Сауптикапарва (санскр. सौप्तिकपर्व, «Книга об избиении спящих воинов») — десятая книга «Махабхараты», состоит из 772 двустиший (18 глав по критическому изданию в Пуне). В «Сауптикапарве» рассказывается о бесчестном истреблении войска Пандавов сыном Дроны по имени Ашваттхаман после поражения Кауравов в битве на Курукшетре.
Санджая1 сказал:
В предзакатный час те герои2, шедшие вместе, обратив свои лица к югу, приблизились к лагерю (Пандавов3). Страх обуял их; спешно отпустили они коней на волю и осторожно углубились в глухие заросли. Исколотые (в сражении) острым оружием, сплошь покрытые ранами и шрамами, остановились они неподалеку от места расположения (вражеской) рати. Испуская тяжкие, жаркие вздохи, с мыслями о Пандавах, вслушивались они в грозные кличи победоносных Пандавов. Но вот, опасаясь преследования, вновь поспешили они в путь, обратившись лицами на восток. Спустя мухурту4 пути кони их притомились, жажда одолела (героев), иссякло терпение у мощнолуких воинов, гнев и неистовство охватили их, и, снедаемые отчаянием из-за гибели царя5, решили они остановиться на некоторое время.
1.
Санджая — потомственный сута-колесничий царя, прославляющий его подвиги: рассказывает слепому царю кауравов Дхритараштре о происходящем во время битвы Пандавов и кауравов.
2.
…те герои… — оставшиеся в живых после великой битвы трое кауравов: Ашваттхаман, сын Дроны, а также Крипа и Критаварман.
3.
Пандавы — сыновья царя Панду, пятеро братьев: Юдхиштхира, Бхимасена, Арджуна, Накула и Сахадева, главные герои «Махабхараты».
4.
Мухурта — отрезок времени, равный 48 минутам.
5.
…из-за гибели царя… — т.е. царя Дурьодханы, главы ста братьев-кауравов, смертельно раненного во время битвы.
7-16
dhṛtarāṣṭra uvāca ।
aśraddheyamidaṃ karma kṛtaṃ bhīmena sañjaya । yatsa nāgāyutaprāṇaḥ putro mama nipātitaḥ ॥7॥ avadhyaḥ sarvabhūtānāṃ vajrasaṃhanano yuvā । pāṇḍavaiḥ samare putro nihato mama sañjaya ॥8॥ na diṣṭamabhyatikrāntuṃ śakyaṃ gāvalgaṇe naraiḥ । yatsametya raṇe pārthaiḥ putro mama nipātitaḥ ॥9॥ adrisāramayaṃ nūnaṃ hṛdayaṃ mama sañjaya । hataṃ putraśataṃ śrutvā yanna dīrṇaṃ sahasradhā ॥10॥ kathaṃ hi vṛddhamithunaṃ hataputraṃ bhaviṣyati । na hyahaṃ pāṇḍaveyasya viṣaye vastumutsahe ॥11॥ kathaṃ rājñaḥ pitā bhūtvā svayaṃ rājā ca sañjaya । preṣyabhūtaḥ pravarteyaṃ pāṇḍaveyasya śāsanāt ॥12॥ ājñāpya pṛthivīṃ sarvāṃ sthitvā mūrdhni ca sañjaya । kathamadya bhaviṣyāmi preṣyabhūto durantakṛt ॥13॥ kathaṃ bhīmasya vākyāni śrotuṃ śakṣyāmi sañjaya । yena putraśataṃ pūrṇamekena nihataṃ mama ॥14॥ kṛtaṃ satyaṃ vacastasya vidurasya mahātmanaḥ । akurvatā vacastena mama putreṇa sañjaya ॥15॥ adharmeṇa hate tāta putre duryodhane mama । kṛtavarmā kṛpo drauṇiḥ kimakurvata sañjaya ॥16॥
Дхритараштра6 сказал:
Невозможно поверить в содеянное Бхимой7, о Санджая: сын мой, что силою равен был десяти тысячам слонов, сражен! Неуязвимый для всех живущих, крепкий телом подобно ваджре8, юный сын мой пал в битве с Пандавами, о Санджая! Было предрешено, о Гавальгани9, что не смогут одолеть его люди, но встретился сын мой в бою с Партхами10 и вот — сражен! Видно, железным стало сердце мое, о Санджая, раз при вести о гибели ста моих сыновей оно не разорвалось на тысячу частей. Что ж будет с нами, двумя престарелыми супругами, раз сыновья наши убиты?! Ведь я не снесу жизни во владениях Пандавеи11. Являясь отцом царя, сам я ведь тоже царь, о Санджая, так как же я стану, превратившись в слугу, жить по указке Пандавеи! Повелевая всей землей и стоя на главе ее12, как же теперь я буду существовать, о Санджая, навек превратившись в слугу! Разве смогу я слушать речи Бхимы13, о Санджая, который один полностью истребил сто моих сыновей! Сбылись слова великого духом Видуры, те слова, которым не внял сын мой14, о Санджая! Что же предприняли Критаварман, Крипа и Драуни15, когда злодейски убит был сын мой Дурьодхана16, о друг мой Санджая?
6.
Дхритараштра — слепой царь, отец ста братьев-кауравов, противников Пандавов в борьбе за престол.
7.
Бхима — Пандава Бхимасена, один из сыновей Кунти от Панду. Во исполнение данной в собрании кшатриев клятвы во время битвы он перебил палицей ноги каураве Дурьодхане, оскорбившему супругу Пандавов Драупади тем, что обнажил перед ней бедро (Махабхарата 1962, гл. 63), а перед тем как Пандавы проиграли игру в кости, обращался с ней как со служанкой (см. там же, гл. 59, 60).
8.
Ваджра — оружие громовника Индры, царя богов, демоноборца, созданное, согласно мифу, из костей мудреца Дадхичи небесным ремесленником Тваштри; в эпической поэтике ваджра символизирует мощь удара и твердость.
9.
Гавальгани — имя по отцу суты-сказителя Санджаи.
10.
Партхи — сыновья Притхи-Кунти, старшие братья Пандавы: Юдхиштхира, Бхимасена и Арджуна, считающиеся воплощениями богов, соответственно — Дхармы, олицетворяющего религиозный закон, Ваю-Ветра и Индры. Младшие Пандавы — близнецы Накула и Сахадева, сыновья Мадри, считаются сыновьями богов-близнецов Ашвинов.
11.
Пандавея — то же: Пандава, сын Панду, здесь: Юдхиштхира.
12.
…стоя на главе ее… — так называемая «царская» метафора (ср. русск. «стоя во главе»), символизирующая победу над недругом; в данном случае не отвечает эпической реальности: победу в битве одержали Пандавы, а не сторонники царя Дхритараштры.
13.
Бхима — «Грозный», сокращенное прозвание героя Бхимасены, соответствующее его характеристике.
14.
Сбылись слова… Видуры… которым не внял сын мой… — Видура, герой старшего поколения, мудрец-риши, не раз предостерегал царя кауравов от распрей с Пандавами, предрекая поражение кауравов (см: Махабхарата 1962, гл. 66, с. 136; Махабхарата 1976, гл. 85, 86, 93).
15.
Критаварман, Крипа и Драуни — трое уцелевших после битвы воинов-кауравов. Критаварман — царь из рода бходжей. Крипа — воин-брахман, воплощение Рудры, получивший от него знание военной науки, которой и обучил Пандавов и кауравов, приходясь, таким образом, наставником и тем и другим. Драуни — сын Дроны, имя героя Ашваттхамана по отцу, преимущественно используемое в этой книге, поскольку импульсом к действиям воина является месть за убитого отца.
16.
…злодейски убит был… Дурьодхана… – Словом «злодейски» передано adharmeṇa, «вопреки дхарме», правилам ведения боя.
Санджая сказал:
Итак, о царь, уйдя не слишком далеко, твои (сподвижники) остановились, и взорам их открылся страшный лес, полный лиан и различных деревьев. И вот, передохнув мухурту, меж тем как их отборнейшие кони напились воды, в час солнечного заката вошли они в глубь того огромного леса, населенного сонмищами разных зверей, обильного разными птицами, поросшего разными деревьями и лианами, кишевшего разными змеями, изобиловавшего разными водоемами, украшенного прудами, покрытого сотнями лотосовых озер, богатого синими лотосами. Вступив в тот грозный лес, огляделись они по сторонам и увидели баньян, укрытый тысячами ветвей. Приблизившись к баньяну, великоколесничные воины, лучшие из людей, осмотрели, о царь, лучшего из лесных властелинов. Сошли они с колесниц, распрягли коней, совершили, как полагается, очищение водой и сотворили вечернюю молитву, о могучий! И когда Творящий день17 достиг Асты18, лучшей из гор, настала ночь, зиждительница всего мира19. Словно бы засветилось повсюду прекрасное одеяние небес, украшенное россыпями звезд, созвездий, планет. Понемногу начинали сновать ночные твари, дневные же погружались в сон. Ужасен был крик существ, бродящих в ночи, хищники ликовали — наступала страшная ночь.
17.
Творящий день (Творец дня) — Солнце.
18.
Аста — гора Захода, противопоставляемая горе Восхода — Удая.
19.
…ночь, зиждительница всего мира — букв.: «основательница, «установительница» (dhātrī); космологическая метафора содержит идею происхождения мира из космической тьмы. Бог Дхатри («Установитель») в Ведах ассоциируется с зачатием (в том числе и в космогоническом плане) и, очевидно, с идеологемой судьбы (см. Махабхарата 1987: 618, примеч. 59).
В грозную пасть ночи и угодили вместе Критаварман, Крипа и Драуни, обуянные горем от (случившихся) бед. Сидели они под сенью баньяна, предаваясь тоске по тому самому поводу — погибели, настигшей куру20 и Пандавов. И тут дремой сковало их члены, и, охваченные тяжкой усталостью, израненные всевозможными стрелами, улеглись они прямо на землю. Сон овладел Крипой и Бходжей21, обоими великоколесничными воинами, достойными счастья, а горя не заслужившими; лежа на голой земле, заснули они, о великий царь, сломленные усталостью и отчаянием. Один лишь сын Дроны22, о бхарата23, оставаясь во власти гнева, неистовства, был не в силах заснуть и вздыхал, точно змей. Неспособный уснуть, сжигаемый безмерной яростью, оглядывал он, мощнорукий, тот грозный видом лес и, осматривая лесную окраину, населенную разнообразными тварями, заметил, что баньян кишит воронами. Тысячи ворон, растворившись в ночи, сладко спали, о Кауравья24, беспомощные поодиночке. Меж тем как вороны мирно спали повсюду, он увидел появившуюся внезапно сову, страшную обличьем, огромную телом, медно-коричневую, с рыжими глазами, длиннющим клювом и когтями, громко ухающую, быструю, точно Супарна25. И вот эта птица глухо вскрикнула и, словно бы распластавшись, кинулась на ветвь баньяна, о бхарата! Опустившись на ветвь Антакой26 для ворон, птица принялась истреблять их, спящих, во множестве. Лапами, как оружием, она отрывала крылья одним, отсекала головы другим, ломала ноги третьим. Вмиг перебила она, могучая, тех, что попались ей на глаза, так что останками их было усеяно все пространство вокруг баньяна, о владыка народов! Истребив ворон, сова преисполнилась ликования: сокрушительница врагов, она покарала недругов, как задумала.
20.
Куру — царский род, борьба между двумя ветвями которого — Пандавами и кауравами — составляет основной сюжет «Махабхараты». Название древнего индоарийского племени куру, внесшего, наряду с панчалами, основной вклад в сложение цивилизации долины Ганга, восходит к имени легендарного царя Куру (см.: Махабхарата 1990: 289). Здесь: куру — кауравы.
21.
Бходжа — прозвание Критавармана, происходящего из царского рода бходжей.
22.
Дрона — воин-брахман, военный наставник Пандавов и кауравов. Сын Дроны — то же: Драуни, Ашваттхаман.
23.
Бхарата — bhārata, «потомок Бхараты», именование по общему предку членов царского рода племени куру — Пандавов и кауравов; здесь: обращение к царю Дхритараштре.
24.
Кауравья — здесь: обращение к царю кауравов Дхритараштре.
25.
Супарна — «Прекраснокрылый», имя мифической птицы Гаруды, ваханы — ездового животного и символа Вишну.
26.
Антака — «Несущий конец», бог смерти Яма.
43-52
taddṛṣṭvā sopadhaṃ karma kauśikena kṛtaṃ niśi । tadbhāvakṛtasaṅkalpo drauṇireko vyacintayat ॥43॥ upadeśaḥ kṛto'nena pakṣiṇā mama saṃyuge । śatrūṇāṃ kṣapaṇe yuktaḥ prāptakālaśca me mataḥ ॥44॥ nādya śakyā mayā hantuṃ pāṇḍavā jitakāśinaḥ । balavantaḥ kṛtotsāhā labdhalakṣāḥ prahāriṇaḥ । rājñaḥ sakāśe teṣāṃ ca pratijñāto vadho mayā ॥45॥ pataṅgāgnisamāṃ vṛttimāsthāyātmavināśinīm । nyāyato yudhyamānasya prāṇatyāgo na saṃśayaḥ । chadmanā tu bhavetsiddhiḥ śatrūṇāṃ ca kṣayo mahān ॥46॥ tatra saṃśayitādarthādyo'rtho niḥsaṃśayo bhavet । taṃ janā bahu manyante ye'rthaśāstraviśāradāḥ ॥47॥ yaccāpyatra bhavedvācyaṃ garhitaṃ lokaninditam । kartavyaṃ tanmanuṣyeṇa kṣatradharmeṇa vartatā ॥48॥ ninditāni ca sarvāṇi kutsitāni pade pade । sopadhāni kṛtānyeva pāṇḍavairakṛtātmabhiḥ ॥49॥ asminnarthe purā gītau śrūyete dharmacintakaiḥ । ślokau nyāyamavekṣadbhistattvārthaṃ tattvadarśibhiḥ ॥50॥ pariśrānte vidīrṇe ca bhuñjāne cāpi śatrubhiḥ । prasthāne ca praveśe ca prahartavyaṃ riporbalam ॥51॥ nidrārtamardharātre ca tathā naṣṭapraṇāyakam । bhinnayodhaṃ balaṃ yacca dvidhā yuktaṃ ca yadbhavet ॥52॥
Наблюдая то вероломное деяние, сотворенное совою в ночи, Драуни в одиночестве предался размышлениям, склоняясь к мысли совершить то же самое. «Этой птицей в побоище мне преподан урок. По моему разумению, пробил час истребления недругов. Ныне я оказался не в силах уничтожить решительных Пандавов, могучих воителей, вершащих теперь торжество; они достигли своей цели, а ведь в присутствии царя я обещал их уничтожить! Воину, когда он оказался в губительном для себя положении, подобно мотыльку, попавшему в огонь, воистину грозит погибель, нет сомнения! Тогда хитростью можно добиться успеха и (учинить) великое истребление недругов. И тут пользе сомнительной большинство тех, что искушены в науке о пользе27, предпочтут пользу несомненную. И как бы ни было то порицаемо, осуждаемо, проклинаемо миром, так и следует поступать человеку, вершащему дхарму кшатрия28. На каждом шагу несовершенные духом Пандавы прибегали ко всевозможным вероломным поступкам, что порицаются и проклинаются. По этому поводу известны два стиха, пропетые некогда теми, что размышляют о дхарме и, взыскуя справедливости во имя истины, истину эту провидят: "Войско врага надлежит сокрушать его недругу даже тогда, когда устало оно и разбито, или вкушает пищу, отступает или находится в своем лагере, будь это войско настигнуто сном среди ночи или главу потеряло убитым, даже если оружие у него разбито или расколото оно надвое"».
27.
Наука о пользе — букв.: артхашастра.
28.
Дхарма кшатрия — воинский долг представителей второго, следующего за брахманами, высшего сословия (варны) древнеиндийского общества, состоящий в том, чтобы честно сражаться, не отступая с поля брани. Дхарма в широком смысле — универсальный надличностный религиозный закон индуизма, определяющий жизнь индивида, общества и космоса в целом. Этическая проблематика данной книги эпоса сосредоточена вокруг правил ведения боя — кшатрийской дхармы.
53-66
ityevaṃ niścayaṃ cakre suptānāṃ yudhi māraṇe । pāṇḍūnāṃ saha pāñcālairdroṇaputraḥ pratāpavān ॥53॥ sa krūrāṃ matimāsthāya viniścitya muhurmuhuḥ । suptau prābodhayattau tu mātulaṃ bhojameva ca ॥54॥ nottaraṃ pratipede ca tatra yuktaṃ hriyā vṛtaḥ । sa muhūrtamiva dhyātvā bāṣpavihvalamabravīt ॥55॥ hato duryodhano rājā ekavīro mahābalaḥ । yasyārthe vairamasmābhirāsaktaṃ pāṇḍavaiḥ saha ॥56॥ ekākī bahubhiḥ kṣudrairāhave śuddhavikramaḥ । pātito bhīmasenena ekādaśacamūpatiḥ ॥57॥ vṛkodareṇa kṣudreṇa sunṛśaṃsamidaṃ kṛtam । mūrdhābhiṣiktasya śiraḥ pādena parimṛdnatā ॥58॥ vinardanti sma pāñcālāḥ kṣveḍanti ca hasanti ca । dhamanti śaṅkhāñśataśo hṛṣṭā ghnanti ca dundubhīn ॥59॥ vāditraghoṣastumulo vimiśraḥ śaṅkhanisvanaiḥ । anilenerito ghoro diśaḥ pūrayatīva hi ॥60॥ aśvānāṃ heṣamāṇānāṃ gajānāṃ caiva bṛṃhatām । siṃhanādaśca śūrāṇāṃ śrūyate sumahānayam ॥61॥ diśaṃ prācīṃ samāśritya hṛṣṭānāṃ garjatāṃ bhṛśam । rathanemisvanāścaiva śrūyante lomaharṣaṇāḥ ॥62॥ pāṇḍavairdhārtarāṣṭrāṇāṃ yadidaṃ kadanaṃ kṛtam । vayameva trayaḥ śiṣṭāstasminmahati vaiśase ॥63॥ kecinnāgaśataprāṇāḥ kecitsarvāstrakovidāḥ । nihatāḥ pāṇḍaveyaiḥ sma manye kālasya paryayam ॥64॥ evametena bhāvyaṃ hi nūnaṃ kāryeṇa tattvataḥ । yathā hyasyedṛśī niṣṭhā kṛte kārye'pi duṣkare ॥65॥ bhavatostu yadi prajñā na mohādapacīyate । vyāpanne'sminmahatyarthe yannaḥ śreyastaducyatām ॥66॥
Вот так сын Дроны пламенный вознамерился умертвить в побоище спящих Пандавов вместе с панчалами29. Укрепившись в жестоком своем намерении, поразмыслив минуту-другую, он разбудил спавших — дядю своего (Крипу) и Бходжу. Но те не нашлись, что ответить, и тогда, смутившись, он задумался на какое-то время, а затем, содрогаясь от плача, проговорил: «Царь Дурьодхана многосильный, единственный в своем могуществе, тот, ради которого мы и ввязались в распрю с Пандавами, убит! Оказавшись в бою один против многих ничтожеств, воистину отважный предводитель одиннадцати ратей, был он сражен Бхимасеной. Низким Врикодарой30 совершено жестокое злодеяние, когда пнул он ногой его голову, над которой был совершен обряд помазания на царство! Кричали тогда панчалы, вопили и смеялись, ликуя, дули в сотни боевых раковин, били в барабаны. Громкий устрашающий рев вадитр31, смешиваясь со звуками раковин, словно бы заполнил собою стороны света, разносимый ветром. Ржали кони, ревели слоны, слышались оглушительные львиные кличи героев. Рождаясь в восточной стороне, раздавались вздымающие (от ужаса) волоски на теле, звучные возгласы ликования, сопровождаемые грохотом колесничных ободов. После того, как Пандавы учинили такое избиение соратников Дхритараштры, в великом побоище нас уцелело лишь трое. Те, что мощью были подобны тысячам слонов, искусно владея любым оружием, сокрушены сыновьями Панду32, — я усматриваю в том превратность Времени33. Воистину, так теперь и должно произойти (как я надумал) из-за того (их) деяния, таков (неминуемый) исход его, хотя совершилось (тогда) такое, что было (другим) совершить не под силу. И если не застлало вам разум ослеплением, скажите же, что может быть лучше для нас, когда (перед нами) стоит столь великая цель?!»
29.
Панчалы — народность страны Панчала, располагавшейся к западу и юго-востоку от территории куру в верховье Ганга. Царские роды панчалов и Пандавов связаны союзничеством и родством: Драупади, супруга Пандавов, — дочь царя панчалов Друпады; панчалы сыграли важную роль в сложении культуры долины Ганга.
30.
Врикодара — «С утробой волка», прозвание героя Бхимасены, не имеющее негативной окраски, объясняемое его способностью переварить даже смертельный яд.
31.
Вадитры — музыкальные инструменты, которые входят, наряду с боевыми раковинами и барабанами, в состав воинской атрибутики.
32.
Панду — царь, сын Кришны Двайпаяны Вьясы, называемого традицией создателем «Махабхараты». Сыновья Панду — пятеро братьев Пандавов, являющихся, по небесной родословной, сыновьями богов (см. примеч. № 10).
33.
Время — Кала, смертоносный аспект судьбы.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» первая глава.
Глава 2
1-11
kṛpa uvāca ।
śrutaṃ te vacanaṃ sarvaṃ hetuyuktaṃ mayā vibho । mamāpi tu vacaḥ kiñcicchṛṇuṣvādya mahābhuja ॥1॥ ābaddhā mānuṣāḥ sarve nirbandhāḥ karmaṇordvayoḥ । daive puruṣakāre ca paraṃ tābhyāṃ na vidyate ॥2॥ na hi daivena sidhyanti karmāṇyekena sattama । na cāpi karmaṇaikena dvābhyāṃ siddhistu yogataḥ ॥3॥ tābhyāmubhābhyāṃ sarvārthā nibaddhā hyadhamottamāḥ । pravṛttāścaiva dṛśyante nivṛttāścaiva sarvaśaḥ ॥4॥ parjanyaḥ parvate varṣankiṃ nu sādhayate phalam । kṛṣṭe kṣetre tathāvarṣankiṃ nu sādhayate phalam ॥5॥ utthānaṃ cāpyadaivasya hyanutthānasya daivatam । vyarthaṃ bhavati sarvatra pūrvaṃ kastatra niścayaḥ ॥6॥ pravṛṣṭe ca yathā deve samyakkṣetre ca karṣite । bījaṃ mahāguṇaṃ bhūyāttathā siddhirhi mānuṣī ॥7॥ tayordaivaṃ viniścitya svavaśenaiva vartate । prājñāḥ puruṣakāraṃ tu ghaṭante dākṣyamāsthitāḥ ॥8॥ tābhyāṃ sarve hi kāryārthā manuṣyāṇāṃ nararṣabha । viceṣṭantaśca dṛśyante nivṛttāśca tathaiva hi ॥9॥ kṛtaḥ puruṣakāraḥ sanso'pi daivena sidhyati । tathāsya karmaṇaḥ karturabhinirvartate phalam ॥10॥ utthānaṃ tu manuṣyāṇāṃ dakṣāṇāṃ daivavarjitam । aphalaṃ dṛśyate loke samyagapyupapāditam ॥11॥
Крипа сказал:
Все выслушал я, о могучий, ты имеешь причины так говорить. Услышь же теперь, о мощнорукий, что я скажу. Все люди подчинены двум воздействиям — судьбы и собственных усилий, и нет ничего выше тех двух34. Успеха в делах невозможно достичь благодаря одной лишь судьбе, о достойнейший, или же только одними своими усилиями: успех — в соединении их обоих. Все устремления, как низкие, так и высокие, подчиненные этим двум, всякий раз кажутся и связанными и не связанными с ними. Обрушивая дождь на гору, способствует ли урожаю Парджанья?35 Но если он орошает дождем возделанное поле, тогда не способствует ли он урожаю? И (человеческие) усилия, если судьба неблагоприятна, и судьба, если усилия не предпринимаются, совершенно бесплодны, — разве тут есть выбор? Если же бог посылает дождь и поле возделано хорошо, то урожай будет богатым, — вот и удача для человека! Из тех двух судьба направленно действует по собственной воле, но мудрые, опираясь на свою искушенность, делают все же упор на человеческие усилия. Все цели, о муж-бык36, достигаются людьми лишь благодаря (сочетанию) тех двух, выглядят ли (эти цели) требующими действия или бездействия. Человек, предпринимая усилия, достигает успеха благодаря (расположению) судьбы, и деятельный обретает тогда плоды своей деятельности. Тогда как начинания людей мудрых, но лишенных (расположения) судьбы, выглядят в мире бесплодными, даже если они предпринимаются как должно.
34.
