В детстве я мечтала стать археологом. Насмотревшись фильмов нулевых, представляла, как сижу в яме под палящим солнцем, кисточкой ковыряя рельеф, чтобы не повредить клад, и расшифровываю древние письмена…
Когда я увидела сообщение о том, что срочно требуются добровольцы на раскопки древнего Новгорода, до последнего думала, что так не бывает — чтобы меня без профильного образования допустили до самых настоящих древностей!
Но нет, когда я добралась до Великого Новгорода и пришла на раскоп, убедилась, что это не обман.
Нам провели инструктаж. Начальник участка и по совместительству научный сотрудник новгородского музея Марк сказал:
— Видите вон ту кучу земли?
— Да.
— Это называется «культурный слой». Двенадцатый век. Берите ведро и садитесь перебирать. Нужно искать всё, что не ломается. Когда найдёте, я скажу, куда определить.
То есть вот так без подготовки меня допустят перебирать древности?!
Мы с ещё одной новенькой Инной сели на самодельные скамеечки, надели прорезиненные перчатки. Я взяла ком земли и бросила в ведро.
— Нет, так не годится, — сказал Марк, — смотрите, тут кучей всё намешано: береста, деревяшки, почва. Вам надо именно прощупать всё.
Я стала разминать пальцами ком над ведром. Попалась деревяшка, но у меня в руках она расползлась во влажную труху. Пробормотала:
— Какой-то запах странный…
— Это потому, что мы сидим в раскопе хлева, — откликнулась волонтёр Инна, — и перебираем восьмисотлетний навоз.
Так вот к каким древностям меня допустили… зато название какое пафосное — «культурный слой»!
Энтузиазм, однако, никуда не делся. Подумаешь, не сижу с щёточкой под палящим солнцем, как представляла когда-то. Детскую мечту не спугнуть каким-то там навозом! Тем более — восьмисотлетним.
Попался твёрдый кусочек. Я протёрла его от глины и увидела знакомый изгиб горлышка.
— Черепок! — обрадовалась я и показала находку Марку.
— Осколок керамического горшка. Клади в ящик для массовых находок.
Я почувствовала себя кладоискателем, нашедшим клад, и с удвоенным энтузиазмом продолжила работать.
Попадались и кости. Чьи-то зубы, рёбра — явно домашний скот. Промелькнула и узнаваемая куриная косточка. Всё это мы отправили в ящик для массовых находок.
Задала Марку какой-то исторический вопрос. Он был очень занят, но начал отвечать. Его отвлекали, он отходил, решал вопросы, а потом возвращался и начинал с того места, где остановился:
— У Новгорода были разные времена. Бывали и голодные годы.
Опять кто-то его отвлекал, Марк решал вопрос и возвращался:
— Так вот, нашли мы княжеское захоронение. А там дети, которые умерли от рахита. То есть даже князь не всегда мог обеспечить свою семью полноценной едой.
Я копалась в говне, слушала Марка и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Когда ведро наполнилось землёй, спросила:
— А теперь куда его?
— Вон в тот конец, на развал. Там покажешь парню с металлоискателем, он проверяет, вдруг вы что-то металлическое упустили.
Я потащила ведро через весь раскоп, через мостик надо рвом, заполненным водой. Вывалила землю, куда указал парень с металлоискателем, и он сообщил, что порядок, ничего не упущено.
Вернулась на своё место и продолжила перебирать культурный слой.
В первый день я нашла штук десять черепков, три косточки и бессчётное количество бересты без надписей.
После работы пошли с волонтёрами гулять по Новгороду. Город оказался небольшим и каким-то уютным. Долго любовалась на Волхов, представляя, как по легендарной реке плывут викинги на своих драккарах по пути «из варяг в греки».
На второй день я пришла на раскоп с подругой Ириной. На этот раз нас посадили на другой участок, уже тринадцатого века. Теперь уже я, внутренне посмеиваясь, наблюдала, как она удивлённо зависает над деревяшками и свертками пустой бересты. У меня же работа шла намного бодрее.
— Какая красивая палочка, — умилялась Ирина над своим медленно наполняющимся ведром.
В поисках грамоты я быстро сметала землю в ведро. Но старалась делать это тщательно: свежи были предания о волонтёре, который железное писало прошляпил. Если бы не финальная проверка металлоискателем, так и осталось бы оно в земле.
Поскольку не хотелось лишний раз отрываться от перебирания культурного слоя, стала носить по два ведра земли через раскоп. Прислушалась к себе: спина и прочие органы не возражали.
Я не теряла надежды найти свою грамоту. Или хоть что-то интересное.
При этом черепки мы находили чуть ли не пачками, и они интерес уже не вызывали.
— Ой, а что это такое?
Ирина вертела в руках что-то непонятное. Марк сказал, что это каменный крюк, и определил его в индивидуальные находки.
