Вопросы и ответы с А.В. Парибком (стенограмма)

Вконтакте: vkvideo.ru/video-88831040_456240269
Rutube: rutube.ru/video/88d5662edc72fc461d92b01f61edd12d
Youtube: youtube.com/live/WldzPNQhJjM

Прослушать выступление (с тайм-кодами) Парибка о йоге.

Скачать .doc файл стенограммы: Вопросы и ответы с Парибком 2025

– Ну все, мы готовы, все турбины включены. Добрый день! В преддверии второй части нашего курса по «Йога-сутрам» я бы хотел, чтобы мы проговорили какие-то моменты, которые остались не отвеченными, темными, подвисшими после первой части. Потому что – что такое 16 занятий для «Йога-сутры»? Это подогрев. Вот подогрев у нас был, подогрев был весной – подошла осень и хотелось бы продолжить. Но чтобы продолжить, надо понять, что мы не понимаем. Вот для этого мы собрали несколько из наших участников прошлого курса. Может быть, кто-то примкнет из новых к нам. У нас в прошлый раз было суммарно 222 ученика, что я считаю успехом. 

 

– Господа активисты, а вы видели анонс или он вам не нужен? 

 

– Они еще, боюсь, не все видели анонс. Мы его донесем до них, этот анонс. В любом случае, я думаю сейчас в развернутом виде можно будет сделать как раз обращение. Может быть, с него даже начать,чтобы подсветить, в частности, чем вторая часть будет принципиально отличаться от первой… То есть, если будет – то, может быть, тогда с этого и начать: такой развернутый анонс. Вот тот краткий, трехминутный, они все видят. Андрей Всеволодович, пожалуйста, тогда прошу вас – представьтесь. 

 

– Те, кто меня видят, меня знают, но мало ли кто еще увидит меня? Я – Андрей Всеволодович Парибок. Я – йог некоторых традиций. Я йог уже 62 года, а так мне 73. И, в общем, я не жалуюсь на йогу в ее воздействии на свое психическое и физическое здоровье. 

 

Кроме того, я еще и санскритолог, и неплохой знаток, а может быть, по-русски – из двух-трех главных знатоков текстов йоги на санскрите. И я все собираю и собираю все новые и новые комментарии, и в них залезаю, и мне по прежнему очень интересно. Более того, я собираюсь, наверное, онлайн в одном интологическом бдении в Индии рассказать – может быть, на английском, может быть, на санскрите, а может быть, в смеси, свои соображения, критические по отношению едва ли не ко всей йогической традиции, которые опираются на пятерку режимов читты, ультракратко описанную Вьясой. Полагаю, что я понял, что он имел в виду, а остальные не поняли. Ну вот посмотрим, что товарищи потом будут говорить об этом. Вот примерно так. 

 

Значит, теперь: что мы могли бы делать? Ну, во-первых, поскольку предполагается, что какая-то доля новых участников появится, придется, вернее, наш долг – учесть их интерес и каким-то образом, хотя более свернуто, ибо, наверное, они еще смогут иметь на тех условиях, которые сообщит им уважаемый Марцис, получить доступ к первым частям – вернуться, подытожить, суммировать то, что говорилось про «Йога-сутры» и собственно про текст впервые. На первом нашем подходе. 

 

Кроме того, вполне возможно упоминание – ну это, вот, бывают ассоциации, которые… Вы знаете, скажу так: вот чем больше занимаешься йогой, тем больше тебе начинает быть присуща правильная спонтанность. А вдруг на ум пришло – и оказалось, что не зря. А до этого не приходило. Так вот: может быть, какие-то другие методы, другие приемы будут описаны, либо переописаны – то, с чем мы уже с вами имели дело. Я обращаюсь к тем, кто меня уже слышал – и для того, чтобы это приложить к своим, ну, для начала, опробованиям. А потом не все, что опробуемо, нужно применять регулярно, но нужно это иметь в загашнике. Мало ли, какие бывают обстоятельства, когда что-то желательно применить. 

 

Наш учитель так вообще говорил: «Вы на свою ответственность можете применять все, что угодно. Хотите – индуистские методы, хотите – суфийские методы, хотите  – христианские методы. Если вы понимаете и разбираетесь, что они вам помогут, да пожалуйста!» И вам еще скажу. Вот был такой великий йог, Буддагуптанатха. Сперва он был натхом – отсюда последнее слово его имени, а потом появилось слово буддха, потому что он стал еще буддистом. Ну так вот, он несколько напрягал великого Таранатху. 

 

А Таранатха был великий деятель, на самом деле, выдающийся деятель тибетского буддизма, и что интересно, в следующем поколении, он тоже был выдающимся деятелем, в следующем поколении перевоплощений, он был великим скульптором 18 века, 17-18 века в Монголии. Так вот, вот что-то его напрягало, что Буддануптанатха спокойно применял индуистские методы. Хотя если посмотришь на разные рассказы, легендарные, лапидарные, о великих йогах прошлого, они этим как-то особо не озабочивались. Работает – и хорошо. 

 

Так вот, этот товарищ, очевидно, выучил фарси. Фарси – великолепный язык, первый мировой язык Евразии, если кто не знает. И спокойно и несколько лет странствовал по восточному Ирану, то есть, по Хорасану и т. д. Преподавая под видом суфия, где нужно, он говорил слово «Аллах». Я думаю, всем было от этого хорошо. То есть, от этого было духовно хорошо. Вот я к этому отношусь с огромным уважением. Вот так, примерно так, что касается методов.