Речь воина-брахмана Крипы (2.2 — 19) относительно обусловленности успеха в достижении цели обязательным сочетанием двух факторов — благоприятствования судьбы и собственных деятельных усилий человека — представляет особый интерес для изучения эпического мировоззрения (в частности, теории кармы).
35.
Парджанья — ведийское божество грозовой тучи, в эпосе сливается с Индрой как богом плодородия (см.: Махабхарата 1987: 682, примем. 50).
36.
Муж-бык — часто употребляемая в эпосе «животная метафора» (ср. «муж-тигр»), подчеркивающая физическую мощь воина (подробно см.: Махабхарата 1987: 604, примеч. 7; Невелева 1991, с. 129 — 132).
12-21
tatrālasā manuṣyāṇāṃ ye bhavantyamanasvinaḥ । utthānaṃ te vigarhanti prājñānāṃ tanna rocate ॥12॥ prāyaśo hi kṛtaṃ karma aphalaṃ dṛśyate bhuvi । akṛtvā ca punarduḥkhaṃ karma dṛśyenmahāphalam ॥13॥ ceṣṭāmakurvaṁllabhate yadi kiñcidyadṛcchayā । yo vā na labhate kṛtvā durdaśau tāvubhāvapi ॥14॥ śaknoti jīvituṃ dakṣo nālasaḥ sukhamedhate । dṛśyante jīvaloke'smindakṣāḥ prāyo hitaiṣiṇaḥ ॥15॥ yadi dakṣaḥ samārambhātkarmaṇāṃ nāśnute phalam । nāsya vācyaṃ bhavetkiñcittattvaṃ cāpyadhigacchati ॥16॥ akṛtvā karma yo loke phalaṃ vindati viṣṭitaḥ । sa tu vaktavyatāṃ yāti dveṣyo bhavati prāyaśaḥ ॥17॥ evametadanādṛtya vartate yastvato'nyathā । sa karotyātmano'narthānnaiṣa buddhimatāṃ nayaḥ ॥18॥ hīnaṃ puruṣakāreṇa yadā daivena vā punaḥ । kāraṇābhyāmathaitābhyāmutthānamaphalaṃ bhavet । hīnaṃ puruṣakāreṇa karma tviha na sidhyati ॥19॥ daivatebhyo namaskṛtya yastvarthānsamyagīhate । dakṣo dākṣiṇyasampanno na sa moghaṃ vihanyate ॥20॥ samyagīhā punariyaṃ yo vṛddhānupasevate । āpṛcchati ca yacchreyaḥ karoti ca hitaṃ vacaḥ ॥21॥
Бездеятельные, те, что неразумны, осуждают действенные начинания людей, но мудрые не одобряют этого. Зачастую предпринятое действие выглядит на земле бесплодным, бездеятельность же оказывается действием с обильными плодами зла. Если не предпринимающий усилий чего-то случайно и добивается, или же не добивается (цели) тот, кто действует, оба они лишены расположения судьбы. Мудрый способен выжить, бездеятельный же не может преуспеть в (достижении) счастья; в этом мире живущих37 мудрые предстают обычно устремленными к благу. Если мудрый и деятелен, но не пожинает плодов своих действий, никоим образом не подвергнется он оговору, ибо взыскует истины. Тот же, кто, не прилагая усилий, пользуется в этом мире плодами (положенными) за труды, подвергается осуждению, зачастую к нему испытывают вражду. Так вот, тот, кто, пренебрегая этим, действует вопреки (должному), обрекает себя на напасти, но не таков удел мудрых. Без человеческих усилий, а также без (благосклонности) судьбы, — без (сочетания) обоих этих истоков (любое) устремление будет бесплодным; тем более лишенное собственных усилий начинание человека не возымеет успеха. Тот, кто, совершив поклонение богам, устремляется к своим целям как должно, искушенный и наделенный умением, не подвергается бессмысленному урону. Ибо то устремление — надлежащее у того, кто почитает старших, советуется, что предпочесть, и следует доброму совету.
37.
Мир живущих — jīvaloka, мир живых, противопоставляемый миру умерших.
22-33
utthāyotthāya hi sadā praṣṭavyā vṛddhasammatāḥ । te'sya yoge paraṃ mūlaṃ tanmūlā siddhirucyate ॥22॥ vṛddhānāṃ vacanaṃ śrutvā yo hyutthānaṃ prayojayet । utthānasya phalaṃ samyaktadā sa labhate'cirāt ॥23॥ rāgātkrodhādbhayāllobhādyo'rthānīheta mānavaḥ । anīśaścāvamānī ca sa śīghraṃ bhraśyate śriyaḥ ॥24॥ so'yaṃ duryodhanenārtho lubdhenādīrghadarśinā । asamarthya samārabdho mūḍhatvādavicintitaḥ ॥25॥ hitabuddhīnanādṛtya sammantryāsādhubhiḥ saha । vāryamāṇo'karodvairaṃ pāṇḍavairguṇavattaraiḥ ॥26॥ pūrvamapyatiduḥśīlo na dainyaṃ kartumarhati । tapatyarthe vipanne hi mitrāṇāmakṛtaṃ vacaḥ ॥27॥ anvāvartāmahi vayaṃ yattu taṃ pāpapūruṣam । asmānapyanayastasmātprāpto'yaṃ dāruṇo mahān ॥28॥ anena tu mamādyāpi vyasanenopatāpitā । buddhiścintayataḥ kiñcitsvaṃ śreyo nāvabudhyate ॥29॥ muhyatā tu manuṣyeṇa praṣṭavyāḥ suhṛdo budhāḥ । te ca pṛṣṭā yathā brūyustatkartavyaṃ tathā bhavet ॥30॥ te vayaṃ dhṛtarāṣṭraṃ ca gāndhārīṃ ca sametya ha । upapṛcchāmahe gatvā viduraṃ ca mahāmatim ॥31॥ te pṛṣṭāśca vadeyuryacchreyo naḥ samanantaram । tadasmābhiḥ punaḥ kāryamiti me naiṣṭhikī matiḥ ॥32॥ anārambhāttu kāryāṇāṃ nārthaḥ sampadyate kvacit । kṛte puruṣakāre ca yeṣāṃ kāryaṃ na sidhyati । daivenopahatāste tu nātra kāryā vicāraṇā ॥33॥
Всякий раз тому, кто приступает к действию, надлежит испросить (совета) у тех, что почитаются как старейшие: это в них главный корень его побуждения, в том, говорят, коренится успех. Тот, кто, вознамерившись действовать, выслушивает советы старших, вскоре обретает должный плод своих усилий. Человек безудержный и непочтительный, тот, что устремляется к своим целям, движимый страстью, гневом, страхом и алчностью, быстро лишается удачи. Та цель, к которой неосмотрительно, по безрассудству стремился Дурьодхана, алчный и недальновидный, не может осуществиться. Не считаясь с теми, чей разум устремлен к добру, держа совет с неправедными, затеял он распрю с превосходящими его по достоинствам Пандавами, хотя его и пытались остановить. Крайне злобного нрава, издавна не способен был он к состраданию, мучился, когда рушился его замысел, ибо не следовал он советам друзей. Мы же послушались того нечестивца, оттого-то и пало на нас это великое страшное горе! Меня и теперь мучает эта беда, и, сколько ни думаю, не могу постичь разумом, в чем для меня теперь благо. А растерявшемуся человеку должно спросить (совета) у мудрых друзей, и как ответят они на вопрос, так и следует поступить. Пойдем же все вместе к Дхритараштре и Гандхари38, порасспросим, придя туда, и многомудрого Видуру. Спросим о том, в чем для нас безусловное благо, и как скажут они, так и следует сделать, — вот в какой мысли я укрепился. Те люди, у которых не спорится дело от отсутствия предприимчивости, даже если они и прилагают усилия, наказаны судьбой, и нечего тут сомневаться!
38.
Гандхари — супруга царя Дхритараштры, мать ста братьев-кауравов, родом из страны Гандхары на территории Северного Панджаба, в месте впадения реки Кабул в Инд. Дхритараштра, Гандхари и Видура — те старшие в роду, у которых и надлежит просить совета.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» вторая глава.
Санджая сказал:
Выслушав благую речь Крипы, сообразную с дхармой и артхой39, впал в тоску Ашваттхаман от (обрушившихся) бед, о великий царь! Сжигаемый отчаянием, словно пылающим огнем, вынашивая жестокий замысел, обратил он свою речь к обоим (своим соратникам): «Какой разум ни есть у человека, тот и хорош для него, и каждый доволен своим разумением. Ибо всякий считает себя наимудрейшим в мире, высокомерно возносит сам себя надо всеми. Собственное разумение каждого покоится на благих речениях, иной же путь размышлений они порицают, а свой постоянно превозносят. Те, что мыслят сходно, объединенные тесной согласованностью побуждений, пребывают в довольстве друг другом и непрестанных глубоких размышлениях. Но какие бы ни были мысли в разное время у того же самого человека, столкнувшись с превратностью хода Времени, они начинают противоречить друг другу. Та или иная мысль рождается у думающих людей от невозможности (истинного) постижения, в особенности когда они наталкиваются на искаженное понимание.
39.
…речь… сообразную с дхармой и артхой… — Дхарма как религиозный долг (см.: примем. 28) и артха, полезная деятельность во имя благополучия индивида, представляют собой две из четырех высших целей (ценностей) человеческой жизни (остальные: кама — наслаждение и порождение потомства, мокша — религиозное освобождение).
Точно искусный лекарь, который, распознав соответствующим образом болезнь, составляет подходящее снадобье, чтоб успокоить (боль), о победоносный, так и люди размышляют над средствами достижения цели, исходя из собственного понимания (обстоятельств), но другие их порицают. В юности одни мысли смущают смертного, в зрелые годы — другие, в старости же его привлекают совсем иные размышления. А когда человек попадает в жестокую беду или же достигает такого вот успеха, мысли его, о Бходжа, меняются. У одного и того же человека в разное время возникают то одни, то другие мысли от перемены в понимании (происходящего), а ему это не по душе. Установив же, какой замысел, по его разумению, ему представляется верным, к тому он и тяготеет, тот и становится движущим в его начинаниях. Любой человек, о Бходжа, если решает, что именно есть для него благо, принимается действовать с воодушевлением даже тогда, когда эти действия изначально грозят ему смертью. Все люди, считая сообразным (происходящему) собственное его понимание, предпринимают различные усилия, считая, что именно в этом и есть благо. Вот что за мысль родилась у меня сегодня, вызванная бедой, — я возвещу вам ее, мою скорбь уносящую. Праджапати40, сотворивший живущих, наделил их деятельностью, распределив ее в соответствии с варнами41, согласно единственному, главному для каждой из них качеству. Для брахмана (главное) — постоянное смирение, для кшатрия - высочайший воинский пыл, для вайшьи — умение, а для шудры — услужение всем варнам. Не смиривший себя брахман неправеден, лишенный воинского пыла кшатрий — ничтожен, а неумелый вайшья порицается, как и шудра, отказывающийся от услужения.
40.
Праджапати — Владыка живущих, древнее божество, в эпосе передающее свое имя и функции богу-творцу Брахме.
41.
Варны — четыре сословия древнеиндийского общества: брахманы (жречество), кшатрии (воины), вайшьи (земледельцы, торговцы) и шудры (обслуживающие три высшие сословия).
Я рожден в достойном высокочтимом роду брахманов, но из-за нелепой судьбы вершу кшатрийскую дхарму. Если бы я, зная дхарму кшатрия, совершил величайшее деяние исходя из своей брахманской природы, я бы не счел это благом. Во время битвы у меня на глазах был убит отец мой, а при мне были тогда дивный лук и дивное оружие! Поэтому волей своею утвердившись в кшатрийской дхарме, я намерен теперь отправиться стезей царя (Дурьодханы) и отца моего многосветлого42. Сейчас мирно заснут решительные панчалы, освободившись от снаряжения и доспехов, упоенные радостью (победы); нас же они мнят побежденными, уставшими от ратных трудов. А я нынче же совершу набег на их укрепленный лагерь, пока они спят в ночи на ложах в своем стане. Налетев на них в лагере, когда они забудутся мертвым сном, я уничтожу их подобно Магхавану, напавшему на данавов43. Нынче же я уничтожу их всех во главе с Дхриштадьюмной44 подобно пылающему огню, охватившему лесной сушняк, а уничтожив панчалов, обрету наконец покой, о достойнейший! Я буду мчаться, уничтожая панчалов в бою, как сам Держащий в руке (лук) Пинаку — яростный Рудра, (уничтожающий) скот45. В ярости уничтожив, изуродовав нынче всех панчалов, я обреку на страдания в битве и сыновей Пандавов. Нынче, когда я покрою землю телами панчалов, перебив их всех одного за другим, я исполню свой долг перед отцом! Нынче я заставлю панчалов следовать тяжкой стезей Дурьодханы, Карны, Бхишмы, а также владыки синдху46. Нынче же ночью, на самом ее исходе, я разобью голову царю панчалов Дхриштадьюмне, — так с силой (разбивают) голову скоту47. Нынче же ночью заостренным мечом, о Гаутама48, в битве я сокрушу спящих панчалов и сыновей Пандавов. Уничтожив в ночи рать панчалов, погруженную в сон, я буду счастлив нынче тем, что исполнил свой долг, о многомудрый!»
42.
…отправиться стезей царя… и отца моего — метафорическое выражение понятия «принять смерть в бою».
43.
…подобно Магхавану, напавшему на данавов. — Магхаван — Щедрый, Даритель, прозвание Индры (древнее имя-заклинание, ср. Шива — милостивый по отношению к грозному Рудре), связанное, очевидно, с ролью Индры как божества дождя, подателя урожая. Данавы — сыновья Дану, разряд демонов. Демоноборчество Индры является темой большого числа батальных сравнений.
44.
Дхриштадьюмна — сын царя панчалов Друпады, брат Драупади, супруги Пандавов. Во время битвы Дхриштадьюмна воскликнул: «Ашваттхаман убит!», не уточнив, что речь идет о боевом слоне, а не о сыне Дроны. Горюя, Дрона сложил оружие и был вероломно сражен, что и объясняет ненависть Драуни к виновнику смерти отца.
45.
…как… Держащий в руке (лук) Пинаку… Рудра, (уничтожающий) скот. — Отношение эпического Шивы, вобравшего в себя черты древнего божества-Стрелка и ведийского Рудры, к домашнему скоту двойственно: он может наслать порчу, но, умилостивленный, ограждает его от напастей. Этим сравнением открывается ряд уничижительных уподоблений воинов из стана Пандавов мелкому скоту, приносимому в жертву.
46.
…заставлю… следовать тяжкой стезей Дурьодханы, Карны, Бхишмы, а также владыки синдху — метафорическое выражение — «обреку на смерть», которую уже приняли перечисленные герои. Дурьодхана — главный из ста братьев-кауравов; Карна — старший брат Пандавов, рожденный их матерью Кунти до брака с Панду, отвергнутый своими братьями и выступающий как полководец кауравов; Бхишма — герой старшего поколения, дед кауравов и Пандавов, возглавлявший, как и Карна, войско кауравов; владыка синдху — царь Джаядратха, правитель северо-западной страны Синдху-Саувира, сторонник кауравов.
47.
…так… (разбивают) голову скоту — одно из сравнений, варьирующих ритуально-мифологическую тему «битва-жертвоприношение», имеющих в данном случае уничижительный по отношению к жертве оттенок.
48.
Гаутама — сын Готамы, патронимическое имя Крипы.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» третья глава.
Глава 4
1-10
kṛpa uvāca ।
diṣṭyā te pratikartavye matirjāteyamacyuta । na tvā vārayituṃ śakto vajrapāṇirapi svayam ॥1॥ anuyāsyāvahe tvāṃ tu prabhāte sahitāvubhau । adya rātrau viśramasva vimuktakavacadhvajaḥ ॥2॥ ahaṃ tvāmanuyāsyāmi kṛtavarmā ca sātvataḥ । parānabhimukhaṃ yāntaṃ rathāvāsthāya daṃśitau ॥3॥ āvābhyāṃ sahitaḥ śatrūñśvo'si hantā samāgame । vikramya rathināṃ śreṣṭha pāñcālānsapadānugān ॥4॥ śaktastvamasi vikrāntuṃ viśramasva niśāmimām । ciraṃ te jāgratastāta svapa tāvanniśāmimām ॥5॥ viśrāntaśca vinidraśca svasthacittaśca mānada । sametya samare śatrūnvadhiṣyasi na saṃśayaḥ ॥6॥ na hi tvā rathināṃ śreṣṭha pragṛhītavarāyudham । jetumutsahate kaścidapi deveṣu pāvakiḥ ॥7॥ kṛpeṇa sahitaṃ yāntaṃ yuktaṃ ca kṛtavarmaṇā । ko drauṇiṃ yudhi saṃrabdhaṃ yodhayedapi devarāṭ ॥8॥ te vayaṃ pariviśrāntā vinidrā vigatajvarāḥ । prabhātāyāṃ rajanyāṃ vai nihaniṣyāma śātravān ॥9॥ tava hyastrāṇi divyāni mama caiva na saṃśayaḥ । sātvato'pi maheṣvāso nityaṃ yuddheṣu kovidaḥ ॥10॥
Крипа сказал:
Самою судьбою, о неколебимый, порожден этот твой замысел: следует отомстить (Пандавам), и даже Тот, в чьей руке ваджра49, не сможет тебя удержать. Мы оба вместе последуем за тобой на рассвете, но теперь ночь, поэтому освободись от доспехов и стяга и отдохни. Во всеоружии я последую за тобой, равно как и Сатвата50 Критаварман, когда ты, стоя на колеснице, направишься в сторону недругов. Вместе с нами обоими завтра ты покараешь в бою врагов, о лучший из колесничных воинов, напав на панчалов с их приспешниками. Ты готов выступать (теперь же), но отдохни этой ночью. Ты давно, родной, бодрствуешь, так поспи, пока еще ночь. А отдохнув и приведя в порядок свои мысли, преодолев дремоту, ты встретишься в битве с противником, о даритель гордости, и истребишь его без сомнения51. Тебя, о лучший из колесничных ратников, когда ты возьмешься за свое прекрасное оружие, никто из богов одолеть не сможет, даже сам сын Огня52. Кто рискнет противостоять в бою, будь это сам Царь богов53, сыну Дроны, выступившему в поход вместе с Крипой, в сопровождении Критавармана! Едва рассветёт, мы, отдохнув, пробудимся и безжалостно уничтожим врагов. У тебя и у меня есть чудесное оружие, нет в том сомнения, и Сатвата (Критаварман) также - владетель великого лука, постоянно являющий свое искусство в сражениях.
49.
Тот, в чьей руке ваджра — прозвание Индры по его оружию.
50.
Сатвата — этническое прозвание Критавармана, принадлежащего к роду сатватов, входившему в состав племени ядавов.
51.
Здесь и далее восхваление Крипой мощи Ашваттхамана имеет целью укрепить собственный воинский дух и решимость соратника накануне боя (о типологическом сходстве подобных монологов с заговором и другими приемами воинской магии см.: Махабхарата 1990: 257, примеч. 218).
52.
Сын Огня — эпический бог-воитель Сканда, военный предводитель богов, считающийся сыном Шивы, идентифицируемого с Огнем.
53.
Царь богов — Индра, земными аналогами которого мыслились эпические цари.
11-19
te vayaṃ sahitāstāta sarvāñśatrūnsamāgatān । prasahya samare hatvā prītiṃ prāpsyāma puṣkalām । viśramasva tvamavyagraḥ svapa cemāṃ niśāṃ sukham ॥11॥ ahaṃ ca kṛtavarmā ca prayāntaṃ tvāṃ narottama । anuyāsyāva sahitau dhanvinau paratāpinau । rathinaṃ tvarayā yāntaṃ rathāvāsthāya daṃśitau ॥12॥ sa gatvā śibiraṃ teṣāṃ nāma viśrāvya cāhave । tataḥ kartāsi śatrūṇāṃ yudhyatāṃ kadanaṃ mahat ॥13॥ kṛtvā ca kadanaṃ teṣāṃ prabhāte vimale'hani । viharasva yathā śakraḥ sūdayitvā mahāsurān ॥14॥ tvaṃ hi śakto raṇe jetuṃ pāñcālānāṃ varūthinīm । daityasenāmiva kruddhaḥ sarvadānavasūdanaḥ ॥15॥ mayā tvāṃ sahitaṃ saṅkhye guptaṃ ca kṛtavarmaṇā । na saheta vibhuḥ sākṣādvajrapāṇirapi svayam ॥16॥ na cāhaṃ samare tāta kṛtavarmā tathaiva ca । anirjitya raṇe pāṇḍūnvyapayāsyāva karhicit ॥17॥ hatvā ca samare kṣudrānpāñcālānpāṇḍubhiḥ saha । nivartiṣyāmahe sarve hatā vā svargagā vayam ॥18॥ sarvopāyaiḥ sahāyāste prabhāte vayameva hi । satyametanmahābāho prabravīmi tavānagha ॥19॥
Объединившись, родной, мы легко уничтожим в битве всех недругов, собравшихся вместе, и тем обретем великую радость. Но (сначала) ты отдохни спокойно, мирно поспи этой ночью. Мы — я и Критаварман — двое лучников, губителей недругов, вместе во всеоружии последуем за тобой, отправляющимся в поход, когда ты, колесничный воин, стоя на колеснице, спешно тронешься в путь. Затем, достигнув их лагеря, ты возгласишь (в знак начала) битвы свое имя54 и учинишь великое истребление противостоящим врагам. А учинив им побоище на рассвете ясного дня, умиротворись, точно Шакра, погубивший великих асуров55. Ты в силах одолеть в бою колесничную рать панчалов, словно яростный Погубитель всех данавов — войско дайтьев56. Тебе вместе со мной, охраняемому к тому же Критаварманом, не сможет противостоять, явившись воочию, сам могучий (Индра) Держащий в руке ваджру. Ни я, ни Критаварман, родной, ни за что не уйдем с поля брани, не одолев Пандавов! А повергнув в битве низких панчалов вместе с Пандавами, мы все возвратимся назад или же, если нам суждено погибнуть в (бою), отправимся на небеса57. На рассвете, о мощнорукий, мы, твои соратники, (предстанем пред тобой) во всем снаряжении, о безупречный, — истинно говорю я тебе!
54.
…возгласишь… свое имя… — Крипа пытается убедить Ашваттхамана действовать в согласии с правилами ведения боя, по которым необходимо, вызывая противника на бой, назвать свое имя.
56.
…словно яростный Погубитель всех данавов — войско дайтьев. — Погубитель всех данавов — Индра; данавы и дайтьи — сыновья соответственно Дану и Дити от Кашьяпы, разряды демонов, практически не различающиеся меж собой (ср. батальные сравнения выше — примеч. 43, 55).
57.
…отправимся на небеса — «метафора смерти», подразумевающая эквивалентность религиозных заслуг — достижения небес гибелью в честном бою и посредством жертвоприношения.
