṣavyāghrau pitāputrau parantapau ।
prāgjyotiṣeṇa saṃsaktau bhīmasenaghaṭotkacau ॥75॥
dṛṣṭvā tu pāṇḍavo rājanyudhyamānānmahārathān ।
tvarito bharataśreṣṭha tatrāyādvikirañśarān ॥76॥
tato duryodhano rājā tvaramāṇo mahārathaḥ ।
senāmacodayatkṣipraṃ rathanāgāśvasaṅkulām ॥77॥
tāmāpatantīṃ sahasā kauravāṇāṃ mahācamūm ।
abhidudrāva vegena pāṇḍavaḥ śvetavāhanaḥ ॥78॥
bhagadatto'pi samare tena nāgena bhārata ।
vimṛdnanpāṇḍavabalaṃ yudhiṣṭhiramupādravat ॥79॥
tadāsīttumulaṃ yuddhaṃ bhagadattasya māriṣa ।
pāñcālaiḥ sṛñjayaiścaiva kekayaiścodyatāyudhaiḥ ॥80॥
bhīmaseno'pi samare tāvubhau keśavārjunau ।
āśrāvayadyathāvṛttamirāvadvadhamuttamam ॥81॥

Тогда, лишившись колесницы, о великий царь, Бхима, избранный из колесничных бойцов, схватил палицу и с великой колесницы соскочил проворно. При виде его, подъявшего палицу, горе, вершину возносящей, подобного, великий страх объял твоих, о Бхарата. А в это же самое время сын Панду с колесничим Кришною, о великий царь, тысячами сражая врагов, приблизился туда, где двое тех мужей-тигров, карателей врагов, Бхимасена и Гхатоткача, отец и сын, схватились с властителем Прагджьотиши. Завидев же сражающихся великих воителей, о царь, сын Панду поспешил к ним, о лучший из бхаратов, сея стрелы. Тогда царь Дурьодхана, великий воитель, поспешая, к войску тотчас воззвал — полчищу колесниц, слонов и коней. На ту великую рать Кауравов, наступающую стремительно, сын Панду ринулся стремглав, белыми конями несомый. А Бхагадатта на своем слоне, о Бхарата, войско Пандавов топча, устремился в бой на Юдхиштхиру. Тогда жестокая битва была, о достойный, между Бхагадаттой и подъявшими оружие панчалами, сринджаями и кекаями. Бхимасена же тем обоим — Кешаве и Арджуне — поведал на поле боя, как произошло под конец убиение Иравана.

Глава 92

1-13

sañjaya uvāca ।
putraṃ tu nihataṃ śrutvā irāvantaṃ dhanañjayaḥ ।
duḥkhena mahatāviṣṭo niḥśvasanpannago yathā ॥1॥
abravītsamare rājanvāsudevamidaṃ vacaḥ ।
idaṃ nūnaṃ mahāprājño viduro dṛṣṭavānpurā ॥2॥
kurūṇāṃ pāṇḍavānāṃ ca kṣayaṃ ghoraṃ mahāmatiḥ ।
tato nivārayitavāndhṛtarāṣṭraṃ janeśvaram ॥3॥
avadhyā bahavo vīrāḥ saṅgrāme madhusūdana ।
nihatāḥ kauravaiḥ saṅkhye tathāsmābhiśca te hatāḥ ॥4॥
arthahetornaraśreṣṭha kriyate karma kutsitam ।
dhigarthānyatkṛte hyevaṃ kriyate jñātisaṅkṣayaḥ ॥5॥
adhanasya mṛtaṃ śreyo na ca jñātivadhāddhanam ।
kiṃ nu prāpsyāmahe kṛṣṇa hatvā jñātīnsamāgatān ॥6॥
duryodhanāparādhena śakuneḥ saubalasya ca ।
kṣatriyā nidhanaṃ yānti karṇadurmantritena ca ॥7॥
idānīṃ ca vijānāmi sukṛtaṃ madhusūdana ।
kṛtaṃ rājñā mahābāho yācatā sma suyodhanam ।
rājyārdhaṃ pañca vā grāmānnākārṣītsa ca durmatiḥ ॥8॥
dṛṣṭvā hi kṣatriyāñśūrāñśayānāndharaṇītale ।
nindāmi bhṛśamātmānaṃ dhigastu kṣatrajīvikām ॥9॥
aśaktamiti māmete jñāsyanti kṣatriyā raṇe ।
yuddhaṃ mamaibhirucitaṃ jñātibhirmadhusūdana ॥10॥
sañcodaya hayānkṣipraṃ dhārtarāṣṭracamūṃ prati ।
pratariṣye mahāpāraṃ bhujābhyāṃ samarodadhim ।
nāyaṃ klībayituṃ kālo vidyate mādhava kvacit ॥11॥
evamuktastu pārthena keśavaḥ paravīrahā ।
codayāmāsa tānaśvānpāṇḍurānvātaraṃhasaḥ ॥12॥
atha śabdo mahānāsīttava sainyasya bhārata ।
mārutoddhūtavegasya sāgarasyeva parvaṇi ॥13॥

Санджая сказал:
Услышав, что убит его сын Ираван, великой горести преисполнился Завоеватель богатств, и он испускал вздохи, змею подобно. И молвил он посреди боя, о царь, Васудеве такое слово: «Поистине, уже давно вещий Видура предвидел страшное истребление куру и пандавов, великомудрый, потому и предостерегал Дхритараштру, владыку народа. Многие неодолимые герои убиты в сражении кауравами, о Губитель Мадху, и также те убиты нами. Скверные дела творятся корысти ради, о лучший из героев. Будь прокляты богатства, ради которых подобное истребление родных творится! Лучше умереть без богатства, чем обрести его через убиение родичей. Что мы обретем, о Кришна, если убьем собравшихся [здесь] родных? По вине Дурьодханы и Шакуни, сына Субалы, а также из-за дурных советов Карны идут к гибели кшатрии! Теперь я понимаю, о Губитель Мадху, как хорошо поступил царь, о мощнорукий, когда просил у Суйодханы только полцарства или же пять деревень¹⁹⁶, но и того не выполнил злодей! Видя же доблестных кшатриев простертыми на земле, я себя порицаю жестоко. Позор призванию кшатриев! [Только потому, что иначе] сочтут меня кшатрии в битве бессильным, готов я к бою с этими родичами моими, о Губитель Мадху. Гони скорее коней на войско сынов Дхритараштры! Этот безбрежный океан битвы я [все же] силой рук моих преодолею! Не время теперь в чем-либо слабость проявлять, о Мадхава!» Когда сказал ему так Партха, Кешава, губитель вражеских героев, погнал тех белых коней, быстрых как ветер. И громкий шум поднялся тут в твоем войске, о Бхарата, как в час прилива в океане, взволнованном бурей.

196. …просил… полцарства или же пять деревень… — об этом рассказывается в «Удьйогапарве» (гл. 70).

14-18

aparāhṇe mahārāja saṅgrāmaḥ samapadyata ।
parjanyasamanirghoṣo bhīṣmasya saha pāṇḍavaiḥ ॥14॥
tato rājaṃstava sutā bhīmasenamupādravan ।
parivārya raṇe droṇaṃ vasavo vāsavaṃ yathā ॥15॥
tataḥ śāntanavo bhīṣmaḥ kṛpaśca rathināṃ varaḥ ।
bhagadattaḥ suśarmā ca dhanañjayamupādravan ॥16॥
hārdikyo bāhlikaścaiva sātyakiṃ samabhidrutau ।
ambaṣṭhakastu nṛpatirabhimanyumavārayat ॥17॥
śeṣāstvanye mahārāja śeṣāneva mahārathān ।
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ ghorarūpaṃ bhayāvaham ॥18॥

После полудня, о великий царь, завязался бой Бхишмы с пандавами, гром которого раздавался как от тучи в грозу. Тогда сыновья твои, о царь, сплотившись в битве вокруг Дроны, как Васу вокруг Предводителя, устремились на Бхимасену. Затем Бхишма, сын Шантану, Крипа, лучший из колесничных бойцов, Бхагадатта и Сушарман на Завоевателя богатств устремились, сын Хридики и Бахлика ринулись на Сатьяки, а царь Амбаштхака противостал Абхиманью, остальные же, о великий царь, остальным великим воителям, и разгорелась тогда битва, страшное зрелище являющая, приводящая в ужас.

19-34

bhīmasenastu samprekṣya putrāṃstava janeśvara ।
prajajvāla raṇe kruddho haviṣā havyavāḍiva ॥19॥
putrāstu tava kaunteyaṃ chādayāñcakrire śaraiḥ ।
prāvṛṣīva mahārāja jaladāḥ parvataṃ yathā ॥20॥
sa cchādyamāno bahudhā putraistava viśāmpate ।
sṛkkiṇī vilihanvīraḥ śārdūla iva darpitaḥ ॥21॥
vyūḍhoraskaṃ tato bhīmaḥ pātayāmāsa pārthiva ।
kṣurapreṇa sutīkṣṇena so'bhavadgatajīvitaḥ ॥22॥
apareṇa tu bhallena pītena niśitena ca ।
apātayatkuṇḍalinaṃ siṃhaḥ kṣudramṛgaṃ yathā ॥23॥
tataḥ suniśitānpītānsamādatta śilīmukhān ।
sa sapta tvarayā yuktaḥ putrāṃste prāpya māriṣa ॥24॥
preṣitā bhīmasenena śarāste dṛḍhadhanvanā ।
apātayanta putrāṃste rathebhyaḥ sumahārathān ॥25॥
anādhṛṣṭiṃ kuṇḍabhedaṃ vairāṭaṃ dīrghalocanam ।
dīrghabāhuṃ subāhuṃ ca tathaiva kanakadhvajam ॥26॥
prapatanta sma te vīrā virejurbharatarṣabha ।
vasante puṣpaśabalāścūtāḥ prapatitā iva ॥27॥
tataḥ pradudruvuḥ śeṣāḥ putrāstava viśāmpate ।
taṃ kālamiva manyanto bhīmasenaṃ mahābalam ॥28॥
droṇastu samare vīraṃ nirdahantaṃ sutāṃstava ।
yathādriṃ vāridhārābhiḥ samantādvyakiraccharaiḥ ॥29॥
tatrādbhutamapaśyāma kuntīputrasya pauruṣam ।
droṇena vāryamāṇo'pi nijaghne yatsutāṃstava ॥30॥
yathā hi govṛṣo varṣaṃ sandhārayati khātpatat ।
bhīmastathā droṇamuktaṃ śaravarṣamadīdharat ॥31॥
adbhutaṃ ca mahārāja tatra cakre vṛkodaraḥ ।
yatputrāṃste'vadhītsaṅkhye droṇaṃ caiva nyayodhayat ॥32॥
putreṣu tava vīreṣu cikrīḍārjunapūrvajaḥ ।
mṛgeṣviva mahārāja caranvyāghro mahābalaḥ ॥33॥
yathā vā paśumadhyastho drāvayeta paśūnvṛkaḥ ।
vṛkodarastava sutāṃstathā vyadrāvayadraṇe ॥34॥

Бхимасена, завидев твоих сыновей, о властитель народа, гневом воспылал в битве, как от жертвенной пищи жертвенный огонь. А сыновья твои окутали стрелами сына Кунти, как в пору дождей, о великий царь, гору облака. Он же, герой, твоими сыновьями всячески уязвленный, о владыка народов, облизывая уголки губ, словно разъяренный тигр, поверг тогда Бхима, о великий царь, Вьюдхораску тяжко разящей стрелою [с острием] подковой, и жизнь покинула того. Другой стрелою — закаленной и отточенной бхаллой — он поверг Кундалина, как лев — малого зверя. Затем, взяв закаленные, остро отточенные стрелы, он семь наложил [на тетиву] поспешно, к сыновьям твоим приблизившись, о достойный. И, посланные Бхимасеной с прочного лука, те стрелы сбросили сыновей твоих с колесниц, величайших колесничных бойцов: Анадхришти, Кундабхеду, Вайрату¹⁹⁷, Диргхалочану, Диргхабаху, Субаху, также Канакадхваджу. И пали те герои, поблекнув, о бык среди бхаратов, как падают деревья манго, пестреющие цветами весною. Тогда остальные твои сыновья, о владыка народов, бежали, великомощного Бхимасену самою Смертью почитая. Дрона же героя, твоих сыновей испепеляющего, как гору ливнями, со всех сторон осыпал в битве стрелами. Там зрели мы небывалое мужество сына Кунти, который, невзирая на сопротивление Дроны, продолжал убивать сыновей твоих. И как мощный бык выдерживает низвергающийся с неба дождь, так Бхима выносил ливень стрел, пущенных Дроной. И чудеса, о великий царь, творил там Волчебрюхий, что сражал в бою сыновей твоих и в то же время бился с Дроной. И тешился среди сыновей твоих, героев, старший брат Арджуны, о великий царь, как могучий тигр, охотящийся на оленей. Как волк, попавший в середину стада, разгоняет скотину, так в битве гнал твоих сыновей Волчебрюхий.

197. Вайрата (Vairāṭa) — патроним от Virāta; однако царь Вирата с сыновьями сражается на стороне Пандавов. Здесь, очевидно, имеется в виду некий воин с тем же именем.

35-41

gāṅgeyo bhagadattaśca gautamaśca mahārathaḥ ।
pāṇḍavaṃ rabhasaṃ yuddhe vārayāmāsurarjunam ॥35॥
astrairastrāṇi saṃvārya teṣāṃ so'tiratho raṇe ।
pravīrāṃstava sainyeṣu preṣayāmāsa mṛtyave ॥36॥
abhimanyuśca rājānamambaṣṭhaṃ lokaviśrutam ।
virathaṃ rathināṃ śreṣṭhaṃ kārayāmāsa sāyakaiḥ ॥37॥
viratho vadhyamānaḥ sa saubhadreṇa yaśasvinā ।
avaplutya rathāttūrṇaṃ savrīḍo manujādhipaḥ ॥38॥
asiṃ cikṣepa samare saubhadrasya mahātmanaḥ ।
āruroha rathaṃ caiva hārdikyasya mahātmanaḥ ॥39॥
āpatantaṃ tu nistriṃśaṃ yuddhamārgaviśāradaḥ ।
lāghavādvyaṃsayāmāsa saubhadraḥ paravīrahā ॥40॥
vyaṃsitaṃ vīkṣya nistriṃśaṃ saubhadreṇa raṇe tadā ।
sādhu sādhviti sainyānāṃ praṇādo'bhūdviśāmpate ॥41॥

А сын Ганги, Бхагадатта и сын Гаутамы, великий воитель, противостали в битве Арджуне, неистовому сыну Панду. Тот победоносный воитель, оружием своим их оружие отражая в бою, главных бойцов твоих войск предавал смерти. Абхиманью же царя Амбаштху, лучшего из колесничных воинов, в мире прославленного, стрелами лишил колесницы. Лишившийся колесницы, избиваемый славным сыном Субхадры, соскочил с колесницы повелитель людей; устыдившийся, он метнул в бою [свой] меч в великого духом сына Субхадры, а сам взошел на колесницу сына Хридики, великого духом. Искушенный в приемах боя, благодаря проворству своему увернулся сын Субхадры, губитель вражеских героев, от летящего в него меча. И, видя, что увернулся от меча сын Субхадры: «Славно, славно!» — подняли тогда воины крик, о владыка народов.

42-55

dhṛṣṭadyumnamukhāstvanye tava sainyamayodhayan ।
tathaiva tāvakāḥ sarve pāṇḍusainyamayodhayan ॥42॥
tatrākrando mahānāsīttava teṣāṃ ca bhārata ।
nighnatāṃ bhṛśamanyonyaṃ kurvatāṃ karma duṣkaram ॥43॥
anyonyaṃ hi raṇe śūrāḥ keśeṣvākṣipya māriṣa ।
nakhairdantairayudhyanta muṣṭibhirjānubhistathā ॥44॥
bāhubhiśca talaiścaiva nistriṃśaiśca susaṃśitaiḥ ।
vivaraṃ prāpya cānyonyamanayanyamasādanam ॥45॥
nyahanacca pitā putraṃ putraśca pitaraṃ raṇe ।
vyākulīkṛtasaṅkalpā yuyudhustatra mānavāḥ ॥46॥
raṇe cārūṇi cāpāni hemapṛṣṭhāni bhārata ।
hatānāmapaviddhāni kalāpāśca mahādhanāḥ ॥47॥
jātarūpamayaiḥ puṅkhai rājataiśca śitāḥ śarāḥ ।
tailadhautā vyarājanta nirmuktabhujagopamāḥ ॥48॥
hastidantatsarūnkhaḍgāñjātarūpapariṣkṛtān ।
carmāṇi cāpaviddhāni rukmapṛṣṭhāni dhanvinām ॥49॥
suvarṇavikṛtaprāsānpaṭṭiśānhemabhūṣitān ।
jātarūpamayāścarṣṭīḥ śaktyaśca kanakojjvalāḥ ॥50॥
apakṛttāśca patitā musalāni gurūṇi ca ।
parighānpaṭṭiśāṃścaiva bhiṇḍipālāṃśca māriṣa ॥51॥
patitāṃstomarāṃścāpi citrā hemapariṣkṛtāḥ ।
kuthāśca bahudhākārāścāmaravyajanāni ca ॥52॥
nānāvidhāni śastrāṇi visṛjya patitā narāḥ ।
jīvanta iva dṛśyante gatasattvā mahārathāḥ ॥53॥
gadāvimathitairgātrairmusalairbhinnamastakāḥ ।
gajavājirathakṣuṇṇāḥ śerate sma narāḥ kṣitau ॥54॥
tathaivāśvanṛnāgānāṃ śarīrairābabhau tadā ।
sañchannā vasudhā rājanparvatairiva sarvataḥ ॥55॥

Другие во главе с Дхриштадьюмной сражались с войском твоим, и также с войском пандавов все твои сражались. Великий вопль подняли там твои и те, о Бхарата, жестоко разящие друг друга, трудный подвиг творящие. Вцепляясь в волосы, [в ход пуская] ногти, зубы, кулаками и коленями наносили друг другу удары в схватке герои, о достойный, локтями, ладонями, остро отточенными мечами, находя уязвимые места, отправляли они друг друга в обитель Ямы. Отец разил в битве сына, и сын — отца, с помутившимся разумом бились там люди. На поле боя прекрасные луки с золотыми рукоятями, о потомок Бхараты, оброненные убитыми, и драгоценные колчаны, и острые стрелы с золотым и серебряным оперением, смазанные сезамовым маслом, блистали, словно змеи, сбросившие кожу. И [покрывали землю] мечи с рукоятями из слоновой кости, украшенные золотом, щиты червленые, брошенные лучниками, золотом отделанные копья и позолоченные трезубцы, червонные пики и дротики, златом блистающие, разрубленные, упавшие, тяжкие палицы, железные булавы, бердыши и короткие стрелы, о достойный, и упавшие метательные копья, и разноцветные, золотом отделанные слоновьи покрывала разных видов, и султаны и опахала из хвостов яков, разнообразное оружие, оброненное павшими мужами, великими воителями, которые, бездыханные, выглядели словно живые. Изувеченные палицами, с головами, булавами размозженными, раздавленные слонами, конями или колесницами, лежали мужи на земле. И так предстала тогда земля, о царь, покрытой повсюду, словно горами, телами коней, людей и слонов.

56-65

samare patitaiścaiva śaktyṛṣṭiśaratomaraiḥ ।
nistriṃśaiḥ paṭṭiśaiḥ prāsairayaskuntaiḥ paraśvadhaiḥ ॥56॥
parighairbhiṇḍipālaiśca śataghnībhistathaiva ca ।
śarīraiḥ śastrabhinnaiśca samāstīryata medinī ॥57॥
niḥśabdairalpaśabdaiśca śoṇitaughapariplutaiḥ ।
gatāsubhiramitraghna vibabhau saṃvṛtā mahī ॥58॥
satalatraiḥ sakeyūrairbāhubhiścandanokṣitaiḥ ।
hastihastopamaiśchinnairūrubhiśca tarasvinām ॥59॥
baddhacūḍāmaṇidharaiḥ śirobhiśca sakuṇḍalaiḥ ।
patitairvṛṣabhākṣāṇāṃ babhau bhārata medinī ॥60॥
kavacaiḥ śoṇitādigdhairviprakīrṇaiśca kāñcanaiḥ ।
rarāja subhṛśaṃ bhūmiḥ śāntārcibhirivānalaiḥ ॥61॥
vipraviddhaiḥ kalāpaiśca patitaiśca śarāsanaiḥ ।
viprakīrṇaiḥ śaraiścāpi rukmapuṅkhaiḥ samantataḥ ॥62॥
rathaiśca bahubhirbhagnaiḥ kiṅkiṇījālamālibhiḥ ।
vājibhiśca hataiḥ kīrṇaiḥ srastajihvaiḥ saśoṇitaiḥ ॥63॥
anukarṣaiḥ patākābhirupāsaṅgairdhvajairapi ।
pravīrāṇāṃ mahāśaṅkhairviprakīrṇaiśca pāṇḍuraiḥ ॥64॥
srastahastaiśca mātaṅgaiḥ śayānairvibabhau mahī ।
nānārūpairalaṅkāraiḥ pramadevābhyalaṅkṛtā ॥65॥

И усеяно было поле упавшими в бою дротиками, клинками, стрелами, метательными копьями, мечами, трезубцами, дротами с шипами, железными пиками, секирами, палицами, короткими стрелами, ядрами¹⁹⁸ и телами, оружием иссеченными, — безмолвными или слабо взывающими, плавающими в крови, бездыханными [телами] покрытая, пестрела земля. И умащенными сандалом руками с рукавицами и браслетами, разрубленными отважных [воинов] ногами, слоновьим хоботам подобными, слетевшими головами волоокими с прикрепленными [на тюрбанах] драгоценными камнями, с серьгами, сверкало, о Бхарата, поле. И залитыми кровью латами и разбросанным золотом сверкала ярко земля, как тлеющими кострами. И рассыпавшимися колчанами, и оброненными луками, и разбросанными повсюду стрелами с золотым оперением, и разбитыми колесницами многими с гирляндами колокольчиков, и убитыми конями, валяющимися в крови с выпавшими языками, осями от колесниц, знаменами, связками стрел, стягами, разбросанными большими бледно-желтыми раковинами военачальников, слонами, распростертыми с бессильными хоботами, устланная земля, была словно дева, разнообразными украшениями разнаряженная.

198. …ядрами… — В оригинале: śataghni — букв. «убивающее сотнями»; оружие сокрушительной силы, описывается как каменное или деревянное ядро с шипами.

66-75

dantibhiścāparaistatra saprāsairgāḍhavedanaiḥ ।
karaiḥ śabdaṃ vimuñcadbhiḥ śīkaraṃ ca muhurmuhuḥ ।
vibabhau tadraṇasthānaṃ dhamyamānairivācalaiḥ ॥66॥
nānārāgaiḥ kambalaiśca paristomaiśca dantinām ।
vaiḍūryamaṇidaṇḍaiśca patitairaṅkuśaiḥ śubhaiḥ ॥67॥
ghaṇṭābhiśca gajendrāṇāṃ patitābhiḥ samantataḥ ।
vighāṭitavicitrābhiḥ kuthābhī rāṅkavaistathā ॥68॥
graiveyaiścitrarūpaiśca rukmakakṣyābhireva ca ।
yantraiśca bahudhā chinnaistomaraiśca sakampanaiḥ ॥69॥
aśvānāṃ reṇukapilai rukmacchannairuraśchadaiḥ ।
sādināṃ ca bhujaiśchinnaiḥ patitaiḥ sāṅgadaistathā ॥70॥
prāsaiśca vimalaistīkṣṇairvimalābhistatharṣṭibhiḥ ।
uṣṇīṣaiśca tathā chinnaiḥ praviddhaiśca tatastataḥ ॥71॥
vicitrairardhacandraiśca jātarūpapariṣkṛtaiḥ ।
aśvāstaraparistomai rāṅkavairmṛditaistathā ॥72॥
narendracūḍāmaṇibhirvicitraiśca mahādhanaiḥ ।
chatraistathāpaviddhaiśca cāmaravyajanairapi ॥73॥
padmendudyutibhiścaiva vadanaiścārukuṇḍalaiḥ ।
kḷptaśmaśrubhiratyarthaṃ vīrāṇāṃ samalaṅkṛtaiḥ ॥74॥
apaviddhairmahārāja suvarṇojjvalakuṇḍalaiḥ ।
grahanakṣatraśabalā dyaurivāsīdvasundharā ॥75॥

А с другими слонами там, что, мучась от глубоко вонзившихся дротиков, из хоботов испускали шум и влагу время от времени, казалось поле сражения [покрытым] вздыхающими холмами. Разноцветные плащи, слоновьи покрывала, жезлы с камнем кошачий глаз, выроненные блестящие стрекала, бубенцы слоновьих вожаков, рассеянные повсюду, порванные пестрые попоны, оленьи шкуры, разнообразные слоновьи нашейные цепи, позолоченные ремни, поломанные всячески орудия, метательные копья и кампаны, золотом покрытые конские попоны, запорошенные пылью, и валяющиеся отрубленные руки всадников с браслетами, блестящие дротики, блестящие острые мечи и разорванные, пробитые тюрбаны там и здесь, красивые [стрелы] полумесяцем, золотом украшенные, конские попоны и оленьи шкуры порванные, прекрасные драгоценные царские бриллианты и зонты брошенные, султаны и опахала, лики героев, светлые, как лотос или месяц, с красивыми серьгами, с подстриженными бородами, с украшениями, разбросанные золотом блистающие серьги — [всем этим устланная], о великий царь, земля была подобна небу, усеянному планетами и созвездиями.

76-79

evamete mahāsene mṛdite tatra bhārata ।
parasparaṃ samāsādya tava teṣāṃ ca saṃyuge ॥76॥
teṣu śrānteṣu bhagneṣu mṛditeṣu ca bhārata ।
rātriḥ samabhavadghorā nāpaśyāma tato raṇam ॥77॥
tato'vahāraṃ sainyānāṃ pracakruḥ kurupāṇḍavāḥ ।
ghore niśāmukhe raudre vartamāne sudāruṇe ॥78॥
avahāraṃ tataḥ kṛtvā sahitāḥ kurupāṇḍavāḥ ।
nyaviśanta yathākālaṃ gatvā svaśibiraṃ tadā ॥79॥

Так эти два великих войска, твое и чужое, о Бхарата, сойдясь, сокрушали одно другое на бранном поле. И меж тем как, изнуренные, разбитые, сокрушены они были, спустилась ночная тьма, и мы уже не видели поля битвы. Тогда развели войска куру и пандавы с наступлением той длящейся мрачной, недоброй, очень страшной ночи. Затем, перемирие заключив, и куру, и пандавы в свое время вернулись тогда к своим станам.

Глава 93

1-13

sañjaya uvāca ।
tato duryodhano rājā śakuniścāpi saubalaḥ ।
duḥśāsanaśca putraste sūtaputraśca durjayaḥ ॥1॥
samāgamya mahārāja mantraṃ cakrūrvivakṣitam ।
kathaṃ pāṇḍusutā yuddhe jetavyāḥ sagaṇā iti ॥2॥
tato duryodhano rājā sarvāṃstānāha mantriṇaḥ ।
sūtaputraṃ samābhāṣya saubalaṃ ca mahābalam ॥3॥
droṇo bhīṣmaḥ kṛpaḥ śalyaḥ saumadattiśca saṃyuge ।
na pārthānpratibādhante na jāne tatra kāraṇam ॥4॥
avadhyamānāste cāpi kṣapayanti balaṃ mama ।
so'smi kṣīṇabalaḥ karṇa kṣīṇaśastraśca saṃyuge ॥5॥
nikṛtaḥ pāṇḍavaiḥ śūrairavadhyairdaivatairapi ।
so'haṃ saṃśayamāpannaḥ prakariṣye kathaṃ raṇam ॥6॥
tamabravīnmahārāja sūtaputro narādhipam ।
mā śuco bharataśreṣṭha prakariṣye priyaṃ tava ॥7॥
bhīṣmaḥ śāntanavastūrṇamapayātu mahāraṇāt ।
nivṛtte yudhi gāṅgeye nyastaśastre ca bhārata ॥8॥
ahaṃ pārthānhaniṣyāmi sahitānsarvasomakaiḥ ।
paśyato yudhi bhīṣmasya śape satyena te nṛpa ॥9॥
pāṇḍaveṣu dayāṃ rājansadā bhīṣmaḥ karoti vai ।
aśaktaśca raṇe bhīṣmo jetumetānmahārathān ॥10॥
abhimānī raṇe bhīṣmo nityañcāpi raṇapriyaḥ ।
sa kathaṃ pāṇḍavānyuddhe jeṣyate tāta saṅgatān ॥11॥
sa tvaṃ śīghramito gatvā bhīṣmasya śibiraṃ prati ।
anumānya raṇe bhīṣmaṃ śastraṃ nyāsaya bhārata ॥12॥
nyastaśastre tato bhīṣme nihatānpaśya pāṇḍavān ।
mayaikena raṇe rājansasuhṛdgaṇabāndhavān ॥13॥

Санджая сказал:
Затем царь Дурьодхана и Шакуни, сын Субалы, сын твой Духшасана и сын возницы трудноодолимый, собравшись, совет держали насущный, о великии царь: как победить в битве сыновей Панду с их союзниками. Тогда, посовещавшись с сыном возницы и сыном Субалы великомощным, сказал царь Дурьодхана всем своим советникам: «Дрона, Бхишма, Крипа, Шалья и сын Сомадатты не дают отпор в битве Партхам, и я не знаю тому причины. А те, неуязвимые, истребляют мое войско, и меньше войска у меня становится в битве, о Карна, и меньше оружия. Одолевают меня храбрые Пандавы, даже для божеств неуязвимые, и в отчаянье я впадаю — как мне выиграть битву?» Тому повелителю мужей, о великий царь, молвил сын возницы: «Не печалься, о лучший из бхаратов, я сделаю то, что угодно тебе. Пусть покинет скорее великое сражение Бхишма, сын Шантану! Когда уйдет из боя сын Ганги и сложит оружие, я сражу, о Бхарата, сынов Притхи в бою вместе со всеми Сомаками у Бхишмы на глазах, истинно клянусь тебе, о царь! Ведь Бхишма всегда был милосерден к Пандавам, о царь, и в битве не способен Бхишма победить этих великих воителей. [Хотя] Бхишма, любящий бой, постоянно кичится [своей силой] в бою, как в битве победит он, друг мой, сошедшихся Пандавов? Ступай скорее в стан Бхишмы, попроси Бхишму, о Бхарата, положить оружие в [этой] битве. После того как сложит оружие Бхишма, считай, что уже убиты Пандавы, я один [сражу их] в битве с сонмами друзей их и родичами!»

14-17

evamuktastu karṇena putro duryodhanastava ।
abravīdbhrātaraṃ tatra duḥśāsanamidaṃ vacaḥ ॥14॥
anuyātraṃ yathā sajjaṃ sarvaṃ bhavati sarvataḥ ।
duḥśāsana tathā kṣipraṃ sarvamevopapādaya ॥15॥
evamuktvā tato rājankarṇamāha janeśvaraḥ ।
anumānya raṇe bhīṣmamito'haṃ dvipadāṃ varam ॥16॥
āgamiṣye tataḥ kṣipraṃ tvatsakāśamarindama ।
tatastvaṃ puruṣavyāghra prakariṣyasi saṃyugam ॥17॥

Когда сказал ему это Карна, сын твой Дурьодхана брату Духшасане там такое слово молвил: «Ступай немедля, о Духшасана, сделай все, чтобы полностью готовы были все, кто следует [за нами]». Сказав так, молвил затем царь, повелитель народа, Карне: «Когда я уговорю [уйти] из боя Бхишму, лучшего из людей, я к тебе тотчас приду, о укротитель врагов, и тогда, о муж-тигр, ты выиграешь сражение».

18-32

niṣpapāta tatastūrṇaṃ putrastava viśāmpate ।
sahito bhrātṛbhiḥ sarvairdevairiva śatakratuḥ ॥18॥
tatastaṃ nṛpaśārdūlaṃ śārdūlasamavikramam ।
ārohayaddhayaṃ tūrṇaṃ bhrātā duḥśāsanastadā ॥19॥
aṅgadī baddhamukuṭo hastābharaṇavānnṛpaḥ ।
dhārtarāṣṭro mahārāja vibabhau sa mahendravat ॥20॥
bhāṇḍīpuṣpanikāśena tapanīyanibhena ca ।
anuliptaḥ parārdhyena candanena sugandhinā ॥21॥
arajombarasaṃvītaḥ siṃhakhelagatirnṛpaḥ ।
śuśubhe vimalārciṣmañśaradīva divākaraḥ ॥22॥
taṃ prayāntaṃ naravyāghraṃ bhīṣmasya śibiraṃ prati ।
anujagmurmaheṣvāsāḥ sarvalokasya dhanvinaḥ ।
bhrātaraśca maheṣvāsāstridaśā iva vāsavam ॥23॥
hayānanye samāruhya gajānanye ca bhārata ।
rathairanye naraśreṣṭhāḥ parivavruḥ samantataḥ ॥24॥
āttaśastrāśca suhṛdo rakṣaṇārthaṃ mahīpateḥ ।
prādurbabhūvuḥ sahitāḥ śakrasyevāmarā divi ॥25॥
sampūjyamānaḥ kurubhiḥ kauravāṇāṃ mahārathaḥ ।
prayayau sadanaṃ rājangāṅgeyasya yaśasvinaḥ ।
anvīyamānaḥ sahitaiḥ sodaraiḥ sarvato nṛpaḥ ॥26॥
dakṣiṇaṃ dakṣiṇaḥ kāle sambhṛtya svabhujaṃ tadā ।
hastihastopamaṃ śaikṣaṃ sarvaśatrunibarhaṇam ॥27॥
pragṛhṇannañjalīnnṝṇāmudyatānsarvatodiśam ।
śuśrāva madhurā vāco nānādeśanivāsinām ॥28॥
saṃstūyamānaḥ sūtaiśca māgadhaiśca mahāyaśāḥ ।
pūjayānaśca tānsarvānsarvalokeśvareśvaraḥ ॥29॥
pradīpaiḥ kāñcanaistatra gandhatailāvasecanaiḥ ।
parivavrurmahātmānaṃ prajvaladbhiḥ samantataḥ ॥30॥
sa taiḥ parivṛto rājā pradīpaiḥ kāñcanaiḥ śubhaiḥ ।
śuśubhe candramā yukto dīptairiva mahāgrahaiḥ ॥31॥
kañcukoṣṇīṣiṇastatra vetrajharjharapāṇayaḥ ।
protsārayantaḥ śanakaistaṃ janaṃ sarvatodiśam ॥32॥

И немедля устремился тогда вперед твой сын, о владыка народов, со всеми братьями вместе, как с богами Совершитель ста жертвоприношений. Тогда того мужа-тигра, тигру подобного отвагой, немедля возвел на коня брат его Духшасана. В браслетах на предплечьях, увенчанный диадемой, с украшениями на руках, о великий царь, блистал повелитель людей, сын Дхритараштры, великому Индре подобно. Превосходнейшим благоухающим сандалом умащенный, что с цветами бханди¹⁹⁹ был сходен и расплавленному золоту подобен, в беспыльные одежды облаченный, с поступью резвящегося льва, сиял царь, как лучезарное осеннее солнце. За ним, мужем-тигром, к шатру Бхишмы направляющимся, следовали [прославленные] во всем мире стрелки, великие лучники, и братья, великие лучники, как Тридцать за Предводителем Васу²⁰⁰. Некоторые ехали на конях, некоторые же — на слонах, о Бхарата, некоторые на колесницах, лучшие из воителей, со всех сторон [его] окружая. Друзья владыки земли, вооружившиеся его защиты ради, явились [там], как вкруг Шакры бессмертные на небесах, сплоченные. Почитаемый [народом] куру, следовал повелитель, великий воитель Кауравов, к обители прославленного сына Ганги, о царь, сопровождаемый со всех сторон [вокруг него] сплотившимися единоутробными [братьями]. Благосклонный, десницу свою, слоновьему хоботу подобную, всех врагов сокрушающую, во время, как должно, простирая²⁰¹, принимал он со всех сторон [поклоненье] людей, вздымающих сложенные ладонями руки, внимал хвалебным речам обитателей разных стран. Многославный, воспеваемый сутами и магадхами²⁰², всем [в ответ] почесть оказывал всего мира властителей властитель. Со всех сторон окружали великого духом [люди] с горящими золотыми светильниками [в руках], благоухающим кунжутным маслом заправленными. И, окруженный теми блистающими золотыми светильниками, царь блистал, как месяц, с сияющими великими планетами сочетающийся. А латники с жезлами в руках и литаврами раздвигали народ осмотрительно во все стороны, [путь расчищая].

199. Бханди — растение Rubia Munjista.

200. …как Тридцать за Предводителем Васу. — В пантеоне эпоса Индра возглавляет группу восьмерых богов Васу (в число коих сам не входит), но он же — глава всего пантеона (Тридцать — традиционное обозначение пантеона, хотя число его членов значительно больше).

201. Благосклонный, десницу… простирая… — В подлиннике игра слов, построенная на различных значениях слова dakṣiṇa: «благосклонный» (другое значение: «умелый») и «десница, правая рука». Там же тавтологическое hastihasta («слоновий хобот») тоже образует аллитерацию.

202. Магадхи (māgadha) — наряду с сутами (см. примеч. 76 к разд. «Протяжение…») разряд придворных певцов–сказителей.

33-41

samprāpya tu tato rājā bhīṣmasya sadanaṃ śubham ।
avatīrya hayāccāpi bhīṣmaṃ prāpya janeśvaraḥ ॥33॥
abhivādya tato bhīṣmaṃ niṣaṇṇaḥ paramāsane ।
kāñcane sarvatobhadre spardhyāstaraṇasaṃvṛte ।
uvāca prāñjalirbhīṣmaṃ bāṣpakaṇṭho'śrulocanaḥ ॥34॥
tvāṃ vayaṃ samupāśritya saṃyuge śatrusūdana ।
utsahema raṇe jetuṃ sendrānapi surāsurān ॥35॥
kimu pāṇḍusutānvīrānsasuhṛdgaṇabāndhavān ।
tasmādarhasi gāṅgeya kṛpāṃ kartuṃ mayi prabho ।
jahi pāṇḍusutānvīrānmahendra iva dānavān ॥36॥
pūrvamuktaṃ mahābāho nihaniṣyāmi somakān ।
pāñcālānpāṇḍavaiḥ sārdhaṃ karūṣāṃśceti bhārata ॥37॥
tadvacaḥ satyamevāstu jahi pārthānsamāgatān ।
somakāṃśca maheṣvāsānsatyavāgbhava bhārata ॥38॥
dayayā yadi vā rājandveṣyabhāvānmama prabho ।
mandabhāgyatayā vāpi mama rakṣasi pāṇḍavān ॥39॥
anujānīhi samare karṇamāhavaśobhinam ।
sa jeṣyati raṇe pārthānsasuhṛdgaṇabāndhavān ॥40॥
etāvaduktvā nṛpatiḥ putro duryodhanastava ।
novāca vacanaṃ kiñcidbhīṣmaṃ bhīmaparākramam ॥41॥

Достигнув затем блистательной обители Бхишмы, владыка людей сошел с коня и, к Бхишме приблизившись, приветствовал Бхишму и воссел на превосходное золотое сиденье, покрытое редчайшим ковром с чудодейственным узором²⁰³. И сказал он Бхишме, сложив ладони, прерывающимся голосом со слезами на глазах: «Прибегнув к тебе в этой войне, о истребитель врагов, могли бы мы победить и богов с демонами вместе и с Индрою, не то что сынов Панду, героев, с сонмами друзей их и родичами. Поэтому да смилостивишься ты надо мною, о сын Ганги! Срази, о властелин, сынов Панду, героев, как великий Индра — демонов. Прежде ты говорил, о мощнорукий, что убьешь Пандавов и с ними Сомаков, панчалов и карушей, о Бхарата. Да исполнится это слово твое! Срази сошедшихся Пандавов и Сомаков, великих лучников, будь правдоречив, о Бхарата! Если же из жалости или из-за ненависти ко мне или благодаря злой судьбе моей ты щадишь Пандавов, позволь сражаться Карне, светочу битвы. Он победит в бою сынов Притхи с сонмами их друзей и родичами». Когда сказал так Дурьодхана, сын твой, он ни слова [больше] не молвил грозному своей отвагой Бхишме.

203. Чудодейственный узор. — В оригинале: sarvatobhadra — букв. «благоприятный со всех сторон», что означает диаграмму, заключённую в квадрат с вписанным кругом, которую рисовали на ткани как оберег или в иных магических целях.

Глава 94

1-18

sañjaya uvāca ।
vākśalyaistava putreṇa so'tividdhaḥ pitāmahaḥ ।
duḥkhena mahatāviṣṭo novācāpriyamaṇvapi ॥1॥
sa dhyātvā suciraṃ kālaṃ duḥkharoṣasamanvitaḥ ।
śvasamāno yathā nāgaḥ praṇunno vai śalākayā ॥2॥
udvṛtya cakṣuṣī kopānnirdahanniva bhārata ।
sadevāsuragandharvaṃ lokaṃ lokavidāṃ varaḥ ।
abravīttava putraṃ tu sāmapūrvamidaṃ vacaḥ ॥3॥
kiṃ nu duryodhanaivaṃ māṃ vākśalyairupavidhyasi ।
ghaṭamānaṃ yathāśakti kurvāṇaṃ ca tava priyam ।
juhvānaṃ samare prāṇāṃstavaiva hitakāmyayā ॥4॥
yadā tu pāṇḍavaḥ śūraḥ khāṇḍave'gnimatarpayat ।
parājitya raṇe śakraṃ paryāptaṃ tannidarśanam ॥5॥
yadā ca tvāṃ mahābāho gandharvairhṛtamojasā ।
amocayatpāṇḍusutaḥ paryāptaṃ tannidarśanam ॥6॥
dravamāṇeṣu śūreṣu sodareṣu tathābhibho ।
sūtaputre ca rādheye paryāptaṃ tannidarśanam ॥7॥
yacca naḥ sahitānsarvānvirāṭanagare tadā ।
eka eva samudyātaḥ paryāptaṃ tannidarśanam ॥8॥
droṇañca yudhi saṃrabdhaṃ māñca nirjitya saṃyuge ।
karṇañca tvāñca drauṇiñca kṛpañca sumahāratham ।
vāsāṃsi sa samādatta paryāptaṃ tannidarśanam ॥9॥
nivātakavacānyuddhe vāsavenāpi durjayān ।
jitavānsamare pārthaḥ paryāptaṃ tannidarśanam ॥10॥
ko hi śakto raṇe jetuṃ pāṇḍavaṃ rabhasaṃ raṇe ।
tvaṃ tu mohānna jānīṣe vācyāvācyaṃ suyodhana ॥11॥
mumūrṣurhi naraḥ sarvānvṛkṣānpaśyati kāñcanān ।
tathā tvamapi gāndhāre viparītāni paśyasi ॥12॥
svayaṃ vairaṃ mahatkṛtvā pāṇḍavaiḥ sahasṛñjayaiḥ ।
yudhyasva tānadya raṇe paśyāmaḥ puruṣo bhava ॥13॥
ahaṃ tu somakānsarvānsapāñcālānsamāgatān ।
nihaniṣye naravyāghra varjayitvā śikhaṇḍinam ॥14॥
tairvāhaṃ nihataḥ saṅkhye gamiṣye yamasādanam ।
tānvā nihatya saṅgrāme prītiṃ dāsyāmi vai tava ॥15॥
pūrvaṃ hi strī samutpannā śikhaṇḍī rājaveśmani ।
varadānātpumāñjātaḥ saiṣā vai strī śikhaṇḍinī ॥16॥
tāmahaṃ na haniṣyāmi prāṇatyāge'pi bhārata ।
yāsau prāṅnirmitā dhātrā saiṣā vai strī śikhaṇḍinī ॥17॥
sukhaṃ svapihi gāndhāre śvo'smi kartā mahāraṇam ।
yajjanāḥ kathayiṣyanti yāvatsthāsyati medinī ॥18॥

Санджая сказал:
Речами-терниями сына твоего глубоко уязвленный, скорбью преисполненный, не сказал ему, [однако], в ответ ничего огорчительного дед. Долго размышлял он, терзаемый скорбью и гневом, воздыхая, как змей, прутом потревоженный. Во гневе возведя очи, словно [весь] мир с богами, демонами и гандхарвами испепеляя [взором], лучший из ведающих мир, о Бхарата, молвил он спокойно сыну твоему такое слово: «Зачем уязвляешь ты меня этими речами-терниями, о Дурьодхана? Сколько есть сил стараюсь я, творя угодное тебе, в битве приношу в жертву жизнь, блага тебе желая. Когда храбрый сын Панду удовольствовал Агни в [лесу] Кхандава, в бою победив Шакру, достаточным то было свидетельством [его мощи]. Когда тебя, о мощнорукий, похищенного силой гандхарвами, освободил сын Панду, достаточным то было свидетельством. И когда бежали [твои] братья, о властитель, и сын Радхи, отпрыск возницы, достаточным то было свидетельством. И то, что в городе Вираты всем нам сплотившимся противостоял он в одиночку, достаточным было свидетельством. В битве неистового Дрону и меня победив в сражении, и Карну, и тебя, и сына Дроны, и Крипу, величайшего воителя, забрал он [наши] одежды — достаточным то было свидетельством²⁰⁴. В битве победил Партха ниватакавачей на бранном поле, даже для Предводителя Васу трудноодолимых, — достаточным то было свидетельством. Кто в битве победить способен сына Панду, стремительного в битве? Ты же, ослепленный, не понимаешь, что можно произносить и чего произносить нельзя, о Суйодхана. Человек, на смерть идущий, все деревья видит золотыми. Так же и ты, о сын Гандхари, [все] видишь превратно. Сам ты породил эту великую вражду с Пандавами и со сринджаями заодно — сражайся же ныне с ними на поле брани, мужем будь, мы посмотрим. А я, о муж-тигр, сокрушу всех Сомаков, с панчалами объединившихся вместе, [всех], кроме Шикхандина. Либо, ими в битве сраженный, я уйду в обитель Ямы, либо, их сразив на поле брани, тебе радость дарую. Ведь Шикхандин сначала родился как женщина в царском доме, мужчиною же она стала благодаря дару, и все равно она — женщина Шикхандини. Ее я не стану убивать даже ценою жизни, о Бхарата! Как некогда сотворил ее Создатель, так и [осталась] она женщиной Шикхандини. Спи спокойно, о сын Гандхари, завтра буду я вести великий бой, о котором будут рассказывать люди, пока стоит земля!»

204. Когда храбрый сын Панду… достаточным то было свидетельством. — О подвигах Арджуны, перечисляемых Бхишмой, повествуется в предшествующих книгах эпоса. О том, как Арджуна с Кришной помогли Агни, богу огня, сжечь дремучий лес Кхандава, преодолев сопротивление бога Индры, рассказывается в заключительном разделе первой книги (гл. 214–215, Адипарва 1950:559–586); об освобождении Дурьодханы Арджуной из плена гандхарвов, в то время как братья его и Карна (сын Радхи) были обращены в бегство, см. в третьей книге, гл. 230, 234, 235 (Араньякапарва 1987:474, 475, 478–481); о победе Арджуны над Кауравами и их союзниками близ города Вираты, после которой он забрал одежду врагов, ввергнутых им в беспамятство, см. в четвертой книге, гл. 48–61 (Виратапарва 1967:83–105); о победе над ниватакавачами (nivātakavaca, букв. «непробиваемые панцири», особый разряд демонов) см. в третьей книге, гл. 166–169 (Араньякапарва 1987:343–348).

19-20

evamuktastava suto nirjagāma janeśvara ।
abhivādya guruṃ mūrdhnā prayayau svaṃ niveśanam ॥19॥
āgamya tu tato rājā visṛjya ca mahājanam ।
praviveśa tatastūrṇaṃ kṣayaṃ śatrukṣayaṅkaraḥ ।
praviṣṭaḥ sa niśāṃ tāṃ ca gamayāmāsa pārthivaḥ ॥20॥

Когда сказал он так твоему сыну, тот удалился, голову приветственно склонив перед старшим, и ушел в свою обитель. Туда придя, царь отпустил толпу [слуг] и тотчас в шатер вошел, врагов сокрушитель²⁰⁵. Войдя же, властитель земли провел там ночь.

205. …в шатёр вошёл, врагов сокрушитель. — В оригинале непереводимая игра слов и аллитерация.

Глава 95

1-7

sañjaya uvāca ।
prabhātāyāṃ tu śarvaryāṃ prātarutthāya vai nṛpaḥ ।
rājñaḥ samājñāpayata senāṃ yojayateti ha ।
adya bhīṣmo raṇe kruddho nihaniṣyati somakān ॥1॥
duryodhanasya tacchrutvā rātrau vilapitaṃ bahu ।
manyamānaḥ sa taṃ rājanpratyādeśamivātmanaḥ ॥2॥
nirvedaṃ paramaṃ gatvā vinindya paravācyatām ।
dīrghaṃ dadhyau śāntanavo yoddhukāmo'rjunaṃ raṇe ॥3॥
iṅgitena tu tajjñātvā gāṅgeyena vicintitam ।
duryodhano mahārāja duḥśāsanamacodayat ॥4॥
duḥśāsana rathāstūrṇaṃ yujyantāṃ bhīṣmarakṣiṇaḥ ।
dvātriṃśattvamanīkāni sarvāṇyevābhicodaya ॥5॥
idaṃ hi samanuprāptaṃ varṣapūgābhicintitam ।
pāṇḍavānāṃ sasainyānāṃ vadho rājyasya cāgamaḥ ॥6॥
tatra kāryamahaṃ manye bhīṣmasyaivābhirakṣaṇam ।
sa no guptaḥ sukhāya syāddhanyātpārthāṃśca saṃyuge ॥7॥

Санджая сказал:
Когда же ночь сменилась рассветом, властитель [Дурьодхана], поднявшись рано, повелел царям: «Стройте войско! Сегодня истребит гневный Бхишма в битве Сомаков». А тот, выслушав ночью сетования Дурьодханы, почитал уже то обязанностью своею. Высокой отрешенности исполненный, отринув чужую хулу, долго размышлял сын Шантану, с Арджуной встретиться в бою стремящийся. Догадавшись по движениям его, о чем думает сын Ганги, Дурьодхана, о великий царь, поторопил Духшасану: «О Духшасана, построй немедля колесницы для защиты Бхишмы! Всего пошли туда тридцать два полка. Вот оно пришло — то, чего тьму лет [мы] ждали, — истребление Пандавов вместе с их войсками и обретение царства. И необходимым здесь я полагаю [позаботиться] об охране Бхишмы. Охраняемый нами, да будет он невредим и да убьет в сражении сынов Притхи!

8-13

abravīcca viśuddhātmā nāhaṃ hanyāṃ śikhaṇḍinam ।
strīpūrvako hyasau jātastasmādvarjyo raṇe mayā ॥8॥
lokastadveda yadahaṃ pituḥ priyacikīrṣayā ।
rājyaṃ sphītaṃ mahābāho striyaśca tyaktavānpurā ॥9॥
naiva cāhaṃ striyaṃ jātu na strīpūrvaṃ kathañcana ।
hanyāṃ yudhi naraśreṣṭha satyametadbravīmi te ॥10॥
ayaṃ strīpūrvako rājañśikhaṇḍī yadi te śrutaḥ ।
udyoge kathitaṃ yattattathā jātā śikhaṇḍinī ॥11॥
kanyā bhūtvā pumāñjātaḥ sa ca yotsyati bhārata ।
tasyāhaṃ pramukhe bāṇānna muñceyaṃ kathañcana ॥12॥
yuddhe tu kṣatriyāṃstāta pāṇḍavānāṃ jayaiṣiṇaḥ ।
sarvānanyānhaniṣyāmi samprāptānbāṇagocarān ॥13॥

Молвил он [мне], чистый душою: “Я не буду убивать Шикхандина. Ведь он был рожден сперва как женщина. Поэтому избегать его надлежит мне в битве. Люди знают, что из желания сделать угодное отцу я отказался некогда от процветающего царства и от жены²⁰⁶. И никогда и никоим образом, о лучший из героев, я не убью в битве женщину или того, кто был женщиной, истинно говорю тебе. Если ты слышал, этот Шикхандин прежде был женщиной, — как рассказано было о том в [Книге] о старании²⁰⁷. Так родилась Шикхандини. Девой будучи, стала она мужчиной. Он будет сражаться, о Бхарата, [но] я ни за что не стану пускать в него стрелы. Всех же других кшатриев, что желают победы Пандавам, я убью на поле брани, сын мой, как только приблизятся они на полет стрелы”.

206. …отказался… от процветающего царства и от жены. — Об отречении Бхишмы от прав наследования царства и принятом им обете безбрачия рассказывается в первой книге (гл. 94).

207. …как рассказано было о том в [Книге] о старании. — См. примеч. 16 к разд. «Песнь…». Книга о старании — «Удьйогапарва», пятая книга эпоса.

14-16

evaṃ māṃ bharataśreṣṭho gāṅgeyaḥ prāha śāstravit ।
tatra sarvātmanā manye bhīṣmasyaivābhipālanam ॥14॥
arakṣyamāṇaṃ hi vṛko hanyātsiṃhaṃ mahāvane ।
mā vṛkeṇeva śārdūlaṃ ghātayema śikhaṇḍinā ॥15॥
mātulaḥ śakuniḥ śalyaḥ kṛpo droṇo viviṃśatiḥ ।
yattā rakṣantu gāṅgeyaṃ tasmingupte dhruvo jayaḥ ॥16॥

Так молвил мне сын Ганги, лучший из бхаратов, в учениях сведущий. И всей душою я стремлюсь защитить Бхишму. Ведь беззащитного льва в большом лесу и волк убьет. Не дадим же волку Шикхандину убить тигра! Шакуни, [мой] дядя по матери, Шалья, Крипа, Дрона, Вивиншати — пусть защищают сына Ганги, если охранить его, победа будет верной!»

17-20

etacchrutvā tu rājāno duryodhanavacastadā ।
sarvato rathavaṃśena gāṅgeyaṃ paryavārayan ॥17॥
putrāśca tava gāṅgeyaṃ parivārya yayurmudā ।
kampayanto bhuvaṃ dyāṃ ca kṣobhayantaśca pāṇḍavān ॥18॥
tai rathaiśca susaṃyuktairdantibhiśca mahārathāḥ ।
parivārya raṇe bhīṣmaṃ daṃśitāḥ samavasthitāḥ ॥19॥
yathā devāsure yuddhe tridaśā vajradhāriṇam ।
sarve te sma vyatiṣṭhanta rakṣantastaṃ mahāratham ॥20॥

Вняв той речи Дурьодханы, цари тогда полчищем колесниц со всех сторон оградили сына Ганги. И сыны твои, ограждая сына Ганги, двинулись с ликованием, сотрясая землю и небо и вселяя в пандавов трепет. С теми колесницами и со слонами, крепко сплоченные, расположились на поле боя, снарядившись, великие воители, Бхишму ограждая, как Тридцать — Носителя ваджры в войне богов и асуров, — все они стали так, чтобы защитить того великого воителя.

21-23

tato duryodhano rājā punarbhrātaramabravīt ।
savyañcakraṃ yudhāmanyuruttamaujāśca dakṣiṇam ।
goptārāvarjunasyaitāvarjuno'pi śikhaṇḍinaḥ ॥21॥
sa rakṣyamāṇaḥ pārthena tathāsmābhirvivarjitaḥ ।
yathā bhīṣmaṃ na no hanyādduḥśāsana tathā kuru ॥22॥
bhrātustadvacanaṃ śrutvā putro duḥśāsanastava ।
bhīṣmaṃ pramukhataḥ kṛtvā prayayau senayā saha ॥23॥

Тогда царь Дурьодхана вновь молвил брату: «Юдхаманью прикрывает левое колесо Арджуны, Уттамауджас — правое, сам же Арджуна — Шикхандина. Сделай так, о Духшасана, чтобы, прикрываемый Арджуной и оставленный [без внимания] нами, он не убил нашего Бхишму!» Эту речь брата выслушав, сын твой Духшасана выступил с войском, поставив Бхишму во главе.

24-25

bhīṣmaṃ tu rathavaṃśena dṛṣṭvā tamabhisaṃvṛtam ।
arjuno rathināṃ śreṣṭho dhṛṣṭadyumnamuvāca ha ॥24॥
śikhaṇḍinaṃ naravyāghra bhīṣmasya pramukhe'nagha ।
sthāpayasvādya pāñcālya tasya goptāhamapyuta ॥25॥

Завидев Бхишму, окруженного полчищем колесниц, Арджуна, лучший из колесничных воинов, сказал Дхриштадьюмне: «Поставь сегодня, о муж-тигр, против Бхишмы, о безупречный, Шикхандина, о Панчалийский, я буду прикрывать его, о неколебимый!»

26-33

tataḥ śāntanavo bhīṣmo niryayau senayā saha ।
vyūhaṃ cāvyūhata mahatsarvatobhadramāhave ॥26॥
kṛpaśca kṛtavarmā ca śaibyaścaiva mahārathaḥ ।
śakuniḥ saindhavaścaiva kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ॥27॥
bhīṣmeṇa sahitāḥ sarve putraiśca tava bhārata ।
agrataḥ sarvasainyānāṃ vyūhasya pramukhe sthitāḥ ॥28॥
droṇo bhūriśravāḥ śalyo bhagadattaśca māriṣa ।
dakṣiṇaṃ pakṣamāśritya sthitā vyūhasya daṃśitāḥ ॥29॥
aśvatthāmā somadatta āvantyau ca mahārathau ।
mahatyā senayā yuktā vāmaṃ pakṣamapālayan ॥30॥
duryodhano mahārāja trigartaiḥ sarvato vṛtaḥ ।
vyūhamadhye sthito rājanpāṇḍavānprati bhārata ॥31॥
alambuso rathaśreṣṭhaḥ śrutāyuśca mahārathaḥ ।
pṛṣṭhataḥ sarvasainyānāṃ sthitau vyūhasya daṃśitau ॥32॥
evamete tadā vyūhaṃ kṛtvā bhārata tāvakāḥ ।
saṃnaddhāḥ samadṛśyanta pratapanta ivāgnayaḥ ॥33॥

Тогда Бхишма, сын Шантану, выступил с войском, великим строем — Благим со всех сторон²⁰⁸— его построив на поле битвы. Крипа, Критаварман, Шибиец²⁰⁹, великий воитель, Шакуни и царь Синдху, и царь Камбоджи Судакшина — все вместе с Бхишмой и твоими сыновьями, о Бхарата, стали перед всеми войсками во главе [того] строя. Дрона, Бхуришравас, Шалья и Бхагадатта, о достойный, на правом крыле строя расположившись, стали, вооруженные. Ашваттхаман, Сомадатта и оба Авантийца, великих воителя, сопровождаемые огромным войском, прикрывали левое крыло. Дурьодхана, о великий царь, окруженный со всех сторон тригартами, стал в середине строя, о царь, против Пандавов, о Бхарата. Аламбуса, лучший из воителей, и Шрутаюдха, великий воитель, в тылу строя всех войск стали, вооруженные. Так, строй установив, о Бхарата, предстали взорам тогда твои, в доспехи одетые, блистающим огням подобные.

208. Благой со всех сторон. — См. примеч. 203 к текущ. разд. Строй назван, очевидно, по магическому квадрату, очертания которого он воспроизводит.

209. Шибиец — царь Шиби, который выше назван был в числе сражающихся за Пандавов (см. примеч. 41 к текущ. разд.); здесь, очевидно, искажение текста и должен быть назван другой персонаж.