 

Помимо такого подытоживания, в котором лично я требую еще подразобраться в том, что осталось темным… Я честно говорил: это мне темновато. А вдруг просветилось за это время? Вдруг я загляну в комментарии и что-то будет ясно? С другой стороны, если не будет ясно, мы честно скажем: «Товарищи, традиция тут малость облажалась, она важничает и не понимает в чем дело. Следовательно, нам надо кому-то обходить это стороной, а кому-то дерзать. И что-то может выйти». Это следующее. 

 

Далее. Идти по тексту вперед. Есть следующий текст, следующая пада, т. е. – четверть или стопа текста, где описаны сверхспособности и специальные методы про сверхспособности. Относительно, по крайней мере, части из этих методов я кое чего знаю, какие иные способы, в иных традициях (оговорка, что традиции нам не вполне указ) можно применять. И может быть, это сработает. 

 

Да, еще по поводу традиций. Понимаете, вот есть и такое сравнение. Я, конечно, его потом еще и всем скажу, но вам тоже скажу. Значит, вот когда люди занимаются так называемыми боевыми искусствами ушу, это, вообще говоря, динамическая йога, то там большую роль очень играет точное соблюдение стиля. Но если речь идет о бое, нужна победа. И поэтому все годится, что выбивает противника. В йоге точно так же. Если ты уже мастер какого-то стиля, а лучше двух-трех, ты можешь пользоваться и другими подходами, если тебя прошибает именно это. 

Не далее как сегодня мне мой дорогой друг прислал джазовую композицию, от которой меня сильно прошибло. И сильно прошибло в Авалокитешвару, то есть, во вселенское сострадание. Ну нормально, бывает. Наверное, этот джазист был бодхисаттвой. Почему же нет? Это второе. 

 

Третье. Может, дойдем еще и до кайвальи, но наверное дойдем. Хотя с кайвальей свои сложности, потому как исторический подход, свойственный иной цивилизации, не индийской, приходит к выводу, что ее пришпандорили попозже. Потому как 4 – это сакраментальное число, а 3 – это не совсем то, это другое сакраментальное число. Ну вот, может быть, так. И повторы там есть, и немножко там по содержанию, и немножко там меньше сутр… Ну, в общем, какие-то издержки возможны. 

 

Кроме этого, вернувшись к «Йога-сутрам», наверное, имеет смысл отдельно оговариваться о композиции. Я не все говорил про композицию, кое-где было только мельком, потому что существуют такие понятия очень важные, как подверстывание (не буду говорить санскритский термин), как долгота компетенции такой-то сутры. Вот сказана сутра, и она не только про себя, но и про N сутр дальше. И вот поди знай, сколько там дальше N сутр. А в некоторых случаях приходится решать, это подверстывается к этой сутре, либо к той сутре? Некоторые комментаторы затрудняются, и я затрудняюсь. И тут… Ну, я тоже комментатор, и тут надо решать долго, может быть, и по существу. 

 

И наконец, еще один такой аспект: все-таки чуть позже, чем появились «Йога-сутры», но вряд ли позже, чем появилась «Йога-бхашья» уважаемого Ватсьяяны, на небосклоне Индии взошло светило хатха-йоги, т. е. йоги с силою, насильной йоги – которое потом стало обособляться. И об особенностях ее обособления, о том, почему же так произошло и что в результате хорошего и проблематичного получилось – в результате обособления от раджа и джняна-йоги – случилось с хатха-йогой, мы сможем поговорить. Кроме того, мы можем обратиться к ранней истории хатха-йоги и к тому, как она подсоединялась к тому, что не является хатха-йогой. 

 

Если сказать очень просто и от себя лично… Ну вот, скажем, философского ума и воли у меня хватает. И, вроде бы, для сангхи этого было достаточно. Но я человек энергетически неуравновешенный. Меня может туда или сюда понести, и воля тут не помогает. А для того, чтобы уравновеситься, как раз и нужна хатха-йога. И есть ранние указания, есть ранние перечни. У меня есть старый друг русский, который давным-давно живет и преподает традицию натхов, будучи полностью в нее посвящен, в Австралии. Говорит об Австралии все как есть, и ничего хорошего о ней сказать нельзя, судя по нему, именно ему я верю. Ну, вот он меня снабжал тоже всякими интересными материалами. Мы можем об этом поговорить и обсудить, не знаю, кратко, полно, систематично или нет, всякие тексты по хатха-йоге и упоминания хатха-йоги. Вот примерно то, что у меня наметилось на сегодня. Так, Марцис? 

 

– Да. Есть ли у нас какие-то вопросы, пожелания к сегодняшней беседе или к предстоящему курсу? Хочет ли кто-то взять слово? 

 

– Здравствуйте. Вопрос, который у меня был, я его в анонсе, ответ на него уже услышал, по поводу вот этого краткого изложения. Пользуясь вашей же терминологией, Андрей Всеволодович, хотелось бы темы первых шести лекций, которые были, кратко изложить, как в вашей классификации, чтобы саттвичные ученики под знаком саттвы могли бы понять, о чем шла речь. Я себя к таким не причисляю, но надеюсь, со второго раза что-то дойдет. 