20-33
evamuktastato drauṇirmātulena hitaṃ vacaḥ । abravīnmātulaṃ rājankrodhādudvṛtya locane ॥20॥ āturasya kuto nidrā narasyāmarṣitasya ca । arthāṃścintayataścāpi kāmayānasya vā punaḥ ॥21॥ tadidaṃ samanuprāptaṃ paśya me'dya catuṣṭayam । yasya bhāgaścaturtho me svapnamahnāya nāśayet ॥22॥ kiṃ nāma duḥkhaṃ loke'sminpiturvadhamanusmaran । hṛdayaṃ nirdahanme'dya rātryahāni na śāmyati ॥23॥ yathā ca nihataḥ pāpaiḥ pitā mama viśeṣataḥ । pratyakṣamapi te sarvaṃ tanme marmāṇi kṛntati ॥24॥ kathaṃ hi mādṛśo loke muhūrtamapi jīvati । droṇo hateti yadvācaḥ pāñcālānāṃ śṛṇomyaham ॥25॥ dhṛṣṭadyumnamahatvājau nāhaṃ jīvitumutsahe । sa me pitṛvadhādvadhyaḥ pāñcālā ye ca saṅgatāḥ ॥26॥ vilāpo bhagnasakthasya yastu rājño mayā śrutaḥ । sa punarhṛdayaṃ kasya krūrasyāpi na nirdahet ॥27॥ kasya hyakaruṇasyāpi netrābhyāmaśru nāvrajet । nṛpaterbhagnasakthasya śrutvā tādṛgvacaḥ punaḥ ॥28॥ yaścāyaṃ mitrapakṣo me mayi jīvati nirjitaḥ । śokaṃ me vardhayatyeṣa vārivega ivārṇavam । ekāgramanaso me'dya kuto nidrā kutaḥ sukham ॥29॥ vāsudevārjunābhyāṃ hi tānahaṃ parirakṣitān । aviṣahyatamānmanye mahendreṇāpi mātula ॥30॥ na cāsmi śakyaḥ saṃyantumasmātkāryātkathañcana । na taṃ paśyāmi loke'sminyo māṃ kāryānnivartayet । iti me niścitā buddhireṣā sādhumatā ca me ॥31॥ vārttikaiḥ kathyamānastu mitrāṇāṃ me parābhavaḥ । pāṇḍavānāṃ ca vijayo hṛdayaṃ dahatīva me ॥32॥ ahaṃ tu kadanaṃ kṛtvā śatrūṇāmadya sauptike । tato viśramitā caiva svaptā ca vigatajvaraḥ ॥33॥
Когда дядя Драуни произнес, обращаясь к нему, эти благие слова, тот ответил, о царь, в гневе вращая глазами: «Разве может заснуть страдающий, тот, кто горит нетерпением, кто только и думает, что о своей цели, и вожделеет (отмщения)! Смотри — сошлись сейчас у меня все эти четыре (свойства), а ведь и одно из четырех могло бы лишить меня сна до рассвета. А что такое отчаяние в этом мире!.. Как вспомню об убийстве отца, так сердце мое тотчас воспламенится, не зная покоя ни ночью, ни днем. Едва лишь (подумаю), как был убит злодеями мой отец прямо у тебя на глазах!.. Все это разрывает мне сердце. Разве может такой, как я, услышав крик панчалов: "Дрона убит!", — прожить в этом мире хотя бы мгновение! Я не вынесу жизни, если не умертвлю в бою Дхриштадьюмну; ему и панчалам, его приспешникам, суждено быть убитыми за то, что погубили моего отца! У какого даже (самого) жестокого человека не запылало бы сердце, если бы он услышал, как я, рыдания царя (Дурьодханы) с перебитыми бедрами! У какого даже (самого) безжалостного человека не исторглись бы слезы из глаз, если бы он услыхал слова, подобные тем, что (произнес) царь с перебитыми бедрами! То, что он, мой сподвижник, повержен, а я остался в живых, умножает мое горе, — так водный поток (наполняет) океан. Лишь на этом одном сосредоточены мои помыслы, так откуда мне ждать сна и покоя! Тех, что охраняемы Васудевой и Арджуной58, я считаю неодолимейшими даже для самого Махендры59, о дядюшка, и все же никак не в силах удержаться от того, что нам надлежит совершить! Не вижу в этом мире никого, кто бы мог отвратить меня от этой цели. Таково решительное мое намерение, и это я почитаю для себя благом. Когда посланцы мне сообщили, что друзья мои повержены и победили Пандавы, сердце мое словно бы запылало. И лишь учинив теперь же истребление недругам, пока они спят (мирным) сном, я отдохну и засну, избавившись от (снедающей) меня лихорадки».
58.
…что охраняемы Васудевой и Арджуной… — Во время битвы Кришна- Васудева был колесничим Пандавы Арджуны, своего родственника, друга и частичного воплощения. Васудева — имя бога-героя Кришны, формально являющееся патронимом (сын Васудевы), широко распространенное в индуистской, особенно философской традиции.
59.
Махендра — букв.: Великий Индра, одно из распространенных его именований.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» четвертая глава.
Глава 5
1-15
kṛpa uvāca ।
śuśrūṣurapi durmedhāḥ puruṣo'niyatendriyaḥ । nālaṃ vedayituṃ kṛtsnau dharmārthāviti me matiḥ ॥1॥ tathaiva tāvanmedhāvī vinayaṃ yo na śikṣati । na ca kiñcana jānāti so'pi dharmārthaniścayam ॥2॥ śuśrūṣustveva medhāvī puruṣo niyatendriyaḥ । jānīyādāgamānsarvāngrāhyaṃ ca na virodhayet ॥3॥ aneyastvavamānī yo durātmā pāpapūruṣaḥ । diṣṭamutsṛjya kalyāṇaṃ karoti bahupāpakam ॥4॥ nāthavantaṃ tu suhṛdaḥ pratiṣedhanti pātakāt । nivartate tu lakṣmīvānnālakṣmīvānnivartate ॥5॥ yathā hyuccāvacairvākyaiḥ kṣiptacitto niyamyate । tathaiva suhṛdā śakyo naśakyastvavasīdati ॥6॥ tathaiva suhṛdaṃ prājñaṃ kurvāṇaṃ karma pāpakam । prājñāḥ sampratiṣedhante yathāśakti punaḥ punaḥ ॥7॥ sa kalyāṇe matiṃ kṛtvā niyamyātmānamātmanā । kuru me vacanaṃ tāta yena paścānna tapyase ॥8॥ na vadhaḥ pūjyate loke suptānāmiha dharmataḥ । tathaiva nyastaśastrāṇāṃ vimuktarathavājinām ॥9॥ ye ca brūyustavāsmīti ye ca syuḥ śaraṇāgatāḥ । vimuktamūrdhajā ye ca ye cāpi hatavāhanāḥ ॥10॥ adya svapsyanti pāñcālā vimuktakavacā vibho । viśvastā rajanīṃ sarve pretā iva vicetasaḥ ॥11॥ yasteṣāṃ tadavasthānāṃ druhyeta puruṣo'nṛjuḥ । vyaktaṃ sa narake majjedagādhe vipule'plave ॥12॥ sarvāstraviduṣāṃ loke śreṣṭhastvamasi viśrutaḥ । na ca te jātu loke'sminsusūkṣmamapi kilbiṣam ॥13॥ tvaṃ punaḥ sūryasaṅkāśaḥ śvobhūta udite ravau । prakāśe sarvabhūtānāṃ vijetā yudhi śātravān ॥14॥ asambhāvitarūpaṃ hi tvayi karma vigarhitam । śukle raktamiva nyastaṃ bhavediti matirmama ॥15॥
Крипа сказал:
Скудоумный человек, не смиривший своих чувств, даже если он и желает услышать (совет), не способен уразуметь полностью, в чем для него состоят долг и польза60, — вот мое мнение. Равно как и мудрый, если не приучает себя к смирению, все равно никак не может постичь, в чем смысл его долга и пользы. Мудрый же человек, смиривший свои чувства и к тому же готовый услышать (совет), способен познать все, что предписано61, и не восстает против того, что принято. Непокорный, злодушный грешник вызывает к себе презрение; отринув благое предначертание, он совершает много злых дел. Если есть у него покровители, они добросердечно пытаются отвратить его от злодеяния, и тот, кто способен остановиться, осенен Лакшми62; от того же, который отступить неспособен, Лакшми отворачивается. Друг может его (отговорить), подобно тому как всячески урезонивают того, кто утратил разум, но если он не в силах (этого сделать), тот погибает. Именно так мудрые, сколько хватает сил, вновь и вновь пытаются воспрепятствовать тому, кто умен и им дорог, если он намерен сотворить злодеяние. Поэтому, устремив к добру свои помыслы, обуздай себя и сделай, родной, как я говорю, чтобы впоследствии не страдать! Не почитается в мире согласным с дхармой убиение спящих, так же как тех, что сложили оружие, сошли с колесниц и отпустили на волю коней, тех, что говорят: «Я в твоей власти» — и обращаются к тебе за защитой, тех, что (в знак траура) распустили свои волосы, и тех, чьи кони убиты63. Сейчас в ночи уснут спокойно, мертвым сном, как преты64, о могучий, освободившиеся от доспехов панчалы, и тот бесчестный человек, который посмеет напасть на них, когда они в таком положении, непременно ввергнется в Нараку65 — глубокую, огромную и бездонную. Ты слывешь лучшим на свете среди знатоков всяческого оружия, и нет на тебе в этом мире ни малейшего прегрешения. Ты, солнцу подобный, когда солнце взойдет на заре, на виду у всего сущего одолеешь в бою недругов. Не пристало тебе делать, что порицается, что ляжет пятном на тебя, красным на белом66, — вот мое мнение.
60.
…долг и польза – букв.: «дхарма и артха» (см. примеч. 39).
61.
…все, что предписано… — āgamān sarvān; агамы — древнеиндийские религиозно-философские трактаты в форме сутр, кратких изречений; большинство агам относится к джайнизму или шиваизму.
62.
Лакшми — богиня царской удачи, преуспеяния и благоденствия; по древнеиндийским представлениям, сопутствует праведному царю.
63.
Таковы правила честного боя, нарушение которых ведет к попранию воинской дхармы.
64.
Преты — враждебные человеку духи, подчиненные богу смерти Яме.
65.
Нарака — подземный мир, примерное соответствие европейскому аду.
66.
…ляжет пятном на тебя, красным на белом… — сложная символика цвета в древнеиндийской культуре, в данном случае близка универсальной: красное — кровь, смерть, а белое — чистота, незапятнанность.
Ашваттхаман сказал:
Все это так, как ты говоришь, дядюшка, но здесь я вынужден настоять на своем, ибо прежде они сотни раз преступали ту заповедь. У тебя на глазах, на виду у (царей) хранителей земли Дхриштадьюмной в бою был сражен мой отец в то время, как он отложил оружие. И Карна, лучший из колесничных воинов, на великую нашу беду, был убит Владетелем лука Гандивы (Арджуной), когда колесо его колесницы увязло (в расселине)67. И Бхишма тоже был убит, безоружный, Владетелем лука Гандивы, пустившим пред собой Шикхандина68, в то время как сын Шантану сложил оружие. И Бхуришравас69, великий лучник, под крики хранителей земли убит был в бою Ююдханой70, в то время как он предавался посту. И Дурьодхана на глазах у хранителей земли был вопреки дхарме повержен палицей Бхимы, сойдясь с ним в бою. Окруженный один множеством великоколесничных воинов, тот муж-тигр вопреки дхарме был сражен Бхимасеной. С тех пор, когда я услышал, как рыдал царь с перебитыми бедрами, — о том мне рассказали свидетели, — сердце мое разрывается! Почему ты так же не порицаешь злодеев-панчалов, столь (часто) нарушавших дхарму, преступавших заповеди, попиравших все правила?! Этой же ночью я уничтожу панчалов, что погубили моего отца, пока они спят, и пусть потом буду рожден червем или молью. И я поспешу теперь же это исполнить; раз уж такое задумано, могу ли я спать спокойно, когда нетерпение снедает меня! В мире не родился еще такой человек и не будет такого, чтобы смог отвратить меня от задуманного — того, как их погубить!
67.
…Карна… был убит… (Арджуной), когда колесо его колесницы увязло (в расселине). — Таков финал поединка, которым завершается восьмая книга эпоса — «О Карне». Драуни перечисляет случаи, когда герои Пандавы во время битвы одерживали победу, вероломно попирая этику боя (подобная противоречивость героических образов послужила в XIX в. основанием «теории инверсии» А. Хольцманна, согласно которой первоначально героями эпоса были не Пандавы, а кауравы).
68.
Шикхандин — сын царя панчалов Друпады, родившийся девочкой. Поэтому во время великой эпической битвы Бхишма отказался сражаться против Шикхандина и был предательски убит Пандавами.
69.
Бхуришравас — воин, сын царя Сомадатты.
70.
Ююдхана — он же: Сатьяки, герой из рода ядавов.
Санджая сказал:
Сказав так, сын Дроны, пылающий (яростью), повелел, о великий царь, для себя одного запрягать коней, чтобы направиться в сторону недругов. Ему сказали великие духом Бходжа и (Крипа) Шарадвата:71 «Для чего же ты снарядил колесницу, какой замысел намерен исполнить? Разделяя твои устремления, мы выступаем с тобой, о муж-бык, на радость нам то или на горе, — ты не можешь в нас усомниться!» Ашваттхаман же, разъяренный, помня о том, как отец был убит, открыл им обоим истину — что именно он вознамерился совершить: «Убив сотни тысяч воинов острыми стрелами, мой отец был сражен Дхриштадьюмной, в то время как он отложил оружие. И я (прибегну) к такому же злодеянию — сражу злодея, сына панчалийского царя (Дхриштадьюмну), когда он лишен доспехов. Не достигнет злодей-панчала тех миров, что завоевываются в бою оружием, если будет убит мною так, как убивают скот72, — вот о чем мои помыслы! Поскорей надевайте доспехи и с мечами, натянув луки, следуйте за мной, стоя на лучших из колесниц, о губители недругов!» С этими словами, встав на колесницу, направился он в сторону недругов, а Крипа и Сатвата Критаварман, о царь, последовали за ним. Те трое, продвигаясь к (стану) врагов, блистали, точно разгоревшиеся (огни) — уносители жертвы во время яджни, когда возливают жертвенное масло73. Они достигли лагеря, погруженного в сон, о могучий, но, приблизившись к входу, Драуни остановил свою прекрасную колесницу.
71.
Шарадвата — патронимическое имя Крипы.
72.
…если будет убит… так, как убивают скот… — См. примеч. 45.
73.
Ведийское жертвоприношение яджня с возлиянием масла в огонь в пределах системы «битва — жертвоприношение» противопоставляется здесь кровавому жертвоприношению животных.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» пятая глава.
Глава 6
1
dhṛtarāṣṭra uvāca ।
dvāradeśe tato drauṇimavasthitamavekṣya tau । akurvatāṃ bhojakṛpau kiṃ sañjaya vadasva me ॥1॥
Дхритараштра сказал:
Увидев, что Драуни остановился у входа (в лагерь), как поступили тогда Бходжа и Крипа, — поведай мне, о Санджая!
Санджая сказал:
Позвав с собой Критавармана и великоколесничного воина Крипу, обуянный яростью Драуни приблизился ко входу в лагерь (Пандавов). Увидел он там существо, огромное телом, сиянием подобное солнцу и месяцу, — (при виде) его волоски на теле вздымались (от ужаса); стояло оно, загораживая собою вход. Облаченное в тигровую шкуру, было оно обильно покрыто кровью; черная шкура оленя покрывала его, а вместо брахманского шнура его обвивала змея74. Множеством далеко простирающихся мощных рук вздымал он разного рода оружие, а на них вместо браслетов были подвязаны огромные змеи; изо рта у него вырывались гирлянды пламени. Лик его с разверстым ртом был грозен, страшный своими клыками, отмеченный тысячами сверкающих глаз. Ни облик его, ни одеяние описать невозможно, но при виде его, несомненно, даже горы могли бы рассыпаться в прах. Изо рта его, из ноздрей и ушей, из тысяч глаз то и дело исторгались мощные языки пламени. И тут из лучей этого пламени изошли сотнями тысяч хришикеши75, держащие боевые раковины, диски и палицы.
74.
Здесь и далее в описании этого существа-бхуты преобладают шиваитские ассоциации.
Увидев такое диво — существо, повергающее в ужас мир, Драуни принялся бестрепетно осыпать его ливнем чудесного оружия. Но то огромное существо поглотило пущенные Драуни стрелы, точно огонь Вадавамукха76 — валы океанских вод. Ашваттхаман же, увидав, что потоки его стрел не достигли цели, метнул (в недруга) с колесницы копье, подобное пылающей лавине огня. Но, ударившись о то (существо), колесничное копье с пылающим наконечником раскололось, — как будто, столкнувшись с солнцем, огромный метеорит низринулся с небес в конце юги77. Тогда (Драуни) спешно извлек из ножен, — словно отливающую блеском змею из норы, — дивный меч с золотой рукоятью, сияющий, как небеса. Когда искусный воин нанес удар тому существу своим прекрасным мечом, тот, едва коснувшись его, изогнулся, точно стебелек хлопчатника. Тут разъяренный Драуни пустил в него пылающую палицу, подобную Индрову знамени78, но существо и ее поглотило. И тогда, исчерпав все оружие, (Драуни) огляделся по сторонам и увидел, что все пространство вокруг, без малейшего промежутка, покрыто джанарданами79.
76.
Огонь Вадавамукха — огонь конца мира, вырывающийся из пещеры «Пасть кобылицы» (что и означает название), ассоциируется с Шивой, разрушителем вселенной.
77.
…в конце юги. — Имеется в виду мировой период, махаюга, состоящий из четырех веков: Крита («Совершенный», т.е. Золотой век), Трета, Двапара и Кали; завершается махаюга вселенской катастрофой пралая.
78.
…палицу, подобную Индрову знамени… — В поэтической системе эпоса знамя Индры, аналог космического столпа, символизирует огромную величину.
79.
Джанардана — в ед. ч. имя Вишну-Кришны.
18-34
tadadbhutatamaṃ dṛṣṭvā droṇaputro nirāyudhaḥ । abravīdabhisantaptaḥ kṛpavākyamanusmaran ॥18॥ bruvatāmapriyaṃ pathyaṃ suhṛdāṃ na śṛṇoti yaḥ । sa śocatyāpadaṃ prāpya yathāhamativartya tau ॥19॥ śāstradṛṣṭānavadhyānyaḥ samatītya jighāṃsati । sa pathaḥ pracyuto dharmyātkupathaṃ pratipadyate ॥20॥ gobrāhmaṇanṛpastrīṣu sakhyurmāturgurostathā । vṛddhabālajaḍāndheṣu suptabhītotthiteṣu ca ॥21॥ mattonmattapramatteṣu na śastrāṇyupadhārayet । ityevaṃ gurubhiḥ pūrvamupadiṣṭaṃ nṛṇāṃ sadā ॥22॥ so'hamutkramya panthānaṃ śāstradṛṣṭaṃ sanātanam । amārgeṇaivamārabhya ghorāmāpadamāgataḥ ॥23॥ tāṃ cāpadaṃ ghoratarāṃ pravadanti manīṣiṇaḥ । yadudyamya mahatkṛtyaṃ bhayādapi nivartate ॥24॥ aśakyaṃ caiva kaḥ kartuṃ śaktaḥ śaktibalādiha । na hi daivādgarīyo vai mānuṣaṃ karma kathyate ॥25॥ mānuṣaṃ kurvataḥ karma yadi daivānna sidhyati । sa pathaḥ pracyuto dharmyādvipadaṃ pratipadyate ॥26॥ pratighātaṃ hyavijñātaṃ pravadanti manīṣiṇaḥ । yadārabhya kriyāṃ kāñcidbhayādiha nivartate ॥27॥ tadidaṃ duṣpraṇītena bhayaṃ māṃ samupasthitam । na hi droṇasutaḥ saṅkhye nivarteta kathañcana ॥28॥ idaṃ ca sumahadbhūtaṃ daivadaṇḍamivodyatam । na caitadabhijānāmi cintayannapi sarvathā ॥29॥ dhruvaṃ yeyamadharme me pravṛttā kaluṣā matiḥ । tasyāḥ phalamidaṃ ghoraṃ pratighātāya dṛśyate ॥30॥ tadidaṃ daivavihitaṃ mama saṅkhye nivartanam । nānyatra daivādudyantumiha śakyaṃ kathañcana ॥31॥ so'hamadya mahādevaṃ prapadye śaraṇaṃ prabhum । daivadaṇḍamimaṃ ghoraṃ sa hi me nāśayiṣyati ॥32॥ kapardinaṃ prapadyātha devadevamumāpatim । kapālamālinaṃ rudraṃ bhaganetraharaṃ haram ॥33॥ sa hi devo'tyagāddevāṃstapasā vikrameṇa ca । tasmāccharaṇamabhyeṣye giriśaṃ śūlapāṇinam ॥34॥
Узрев то чудо из чудес, лишившийся оружия сын Дроны произнес в отчаянии, вспоминая слова Крипы: «Кто не слушается друзей, которые говорят во благо ему, даже если он этого не приемлет, тот страдает, оказавшись в беде, как я, пренебрегший (советами) вас обоих! Кто, преступая нерушимые заповеди шастр80, решается на убийство, тот, сворачивая с праведного пути, ступает на путь дурной. Против коровы, брахмана, царя или женщины, против друга, матери и наставника, против старого, малого, недвижимого и слепого, против спящего, перепуганного, поднимающегося с места, против безумного, хмельного и пребывающего в забытьи нельзя применять оружие, — именно этому прежде всегда учили мужей наставники. Поэтому я, свернув с извечной стези, предписанной шастрами, действуя так — вопреки (предназначенному) пути, оказался в жестокой беде! Такую беду жесточайшей считают мудрые: нагрянув, она способна отвратить, повергнув в ужас, от самого великого замысла. И кто в этом мире способен совершить невозможное лишь с помощью силы! Известно же, что человеческие усилия никак не весомее, чем судьба. Если уж вершащему свое дело судьба не способствует, такой человек, свернув с праведного пути, попадает в беду. Мудрые говорят здесь о неведомой преграде, которая отвращает от какого бы то ни было действия, повергая в ужас. За строптивость мою настиг меня этот страх, а ведь сын Дроны никогда не поворачивал вспять в бою! А то величайшее существо — словно бы воздетый жезл судьбы81, и как я ни обдумываю со всех сторон (происшедшее), не могу постичь этого. Конечно же это жестокий плод моего низкого замысла, что повернул меня против дхармы, предстал теперь этой преградой, и самою судьбой было назначено мне отступить в бою. Никогда, никаким путем невозможно избегнуть судьбы! И потому я обращаюсь теперь за покровительством к могучему Махадеве82, он и подвигнет меня повергнуть этот грозный жезл судьбы. (Я) взываю к Капардину83, Богу богов, Супругу Умы с гирляндой из черепов, к Рудре, Харе, Носящему в глазах Бхагу!84 Тот бог превзошел (всех) богов своим подвижничеством и геройством, потому и обращаюсь я за покровительством к Жителю гор85, Держателю трезубца».
80.
Шастры — религиозно-дидактические трактаты.
81.
Жезл судьбы — пример сближения образов Ямы, бога Смерти, атрибутом которого является жезл-данда, и судьбы в фаталистическом ее понимании.
82.
Махадева — букв.: Великий бог, именование Шивы, одного из великих, наряду с творцом Брахмой и хранителем мира Вишну, индуистских богов, считающегося разрушителем вселенной.
83.
Капардин — имя Шивы — Носитель капарды, т.е. прически отшельника, волосы которого собраны в узел, формой напоминающий раковину-капарду; имя соотносится с ипостасью Шивы как аскета-йогина. Иная трактовка этого имени связана с пониманием капарды как монеты или игральной кости и ассоциируется с ролью Шивы при инициации.
84.
Бхага — созвездие Уттара-Пхальгуни, состоящее из двух звезд.
85.
Житель гор — Гириша, одно из имен Шивы, излюбленным местопребыванием которого, как и его ведийского аналога Рудры, считаются горы.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» шестая глава.
Глава 7
1
sañjaya uvāca ।
sa evaṃ cintayitvā tu droṇaputro viśāṃ pate । avatīrya rathopasthāddadhyau samprayataḥ sthitaḥ ॥1॥
Санджая сказал:
С этими мыслями сын Дроны, о владыка народов, покинул колесницу и замер смиренно в мысленном сосредоточении.
Драуни сказал:
Грозному Стхану86, Шиве-Рудре87, Шарве88, Ишане, Ишваре89, Жителю гор, богу — подателю даров90, Бхаве91, извечному Бхаване92, Синешеему93, нерожденному94, Шакре95, Кратхе, разрушителю жертвоприношения96 Харе, Вишварупе97, Вирупакше98, Супругу Умы, имеющему множество проявлений99, пребывающему в местах сожжения трупов, горделивому и могучему властителю мощных ганов100, держателю палицы с черепом на конце, бритоголовому брахмачарину с косицею на затылке101, Сокрушителю Трипуры102, — вот кому принесу я себя в жертвенный дар, с мыслями, не к добру обдумываемыми, неисполнимыми, скудоумными! К воспетому, воспеваемому, к тому, кого должно воспевать гимнами, к неотвратимому, облаченному в шкуру, кроваво-алому, Синегорлому103, неприкосновенному, не знающему преград, к Шукре104, Всесозидателю105, Брахману106, брахмачарину, к вершителю обетов, постоянно подвижничающему, беспредельному, к тому, кто есть стезя для подвижничающих, к властителю ганов, предстающему во множестве обликов, к Треокому107, милому его свите, к лику которого устремляются взоры предводителей ганов, к возлюбленному сердца Гаури108, отцу Кумары109 коричнево-красному, к Тому, чья вахана — отборный бык110, к носящему тело как одеяние111, безмерно грозному, посвятившему себя украшению Умы, к высшему, высочайшему из высших, превыше которого нет никого, носителю лучшего оружия со стрелами112, к пребывающему в далеком южном краю113 богу в доспехах из золота, украшенному тиарой месяца, — в глубочайшем самососредоточении обращаюсь я к этому богу за покровительством! Да преодолею теперь я эту жестокую неодолимую напасть, принеся в жертву пречистому чистый жертвенный дар — все (мое) существо!
86.
Стхану — Столп, Недвижимый; имя Шивы, связанное с одной из сторон его образа — аскет-йогин, а также с фаллическим аспектом его мифологии. Этим именем открывается эпический гимн — прославление Шивы путем перечисления его имен и характеристик.
87.
Шива-Рудра — сопряжение двух этих имен указывает на ведийскую линию в формировании сложного образа эпического Шивы.
88.
Шарва — Стрелок, древнее божество, в эпосе слившееся с Шивой; в эпическом мифе о сожжении Тройного демонского города, Трипуры, Шива-Шарва — владетель пламенной стрелы.
89.