34-38

tathā yudhiṣṭhiro rājā bhīmasenaśca pāṇḍavaḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca mādrīputrāvubhāvapi ।
agrataḥ sarvasainyānāṃ sthitā vyūhasya daṃśitāḥ ॥34॥
dhṛṣṭadyumno virāṭaśca sātyakiśca mahārathaḥ ।
sthitāḥ sainyena mahatā parānīkavināśanāḥ ॥35॥
śikhaṇḍī vijayaścaiva rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
cekitāno mahābāhuḥ kuntibhojaśca vīryavān ।
sthitā raṇe mahārāja mahatyā senayā vṛtāḥ ॥36॥
abhimanyurmaheṣvāso drupadaśca mahārathaḥ ।
kekayā bhrātaraḥ pañca sthitā yuddhāya daṃśitāḥ ॥37॥
evaṃ te'pi mahāvyūhaṃ prativyūhya sudurjayam ।
pāṇḍavāḥ samare śūrāḥ sthitā yuddhāya māriṣa ॥38॥

Меж тем царь Юдхиштхира и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева, оба сына Мадри, стали впереди всех войск [своего] строя, вооруженные. Дхрииггадьюмна, Вирата и Сатьяки, великий воитель, с войском великим стали, чужих ратей истребители. Шикхандин и Победитель, ракшас Гхатоткача, могучерукий Чекитана и Кунтибходжа мужественный стали на поле боя, о великий царь, великим войском окруженные. Абхиманью, великий лучник, и Друпада, великий воитель, и пятеро братьев Кекаев стали [там], для битвы вооруженные. Так, великий строй неодолимый выставив напротив, стали на поле брани храбрые пандавы, [готовые] к бою, о достойный.

39-43

tāvakāstu raṇe yattāḥ sahasenā narādhipāḥ ।
abhyudyayū raṇe pārthānbhīṣmaṃ kṛtvāgrato nṛpa ॥39॥
tathaiva pāṇḍavā rājanbhīmasenapurogamāḥ ।
bhīṣmaṃ yuddhapariprepsuṃ saṅgrāme vijigīṣavaḥ ॥40॥
kṣveḍāḥ kilikilāśabdānkrakacāngoviṣāṇikāḥ ।
bherīmṛdaṅgapaṇavānnādayantaśca puṣkarān ।
pāṇḍavā abhyadhāvanta nadanto bhairavānravān ॥41॥
bherīmṛdaṅgaśaṅkhānāṃ dundubhīnāṃ ca nisvanaiḥ ।
utkruṣṭasiṃhanādaiśca valgitaiśca pṛthagvidhaiḥ ॥42॥
vayaṃ pratinadantastānabhyagacchāma satvarāḥ ।
sahasaivābhisaṅkruddhāstadāsīttumulaṃ mahat ॥43॥

Твои же, изготовившись к битве, мужей повелители, ринулись в битву вместе с войсками против сынов Притхи, Бхишму во главе поставив, о повелитель. Так же и пандавы, о царь, предводительствуемые Бхимасеной, [двинулись] в бой на воинственного Бхишму, жаждущие победы. С рыканьем и ликующими возгласами, под пение кракачей и рогов, под бой барабанов, литавр, бубнов, цимбал, ринулись пандавы, устрашающий рев издавая. И под гром барабанов, литавр, и раковин, и тамбуринов, львиный рык испуская, приплясывая со всяческими прыжками, взревели мы в ответ и двинулись на них, поспешая стремительно, разъяренные, и великий шум тогда поднялся.

44-53

tato'nyonyaṃ pradhāvantaḥ samprahāraṃ pracakrire ।
tataḥ śabdena mahatā pracakampe vasundharā ॥44॥
pakṣiṇaśca mahāghoraṃ vyāharanto vibabhramuḥ ।
saprabhaścoditaḥ sūryo niṣprabhaḥ samapadyata ॥45॥
vavuśca tumulā vātāḥ śaṃsantaḥ sumahadbhayam ।
ghorāśca ghoranirhrādāḥ śivāstatra vavāśire ।
vedayantyo mahārāja mahadvaiśasamāgatam ॥46॥
diśaḥ prajvalitā rājanpāṃsuvarṣaṃ papāta ca ।
rudhireṇa samunmiśramasthivarṣaṃ tathaiva ca ॥47॥
rudatāṃ vāhanānāṃ ca netrebhyaḥ prāpatajjalam ।
susruvuśca śakṛnmūtraṃ pradhyāyanto viśāṃ pate ॥48॥
antarhitā mahānādāḥ śrūyante bharatarṣabha ।
rakṣasāṃ puruṣādānāṃ nadatāṃ bhairavānravān ॥49॥
sampatantaḥ sma dṛśyante gomāyubakavāyasāḥ ।
śvānaśca vividhairnādairbhaṣantastatra tasthire ॥50॥
jvalitāśca maholkā vai samāhatya divākaram ।
nipetuḥ sahasā bhūmau vedayānā mahadbhayam ॥51॥
mahāntyanīkāni mahāsamucchraye samāgame pāṇḍavadhārtarāṣṭrayoḥ ।
prakāśire śaṅkhamṛdaṅganisvanaiḥ prakampitānīva vanāni vāyunā ॥52॥
narendranāgāśvasamākulānāmabhyāyatīnāmaśive muhūrte ।
babhūva ghoṣastumulaścamūnāṃ vātoddhutānāmiva sāgarāṇām ॥53॥

Тогда устремляющиеся друг на друга сшиблись в бою, и от великого грохота содрогнулась тогда земля. Заметались [в воздухе] птицы, испуская ужасные крики, и солнце, ясное на восходе, [теперь] померкло. Бурные ветры задули, [грядущий] ужас возвещая, и завыли там жуткие шакалицы с жутким рыданием, о великой начавшейся бойне доносящие. Запылали страны света, о царь, дождь пыли пал и костяной дождь, с кровью смешанный. У ездовых животных, плачущих, влага из глаз источалась, в тревоге они испражнялись и мочились, о владыка народов. Слышались громкие голоса незримо, о бык среди бхаратов, жуткие вопли завывающих ракшасов-людоедов. Явились, налетев, стервятники, цапли, вороны, расположились там [вокруг] собаки, различные крики издающие. Великие метеоры, пылая, обрушивались на дневное светило и падали стремительно на землю, великую беду предвещая. В великом смятении схватки предстали великие рати сынов Панду и сынов Дхритараштры, громом раковин и тамбуринов сотрясаемые, как леса бурею. И прегромкий шум поднялся от тех полчищ царей, слонов и коней, сошедшихся в недобрый час, словно от взволнованных бурей океанов.

Глава 96

1-20

sañjaya uvāca ।
abhimanyū rathodāraḥ piśaṅgaisturagottamaiḥ ।
abhidudrāva tejasvī duryodhanabalaṃ mahat ।
vikirañśaravarṣāṇi vāridhārā ivāmbudaḥ ॥1॥
na śekuḥ samare kruddhaṃ saubhadramarisūdanam ।
śastraughiṇaṃ gāhamānaṃ senāsāgaramakṣayam ।
nivārayitumapyājau tvadīyāḥ kurupuṅgavāḥ ॥2॥
tena muktā raṇe rājañśarāḥ śatrunibarhaṇāḥ ।
kṣatriyānanayañśūrānpretarājaniveśanam ॥3॥
yamadaṇḍopamānghorāñjvalanāśīviṣopamān ।
saubhadraḥ samare kruddhaḥ preṣayāmāsa sāyakān ॥4॥
rathinaṃ ca rathāttūrṇaṃ hayapṛṣṭhācca sādinam ।
gajārohāṃśca sagajānpātayāmāsa phālguniḥ ॥5॥
tasya tatkurvataḥ karma mahatsaṅkhye'dbhutaṃ nṛpāḥ ।
pūjayāñcakrire hṛṣṭāḥ praśaśaṃsuśca phālgunim ॥6॥
tānyanīkāni saubhadro drāvayanbahvaśobhata ।
tūlarāśimivādhūya mārutaḥ sarvatodiśam ॥7॥
tena vidrāvyamāṇāni tava sainyāni bhārata ।
trātāraṃ nādhyagacchanta paṅke magnā iva dvipāḥ ॥8॥
vidrāvya sarvasainyāni tāvakāni narottamaḥ ।
abhimanyuḥ sthito rājanvidhūmo'gniriva jvalan ॥9॥
na cainaṃ tāvakāḥ sarve viṣehurarighātinam ।
pradīptaṃ pāvakaṃ yadvatpataṅgāḥ kālacoditāḥ ॥10॥
praharansarvaśatrubhyaḥ pāṇḍavānāṃ mahārathaḥ ।
adṛśyata maheṣvāsaḥ savajra iva vajrabhṛt ॥11॥
hemapṛṣṭhaṃ dhanuścāsya dadṛśe carato diśaḥ ।
toyadeṣu yathā rājanbhrājamānāḥ śatahradāḥ ॥12॥
śarāśca niśitāḥ pītā niścaranti sma saṃyuge ।
vanātphulladrumādrājanbhramarāṇāmiva vrajāḥ ॥13॥
tathaiva caratastasya saubhadrasya mahātmanaḥ ।
rathena meghaghoṣeṇa dadṛśurnāntaraṃ janāḥ ॥14॥
mohayitvā kṛpaṃ droṇaṃ drauṇiṃ ca sa bṛhadbalam ।
saindhavaṃ ca maheṣvāsaṃ vyacarallaghu suṣṭhu ca ॥15॥
maṇḍalīkṛtamevāsya dhanuḥ paśyāma māriṣa ।
sūryamaṇḍalasaṅkāśaṃ tapatastava vāhinīm ॥16॥
taṃ dṛṣṭvā kṣatriyāḥ śūrāḥ pratapantaṃ śarārcibhiḥ ।
dviphalgunamimaṃ lokaṃ menire tasya karmabhiḥ ॥17॥
tenārditā mahārāja bhāratī sā mahācamūḥ ।
babhrāma tatra tatraiva yoṣinmadavaśādiva ॥18॥
drāvayitvā ca tatsainyaṃ kampayitvā mahārathān ।
nandayāmāsa suhṛdo mayaṃ jitveva vāsavaḥ ॥19॥
tena vidrāvyamāṇāni tava sainyāni saṃyuge ।
cakrurārtasvaraṃ ghoraṃ parjanyaninadopamam ॥20॥

Санджая сказал:
Абхиманью на прекрасной колеснице, [влекомой] превосходными гнедыми конями, устремился на огромное войско Дурьодханы, сея ливни стрел, как туча — потоки вод. И не могли в бою твои мужи-быки [рода] Куру остановить гневного сына Субхадры, врагов истребителя, льющего оружие потоком, когда углубился он в неиссякаемый океан [их] войска на поле брани. Выпущенные им в битве стрелы, о царь, врагов свергающие, отправляли героев кшатриев в обитель Царя призраков. Жезлу Ямы подобные, страшные, пылающим ядовитым змеям подобные стрелы посылал в бою гневный сын Субхадры. Во мгновение ока повергал сын Пхальгуны колесничного воина с колесницы, всадника с коня, бойцов на слонах — со слонами вместе. Свершающего тот подвиг великий и необычайный в битве, восхвалили цари, ликуя, сына Пхальгуны и почести ему воздали. И блистал сын Субхадры, те рати рассеивая, как разметает ветер во все стороны травяную кучу. Не чаяли спасителя войска твои, перед ним расступающиеся, подобно слонам, увязшим в болоте. Все твои войска рассеяв, о царь, предстал Абхиманью, лучший из воителей, словно пылающий огонь без дыма. И никто из твоих не мог противостоять ему, как полыхающему огню мотыльки, на смерть обреченные. Всем врагам нанеся удары, предстал взорам великий воитель Пандавов, великий лучник, подобный Носителю ваджры с ваджрой [в руке]. И его лук, позолоченный с задней стороны, который он направлял повсюду, о царь, подобен был молниям, сверкающим в облаках. И стрелы, заостренные и закаленные, слетали [с него] в битве, словно из леса рои пчел, о царь, с цветущего дерева. И меж тем как мчался тот великий духом сын Субхадры на колеснице, гремящей как туча, никто не мог улучить мгновения [чтобы поразить его]. Ошеломив Крипу, Дрону, сына Дроны, великого мощью, и царя Синдху, великого лучника, легко и успешно продвигался он. Мы зрели лук его, обращающийся по кругу, о достойный, войско твое испепеляющий, диску солнечному подобно. И, на него взирая, на подвиги его, стрелами-лучами испепеляющего [врагов], мнили герои-кшатрии, что двое Пхальгунов в этом мире существует. А та великая бхаратийская рать, им истязаемая, туда и сюда клонилась, словно женщина опьяневшая. Разгромив то войско и в трепет приведя великих воителей, он даровал радость друзьям, как Предводитель Васу, когда он победил Майю²¹⁰. А разбитые в бою войска твои подняли в муках страшный рев, грому грозовых туч подобный.

210. …Предводитель Васу, когда он победил Майю. — В «Адипарве» (гл. 219) рассказывается о спасении Арджуной демона Майи, чудесного зодчего, от гнева бога огня; о победе Индры над ним упоминаний в других книгах эпоса нет.

21-33

taṃ śrutvā ninadaṃ ghoraṃ tava sainyasya māriṣa ।
mārutoddhūtavegasya samudrasyeva parvaṇi ।
duryodhanastadā rājā ārśyaśṛṅgimabhāṣata ॥21॥
eṣa kārṣṇirmaheṣvāso dvitīya iva phalgunaḥ ।
camūṃ drāvayate krodhādvṛtro devacamūmiva ॥22॥
tasya nānyaṃ prapaśyāmi saṃyuge bheṣajaṃ mahat ।
ṛte tvāṃ rākṣasaśreṣṭha sarvavidyāsu pāragam ॥23॥
sa gatvā tvaritaṃ vīraṃ jahi saubhadramāhave ।
vayaṃ pārthānhaniṣyāmo bhīṣmadroṇapuraḥsarāḥ ॥24॥
sa evamukto balavānrākṣasendraḥ pratāpavān ।
prayayau samare tūrṇaṃ tava putrasya śāsanāt ।
nardamāno mahānādaṃ prāvṛṣīva balāhakaḥ ॥25॥
tasya śabdena mahatā pāṇḍavānāṃ mahadbalam ।
prācalatsarvato rājanpūryamāṇa ivārṇavaḥ ॥26॥
bahavaśca narā rājaṃstasya nādena bhīṣitāḥ ।
priyānprāṇānparityajya nipeturdharaṇītale ॥27॥
kārṣṇiścāpi mudā yuktaḥ pragṛhītaśarāsanaḥ ।
nṛtyanniva rathopasthe tadrakṣaḥ samupādravat ॥28॥
tataḥ sa rākṣasaḥ kruddhaḥ samprāpyaivārjuniṃ raṇe ।
nātidūre sthitastasya drāvayāmāsa vai camūm ॥29॥
sā vadhyamānā samare pāṇḍavānāṃ mahācamūḥ ।
pratyudyayau raṇe rakṣo devasenā yathā balim ॥30॥
vimardaḥ sumahānāsīttasya sainyasya māriṣa ।
rakṣasā ghorarūpeṇa vadhyamānasya saṃyuge ॥31॥
tataḥ śarasahasraistāṃ pāṇḍavānāṃ mahācamūm ।
vyadrāvayadraṇe rakṣo darśayadvai parākramam ॥32॥
sā vadhyamānā ca tathā pāṇḍavānāmanīkinī ।
rakṣasā ghorarūpeṇa pradudrāva raṇe bhayāt ॥33॥

Страшный рев твоих войск услышав, — как от бурей взволнованного океана в час прилива, — молвил тогда царь Дурьодхана сыну Ришьяшринги: «Сей отпрыск Кришны, великий лучник, словно второй Пхальгуна громит воинство мое, как Вритра — воинство богов. И я не вижу иного могучего средства исцеления от него, кроме тебя, о лучший из ракшасов, что постиг в совершенстве все науки [чародейства]. Ступай и поспеши сразить в бою героя, сына Субхадры, а мы под предводительством Бхишмы и Дроны сразим сынов Притхи!» Когда он так ему сказал, могучий вождь ракшасов двинулся немедля в бой, блистательный, следуя велению твоего сына, громовый рев издавая, словно туча в пору дождей. Громовый голос тот заслышав, взволновалось из края в край великое войско Пандавов, о царь, словно многоводный океан. И многие мужи, о царь, тем голосом устрашенные, пали на землю, с дорогою жизнью прощаясь. Но Кришны родич лук схватил, изготовившись, и устремился, ликуя, на то чудовище, словно приплясывая на уступе колесницы. Тогда ракшас гневный, сына Арджуны встречая на поле боя, стал громить его рать, от нее невдалеке расположившийся. Великая же рать Пандавов, истребляемая им, выступила против чудовища на битву, как воинство богов против Бали. И жестоким был бой того войска, о достойный, со страшного обличья ракшасом, его истребляющим на поле брани. Тогда, являя отвагу свою, тысячами стрел рассеял ракшас в бою ту великую рать Пандавов. И так, чудовищем страшного обличья истребляемое на поле битвы, бежало в страхе войско Пандавов.

34-47

tāṃ pramṛdya tataḥ senāṃ padminīṃ vāraṇo yathā ।
tato'bhidudrāva raṇe draupadeyānmahābalān ॥34॥
te tu kruddhā maheṣvāsā draupadeyāḥ prahāriṇaḥ ।
rākṣasaṃ dudruvuḥ sarve grahāḥ pañca yathā ravim ॥35॥
vīryavadbhistatastaistu pīḍito rākṣasottamaḥ ।
yathā yugakṣaye ghore candramāḥ pañcabhirgrahaiḥ ॥36॥
prativindhyastato rakṣo bibheda niśitaiḥ śaraiḥ ।
sarvapāraśavaistūrṇamakuṇṭhāgrairmahābalaḥ ॥37॥
sa tairbhinnatanutrāṇaḥ śuśubhe rākṣasottamaḥ ।
marīcibhirivārkasya saṃsyūto jalado mahān ॥38॥
viṣaktaiḥ sa śaraiścāpi tapanīyaparicchadaiḥ ।
ārśyaśṛṅgirbabhau rājandīptaśṛṅga ivācalaḥ ॥39॥
tataste bhrātaraḥ pañca rākṣasendraṃ mahāhave ।
vivyadhurniśitairbāṇaistapanīyavibhūṣitaiḥ ॥40॥
sa nirbhinnaḥ śarairghorairbhujagaiḥ kopitairiva ।
alambuso bhṛśaṃ rājannāgendra iva cukrudhe ॥41॥
so'tividdho mahārāja muhūrtamatha māriṣa ।
praviveśa tamo dīrghaṃ pīḍitastairmahārathaiḥ ॥42॥
pratilabhya tataḥ sañjñāṃ krodhena dviguṇīkṛtaḥ ।
ciccheda sāyakaisteṣāṃ dhvajāṃścaiva dhanūṃṣi ca ॥43॥
ekaikaṃ ca tribhirbāṇairājaghāna smayanniva ।
alambuso rathopasthe nṛtyanniva mahārathaḥ ॥44॥
tvaramāṇaśca saṅkruddho hayāṃsteṣāṃ mahātmanām ।
jaghāna rākṣasaḥ kruddhaḥ sārathīṃśca mahābalaḥ ॥45॥
bibheda ca susaṃhṛṣṭaḥ punaścainānsusaṃśitaiḥ ।
śarairbahuvidhākāraiḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥46॥
virathāṃśca maheṣvāsānkṛtvā tatra sa rākṣasaḥ ।
abhidudrāva vegena hantukāmo niśācaraḥ ॥47॥

Раздавив тогда то войско, как слон — лотосов поросль, обратился он затем в бою против сынов Драупади великомощных. Те сыны Драупади, великие лучники, бойцы, все устремились, гневные, на ракшаса, как пять планет²¹¹ на солнце. И подавлен был теми храбрыми лучший из ракшасов, словно месяц пятью планетами в страшный час кончины мира. Тогда Пративиндхья, великомощный, пронзил демона незамедлив острыми железными стрелами с незатупленными наконечниками. Они пробили его доспехи, и блистал лучший из ракшасов, как большая туча, прошитая лучами солнца. Теми стрелами, плавленым золотом покрытыми, пронзенный, о царь, подобен был сын Ришьяшринги горе с пылающей вершиной. Тогда в великой битве те пятеро братьев пронзили вождя ракшасов острыми стрелами, плавленым золотом украшенными. Будучи пронзен стрелами, словно страшными разъяренными змеями, разгневался весьма Аламбуса, о царь, словно [сам] властительный змей. Тяжко пораженный, о великий царь, всего на мгновение, о достойный, впал он в глубокое помрачение, теми великими воителями уязвленный. Сознание обретя, вдвое во гневе возросший, он рассек стрелами их стяги и луки. И одного за другим тремя стрелами [каждого] как бы в насмешку поразил Аламбуса, великий колесничий воин, словно приплясывая на уступе колесницы. И ракшас, разгневанный, тотчас убил коней у тех великих духом, гневный, и колесничих, великомощный. И еще он поразил их, воодушевленный, остроотточенными стрелами многих видов, сотнями и тысячами. Лишив колесниц великих лучников, стремительно ракшас там обрушился на них, в ночи бродящий, убить их желая.

211. Пять планет — Ангара (Марс), Будха (Меркурий), Брихаспати (Юпитер), Шукра (Венера) и Шанайшчара (Сатурн).

48-51

tānarditānraṇe tena rākṣasena durātmanā ।
dṛṣṭvārjunasutaḥ saṅkhye rākṣasaṃ samupādravat ॥48॥
tayoḥ samabhavadyuddhaṃ vṛtravāsavayoriva ।
dadṛśustāvakāḥ sarve pāṇḍavāśca mahārathāḥ ॥49॥
tau sametau mahāyuddhe krodhadīptau parasparam ।
mahābalau mahārāja krodhasaṃraktalocanau ।
parasparamavekṣetāṃ kālānalasamau yudhi ॥50॥
tayoḥ samāgamo ghoro babhūva kaṭukodayaḥ ।
yathā devāsure yuddhe śakraśambarayoriva ॥51॥

Видя, что терзает их в битве тот злобный душою ракшас, сын Арджуны устремился на ракшаса в бой. И битва произошла между ними, как между Вритрой и Предводителем Васу, и зрели ее все твои и Пандавы, великие воители. Сошедшиеся в жестоком бою, пылающие гневом взаимно, о великий царь, взирали они друг на друга, великомощные, с глазами, покрасневшими от гнева, Огню Времени подобные оба на поле брани. Ужасна была их встреча, бедою чреватая, как Шакры и Шамбары [бой] во время войны богов и асуров.

Глава 97

1-4

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
ārjuniṃ samare śūraṃ vinighnantaṃ mahāratham ।
alambusaḥ kathaṃ yuddhe pratyayudhyata sañjaya ॥1॥
ārśyaśṛṅgiṃ kathaṃ cāpi saubhadraḥ paravīrahā ।
tanmamācakṣva tattvena yathā vṛttaṃ sma saṃyuge ॥2॥
dhanañjayaśca kiṃ cakre mama sainyeṣu sañjaya ।
bhīmo vā balināṃ śreṣṭho rākṣaso vā ghaṭotkacaḥ ॥3॥
nakulaḥ sahadevo vā sātyakirvā mahārathaḥ ।
etadācakṣva me sarvaṃ kuśalo hyasi sañjaya ॥4॥

Дхритараштра сказал:
Сыну Арджуны, герою, в бою [врагов] истребляющему, великому воителю, как противостоял Аламбуса в битве, о Санджая, и как — сыну Ришьяшринги сын Субхадры, вражеских мужей губитель? О том расскажи мне поистине, как оно было на поле брани. И что Завоеватель богатств сотворил среди моих войск, о Санджая, либо же Бхима, лучший из могучих, либо ракшас Гхатоткача, либо Накула, Сахадева, либо Сатьяки, великий воитель, — все расскажи мне о том, ведь искусный ты [рассказчик].

5-7

sañjaya uvāca ।
hanta te'haṃ pravakṣyāmi saṅgrāmaṃ lomaharṣaṇam ।
yathābhūdrākṣasendrasya saubhadrasya ca māriṣa ॥5॥
arjunaśca yathā saṅkhye bhīmasenaśca pāṇḍavaḥ ।
nakulaḥ sahadevaśca raṇe cakruḥ parākramam ॥6॥
tathaiva tāvakāḥ sarve bhīṣmadroṇapurogamāḥ ।
adbhutāni vicitrāṇi cakruḥ karmāṇyabhītavat ॥7॥

Санджая сказал:
Внимай, я поведаю тебе о бое, вздымающем волосы дыбом, что произошел между вождем ракшасов и сыном Субхадры, о достойный. И как Арджуна в битве и Бхимасена, сын Панду, Накула и Сахадева на поле брани явили отвагу, так и твои все, предводимые Бхишмой и Дроной, небывалые подвиги различные свершили бесстрашно.

8-20

alambusastu samare abhimanyuṃ mahāratham ।
vinadya sumahānādaṃ tarjayitvā muhurmuhuḥ ।
abhidudrāva vegena tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥8॥
saubhadro'pi raṇe rājansiṃhavadvinadanmuhuḥ ।
ārśyaśṛṅgiṃ maheṣvāsaṃ pituratyantavairiṇam ॥9॥
tataḥ sameyatuḥ saṅkhye tvaritau nararākṣasau ।
rathābhyāṃ rathināṃ śreṣṭhau yathā vai devadānavau ।
māyāvī rākṣasaśreṣṭho divyāstrajñaśca phālguniḥ ॥10॥
tataḥ kārṣṇirmahārāja niśitaiḥ sāyakaistribhiḥ ।
ārśyaśṛṅgiṃ raṇe viddhvā punarvivyādha pañcabhiḥ ॥11॥
alambuso'pi saṅkruddhaḥ kārṣṇiṃ navabhirāśugaiḥ ।
hṛdi vivyādha vegena tottrairiva mahādvipam ॥12॥
tataḥ śarasahasreṇa kṣiprakārī niśācaraḥ ।
arjunasya sutaṃ saṅkhye pīḍayāmāsa bhārata ॥13॥
abhimanyustataḥ kruddho navatiṃ nataparvaṇām ।
cikṣepa niśitānbāṇānrākṣasasya mahorasi ॥14॥
te tasya viviśustūrṇaṃ kāyaṃ nirbhidya marmaṇi ।
sa tairvibhinnasarvāṅgaḥ śuśubhe rākṣasottamaḥ ।
puṣpitaiḥ kiṃśukai rājansaṃstīrṇa iva parvataḥ ॥15॥
sa dhārayañśarānhemapuṅkhānapi mahābalaḥ ।
vibabhau rākṣasaśreṣṭhaḥ sajvāla iva parvataḥ ॥16॥
tataḥ kruddho mahārāja ārśyaśṛṅgirmahābalaḥ ।
mahendrapratimaṃ kārṣṇiṃ chādayāmāsa patribhiḥ ॥17॥
tena te viśikhā muktā yamadaṇḍopamāḥ śitāḥ ।
abhimanyuṃ vinirbhidya prāviśandharaṇītalam ॥18॥
tathaivārjuninirmuktāḥ śarāḥ kāñcanabhūṣaṇāḥ ।
alambusaṃ vinirbhidya prāviśanta dharātalam ॥19॥
saubhadrastu raṇe rakṣaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
cakre vimukhamāsādya mayaṃ śakra ivāhave ॥20॥

Аламбуса же, вновь и вновь громкий рев издающий, угрожая, ринулся стремительно в бой на Абхиманью, великого воителя. «Стой, стой!» — восклицал он. И сын Субхадры, о царь, на поле брани, все время рыкая по-львиному, — на сына Ришьяшринги, великого лучника, заклятого врага его отца. Тогда встретились в бой устремившиеся на колесницах муж и ракшас, лучшие из колесничных воинов, словно бог с демоном, лучший из ракшасов — колдун — и владеющий небесным оружием сын Пхальгуны. Тогда тремя острыми стрелами, о великий царь, пронзил сын Кришны сына Ришьяшринги в битве и еще пятью пронзил его. Аламбуса же, разгневанный, родича Кришны немедля девятью быстрыми в грудь пронзил, словно большого слона стрекалами. Затем тысячью стрел проворный бес ночной уязвил сына Арджуны в схватке, о Бхарата. Тогда гневный Абхиманью девяносто острых стрел, крепко слаженных, пустил в широкую грудь ракшаса, и они тотчас вошли в его тело, поразив уязвимые места, и, пронзенный ими во все члены тела, блистал властительный ракшас, о царь, словно гора, усеянная цветущими киншуками. И, несущий те стрелы с золотым оперением, подобен был лучший из ракшасов, великомощный, пылающей горе. Затем, о великий царь, гневный сын Ришьяшринги, великомощный, обволок стрелами сына Кришны, великому Индре равного. Пущенные им острые стрелы, жезлу Ямы подобные, пронзив Абхиманью, в землю вошли. И так же стрелы, выпущенные сыном Арджуны, золотом украшенные, пронзив Аламбусу, в землю вошли. Все же сын Субхадры, крепко слаженными стрелами чудовище на поле боя одолев, заставил его обратиться вспять, как [некогда] Шакра в битве Майю.

21-27

vimukhaṃ ca tato rakṣo vadhyamānaṃ raṇe'riṇā ।
prāduścakre mahāmāyāṃ tāmasīṃ paratāpanaḥ ॥21॥
tataste tamasā sarve hṛtā hyāsanmahītale ।
nābhimanyumapaśyanta naiva svānna parānraṇe ॥22॥
abhimanyuśca taddṛṣṭvā ghorarūpaṃ mahattamaḥ ।
prāduścakre'stramatyugraṃ bhāskaraṃ kurunandanaḥ ॥23॥
tataḥ prakāśamabhavajjagatsarvaṃ mahīpate ।
tāṃ cāpi jaghnivānmāyāṃ rākṣasasya durātmanaḥ ॥24॥
saṅkruddhaśca mahāvīryo rākṣasendraṃ narottamaḥ ।
chādayāmāsa samare śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥25॥
bahvīstathānyā māyāśca prayuktāstena rakṣasā ।
sarvāstravidameyātmā vārayāmāsa phālguniḥ ॥26॥
hatamāyaṃ tato rakṣo vadhyamānaṃ ca sāyakaiḥ ।
rathaṃ tatraiva santyajya prādravanmahato bhayāt ॥27॥

Вспять обратившийся демон, в бою противником избиваемый, великое колдовство явил, тьму [среди дня] сотворив. Тогда оказались все объяты тьмою на поле и не зрели уже ни Абхиманью, ни своих и ни чужих. Абхиманью же, радость куру, узрев [наступление] той страшной тьмы великой, Явил самое грозное оружие, свет творящее. Тогда весь мир стал явным для взора, о владыка земли, и [так] сокрушил он колдовство злого душою ракшаса. И владычный воитель великомощный обволок в бою вождя ракшасов стрелами, крепко слаженными. И многие другие чары, к коим прибег еще тот ракшас, отразил неизмеримый духом все [виды] оружия ведающий сын Пхальгуны. И тогда чудовище, чье сокрушено было колдовство, бежало, стрелами поражаемое, покинув колесницу, в великом страхе.

28-32

tasminvinirjite tūrṇaṃ kūṭayodhini rākṣase ।
ārjuniḥ samare sainyaṃ tāvakaṃ saṃmamarda ha ।
madāndho vanyanāgendraḥ sapadmāṃ padminīmiva ॥28॥
tataḥ śāntanavo bhīṣmaḥ sainyaṃ dṛṣṭvābhividrutam ।
mahatā rathavaṃśena saubhadraṃ paryavārayat ॥29॥
koṣṭhakīkṛtya taṃ vīraṃ dhārtarāṣṭrā mahārathāḥ ।
ekaṃ subahavo yuddhe tatakṣuḥ sāyakairdṛḍham ॥30॥
sa teṣāṃ rathināṃ vīraḥ pitustulyaparākramaḥ ।
sadṛśo vāsudevasya vikrameṇa balena ca ॥31॥
ubhayoḥ sadṛśaṃ karma sa piturmātulasya ca ।
raṇe bahuvidhaṃ cakre sarvaśastrabhṛtāṃ varaḥ ॥32॥

Когда незамедлив победил он коварного в бою ракшаса, стал крушить твое войско на поле брани сын Арджуны, как лотосы в лотосовом пруду ослепленный течкою вождь лесных слонов. Тогда Бхишма, сын Шантану, видя, что бежало то войско, осадил сына Субхадры великою ратью колесниц. Заключив того героя в круг, принялись тесать его стрелами рьяно сыны Дхритараштры, большим числом на одного [наступая] в битве. Тот герой среди колесничных воинов, отцу отвагою равный и Васудеве подобный доблестью и мощью, разнообразные подвиги свершил, достойные обоих — и отца, и дяди, — лучший из владеющих всяким оружием.

33-36

tato dhanañjayo rājanvinighnaṃstava sainikān ।
āsasāda raṇe bhīṣmaṃ putraprepsuramarṣaṇaḥ ॥33॥
tathaiva samare rājanpitā devavratastava ।
āsasāda raṇe pārthaṃ svarbhānuriva bhāskaram ॥34॥
tataḥ sarathanāgāśvāḥ putrāstava viśāmpate ।
parivavrū raṇe bhīṣmaṃ jugupuśca samantataḥ ॥35॥
tathaiva pāṇḍavā rājanparivārya dhanañjayam ।
raṇāya mahate yuktā daṃśitā bharatarṣabha ॥36॥

Тогда Завоеватель богатств, о царь, идущий на выручку сыну, сражая войнов твоих, приступил в бою к Бхишме, непримиримый. И так же отец твой Деваврата, о царь, приступил в бою к Партхе, как Демон Затмения²¹² к Солнцу. Тогда твои сыновья, о владыка народов, с колесницами, слонами и конницей окружили в бою Бхишму и оградили его со всех сторон. Так же точно и Пандавы, о царь, окружили Завоевателя богатств, в доспехи одетые, к великому бою изготовившись, о бык среди бхаратов.

212. Демон Затмения (svarbhānu) — образ, восходящий к «Ригведе», позднее отождествлявшийся с Раху, олицетворением мифической «злой» планеты (см. примеч. 147 к текущ. разд.).

37-52

śāradvatastato rājanbhīṣmasya pramukhe sthitam ।
arjunaṃ pañcaviṃśatyā sāyakānāṃ samācinot ॥37॥
pratyudgamyātha vivyādha sātyakistaṃ śitaiḥ śaraiḥ ।
pāṇḍavapriyakāmārthaṃ śārdūla iva kuñjaram ॥38॥
gautamo'pi tvarāyukto mādhavaṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
hṛdi vivyādha saṅkruddhaḥ kaṅkapatraparicchadaiḥ ॥39॥
śaineyo'pi tataḥ kruddho bhṛśaṃ viddho mahārathaḥ ।
gautamāntakaraṃ ghoraṃ samādatta śilīmukham ॥40॥
tamāpatantaṃ vegena śakrāśanisamadyutim ।
dvidhā ciccheda saṅkruddho drauṇiḥ paramakopanaḥ ॥41॥
samutsṛjyātha śaineyo gautamaṃ rathināṃ varam ।
abhyadravadraṇe drauṇiṃ rāhuḥ khe śaśinaṃ yathā ॥42॥
tasya droṇasutaścāpaṃ dvidhā ciccheda bhārata ।
athainaṃ chinnadhanvānaṃ tāḍayāmāsa sāyakaiḥ ॥43॥
so'nyatkārmukamādāya śatrughnaṃ bhārasādhanam ।
drauṇiṃ ṣaṣṭyā mahārāja bāhvorurasi cārpayat ॥44॥
sa viddho vyathitaścaiva muhūrtaṃ kaśmalāyutaḥ ।
niṣasāda rathopasthe dhvajayaṣṭimupāśritaḥ ॥45॥
pratilabhya tataḥ sañjñāṃ droṇaputraḥ pratāpavān ।
vārṣṇeyaṃ samare kruddho nārācena samardayat ॥46॥
śaineyaṃ sa tu nirbhidya prāviśaddharaṇītalam ।
vasantakāle balavānbilaṃ sarpaśiśuryathā ॥47॥
tato'pareṇa bhallena mādhavasya dhvajottamam ।
ciccheda samare drauṇiḥ siṃhanādaṃ nanāda ca ॥48॥
punaścainaṃ śarairghoraiśchādayāmāsa bhārata ।
nidāghānte mahārāja yathā megho divākaram ॥49॥
sātyakiśca mahārāja śarajālaṃ nihatya tat ।
drauṇimabhyapatattūrṇaṃ śarajālairanekadhā ॥50॥
tāpayāmāsa ca drauṇiṃ śaineyaḥ paravīrahā ।
vimukto meghajālena yathaiva tapanastathā ॥51॥
śarāṇāṃ ca sahasreṇa punarenaṃ samudyatam ।
sātyakiśchādayāmāsa nanāda ca mahābalaḥ ॥52॥

Сын Шарадвана тогда Арджуну, против Бхишмы ставшего, двадцатью пятью стрелами покрыл. Сатьяки, Пандавам угодить стремящийся, против выступив, пронзил его острыми стрелами, тигру подобный, [напавшему] на слона. А Гаутама проворно девятью стрелами, перьями цапли оснащенными, потомка Мадху в грудь поразил, разгневанный. Тогда внук Шини, великий воитель, раненный тяжко, тоже, гневный, страшную стрелу для Гаутамы смертоносную послал. Ее, стремительно налетающую, блеском громовому оружию Шакры подобную, надвое рассек разгневанный сын Дроны, вспыльчивый необычайно. Тут внук Шини, оставив Гаутаму, лучшего из колесничных бойцов, ринулся на сына Дроны, как Раху на месяц. Сын Дроны рассек надвое лук его, о Бхарата, и, лишенного лука, ударами стрел его осыпал. Тот, взяв другой лук, для врагов смертоносный, напряжение выдерживающий [надежно], шестьюдесятью [стрелами] поразил его в обе руки и в грудь. Пронзенный [ими], на миг оглушенный, опустился он, мучаясь, на дно колесницы, за древко стяга ухватившись. Обретя затем сознание, блистательный отпрыск Дроны ранил, гневный, в бою потомка Вришни железной стрелою, она же, внука Шини пронзив, вошла в землю, как могучий юный змей в нору весенней порою. Затем другой [стрелою] — бхалла — сын Дроны рассек в битве превосходный стяг потомка Мадху и львиный рык издал. И еще затмил он его ужасными стрелами, о Бхарата, как туча — солнце на исходе лета, о великий царь. А Сатьяки, о великий царь, отразив тот рой стрел, тотчас роями стрел сына Дроны поразил неоднократно. И как солнце, от череды облаков освободившееся, стал палить сына Дроны внук Шини, вражеских героев губитель. И еще его, воспрявшего, тысячью стрел обволок Сатьяки и взревел великомощный.

53-57

dṛṣṭvā putraṃ tathā grastaṃ rāhuṇeva niśākaram ।
abhyadravata śaineyaṃ bhāradvājaḥ pratāpavān ॥53॥
vivyādha ca pṛṣatkena sutīkṣṇena mahāmṛdhe ।
parīpsansvasutaṃ rājanvārṣṇeyenābhitāpitam ॥54॥
sātyakistu raṇe jitvā guruputraṃ mahāratham ।
droṇaṃ vivyādha viṃśatyā sarvapāraśavaiḥ śaraiḥ ॥55॥
tadantaramameyātmā kaunteyaḥ śvetavāhanaḥ ।
abhyadravadraṇe kruddho droṇaṃ prati mahārathaḥ ॥56॥
tato droṇaśca pārthaśca sameyātāṃ mahāmṛdhe ।
yathā budhaśca śukraśca mahārāja nabhastale ॥57॥

Видя, что одолевает тот сына его, как Раху — ночное светило, устремился на внука Шини блистательный Дрона. И очень острой стрелою пронзил он его в великом сражении, стремясь выручить сына своего, потомком Вришни терзаемого. Сатьяки же, победив в бою великого воителя, сына [его] наставника, пронзил Дрону двадцатью стрелами, целиком железными. А в то же самое время сын Кунти Белоконный ринулся, гневный, в бой на Дрону, великий воитель. Тогда сошлись в великом сражении Дрона и Партха, о великий царь, как Будха и Шукра на небосводе²¹³.

213. …как Будха и Шукра на небосводе. — Схождение этих планет подразумевает, очевидно, конфликт; с Будхой, сыном Сомы–Луны, сравнивается, вероятно, его потомок Арджуна, с Шукрой, наставником демонов, — Дрона. См. далее по тексту такое же сравнение Абхиманью с Будхой и Читрасены с Шанайшчарой.

Глава 98

1-3

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ droṇo maheṣvāsaḥ pāṇḍavaśca dhanañjayaḥ ।
samīyatū raṇe śūrau tanmamācakṣva sañjaya ॥1॥
priyo hi pāṇḍavo nityaṃ bhāradvājasya dhīmataḥ ।
ācāryaśca raṇe nityaṃ priyaḥ pārthasya sañjaya ॥2॥
tāvubhau rathinau saṅkhye dṛptau siṃhāvivotkaṭau ।
kathaṃ samīyaturyuddhe bhāradvājadhanañjayau ॥3॥

Дхритараштра сказал:
Как сошлись в бою оба героя — Дрона, великий лучник, и сын Панду Завоеватель богатств, о том расскажи мне, о Санджая. Ведь всегда дорог был сын Панду мудрому сыну Бхарадваджи, и наставник в бою всегда Партхе дорог, о Санджая. Оба колесничных бойца не насытятся битвой, свирепые, как львы. Как сошлись в схватке сын Бхарадваджи и Завоеватель богатств?

4-5

sañjaya uvāca ।
na droṇaḥ samare pārthaṃ jānīte priyamātmanaḥ ।
kṣatradharmaṃ puraskṛtya pārtho vā gurumāhave ॥4॥
na kṣatriyā raṇe rājanvarjayanti parasparam ।
nirmaryādaṃ hi yudhyante pitṛbhirbhrātṛbhiḥ saha ॥5॥

Санджая сказал:
В битве Дрона Партху не почитал дорогим ему [человеком], как и Партха учителя в бою, долг кшатрия ставя превыше всего. На поле брани, о царь, кшатрии не уклоняются от [боя] друг с другом, но бьются, не делая различий, и с родителями, и с братьями.

6-17

raṇe bhārata pārthena droṇo viddhastribhiḥ śaraiḥ ।
nācintayata tānbāṇānpārthacāpacyutānyudhi ॥6॥
śaravṛṣṭyā punaḥ pārthaśchādayāmāsa taṃ raṇe ।
prajajvāla ca roṣeṇa gahane'gnirivotthitaḥ ॥7॥
tato'rjunaṃ raṇe droṇaḥ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
vārayāmāsa rājendra nacirādiva bhārata ॥8॥
tato duryodhano rājā suśarmāṇamacodayat ।
droṇasya samare rājanpārṣṇigrahaṇakāraṇāt ॥9॥
trigartarāḍapi kruddho bhṛśamāyamya kārmukam ।
chādayāmāsa samare pārthaṃ bāṇairayomukhaiḥ ॥10॥
tābhyāṃ muktāḥ śarā rājannantarikṣe virejire ।
haṃsā iva mahārāja śaratkāle nabhastale ॥11॥
te śarāḥ prāpya kaunteyaṃ samastā viviśuḥ prabho ।
phalabhāranataṃ yadvatsvāduvṛkṣaṃ vihaṅgamāḥ ॥12॥
arjunastu raṇe nādaṃ vinadya rathināṃ varaḥ ।
trigartarājaṃ samare saputraṃ vivyadhe śaraiḥ ॥13॥
te vadhyamānāḥ pārthena kāleneva yugakṣaye ।
pārthamevābhyavartanta maraṇe kṛtaniścayāḥ ।
mumucuḥ śaravṛṣṭiṃ ca pāṇḍavasya rathaṃ prati ॥14॥
śaravṛṣṭiṃ tatastāṃ tu śaravarṣeṇa pāṇḍavaḥ ।
pratijagrāha rājendra toyavṛṣṭimivācalaḥ ॥15॥
tatrādbhutamapaśyāma bībhatsorhastalāghavam ।
vimuktāṃ bahubhiḥ śūraiḥ śastravṛṣṭiṃ durāsadām ॥16॥
yadeko vārayāmāsa māruto'bhragaṇāniva ।
karmaṇā tena pārthasya tutuṣurdevadānavāḥ ॥17॥

В сражении, о Бхарата, Партха пронзил Дрону тремя стрелами, но тот не думал [сначала], что с лука Партхи слетели те стрелы в битве. И снова ливнем стрел обволок его Партха в бою. И возгорелся тот гневом, словно огонь в [лесной] чаще. Тогда окутал Дрона Арджуну в бою, о вождь царей, крепко слаженными стрелами, о Бхарата. Тогда царь Дурьодхана послал Сушармана, чтобы он занял, о царь, на поле битвы место рядом с Дроной. И властитель тригартов, мощно лук напрягая во гневе, окутал Партху в сражении стрелами с железными остриями. Пущенные обоими стрелы блистали в поднебесье, как гуси, о великий царь, в осеннем небе. Сына Кунти достигнув, въелись в него все те стрелы, о властелин, как птицы в дерево, гнущееся под тяжестью плодов. Арджуна же, в бою клич издав, тригартского царя с сыном стрелами в сражении пронзил, избранный из колесничных бойцов. Они же, Партхою убиваемые, как Временем в конце юги, на Партху и устремились, на смерть решившиеся, и поток стрел пустили в колесницу сына Панду. Тот поток стрел, о вождь царей, тогда потоком же стрел перехватил сын Панду, подобный горе под водяным ливнем. И необыкновенное мы зрели проворство руки Бибхатсу, когда обрушившийся [на него] трудноодолимый ливень оружия, стрел во множестве, развеял он один, как ветер — облака. И в восторг пришли от того подвига Партхи боги и демоны.

18-22

atha kruddho raṇe pārthastrigartānprati bhārata ।
mumocāstraṃ mahārāja vāyavyaṃ pṛtanāmukhe ॥18॥
prādurāsīttato vāyuḥ kṣobhayāṇo nabhastalam ।
pātayanvai tarugaṇānvinighnaṃścaiva sainikān ॥19॥
tato droṇo'bhivīkṣyaiva vāyavyāstraṃ sudāruṇam ।
śailamanyanmahārāja ghoramastraṃ mumoca ha ॥20॥
droṇena yudhi nirmukte tasminnastre mahāmṛdhe ।
praśaśāma tato vāyuḥ prasannāścābhavandiśaḥ ॥21॥
tataḥ pāṇḍusuto vīrastrigartasya rathavrajān ।
nirutsāhānraṇe cakre vimukhānviparākramān ॥22॥

И, разгневавшись на тригартов, в сражении, о Бхарата, оружие Ветра обрушил на них Партха, о великий царь, в гуще боя. И ветер тогда поднялся, возмутивший небосвод, рощи дерев поваливший, [многих] воинов првергший. Тогда Дрона, узрев ужаснейшее оружие Ветра, сам другое страшное оружие пустил в ход, о великий царь, — [оружие] Камня. И когда пустил в бой то оружие Дрона в великом сражении, улегся тогда ветер и прояснились страны света. Затем сын Панду, герой, лишил в битве стойкости и отваги колесничные рати тригартов и обратил их в бегство.

23-27

tato duryodhano rājā kṛpaśca rathināṃ varaḥ ।
aśvatthāmā tataḥ śalyaḥ kāmbojaśca sudakṣiṇaḥ ॥23॥
vindānuvindāvāvantyau bāhlikaśca sabāhlikaḥ ।
mahatā rathavaṃśena pārthasyāvārayandiśaḥ ॥24॥
tathaiva bhagadattaśca śrutāyuśca mahābalaḥ ।
gajānīkena bhīmasya tāvavārayatāṃ diśaḥ ॥25॥
bhūriśravāḥ śalaścaiva saubalaśca viśāmpate ।
śaraughairvividhaistūrṇaṃ mādrīputrāvavārayan ॥26॥
bhīṣmastu sahitaḥ sarvairdhārtarāṣṭrasya sainikaiḥ ।
yudhiṣṭhiraṃ samāsādya sarvataḥ paryavārayat ॥27॥

Тогда царь Дурьодхана, Крипа, избранный из колесничных бойцов, Ашваттхаман, затем Шалья и повелитель Камбоджи Судакшина, Винда и Анувинда Авантийские и Бахлика со [своими] бахликами великим полчищем колесниц обложили Партху со всех сторон. И так же Бхагадатта и Шрутаюс великомощный обложили Бхиму слоновьим войском со всех сторон. А Бхуришравас, Шала и сын Су балы, о владыка народов, роями различных стрел тотчас обволокли обоих сыновей Мадри. Бхишма же вместе со всеми воинами сына Дхритараштры, подступив к Юдхиштхире, окружил его отовсюду.

28-38

āpatantaṃ gajānīkaṃ dṛṣṭvā pārtho vṛkodaraḥ ।
lelihansṛkkiṇī vīro mṛgarāḍiva kānane ॥28॥
tatastu rathināṃ śreṣṭho gadāṃ gṛhya mahāhave ।
avaplutya rathāttūrṇaṃ tava sainyamabhīṣayat ॥29॥
tamudvīkṣya gadāhastaṃ tataste gajasādinaḥ ।
parivavrū raṇe yattā bhīmasenaṃ samantataḥ ॥30॥
gajamadhyamanuprāptaḥ pāṇḍavaśca vyarājata ।
meghajālasya mahato yathā madhyagato raviḥ ॥31॥
vyadhamatsa gajānīkaṃ gadayā pāṇḍavarṣabhaḥ ।
mahābhrajālamatulaṃ mātariśveva santatam ॥32॥
te vadhyamānā balinā bhīmasenena dantinaḥ ।
ārtanādaṃ raṇe cakrurgarjanto jaladā iva ॥33॥
bahudhā dāritaścaiva viṣāṇaistatra dantibhiḥ ।
phullāśokanibhaḥ pārthaḥ śuśubhe raṇamūrdhani ॥34॥
viṣāṇe dantinaṃ gṛhya nirviṣāṇamathākarot ।
viṣāṇena ca tenaiva kumbhe'bhyāhatya dantinam ।
pātayāmāsa samare daṇḍahasta ivāntakaḥ ॥35॥
śoṇitāktāṃ gadāṃ bibhranmedomajjākṛtacchaviḥ ।
kṛtāṅgadaḥ śoṇitena rudravatpratyadṛśyata ॥36॥
evaṃ te vadhyamānāstu hataśeṣā mahāgajāḥ ।
prādravanta diśo rājanvimṛdnantaḥ svakaṃ balam ॥37॥
dravadbhistairmahānāgaiḥ samantādbharatarṣabha ।
duryodhanabalaṃ sarvaṃ punarāsītparāṅmukham ॥38॥

Завидев наступающее слоновье войско, Волчебрюхий, сын Притхи, герой, облизал уголки губ, царю зверей в лесу подобный. Затем он, лучший из колесничных бойцов, схватив палицу, соскочил быстро с колесницы и ужас навел на воинство твое в великой битве. Увидев его с палицей в руке, те воины на слонах окружили на поле боя, настороженные, Бхимасену со всех сторон. Среди слонов оказавшись, блистал сын Панду, как солнце посреди великого нагромождения туч. И тот бык среди Пандавов стал разгонять палицей слоновье войско, словно ветер — небывало густое скопление облаков. А те слоны, избиваемые могучим Бхимасеной, вопли боли на поле боя издавали, грохочущие, словно тучи. И, многократно пораненный бивнями слонов, красовался Партха в гуще боя, цветущей ашоке подобный. Ухватив слона за бивень, он тот бивень вырывал и тем же бивнем разил слона в голову; и повергал он их в битве, словно с жезлом в руке бог смерти. Окровавленной палицей помавающий, сам весь покрывшийся жиром и мозгом [убитых], в наряде кровавом являлся он взорам, Рудре подобный²¹⁴. А избиваемые слоны, те, что были еще не убиты, разбегались во все стороны, о царь, свое же воинство топча. И из-за тех мечущихся повсюду огромных слонов, о бык среди бхаратов, все войско Дурьодханы опять обратилось в бегство.

214. …Рудре подобный. — Под именем Рудры Шива фигурирует обычно в своём грозном аспекте (как Бог–Разрушитель).

Глава 99

1-12

sañjaya uvāca ।
madhyāhne tu mahārāja saṅgrāmaḥ samapadyata ।
lokakṣayakaro raudro bhīṣmasya saha somakaiḥ ॥1॥
gāṅgeyo rathināṃ śreṣṭhaḥ pāṇḍavānāmanīkinīm ।
vyadhamanniśitairbāṇaiḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥2॥
saṃmamarda ca tatsainyaṃ pitā devavratastava ।
dhānyānāmiva lūnānāṃ prakaraṃ gogaṇā iva ॥3॥
dhṛṣṭadyumnaḥ śikhaṇḍī ca virāṭo drupadastathā ।
bhīṣmamāsādya samare śarairjaghnurmahāratham ॥4॥
dhṛṣṭadyumnaṃ tato viddhvā virāṭaṃ ca tribhiḥ śaraiḥ ।
drupadasya ca nārācaṃ preṣayāmāsa bhārata ॥5॥
tena viddhā maheṣvāsā bhīṣmeṇāmitrakarśinā ।
cukrudhuḥ samare rājanpādaspṛṣṭā ivoragāḥ ॥6॥
śikhaṇḍī taṃ ca vivyādha bharatānāṃ pitāmaham ।
strīmayaṃ manasā dhyātvā nāsmai prāharadacyutaḥ ॥7॥
dhṛṣṭadyumnastu samare krodhādagniriva jvalan ।
pitāmahaṃ tribhirbāṇairbāhvorurasi cārpayat ॥8॥
drupadaḥ pañcaviṃśatyā virāṭo daśabhiḥ śaraiḥ ।
śikhaṇḍī pañcaviṃśatyā bhīṣmaṃ vivyādha sāyakaiḥ ॥9॥
so'tividdho mahārāja bhīṣmaḥ saṅkhye mahātmabhiḥ ।
vasante puṣpaśabalo raktāśoka ivābabhau ॥10॥
tānpratyavidhyadgāṅgeyastribhistribhirajihmagaiḥ ।
drupadasya ca bhallena dhanuściccheda māriṣa ॥11॥
so'nyatkārmukamādāya bhīṣmaṃ vivyādha pañcabhiḥ ।
sārathiṃ ca tribhirbāṇaiḥ suśitai raṇamūrdhani ॥12॥

Санджая сказал:
В полдень же, о великий царь, произошло грозящее миру гибелью жестокое сражение между Бхишмой и Сомаками. Сын Ганги, лучший из колесничных бойцов, сотнями и тысячами острых стрел крушил рати Пандавов. Отец твой Деваврата сминал то войско, как [топчут] стада быков поле сжатых колосьев. Дхриштадьюмна и Шикхандин, также Вирата и Друпада, приблизившись в бою к Бхишме, разили стрелами великого воителя. Тогда, пронзив Дхриштадьюмну и Вирату тремя стрелами [каждого], в Друпаду он послал железную стрелу, о Бхарата. Пораженные на поле боя Бхишмой, великим лучником, истребителем недругов, взъярились они, о царь, словно змеи, попранные ногою. И Шикхандин пронзил прародителя бхаратов, но, в мыслях почитая его женщиной, не стал наносить ему удара неколебимый. Дхриштадьюмна же, пылая в битве гневом, как огонь, поразил деда тремя стрелами в обе руки и в грудь, Друпада двадцатью пятью, Вирата десятью стрелами, Шикхандин двадцатью пятью остриями пронзили Бхишму. Ими, великими духом, в бою израненный, о великий царь, красовался Бхишма, как цветами пестреющая красная ашока весною. И поразил их в ответ сын Ганги тремя стрелами каждого, без промаха бьющими, и стрелою бхалла рассек лук Друпады, о достойный. Тот, взяв другой лук, поразил Бхишму пятью и его колесничего тремя остроотточенными стрелами в гуще боя.

13-15

tato bhīmo mahārāja draupadyāḥ pañca cātmajāḥ ।
kekayā bhrātaraḥ pañca sātyakiścaiva sātvataḥ ॥13॥
abhyadravanta gāṅgeyaṃ yudhiṣṭhirahitepsayā ।
rirakṣiṣantaḥ pāñcālyaṃ dhṛṣṭadyumnamukhānraṇe ॥14॥
tathaiva tāvakāḥ sarve bhīṣmarakṣārthamudyatāḥ ।
pratyudyayuḥ pāṇḍusenāṃ sahasainyā narādhipa ॥15॥

Тогда, о великий царь, Бхима, пятеро сынов Драупади, Кекаи — пятеро братьев — и Сатьяки из племени сатватов, желая блага Юдхиштхире, на сына Ганги устремились — на выручку Панчалийскому и тем, кого Дхриштадьюмна возглавлял в битве. И так же все твои, Бхишму защитить готовые, выступили против воинства Пандавов со [своими] войсками, о повелитель мужей.

16-32

tatrāsītsumahadyuddhaṃ tava teṣāṃ ca saṅkulam ।
narāśvarathanāgānāṃ yamarāṣṭravivardhanam ॥16॥
rathī rathinamāsādya prāhiṇodyamasādanam ।
tathetarānsamāsādya naranāgāśvasādinaḥ ॥17॥
anayanparalokāya śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
astraiśca vividhairghoraistatra tatra viśāmpate ॥18॥
rathāśca rathibhirhīnā hatasārathayastathā ।
vipradrutāśvāḥ samare diśo jagmuḥ samantataḥ ॥19॥
mardamānā narānrājanhayāṃśca subahūnraṇe ।
vātāyamānā dṛśyante gandharvanagaropamāḥ ॥20॥
rathinaśca rathairhīnā varmiṇastejasā yutāḥ ।
kuṇḍaloṣṇīṣiṇaḥ sarve niṣkāṅgadavibhūṣitāḥ ॥21॥
devaputrasamā rūpe śaurye śakrasamā yudhi ।
ṛddhyā vaiśravaṇaṃ cāti nayena ca bṛhaspatim ॥22॥
sarvalokeśvarāḥ śūrāstatra tatra viśāmpate ।
vipradrutā vyadṛśyanta prākṛtā iva mānavāḥ ॥23॥
dantinaśca naraśreṣṭha vihīnā varasādibhiḥ ।
mṛdnantaḥ svānyanīkāni sampetuḥ sarvaśabdagāḥ ॥24॥
varmabhiścāmaraiśchatraiḥ patākābhiśca māriṣa ।
kakṣyābhiratha tottraiśca ghaṇṭābhistomaraistathā ॥25॥
viśīrṇairvipradhāvanto dṛśyante sma diśo daśa ।
nagameghapratīkāśairjaladodayanisvanaiḥ ॥26॥
tathaiva dantibhirhīnāngajārohānviśāmpate ।
pradhāvanto'nvapaśyāma tava teṣāñca saṅkule ॥27॥
nānādeśasamutthāṃśca turagānhemabhūṣitān ।
vātāyamānānadrākṣaṃ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥28॥
aśvārohānhatairaśvairgṛhītāsīnsamantataḥ ।
dravamāṇānapaśyāma drāvyamāṇāṃśca saṃyuge ॥29॥
gajo gajaṃ samāsādya dravamāṇaṃ mahāraṇe ।
yayau vimṛdnaṃstarasā padātīnvājinastathā ॥30॥
tathaiva ca rathānrājansaṃmamarda raṇe gajaḥ ।
rathaścaiva samāsādya padātiṃ turagaṃ tathā ॥31॥
vyamṛdnātsamare rājaṃsturagāṃśca narānraṇe ।
evaṃ te bahudhā rājanpramṛdnantaḥ parasparam ॥32॥

И началась там великая битва, ожесточенная и беспорядочная, твоих и тех мужей, коней, колесниц и слонов, умножающая владения Ямы. Колесничный воин, подступив к колесничному, отправлял его в обитель Ямы, и так же другие нападали на [пеших] воинов и на едущих на слонах и конях здесь и там и отправляли друг друга в иной мир крепко слаженными стрелами и всякого рода страшным оружием, о владыка народов. И кони мчали во все стороны по бранному полю колесницы, лишившиеся бойцов, с убитыми колесничими. Сокрушающие во множестве людей и коней, о царь, быстрые как ветер, казались они городами гандхарвов²¹⁵. А [сами] колесничные воины, что лишились колесниц, в доспехи одетые, пылом одаренные, все в тюрбанах, с серьгами, украшенные ожерельями и браслетами, красотою равные божьим сыновьям, отвагою — Шакре равные в бою, богатством Вайшравану превосходящие, мудростью — Брихаспати, всего мира властители, герои, — там и здесь, о владыка народов, являлись они взору бегущими, словно простые люди. И слоны, о лучший из воителей, превосходных наездников лишившиеся, мчались, свои же полки топча, всяческие вопли издавая. Видно было, как мечутся они во все стороны, о достойный, среди разбросанных доспехов, султанов, зонтов, знамен, сбруй, стрекал, бубенцов и копий, горам или облакам подобные и, как тучи, громыхающие. И твоих и тех, о владыка народов, зрели мы слоновьих погонщиков, от тех слонов отставших и мечущихся так же в смятении боя. И видел я сотни и тысячи коней, из разных стран происходящих, украшенных золотом, быстрых как ветер, и всадников с убитых коней мы зрели повсюду — с мечами в руках бегущих или спасающихся бегством на поле боя. Слон, с бегущим слоном столкнувшись в великой битве, мчался стремительно, сминая пеших и конных, так же и колесницы крушил слон на бранном поле, а колесница, достигнув пешего или конного, о царь, давила в бою коней и людей на поле. Так всячески они сокрушали друг друга.

