Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии
ред. В. Санович, М. Ваксмахер
Издательство «Художественная литература», Москва, 1977
Калидаса.- Современные филологи считают Калидасу автором трех пьес: "Вновь узнанная Шакунтала", "Мужеством добытая Урваши", "Малявика и Агнимитра", и трех поэм: "Род Рагху", "Рождение Кумары", "Облако-вестник". К юношескому периоду творчества Калидасы с некоторыми сомнениями относят также поэму "Времена года". Произведения поэта переводились на многие языки мира. На русском языке наибольшую популярность получили переводы трех драм, сделанные К. Бальмонтом, и перевод "Облака-вестника", принадлежащий перу П. Риттера (см.: Калидаса. Избранное. М., 1956). П. Риттер перевел "Облако-вестник" также на украинский язык ("Хмара-вiстун". Харьков, 1928). Драмы Калидасы и поэму "Облако-вестник" вновь перевел на русский язык С. Липкин (см.: Калидаса. Избранное. Драмы и поэмы. М., 1974). В этой же книге в переводах С. Липкина опубликованы фрагменты из поэм "Род Рагху" (гл. I, II, III) и "Рождение Кумары" (гл. VIII, IX, X). )
"Рождение Кумары" ("Кумара-самбхава").- Одно из высших достижений в творчестве Калидасы и во всей классической санскритской поэзии. Среди прочих произведений поэта "Рождение Кумары" наиболее часто цитируется в старинных индийских трактатах по поэтике как образец поэтического мастерства (чаще всего цитаты брались из гл. I, III и V). Авторам трактатов была известна поэма лишь в восемь глав, завершающаяся браком Шивы и Парвати. Однако в некоторых рукописях поэма "Рождение Кумары" состоит из семнадцати глав и заканчивается действительным появлением на свет Кумары, бога войны. Есть веские основания полагать, что какой-то другой поэт дописал главы с IX по XVII, желая привести содержание поэмы в соответствие с ее заглавием (подобные случаи "дописывания" известны в истории индийской литературы). Впрочем, санскритское заглавие "Кумара-самбхава" можно перевести не только как "Рождение Кумары", но и как "Зарождение Кумары" или даже - "Любовь, приведшая к рождению Кумары". Главы I, II, III и V этой поэмы впервые переведены на русский язык В. Микушевичем для настоящего издания. В основу перевода положен критический текст поэмы, опубликованный Литературной Академией Республики Индии (Нью-Дели, 1962). Использованы также старинные индийские комментарии, прежде всего - наиболее авторитетный комментарий Маллинатхи (предположительно - XIV в.).
Там в полунощной стране над мирами Праведный царь, властелин богоравный, От океана и до океана, Дали познав, устрашает пространство.
1.
В переводе передано преобладание гласного «а» в строках оригинала, подчеркивающее величие Хималаи (Гималаев) (см. «Воспоминания» Р. Тагора: Собр. соч., т. 12. М., 1965, с. 84).
Был он тельцом при доильщице Меру По наставлению мудрого Притху, Горы вокруг удостоив удоя: И самоцветов, и трав светоносных.
2.
Мифический царь Притху однажды решил добыть из земли различные блага для своих подданных. Земля, приняв облик коровы, убежала от царя, но потом согласилась быть выдоенной, если найдется достойный теленок. Притху дал земле в качестве теленка первочеловека Ману и выдоил из нее молоко, которое затем было превращено в различные ценности. По примеру Притху землю-корову доили потом многие другие мифические персонажи. Сравнение в санскритской поэзии требует полной симметрии сравниваемых элементов. Здесь сравнение имеет такую структуру: доитель = Притху = Меру; теленок = Ману = Хималая; получатели благ = другие люди = другие горы. Таким образом подчеркнуто главенствующее положение Хималаи среди гор: он уступает лишь горе Меру, центру Вселенной.