 

– Ну а чтобы раджасичные начали побольше пахать!

– Да, чтобы они пересмотрели первый семинар. Я, потому что Марцис Юрьевич задал мне вопрос, я так на весь Интернет пошутил, что если вы не были на первой части, значит, уже все. Ну, как бы, лето кончилось, весна тоже. Хотелось бы, чтобы была действительно возможность у тех, кто заинтересовался – что не просто объяснять. А вот хотелось бы еще раз услышать это именно в таком чуть более коротком изложении. Плюс очень хочется услышать: мы прошли – яма, нияма, вот самые прикладные и попсовые части, будем называть, асана, пранаяма – мы прошли при помощи вот этого чудесного фехтования пятерками, которое вы представили. Хотелось бы его повторить, потому что даже после прочтения очерка, который мне потом прислали, все равно это как вот в упомянутом вами ушу: можно знать какой-то стиль, но хотелось бы посмотреть, как человек, который его изобрел, при помощи него раскладывает какие-то тройки. 

 

– Я не изобрел, я переоткрыл, как Будда говорил. Я не изобрел дхарму, я переоткрыл ту дхарму, которая когда-то была известна. 

 

– Ну, вы тогда сказали, что это была такая идея, что индусы утаивают пятерки, предлагая нам тройки, а вы их разложили обратно до пятерок. Очень интересная мысль, хотелось бы просто в более прикладном контексте еще несколько раз это услышать. То есть, остановились… Первое. Второе. Ну и да, и мы остановились –  Марцис Юрьевич сказал, впечатления тех, кто были… 

Мы остановились, как Данте, в сумрачном лесу посреди третьей пады. И там действительно хотелось бы сделать небольшой круг и опять пройти туда. И вот это дополнение про хатха-йогу, большего можно было даже не желать! То есть, ключевой момент. 

 

– Понятно, понятно. Еще добавлю, в некоторых случаях просто суть текстовой традиции может меня вынудить к тому, чтобы обсуждать разноречия уважаемых товарищей. Почему они говорят так, эдак и по-разному? И это частично связано с таким важным аспектом для всех нас, не только для индологов, но и для индолюбов, все мы – индолюбы! –  что каким образом социально существует хорошее элитарное знание в индийской культуре. Поскольку индийский разум отличается от европейского, то и носители культуры, то есть, домашние библиотеки и прочее, они существуют не так. Понимаете? И на это можно обращать внимание. 

 

Иногда я задаю себе такой вопрос: почему этот товарищ пишет то, что и в других комментариях уже есть? У меня на это есть два-три ответа, потом, может быть, я о них скажу. Вот примерно такое. 

 

– Но это было самое ценное в первой части, и, надеемся, во второй это будет все понятно. 

 

– Хорошо. Марцис Юрьевич, тогда я жду транскрипции, которой нас уважаемый и несравненный слушатель меня снабдит, потому что это гораздо быстрее, чем пересматривать. 

 

– Да, то есть у нас, да будет вам известно, уважаемая публика, что у нас есть тайные материалы, которые в себе содержат проявление скрытых смыслов. То есть, стенограмма того, что было в первой части. Но мы ее не обнародуем широко, но вот предоставили Игорю и предоставим Андрею Всеволодовичу, чтобы он пересмотрел. И мне кажется разумным повтор, потому что я сам – неразумный, с первого раза не разумею все, что было сказано, поэтому повтор – он хуже не сделает.  То есть, может быть, первый блок или, может быть, даже первые два блока – это просто рассказ. Например, про композицию, про какие-то метаданные: не про сам текст, а именно метаданные! 

 

– А вот метаданные – это, я бы сказал, топ-сикрет, как говорят наши враги англичане! Вот. Как это все устроено? То, что обычные люди, даже искренне заинтересованные предметом, и именно из-за заинтересованности предметом, проглядывают мимо, понимаете?

 

На это я вам еще скажу такую байку, тоже, наверное, в общем тексте когда-нибудь она будет повторена. Вот есть очень важные для буддийской традиции тексты, собственно, это библиотека, в которой занимаются пониманием понимания. Называется это Праджняпарамита сутра. Там сложное философское содержание. Если у тебя есть все способности… Ну, первая способность – тебе это интересно, ну и так дальше, ума хватает, усердия хватает, то ты с этим справишься. Но, как говорит нам традиция, там есть более сложный аспект. Помимо содержания, которое ты просто прорабатываешь, там есть хитрости и тонкости композиции, которые тоже воздействуют на твои мозги, если они умные. И это настолько тонко, что самому бодхисаттве Майтрея, который сейчас в последней доземной жизни находится на небесах, пришлось вмешаться и написать краткий комментарий о том, как это методически понимать. Вот насколько хитер методический аспект. 

 

– Есть ли кто-то с пожеланием, вопросом? Как вас зовут? 

– Меня зовут Михаил Константинов. Добрый день! Андрей Всеволодович, огромное спасибо вам за тот труд, который вы делаете. Я вообще считаю, что комментариев и трактовок «Йога-сутр» не может быть много, они неисчерпаемы. Тем более, когда этим занимается такой светоч как вы, которых, в принципе, у нас раз-два и обчелся. Но, зная, конечно, вашу практику, вашу дхарму, что вы буддист и прочее, у меня со своей стороны есть пожелание по мере возможности обратить внимание и как-то больше использовать классические индуистские комментарии (перечисляет). 