215. …казались… городами гандхарвов. — См. примеч. 36 к текущ. разд.

33-38

tasminraudre tathā yuddhe vartamāne mahābhaye ।
prāvartata nadī ghorā śoṇitāntrataraṅgiṇī ॥33॥
asthisañcayasaṅghāṭā keśaśaivalaśādvalā ।
rathahradā śarāvartā hayamīnā durāsadā ॥34॥
śīrṣopalasamākīrṇā hastigrāhasamākulā ।
kavacoṣṇīṣaphenāḍhyā dhanurdvīpāsikacchapā ॥35॥
patākādhvajavṛkṣāḍhyā martyakūlāpahāriṇī ।
kravyādasaṅghasaṅkīrṇā yamarāṣṭravivardhinī ॥36॥
tāṃ nadīṃ kṣatriyāḥ śūrā hayanāgarathaplavaiḥ ।
praterurbahavo rājanbhayaṃ tyaktvā mahāhave ॥37॥
apovāha raṇe bhīrūnkaśmalenābhisaṃvṛtān ।
yathā vaitaraṇī pretānpretarājapuraṃ prati ॥38॥

И меж тем как длилась та свирепая, великий страх порождающая битва, ужасная река потекла волнами из крови и внутренностей — с плотинами из нагроможденных костей, с травой и водорослями из волос [убитых], с запрудами из колесниц, водоворотами из стрел, с рыбами-конями, неприступная, камнями-головами усыпанная, крокодилами-слонами кишащая, пенящаяся латами и тюрбанами, с островками из луков и отмелями из мечей, с густыми рощами из знамен и стягов по берегам из [тел] смертных, которые она подмывала, сонмами пожирателей трупов усеянная, владения Ямы умножающая. И многие кшатрии, герои, о царь, через ту реку переправлялись на конях, слонах и колесницах, как на кораблях, забыв о страхе, в великом сражении. Она же уносила робких, впавших в отчаянье, как Вайтарани [уносит] погибшие души в град Царя призраков²¹⁶.

216. …как Вайтарани [уносит]… в град Царя призраков. — Царь призраков (pretarāja) — один из эпитетов Ямы; согласно некоторым текстам, во владения Ямы уходят после смерти грешники (павшие герои уходят в царство Индры). Мифическая река Вайтарани (vaitaraṇī — букв. «переносящая»), индийский Стикс, очевидно, не идентична священной реке того же названия на северо–востоке современной Ориссы, которая в «Араньякапарве» описывается как очищающая от грехов (см.: Араньякапарва 1987:650, 727).

39-43

prākrośankṣatriyāstatra dṛṣṭvā tadvaiśasaṃ mahat ।
duryodhanāparādhena kṣayaṃ gacchanti kauravāḥ ॥39॥
guṇavatsu kathaṃ dveṣaṃ dhārtarāṣṭro janeśvaraḥ ।
kṛtavānpāṇḍuputreṣu pāpātmā lobhamohitaḥ ॥40॥
evaṃ bahuvidhā vācaḥ śrūyante smātra bhārata ।
pāṇḍavastavasaṃyuktāḥ putrāṇāṃ te sudāruṇāḥ ॥41॥
tā niśamya tadā vācaḥ sarvayodhairudāhṛtāḥ ।
āgaskṛtsarvalokasya putro duryodhanastava ॥42॥
bhīṣmaṃ droṇaṃ kṛpaṃ caiva śalyaṃ covāca bhārata ।
yudhyadhvamanahaṅkārāḥ kiṃ ciraṃ kurutheti ca ॥43॥

И возглашали там кшатрии при виде того великого побоища: «По вине Дурьодханы к гибели идут Кауравы! Как мог он, злой душою сын Дхритараштры, повелитель народов, ненависть питать к добродетельным сынам Панду, алчностью ослепленный!» Такие речи всюду слышались там, о Бхарата, вместе с похвалами Пандавам, для сыновей же твоих весьма неблагоприятные. Выслушав тогда те речи, что вели все воины, самый грешный во всем мире, сын твой Дурьодхана Бхишме, Дроне, Крипе и также Шалье сказал, о Бхарата: «Сражайтесь, не кичась собою! Что вы медлите?»

44-47

tataḥ pravavṛte yuddhaṃ kurūṇāṃ pāṇḍavaiḥ saha ।
akṣadyūtakṛtaṃ rājansughoraṃ vaiśasaṃ tadā ॥44॥
yatpurā na nigṛhṇīṣe vāryamāṇo mahātmabhiḥ ।
vaicitravīrya tasyedaṃ phalaṃ paśya tathāvidham ॥45॥
na hi pāṇḍusutā rājansasainyāḥ sapadānugāḥ ।
rakṣanti samare prāṇānkauravā vā viśāmpate ॥46॥
etasmātkāraṇādghoro vartate sma janakṣayaḥ ।
daivādvā puruṣavyāghra tava cāpanayānnṛpa ॥47॥

Затем продолжилась битва куру с пандавами, о царь, тогдашней игрою в кости порожденная ужаснейшая бойня. Ты видишь теперь, о сын Вичитравирьи, каков плод того, что не внял ты некогда предостережениям великих духом! Ни сыны Панду, о царь, с войсками своими и союзниками не щадят жизни в битве, ни Кауравы, о владыка народов. По этой причине продолжается страшное истребление людей — судьбы ли волею, о муж-тигр, но также и из-за твоего прегрешения, о повелитель!

Глава 100

1-8

sañjaya uvāca ।
arjunastu naravyāghra suśarmapramukhānnṛpān ।
anayatpretarājasya bhavanaṃ sāyakaiḥ śitaiḥ ॥1॥
suśarmāpi tato bāṇaiḥ pārthaṃ vivyādha saṃyuge ।
vāsudevaṃ ca saptatyā pārthaṃ ca navabhiḥ punaḥ ॥2॥
tānnivārya śaraugheṇa śakrasūnurmahārathaḥ ।
suśarmaṇo raṇe yodhānprāhiṇodyamasādanam ॥3॥
te vadhyamānāḥ pārthena kāleneva yugakṣaye ।
vyadravanta raṇe rājanbhaye jāte mahārathāḥ ॥4॥
utsṛjya turagānkecidrathānkecicca māriṣa ।
gajānanye samutsṛjya prādravanta diśo daśa ॥5॥
apare tudyamānāstu vājināgarathā raṇāt ।
tvarayā parayā yuktāḥ prādravanta viśāmpate ॥6॥
pādātāścāpi śastrāṇi samutsṛjya mahāraṇe ।
nirapekṣā vyadhāvanta tena tena sma bhārata ॥7॥
vāryamāṇāḥ sma bahuśastraigartena suśarmaṇā ।
tathānyaiḥ pārthivaśreṣṭhairna vyatiṣṭhanta saṃyuge ॥8॥

Санджая сказал:
Арджуна же, о муж-тигр, царей, возглавляемых Сушарманом, отправлял в чертог Царя призраков острыми стрелами. Тогда Сушарман пронзил Партху стрелами в бою и Васудеву семьюдесятью, а Партху еще девятью. Потоком [своих] стрел их отразив, сын Шакры²¹⁷, великий воитель, [продолжал] посылать в бою воинов Сушармана в обитель Ямы. Истребляемые Партхою, словно Временем [самим] в час кончины мира, бежали, когда объял их страх на поле битвы, великие воители. Некоторые оставляли [своих] коней, некоторые — колесницы, о достойный, другие же слонов покидали и разбегались во все стороны. Иные же уводили с поля боя коней, слонов и колесницы и с великой поспешностью мчались прочь, о владыка народов. Пехотинцы, бросая оружие, не думая друг о друге, разбегались поодиночке в великой битве, о Бхарата. И хотя пытались удержать их неоднократно Сушарман Тригартский и другие славные цари, они в бою не оставались.

217. Сын Шакры — Арджуна (см. примеч. 92 к текущ. разд.).

9-13

tadbalaṃ pradrutaṃ dṛṣṭvā putro duryodhanastava ।
puraskṛtya raṇe bhīṣmaṃ sarvasainyapuraskṛtam ॥9॥
sarvodyogena mahatā dhanañjayamupādravat ।
trigartādhipaterarthe jīvitasya viśāmpate ॥10॥
sa ekaḥ samare tasthau kiranbahuvidhāñśarān ।
bhrātṛbhiḥ sahitaḥ sarvaiḥ śeṣā vipradrutā narāḥ ॥11॥
tathaiva paṇḍavā rājansarvodyogena daṃśitāḥ ।
prayayuḥ phalgunārthāya yatra bhīṣmo vyavasthitaḥ ॥12॥
jānanto'pi raṇe śauryaṃ ghoraṃ gāṇḍīvadhanvanaḥ ।
hāhākārakṛtotsāhā bhīṣmaṃ jagmuḥ samantataḥ ॥13॥

Видя, что разгромлена та сила, сын твой Дурьодхана, поставив Бхишму во главе, все войско возглавлявшего, со всем рвением великим устремился на Завоевателя богатств ради [спасения] жизни повелителя тригартов, о владыка народов. Только он вместе со всеми братьями оставался на поле битвы, сея стрелы различного рода, остальные мужи бежали. Так же и Панда вы, о царь, со всем рвением, вооружившись, пошли на помощь Пхальгуне — туда, где расположился Бхишма. А те, зная грозную мощь в бою владетеля лука Гандивы, громкими криками себя подбадривая, сошлись со всех сторон к Бхишме.

14-26

tatastāladhvajaḥ śūraḥ pāṇḍavānāmanīkinīm ।
chādayāmāsa samare śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥14॥
ekībhūtāstataḥ sarve kuravaḥ pāṇḍavaiḥ saha ।
ayudhyanta mahārāja madhyaṃ prāpte divākare ॥15॥
sātyakiḥ kṛtavarmāṇaṃ viddhvā pañcabhirāyasaiḥ ।
atiṣṭhadāhave śūraḥ kiranbāṇānsahasraśaḥ ॥16॥
tathaiva drupado rājā droṇaṃ viddhvā śitaiḥ śaraiḥ ।
punarvivyādha saptatyā sārathiṃ cāsya saptabhiḥ ॥17॥
bhīmasenastu rājānaṃ bāhlikaṃ prapitāmaham ।
viddhvānadanmahānādaṃ śārdūla iva kānane ॥18॥
ārjuniścitrasenena viddho bahubhirāśugaiḥ ।
citrasenaṃ tribhirbāṇairvivyādha hṛdaye bhṛśam ॥19॥
samāgatau tau tu raṇe mahāmātrau vyarocatām ।
yathā divi mahāghorau rājanbudhaśanaiścarau ॥20॥
tasyāśvāṃścaturo hatvā sūtañca navabhiḥ śaraiḥ ।
nanāda balavannādaṃ saubhadraḥ paravīrahā ॥21॥
hatāśvāttu rathāttūrṇamavaplutya mahārathaḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ durmukhasya viśāmpate ॥22॥
droṇaśca drupadaṃ viddhvā śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
sārathiṃ cāsya vivyādha tvaramāṇaḥ parākramī ॥23॥
pīḍyamānastato rājā drupado vāhinīmukhe ।
apāyājjavanairaśvaiḥ pūrvavairamanusmaran ॥24॥
bhīmasenastu rājānaṃ muhūrtādiva bāhlikam ।
vyaśvasūtarathaṃ cakre sarvasainyasya paśyataḥ ॥25॥
sasambhramo mahārāja saṃśayaṃ paramaṃ gataḥ ।
avaplutya tato vāhādbāhlikaḥ puruṣottamaḥ ।
āruroha rathaṃ tūrṇaṃ lakṣmaṇasya mahārathaḥ ॥26॥

Тогда герой с пальмой на знамени²¹⁸ рать Пандавов стрелами крепко слаженными покрыл в бою. И когда наступил полдень, о великий царь, все куру с пандавами сражались, вместе слившись. Сатьяки, пронзив Критавармана пятью остриями, стал на поле боя, герой, сея стрелы тысячами. Также царь Друпада, поразив Дрону сотнями стрел, еще пронзил его семьюдесятью и его колесничего семью. Бхимасена же царя Бахлику, деда, пронзив, громовый рев издал, словно тигр в лесу. Сын Арджуны, пораженный многими быстрыми стрелами Читрасены, тремя Читрасену тяжко в грудь поразил. И оба высокородных, сошедшиеся на поле брани, блистали, как на небе две великие грозные [планеты], о царь, — Будха и Шанайшчара. Девятью стрелами убив четырех коней [врага] и его возницу, мощный рев издал сын Субхадры, вражеских героев губитель. Соскочив с колесницы, потерявшей коней, великий воитель тот взошел тотчас на колесницу Дурмукхи, о владыка народов. А Дрона, пронзив Друпаду крепко слаженными стрелами, немедля, смелый, пронзил и его колесничего. Тогда, уязвляемый [им] во главе ратей, обратился в бегство на быстрых конях царь Друпада, помня о старинной вражде [между ними]. Бхимасена же, за мгновенье словно, лишил царя Бахлику на глазах у всего войска коней, возницы и колесницы. В смятении, великой опасности подвергаясь, о великий царь, соскочил тогда Бахлика, высочайший из мужей, с боевой повозки и взошел тотчас на колесницу Лакшманы, великий воитель.

218. Герой с пальмой на знамени — Бхишма.

27-37

sātyakiḥ kṛtavarmāṇaṃ vārayitvā mahārathaḥ ।
śarairbahuvidhai rājannāsasāda pitāmaham ॥27॥
sa viddhvā bhārataṃ ṣaṣṭyā niśitairlomavāhibhiḥ ।
nanarteva rathopasthe vidhunvāno mahaddhanuḥ ॥28॥
tasyāyasīṃ mahāśaktiṃ cikṣepātha pitāmahaḥ ।
hemacitrāṃ mahāvegāṃ nāgakanyopamāṃ śubhām ॥29॥
tāmāpatantīṃ sahasā mṛtyukalpāṃ sutejanām ।
dhvaṃsayāmāsa vārṣṇeyo lāghavena mahāyaśāḥ ॥30॥
anāsādya tu vārṣṇeyaṃ śaktiḥ paramadāruṇā ।
nyapataddharaṇīpṛṣṭhe maholkeva gataprabhā ॥31॥
vārṣṇeyastu tato rājansvāṃ śaktiṃ ghoradarśanām ।
vegavadgṛhya cikṣepa pitāmaharathaṃ prati ॥32॥
vārṣṇeyabhujavegena praṇunnā sā mahāhave ।
abhidudrāva vegena kālarātriryathā naram ॥33॥
tāmāpatantīṃ sahasā dvidhā ciccheda bhārata ।
kṣuraprābhyāṃ sutīkṣṇābhyāṃ sānvakīryata bhūtale ॥34॥
chittvā tu śaktiṃ gāṅgeyaḥ sātyakiṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
ājaghānorasi kruddhaḥ prahasañśatrukarśanaḥ ॥35॥
tataḥ sarathanāgāśvāḥ pāṇḍavāḥ pāṇḍupūrvaja ।
parivavrū raṇe bhīṣmaṃ mādhavatrāṇakāraṇāt ॥36॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
pāṇḍavānāṃ kurūṇāṃ ca samare vijayaiṣiṇām ॥37॥

Сатьяки, великий воитель, отразив [натиск] Критавармана, многообразные стрелы направил, о царь, на деда. Поразив потомка Бхараты шестьюдесятью острыми, волос рассекающими, словно приплясывал он на уступе колесницы, помавая огромным луком. Дед метнул в него огромный дротик железный, золотом разукрашенный, быстролетный, красотою деве нагов подобный²¹⁹. Его, налетающий внезапно, смертоносный, мощью наделенный, раздробил проворно многославный потомок Вришни. Не достигнув потомка Вришни, ужаснейший дротик тот упал на землю, как великий метеор, блеска лишившийся. А потомок Вришни тогда, о царь, схватив немедля свой дротик устрашающий видом, метнул его в колесницу деда. Быстрою рукою потомка Вришни пущенный в великой битве, быстро налетел он на мужа, Ночи светопреставления подобно²²⁰. Его, налетающий внезапно, рассек тот надвое, о Бхарата, двумя острейшими стрелами-ножами, и распался он на земле. Разрубив же дротик, сын Ганги, усмехаясь, гневный, девятью стрелами нанес удары Сатьяки, врагов истребитель. Тогда Пандавы, о старший брат Панду, с колесницами, слонами и конницей осадили Бхишму, дабы защитить потомка Мадху. И произошла тогда на бранном поле ожесточенная, вздымающая волосы дыбом битва пандавов и куру, победы взыскующих.

219. …красотою деве нагов подобный. — Девы нагов, мифического племени змей–оборотней в человеческом образе (или людей змеиной природы), славились необыкновенной красотою.

220. Ночь светопреставления. — В оригинале: kālarātri — букв. «Ночь Времени» (кончины вселенной по истечении махаюги; см. примеч. 8 к разд. «Протяжение…»); Каларатри — также одно из имён Великой Богини, супруги Шивы, в её грозной ипостаси.

Глава 101

1-7

sañjaya uvāca ।
dṛṣṭvā bhīṣmaṃ raṇe kruddhaṃ pāṇḍavairabhisaṃvṛtam ।
yathā meghairmahārāja tapānte divi bhāskaram ॥1॥
duryodhano mahārāja duḥśāsanamabhāṣata ।
eṣa śūro maheṣvāso bhīṣmaḥ śatruniṣūdanaḥ ॥2॥
chāditaḥ pāṇḍavaiḥ śūraiḥ samantādbharatarṣabha ।
tasya kāryaṃ tvayā vīra rakṣaṇaṃ sumahātmanaḥ ॥3॥
rakṣyamāṇo hi samare bhīṣmo'smākaṃ pitāmahaḥ ।
nihanyātsamare yattānpāñcālānpāṇḍavaiḥ saha ॥4॥
tatra kāryamahaṃ manye bhīṣmasyaivābhirakṣaṇam ।
goptā hyeṣa maheṣvāso bhīṣmo'smākaṃ pitāmahaḥ ॥5॥
sa bhavānsarvasainyena parivārya pitāmaham ।
samare duṣkaraṃ karma kurvāṇaṃ parirakṣatu ॥6॥
evamuktastu samare putro duḥśāsanastava ।
parivārya sthito bhīṣmaṃ sainyena mahatā vṛtaḥ ॥7॥

Санджая сказал:
Видя, что обложили гневного Бхишму на поле битвы пандавы, о великий царь, словно солнце в небе на исходе лета — облака, Дурьодхана, о великий царь, молвил Духшасане: «Сей герой, великий лучник Бхишма, врагов сокрушитель, Пандавами-героями со всех сторон окружен, о бык среди бхаратов! Твоя задача, о герой, — защитить великого духом! Ибо, если защищен будет в бою Бхишма, наш прародитель, он убьет в бою налегающих панчалов с Пандавами вместе. И долгом нашим я считаю — оградить Бхишму, ибо великий лучник сей, Бхишма, дед, — наш спаситель. Всеми войсками его оградив, защищай деда, нелегкие деяния свершающего на поле боя!» Когда он так сказал ему, сын твой Духшасана расположился [на поле], великой ратью окруженный, Бхишму оградив.

8-15

tataḥ śatasahasreṇa hayānāṃ subalātmajaḥ ।
vimalaprāsahastānāmṛṣṭitomaradhāriṇām ॥8॥
darpitānāṃ suvegānāṃ balasthānāṃ patākinām ।
śikṣitairyuddhakuśalairupetānāṃ narottamaiḥ ॥9॥
nakulaṃ sahadevaṃ ca dharmarājaṃ ca pāṇḍavam ।
nyavārayannaraśreṣṭhaṃ parivārya samantataḥ ॥10॥
tato duryodhano rājā śūrāṇāṃ hayasādinām ।
ayutaṃ preṣayāmāsa pāṇḍavānāṃ nivāraṇe ॥11॥
taiḥ praviṣṭairmahāvegairgarutmadbhirivāhave ।
khurāhatā dharā rājaṃścakampe ca nanāda ca ॥12॥
khuraśabdaśca sumahānvājināṃ śuśruve tadā ।
mahāvaṃśavanasyeva dahyamānasya parvate ॥13॥
utpatadbhiśca taistatra samuddhūtaṃ mahadrajaḥ ।
divākarapathaṃ prāpya chādayāmāsa bhāskaram ॥14॥
vegavadbhirhayaistaistu kṣobhitaṃ pāṇḍavaṃ balam ।
nipatadbhirmahāvegairhaṃsairiva mahatsaraḥ ।
heṣatāṃ caiva śabdena na prājñāyata kiñcana ॥15॥

Тогда сын Субалы с сотней тысяч конников, вооруженных мечами и копьями и с блистающими дротиками в руках — их еще подкрепляли обученные, боеспособные превосходные мужи — гордых, стремительных, мощных, — преградил путь Накуле, Сахадеве и Царю справедливости, сыну Панду, лучшему из воителей, окружив их со всех сторон. Затем царь Дурьодхана еще десять тысяч храбрых всадников послал преградить путь Пандавам. И под копытами [коней], о царь, в бой стремящихся с великой быстротою, словно птицы, содрогнулась и застонала земля. Громкий стук конских копыт тогда раздавался, подобно [трещанию] горящих обширных зарослей бамбука на горе. И поднятая ими там густая пыль, пути дневного светила достигнув, затмила солнце. Под [натиском] стремительных тех коней заколебалось войско Пандавов, как большое озеро, на которое опустились быстролетные гуси. И за ржанием [коней] уже ничего не было слышно.

16-24

tato yudhiṣṭhiro rājā mādrīputrau ca pāṇḍavau ।
pratyaghnaṃstarasā vegaṃ samare hayasādinām ॥16॥
udvṛttasya mahārāja prāvṛṭkālena pūryataḥ ।
paurṇamāsyāmambuvegaṃ yathā velā mahodadheḥ ॥17॥
tataste rathino rājañśaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
nyakṛntannuttamāṅgāni kāyebhyo hayasādinām ॥18॥
te nipeturmahārāja nihatā dṛḍhadhanvibhiḥ ।
nāgairiva mahānāgā yathā syurgirigahvare ॥19॥
te'pi prāsaiḥ suniśitaiḥ śaraiḥ saṃnataparvabhiḥ ।
nyakṛntannuttamāṅgāni vicaranto diśo daśa ॥20॥
atyāsannā hayārohā ṛṣṭibhirbharatarṣabha ।
acchinannuttamāṅgāni phalānīva mahādrumāt ॥21॥
sasādino hayā rājaṃstatra tatra niṣūditāḥ ।
patitāḥ pātyamānāśca śataśo'tha sahasraśaḥ ॥22॥
vadhyamānā hayāste tu prādravanta bhayārditāḥ ।
yathā siṃhānsamāsādya mṛgāḥ prāṇaparāyaṇāḥ ॥23॥
pāṇḍavāstu mahārāja jitvā śatrūnmahāhave ।
dadhmuḥ śaṅkhāṃśca bherīśca tāḍayāmāsurāhave ॥24॥

Тогда царь Юдхииггхира и оба сына Мадри, оба Пандавы, рьяно дали отпор в бою налету конников, как в полнолуние [отражает] брег великого океана бурный прилив вод, о великий царь, переполнившихся и нахлынувших в пору дождей. Затем те колесничные воины, о царь, стрелами, крепко слаженными, стали отсекать головы от тел всадникам на конях. Сраженные могучими лучниками, падали те, о великий царь, как великие слоны, [другими] слонами повергнутые в горном ущелье. А они острыми дротиками и стрелами, крепко слаженными, отсекали головы, во все стороны устремляясь, когда же сближались со всадниками, о бык среди бхаратов, мечами головы срубали, как плоды с великого древа. И здесь и там кони со всадниками, о царь, сражаемые, повергались и падали сотнями и тысячами. Избиваемые так, измученные страхом, мчались кони прочь, словно львов повстречавшие олени, жизнь в отчаянье спасая. Пандавы же, врагов в великом бою победив, затрубили в раковины и забили в барабаны на поле битвы.

25-33

tato duryodhano dṛṣṭvā dīnaṃ sainyamavasthitam ।
abravīdbharataśreṣṭha madrarājamidaṃ vacaḥ ॥25॥
eṣa pāṇḍusuto jyeṣṭho jitvā mātula māmakān ।
paśyatāṃ no mahābāho senāṃ drāvayate balī ॥26॥
taṃ vāraya mahābāho veleva makarālayam ।
tvaṃ hi saṃśrūyase'tyarthamasahyabalavikramaḥ ॥27॥
putrasya tava tadvākyaṃ śrutvā śalyaḥ pratāpavān ।
prayayau rathavaṃśena yatra rājā yudhiṣṭhiraḥ ॥28॥
tadāpatadvai sahasā śalyasya sumahadbalam ।
mahaughavegaṃ samare vārayāmāsa pāṇḍavaḥ ॥29॥
madrarājaṃ ca samare dharmarājo mahārathaḥ ।
daśabhiḥ sāyakaistūrṇamājaghāna stanāntare ।
nakulaḥ sahadevaśca tribhistribhirajihmagaiḥ ॥30॥
madrarājo'pi tānsarvānājaghāna tribhistribhiḥ ।
yudhiṣṭhiraṃ punaḥ ṣaṣṭyā vivyādha niśitaiḥ śaraiḥ ।
mādrīputrau ca saṃrabdhau dvābhyāṃ dvābhyāmatāḍayat ॥31॥
tato bhīmo mahābāhurdṛṣṭvā rājānamāhave ।
madrarājavaśaṃ prāptaṃ mṛtyorāsyagataṃ yathā ।
abhyadravata saṅgrāme yudhiṣṭhiramamitrajit ॥32॥
tato yuddhaṃ mahāghoraṃ prāvartata sudāruṇam ।
aparāṃ diśamāsthāya dyotamāne divākare ॥33॥

Тогда Дурьодхана, видя, о лучший из бхаратов, что войско его впало в уныние, такое слово царю мадров молвил: «Вот старший сын Панду победил моих, о дядя! На глазах у нас, о мощнорукий, гонит он, сильный, [наше] войско. Противостань ему, о мощнорукий, как берег — обиталищу макар! Ведь славишься ты всего превыше неодолимой мощью и отвагой!» Вняв этой речи твоего сына, Шалья блистательный с ратью колесниц направился к Юдхиштхире. Тогда сын Панду преградил путь огромному войску Шальи, рвущемуся в бой стремительно, с быстротой мощного потока. И немедля Царь справедливости, великий воитель, поразил в бою царя мадров десятью стрелами в грудь, Накула же и Сахадева — тремя меткими каждый. А царь мадров их всех поразил тремя каждого и еще пронзил Юдхиштхиру шестьюдесятью острыми стрелами и сынов Мадри неистовых поразил двумя каждого. Тогда Бхима мощнорукий, видя, что царь [Юдхииггхира], словно в пасть Смерти вступая, приблизился в битве к рати царя мадров, устремился в бою к Юдхиштхире [на помощь], недругов победитель. Затем, когда сияющее солнце склонилось к закату, продолжилась чрезвычайно страшная та битва, великий ужас наводящая.

Глава 102

1-8

sañjaya uvāca ।
tataḥ pitā tava kruddho niśitaiḥ sāyakottamaiḥ ।
ājaghāna raṇe pārthānsahasenānsamantataḥ ॥1॥
bhīmaṃ dvādaśabhirviddhvā sātyakiṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
nakulaṃ ca tribhirbāṇaiḥ sahadevaṃ ca saptabhiḥ ॥2॥
yudhiṣṭhiraṃ dvādaśabhirbāhvorurasi cārpayat ।
dhṛṣṭadyumnaṃ tato viddhvā vinanāda mahābalaḥ ॥3॥
taṃ dvādaśārdhairnakulo mādhavaśca tribhiḥ śaraiḥ ।
dhṛṣṭadyumnaśca saptatyā bhīmasenaśca pañcabhiḥ ।
yudhiṣṭhiro dvādaśabhiḥ pratyavidhyatpitāmaham ॥4॥
droṇastu sātyakiṃ viddhvā bhīmasenamavidhyata ।
ekaikaṃ pañcabhirbāṇairyamadaṇḍopamaiḥ śitaiḥ ॥5॥
tau ca taṃ pratyavidhyetāṃ tribhistribhirajihmagaiḥ ।
tottrairiva mahānāgaṃ droṇaṃ brāhmaṇapuṅgavam ॥6॥
sauvīrāḥ kitavāḥ prācyāḥ pratīcyodīcyamālavāḥ ।
abhīṣāhāḥ śūrasenāḥ śibayo'tha vasātayaḥ ।
saṅgrāme nājahurbhīṣmaṃ vadhyamānāḥ śitaiḥ śaraiḥ ॥7॥
tathaivānye vadhyamānāḥ pāṇḍaveyairmahātmabhiḥ ।
pāṇḍavānabhyavartanta vividhāyudhapāṇayaḥ ।
tathaiva pāṇḍavā rājanparivavruḥ pitāmaham ॥8॥

Санджая сказал:
Тогда отец твой превосходными острыми стрелами, гневный, наносил в битве удары сынам Притхи и войскам их повсюду. Он пронзил Бхиму двенадцатью, Сатьяки — девятью стрелами, и Накулу тремя остриями, и Сахадеву — семью. Юдхиштхиру двенадцатью он поразил в обе руки и в грудь, и, Дхриштадьюмну затем пронзив, он, великомощный, клич издал. В ответ Накула шестью, Мадхава тремя стрелами, Дхриштадьюмна семьюдесятью, Бхимасена пятью, Юдхиштхира двенадцатью — поразили деда. Дрона же, пронзив Сатьяки, пронзил [затем] Бхимасену — каждого пятью острыми стрелами, жезлу Ямы подобными. И те двое в ответ тремя меткими каждый поразили Дрону, быка среди брахманов, словно великого слона стрекалами. Саувиры, китавы, [воины] Востока, Запада, северяне, малавы, абхишахи, шурасены, шиби, васати — не отступали от Бхишмы, [как ни] сражал он их острыми стрелами в битве. И так же другие, которых Пандавы, великие духом, избивали, на пандавов наступать [продолжали], по-разному вооруженные, а Пандавы все так же осаждали деда, о царь.

9-29

sa samantātparivṛto rathaughairaparājitaḥ ।
gahane'gnirivotsṛṣṭaḥ prajajvāla dahanparān ॥9॥
rathāgnyagāraścāpārcirasiśaktigadendhanaḥ ।
śarasphuliṅgo bhīṣmāgnirdadāha kṣatriyarṣabhān ॥10॥
suvarṇapuṅkhairiṣubhirgārdhrapakṣaiḥ sutejanaiḥ ।
karṇinālīkanārācaiśchādayāmāsa tadbalam ॥11॥
apātayaddhvajāṃścaiva rathinaśca śitaiḥ śaraiḥ ।
muṇḍatālavanānīva cakāra sa rathavrajān ॥12॥
nirmanuṣyānrathānrājangajānaśvāṃśca saṃyuge ।
akarotsa mahābāhuḥ sarvaśastrabhṛtāṃ varaḥ ॥13॥
tasya jyātalanirghoṣaṃ visphūrjitamivāśaneḥ ।
niśamya sarvabhūtāni samakampanta bhārata ॥14॥
amoghā hyapatanbāṇāḥ pituste bharatarṣabha ।
nāsajjanta tanutreṣu bhīṣmacāpacyutāḥ śarāḥ ॥15॥
hatavīrānrathānrājansaṃyuktāñjavanairhayaiḥ ।
apaśyāma mahārāja hriyamāṇānraṇājire ॥16॥
cedikāśikarūṣāṇāṃ sahasrāṇi caturdaśa ।
mahārathāḥ samākhyātāḥ kulaputrāstanutyajaḥ ।
aparāvartinaḥ sarve suvarṇavikṛtadhvajāḥ ॥17॥
saṅgrāme bhīṣmamāsādya vyāditāsyamivāntakam ।
nimagnāḥ paralokāya savājirathakuñjarāḥ ॥18॥
bhagnākṣopaskarānkāṃścidbhagnacakrāṃśca sarvaśaḥ ।
apaśyāma rathānrājañśataśo'tha sahasraśaḥ ॥19॥
savarūthai rathairbhagnai rathibhiśca nipātitaiḥ ।
śaraiḥ sukavacaiśchinnaiḥ paṭṭiśaiśca viśāmpate ॥20॥
gadābhirmusalaiścaiva nistriṃśaiśca śilīmukhaiḥ ।
anukarṣairupāsaṅgaiścakrairbhagnaiśca māriṣa ॥21॥
bāhubhiḥ kārmukaiḥ khaḍgaiḥ śirobhiśca sakuṇḍalaiḥ ।
talatrairaṅgulitraiśca dhvajaiśca vinipātitaiḥ ।
cāpaiśca bahudhā chinnaiḥ samāstīryata medinī ॥22॥
hatārohā gajā rājanhayāśca hatasādinaḥ ।
paripeturdrutaṃ tatra śataśo'tha sahasraśaḥ ॥23॥
yatamānāśca te vīrā dravamāṇānmahārathān ।
nāśaknuvanvārayituṃ bhīṣmabāṇaprapīḍitān ॥24॥
mahendrasamavīryeṇa vadhyamānā mahācamūḥ ।
abhajyata mahārāja na ca dvau saha dhāvataḥ ॥25॥
āviddharathanāgāśvaṃ patitadhvajakūbaram ।
anīkaṃ pāṇḍuputrāṇāṃ hāhābhūtamacetanam ॥26॥
jaghānātra pitā putraṃ putraśca pitaraṃ tathā ।
priyaṃ sakhāyaṃ cākrande sakhā daivabalātkṛtaḥ ॥27॥
vimucya kavacānanye pāṇḍuputrasya sainikāḥ ।
prakīrya keśāndhāvantaḥ pratyadṛśyanta bhārata ॥28॥
tadgokulamivodbhrāntamudbhrāntarathakuñjaram ।
dadṛśe pāṇḍuputrasya sainyamārtasvaraṃ tadā ॥29॥

Он же, ратями колесниц со всех сторон осажденный, [но] не побежденный, пылал, врагов испепеляющий, словно вспыхнувший в чаще леса огонь. Святилищем огня была его колесница, языками [пламени] — его лук, топливом — меч, дротик и палица, искрами — стрелы; так Бхишма-огонь испепелял кшатриев-быков. Стрелами с крепкими древками позолоченными, ястребиными перьями оперенными, карни, наликами²²¹ и железными, он покрыл то войско. Острыми стрелами он сбивал и стяги, и [самих] колесничных бойцов и рощам пальм со срезанными верхушками рати колесниц уподоблял. Колесницы, слонов и коней, о царь, оставлял без людей на поле битвы тот мощнорукий, лучший из владеющих всяким оружием. Удар его ладони о тетиву заслышав, что словно раскатами грома отозвался, содрогнулись все существа, о Бхарата. Ведь без промаха били острия отца твоего, о бык среди бхаратов, и не застревали в доспехах слетевшие с лука Бхишмы стрелы. И колесницы с убитыми героями видели мы, о царь, которые влекли по полю сражения, о великий царь, запряженные в них быстрые кони. Четырнадцать тысяч великих воителей — чеди, кашийцы и каруши — под золотом украшенными стягами, прославленные сыны [знатных] родов, самоотверженные, не обращающиеся вспять [в бою], в битве приблизившись к Бхишме, богу смерти с разверстою пастью подобному, все низринуты были в иной мир вместе со [своими] конями, колесницами и слонами. И сотни и тысячи, о царь, видели мы [там] колесниц со сломанными осями и [другими] частями, со сломанными совершенно колесами. И колесницами с разбитыми бортами, павшими колесничными воинами, стрелами пробитыми превосходными доспехами, трезубцами, палицами и булавами, о владыка народов, и мечами, длинными стрелами, поломанными днищами колесниц, колчанами и колесами, о достойный, многими луками, клинками [отсеченными] головами с серьгами, рукавицами и перчатками, поваленными знаменами и луками, всячески изломанными, устлана была земля. И сотнями и тысячами носились там стремительно [по полю], о царь, слоны с убитыми погонщиками и кони с убитыми всадниками. И те герои [Пандавы], как ни старались, не могли остановить обратившихся в бегство великих воинов, стрелами Бхишмы уязвляемых. Великая рать, которую истреблял он, мужеством равный великому Индре, была рассеяна, о великий царь, так, что вместе и двое [нигде] не бежали. С поверженными колесницами, слонами и конями, с брошенными знаменами и колесничными дышлами, в беспамятство впало войско сынов Панду, горестными воплями оглашаемое. И среди [тех] стенаний отец разил сына, сын — отца, друг — милого друга, властью судьбы подвигнутые. И являлись [там] взору, о Бхарата, воины сына Панду, бежавшие, бросив доспехи, с распущенными волосами. И войско сына Панду с мечущимися колесницами и слонами выглядело тогда как мятущееся стадо коров, в муках ревущее.

221. Карни, налики — виды стрел с наконечниками в форме соответственно уха и стебля лотоса.

30-34

prabhajyamānaṃ sainyaṃ tu dṛṣṭvā yādavanandanaḥ ।
uvāca pārthaṃ bībhatsuṃ nigṛhya rathamuttamam ॥30॥
ayaṃ sa kālaḥ samprāptaḥ pārtha yaḥ kāṅkṣitastava ।
praharāsmai naravyāghra na cenmohātpramuhyase ॥31॥
yatpurā kathitaṃ vīra tvayā rājñāṃ samāgame ।
virāṭanagare pārtha sañjayasya samīpataḥ ॥32॥
bhīṣmadroṇamukhānsarvāndhārtarāṣṭrasya sainikān ।
sānubandhānhaniṣyāmi ye māṃ yotsyanti saṃyuge ॥33॥
iti tatkuru kaunteya satyaṃ vākyamarindama ।
kṣatradharmamanusmṛtya yudhyasva bharatarṣabha ॥34॥

Видя, что разгромлено то войско, [Кришна], отрада ядавов, сдержав великолепную колесницу, сказал Бибхатсу, сыну Притхи: «Пришло то время, о Партха, которого ты ждал с нетерпеньем! Порази его, о муж-тигр, а иначе — ложным мнением, [скажу я], ты обманут! Как молвил ты некогда, о герой, при сошедшихся в столице Вираты царях, о Партха, в присутствии Санджаи: “Всех воинов сына Дхритараштры во главе с Бхишмой и Дроной и союзников их я убью, тех, кто будет сражаться со мною на поле боя”. О сын Кунти, оправдай эти речи, о врагов укротитель! О долге кшатрия помня, сражайся, о бык среди бхаратов!»

35-37

ityukto vāsudevena tiryagdṛṣṭiradhomukhaḥ ।
akāma iva bībhatsuridaṃ vacanamabravīt ॥35॥
avadhyānāṃ vadhaṃ kṛtvā rājyaṃ vā narakottaram ।
duḥkhāni vanavāse vā kiṃ nu me sukṛtaṃ bhavet ॥36॥
codayāśvānyato bhīṣmaḥ kariṣye vacanaṃ tava ।
pātayiṣyāmi durdharṣaṃ vṛddhaṃ kurupitāmaham ॥37॥

Когда сказал ему так Васудева, потупил голову, искоса глянув, Бибхатсу и, словно неохотно, ему такое слово молвил: «Тех убить, кого нельзя убивать, и царство [тем обрести] или ад в конце, либо тяготы жизни в лесу — что лучше для меня? Гони коней туда, к Бхишме, свершу я по слову твоему, повергну необоримого старого деда куру».

38-49

tato'śvānrajataprakhyāṃścodayāmāsa mādhavaḥ ।
yato bhīṣmastato rājanduṣprekṣyo raśmivāniva ॥38॥
tatastatpunarāvṛttaṃ yudhiṣṭhirabalaṃ mahat ।
dṛṣṭvā pārthaṃ mahābāhuṃ bhīṣmāyodyantamāhave ॥39॥
tato bhīṣmaḥ kuruśreṣṭhaḥ siṃhavadvinadanmuhuḥ ।
dhanañjayarathaṃ śīghraṃ śaravarṣairavākirat ॥40॥
kṣaṇena sa rathastasya sahayaḥ sahasārathiḥ ।
śaravarṣeṇa mahatā na prājñāyata kiñcana ॥41॥
vāsudevastvasambhrānto dhairyamāsthāya sātvataḥ ।
codayāmāsa tānaśvānvitunnānbhīṣmasāyakaiḥ ॥42॥
tataḥ pārtho dhanurgṛhya divyaṃ jaladanisvanam ।
pātayāmāsa bhīṣmasya dhanuśchittvā śitaiḥ śaraiḥ ॥43॥
sa cchinnadhanvā kauravyaḥ punaranyanmahaddhanuḥ ।
nimeṣāntaramātreṇa sajyaṃ cakre pitā tava ॥44॥
vicakarṣa tato dorbhyāṃ dhanurjaladanisvanam ।
athāsya tadapi kruddhaściccheda dhanurarjunaḥ ॥45॥
tasya tatpūjayāmāsa lāghavaṃ śantanoḥ sutaḥ ।
sādhu pārtha mahābāho sādhu kuntīsuteti ca ॥46॥
samābhāṣyainamaparaṃ pragṛhya ruciraṃ dhanuḥ ।
mumoca samare bhīṣmaḥ śarānpārtharathaṃ prati ॥47॥
adarśayadvāsudevo hayayāne paraṃ balam ।
moghānkurvañśarāṃstasya maṇḍalāni vidarśayan ॥48॥
śuśubhāte naravyāghrau bhīṣmapārthau śarakṣatau ।
govṛṣāviva saṃrabdhau viṣāṇollikhitāṅkitau ॥49॥

Тогда погнал серебристых коней Мадхава, о царь, туда, где [пребывал] Бхишма, на коего не поднять было взора, о царь, как на лучезарное солнце. И опять повернуло тогда назад великое войско Юдхинггхиры, видя, что вступил в бой с Бхишмой мощнорукий Партха на поле брани. Бхишма тогда, лучший из куру, львиный рык испустил вновь и вновь и тотчас ливнями стрел окропил колесницу Завоевателя богатств. И мгновенно колесница его с конями и с колесничим неразличима стала за тем обильным ливнем стрел. Но не смутился Васудева из племени сатватов и сохранил твердость духа, и он погнал тех коней, поражаемых стрелами Бхишмы. Затем Партха, взяв чудесный лук, тучи гром издающий, выбил острыми стрелами лук у Бхишмы, сломав. Кауравья, со сломанным луком [оказавшись], во мгновение ока другой великий лук вновь приготовил, отец твой. Затем обеими руками натянул он лук, тучи гром издающий, но и тот его лук сломал гневный Арджуна. И восхвалил то его проворство сын Шантану: «Славно, о Партха мощнорукий, славно, о сын Кунти!» Так промолвив, взял он другой блистающий лук, и стал Бхишма пускать стрелы в колесницу Партхи на поле брани. Но высшее искусство явил Васудева в управлении конями, круги описывая, он избег его стрел. Стрелами израненные, оба мужа-тигра, Бхишма и Партха, красовались, словно два могучих быка неистовых, следами рогов отмеченных.

50-57

vāsudevastu samprekṣya pārthasya mṛduyuddhatām ।
bhīṣmaṃ ca śaravarṣāṇi sṛjantamaniśaṃ yudhi ॥50॥
pratapantamivādityaṃ madhyamāsādya senayoḥ ।
varānvarānvinighnantaṃ pāṇḍuputrasya sainikān ॥51॥
yugāntamiva kurvāṇaṃ bhīṣmaṃ yaudhiṣṭhire bale ।
nāmṛṣyata mahābāhurmādhavaḥ paravīrahā ॥52॥
utsṛjya rajataprakhyānhayānpārthasya māriṣa ।
kruddho nāma mahāyogī pracaskanda mahārathāt ।
abhidudrāva bhīṣmaṃ sa bhujapraharaṇo balī ॥53॥
pratodapāṇistejasvī siṃhavadvinadanmuhuḥ ।
dārayanniva padbhyāṃ sa jagatīṃ jagatīśvaraḥ ॥54॥
krodhatāmrekṣaṇaḥ kṛṣṇo jighāṃsuramitadyutiḥ ।
grasanniva ca cetāṃsi tāvakānāṃ mahāhave ॥55॥
dṛṣṭvā mādhavamākrande bhīṣmāyodyantamāhave ।
hato bhīṣmo hato bhīṣma iti tatra sma sainikāḥ ।
krośantaḥ prādravansarve vāsudevabhayānnarāḥ ॥56॥
pītakauśeyasaṃvīto maṇiśyāmo janārdanaḥ ।
śuśubhe vidravanbhīṣmaṃ vidyunmālī yathāmbudaḥ ॥57॥

А Васудева, видя, что бережно сражается Партха, Бхишма же неусыпно ливни стрел извергает в бою и самых лучших бойцов сына Панду одного за другим сражает, что словно светопреставление творит Бхишма с юдхиштхировским войском, не мог он вынести того, мощнорукий из рода Мадху, вражеских героев губитель. Оставив серебристых коней Партхи, о достойный, соскочил-таки великий йогин во гневе с великой колесницы и устремился, могучий, на Бхишму с голыми руками. С [одним] бичом в руке, исполненный пыла, львиный рык испуская вновь и вновь, он поступью своею словно мир сокрушал, мира владыка. С очами, побагровевшими от гнева, неизмеримого величия исполненный, пылая жаждою убийства, он словно поглощал души [воинов] твоих в великой битве. Увидев, что подступает в схватке Мадхава к Бхишме на поле брани, возопили там воины: «Пропал Бхишма, убили Бхишму!» — и в бегство обратились все мужи в страхе перед Васудевой. В желтый шелк одетый, [сам же] темный, как черный жемчуг, блистал Джанардана, к Бхишме стремящийся, словно опоясанная молниями туча.

58-69

sa siṃha iva mātaṅgaṃ yūtharṣabha ivarṣabham ।
abhidudrāva tejasvī vinadanyādavarṣabhaḥ ॥58॥
tamāpatantaṃ samprekṣya puṇḍarīkākṣamāhave ।
asambhramaṃ raṇe bhīṣmo vicakarṣa mahaddhanuḥ ।
uvāca cainaṃ govindamasambhrāntena cetasā ॥59॥
ehyehi puṇḍarīkākṣa devadeva namo'stu te ।
māmadya sātvataśreṣṭha pātayasva mahāhave ॥60॥
tvayā hi deva saṅgrāme hatasyāpi mamānagha ।
śreya eva paraṃ kṛṣṇa loke'muṣminnihaiva ca ।
sambhāvito'smi govinda trailokyenādya saṃyuge ॥61॥
anvageva tataḥ pārthastamanudrutya keśavam ।
nijagrāha mahābāhurbāhubhyāṃ parigṛhya vai ॥62॥
nigṛhyamāṇaḥ pārthena kṛṣṇo rājīvalocanaḥ ।
jagāma cainamādāya vegena puruṣottamaḥ ॥63॥
pārthastu viṣṭabhya balāccaraṇau paravīrahā ।
nijaghrāha hṛṣīkeśaṃ kathañciddaśame pade ॥64॥
tata enamuvācārtaḥ krodhaparyākulekṣaṇam ।
niḥśvasantaṃ yathā nāgamarjunaḥ paravīrahā ॥65॥
nivartasva mahābāho nānṛtaṃ kartumarhasi ।
yattvayā kathitaṃ pūrvaṃ na yotsyāmīti keśava ॥66॥
mithyāvādīti lokastvāṃ kathayiṣyati mādhava ।
mamaiṣa bhāraḥ sarvo hi haniṣyāmi yatavratam ॥67॥
śape mādhava sakhyena satyena sukṛtena ca ।
antaṃ yathā gamiṣyāmi śatrūṇāṃ śatrukarśana ॥68॥
adyaiva paśya durdharṣaṃ pātyamānaṃ mahāvratam ।
tārāpatimivāpūrṇamantakāle yadṛcchayā ॥69॥

Словно лев на слона, словно стада вожак на [другого] быка, устремлялся он с ревом [вперед], пыла исполненный, бык среди ядавов. Увидев, что нападает он, лотосоокий, [на него] на поле брани, не смутился Бхишма, натянул [свой] огромный лук и сказал Говинде, не смутившийся душою: «Приди, приди, о лотосоокий, слава тебе, о бог богов, повергни меня сегодня в великой битве, о лучший из сатватов! Ведь быть убитым тобою, о бог, в сражении, о безупречный, есть высшее благо для меня, о Кришна, в мире ином и здесь тоже! Тремя мирами почести оказаны мне сегодня, о Говинда, в [этой] битве!» Меж тем Партха, устремившись следом за Кешавой, схватил его, мощнорукий, и обхватил обеими руками сзади. Партхою схваченный, [продолжал, однако,] быстро [вперед] продвигаться Кришна лотосоокий, лучший из мужей, таща того [за собою]. Но Партха, вражеских героев губитель, ногами упершись, удержал кое-как Хришикешу силой на десятом шагу. Тогда Арджуна, удрученный, ему, гневные взоры мечущему, вздохи, словно змей, испускающему, сказал, вражеских героев губитель: «Вернись, о мощнорукий, да не обратишь ты в неправду то, что обещано было тобою прежде, о Кешава, — что не будешь ты сражаться! Лжецом назовут тебя люди, о Мадхава! Ибо мое во всем это бремя — я убью верного обету²²². Дружбой, истиной, добродеянием клянусь: я на все пойду ради [истребления] врагов, о врагов истребитель. Уже сегодня узришь ты вдруг поверженным необоримого великообетного, как владыку звезд на ущербе в час кончины [мира]».

222. Верный обету — Бхишма (см. примеч. 206 к текущ. разд.).

70-78

mādhavastu vacaḥ śrutvā phalgunasya mahātmanaḥ ।
nakiñciduktvā sakrodha āruroha rathaṃ punaḥ ॥70॥
tau rathasthau naravyāghrau bhīṣmaḥ śāntanavaḥ punaḥ ।
vavarṣa śaravarṣeṇa megho vṛṣṭyā yathācalau ॥71॥
prāṇāṃścādatta yodhānāṃ pitā devavratastava ।
gabhastibhirivādityastejāṃsi śiśirātyaye ॥72॥
yathā kurūṇāṃ sainyāni babhañja yudhi pāṇḍavaḥ ।
tathā pāṇḍavasainyāni babhañja yudhi te pitā ॥73॥
hatavidrutasainyāstu nirutsāhā vicetasaḥ ।
nirīkṣituṃ na śekuste bhīṣmamapratimaṃ raṇe ।
madhyaṃ gatamivādityaṃ pratapantaṃ svatejasā ॥74॥
te vadhyamānā bhīṣmeṇa kāleneva yugakṣaye ।
vīkṣāṃ cakrurmahārāja pāṇḍavā bhayapīḍitāḥ ॥75॥
trātāraṃ nādhyagacchanta gāvaḥ paṅkagatā iva ।
pipīlikā iva kṣuṇṇā durbalā balinā raṇe ॥76॥
mahārathaṃ bhārata duṣpradharṣaṃ śaraughiṇaṃ pratapantaṃ narendrān ।
bhīṣmaṃ na śekuḥ prativīkṣituṃ te śarārciṣaṃ sūryamivātapantam ॥77॥
vimṛdnatastasya tu pāṇḍusenāmastaṃ jagāmātha sahasraraśmiḥ ।
tato balānāṃ śramakarśitānāṃ mano'vahāraṃ prati sambabhūva ॥78॥

Вняв этим речам великого духом Пхальгуны, ничего не сказал Мадхава, но взошел во гневе опять на колесницу. И этих обоих мужей-тигров, стоящих на колеснице, вновь окропил ливнем стрел Бхишма, сын Шантану, как две горы дождем туча. И забирал жизни [их] воинов отец твой Деваврата, как солнце лучами силы жизни по истечении зимы. Как сын Панду громил в бою куру войска, так громил в бою войска Пандавов отец твой. А избиваемые и бегущие воины, потерявшие мужество и обеспамятевшие, не смели и глянуть на не знающего равных Бхишму на поле боя, словно на солнце в полдень, жаром своим палящее. Бхишмою истребляемые, словно Временем [самим] в час гибели мира, ужасом охваченные, о великий царь, взирали на него пандавы и не находили спасителя на поле боя, словно коровы, забредшие в болото, словно слабосильные муравьи, которых топчет сильный. На Бхишму, великого воителя несокрушимого, извергающего потоки стрел, испепеляющего властителей людей, не смели они поднять взоры, как на солнце, палящее лучами-стрелами. А меж тем как сокрушал он войско панду, склонилось к закату светило тысячи лучей. Тогда изнуренные [ратным] трудом войска помыслили об отступлении [с поля битвы].

Глава 103

1-5

sañjaya uvāca ।
yudhyatāmeva teṣāṃ tu bhāskare'stamupāgate ।
sandhyā samabhavadghorā nāpaśyāma tato raṇam ॥1॥
tato yudhiṣṭhiro rājā sandhyāṃ sandṛśya bhārata ।
vadhyamānaṃ balaṃ cāpi bhīṣmeṇāmitraghātinā ॥2॥
muktaśastraṃ parāvṛttaṃ palāyanaparāyaṇam ।
bhīṣmaṃ ca yudhi saṃrabdhamanuyāntaṃ mahārathān ॥3॥
somakāṃśca jitāndṛṣṭvā nirutsāhānmahārathān ।
cintayitvā ciraṃ dhyātvā avahāramarocayat ॥4॥
tato'vahāraṃ sainyānāṃ cakre rājā yudhiṣṭhiraḥ ।
tathaiva tava sainyānāmavahāro hyabhūttadā ॥5॥

Санджая сказал:
Когда зашло солнце, меж тем как они [еще] сражались, зловещие сумер ки наступили, и уже мы не видели поля боя. Тогда царь Юдхиштхира, видя, что смерклось, о Бхарата, и что, Бхишмой, сокрушителем недругов, истребляемое, повернуло вспять его войско, бросая оружие, лишь о бегстве помышляя, и неистового Бхишму видя, преследующего на поле боя великих воителей, и Сомаков, побежденных, павших духом великих воителей, задумался и, какоето время поразмыслив, подал знак к отступлению. И отступил тогда со своими войсками царь Юдхиштхира. Также отступили тогда и твои войска.

6-9

tato'vahāraṃ sainyānāṃ kṛtvā tatra mahārathāḥ ।
nyaviśanta kuruśreṣṭha saṅgrāme kṣatavikṣatāḥ ॥6॥
bhīṣmasya samare karma cintayānāstu pāṇḍavāḥ ।
nālabhanta tadā śāntiṃ bhṛśaṃ bhīṣmeṇa pīḍitāḥ ॥7॥
bhīṣmo'pi samare jitvā pāṇḍavānsaha sṛñjayaiḥ ।
pūjyamānastava sutairvandyamānaśca bhārata ॥8॥
nyaviśatkurubhiḥ sārdhaṃ hṛṣṭarūpaiḥ samantataḥ ।
tato rātriḥ samabhavatsarvabhūtapramohinī ॥9॥

Затем, отведя оттуда войска, расположились на отдых великие воители, о лучший из куру, ранами в битве покрытые. Но, размышляя о подвигах Бхишмы в сражении, никак не могли тогда обрести покоя Пандавы, Бхишмой уязвленные. А твои сыновья воздали почести Бхишме, победившему в бою пандавов со сринджаями, и восхвалили его, о Бхарата, и он расположился на отдых вместе с куру, изъявлявшими радость повсюду.

10-24

tasminrātrimukhe ghore pāṇḍavā vṛṣṇibhiḥ saha ।
sṛñjayāśca durādharṣā mantrāya samupāviśan ॥10॥
ātmaniḥśreyasaṃ sarve prāptakālaṃ mahābalāḥ ।
mantrayāmāsuravyagrā mantraniścayakovidāḥ ॥11॥
tato yudhiṣṭhiro rājā mantrayitvā ciraṃ nṛpa ।
vāsudevaṃ samudvīkṣya vākyametaduvāca ha ॥12॥
paśya kṛṣṇa mahātmānaṃ bhīṣmaṃ bhīmaparākramam ।
gajaṃ nalavanānīva vimṛdnantaṃ balaṃ mama ॥13॥
na caivainaṃ mahātmānamutsahāmo nirīkṣitum ।
lelihyamānaṃ sainyeṣu pravṛddhamiva pāvakam ॥14॥
yathā ghoro mahānāgastakṣako vai viṣolbaṇaḥ ।
tathā bhīṣmo raṇe kṛṣṇa tīkṣṇaśastraḥ pratāpavān ॥15॥
gṛhītacāpaḥ samare vimuñcaṃśca śitāñśarān ।
śakyo jetuṃ yamaḥ kruddho vajrapāṇiśca devarāṭ ॥16॥
varuṇaḥ pāśabhṛdvāpi sagado vā dhaneśvaraḥ ।
na tu bhīṣmaḥ susaṅkruddhaḥ śakyo jetuṃ mahāhave ॥17॥
so'hamevaṃ gate kṛṣṇa nimagnaḥ śokasāgare ।
ātmano buddhidaurbalyādbhīṣmamāsādya saṃyuge ॥18॥
vanaṃ yāsyāmi durdharṣa śreyo me tatra vai gatam ।
na yuddhaṃ rocaye kṛṣṇa hanti bhīṣmo hi naḥ sadā ॥19॥
yathā prajvalitaṃ vahniṃ pataṅgaḥ samabhidravan ।
ekato mṛtyumabhyeti tathāhaṃ bhīṣmamīyivān ॥20॥
kṣayaṃ nīto'smi vārṣṇeya rājyahetoḥ parākramī ।
bhrātaraścaiva me śūrāḥ sāyakairbhṛśapīḍitāḥ ॥21॥
matkṛte bhrātṛsauhārdādrājyātprabhraṃśanaṃ gatāḥ ।
parikliṣṭā tathā kṛṣṇā matkṛte madhusūdana ॥22॥
jīvitaṃ bahu manye'haṃ jīvitaṃ hyadya durlabham ।
jīvitasyādya śeṣeṇa cariṣye dharmamuttamam ॥23॥
yadi te'hamanugrāhyo bhrātṛbhiḥ saha keśava ।
svadharmasyāvirodhena tadudāhara keśava ॥24॥

Тогда наступила ночь, все существа в забытье погружающая. В начале той страшной ночи Пандавы с вришнийцами и необоримые сринджаи собрались на совет. И все они, великомощные, держали совет, смятенья чуждые, в принятии решений искушенные, о том, что в наступившее время для них всего благотворней [будет]. Тогда царь Юдхиштхира, посовещавшись некоторое время, о повелитель, обратившись к Васудеве, так ему сказал: «Ты видишь, о Кришна, как великий духом Бхишма, грозный мощью, топчет мое войско, словно слон — заросли тростников. Мы же на него, великого духом, взоры поднять не смеем, когда слизывает он рати, как пылающий огонь. Поистине великому и ужасному змию Такшаке, яда исполненному, подобен блистательный Бхишма в битве, о Кришна, когда с острым оружием, с луком в руках мечет он на поле брани отточенные стрелы. Можно победить гневного Яму или властелина богов с ваджрою в руке, Варуну, Носителя петли, Владыку богатств с его палицей, но Бхишму, ярости преисполненного, в великой битве победить невозможно! И получается, о Кришна, что низвержен я в пучину горя, по слабости рассудка моего к Бхишме в бою подступивший. Я удалюсь в леса, о необоримый, благом будет мой уход туда. Не тешит меня битва, о Кришна, ведь всякий раз нас Бхишма сражает. Как в пылающий огонь летящий мотылек только смерть [там] найдет, так и я, к Бхишме приблизившийся. К гибели влекусь я, ради царства доблесть являя, также и братья мои, герои, стрелами жестоко уязвляемые. Из-за братской любви ко мне потеряли они царство, также из-за меня и Кришна [Драупади] пострадала, о Губитель Мадху. Очень дорожу я жизнью, ведь жизнь трудно сохранить сегодня. Жизнь, оставшуюся мне отныне, проведу я, высшей добродетели [посвятив]. Если заслуживаю я вместе с братьями твоей милости, о Кешава, то, что не противно долгу моему, объяви мне, о Кешава!»