3
anantaratnaprabhavasya yasya himaṃ na saubhāgyavilopi jātam eko hi doṣo guṇasaṃnipāte nimajjatīndoḥ kiraṇeṣv ivāṅkaḥ // Ks_1.3
На драгоценности царь не скупится, Даже в снегах несказанно прекрасен, Ибо воистину неразличимы Лунные пятна в сиянии лунном.
Там, возлелеянный горного высью, Лишь для Семи Мудрецов расцветая, Солнцем разбужен, сияющим снизу, Днем раскрывается в озере лотос.
16.
Семь Мудрецов — индийское название созвездия Большой Медведицы. Поскольку это созвездие выше траектории солнца, лотосы, не собранные Семью Мудрецами с вершин гор, освещаются солнцем снизу.
Всех заповеданных благ обладатель, Царь-вседержитель, премудрый радетель, Брахмой самим удостоенный царства, Он разделяет с богами главенство.
18
sa mānasīṃ merusakhaḥ pitṝṇāṃ kanyāṃ kulasya sthitaye sthitijñaḥ menāṃ munīnām api mānanīyām ātmānurūpāṃ vidhinopayeme // Ks_1.18
Взял добродетельный царь-духовидец Духом рожденную отчую дочерь, Чтимую мудрыми мудрую Мену, Ради потомства достойного в жены.
18.
Духом рожденную отчую дочерь… — Мена считается рожденной «из духа» дочерью «отцов» (богов-прародителей человечества). От них она унаследовала мудрость и мистические силы, передавшиеся потом ее дочери Уме.
Нежную нагини очаровавший, Друг Океана родился, крылатый, Наперекор Ненавистнику Врйтры Крылья свои сохранивший поныне.
20.
Речь идет о первом сыне Мены и Хималаи по имени Майнака (так действительно называется одна из вершин в Гималаях). Его женой стала одна из нагини (см. «Словарь»). Ненавистник Вритры — бог Индра, некогда убивший демона Вритру. В древности все горы имели крылья и свободно летали, мешая богам и отшельникам. По их просьбе Индра отсек горам крылья и расставил их по местам. Но Майнака укрылся у своего друга Океана, в пределах которого Индра был бессилен, и остался крылатым.
Оскорблена небрежением отчим, Прежнее тело свое уничтожив, Грозного Бхавы былая супруга Вновь родилась от прекрасной царицы.
21.
Прежняя жена Шивы, Сати, оскорбленная небрежением отца к ее супругу, сожгла себя на костре (по другой версии, умертвила себя йогой). Ума была новым воплощением Сати.
Дочь родилась, небеса прояснились; Веяли ветры, не ведая пыли; Пение раковин, ливень цветочный, Благо подвижным, недвижному благо!
23.
Пение раковин, ливень цветочный… — Обычные проявления радости богов, в данном случае предвидевших уничтожение демона Тараки сыном Умы. Подвижные — боги, люди, животные и т. д. Недвижные — деревья и прочие растения, камни и т. д.
"Парвати",- названа дивная дева, Милая родичам высокородным. "Ума!" - подвижнице мать говорила; "Ума",- прекрасную днесь величают.
26.
«Парвати» — значит: «Горная», «Дочь гор». «Ума!» — «О, не (делай этого)!» — якобы сказала ей мать, когда Парвати решила предаться аскезе (см. ниже, гл. V, строфы 3-4). Это «народная этимология» имени Ума.
27
mahībhṛtaḥ putravato 'pi dṛṣṭis tasminn apatye na jagāma tṛptim anantapuṣpasya madhor hi cūte dvirephamālā saviśeṣasaṅgā // Ks_1.27
Царь богоравный, потомством богатый, С дочери глаз не сводил, ненасытный. Много цветов у весны плодовитой, Пчелам желанней цветущее манго.
27.