Ишана, Ишвара — оба имени означают «Властитель» и могут относиться как к Шиве (в данном случае), так и к Вишну, верховным богам индуизма.
90.
Податель даров — в гимновом обращении к божеству — «наводящее» определение, призванное побудить бога исполнить просьбу адепта.
91.
Бхава — именование Шивы.
92.
Бхавана — Творец, Созидатель, имя Шивы, которое может относиться также и к Вишну.
93.
Синешеий — то же: Синегорлый (Нилакантха), имя Шивы, выпившего ради спасения мира смертельный яд, появившийся после пахтания океана богами и демонами.
94.
Нерожденный — т.е. существующий извечно, эпитет, определяющий бога вообще.
95.
Шакра — Могучий, имя Индры, здесь: Шива.
96.
Разрушитель жертвоприношения — именование Шивы; разгневанный тем, что боги не выделили ему доли жертвы, Шива нарушил их жертвоприношение (см. гл. 18).
97.
Вишварупа — Являющий собою все, т.е. Вселенную, здесь: Шива; именование относится и к Вишну-Кришне как к богу тотальности.
98.
Вирупакша — с необычными глазами, имя Шивы, имеющего третий глаз на лбу.
99.
Имеющий множество проявлений — определение главных богов индуизма, отражающее аватарный аспект их мифологии, а также всеохватность присутствия.
100.
Ганы — злые духи, сопровождающие Шиву; со становлением культа его сына Ганеши, Владыки ганов, становятся его спутниками. О значении термина гана см.: Vasilkov 1990.
101.
…бритоголовому брахмачарину с косицею на затылке… — Имеется в виду одна из главных ипостасей Шивы, предстающего аскетом; брахмачарин — первая из четырех стадий жизни — ашрам, когда ученик живет в семье учителя-гуру, исполняя обязанности по дому, изучая Веды и соблюдая обеты, важнейший из которых — обет целомудрия.
102.
Сокрушитель Трипуры — имя Шивы, сжегшего Трипуру, Тройной город демонов на небесах.
103.
Синегорлый — то же: Синешеий (см. примеч. 93).
104.
Шукра — планета Венера и ее регент Ушанас; здесь, возможно, Шукра означает «Семя» как источник жизни, что соответствует мифологии Шивы.
105.
Всесозидатель — определение, относящееся обычно к Брахме. Для молитвенного обращения к божеству в эпосе, как и в «Ригведе», характерно сосредоточение вокруг его имени эпитетов, свойственных другим богам.
106.
Брахман — Абсолют, основа мироздания, коррелят индивидуального Атмана.
107.
Треокий — Шива; в Ведах имя трактуется как «имеющий трех матерей (или сестер)» согласно троичной схеме мироздания; в эпосе три глаза Шивы — солнце, луна и огонь.
108.
Гаури — супруга Шивы, в эпосе часто отождествляется с Умой.
109.
Кумара — Юный, имя Сканды, отцом которого, согласно эпическому мифу (см.: Махабхарата 1987: 444 — 460), является Шива-Огонь. Имя связано с «героическим детством» бога — временем совершения его главных подвигов, а также объясняется ассоциацией Сканды с духами — губителями детей; умилостивленные, те же духи выступают их охранителями.
110.
…чья вахана… бык… — Ваханой (ездовым животным) и эмблемой Шивы является бык Нандин, в культе иногда замещающий бога.
111.
Носящий тело как одеяние — т.е. нагой, характеристика Шивы-аскета и связанных с ним персонажей (в частности, риши Дурвасаса).
112.
…носителю лучшего оружия со стрелами… — Шива зовется Пинакином — Владетелем лука Пинака, а также Шарвой-Стрелком.
113.
…к пребывающему в далеком южном краю… — Данная характеристика связывает Шиву с Ямой, богом Смерти, ассоциируемым с югом, а также косвенно указывает на южноиндийские истоки сложения образа.
Как только стало известно, что он устремил свои помыслы к самоотречению, пред ним, великим духом, возник золотой алтарь. В том алтаре, о царь, воссияло тогда яркое солнце, заливая сияющими потоками небеса, поднебесье, основные и промежуточные стороны света. Появились тут (существа) с пылающими глазами на лицах, со множеством ног, рук и голов, слоноподобные, похожие на горы, с огромными пастями, напоминающие собак, кабанов и верблюдов, коней, шакалов и крокодилов, с мордами медведей и кошек, схожие с тиграми и леопардами, с вороньими клювами, лягушачьими ртами, с клювами попугаев, с пастями могучих удавов, с гусиными клювами, отливающие белизной, с клювами дятлов и голубых соек, о бхарата, с черепашьими ртами и пастями крокодилов, дельфинов, с огромными пастями макаров114, мордами аллигаторов, с львиными мордами, клювами кроншнепов или же голубиными, с клювами горлиц и водоплавающих, с ушами-руками, тысячеглазые шатодары115, лишенные плоти, кукушкоголовые, с клювами ястребов, о царь-бхарата, и безголовые, наводящие ужас медвежьими мордами, с горящими глазами и языками, с огненными пастями, с бараньими мордами, о царь, иные же — козлоголовые, подобные морским раковинам, раковиноголовые, с ушами-раковинами, обвешанные гирляндами раковин, исторгающие вопли подобно реву боевых раковин, с косицами на затылке и пятью прядями, обритые наголо, поджарые, четырехзубые и четырехъязыкие, с ушами-пиками, увенчанные тиарами, с венцами на головах, о Индра царей116, кудрявоволосые, с тюрбанами и диадемами, иные — с зачаровывающими лицами, в украшениях, с ожерельями из белых и голубых лотосов, в убранстве из лилий, — было их сотни тысяч, наделенных величием духа117.
114.
Макара — морское чудовище, имеющее сходство с крокодилом, акулой и т. п., символ Камы, бога любви.
115.
Шатодары — букв.: «имеющие сто утроб», разряд спутников Шивы.
116.
Индра царей — «царская» метафора, подчеркивающая главенство определяемого в том или ином отношении; здесь «царь над царями» — возвеличительное обращение к слепому царю Дхритараштре, бессильному после поражения кауравов (пример инерционности подобного словоупотребления, преследующего, однако, в сходных ситуациях в некотором роде психотерапевтическую цель).
117.
Стихи 15 — 45 представляют собой образец эпического каталога, имеющего в композиции текста мнемотехническую функцию и отмеченного тенденцией к полноте перечня.
В руках у них были шатагхни118 и диски, о бхарата, держали они наготове булавы, арканы и бхушунди119, вооружились они и палицами. С привязанными за спиной колчанами, полными всевозможных стрел, со стягами и флажками, с боевыми колокольцами и топорами, исполненные ратного пыла, воздевали они огромные арканы, держа дубинки, вооружившись брусами, с мечами в руках. Их тиары вздымались змеями, и браслетами на предплечьях у них были тоже могучие змеи, — столь удивительным было их снаряжение. Покрытые пылью, измазанные илом, все в белых венках и одеждах, с синими и красноватыми телами и бритыми лицами, сияющие золотом, они, торжествуя, оглашали ряды своих сподвижников звуками боевых раковин и (барабанов) бхери, мриданга, джхарджхара, анака и гомукха. Одни пели, другие плясали, повсюду снуя, двигаясь, многосильные, то плавно, а то скачками. Они носились, быстрые, неистовые, с развевающимися по ветру волосами, то и дело издавая вопли, будто могучие слоны во время истечения мады120. Грозные, с копьями и пиками в руках, в разноцветных одеждах и ярких гирляндах, умащенные благовониями, они наводили ужас своим видом. С браслетами на предплечьях, сверкающими драгоценными камнями, с воздетыми руками, отважных губителей недругов, нападающих на тех, кто им по силам и кто не по силам, сосущих кровь и жир, пожирающих плоть и внутренности, с вихрами на головах, ушастых, тощих и с кринкоподобными животами, малорослых и высоченных, мощных, приводящих в трепет, ужасных, с черными отвисшими губами, с огромными «шарами» на черенке детородного органа, в разнообразных многоценных тиарах, бритых и с косицами, тех, что на земле могли бы сотворить небо вместе с луной, планетами и созвездиями, тех, что способны (полностью) истребить все сущее четырех видов, тех, что навек отринули страх, подчиняясь лишь излому бровей Хары121, тех, что достигают цели, делая что им заблагорассудится, тех, что властвуют над владыками троемирия122, тех, что исполнены радости постоянного благоденствия, тех, что владеют Словом и не ведают зависти, тех, что, обретя восьмеричную власть123, не испытывают изумления, но чьим деяниям изумляется постоянно сам Бхагаван Хара, — этих своих (почитателей)-бхактов124, постоянно ублаготворяемый их почтительными мыслями, речами и действиями125, он охраняет, точно родных сыновей, мыслью, речью и действием. Иные из них, злобные, непрестанно сосущие кровь и жир недругов-брахманов, те, которые постоянно пьют сому126, что состоит из двадцати четырех частей, постижением Вед127, соблюдением брахмачарьи, подвижничеством и самообузданием ублаготворив Держателя трезубца128, пришли к единению с Бхавой. Бхагаван Махешвара129, властвующий над прошлым, настоящим и будущим, вместе с Парвати130 и теми, что ему преданы, повелевает сонмами бхутов131.
118.
Шатагхни — «разящее сотнями», оружие (вероятно, бревно с шипами) для отражения с крепостной стены нападающего врага.
119.
Бхушунди — вид оружия (возможно, огнемечущего).
120.
…будто… слоны во время истечения мады. — В период муста, когда у слонов из височных желез выделяется жидкость, животные воинственны; сравнение типично для батальных контекстов.
121.
То есть Шивы.
122.
Троемирие — древнеиндийская структура мироздания включает, наряду с земным миром людей, небесный и подземный миры, соответственно богов и демонов. Типологически поздние представления эпоса связаны с понятием множества миров.
123.
…обретя восьмеричную власть… — т.е. полную царскую власть с необходимыми регалиями (страна, город, знамя, зонт и т.д.).
124.
Бхакты — последователи религиозного вероучения бхакти, эмоциональной формы богопочитания.
125.
Мысль, речь и действие — индоевропейская формула, в рамках ритуальной культуры объемлющая три ее уровня: идеологию, учение и обрядность (см.: Семенцов 1981).
126.
Сома — авестийское «хаома», растение, отождествляемое обычно с горной эфедрой. Выжимавшийся из него в ведийском ритуале сок в смеси с молоком, медом и другими ингредиентами отмечен галлюциногенными свойствами.
127.
Веды — древнейшие памятники индийской словесности: «Ригведа» — собрание священных гимнов богам, «Яджурведа» — веда жертвенных заклинаний, «Самаведа» — канон мелодики; четвертая, «Атхарваведа», собрание магических формул, канонизирована позже трех других.
128.
Держатель трезубца — именование Шивы по его характерному атрибуту — копью «тришула».
129.
Махешвара — Великий владыка, имя Шивы (ср. Иша, Ишана, Ишвара — имена, повторяющие звуки его основного имени).
130.
Парвати — Дочь гор, Горянка, имя супруги Шивы, дочери Химавана.
131.
…сонмами бхутов — bhūtagaṇān или: бхутами и ганами.
На все лады оглашая окрестности громами кличей и взрывами хохота, воспевая хвалу Махадеве, изливая сияние, двинулись они, сверкающие, к Ашваттхаману с намерением укрепить могущество великого духом Драуни. Желая испытать его воинский пыл, обуреваемые жаждой увидеть (избиение) спящих, собрались отовсюду сонмища бхутов, — ужасные видом, держали они в руках страшные грозные брусы из железа, пылающие головни, пики и копья. Одним видом своим они могли бы повергнуть в ужас все троемирие, но многосильный (Драуни) при виде их не испытал и смятения. И вот Драуни с луком в руках, подвязав защитный ремень и наперстки, сам приуготовил себя в качестве жертвенного дара. В том обряде, о бхарата, поленьями были луки, фильтрами —острые стрелы, а его собственным жертвенным подношением — он сам132. Пламенный сын Дроны, обуянный великим гневом, (произнеся) заклинание, положенное при возлиянии сомы, приступил к принесению себя в жертву. Восславив Рудру, чьи деяния грозны, неколебимого в грозных деяниях, он так сказал ему, великому духом, сложив у груди ладони: «Я, рожденный в роду Ангирасов133, приношу себя в жертву огню, — прими же мое подношение, о Бхагаван! (Оказавшись) в беде, с (любовью)-бхакти к тебе, о Махадева, Атман вселенной134, в глубочайшем самососредоточении я предаю себя в твои руки! Ибо в тебе все сущее и ты во всем сущем, на тебе зиждется единство важнейших гун135. О могучий защитник всего сущего, прими меня, бог, предстающего пред тобою жертвенным подношением, раз бессилен я перед недругом!»
133.
Ангирасы — род ведийских риши, святых мудрецов, связанных с почитанием огня и славившихся искусством исполнения ведийских гимнов.
134.
Атман вселенной — согласно философии веданты, верховная субстанция мироздания.
135.
Гуны — три природных начала: тамас — источник невежества, косности; раджас — активное, деятельное начало; саттва — умиротворенность, терпение. Обнаруживающее себя в древних упанишадах, учение о качествах субстанции-пракрити развивается философской системой санкхья; на него опирается теория этической мотивации человеческой деятельности.
С этими словами ступил Драуни на пылающий алтарь и с отрешенной душой, поднявшись, вошел в огонь, что оставляет черный след. Увидев, что он, воздев руки, застыл недвижимо, являя собой жертвенный дар, Бхагаван Махадева произнес улыбаясь: «Преданностью истине, чистотой, стойкостью и самоотречением, подвижничеством и верностью обету, смирением и любовью, умом и речами, как должно, ублаготворил меня Кришна, неутомимый в подвигах, и потому нет для меня другого, кто был бы мне так же сильно дорог, как Кришна. Желая выказать ему почтение и чтоб испытать тебя, тщательно оберегал я панчалов, прибегая к многочисленным уловкам. Оберегая панчалов, явил я ему свое расположение, но они настигнуты Временем, и не жить им теперь!» Сказав так великому лучнику, Бхагаван принял свой телесный облик136 и даровал ему прекрасный сверкающий меч. И когда явился ему Бхагаван, (герой) вновь воссиял (ратным) пылом и благодаря пламенности духа, сотворенной тем богом, обрел воинское величие. Невидимые бхуты и ракшасы137 сбежались к нему, когда он, — воочию сам Ишвара, — выступал по направлению к лагерю недругов.
136.
…Бхагаван принял свой телесный облик… — В эпосе богоявление предваряет ответный дар от адресата гимнового прославления.
137.
Ракшасы — демоны-людоеды, мешающие жертвоприношениям, нападающие по ночам; в отличие от асуров, опасны, как и бхуты, не богам, а людям.
Такова в «Книге об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» седьмая глава.
Дхритараштра сказал:
Когда великоколесничный сын Дроны направился к лагерю, не пытались ли повернуть вспять, обуянные страхом, Крипа и Бходжа? Не были ли они остановлены, замеченные жалкой охраной, не отступили ли, великоколесничные, полагая, что не одолеть (им недругов)? А может, разгромив тот лагерь и уничтожив сомаков138 и Пандавов, оба они удалились высочайшим путем139, на который (ступил) в битве Дурьодхана. Или же, может, они, убитые панчалами, покоятся на земле, или ими обоими содеяно то деяние, — поведай, Санджая!
138.
Сомаки — члены династии панчалов (в частности, сыновья Драупади), называемые так по имени родоначальника Сомаки.
139.
…удалились высочайшим путем… — «метафора смерти» как высшего пути; имеет тот же смысл, что и «удалиться на небеса».
5-10
sañjaya uvāca ।
tasminprayāte śibiraṃ droṇaputre mahātmani । kṛpaśca kṛtavarmā ca śibiradvāryatiṣṭhatām ॥5॥ aśvatthāmā tu tau dṛṣṭvā yatnavantau mahārathau । prahṛṣṭaḥ śanakai rājannidaṃ vacanamabravīt ॥6॥ yattau bhavantau paryāptau sarvakṣatrasya nāśane । kiṃ punaryodhaśeṣasya prasuptasya viśeṣataḥ ॥7॥ ahaṃ pravekṣye śibiraṃ cariṣyāmi ca kālavat । yathā na kaścidapi me jīvanmucyeta mānavaḥ ॥8॥ ityuktvā prāviśaddrauṇiḥ pārthānāṃ śibiraṃ mahat । advāreṇābhyavaskandya vihāya bhayamātmanaḥ ॥9॥ sa praviśya mahābāhuruddeśajñaśca tasya ha । dhṛṣṭadyumnasya nilayaṃ śanakairabhyupāgamat ॥10॥
Санджая сказал:
Когда великий духом сын Дроны подошел к тому лагерю, Крипа и Критаварман остановились у ворот. Ашваттхаман же, видя, что те великоколесничные воины колеблются, медленно и торжественно произнес, о царь, такие слова: «У вас достало решимости извести всю кшатру140, так стоит ли говорить об остатках воинства, тем более если оно погружено в сон! Я ворвусь в этот лагерь, мчась наподобие Времени141, так что ни один человек не уйдет от меня живым!» С этими словами Драуни, отринув страх, миновал ворота и вступил в обширный лагерь Партхов. Проникнув туда, он, мощнорукий, осмотрелся и медленно двинулся к тому месту, где возлежал Дхриштадьюмна.
140.
Кшатра — сословие воинов-кшатриев, вторая из высших варн древнеиндийского общества (см. примеч. 41).
141.
…мчась наподобие Времени… - Время-Кала в смертоносном аспекте в батальных контекстах сближается с Ямой, богом Смерти.
Те же (воины), завершив великий (ратный) труд, крайне утомленные битвой, спали спокойным сном в окружении воинства. И вот, приблизившись к месту, где находился Дхриштадьюмна, Драуни увидал пред собою, о бхарата, Панчалью142 спящим на широком ложе из белого полотнища, убранном богатыми покрывалами, украшенном изысканными цветочными гирляндами, благоухающем ароматами душистых порошков и воскурений. О владыка земли, пинком он разбудил того великого духом (воина), возлежавшего на ложе и спавшего глубоким безмятежным сном! Безмерный душою, тот, еще не остыв после боя, очнулся от толчка ногой, приподнялся и узнал великоколесничного воина, сына Дроны. А многосильный Ашваттхаман, едва тот привстал на ложе, руками стянул его за волосы и придавил к земле. С силой притиснутый им, о бхарата, охваченный со сна внезапным ужасом, Панчалья не мог и шевельнуться. Наступив ногой ему на горло и на грудь, о царь, вознамерился (Драуни) убить его, как (убивают) жертвенное животное, а тот содрогался и кричал. Вот (Панчалья), царапая ногтями Драуни, сдавленно произнес: «О сын наставника143, не медли — убей меня, но только лишь оружием! Тогда благодаря тебе я попаду в благословенные миры, о лучший из людей!» Услышав эти невнятно произнесенные слова, Драуни сказал: «Не существует миров для убийцы наставника, позорище рода! Поэтому ты, злоумный, не стоишь того, чтобы быть убитым оружием!» С этими словами он, точно лев на разъяренного слона144, в ярости (набросился) на того героя, жестоко избивая его ногами во все жизненно важные точки тела
142.
Панчалья — этническое прозвание Дхриштадьюмны, происходящего из царского рода панчалов.
143.
Дрона, отец Ашваттхамана, был военным наставником обеих противостоящих сторон эпоса.
144.
…точно лев на… слона… — Подобные батальные сравнения эпоса традиционно свидетельствуют о равенстве соперников в бою.
22-30
tasya vīrasya śabdena māryamāṇasya veśmani । abudhyanta mahārāja striyo ye cāsya rakṣiṇaḥ ॥22॥ te dṛṣṭvā varṣmavantaṃ tamatimānuṣavikramam । bhūtameva vyavasyanto na sma pravyāharanbhayāt ॥23॥ taṃ tu tenābhyupāyena gamayitvā yamakṣayam । adhyatiṣṭhatsa tejasvī rathaṃ prāpya sudarśanam ॥24॥ sa tasya bhavanādrājanniṣkramyānādayandiśaḥ । rathena śibiraṃ prāyājjighāṃsurdviṣato balī ॥25॥ apakrānte tatastasmindroṇaputre mahārathe । saha tai rakṣibhiḥ sarvaiḥ praṇeduryoṣitastadā ॥26॥ rājānaṃ nihataṃ dṛṣṭvā bhṛśaṃ śokaparāyaṇāḥ । vyākrośankṣatriyāḥ sarve dhṛṣṭadyumnasya bhārata ॥27॥ tāsāṃ tu tena śabdena samīpe kṣatriyarṣabhāḥ । kṣipraṃ ca samanahyanta kimetaditi cābruvan ॥28॥ striyastu rājanvitrastā bhāradvājaṃ nirīkṣya tam । abruvandīnakaṇṭhena kṣipramādravateti vai ॥29॥ rākṣaso vā manuṣyo vā nainaṃ jānīmahe vayam । hatvā pāñcālarājaṃ yo rathamāruhya tiṣṭhati ॥30॥
От предсмертных криков героя, о великий царь, проснулись женщины, что были в его покоях, и его стража. Увидев мощного (Драуни), являвшего нечеловеческую дерзость, они приняли его за бхута, от ужаса не в силах вымолвить ни слова. Отправив (героя) таким способом в обиталище Ямы145, (Драуни), исполненный ратного пыла, взошел на прекрасную колесницу и двинулся прочь. Покидая то место, о царь, кличем огласил он окрестности и помчался, могучий, на колеснице по лагерю, исполненный решимости уничтожить недругов. Едва сын Дроны, великоколесничный воин, удалился, женщины вместе со всеми стражниками подняли крик. Увидев, о бхарата, что царь Дхриштадьюмна убит, принялись стенать кшатрии, исполненные отчаяния. Привлеченные их криками, быки-воины стали быстро прилаживать мечи, вопрошая: «Что это?!» А женщины, о царь, завидев Бхарадваджу146, в трепете взывали сдавленными голосами: «Поспешите скорей! Ракшаса то или человек, мы не знаем; вот он стоит, поднявшись на колесницу, это он убил царя панчалов!»
145.
Отправив… в обиталище Ямы — одна из многочисленных в эпосе «метафор смерти», связанная с перемещением (ср. «отправиться на небеса»), в которой Яма предстает в своей древнейшей ипостаси — царя небес, «гостить» к которому отправляются земные цари (ср. «отправиться гостями к Индре» — метафора на тему архаического «обмена»-потлача).
146.
Бхарадваджа — «потомок Бхарадваджи», родовое имя Ашваттхамана, сына Дроны; мудрец-риши Бхарадваджа, известный в Ведах, приходится отцом Дроне.
Тогда те первые среди воинов быстро окружили (Драуни), но он, едва они подошли, разметал их всех оружием Рудры. Убив и Дхриштадьюмну, и его сподвижников, увидел он невдалеке спящего на своем ложе Уттамауджаса147. С силой наступив ему ногой на горло и на грудь, так что тот зашелся криком, он погубил и этого сокрушителя недругов. Тут подоспел Юдхаманью148, думая, что (воин) убит ракшасом, и, подняв свою палицу, стремительно поразил Драуни в самое сердце. Но, бросившись на него, тот схватил и повалил его на землю, а затем убил и его, дрожащего, как убивают (жертвенный) скот. После того как герой умертвил его, ринулся он на других великоколесничных воинов, о Индра царей, которые были погружены в сон, там и тут (настигая) их, трепещущих и дрожащих, подобно тому, кто поставлен убивать скот для жертвоприношения. Затем, искусный в сражении мечами, он выхватил свой меч и принялся рубить на части других (людей) поодиночке, прокладывая себе путь. Потом, заметив отряд воинов, он мгновенно истребил всех тех, что составляли его ядро, пока они все, усталые, спали, отложив оружие. Лучшим из мечей разил он воинов, коней и слонов, по всему телу его струилась кровь, и был он подобен Антаке, сотворенному Временем. Трижды Драуни оросила кровь: из содрогающихся (тел), с воздетого меча и во время самого удара; словно бы нечеловеческим был облик его, окропленный кровью, когда он разил (врагов) сверкающим мечом, сея величайший ужас.
147.
Уттамауджас — воин из стана Пандавов.
148.
Юдхаманью — воин, сражавшийся на стороне Пандавов.