 

– Так я их всех читаю. 

– Да, вот хотелось бы побольше, чем буддийских, потому что к буддизму отношусь с огромным уважением, но моя тема больше шайваистско-индуистская, а все эти комментарии, как вы знаете – к сожалению, на русский язык ни один из них не переведен, и неизвестно, будет ли это когда-то, и поэтому вся надежда на вас. 

 

– Кое-что будет, потому что уважаемая Наталья Сенина переводит – и переведет!

–  Очень будем надеяться, она ответственный человек. 

– Она сама из традиции Паттабхи Джойса, как, насколько понимаю, и вы, давно инициирована и, в общем, она успешна. 

– Будем надеяться, будем надеяться. Но я обращаюсь в данном случае к вам. А так, конечно, замечательный у вас курс – очень, просто запредельно глубокий. Единственное, что хотелось бы – уже пожелать не вам, а участникам многочисленным, чтобы они минимальную подготовку, что-то прочли хотя бы по теме. Потому что есть некоторые люди, которые совсем не в теме, и начинают спрашивать перевод базовых слов. И тогда можно весь курс заняться детским садом, подготовкой, а он не для этого предназначен. То есть, люди должны иметь какой-то базис, раз они приходят к вам, они должны хоть что-то прочесть, вообще понимать.

 

– Вы совершенно правы, но я за этим вижу системную проблему. Раньше в большинстве случаев было понятно, когда человек читает или слушает что-то, примерно понятно, что он должен знать. И на основе этого знания ему преподают новое знание. А теперь вообще непонятно, что человек должен знать, и это ужасно затрудняет. 

– Но опять же, Андрей Всеволодович, учитывая, что это ваш курс, было бы замечательно, есл бы вы – до начала курса осталось (второй части) неделя, две, три, не важно, чтобы вы взяли и написали список, ну скажем, из трех книг, которые неплохо было бы людям за это время хотя бы просмотреть. 

– Хорошо, пожелание услышано, да, хорошо, хорошо. Может быть, даже и не целиком, а, так сказать, обратить внимание на то и се, примерно так.

– У меня вопросов больше нет. Спасибо вам огромное!

– Ом Намах Шивайя.

 

– Есть ли другие пожелания? Какие пожелания у Новосибирска? 

– Да у меня, вы знаете, когда я первую часть слушал, к сожалению, это выпало на мои частые отъезды и я, наверное, пропустил треть вообще лекций, так получилось – а в записи переслушивать это очень тяжело получается. Поэтому не могу, так сказать, слишком объективно какие-то пожелания высказать. Но мне немножечко было, показалось: очень мы быстро проскочили и первую, и вторую часть, как-то прям с такой скоростью, что, не останавливаясь ни на каких… Может быть, я что-то недопонял, может быть, в этом был какой-то глубокий смысл… Ну, то есть, мы как бы читали текст, а комментарии к нему были только такие очень короткие, краткие. 

 

– На самом деле, да. И преимущественно это относилось к тому, где у меня самого царствовало в основном недоумение. И мне мало помогали комментаторы, которых я читал. Но что мне психологически как лектору важно? Почему тяжело слушать в записи? 

– Это, в смысле, вопрос ко мне? 

– Да, к вам. 

– Вопрос самодисциплины, конечно же, в первую очередь. Это тяжело слушать не потому, что вы как-то не так читаете – это просто себя организовать очень трудно, и это не только, я думаю, моя проблема. Просто когда ты пришел, тебе назначено, человек сидит рассказывает и ты его слушаешь, у тебя есть уважение к нему, и ты должен его слушать. А когда запись – ну, какая-то запись, я ее послушаю сейчас или через час, а потом… 

– Это тот самый подлый для нас эффект, когда раньше ты брал книгу, должен вернуть через две недели – и читаешь. А теперь все книги лежат на компьютере, и, следовательно, ты их когда-нибудь прочтешь, то есть – никогда. 

 

– Кстати, с бумажной проще. Бумажную книгу, я заметил по себе за свою жизнь, что бумажную книгу я дочитываю так или иначе, то есть, дисциплины больше. А вот то, что в компьютере какая-то там лекция, ну она хорошая, здоровская, да, но мне сейчас не до нее и так далее. Поэтому вопрос не к подаче материала, а к слушателям. 

 

– В одной йоговской традиции то, что вы так точно описываете, тоже описано по-своему, и когда-нибудь я про это скажу. Но, в качестве контрпримера: у меня есть знакомая, она помладше меня, она все-таки работает, но в том числе она еще работает бабушкой. Да еще и дача с огородом! Ну вот она никак не могла послушать мои другие лекции, а потом, наконец, работая бабушкой, послушала, прогуливаясь с внучком, и высказала мне одобрение. В общем, ей понравилось. Она все услышала. Вот так вот. 

 

– Да, кстати, может быть, знаете еще такое – вот когда есть просто аудиозапись, гораздо проще ее послушать, чем, скажем там, на Ютубе – надо там открывать экран… А аудио я просто еду в машине куда-нибудь и спокойно слушаю.