25-39

etacchrutvā vacastasya kāruṇyādbahuvistaram ।
pratyuvāca tataḥ kṛṣṇaḥ sāntvayāno yudhiṣṭhiram ॥25॥
dharmaputra viṣādaṃ tvaṃ mā kṛthāḥ satyasaṅgara ।
yasya te bhrātaraḥ śūrā durjayāḥ śatrusūdanāḥ ॥26॥
arjuno bhīmasenaśca vāyvagnisamatejasau ।
mādrīputrau ca vikrāntau tridaśānāmiveśvarau ॥27॥
māṃ vā niyuṅkṣva sauhārdādyotsye bhīṣmeṇa pāṇḍava ।
tvatprayukto hyahaṃ rājankiṃ na kuryāṃ mahāhave ॥28॥
haniṣyāmi raṇe bhīṣmamāhūya puruṣarṣabham ।
paśyatāṃ dhārtarāṣṭrāṇāṃ yadi necchati phalgunaḥ ॥29॥
yadi bhīṣme hate rājañjayaṃ paśyasi pāṇḍava ।
hantāsmyekarathenādya kuruvṛddhaṃ pitāmaham ॥30॥
paśya me vikramaṃ rājanmahendrasyeva saṃyuge ।
vimuñcantaṃ mahāstrāṇi pātayiṣyāmi taṃ rathāt ॥31॥
yaḥ śatruḥ pāṇḍuputrāṇāṃ macchatruḥ sa na saṃśayaḥ ।
madarthā bhavadarthā ye ye madīyāstavaiva te ॥32॥
tava bhrātā mama sakhā sambandhī śiṣya eva ca ।
māṃsānyutkṛtya vai dadyāmarjunārthe mahīpate ॥33॥
eṣa cāpi naravyāghro matkṛte jīvitaṃ tyajet ।
eṣa naḥ samayastāta tārayema parasparam ।
sa māṃ niyuṅkṣva rājendra yāvaddvīpo bhavāmyaham ॥34॥
pratijñātamupaplavye yattatpārthena pūrvataḥ ।
ghātayiṣyāmi gāṅgeyamityulūkasya sannidhau ॥35॥
parirakṣyaṃ ca mama tadvacaḥ pārthasya dhīmataḥ ।
anujñātaṃ tu pārthena mayā kāryaṃ na saṃśayaḥ ॥36॥
atha vā phalgunasyaiṣa bhāraḥ parimito raṇe ।
nihaniṣyati saṅgrāme bhīṣmaṃ parapurañjayam ॥37॥
aśakyamapi kuryāddhi raṇe pārthaḥ samudyataḥ ।
tridaśānvā samudyuktānsahitāndaityadānavaiḥ ।
nihanyādarjunaḥ saṅkhye kimu bhīṣmaṃ narādhipa ॥38॥
viparīto mahāvīryo gatasattvo'lpajīvitaḥ ।
bhīṣmaḥ śāntanavo nūnaṃ kartavyaṃ nāvabudhyate ॥39॥

Вняв той весьма пространной речи его, состраданием движимый, отвечал тогда Кришна, Юдхиштхиру утешая: «О сын Дхармы, не предавайся скорби, о верный [своим] обещаниям, есть у тебя твои братья, непобедимые герои, врагов губители! Ветру и Огню²²³ равны мощью Арджуна и Бхимасена, сыны Мадри доблестны оба, как Владыка Тридцати. Меня тоже считай, дружбы ради я готов сразиться с Бхишмой, чего не сделаю я, о царь, по твоему указанию в великой битве! Я убью Бхишму в бою на глазах у сынов Дхритараштры, вызов бросив мужу-быку, если не хочет того [сделать] Пхальгуна. Если [только] с убиением Бхишмы, о царь, ты видишь победу [одержанной], я с одной [моей] колесницей готов сегодня же сразить старого деда куру. Виждь отвагу мою, о царь, — как у великого Индры в битве! Я повергну его с колесницы, [если даже] великое оружие он пустит в ход. Кто враг сынам Панду, тот и мне враг, несомненно, кто за меня, тот и за тебя, кто мои, те и твои! Твой брат — мой друг, свойственник и ученик, собственную плоть готов я отсечь и отдать ради Арджуны, о владыка земли! И он, муж-тигр, готов жизнь отдать за меня. Уговор наш таков, друг мой: выручаем друг друга. Только прикажи, о властелин царей, — и я приду на помощь. Некогда в Упаплавье дал обещание Партха в присутствии Улуки, что сразит сына Ганги²²⁴. О тех словах мудрого Партхи мне можно бы и умолчать, и, если разрешит мне Партха, я [сам] готов исполнить это обещание, не сомневайся. Но все же Пхальгуне определено это бремя в битве. Он убьет в сражении Бхишму, завоевателя вражеских городов. Партха, если захочет, может совершить невозможное на поле битвы. Даже Тридцать [богов] со всею их мощью, с дайтьями и данавами соединившихся, сразить может Арджуна в бою, что говорить о Бхишме! Не на той стороне, что полагается ему, великий мужеством Бхишма, сын Шантану, лишился он духа, мало жить ему осталось, и не ведает он теперь, что делать должен».

223. Ветру и Огню… — То есть богам Ваю и Агни (первый — божественный отец Бхимасены; см. примеч. 170 к текущ. разд.).

224. …дал обещание Партха… что сразит сына Ганги. — Об этом обещании Арджуны убить Бхишму рассказывается в «Удьйогапарве» (гл. 160).

40-43

yudhiṣṭhira uvāca ।
evametanmahābāho yathā vadasi mādhava ।
sarve hyete na paryāptāstava veganivāraṇe ॥40॥
niyataṃ samavāpsyāmi sarvameva yathepsitam ।
yasya me puruṣavyāghra bhavānnātho mahābalaḥ ॥41॥
sendrānapi raṇe devāñjayeyaṃ jayatāṃ vara ।
tvayā nāthena govinda kimu bhīṣmaṃ mahāhave ॥42॥
na tu tvāmanṛtaṃ kartumutsahe svārthagauravāt ।
ayudhyamānaḥ sāhāyyaṃ yathoktaṃ kuru mādhava ॥43॥

Юдхиштхира сказал:
Так оно и есть, о мощнорукий, как ты говоришь, о Мадхава! Ибо никому из них не хватит силы противостоять ярости твоей. Несомненно, обрету я все, что пожелаю, о муж-тигр, под твоим покровительством пребывая, о великомощный. Самих богов с Индрою [во главе] могу победить я в битве, о лучший из победоносных, когда ты, о Говинда, — покровитель мой. Что мне [тогда] в великом сражении Бхишма? Но я не дерзаю обратить в неправду твои слова, как ни важно для меня собственное дело. Окажи мне помощь, не сражаясь, как было условлено, о Мадхава!

44-49

samayastu kṛtaḥ kaścidbhīṣmeṇa mama mādhava ।
mantrayiṣye tavārthāya na tu yotsye kathañcana ।
duryodhanārthe yotsyāmi satyametaditi prabho ॥44॥
sa hi rājyasya me dātā mantrasyaiva ca mādhava ।
tasmāddevavrataṃ bhūyo vadhopāyārthamātmanaḥ ।
bhavatā sahitāḥ sarve pṛcchāmo madhusūdana ॥45॥
tadvayaṃ sahitā gatvā bhīṣmamāśu narottamam ।
rucite tava vārṣṇeya mantraṃ pṛcchāma kauravam ॥46॥
sa vakṣyati hitaṃ vākyaṃ tathyaṃ caiva janārdana ।
yathā sa vakṣyate kṛṣṇa tathā kartāsmi saṃyuge ॥47॥
sa no jayasya dātā ca mantrasya ca dhṛtavrataḥ ।
bālāḥ pitrā vihīnāśca tena saṃvardhitā vayam ॥48॥
taṃ cetpitāmahaṃ vṛddhaṃ hantumicchāmi mādhava ।
pituḥ pitaramiṣṭaṃ vai dhigastu kṣatrajīvikām ॥49॥

Но некий договор заключил со мною Бхишма, о Мадхава: «Я помогу тебе советом, сражаться же [за тебя] никак не буду. За Дурьодхану я буду сражаться, истинно [говорю тебе]». Так [сказал он мне], о властитель. Ведь он и царства мне даятель, и совета, о Мадхава. Потому все вместе с тобою [пойдем] еще к Деваврате, спросим о средстве убить его, о Губитель Мадху. Так идем скорее к Бхишме, высочайшему мужу, если по душе тебе [это], о потомок Вришни, спросим совета у Кауравы. Благое слово он скажет и правдивое, о Джанардана. Как он скажет, о Кришна, так я и сделаю в бою. Обету верный, он и победу, и совет нам дарует, он нас взрастил, детей, отца лишенных. И если старого деда, того, кто для [нашего] отца [был] дорогим отцом, я убить хочу, о Мадхава, — будь он проклят, кшатрийский удел!

50-52

sañjaya uvāca ।
tato'bravīnmahārāja vārṣṇeyaḥ kurunandanam ।
rocate me mahābāho satataṃ tava bhāṣitam ॥50॥
devavrataḥ kṛtī bhīṣmaḥ prekṣitenāpi nirdahet ।
gamyatāṃ sa vadhopāyaṃ praṣṭuṃ sāgaragāsutaḥ ।
vaktumarhati satyaṃ sa tvayā pṛṣṭo viśeṣataḥ ॥51॥
te vayaṃ tatra gacchāmaḥ praṣṭuṃ kurupitāmaham ।
praṇamya śirasā cainaṃ mantraṃ pṛcchāma mādhava ।
sa no dāsyati yaṃ mantraṃ tena yotsyāmahe parān ॥52॥

Санджая сказал:
Тогда молвил, о великий царь, ему, отраде куру, потомок Вришни: «Всегда мне по душе то, что ты говоришь, о мощнорукий. Умудрен [в боях] Деваврата, одним взглядом уже испепеляет Бхишма [врагов]. Ступай к сыну Стремящейся к океану²²⁵, спроси о средстве убить [его]. Правду он молвить изволит, особенно если ты его спросишь. Мы пойдем туда, чтобы спросить [об этом] деда куру, поклонимся ему и спросим у него совета, о Мадхава. Он даст нам совет, и мы последуем ему в сражении с врагами».

225. Стремящаяся к океану (sāgaragā) — Ганга.

53-67

evaṃ saṃmantrya vai vīrāḥ pāṇḍavāḥ pāṇḍupūrvaja ।
jagmuste sahitāḥ sarve vāsudevaśca vīryavān ।
vimuktaśastrakavacā bhīṣmasya sadanaṃ prati ॥53॥
praviśya ca tadā bhīṣmaṃ śirobhiḥ pratipedire ।
pūjayanto mahārāja pāṇḍavā bharatarṣabha ।
praṇamya śirasā cainaṃ bhīṣmaṃ śaraṇamanvayuḥ ॥54॥
tānuvāca mahābāhurbhīṣmaḥ kurupitāmahaḥ ।
svāgataṃ tava vārṣṇeya svāgataṃ te dhanañjaya ।
svāgataṃ dharmaputrāya bhīmāya yamayostathā ॥55॥
kiṃ kāryaṃ vaḥ karomyadya yuṣmatprītivivardhanam ।
sarvātmanā ca kartāsmi yadyapi syātsuduṣkaram ॥56॥
tathā bruvāṇaṃ gāṅgeyaṃ prītiyuktaṃ punaḥ punaḥ ।
uvāca vākyaṃ dīnātmā dharmaputro yudhiṣṭhiraḥ ॥57॥
kathaṃ jayema dharmajña kathaṃ rājyaṃ labhemahi ।
prajānāṃ saṅkṣayo na syātkathaṃ tanme vadābhibho ॥58॥
bhavānhi no vadhopāyaṃ bravītu svayamātmanaḥ ।
bhavantaṃ samare rājanviṣahema kathaṃ vayam ॥59॥
na hi te sūkṣmamapyasti randhraṃ kurupitāmaha ।
maṇḍalenaiva dhanuṣā sadā dṛśyo'si saṃyuge ॥60॥
nādadānaṃ sandadhānaṃ vikarṣantaṃ dhanurna ca ।
paśyāmastvā mahābāho rathe sūryamiva sthitam ॥61॥
narāśvarathanāgānāṃ hantāraṃ paravīrahan ।
ka ivotsahate hantuṃ tvāṃ pumānbharatarṣabha ॥62॥
varṣatā śaravarṣāṇi mahānti puruṣottama ।
kṣayaṃ nītā hi pṛtanā bhavatā mahatī mama ॥63॥
yathā yudhi jayeyaṃ tvāṃ yathā rājyaṃ bhavenmama ।
bhavetsainyasya vā śāntistanme brūhi pitāmaha ॥64॥
tato'bravīcchāntanavaḥ pāṇḍavānpāṇḍupūrvaja ।
na kathañcana kaunteya mayi jīvati saṃyuge ।
yuṣmāsu dṛśyate vṛddhiḥ satyametadbravīmi vaḥ ॥65॥
nirjite mayi yuddhe tu dhruvaṃ jeṣyatha kauravān ।
kṣipraṃ mayi praharata yadīcchatha raṇe jayam ।
anujānāmi vaḥ pārthāḥ praharadhvaṃ yathāsukham ॥66॥
evaṃ hi sukṛtaṃ manye bhavatāṃ vidito hyaham ।
hate mayi hataṃ sarvaṃ tasmādevaṃ vidhīyatām ॥67॥

Так посовещавшись, герои Пандавы, о старший брат Панду, отправились все вместе и [с ними] мужественный Васудева к обители Бхишмы, оставив оружие и доспехи. Войдя тогда к Бхишме, о великий царь, Пандавы склонили головы перед ним, воздавая почести ему, о бык среди бхаратов, поклонившись ему, они отдались под его покровительство. Сказал им [тогда] мощнорукий Бхишма, дед куру: «Добро пожаловать, о потомок Вришни, добро пожаловать, о Завоеватель богатств. Добро пожаловать и сыну Дхармы, Бхиме, обоим близнецам. Что могу я нынче сделать ради умножения радости вашей? Всей душой готов я это сделать, как бы ни было трудно оно». Когда сказал им так сын Ганги благожелательно снова и снова, слово молвил ему удрученный душою Юдхиштхира, сын Дхармы: «Как нам победить, о знаток Закона, как нам обрести царство, как избежать истребления народа, скажи мне, о властелин! И да откроешь ты нам сам средство для убиения твоего, и как нам, о царь, противостоять тебе в бою! Ведь нет у тебя ни крошечного даже уязвимого места, о дед куру, и в битве видят тебя всегда с луком, [вращаемым] по кругу! Как ты берешь и нацеливаешь [стрелы], натягиваешь лук — нам не уследить, о мощнорукий, когда предстаешь ты на колеснице, словно солнце, сражающий мужей, коней, колесницы и слонов, о губитель вражеских героев! Кто тот муж, что дерзнет убить тебя, о бык среди бхаратов? Изливая мощные ливни стрел, о высший муж, ты ведь к гибели ведешь мою могучую рать. Как победить мне тебя в бою, как овладеть царством либо как войско обезопасить, о том, о дед, поведай мне!» Тогда, о старший брат Панду, обращаясь к Пандавам, сын Шантану молвил: «Никогда, о сын Кунти, пока я остаюсь в живых на поле брани, не видеть вам успеха, истинно говорю тебе! Но, когда я буду побежден в битве, вы непременно одержите победу над Кауравами. Скорее сразите меня, если желаете победы в бою. Я разрешаю вам, о сыны Притхи, разите, сколь вам угодно! Это хорошо как раз, я думаю, что вы [настолько] знаете меня²²⁶. Убьют меня, и всё убьют, поэтому пусть оно так и свершится!»

226. …хорошо… что вы… знаете меня. — Как в примечании к английскому переводу толкует этот текст Теланг: хорошо, что Пандавы знают о том, что им не победить, пока сражается Бхишма, и только его устранение позволит избежать излишнего кровопролития (Roy 1925/4:286).

68-69

yudhiṣṭhira uvāca ।
brūhi tasmādupāyaṃ no yathā yuddhe jayemahi ।
bhavantaṃ samare kruddhaṃ daṇḍapāṇimivāntakam ॥68॥
śakyo vajradharo jetuṃ varuṇo'tha yamastathā ।
na bhavānsamare śakyaḥ sendrairapi surāsuraiḥ ॥69॥

Юдхиштхира сказал:
Поэтому поведай нам о средстве, которым мы можем в битве победить тебя, что гневен в бою, словно [сам] бог смерти с жезлом в руке. Можно победить Держателя ваджры и Варуну и также Яму, но тебя в битве победить невозможно — даже богам и демонам с Индрою вместе!

70-82

bhīṣma uvāca ।
satyametanmahābāho yathā vadasi pāṇḍava ।
nāhaṃ śakyo raṇe jetuṃ sendrairapi surāsuraiḥ ॥70॥
āttaśastro raṇe yatto gṛhītavarakārmukaḥ ।
nyastaśastraṃ tu māṃ rājanhanyuryudhi mahārathāḥ ॥71॥
nikṣiptaśastre patite vimuktakavacadhvaje ।
dravamāṇe ca bhīte ca tavāsmīti ca vādini ॥72॥
striyāṃ strīnāmadheye ca vikale caikaputrake ।
aprasūte ca duṣprekṣye na yuddhaṃ rocate mama ॥73॥
imaṃ ca śṛṇu me pārtha saṅkalpaṃ pūrvacintitam ।
amaṅgalyadhvajaṃ dṛṣṭvā na yudhyeyaṃ kathañcana ॥74॥
ya eṣa draupado rājaṃstava sainye mahārathaḥ ।
śikhaṇḍī samarākāṅkṣī śūraśca samitiñjayaḥ ॥75॥
yathābhavacca strī pūrvaṃ paścātpuṃstvamupāgataḥ ।
jānanti ca bhavanto'pi sarvametadyathātatham ॥76॥
arjunaḥ samare śūraḥ puraskṛtya śikhaṇḍinam ।
māmeva viśikhaistūrṇamabhidravatu daṃśitaḥ ॥77॥
amaṅgalyadhvaje tasminstrīpūrve ca viśeṣataḥ ।
na prahartumabhīpsāmi gṛhīteṣuṃ kathañcana ॥78॥
tadantaraṃ samāsādya pāṇḍavo māṃ dhanañjayaḥ ।
śarairghātayatu kṣipraṃ samantādbharatarṣabha ॥79॥
na taṃ paśyāmi lokeṣu yo māṃ hanyātsamudyatam ।
ṛte kṛṣṇānmahābhāgātpāṇḍavādvā dhanañjayāt ॥80॥
eṣa tasmātpurodhāya kañcidanyaṃ mamāgrataḥ ।
māṃ pātayatu bībhatsurevaṃ te vijayo bhavet ॥81॥
etatkuruṣva kaunteya yathoktaṃ vacanaṃ mama ।
tato jeṣyasi saṅgrāme dhārtarāṣṭrānsamāgatān ॥82॥

Бхишма сказал:
Правда, о мощнорукий, то, что ты сказал, о сын Панду: невозможно победить меня в бою даже богам и демонам с Индрою вместе, когда я с оружием наготове и держу [свой] превосходный лук, но если я в бою положу оружие, о царь, убьют меня великие воители. Но с теми, кто бросил оружие, упал, уронил доспех или знамя, обратился в бегство, испугался, кто восклицает: «Сдаюсь!» — с женщиной, с носящим женское имя, с калекой, с единственным сынком, с недостойным, с безобразным — не по душе мне сражаться. И узнай, о Партха, о решении, уже прежде мною принятом: если неблагоприятный знак я увижу, ни за что сражаться не стану. Есть у тебя в войске, о царь, великий воитель Шикхандин, сын Друпады, воинственный, храбрый, в боях победоносный. Он был женщиной прежде, потом обрел мужское естество — вы знаете все о том, как оно было. Пусть Арджуна, герой, в бою поставив впереди Шикхандина, тотчас поразит меня стрелами, к нему вплотную [держась]. При таком неблагоприятном знамении — особенно [когда оно] в образе бывшего прежде женщиной — ни за что не захочу я биться, [даже будучи] с оружием в руках. В это время, приблизившись, пусть немедля Завоеватель богатств, сын Панду, поразит меня насмерть стрелами отовсюду, о бык среди бхаратов! Ибо никого я не вижу в мирах, кто мог бы меня, готового [к бою], сразить, кроме Кришны, великого судьбою, либо Завоевателя богатств, сына Панду. Поэтому, выдвинув вперед ко мне кого-нибудь другого, да повергнет меня Бибхатсу, и тогда за тобою будет победа. Сделай так по реченному мною слову, о сын Кунти, и тогда победишь ты сошедшихся в бою сынов Дхритараштры!

83-89

sañjaya uvāca ।
te'nujñātāstataḥ pārthā jagmuḥ svaśibiraṃ prati ।
abhivādya mahātmānaṃ bhīṣmaṃ kurupitāmaham ॥83॥
tathoktavati gāṅgeye paralokāya dīkṣite ।
arjuno duḥkhasantaptaḥ savrīḍamidamabravīt ॥84॥
guruṇā kulavṛddhena kṛtaprajñena dhīmatā ।
pitāmahena saṅgrāme kathaṃ yotsyāmi mādhava ॥85॥
krīḍatā hi mayā bālye vāsudeva mahāmanāḥ ।
pāṃsurūṣitagātreṇa mahātmā paruṣīkṛtaḥ ॥86॥
yasyāhamadhiruhyāṅkaṃ bālaḥ kila gadāgraja ।
tātetyavocaṃ pitaraṃ pituḥ pāṇḍormahātmanaḥ ॥87॥
nāhaṃ tātastava pitustāto'smi tava bhārata ।
iti māmabravīdbālye yaḥ sa vadhyaḥ kathaṃ mayā ॥88॥
kāmaṃ vadhyatu me sainyaṃ nāhaṃ yotsye mahātmanā ।
jayo vāstu vadho vā me kathaṃ vā kṛṣṇa manyase ॥89॥

Санджая сказал:
Затем, почтив Бхишму, деда куру, с [его] позволения вернулись сыны Притхи к своему стану. После сказанного сыном Ганги, иному миру себя обрекшим, горем терзающийся Арджуна со стыдом так молвил: «С дедом, высшим, старшим в роду, совершенным в мудрости, вещим, как я буду сражаться на поле брани, о Мадхава? В детстве, о великомудрый Васудева, я, мальчик, бывало, весь запылившийся, играя, взбирался ему, великому духом, на колени и марал его, о старший брат Гады. Батюшкой я называл его, отца [нашего] отца, великого духом Панду. “Не батюшка я тебе, я — батюшка отцу твоему, о Бхарата”, — говорил он мне в детстве. Как же я могу убить его? Ладно, пусть истребят мое войско, я не буду сражаться с великим, победа ли ждет меня или гибель. Или как ты полагаешь, о Кришна?»

90-96

śrīkṛṣṇa uvāca ।
pratijñāya vadhaṃ jiṣṇo purā bhīṣmasya saṃyuge ।
kṣatradharme sthitaḥ pārtha kathaṃ nainaṃ haniṣyasi ॥90॥
pātayainaṃ rathātpārtha vajrāhatamiva drumam ।
nāhatvā yudhi gāṅgeyaṃ vijayaste bhaviṣyati ॥91॥
diṣṭametatpurā devairbhaviṣyatyavaśasya te ।
hantā bhīṣmasya pūrvendra iti tanna tadanyathā ॥92॥
na hi bhīṣmaṃ durādharṣaṃ vyāttānanamivāntakam ।
tvadanyaḥ śaknuyāddhantumapi vajradharaḥ svayam ॥93॥
jahi bhīṣmaṃ mahābāho śṛṇu cedaṃ vaco mama ।
yathovāca purā śakraṃ mahābuddhirbṛhaspatiḥ ॥94॥
jyāyāṃsamapi cecchakra guṇairapi samanvitam ।
ātatāyinamāmantrya hanyādghātakamāgatam ॥95॥
śāśvato'yaṃ sthito dharmaḥ kṣatriyāṇāṃ dhanañjaya ।
yoddhavyaṃ rakṣitavyaṃ ca yaṣṭavyaṃ cānasūyubhiḥ ॥96॥

Преславный кришна сказал:
Ты обещал прежде, о Джишну, сразить Бхишму в битве. Как же, о Партха, долг кшатрия блюдя, ты не убьешь его [теперь]? Повергни его с колесницы, о Партха, как древо, громом пораженное! Пока не убьешь в бою сына Ганги, победы для тебя не будет! Предопределено это уже богами и свершится помимо воли твоей. Убьет Бхишму сын Индры, так оно [будет], и не иначе! Ведь трудноодолимого Бхишму, богу смерти подобного, пасть разверзшему, никто, кроме тебя, убить не может, даже сам Громовержец. Порази Бхишму, о мощнорукий! И выслушай слово мое о том, что сказал некогда Шакре великомудрый Брихаспати: «Даже старшего, о Шакра, даже достоинствами наделенного, если со злым намерением он как убийца приходит, надо убить!» Вечным остается этот закон для кшатриев, о Завоеватель богатств: должно им сражаться, защищать [подданных] и приносить жертвы, злобы [ни к кому] не питая!

97-100

arjuna uvāca ।
śikhaṇḍī nidhanaṃ kṛṣṇa bhīṣmasya bhavitā dhruvam ।
dṛṣṭvaiva hi sadā bhīṣmaḥ pāñcālyaṃ vinivartate ॥97॥
te vayaṃ pramukhe tasya sthāpayitvā śikhaṇḍinam ।
gāṅgeyaṃ pātayiṣyāma upāyeneti me matiḥ ॥98॥
ahamanyānmaheṣvāsānvārayiṣyāmi sāyakaiḥ ।
śikhaṇḍyapi yudhāṃ śreṣṭho bhīṣmamevābhiyāsyatu ॥99॥
śrutaṃ te kurumukhyasya nāhaṃ hanyāṃ śikhaṇḍinam ।
kanyā hyeṣā purā jātā puruṣaḥ samapadyata ॥100॥

Арджуна сказал:
Шикхандин конечно же будет погибелью Бхишмы, о Кришна! Ибо всегда, едва завидев Панчалийского, Бхишма отвращается от него. И мы, Шикхандина поставив во главе, средством таким повергнем сына Ганги — так я мыслю. Других великих лучников [врага] я отброшу [моими] стрелами, Шикхандин же, лучший из сражающихся, приблизится [тогда] к Бхишме. Ты [сам] слышал от предводителя куру, что не станет он убивать Шикхандина, ибо девою тот родился в прошлом, [только] потом превратился в мужчину.

101

sañjaya uvāca ।
ityevaṃ niścayaṃ kṛtvā pāṇḍavāḥ sahamādhavāḥ ।
śayanāni yathāsvāni bhejire puruṣarṣabhāḥ ॥101॥

Санджая сказал:
На том и порешив, Пандавы вместе с Мадхавой взошли, мужи-быки, каждый на свое ложе.

Глава 104

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ śikhaṇḍī gāṅgeyamabhyavartata saṃyuge ।
pāṇḍavāśca tathā bhīṣmaṃ tanmamācakṣva sañjaya ॥1॥

Дхритараштра сказал:
Как напал на сына Ганги Шикхандин на поле брани и как Пандавы на Бхишму [напали], о том расскажи мне, о Санджая.

2-10

sañjaya uvāca ।
tataḥ prabhāte vimale sūryasyodayanaṃ prati ।
vādyamānāsu bherīṣu mṛdaṅgeṣvānakeṣu ca ॥2॥
dhmāyatsu dadhivarṇeṣu jalajeṣu samantataḥ ।
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya niryātāḥ pāṇḍavā yudhi ॥3॥
kṛtvā vyūhaṃ mahārāja sarvaśatrunibarhaṇam ।
śikhaṇḍī sarvasainyānāmagra āsīdviśāmpate ॥4॥
cakrarakṣau tatastasya bhīmasenadhanañjayau ।
pṛṣṭhato draupadeyāśca saubhadraścaiva vīryavān ॥5॥
sātyakiścekitānaśca teṣāṃ goptā mahārathaḥ ।
dhṛṣṭadyumnastataḥ paścātpāñcālairabhirakṣitaḥ ॥6॥
tato yudhiṣṭhiro rājā yamābhyāṃ sahitaḥ prabhuḥ ।
prayayau siṃhanādena nādayanbharatarṣabha ॥7॥
virāṭastu tataḥ paścātsvena sainyena saṃvṛtaḥ ।
drupadaśca mahārāja tataḥ paścādupādravat ॥8॥
kekayā bhrātaraḥ pañca dhṛṣṭaketuśca vīryavān ।
jaghanaṃ pālayāmāsa pāṇḍusainyasya bhārata ॥9॥
evaṃ vyūhya mahatsainyaṃ pāṇḍavāstava vāhinīm ।
abhyadravanta saṅgrāme tyaktvā jīvitamātmanaḥ ॥10॥

Санджая сказал:
Затем на ясной заре перед восходом солнца под бой множества барабанов и литавр, под звуки трубящих со всех сторон беломолочных раковин пошли пандавы в бой, выставив Шикхандина впереди, о великий царь, строй развернув, для любого врага сокрушительный. Шикхандин был впереди всех войск, о владыка народов. Колеса его тогда [по бокам] охраняли Бхимасена и Завоеватель богатств, с тыла — сыны Драупади и мужественный сын Субхадры, Сатьяки и Чекитана, великий воитель, их прикрывавший, далее сзади — Дхриштадьюмна, поддерживаемый панчалами, затем царь Юдхииггхира с обоими близнецами, о властитель, львиный рык издавая, выступали, о бык среди бхаратов. Далее же следом — Вирата в окружении своего войска, а еще сзади, о великий царь, поспешал Друпада. Пятеро братьев Кекаев и мужественный Дхриштакету тыл [всего] войска панду охраняли, о Бхарата. Так великое войско построив, на твою рать устремились Пандавы в бой, жизнью своей не дорожа.

11-16

tathaiva kuravo rājanbhīṣmaṃ kṛtvā mahābalam ।
agrataḥ sarvasainyānāṃ prayayuḥ pāṇḍavānprati ॥11॥
putraistava durādharṣai rakṣitaḥ sumahābalaiḥ ।
tato droṇo maheṣvāsaḥ putraścāsya mahārathaḥ ॥12॥
bhagadattastataḥ paścādgajānīkena saṃvṛtaḥ ।
kṛpaśca kṛtavarmā ca bhagadattamanuvratau ॥13॥
kāmbojarājo balavāṃstataḥ paścātsudakṣiṇaḥ ।
māgadhaśca jayatsenaḥ saubalaśca bṛhadbalaḥ ॥14॥
tathetare maheṣvāsāḥ suśarmapramukhā nṛpāḥ ।
jaghanaṃ pālayāmāsustava sainyasya bhārata ॥15॥
divase divase prāpte bhīṣmaḥ śāntanavo yudhi ।
āsurānakarodvyūhānpaiśācānatha rākṣasān ॥16॥

Так же и куру, о царь, Бхишму великомощного впереди всех войск выставив, пошли на пандавов. [Бхишму] поддерживали сыновья твои трудноодолимые, великомощные весьма, далее — Дрона, великий лучник, и его сын, великий воитель, следом — Бхагадатта в окружении слоновьего полчища, Крипа и Критаварман, оба Бхагадатте преданные, еще следом могучий царь Камбоджи Судакшина и Джаятсена Магадхийский и сын Су балы с громадной силою, а другие цари, великие лучники, во главе с Сушарманом охраняли тыл твоего войска, о Бхарата. При наступлении каждого дня Бхишма, сын Шантану, устанавливал [какой-либо] строй на поле боя — Асурский, или Пишачей строй, или Ракшасов.

17-23

tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tava teṣāṃ ca bhārata ।
anyonyaṃ nighnatāṃ rājanyamarāṣṭravivardhanam ॥17॥
arjunapramukhāḥ pārthāḥ puraskṛtya śikhaṇḍinam ।
bhīṣmaṃ yuddhe'bhyavartanta kiranto vividhāñśarān ॥18॥
tatra bhārata bhīmena pīḍitāstāvakāḥ śaraiḥ ।
rudhiraughapariklinnāḥ paralokaṃ yayustadā ॥19॥
nakulaḥ sahadevaśca sātyakiśca mahārathaḥ ।
tava sainyaṃ samāsādya pīḍayāmāsurojasā ॥20॥
te vadhyamānāḥ samare tāvakā bharatarṣabha ।
nāśaknuvanvārayituṃ pāṇḍavānāṃ mahadbalam ॥21॥
tatastu tāvakaṃ sainyaṃ vadhyamānaṃ samantataḥ ।
samprādravaddiśo rājankālyamānaṃ mahārathaiḥ ॥22॥
trātāraṃ nādhyagacchanta tāvakā bharatarṣabha ।
vadhyamānāḥ śitairbāṇaiḥ pāṇḍavaiḥ sahasṛñjayaiḥ ॥23॥

И началась тогда битва, о Бхарата, твоих и тех, разящих [взаимно] друг друга, о царь, умножающая владения Ямы. Сыны Притхи с Арджуной во главе, выставив вперед Шикхандина, устремились в бою на Бхишму, сея стрелы всяких видов. Тогда, о Бхарата, твои [воины], стрелами Бхимы уязвляемые, потоками крови обливаясь, уходили в иной мир. Накула и Сахадева и великий воитель Сатьяки, на войско твое обрушившись, его весьма уязвляли. И, в сражении истребляемые, не могли твои противостоять великому войску Пандавов. И затем войско твоих, истребляемое отовсюду, бежало врассыпную, о царь, гонимое великими воителями. И ни в ком не находили спасения твои [воины], о бык среди бхаратов, истребляемые острыми стрелами Пандавов и сринджаев.

24-25

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
pīḍyamānaṃ balaṃ pārthairdṛṣṭvā bhīṣmaḥ parākramī ।
yadakārṣīdraṇe kruddhastanmamācakṣva sañjaya ॥24॥
kathaṃ vā pāṇḍavānyuddhe pratyudyātaḥ parantapaḥ ।
vinighnansomakānvīrāṃstanmamācakṣva sañjaya ॥25॥

Дхритараштра сказал:
Видя, как уязвляют [наше] войско сыны Притхи, что сделал доблестный Бхишма, гневный, на поле боя, о том расскажи мне, о Санджая. Или как, сойдясь с пандавами в битве, сокрушал храбрых Сомаков он, врагов истребитель, о том расскажи мне, о Санджая.

26-37

sañjaya uvāca ।
ācakṣe te mahārāja yadakārṣītpitāmahaḥ ।
pīḍite tava putrasya sainye pāṇḍavasṛñjayaiḥ ॥26॥
prahṛṣṭamanasaḥ śūrāḥ pāṇḍavāḥ pāṇḍupūrvaja ।
abhyavartanta nighnantastava putrasya vāhinīm ॥27॥
taṃ vināśaṃ manuṣyendra naravāraṇavājinām ।
nāmṛṣyata tadā bhīṣmaḥ sainyaghātaṃ raṇe paraiḥ ॥28॥
sa pāṇḍavānmaheṣvāsaḥ pāñcālāṃśca sasṛñjayān ।
abhyadravata durdharṣastyaktvā jīvitamātmanaḥ ॥29॥
sa pāṇḍavānāṃ pravarānpañca rājanmahārathān ।
āttaśastrānraṇe yattānvārayāmāsa sāyakaiḥ ।
nārācairvatsadantaiśca śitairañjalikaistathā ॥30॥
nijaghne samare kruddho hastyaśvamamitaṃ bahu ।
rathino'pātayadrājanrathebhyaḥ puruṣarṣabhaḥ ॥31॥
sādinaścāśvapṛṣṭhebhyaḥ padātīṃśca samāgatān ।
gajārohāngajebhyaśca pareṣāṃ vidadhadbhayam ॥32॥
tamekaṃ samare bhīṣmaṃ tvaramāṇaṃ mahāratham ।
pāṇḍavāḥ samavartanta vajrapāṇimivāsurāḥ ॥33॥
śakrāśanisamasparśānvimuñcanniśitāñśarān ।
dikṣvadṛśyata sarvāsu ghoraṃ sandhārayanvapuḥ ॥34॥
maṇḍalīkṛtamevāsya nityaṃ dhanuradṛśyata ।
saṅgrāme yudhyamānasya śakracāpanibhaṃ mahat ॥35॥
taddṛṣṭvā samare karma tava putrā viśāmpate ।
vismayaṃ paramaṃ prāptāḥ pitāmahamapūjayan ॥36॥
pārthā vimanaso bhūtvā praikṣanta pitaraṃ tava ।
yudhyamānaṃ raṇe śūraṃ vipracittimivāmarāḥ ।
na cainaṃ vārayāmāsurvyāttānanamivāntakam ॥37॥

Санджая сказал:
Я расскажу тебе, о великий царь, что свершил дед, когда уязвляли войско твоего сына Пандавы со сринджаями. Пандавы, герои, душою ликующие, устремились на рать сына твоего, ее сокрушая, о старший брат Панду. Не потерпел тогда Бхишма той погибели мужей, слонов и коней, о людей властитель, истребления войска врагами в бою. На Пандавов и панчалов со сринджаями ринулся великий лучник неодолимый, жизни своей не щадя. Пятерых главных среди Пандавов, великих воителей, о царь, вооружившихся, к бою изготовившихся, остановил он стрелами — тяжелыми, [в форме] телячьих зубов и острыми анджаликами²²⁷. Гневный, он убил в сражении безмерно много слонов и коней, о царь, и колесничных воинов, о муж-бык, поверг с колесниц, всадников со спин коней, на слонах сидящих со слонов, как и сошедшихся пехотинцев, ужас во врагов вселяя. На Бхишму, великого воителя, одного, на бранном поле поспешающего, набросились пандавы, как асуры на Держателя ваджры. Он же, пускающий острые стрелы, ударом равные оружию грома Шакры, предстал, со всех сторон зримый в страшном обличье, которое он принял. И зрим был вращающийся непрестанно по кругу лук его, на бранном поле сражающегося, великий, луку Шакры подобный. Видя подвиги его в бою, о владыка народов, преисполнились величайшего удивления твои сыновья и воздали почести деду. А сыны Притхи в отчаянье взирали на твоего отца, сражающегося на поле брани героя, как бессмертные на Випрачитти, и не могли противостоять ему, словно [самому] богу смерти с разверстою пастью.

227. …тяжёлыми, [в форме] телячьих зубов и острыми анджаликами. — Перечисляются различные виды стрел (см. примеч. 97 к текущ. разд.).

38-47

daśame'hani samprāpte rathānīkaṃ śikhaṇḍinaḥ ।
adahanniśitairbāṇaiḥ kṛṣṇavartmeva kānanam ॥38॥
taṃ śikhaṇḍī tribhirbāṇairabhyavidhyatstanāntare ।
āśīviṣamiva kruddhaṃ kālasṛṣṭamivāntakam ॥39॥
sa tenātibhṛśaṃ viddhaḥ prekṣya bhīṣmaḥ śikhaṇḍinam ।
anicchannapi saṅkruddhaḥ prahasannidamabravīt ॥40॥
kāmamabhyasa vā mā vā na tvāṃ yotsye kathañcana ।
yaiva hi tvaṃ kṛtā dhātrā saiva hi tvaṃ śikhaṇḍinī ॥41॥
tasya tadvacanaṃ śrutvā śikhaṇḍī krodhamūrchitaḥ ।
uvāca bhīṣmaṃ samare sṛkkiṇī parilelihan ॥42॥
jānāmi tvāṃ mahābāho kṣatriyāṇāṃ kṣayaṅkaram ।
mayā śrutaṃ ca te yuddhaṃ jāmadagnyena vai saha ॥43॥
divyaśca te prabhāvo'yaṃ sa mayā bahuśaḥ śrutaḥ ।
jānannapi prabhāvaṃ te yotsye'dyāhaṃ tvayā saha ॥44॥
pāṇḍavānāṃ priyaṃ kurvannātmanaśca narottama ।
adya tvā yodhayiṣyāmi raṇe puruṣasattama ॥45॥
dhruvaṃ ca tvā haniṣyāmi śape satyena te'grataḥ ।
etacchrutvā vaco mahyaṃ yatkṣamaṃ tatsamācara ॥46॥
kāmamabhyasa vā mā vā na me jīvanvimokṣyase ।
sudṛṣṭaḥ kriyatāṃ bhīṣma loko'yaṃ samitiñjaya ॥47॥

При наступлении десятого дня он испепелял острыми стрелами рать Шикхандина, как лес [огонь], чей черен путь²²⁸, [испепеляет]. Его, гневного, ядовитому змию подобного, как бога смерти, Временем посланного, тремя стрелами в грудь поразил Шикхандин. Бхишма, очень сильно им пораженный, увидев, что это Шикхандин, разгневанный, не захотел, однако, [с ним сражаться] и так молвил, усмехаясь: «Будешь ли ты разить или нет, ни за что не стану я с тобой сражаться. Ибо как Творец тебя создал, так и [остался] ты Шикхандини». Выслушав эти слова его, Шикхандин, вне себя от гнева, сказал Бхишме на поле боя, облизывая губы: «Я знаю тебя, кшатриев истребителя, о мощнорукий! Слышал я о схватке твоей с сыном Джамадагни, слышал и о том, что [обладаешь] ты божественной силой. Но и зная о силе твоей, я буду с тобой сражаться! В угоду Пандавам и ради себя самого, о высший муж, я буду сражаться сегодня с тобою ка поле брани, о лучший из людей! И непременно я убью тебя, воистину клятву в том даю пред тобою! Вняв речи этой, что подобающим мне [полагаешь], то и делай. Будешь ли ты разить или нет, живым ты не уйдешь от меня! Посмотри хорошенько, о Бхишма, на этот мир [в последний раз], о победоносный в боях!»

228. …чей чёрен путь… — обозначение огня, оставляющего за собой обугленные деревья.

48-58

evamuktvā tato bhīṣmaṃ pañcabhirnataparvabhiḥ ।
avidhyata raṇe rājanpraṇunnaṃ vākyasāyakaiḥ ॥48॥
tasya tadvacanaṃ śrutvā savyasācī parantapaḥ ।
kālo'yamiti sañcintya śikhaṇḍinamacodayat ॥49॥
ahaṃ tvāmanuyāsyāmi parānvidrāvayañśaraiḥ ।
abhidrava susaṃrabdho bhīṣmaṃ bhīmaparākramam ॥50॥
na hi te saṃyuge pīḍāṃ śaktaḥ kartuṃ mahābalaḥ ।
tasmādadya mahābāho vīra bhīṣmamabhidrava ॥51॥
ahatvā samare bhīṣmaṃ yadi yāsyasi māriṣa ।
avahāsyo'sya lokasya bhaviṣyasi mayā saha ॥52॥
nāvahāsyā yathā vīra bhavema paramāhave ।
tathā kuru raṇe yatnaṃ sādhayasva pitāmaham ॥53॥
ahaṃ te rakṣaṇaṃ yuddhe kariṣyāmi parantapa ।
vārayanrathinaḥ sarvānsādhayasva pitāmaham ॥54॥
droṇaṃ ca droṇaputraṃ ca kṛpaṃ cātha suyodhanam ।
citrasenaṃ vikarṇaṃ ca saindhavaṃ ca jayadratham ॥55॥
vindānuvindāvāvantyau kāmbojaṃ ca sudakṣiṇam ।
bhagadattaṃ tathā śūraṃ māgadhaṃ ca mahāratham ॥56॥
saumadattiṃ raṇe śūramārśyaśṛṅgiṃ ca rākṣasam ।
trigartarājaṃ ca raṇe saha sarvairmahārathaiḥ ।
ahamāvārayiṣyāmi veleva makarālayam ॥57॥
kurūṃśca sahitānsarvānye caiṣāṃ sainikāḥ sthitāḥ ।
nivārayiṣyāmi raṇe sādhayasva pitāmaham ॥58॥

Сказав это, пятью стрелами, крепко слаженными, пронзил он тогда в бою Бхишму, о царь, речами-стрелами [уже] уязвленного. А Савьясачин, его слова услышав, подумал: «Настало время», — и повелел Шикхандину: «Я последую за тобой, врагов разгоняя стрелами, ты же устремись, неистовый, на Бхишму, грозного [своей] мощью! Ведь не может он, великомощный, причинить тебе муки в битве, потому сегодня, о мощнорукий герой, напади на Бхишму! Если вернешься ты, о достойный, не убив Бхишму в бою, весь мир будет над тобою смеяться и надо мною. Постарайся, о герой, чтобы в великой [этой] битве не стали смеяться над нами, одолей в бою деда! Я буду прикрывать тебя в битве, о каратель врагов, отражая всех колесничных бойцов, [только] одолей деда! Дрону, и сына Дроны, и Крипу, а также Суйодхану, Читрасену и Викарну и Джаядратху Синдхийского, Винду с Анувиндою, обоих Авантийцев, и Судакшину Камбоджийского, также Бхагадатту, героя, и Магадхийца, великого воителя, и храброго в бою сына Сомадатты, и ракшаса, сына Ришьяшринги, и царя тригартов вместе со всеми [другими] великими воителями я отражу, как берег моря, обители макар, [прилив отражает]. Всех подступивших [сюда] куру и воинов их, какие [здесь] есть, я отброшу, [но ты] одолей деда!»

Глава 105

1-4

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ śikhaṇḍī gāṅgeyamabhyadhāvatpitāmaham ।
pāñcālyaḥ samare kruddho dharmātmānaṃ yatavratam ॥1॥
ke'rakṣanpāṇḍavānīke śikhaṇḍinamudāyudham ।
tvaramāṇāstvarākāle jigīṣanto mahārathāḥ ॥2॥
kathaṃ śāntanavo bhīṣmaḥ sa tasmindaśame'hani ।
ayudhyata mahāvīryaḥ pāṇḍavaiḥ sahasṛñjayaiḥ ॥3॥
na mṛṣyāmi raṇe bhīṣmaṃ pratyudyātaṃ śikhaṇḍinam ।
kaccinna rathabhaṅgo'sya dhanurvāśīryatāsyataḥ ॥4॥

Дхритараштра сказал:
Как Шикхандин Панчалийский напал, гневный, в бою на деда, на благочестивого сына Ганги, верного обету? Кто [были] те великие воители в полку Пандавов, что, подъявшие оружие, победы жаждущие, прикрывали Шикхандина с [должным] проворством, когда [было] время дорого? Как тогда, на десятый день, Бхишма, сын Шантану, великой мощью обладающий, сражался с Пандавами и сринджаями? Не поверить мне, чтобы Шикхандин мог в бою подступить к Бхишме, разве что разбилась у того колесница или лук его сломался?

5-10

sañjaya uvāca ।
nāśīryata dhanustasya rathabhaṅgo na cāpyabhūt ।
yudhyamānasya saṅgrāme bhīṣmasya bharatarṣabha ।
nighnataḥ samare śatrūñśaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥5॥
anekaśatasāhasrāstāvakānāṃ mahārathāḥ ।
rathadantigaṇā rājanhayāścaiva susajjitāḥ ।
abhyavartanta yuddhāya puraskṛtya pitāmaham ॥6॥
yathāpratijñaṃ kauravya sa cāpi samitiñjayaḥ ।
pārthānāmakarodbhīṣmaḥ satataṃ samitikṣayam ॥7॥
yudhyamānaṃ maheṣvāsaṃ vinighnantaṃ parāñśaraiḥ ।
pāñcālāḥ pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ sarva evābhyavārayan ॥8॥
daśame'hani samprāpte tatāpa ripuvāhinīm ।
kīryamāṇāṃ śitairbāṇaiḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥9॥
na hi bhīṣmaṃ maheṣvāsaṃ pāṇḍavāḥ pāṇḍupūrvaja ।
aśaknuvanraṇe jetuṃ pāśahastamivāntakam ॥10॥

Санджая сказал:
Не сломался его лук и не разбилась колесница у сражающегося Бхишмы, меж тем как поражал он в битве врагов крепко слаженными стрелами. Многие тысячи твоих воителей великих, отряды колесниц и слонов, о царь, также конники, хорошо снаряженные, устремились на битву, поставив деда впереди. И Бхишма, в боях победоносный, следуя обету, о Кауравья, истребление воинства сынов Притхи вершил непрестанно. Великому лучнику, в бой идущему, стрелами разящему врагов, противостали тут все панчалы с Пандавами вместе. Когда наступил десятый день, он стал громить вражеское войско, сотнями и тысячами острых стрел его осыпая. И не могли Пандавы, о старший брат Панду, победить в бою Бхишму, великого лучника, как бога смерти с петлей в руке²²⁹.

229. …с петлёй в руке. — Петля (pāśa) — один из главных атрибутов Ямы (а также Варуны).

11-27

athopāyānmahārāja savyasācī parantapaḥ ।
trāsayanrathinaḥ sarvānbībhatsuraparājitaḥ ॥11॥
siṃhavadvinadannuccairdhanurjyāṃ vikṣipanmuhuḥ ।
śaraughānvisṛjanpārtho vyacaratkālavadraṇe ॥12॥
tasya śabdena vitrastāstāvakā bharatarṣabha ।
siṃhasyeva mṛgā rājanvyadravanta mahābhayāt ॥13॥
jayantaṃ pāṇḍavaṃ dṛṣṭvā tvatsainyaṃ cābhipīḍitam ।
duryodhanastato bhīṣmamabravīdbhṛśapīḍitaḥ ॥14॥
eṣa pāṇḍusutastāta śvetāśvaḥ kṛṣṇasārathiḥ ।
dahate māmakānsarvānkṛṣṇavartmeva kānanam ॥15॥
paśya sainyāni gāṅgeya dravamāṇāni sarvaśaḥ ।
pāṇḍavena yudhāṃ śreṣṭha kālyamānāni saṃyuge ॥16॥
yathā paśugaṇānpālaḥ saṅkālayati kānane ।
tathedaṃ māmakaṃ sainyaṃ kālyate śatrutāpana ॥17॥
dhanañjayaśarairbhagnaṃ dravamāṇamitastataḥ ।
bhīmo hyeṣa durādharṣo vidrāvayati me balam ॥18॥
sātyakiścekitānaśca mādrīputrau ca pāṇḍavau ।
abhimanyuśca vikrānto vāhinīṃ dahate mama ॥19॥
dhṛṣṭadyumnastathā śūro rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ।
vyadrāvayetāṃ sahasā sainyaṃ mama mahābalau ॥20॥
vadhyamānasya sainyasya sarvairetairmahābalaiḥ ।
nānyāṃ gatiṃ prapaśyāmi sthāne yuddhe ca bhārata ॥21॥
ṛte tvāṃ puruṣavyāghra devatulyaparākrama ।
paryāptaśca bhavānkṣipraṃ pīḍitānāṃ gatirbhava ॥22॥
evamukto mahārāja pitā devavratastava ।
cintayitvā muhūrtaṃ tu kṛtvā niścayamātmanaḥ ।
tava sandhārayanputramabravīcchantanoḥ sutaḥ ॥23॥
duryodhana vijānīhi sthiro bhava viśāmpate ।
pūrvakālaṃ tava mayā pratijñātaṃ mahābala ॥24॥
hatvā daśa sahasrāṇi kṣatriyāṇāṃ mahātmanām ।
saṅgrāmādvyapayātavyametatkarma mamāhnikam ।
iti tatkṛtavāṃścāhaṃ yathoktaṃ bharatarṣabha ॥25॥
adya cāpi mahatkarma prakariṣye mahāhave ।
ahaṃ vā nihataḥ śeṣye haniṣye vādya pāṇḍavān ॥26॥
adya te puruṣavyāghra pratimokṣye ṛṇaṃ mahat ।
bhartṛpiṇḍakṛtaṃ rājannihataḥ pṛtanāmukhe ॥27॥

Тогда Савьясачин Бибхатсу, каратель врагов, приблизился, о великий царь, страх наводя на всех колесничных воинов, непобедимый. Львиный рык издавая громко, непрестанно тетиву на луке напрягая, потоки стрел выпустил Партха, по полю брани, словно Смерть [сама], надвигаясь. Затрепетавшие при звуке [голоса] его, о бык среди бхаратов, бежали в страхе великом, о царь, твои [воины], как олени от [рева] льва. Видя, что побеждает сын Панду и войско твое терпит урон, молвил тогда Бхишме Дурьодхана, весьма подавленный: «Сын Панду сей с Кришною-колесничим, Белоконный, испепеляет, отец мой, всех моих [воинов], как лес [огонь], чей черен путь, [испепеляет]. Смотри, о сын Ганги, бегут войска повсюду на поле битвы, о лучший из воителей, сыном Панду гонимые! Как пастух в лесу погоняет стада, так и войско мое [здесь] гонимо, о врагов карающий. Стрелами Завоевателя богатств разгромленное, мечущееся туда и сюда, войско мое еще и Бхима трудноодолимый разгоняет. И Сатьяки, и Чекитана, и оба сына Мадри, Пандавы, и Абхиманью отважный — рать мою испепеляют. Так же герой Дхриштадьюмна и ракшас Гхатоткача, великомощные, разгоняют войско мое неистово. Не вижу я для [моего] войска, всеми этими великомощными истребляемого, иного спасения, чтобы выстояло оно в сражении, о Бхарата, кроме тебя, о муж-тигр, о ты, мощью равный богам! Вступись скорее и будь спасением для теснимых!» На эти слова, о великий царь, отец твой Деваврата, поразмыслив недолго и решение для себя приняв, сын Шантану, сына твоего поддерживающий, молвил: «О Дурьодхана, выслушай [меня и] стоек будь, о владыка народов! Давно уже я обещал тебе, о великомощный, что, [только] убив десять тысяч кшатриев, великих духом, буду я возвращаться с поля брани, — таков мой труд на каждый день, и как я сказал, так исполнил, о бык среди бхаратов. Но сегодня великое дело свершу я в великой битве: или я паду, сраженный, или убью сегодня Пандавов! Сегодня я отдам тебе, о муж-тигр, великий долг, которым обязан, о царь, за покровительство господина, [отдам,] в гуще боя сраженный!»

28-37

ityuktvā bharataśreṣṭhaḥ kṣatriyānpratapañśaraiḥ ।
āsasāda durādharṣaḥ pāṇḍavānāmanīkinīm ॥28॥
anīkamadhye tiṣṭhantaṃ gāṅgeyaṃ bharatarṣabha ।
āśīviṣamiva kruddhaṃ pāṇḍavāḥ paryavārayan ॥29॥
daśame'hani tasmiṃstu darśayañśaktimātmanaḥ ।
rājañśatasahasrāṇi so'vadhītkurunandana ॥30॥
pañcālānāṃ ca ye śreṣṭhā rājaputrā mahābalāḥ ।
teṣāmādatta tejāṃsi jalaṃ sūrya ivāṃśubhiḥ ॥31॥
hatvā daśa sahasrāṇi kuñjarāṇāṃ tarasvinām ।
sārohāṇāṃ mahārāja hayānāṃ cāyutaṃ punaḥ ॥32॥
pūrṇe śatasahasre dve padātīnāṃ narottamaḥ ।
prajajvāla raṇe bhīṣmo vidhūma iva pāvakaḥ ॥33॥
na cainaṃ pāṇḍaveyānāṃ kecicchekurnirīkṣitum ।
uttaraṃ mārgamāsthāya tapantamiva bhāskaram ॥34॥
te pāṇḍaveyāḥ saṃrabdhā maheṣvāsena pīḍitāḥ ।
vadhāyābhyadravanbhīṣmaṃ sṛñjayāśca mahārathāḥ ॥35॥
sa yudhyamāno bahubhirbhīṣmaḥ śāntanavastadā ।
avakīrṇo mahābāhuḥ śailo meghairivāsitaiḥ ॥36॥
putrāstu tava gāṅgeyaṃ samantātparyavārayan ।
mahatyā senayā sārdhaṃ tato yuddhamavartata ॥37॥

Сказав так, лучший из бхаратов двинулся, неодолимый, поражая кшатриев стрелами, на войско Пандавов. Сына Ганги, о бык среди бхаратов, в середине войска стоящего, гневного, ядовитому змею подобного, осадили пандавы. А в этот десятый день явил он мощь свою, о царь, и сотни тысяч сразил, о ты, радость куру. И у лучших среди царских сыновей панчалов, великомощных, поглотил он силы, как солнце влагу лучами [поглощает]. Убив десять тысяч стремительных слонов, о великий царь, и еще столько же коней вместе с седоками, и полных две сотни тысяч пехотинцев, о высший из мужей, пылал на поле брани Бхишма, как огонь без дыма. И никто из пандавских не мог [даже] взор поднять на него, как на палящее солнце, пребывающее на северном пути своем²³⁰. Те пандавские [воители], великим лучником уязвляемые, устремлялись, [однако], неистово на Бхишму, чтобы убить его, и [с ними] великие воители сринджаи. Со многими сражающийся, [был] тогда Бхишма, сын Шантану, мощнорукий, словно утес, окутанный темными тучами. Сыны же твои с огромным войском со всех сторон сына Ганги ограждали. И битва тогда продолжалась.

230. Северный путь солнца (uttarāyaṇa) — время движения солнца к северу от экватора, т. е. полугодие от зимнего до летнего солнцестояния; считалось благоприятным временем в противоположность другому полугодию («южного пути»).