Пробудившиеся ото сна (воины), оглушенные шумом, взирали друг на друга, а завидев Драуни, пришли в смятение. Кшатрии, сокрушители недругов, при виде такого его облика зажмуривали глаза, принимая его за ракшаса. Устрашающий видом, он несся по лагерю подобно Времени и наконец увидал сыновей Драупади и сомаков, тех, что остались в живых. Встревоженные шумом, сыновья Драупади, великоколесничные воины, услыхав, что убит Дхриштадьюмна, взялись за луки и бесстрашно, о владыка народов, осыпали Бхарадваджу множеством стрел. Затем, пробудившись от шума, Шикхандин и прабхадраки149 обрушили стрелы на сына Дроны. Но Бхарадваджа, увидев, что те дождем изливают потоки стрел, издал мощный клич, вознамерившись уничтожить неодолимых (воинов). Затем, помня о том, как был убит отец его, в неистовой ярости он соскочил с колесницы и стремительно ринулся (на врага). Могучий (воин), схватил он огромный щит, украшенный тысячей лун, и дивный тяжелый меч, отделанный золотом, и, устремившись к сыновьям Драупади, помчался с мечом по полю брани. И вот этот муж-тигр поразил в бою Пративиндхью150 прямо в живот, и тот, о царь, пал замертво. Тогда пламенный Сутасома151, поразив копьем Драуни, вновь ринулся на сына Дроны с воздетым мечом, но тот бык-муж отсек Сутасоме руку вместе с мечом, а затем нанес ему удар в бок, и тот рухнул с пробитым сердцем.
149.
Прабхадраки – воины, союзники панчалов.
150.
Пративиндхья — сын Драупади от Юдхиштхиры, старшего из пятерых братьев Пандавов.
151.
Сутасома — сын Драупади от Бхимасены, второго по старшинству Пандавы.
53-63
nākulistu śatānīko rathacakreṇa vīryavān । dorbhyāmutkṣipya vegena vakṣasyenamatāḍayat ॥53॥ atāḍayacchatānīkaṃ muktacakraṃ dvijastu saḥ । sa vihvalo yayau bhūmiṃ tato'syāpāharacchiraḥ ॥54॥ śrutakarmā tu parighaṃ gṛhītvā samatāḍayat । abhidrutya tato drauṇiṃ savye sa phalake bhṛśam ॥55॥ sa tu taṃ śrutakarmāṇamāsye jaghne varāsinā । sa hato nyapatadbhūmau vimūḍho vikṛtānanaḥ ॥56॥ tena śabdena vīrastu śrutakīrtirmahādhanuḥ । aśvatthāmānamāsādya śaravarṣairavākirat ॥57॥ tasyāpi śaravarṣāṇi carmaṇā prativārya saḥ । sakuṇḍalaṃ śiraḥ kāyādbhrājamānamapāharat ॥58॥ tato bhīṣmanihantā taṃ saha sarvaiḥ prabhadrakaiḥ । ahanatsarvato vīraṃ nānāpraharaṇairbalī । śilīmukhena cāpyenaṃ bhruvormadhye samārdayat ॥59॥ sa tu krodhasamāviṣṭo droṇaputro mahābalaḥ । śikhaṇḍinaṃ samāsādya dvidhā ciccheda so'sinā ॥60॥ śikhaṇḍinaṃ tato hatvā krodhāviṣṭaḥ parantapaḥ । prabhadrakagaṇānsarvānabhidudrāva vegavān । yacca śiṣṭaṃ virāṭasya balaṃ tacca samādravat ॥61॥ drupadasya ca putrāṇāṃ pautrāṇāṃ suhṛdāmapi । cakāra kadanaṃ ghoraṃ dṛṣṭvā dṛṣṭvā mahābalaḥ ॥62॥ anyānanyāṃśca puruṣānabhisṛtyābhisṛtya ca । nyakṛntadasinā drauṇirasimārgaviśāradaḥ ॥63॥
Тут отважный Шатаника, сын Накулы152, подняв обеими руками колесничное колесо, с силой бросил его (Ашваттхаману) в грудь. А тот дваждырожденный153, едва Шатаника выпустил колесо, нанес ему такой удар, что тот в беспамятстве рухнул на землю, и тогда (Драуни) отсек ему голову. Вот Шрутакарман154, схватив железный брус, ринулся на Драуни и мощно ударил его слева в лоб, но тот прекрасным мечом нанес Шрутакарману удар в лицо, так что он замертво пал на землю с изуродованным лицом. На шум к Ашваттхаману ринулся мощнолукий герой Шрутакирти155 и осыпал его ливнями стрел, но тот, щитом отразив ливни его стрел, отсек ему от тела сверкающую серьгами голову. Тогда Погубитель Бхишмы156 вместе со всеми прабхадраками принялся отовсюду мощно разить героя разнообразными стрелами и наконец вонзил ему прямо между бровей стрелу с каменным наконечником. Но многосильный сын Дроны, охваченный яростью, настиг Шикхандина и мечом разрубил его надвое. Убив Шикхандина, губитель недругов, обуянный гневом, стремительно бросился тогда к прабхадракам и налетел на остатки воинства Вираты157. И где ни встречал он, многосильный, сыновей, внуков, союзников Друпады158, тут же учинял им жестокое избиение. Каких бы иных мужей ни настигал Драуни, искушенный в «путях меча», он всякий раз рубил их своим мечом.
152.
Накула — один из младших братьев-близнецов, сыновей Панду (согласно небесной родословной — близнечной пары богов Ашвинов).
153.
Дваждырожденный — обычно брахман или кшатрий, прошедший посвящение и обретший знание Вед, что считалось вторым рождением. В эпосе так называют чаще всего брахманов, поэтому здесь подчеркивается брахманское происхождение сына Дроны, Ашваттхамана.
154.
Шрутакарман — сын Сахадевы, одного из младших Пандавов, брата-близнеца Накулы.
155.
Шрутакирти — сын Арджуны, одного из старших братьев Пандавов.
156.
Погубитель Бхишмы — герой Шикхандин, против которого Бхишма не стал сражаться — в прошлом рождении тот был девушкой, — и был убит вопреки правилам ведения честного боя.
157.
Вирата — царь матсьев, живших на территории современного Раджастхана; тринадцатый год своего изгнания Пандавы живут под чужими личинами в его царстве (см.: Виратапарва, 1967).
158.
Друпада — царь панчалов, отец Драупади, супруги Пандавов, и Дхриштадьюмны, убившего Дрону, отца Ашваттхамана.
Черная, с красными глазами и пастью, в красных гирляндах, разрисованная красной мазью, облаченная в красные одежды, с арканами в руках, вихрастая, явилась им воочию Ночь Смерти159, с хохотом надвигаясь (на них), грозными арканами опутывая людей, коней и слонов, влача за собой опутанных арканами бесчисленных претов с лишенными волос головами160. И в иные ночи, о достойный, те лучшие из воинов видели, как она увлекает за собой погруженных в сон и как Драуни постоянно несет погибель (воинам). Как только разгорелась битва меж ратями куру161 и Пандавов, с тех самых пор являлось им, как и Драуни, это видение. Прежде обреченных судьбою на смерть, исторгая грозные кличи, сокрушал теперь Драуни, приводящий в трепет все сущее. Вспоминая картину минувшего, те герои, настигнутые судьбой, думали: «Вот оно — то самое!» От шума проснулись сотни тысяч лучников в лагере сыновей Панду, и тогда одному он отсек обе ноги, другому — бедро, иным раздробил бока, точно созданный Временем Антака162. Вся земля, о могучий, была устлана тяжко страдающими, жестоко истерзанными, кричащими (воинами), затоптанными слонами и конями; слышались восклицания: «Что это? Кто это? Что за шум? Что же такое делается?!» Так Драуни явился тогда для них Антакой.
159.
…с арканами в руках… Ночь Смерти — Каларатри, ночь конца мира, часто идентифицируется с Дургой, супругой Шивы; арканы — атрибут бога смерти Ямы.
160.
…с лишенными волос головами. — Безволосость, наряду с наготой, в сочетании с красным цветом ассоциируется со смертью.
161.
Здесь «куру» употребляется в значении «кауравы», тогда как обычно «куру» как родовое название относится и к кауравам, и к Пандавам.
162.
Антака — бог Яма выступает здесь олицетворением Смерти.
Лучший из воинов, Драуни отправлял в обиталище Смерти перепуганных сторонников Пандавов, а также сринджаев163, оставшихся без оружия и воинского снаряжения. Трепеща пред его оружием, объятые ужасом, они вскакивали, ослепшие ото сна, но там и тут падали вновь, лишившись сознания. Со скованными неподвижностью бедрами, утратившие в растерянности силы, дрожащие, они, громко вопя, давили друг друга. И тут Драуни, снова встав с луком в руках на грозно грохочущую колесницу, стрелами принялся отправлять других в обиталище Ямы. И вновь достойнейших из мужей, что наступали издалека, и других героев, которые шли против него, он предавал во власть Ночи Смерти. Так он носился (по лагерю), давя недругов своей колесницей, осыпая их ливнями всяческих стрел. Драуни мчался с ярко сверкавшим щитом, украшенным сотнями лун, и мечом цвета неба; опьяненный побоищем, он поверг в смятение лагерь, о Индра царей, — так слон (возмущает покой) огромного озера. Поднимались от этого шума, о царь, забывшиеся сном воины и, терзаемые ужасом, спросонья бежали кто куда. Иные рыдали беззвучно, (другие же) кричали что есть сил, не находя ни оружия своего, ни одежды. Некоторые, простоволосые164, даже не узнавали друг друга; одни вскакивали в ужасе, другие брели наугад, кое-кто ронял испражнения, а кто-то истекал мочой.
Кони, слоны, о Индра царей, порвав привязь, налетали один на другого, производя великое смятение. Иные мужи в страхе льнули к земле, а кони и слоны давили их, падающих. В то время, как это происходило, довольные ракшасы громко вопили от радости, о муж-бык, лучший из бхаратов! Сонмища бхутов, о царь, охваченные ликованием, подняли крик, так что мощный шум заполнил собой все стороны света и небеса. Заслышав эти тревожные звуки, слоны и кони без наездников принялись носиться по лагерю, топча людей. Пыль, поднятая ногами бегущих, удвоила темноту ночи в лагере. Когда опустилась такая тьма, люди повсеместно впали в безумие, так что отцы не узнавали своих сыновей, а братья — братьев. Слоны, налетая на слонов, и кони без седоков — на коней, сбивали друг друга, калечили и топтали, о бхарата! Изувеченные, они на бегу сталкивались друг с другом и, обрушивая противника наземь, затаптывали и убивали его. Обезумевшие, еще во власти сна, окутанные тьмою165, люди истребляли своих же, понуждаемые Временем. Стражники покидали ворота, а главы отрядов — тех, кто был у них под началом, и безрассудно устремлялись прочь, убегая что было сил.
165.
…окутанные тьмою… — букв.: тамасом, который, согласно учению о трех гунах (см. примеч. 135), является источником заблуждений.
Истребляемые, они и тогда не узнавали друг друга, восклицая: «Отец мой! Сын!» — судьбою лишенные разумения, о могучий! Разбегаясь в разные стороны, покидая своих родных, люди взывали друг к другу, (выкликая) свои родовые имена. Иные лежали на земле, издавая горестные возгласы, а сын Дроны, опьяненный боем, заметив, убивал их. Некоторые из кшатриев, истребляемых на каждом шагу, подавленные ужасом, в безумии устремлялись прочь из лагеря, но едва они, дрожащие, пытаясь уцелеть, выбирались наружу, у входа в лагерь их убивали Крипа и Критаварман. Они не упускали никого, хотя те были без оружия, доспехов и снаряжения, простоволосы, держали у груди просительно сложенные руки и, содрогаясь от ужаса, падали ниц166. Ни один из выбравшихся за пределы лагеря не был отпущен теми двумя — Крипой и злоумным Хардикьей167, о великий царь! Они же, стараясь доставить сыну Дроны еще большее удовольствие, с трех сторон наслали на лагерь (огонь), Пожирателя жертв168. Ашваттхаман, радость отца, носился с мечом в умелых руках по освещенному (пламенем) лагерю, о великий царь! Лучший из дваждырожденных, этим мечом он разлучал с жизнью героев — как тех, что ему противостояли, так и других, убегавших. Иных же воинов отважный сын Дроны в ярости рассекал надвое своим мечом, обрушивая их наземь, — точно (срезал) стебельки сезама.
166.
Вновь и вновь подчеркивается нарушение воинской этики воинами, напавшими ночью на спящий лагерь.
167.
Хардикья — сын Хридики, царь Критаварман.
168.
…наслали на лагерь (огонь), Пожирателя жертв. — Не случайно употребление именно такого обозначения огня — по главной ритуальной функции — в контексте ассоциаций битвы с жертвоприношением.
Земля, о бык-бхарата, была устлана павшими — лучшими из воинов, (отборными) конями и слонами, кричавшими в смертной муке. Когда пали замертво тысячи людей, возникли во множестве (безглавые) кабандхи169, что вздымались и падали. (Драуни) отсекал (воинам) головы, руки в браслетах вместе с оружием, бедра, подобные слоновьим хоботам, кисти и стопы, о бхарата! Одним, настигая их, Драуни рассекал спину, другим голову, разбивал бока, третьих обращал в бегство, некоторых разрубал пополам, иным отсекал уши, а кому-то, нанося удары по плечам, вбивал голову в тело. Пока он носился так, истребляя великое множество воинов, тьмою лежала грозная ночь, и вид ее был ужасен. Земля являла собой жуткое зрелище: кое в ком еще теплилась жизнь, но тысячи других, множество людей, коней и слонов были убиты. Изувеченные яростным сыном Дроны, они валились на землю, страшную из-за (тел) колесничных коней и слонов, кишевшую якшами170 и ракшасами.
Одни взывали к своим матерям, другие к отцам, третьи к братьям своим, иные же восклицали: «Такого не совершили в бою даже злобные сыновья Дхритараштры, что сделали с нами, погруженными в сон, эти жестокие ракшасы! Лишь потому что отсутствуют Партхи171, они учинили нам это побоище. Ни богам, ни асурам172, ни гандхарвам173, ни якшам, ни ракшасам не под силу одолеть Каунтею174, хранимого Джанарданой175. Добродетельный, правдоречивый, смиренный, сострадающий всему сущему, Партха, Завоеватель богатств176, не нападет на спящего, на пребывающего в забытьи, на сложившего оружие, на молящего о пощаде177, спасающегося бегством или простоволосого. Это зло содеяли жестокие ракшасы!» — так причитало, лежа (на земле), множество людей. Одни из них стонали, другие невнятно вскрикивали, и вдруг мгновенно громкий шум побоища утих. Когда земля окропилась кровью, о хранитель земли, страшная пыль сражения улеглась. (Драуни) в ярости погубил тысячи людей, сталкивавшихся меж собой, подавленных и отчаявшихся, точно Пашупати — скот178. Тех, что лежали, тесно прижавшись друг к другу, и других, спасавшихся бегством, пытающихся укрыться или противостать ему, — всех сразил Драуни. Истребляемые им и сжигаемые (огнем), Пожирателем жертв, воины сами отправляли один другого в обиталище Ямы. К середине той ночи, о Индра царей, Драуни отослал великое воинство Пандавов в места обитания Ямы.
171.
…отсутствуют Партхи — сыновья Притхи-Кунти, то есть старшие братья Пандавы, отсутствовали, когда лагерь подвергся нападению: их увел Кришна «во имя их блага».
172.
Асуры — некогда братья, а в эпосе — противники богов, демоны.
174.
Каунтея — здесь: Арджуна, сын Кунти; так же именуются Юдхиштхира и Бхимасена.
175.
…хранимого Джанарданой — т.е. Кришной, другом, родственником и покровителем Пандавов.
176.
Завоеватель богатств — имя Арджуны как идеального царя-воина.
177.
…молящего о пощаде… — букв.: «сложившего ладони у груди», т.е. в ритуальной позе.
178.
…погубил… точно Пашупати — скот. — Пашупати, Владыка скота, — древнее имя Шивы-Рудры, бога, опасного для домашнего скота и одновременно ему покровительствующего.
Та страшная ночь, гибельная для воинов, слонов и коней, была той самой, что взращивает радость существ, бродящих в ночи. Появились там ракшасы и разного рода пишачи179, пожирающие человеческую плоть и пьющие кровь. Грозные желтокожие чудища с зубами, как горные пики, грязные, с косицами на головах, длиннобедрые, пятиногие, с огромными животами, отогнутыми назад пальцами, грубые, бесформенные, грозно вопящие, с коленями колоколом, наводящие ужас, низкорослые, с синими шеями180, беспредельно жестокие, безжалостные, отталкивающие обличьем, — такими предстали там, сопровождаемые сыновьями и женами, разные виды ракшасов. Напившись крови, иные из них целыми сонмищами, радостные, пускались в пляс, приговаривая: «Вот это подарок! Вот это вкусное подношение!» Жадно поглощали они, кровопийцы, живущие мертвечиной, жир, мозг, кости, лимфу и кровь, пожирали плоть. Некоторые, опившись лимфы, бегали с раздувшимися животами — жуткие кровопийцы, разномастные пожиратели плоти. Десятками тысяч и более — миллионами прибывали туда страшные видом, огромные, жестокие ракшасы. Были на месте великого побоища вместе с теми, что насытились и ликовали, появившиеся во множестве бхуты, о владыка людей!
180.
…с синими шеями — ракшасы-нилакантхи; Нилакантха, Синешеий — одно из имен Шивы, горло которого посинело от выпитого яда, появившегося при пахтании океана богами и демонами.
На исходе ночи вознамерился Драуни покинуть тот лагерь. Рука его, окропленного человеческой кровью, сжимала рукоять меча, и казалось, что они — одно целое, о могучий! Истребивший недругов без остатка, он блистал посреди людского побоища, как (огонь) Очищающий, что обращает в прах все сущее на исходе юги181. Совершив во исполнение обета это деяние, о могучий, сын Дроны, проделавший неодолимый (для другого) путь, избавился от лихорадки (сжигавшей его из-за смерти) отца. Ночью муж-бык вступил в лагерь, где люди были погружены в сон, и теперь, разгромив его, так же в полном безмолвии, он уходил оттуда. Выйдя за пределы лагеря и соединившись с обоими (своими соратниками), о владыка, отважный (Драуни) поведал им радостно обо всем, что содеял, вселяя в них радость. А те, желая сделать ему приятное, с громкими радостными возгласами, хлопая в ладоши, также сообщили ему добрую весть — о том, что истреблены тысячи панчалов и сринджаев. Вот такой, исполненной необычайного ужаса, была та ночь, (когда свершилось) избиение воинов-сомаков, забывшихся сном. Нет сомнения — превратности Времени не избежать: пали здесь те, что нам учинили побоище!
181.
…как (огонь) Очищающий, что обращает в прах все сущее на исходе юги. — Согласно эсхатологическим представлениям индуизма, Шива, разрушающий мироздание в конце мирового периода, идентифицируется с огнем. Имя Агни — Павака, Очищающий, связано в данном случае с очистительной ролью космической катастрофы, пралаи.
Дхритараштра сказал:
Отчего великоколесничный Драуни прежде не совершил подобного величайшего деяния, радея о победе моих сыновей? Отчего же великолучный сын Дроны совершил это деяние лишь после того, как была уничтожена кшатра? Ты должен мне рассказать об этом.
Санджая сказал:
Только из страха перед (Пандавами) не сделал он этого, о радость куру! Ибо в отсутствие Партхов и мудрого Кешавы182, а также Сатьяки183 было совершено сыном Дроны это деяние, а присутствуй они, и сам Властелин марутов184 не смог бы уничтожить тех (воинов). И свершилось такое, могучий царь, когда люди спали! Тогда же, учинив беспримерное побоище Пандавам, великоколесничные воины, соединившись друг с другом, восклицали: «Это судьба! Это судьба!» Обнял тогда их обоих довольный Драуни и в величайшей радости молвил такое веское слово: «Убиты все панчалы и все сыновья Драупади185, сомаки и остатки матсьев186, — все они уничтожены мной! Теперь, когда мы достигли своей цели, немедля пойдем туда, где находится наш царь (Дурьодхана), и, если он еще жив, сообщим ему эту радостную весть».
182.
Кешава — Волосатый, именование-характеристика Кришны, очевидно, по этническому признаку; по традиции, имя Кешава связывается с мифом о происхождении Кришны, который родился от черного волоска Вишну, проникшего во чрево его матери Деваки.
183.
Сатьяки — он же: Ююдхана, Шайнея, т.е. внук Шини, герой из рода ядавов, подвластного Кришне.
184.
Властелин марутов — Индра, которого в Ведах сопровождают боги грозовой бури — маруты.
185.
Драупади — супруга пятерых братьев Пандавов, дочь царя панчалов. Ашваттхаман покарал сыновей Драупади за то, что ее брат убил его отца.
186.
Матсьи — дружественная Пандавам народность, населявшая территорию современного Раджастхана.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» восьмая глава.
Санджая сказал:
Истребив без остатка всех панчалов и сыновей Драупади, все вместе отправились они туда, где пал Дурьодхана. Явившись, застали они владыку людей, твоего сына, едва живым и, соскочив с колесниц, окружили его. Увидали они, что он без чувств (лежит) на земле с перебитыми бедрами, о Индра царей, и кровь бьет у него изо рта. Со всех сторон окружало его множество диких зверей, грозных видом, (сновали) поблизости стаи шакалов, готовых сожрать его; с трудом отгонял он зверье, стремящееся его растерзать, корчась на земле от непомерно жестоких страданий. Трое героев — Ашваттхаман, Крипа и Сатвата Критаварман, — тогда как остальные были убиты, — терзаемые горем, стояли вокруг него, великого духом, лежащего на земле, омытого собственной кровью. В окружении трех великоколесничных воинов, обагренных кровью, тяжко вздыхающих, царь воссиял, как алтарь с тремя огнями187. Глядя на лежащего царя, не заслужившего такой доли, те трое зарыдали в невыносимой тоске. Отирая руками кровь с его лица, в горе оплакивали они павшего в битве царя.
187.
…алтарь с тремя огнями. — Имеются в виду три жертвенных огня: гархапатья, дакшина и ахавания.
10-17
kṛpa uvāca ।
na daivasyātibhāro'sti yadayaṃ rudhirokṣitaḥ । ekādaśacamūbhartā śete duryodhano hataḥ ॥10॥ paśya cāmīkarābhasya cāmīkaravibhūṣitām । gadāṃ gadāpriyasyemāṃ samīpe patitāṃ bhuvi ॥11॥ iyamenaṃ gadā śūraṃ na jahāti raṇe raṇe । svargāyāpi vrajantaṃ hi na jahāti yaśasvinam ॥12॥ paśyemāṃ saha vīreṇa jāmbūnadavibhūṣitām । śayānāṃ śayane dharme bhāryāṃ prītimatīmiva ॥13॥ yo vai mūrdhāvasiktānāmagre yātaḥ parantapaḥ । sa hato grasate pāṃsūnpaśya kālasya paryayam ॥14॥ yenājau nihatā bhūmāvaśerata purā dviṣaḥ । sa bhūmau nihataḥ śete kururājaḥ parairayam ॥15॥ bhayānnamanti rājāno yasya sma śatasaṅghaśaḥ । sa vīraśayane śete kravyādbhiḥ parivāritaḥ ॥16॥ upāsata nṛpāḥ pūrvamarthahetoryamīśvaram । dhiksadyo nihataḥ śete paśya kālasya paryayam ॥17॥
Крипа сказал:
Нет тяжелее (удела, ниспосланного) судьбой: лежит поверженный, омывшись кровью, Дурьодхана, предводитель одиннадцати ратей. Пала наземь рядом с ним, блистающим золотом, его палица, любимейшая среди палиц, украшенная позолотой. Ни в одной битве палица эта не покидала героя, и даже теперь она не оставляет славного (воина), когда он отправляется на небеса. Вот она, отделанная золотом, лежит, согласно дхарме, на ложе рядом с героем, точно любящая супруга. Тот сокрушитель недругов, что был главой посвященных на царство, теперь, поверженный, глотает пыль, — вот какова превратность Времени! Ранее, поверженные им в бою, полегли на землю недруги, а теперь тот царь куру, сам поверженный недругами, лежит на земле. Тот, перед кем сотнями сонмов в страхе склонялись цари, теперь возлежит на ложе героя в окружении хищников! Властитель, которого прежде почитали цари за богатство его, ныне лежит поверженный, — вот какова превратность Времени!
Санджая сказал:
Затем, о лучший из бхаратов, Ашваттхаман, глядя на первого среди царей, возлежавшего (на смертном ложе), принялся горестно его оплакивать: «Называют тебя, о царь-тигр, первым среди всех лучников, подобным Владыке богатств188, а в бою — учеником Санкаршаны189. Как же грешный душой Бхимасена, о безупречный царь, углядел изъян у тебя, сильного и во всем удачливого?! Видно, Время могущественнее всего в этом мире, если мы видим тебя, о великий царь, поверженным в бою Бхимасеной! Как же тебя, знающего все дхармы, смог, изувечив, повергнуть низкий, ничтожный и грешный Врикодара?! Видно, Время не превзойти! Вызвав тебя на бой, в битве во имя дхармы190, но вопреки дхарме (кшатрия), Бхимасена палицей мощным ударом раздробил твои бедра. Позор Юдхиштхире191 — он, низкий, спокойно смотрел, как тот вопреки дхарме придавил ногой голову поверженного в битве! Станут теперь в боях воины порицать Врикодару, доколе будет существовать живое, раз ты изуродован и повержен. О царь, не говорил ли тебе всегда наделенный отвагою Рама, радость ядавов:192 "Нет равного Дурьодхане, если с ним его палица! " Варшнея193, о царь, могучий бхарата, прилюдно славил тебя: "Кауравья — лучший ученик мой в битве на палицах!" Ступил ты на ту стезю, что величайшие святые мудрецы называют славной стезей кшатрия, который пал, не отвратившись от боя.