Потомством богатый… — Кроме Майнаки и Умы, детьми Хималаи считаются реки. Структура сравнения здесь такова: Хималая = весна; его глаза = пчелы (глаза весны); Парвати = цветы манго; другие дети = другие цветы.
28
prabhāmahatyā śikhayeva dīpas trimārgayeva tridivasya mārgaḥ saṃskāravatyeva girā manīṣī tayā sa pūtaś ca vibhūṣitaś ca // Ks_1.28
Как благодетельным светом светильник, Как благодатною влагою небо, Как безупречною речью ученый, Дочерью царь богоравный прославлен.
Шествует, стан величаво склоняя, Лебедыо лебедь, играя мирами; Вторит зато сладкогласная лебедь Звону браслетов ее драгоценных.
34.
В ор. речь идет о птице под названием «царский гусь» — символе величественности. Парвати заимствовала у этой птицы свою походку, а та как бы в обмен переняла в своем клекоте звон браслетов на ногах Парвати.
35
vṛttānupūrve ca na cātidīrghe jaṅghe śubhe sṛṣṭavatas tadīye śeṣāṅganirmāṇavidhau vidhātur lāvaṇya utpādya ivāsa yatnaḥ // Ks_1.35
Бедра такими округлыми вышли, Столь соразмерными, что, несомненно, Щедрый на прелести Брахма-искусник Не без труда создавал остальное.
Шея над персями, сродница персей, Окружена ожерельем жемчужным, И, разукрашенная жемчугами, Жемчуг своей красотой украшала.
44
candraṃ gatā padmaguṇān na bhuṅkte padmāśritā cāndramasīm abhikhyām umāmukhaṃ tu pratipadya lolā dvisaṃśrayāṃ prītim avāpa lakṣmīḥ // Ks_1.43
Прелестью лунной не радует лотос, Лотоса ночью луна не заменит; Прихотью Лакшми в блистательном лике Одновременно и то и другое.
44.
Лицо Парвати обладало достоинствами и лотоса (аромат, живость и т. д.) и луны (неувядаемая свежесть, нежное свечение и т. д.), превосходя, таким образом, прелесть обоих.
Там сочетатель восьми проявлений Пламень разжег, проявленье свое же; Тот, на кого уповает подвижник, Ради неведомой цели постился.
58.
…сочетатель восьми проявлений… — Шива проявляется в восьми «формах»: в виде пяти «элементов» (земля, вода, огонь, воздух, эфир), а также в виде солнца, луны и жреца (см. пролог «Шакунталы»).
"Слава тебе, Триединый, прежде творения Сущий, В трех неизменных началах многообразно различный!
4-15.
Строфы 4—15 — гимн Брахме. Боги следуют восходящему к ведам принципу генотеизма: провозглашать высшим того бога, которому в данный момент совершается поклонение, — и восхваляют Брахму как Верховное Божество, как Основу Бытия.
4.
Триединый — то есть заключающий в себе самом троицу-тримурти (Брахма-Вишну-Шива) и содержащий «три начала» бытия (три «гуны» — «качества» в терминах философии санкхья): «саттва» — «раджас» — «тамас» («ясность» — «энергия» — «буйство»).
5
yad amogham apām antar uptaṃ bījam aja tvayā ataś carācaraṃ viśvaṃ prabhavas tasya gīyase // Ks_2.5
Семя твое, Нерожденный, в лоне воды плодовитой Первоисточник Вселенной: и подвижных и недвижных.
Ты разрушаешь и зиждешь, бережно ты сохраняешь, Знаменье тройственной силы, вечная первопричина.
7
strīpuṃsāv ātmabhāgau te bhinnamūrteḥ sisṛkṣayā prasūtibhājaḥ sargasya tāv eva pitarau smṛtau // Ks_2.7
Мужа с женой сочетая, надвое ты разделился, Чтобы родителей знали новорожденные твари.