Глава 106

1-7

sañjaya uvāca ।
arjunastu raṇe rājandṛṣṭvā bhīṣmasya vikramam ।
śikhaṇḍinamathovāca samabhyehi pitāmaham ॥1॥
na cāpi bhīstvayā kāryā bhīṣmādadya kathañcana ।
ahamenaṃ śaraistīkṣṇaiḥ pātayiṣye rathottamāt ॥2॥
evamuktastu pārthena śikhaṇḍī bharatarṣabha ।
abhyadravata gāṅgeyaṃ śrutvā pārthasya bhāṣitam ॥3॥
dhṛṣṭadyumnastathā rājansaubhadraśca mahārathaḥ ।
hṛṣṭāvādravatāṃ bhīṣmaṃ śrutvā pārthasya bhāṣitam ॥4॥
virāṭadrupadau vṛddhau kuntibhojaśca daṃśitaḥ ।
abhyadravata gāṅgeyaṃ putrasya tava paśyataḥ ॥5॥
nakulaḥ sahadevaśca dharmarājaśca vīryavān ।
tathetarāṇi sainyāni sarvāṇyeva viśāmpate ।
samādravanta gāṅgeyaṃ śrutvā pārthasya bhāṣitam ॥6॥
pratyudyayustāvakāśca sametāstānmahārathān ।
yathāśakti yathotsāhaṃ tanme nigadataḥ śṛṇu ॥7॥

Санджая сказал:
Арджуна же, о царь, видя доблесть Бхишмы в бою, сказал Шикхандину: «Подступай к деду! Сегодня ты не должен испытывать никакого страха перед Бхишмой, разящими стрелами я повергну его с лучшей из колесниц». Когда сказал ему так Партха, Шикхандин устремился на сына Ганги, реченному Партхой повинуясь. Также и Дхриштадьюмна, о царь, и сын Субхадры, великий воитель, ринулись оба на Бхишму, реченному Партхой повинуясь. И Вирата с Друпадою оба, старые, и Кунтибходжа в доспехах — устремились на сына Ганги на глазах у твоего сына. Накула и Сахадева и Царь справедливости мужественный, также и все другие воины, о владыка народов, на сына Ганги обрушились, реченному Партхой повинуясь. И твои, собравшись, пошли навстречу тем великим воителям, соразмеряя силы и рвение, как я поведаю тебе о том, слушай.

8-18

citraseno mahārāja cekitānaṃ samabhyayāt ।
bhīṣmaprepsuṃ raṇe yāntaṃ vṛṣaṃ vyāghraśiśuryathā ॥8॥
dhṛṣṭadyumnaṃ mahārāja bhīṣmāntikamupāgatam ।
tvaramāṇo raṇe yattaṃ kṛtavarmā nyavārayat ॥9॥
bhīmasenaṃ susaṅkruddhaṃ gāṅgeyasya vadhaiṣiṇam ।
tvaramāṇo mahārāja saumadattirnyavārayat ॥10॥
tathaiva nakulaṃ vīraṃ kirantaṃ sāyakānbahūn ।
vikarṇo vārayāmāsa icchanbhīṣmasya jīvitam ॥11॥
sahadevaṃ tathā yāntaṃ yattaṃ bhīṣmarathaṃ prati ।
vārayāmāsa saṅkruddhaḥ kṛpaḥ śāradvato yudhi ॥12॥
rākṣasaṃ krūrakarmāṇaṃ bhaimaseniṃ mahābalam ।
bhīṣmasya nidhanaṃ prepsuṃ durmukho'bhyadravadbalī ॥13॥
sātyakiṃ samare kruddhamārśyaśṛṅgiravārayat ।
abhimanyuṃ mahārāja yāntaṃ bhīṣmarathaṃ prati ।
sudakṣiṇo mahārāja kāmbojaḥ pratyavārayat ॥14॥
virāṭadrupadau vṛddhau sametāvarimardanau ।
aśvatthāmā tataḥ kruddho vārayāmāsa bhārata ॥15॥
tathā pāṇḍusutaṃ jyeṣṭhaṃ bhīṣmasya vadhakāṅkṣiṇam ।
bhāradvājo raṇe yatto dharmaputramavārayat ॥16॥
arjunaṃ rabhasaṃ yuddhe puraskṛtya śikhaṇḍinam ।
bhīṣmaprepsuṃ mahārāja tāpayantaṃ diśo daśa ।
duḥśāsano maheṣvāso vārayāmāsa saṃyuge ॥17॥
anye ca tāvakā yodhāḥ pāṇḍavānāṃ mahārathān ।
bhīṣmāyābhimukhaṃ yātānvārayāmāsurāhave ॥18॥

Читрасена, о великий царь, ринулся на Чекитану, в битве к Бхишме устремлявшемуся, как тигренок на быка. Дхриштадьюмне, о великий царь, приблизившемуся к Бхишме и к бою изготовившемуся, поспешил противостать Критаварман, Бхимасене, необычайно разъяренному, убиения Бхишмы жаждущему, поспешил, о великий царь, противостать сын Сомадатты, и также герою Накуле, сеющему стрелы во множестве, путь преградил Викарна, жизнь Бхишмы желающий [уберечь]; Сахадеве, также направляющемуся, изготовившись, к колеснице Бхишмы, путь преградил в битве разъяренный Крипа, сын Шарадвана, на лютого ракшаса, взыскующего гибели Бхишмы великомощного сына Бхимасены, устремился Дурмукха могучий, гневному Сатьяки в бою противостал сын Ришьяшринги, Абхиманью, к колеснице Бхишмы направляющемуся, о великий царь, Судакшина Камбоджийский путь преградил, о великий царь, старым Вирате с Друпадою, объединившимся, врагов сокрушителям, гневный Ашваттхаман противостал тогда, о Бхарата; также Царю справедливости, старшему сыну Панду, к убиению Бхишмы стремящемуся, противостал сын Бхарадваджи, неистовому Арджуне, в битве к Бхишме устремившемуся, выставив Шикхандина вперед, повсюду окрест [все] опаляющему, противостал Духшасана, великий лучник, на поле брани. И другие твои воины великим воителям Пандавов, на Бхишму наступающим, противостали в сражении.

19-21

dhṛṣṭadyumnastu sainyāni prākrośata punaḥ punaḥ ।
abhidravata saṃrabdhā bhīṣmamekaṃ mahābalam ॥19॥
eṣo'rjuno raṇe bhīṣmaṃ prayāti kurunandanaḥ ।
abhidravata mā bhaiṣṭa bhīṣmo na prāpsyate hi vaḥ ॥20॥
arjunaṃ samare yoddhuṃ notsahetāpi vāsavaḥ ।
kimu bhīṣmo raṇe vīrā gatasattvo'lpajīvitaḥ ॥21॥

Дхриштадьюмна же снова и снова воззвал к войскам: «Наступайте со рвением на одного Бхишму, великомощного! Вот Арджуна, отрада куру, идет на Бхишму в бой! Наступайте, не бойтесь, ведь Бхишма не посягнет на вас. Сам Предводитель Васу не отважится схватиться с Арджуной в бою, что говорить о Бхишме: храбрый в бою, он [уже] лишился, [однако, былой] мощи и дни его сочтены».

22-45

iti senāpateḥ śrutvā pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
abhyadravanta saṃhṛṣṭā gāṅgeyasya rathaṃ prati ॥22॥
āgacchatastānsamare vāryoghānprabalāniva ।
nyavārayanta saṃhṛṣṭāstāvakāḥ puruṣarṣabhāḥ ॥23॥
duḥśāsano mahārāja bhayaṃ tyaktvā mahārathaḥ ।
bhīṣmasya jīvitākāṅkṣī dhanañjayamupādravat ॥24॥
tathaiva pāṇḍavāḥ śūrā gāṅgeyasya rathaṃ prati ।
abhyadravanta saṅgrāme tava putrānmahārathān ॥25॥
tatrādbhutamapaśyāma citrarūpaṃ viśāmpate ।
duḥśāsanarathaṃ prāpto yatpārtho nātyavartata ॥26॥
yathā vārayate velā kṣubhitaṃ vai mahārṇavam ।
tathaiva pāṇḍavaṃ kruddhaṃ tava putro nyavārayat ॥27॥
ubhau hi rathināṃ śreṣṭhāvubhau bhārata durjayau ।
ubhau candrārkasadṛśau kāntyā dīptyā ca bhārata ॥28॥
tau tathā jātasaṃrambhāvanyonyavadhakāṅkṣiṇau ।
samīyaturmahāsaṅkhye mayaśakrau yathā purā ॥29॥
duḥśāsano mahārāja pāṇḍavaṃ viśikhaistribhiḥ ।
vāsudevaṃ ca viṃśatyā tāḍayāmāsa saṃyuge ॥30॥
tato'rjuno jātamanyurvārṣṇeyaṃ vīkṣya pīḍitam ।
duḥśāsanaṃ śatenājau nārācānāṃ samārpayat ।
te tasya kavacaṃ bhittvā papuḥ śoṇitamāhave ॥31॥
duḥśāsanastataḥ kruddhaḥ pārthaṃ vivyādha pañcabhiḥ ।
lalāṭe bharataśreṣṭha śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥32॥
lalāṭasthaistu tairbāṇaiḥ śuśubhe pāṇḍavottamaḥ ।
yathā merurmahārāja śṛṅgairatyarthamucchritaiḥ ॥33॥
so'tividdho maheṣvāsaḥ putreṇa tava dhanvinā ।
vyarājata raṇe pārthaḥ kiṃśukaḥ puṣpavāniva ॥34॥
duḥśāsanaṃ tataḥ kruddhaḥ pīḍayāmāsa pāṇḍavaḥ ।
parvaṇīva susaṅkruddho rāhurugro niśākaram ॥35॥
pīḍyamāno balavatā putrastava viśāmpate ।
vivyādha samare pārthaṃ kaṅkapatraiḥ śilāśitaiḥ ॥36॥
tasya pārtho dhanuśchittvā tvaramāṇaḥ parākramī ।
ājaghāna tataḥ paścātputraṃ te navabhiḥ śaraiḥ ॥37॥
so'nyatkārmukamādāya bhīṣmasya pramukhe sthitaḥ ।
arjunaṃ pañcaviṃśatyā bāhvorurasi cārpayat ॥38॥
tasya kruddho mahārāja pāṇḍavaḥ śatrukarśanaḥ ।
apraiṣīdviśikhānghorānyamadaṇḍopamānbahūn ॥39॥
aprāptāneva tānbāṇāṃściccheda tanayastava ।
yatamānasya pārthasya tadadbhutamivābhavat ।
pārthaṃ ca niśitairbāṇairavidhyattanayastava ॥40॥
tataḥ kruddho raṇe pārthaḥ śarānsandhāya kārmuke ।
preṣayāmāsa samare svarṇapuṅkhāñśilāśitān ॥41॥
nyamajjaṃste mahārāja tasya kāye mahātmanaḥ ।
yathā haṃsā mahārāja taḍāgaṃ prāpya bhārata ॥42॥
pīḍitaścaiva putraste pāṇḍavena mahātmanā ।
hitvā pārthaṃ raṇe tūrṇaṃ bhīṣmasya rathamāśrayat ।
agādhe majjatastasya dvīpo bhīṣmo'bhavattadā ॥43॥
pratilabhya tataḥ sañjñāṃ putrastava viśāmpate ।
avārayattataḥ śūro bhūya eva parākramī ॥44॥
śaraiḥ suniśitaiḥ pārthaṃ yathā vṛtraḥ purandaram ।
nirbibheda mahāvīryo vivyathe naiva cārjunāt ॥45॥

Этому [призыву] полководца повинуясь, великие воители [стана] Пандавов ринулись, воодушевленные, на колесницу сына Ганги. Им, наступающим, словно мощным потокам водным, твои [воины], мужи-быки, путь преградили в битве, воодушевленные. Духшасана, великий воитель, за жизнь Бхишмы бьющийся, забыв о страхе, устремился, о великий царь, на Завоевателя богатств. Также и храбрые Пандавы ринулись в бой на твоих сыновей, великих воителей, к колеснице сына Ганги. Там узрели мы небывалое, чудом кажущееся, о владыка народов: колесницы Духшасаны достигнув, не мог продвинуться Партха дальше. Как берег преграждает путь волнующемуся великому океану, так сыну Панду гневному твой сын противостал. Ибо оба они [были] лучшими из колесничных бойцов, о Бхарата, оба — непобедимы, красотою и блеском подобны оба луне и солнцу, о Бхарата. Оба возгоревшиеся яростью, убить один другого жаждущие, они сошлись в великой битве, как некогда Майя с Шакрою. Духшасана, о великий царь, сыну Панду тремя острыми стрелами и Васудеве двадцатью нанес удары в схватке. Тогда Арджуна, разгневавшись при виде уязвленного [стрелами] потомка Вришни, сотней тяжелых стрел поразил Духшасану на поле боя, и они, пробив доспехи, напились его крови в сражении. Гневный Духшасана тогда пятью стрелами, крепко слаженными, о лучший из бхаратов, Партху в лоб поразил. И с теми стрелами, торчащими во лбу, воссиял превосходнейший из Пандавов необыкновенно, о великий царь, как вознесшимися [в небо] вершинами [гора] Меру. Сыном твоим, лучником, израненный, красовался на поле брани Партха, великий лучник, словно цветущая киншука. Затем гневный сын Панду стал подавлять Духшасану, как в день перемены луны свирепый Раху, разъяренный, ночное светило [затмевает]. Могучим [воином] уязвляемый, сын твой, о владыка народов, поразил Партху в битве [стрелами], перьями цапли оснащенными, на камне отточенными. После того Партха доблестный, лук его cломав, девятью стрелами сына твоего ударил поспешно. Тот же, взяв другой лук, поразил Арджуну, пред ликом Бхишмы стоя, двадцатью пятью в обе руки и в грудь. Разгневанный сын Панду, врагов каратель, послал в него, о великий царь, множество острых [стрел], ужасных, жезлу Ямы подобных. Но как ни усердствовал Партха, — чуду подобно то было, — стрелы те сын твой [все] рассек, еще не долетевшие, и [сам] отточенными стрелами пронзил Партху сын твой. Тогда разгневанный Партха в бою, стрелы на лук налагая, на поле брани посылал их, златом оперенные, на камне отточенные. И в тело того, духом великого, они погрузились, о великий царь, как гуси, о великий царь, пруда достигшие, о Бхарата. Великим сыном Панду уязвленный, твой сын, от Партхи в битве отступив, к колеснице Бхишмы обратился; ему, в пучину погрузившемуся, стал тогда Бхишма спасителем. Затем, придя в сознание, твой сын, о владыка народов, снова, доблестный герой, противостал тогда Партхе, как Вритра — Сокрушителю крепостей; остро отточенными стрелами он, великого мужества исполненный, пронзил его, нимало перед Арджуной не поколебавшись.

Глава 107

1-6

sañjaya uvāca ।
sātyakiṃ daṃśitaṃ yuddhe bhīṣmāyābhyudyataṃ tadā ।
ārśyaśṛṅgirmaheṣvāso vārayāmāsa saṃyuge ॥1॥
mādhavastu susaṅkruddho rākṣasaṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
ājaghāna raṇe rājanprahasanniva bhārata ॥2॥
tathaiva rākṣaso rājanmādhavaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ।
ardayāmāsa rājendra saṅkruddhaḥ śinipuṅgavam ॥3॥
śaineyaḥ śarasaṅghaṃ tu preṣayāmāsa saṃyuge ।
rākṣasāya susaṅkruddho mādhavaḥ paravīrahā ॥4॥
tato rakṣo mahābāhuṃ sātyakiṃ satyavikramam ।
vivyādha viśikhaistīkṣṇaiḥ siṃhanādaṃ nanāda ca ॥5॥
mādhavastu bhṛśaṃ viddho rākṣasena raṇe tadā ।
dhairyamālambya tejasvī jahāsa ca nanāda ca ॥6॥

Санджая сказал:
Сатьяки, снаряженному для битвы, на Бхишму наступавшему, противостал тогда в сражении сын Ришьяшринги, великий лучник. Потомок Мадху, разгневанный, девятью стрелами поразил в бою ракшаса, о царь, словно усмехаясь, о Бхарата. Также и ракшас, о царь, острыми стрелами, разгневанный, нанес удары, о вождь царей, потомку Мадху, быку рода Шини. А внук Шини, разгневанный, тучу стрел в ракшаса послал в бою, потомок Мадху, губитель вражеских героев. Демон в ответ разящими стрелами пронзил мощнорукого Сатьяки, истинно доблестного, и львиный рык издал. Потомок же Мадху, ракшасом в битве тяжко тогда пораженный, скрепившись, рассмеялся, пыла исполненный, и клич издал.

7-12

bhagadattastataḥ kruddho mādhavaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ।
tāḍayāmāsa samare tottrairiva mahāgajam ॥7॥
vihāya rākṣasaṃ yuddhe śaineyo rathināṃ varaḥ ।
prāgjyotiṣāya cikṣepa śarānsannataparvaṇaḥ ॥8॥
tasya prāgjyotiṣo rājā mādhavasya mahaddhanuḥ ।
ciccheda śitadhāreṇa bhallena kṛtahastavat ॥9॥
athānyaddhanurādāya vegavatparavīrahā ।
bhagadattaṃ raṇe kruddho vivyādha niśitaiḥ śaraiḥ ॥10॥
so'tividdho maheṣvāsaḥ sṛkkiṇī saṃlihanmuhuḥ ।
śaktiṃ kanakavaiḍūryabhūṣitāmāyasīṃ dṛḍhām ।
yamadaṇḍopamāṃ ghorāṃ prāhiṇotsātyakāya vai ॥11॥
tāmāpatantīṃ sahasā tasya bāhorbaleritām ।
sātyakiḥ samare rājaṃstridhā ciccheda sāyakaiḥ ।
sā papāta tadā bhūmau maholkeva hataprabhā ॥12॥

Тогда Бхагадатта, гневный, потомку Мадху в сражении острыми стрелами нанес удары, словно великому слону стрекалами. Ракшаса на поле боя покинув, внук Шини, лучший из колесничных воинов, в повелителя Прагджьотиши стал метать стрелы, крепко слаженные. Великий лук потомка Мадху ливнем стрел бхалла сломал царь Прагджьотиши, в искусстве боя совершенства достигший. Но вражеских героев губитель, взяв другой лук, тотчас, разгневанный, острыми стрелами Бхагадатту пронзил в бою. Глубоко пронзенный, тот великий лучник, губы облизывая все время, железный крепкий дротик, золотом и ляпис-лазурью украшенный, страшный, жезлу Ямы подобный, в Сатьяки послал. Брошенный им с силою обеими руками, его в полете, о царь, натрое рассек стрелами Сатьяки на поле брани, и упал он тогда на землю, словно метеор, лишившийся блеска.

13-16

śaktiṃ vinihatāṃ dṛṣṭvā putrastava viśāmpate ।
mahatā rathavaṃśena vārayāmāsa mādhavam ॥13॥
tathā parivṛtaṃ dṛṣṭvā vārṣṇeyānāṃ mahāratham ।
duryodhano bhṛśaṃ hṛṣṭo bhrātṝnsarvānuvāca ha ॥14॥
tathā kuruta kauravyā yathā vaḥ sātyako yudhi ।
na jīvanpratiniryāti mahato'smādrathavrajāt ।
asminhate hataṃ manye pāṇḍavānāṃ mahadbalam ॥15॥
tattatheti vacastasya parigṛhya mahārathāḥ ।
śaineyaṃ yodhayāmāsurbhīṣmasya pramukhe tadā ॥16॥

Видя, что отбил он [тот] дротик, сын твой, о владыка народов, окружил потомка Мадху огромной ратью колесниц. Видя же осажденным великого воителя рода Вришни, возрадовавшись весьма, сказал Дурьодхана всем [своим] братьям: «О потомки Куру, сделайте так, чтобы не ушел Сатьяки живым в бою от этой великой колесничной рати! Когда погибнет он, погибнет, я полагаю, все великое воинство Пандавов!» — «Да будет так!» Вняв его речам, великие воители стали биться тогда с внуком Шини пред лицом Бхишмы.

17-31

abhimanyuṃ tadāyāntaṃ bhīṣmāyābhyudyataṃ mṛdhe ।
kāmbojarājo balavānvārayāmāsa saṃyuge ॥17॥
ārjunirnṛpatiṃ viddhvā śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
punareva catuḥṣaṣṭyā rājanvivyādha taṃ nṛpam ॥18॥
sudakṣiṇastu samare kārṣṇiṃ vivyādha pañcabhiḥ ।
sārathiṃ cāsya navabhiricchanbhīṣmasya jīvitam ॥19॥
tadyuddhamāsītsumahattayostatra parākrame ।
yadabhyadhāvadgāṅgeyaṃ śikhaṇḍī śatrutāpanaḥ ॥20॥
virāṭadrupadau vṛddhau vārayantau mahācamūm ।
bhīṣmaṃ ca yudhi saṃrabdhāvādravantau mahārathau ॥21॥
aśvatthāmā tataḥ kruddhaḥ samāyādrathasattamaḥ ।
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ tava teṣāṃ ca bhārata ॥22॥
virāṭo daśabhirbhallairājaghāna parantapa ।
yatamānaṃ maheṣvāsaṃ drauṇimāhavaśobhinam ॥23॥
drupadaśca tribhirbāṇairvivyādha niśitaistathā ।
guruputraṃ samāsādya bhīṣmasya purataḥ sthitam ॥24॥
aśvatthāmā tatastau tu vivyādha daśabhiḥ śaraiḥ ।
virāṭadrupadau vṛddhau bhīṣmaṃ prati samudyatau ॥25॥
tatrādbhutamapaśyāma vṛddhayoścaritaṃ mahat ।
yaddrauṇeḥ sāyakānghorānpratyavārayatāṃ yudhi ॥26॥
sahadevaṃ tathā yāntaṃ kṛpaḥ śāradvato'bhyayāt ।
yathā nāgo vane nāgaṃ matto mattamupādravat ॥27॥
kṛpaśca samare rājanmādrīputraṃ mahāratham ।
ājaghāna śaraistūrṇaṃ saptatyā rukmabhūṣaṇaiḥ ॥28॥
tasya mādrīsutaścāpaṃ dvidhā ciccheda sāyakaiḥ ।
athainaṃ chinnadhanvānaṃ vivyādha navabhiḥ śaraiḥ ॥29॥
so'nyatkārmukamādāya samare bhārasādhanam ।
mādrīputraṃ susaṃhṛṣṭo daśabhirniśitaiḥ śaraiḥ ।
ājaghānorasi kruddha icchanbhīṣmasya jīvitam ॥30॥
tathaiva pāṇḍavo rājañśāradvatamamarṣaṇam ।
ājaghānorasi kruddho bhīṣmasya vadhakāṅkṣayā ।
tayoryuddhaṃ samabhavadghorarūpaṃ bhayāvaham ॥31॥

Тогда наступающему Абхиманью, к Бхишме стремящемуся в сражении, противостал на поле брани могучий царь Камбоджи. Сын Арджуны стрелами, крепко слаженными, царя пронзив, [потом] еще шестьюдесятью четырьмя, о царь, пронзил того властителя мужей. Судакшина же в бою племянника Кришны — пятью и колесничего его — девятью, за жизнь Бхишмы радея. И великую доблесть там явили оба в том бою. Шикхандин меж тем устремился на сына Ганги, врагов каратель. Старые Вирата с Друпадой, [натиск] великой рати отражая, на Бхишму неистово ринулись оба в бой, великие воители. Тогда гневный Ашваттхаман подоспел, лучший из колесничных бойцов, и завязался тогда бой между твоим и теми, о Бхарата. Вирата десятью стрелами бхалла рьяному сыну Дроны нанес удары, о каратель врагов, великому лучнику, на поле брани блистающему, и Друпада, приблизившись к сыну учителя, перед Бхишмой ставшему, его тремя острыми стрелами также пронзил. Ашваттхаман же тогда десятью стрелами поразил старых Вирату с Друпадою, на Бхишму нападающих. И небывалый мы узрели там подвиг великий обоих стариков, отражающих в бою страшные стрелы сына Дроны. Так же наступающему Сахадеве выступил навстречу Крипа, сын Шарадвана, как в лесу на взбесившегося слона устремляется [другой] взбесившийся слон. Крипа в схватке, о царь, семьюдесятью стрелами, золотом украшенными, поразил немедля сына Мадри, великого воителя. Сын Мадри стрелами надвое рассек его лук и, уже лишившегося лука, девятью стрелами его пронзил. Тот, взяв другой лук, напряжение выдерживающий, поразил сына Мадри в бою, чрезвычайно воодушевленный, десятью острыми стрелами в грудь, гневный, за жизнь Бхишмы радеющий. Так же и сын Панду, о царь, беспощадного сына Шарадвана в грудь поразил, гневный, убиения Бхишмы жаждущий. И ужасное зрелище, страх наводящее, являл завязавшийся между ними бой.

32-41

nakulaṃ tu raṇe kruddhaṃ vikarṇaḥ śatrutāpanaḥ ।
vivyādha sāyakaiḥ ṣaṣṭyā rakṣanbhīṣmasya jīvitam ॥32॥
nakulo'pi bhṛśaṃ viddhastava putreṇa dhanvinā ।
vikarṇaṃ saptasaptatyā nirbibheda śilīmukhaiḥ ॥33॥
tatra tau naraśārdūlau bhīṣmahetoḥ parantapau ।
anyonyaṃ jaghnaturvīrau goṣṭhe govṛṣabhāviva ॥34॥
ghaṭotkacaṃ raṇe yattaṃ nighnantaṃ tava vāhinīm ।
durmukhaḥ samare prāyādbhīṣmahetoḥ parākramī ॥35॥
haiḍimbastu tato rājandurmukhaṃ śatrutāpanam ।
ājaghānorasi kruddho navatyā niśitaiḥ śaraiḥ ॥36॥
bhīmasenasutaṃ cāpi durmukhaḥ sumukhaiḥ śaraiḥ ।
ṣaṣṭyā vīro nadanhṛṣṭo vivyādha raṇamūrdhani ॥37॥
dhṛṣṭadyumnaṃ raṇe yāntaṃ bhīṣmasya vadhakāṅkṣiṇam ।
hārdikyo vārayāmāsa rakṣanbhīṣmasya jīvitam ॥38॥
vārṣṇeyaḥ pārṣataṃ śūraṃ viddhvā pañcabhirāyasaiḥ ।
punaḥ pañcāśatā tūrṇamājaghāna stanāntare ॥39॥
tathaiva pārṣato rājanhārdikyaṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
vivyādha niśitaistīkṣṇaiḥ kaṅkapatraparicchadaiḥ ॥40॥
tayoḥ samabhavadyuddhaṃ bhīṣmahetormahāraṇe ।
anyonyātiśayairyuktaṃ yathā vṛtramahendrayoḥ ॥41॥

Накулу же гневного, о царь, в сражении шестьюдесятью стрелами Викарна, врагов каратель, пронзил, жизнь Бхишмы защищая. Накула же, лучником, сыном твоим, израненный, Викарну семьюдесятью семью змееподобными стрелами пронзил. И оба мужа-тигра там, каратели врагов, друг друга из-за Бхишмы разили, герои, словно два могучих быка в загоне. Против Гхатоткачи, в битве рьяного, войско твое сокрушающего, выступил ради Бхишмы на поле брани отважный Дурмукха. Сын же Хидимбы тогда, о царь, Дурмукху, врагов карателя, гневный, в грудь поразил девятью десятками отточенных стрел. И Дурмукха шестьюдесятью очень острыми стрелами сына Бхимасены, рыкая, пронзил, герой, воодушевленный, в гуще боя. Дхриштадьюмне, идущему в бой, убиения Бхишмы жаждущему, сын Хридики противостал, жизнь Бхишмы защищая. Внука Пришаты, героя, пятью железными [стрелами] пронзив, еще пятьюдесятью в грудь быстро поразил потомок Вришни. Так же и внук Пришаты, о царь, девятью стрелами, отточенными, разящими, перьями цапли оперенными, пронзил сына Хридики. И необычайной была схватка из-за Бхишмы, что произошла между ними в великой битве, как [единоборство] Вритры и великого Индры.

42-55

bhīmasenamathāyāntaṃ bhīṣmaṃ prati mahābalam ।
bhūriśravābhyayāttūrṇaṃ tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥42॥
saumadattiratho bhīmamājaghāna stanāntare ।
nārācena sutīkṣṇena rukmapuṅkhena saṃyuge ॥43॥
uraḥsthena babhau tena bhīmasenaḥ pratāpavān ।
skandaśaktyā yathā krauñcaḥ purā nṛpatisattama ॥44॥
tau śarānsūryasaṅkāśānkarmāraparimārjitān ।
anyonyasya raṇe kruddhau cikṣipāte muhurmuhuḥ ॥45॥
bhīmo bhīṣmavadhākāṅkṣī saumadattiṃ mahāratham ।
tathā bhīṣmajaye gṛdhnuḥ saumadattiśca pāṇḍavam ।
kṛtapratikṛte yattau yodhayāmāsatū raṇe ॥46॥
yudhiṣṭhiraṃ mahārāja mahatyā senayā vṛtam ।
bhīṣmāyābhimukhaṃ yāntaṃ bhāradvājo nyavārayat ॥47॥
droṇasya rathanirghoṣaṃ parjanyaninadopamam ।
śrutvā prabhadrakā rājansamakampanta māriṣa ॥48॥
sā senā mahatī rājanpāṇḍuputrasya saṃyuge ।
droṇena vāritā yattā na cacāla padātpadam ॥49॥
cekitānaṃ raṇe kruddhaṃ bhīṣmaṃ prati janeśvara ।
citrasenastava sutaḥ kruddharūpamavārayat ॥50॥
bhīṣmahetoḥ parākrāntaścitraseno mahārathaḥ ।
cekitānaṃ paraṃ śaktyā yodhayāmāsa bhārata ॥51॥
tathaiva cekitāno'pi citrasenamayodhayat ।
tadyuddhamāsītsumahattayostatra parākrame ॥52॥
arjuno vāryamāṇastu bahuśastanayena te ।
vimukhīkṛtya putraṃ te tava senāṃ mamarda ha ॥53॥
duḥśāsano'pi parayā śaktyā pārthamavārayat ।
kathaṃ bhīṣmaṃ paro hanyāditi niścitya bhārata ॥54॥
sā vadhyamānā samare putrasya tava vāhinī ।
loḍyate rathibhiḥ śreṣṭhaistatra tatraiva bhārata ॥55॥

Бхимасене великомощному, наступающему на Бхишму, Бхуришравас немедля навстречу вышел и молвил: «Стой! Стой!» Сын Сомадатты железной стрелою с золотым опереньем, тяжко разящей, нанес Бхиме в бою удар между сосков. И с нею, торчащей из груди, блистал величественный Бхимасена, как в былые времена [гора] Краунча с [вонзившимся в нее] дротиком Сканды²³¹, о лучший из царей. И оба, гневные, снова и снова метали друг в друга в бою сверкающие как солнце, кузнецами чищенные стрелы. Оба сражались на поле брани, напрягая силы, чтобы отвечать ударом на удар; Бхима, убиения Бхишмы жаждущий, — великому воителю, сыну Сомадатты, а сын Сомадатты, Бхишме страстно желающий победы, — сыну Панду. Юдхиштхире, о великий царь, в сопровождении великого войска идущему на Бхишму, сын Бхарадваджи преградил путь. Грохот колесницы Дроны заслышав, о царь, грому, грозовой тучи подобный, затрепетали красавцы²³², о достойный. И то великое войско сына Панду, которому на поле брани преградил дорогу Дрона, как ни тщилось, не могло продвинуться ни на шаг. Чекитане, во гневе на Бхишму [устремившемуся], о владыка людей, гневный образ явившему, противостал твой сын Читрасена. Изо всех сил отважный Читрасена, великий воитель, бился с Чекитаной за Бхишму, о Бхарата. Так же и Чекитана бился с Читрасеной, и великую отвагу там явили оба в бою. Арджуна же, хотя многократно путь ему твой сын преграждал, в бегство сына твоего обратив, сокрушал войско [его]. И Духшасана изо всех сил сопротивлялся Партхе, решив не дать врагу убить Бхишму. Меж тем истребляемую в битве рать твоего сына здесь и там тревожили лучшие из колесничных бойцов [Пандавов], о Бхарата.

231. …Краунча… с дротиком Сканды… — Речь идёт о мифической горе в Гималаях (предположительно отождествляемой с южным ответвлением горы Кайласа), в которой бог Сканда пробил ущелье своим дротиком, чтобы поразить скрывшегося внутри демона (об этом рассказывается в гл. 46 «Шальяпарвы»).

232. …красавцы… — В оригинале: prabhadraka (?); более уместным представляется указанное в разночтениях pradravato, что можно перевести как «бегущие», если предположить описку в падежном окончании (–to вместо –nto).

Глава 108

1-24

sañjaya uvāca ।
atha vīro maheṣvāso mattavāraṇavikramaḥ ।
samādāya mahaccāpaṃ mattavāraṇavāraṇam ॥1॥
vidhunvāno dhanuḥ śreṣṭhaṃ drāvayāṇo mahārathān ।
pṛtanāṃ pāṇḍaveyānāṃ pātayāno mahārathaḥ ॥2॥
nimittāni nimittajñaḥ sarvato vīkṣya vīryavān ।
pratapantamanīkāni droṇaḥ putramabhāṣata ॥3॥
ayaṃ sa divasastāta yatra pārtho mahārathaḥ ।
jighāṃsuḥ samare bhīṣmaṃ paraṃ yatnaṃ kariṣyati ॥4॥
utpatanti hi me bāṇā dhanuḥ prasphuratīva me ।
yogamastrāṇi gacchanti krūre me vartate matiḥ ॥5॥
dikṣu śāntāsu ghorāṇi vyāharanti mṛgadvijāḥ ।
nīcairgṛdhrā nilīyante bhāratānāṃ camūṃ prati ॥6॥
naṣṭaprabha ivādityaḥ sarvato lohitā diśaḥ ।
rasate vyathate bhūmiranuṣṭanati vāhanam ॥7॥
kaṅkā gṛdhrā balākāśca vyāharanti muhurmuhuḥ ।
śivāścāśivanirghoṣā vedayantyo mahadbhayam ॥8॥
papāta mahatī colkā madhyenādityamaṇḍalāt ।
sakabandhaśca parigho bhānumāvṛtya tiṣṭhati ॥9॥
pariveṣastathā ghoraścandrabhāskarayorabhūt ।
vedayāno bhayaṃ ghoraṃ rājñāṃ dehāvakartanam ॥10॥
devatāyatanasthāśca kauravendrasya devatāḥ ।
kampante ca hasante ca nṛtyanti ca rudanti ca ॥11॥
apasavyaṃ grahāścakruralakṣmāṇaṃ niśākaram ।
avākśirāśca bhagavānudatiṣṭhata candramāḥ ॥12॥
vapūṃṣi ca narendrāṇāṃ vigatānīva lakṣaye ।
dhārtarāṣṭrasya sainyeṣu na ca bhrājanti daṃśitāḥ ॥13॥
senayorubhayoścaiva samantācchrūyate mahān ।
pāñcajanyasya nirghoṣo gāṇḍīvasya ca nisvanaḥ ॥14॥
dhruvamāsthāya bībhatsuruttamāstrāṇi saṃyuge ।
apāsyānyānraṇe yodhānabhyasyati pitāmaham ॥15॥
hṛṣyanti romakūpāni sīdatīva ca me manaḥ ।
cintayitvā mahābāho bhīṣmārjunasamāgamam ॥16॥
taṃ caiva nikṛtiprajñaṃ pāñcālyaṃ pāpacetasam ।
puraskṛtya raṇe pārtho bhīṣmasyāyodhanaṃ gataḥ ॥17॥
abravīcca purā bhīṣmo nāhaṃ hanyāṃ śikhaṇḍinam ।
strī hyeṣā vihitā dhātrā daivācca sa punaḥ pumān ॥18॥
amaṅgalyadhvajaścaiva yājñasenirmahārathaḥ ।
na cāmaṅgalaketoḥ sa praharedāpagāsutaḥ ॥19॥
etadvicintayānasya prajñā sīdati me bhṛśam ।
adyaiva tu raṇe pārthaḥ kuruvṛddhamupādravat ॥20॥
yudhiṣṭhirasya ca krodho bhīṣmārjunasamāgamaḥ ।
mama cāstrābhisaṃrambhaḥ prajānāmaśubhaṃ dhruvam ॥21॥
manasvī balavāñśūraḥ kṛtāstro dṛḍhavikramaḥ ।
dūrapātī dṛḍheṣuśca nimittajñaśca pāṇḍavaḥ ॥22॥
ajeyaḥ samare caiva devairapi savāsavaiḥ ।
balavānbuddhimāṃścaiva jitakleśo yudhāṃ varaḥ ॥23॥
vijayī ca raṇe nityaṃ bhairavāstraśca pāṇḍavaḥ ।
tasya mārgaṃ pariharandrutaṃ gaccha yatavratam ॥24॥

Санджая сказал:
А великий лучник, герой, неудержимый, как взбесившийся слон, великий лук [свой] взяв, коим бешеного слона отразить возможно, луком лучшим [тем] потрясая, великих воителей в бегство обращал и пандавскую рать громил, великий воитель; и, наблюдая знамения повсюду, знаток знамений, молвил Дрона сыну, [вражеские] полки избивающему: «Это, сын мой, тот день, когда Партха, великий воитель, желающий убить в сражении Бхишму, [к тому] величайшие усилия приложит. Ибо вверх летят мои стрелы и лук словно дрожит у меня [в руках], оружие отказывает и мысль обращается к недоброму. Замерло все вокруг, и кричат страшные звери и птицы, и стервятники слетают вниз к войску потомков Бхараты. Словно померкло солнце и побагровели вокруг страны света. Стенает и содрогается земля, и войско отзывается стоном. Цапли, стервятники и журавли кричат снова и снова, шакалы воют зловеще, о великой беде возвещая. От солнечного диска пал посреди [войска] великий метеор, и гряда облаков с безглавыми телами явилась, заслоняя солнце. Вокруг луны и солнца страшный нимб появился, страшную беду — резню царей — предвещая. В святилищах богов находящиеся идолы владыки Кауравов содрогаются, и хохочут, и пляшут, и рыдают. Влево движутся планеты, вниз рогами, [что] неблагоприятно для ночного светила, восходит ясный месяц. Я замечаю, что словно никнут тела царей в войсках сына Дхритараштры и не блещут, [хотя и] одетые в доспехи. И отовсюду слышатся в обоих войсках громовый рев Панчаджаньи и звон Гандивы. Конечно, Бибхатсу, полагаясь в бою на превосходное оружие [свое], другими воителями пренебрежет в сражении и пойдет на деда. Вздымаются волоски на теле у меня, и словно падает сердце, когда подумаю, о мощнорукий, о встрече Бхишмы и Арджуны. Искушенного в коварстве царевича панчалов, злоумышляющего, вперед выставив в бою, идет Партха на битву с Бхишмой. Некогда молвил Бхишма, что не будет сражаться с Шикхандином, ибо женщиной создал его Творец и только волею судьбы он стал потом мужчиной. Дурное знамение он сам по себе — сын Яджнясены, могучий воитель; сын реки [Бхишма] не станет наносить удара тому, кто наделен дурной приметой. Когда помыслю я о том, что как раз сегодня в битве устремился Партха на старейшину куру, в страшное смятение разум мой приходит. Гнев Юдхиштхиры, встреча Бхишмы и Арджуны, ярость моя в сражении — недоброе наверняка [сулят] людям. Разумен, могуч, храбр, искушен во владении оружием, духом тверд сын Панду, поражающий крепких издалека, знаток знамений, даже для богов с Предводителем Васу [во главе] непобедимый в бою, могучий, мудрый, боль одолевший, лучший из воинов. Всегда на поле брани победоносный, грозным оружием обладает сын Панду. Избегая [становиться] ему на пути, ступай скорее к верному обетам!

25-35

paśya caitanmahābāho vaiśasaṃ samupasthitam ।
hemacitrāṇi śūrāṇāṃ mahānti ca śubhāni ca ॥25॥
kavacānyavadīryante śaraiḥ saṃnataparvabhiḥ ।
chidyante ca dhvajāgrāṇi tomarāṇi dhanūṃṣi ca ॥26॥
prāsāśca vimalāstīkṣṇāḥ śaktyaśca kanakojjvalāḥ ।
vaijayantyaśca nāgānāṃ saṅkruddhena kirīṭinā ॥27॥
nāyaṃ saṃrakṣituṃ kālaḥ prāṇānputropajīvibhiḥ ।
yāhi svargaṃ puraskṛtya yaśase vijayāya ca ॥28॥
hayanāgarathāvartāṃ mahāghorāṃ sudustarām ।
rathena saṅgrāmanadīṃ taratyeṣa kapidhvajaḥ ॥29॥
brahmaṇyatā damo dānaṃ tapaśca caritaṃ mahat ।
ihaiva dṛśyate rājño bhrātā yasya dhanañjayaḥ ॥30॥
bhīmasenaśca balavānmādrīputrau ca pāṇḍavau ।
vāsudevaśca vārṣṇeyo yasya nātho vyavasthitaḥ ॥31॥
tasyaiṣa manyuprabhavo dhārtarāṣṭrasya durmateḥ ।
tapodagdhaśarīrasya kopo dahati bhāratān ॥32॥
eṣa sandṛśyate pārtho vāsudevavyapāśrayaḥ ।
dārayansarvasainyāni dhārtarāṣṭrāṇi sarvaśaḥ ॥33॥
etadālokyate sainyaṃ kṣobhyamāṇaṃ kirīṭinā ।
mahorminaddhaṃ sumahattimineva nadīmukham ॥34॥
hāhākilakilāśabdāḥ śrūyante ca camūmukhe ।
yāhi pāñcāladāyādamahaṃ yāsye yudhiṣṭhiram ॥35॥

Узри эту начинающуюся бойню, о мощнорукий! Крепко слаженные стрелы пробивают золотом украшенные плотные и блестящие доспехи героев. Верхушки знамен, дроты, луки, острые, сверкающие копья, дротики, золотом пылающие, и стяги на слонах — рассекает во гневе Увенчанный. Не время [теперь] служилым людям беречь свои жизни! Ступай, лишь о небе помышляя, ради славы и победы! Ужаснейшую, труднопреодолимую реку битвы, водовороты коей — кони, слоны и колесницы, переплывает на колеснице он, на чьем знамени обезьяна. Благоволение к брахманам, смирение, щедрость, подвижничество, благородное поведение — [все это] явлено здесь в царе, чей брат — Завоеватель богатств, а также и могучий Бхимасена, и оба сына Мадри, Пандавы, и чей покровитель постоянный — Васудева из рода Вришни. Гнев его, подвижничеством опалившего тело, что порожден был обидою на злого сына Дхритараштры, сжигает [ныне] потомков Бхараты! Вот появился Партха, поддерживаемый Васудевой, все войска Дхритараштры повсюду терзающий. И это войско, Увенчанным в волнение приведенное, видится как неоглядно широкое устье реки, в котором подняло великую волну морское чудовище²³³. И крики горести и ликования слышатся в передних радах войска.

233. Морское чудовище. — В оригинале: timi — кит или сказочное морское животное необычайной величины.

36-41

durlabhaṃ hyantaraṃ rājño vyūhasyāmitatejasaḥ ।
samudrakukṣipratimaṃ sarvato'tirathaiḥ sthitaiḥ ॥36॥
sātyakiścābhimanyuśca dhṛṣṭadyumnavṛkodarau ।
parirakṣanti rājānaṃ yamau ca manujeśvaram ॥37॥
upendrasadṛśaḥ śyāmo mahāśāla ivodgataḥ ।
eṣa gacchatyanīkāni dvitīya iva phalgunaḥ ॥38॥
uttamāstrāṇi cādatsva gṛhītvānyanmahaddhanuḥ ।
pārśvato yāhi rājānaṃ yudhyasva ca vṛkodaram ॥39॥
ko hi necchetpriyaṃ putraṃ jīvantaṃ śāśvatīḥ samāḥ ।
kṣatradharmaṃ puraskṛtya tatastvā viniyujmahe ॥40॥
eṣa cāpi raṇe bhīṣmo dahate vai mahācamūm ।
yuddhe susadṛśastāta yamasya varuṇasya ca ॥41॥

Ступай против наследника Панчалы, я пойду на Юдхиштхиру. Трудно пробиться сквозь боевой строй [этого] царя, неизмеримого пылом, со всех сторон самыми могучими воителями огражденный, — как в глубину морской пучины. И Сатьяки, и Абхиманью, и Дхриштадьюмна с Волчебрюхим царя, людей владыку [Юдхиштхиру], защищают, и оба близнеца. Смуглый, подобно Младшему брату Индры, высокий, как большой сал²³⁴, идет он на рати, словно второй Пхальгуна²³⁵. Лучшее оружие [свое] возьми, с другим великим луком иди рядом [в бой] на царя²³⁶, внука Пришаты, и с Волчебрюхим сражайся. Кто не пожелает милому сыну жить долгие годы? Но, кшатрийский долг превыше всего ставя, я тебя посылаю [в бой]! И Бхишма поистине в сражении великую рать испепеляет. В битве, сын мой, совершенно подобен он Яме и Варуне!»

234. Сал — дерево Vatica Robusta.

235. …словно второй Пхальгуна. — По–видимому, речь идёт о Дхриштадьюмне, сражаться с которым посылает Дрона сына.

236. …иди рядом [в бой] на царя… — Очевидно, «рядом» (pārśvatas) с отцом; «царём» здесь, видимо, именуется тот же Дхриштадьюмна (хотя обычно он — «царевич»), в разночтениях вместо pārśvato — pārṣatam, родовое имя этого героя.

Глава 109

1-40

sañjaya uvāca ।
bhagadattaḥ kṛpaḥ śalyaḥ kṛtavarmā ca sātvataḥ ।
vindānuvindāvāvantyau saindhavaśca jayadrathaḥ ॥1॥
citraseno vikarṇaśca tathā durmarṣaṇo yuvā ।
daśaite tāvakā yodhā bhīmasenamayodhayan ॥2॥
mahatyā senayā yuktā nānādeśasamutthayā ।
bhīṣmasya samare rājanprārthayānā mahadyaśaḥ ॥3॥
śalyastu navabhirbāṇairbhīmasenamatāḍayat ।
kṛtavarmā tribhirbāṇaiḥ kṛpaśca navabhiḥ śaraiḥ ॥4॥
citraseno vikarṇaśca bhagadattaśca māriṣa ।
daśabhirdaśabhirbhallairbhīmasenamatāḍayan ॥5॥
saindhavaśca tribhirbāṇairjatrudeśe'bhyatāḍayat ।
vindānuvindāvāvantyau pañcabhiḥ pañcabhiḥ śaraiḥ ।
durmarṣaṇaśca viṃśatyā pāṇḍavaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ॥6॥
sa tānsarvānmahārāja bhrājamānānpṛthakpṛthak ।
pravīrānsarvalokasya dhārtarāṣṭrānmahārathān ।
vivyādha bahubhirbāṇairbhīmaseno mahābalaḥ ॥7॥
śalyaṃ pañcāśatā viddhvā kṛtavarmāṇamaṣṭabhiḥ ।
kṛpasya saśaraṃ cāpaṃ madhye ciccheda bhārata ।
athainaṃ chinnadhanvānaṃ punarvivyādha pañcabhiḥ ॥8॥
vindānuvindau ca tathā tribhistribhiratāḍayat ।
durmarṣaṇaṃ ca viṃśatyā citrasenaṃ ca pañcabhiḥ ॥9॥
vikarṇaṃ daśabhirbāṇaiḥ pañcabhiśca jayadratham ।
viddhvā bhīmo'nadaddhṛṣṭaḥ saindhavaṃ ca punastribhiḥ ॥10॥
athānyaddhanurādāya gautamo rathināṃ varaḥ ।
bhīmaṃ vivyādha saṃrabdho daśabhirniśitaiḥ śaraiḥ ॥11॥
sa viddho bahubhirbāṇaistottrairiva mahādvipaḥ ।
tataḥ kruddho mahābāhurbhīmasenaḥ pratāpavān ।
gautamaṃ tāḍayāmāsa śarairbahubhirāhave ॥12॥
saindhavasya tathāśvāṃśca sārathiṃ ca tribhiḥ śaraiḥ ।
prāhiṇonmṛtyulokāya kālāntakasamadyutiḥ ॥13॥
hatāśvāttu rathāttūrṇamavaplutya mahārathaḥ ।
śarāṃścikṣepa niśitānbhīmasenasya saṃyuge ॥14॥
tasya bhīmo dhanurmadhye dvābhyāṃ ciccheda bhārata ।
bhallābhyāṃ bharataśreṣṭha saindhavasya mahātmanaḥ ॥15॥
sa cchinnadhanvā viratho hatāśvo hatasārathiḥ ।
citrasenarathaṃ rājannāruroha tvarānvitaḥ ॥16॥
atyadbhutaṃ raṇe karma kṛtavāṃstatra pāṇḍavaḥ ।
mahārathāñśarairviddhvā vārayitvā mahārathaḥ ।
virathaṃ saindhavaṃ cakre sarvalokasya paśyataḥ ॥17॥
nātīva mamṛṣe śalyo bhīmasenasya vikramam ।
sa sandhāya śarāṃstīkṣṇānkarmāraparimārjitān ।
bhīmaṃ vivyādha saptatyā tiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥18॥
kṛpaśca kṛtavarmā ca bhagadattaśca māriṣa ।
vindānuvindāvāvantyau citrasenaśca saṃyuge ॥19॥
durmarṣaṇo vikarṇaśca sindhurājaśca vīryavān ।
bhīmaṃ te vivyadhustūrṇaṃ śalyahetorarindamāḥ ॥20॥
sa tu tānprativivyādha pañcabhiḥ pañcabhiḥ śaraiḥ ।
śalyaṃ vivyādha saptatyā punaśca daśabhiḥ śaraiḥ ॥21॥
taṃ śalyo navabhirviddhvā punarvivyādha pañcabhiḥ ।
sārathiṃ cāsya bhallena gāḍhaṃ vivyādha marmaṇi ॥22॥
viśokaṃ vīkṣya nirbhinnaṃ bhīmasenaḥ pratāpavān ।
madrarājaṃ tribhirbāṇairbāhvorurasi cārpayat ॥23॥
tathetarānmaheṣvāsāṃstribhistribhirajihmagaiḥ ।
tāḍayāmāsa samare siṃhavacca nanāda ca ॥24॥
te hi yattā maheṣvāsāḥ pāṇḍavaṃ yuddhadurmadam ।
tribhistribhirakuṇṭhāgrairbhṛśaṃ marmasvatāḍayan ॥25॥
so'tividdho maheṣvāso bhīmaseno na vivyathe ।
parvato vāridhārābhirvarṣamāṇairivāmbudaiḥ ॥26॥
śalyaṃ ca navabhirbāṇairbhṛśaṃ viddhvā mahāyaśāḥ ।
prāgjyotiṣaṃ śatenājau rājanvivyādha vai dṛḍham ॥27॥
tatastu saśaraṃ cāpaṃ sātvatasya mahātmanaḥ ।
kṣurapreṇa sutīkṣṇena ciccheda kṛtahastavat ॥28॥
athānyaddhanurādāya kṛtavarmā vṛkodaram ।
ājaghāna bhruvormadhye nārācena parantapa ॥29॥
bhīmastu samare viddhvā śalyaṃ navabhirāyasaiḥ ।
bhagadattaṃ tribhiścaiva kṛtavarmāṇamaṣṭabhiḥ ॥30॥
dvābhyāṃ dvābhyāṃ ca vivyādha gautamaprabhṛtīnrathān ।
te tu taṃ samare rājanvivyadhurniśitaiḥ śaraiḥ ॥31॥
sa tathā pīḍyamāno'pi sarvatastairmahārathaiḥ ।
matvā tṛṇena tāṃstulyānvicacāra gatavyathaḥ ॥32॥
te cāpi rathināṃ śreṣṭhā bhīmāya niśitāñśarān ।
preṣayāmāsuravyagrāḥ śataśo'tha sahasraśaḥ ॥33॥
tasya śaktiṃ mahāvegāṃ bhagadatto mahārathaḥ ।
cikṣepa samare vīraḥ svarṇadaṇḍāṃ mahādhanām ॥34॥
tomaraṃ saindhavo rājā paṭṭiśaṃ ca mahābhujaḥ ।
śataghnīṃ ca kṛpo rājañśaraṃ śalyaśca saṃyuge ॥35॥
athetare maheṣvāsāḥ pañca pañca śilīmukhān ।
bhīmasenaṃ samuddiśya preṣayāmāsurojasā ॥36॥
tomaraṃ sa dvidhā cakre kṣurapreṇānilātmajaḥ ।
paṭṭiśaṃ ca tribhirbāṇaiściccheda tilakāṇḍavat ॥37॥
sa bibheda śataghnīṃ ca navabhiḥ kaṅkapatribhiḥ ।
madrarājaprayuktaṃ ca śaraṃ chittvā mahābalaḥ ॥38॥
śaktiṃ ciccheda sahasā bhagadatteritāṃ raṇe ।
tathetarāñśarānghorāñśaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥39॥
bhīmaseno raṇaślāghī tridhaikaikaṃ samācchinat ।
tāṃśca sarvānmaheṣvāsāṃstribhistribhiratāḍayat ॥40॥

Санджая сказал:
Бхагадатта, Крипа, Шалья и Критаварман из племени сатватов, Винда с Анувиндой Авантийские и Джаядратха Синдхийский, Читрасена и Викарна, также юный Дурмаршана — эти десятеро твоих воинов сражались с Бхимасеной, огромным войском сопровождаемые, из разных стран собранным, великую славу, о царь, стремясь обрести в бою за Бхишму. И Шалья девятью стрелами нанес удары Бхимасене, Критаварман — тремя стрелами и Крипа — девятью остриями, Читрасена, Викарна и Бхагадатта, о достойный, — каждый десятью стрелами бхалла нанесли удары Бхимасене, Синдхийский же ударил тремя стрелами — в область ключицы, Винда с Анувиндой Авантийские — пятью стрелами каждый, а Дурмаршана [поразил] сына Панду двадцатью острыми стрелами. И всех тех сынов Дхритараштры, великих воителей, блистательных властителей вселенной, каждого по отдельности, о великий царь, пронзил великомощный Бхимасена многими стрелами. Шалью пятьюдесятью пронзив, Критавармана — восемью, он сломал посередине лук Крипы с [уже] наложенной стрелою, о Бхарата, и его с поломанным луком еще пятью пронзил. Винде с Анувиндою он тремя [стрелами] нанес удары, и Дурмаршане двадцатью, и Читрасене пятью. Викарну десятью стрелами пронзив и пятью Джаядратху, взревел Бхима, ликуя, и [поразил] Синдхийского еще тремя. Между тем Гаутама, избранный меж колесничных бойцов, взяв другой лук, пронзил Бхиму, разъяренный, десятью отточенными стрелами. Затем, многими стрелами уязвленный, как великий слон стрекалами, мощнорукий Бхимасена, блистательный, нанес во гневе удары Гаутаме в битве многими стрелами. А коней и колесничего синдхийского [царя] он тремя стрелами послал в мир мертвых, Времени, богу смерти, величием равный. Тот, великий воитель, с колесницы, коней лишившейся, немедля соскочив, острые стрелы метал в Бхимасену в [той] схватке. Двумя стрелами бхалла, о Бхарата, Бхима переломил посередине лук Синдхийского, о лучший из бхаратов, великого духом. Тот, оставшись без лука, сломанного, лишившийся колесницы, без коней, без колесничего, сраженных, поспешно взошел, о царь, на колесницу Читрасены. Пречудесный подвиг свершил там, на поле боя, сын Панду, великий воитель, что стрелами поразил великих воителей, и отбросил, и на глазах у всего мира лишил колесницы Синдхийского. Никак не мог стерпеть дерзость Бхимасены Шалья; разящие стрелы, кузнецом зачищенные, накладывая [на тетиву], семьюдесятью он поразил Бхиму и молвил [ему]: «Стой! Стой!» И Крипа, и Критаварман, и Бхагадатта, о достойный, Винда с Анувиндой Авантийские и Читрасена, Дурмаршана и Викарна и мужественный царь Синдху — в схватке они тотчас поразили [стрелами] Бхиму, врагов каратели, за Шалью [вступившись]. А [Бхима] в ответ пронзил их пятью стрелами каждого, а Шалью пронзил семьюдесятью и еще десятью стрелами. Шалья его, девятью пронзив, еще пятью пронзил, и колесничего его стрелою бхалла глубоко пронзил в уязвимое место. Увидев, что ранен Вишока, блистательный Бхимасена тремя стрелами поразил царя мадров в обе руки и в грудь. Также и другим великим лучникам тремя стрелами каждому, меткими, нанес он удары в битве и львиный рык издал. Но и те великие лучники, усердные, сыну Панду, опьяненному битвой, тремя тупыми стрелами каждый нанесли сильные удары в уязвимые места. Израненный, не поколебался, [однако], Бхимасена, великий лучник, как гора под потоками ливней, тучами извергаемых. И, сильно поразив Шалью девятью стрелами, властителя Прагджьотиши, о царь, сотней крепко поразил он, многославный, на поле битвы. Затем лук великого духом Сатваты с [уже] наложенной стрелою умело переломил он тяжко разящей [стрелою] кшурапра. Критаварман тогда, взяв другой лук, тяжелой стрелой поразил Волчебрюхого между бровей, о врагов каратель. Бхима же, пронзив Шалью в бою девятью железными, Бхагадатгу — тремя, а Критавармана — восемью, [других] воителей, Гаутамой возглавляемых, каждого двумя пронзил, и те его пронзили в бою, о царь, острыми стрелами. Но, хотя и уязвленный теми великими воителями со всех сторон, он шествовал [по полю битвы] невозмутимо, не более чем за былинку их почитая. Те же лучшие из колесничных бойцов, [тоже] тревоги не ведая, сотнями и тысячами посылали в Бхиму острые стрелы. Его быстролетный дротик с золотым древком, драгоценный, рассек в бою храбрый Бхагадатга, великий воитель. Царь Синдху мощнорукий — копье и трезубец, Крипа — ядро с сотней шипов, о царь, Шалья — стрелу, а остальные великие лучники — по пяти змееподобных стрел каждый, прицелившись, с силою послали в Бхимасену. Копье стрелою кшурапра надвое переломил сын Ветра и трезубец тремя стрелами рассек, словно стебель сезама, девятью [стрелами] с перьями цапли он разбил ядро, рассек, великомощный, стрелу, направленную [на него] царем мадров, и дротик, с силою пущенный в бою Бхагадатгой, рассек, также другие ужасные стрелы стрелами, крепко слаженными, разрубил одну за другою натрое Бхимасена, в бою похваляющийся, и всем тем великим лучникам тремя [стрелами] каждому нанес удары.

41-44

tato dhanañjayastatra vartamāne mahāraṇe ।
jagāma sa rathenājau bhīmaṃ dṛṣṭvā mahāratham ।
nighnantaṃ samare śatrūnyodhayānaṃ ca sāyakaiḥ ॥41॥
tau tu tatra mahātmānau sametau vīkṣya pāṇḍavau ।
nāśaśaṃsurjayaṃ tatra tāvakāḥ puruṣarṣabha ॥42॥
athārjuno raṇe bhīṣmaṃ yodhayanvai mahāratham ।
bhīṣmasya nidhanākāṅkṣī puraskṛtya śikhaṇḍinam ॥43॥
āsasāda raṇe yodhāṃstāvakāndaśa bhārata ।
ye sma bhīmaṃ raṇe rājanyodhayanto vyavasthitāḥ ।
bībhatsustānathāvidhyadbhīmasya priyakāmyayā ॥44॥

Тогда Завоеватель богатств, меж тем как длилась великая битва, узрев на поле брани Бхиму, великого воителя, побивающего в схватке врагов, стрелами [их] разящего, подоспел туда на колеснице. И, видя, что сошлись там вместе те двое сынов Панду, великие духом, не надеялись там [уже] твои, о муж-бык, на победу. Арджуна же, сражающийся на поле брани с Бхишмой, великим воителем, выставив Шикхандина вперед, гибели Бхишмы жаждущий, приблизился в бою к тем десятерым твоим воинам, о Бхарата, которые на бранном поле заняты были сражением с Бхимою. Бхиму порадовать желая, стал разить их Бибхатсу.