Я решила, что надо перебирать ещё тщательнее и быстрее. Сделала ходку с двумя вёдрами земли, пока Ирина заканчивала своё одно.
— Ой, а я гвоздь нашла, — сказала Ирина.
— Уже такая находка?! А я тут стараюсь…
— Можете оставить себе, — равнодушно сказал Андрей Михайлович, — гвоздей итак полно.
Да как так-то?!!
Я уже смирилась с тем, что черепков дофига, но чтоб никого не интересовали железные гвозди тринадцатого века?! Откуда в тринадцатом веке их столько?!
Довольная Ирина убрала гвоздь в свой рюкзак.
С нами сел перебирать культурный слой археолог, кандидат исторических наук и преподаватель НовГУ Андрей Михайлович. Я спросила, как этот слой формируется. Он ответил: «В двух словах: кони срут, щепки летят».
Марк объяснил подробнее. Средний дом в прошлом стоял примерно 25 лет. Новое поколение сносило старую избу и ставило новую. Но к этому моменту какая-то часть старой избы зарастала культурным слоем. Вот эти-то остатки старых домов мы и видели. По ним и восстанавливают карту города.
Археологи, откапывая историю слой за слоем, уничтожают более поздние слои. Ну, как ты узнаешь, что на уровне десятого века, если не расчистишь всё, что наросло в одиннадцатом?
Поэтому Марк шутит: «археологи занимаются уничтожением». Андрей Михайлович добавляет: «но делают это профессионально!»
Без особых находок мы проработали остаток дня.
Когда вернулись домой, я повалилась на кровать, и спина моя взвыла: «как ты могла со мной так поступить?!!»
«А ты не могла раньше подать сигнал, что тебе не норм?!» — ответила я, морщась. Спина на переговоры не шла — молча болела.
На следующий день я осторожно таскала по одному ведру.
Ирина нашла кусочек стеклянного браслета. Мы даже сначала подумали, что кто-то из волонтёров обронил — изящная тонкая полоска зеленоватого стекла выглядела вполне современно. Но Андрей Михайлович сказал, что такие, оказывается, были популярны в тринадцатом веке. А мне казалось, тогда и стёкол толком не было…
Смирилась с тем, что ничего кроме черепков и костей мне не светит. Видимо, дело в подходе: Ирина просто кайфовала от процесса, а я отчаянно хотела что-то найти.
Сказала себе, что главное — то, что я вообще сижу здесь, пытаю вопросами то Марка, то Андрея Михайловича. Приношу пользу, потому что если не мне, то кому-то другому пришлось бы таскать килограммы почвы через весь раскоп.
Расслабилась и почти сразу нашла гвоздь, который Андрей Михайлович тоже разрешил забрать.
Обалдеть, теперь у меня есть железный гвоздь 13 века! Ищем дальше.
На другом участке волонтёры нашли кожаные детские тапочки — оказывается, мы раскапываем богатый район наподобие московской Рублёвки.
Волонтёр, работавший с нами, тоже нашёл кусочек стеклянного браслета. Этот был даже изящнее, чем находка Ирины, змеился перекрученным узором. Андрей Михайлович датировал его концом 12 века. Кто-то сказал, что такой узор создавался путём перекручивания двух стеклянных трубочек. Я всё больше поражалась технологическим достижениям наших предков: мне почему-то казалось, что конец двенадцатого века — это время примитивных орудий труда. А тут и гвозди массовые, и тончайшие стеклянные изделия…
На третий день мы узнали, что в конце раскопа есть отвал, куда археологи выбрасывают то, что им не нужно. Взяли оттуда на память несколько черепков.
Вот где в реальной жизни я могла бы своими руками коснуться такой древности? А здесь даже домой можно её забрать!
По краю раскопа ездил экскаватор. Спросила, что он тут делает. Ответили: стройка музея начинается.
«Какая стройка, тут же работы полным ходом, уникальные грамоты!»
«Поэтому мы и спешим!»
Я принялась за работу с утроенной энергией.
Когда в конце дня прощалась с волонтёрами и археологами, чуть не плакала. На целых три дня мы стали одной семьёй с общей целью. Хотелось хоть ещё немного побыть в этой атмосфере, но, к сожалению, пора было на работу.
Перед отъездом мы с Ириной пошли в новгородский исторический музей. Там увидели за стеклянной витриной всё то, что находили: и черепки, и кусочки стеклянных браслетов, и бересту. Представляли, что и наши находки окажутся за витриной в каком-нибудь музее, и немножечко гордились.
За три дня в Новгороде об истории Руси я узнала больше, чем за всю жизнь.
Нашла с сотню черепков. И интереснейших людей, с которыми мы продолжаем общаться.
А ещё теперь я с гордостью говорю друзьям и родным: знаешь, а я ведь внесла свой клад в историю!
Анна Антипова, 12.09.2024