8
svakālaparimāṇena vyastarātriṃdivasya te yau tu svapnāvabodhau tau bhūtānāṃ pralayodayau // Ks_2.8
День твой и ночь твоя, Брахма, для заселенной Вселенной - Целое существованье: возникновенье и гибель.
8.
День Брахмы — период бытия мира, один из бесконечного числа временных циклов. Ночь Брахмы — период небытия мира в промежутке между двумя периодами бытия.
Речи, которые вечны в таинстве трех ударений, Вместе с плодами обрядов ты даровал и преподал.
12.
Речи, которые вечны в таинстве трех ударений… — Ведические тексты, в которых, в отличие от санскрита, различались три вида ударений. Согласно упанишадам, веды — вечны, и Брахма лишь заново вспоминает их при каждом сотворении мира. В упрощенной трактовке пуран Брахма — творец вед.
Пракрити провозглашенный, Пуруше будто бы предан, Пуруша сам, созерцаешь Пракрити ты безучастно.
13.
Изложены представления философской системы санкхья, интерпретированные с точки зрения философии веданты. Пуруша и Пракрити — два начала мира, «инертный дух-основа» и «действующая материальная сила».
14
tvaṃ pitṝṇām api pitā devānām api devatā parato 'pi paraś cāsi vidhātā vedhasām api // Ks_2.14
Отчих отцов прародитель, Бог над богами Вселенной, Вышних навеки превыше Брахма, творцов сотворивший.
14.
Отцы. — См. прим. к 1, 18.
15
tvam eva havyaṃ hotā ca bhojyaṃ bhoktā ca śāśvataḥ vedyaṃ ca veditā cāsi dhyātā dhyeyaṃ ca yat param // Ks_2.15
Жертва и жрец ты, предвечный, снедь и снедающий ты же, Мысль и мыслитель ты, Брахма, зрелище и созерцатель".
4-15.
Строфы 4—15 — гимн Брахме. Боги следуют восходящему к ведам принципу генотеизма: провозглашать высшим того бога, которому в данный момент совершается поклонение, — и восхваляют Брахму как Верховное Божество, как Основу Бытия.
Ваши былые заслуги, значит, зачеркнуты ныне? Значит, над правилом время торжествовать исключенью?
28
tad brūta vatsāḥ kim itaḥ prārthayadhve samāgatāḥ mayi sṛṣṭir hi lokānāṃ rakṣā yuṣmāsv avasthitā // Ks_2.28
Дети! На вашем соборе знать я хочу вашу волю. Пусть я создатель Вселенной, боги - охрана Вселенной".
29
tato mandāniloddhūtakamalākaraśobhinā guruṃ netrasahasreṇa codayām āsa vāsavaḥ // Ks_2.29
И всколыхнулась как будто тысяча лотосов дивных; Тысячеоким подвигнут, Брахме ответил Наставник.
29.
Тысячеокий — Индра. Индра своею тысячью глаз дал знак говорить Брихаспати. Наставник — Брихаспати, бог мудрости и красноречия, часто называемый «Наставником богов».
Тараке месяц покорен; асуров он ублажает, Не забывая при этом только могучего Шиву.
34.
Луна из страха перед Таракой перестала убывать и все время светит всеми пятнадцатью частями, лишь одну, шестнадцатую, оставив на голове у Шивы. Считается, что луна состоит из шестнадцати частей, которые периодически то высвечиваются, то затемняются.
35
vyāvṛttagatir udyāne kusumasteyasādhvasāt na vāti vāyus tatpārśve tālavṛntānilādhikam // Ks_2.35
Свой лук беспощадный, с бровями-лианами схожий, Повесив на шею, где след от браслетов Желанной, Весну наделяя душистыми стрелами манго, Предстал перед Индрой Стреляющий в душу цветами.
"Будет исполнено!" - Мадана молвил. Воля верховная, как плетеница. Кама почувствовал длань властелина, Лишь для вселенских слонов это ласка.
22.