45-48

tato duryodhano rājā suśarmāṇamacodayat ।
arjunasya vadhārthāya bhīmasenasya cobhayoḥ ॥45॥
suśarmangaccha śīghraṃ tvaṃ balaughaiḥ parivāritaḥ ।
jahi pāṇḍusutāvetau dhanañjayavṛkodarau ॥46॥
tacchrutvā śāsanaṃ tasya trigartaḥ prasthalādhipaḥ ।
abhidrutya raṇe bhīmamarjunaṃ caiva dhanvinau ॥47॥
rathairanekasāhasraiḥ parivavre samantataḥ ।
tataḥ pravavṛte yuddhamarjunasya paraiḥ saha ॥48॥

Тогда царь Дурьодхана уговаривать стал Сушармана убить обоих, Ард жуну и Бхимасену: «Срази этих сынов Панду, Завоевателя богатств и Волчебрюхого!» Повинуясь тому велению его, ринулся в бой на обоих лучников, Бхиму и Арджуну, Тригарта, повелитель Прастхалы, и не одной тысячью колесниц окружил их со всех сторон. Затем произошла битва Арджуны с врагами.

Глава 110

1-7

sañjaya uvāca ।
arjunastu raṇe śalyaṃ yatamānaṃ mahāratham ।
chādayāmāsa samare śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥1॥
suśarmāṇaṃ kṛpaṃ caiva tribhistribhiravidhyata ।
prāgjyotiṣaṃ ca samare saindhavaṃ ca jayadratham ॥2॥
citrasenaṃ vikarṇaṃ ca kṛtavarmāṇameva ca ।
durmarṣaṇaṃ ca rājendra āvantyau ca mahārathau ॥3॥
ekaikaṃ tribhirānarchatkaṅkabarhiṇavājitaiḥ ।
śarairatiratho yuddhe pīḍayanvāhinīṃ tava ॥4॥
jayadratho raṇe pārthaṃ bhittvā bhārata sāyakaiḥ ।
bhīmaṃ vivyādha tarasā citrasenarathe sthitaḥ ॥5॥
śalyaśca samare jiṣṇuṃ kṛpaśca rathināṃ varaḥ ।
vivyadhāte mahābāhuṃ bahudhā marmabhedibhiḥ ॥6॥
citrasenādayaścaiva putrāstava viśāmpate ।
pañcabhiḥ pañcabhistūrṇaṃ saṃyuge niśitaiḥ śaraiḥ ।
ājaghnurarjunaṃ saṅkhye bhīmasenaṃ ca māriṣa ॥7॥

Санджая сказал:
И Арджуна в бою усердствующего Шалью, великого воителя, стрелами, крепко слаженными, окутал на поле брани. Сушармана и Крипу он пронзил тремя [стрелами] каждого, в сражении Прагджьотишу и Джаядратху Синдхийского, Читрасену и Викарну, и также Критавармана, и Дурмаршану, о повелитель царей, и обоих Авантийцев, великих воителей, [каждого] тремя стрелами, [перьями] цапли или павлина оперенными, одного за другим поразил он, войско твое в битве уязвляющий. Джаядратха, на колеснице Читрасены стоя, ранив стрелами Партху в бою, тут же Бхиму пронзил; Шалья и Крипа, лучший из колесничных бойцов, пронзили Джишну мощнорукого многократно [стрелами], в уязвимые места разящими, а твои сыновья, о владыка народов, с Читрасеною во главе в битве немедля пятью острыми стрелами каждый поразили Арджуну и Бхимасену на поле брани, о достойный.

8-18

tau tatra rathināṃ śreṣṭhau kaunteyau bharatarṣabhau ।
apīḍayetāṃ samare trigartānāṃ mahadbalam ॥8॥
suśarmāpi raṇe pārthaṃ viddhvā bahubhirāyasaiḥ ।
nanāda balavannādaṃ nādayanvai nabhastalam ॥9॥
anye ca rathinaḥ śūrā bhīmasenadhanañjayau ।
vivyadhurniśitairbāṇai rukmapuṅkhairajihmagaiḥ ॥10॥
teṣāṃ tu rathināṃ madhye kaunteyau rathināṃ varau ।
krīḍamānau rathodārau citrarūpau vyarocatām ।
āmiṣepsū gavāṃ madhye siṃhāviva balotkaṭau ॥11॥
chittvā dhanūṃṣi vīrāṇāṃ śarāṃśca bahudhā raṇe ।
pātayāmāsaturvīrau śirāṃsi śataśo nṛṇām ॥12॥
rathāśca bahavo bhagnā hayāśca śataśo hatāḥ ।
gajāśca sagajārohāḥ petururvyāṃ mahāmṛdhe ॥13॥
rathinaḥ sādinaścaiva tatra tatra nisūditāḥ ।
dṛśyante bahudhā rājanveṣṭamānāḥ samantataḥ ॥14॥
hatairgajapadātyoghairvājibhiśca nisūditaiḥ ।
rathaiśca bahudhā bhagnaiḥ samāstīryata medinī ॥15॥
chatraiśca bahudhā chinnairdhvajaiśca vinipātitaiḥ ।
aṅkuśairapaviddhaiśca paristomaiśca bhārata ॥16॥
keyūrairaṅgadairhārai rāṅkavairmṛditaistathā ।
uṣṇīṣairapaviddhaiśca cāmaravyajanairapi ॥17॥
tatra tatrāpaviddhaiśca bāhubhiścandanokṣitaiḥ ।
ūrubhiśca narendrāṇāṃ samāstīryata medinī ॥18॥

А там те двое сынов Кунти, мужи-быки, лучшие из колесничных бойцов, стали разить в сражении великое войско тригартов. Сушарман же в бою, пронзив Партху многими железными [стрелами], мощный рев издал, огласивший небосвод. И другие колесничные воины, герои, пронзили Бхимасену и Завоевателя богатств меткими острыми стрелами с золотым оперением. Но среди тех колесничных бойцов оба сына Кунти, меж колесничных бойцов избранные, на превосходных колесницах, чудные обликом, блистали, играючи, в избытке сил, словно два кровожадных льва среди коров. Рассекая во множестве луки героев и стрелы в бою, оба героя сотнями сносили головы царям. И многие разбитые колесницы, и кони, сотнями убитые, и слоны со своими всадниками валились на землю в великом побоище. И там и здесь являлись взору повсюду во множестве, о царь, колесничные бойцы и всадники, сраженные и корчащиеся [на земле]. И рядами убитых слонов и пехотинцев, и конями сраженными, и колесницами, совсем разбитыми, устлано было поле. И зонтами, совсем поломанными, и поваленными знаменами, и брошенными стрекалами, и [слоновьими] попонами, о Бхарата, и браслетами для предплечий и запястий, и ожерельями, и затоптанными шерстяными покрывалами, и брошенными тюрбанами, султанами и опахалами, и разбросанными здесь и там [отрубленными] руками, сандалом умащенными, и ногами властителей людей устлано было поле.

19-28

tatrādbhutamapaśyāma raṇe pārthasya vikramam ।
śaraiḥ saṃvārya tānvīrānnijaghāna balaṃ tava ॥19॥
putrastu tava taṃ dṛṣṭvā bhīmārjunasamāgamam ।
gāṅgeyasya rathābhyāśamupajagme mahābhaye ॥20॥
kṛpaśca kṛtavarmā ca saindhavaśca jayadrathaḥ ।
vindānuvindāvāvantyāvājagmuḥ saṃyugaṃ tadā ॥21॥
tato bhīmo maheṣvāsaḥ phalgunaśca mahārathaḥ ।
kauravāṇāṃ camūṃ ghorāṃ bhṛśaṃ dudruvatū raṇe ॥22॥
tato barhiṇavājānāmayutānyarbudāni ca ।
dhanañjayarathe tūrṇaṃ pātayanti sma saṃyuge ॥23॥
tatastāñśarajālena sannivārya mahārathān ।
pārthaḥ samantātsamare preṣayāmāsa mṛtyave ॥24॥
śalyastu samare jiṣṇuṃ krīḍanniva mahārathaḥ ।
ājaghānorasi kruddho bhallaiḥ sannataparvabhiḥ ॥25॥
tasya pārtho dhanuśchittvā hastāvāpaṃ ca pañcabhiḥ ।
athainaṃ sāyakaistīkṣṇairbhṛśaṃ vivyādha marmaṇi ॥26॥
athānyaddhanurādāya samare bhārasādhanam ।
madreśvaro raṇe jiṣṇuṃ tāḍayāmāsa roṣitaḥ ॥27॥
tribhiḥ śarairmahārāja vāsudevaṃ ca pañcabhiḥ ।
bhīmasenaṃ ca navabhirbāhvorurasi cārpayat ॥28॥

Там зрели мы небывалую отвагу Партхи в бою, стрелами отразившего [натиск] тех героев и сокрушающего твое войско. А сын твой [Дурьодхана], увидев, что сошлись вместе Бхима и Арджуна, к колеснице сына Ганги поспешил в великом страхе. Крипа, Критаварман, Джаядратха Синдхийский и Винда с Анувиндой Авантийские тогда вступили в бой. Бхима, великий лучник, и Пхальгуна, великий колесничный воин, ринулись затем стремительно в сражении на грозную рать Кауравов. Те обрушили тогда в битве немедля мириады и миллионы [стрел], перьями павлина оснащенных, на колесницу Завоевателя богатств. Тогда Партха, роями [своих] стрел их отразив, великих воителей кругом [него] на поле брани стал предавать смерти. Шалья же, великий воитель, в битве, словно играючи, поразил, гневный, Джишну в грудь [стрелами] бхалла, крепко слаженными. Партха пятью рассек его лук и перчатку²³⁷ и колющими стрелами сильно поразил его в уязвимые места. Но, взяв другой лук, выдерживающий напряжение в бою, царь мадров, рассвирепевший, нанес в битве удары Джишну тремя стрелами, о великий царь, и пятью — Васудеве, и Бхимасену девятью он поразил в обе руки и в грудь.

237. Перчатка (hastāvāpa) — приспособление для защиты руки лучника.

29-36

tato droṇo mahārāja māgadhaśca mahārathaḥ ।
duryodhanasamādiṣṭau taṃ deśamupajagmatuḥ ॥29॥
yatra pārtho mahārāja bhīmasenaśca pāṇḍavaḥ ।
kauravyasya mahāsenāṃ jaghnatustau mahārathau ॥30॥
jayatsenastu samare bhīmaṃ bhīmāyudhaṃ yuvā ।
vivyādha niśitairbāṇairaṣṭabhirbharatarṣabha ॥31॥
taṃ bhīmo daśabhirviddhvā punarvivyādha saptabhiḥ ।
sārathiṃ cāsya bhallena rathanīḍādapāharat ॥32॥
udbhrāntaisturagaiḥ so'tha dravamāṇaiḥ samantataḥ ।
māgadho'pahṛto rājā sarvasainyasya paśyataḥ ॥33॥
droṇastu vivaraṃ labdhvā bhīmasenaṃ śilīmukhaiḥ ।
vivyādha bāṇaiḥ suśitaiḥ pañcaṣaṣṭyā tamāyasaiḥ ॥34॥
taṃ bhīmaḥ samaraślāghī guruṃ pitṛsamaṃ raṇe ।
vivyādha navabhirbhallaistathā ṣaṣṭyā ca bhārata ॥35॥
arjunastu suśarmāṇaṃ viddhvā bahubhirāyasaiḥ ।
vyadhamattasya tatsainyaṃ mahābhrāṇi yathānilaḥ ॥36॥

Затем Дрона, о великий царь, и Магадхиец, великий воитель, по велению Дурьодханы на тот край пришли, где Партха и Бхимасена, сын Панду, о великий царь, избивали, оба великих воителя, огромное войско Кауравьи. Юный Джаятсена в бою Бхиму с его грозным оружием пронзил, о муж-бык, восемью острыми стрелами. Бхима же его пронзил десятью и еще семью [стрелами] и колесничего его [стрелою] бхалла выбросил из гнезда колесницы, кони понесли и, мечась во все стороны, увлекли царя Магадхи [прочь] на глазах у всего войска. Дрона между тем, слабину усмотрев, Бхимасену пронзил шестьюдесятью пятью острейшими железными стрелами. Бхима, похваляющийся в бою, пронзил в битве учителя, что равен отцу, девятью стрелами бхалла и еще шестьюдесятью, о Бхарата. Арджуна же, многими железными [стрелами] пронзив Сушармана, рассеял войско его, как ветер [рассеивает] огромные тучи.

37-43

tato bhīṣmaśca rājā ca saubalaśca bṛhadbalaḥ ।
abhyadravanta saṅkruddhā bhīmasenadhanañjayau ॥37॥
tathaiva pāṇḍavāḥ śūrā dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
abhyadravanraṇe bhīṣmaṃ vyāditāsyamivāntakam ॥38॥
śikhaṇḍī tu samāsādya bhāratānāṃ pitāmaham ।
abhyadravata saṃhṛṣṭo bhayaṃ tyaktvā yatavratam ॥39॥
yudhiṣṭhiramukhāḥ pārthāḥ puraskṛtya śikhaṇḍinam ।
ayodhayanraṇe bhīṣmaṃ saṃhatāḥ saha sṛñjayaiḥ ॥40॥
tathaiva tāvakāḥ sarve puraskṛtya yatavratam ।
śikhaṇḍipramukhānpārthānyodhayanti sma saṃyuge ॥41॥
tataḥ pravavṛte yuddhaṃ kauravāṇāṃ bhayāvaham ।
tatra pāṇḍusutaiḥ sārdhaṃ bhīṣmasya vijayaṃ prati ॥42॥
tāvakānāṃ raṇe bhīṣmo glaha āsīdviśāmpate ।
tatra hi dyūtamāyātaṃ vijayāyetarāya vā ॥43॥

Тогда Бхишма и царь²³⁸, и сын Субалы, и Брихадбала устремились, разгневанные, на Бхимасену и Завоевателя богатств. Так же и храбрые Пандавы и Дхрииггадьюмна, внук Пришаты, устремились в бой на Бхишму, богу смерти с разверстою пастью подобного. И Шикхандин, к старейшему из потомков Бхараты приблизившись, устремился на верного обету, ликуя, страх отринув. Сыны Притхи во главе с Юдхиштхирой, выдвинув вперед Шикхандина, вступили с Бхишмой в бой на поле брани, сплотившиеся со сринджаями. Также и все твои, выдвинув вперед верного обету, в схватку вступили на поле битвы с сынами Притхи, возглавляемыми Шикхандином. Тогда завязался там страх наводящий бой Кауравов, победы Бхишме [желающих], с сынами Панду. Ставкою твоих стал в битве Бхишма, о владыка народов, ибо от него в той игре зависело, одержат они победу или нет.

238. Царь. — Здесь, вероятно, Дурьодхана.

44-46

dhṛṣṭadyumno mahārāja sarvasainyānyacodayat ।
abhidravata gāṅgeyaṃ mā bhaiṣṭa narasattamāḥ ॥44॥
senāpativacaḥ śrutvā pāṇḍavānāṃ varūthinī ।
bhīṣmamevābhyayāttūrṇaṃ prāṇāṃstyaktvā mahāhave ॥45॥
bhīṣmo'pi rathināṃ śreṣṭhaḥ pratijagrāha tāṃ camūm ।
āpatantīṃ mahārāja velāmiva mahodadhiḥ ॥46॥

Дхрииггадьюмна, о великий царь, ко всем войскам воззвал: «Стремитесь [вперед] на сына Ганги, не бойтесь, о лучшие из воителей!» Слову полководца повинуясь, тотчас двинулась на Бхишму рать Пандавов, в великой битве не щадя жизни. Бхишма же, лучший из колесничных воинов, встретил то воинство, о великий царь, как [в час прилива] берег — великий океан²³⁹.

239. …как… берег — великий океан. — В чтении, принятом в критическом издании, с океаном сравнивается Бхишма, наступающее войско — с берегом (velā), что понять трудно (даже если принять другое значение velā — «прилив»). Более понятны разночтения, где с берегом сравнивается Бхишма, с океаном — войско Пандавов.

Глава 111

1-2

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathaṃ śāntanavo bhīṣmo daśame'hani sañjaya ।
ayudhyata mahāvīryaiḥ pāṇḍavaiḥ sahasṛñjayaiḥ ॥1॥
kuravaśca kathaṃ yuddhe pāṇḍavānpratyavārayan ।
ācakṣva me mahāyuddhaṃ bhīṣmasyāhavaśobhinaḥ ॥2॥

Дхритараштра сказал:
Как сражался на десятый день, о Санджая, сын Шантану Бхишма с великими мужеством Пандавами и со сринджаями? И как куру противостояли в битве пандавам? Расскажи мне о великой битве Бхишмы, в бою блистающего.

3-9

sañjaya uvāca ।
kuravaḥ pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ yathāyudhyanta bhārata ।
yathā ca tadabhūdyuddhaṃ tatte vakṣyāmi śṛṇvataḥ ॥3॥
preṣitāḥ paralokāya paramāstraiḥ kirīṭinā ।
ahanyahani samprāptāstāvakānāṃ rathavrajāḥ ॥4॥
yathāpratijñaṃ kauravyaḥ sa cāpi samitiñjayaḥ ।
pārthānāmakarodbhīṣmaḥ satataṃ samitikṣayam ॥5॥
kurubhiḥ sahitaṃ bhīṣmaṃ yudhyamānaṃ mahāratham ।
arjunaṃ ca sapāñcālyaṃ dṛṣṭvā saṃśayitā janāḥ ॥6॥
daśame'hani tasmiṃstu bhīṣmārjunasamāgame ।
avartata mahāraudraḥ satataṃ samitikṣayaḥ ॥7॥
tasminnayutaśo rājanbhūyaśca sa parantapaḥ ।
bhīṣmaḥ śāntanavo yodhāñjaghāna paramāstravit ॥8॥
yeṣāmajñātakalpāni nāmagotrāṇi pārthiva ।
te hatāstatra bhīṣmeṇa śūrāḥ sarve'nivartinaḥ ॥9॥

Санджая сказал:
О том, как сражались куру с пандавами, о Бхарата, и как происходила та битва, я поведаю тебе, внимай [мне]. День за днем Увенчанный превосходным оружием [своим] отправлял в иной мир отряды колесниц твоих. И Бхишма Кауравья, в бою победоносный, по обету все время [войско] сынов Притхи сокрушал в бою. Глядя, как сражаются Бхишма, великий воитель, вместе с куру — и Арджуна с панчалами [с другой стороны], — не могли быть уверены люди, [кто одержит победу]. На десятый же день, когда встретились Бхишма и Арджуна, необычайно яростное происходило все время побоище. В нем десятками тысяч, о царь, продолжал сражать воинов Бхишма, сын Шантану, врагов каратель, величайший знаток оружия. Многие герои, чья праведность, чьи имена и происхождение остались неизвестны, [но] все не дрогнувшие в бою, сражены были там Бхишмой, о властитель земли.

10-20

daśāhāni tatastaptvā bhīṣmaḥ pāṇḍavavāhinīm ।
niravidyata dharmātmā jīvitena parantapaḥ ॥10॥
sa kṣipraṃ vadhamanvicchannātmano'bhimukhaṃ raṇe ।
na hanyāṃ mānavaśreṣṭhānsaṅgrāme'bhimukhāniti ॥11॥
cintayitvā mahābāhuḥ pitā devavratastava ।
abhyāśasthaṃ mahārāja pāṇḍavaṃ vākyamabravīt ॥12॥
yudhiṣṭhira mahāprājña sarvaśāstraviśārada ।
śṛṇu me vacanaṃ tāta dharmyaṃ svargyaṃ ca jalpataḥ ॥13॥
nirviṇṇo'smi bhṛśaṃ tāta dehenānena bhārata ।
ghnataśca me gataḥ kālaḥ subahūnprāṇino raṇe ॥14॥
tasmātpārthaṃ purodhāya pāñcālānsṛñjayāṃstathā ।
madvadhe kriyatāṃ yatno mama cedicchasi priyam ॥15॥
tasya tanmatamājñāya pāṇḍavaḥ satyadarśanaḥ ।
bhīṣmaṃ pratiyayau yattaḥ saṅgrāme saha sṛñjayaiḥ ॥16॥
dhṛṣṭadyumnastato rājanpāṇḍavaśca yudhiṣṭhiraḥ ।
śrutvā bhīṣmasya tāṃ vācaṃ codayāmāsaturbalam ॥17॥
abhidravata yudhyadhvaṃ bhīṣmaṃ jayata saṃyuge ।
rakṣitāḥ satyasandhena jiṣṇunā ripujiṣṇunā ॥18॥
ayaṃ cāpi maheṣvāsaḥ pārṣato vāhinīpatiḥ ।
bhīmasenaśca samare pālayiṣyati vo dhruvam ॥19॥
na vai bhīṣmādbhayaṃ kiñcitkartavyaṃ yudhi sṛñjayāḥ ।
dhruvaṃ bhīṣmaṃ vijeṣyāmaḥ puraskṛtya śikhaṇḍinam ॥20॥

Десять дней продолжавший карать войско Пандавов, отрешился тогда благочестивый Бхишма от жизни, врагов каратель. Скорой гибели своей ища, к ней устремлял он мысль на поле сражения. «Не буду [больше] убивать я лучших из людей, в бой стремящихся», — так подумав, отец твой Деваврата, мощнорукий, сыну Панду, поблизости находящемуся, о великий царь, слово молвил: «О Юдхиштхира, о великомудрый, во всех науках искушенный, выслушай, сын мой, слово благочестивое, к небу устремленное, которое я скажу [тебе]. До крайности ненавистно мне, сын мой, это тело [мое], о Бхарата, минуло для меня время убивать во множестве несметном живые существа на поле битвы. Поэтому если хочешь [сделать] мне угодное, то, вперед послав Партху, также панчалов и сринджаев, приложи силы, чтобы убить меня!» Признав в том намерение его, сын Панду, прозревающий истину, двинулся вместе со сринджаями, к бою готовый, на Бхишму. Тогда Дхрипггадьюмна, о царь, и сын Панду Юдхиштхира, слышавшие ту речь Бхишмы, воззвали к войску: «Стремитесь [вперед], сражайтесь, победите Бхишму в битве! Вас прикроет верный слову Джишну, врагов победитель. И внук Пришаты, этот великий лучник, военачальник, и Бхимасена будут непременно защищать вас в сражении. Пусть страх перед Бхишмой ничем не помешает вам в битве, сринджаи! Несомненно, мы победим Бхишму, выставив вперед Шикхандина».

21-32

tathā tu samayaṃ kṛtvā daśame'hani pāṇḍavāḥ ।
brahmalokaparā bhūtvā sañjagmuḥ krodhamūrchitāḥ ॥21॥
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya pāṇḍavaṃ ca dhanañjayam ।
bhīṣmasya pātane yatnaṃ paramaṃ te samāsthitāḥ ॥22॥
tatastava sutādiṣṭā nānājanapadeśvarāḥ ।
droṇena sahaputreṇa sahasenā mahābalāḥ ॥23॥
duḥśāsanaśca balavānsaha sarvaiḥ sahodaraiḥ ।
bhīṣmaṃ samaramadhyasthaṃ pālayāṃ cakrire tadā ॥24॥
tatastu tāvakāḥ śūrāḥ puraskṛtya yatavratam ।
śikhaṇḍipramukhānpārthānyodhayanti sma saṃyuge ॥25॥
cedibhiśca sapāñcālaiḥ sahito vānaradhvajaḥ ।
yayau śāntanavaṃ bhīṣmaṃ puraskṛtya śikhaṇḍinam ॥26॥
droṇaputraṃ śinernaptā dhṛṣṭaketustu pauravam ।
yudhāmanyuḥ sahāmātyaṃ duryodhanamayodhayat ॥27॥
virāṭastu sahānīkaḥ sahasenaṃ jayadratham ।
vṛddhakṣatrasya dāyādamāsasāda parantapaḥ ॥28॥
madrarājaṃ maheṣvāsaṃ sahasainyaṃ yudhiṣṭhiraḥ ।
bhīmasenābhiguptaśca nāgānīkamupādravat ॥29॥
apradhṛṣyamanāvāryaṃ sarvaśastrabhṛtāṃ varam ।
droṇaṃ prati yayau yattaḥ pāñcālyaḥ saha somakaiḥ ॥30॥
karṇikāradhvajaṃ cāpi siṃhaketurarindamaḥ ।
pratyujjagāma saubhadraṃ rājaputro bṛhadbalaḥ ॥31॥
śikhaṇḍinaṃ ca putrāste pāṇḍavaṃ ca dhanañjayam ।
rājabhiḥ samare sārdhamabhipeturjighāṃsavaḥ ॥32॥

И, приняв такое решение на десятый день, Пандавы, миру Брахмы себя предав²⁴⁰, двинулись, гневом ослепленные, выставив впереди Шикхандина и Завоевателя богатств, сына Панду; и все силы они прилагали для того, чтобы повергнуть Бхишму. Вслед за тем, повинуясь приказу твоего сына, властители разных стран вместе с Дроной и сыном его, с войсками, великомощные, и могучий Духшасана вместе со всеми братьями выступили тогда на защиту пребывающего в гуще боя Бхишмы. После чего твои герои, выдвинув вперед верного обету, стали биться на поле брани с сынами Притхи, коих возглавил Шикхандин. И, выдвинув вперед Шикхандина, тот, на чьем знамени обезьяна, сопровождаемый чедийцами и панчалами, пошел на Бхишму, сына Шантану. Внук Шини сражался с сыном Дроны, Дхриштакету же — с Пауравой²⁴¹, Юдхаманью — с Дурьодханой и его приближенными. Вирата же с полком [своим], врагов каратель, сошелся с Джаядратхой, наследником Вриддхакшатры, и его войском. На царя мадров, великого лучника, и войско его устремился Юдхиштхира, Бхимасена с подкреплением — на слоновью рать [Кауравов], на неприступного и неудержимого Дрону, лучшего из всех, носящих оружие, пошел, изготовившись [к бою], царевич панчалов с Сомаками, а на царевича Брихадбалу, на чьем знамени — [цветок] карникары, наступал сын Субхадры²⁴² со львом на стяге. Сыновья же твои вместе с [другими] царями напали в бою на Шикхандина и на Завоевателя богатств, сына Панду, убиения [их] жаждущие.

240. …миру Брахмы себя предав… — То есть стремясь достигнуть после смерти мира Брахмы (см. примеч. 71 к разд. «Протяжение…»).

241. Паурава. — Здесь: имя царя, сторонника Кауравов.

242. …на царевича Брихадбалу… наступал сын Субхадры… — Перевод следует разночтению; в критическом издании Брихадбала и сын Субхадры явно ошибочно поменялись местами; в результате последний оказывается в рядах своих врагов.

33-43

tasminnatimahābhīme senayorvai parākrame ।
sampradhāvatsvanīkeṣu medinī samakampata ॥33॥
tānyanīkānyanīkeṣu samasajjanta bhārata ।
tāvakānāṃ pareṣāṃ ca dṛṣṭvā śāntanavaṃ raṇe ॥34॥
tatasteṣāṃ prayatatāmanyonyamabhidhāvatām ।
prādurāsīnmahāñśabdo dikṣu sarvāsu bhārata ॥35॥
śaṅkhadundubhighoṣaiśca vāraṇānāṃ ca bṛṃhitaiḥ ।
siṃhanādaiśca sainyānāṃ dāruṇaḥ samapadyata ॥36॥
sā ca sarvanarendrāṇāṃ candrārkasadṛśī prabhā ।
vīrāṅgadakirīṭeṣu niṣprabhā samapadyata ॥37॥
rajomeghāśca sañjajñuḥ śastravidyudbhirāvṛtāḥ ।
dhanuṣāṃ caiva nirghoṣo dāruṇaḥ samapadyata ॥38॥
bāṇaśaṅkhapraṇādāśca bherīṇāṃ ca mahāsvanāḥ ।
rathaghoṣaśca sañjagmuḥ senayorubhayorapi ॥39॥
prāsaśaktyṛṣṭisaṅghaiśca bāṇaughaiśca samākulam ।
niṣprakāśamivākāśaṃ senayoḥ samapadyata ॥40॥
anyonyaṃ rathinaḥ peturvājinaśca mahāhave ।
kuñjarāḥ kuñjarāñjaghnuḥ padātīṃśca padātayaḥ ॥41॥
tadāsītsumahadyuddhaṃ kurūṇāṃ pāṇḍavaiḥ saha ।
bhīṣmahetornaravyāghra śyenayorāmiṣe yathā ॥42॥
tayoḥ samāgamo ghoro babhūva yudhi bhārata ।
anyonyasya vadhārthāya jigīṣūṇāṃ raṇājire ॥43॥

При том необычайно страшном обоих войск столкновении под поступью стремящихся полков содрогнулась поистине земля. И при виде сына Шантану на бранном поле, о Бхарата, смешались полки с полками, твои с вражескими, и тогда от них, устремившихся рьяно друг на друга, великий шум поднялся, по всем окрестностям [разнесшийся], о Бхарата, и устрашающим он стал от грома труб и барабанов, и воплей слонов, и львиного рыка воинов. Подобное [свету] луны и солнца, потускнело сияние, [исходившее] от браслетов и диадем всех героев, людей властителей. Тучи пыли явились взору, в которых молниями [сверкало] оружие, и устрашающим стало гудение луков; и пение стрел и труб, и оглушительный бой барабанов, и грохот колесниц слились вместе, от обоих войск [исходящие]. И от туч метательных копий с зазубренными и гладкими наконечниками и дротиков и потоков стрел, перемешавшихся, словно померк свет над обоими войсками. В великой битве сражали друг друга колесничные бойцы и конники, и слоны убивали слонов, пехотинцы — пехотинцев. Тогда ожесточеннейшей была схватка куру с пандавами из-за Бхишмы, о муж-тигр, словно ястребов над добычей. Ужасной была эта встреча в бою обоих [войск], о Бхарата, жаждущих победы [воинов], ради взаимного избиения [сошедшихся] на поле брани.

Глава 112

1-8

sañjaya uvāca ।
abhimanyurmahārāja tava putramayodhayat ।
mahatyā senayā yukto bhīṣmahetoḥ parākramī ॥1॥
duryodhano raṇe kārṣṇiṃ navabhirnataparvabhiḥ ।
ājaghāna raṇe kruddhaḥ punaścainaṃ tribhiḥ śaraiḥ ॥2॥
tasya śaktiṃ raṇe kārṣṇirmṛtyorghorāmiva svasām ।
preṣayāmāsa saṅkruddho duryodhanarathaṃ prati ॥3॥
tāmāpatantīṃ sahasā ghorarūpāṃ viśāmpate ।
dvidhā ciccheda te putraḥ kṣurapreṇa mahārathaḥ ॥4॥
tāṃ śaktiṃ patitāṃ dṛṣṭvā kārṣṇiḥ paramakopanaḥ ।
duryodhanaṃ tribhirbāṇairbāhvorurasi cārpayat ॥5॥
punaścainaṃ śarairghorairājaghāna stanāntare ।
daśabhirbharataśreṣṭha duryodhanamamarṣaṇam ॥6॥
tadyuddhamabhavadghoraṃ citrarūpaṃ ca bhārata ।
īkṣitṛprītijananaṃ sarvapārthivapūjitam ॥7॥
bhīṣmasya nidhanārthāya pārthasya vijayāya ca ।
yuyudhāte raṇe vīrau saubhadrakurupuṅgavau ॥8॥

Санджая сказал:
Абхиманью, отвагу являя, о великий царь, сражался с твоим сыном из-за Бхишмы, великим войском сопровождаемый. Дурьодхана в бою девятью стрелами, крепко слаженными, поразил племянника Кришны, гневный, и еще в бою тремя. В бою племянник Кришны, разгневанный, свой дротик, страшный, словно [сам] брат Смерти, послал в колесницу Дурьодханы. Его, налетающий стремительно, ужасный видом, надвое рассек, о владыка народов, [стрелою] кшурапра твой сын, великий воитель. Видя, что упал его дротик, племянник Кришны, разъяренный чрезвычайно, тремя стрелами поразил Дурьодхану в обе руки и в грудь, и еще десятью ужасными остриями, о лучший из бхаратов, поразил пылкого Дурьодхану между сосков. И ужасной была их битва и примечательной, о Бхарата, и тешила взоры [ее] наблюдавших, и все цари ей должное воздали. И оба героя, сын Субхадры и куру-бык, сражались на поле брани — гибели Бхишмы и победы сына Притхи²⁴³ ради.

243. …и победы сына Притхи… — Здесь под этим именем подразумевается, очевидно, царь Юдхиштхира.

9-12

sātyakiṃ rabhasaṃ yuddhe drauṇirbrāhmaṇapuṅgavaḥ ।
ājaghānorasi kruddho nārācena parantapaḥ ॥9॥
śaineyo'pi guroḥ putraṃ sarvamarmasu bhārata ।
atāḍayadameyātmā navabhiḥ kaṅkapatribhiḥ ॥10॥
aśvatthāmā tu samare sātyakiṃ navabhiḥ śaraiḥ ।
triṃśatā ca punastūrṇaṃ bāhvorurasi cārpayat ॥11॥
so'tividdho maheṣvāso droṇaputreṇa sātvataḥ ।
droṇaputraṃ tribhirbāṇairājaghāna mahāyaśāḥ ॥12॥

В битве сын Дроны, бык среди брахманов, гневный, поразил неистового Сатьяки тяжелою стрелою в грудь, врагов каратель. Внук Шини же, безмерный духом, сыну учителя во все уязвимые места, о Бхарата, нанес удары девятью стрелами, перьями цапель оперенными. Ашваттхаман же в бою девятью стрелами и еще тридцатью немедля поразил Сатьяки в обе руки и в грудь. Сыном Дроны израненный Сатвата, великий лучник, тремя стрелами сына Дроны поразил [в ответ], многославный.

13-26

pauravo dhṛṣṭaketuṃ ca śarairāsādya saṃyuge ।
bahudhā dārayāṃ cakre maheṣvāsaṃ mahāratham ॥13॥
tathaiva pauravaṃ yuddhe dhṛṣṭaketurmahārathaḥ ।
triṃśatā niśitairbāṇairvivyādha sumahābalaḥ ॥14॥
pauravastu dhanuśchittvā dhṛṣṭaketormahārathaḥ ।
nanāda balavannādaṃ vivyādha daśabhiḥ śaraiḥ ॥15॥
so'nyatkārmukamādāya pauravaṃ niśitaiḥ śaraiḥ ।
ājaghāna mahārāja trisaptatyā śilīmukhaiḥ ॥16॥
tau tu tatra maheṣvāsau mahāmātrau mahārathau ।
mahatā śaravarṣeṇa parasparamavarṣatām ॥17॥
anyonyasya dhanuśchittvā hayānhatvā ca bhārata ।
virathāvasiyuddhāya saṅgatau tau mahārathau ॥18॥
ārṣabhe carmaṇī citre śatacandrapariṣkṛte ।
tārakāśatacitrau ca nistriṃśau sumahāprabhau ॥19॥
pragṛhya vimalau rājaṃstāvanyonyamabhidrutau ।
vāśitāsaṅgame yattau siṃhāviva mahāvane ॥20॥
maṇḍalāni vicitrāṇi gatapratyāgatāni ca ।
ceraturdarśayantau ca prārthayantau parasparam ॥21॥
pauravo dhṛṣṭaketuṃ tu śaṅkhadeśe mahāsinā ।
tāḍayāmāsa saṅkruddhastiṣṭha tiṣṭheti cābravīt ॥22॥
cedirājo'pi samare pauravaṃ puruṣarṣabham ।
ājaghāna śitāgreṇa jatrudeśe mahāsinā ॥23॥
tāvanyonyaṃ mahārāja samāsādya mahāhave ।
anyonyavegābhihatau nipetaturarindamau ॥24॥
tataḥ svarathamāropya pauravaṃ tanayastava ।
jayatseno rathe rājannapovāha raṇājirāt ॥25॥
dhṛṣṭaketuṃ ca samare mādrīputraḥ parantapaḥ ।
apovāha raṇe rājansahadevaḥ pratāpavān ॥26॥

Паурава, приблизившись в сражении к Дхриштакету, стрелами всячески истерзал великого лучника, великого воителя. Также и Паураву в битве Дхриштакету, великий воитель, пронзил тридцатью отточенными стрелами, необычайно мощный. Паурава же, великий воитель, рассек лук Дхриштакету и, мощный рев испустив, десятью стрелами [его] пронзил. Тот, взяв другой лук, поразил Паураву, о великий царь, семьюдесятью тремя острыми стрелами, змееподобными. И оба они там, великие лучники, великие погонщики слонов, великие колесничные воины, великим ливнем стрел друг друга окропили. Друг у друга рассекли они луки и убили коней, о Бхарата, и, оставшись без колесниц, сошлись в бою на мечах оба великих воителя. Щиты из бычьей кожи, многоцветные, сотнею лун украшенные и сотнею звезд расписанные, и мечи ярко сверкающие взяли они оба, блистательные, и ринулись друг на друга, о царь, рьяные в схватке, рыкающие, словно два льва в великом лесу. Они описывали разнообразные круги, [искусство свое] являя, отступая и подступая, друг на друга нападая. Паурава тяжелым мечом нанес удар в висок Дхриштакету и вскричал, разъяренный: «Стой! Стой!» И царь чеди в бою тяжелым мечом с острым лезвием поразил Паураву, мужа-быка, в плечо. В великой битве сойдясь в поединке, о великий царь, и поразив друг друга неистово, пали оба [на землю], врагов каратели. Тогда твой сын Джаятсена²⁴⁴, подняв Паураву на свою колесницу, о царь, увез его на колеснице с поля битвы. И Дхриштакету [тоже] в бою²⁴⁵, о царь, Сахадева, сын Мадри, врагов каратель, увез, блистательный.

244. …твой сын Джаятсена… — Не следует, по видимому, путать его с Джаятсеной, царём Магадхи (см. примеч. 154 к текущ. разд.).

245. …в бою… — В оригинале: raṇe; возможно, описка: вместо rathe — «на колеснице».

27-29

citrasenaḥ suśarmāṇaṃ viddhvā navabhirāśugaiḥ ।
punarvivyādha taṃ ṣaṣṭyā punaśca navabhiḥ śaraiḥ ॥27॥
suśarmā tu raṇe kruddhastava putraṃ viśāmpate ।
daśabhirdaśabhiścaiva vivyādha niśitaiḥ śaraiḥ ॥28॥
citrasenaśca taṃ rājaṃstriṃśatā nataparvaṇām ।
ājaghāna raṇe kruddhaḥ sa ca taṃ pratyavidhyata ।
bhīṣmasya samare rājanyaśo mānaṃ ca vardhayan ॥29॥

Читрасена, пронзив Сушармана²⁴⁶ девятью быстрыми стрелами, еще пронзил его шестьюдесятью и еще девятью. Сушарман же, гневный, сына твоего, о владыка народов, десятью и еще десятью острыми стрелами пронзил в бою. А Читрасена его, о царь, тридцатью крепко слаженными поразил в бою, гневный, и тот его в ответ пронзил, и тем он возвысил в битве, о царь, славу и честь Бхишмы.

246. Сушарман. — По–видимому, этого Сушармана следует отличать от носящего то же имя царя тригартов, который не мог сражаться на стороне Пандавов. В разночтениях вместо Читрасены указан Сахадева, что представляется здесь более уместным, однако ниже подтверждается, что Сушарман сражается с сыном Дхритараштры, и далее иногда упоминается Сушарман, сторонник Пандавов, напр., в «Карнапарве» (гл. 40), где с ним сражается Карна (см.: Карнапарва 1990:142).

30-34

saubhadro rājaputraṃ tu bṛhadbalamayodhayat ।
ārjuniṃ kosalendrastu viddhvā pañcabhirāyasaiḥ ।
punarvivyādha viṃśatyā śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥30॥
bṛhadbalaṃ ca saubhadro viddhvā navabhirāyasaiḥ ।
nākampayata saṅgrāme vivyādha ca punaḥ punaḥ ॥31॥
kausalyasya punaścāpi dhanuściccheda phālguṇiḥ ।
ājaghāna śaraiścaiva triṃśatā kaṅkapatribhiḥ ॥32॥
so'nyatkārmukamādāya rājaputro bṛhadbalaḥ ।
phālguniṃ samare kruddho vivyādha bahubhiḥ śaraiḥ ॥33॥
tayoryuddhaṃ samabhavadbhīṣmahetoḥ parantapa ।
saṃrabdhayormahārāja samare citrayodhinoḥ ।
yathā devāsure yuddhe mayavāsavayorabhūt ॥34॥

А сын Субхадры сражался с царским сыном Брихадбалой. Властитель Косалы, пятью железными стрелами сына Арджуны пронзив, еще двадцатью его пронзил, крепко слаженными. Но не дрогнул в битве сын Субхадры и, девятью железными Брихадбалу пронзив, вновь и вновь поразил его. И еще сын Пхальгуны рассек лук Косалийца и нанес ему удары тридцатью стрелами, перьями цапли оперенными. Царский сын Брихадбала, взяв другой лук, многими стрелами, гневный, пронзил в бою сына Пхальгуны. И битва их изза Бхишмы, о каратель врагов, разъяренных, о великий царь, разнообразные выпады в бою применяющих, подобна была [единоборству] Майи с Предводителем Васу во время войны богов с асурами.

35-42

bhīmaseno gajānīkaṃ yodhayanbahvaśobhata ।
yathā śakro vajrapāṇirdārayanparvatottamān ॥35॥
te vadhyamānā bhīmena mātaṅgā girisannibhāḥ ।
nipetururvyāṃ sahitā nādayanto vasundharām ॥36॥
girimātrā hi te nāgā bhinnāñjanacayopamāḥ ।
virejurvasudhāṃ prāpya vikīrṇā iva parvatāḥ ॥37॥
yudhiṣṭhiro maheṣvāso madrarājānamāhave ।
mahatyā senayā guptaṃ pīḍayāmāsa saṅgataḥ ॥38॥
madreśvaraśca samare dharmaputraṃ mahāratham ।
pīḍayāmāsa saṃrabdho bhīṣmahetoḥ parākramī ॥39॥
virāṭaṃ saindhavo rājā viddhvā sannataparvabhiḥ ।
navabhiḥ sāyakaistīkṣṇaistriṃśatā punarardayat ॥40॥
virāṭaśca mahārāja saindhavaṃ vāhinīmukhe ।
triṃśatā niśitairbāṇairājaghāna stanāntare ॥41॥
citrakārmukanistriṃśau citravarmāyudhadhvajau ।
rejatuścitrarūpau tau saṅgrāme matsyasaindhavau ॥42॥

Бхимасена, со слоновьей ратью сражающийся, блистал премного, как [некогда] Шакра с ваджрою в руке, когда высочайшие горы он раскалывал. А те слоны, гороподобные, сражаемые Бхимой, валились вместе разом на поле, ревом оглашая землю. Величиною с гору, те слоны, грудам [черной] сурьмы подобные, на землю пав, выглядели как сокрушенные утесы. Юдхиштхира, великий лучник, сошедшись в бою с царем мадров, которого прикрывало большое войско, уязвлял его, а владыка мадров, разъяренный, за Бхишму храбро бьющийся, великого воителя, сына Дхармы, в сражении уязвлял. Вирату пронзив девятью крепко слаженными, разящими стрелами, царь синдхийский еще тридцатью его ранил. Вирата же, о великий царь, Синдхийца во главе рати тридцатью отточенными остриями поразил меж сосков. С прекрасными луками и мечами, с прекрасными доспехами, вооружением, стягами блистали те оба в битве, прекрасные обликом, — Матсья и Синдхиец.

43-52

droṇaḥ pāñcālaputreṇa samāgamya mahāraṇe ।
mahāsamudayaṃ cakre śaraiḥ sannataparvabhiḥ ॥43॥
tato droṇo mahārāja pārṣatasya mahaddhanuḥ ।
chittvā pañcāśateṣūṇāṃ pārṣataṃ samavidhyata ॥44॥
so'nyatkārmukamādāya pārṣataḥ paravīrahā ।
droṇasya miṣato yuddhe preṣayāmāsa sāyakān ॥45॥
tāñśarāñśarasaṅghaistu saṃnivārya mahārathaḥ ।
droṇo drupadaputrāya prāhiṇotpañca sāyakān ॥46॥
tasya kruddho mahārāja pārṣataḥ paravīrahā ।
droṇāya cikṣepa gadāṃ yamadaṇḍopamāṃ raṇe ॥47॥
tāmāpatantīṃ sahasā hemapaṭṭavibhūṣitām ।
śaraiḥ pañcāśatā droṇo vārayāmāsa saṃyuge ॥48॥
sā chinnā bahudhā rājandroṇacāpacyutaiḥ śaraiḥ ।
cūrṇīkṛtā viśīryantī papāta vasudhātale ॥49॥
gadāṃ vinihatāṃ dṛṣṭvā pārṣataḥ śatrusūdanaḥ ।
droṇāya śaktiṃ cikṣepa sarvapāraśavīṃ śubhām ॥50॥
tāṃ droṇo navabhirbāṇaiściccheda yudhi bhārata ।
pārṣataṃ ca maheṣvāsaṃ pīḍayāmāsa saṃyuge ॥51॥
evametanmahadyuddhaṃ droṇapārṣatayorabhūt ।
bhīṣmaṃ prati mahārāja ghorarūpaṃ bhayānakam ॥52॥

Дрона, с сыном Панчалы встретившись в великой битве, великое множество стрел обрушил [на него], крепко слаженных. В ту пору Дрона, о великий царь, рассек великий лук внука Пришаты и пятьюдесятью стрелами, одною за другой, внука Пришаты пронзил. Внук Пришаты, губитель вражеских героев, взяв другой лук, вступил в соперничество с Дроной в битве, стрелы пуская. А Дрона, великий воитель, те стрелы роями стрел отразив, пять снарядов послал в сына Друпады. Гневный внук Пришаты, губитель вражеских героев, в Дрону, о великий царь, метнул палицу в бою, жезлу Ямы подобную. Ту палицу, позолотой украшенную, стремительно налетающую, отразил Дрона пятьюдесятью стрелами в битве, и, с лука Дроны слетевшими стрелами многократно рассеченная, о царь, раздробленная, разлетевшаяся на части, она упала на землю. Видя, что отражена [его] палица, внук Пришаты, врагов истребитель, дрот метнул в Дрону, целиком железный, блестящий. Его девятью стрелами рассек в бою Дрона, о Бхарата, и внука Пришаты, великого лучника, уязвил в схватке. Так происходила, о великий царь, эта великая битва за Бхишму между Дроной и внуком Пришаты, ужасная для взора, устрашающая.

53-57

arjunaḥ prāpya gāṅgeyaṃ pīḍayanniśitaiḥ śaraiḥ ।
abhyadravata saṃyattaṃ vane mattamiva dvipam ॥53॥
pratyudyayau ca taṃ pārthaṃ bhagadattaḥ pratāpavān ।
tridhā bhinnena nāgena madāndhena mahābalaḥ ॥54॥
tamāpatantaṃ sahasā mahendragajasannibham ।
paraṃ yatnaṃ samāsthāya bībhatsuḥ pratyapadyata ॥55॥
tato gajagato rājā bhagadattaḥ pratāpavān ।
arjunaṃ śaravarṣeṇa vārayāmāsa saṃyuge ॥56॥
arjunastu raṇe nāgamāyāntaṃ rajatopamam ।
vimalairāyasaistīkṣṇairavidhyata mahāraṇe ॥57॥

Арджуна, приблизившись к сыну Ганги, устремился на него, как на ярого слона в лесу, острыми стрелами уязвляя готового к бою. Но противостал Партхе Бхагадатта блистательный на трижды раненном и яростью ослепленном слоне, великомощный. Его, налетающего стремительно, слону великого Индры подобного, встретил Бибхатсу, все силы напрягая. Тогда царь Бхагадатта, на слоне восседая, блистательный, ливнем стрел окутал в бою Арджуну. Арджуна же в бою наступающего слона того, словно серебряного на вид, блестящими железными стрелами, острыми, пронзил в великой битве.

58-72

śikhaṇḍinaṃ ca kaunteyo yāhi yāhītyacodayat ।
bhīṣmaṃ prati mahārāja jahyenamiti cābravīt ॥58॥
prāgjyotiṣastato hitvā pāṇḍavaṃ pāṇḍupūrvaja ।
prayayau tvarito rājandrupadasya rathaṃ prati ॥59॥
tato'rjuno mahārāja bhīṣmamabhyadravaddrutam ।
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya tato yuddhamavartata ॥60॥
tataste tāvakāḥ śūrāḥ pāṇḍavaṃ rabhasaṃ raṇe ।
sarve'bhyadhāvankrośantastadadbhutamivābhavat ॥61॥
nānāvidhānyanīkāni putrāṇāṃ te janādhipa ।
arjuno vyadhamatkāle divīvābhrāṇi mārutaḥ ॥62॥
śikhaṇḍī tu samāsādya bharatānāṃ pitāmaham ।
iṣubhistūrṇamavyagro bahubhiḥ sa samācinot ॥63॥
somakāṃśca raṇe bhīṣmo jaghne pārthapadānugān ।
nyavārayata sainyaṃ ca pāṇḍavānāṃ mahārathaḥ ॥64॥
rathāgnyagāraścāpārcirasiśaktigadendhanaḥ ।
śarasaṅghamahājvālaḥ kṣatriyānsamare'dahat ॥65॥
yathā hi sumahānagniḥ kakṣe carati sānilaḥ ।
tathā jajvāla bhīṣmo'pi divyānyastrāṇyudīrayan ॥66॥
suvarṇapuṅkhairiṣubhiḥ śitaiḥ sannataparvabhiḥ ।
nādayansa diśo bhīṣmaḥ pradiśaśca mahāyaśāḥ ॥67॥
pātayanrathino rājangajāṃśca saha sādibhiḥ ।
muṇḍatālavanānīva cakāra sa rathavrajān ॥68॥
nirmanuṣyānrathānrājangajānaśvāṃśca saṃyuge ।
cakāra sa tadā bhīṣmaḥ sarvaśastrabhṛtāṃ varaḥ ॥69॥
tasya jyātalanirghoṣaṃ visphūrjitamivāśaneḥ ।
niśamya sarvato rājansamakampanta sainikāḥ ॥70॥
amoghā hyapatanbāṇāḥ pituste manujeśvara ।
nāsajjanta śarīreṣu bhīṣmacāpacyutāḥ śarāḥ ॥71॥
nirmanuṣyānrathānrājansuyuktāñjavanairhayaiḥ ।
vātāyamānānpaśyāma hriyamāṇānviśāṃ pate ॥72॥

И сын Кунти воззвал к Шикхандину: «Вперед, вперед! На Бхишму!» И он молвил, о великий царь: «Срази его!» Прагджьотиши правитель тогда, оставив сына Панду, о старший брат Панду, поспешно повернул, о царь, на колесницу Друпады. Тогда Арджуна, о великий царь, на Бхишму ринулся стремительно, выдвинув вперед Шикхандина, и начался затем бой. Тогда все твои герои ринулись с криками на неистового в бою сына Панду, и подобно чуду то было. [Но] сынов твоих полки различных родов рассеял в то время Арджуна, как ветер — облака в небе. Шикхандин же, приблизившись к старейшине бхаратов, бестрепетный, тотчас многими стрелами его засыпал. А Бхишма в бою сражал Сомаков, идущих вслед за Партхой, и он преградил путь войску Пандавов, великий воитель. Колесница была его огненным алтарем, лук — языком пламени, меч, дрот и палица — топливом, рои стрел — жертвенным огнем, когда испепелял он кшатриев на поле битвы. И как разгоревшийся пожар движется с ветром по сухостою, так и Бхишма пылал, небесным оружием поражая [врагов]. Оглашая [кличами] страны света и все окрест, стрелами с позолоченным опереньем, острыми, крепко слаженными, повергал Бхишма великославный колесничных воинов, о царь, и слонов с седоками, и сонмы [вражеских] колесниц он вырубленным пальмовым рощам уподобил. И колесницы, слонов и коней на поле битвы, о царь, без людей оставлял тогда Бхишма, лучший из носящих оружие. Удар его ладони о тетиву заслышав, что словно раскатами грома отзывался отовсюду, содрогались воины, о царь. Ибо стрелы отца твоего били без промаха, о владыка людей, и не застревали в телах слетевшие с лука Бхишмы стрелы. И зрели мы, о царь, как, оставшиеся без людей, [но] с ладно впряженными резвыми конями, влеклись [по полю] колесницы с быстротою ветра, о владыка народов.

73-77

cedikāśikarūṣāṇāṃ sahasrāṇi caturdaśa ।
mahārathāḥ samākhyātāḥ kulaputrāstanutyajaḥ ॥73॥
aparāvartinaḥ śūrāḥ suvarṇavikṛtadhvajāḥ ।
saṅgrāme bhīṣmamāsādya savājirathakuñjarāḥ ।
jagmuste paralokāya vyāditāsyamivāntakam ॥74॥
na tatrāsīnmahārāja somakānāṃ mahārathaḥ ।
yaḥ samprāpya raṇe bhīṣmaṃ jīvite sma mano dadhe ॥75॥
tāṃśca sarvānraṇe yodhānpretarājapuraṃ prati ।
nītānamanyanta janā dṛṣṭvā bhīṣmasya vikramam ॥76॥
na kaścidenaṃ samare pratyudyāti mahārathaḥ ।
ṛte pāṇḍusutaṃ vīraṃ śvetāśvaṃ kṛṣṇasārathim ।
śikhaṇḍinaṃ ca samare pāñcālyamamitaujasam ॥77॥

Четырнадцать тысяч великих воителей — чедийцы, кашийцы и каруши — под золотом украшенными стягами, прославленные сыны [знатных] родов, самоотверженные, не обращающиеся вспять [в бою] герои, в битве приблизившись к Бхишме, богу смерти с разверстою пастью подобному, ушли в иной мир вместе со [своими] конями, колесницами и слонами. А среди Сомаков там не было великого воителя, который, приблизившись к Бхишме в бою, помышлял бы о [сохранении] жизни. И всех тех воинов на поле битвы, мощь Бхишмы видя, люди почитали уже обреченными граду Царя призраков. И никто из великих воителей не [дерзал] приблизиться к нему в бою, кроме храброго сына Панду, Белоконного, с Кришною-колесничим, и Шикхандина, царевича панчалов, неизмеримого силой в сражении.

78-88

śikhaṇḍī tu raṇe bhīṣmamāsādya bharatarṣabha ।
daśabhirdaśabhirbāṇairājaghāna mahāhave ॥78॥
śikhaṇḍinaṃ tu gāṅgeyaḥ krodhadīptena cakṣuṣā ।
avaikṣata kaṭākṣeṇa nirdahanniva bhārata ॥79॥
strītvaṃ tatsaṃsmaranrājansarvalokasya paśyataḥ ।
na jaghāna raṇe bhīṣmaḥ sa ca taṃ nāvabuddhavān ॥80॥
arjunastu mahārāja śikhaṇḍinamabhāṣata ।
abhitvarasva tvarito jahi cainaṃ pitāmaham ॥81॥
kiṃ te vivakṣayā vīra jahi bhīṣmaṃ mahāratham ।
na hyanyamanupaśyāmi kañcidyaudhiṣṭhire bale ॥82॥
yaḥ śaktaḥ samare bhīṣmaṃ yodhayeta pitāmaham ।
ṛte tvāṃ puruṣavyāghra satyametadbravīmi te ॥83॥
evamuktastu pārthena śikhaṇḍī bharatarṣabha ।
śarairnānāvidhaistūrṇaṃ pitāmahamupādravat ॥84॥
acintayitvā tānbāṇānpitā devavratastava ।
arjunaṃ samare kruddhaṃ vārayāmāsa sāyakaiḥ ॥85॥
tathaiva ca camūṃ sarvāṃ pāṇḍavānāṃ mahārathaḥ ।
apraiṣītsamare tīkṣṇaiḥ paralokāya māriṣa ॥86॥
tathaiva pāṇḍavā rājansainyena mahatā vṛtāḥ ।
bhīṣmaṃ pracchādayāmāsurmeghā iva divākaram ॥87॥
sa samantātparivṛto bhārato bharatarṣabha ।
nirdadāha raṇe śūrānvanaṃ vahniriva jvalan ॥88॥

Шикхандин же, приблизившись к Бхишме на поле боя, о бык среди бхаратов, десятью [и еще] десятью стрелами поразил его в великой битве. Яростью горящим оком глянул искоса на Шикхандина сын Ганги, словно испепеляя его [тем взглядом], о Бхарата; вспомнив о женской его природе, о царь, не нанес ему Бхишма удара в бою у всего мира на глазах, но тот не понял того. Арджуна же, о великий царь, молвил Шикхандину: «Поспеши, срази немедля деда! Что тебе толку в болтовне, о герой, — срази Бхишму, великого воителя! Ибо я не вижу никого другого в войске Юдхиштхиры, кто мог бы сражаться на поле брани с Бхишмой, дедом, кроме тебя, о муж-тигр, истинно говорю тебе». Когда сказал ему так Партха, Шикхандин, о бык среди бхаратов, стрелами разных видов немедля поразил прародителя куру. Отец твой Деваврата, тех стрел не замечая, [своими] стрелами гневному Арджуне преградил дорогу в битве. И также всю рать Пандавов в бою великий воитель разящими [стрелами] приуготовлял для иного мира, о достойный. И также Пандавы, о царь, великим войском сопровождаемые, затмили [стрелами] Бхишму, как тучи — дневное светило. Тот потомок Бхараты, со всех сторон осажденный, о бык среди бхаратов, испепелял в бою героев, как пылающий огонь [испепеляет] лес.

89-95

tatrādbhutamapaśyāma tava putrasya pauruṣam ।
ayodhayata yatpārthaṃ jugopa ca yatavratam ॥89॥
karmaṇā tena samare tava putrasya dhanvinaḥ ।
duḥśāsanasya tutuṣuḥ sarve lokā mahātmanaḥ ॥90॥
yadekaḥ samare pārthānsānugānsamayodhayat ।
na cainaṃ pāṇḍavā yuddhe vāyarāmāsurulbaṇam ॥91॥
duḥśāsanena samare rathino virathīkṛtāḥ ।
sādinaśca mahārāja dantinaśca mahābalāḥ ॥92॥
vinirbhinnāḥ śaraistīkṣṇairnipeturdharaṇītale ।
śarāturāstathaivānye dantino vidrutā diśaḥ ॥93॥
yathāgnirindhanaṃ prāpya jvaleddīptārcirulbaṇaḥ ।
tathā jajvāla putraste pāṇḍavānvai vinirdahan ॥94॥
taṃ bhāratamahāmātraṃ pāṇḍavānāṃ mahārathaḥ ।
jetuṃ notsahate kaścinnāpyudyātuṃ kathañcana ।
ṛte mahendratanayaṃ śvetāśvaṃ kṛṣṇasārathim ॥95॥

Там зрели мы небывалое мужество сына твоего, что сражался с Партхой и защищал верного обету. Все люди возрадовались [тогда] подвигу, [свершенному] на поле брани твоим сыном Духшасаной, лучником, великим духом, что в одиночку сражался на поле брани с сынами Притхи и приспешниками их, и не могли в битве устоять перед ним, могучим, пандавы. Духшасана тот на поле брани сбрасывал колесничных воинов с колесниц, и падали на землю всадники, о великий царь, и слоны, великомощные, пронзенные разящими стрелами [его], а другие слоны, от стрел страдающие, разбегались в разные стороны. Как пылает топливо обретший огонь, языками сверкающий, мощный, так и сын твой пылал, испепеляя пандавов. Из пандавов же ни один великий воитель не мог победить его, величайшего из потомков Бхараты, ни даже каклибо потеснить его, [никто], кроме сына великого Индры, кроме белоконного, чей колесничий — Кришна.