 

– Марцис Юрьевич, это вообще осуществимо – отделить аудио? 

– Это более чем осуществимо в случае Владимира, так как он нас поддерживает все годы. Конечно, мы готовы для таких экземпляров отдельно хоть новый формат придумать. Да, конечно. 

То есть, у нас, получается, есть люди, которые пересматривали, я так понимаю, по три-четыре раза. Есть ли тут те, кто пересматривал несколько раз в записях? 

 

– Что на меня особо смотреть? Я асаны не показываю, я даже подстричься не успел. Слушать, конечно, важнее. 

 

– То есть, я так понимаю, что с одного раза даже переслушивание не получалось. Мы делали опрос, и некоторые даже по три-четыре раза переслушивали. 

 

– Я бы хотел дополнить комментарий Владимира, потому что у меня тоже сложилось впечатление, что для меня вот суть повествования – где-то началась, наверное, ближе к шестой лекции, когда мы провалились на слове «ведана». Вот оттуда мы начали, но мы оттуда очень быстро ушли в сторону уже дальнейшей пратьяхара, дхарана, дхьяна. И получается, что в обратную сторону, как у нас тут рядом на Алтае говорят, были даны комментарии как: «Если есть мужик и топор, будет новая деревня». То есть, вы прокомментировали, как это разобрать в обратную сторону, и мы как-то пошли дальше. Вот у меня очень четко сложилось впечатление, что где-то шестая лекция ведана, пассивность восприятия… Начиная с четвертой, вы начали рассказывать разницу между пассивностью восприятия и активностью поведения, про то, что нормальному человеку она не нужна – и дальше мы ушли – вот тут поддержу комментарии Михаила Николаевича Константинова – ушли в буддистские примеры и ушли в сторону медитации. А хотелось бы йогические примеры и яма, нияма, асана, пранаяма. Было бы очень здорово, я прям двумя руками. 

 

– Хорошо, хотя если шестая, то там Яма, Нияма еще не дозрела, потому что она-то вообще во второй паде обсуждается. 

– Я могу путать, но вот сам термин был введен где-то в шестом, и дальше нас просто… Там уже глубина играла. 

– Да, тут вы правы, конечно. Я упоминал, без них обходиться не получалось. Да. Ладно, спасибо, спасибо. 

 

– Есть ли какие-то еще отклики от тех, кто ходил на первую часть? Потому что, я так понимаю, материал непростой, и мне бы хотелось как раз какую-то, не то чтобы критику, но – какие трудности были? То есть, там, где хорошо, там и так хорошо. А, может быть, что-то отшлифовать? Есть ли кто-то из старичков, кто готов сказать? 

 

– Меня зовут Олег. Андрей Всеволодович, добрый день. Огромное спасибо, во-первых, за ваш курс. С большой включенностью иду внутрь, но мне очень интересно было бы услышать, возможно, несколько слов от вас конкретно про практику хатха-йоги. И, к примеру, может ли практик, не занимаясь асаной, пранаямой, идти сразу в раджа-йогу? Потому что довольно часто есть примеры, когда человек, к примеру, больше идет в теорию, и при этом это превращается в некий ментальный колодец разных иллюзий, и при этом уходит от практики. Как вы интегрируете конкретно асаны, пранаяму, возможно, и теорию. 

 

– Хорошо. Видите ли, раджа-йогой или джняна-йогой можно заниматься, если у тебя так сложилось, если ты такой человек, такое у тебя удачное тело, удачное не в смысле медкомиссии, а вот неизвестно почему, удачное и все, то можно заниматься. Но если нет, как у меня, то нужно чем-то заниматься. Я, скажем, сочетал не только хатха-йогу, но очень люблю плавание на длинные дистанции разными стилями в достаточно теплой воде, потому что я худощав. А также раньше любил штангу. Сейчас-то, вы видите, я отощал, но, наверное, наращу опять. То есть, это на меня хорошо действовало – в сочетании с хатха-йогой. 

 

Что касается чистого умствования… Уйти в умствование приятно, особенно если ты умеешь думать и любишь думать, но это так и пошло, и пошло, и поехало. И вот, например, этим очень отличается, на самом деле великий, без всяких экивоков, философ Х века и комментатор «Йога-сутр» по имени Вачаспати Мишра, но надо сказать, что в своем комментарии к ньяе и к веданте он гораздо лучше! То есть, мне гораздо интереснее. Я сам большой любитель ньяи и малый любитель веданты. Но вот – это его сильные стороны. Но с общей включенностью в жизнь – а ведь йога есть искусство в действиях, одно из определений, которое дает Кришна, помните, в «Бхагавадгите»? У него было посредственно, Например, его женили, ну, – нужно! Он сидел, работал, писал, работал, писал. В конце концов он обнаружил, что какая-то женщина ему подает еду. Он говорит: «Слушай, а ты кто?» – «Господин, а я ваша жена». Он из уважения даже назвал один из своих комментариев ее именем. Но прошло, на это ушло не один или два месяца, прежде чем такое случилось. 