188.
Владыка богатств — бог Кубера.
189.
Санкаршана — древнее божество, по-видимому, аборигенного происхождения, в эпосе слившееся с Баларамой (Баладевой), который считается братом Кришны- Васудевы.
190.
…в битве во имя дхармы… — Согласно эпическим воззрениям, Пандавы, при всех нарушениях ими воинской этики, воплощают собой дхарму — закон, долг, справедливость, тогда как кауравы представляют адхарму, беззаконие, что и обрекает их на погибель.
191.
Юдхиштхира — старший из братьев Пандавов, по небесной родословной — сын бога Дхармы и его частичное воплощение; не противится, однако, попранию кшатрийской дхармы.
192.
Рама, радость ядавов — то же: Баларама, Баладева, старший брат Кришны, изначально — родственное последнему божество земледелия. Ядавы — племя, из которого происходят Кришна и Баларама.
193.
Варшнея — Владыка вришниев, титул-именование Кришны и его брата Баларамы; здесь относится к последнему.
О Дурьодхана, муж-бык! Не о тебе я печалюсь, — я печалюсь о Гандхари, сыновья которой убиты, равно как и об отце твоем: нищими скорбно будут скитаться они по земле. Позор Кришне Варшнее и злоумному Арджуне, которые, кичась своим знанием дхармы, смотрели, как тебя убивают! И что же скажут все те лишенные стыда Пандавы (царям), владыкам людей: как ими был повержен Дурьодхана? Достойно тебя, о сын Гандхари, муж-бык, погибнуть в сражении, когда идешь на врага в согласии с дхармой. Пали сыновья Гандхари, погибли ее близкие, родичи; какая стезя уготована неодолимому (Дхритараштре), чьи глаза — его мудрость?194 Позор Критаварману, мне и великоколесничному Крипе, что не мы удаляемся на небеса, а тебя, царя, пропускаем вперед, что не следуем мы за тобой, дарующим, что ни пожелаешь, за защитником, радеющим о благе подданных! Позор нам, ничтожнейшим из людей! Благодаря отваге твоей и Крипы, моей и отца моего дома подопечных наших, муж-тигр, были полны сокровищ. Благодаря твоей милости нами вместе с друзьями и родичами совершены многие из важнейших жертвенных обрядов с обильными дарами. Окажемся ли мы в подобном собрании, вместе с которым ты удаляешься вслед за всеми царями?! Мы трое, о царь, оттого, что не следуем за тобой, уходящим высочайшим путем, обречены на мучения, лишенные (права разделить) с тобой (пребывание) на небесах, утратив благоденствие и лишь сохраняя память о твоих благодеяниях! Каким же должен быть тот поступок, благодаря которому мы смогли бы последовать за тобой?
194.
…чьи глаза — его мудрость — индивидуальная метафора, определяющая слепого Дхритараштру как «провидящего мудростью»; противоречит характеру царя, потакающего своему злонамеренному сыну Дурьодхане (образец автоматического использования возвеличительной характеристики; ср. примеч. 116).
Горестно будем скитаться мы по этой земле, о лучший из куру, и откуда (ждать) нам покоя, о царь, откуда (ждать) счастья, если нет тебя с нами! Когда, удалившись отсюда, встретишься ты, о великий царь, с (павшими ранее) великоколесничными воинами, окажи им почести за меня сообразно заслугам, начиная со старшего. Почтив наставника (Дрону), знамя всех лучников, соблаговоли возгласить, о владыка людей, что ныне повержен мной Дхриштадьюмна, обними царя Бахлику, величайшего колесничного воина, Сайндхаву, Сомадатту и Бхуришраваса195, обними за меня и других достойнейших из царей, прежде ушедших на небеса, и узнай, благополучны ли те». Произнеся это, Ашваттхаман взглянул на царя, (лежавшего) в забытьи с перебитыми бедрами, и снова заговорил: «О Дурьодхана, если ты еще жив, услышь весть, радующую слух: осталось в живых только семеро среди Пандавов, а из сторонников Дхритараштры — нас трое. Это пятеро братьев (Пандавов), Васудева и Сатьяки, а по другую сторону — я, Критаварман и Крипа Шарадвата. Все сыновья Драупади и сыновья Дхриштадьюмны убиты, все панчалы и остатки матсьев, о бхарата, уничтожены! Вот и свершилось возмездие: лишились Пандавы сыновей, и лагерь их, погруженный в сон, уничтожен вместе с людьми и упряжными животными. Мною, когда я ночью ворвался в лагерь, о владыка земли, тот злодей Дхриштадьюмна был умерщвлен точно так же, как умерщвляют скот!»
195.
Бахлика — царь старшего поколения, сторонник кауравов. Сайндхава — Джаядратха, царь синдху и саувиров. Сомадатта — сын царя Бахлики. Бхуришравас — сын Сомадатты, внук Бахлики.
52-58
duryodhanastu tāṃ vācaṃ niśamya manasaḥ priyām । pratilabhya punaśceta idaṃ vacanamabravīt ॥52॥ na me'karottadgāṅgeyo na karṇo na ca te pitā । yattvayā kṛpabhojābhyāṃ sahitenādya me kṛtam ॥53॥ sa cetsenāpatiḥ kṣudro hataḥ sārdhaṃ śikhaṇḍinā । tena manye maghavatā samamātmānamadya vai ॥54॥ svasti prāpnuta bhadraṃ vaḥ svarge naḥ saṅgamaḥ punaḥ । ityevamuktvā tūṣṇīṃ sa kururājo mahāmanāḥ । prāṇānudasṛjadvīraḥ suhṛdāṃ śokamādadhat ॥55॥ tatheti te pariṣvaktāḥ pariṣvajya ca taṃ nṛpam । punaḥ punaḥ prekṣamāṇāḥ svakānāruruhū rathān ॥56॥ ityevaṃ tava putrasya niśamya karuṇāṃ giram । pratyūṣakāle śokārtaḥ prādhāvaṃ nagaraṃ prati ॥57॥ tava putre gate svargaṃ śokārtasya mamānagha । ṛṣidattaṃ pranaṣṭaṃ taddivyadarśitvamadya vai ॥58॥
И тут Дурьодхана, внимая тем приятным для его души словам, очнулся и произнес: «Чего не сделали для меня ни Гангея196, ни Карна, ни твой отец (Дрона), то содеяно ныне тобою вместе с Крипой и Бходжей! А раз уничтожен тот низкий предводитель (вражьего) воинства вместе с Шикхандином, я считаю себя ныне сравнявшимся с Магхаваном197. Да обретете вы преуспеяние, благо вам! Наша новая встреча — на небесах». — И, сказав так, царь куру, многомудрый герой, в молчании исторг праны198, чем поверг в скорбь соратников. «Да будет так!» — Они обнялись, обняли царя и, оборачиваясь то и дело, взошли на свои колесницы. Тогда, выслушав эту скорбную речь твоего сына, терзаемый горем, на рассвете я поспешил в город. Когда твой сын удалился на небеса, о безупречный, я, снедаемый мукой, утратил дар чудесного ви́дения, дарованный мне святым мудрецом199.
196.
Гангея — царь Бхишма, считающийся сыном богини-реки Ганги.
197.
Магхаван — бог-воитель Индра.
198.
…исторг праны… — т.е. умер, одна из многочисленных в эпосе метафор смерти. Прана — жизненное дыхание, основа жизнедеятельности; во мн. ч. — пять видов воздушных потоков в организме человека: 1) прана — собственно дыхание; 2) апана — направленный книзу ток, в сочетании с праной — вдох и выдох; 3) вьяна — токи, распределяющиеся между двумя предыдущими; 4) удана — ток, собирающийся в горле; 5) самана — сосредоточенный в центре тела пищеварительный ток.
199.
…дар чудесного видения, дарованный мне святым мудрецом. — Накануне великой битвы риши Вьяса дарует Санджае способность наблюдать сражение и рассказывать обо всем происходящем слепому царю Дхритараштре, не участвующему в бою. Царский колесничий Санджая, обращаясь к своему владыке, выступает, таким образом, одним из рассказчиков эпоса, его батальных сцен.
59
vaiśampāyana uvāca । iti śrutvā sa nṛpatiḥ putrajñātivadhaṃ tadā । niḥśvasya dīrghamuṣṇaṃ ca tataścintāparo'bhavat ॥59॥
Вайшампаяна сказал: Услышав такое о гибели своих сыновей и родичей, тот царь долго и жарко вздыхал, а затем погрузился в думы.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» девятая глава. КОНЕЦ «СКАЗАНИЯ ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯЩИХ»
Вайшампаяна сказал:
Когда прошла та ночь, колесничий Дхриштадьюмны поведал Царю дхармы2 (Юдхиштхире) о побоище, учиненном спящим воинам: «Сыновья Драупади вместе с сыном Друпады, о великий царь, забылись ночью спокойным сном в своем лагере, и тогда в ночи ваш лагерь был уничтожен злодеем Критаварманом, Крипой Гаутамой и Ашваттхаманом. Сразив мечами, копьями и секирами тысячи воинов, слонов и коней, погубили они без остатка твое воинство! Слышался громкий шум, о бхарата, когда рубили твое воинство, точно огромный лес — топорами. Я один уцелел из той рати, о достойный владыка земли, едва спасшись от неукротимого Критавармана». Услыхав эту горькую весть, неодолимый сын Кунти Юдхиштхира пал наземь, охваченный тоскою по сыновьям. Сатьяки, Бхимасена, Арджуна и (младшие) Пандавы, сыновья Мадри3, бросились к нему и подхватили падающего. Очнувшись, Каунтея (Юдхиштхира), который, победив врагов, оказался ими же побежденным, в муке принялся причитать срывающимся от горя голосом: «Непознаваем путь к цели даже для тех, что наделены чудесным прови́дением! Иные, и побежденные, одерживают победу, а мы, победители, побеждены. Уничтожив братьев и сверстников, отцов и сыновей со множеством их соратников, одолев всех родичей, советников, внуков, мы оказались побеждены! Воистину, беда оборачивается благом, тогда как благо выглядит бедой. Победа эта имеет вид поражения, оттого эта победа и есть поражение, когда, победив, страдаешь потом, будто несчастный глупец! Разве можно считать это победой, если потом наголову разгромлен врагами!
1.
Айшика — вид оружия, «тростниковая стрела»; слово, вынесенное в заголовок второго (и последнего) сказания книги — «Айшикапарва» (гл. 10 — 18), указывает на контрапункт его содержания, а именно — нацеленность оружия Ашваттхамана, способного уничтожить миры, на полное искоренение рода Пандавов, чему мешает Кришна.
2.
Царь дхармы — Дхармараджа, именование Юдхиштхиры, который, согласно небесной родословной, является сыном и частичным воплощением на земле бога Дхармы. Это имя отвечает идеализации образа эпического героя, приписывая ему приверженность закону, долгу и справедливости, и, с другой стороны, оттеняет законность его притязаний на царский престол.
3.
Пандавы, сыновья Мадри — Накула и Сахадева, братья-близнецы, по небесной родословной, сыновья богов-близнецов Ашвинов. Мадри — дочь царя мадров, младшая супруга Панду, номинального отца пятерых Пандавов.
14-21
yeṣāmarthāya pāpasya dhigjayasya suhṛdvadhe । nirjitairapramattairhi vijitā jitakāśinaḥ ॥14॥ karṇinālīkadaṃṣṭrasya khaḍgajihvasya saṃyuge । cāpavyāttasya raudrasya jyātalasvananādinaḥ ॥15॥ kruddhasya narasiṃhasya saṅgrāmeṣvapalāyinaḥ । ye vyamucyanta karṇasya pramādātta ime hatāḥ ॥16॥ rathahradaṃ śaravarṣormimantaṃ ratnācitaṃ vāhanarājiyuktam । śaktyṛṣṭimīnadhvajanāganakraṃ śarāsanāvartamaheṣuphenam ॥17॥ saṅgrāmacandrodayavegavelaṃ droṇārṇavaṃ jyātalanemighoṣam । ye teruruccāvacaśastranaubhiste rājaputrā nihatāḥ pramādāt ॥18॥ na hi pramādātparamo'sti kaścidvadho narāṇāmiha jīvaloke । pramattamarthā hi naraṃ samantāttyajantyanarthāśca samāviśanti ॥19॥ dhvajottamāgrocchritadhūmaketuṃ śarārciṣaṃ kopamahāsamīram । mahādhanurjyātalanemighoṣaṃ tanutranānāvidhaśastrahomam ॥20॥ mahācamūkakṣavarābhipannaṃ mahāhave bhīṣmamahādavāgnim । ye sehurāttāyataśastravegaṃ te rājaputrā nihatāḥ pramādāt ॥21॥
Побеждены решительные (воины) побежденными прежде (недругами), не знающими колебаний, теми, из-за которых грех (лежит на нас) — позорная победа в братоубийственной битве! Убиты, застигнутые врасплох, те, что спаслись от грозного Карны, зубы которого — «ушастые» и трубчатые стрелы, а язык — это меч, от того, который в бою натягивал лук до отказа, исторгая ладонью звон тетивы, от яростного мужа-льва, которого нельзя было обратить вспять с поля брани. Пали, застигнутые врасплох, царские сыновья, которые с помощью всевозможного оружия, точно на лодках, переправились через океан-Дрону, колесница которого — водные просторы, ливни стрел — волны, скопления драгоценных каменьев — выстроенные в ряды упряжные животные, копья и пики — рыбы, слоны с флагами — крокодилы, крупные стрелы — пена, колчаны — водовороты, а восход луны над полем брани — (океанские) берега, оглашаемые громом ударов ладоней о тетиву и грохотом колесничных ободов. Здесь, в этом мире живущих, люди не могут подвергнуться столь мощному истреблению, если только их не застанут врасплох. Человека, когда он застигнут врасплох, всецело покидает удача и обступают напасти. Пали, застигнутые врасплох, царские сыновья, которые в великом бою выстояли против Бхишмы, вершившего жертвенное возлияние различным оружием и доспехами, против того мощного лесного пожара, настигшего прекраснейшие из деревьев — великое воинство, против того, чьи красивые стяги — рвущийся ввысь дымознаменный (огонь), стрелы — языки пламени, мощно раздуваемого (ветром) его ярости, шум которого — грохот колесничных ободов и удары ладони о тетиву огромного лука, а сила — летящее в цель оружие4.
4.
Синтетические сравнения (стихи 14 — 21) сосредоточены вокруг образов трех из четырех павших полководцев кауравов — Карны, Дроны и Бхишмы. Как явление эпического стиля, такие сложные сравнения, состоящие из цепочек уподобления, свидетельствуют о размывании границ устно-фольклорной формульности.
Для человека, застигнутого врасплох, недостижимы ни знание, ни подвижничество, ни преуспеяние, ни высокая слава. Смотри — Махендра, не давший застигнуть себя врасплох, сокрушил всех недругов, обретя заслугу удачного жертвоприношения. А царские сыновья и внуки, подобные тому же Индре, — смотри, —- пали все до единого, застигнутые врасплох! Точно богатые купцы, что, переправившись через океан, предались забавам и нашли погибель в ничтожной речушке, — так лежат они, убитые неистовыми (врагами), обретя, без сомнения, третье небо5. Я печалюсь о праведной Кришне6: как бы не погибла она теперь в океане скорби! Как узнает о том, что убиты ее братья, сыновья и старый отец, царь панчалов (Друпада), тут же, лишившись сознания, падет она наземь, да так и будет лежать, и стройное тело ее сломит отчаянием. Не в силах превозмочь порожденную бедою тоску, достойная радостей, как будет она жить, преследуемая (мыслью) о гибели сыновей, смерти братьев, будто сжигаемая (огнем) Пожирателем жертв!» Так стеная, несчастный царь куру повелел Накуле: «Ступай и доставь сюда царскую дочь несчастную вместе с родными ее по матери». Выслушав в согласии с дхармой повеление царя, воплощения дхармы, сын Мадри спешно отправился на своей колеснице туда, где пребывала царица вместе с женами царя панчалов. Отправив (Накулу), сына Мадри, Аджамидха7 (Юдхиштхира), терзаемый отчаянием, рыдая, тронулся в путь вместе с близкими туда, где на ратном поле (полегли) его сыновья и кишели уже скопища духов-бхутов. Когда он достиг того (места), открылась ему ужасная в своей жестокости картина: сыновья его, друзья и сподвижники лежали на земле с обагренными кровью телами, проломленными, пробитыми и отсеченными головами. Увидев такое, Юдхиштхира, первый среди кауравов, лучший из вершителей дхармы, выражая всем видом своим тяжкую скорбь, громко вскричал и без чувств рухнул на землю в окружении свиты.
5.
Третье небо — небо Индры, куда попадают воины, геройски погибшие на поле брани.
6.
Кришна — здесь: Драупади (kṛṣṇā), «Черная» — имя, отражающее древнюю связь образа с земледельческим культом.
7.
Аджамидха — потомок царя Аджамидхи, определение кауравов и Пандавов по их общему предку; здесь: Юдхиштхира.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» десятая глава.
Вайшампаяна сказал:
Когда он увидел павших в бою сыновей, братьев, друзей, душа его, о Джанамеджая, преисполнилась великого горя. Глубокое страдание охватило (царя), могучего духом, когда он стал вспоминать о сыновьях, внуках, братьях, своей родне; глаза его налились слезами, он задрожал, готовый лишиться чувств, а друзья в крайней тревоге принялись утешать его. И вот в тот самый миг на исходе дня в солнцеподобной колеснице появился Накула вместе со страдалицей-Кришной. Находясь в Упаплавье8, услыхала она о той величайшей беде и впала в отчаяние из-за гибели всех своих сыновей. Трепеща, как банановое дерево под налетающим ветром, Кришна, приблизившись к царю, пала наземь, измученная страданием. Лицо ее с глазами, подобными лепесткам раскрывшегося лотоса, точно солнце, поглощенное тьмой, внезапно осунулось от горя. Увидев, что она упала, воистину отважный, яростный Врикодара бросился к ней и подхватил обеими руками. Бхимасена пытался утешить красавицу, а Кришна, рыдая, сказала, обращаясь к Пандаве (Юдхиштхире) и его братьям:
8.
Упаплавья — город близ столицы царя матсьев Вираты, предположительно современный Байрат к югу от Дели.
«Волей судьбы, о царь, ты станешь теперь владеть всею этой землей, согласно кшатрийской дхарме, предав своих сыновей Яме. Волей судьбы, о Партха, ты жив-здоров и, обретя всю землю, не вспомнишь теперь о сыне Субхадры9, поступью схожем с разъяренным слоном. Слыша о том, что мои сыновья-герои пали в согласии с дхармой, вместе со мной в Упаплавье волей судьбы ты не вспомнишь о них! С тех пор как я услыхала о том, что они, спящие, истреблены злодеем Драуни, горе сжигает меня, о Партха, как Пожиратель жертв свое вместилище. Если сегодня же ты не выйдешь на битву и в поединке не лишишь жизни злодея Драуни вместе с его приспешниками, если Драуни не вкусит плода своего злодеяния, я здесь же изведу себя постом10, — знай это, Пандава!» Проговорив это, славная Кришна Яджнясени11 присела напротив Пандавы Юдхиштхиры, Царя дхармы. Глядя на сидящую рядом любимую супругу, царь-мудрец Пандава, верный душою дхарме, отвечал Драупади, чарующей обликом: «О красавица, сведущая в дхарме! В согласии с дхармой сыновья и братья твои приняли достойную смерть, и не должно тебе горевать о них! А сын Дроны, прекрасная, ушел в лес далеко отсюда, так как же ты сможешь узнать, прекрасная, что пал он в бою?»
9.
Сын Субхадры — герой Абхиманью, сын Арджуны от сестры Кришны.
10.
В эпосе неоднократно упоминается о смерти в результате сурового поста как альтернативе позорного существования.
11.
Яджнясени — патронимическое имя Драупади, дочери царя Друпады-Яджнясены.
Драупади сказала:
Мне известно — у сына Дроны на голове есть жемчужина, с которой он родился, и если увижу, что принесут эту жемчужину, уничтожив злодея (Драуни) в битве, и прикрепят ее, о царь, (тебе) на голову, лишь тогда я смогу жить, — так я решила.
Вайшампаяна сказал:
Сказав так царю Пандаве, чарующая обликом Кришна приблизилась затем к Бхимасене и гневно произнесла такие слова: «Ты должен спасти меня, Бхима, памятуя о дхарме кшатрия, — убей того злодея, как Магхаван — Шамбару!12 Нет здесь другого такого, что сравнился бы с тобою отвагой. Известно во всех мирах, как в городе Варанавате, когда (нам грозила) большая беда, именно ты явился для Партхов13 спасителем, и при встрече с Хидимбой ты также защитил (нас)14. И в городе Вираты ты, как Магхаван — Пауломи15, спас меня от беды, когда я была жестоко преследуема Кичакой16. Как прежде, о Партха, ты вершил столь великие деяния, так и теперь, о сокрушитель недругов, погуби Драуни17 и благоденствуй!» Внимая тому, как на все лады оплакивала она свои беды, не выдержал многосильный Каунтея Бхимасена. Он поднялся на мощную колесницу, сверкающую золотом, и взял блестящий, переливающийся лук вместе со стрелами, отвечающими ему достоинствами. Поставив Накулу колесничим, избранный (Драупади), дабы покарать сына Дроны, он быстро погнал коней, натянув лук со стрелой. Скорые, как ветер, гнедые кони, подгоняемые (Накулой), стремительно, быстрым ходом помчались вперед, о муж-тигр! По колесничному следу, ведущему от собственного лагеря (Пандавов), неколебимый отважный (Бхима) спешно двинулся тем путем, что был проложен колесницей сына Дроны.
12.
…как Магхаван — Шамбару — типичное батальное сравнение эпического героя с Индрой, а его противника — с демоном, возрождающее демоноборческие ассоциации битвы, главного события эпоса.
13.
…в городе Варанавате… ты явился для Партхов спасителем… — Речь идет об эпизоде из первой книги эпоса (Махабхарата 1950: 380 — 390), который с некоторыми изменениями изложен и в третьей книге (Махабхарата 1987: 43): кауравы пытались сжечь Пандавов в смоляной хижине, откуда последние спаслись через подземный ход. Согласно второй версии, Бхимасена, сын бога Ветра, унес своих братьев и мать по воздуху. Варанавата — современный Барнава, селение в междуречье Ганга и Ямуны.
14.
…при встрече с Хидимбой ты также защитил (нас). — Бхимасена убил в поединке ракшасу-людоеда Хидимбу, грозившего пожрать Пандавов (см.: Махабхарата 1987: 43).
16.
…в городе Вираты… спас меня… когда я была… преследуема Кичакой. — Когда Пандавы должны были провести неузнанными тринадцатый год изгнания в царстве Вираты, Драупади, скрывавшаяся в обличье прислужницы, подверглась домогательствам военачальника матсьев Кичаки, который был за это убит Бхимасеной (см.: Махабхарата 1967: 26 - 42).
17.
…так и теперь… погуби Драуни… — Речь Драупади, которая взывает к Бхимасене, напоминая ему о прежних его геройских деяниях, завершается так называемым «заклятием истиной».
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» одиннадцатая глава.
Вайшампаяна сказал:
Когда удалился неодолимый (герой), лотосоокий (Кришна), бык-ядава18, сказал Юдхиштхире, сыну Кунти: «Твой брат Пандава-бхарата, не вынеся тоски по сыну, отправился в путь, о бхарата, намереваясь уничтожить Драуни в бою. Бхима тебе дороже всех твоих братьев, о бык-бхарата, — так отчего же ты не удержал его, когда он устремился навстречу опасности? Ведь то оружие, называемое "брахмаширас"19, о котором Дрона, покоритель вражеских поселений, поведал своему сыну, способно спалить землю! Великий духом, великий участью наставник, знамя всех лучников, испытывая приязнь к Завоевателю богатств (Арджуне), передал ему это (оружие). Неистовый сын (Дроны) просил его тогда о том же, и тот, словно бы без особой охоты, поведал ему о нем. Известна необузданность его сына, великого духом, и наставник, знаток всех дхарм, никогда ему не потворствовал. "Даже если, сын мой, ты попадешь в битве в большую беду, тебе нельзя будет использовать это оружие, а против людей — в особенности", — так сказал, о муж-бык, своему сыну наставник Дрона и следом добавил: "Ведь ты не из тех, что придерживаются стези праведников!"
18.
Бык-ядава — «животная метафора», подчеркивающая воинскую мощь героя и отражающая его главенствующий статус, относится здесь к Кришне как к племенному вождю ядавов.