96-101

sa hi taṃ samare rājanvijitya vijayo'rjunaḥ ।
bhīṣmamevābhidudrāva sarvasainyasya paśyataḥ ॥96॥
vijitastava putro'pi bhīṣmabāhuvyapāśrayaḥ ।
punaḥ punaḥ samāśvasya prāyudhyata raṇotkaṭaḥ ।
arjunaṃ ca raṇe rājanyodhayansa vyarājata ॥97॥
śikhaṇḍī tu raṇe rājanvivyādhaiva pitāmaham ।
śarairaśanisaṃsparśaistathā sarpaviṣopamaiḥ ॥98॥
na ca te'sya rujaṃ cakruḥ pitustava janeśvara ।
smayamānaśca gāṅgeyastānbāṇāñjagṛhe tadā ॥99॥
uṣṇārto hi naro yadvajjaladhārāḥ pratīcchati ।
tathā jagrāha gāṅgeyaḥ śaradhārāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥100॥
taṃ kṣatriyā mahārāja dadṛśurghoramāhave ।
bhīṣmaṃ dahantaṃ sainyāni pāṇḍavānāṃ mahātmanām ॥101॥

Победив его в схватке, о царь, Арджуна Победитель на Бхишму устремился на глазах у всего войска. Сын же твой, хотя и потерпев поражение, на длань Бхишмы полагаясь, оправившись, снова и снова в сражение вступал, в бою неистовый, и, с Арджуной схватившись, блистал в бою, о царь. А Шикхандин, о царь, бил в бою в деда стрелами, разящими, как оружие грома, как змеиный яд, опасными. Но не причиняли они твоему отцу боли, о владыка людей, с усмешкой принимал тогда те стрелы сын Ганги; как зноем утомленный человек дожди приемлет, так принимал сын Ганги ливни стрел Шикхандина. И зрели кшатрии, о великий царь, как грозный Бхишма, великий духом, войска Пандавов испепеляет в битве.

102-116

tato'bravīttava sutaḥ sarvasainyāni māriṣa ।
abhidravata saṅgrāme phalgunaṃ sarvato rathaiḥ ॥102॥
bhīṣmo vaḥ samare sarvānpālayiṣyati dharmavit ।
te bhayaṃ sumahattvaktvā pāṇḍavānpratiyudhyata ॥103॥
eṣa tālena dīptena bhīṣmastiṣṭhati pālayan ।
sarveṣāṃ dhārtarāṣṭrāṇāṃ raṇe śarma ca varma ca ॥104॥
tridaśāpi samudyuktā nālaṃ bhīṣmaṃ samāsitum ।
kimu pārthā mahātmānaṃ martyabhūtāstathābalāḥ ।
tasmāddravata he yodhāḥ phalgunaṃ prāpya saṃyuge ॥105॥
ahamadya raṇe yatto yodhayiṣyāmi phalgunam ।
sahitaḥ sarvato yattairbhavadbhirvasudhādhipāḥ ॥106॥
tacchrutvā tu vaco rājaṃstava putrasya dhanvinaḥ ।
arjunaṃ prati saṃyattā balavanto mahārathāḥ ॥107॥
te videhāḥ kaliṅgāśca dāśerakagaṇaiḥ saha ।
abhipeturniṣādāśca sauvīrāśca mahāraṇe ॥108॥
bāhlikā daradāścaiva prācyodīcyāśca mālavāḥ ।
abhīṣāhāḥ śūrasenāḥ śibayo'tha vasātayaḥ ॥109॥
śālvāśrayāstrigartāśca ambaṣṭhāḥ kekayaiḥ saha ।
abhipetū raṇe pārthaṃ pataṅgā iva pāvakam ॥110॥
sa tānsarvānsahānīkānmahārāja mahārathān ।
divyānyastrāṇi sañcintya prasandhāya dhanañjayaḥ ॥111॥
sa tairastrairmahāvegairdadāhāśu mahābalaḥ ।
śarapratāpairbībhatsuḥ pataṅgāniva pāvakaḥ ॥112॥
tasya bāṇasahasrāṇi sṛjato dṛḍhadhanvinaḥ ।
dīpyamānamivākāśe gāṇḍīvaṃ samadṛśyata ॥113॥
te śarārtā mahārāja viprakīrṇarathadhvajāḥ ।
nābhyavartanta rājānaḥ sahitā vānaradhvajam ॥114॥
sadhvajā rathinaḥ peturhayārohā hayaiḥ saha ।
gajāḥ saha gajārohaiḥ kirīṭiśaratāḍitāḥ ॥115॥
tato'rjunabhujotsṛṣṭairāvṛtāsīdvasundharā ।
vidravadbhiśca bahudhā balai rājñāṃ samantataḥ ॥116॥

Тогда молвил твой сын всем [своим] войскам, о достойный: «Со всех сторон на колесницах устремляйтесь на Пхальгуну! Бхишма защитит вас всех в бою, знаток Закона». И те, страх [свой] великий преодолев, противостали в бою Пандавам. «Вот стоит, охраняя [вас], Бхишма с блистающею пальмой [на своем стяге]! Для всех сынов Дхритараштры он в битве защита и спасение! Сами Тридцать [богов] при всем рвении не устоят против Бхишмы, великого духом, что говорить о сынах Притхи, смертных от роду и бессильных [против него]! Потому, о воины, поспешите, идите на Пхалыуну в бой! Нынче на поле брани я буду рьяно сражаться с Пхальгуной вместе с вами, о властители земли, [и вы наступайте на него] рьяно отовсюду». Повинуясь тем словам сына твоего, лучника, о царь, пошли в бой на Арджуну великие воители, могучие, — видехи и калинги с отрядами дашераков, нишады и саувиры устремились [на него] в великой битве, бахлики и дарады, также восточные и северные²⁴⁷ малавы, абхишахи, шурасены, шиби, также васати, шальвами поддерживаемые тригарты, амбаштхи с кекаями — устремились в бою на Партху, как мотыльки в огонь. О небесном оружии [своем]²⁴⁸ помыслил тогда Завоеватель богатств, и, его нацелив, теми быстролетными снарядами, великомощный, как блистающими стрелами, всех тех великих воителей, о великий царь, с их великими ратями скоро испепелил Бибхатсу, как мотыльков огонь [испепеляет]. И меж тем как являл он, меткий лучник, тысячи стрел, словно сияющим в поднебесье выглядел [лук] его Гандива. Стрелами уязвленные, о великий царь, с опрокинутыми колесницами и стягами, [уже] не нападали собравшиеся цари на того, на чьем стяге — обезьяна. Избиваемые Увенчанным, падали колесничные бойцы со стягами, всадники с конями вместе, слоны с седоками. И пораженными рукою Арджуны покрылось тогда поле и разбегающимися во множестве повсюду ратями царей.

247. …восточные и северные… — Может относиться к малавам или означать: «племена Востока и Севера».

248. О небесном оружии [своём]… — Речь идёт об оружии, полученном Арджуной от богов (см. гл. 41–42 «Араньякапарвы»).

117-121

atha pārtho mahābāhurdrāvayitvā varūthinīm ।
duḥśāsanāya samare preṣayāmāsa sāyakān ॥117॥
te tu bhittvā tava sutaṃ duḥśāsanamayomukhāḥ ।
dharaṇīṃ viviśuḥ sarve valmīkamiva pannagāḥ ।
hayāṃścāsya tato jaghne sārathiṃ ca nyapātayat ॥118॥
viviṃśatiṃ ca viṃśatyā virathaṃ kṛtavānprabho ।
ājaghāna bhṛśaṃ caiva pañcabhirnataparvabhiḥ ॥119॥
kṛpaṃ śalyaṃ vikarṇañca viddhvā bahubhirāyasaiḥ ।
cakāra virathāṃścaiva kaunteyaḥ śvetavāhanaḥ ॥120॥
evaṃ te virathāḥ pañca kṛpaḥ śalyaśca māriṣa ।
duḥśāsano vikarṇaśca tathaiva ca viviṃśatiḥ ।
samprādravanta samare nirjitāḥ savyasācinā ॥121॥

А Партха мощнорукий, [это] полчище в бегство обратив, стал в бою посылать стрелы в Духшасану. Те [стрелы] с железными остриями, пронизав сына твоего Духшасану, в землю вошли, как змеи в муравейник. И его коней он сразил затем и поверг его колесничего. И двадцатью [стрелами] он лишил колесницы Вивиншати, о владыка, и пятью крепко слаженными тяжко поразил [его]. Многими стрелами пронзив Крипу, Шалью и Викарну, сын Кунти, белыми [конями] несомый, их тоже лишил колесниц. И, оставшиеся без колесниц, те пятеро, о достойный, — Крипа, Шалья, Духшасана, Викарна и еще Вивиншати — бежали, в сражении Савьясачином побежденные.

122-135

pūrvāhṇe tu tathā rājanparājitya mahārathān ।
prajajvāla raṇe pārtho vidhūma iva pāvakaḥ ॥122॥
tathaiva śaravarṣeṇa bhāskaro raśmivāniva ।
anyānapi mahārāja pātayāmāsa pārthivān ॥123॥
parāṅmukhīkṛtya tadā śaravarṣairmahārathān ।
prāvartayata saṅgrāme śoṇitodāṃ mahānadīm ।
madhyena kurusainyānāṃ pāṇḍavānāṃ ca bhārata ॥124॥
gajāśca rathasaṅghāśca bahudhā rathibhirhatāḥ ।
rathāśca nihatā nāgairnāgā hayapadātibhiḥ ॥125॥
antarā chidhyamānāni śarīrāṇi śirāṃsi ca ।
nipeturdikṣu sarvāsu gajāśvarathayodhinām ॥126॥
channamāyodhanaṃ reje kuṇḍalāṅgadadhāribhiḥ ।
patitaiḥ pātyamānaiśca rājaputrairmahārathaiḥ ॥127॥
rathaneminikṛttāśca gajaiścaivāvapothitāḥ ।
pādātāścāpyadṛśyanta sāśvāḥ sahayasādinaḥ ॥128॥
gajāśvarathasaṅghāśca paripetuḥ samantataḥ ।
viśīrṇāśca rathā bhūmau bhagnacakrayugadhvajāḥ ॥129॥
tadgajāśvarathaughānāṃ rudhireṇa samukṣitam ।
channamāyodhanaṃ reje raktābhramiva śāradam ॥130॥
śvānaḥ kākāśca gṛdhrāśca vṛkā gomāyubhiḥ saha ।
praṇedurbhakṣyamāsādya vikṛtāśca mṛgadvijāḥ ॥131॥
vavurbahuvidhāścaiva dikṣu sarvāsu mārutāḥ ।
dṛśyamāneṣu rakṣaḥsu bhūteṣu vinadatsu ca ॥132॥
kāñcanāni ca dāmāni patākāśca mahādhanāḥ ।
dhūmāyamānā dṛśyante sahasā māruteritāḥ ॥133॥
śvetacchatrasahasrāṇi sadhvajāśca mahārathāḥ ।
vinikīrṇāḥ sma dṛśyante śataśo'tha sahasraśaḥ ।
sapatākāśca mātaṅgā diśo jagmuḥ śarāturāḥ ॥134॥
kṣatriyāśca manuṣyendra gadāśaktidhanurdharāḥ ।
samantato vyadṛśyanta patitā dharaṇītale ॥135॥

И в первой половине дня, о царь, победив [тех] великих воителей, Партха пылал на поле брани, как очистительный огонь без дыма. Ливни стрел меча, как [мечет] солнце лучи, еще других властителей земли он поверг, о великий царь. В бегство ливнями стрел великих воителей обратив, великую крови реку он пустил течь тогда по полю битвы между войсками куру и пандавов, о Бхарата. Множество слонов и сонмы колесниц сражены были колесничными бойцами, и колесницы повергнуты слонами, а слоны — конниками и пехотинцами. Рассеченные посредине тела и [отрубленные] головы сражавшихся на слонах, конях и колесницах падали [там] повсюду, и блистало поле брани, покрытое павшими и поверженными царскими сыновьями, великими воителями, что серьгами и браслетами [богато] убраны были. И являлись взору раздавленные ободьями колесниц и растоптанные слонами пешие воины с лошадьми и конниками, и сонмы слонов, коней и колесниц метались во все стороны, и разметаны были по земле [опрокинутые] колесницы со сломанными колесами, дышлами и стягами.. И поле брани, орошенное кровью покрывших его во множестве слонов, коней и воинов, блистало, как багряное облако осенью. Собаки, вороны, стервятники, волки с шакалами и [всякие] безобразные звери и птицы, до добычи дорвавшиеся, крики [там] испускали. Со всех сторон многие разные ветры дули, и виднелись завывающие чудища и духи, и являлись взору золотые гирлянды и драгоценные знамена, дымящиеся, буйно развеваемые ветром. И тысячи белых зонтов, и великие колесницы со стягами, разбросанные, являлись [там] взору сотнями и тысячами, и разбегались в стороны, страдая от стрел, слоны со знаменами, и кшатрии с палицами, копьями и луками в руках видны были повсюду, о властитель людей, распростертые на земле.

136-138

tato bhīṣmo mahārāja divyamastramudīrayan ।
abhyadhāvata kaunteyaṃ miṣatāṃ sarvadhanvinām ॥136॥
taṃ śikhaṇḍī raṇe yattamabhyadhāvata daṃśitaḥ ।
sañjahāra tato bhīṣmastadastraṃ pāvakopamam ॥137॥
etasminneva kāle tu kaunteyaḥ śvetavāhanaḥ ।
nijaghne tāvakaṃ sainyaṃ mohayitvā pitāmaham ॥138॥

Тогда Бхишма, о великий царь, призвав небесное оружие, устремился на сына Кунти на виду у всех лучников. На него же, рьяного в бою, устремился Шикхандин в доспехах. И взялся тогда Бхишма за то оружие, очистительному огню подобное. А сын Кунти на белых конях в то самое время громил твое войско, приводя в смятение деда.

Глава 113

1-4

sañjaya uvāca ।
evaṃ vyūḍheṣvanīkeṣu bhūyiṣṭhamanuvartiṣu ।
brahmalokaparāḥ sarve samapadyanta bhārata ॥1॥
na hyanīkamanīkena samasajjata saṅkule ।
na rathā rathibhiḥ sārdhaṃ na padātāḥ padātibhiḥ ॥2॥
aśvā nāśvairayudhyanta na gajā gajayodhibhiḥ ।
mahānvyatikaro raudraḥ senayoḥ samapadyata ॥3॥
naranāgaratheṣvevaṃ vyavakīrṇeṣu sarvaśaḥ ।
kṣaye tasminmahāraudre nirviśeṣamajāyata ॥4॥

Санджая сказал:
В полках, идущих строем неуклонно в бой, все на мире Брахмы сосредоточились мыслью безраздельно, о Бхарата. В сумятице [боя] не сражалась [уже] рать с [такою же] ратью — ни колесницы с колесницами, ни пехотинцы с пехотинцами, конники не бились с конниками, слоны — со сражающимися на слонах, — в великое чудовищное смятение повергнуты были оба войска. В том ужасающем великом побоище, когда перемешались так повсюду люди, слоны и колесницы, исчезло всякое их различение.

5-15

tataḥ śalyaḥ kṛpaścaiva citrasenaśca bhārata ।
duḥśāsano vikarṇaśca rathānāsthāya satvarāḥ ।
pāṇḍavānāṃ raṇe śūrā dhvajinīṃ samakampayan ॥5॥
sā vadhyamānā samare pāṇḍusenā mahātmabhiḥ ।
trātāraṃ nādhyagacchadvai majjamāneva naurjale ॥6॥
yathā hi śaiśiraḥ kālo gavāṃ marmāṇi kṛntati ।
tathā pāṇḍusutānāṃ vai bhīṣmo marmāṇyakṛntata ॥7॥
atīva tava sainyasya pārthena ca mahātmanā ।
nagameghapratīkāśāḥ pātitā bahudhā gajāḥ ॥8॥
mṛdyamānāśca dṛśyante pārthena narayūthapāḥ ।
iṣubhistāḍyamānāśca nārācaiśca sahasraśaḥ ॥9॥
peturārtasvaraṃ kṛtvā tatra tatra mahāgajāḥ ।
ābaddhābharaṇaiḥ kāyairnihatānāṃ mahātmanām ॥10॥
channamāyodhanaṃ reje śirobhiśca sakuṇḍalaiḥ ।
tasminnatimahābhīme rājanvīravarakṣaye ।
bhīṣme ca yudhi vikrānte pāṇḍave ca dhanañjaye ॥11॥
te parākrāntamālokya rājanyudhi pitāmaham ।
na nyavartanta kauravyā brahmalokapuraskṛtāḥ ॥12॥
icchanto nidhanaṃ yuddhe svargaṃ kṛtvā parāyaṇam ।
pāṇḍavānabhyavartanta tasminvīravarakṣaye ॥13॥
pāṇḍavāpi mahārāja smaranto vividhānbahūn ।
kleśānkṛtānsaputreṇa tvayā pūrvaṃ narādhipa ॥14॥
bhayaṃ tyaktvā raṇe śūrā brahmalokapuraskṛtāḥ ।
tāvakāṃstava putrāṃśca yodhayanti sma hṛṣṭavat ॥15॥

Тогда Шалья, Крипа и Читрасена, о Бхарата, также Духшасана и Викарна, взойдя поспешно на колесницы, в трепет повергли, герои, на поле боя рать Пандавов. [Теми] великими истребляемое в битве, не находило спасения от них войско панду, словно тонущее в воде судно. Как холодное время года в уязвимые места поражает до боли коров, так Бхишма поистине поражал сынов Панду в уязвимые места. А Партха, великий духом, в войске твоем особенно во множестве [наземь] повергал слонов, горам или облакам подобных. И военачальников можно было видеть, тысячами сокрушаемых Партхою, стрелами [его] железными поражаемых. Там и здесь валились [наземь], вопя от боли, огромные слоны. И блистало поле брани, покрытое телами в нарядных облачениях сраженных [воинов], великих духом, и головами, серьгами [украшенными], меж тем как в том небывало страшном великом побоище избранных меж героев, о царь, являли [на нем] в битве свою отвагу Бхишма и Завоеватель богатств, сын Панду. На доблестного деда взирая в битве, о царь, не отступали Кауравы, мир Брахмы превыше всего почитая. Смерти в битве взыскуя, в небесах высшую цель свою видя, наступали они на Пандавов в том побоище избранных меж героев. И Пандавы тоже, о великий царь, помня о многих разных бедствиях, навлеченных на них некогда тобою и твоим сыном, о повелитель людей, о страхе забыв, мир Брахмы превыше всего почитая, с [воинами] твоими и сыновьями сражались, храбрые, на поле боя с ликованьем.

16-30

senāpatistu samare prāha senāṃ mahārathaḥ ।
abhidravata gāṅgeyaṃ somakāḥ sṛñjayaiḥ saha ॥16॥
senāpativacaḥ śrutvā somakāḥ saha sṛñjayaiḥ ।
abhyadravanta gāṅgeyaṃ śastravṛṣṭyā samantataḥ ॥17॥
vadhyamānastato rājanpitā śāntanavastava ।
amarṣavaśamāpanno yodhayāmāsa sṛñjayān ॥18॥
tasya kīrtimatastāta purā rāmeṇa dhīmatā ।
sampradattāstraśikṣā vai parānīkavināśinī ॥19॥
sa tāṃ śikṣāmadhiṣṭhāya kṛtvā parabalakṣayam ।
ahanyahani pārthānāṃ vṛddhaḥ kurupitāmahaḥ ।
bhīṣmo daśa sahasrāṇi jaghāna paravīrahā ॥20॥
tasmiṃstu divase prāpte daśame bharatarṣabha ।
bhīṣmeṇaikena matsyeṣu pāñcāleṣu ca saṃyuge ।
gajāśvamamitaṃ hatvā hatāḥ sapta mahārathāḥ ॥21॥
hatvā pañca sahasrāṇi rathināṃ prapitāmahaḥ ।
narāṇāṃ ca mahāyuddhe sahasrāṇi caturdaśa ॥22॥
tathā dantisahasraṃ ca hayānāmayutaṃ punaḥ ।
śikṣābalena nihataṃ pitrā tava viśāmpate ॥23॥
tataḥ sarvamahīpānāṃ kṣobhayitvā varūthinīm ।
virāṭasya priyo bhrātā śatānīko nipātitaḥ ॥24॥
śatānīkaṃ ca samare hatvā bhīṣmaḥ pratāpavān ।
sahasrāṇi mahārāja rājñāṃ bhallairnyapātayat ॥25॥
ye ca kecana pārthānāmabhiyātā dhanañjayam ।
rājāno bhīṣmamāsādya gatāste yamasādanam ॥26॥
evaṃ daśa diśo bhīṣmaḥ śarajālaiḥ samantataḥ ।
atītya senāṃ pārthānāmavatasthe camūmukhe ॥27॥
sa kṛtvā sumahatkarma tasminvai daśame'hani ।
senayorantare tiṣṭhanpragṛhītaśarāsanaḥ ॥28॥
na cainaṃ pārthivā rājañśekuḥ kecinnirīkṣitum ।
madhyaṃ prāptaṃ yathā grīṣme tapantaṃ bhāskaraṃ divi ॥29॥
yathā daityacamūṃ śakrastāpayāmāsa saṃyuge ।
tathā bhīṣmaḥ pāṇḍaveyāṃstāpayāmāsa bhārata ॥30॥

И полководец [их], великий воитель, молвил в сражении войску [своему]: «На сына Ганги устремитесь, о Сомаки, со сринджаями вместе!» Слову полководца повинуясь, Сомаки со сринджаями вместе устремились на сына Ганги, ливнем оружия со всех сторон [его поражая]. Тогда отец твой, сын Шантану, о царь, поражаемый [ими], в неистовство придя, стал сражаться со сринджаями. Ему, славному, передал некогда мудрый Рама знание оружия²⁴⁹, отец мой, для вражеских ратей губительное поистине. К знанию этому прибегая, и учинял побоище во вражеском войске изо дня в день старый дед куру. Десять тысяч [воинов] сыновей Притхи сразил Бхишма, вражеских героев губитель. Когда же наступил тот десятый день, о бык среди бхаратов, Бхишма в битве один у матсьев и панчалов, сразив без счета слонов и коней, семь великих колесничных воинов сразил. И, пять тысяч колесничных бойцов сразив, четырнадцать тысяч мужей, также тысячу слонов и еще десять тысяч коней силою [той] науки уничтожил в великой битве дед, отец твой, о владыка народов. Затем, воинство всех властителей земли потрепав, поверг он Шатанику, милого брата Вираты. Шатанику в битве сразив, Бхишма, блистательный, [еще] тысячи царей, о великий царь, стрелами бхалла поверг. И те цари, [соратники] сынов Притхи, которые присоединились к Завоевателю богатств, приблизившись к Бхишме, в чертоги Ямы уходили. Так рои стрел по всем направлениям окрест [посылая], войско сынов Притхи одолев, расположился Бхишма во главе [своей] рати. Величайшие подвиги свершив, в тот десятый день стоял он меж обоих войск с луком в руке, и никто из властителей земли, о царь, не мог поднять взор на него, как в лето, достигшее середины, на палящее солнце в небе. Как палил [некогда] Шакра демонскую рать в бою, так пандавских [воинов] палил Бхишма, о Бхарата.

249. …передал… Рама знание оружия… — Речь идёт о Раме, сыне Джамадагни; в «Адипарве» (гл. 121, 154) рассказывается о том, как он передал своё знание оружия Дроне, которого Бхишма пригласил потом обучать военному искусству царевичей рода Куру.

31-33

tathā ca taṃ parākrāntamālokya madhusūdanaḥ ।
uvāca devakīputraḥ prīyamāṇo dhanañjayam ॥31॥
eṣa śāntanavo bhīṣmaḥ senayorantare sthitaḥ ।
nānihatya balādenaṃ vijayaste bhaviṣyati ॥32॥
yattaḥ saṃstambhayasvainaṃ yatraiṣā bhidyate camūḥ ।
na hi bhīṣmaśarānanyaḥ soḍhumutsahate vibho ॥33॥

Взирая на него, являющего доблесть [свою], Губитель Мадху, сын Деваки, сказал Завоевателю богатств, блага ему желающий: «Вот стоит меж двух войск Бхишма, сын Шантану. Если, силы напрягая, его не убьешь, не будет твоею победа. Собравшись с силами, останови его там, где прорвал он [ряды нашего] войска, ибо стрелам Бхишмы никто, кроме тебя, о могучий, противостать не сумеет!»

34-46

tatastasminkṣaṇe rājaṃścodito vānaradhvajaḥ ।
sadhvajaṃ sarathaṃ sāśvaṃ bhīṣmamantardadhe śaraiḥ ॥34॥
sa cāpi kurumukhyānāmṛṣabhaḥ pāṇḍaveritān ।
śaravrātaiḥ śaravrātānbahudhā vidudhāva tān ॥35॥
tena pāñcālarājaśca dhṛṣṭaketuśca vīryavān ।
pāṇḍavo bhīmasenaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ॥36॥
yamau ca cekitānaśca kekayāḥ pañca caiva ha ।
sātyakiśca mahārāja saubhadro'tha ghaṭotkacaḥ ॥37॥
draupadeyāḥ śikhaṇḍī ca kuntibhojaśca vīryavān ।
suśarmā ca virāṭaśca pāṇḍaveyā mahābalāḥ ॥38॥
ete cānye ca bahavaḥ pīḍitā bhīṣmasāyakaiḥ ।
samuddhṛtāḥ phalgunena nimagnāḥ śokasāgare ॥39॥
tataḥ śikhaṇḍī vegena pragṛhya paramāyudham ।
bhīṣmamevābhidudrāva rakṣyamāṇaḥ kirīṭinā ॥40॥
tato'syānucarānhatvā sarvānraṇavibhāgavit ।
bhīṣmamevābhidudrāva bībhatsuraparājitaḥ ॥41॥
sātyakiścekitānaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
virāṭo drupadaścaiva mādrīputrau ca pāṇḍavau ।
dudruvurbhīṣmamevājau rakṣitā dṛḍhadhanvanā ॥42॥
abhimanyuśca samare draupadyāḥ pañca cātmajāḥ ।
dudruvuḥ samare bhīṣmaṃ samudyatamahāyudhāḥ ॥43॥
te sarve dṛḍhadhanvānaḥ saṃyugeṣvapalāyinaḥ ।
bahudhā bhīṣmamānarchanmārgaṇaiḥ kṛtamārgaṇāḥ ॥44॥
vidhūya tānbāṇagaṇānye muktāḥ pārthivottamaiḥ ।
pāṇḍavānāmadīnātmā vyagāhata varūthinīm ।
kṛtvā śaravighātaṃ ca krīḍanniva pitāmahaḥ ॥45॥
nābhisandhatta pāñcālyaṃ smayamāno muhurmuhuḥ ।
strītvaṃ tasyānusaṃsmṛtya bhīṣmo bāṇāñśikhaṇḍinaḥ ।
jaghāna drupadānīke rathānsapta mahārathaḥ ॥46॥

Тогда, [им] подстрекаемый, тот, с обезьяною на знамени, стрелами [своими], о царь, скрыл в то же мгновение от взора Бхишму с его стягом, колесницей и конями. Но он, бык среди предводителей куру, тучи стрел, сыном Панду пущенные, тучами [своих] стрел рассеял многократно. Меж тем царь панчалов и мужественный Дхриштакету, и сын Панду Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и оба близнеца, и Чекитана, и еще пятеро Кекаев, и Сатьяки, о великий царь, и сын Субхадры, и Гхатоткача, и сыны Драупади, и Шикхандин, и Кунтибходжа мужественный, и Судхарман, и Вирата, великомощные пандавские [сторонники], — эти и многие другие, стрелами Бхишмы уязвляемые, в океан горести погрузились; [но] оттуда вознес их Пхальгуна. Тогда Шикхандин, взяв оружие превосходнейшее, ринулся стремительно на Бхишму, Увенчанным прикрываемый. Затем, всех шедших вслед за Бхишмой сразив, ведающий последовательность боя, устремился на него [и сам] Бибхатсу непобедимый. И Сатьяки, Чекитана и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, Вирата и Друпада и оба сына Мадри, Пандавы, устремились в бой на Бхишму, прикрываемые метким стрелком. И Абхиманью, и пятеро сыновей Драупади устремились в битве на Бхишму, подъяв свое мощное оружие. Все они, меткие лучники, в боях не обращающиеся вспять, многократно поразили Бхишму стрелами, в стрельбе искусные. [Но] не падающий духом, отмахнувшись от тех стрел, пущенных во множестве лучшими из властителей земли, для стрел [врагов] создав преграду, дед, играючи словно, углубился в ряды войска Пандавов. На царевича же панчалов не направлял стрелы Бхишма, улыбаясь всякий раз, когда вспоминал о женской природе Шикхандина; [но] в войске Друпады семь колесниц сразил великий колесничный воин.

47-49

tataḥ kilakilāśabdaḥ kṣaṇena samapadyata ।
matsyapāñcālacedīnāṃ tamekamabhidhāvatām ॥47॥
te varāśvarathavrātairvāraṇaiḥ sapadātibhiḥ ।
tamekaṃ chādayāmāsurmeghā iva divākaram ।
bhīṣmaṃ bhāgīrathīputraṃ pratapantaṃ raṇe ripūn ॥48॥
tatastasya ca teṣāṃ ca yuddhe devāsuropame ।
kirīṭī bhīṣmamānarchatpuraskṛtya śikhaṇḍinam ॥49॥

Меж тем крики ликования раздались внезапно среди матсьев, панчалов и чедийцев, наступающих стремительно на него, [оставшегося] в одиночестве. Полки их отборных конников и колесниц и слоны с пехотой обволокли, как тучи солнце, одинокого Бхишму, сына [реки] Бхагиратхи, в битве карающего врагов. Затем в том сражении его с ними, подобном [войне] богов и асуров, Увенчанный стал наносить удары Бхишме, выставив вперед Шикхандина.

Глава 114

1-6

sañjaya uvāca ।
evaṃ te pāṇḍavāḥ sarve puraskṛtya śikhaṇḍinam ।
vivyadhuḥ samare bhīṣmaṃ parivārya samantataḥ ॥1॥
śataghnībhiḥ sughorābhiḥ paṭṭiśaiḥ saparaśvadhaiḥ ।
mudgarairmusalaiḥ prāsaiḥ kṣepaṇībhiśca sarvaśaḥ ॥2॥
śaraiḥ kanakapuṅkhaiśca śaktitomarakampanaiḥ ।
nārācairvatsadantaiśca bhuśuṇḍībhiśca bhārata ।
atāḍayanraṇe bhīṣmaṃ sahitāḥ sarvasṛñjayāḥ ॥3॥
sa viśīrṇatanutrāṇaḥ pīḍito bahubhistadā ।
vivyathe naiva gāṅgeyo bhidyamāneṣu marmasu ॥4॥
sa dīptaśaracāpārcirastraprasṛtamārutaḥ ।
neminirhrādasannādo mahāstrodayapāvakaḥ ॥5॥
citracāpamahājvālo vīrakṣayamahendhanaḥ ।
yugāntāgnisamo bhīṣmaḥ pareṣāṃ samapadyata ॥6॥

Санджая сказал:
Так все пандавы, выставив вперед Шикхандина, стали поражать в бою Бхишму, окружив его со всех сторон. И тяжелыми ядрами, престрашными трезубцами, секирами, булавами, палицами, дротами, метательными снарядами всяческими, стрелами с золотым опереньем, дротиками, [иными] дротами и кампанами, стрелами [в форме] телячьего зуба, железными стрелами и огненными снарядами, о Бхарата, стали все сринджаи вместе наносить в бою удары Бхишме. С пробитыми доспехами, многократно уязвленный, не испытал страдания тогда сын Ганги, [хотя] в болезненные места был поражен. Стрелы и лук его языками пламени были, пущенные стрелы — ветром, грохот колес — треском, вознесение великого оружия — полыханьем, прекрасный его лук — сверканием, истребляемые герои — топливом — для огня конца света, которому в глазах врагов подобен стал Бхишма.

7-11

nipatya rathasaṅghānāmantareṇa viniḥsṛtaḥ ।
dṛśyate sma narendrāṇāṃ punarmadhyagataścaran ॥7॥
tataḥ pāñcālarājaṃ ca dhṛṣṭaketumatītya ca ।
pāṇḍavānīkinīmadhyamāsasāda sa vegitaḥ ॥8॥
tataḥ sātyakibhīmau ca pāṇḍavaṃ ca dhanañjayam ।
drupadaṃ ca virāṭaṃ ca dhṛṣṭadyumnaṃ ca pārṣatam ॥9॥
bhīmaghoṣairmahāvegairvairivāraṇabhedibhiḥ ।
ṣaḍetānṣaḍbhirānarchadbhāskarapratimaiḥ śaraiḥ ॥10॥
tasya te niśitānbāṇānsannivārya mahārathāḥ ।
daśabhirdaśabhirbhīṣmamardayāmāsurojasā ॥11॥

Врываясь в ряды колесниц и из глуби их [потом] высвобождаясь, взору вновь он являлся, среди [вражеских] царей пробивающийся. Тогда, миновав царя панчалов и Дхриштакету, он стремительно проник в середину войска Пандавов. Затем Сатьяки с Бхимой и Завоевателя богатств, сына Панду, и Друпаду, и Вирату, и Дхриштадьюмну, внука Пришаты, — этих шестерых он поразил шестью солнцу подобными стрелами, грозно жужжащими, необычайно быстролетными, вражескую броню пробивающими. Те острые стрелы его отразив, великие воители Бхишме удары с силою нанесли, каждый десятью.

12-22

śikhaṇḍī tu raṇe bāṇānyānmumoca mahāvrate ।
te bhīṣmaṃ viviśustūrṇaṃ svarṇapuṅkhāḥ śilāśitāḥ ॥12॥
tataḥ kirīṭī saṃrabdho bhīṣmamevābhyavartata ।
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya dhanuścāsya samācchinat ॥13॥
bhīṣmasya dhanuṣaśchedaṃ nāmṛṣyanta mahārathāḥ ।
droṇaśca kṛtavarmā ca saindhavaśca jayadrathaḥ ॥14॥
bhūriśravāḥ śalaḥ śalyo bhagadattastathaiva ca ।
saptaite paramakruddhāḥ kirīṭinamabhidrutāḥ ॥15॥
uttamāstrāṇi divyāni darśayanto mahārathāḥ ।
abhipeturbhṛśaṃ kruddhāśchādayanta sma pāṇḍavān ॥16॥
teṣāmāpatatāṃ śabdaḥ śuśruve phalgunaṃ prati ।
udvṛttānāṃ yathā śabdaḥ samudrāṇāṃ yugakṣaye ॥17॥
hatānayata gṛhṇīta yudhyatāpi ca kṛntata ।
ityāsīttumulaḥ śabdaḥ phalgunasya rathaṃ prati ॥18॥
taṃ śabdaṃ tumulaṃ śrutvā pāṇḍavānāṃ mahārathāḥ ।
abhyadhāvanparīpsantaḥ phalgunaṃ bharatarṣabha ॥19॥
sātyakirbhīmasenaśca dhṛṣṭadyumnaśca pārṣataḥ ।
virāṭadrupadau cobhau rākṣasaśca ghaṭotkacaḥ ॥20॥
abhimanyuśca saṅkruddhaḥ saptaite krodhamūrchitāḥ ।
samabhyadhāvaṃstvaritāścitrakārmukadhāriṇaḥ ॥21॥
teṣāṃ samabhavadyuddhaṃ tumulaṃ lomaharṣaṇam ।
saṅgrāme bharataśreṣṭha devānāṃ dānavairiva ॥22॥

А стрелы, которые в верного обету пускал в бою Шикхандин, златооперенные, на камне отточенные, тотчас в Бхишму вонзались. Тогда Увенчанный, выдвинув вперед Шикхандина, ринулся, неистовый, на Бхишму и рассек его лук. Не стерпели [того] рассечения лука Бхишмы великие воители — Дрона, Критаварман, Джаядратха Синдхийский, Бхуришравас, Шала, Шалья, также Бхагадатта, — эти семеро, разгневанные чрезвычайно, ринулись на Увенчанного. Явив [заклинаниями] необыкновенное небесное оружие, великие воители, гневные, обрушились тяжко на Пандавов и покрыли их [стрелами]. И шум поднялся при нападении их на Пхальгуну, что подобен был шуму бушующих морей при конце света. «Разите! Призовите! Хватайте! Бейтесь и рубите!» Слыша эти буйные возгласы, великие воители Пандавов поспешили к Пхальгуне на выручку, о бык среди бхаратов, — Сатьяки и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, и Вирата с Друпадою оба, и ракшас Гхатоткача, и Абхиманью, разгневанный, — эти семеро, гневом ослепленные, примчались, поспешая, прекрасными луками вооруженные, и бурной была их схватка [с врагами] на поле брани, как между богами и демонами, о лучший из бхаратов, дыбом волосы вздымающая.

23-29

śikhaṇḍī tu rathaśreṣṭho rakṣyamāṇaḥ kirīṭinā ।
avidhyaddaśabhirbhīṣmaṃ chinnadhanvānamāhave ।
sārathiṃ daśabhiścāsya dhvajaṃ caikena cicchide ॥23॥
so'nyatkārmukamādāya gāṅgeyo vegavattaram ।
tadapyasya śitairbhallaistribhiściccheda phalgunaḥ ॥24॥
evaṃ sa pāṇḍavaḥ kruddha āttamāttaṃ punaḥ punaḥ ।
dhanurbhīṣmasya ciccheda savyasācī parantapaḥ ॥25॥
sa cchinnadhanvā saṅkruddhaḥ sṛkkiṇī parisaṃlihan ।
śaktiṃ jagrāha saṅkruddho girīṇāmapi dāraṇīm ।
tāṃ ca cikṣepa saṅkruddhaḥ phalgunasya rathaṃ prati ॥26॥
tāmāpatantīṃ samprekṣya jvalantīmaśanīmiva ।
samādatta śitānbhallānpañca pāṇḍavanandanaḥ ॥27॥
tasya ciccheda tāṃ śaktiṃ pañcadhā pañcabhiḥ śaraiḥ ।
saṅkruddho bharataśreṣṭha bhīṣmabāhubaleritām ॥28॥
sā papāta paricchinnā saṅkruddhena kirīṭinā ।
meghavṛndaparibhraṣṭā vicchinneva śatahradā ॥29॥

А Шикхандин, лучший из колесничных воинов, охраняемый Увенчанным, Бхишму, у которого сломан был лук, пронзил десятью [стрелами] в битве, и десятью — его колесничего, и одною срубил его стяг. Другой лук, быстрее действующий, взял сын Ганги, но и его тремя острыми стрелами бхалла рассек Пхальгуна. И так снова и снова Савьясачин, гневный сын Панду, всякий раз, как Бхишма брал [новый] лук, рассекал его, каратель врагов. Тот, разъяренный, со сломанным луком [оставшись], облизывая уголки губ, схватил, разъяренный, дрот, которым можно было раскалывать горы, и метнул его, разъяренный, в колесницу Пхалыуны. Тот, радость Пандавов, видя, что налетает он, пылающий, оружию грома подобный, пять острых стрел бхалла извлек и теми пятью стрелами рассек, разъяренный, о лучший из бхаратов, на пять частей дрот, рукою Бхишмы пущенный. И пал он, разъяренным Увенчанным рассеченный, как низвергшаяся из собравшихся туч и рассыпавшаяся стократная молния²⁵⁰.

250. Стократная молния (śatahradā) — молния особенно разрушительной силы; иногда отождествляется с громовым оружием Индры.

30-40

chinnāṃ tāṃ śaktimālokya bhīṣmaḥ krodhasamanvitaḥ ।
acintayadraṇe vīro buddhyā parapurañjayaḥ ॥30॥
śakto'haṃ dhanuṣaikena nihantuṃ sarvapāṇḍavān ।
yadyeṣāṃ na bhavedgoptā viṣvakseno mahābalaḥ ॥31॥
kāraṇadvayamāsthāya nāhaṃ yotsyāmi pāṇḍavaiḥ ।
avadhyatvācca pāṇḍūnāṃ strībhāvācca śikhaṇḍinaḥ ॥32॥
pitrā tuṣṭena me pūrvaṃ yadā kālīmudāvahat ।
svacchandamaraṇaṃ dattamavadhyatvaṃ raṇe tathā ।
tasmānmṛtyumahaṃ manye prāptakālamivātmanaḥ ॥33॥
evaṃ jñātvā vyavasitaṃ bhīṣmasyāmitatejasaḥ ।
ṛṣayo vasavaścaiva viyatsthā bhīṣmamabruvan ॥34॥
yatte vyavasitaṃ vīra asmākaṃ sumahatpriyam ।
tatkuruṣva maheṣvāsa yuddhādbuddhiṃ nivartaya ॥35॥
tasya vākyasya nidhane prādurāsīcchivo'nilaḥ ।
anulomaḥ sugandhī ca pṛṣataiśca samanvitaḥ ॥36॥
devadundubhayaścaiva sampraṇedurmahāsvanāḥ ।
papāta puṣpavṛṣṭiśca bhīṣmasyopari pārthiva ॥37॥
na ca tacchuśruve kaścitteṣāṃ saṃvadatāṃ nṛpa ।
ṛte bhīṣmaṃ mahābāhuṃ māṃ cāpi munitejasā ॥38॥
sambhramaśca mahānāsīttridaśānāṃ viśāmpate ।
patiṣyati rathādbhīṣme sarvalokapriye tadā ॥39॥
iti devagaṇānāṃ ca śrutvā vākyaṃ mahāmanāḥ ।
tataḥ śāntanavo bhīṣmo bībhatsuṃ nābhyavartata ।
bhidyamānaḥ śitairbāṇaiḥ sarvāvaraṇabhedibhiḥ ॥40॥

Увидев, что рассечен его дрот, исполнен был гнева Бхишма. И стал герой, вражеских городов покоритель, в бою размышлять про себя, умудренный: «Я мог бы с одним луком [моим] сразить всех Пандавов, если бы не был покровителем их [Кришна], Вседостигающий Полководец великомощный. По двум причинам не стану я сражаться с Пандавами: из-за неуязвимости [рода] Панду и из-за женской природы Шикхандина. Когда-то, когда отец мой женился на Кали, довольный [мною], даровал он мне выбор [времени] смерти по собственной воле и неуязвимость в бою²⁵¹. Теперь, я мыслю, пришло, кажется, время для смерти моей». Узнав об этом решении Бхишмы, пылом непомерного, провидцы и Васу, пребывающие на небесах, молвили Бхишме: «Что решено тобою, о герой, нам отрадно весьма. Так и поступи, о великий лучник, отврати мысли от битвы!» И по окончании той речи повеял благой ветер, ласковый, благоухающий, влагою напоенный. Зазвучали громогласные небесные литавры, и цветочный дождь пал сверху на Бхишму, о властитель земли. Но никто не услышал реченное ими, о царь, кроме [самого] Бхишмы мощнорукого и меня, [что одарен был] мудрецом тою способностью. И великое смущение овладело тогда Тридцатью, о владыка народов, из-за того, что падет с колесницы всем мирам любезный Бхишма. Вняв тому, что рекли божественные сонмы, великодушный Бхишма, сын Шантану, острыми стрелами пораженный, что пробили все его доспехи, [уже] не стал тогда нападать на Бибхатсу.

251. …когда отец мой женился на Кали… даровал он мне… неуязвимость в бою. — В «Адипарве» (гл. 94) рассказывается только о первом даре Шантану Бхишме — о выборе времени смерти.

41-45

śikhaṇḍī tu mahārāja bharatānāṃ pitāmaham ।
ājaghānorasi kruddho navabhirniśitaiḥ śaraiḥ ॥41॥
sa tenābhihataḥ saṅkhye bhīṣmaḥ kurupitāmahaḥ ।
nākampata mahārāja kṣitikampe yathācalaḥ ॥42॥
tataḥ prahasya bībhatsurvyākṣipangāṇḍivaṃ dhanuḥ ।
gāṅgeyaṃ pañcaviṃśatyā kṣudrakāṇāṃ samarpayat ॥43॥
punaḥ śaraśatenainaṃ tvaramāṇo dhanañjayaḥ ।
sarvagātreṣu saṅkruddhaḥ sarvamarmasvatāḍayat ॥44॥
evamanyairapi bhṛśaṃ vadhyamāno mahāraṇe ।
na cakruste rujaṃ tasya rukmapuṅkhāḥ śilāśitāḥ ॥45॥

А Шикхандин, о великий царь, поразил прародителя бхаратов, гневный, девятью отточенными стрелами в грудь. Но, в схватке им пораженный, не дрогнул, о великий царь, Бхишма, прародитель куру, как гора во время землетрясения. Тогда Бибхатсу, рассмеявшись, лук Гандиву натянул и поразил сына Ганги двадцатью пятью малыми [стрелами]. И еще сотнею стрел Завоеватель богатств, разъяренный, нанес поспешно ему удары во все части тела, во все уязвимые места. И другими он так же сильно поражен был в великой битве, но не причиняли ему боли те златооперенные, на камне отточенные.

46-68

tataḥ kirīṭī saṃrabdho bhīṣmamevābhyavartata ।
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya dhanuścāsya samācchinat ॥46॥
athainaṃ daśabhirviddhvā dhvajamekena cicchide ।
sārathiṃ viśikhaiścāsya daśabhiḥ samakampayat ॥47॥
so'nyatkārmukamādatta gāṅgeyo balavattaram ।
tadapyasya śitairbhallaistridhā tribhirupānudat ।
nimeṣāntaramātreṇa āttamāttaṃ mahāraṇe ॥48॥
evamasya dhanūṃṣyājau ciccheda subahūnyapi ।
tataḥ śāntanavo bhīṣmo bībhatsuṃ nābhyavartata ॥49॥
athainaṃ pañcaviṃśatyā kṣudrakāṇāṃ samardayat ।
so'tividdho maheṣvāso duḥśāsanamabhāṣata ॥50॥
eṣa pārtho raṇe kruddhaḥ pāṇḍavānāṃ mahārathaḥ ।
śarairanekasāhasrairmāmevābhyasate raṇe ॥51॥
na caiṣa śakyaḥ samare jetuṃ vajrabhṛtā api ।
na cāpi sahitā vīrā devadānavarākṣasāḥ ।
māṃ caiva śaktā nirjetuṃ kimu martyāḥ sudurbalāḥ ॥52॥
evaṃ tayoḥ saṃvadatoḥ phalguno niśitaiḥ śaraiḥ ।
śikhaṇḍinaṃ puraskṛtya bhīṣmaṃ vivyādha saṃyuge ॥53॥
tato duḥśāsanaṃ bhūyaḥ smayamāno'bhyabhāṣata ।
atividdhaḥ śitairbāṇairbhṛśaṃ gāṇḍīvadhanvanā ॥54॥
vajrāśanisamasparśāḥ śitāgrāḥ sampraveśitāḥ ।
vimuktā avyavacchinnā neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥55॥
nikṛntamānā marmāṇi dṛḍhāvaraṇabhedinaḥ ।
musalānīva me ghnanti neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥56॥
brahmadaṇḍasamasparśā vajravegā durāsadāḥ ।
mama prāṇānārujanti neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥57॥
bhujagā iva saṅkruddhā lelihānā viṣolbaṇāḥ ।
mamāviśanti marmāṇi neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥58॥
nāśayantīva me prāṇānyamadūtā ivāhitāḥ ।
gadāparighasaṃsparśā neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥59॥
kṛntanti mama gātrāṇi māghamāse gavāmiva ।
arjunasya ime bāṇā neme bāṇāḥ śikhaṇḍinaḥ ॥60॥
sarve hyapi na me duḥkhaṃ kuryuranye narādhipāḥ ।
vīraṃ gaṇḍīvadhanvānamṛte jiṣṇuṃ kapidhvajam ॥61॥
iti bruvañśāntanavo didhakṣuriva pāṇḍavam ।
saviṣphuliṅgāṃ dīptāgrāṃ śaktiṃ cikṣepa bhārata ॥62॥
tāmasya viśikhaiśchittvā tridhā tribhirapātayat ।
paśyatāṃ kuruvīrāṇāṃ sarveṣāṃ tatra bhārata ॥63॥
carmāthādatta gāṅgeyo jātarūpapariṣkṛtam ।
khaḍgaṃ cānyataraṃ prepsurmṛtyoragre jayāya vā ॥64॥
tasya tacchatadhā carma vyadhamaddaṃśitātmanaḥ ।
rathādanavarūḍhasya tadadbhutamivābhavat ॥65॥
vinadyoccaiḥ siṃha iva svānyanīkānyacodayat ।
abhidravata gāṅgeyaṃ māṃ vo'stu bhayamaṇvapi ॥66॥
atha te tomaraiḥ prāsairbāṇaughaiśca samantataḥ ।
paṭṭiśaiśca sanistriṃśairnānāpraharaṇaistathā ॥67॥
vatsadantaiśca bhallaiśca tamekamabhidudruvuḥ ।68.1

Затем Увенчанный ринулся яростно на Бхишму, выставив вперед Шикхандина, и рассек его лук. И, десятью [стрелами] его пронзив, одною он рассек его стяг, и десятью остриями он в дрожь поверг его колесничего. Сын Ганги взял другой лук, более мощный, но тремя острыми стрелами бхалла [тот] разнес его натрое. И так в [том] великом сражении очень много луков его, всякий раз как он брал их, рассекал во мгновение ока в поединке [Арджуна]. Тогда Бхишма, сын Шантану, не нападал [уже] на Бибхатсу. И еще двадцатью пятью малыми тот его ранил. Пронзенный чрезмерно, молвил великий лучник Духшасане: «Этот Партха, гневный в бою, великий воитель Пандавов, многими тысячами стрел меня в бою осыпал. Не победить его и самому Громовержцу в битве! Но и меня победить не смогут даже боги с данавами и ракшасами вместе, доблестные, что говорить о слабосильных смертных». А меж тем как они разговаривали, Пхальгуна, выставив вперед Шикхандина, отточенными остриями пронзил Бхишму в сражении. Острыми стрелами Владетеля лука Ган дивы тяжко израненный, молвил тогда тот опять Духшасане, улыбаясь: «Ударом подобные ваджре, оружию грома, остроконечные, проникающие, летящие непрерывно — это не стрелы Шикхандина! Уязвимые места секущие, крепкие латы пробивающие, бьющие меня, словно палицы, — это не стрелы Шикхандина! Брахманскому жезлу²⁵² [силой] удара равные, как бой ваджры, неотразимые, силы жизни из меня рвущие — это не стрелы Шикхандина! Словно разъяренные змеи, исполненные яда, языки высовывающие, в уязвимые места меня поражающие — это не стрелы Шикхандина! Словно истребляющие жизнь во мне, словно вестники, посланные Ямой, бьющие, как палицы или железные ломы, — это не стрелы Шикхандина! Рассекающие тело мое, как у коров в месяц магха²⁵³, — это стрелы Арджуны, это не стрелы Шикхандина! Ибо никто иной из всех властителей людей не мог бы в беду меня повергнуть, кроме Джишну Обезьянознаменного, Владетеля лука Гандивы!» Так молвил сын Шантану и, словно испепелить решившись сына Панду, метнул в него дрот, о Бхарата, с пылающим острием, искрометный. Но тот рассек его натрое тремя стрелами и упасть заставил там, о Бхарата, на глазах у всех героев куру. И сын Ганги взял щит, золотом украшенный, и еще меч, смерти или победы желая, но прежде чем он сошел, вооружившись, с колесницы, тот разбил его щит на сто частей, и чуду подобно то было. И, взревев громко, словно лев, воззвал он к своим полкам: «На сына Ганги устремитесь, не страшась нимало!» И те с томарами, дротиками, связками стрел, трезубцами, мечами и еще разнообразным ударным оружием, со стрелами [в форме] телячьего зуба и бхаллами устремились со всех сторон на одного.

252. Брахманский жезл (brahmadaṇḍa). — Согласно примечанию Теланга к английскому переводу, посоху брахмана приписывается магическая сила, превосходящая громовое оружие Индры, способная сокрушать целые племена из поколения в поколение (см.: Roy 1925/4:320).

253. …как у коров в месяц магха… — Возможно, подразумевается зимний холод, от которого страдает скот (см.: Ibid.).

68-72

siṃhanādastato ghoraḥ pāṇḍavānāmajāyata ॥68॥
tathaiva tava putrāśca rājanbhīṣmajayaiṣiṇaḥ ।
tamekamabhyavartanta siṃhanādāṃśca nedire ॥69॥
tatrāsīttumulaṃ yuddhaṃ tāvakānāṃ paraiḥ saha ।
daśame'hani rājendra bhīṣmārjunasamāgame ॥70॥
āsīdgāṅga ivāvarto muhūrtamudadheriva ।
sainyānāṃ yudhyamānānāṃ nighnatāmitaretaram ॥71॥
agamyarūpā pṛthivī śoṇitāktā tadābhavat ।
samaṃ ca viṣamaṃ caiva na prājñāyata kiñcana ॥72॥

И грозный львиный рык раздался тогда [в рядах] пандавов. Также и твои сыновья, о царь, желающие победы Бхишме, поспешили к нему, оставшемуся в одиночестве, и львиный рык издали. И яростной была битва твоих с врагами, о властитель царей, на десятый день, когда встретились Бхишма и Арджуна. Словно водоворот [при слиянии] Ганги с океаном возник мгновенно [там, где] сражались, истребляя друг друга, войска. И непроходимым тогда представилось поле, залитое кровью, и никак не отличить было ровные места от рытвин.

73-77

yodhānāmayutaṃ hatvā tasminsa daśame'hani ।
atiṣṭhadāhave bhīṣmo bhidyamāneṣu marmasu ॥73॥
tataḥ senāmukhe tasminsthitaḥ pārtho dhanañjayaḥ ।
madhyena kurusainyānāṃ drāvayāmāsa vāhinīm ॥74॥
vayaṃ śvetahayādbhītāḥ kuntīputrāddhanañjayāt ।
pīḍyamānāḥ śitaiḥ śastraiḥ pradravāma mahāraṇāt ॥75॥
sauvīrāḥ kitavāḥ prācyāḥ pratīcyodīcyamālavāḥ ।
abhīṣāhāḥ śūrasenāḥ śibayo'tha vasātayaḥ ॥76॥
śālvāśrayāstrigartāśca ambaṣṭhāḥ kekayaiḥ saha ।
dvādaśaite janapadāḥ śarārtā vraṇapīḍitāḥ ।
saṅgrāme na jahurbhīṣmaṃ yudhyamānaṃ kirīṭinā ॥77॥

Тогда, на десятый день, убив десять тысяч воинов, [сам] в уязвимые места пронзаемый, [все еще] стоял на поле брани Бхишма. А Завоеватель богатств, сын Притхи, будучи во главе своих войск, [вражескую] рать в бегство обратил, [вторгшись] в середину войск куру. И бежали мы с поля великой битвы в страхе перед Завоевателем богатств Белоконным, сыном Кунти, [его] острыми стрелами уязвляемые. [Но] саувиры, китавы, [бойцы] с Востока, западные и северные малавы, абхишахи, шурасены, шиби, васати, тригарты вместе с шальвами, амбаштхи с кекаями — [воины] этих двенадцати стран, стрелами уязвляемые, страдающие от ран, не покинули [все же] в бою Бхишму, сражающегося с Увенчанным.

78-82

tatastamekaṃ bahavaḥ parivārya samantataḥ ।
parikālya kurūnsarvāñśaravarṣairavākiran ॥78॥
nipātayata gṛhṇīta vidhyatātha ca karṣata ।
ityāsīttumulaḥ śabdo rājanbhīṣmarathaṃ prati ॥79॥
abhihatya śaraughaistaṃ śataśo'tha sahasraśaḥ ।
na tasyāsīdanirbhinnaṃ gātreṣvaṅgulamātrakam ॥80॥
evaṃ vibho tava pitā śarairviśakalīkṛtaḥ ।
śitāgraiḥ phalgunenājau prākśirāḥ prāpatadrathāt ।
kiñciccheṣe dinakare putrāṇāṃ tava paśyatām ॥81॥
hā heti divi devānāṃ pārthivānāṃ ca sarvaśaḥ ।
patamāne rathādbhīṣme babhūva sumahānsvanaḥ ॥82॥

Тогда многочисленные [рати], его одного окружив со всех сторон, всех куру обратили в бегство, ливнями стрел осыпая. «Валите! Хватайте! Разите! Режьте!» — такие возгласы раздавались беспорядочно, о царь, вокруг колесницы Бхишмы. Рои стрел поразили его стократно и тысячекратно, и не было [тогда] на теле у него [даже] на палец места не пронзенного. Так отец твой, о повелитель, остроконечными стрелами Пхальгуны весь иссеченный в бою, пал незадолго до заката с колесницы головою к востоку на глазах у твоих сыновей. «Увы, увы!» — [раздались возгласы] богов на небесах и властителей земли повсюду, и великий шум поднялся, когда падал Бхишма с колесницы.

83-91

taṃ patantamabhiprekṣya mahātmānaṃ pitāmaham ।
saha bhīṣmeṇa sarveṣāṃ prāpatanhṛdayāni naḥ ॥83॥
sa papāta mahābāhurvasudhāmanunādayan ।
indradhvaja ivotsṛṣṭaḥ ketuḥ sarvadhanuṣmatām ।
dharaṇīṃ nāspṛśaccāpi śarasaṅghaiḥ samācitaḥ ॥84॥
śaratalpe maheṣvāsaṃ śayānaṃ puruṣarṣabham ।
rathātprapatitaṃ cainaṃ divyo bhāvaḥ samāviśat ॥85॥
abhyavarṣata parjanyaḥ prākampata ca medinī ।
patansa dadṛśe cāpi kharvitaṃ ca divākaram ॥86॥
sañjñāṃ caivālabhadvīraḥ kālaṃ sañcintya bhārata ।
antarikṣe ca śuśrāva divyāṃ vācaṃ samantataḥ ॥87॥
kathaṃ mahātmā gāṅgeyaḥ sarvaśastrabhṛtāṃ varaḥ ।
kālaṃ kartā naravyāghraḥ samprāpte dakṣiṇāyane ॥88॥
sthito'smīti ca gāṅgeyastacchrutvā vākyamabravīt ।
dhārayāmāsa ca prāṇānpatito'pi hi bhūtale ।
uttarāyaṇamanvicchanbhīṣmaḥ kurupitāmahaḥ ॥89॥
tasya tanmatamājñāya gaṅgā himavataḥ sutā ।
maharṣīnhaṃsarūpeṇa preṣayāmāsa tatra vai ॥90॥
tataḥ saṃpātino haṃsāstvaritā mānasaukasaḥ ।
ājagmuḥ sahitā draṣṭuṃ bhīṣmaṃ kurupitāmaham ।
yatra śete naraśreṣṭhaḥ śaratalpe pitāmahaḥ ॥91॥

И когда увидели мы, что упал дед, великий духом, и сердца у всех у нас вместе с Бхишмой упали. Как вырванное [из земли] знамя Индры²⁵⁴, упал он, мощнорукий, всех лучников стяг осеняющий, и отозвались [гулом на его падение] недра. И, множеством стрел покрытый, он даже не коснулся земли. И, когда упал он с колесницы, на него, великого лучника, мужа-быка, на ложе из стрел возлежавшего, низошел божественный дух. Дождь пролил Парджанья, и сотряслась земля. И, падая, увидел он, что убывает солнце²⁵⁵. Сознание сохраняющий, помыслил [тогда] герой о времени [своей кончины], о Бхарата. И в поднебесье отовсюду он услышал божественные голоса: «Как [это случилось, что] великому духом сыну Ганги, мужу-тигру, лучшему из носящих оружие, срок пришел, когда наступила пора южного пути [солнца]?» Услышав ту речь, молвил сын Ганги: «Я держусь!» Ибо, хотя и пал он на землю, он удерживал жизнь [в своем теле], и северного пути [солнца] чаял Бхишма, прародитель куру. Ганга, дочь Химавана, прознав об этой мысли его, послала туда великих провидцев в образе гусей. Тогда гуси с [озера] Манас полетели стаей вместе, поспешая, взглянуть на Бхишму, прародителя куру, туда, где дед, лучший из людей, возлежал на ложе из стрел.