Воля верховная, как плетеница. — Поручение, данное Индрой Камадеве, сравнивается с гирляндой цветов, которую бог или святой обычно дарят тем, кто им поклоняется. Лишь для вселенских слонов… — Индра — владыка слонов, охраняющих стороны света.
23
sa mādhavenābhimatena sakhyā ratyā ca sāśaṅkam anuprayātaḥ aṅgavyayaprārthitakāryasiddhiḥ sthāṇvāśramaṃ haimavataṃ jagāma // Ks_3.23
И поспешил неразлучный с весною В сопровождении робкой супруги, Жертвуя собственным телом послушно, К Невозмутимому в снежные горы.
Солнце направилось в царство Куберы, Пренебрегая любовью законной; Скорбные вздохи доносятся с юга, Благоуханной печалью повеяв.
25.
Солнце направилось в царство Куберы… — То есть на север. Из-за неожиданного наступления весны солнце повернуло на север в неурочное время. Структура сравнения здесь такова: солнце = горячий, то есть страстный и неверный любовник; южная сторона = брошенная возлюбленная; северная сторона = торжествующая соперница; ароматные южные ветры, дующие обычно после солнцеворота = печальные вздохи брошенной возлюбленной. (Стороны света обычно персонифицируются в виде молодых женщин.)
Ноги скрещенные разъединил он, Освободив непомерную прану, Так что держал потрясенную землю Тысячеглавый с великой натугой.
59.
Тысячеглавый — змей Шеша, держащий землю. Энергия, высвобожденная Шивой из себя при расслаблении йогического напряжения, была столь велика, что Шеша едва смог удержать землю.
Разуверившись в гордых родительских замыслах, И в своих начинаньях, и в собственных прелестях, На глазах у подружек своих посрамленная, Побрела восвояси царевна печальная.
Брела, как слепая, напугана яростью Рудры; И на руки поднял родитель злосчастную дочерь - Казалось, повисла на бивне слоновом лилея. Так быстро шагал он, что тело, как тень, удлинялось.
1.
[Рати рыдает по убитому супругу и хочет, согласно обычаю, сжечь себя на костре. Но голос с небес останавливает ее, обещая, что Мадана возродится, когда Шива женится на Парвати.]
Царевна решительно сбросила жемчуг, Враждебный, бывало, сандалу на персях; Корою неласковой, красной, как солнце, Высокие груди себе натрудила.
9
yathā prasiddhair madhuraṃ śiroruhair jaṭābhir apy evam abhūt tadānanam na śaṭpadaśreṇibhir eva paṅkajaṃ saśaivalāsaṅgam api prakāśate // Ks_5.9
И в спутанных прядях без всякой прически Осталось лицо несказанно прекрасным; Не только в круженье пчелиного роя, Во мхах ослепительный лотос прекрасен.
Довольные скудным лесным угощеньем, К ней лани ласкались, пугливые гостьи, Глаза ненаглядные в трепете взоров С глазами царевны сравнить позволяя.
16
kṛtābhiśekāṃ hutajātavedasaṃ tvaguttarāsaṅgavatīm adhītinīm digdṛkṣavas tām ṛṣayo 'bhyupāgaman na dharmavṛddheṣu vayaḥ samīkṣyate // Ks_5.16
Как носит кору вместо тканей тончайших И как, неустанная, жертвы приносит, Взглянуть приходили премудрые старцы; Не ведают возраста мудрость и святость.
Прекрасная Парвати вышла навстречу, Приветом почтив благородного гостя: Не только подвижников более славных, Подвижники равных приветствовать рады.