 

Вот такое бывает с тем, кого называют в Индии пандитами. Так что сочетание некоторое нужно, а конкретные методы… Ну, в общем, я могу сказать так. Если быть последовательным и системным, то хатха-йога для большинства людей является очень полезным, но вторичным методом достижения результата. Если ты в высшей степени саттвичен, то мог бы и обойтись. Но, как правило, она нужна. Еще такой оттенок. Есть различие в том, какие у нас главные тона веданы. Помните? Один человек в типичном для нас многообразии окружающего склонен, автоматизм такой, замечать больше неприятное, а другой – больше замечать приятное. И далее. Если человек склонен больше замечать приятное, то ему показана практика хатха-йоги, а если он еще очень самообуздан и себя контролирует, то – парная сексуальная практика. Которую передают гораздо меньше, потому что ею легко злоупотребить, уж больно приятно. 

 

Если же брать человека, который больше видит неприятное, то тут ситуация иная. Но если мне неприятно, обобщим это: мне все неприятно, я отворачиваюсь лицом к стене и засыпаю. И тогда я занимаюсь практикой йоги в управляемом сновидении. Тоже хорошо работает. Вот такой ответ кратко.

 

– Спасибо большое. А как вынести знания «Йога-сутр» на йога-коврик? И в практику асан, возможно ли это? Как вы считаете? 

– Вы знаете, в двух словах не скажешь. Но первое могу сказать то, что придумал Бойко. Это его мысли и, может быть, они ценные, но это не индийская традиция. Люди по своему, по-бойковски занимаются. Большая часть асан не нужна, то есть, которая выполняется на коврике, не нужна для магистрального управления собой. Гораздо более важна пранаяма. И тут такие аспекты, как, например, тонкий привычный наклон вправо-влево-назад и вперед сказывается на психике, на некоторых клешах. С этим надо работать с помощью главных методов хатха-йоги. То есть, падмасана, сиддхасана и прочее. А остальное я до сих пор не нашел. Может, я найду? Может, мне мой друг из Австралии скажет? 

 

Я до сих пор не нашел, каким образом та потрясающая поза, когда ты садишься в бадрасану, а потом вот так вот выворачиваешь ноги, помните, сидишь на пятках, да, а ступни назад – каким образом она быстрее пробуждает кундалини? Ну не знаю. В некоторых случаях что-то мне ясно, но общий ответ такой, не слишком определенный, буду честен. 

– Спасибо большое. 

 

– Я задам один письменный вопрос. Елена спрашивает, в чем же практичность йоги в применении ее в обычной жизни, кроме приобретения здоровья?

– Вы знаете, я бы сказал так. Замечательный былой ректор ЛГУ академик Александров был физиком, он не был философом, но у него хватало ума. И вот он спрашивал: «А в чем польза пользы?» Понимаете? Йога попутно улучшает здоровье не только физическое, но, что важнее, психосоматическое и психическое – что, конечно, скажется на общем качестве жизни. Но, если ты хочешь ею заниматься ради этого, то как только ты получишь удовлетворяющие тебя, по твоим критериям, результаты в области здоровья, ты перестанешь прогрессировать, потому что ты всего достиг. 

 

Йоги считают, что предела нет. В любой нормальной традиции трансценденции, то есть превосхождения себя как человека, предела нет. Здоровье нужно не для чего-то, не просто так, это не самоцель, а для того, чтобы на фоне здоровья что-то делать. Что дальше? Понимать лучше, лучше проявлять себя для других, которые хотят тоже что-то понять. Вот примерно так. Понимаете? 

 

Редукция йоги к здоровью весьма распространена сейчас. Это йога, как весьма почтенный, без иронии говорю, индийский вариант фитнеса. И я уже имел случай сравнивать. Ну вот есть индийский вариант фитнеса – хатха-йога в варианте Айенгара. Есть американский вариант фитнеса – культуризм, любительский. Один из основателей прожил 94 года, другой 95 лет. Оба были здоровы, оба практиковали то, к чему стремились. Но это и все. Остальное отличие – в отличии очень большом индийской и штатовской культур. 

 

Настоящая йога стремится к большему. Поэтому мы должны, если мы предполагаем такую вероятность, что они не зря к этому стремятся, что некоторая доля тех, кто занимались йогой, не дурью маялись. Еще раз скажу: 98% тех, кто Богу молится, дурью мается. Но поскольку религия вообще имеет смысл, нас интересует то, что происходит с двумя процентами. 90% стихов – дрянь. Нас интересуют оставшиеся 10. С йогой точно так же: нас интересует, до чего на самом деле доходят те, кто всерьез работают над собой, и у кого что-то получается. У меня есть знакомый, которому за 80 и он собирается нормально прожить 95 лет. У него очень много чего получилось. Ну вот такой мой ответ. 

 

– Спасибо. Да, занятия по-прежнему будут проходить по субботам, по-прежнему в 14.00 и будут длиться два часа. 

– Так? У меня нет никаких возражений. 

– Есть ли пожелания какие-то еще устные у кого-то? Если устных нет, тогда я зачитаю следующие письменные. Дмитрий спрашивает: «А что значит дхарма?».

 

– Так. В общеиндийском смысле, дхарма – это то, за что ты держишься и что вне положено тебе, что по твоим установкам первее тебя, ибо если у тебя нет дхармы, то ты скотина. Что хочет любая скотина или мышка? Чтобы ей и мышатам жилось хорошо. Любое, что выходит за это и за что держатся, является по определению дхармой. Вот и все. А дальше – всякие уточнения, у кого что. У кшатриев, например, свое. У брахманов – свое. И так дальше. Перевести это однозначно не удается, но объяснить просто, я думаю, мне удалось. Это от корня «др» – держать. То, за что ты держишься. Норма, если хотите, в чем-то. Вот так.