254. Знамя Индры (indradhvaja). — Так именуется обрядовое дерево, играющее центральную роль на посвящённом Индре празднестве, которое справлялось в сезон дождей (в светлую половину месяца бхадра, август—сентябрь) и длилось несколько дней; дерево срубалось с различными обрядовыми действиями, воздвигалось, всячески украшенное, в культовом здании («доме Индры»), где совершалось богослужение (пуджа), потом, поваленное, оттаскивалось слонами к реке; в ведийской литературе обряд неизвестен, но он восходит, очевидно, к архаическому культу плодородия.

255. …убывает солнце. — То есть солнце находится на своём южном пути (см. примеч. 230 к текущ. разд.).

92-100

te tu bhīṣmaṃ samāsādya munayo haṃsarūpiṇaḥ ।
apaśyañśaratalpasthaṃ bhīṣmaṃ kurupitāmaham ॥92॥
te taṃ dṛṣṭvā mahātmānaṃ kṛtvā cāpi pradakṣiṇam ।
gāṅgeyaṃ bharataśreṣṭhaṃ dakṣiṇena ca bhāskaram ॥93॥
itaretaramāmantrya prāhustatra manīṣiṇaḥ ।
bhīṣma eva mahātmā sansaṃsthātā dakṣiṇāyane ॥94॥
ityuktvā prasthitānhaṃsāndakṣiṇāmabhito diśam ।
samprekṣya vai mahābuddhiścintayitvā ca bhārata ॥95॥
tānabravīcchāntanavo nāhaṃ gantā kathañcana ।
dakṣiṇāvṛtta āditye etanme manasi sthitam ॥96॥
gamiṣyāmi svakaṃ sthānamāsīdyanme purātanam ।
udagāvṛtta āditye haṃsāḥ satyaṃ bravīmi vaḥ ॥97॥
dhārayiṣyāmyahaṃ prāṇānuttarāyaṇakāṅkṣayā ।
aiśvaryabhūtaḥ prāṇānāmutsarge niyato hyaham ।
tasmātprāṇāndhārayiṣye mumūrṣurudagāyane ॥98॥
yaśca datto varo mahyaṃ pitrā tena mahātmanā ।
chandato mṛtyurityevaṃ tasya cāstu varastathā ॥99॥
dhārayiṣye tataḥ prāṇānutsarge niyate sati ।
ityuktvā tāṃstadā haṃsānaśeta śaratalpagaḥ ॥100॥

Достигнув же Бхишмы, те мудрецы в образе гусей узрели Бхишму, пародителя куру, возлежащим на ложе из стрел. Великого духом увидев, они обошли сына Ганги, лучшего из бхаратов, слева направо, меж тем как солнце [вступило] на южный путь, и, обращаясь друг к другу, произнесли там благочестивые: «Духом велик Бхишма, а уходит, когда [солнце] на южном пути!» Сказав так, отправились гуси в южную сторону, о Бхарата, и, видя то, поразмыслив, молвил им [вслед] великомудрый сын Шантану: «Пока солнце повернуло к югу, я не уйду ни за что, так я решил. В ту былую обитель мою я уйду, когда к северу повернет солнце, о гуси, истинно говорю вам! Ожидая к северу поворота [солнца], буду я удерживать жизнь мою, ибо дарована мне власть [самому] определить, когда отказаться от жизни. Потому я буду удерживать жизнь, во время пути [солнца] на север я хочу умереть. Дар, который получил я от отца, великого духом, — смерть по желанию [своему], — да осуществится дар его! Я буду удерживать жизнь [мою] отныне до определенного [мною же] срока!» Сказав так тем гусям, он [остался] тогда покоиться на ложе из стрел.

101-108

evaṃ kurūṇāṃ patite śṛṅge bhīṣme mahaujasi ।
pāṇḍavāḥ sṛñjayāścaiva siṃhanādaṃ pracakrire ॥101॥
tasminhate mahāsattve bharatānāmamadhyame ।
na kiñcitpratyapadyanta putrāste bharatarṣabha ।
sammohaścaiva tumulaḥ kurūṇāmabhavattadā ॥102॥
nṛpā duryodhanamukhā niḥśvasya rurudustataḥ ।
viṣādācca ciraṃ kālamatiṣṭhanvigatendriyāḥ ॥103॥
dadhyuścaiva mahārāja na yuddhe dadhire manaḥ ।
ūrugrāhagṛhītāśca nābhyadhāvanta pāṇḍavān ॥104॥
avadhye śantanoḥ putre hate bhīṣme mahaujasi ।
abhāvaḥ sumahānrājankurūnāgādatandritaḥ ॥105॥
hatapravīrāśca vayaṃ nikṛttāśca śitaiḥ śaraiḥ ।
kartavyaṃ nābhijānīmo nirjitāḥ savyasācinā ॥106॥
pāṇḍavāstu jayaṃ labdhvā paratra ca parāṃ gatim ।
sarve dadhmurmahāśaṅkhāñśūrāḥ parighabāhavaḥ ।
somakāśca sapañcālāḥ prāhṛṣyanta janeśvara ॥107॥
tatastūryasahasreṣu nadatsu sumahābalaḥ ।
āsphoṭayāmāsa bhṛśaṃ bhīmaseno nanarta ca ॥108॥

Когда так пал великий мощью Бхишма, глава куру, Пандавы и сринджаи львиный рык издали. Когда сражен был великий своей сутью человек, среди бхаратов несравненный, ничего не предприняли сыновья твои, о бык среди бхаратов, и беспамятство и смятение овладели тогда куру. Цари во главе с Дурьодханой зарыдали тогда, воздыхая, и в горести на долгое время чувств они лишились. Они оставались [на поле], о великий царь, но не помышляли о битве; в оцепенении пребывая, они не устремлялись на пандавов. Когда сражен был великомощный Бхишма, сын Шантану, [почитавшийся] неуязвимым, великое истребление неминуемое предстало, о царь, перед куру. И мы, храбрых военачальников лишившиеся, острыми стрелами посеченные, не знали, что нам делать, Савьясачином побежденные. Пандавы же, обретя победу и высшее прибежище в грядущем, все затрубили в [свои] великие раковины, герои, чьи руки — как засовы крепостные, и возликовали Сомаки с панчалами, о владыка людей. И когда зазвучали тысячи литавр, великомощный Бхимасена стал бряцать оружием и плясать.

109-112

senayorubhayoścāpi gāṅgeye vinipātite ।
saṃnyasya vīrāḥ śastrāṇi prādhyāyanta samantataḥ ॥109॥
prākrośanprāpataṃścānye jagmurmohaṃ tathāpare ।
kṣatraṃ cānye'bhyanindanta bhīṣmaṃ caike'bhyapūjayan ॥110॥
ṛṣayaḥ pitaraścaiva praśaśaṃsurmahāvratam ।
bharatānāṃ ca ye pūrve te cainaṃ praśaśaṃsire ॥111॥
mahopaniṣadaṃ caiva yogamāsthāya vīryavān ।
japañśāntanavo dhīmānkālākāṅkṣī sthito'bhavat ॥112॥

Когда пал сын Ганги, герои обоих воинств, [сойдясь] кругом, положили оружие и в раздумье погрузились. И некоторые разразились воплями, другие обратились в бегство, иные же лишились чувств, а некоторые порицали [все] кшатрийство и одного Бхишму восхваляли. И провидцы и предки славили великообетного, особенно же первые из бхаратов его прославляли. А мужественный сын Шантану, великому учению²⁵⁶ Упанишад приверженный, шепча молитву, пребывал, мудрый, в ожидании срока своего.

256. Учение. — В оригинале: yoga.

Глава 115

1-6

dhṛtarāṣṭra uvāca ।
kathamāsaṃstadā yodhā hīnā bhīṣmeṇa sañjaya ।
balinā devakalpena gurvarthe brahmacāriṇā ॥1॥
tadaiva nihatānmanye kurūnanyāṃśca pārthivān ।
na prāharadyadā bhīṣmo ghṛṇitvāddrupadātmaje ॥2॥
tato duḥkhataraṃ manye kimanyatprabhaviṣyati ।
yadadya pitaraṃ śrutvā nihataṃ mama durmateḥ ॥3॥
aśmasāramayaṃ nūnaṃ hṛdayaṃ mama sañjaya ।
śrutvā vinihataṃ bhīṣmaṃ śatadhā yanna dīryate ॥4॥
punaḥ punarna mṛṣyāmi hataṃ devavrataṃ raṇe ।
na hato jāmadagnyena divyairastraiḥ sma yaḥ purā ॥5॥
yadadya nihatenājau bhīṣmeṇa jayamicchatā ।
ceṣṭitaṃ narasiṃhena tanme kathaya sañjaya ॥6॥

Дхритараштра сказал:
Каково же было тогда [моим] воинам, о Санджая, лишившимся Бхишмы, могучего, богоравного, ради отца принявшего обет безбрачия? Уже тогда я понял, что погибли [потомки] Куру и другие [союзные] цари, когда из сострадания пощадил Бхишма сына Друпады. О каком горе более тяжком могу я помыслить, слабоумный, после этого, — услышав о гибели отца моего? Из камня, наверное, сердце у меня, о Санджая, если не разорвалось оно на сто частей при вести о гибели Бхишмы! Опять и опять отказываюсь я примириться [с мыслью], что убит в бою Деваврата, которого некогда и сын Джамадагни не убил [своим] чудесным оружием! Что Бхишма, муж-лев, победы чающий, стал делать, когда сражен был ныне в битве, о том расскажи мне, о Санджая.

7-14

sañjaya uvāca ।
sāyāhne nyapatadbhūmau dhārtarāṣṭrānviṣādayan ।
pāñcālānāṃ dadaddharṣaṃ kuruvṛddhaḥ pitāmahaḥ ॥7॥
sa śete śaratalpastho medinīmaspṛśaṃstadā ।
bhīṣmo rathātprapatitaḥ pracyuto dharaṇītale ॥8॥
hā heti tumulaḥ śabdo bhūtānāṃ samapadyata ।
sīmāvṛkṣe nipatite kurūṇāṃ samitikṣaye ॥9॥
ubhayoḥ senayo rājankṣatriyānbhayamāviśat ।
bhīṣmaṃ śāntanavaṃ dṛṣṭvā viśīrṇakavacadhvajam ।
kuravaḥ paryavartanta pāṇḍavāśca viśāmpate ॥10॥
khaṃ tamovṛtamāsīcca nāsīdbhānumataḥ prabhā ।
rarāsa pṛthivī caiva bhīṣme śāntanave hate ॥11॥
ayaṃ brahmavidāṃ śreṣṭho ayaṃ brahmavidāṃ gatiḥ ।
ityabhāṣanta bhūtāni śayānaṃ bharatarṣabham ॥12॥
ayaṃ pitaramājñāya kāmārtaṃ śantanuṃ purā ।
ūrdhvaretasamātmānaṃ cakāra puruṣarṣabhaḥ ॥13॥
iti sma śaratalpasthaṃ bharatānāmamadhyamam ।
ṛṣayaḥ paryadhāvanta sahitāḥ siddhacāraṇaiḥ ॥14॥

Санджая сказал:
В вечерний час пал наземь старый праотец куру, опечалив сынов Дхритараштры и радость даровав панчалам. Он возлег тогда на ложе из стрел, земли не коснувшись. С колесницы упав, распростерся Бхишма на поле. «Увы, увы!» — раздались возгласы наперебой среди [всех] созданий, когда пало [то] пограничное древо куру по окончании боя. Страх объял кшатриев обоих воинств, о царь, при виде Бхишмы, сына Шантану, в разбитых доспехах и с поверженным знаменем; подавлены были и куру и пандавы, о владыка народов. Свет солнца померк, и небо окуталось тьмою, и застонала земля, когда сражен был Бхишма, сын Шантану. «Вот лучший из ведающих Святое Слово²⁵⁷, вот утешение для ведающих Святое Слово» — так толковали создания о павшем бхарате-быке. «Вот тот, кто некогда, проведав о любовных страданиях [своего] отца — Шантану, к целомудрию, муж-бык, себя принудил» — так [говорили] о не знающем равных среди бхаратов, на ложе из стрел возлежащем, провидцы, сошедшиеся вокруг вместе с совершенными и странниками небес.

257. Святое Слово. — В оригинале: brahman, что здесь означает Веды (см. примеч. 71 к разд. «Протяжение…»).

15-20

hate śāntanave bhīṣme bharatānāṃ pitāmahe ।
na kiñcitpratyapadyanta putrāstava ca bhārata ॥15॥
vivarṇavadanāścāsangataśrīkāśca bhārata ।
atiṣṭhanvrīḍitāścaiva hriyā yuktā hyadhomukhāḥ ॥16॥
pāṇḍavāśca jayaṃ labdhvā saṅgrāmaśirasi sthitāḥ ।
sarve dadhmurmahāśaṅkhānhemajālapariṣkṛtān ॥17॥
bhṛśaṃ tūryaninādeṣu vādyamāneṣu cānagha ।
apaśyāma raṇe rājanbhīmasenaṃ mahābalam ।
ākrīḍamānaṃ kaunteyaṃ harṣeṇa mahatā yutam ॥18॥
nihatya samare śatrūnmahābalasamanvitān ।
sammohaścāpi tumulaḥ kurūṇāmabhavattadā ॥19॥
karṇaduryodhanau cāpi niḥśvasetāṃ muhurmuhuḥ ।
tathā nipatite bhīṣme kauravāṇāṃ dhurandhare ।
hāhākāramabhūtsarvaṃ nirmaryādamavartata ॥20॥

Когда сражен был Бхишма, сын Шантану, прародитель бхаратов, ничего не стали предпринимать твои сыновья, о Бхарата. Лица их были бледны и безрадостны, о Бхарата, и они стояли, понурившись, смущенные, ибо подавлены были стыдом. А Пандавы, одержав победу, стояли перед рядами войск. И они все затрубили в [свои] великие раковины, украшенные золотыми сетями. И когда громко загремели литавры и зазвучали [трубы], о безупречный, мы узрели на поле битвы, о царь, великомощного Бхимасену, сына Кунти, который в радости великой тешился игрою, сразив в бою врагов, великой мощью наделенных. А куру впали тогда в беспамятство и в смятение. Карна и Дурьодхана все время вздыхали, и, когда пал Бхишма, властитель Кауравов, бесконечны были всеобщие возгласы горести.

21-29

dṛṣṭvā ca patitaṃ bhīṣmaṃ putro duḥśāsanastava ।
uttamaṃ javamāsthāya droṇānīkaṃ samādravat ॥21॥
bhrātrā prasthāpito vīraḥ svenānīkena daṃśitaḥ ।
prayayau puruṣavyāghraḥ svasainyamabhicodayan ॥22॥
tamāyāntamabhiprekṣya kuravaḥ paryavārayan ।
duḥśāsanaṃ mahārāja kimayaṃ vakṣyatīti vai ॥23॥
tato droṇāya nihataṃ bhīṣmamācaṣṭa kauravaḥ ।
droṇastadapriyaṃ śrutvā sahasā nyapatadrathāt ॥24॥
sa sañjñāmupalabhyātha bhāradvājaḥ pratāpavān ।
nivārayāmāsa tadā svānyanīkāni māriṣa ॥25॥
vinivṛttānkurūndṛṣṭvā pāṇḍavāpi svasainikān ।
dūtaiḥ śīghrāśvasaṃyuktairavahāramakārayan ॥26॥
vinivṛtteṣu sainyeṣu pāramparyeṇa sarvaśaḥ ।
vimuktakavacāḥ sarve bhīṣmamīyurnarādhipāḥ ॥27॥
vyupāramya tato yuddhādyodhāḥ śatasahasraśaḥ ।
upatasthurmahātmānaṃ prajāpatimivāmarāḥ ॥28॥
te tu bhīṣmaṃ samāsādya śayānaṃ bharatarṣabham ।
abhivādya vyatiṣṭhanta pāṇḍavāḥ kurubhiḥ saha ॥29॥

Увидев Бхишму павшим, сын твой Духшасана с наивозможной быстротой помчался к рати Дроны. Герой был снаряжен и послан братом вместе со своим полком, и, к войску своему воззвав, отправился [туда] мужтигр. Видя, что пришел он, куру окружили Духшасану, о великий царь, [ожидая], что он скажет. Тогда поведал Дроне о гибели Бхишмы Каурава. Ту горестную [весть] услышав, Дрона упал внезапно с колесницы. Придя в себя, сын Бхарадваджи остановил тогда, блистательный, свои полки, о достойный. Видя, что куру отходят, Пандавы тоже, отправив к своим воинам вестников на быстрых конях, установили перемирие. И когда войска повсюду отошли, все властители мужей, сняв доспехи, направились к Бхишме. От битвы отвратившись, сотни и тысячи воинов приблизились тогда к великому духом, как бессмертные к Владыке созданий. И, дойдя до лежащего Бхишмы, быка среди бхаратов, приветствовали [его] и стали кругом пандавы вместе с куру.

30-43

atha pāṇḍūnkurūṃścaiva praṇipatyāgrataḥ sthitān ।
abhyabhāṣata dharmātmā bhīṣmaḥ śāntanavastadā ॥30॥
svāgataṃ vo mahābhāgāḥ svāgataṃ vo mahārathāḥ ।
tuṣyāmi darśanāccāhaṃ yuṣmākamamaropamāḥ ॥31॥
abhinandya sa tānevaṃ śirasā lambatābravīt ।
śiro me lambate'tyarthamupadhānaṃ pradīyatām ॥32॥
tato nṛpāḥ samājahrustanūni ca mṛdūni ca ।
upadhānāni mukhyāni naicchattāni pitāmahaḥ ॥33॥
abravīcca naravyāghraḥ prahasanniva tānnṛpān ।
naitāni vīraśayyāsu yuktarūpāṇi pārthivāḥ ॥34॥
tato vīkṣya naraśreṣṭhamabhyabhāṣata pāṇḍavam ।
dhanañjayaṃ dīrghabāhuṃ sarvalokamahāratham ॥35॥
dhanañjaya mahābāho śiraso me'sya lambataḥ ।
dīyatāmupadhānaṃ vai yadyuktamiha manyase ॥36॥
sa saṃnyasya mahaccāpamabhivādya pitāmaham ।
netrābhyāmaśrupūrṇābhyāmidaṃ vacanamabravīt ॥37॥
ājñāpaya kuruśreṣṭha sarvaśastrabhṛtāṃ vara ।
preṣyo'haṃ tava durdharṣa kriyatāṃ kiṃ pitāmaha ॥38॥
tamabravīcchāntanavaḥ śiro me tāta lambate ।
upadhānaṃ kuruśreṣṭha phalgunopanayasva me ।
śayanasyānurūpaṃ hi śīghraṃ vīra prayaccha me ॥39॥
tvaṃ hi pārtha mahābāho śreṣṭhaḥ sarvadhanuṣmatām ।
kṣatradharmasya vettā ca buddhisattvaguṇānvitaḥ ॥40॥
phalgunastu tathetyuktvā vyavasāyapurojavaḥ ।
pragṛhyāmantrya gāṇḍīvaṃ śarāṃśca nataparvaṇaḥ ॥41॥
anumānya mahātmānaṃ bharatānāmamadhyamam ।
tribhistīkṣṇairmahāvegairudagṛhṇācchiraḥ śaraiḥ ॥42॥
abhiprāye tu vidite dharmātmā savyasācinā ।
atuṣyadbharataśreṣṭho bhīṣmo dharmārthatattvavit ॥43॥

Пандавам и куру, перед ним, преклоняясь, ставшим, молвил тогда праведный душою Бхишма, сын Шантану: «Добро пожаловать, о великие судьбою, добро пожаловать, о великие воители! Я рад видеть вас, бессмертным подобных». Так приветствовав их, он молвил с поникшей головою: «Совсем поникла моя голова, дайте мне опору в изголовье». Тогда цари принесли ему превосходные подушки, легкие и мягкие, но не пожелал их дед, и, как бы усмехаясь, молвил муж-тигр тем царям: «Не годятся такие для ложа героя, о властители земли». И, увидев тогда лучшего из людей Завоевателя богатств, сына Панду, он молвил долгорукому, всему миру [известному] великому воителю: «О Завоеватель богатств, о мощнорукий, поникла голова моя, дай мне опору в изголовье, какую считаешь здесь достойной». Тот, положив свой великий лук и приветствовав деда, с глазами, полными слез, такое слово молвил: «Приказывай, о лучший из куру, из всех, носящих оружие, избранный. Я — слуга твой, о неодолимый. Что должно исполнить, о дед?» Ему отвечал сын Шантану: «Голова у меня, сын мой, поникла, принеси мне подушку, о Пхальгуна, лучший из куру, только — подходящую для ложа моего. Скорее дай мне ее, о герой! Ведь ты, о Партха, мощнорукий, лучший из всех владеющих луком, ведаешь обычай кшатрийства, достоинствами мудрости и праведности наделенный». — «Да будет так», — ответствовал Пхальгуна; решительный и скорый, он взял Гандиву и гладкие стрелы, произнес над ними заклинания и, разрешения испросив у великого духом, не знающего равных среди бхаратов, тремя острыми быстролетными стрелами опору дал [его] голове. И потому, что понял его желание Савьясачин, возрадовался праведный душою Бхишма, лучший из бхаратов, ведающий истинно суть [Святого] Закона.

44-50

upadhānena dattena pratyanandaddhanañjayam ।
kuntīputraṃ yudhāṃ śreṣṭhaṃ suhṛdāṃ prītivardhanam ॥44॥
anurūpaṃ śayānasya pāṇḍavopahitaṃ tvayā ।
yadyanyathā pravartethāḥ śapeyaṃ tvāmahaṃ ruṣā ॥45॥
evametanmahābāho dharmeṣu pariniṣṭhitam ।
svaptavyaṃ kṣatriyeṇājau śaratalpagatena vai ॥46॥
evamuktvā tu bībhatsuṃ sarvāṃstānabravīdvacaḥ ।
rājñaśca rājaputrāṃśca pāṇḍavenābhi saṃsthitān ॥47॥
śayeyamasyāṃ śayyāyāṃ yāvadāvartanaṃ raveḥ ।
ye tadā pārayiṣyanti te māṃ drakṣyanti vai nṛpāḥ ॥48॥
diśaṃ vaiśravaṇākrāntāṃ yadā gantā divākaraḥ ।
arciṣmānpratapaṁllokānrathenottamatejasā ।
vimokṣye'haṃ tadā prāṇānsuhṛdaḥ supriyānapi ॥49॥
parikhā khanyatāmatra mamāvasadane nṛpāḥ ।
upāsiṣye vivasvantamevaṃ śaraśatācitaḥ ।
upāramadhvaṃ saṅgrāmādvairāṇyutsṛjya pārthivāḥ ॥50॥

Получив [желанное] изголовье, с благодарностью обратился он к Завоевателю богатств, сыну Кунти, лучшему из бойцов, умножающему радости друзей: «Достойное для ложа [моего изголовье] предоставил ты [мне], о сын Панду. Поступи ты иначе, проклял бы я тебя во гневе! Именно так, о мощнорукий, на поле брани на ложе из стрел должно уснуть кшатрию, познавшему исконные предписания [для себя]». И, сказав так Бибхатсу, молвил он слово тем всем царям и царским сыновьям, позади сына Панду стоявшим: «Вот ложе мое, на этом ложе, доколе не повернет солнце, будут зреть меня цари, которые того дожидаться будут. Когда к стране Вайшраваны пойдет дневное светило²⁵⁸, лучезарное, палящее миры, на [своей] высшего пыла исполненной колеснице, тогда прощусь я с жизнью, [как] с самым дорогим другом. Пусть выроют ров здесь, у места упокоения моего, о цари. Так почести Вивасвану воздам я, сотню стрел вобравший. Вражду отринув, прекратите войну, о властители земли!»

258. Когда к стране Вайшраваны пойдёт дневное светило… — То есть к северу от экватора (см. примеч. 230 к текущ. разд.).

51-56

upātiṣṭhannatho vaidyāḥ śalyoddharaṇakovidāḥ ।
sarvopakaraṇairyuktāḥ kuśalāste suśikṣitāḥ ॥51॥
tāndṛṣṭvā jāhnavīputraḥ provāca vacanaṃ tadā ।
dattadeyā visṛjyantāṃ pūjayitvā cikitsakāḥ ॥52॥
evaṅgate na hīdānīṃ vaidyaiḥ kāryamihāsti me ।
kṣatradharmapraśastāṃ hi prāpto'smi paramāṃ gatim ॥53॥
naiṣa dharmo mahīpālāḥ śaratalpagatasya me ।
etaireva śaraiścāhaṃ dagdhavyo'nte narādhipāḥ ॥54॥
tacchrutvā vacanaṃ tasya putro duryodhanastava ।
vaidyānvisarjayāmāsa pūjayitvā yathārhataḥ ॥55॥
tataste vismayaṃ jagmurnānājanapadeśvarāḥ ।
sthitiṃ dharme parāṃ dṛṣṭvā bhīṣmasyāmitatejasaḥ ॥56॥

Тут приблизились к нему врачеватели, искушенные в извлечении стрел [из ран], снабженные всеми [необходимыми] средствами, опытные, хорошо обученные. Увидев их, такое слово промолвил тогда сын Джахнави: «Пусть заплатят положенное целителям и отпустят их с почетом. Ибо после того, что произошло, нет мне теперь здесь нужды в целителях. Ведь высшего достиг я удела, исполнением кшатрийского долга предопределенного. Не приличествует, о цари, это [лечение] мне, на ложе из стрел взошедшему, да сожгут меня в конце [жизни] эти стрелы, о мужей повелители!» Выслушав ту речь его, твой сын Дурьодхана отослал врачевателей, оказав им должный почет. А властители разных стран преисполнились тогда удивления, видя высшую стойкость в Законе, [явленную] Бхишмой, пыл коего непомерен был.

57-59

upadhānaṃ tato dattvā pitustava janeśvara ।
sahitāḥ pāṇḍavāḥ sarve kuravaśca mahārathāḥ ॥57॥
upagamya mahātmānaṃ śayānaṃ śayane śubhe ।
te'bhivādya tato bhīṣmaṃ kṛtvā cābhipradakṣiṇam ॥58॥
vidhāya rakṣāṃ bhīṣmasya sarva eva samantataḥ ।
vīrāḥ svaśibirāṇyeva dhyāyantaḥ paramāturāḥ ।
niveśāyābhyupāgacchansāyāhne rudhirokṣitāḥ ॥59॥

Когда отцу твоему дано было изголовье, о владыка людей, пандавы и куру, великие воители, пришли все вместе к великому духом, возлежавшему на блистательном ложе. Они приветствовали Бхишму и затем обошли его почтительно слева направо; установив вокруг Бхишмы охрану, на исходе дня все герои, в думы погрузившиеся, крайне удрученные, вернулись на отдых, кровью покрытые, в свои шатры.

60-65

niviṣṭānpāṇḍavāṃścāpi prīyamāṇānmahārathān ।
bhīṣmasya patanāddhṛṣṭānupagamya mahārathān ।
uvāca yādavaḥ kāle dharmaputraṃ yudhiṣṭhiram ॥60॥
diṣṭyā jayasi kauravya diṣṭyā bhīṣmo nipātitaḥ ।
avadhyo mānuṣaireṣa satyasandho mahārathaḥ ॥61॥
atha vā daivataiḥ pārtha sarvaśastrāstrapāragaḥ ।
tvāṃ tu cakṣurhaṇaṃ prāpya dagdho ghoreṇa cakṣuṣā ॥62॥
evamukto dharmarājaḥ pratyuvāca janārdanam ।
tava prasādādvijayaḥ krodhāttava parājayaḥ ।
tvaṃ hi naḥ śaraṇaṃ kṛṣṇa bhaktānāmabhayaṅkaraḥ ॥63॥
anāścaryo jayasteṣāṃ yeṣāṃ tvamasi keśava ।
rakṣitā samare nityaṃ nityaṃ cāpi hite rataḥ ।
sarvathā tvāṃ samāsādya nāścaryamiti me matiḥ ॥64॥
evamuktaḥ pratyuvāca smayamāno janārdanaḥ ।
tvayyevaitadyuktarūpaṃ vacanaṃ pārthivottama ॥65॥

И к Пандавам, великим воителям, расположившимся на отдых, к ним, падению Бхишмы радующимся великим воителям отважным, явился в должное время потомок Яду и сказал Юдхиштхире, сыну Дхармы: «Судьбою дарована тебе победа, о Кауравья, судьбою повергнут Бхишма, этот для смертных неуязвимый великий воитель, верный правде. Или, может быть, это по воле богов он, во владении любым оружием искушенный, тебя, о Партха, убивающего взглядом, встретив, был грозным оком твоим испепелен». На эти слова отвечал Джанардане Царь справедливости: «Твоею милостью [дается] победа, и гневом твоим [предопределено] поражение! Ибо ты — наше спасение, о Кришна, избавляющий от опасностей преданных тебе! Неудивительно, что победа к тем [приходит], кого ты постоянно охраняешь в бою, о чьем благе постоянно печешься. Когда во всем ты с нами — неудивительно это, я полагаю». На это отвечал, улыбаясь, Джанардана: «Такие речи от тебя только и можно ожидать, о лучший из властителей земли!»

Глава 116

1-8

sañjaya uvāca ।
vyuṣṭāyāṃ tu mahārāja rajanyāṃ sarvapārthivāḥ ।
pāṇḍavā dhārtarāṣṭrāśca abhijagmuḥ pitāmaham ॥1॥
taṃ vīraśayane vīraṃ śayānaṃ kurusattamam ।
abhivādyopatasthurvai kṣatriyāḥ kṣatriyarṣabham ॥2॥
kanyāścandanacūrṇaiśca lājairmālyaiśca sarvaśaḥ ।
striyo bālāstathā vṛddhāḥ prekṣakāśca pṛthagjanāḥ ।
samabhyayuḥ śāntanavaṃ bhūtānīva tamonudam ॥3॥
tūryāṇi gaṇikā vārāstathaiva naṭanartakāḥ ।
upānṛtyañjaguścaiva vṛddhaṃ kurupitāmaham ॥4॥
upāramya ca yuddhebhyaḥ sannāhānvipramucya ca ।
āyudhāni ca nikṣipya sahitāḥ kurupāṇḍavāḥ ॥5॥
anvāsata durādharṣaṃ devavratamarindamam ।
anyonyaṃ prītimantaste yathāpūrvaṃ yathāvayaḥ ॥6॥
sā pārthivaśatākīrṇā samitirbhīṣmaśobhitā ।
śuśubhe bhāratī dīptā divīvādityamaṇḍalam ॥7॥
vibabhau ca nṛpāṇāṃ sā pitāmahamupāsatām ।
devānāmiva deveśaṃ pitāmahamupāsatām ॥8॥

Санджая сказал:
А на заре, о великий царь, все властители земли, Пандавы и сыны Дхритараштры, пришли к деду. Кшатрии приветствовали его, быка среди кшатриев, героя, на ложе героев возлежащего, лучшего из куру, и стали близ него. Девы [почтили его] всячески сандаловым порошком, жареным зерном и венками, женщины, дети и старики и [прочие] зрители из простонародья потянулись к сыну Шантану, словно духи к Истребителю тьмы²⁵⁹. Музыканты, танцовщицы, гетеры, также мимы с плясунами заплясали и запели перед старым прародителем куру. Прекратив сражение, сбросив доспехи и положив оружие, куру и пандавы вместе собрались вокруг неодолимого Девавраты, укротителя врагов, приязнь изъявляя друг к другу возрасту согласно, как в былое время. И это собрание бхаратов, в котором сошлись сотни царей, [присутствием] Бхишмы озаренное, блистало ярко, словно солнечный диск в небе. И сияли в нем цари, поклоняющиеся прародителю, как боги, Прародителю²⁶⁰, владыке богов, поклоняющиеся.

259. …словно духи к Истребителю тьмы. — То есть к солнцу. «Духи» — в оригинале: bhūtāni, что может означать также «живые существа». Нилакантха полагает, что речь идёт о гандхарвах и других мифических существах, устремляющихся к солнцу ежедневно на восходе (см.: Mahābhārata 1883 — 1896 /4:327).

260. Прародитель — Брахма (см. примеч. 27 к разд. «Земля»).

9-27

bhīṣmastu vedanāṃ dhairyānnigṛhya bharatarṣabha ।
abhitaptaḥ śaraiścaiva nātihṛṣṭamanābravīt ॥9॥
śarābhitaptakāyo'haṃ śarasantāpamūrchitaḥ ।
pānīyamabhikāṅkṣe'haṃ rājñastānpratyabhāṣata ॥10॥
tataste kṣatriyā rājansamājahruḥ samantataḥ ।
bhakṣyānuccāvacāṃstatra vārikumbhāṃśca śītalān ॥11॥
upanītaṃ ca taddṛṣṭvā bhīṣmaḥ śāntanavo'bravīt ।
nādya tāta mayā śakyaṃ bhogānkāṃścana mānuṣān ॥12॥
upabhoktuṃ manuṣyebhyaḥ śaraśayyāgato hyaham ।
pratīkṣamāṇastiṣṭhāmi nivṛttiṃ śaśisūryayoḥ ॥13॥
evamuktvā śāntanavo dīnavāksarvapārthivān ।
dhanañjayaṃ mahābāhumabhyabhāṣata bhārata ॥14॥
athopetya mahābāhurabhivādya pitāmaham ।
atiṣṭhatprāñjaliḥ prahvaḥ kiṃ karomīti cābravīt ॥15॥
taṃ dṛṣṭvā pāṇḍavaṃ rājannabhivādyāgrataḥ sthitam ।
abhyabhāṣata dharmātmā bhīṣmaḥ prīto dhanañjayam ॥16॥
dahyate'daḥ śarīraṃ me saṃsyūto'smi maheṣubhiḥ ।
marmāṇi paridūyante vadanaṃ mama śuṣyati ॥17॥
hlādanārthaṃ śarīrasya prayacchāpo mamārjuna ।
tvaṃ hi śakto maheṣvāsa dātumambho yathāvidhi ॥18॥
arjunastu tathetyuktvā rathamāruhya vīryavān ।
adhijyaṃ balavatkṛtvā gāṇḍīvaṃ vyākṣipaddhanuḥ ॥19॥
tasya jyātalanirghoṣaṃ visphūrjitamivāśaneḥ ।
vitresuḥ sarvabhūtāni śrutvā sarve ca pārthivāḥ ॥20॥
tataḥ pradakṣiṇaṃ kṛtvā rathena rathināṃ varaḥ ।
śayānaṃ bharataśreṣṭhaṃ sarvaśastrabhṛtāṃ varam ॥21॥
sandhāya ca śaraṃ dīptamabhimantrya mahāyaśāḥ ।
parjanyāstreṇa saṃyojya sarvalokasya paśyataḥ ।
avidhyatpṛthivīṃ pārthaḥ pārśve bhīṣmasya dakṣiṇe ॥22॥
utpapāta tato dhārā vimalā vāriṇaḥ śivā ।
śītasyāmṛtakalpasya divyagandharasasya ca ॥23॥
atarpayattataḥ pārthaḥ śītayā vāridhārayā ।
bhīṣmaṃ kurūṇāmṛṣabhaṃ divyakarmaparākramaḥ ॥24॥
karmaṇā tena pārthasya śakraṣyeva vikurvataḥ ।
vismayaṃ paramaṃ jagmustataste vasudhādhipāḥ ॥25॥
tatkarma prekṣya bībhatsoratimānuṣamadbhutam ।
samprāvepanta kuravo gāvaḥ śītārditā iva ॥26॥
vismayāccottarīyāṇi vyāvidhyansarvato nṛpāḥ ।
śaṅkhadundubhinirghoṣaistumulaṃ sarvato'bhavat ॥27॥

А Бхишма, стойко терпящий боль, [но] душою, от стрел мучаясь, не совсем воспрявший, о бык среди бхаратов, молвил: «Тело мое от стрел страдает, до потери сознания стрелы жгут меня, пить я жажду», — обратился он к тем царям. Те кшатрии тогда, о царь, принесли туда отовсюду разнообразные яства и кувшины холодной воды. Увидев принесенное, Бхишма, сын Шантану, молвил: «Не могу я, родные, нынче вкушать какие-либо яства людские. Ибо ушел я от людей на ложе из стрел. Мне осталось [только] дожидаться возвращения луны и солнца!» Сказав так с грустью всем царям, сын Шантану подозвал Завоевателя богатств мощнорукого, о Бхарата. Приблизившись и приветствовав деда, стал [пред ним] мощнорукий, ладони сложив и склонившись в поклоне. «Что мне сделать?» — спросил он. Видя представшего перед ним с приветствием сына Панду, о царь, Бхишма, праведный душою, обратился ласково к Завоевателю богатств: «Горит мое тело, я [весь] пронизан великими стрелами, болят опасные раны, уста мои пересохли. Дай мне воды, чтобы освежить мое тело, о Арджуна, ибо [только] ты, о великий лучник, можешь добыть мне воды как должно». — «Да будет так», — сказал Арджуна и взошел на колесницу, мужественный; с силою натянув тетиву, он изготовил к стрельбе свой лук Гандиву. Гром, раздавшийся от удара его ладони о тетиву, грому [Индры] подобный, услышав, содрогнулись все существа и все цари [тоже]. Затем на колеснице он, лучший из колесничных воинов, объехал слева направо ложе лучшего из бхаратов, среди всех носящих оружие избранного, и, великославный, наложив [на тетиву] блистающую стрелу, над которою прочел заклинания, [силой] оружия Парджаньи ее наделив, на глазах у всего мира Партха пронзил ею землю в южной стороне от Бхишмы. И тогда светлая и благая забила струя воды, прохладной, амрите подобной, небесного запаха и вкуса. Той струи прохладной водою Партха, чудесные подвиги свершающий, ублаготворил Бхишму, быка среди куру. И от того деяния Партхи, словно продолжающего [подвиги] Шакры, преисполнились тогда великого изумления те властители земли. Узрев то деяние Бибхатсу, сверхчеловеческое, небывалое, задрожали куру, словно страдающие от холода коровы. И в изумлении стали размахивать плащами цари повсюду, и бурно со всех сторон зазвучали раковины и забили барабаны.

28-33

tṛptaḥ śāntanavaścāpi rājanbībhatsumabravīt ।
sarvapārthivavīrāṇāṃ sannidhau pūjayanniva ॥28॥
naitaccitraṃ mahābāho tvayi kauravanandana ।
kathito nāradenāsi pūrvarṣiramitadyutiḥ ॥29॥
vāsudevasahāyastvaṃ mahatkarma kariṣyasi ।
yannotsahati devendraḥ saha devairapi dhruvam ॥30॥
vidustvāṃ nidhanaṃ pārtha sarvakṣatrasya tadvidaḥ ।
dhanurdharāṇāmekastvaṃ pṛthivyāṃ pravaro nṛṣu ॥31॥
manuṣyā jagati śreṣṭhāḥ pakṣiṇāṃ garuḍo varaḥ ।
sarasāṃ sāgaraḥ śreṣṭho gaurvariṣṭhā catuṣpadām ॥32॥
ādityastejasāṃ śreṣṭho girīṇāṃ himavānvaraḥ ।
jātīnāṃ brāhmaṇaḥ śreṣṭhaḥ śreṣṭhastvamasi dhanvinām ॥33॥

Утолив жажду, сын Шантану молвил Бибхатсу, как бы славя его в присутствии всех героев, о царь, земли властителей: «Не диво это для тебя, о мощнорукий. Исконным провидцем назвал Нарада тебя, неизмеримого сиянием. Соратник Васудевы, великий подвиг ты совершишь, на какой наверняка не отважится и сам Индра с возглавляемыми им богами вместе. Знают ведающие то: в тебе, о Партха, — всего кшатрийства погибель! Среди носящих лук ты на земле — единственный, из мужей — величайший, как люди в мире — лучшие [из существ], как Гаруда — избранный меж птиц, океан — из водоемов лучший, корова — превосходнейшая из четвероногих, солнце — лучшее из светил, Химаван — избранный среди гор, из каст лучшая — брахманская, так ты — лучший из лучников.

34-35

na vai śrutaṃ dhārtarāṣṭreṇa vākyaṃ sambodhyamānaṃ vidureṇa caiva ।
droṇena rāmeṇa janārdanena muhurmuhuḥ sañjayenāpi coktam ॥34॥
parītabuddhirhi visañjñakalpo duryodhano nābhyanandadvaco me ।
sa śeṣyate vai nihataścirāya śāstrātigo bhīmabalābhibhūtaḥ ॥35॥

Увы, не стал слушать сын Дхритараштры увещевания, которые снова и снова повторяли ему Видура и Дрона, Рама²⁶¹, Джанардана, а также Санджая. Лишившийся рассудка, словно бесчувственный, не внял Дурьодхана и моей речи. Преступивший предписания, он, мощи Бхимы уступающий, уже давно обречен на поражение».

261. Рама — сын Джамадагни, обратившийся в числе прочих к Дурьодхане с увещеванием, когда перед битвой Кришна прибыл к Кауравам с предложением мира (см. гл. 94 «Удьйогапарвы»).

36-46

tataḥ śrutvā tadvacaḥ kauravendro duryodhano dīnamanā babhūva ।
tamabravīcchāntanavo'bhivīkṣya nibodha rājanbhava vītamanyuḥ ॥36॥
dṛṣṭaṃ duryodhanedaṃ te yathā pārthena dhīmatā ।
jalasya dhārā janitā śītasyāmṛtagandhinaḥ ।
etasya kartā loke'sminnānyaḥ kaścana vidyate ॥37॥
āgneyaṃ vāruṇaṃ saumyaṃ vāyavyamatha vaiṣṇavam ।
aindraṃ pāśupataṃ brāhmaṃ pārameṣṭhyaṃ prajāpateḥ ।
dhātustvaṣṭuśca saviturdivyānyastrāṇi sarvaśaḥ ॥38॥
sarvasminmānuṣe loke vettyeko hi dhanañjayaḥ ।
kṛṣṇo vā devakīputro nānyo vai veda kaścana ।
na śakyāḥ pāṇḍavāstāta yuddhe jetuṃ kathañcana ॥39॥
amānuṣāṇi karmāṇi yasyaitāni mahātmanaḥ ।
tena sattvavatā saṅkhye śūreṇāhavaśobhinā ।
kṛtinā samare rājansandhiste tāta yujyatām ॥40॥
yāvatkṛṣṇo mahābāhuḥ svādhīnaḥ kurusaṃsadi ।
tāvatpārthena śūreṇa sandhiste tāta yujyatām ॥41॥
yāvaccamūṃ na te śeṣāṃ śaraiḥ sannataparvabhiḥ ।
nāśayatyarjunastāvatsandhiste tāta yujyatām ॥42॥
yāvattiṣṭhanti samare hataśeṣāḥ sahodarāḥ ।
nṛpāśca bahavo rājaṃstāvatsandhiḥ prayujyatām ॥43॥
na nirdahati te yāvatkrodhadīptekṣaṇaścamūm ।
yudhiṣṭhiro hi tāvadvai sandhiste tāta yujyatām ॥44॥
nakulaḥ sahadevaśca bhīmasenaśca pāṇḍavaḥ ।
yāvaccamūṃ mahārāja nāśayanti na sarvaśaḥ ।
tāvatte pāṇḍavaiḥ sārdhaṃ saubhrātraṃ tāta rocatām ॥45॥
yuddhaṃ madantamevāstu tāta saṃśāmya pāṇḍavaiḥ ।
etatte rocatāṃ vākyaṃ yadukto'si mayānagha ।
etatkṣemamahaṃ manye tava caiva kulasya ca ॥46॥

Тогда опечалился, слыша те слова, Дурьодхана, вождь кауравов. Устремив на него взор, молвил сын Шантану: «Слушай, о царь! Укроти свой гнев! Ты видел, о Дурьодхана, как мудрый Партха породил источник воды, холодной, амрите подобно благоухающей. Нет в мире никого, кто свершил бы такое! Небесное оружие Агни, Варуны, Сомы, Ваю, также Вишну, Индры, Владыки тварей, Брахмы, Превышнего, Владыки созданий²⁶², Дхатара, Тваштара и Савитара во всем мире людей полностью ведает ведь один Завоеватель богатств! Еще Кришна, сын Деваки, но больше никто не ведает. Никак нельзя, сын мой, победить Пандавов в битве. С тем великим героем, что свершил эти сверхчеловеческие деяния, с ним, отважным в бою, блистающим на поле брани, совершенным в сражении, о царь, следует, сын мой, тебе заключить мир. Пока волен в своих деяниях мощнорукий Кришна в окружении куру, с храбрым Партхой [немедля] следует, сын мой, тебе заключить мир. Пока стрелами, крепко слаженными, не уничтожил еще Арджуна рать твою, следует, отец мой, тебе заключить мир. Пока остаются еще на поле боя братья твои, те, что еще не убиты, и многие другие [союзные] властители, о царь, да будет заключен мир. Не испепелил пока твою рать Юдхиштхира, чей взор пылает гневом, поистине следует, сын мой, тебе заключить мир. Пока Накула, и Сахадева, и Бхимасена, сын Панду, не уничтожили совсем твою рать, о великий царь, да будет, сын мой, любезна для тебя дружба с Пандавами. Пусть кончится со мною эта битва, сын мой, и примиришься ты с Пандавами, да будет любезна тебе эта речь моя, которую обратил я к тебе, о безупречный. Благом я почитаю это для тебя и для рода твоего.

262. Превышний (parameṣṭhin), Владыка созданий (prajāpati)… — Здесь, очевидно, эпитеты Брахмы (как, возможно, и следующее далее dhātṛ — «учредитель», хотя Дхатар может выступать и как самостоятельный образ в индуистском пантеоне).

47-51

tyaktvā manyumupaśāmyasva pārthaiḥ paryāptametadyatkṛtaṃ phalgunena ।
bhīṣmasyāntādastu vaḥ sauhṛdaṃ vā sampraśleṣaḥ sādhu rājanprasīda ॥47॥
rājyasyārdhaṃ dīyatāṃ pāṇḍavānāmindraprasthaṃ dharmarājo'nuśāstu ।
mā mitradhrukpārthivānāṃ jaghanyaḥ pāpāṃ kīrtiṃ prāpsyase kauravendra ॥48॥
mamāvasānācchāntirastu prajānāṃ saṅgacchantāṃ pārthivāḥ prītimantaḥ ।
pitā putraṃ mātulaṃ bhāgineyo bhrātā caiva bhrātaraṃ praitu rājan ॥49॥
na cedevaṃ prāptakālaṃ vaco me mohāviṣṭaḥ pratipatsyasyabuddhyā ।
bhīṣmasyāntādetadantāḥ stha sarve satyāmetāṃ bhāratīmīrayāmi ॥50॥
etadvākyaṃ sauhṛdādāpageyo madhye rājñāṃ bhārataṃ śrāvayitvā ।
tūṣṇīmāsīcchalyasantaptamarmā yatvātmānaṃ vedanāṃ sannigṛhya ॥51॥

Отринув гнев, с сынами Притхи примирись! Достаточно того, что сделал Пхальгуна. После кончины Бхишмы да будет дружба между вами, или недужен [будешь], смилуйся по доброму, о царь. Отдай половину царства Пандавам, пусть Царь справедливости правит в Индрапрастхе. Да не обретешь ты среди царей недобрую славу как подлый предатель, о вождь Кауравов! С моей кончиной да воцарится мир среди людей, да сойдутся властители земли во [взаимной] приязни, отец да придет к сыну, о царь, к дяде — племянник, брат — к брату. Если же, во власти заблуждения пребывая, из-за безрассудства [своего] не согласишься с этой речью моей, во благовремении [произнесенной], с кончиною Бхишмы и всем [придет] конец — это слово истины я говорю [тебе]!» Наставление это дружбы ради потомку Бхараты преподав среди царей, сын реки умолк, страдая от стрел, уязвляющих больные места, [но] сдерживаясь и боль подавляя.

Глава 117

1-20

sañjaya uvāca ।
tataste pārthivāḥ sarve jagmuḥ svānālayānpunaḥ ।
tūṣṇīṃbhūte mahārāja bhīṣme śantanunandane ॥1॥
śrutvā tu nihataṃ bhīṣmaṃ rādheyaḥ puruṣarṣabhaḥ ।
īṣadāgatasantrāsaḥ tvarayopajagāma ha ॥2॥
sa dadarśa mahātmānaṃ śaratalpagataṃ tadā ।
janmaśayyāgataṃ devaṃ kārttikeyamiva prabhum ॥3॥
nimīlitākṣaṃ taṃ vīraṃ sāśrukaṇṭhastadā vṛṣaḥ ।
abhyetya pādayostasya nipapāta mahādyutiḥ ॥4॥
rādheyo'haṃ kuruśreṣṭha nityaṃ cāṣkigatastava ।
dveṣyo'tyantamanāgāḥ sanniti cainamuvāca ha ॥5॥
tacchrutvā kuruvṛddhaḥ sa balātsaṃvṛttalocanaḥ ।
śanairudvīkṣya sasnehamidaṃ vacanamabravīt ॥6॥
rahitaṃ dhiṣṇyamālokya samutsārya ca rakṣiṇaḥ ।
piteva putraṃ gāṅgeyaḥ pariṣvajyaikabāhunā ॥7॥
ehyehi me vipratīpa spardhase tvaṃ mayā saha ।
yadi māṃ nābhigacchethā na te śreyo bhaveddhruvam ॥8॥
kaunteyastvaṃ na rādheyo vidito nāradānmama ।
kṛṣṇadvaipāyanāccaiva keśavācca na saṃśayaḥ ॥9॥
na ca dveṣo'sti me tāta tvayi satyaṃ bravīmi te ।
tejovadhanimittaṃ tu paruṣāṇyahamuktavān ॥10॥
akasmātpāṇḍavānhi tvaṃ dviṣasīti matirmama ।
yenāsi bahuśo rūkṣaṃ coditaḥ sūryanandana ॥11॥
jānāmi samare vīryaṃ śatrubhirduḥsahaṃ tava ।
brahmaṇyatāṃ ca śauryaṃ ca dāne ca paramāṃ gatim ॥12॥
na tvayā sadṛśaḥ kaścitpuruṣeṣvamaropama ।
kulabhedaṃ ca matvāhaṃ sadā paruṣamuktavān ॥13॥
iṣvastre bhārasandhāne lāghave'strabale tathā ।
sadṛśaḥ phalgunenāsi kṛṣṇena ca mahātmanā ॥14॥
karṇa rājapuraṃ gatvā tvayaikena dhanuṣmatā ।
tasyārthe kururājasya rājāno mṛditā yudhi ॥15॥
tathā ca balavānrājā jarāsandho durāsadaḥ ।
samare samaraślāghī tvayā na sadṛśo'bhavat ॥16॥
brahmaṇyaḥ satyavādī ca tejasārka ivāparaḥ ।
devagarbho'jitaḥ saṅkhye manuṣyairadhiko bhuvi ॥17॥
vyapanīto'dya manyurme yastvāṃ prati purā kṛtaḥ ।
daivaṃ puruṣakāreṇa na śakyamativartitum ॥18॥
sodaryāḥ pāṇḍavā vīrā bhrātaraste'risūdana ।
saṅgaccha tairmahābāho mama cedicchasi priyam ॥19॥
mayā bhavatu nirvṛttaṃ vairamādityanandana ।
pṛthivyāṃ sarvarājāno bhavantvadya nirāmayāḥ ॥20॥

Санджая сказал:
Затем, когда умолк Бхишма, радость Шантану, все те властители земли, о великий царь, опять вернулись в свои обители. А сын Радхи, муж-бык, услышав, что сражен Бхишма, поспешно пришел [к нему], немного испуганный. Он увидел тогда великого духом на ложе из стрел, подобного Карттикее, божественному владыке, когда пребывал он на ложе [своего] рождения²⁶³. К тому герою, очи сомкнувшему, приблизившись, упал ему тогда в ноги муж, величием осиянный, и голос его прерывался слезами, [когда] он сказал ему: «О лучший из куру, я — сын Радхи, тот, кто, безвинный, столь ненавистен был тебе всегда, когда представал пред [твоими] очами!» Слыша то, старец-куру с трудом глаза раскрыл и, разглядев его не сразу, ласково слово молвил ему. Увидев, что опустело поле, отослал стражей, и, как отец сына, обнял сын Гаити его одной рукой и сказал: «Приди, приди, о ты, что [всегда] спорил и соперничал со мною! Если бы ты не пришел сейчас, блага не было бы тебе, поверь мне. Ты — сын Кунти, не сын Радхи, я знаю об этом от Нарады, а также от Кришны Двайпаяны и от Кешавы²⁶⁴, в этом нет сомнения. Нет у меня ненависти к тебе, правду, сын мой, тебе говорю. А жестокие слова я молвил тебе, чтобы пыл в тебе убить. Ибо нет причины у тебя, по мнению моему, ненавидеть Пандавов, с коими столько раз ты поступал жестоко, о ты, радость Сурьи! Я знаю твое мужество в бою, для врагов губительное, и благочестие, и доблесть, и высочайшее благородство в даянии²⁶⁵. Нет подобного тебе среди мужей, о богоравный! Это разрушителем рода тебя считая, говорил я всегда недоброе о тебе. В стрельбе, во владении луком, в проворстве, в силе удара стрелами ты равен Пхальгуне и Кришне, великому духом. О Карна, [некогда] ты, [только] луком вооруженный, в Раджапуру придя, один сокрушил [там] царей, за царя куру сражаясь²⁶⁶. Так и могучий царь Джарасандха, трудноодолимый, боевой славой похваляющийся, неравен тебе оказался в бою²⁶⁷. Ты благочестив, правдив, пылом солнцу равен, ты — божий отпрыск, в битве непобедимый, превосходящий [всех] людей на земле. Сегодня ушла ненависть, которую когда-то питал я к тебе. Не в силах человека предотвратить назначенное судьбою. Храбрые Пандавы — единоутробные братья твои, о истребитель врагов! Объединись с ними, о мощнорукий, если хочешь сделать угодное мне! Да кончится со мною [эта] вражда, о радость Адитьи, и да будут отныне беспечальны все цари на земле!»

263. …на ложе [своего] рождения. — Т. е. в тростниках, где Сканда, согласно мифу, родился из семени Шивы, занесённого туда течением реки Ганги (śara на санскрите «стрела» и «тростник») (см. изложение мифа в гл. 43 «Шальяпарвы»).

264. …от Нарады… от Кришны Двайпаяны и от Кешавы… — Божественный мудрец Нарада нередко выступает в сказаниях в роли вестника, раскрывающего тайны; Вьяса и Кришна также принадлежали к числу немногих, знавших тайну рождения Карны, но не рассказывается, когда они сообщили о ней Бхишме.

265. …благородство в даянии. — Имеется в виду подвиг самоотвержения Карны, отдавшего Индре, обернувшемуся брахманом, по его просьбе чудесный панцирь со своего тела и вместе с ним дар неуязвимости (см. гл. 104 «Адипарвы»).

266. …сокрушил… царей, за царя куру сражаясь. — Рассказ о победах Карны в «Араньякапарве» (см. в Бомбейском издании гл. 253—254) не включён в критическое издание (см.: Mahābhārata 1863).

267. …царь Джарасандха… неравен тебе оказался в бою. — Рассказ об этой победе Карны также по неясным причинам исключён из критического издания (из «Сабхапарвы», см. в Бомбейском издании гл. 46); только бегло упоминается в гл. 5 «Шантипарвы».

21-28

karṇa uvāca ।
jānāmyahaṃ mahāprājña sarvametanna saṃśayaḥ ।
yathā vadasi durdharṣa kaunteyo'haṃ na sūtajaḥ ॥21॥
avakīrṇastvahaṃ kuntyā sūtena ca vivardhitaḥ ।
bhuktvā duryodhanaiśvaryaṃ na mithyā kartumutsahe ॥22॥
vasu caiva śarīraṃ ca yadudāraṃ tathā yaśaḥ ।
sarvaṃ duryodhanasyārthe tyaktaṃ me bhūridakṣiṇa ।
kopitāḥ pāṇḍavā nityaṃ mayāśritya suyodhanam ॥23॥
avaśyabhāvī vai yo'rtho na sa śakyo nivartitum ।
daivaṃ puruṣakāreṇa ko nivartitumutsahet ॥24॥
pṛthivīkṣayaśaṃsīni nimittāni pitāmaha ।
bhavadbhirupalabdhāni kathitāni ca saṃsadi ॥25॥
pāṇḍavā vāsudevaśca viditā mama sarvaśaḥ ।
ajeyāḥ puruṣairanyairiti tāṃścotsahāmahe ॥26॥
anujānīṣva māṃ tāta yuddhe prītamanāḥ sadā ।
anujñātastvayā vīra yudhyeyamiti me matiḥ ॥27॥
duruktaṃ vipratīpaṃ vā saṃrambhāccāpalāttathā ।
yanmayāpakṛtaṃ kiñcittadanukṣantumarhasi ॥28॥

Карна сказал:
Все это я знаю, о великомудрый, в том нет [у меня] сомнения! Как ты сказал, о неодолимый, я — сын Кунти, не сын возницы. Но бросила меня Кунти, и воспитан я был возницей. Властью воспользовавшись, от Дурьодханы [полученной], не смею я [теперь] поступить вероломно. Имущество [мое], и плоть, и ту высокую славу — все отдал я делу Дурьодханы, о щедрый к жрецам. Своей приверженностью Суйодхане постоянно гневаю я Пандавов. Что неизбежно должно произойти, того предотвратить невозможно! Человеку то не по силам — кто предотвратит назначенное судьбою? Знамения, гибель земли предвещающие, узнал ты, о дед, и поведал о них в собрании. Знаю я доподлинно, что непобедимы Пандавы и Васудева для других мужей, но мы поборемся с ними! Позволь мне [сражаться], отец мой, о ты, всегда радостный душою в битве. С твоего разрешения, о герой, я буду сражаться, такова моя воля. Если грубо говорил или спорил, от вспыльчивости или по неразумию, и за все, в чем провинился я, да соизволишь ты простить меня!

29-33

bhīṣma uvāca ।
na cecchakyamathotsraṣṭuṃ vairametatsudāruṇam ।
anujānāmi karṇa tvāṃ yudhyasva svargakāmyayā ॥29॥
vimanyurgatasaṃrambhaḥ kuru karma nṛpasya hi ।
yathāśakti yathotsāhaṃ satāṃ vṛtteṣu vṛttavān ॥30॥
ahaṃ tvāmanujānāmi yadicchasi tadāpnuhi ।
kṣatradharmajitāṁllokānsamprāpsyasi na saṃśayaḥ ॥31॥
yudhyasva nirahaṅkāro balavīryavyapāśrayaḥ ।
dharmo hi yuddhācchreyo'nyatkṣatriyasya na vidyate ॥32॥
praśame hi kṛto yatnaḥ sucirātsuciraṃ mayā ।
na caiva śakitaḥ kartuṃ yato dharmastato jayaḥ ॥33॥

Бхишма сказал:
Если не можешь ты отринуть ужаснейшую эту вражду, я разрешаю тебе, о Карна, сражайся, неба взыскуя! Без гнева и неистовства свершай царское дело, насколько хватает сил и отваги, следуя поведению добродетельных. Я даю тебе мое разрешение; да обретешь ты то, чего желаешь! Миры, что за исполнение кшатрийского долга полагаются, ты обретешь, в том нет сомнения! Сражайся самоотверженно, на силу и мужество [свое] полагаясь, ибо нет у кшатрия высшего долга, чем битва! Долго, очень долго я пытался добиться мира, но не смог достичь цели. Где праведность — там победа!

sañjaya uvāca ।
evaṃ bruvantaṃ gāṅgeyamabhivādya prasādya ca ।
rādheyo rathamāruhya prāyāttava sutaṃ prati ॥34॥

Санджая сказал:
Сына Ганги, молвившего так, почтив и умилостивив, сын Радхи взошел на колесницу и направился к твоему сыну [Дурьодхане].