19.
Брахмаширас — букв.: «голова Брахмы», мифическое оружие (иногда называемое Раудра или Пашупата, т.е. принадлежащее Шиве-Рудре, Пашупати) получено Дроной, как и знание военного искусства, от Рамы Джамадагньи (Парашурамы, т.е. Рамы с топором), одного из воплощений Вишну.
Выслушав от отца те горькие слова, злодушный (Драуни), простившись с надеждой на всяческие блага, пал наземь в отчаянии. Затем, о бхарата, лучший из куру, пока ты пребывал в лесах20, явился он в Двараку21 и зажил там, высочайше почитаемый вришниями22. И вот однажды, после того как поселился в Дваравати23, пришел он ко мне один, когда и я в одиночестве (находился) на берегу океана, и сказал, улыбаясь: "То оружие под названием "брахмаширас", чтимое богами и гандхарвами, о Кришна, (то оружие), что воистину доблестный мой отец, наставник бхаратов, верша суровое подвижничество, принял от Агастьи24, ныне (принадлежит) мне, о Дашарха25, как некогда (принадлежало) моему отцу. Прими это наше чудесное оружие, о первый среди ядавов, мне же даруй твой диск-чакру, несущую погибель в бою недругам". Испытывая дружелюбие к нему, с жаром просившему у меня, сомкнув у груди ладони, мое оружие, я ответил ему, о царь, бык-бхарата: "Боги, данавы и гандхарвы, люди, птицы и змеи — все вместе взятые не стоят и сотой доли моей мощи. Какое бы оружие ты ни пожелал: этот ли лук, то ли копье, эту чакру, ту палицу, — я дарую его тебе! Какое оружие ты сможешь поднять или использовать его в битве, то и бери, а остальное, что пожелаешь, оставь для меня".
20.
…пока ты пребывал в лесах… — После проигранной кауравам игры в кости (Махабхарата 1962: 107 — 148) Пандавы вынуждены были уйти в лесное изгнание на двенадцать лет. «Араньякапарва» посвящена этому периоду жизни эпических героев.
21.
Дварака — то же: Дваравати, столица Кришны, отождествляемая с современной Дваркой в Гуджарате; после смерти Кришны город был смыт морем.
22.
Вришнии (вришнийцы) — род ядавов, к которому принадлежит Кришна.
23.
Дваравати — то же: Дварака.
24.
Агастья — мудрец-риши, известный в Ведах, родившийся из семени забытого в эпосе ведийского божества Митра-Варуна.
25.
Дашарха — этническое имя Кришны, главы дашархов, одной из ветвей рода ядавов.
И тот мощнорукий выбрал сделанную из железа чакру с тысячей спиц, с красивой ступицей, подобной ступице (Индровой) ваджры, тем самым бросив мне вызов. Я тотчас сказал: "Бери же чакру!" Стремглав он бросился к чакре, схватил ее левой рукой, но не смог даже сдвинуть с места, о неколебимый! Тогда он попытался взять ее правой, но, несмотря на все усилия, не удалось ему завладеть ею. Злоумнейший Драуни, прилагая все свои силы, не смог ни поднять, ни подвинуть (чакру); истратив все силы, о бхарата, он утомился и отступил. И когда Ашваттхаман оставил эту безумную затею, я подозвал его, взмокшего, и сказал: "Тот, кто слывет недосягаемым образцом для богов и людей, — Белоконный Владетель лука Гандива (Арджуна), на стяге которого лучшая из обезьян; тот, кто вознамерился одолеть в поединке самого Ишу, Бога богов, Синешеего Супруга Умы и тем ублажил (Шиву) Шанкару26; тот, милее которого нет для меня на земле человека, и не существует такого, чего бы я не отдал ему, будь то жены мои и сыновья, — даже он, приходясь мне другом, о брахман, даже тот Партха, неутомимый в подвигах, никогда не обращал ко мне такие слова, какие ты произнес! Тот, кто был обретен мною благодаря подвижничеству, когда я, удалившись на склон Химавана27, двенадцать лет провел, соблюдая великую суровую брахмачарью; тот, кто рожден Рукмини28, прошедшей через тот же самый обет; исполненный пыла сын мой, зовущийся Прадьюмна Санаткумара29, — даже он не смел просить у меня эту великую, дивную, несравненную чакру, которую ты, глупец, рискнул попросить у меня! Ни Рама безмерно могучий, ни Гада, ни Самба30 никогда прежде и не заикались о том, о чем ты рискнул меня попросить! И другие, живущие в Двараке вришнии и андхаки, великоколесничные воины, даже не поговаривали прежде о том, о чем ты попросил. Приходясь родным сыном наставнику бхаратов (Дроне), о лучший из колесничных воинов, почитаемый всеми ядавами, уж не вознамерился ли ты сражаться, используя чакру?!"
26.
Шанкара — Усмиряющий (врагов) или Успокаивающий (боль), имя Шивы; последнее толкование связано с ролью в древней медицине огня, с которым ассоциируется эпический Шива. В этом фрагменте упоминается эпизод из третьей книги эпоса — «Араньякапарва», «Книга Лесная», когда Арджуна вызвал на бой Шиву, скрывавшегося под обличьем охотника-кираты («Кайратапарва», «Сказание о кирате», гл. 39 — 42); см.: Васильков 1974.
27.
Химаван — «Снежный», Гималайский хребет.
28.
…тот, кто рожден Рукмини… — Прадьюмна, сын Кришны. Рукмини — царевна из бходжей, считается частичным воплощением Лакшми, богини красоты и процветания.
29.
Санаткумара — Вечноюный, именование Прадьюмны, сына Кришны.
30.
Ни Рама… ни Гада, ни Самба… — Рама — то же: Баларама, Баладева, старший брат Кришны; Гада — его младший брат; Самба — сын Кришны.
35-40
evamukto mayā drauṇirmāmidaṃ pratyuvāca ha । prayujya bhavate pūjāṃ yotsye kṛṣṇa tvayetyuta ॥35॥ tataste prārthitaṃ cakraṃ devadānavapūjitam । ajeyaḥ syāmiti vibho satyametadbravīmi te ॥36॥ tvatto'haṃ durlabhaṃ kāmamanavāpyaiva keśava । pratiyāsyāmi govinda śivenābhivadasva mām ॥37॥ etatsunābhaṃ vṛṣṇīnāmṛṣabheṇa tvayā dhṛtam । cakramapraticakreṇa bhuvi nānyo'bhipadyate ॥38॥ etāvaduktvā drauṇirmāṃ yugyamaśvāndhanāni ca । ādāyopayayau bālo ratnāni vividhāni ca ॥39॥ sa saṃrambhī durātmā ca capalaḥ krūra eva ca । veda cāstraṃ brahmaśirastasmādrakṣyo vṛkodaraḥ ॥40॥
Когда я сказал так, Драуни мне ответил: "Совершив тебе поклонение, с тобою, о Кришна, я мог бы сразиться! Потому (я) просил у тебя чакру, чтимую богами и данавами, что стал бы непобедим, о могучий, — истинно то, что я говорю тебе! Но, не осуществив из-за тебя, о Кешава, моего воистину невыполнимого желания, я покину тебя, о Говинда31, — благослови меня милостиво! Этой чакрой с прекрасной ступицей владеешь ты, бык среди вришниев, не зная равных себе (в битве) чакрами, и не сравнится с тобою другой на земле!" С этими словами юный Драуни, приняв от меня упряжь, коней и луки, отправился в путь, (одаренный) разными сокровищами. Он гневен и злодушен, жесток и своенравен, ему ведомо оружие «брахмаширас» и потому Врикодаре надлежит остерегаться его».
31.
Говинда — «Пастух», имя Кришны, связанное с солярными мотивами образа Вишну-Кришны (Пасущий коров, т.е. лучи или тучи), а также со скотоводческой символикой.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» двенадцатая глава.
Вайшампаяна сказал:
Сказав так, первый среди воинов, радость всех ядавов, поднялся на свою великую колесницу, полную всевозможного отборного оружия, запряженную прекрасными камбоджийскими конями32 с золотыми гирляндами. Ту лучшую из колесниц цвета солнечного восхода влекли коренные: справа — Сайнья, а слева — Сугрива, пристяжными же были Мегхапушпа и Балахака. Сотворенное Вишвакарманом33 дивное древко его знамени, украшенное различными драгоценными камнями, казалось взметнувшимся над колесницей волшебным видением. В лучах сияющего ореола был виден стоящий там Вайнатея34, враг змеев, знамя истинного (бога). Взошел (на колесницу Кришна) Хришикеша, знамя всех лучников, а (следом за ним) Арджуна, вершитель истинных деяний, и Юдхиштхира, царь куру. Те двое, великие духом, стоя рядом с Дашархой, Владетелем лука Шарнги35, возвышавшимся в колеснице, блистали, точно два Ашвина подле Васавы36. Позволив подняться им на свою колесницу, чтимую миром, Дашарха хлыстом принялся погонять отборных стремительных коней. Кони резко взяли с места, увлекая лучшую из колесниц, в которой стояли двое Пандавов и бык-ядава. Несущие Владетеля лука Шарнги быстроходные кони подняли страшный шум, так что казалось, будто взлетела птичья стая.
32.
Камбоджийские кони — по древнеперсидским источникам, кони из Камбоджи, Гандхары, Арахозии (совр. Афганистан) высоко ценились также и в Иране.
33.
Вишвакарман — Всесозидатель, ведийское божество с функциями творца, впоследствии предстающее небесным ремесленником-мастером, прославившимся своим искусством.
34.
Вайнатея — Гаруда, сын Винаты, птица-символ Вишну-Кришны.
35.
Владетель лука Шарнги — имя Кришны по его атрибуту — луку, сделанному из рога (Шарнга — Роговой).
36.
…два Ашвина подле Васавы. - Ашвины - ведийские боги-близнецы, связанные с утренними и вечерними сумерками; в эпосе — известные своей красотой и молодостью, а также врачеванием, отцы близнецов, младших Пандавов, — Накулы и Сахадевы. Васава — Владыка васу (восьми божеств), имя Индры.
Те мужи-тигры, о бык-бхарата, поспешив вслед за Бхимасеной, настигли вскоре великолучного воина, но и нагнав Каунтею, который пылал гневом, великоколесничные (герои) не смогли удержать его, устремившегося на врага. Завидев тех славных (воинов) с крепкими луками, он продолжал гнать своих стремительно мчавшихся коней к берегу Бхагиратхи37, где, как говорили, находился Драуни, погубитель сыновей великих духом (Пандавов). Вот увидел он великого духом, славного Кришну Двайпаяну Вьясу38, сидевшего вместе со святыми мудрецами у самой кромки воды. Поблизости заметил он Драуни, вершителя жестоких деяний, — (на теле) его, натертом растопленным маслом, была лишь узкая полоска из травы куша, а волосы пропитаны пылью39. Каунтея Бхимасена мощнорукий, держа лук и стрелы, ринулся к нему с криком: «Стой! Стой!» Увидев грозного лучника, державшего лук, а позади него — стоявших в колеснице Джанарданы братьев (Пандавов), Драуни пал духом, понимая, что настал час (расплаты). И вспомнил он тут, став беспечальным душою, о том дивном, превосходящем любое другое оружии. Оказавшись перед лицом беды, обратился Драуни к волшебному оружию и левой рукой взялся за «айшику». Горя нетерпением (покарать) тех героев, что стояли, держа наготове дивное оружие, в ярости он испустил грозный клич: «Смерть Пандавам!» И с этими словами, о царь-тигр, пламенный сын Дроны пустил в ход свое оружие, намереваясь привести в смятение все миры. И вот в тростниковой стреле возник огонь, словно бы нацелившись испепелить три мира, подобно Яме-Калантаке40.
37.
Бхагиратхи — река Ганга, согласно сюжету о нисхождении ее на землю, считающаяся дочерью риши Бхагиратхи.
38.
Кришна Двайпаяна Вьяса — отец Дхритараштры и Панду, дед кауравов и Пандавов. Его имена отвечают отдельным граням образа: Кришна — «Черный», т.е. устрашающей внешности; Двайпаяна — «Островной», т.к. был рожден рыбачкой Сатьявати до брака и оставлен на острове; Вьяса — «Разделитель», «Составитель» текстов Вед, которому приписывается также создание «Махабхараты» и основных пуран.
39.
Драуни описывается как отшельник, предающийся подвижничеству.
40.
…испепелить три мира, подобно Яме-Калантаке — эсхатологическое сравнение, в котором бог смерти Яма предстает как божество губительного Времени — Кала, а также смертного часа — Антака, и этот сложный образ в целом ассоциируется с Шивой-огнем, разрушающим мироздание в конце мирового периода.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» тринадцатая глава.
Вайшампаяна сказал:
Мощнорукий Дашарха, с самого начала понявший по движениям Драуни его намерение, обратил свою речь к Арджуне: «О Арджуна, Арджуна! Пробил час, Пандава, того дивного оружия, которому обучил тебя Дрона, — (наука) эта хранится в твоем сердце! Чтоб защитить своих братьев и себя самого, прибегни в бою, о бхарата, к тому оружию, что способно остановить любое другое». Когда сказал ему это Кешава41, Пандава, погубитель вражеских героев, быстро сошел с колесницы, держа лук и стрелы. Со словами: «Да будет благо прежде сыну наставника, а после — мне и всем моим братьям!» — губитель недругов, почтив богов и наставников, обратил свои помыслы к Шиве и пустил в ход то оружие с мыслью: «Да будет усмирен (Драуни) этим оружием!» И тогда воспылало оружие, мгновенно пущенное Владетелем лука Гандива (Арджуной), исторгая мощные языки пламени, подобно огню конца юги42. Тут и оружие жгучепламенного сына Дроны воспылало ярким огнем, окруженным жарким ореолом. Загрохотали раскаты грома, пали тысячами зарницы, великий ужас охватил все сущее; шумом наполнился небосвод, ярко расцвеченный огненными гирляндами, пришла в движение вся земля с горами, лесами и деревьями. Понимая, что оружие обоих (воинов) мощью пламени вот-вот спалит миры, явились туда вместе два великих святых мудреца — Нарада43 и верный дхарме прародитель бхаратов (Вьяса), чтобы остановить обоих героев — Бхарадваджу и Завоевателя богатств. Те отшельники, знатоки всех дхарм, радеющие о благе всякого существа, встали, источая яркое сияние, между тем и другим пламенным оружием. Стоя между славными неодолимыми (героями), те первые среди святых мудрецов были подобны двум пылающим огням. Неподвластные силам живущих, равные (мощью) богам и данавам, (возжелали они), радея о благе миров, усмирить пламя оружия.
41.
Кешава — имя Кришны, связанное с его происхождением (от черного волоса Вишну) либо же с его этнической характеристикой (см. примеч. 182).
42.
…подобно огню конца юги. — Конец юги, мирового периода, знаменуется вселенской катастрофой, пралаей, одной из причин которой является огонь, ассоциируемый с Шивой. Далее перечисляются так называемые «образы пралаи», гибели мира.
43.
Нарада — святой мудрец, создатель ряда ведийских гимнов, связующий земной и небесный миры.
Святые мудрецы сказали:
Знатоки всевозможного оружия, великоколесничные воины, те, что ушли (на небо) ранее, никогда не использовали против людей такое оружие!
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» четырнадцатая глава.
Вайшампаяна сказал:
Муж-тигр (Арджуна), Завоеватель богатств, едва увидев тех двух (мудрецов), пламенностью подобных огню, поспешно убрал свою волшебную стрелу. Первый среди владеющих словом, сложив смиренно ладони, сказал он тогда святым мудрецам: «Пущено мною это оружие, дабы остановить оружие (недруга). Но раз это великое оружие остановлено, злодей Драуни тотчас пламенем своего оружия испепелит нас всех без остатка! Однако же, если это на благо и нам, и всем мирам, то вы, богоподобные, вправе остановить его». С этими словами Завоеватель богатств сложил оружие, а ведь прекратить его действие в битве не под силу и богам. Никто, кроме Пандавы, даже Стосильный44 (Индра), явившись воочию, был бы не в силах остановить в бою то величайшее оружие, когда оно пущено в ход. Несовершенный духом не смог бы его удержать, раз оно начало действовать, ибо оно есть порождение пламенной мощи Брахмы45, — (такое по силам) лишь тому, кто исполнил обет брахмачарина. Если же тот, кто не прошел через брахмачарью, приведет это оружие в действие, а затем попытается его остановить, оно отсечет голову и ему, и его близким. Арджуна, исполнивший обет брахмачарина, даже страдая от тяжкой беды, хотя и обрел то недоступное другому оружие, (никогда) не пускал его в ход. Пандава Арджуна, герой-брахмачарин, вершитель истинных обетов, следует заветам наставников, и потому он смог остановить это оружие.
44.
Стосильный — то же: Шатакрату, имя Индры; иное толкование имени — Совершитель ста жертвоприношений.
45.
Брахма — один из трех великих богов эпоса, в индуистской триаде — творец и персонификации Мирового Абсолюта, начала вселенной (тогда как Вишну отводится роль хранителя мира, а Шиве — его разрушителя).
Драуни же, увидев тех двух стоявших перед ним святых мудрецов, не смог в битве прервать действие своего грозного оружия. Не в силах остановить в бою то величайшее оружие, Драуни в сердечной тоске сказал Двайпаяне, о царь: «Мучимый безмерным страданием, в ужасе перед Бхимасеной использовал я это оружие, о отшельник, желая спасти свою жизнь! Вразрез с дхармой, владыка, идет то, что содеял в бою вероломный Бхимасена, решившись убить сына Дхритараштры (Дурьодхану)! Потому-то, о брахман, я, хоть и несовершенен душою, пустил в ход это оружие и теперь не в силах его обуздать. Волшебное это оружие, которое отразить невозможно, приведено мною в действие на погибель Пандавам, о отшельник, и заклятьем я вселил в него пламенную мощь. Поэтому, нацеленное на то, чтобы принести погибель Пандавам, теперь оно лишит жизни всех потомков Панду! Разум мой был обуян гневом, о брахман, когда я совершил этот грех — использовал в битве это оружие, намереваясь истребить Партхов!»
Вьяса сказал:
Партха, Завоеватель богатств, которому ведомо оружие «брахмаширас», прибегнул к нему не во гневе и не ради того, чтобы сразить тебя в поединке. Оружие, пущенное рукою Арджуны, чтобы остановить в битве твое оружие, вновь остановлено им же. Мощнорукий Завоеватель богатств, обретший оружие Брахмы благодаря наставлению отца твоего, не поступился кшатрийской дхармой! И как ты посмел возжелать смерти столь праведного, стойкого, достойного знатока всяческого оружия вместе с его братьями и близкими! Ту страну, где оружием «брахмаширас» бьются с (другим) мощным оружием, двенадцать лет Парджанья не орошает дождем46. Именно потому мощнорукий Пандава, радея о благе живущих, не сокрушает это твое оружие, хотя он и в силах (это сделать). И Пандавов, и тебя, и царство нам надлежит постоянно оберегать, — поэтому, о мощнорукий, останови это дивное оружие! И да остынет твой гнев, а Партхи пусть остаются целы и невредимы! Царь-мудрец Пандава (Юдхиштхира) не желает победы вопреки дхарме. Отдай им эту жемчужину, что на твоей голове, а Пандавы, получив ее, взамен сохранят тебе жизнь.
46.
…двенадцать лет Парджанья не орошает дождем. — Двенадцатилетняя засуха считается одним из признаков мировой катастрофы-пралаи. Парджанья — древнее божество дождя, сливающееся с Индрой как богом, связанным с плодородием.
28-31
drauṇiruvāca ।
pāṇḍavairyāni ratnāni yaccānyatkauravairdhanam । avāptānīha tebhyo'yaṃ maṇirmama viśiṣyate ॥28॥ yamābadhya bhayaṃ nāsti śastravyādhikṣudhāśrayam । devebhyo dānavebhyo vā nāgebhyo vā kathañcana ॥29॥ na ca rakṣogaṇabhayaṃ na taskarabhayaṃ tathā । evaṃvīryo maṇirayaṃ na me tyājyaḥ kathañcana ॥30॥ yattu me bhagavānāha tanme kāryamanantaram । ayaṃ maṇirayaṃ cāhamiṣīkā nipatiṣyati । garbheṣu pāṇḍaveyānāmamoghaṃ caitadudyatam ॥31॥
Драуни сказал:
Эта моя жемчужина превосходит ценностью и те сокровища, что есть у Пандавов, и то богатство, которое было добыто кауравами. Тот, кто носит ее, никогда не ведает страха ни перед оружием, ни перед болезнью, ни перед голодом, а также перед богами, данавами и демонами-змеями. Нет (у такого) страха ни перед толпами ракшасов, ни перед разбойниками, и я ни за что не могу расстаться со столь ценной жемчужиной! Но как ты сказал, о владыка, так мне и надлежит немедленно поступить. Вот жемчужина, а вот я! Да поразит эта стрела чрево каждой женщины из стана Пандавов; она, без промаха бьющая, уже нацелена!
32
vyāsa uvāca ।
evaṃ kuru na cānyā te buddhiḥ kāryā kadācana । garbheṣu pāṇḍaveyānāṃ visṛjyaitadupārama ॥32॥
Вьяса сказал:
Делай же так, если разум твой никак невозможно направить на что-то другое! Послав (оружие) во чрева женщин из стана Пандавов, на том и успокойся!
Вайшампаяна сказал:
Узнав о том, что злодеем пущено в ход то (оружие), Хришикеша (Кришна) торжественно обратил свою речь к Драуни: «Дочери Вираты47, которая приходится снохой (Арджуне), Владетелю лука Гандива, некий брахман, верный обету, увидев ее, когда она пришла в Упаплавью, ранее предрек: «Когда будет истреблен род Куру48, родится у тебя сын, который, пребывая еще в утробе, будет принадлежать к Парикшитам49». Да будут истинны слова того праведника, — станет сын ее Парикшит50 основателем нового рода!» Но разъяренный Драуни так отвечал тогда Говинде, первому среди сатватов51, на его слова: «Не будет того, о чем говоришь ты, о Кешава, занимая сторону (Пандавов), как не бывать тому, о лотосоокий, чтоб не исполнились мои слова! Достигнет это оружие, мною нацеленное, чрева дочери Вираты, той, которую ты, о Кришна, намерен спасти!»
47.
Дочь Вираты — царевна Уттара, супруга Абхиманью, сына Арджуны, который был ее учителем танцев, когда Пандавы тринадцатый год своего изгнания жили в царстве матсьев при дворе Вираты.
48.
Куру — общий предок обеих противостоящих сторон кауравов и Пандавов, царь Лунной династии.
49.
…будет принадлежать к Парикшитам — parikṣittvam… bhaviṣyati; в стихе используются образования от глагола pari-kṣi, имеющего омонимические значения: 1) «гибнуть» («Когда будет истреблен род Куру…») и 2) «существовать», «иметь продолжение». Со вторым значением связывается имя Парикшита, сына Абхиманью, которому суждено уцелеть и продолжить род, прерванный в результате братоубийственной битвы.
50.
Парикшит — сын Уттары от павшего в великой эпической битве воина Абхиманью, сына Арджуны, и отец царя Джанамеджаи, которому и рассказывается «Махабхарата».
51.
Первый среди сатватов — Кришна как племенной герой.
8-15
vāsudeva uvāca ।
amoghaḥ paramāstrasya pātastasya bhaviṣyati । sa tu garbho mṛto jāto dīrghamāyuravāpsyati ॥8॥ tvāṃ tu kāpuruṣaṃ pāpaṃ viduḥ sarve manīṣiṇaḥ । asakṛtpāpakarmāṇaṃ bālajīvitaghātakam ॥9॥ tasmāttvamasya pāpasya karmaṇaḥ phalamāpnuhi । trīṇi varṣasahasrāṇi cariṣyasi mahīmimām । aprāpnuvankvacitkāñcitsaṃvidaṃ jātu kenacit ॥10॥ nirjanānasahāyastvaṃ deśānpravicariṣyasi । bhavitrī na hi te kṣudra janamadhyeṣu saṃsthitiḥ ॥11॥ pūyaśoṇitagandhī ca durgakāntārasaṃśrayaḥ । vicariṣyasi pāpātmansarvavyādhisamanvitaḥ ॥12॥ vayaḥ prāpya parikṣittu vedavratamavāpya ca । kṛpācchāradvatādvīraḥ sarvāstrāṇyupalapsyate ॥13॥ viditvā paramāstrāṇi kṣatradharmavrate sthitaḥ । ṣaṣṭiṃ varṣāṇi dharmātmā vasudhāṃ pālayiṣyati ॥14॥ itaścordhvaṃ mahābāhuḥ kururājo bhaviṣyati । parikṣinnāma nṛpatirmiṣataste sudurmate । paśya me tapaso vīryaṃ satyasya ca narādhama ॥15॥
Васудева сказал:
Метким будет удар того величайшего оружия, но, и умерщвленное во чреве, дитя все же родится на свет, и суждена ему будет долгая жизнь. Тебя же все мудрые будут считать ничтожеством, многогрешным злодеем и детоубийцей! И потому да пожнешь ты плоды этого злого деяния — три тысячи лет будешь странствовать по земле, нигде и ни от кого не встречая содействия! Одинокий, без спутников станешь бродить ты по разным краям, и не окажется тебе, низкий, места среди людей. Будешь ты, грешный душою, странствовать, сопровождаемый запахом гноя и крови, находя пристанище лишь в пещерах и диких местах, подверженный всевозможным болезням. А Парикшит-герой, достигнув зрелости и обретя по обету знание Вед52, получит всяческое оружие от Крипы Шарадваты. Познав это лучшее оружие, верный обету кшатрийской дхармы, в течение шести лет он, преданный душой дхарме, будет хранить землю53. И больше того, царем куру тот мощнорукий царь, нареченный Парикшитом, станет прямо у тебя на глазах, о ничтожнейший помыслами! Ты увидишь, подлейший из людей, какова мощь моего подвижничества и истинность (моих слов)!54
52.