(читает с экрана: «Если у тебя нет дхармы, ты скотина!») 

 

– Вас цитируют уже, разбирают на мемы. Я еще думаю, что нужно включить иллюстрации к этой парной сексуальной практике, тогда ряды слушателей у нас… Мы будем отбиваться!

 

– Ну знаете… Я и сейчас озорной, несмотря на возраст немолодой, Но раньше тоже был озорной. И у нас был хранитель тибетского фонда Савицкий. И я решил пошутить, захотелось мне пошутить. У нас была сессия, и я к сессии пришпандорил, отпечатанный тогда на машинке еще, один доклад: «Савицкий, такая-то секция. Теория и практика парного секса в тантре». Люди ходили почтенные, востоковеды ходили и сладко, задумчиво улыбались. Но он тоже был не дурак, он написал: «Доклад отменился, потому что партнерша не явилась». 

 

(читает с экрана) Нет, почему? Парная сексуальная практика – не даосская, я все-таки не имею даосских передач. В индийских есть парные практики. Это называется «открытие через нижние врата». 

 

«Открытие через верхние врата» – это другая продвинутая практика. Просто потому что настолько ответственную женщину очень трудно сыскать. А если она не будет достаточно ответственной, она и тебя куда-то в сторону гедонизма утащит. И поэтому есть запасной вариант. Он называется… Переведу на русский, не буду говорить… Он называется «стерва». Этот метод называется «стерва». Это дает огромное физическое блаженство, но без секса. Оно чуть-чуть похоже по опыту на то, что бывает, когда ты зимой раза три-четыре в парилку – и в снег, в парилку – и в снег! Потом начинается вот такое вот блаженство. Ну, некоторый, обыденный, но аналог. Вот насчет парного. 

 

Почему тантра ассоциируется с интимом в йоге? Вообще слово тантра – это просто «система» на санскрите. Просто! Например, ньяя, глубоко чтимая мною философская логика, она называется тантрой тоже. С легкой руки товарища Ошо, который был очень умен, очень образован, и чутко понимал, что нужно зажравшимся тогдашним западным товарищам, и давал им то, что им надо. 

 

Но в Индии это просто не так. Говоря совсем кратко: любая половая жизнь, если она не скотская, требует ограничений, норм. Например, если ты женат, ты не ходишь налево. Так вот, если посмотришь, каковы ограничения половой жизни в тантре, которые должны принять на себя тантрист и тантристка, то они гораздо суровее, чем у добропорядочного семейного человека. Вот так. 

 

– А можно еще один вопрос? Подскажите, как вы соединяете образ йогина именно в монашеской среде, когда он максимально не включен в соцактивность, в какие-то естественные процессы передвижения. И образ практика, когда это и семья, это и разного рода деятельность, не только связанная с практикой. 

 

– Первое тривиальное: больше трудностей, то есть, больше нужно себя мобилизовывать в смысле внимания, в смысле одергивания. Что это я сейчас делаю? Херней занимаюсь. Ну-ка, обратно! Что не так в случае с одиночным йогом? Как с совершенно оправданной иронией пишут какие-то тибетцы: вот садится йог и занимается в горной пещере подготовительной практикой. Он думает про то, как хорошо, что я родился человеком не глухонемым, не идиотом, не в мусульманской стране, что у меня доступ к дхарме. Думает не торопясь, внедряет в себя эту индоктринацию, чайку попил, глядишь и полдня прошло. Так что тут тоже можно расслабляться сколь угодно. И эти насмешки совершенно оправданы, понимаете? 

 

Второе, есть люди, говорят, которым никто не нужен кроме себя. Есть люди, которым нужна жена. Есть люди, которым нужны жена и семья. Пример такого – великий тибетский переводчик Марпа, у которого была жена, семья, дети. Богатство. Работал по хозяйству, был нормальным хозяином. А у его ученика, великого йога Миларепы, вообще ничего не было, кроме поэтического удара. Вообще год одной крапивой питался в горах, а аж позеленел весь. Так что, кому как надо. 

 

Это первое, что можно сказать про сочетание. Ну и второе. Мне представляется, что иногда появляющееся, всплывающее в том, что осталось от, к сожалению, переживающей не лучшие времена православной традиции, утверждение, имеет за собой правду. А именно: что монахом быть хорошо, но настоящим мирянином быть еще труднее, чтобы достичь праведности или святости. Я думаю, это так. Я думаю, это так. Справляюсь я как? Вам не скажу. Сам себе скажу: хотелось бы лучшего. Очень бы хотелось бы лучшего.

 

– Вопрос от Марии. Дхарана и медитации. Почему стали подменять и замещать эти термины? И даже чаще можно услышать медитация, чем дхарана 

– Не знаю, по недоразумению. Просто по недоразумению. Дхарана – это удержание. Я вам в прошлый раз рассказывал, что такое это удержание. И это совсем не медитация. Ну, например, вы вынуждены, притом в более сложном динамическом режиме, сохранять дхарану, если вы идете по жердочке над холодной речкой. Не будете удерживать внимание – ну, окунетесь. Понимаете? Вот и все. 