32
vidhiprayuktāṃ parigṛhya satkriyāṃ pariśramaṃ nāma vinīya ca kṣaṇam umāṃ sa paśyann ṛjunaiva cakṣuṣā pracakrame vaktum anujjhitakramaḥ // Ks_5.32
Приветствие принял он, как подобает; Мгновенно усталости как не бывало. Царевне в глаза посмотрел он спокойно, И, как полагается, заговорил он;
33
api kriyārthaṃ sulabhaṃ samitkuśaṃ jalāny api snānavidhikṣamāṇi te api svaśaktyā tapasi pravartase śarīram ādyaṃ khalu dharmasādhanam // Ks_5.33
"Здесь трав и деревьев священных довольно? И вдоволь воды? Расскажи мне, поведай! И силы для подвига в теле довольно? Без тела, поверь, добродетель напрасна!
34
api tvadāvarjitavārisaṃbhṛtaṃ pravālam āsām anubandhi vīrudhām cirojjhitālaktakapāṭalena te tulāṃ yad ārohati dantavāsasā // Ks_5.34
На длинных лианах, взращенных тобою, Уже появляются первые листья, Устам уступая, которые ныне Без всякой помады накрашенных краше?
35
api prasannaṃ hariṇeṣu te manaḥ karasthadarbhapraṇayāpahāriṣu ya utpalākṣi pracalair vilocanais tavākṣisādṛśyam iva prayuñjate // Ks_5.35
Священные травы ты скармливать рада Назойливым лакомкам, ласковым ланям, Чьи нежные очи в тревожном движенье Подобны зеницам твоим неподвижным?
35.
Смысл вопроса: «Не гневаешься ли ты на ланей, поедающих добытые тобою с трудом священные травы?» Контроль над гневом — непременное свойство аскета.
36
yad ucyate pārvati pāpavṛttaye na rūpam ity avyabhicāri tad vacaḥ tathā hi te śīlam udāradarśane tapasvinām apy upadeśatāṃ gatam // Ks_5.36
Недаром слывет красота безгреховной: Прекрасная, ты превзошла воздержаньем Отшельников стойких, подвижников строгих, Мудрейшим из мудрых пример подавая.
Твоя красота недоступна печали, Домашние не оскорбляют красавиц; Не тронет никто драгоценного камня, Который украсил змеиное темя.
44
kim ity apāsyābharaṇāni yauvane dhṛtaṃ tvayā vārddhakaśobhi valkalam vada pradoṣe sphuṭacandratārake vibhāvarī yady aruṇāya kalpate // Ks_5.44
Зачем украшеньями пренебрегаешь, Одетая старческой красной корою? Нет, юная ночь не торопится к солнцу, Луною и звездами пренебрегая.
44.
Структура сравнения здесь такова: юная Парвати = ранняя ночь; ее украшения = звезды и луна; старость = конец ночи, заря; красная кора, приличествующая старости = солнечный свет.
45
divaṃ yadi prārthayase vṛthā śramaḥ pituḥ pradeśās tava devabhūmayaḥ athopayantāram alaṃ samādhinā na ratnam anviṣyati mṛgyate hi tat // Ks_5.45
Небесного рая взыскуешь напрасно! Окрестные горы - обитель блаженных; Взыскуя супруга, томиться не стоит; Не ищут владельца себе самоцветы.
46
niveditaṃ niśvasitena soṣmaṇā manas tu me saṃśayam eva gāhate na dṛśyate prārthayitavya eva te bhaviṣyati prārthitadurlabhaḥ katham // Ks_5.46
Вздыхаешь ты,- значит, по мужу томишься; Однако позволю себе усумниться; Достойных тебя женихов я не вижу. Неужто достойный тебя отвергает?
yadā ca tasyādhigame jagatpater apaśyad anyaṃ na vidhiṃ vicinvatī tadā sahāsmābhir anujñayā guror iyaṃ prapannā tapase tapovanam // Ks_5.59
Желанного все-таки не обретая, Не зная, как цели достигнуть иначе, Отцовским согласьем она заручилась И здесь поселилась, подвижница наша.