…достигнув зрелости и обретя по обету знание Вед… — Имеется в виду прохождение брахмачарьи, стадии ученичества в доме брахмана-гуру.
53.
…в течение шести лет… будет хранить землю. — Шестилетнее царствование является сакральным сроком (как половина двенадцатилетия).
54.
Эта речь Кришны в целом представляет собой развернутое «заклятие истиной».
Вьяса сказал:
Если ты, будучи брахманом, невзирая на нас, совершил столь жестокий поступок55, если таков твой образ действий, то сбудутся несомненно великие слова, что произнес сын Деваки56. Ступай побыстрее отсюда, низкий в своих деяниях!
55.
…будучи брахманом… совершил столь жестокий поступок… — Отличительным свойством брахмана считается милосердие.
56.
Сын Деваки — Кришна; Деваки считается воплощением Адити, праматери богов-адитьев. Слова Вьясы — также вариант «заклятия истиной».
Вайшампаяна сказал:
Отдал жемчужину Драуни великим душою Пандавам и, поникший, у всех на глазах отправился в лес. Пандавы же, чей недруг был повержен, с жемчужиной, от рожденья принадлежавшей сыну Дроны, следуя за Говиндой, Кришной Двайпаяной (Вьясой) и великим отшельником Нарадой, поспешили к мудрой Драупади, подвергшей себя смертному посту. И вот те мужи-тигры на добрых конях, подобных ветру, вместе с Дашархой возвратились в лагерь. Спешно сойдя с колесниц, великоколесничные воины увидали отчаявшуюся Кришну Драупади и сами пришли в еще большее отчаяние. Вместе с Кешавой приблизились Пандавы к ней, утратившей радость, погруженной в скорбную тоску, и встали вокруг. Многосильный Бхимасена с дозволения царя (Юдхиштхиры) подал ей ту дивную жемчужину и произнес такие слова: «Вот эта жемчужина, благо тебе! Повержен убийца твоих сыновей. Вставай же! Отринув печаль, вспомни о дхарме кшатриев! Когда Васудева направился заключить мир (с кауравами)58, тобою, о скромница черноокая, были сказаны Сокрушителю Мадху59 такие слова: "Нет у меня супругов, нет сыновей, нет братьев, и тебя нет для меня, о Говинда, если царь (Юдхиштхира) стремится к миру (с врагами)!" Сказала ты суровые слова Пурушоттаме, но тебе надлежит помнить, что они согласуются с дхармой кшатрия. Убит грешный Дурьодхана — препятствие на пути (возвращения) царства60, испил я крови трепетавшего (в муке) Духшасаны61. Оплачен долг, который платится убийцей62, и нас не смогут осудить те, что вознамерятся о том судачить: сын Дроны повержен, но отпущен (нами) благодаря его брахманскому происхождению и родству с наставником. Слава его померкла, о царица, лишь бренное тело ему осталось, он лишился своей жемчужины и бросил оружие наземь».
58.
Когда Васудева направился заключить мир (с кауравами). — Имеются в виду события пятой книги «Махабхараты» — «Удьогапарвы», когда Кришна-Васудева пытался предотвратить военное столкновение между кауравами и Пандавами, но Дурьодхана, главный из ста братьев-кауравов, отказался его выслушать (см.: Махабхарата 1976, гл. 70 — 137).
59.
Сокрушитель Мадху — имя Кришны, идентифицируемого с Вишну, которому принадлежит демоноборческий подвиг — убийство демонов Мадху и Кайтабхи.
60.
…Дурьодхана — препятствие на пути (возвращения) царства… — После возвращения Пандавов из изгнания половина царства оказалась в руках кауравов во главе с Дурьодханой.
61.
…испил я крови …Духшасаны. – В числе этических противоречий «Махабхараты» отмечается каннибализм Бхимасены, одного из главных героев эпоса, который в великой битве исполнил свою клятву, данную в царском собрании, когда Драупади подверглась глумлению, в том числе и со стороны Духшасаны, который за волосы втащил ее в Дом собрания (см.: Махабхарата 1962, гл. 60 — 61).
62.
…долг, который платится убийцей — vaira, штраф, налагаемый на убийцу; подразумевается, что Драуни, погубивший сыновей Драупади, поплатился за это.
Драупади сказала:
Я приму это лишь как оплату долга: сын наставника для меня — что наставник. Да водрузит, о бхарата, царь (Юдхиштхира) эту жемчужину себе на голову!
Вайшампаяна сказал:
Тогда царь взял и водрузил ее себе на голову, следуя воле Драупади, (посчитавшей), что эта (жемчужина) осталась (им) от наставника (Дроны). И тут великий могучий царь (Юдхиштхира) с дивной прекрасной жемчужиной на голове воссиял, точно гора, (освещенная) луной. Поднялась тогда мудрая Кришна, терзаемая тоскою по сыновьям, а Царь дхармы (Юдхиштхира) стал вопрошать мощнорукого Кришну.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» шестнадцатая глава.
Глава 17
1-5
vaiśampāyana uvāca ।
hateṣu sarvasainyeṣu sauptike tai rathaistribhiḥ । śocanyudhiṣṭhiro rājā dāśārhamidamabravīt ॥1॥ kathaṃ nu kṛṣṇa pāpena kṣudreṇākliṣṭakarmaṇā । drauṇinā nihatāḥ sarve mama putrā mahārathāḥ ॥2॥ tathā kṛtāstrā vikrāntāḥ sahasraśatayodhinaḥ । drupadasyātmajāścaiva droṇaputreṇa pātitāḥ ॥3॥ yasya droṇo maheṣvāso na prādādāhave mukham । taṃ jaghne rathināṃ śreṣṭhaṃ dhṛṣṭadyumnaṃ kathaṃ nu saḥ ॥4॥ kiṃ nu tena kṛtaṃ karma tathāyuktaṃ nararṣabha । yadekaḥ śibiraṃ sarvamavadhīnno guroḥ sutaḥ ॥5॥
Вайшампаяна сказал:
После того, как все спящее воинство было убито теми тремя колесничными воинами, царь Юдхиштхира в отчаянии так обратился к (Кришне) Дашархе: «Как смог ничтожный грешник Драуни, неутомимый в своих деяниях, погубить всех моих сыновей, великоколесничных воинов?! И отважные сыновья Друпады, в совершенстве владеющие оружием, равные стотысячному воинству, тоже пали от руки сына Дроны! Как смог он погубить Дхриштадьюмну, лучшего из колесничных воинов, с которым отказался сойтись в бою лицом к лицу великий лучник Дрона?63 Какое же подобающее случаю деяние совершено тем сыном наставника, о муж-бык, что ему удалось в одиночку перебить весь наш лагерь?»
63.
…Дхриштадьюмну… с которым отказался сойтись в бою… Дрона. — Наставник героев Дрона перестал сражаться, услыхав слова Дхриштадьюмны: «Ашваттхаман убит!», тогда как это относилось к слону, носящему то же имя, что и сын Дроны.
Васудева сказал:
Драуни обратился за покровительством к непреходящему Ишваре, Владыке богов над богами, и потому он один уничтожил многих! Махадева, Житель гор, был ублаготворен и мог бы даровать ему даже бессмертие, дать и такую мощь, благодаря которой он сокрушил бы самого Индру. Воистину, знаю я Махадеву, о бык-бхарата, и разные прежние его деяния! Он — начало, середина (жизни) и конец сущего64, о бхарата, это его деятельностью движим весь этот мир65. Некогда Прародитель66 могучий, вознамерившись сотворить сущее, первым увидел его и повелел: «Немедля твори живое!» Медновласый великий подвижник, прозревший скверны, (грозящие) живущим, ответил: «Да будет так!» — и на длительный срок предался подвижничеству67, погрузившись в воду. Очень долгое время ждал его Прародитель и наконец силою духа сотворил68 другого созидателя всего сущего. Тот, увидев Жителя гор погруженным в воду, сказал Праотцу: «Если не существует другого, который явился на свет прежде меня, тогда я сотворю живые существа». Ответил ему Праотец: «Нет иного мужа, который был бы рожден прежде тебя. Стхану погрузился в воду, ты же бестрепетно приступай к творению». И тот принялся творить сущее: вначале — семь праджапати во главе с Дакшей69, а через них создал весь сонм живущих четырех видов70.
64.
Он — начало, середина (жизни) и конец сущего… — В славословии Кришны (как и в эпическом гимне вообще) центральный образ — в данном случае Шива — наделяется всеми тремя космологическими функциями — творения, сохранения и разрушения сущего; две первые в индуизме принадлежат соответственно Брахме и Вишну.
65.
…это его деятельностью движим весь этот мир — иносказательное упоминание одной из ипостасей Шивы — Натараджа, Царь космического танца, который задает ритм мирозданию.
67.
Значение подвижничества подчеркивается тем, что оно выступает непременным условием, которому должен следовать демиург, приступая к творению сущего (ср. Махабхарата 1987, гл. 185: когда Ману Вайвасвата приступает к творению живого, не пройдя через аскезу, его одолевает наваждение).
68.
…силою духа сотворил… — основной способ творения для богов — manasā «духом».
69.
…семь праджапати во главе с Дакшей… — Праджапати, «владыки сущего», считаются мудрецами, от которых произошло все живое. С именем Дакши связан сюжет о разрушении Шивой жертвоприношения, в котором богу не была выделена его доля. В «Ригведе» Дакша — один из богов-адитьев, иногда называемый их отцом, хранитель вселенского закона — риты.
70.
Четыре вида существ — т.е. рождающиеся из чрева (люди, животные), происходящие из яйца, из испарений и из-под земли.
Все эти твари, о царь, едва он их создал, стремглав налетели, голодные, на того, кто породил сущее, намереваясь его пожрать. Чтобы спастись от них, готовых его поглотить, бросился он к Прародителю: «Да спасет меня Владыка от них! Пусть будет установлено, на что им существовать!» Тогда (Брахма) определил им в пищу растения, а для сильных — малосильные существа, движущиеся и неподвижные. Те твари, которым теперь было положено пропитание, довольные, разошлись по своим местам. Благоденствуя, стали они тогда, о царь, умножать свое потомство. Когда возросло число живых существ и (Брахма) Наставник миров был ублаготворен, поднялся из вод тот, кто был старше других, и увидал этих тварей. Увидев же многообразные существа, расплодившиеся благодаря собственному пылу, пришел в ярость Владыка Рудра, удержал лингам71, и, скованный, тот устремился в землю. И тут сказал ему Брахма непреходящий, словно желая утихомирить его своими словами: «Что же ты делал, пребывая в воде столь долгое время, о Шарва?72 Почему, воздевши лингам, ты устремил его в землю?» Исполненный гнева, ответил тогда Наставнику Наставник миров (Шива)73: «Эти создания уже сотворены тем, другим, что же мне оставалось с ним делать?! Но подвижничеством моим добыто пропитание для живущих, о Прародитель! Да существует вечно живое за счет растений!»74 С этими словами великий подвижник Бхава в безумной ярости удалился к подножию горы Мунджават75, чтобы предаться подвижничеству.
71.
Лингам — фаллический символ плодородия, замещающий Шиву в его культе, известный со времен протоиндийской цивилизации и воспринятый ортодоксальным индуизмом, вероятно, из неарийского источника. О происхождении живого от божественного семени (Праджапати, Брахмы) в ведийско-индуистской традиции см.: Махабхарата 1987: 618.
72.
Шарва — древнее божество Стрелок, в эпосе — Шива (см. примеч. 88).
73.
Наставник миров — определение Брахмы, относящееся здесь к Шиве в силу прославительного характера фрагмента. Сосредоточение мифологических функций и имен различных божеств вокруг того персонажа, которому адресовано прославление, — общая, начиная с «Ригведы», тенденция гимновой поэзии.
74.
О вероятных дравидийских истоках верований насчет происхождения растительности, правда, от женского божества плодородия, см.: Махабхарата 1987: 646. Известно, что уже в «Ригведе» Шива связан как с животным, так и с растительным миром.
75.
Гора Мунджават — одна из вершин Гималайского хребта, мифологически ассоциируемого с Шивой.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» семнадцатая глава.
Глава 18
1-11
vāsudeva uvāca ।
tato devayuge'tīte devā vai samakalpayan । yajñaṃ vedapramāṇena vidhivadyaṣṭumīpsavaḥ ॥1॥ kalpayāmāsuravyagrā deśānyajñocitāṃstataḥ । bhāgārhā devatāścaiva yajñiyaṃ dravyameva ca ॥2॥ tā vai rudramajānantyo yāthātathyena devatāḥ । nākalpayanta devasya sthāṇorbhāgaṃ narādhipa ॥3॥ so'kalpyamāne bhāge tu kṛttivāsā makhe'maraiḥ । tarasā bhāgamanvicchandhanurādau sasarja ha ॥4॥ lokayajñaḥ kriyāyajño gṛhayajñaḥ sanātanaḥ । pañcabhūtamayo yajño nṛyajñaścaiva pañcamaḥ ॥5॥ lokayajñena yajñaiṣī kapardī vidadhe dhanuḥ । dhanuḥ sṛṣṭamabhūttasya pañcakiṣkupramāṇataḥ ॥6॥ vaṣaṭkāro'bhavajjyā tu dhanuṣastasya bhārata । yajñāṅgāni ca catvāri tasya saṃhanane'bhavan ॥7॥ tataḥ kruddho mahādevastadupādāya kārmukam । ājagāmātha tatraiva yatra devāḥ samījire ॥8॥ tamāttakārmukaṃ dṛṣṭvā brahmacāriṇamavyayam । vivyathe pṛthivī devī parvatāśca cakampire ॥9॥ na vavau pavanaścaiva nāgnirjajvāla caidhitaḥ । vyabhramaccāpi saṃvignaṃ divi nakṣatramaṇḍalam ॥10॥ na babhau bhāskaraścāpi somaḥ śrīmuktamaṇḍalaḥ । timireṇākulaṃ sarvamākāśaṃ cābhavadvṛtam ॥11॥
Васудева сказал:
Когда Деваюга76 была на исходе, боги, возжелав совершить жертвоприношение77, должным образом, в согласии с предписанием Вед приступили к отправлению яджни78. Без помех обустроили боги, удостоенные жертвенной доли79, подобающие для принесения жертвы места, (подготовили) жертвенную утварь, но, воистину не зная о Рудре80, эти боги не выделили доли богу Стхану, о владыка людей! И так как богами не была определена его доля жертвоприношения, облаченный в шкуру (Шива), желая (получить) свою долю, стремительно взялся за лук и натянул его. (Существуют) жертвоприношение-лока, жертвоприношение-крия, домашняя яджня извечная, яджня-панчабхута и, пятое, — жертвоприношение человеческое81. Возжелав совершить жертвоприношение по способу яджня-лока, Капардин установил свой лук, и лук этот был натянут на расстояние в пять кишку82. Возглашение Вашат83 было, о бхарата, тетивой того лука, силою в четыре части яджни84. И вот Махадева, исполненный ярости, с луком явился туда, где боги вершили жертвоприношение. При виде того вечного брахмачарина85 с натянутым луком пришла в смятение богиня Земля и содрогнулись горы, перестал веять ветер, не пылал разожженный огонь и, смешавшись, нарушился в небе круговой путь созвездий; не стало солнца, лунный диск лишился своей красоты, и весь небосвод был плотно затянут тьмой86.
76.
Деваюга — «юга богов», то же: Критаюга, Золотой век, первый из четырех периодов индуистской космогонии (см. примеч. 77).
77.
…возжелав совершить жертвоприношение… — Согласно древнеиндийским мифологическим представлениям, обрядность возникает лишь по завершении Золотого века.
78.
Яджня — ведийский общественный обряд жертвоприношения, в контексте эпической культуры сосуществующий с пуджей, в индуизме — индивидуальным богопочитанием.
79.
…боги, удостоенные жертвенной доли… — Имеется в виду бхага, доля жертвоприношения, причитавшаяся каждому из главных богов.
80.
…не зная о Рудре… — Таким именованием Шивы (Рудра — его ведийский «прототип») и самой сутью высказывания подчеркнута некоторая обособленность Шивы в эпическом пантеоне, свойственная в Ведах и его «прототипу».
81.
Согласно средневековому комментарию Нилакантхи (Махабхарата. Бомбей, 1863; текст на санскр.), жертвоприношение-лока (loka-yajña) способствует благу каждого, тогда как, судя по дальнейшему изложению, действия Шивы носят эсхатологический характер, что диктует истолкование термина как «принесение в жертву мира». Жертвоприношение-крия — kriyā-yajña, особый жертвенный обряд по определенному поводу. Домашняя яджня — gṛha-yajña, отправление повседневных обрядов. Яджня-панчабхута — pañcabhūta-maya, жертва «пяти элементов» (земля, воздух, огонь, вода, пространство). Жертвоприношение человеческое — nṛ-yajña; возможна также ссылка на «Пурушасукту» («Ригведа» Х.90), «Гимн Пуруше», космогоническое истолкование которого подразумевает антропоморфный символ вселенной, возникшей в результате жертвоприношения.
82.
Кишку — мера длины, равная 18 дюймам.
83.
Вашат — возглашение, которое произносит во время ведийского жертвоприношения жрец-хотар, возвышая голос, после чего совершается возлияние огню.
84.
Четыре части яджни — возможно, четыре основные процедуры жертвоприношения, за каждую из которых ответствен определенный жрец: адхварью, совершавший подготовительные ритуальные действия (воздвижение алтаря, подготовка утвари, возжигание огня, а затем — произнесение мантр «Яджурведы»); хотар, в обязанности которого входила рецитация «Ригведы» и призывание богов; брахман, наблюдающий за жертвенным обрядом во избежание ошибок и неточностей, и удгатар, певший гимны «Самаведы».
85.
Вечный брахмачарин — т.е. вечно подвижничающий; одна из главных ипостасей Шивы — аскет-йогин.
86.
Таковы эсхатологические «образы пралаи», космической катастрофы, ассоциируемой в индуизме с богом Шивой.
12-26
abhibhūtāstato devā viṣayānna prajajñire । na pratyabhācca yajñastānvedā babhraṃśire tadā ॥12॥ tataḥ sa yajñaṃ raudreṇa vivyādha hṛdi patriṇā । apakrāntastato yajño mṛgo bhūtvā sapāvakaḥ ॥13॥ sa tu tenaiva rūpeṇa divaṃ prāpya vyarocata । anvīyamāno rudreṇa yudhiṣṭhira nabhastale ॥14॥ apakrānte tato yajñe sañjñā na pratyabhātsurān । naṣṭasañjñeṣu deveṣu na prajñāyata kiñcana ॥15॥ tryambakaḥ saviturbāhū bhagasya nayane tathā । pūṣṇaśca daśanānkruddho dhanuṣkoṭyā vyaśātayat ॥16॥ prādravanta tato devā yajñāṅgāni ca sarvaśaḥ । kecittatraiva ghūrṇanto gatāsava ivābhavan ॥17॥ sa tu vidrāvya tatsarvaṃ śitikaṇṭho'vahasya ca । avaṣṭabhya dhanuṣkoṭiṃ rurodha vibudhāṃstataḥ ॥18॥ tato vāgamarairuktā jyāṃ tasya dhanuṣo'cchinat । atha tatsahasā rājaṃśchinnajyaṃ visphuraddhanuḥ ॥19॥ tato vidhanuṣaṃ devā devaśreṣṭhamupāgaman । śaraṇaṃ saha yajñena prasādaṃ cākarotprabhuḥ ॥20॥ tataḥ prasanno bhagavānprāsyatkopaṃ jalāśaye । sa jalaṃ pāvako bhūtvā śoṣayatyaniśaṃ prabho ॥21॥ bhagasya nayane caiva bāhū ca savitustathā । prādātpūṣṇaśca daśanānpunaryajñaṃ ca pāṇḍava ॥22॥ tataḥ sarvamidaṃ svasthaṃ babhūva punareva ha । sarvāṇi ca havīṃṣyasya devā bhāgamakalpayan ॥23॥ tasminkruddhe'bhavatsarvamasvasthaṃ bhuvanaṃ vibho । prasanne ca punaḥ svasthaṃ sa prasanno'sya vīryavān ॥24॥ tataste nihatāḥ sarve tava putrā mahārathāḥ । anye ca bahavaḥ śūrāḥ pāñcālāśca sahānugāḥ ॥25॥ na tanmanasi kartavyaṃ na hi taddrauṇinā kṛtam । mahādevaprasādaḥ sa kuru kāryamanantaram ॥26॥
Боги, подавленные, не понимали, что происходит: жертва не источала сияние, а Веды отвратились от них. И вот стрелой Раудра87 он поразил самое сердце яджни, а жертва, обернувшись оленем, бросилась прочь, сопровождаемая Огнем. В виде таком достигнув небес, она воссияла там, о Юдхиштхира, преследуемая Рудрой и на небесах88. Когда исчезла жертва, сознание богов не прояснилось; ничего не понять было богам, разум которых померк. Концом лука разъяренный Треокий раздробил Савитару обе руки, Бхаге — оба глаза, Пушану — зубы89. Бросились тогда бежать боги со всей жертвенной утварью, иные же заметались на месте, походя на тех, которых жизнь вот-вот покинет. Обратив всех богов в бегство, Синешеий (Шива) смеясь наставил на них конец своего лука, преграждая им путь. И тут вырвавшимся у бессмертных криком сорвало тетиву его лука, и лук с сорванной тетивой тотчас, о царь, распрямился. Тогда боги вместе с яджней приблизились к лучшему из богов, лишившемуся своего лука, (и обратились к нему) за защитой, и тот, могучий, явил им милость. Затем умилостивленный Владыка низверг свою ярость в скопление вод, и с тех пор он, могучий, обратившись огнем, постоянно осушает воды90. И он вернул оба глаза Бхаге, обе руки Савитару, зубы Пушану, а также яджню (богам), о Пандава! Тогда вся вселенная вновь пришла в равновесие, и во всех жертвенных возлияниях боги определили долю его. Так вот, когда он разгневался, вся вселенная вышла из равновесия, о могучий, а когда смилостивился, то снова она пришла в равновесие. (Драуни) ублажил того могущественного (бога), и вот убиты все сыновья твои, великоколесничные воины, и многие другие герои и панчалы со своими соратниками. Не должно и размышлять об этом, ибо не Драуни то содеял — такова милость Махадевы91. Исполни немедля, что надлежит!
87.
Раудра — производное от имени Шивы — Рудра, т.е. стрела, принадлежащая Рудре; само слово означает также «грозная».
88.
…воссияла там… преследуемая Рудрой… — ссылка на мифологический сюжет о происхождении созвездия-накшатры Мригаширас, «Голова антилопы» (Орион), состоящего из трех звезд. Здесь, согласно одному из мифов, Шива своим трезубцем снес голову Праджапати, виновному в инцесте, и та превратилась в созвездие.
89.
…Треокий раздробил Савитару обе руки, Бхаге — оба глаза, Пушану — зубы. — Треоким зовется Шива, три глаза которого ассоциируются с солнцем, луной и огнем; другая, идущая от Вед трактовка имени — Имеющий трех сестер (или матерей) связана с идеей троемирия. Савитар — одно из ведийских божеств Солнца, слившееся в эпосе, как Бхага и Пушан, с богом солнца Сурьей.
90.
…обратившись огнем… осушает воды — реминисценция мифологической функции Шивы, который является огнем из морской пещеры «Пасть кобылицы», уничтожая вселенную в конце мирового периода.
91.
Слово prasāda, «милость», имеет также специфическое значение — «жертва, принятая Шивой», так что в заключение ночное побоище прямо связывается с жертвоприношением Шиве.
Такова в книге «Об избиении спящих воинов» великой «Махабхараты» восемнадцатая глава. КОНЕЦ «СКАЗАНИЯ ОБ ОРУЖИИ АЙШИКА» КОНЕЦ «КНИГИ ОБ ИЗБИЕНИИ СПЯШИХ ВОИНОВ»