60
drumeṣu sakhyā kṛtajanmasu svayaṃ phalaṃ tapaḥsākṣiṣu dṛṣṭam eṣv api na ca prarohābhimukho 'pi dṛśyate manoratho 'syāḥ śaśimaulisaṃśrayaḥ // Ks_5.60
Ты видишь: деревья уже плодоносят, Взращенные нашей прилежной подругой, А в сердце желанье, как прежде, бесплодно, И первых побегов не видно поныне.
61
na vedmi sa prārthitadurlabhaḥ kadā sakhībhir asrottaram īkṣitām imām tapaḥkṛśām abhyupapatsyate sakhīṃ vṛṣeva sītāṃ tadavagrahakṣatām // Ks_5.61
Над ней, безутешной, рыдают подруги; Неведомо только, когда, непреклонный, Он к ней снизойдет, утоляя желанье, Как дождь, над печальною сжалившись пашней".
Без слов проницающий сердце любое, Предвечный подвижник и вечный любовник, Как будто нисколько не радуясь, молвил: "Скажи мне, почтенная, это не шутка?"
tvam eva tāvat paricintaya svayaṃ kadā cid ete yadi yogam arhataḥ vadhūdukūlaṃ kalahaṃsalakṣaṇaṃ gajājinaṃ śoṇitabinduvarṣi ca // Ks_5.67
Представь ты себя в одеянье невесты! Наряд, на котором рисуются гуси, Твой свадебный шелк сочетается разве Со шкурой слоновою кровоточащей?
67.
Наряд, на котором рисуются гуси… — На одежде невесты рисовали пары гусей. Со шкурой слоновою кровоточащей… — Шива носил на себе шкуру убитого им демона-слона Гаджасура.
Надеждой и страхом питается подвиг, Отводит он беды, сулит он богатство; Тому, кто превыше тревожной надежды, Хранителю мира не надобен подвиг.
77
akiñcanaḥ san prabhavaḥ sa saṃpadāṃ trilokanāthaḥ pitṛsadmagocaraḥ sa bhīmarūpaḥ śiva ity udīryate na santi yāthārthyavidaḥ pinākinaḥ // Ks_5.77
Богатство дарует нам бог неимущий; Живущий в соседстве костров погребальных, Властитель миров, он воистину страшен, Однако "Благим", непостижный, зовется.
Довольно! Пускай говорил ты мне правду, Пускай описанье твое достоверно, Я сердцем к нему прилепилась навеки: Не верит любовь оскорбительным слухам.
83
nivāryatām āli kim apy ayaṃ baṭuḥ punar vivakṣuḥ sphuritottarādharaḥ na kevalaṃ yo mahato 'pabhāṣate śṛṇoti tasmād api yaḥ sa pāpabhāk // Ks_5.83
Заставь брахмачарина смолкнуть, подруга! Ответить он хочет мне: дрогнули губы! А тот, кто внимает речам богохульным, Кощунствует сам, богохульствует молча.
84
ito gamiśyāmy athaveti vādinī cacāla bālā stanabhinnavalkalā svarūpam āsthāya ca tāṃ kṛtasmitaḥ samālalambe vṛṣarājaketanaḥ // Ks_5.84
Мне лучше уйти!" Уходила царевна, Кору на груди разорвав ненароком; Ее задержал, перед нею возникнув, С улыбкою тот, кто быком знаменован.
85
taṃ vīkṣya vepathumatī sarasāṅgayaṣṭir nikṣepaṇāya padam uddhṛtam udvahantī mārgācalavyatikarākuliteva sindhuḥ śailādhirājatanayā na yayau na tasthau // Ks_5.85
Задрожала царевна, увидев любимого, Не посмела ступить, отступить не осмелилась, Как река, вековечным утесом задержана, Не стояла, не шла, без опоры парящая.
"Завладела ты мною навек, ненаглядная", - Произнес покоренный неслыханным подвигом, И в ответ истомленная сразу воспрянула, Обретая желанного, сил преисполнена.