 

А за словом медитация есть семейство терминов, мы к этому, наверное, вынуждены будем вернуться. Слово медитация – это латинское и, более определенно даже, в последние века – иезуитское слово. И это намеренное контролируемое размышление, направленное на разрешение проблем, которые ты сам считаешь для себя ценностно очень важными. Вот и все. По-индийски там несколько других слов. 

 

– Здравствуйте, Андрей Всеволодович, я смотрел ваш курс по «Йога-сутрам», и вы упоминали, что парампара – есть такое слово, оно означает «дальше и дальше». А сампрадайя – это то же самое? Или чем они отличаются? 

– Разное. Сампрадайя – это более социальный термин. Сампрадайя – это, например, считанное число, до полудесятка в вишишта-адвайте. А парампара – это я говорю: «Вот у меня был такой учитель, а у учителя был такой учитель, и так дальше». Типичный пример парампары, и самый ранний, это последний раздел Катха-упанишады, где говорится: «Это сокровенное знание было передано таким-то такому-то, а далее такому-то и так далее». Сампрадайи здесь нет. 

 

– Андрей Всеволодович, большое спасибо, прошу прощения, что задержался, это не от неуважения, просто форс-мажор. Скажите, пожалуйста, я понимаю, что обедню глухим два раза не служат – может быть, вы отвечали на этот вопрос, но повторите для меня пожалуйста. Вы сами, вот как эксперт, к каким больше комментариям, каким вы сутрам доверяете? На ваш взгляд, на взгляд эксперта, чьи комментарии ближе к тому, что изложено в «Йога-сутрах» Патанджали? 

 

– Первое. Я не заношусь и не могу сказать, что я перечитал все комментарии, некоторые из них сложны и обширны. Могу кое-что сказать, что Вачаспати Мишра любит пустить пыль в глаза. Иногда не зря, а иногда зря! Могу сказать, что в некоторых случаях Боджа Раджа мне импонирует больше, чем Вьяса. Он бывает кратче, он бывает больше по делу. В последней статье, которая находится в печати, я просто показал, что трактовка одного места у Вьясы приводит к абсурду. Просто, ну, стыдно! Мне еще предстоит как следует прочитать Виджняна Бхикшу, потому что Виджняна Бхикшу – великий человек. Он был ведантист, теист и йог. И он соединил это в своем синтезе. И он пишет нормальным слогом, без пандийских выкрутас. Он приятно читается. Я буду его дальше читать. 

 

Комментарии Шанкары Бхагавадпады иногда помогают, иногда не очень. Заметная часть более поздних комментаторов как-то, собственно, поддерживают свое умение писать тексты. Они мне мало что дали. И конечно, еще предстоит чтение, этим я специально занимаюсь, Харихарананда Араньи, человека, который успешно сочетал пандитскую деятельность с многолетним затвором в пещере, написал отличные тексты на санскрите и более популярные на родном бенгальском, и он вызывает у меня всяческое уважение и интерес. Вот, коротко говоря, так. 

 

– У нас письменный вопрос от Олега: «Подскажите, пожалуйста, как вы относитесь к явлению учителя-гуру в традиции йоги? Является ли учитель непременным фактором роста на пути йоги? Что вы думаете относительно популярных концептов внутреннего учителя и всех окружающих людей как учителей? Возможен ли путь в практике йоги без воплощенного гуру?».

 

– Хорошо. Отвечаю. Первое, самое существенное, то, на чем невозможно не споткнуться европейцу и, в частности, такому европейцу как русский человек – это внутренний учитель. Речь не о внутреннем или внешнем учителе, а о том, что смыслы терминов разные. По-индийски – гуру. Внутренний учитель и внешний учитель имеют одну функцию, это не субстанции. Следовательно, не только внутри нет такого существа как внутренний учитель. Нет такого существа, как и внешний учитель, потому что если бы было такое существо, все идущие, в том числе последние болваны, увидели и сказали: «О, это Учитель!».

 

Но такого не бывает! И с Буддой, и с  Шанкарой такого не было! Следовательно, это некоторое отношение. Это идет издавна из Упанишад. В Упанишадах кто-то из учеников говорит нечто потрясающее своей успешностью его учителя, и он говорит: «Кто тебя этому научил?». Он сказал: «Гусь меня научил» или «Дерево меня научило». Это что означает? Благодаря столкновению с гусем или с деревом, меня прошибло. Так вот, меня может прошибить и изнутри. 

 

Теперь про внешнего учителя. Поначалу внешний учитель нужен в большинстве случаев. Хотя, если есть хорошая методичка, то в случае методов, которые по-буддистски называются разрядом сутр, а в общем, это методы «Йога-сутр» в основе, то можно следовать – и это будет работать, хотя, не исключено, медленнее. Дело в том, что индийский способ передачи знания характеризуется меньшей привязанностью к письменному тексту. Все тексты поедаются козявками, поэтому надо запоминать. И поэтому тексты должны быть короткими. Значит, большая часть, сравнительно с нашими библиотеками, остается в развитости конкретного йога. А конкретный йог видит конкретного тебя и говорит: «Вот тебе нужно то-то». Потому что он тебя видит, он с тобой поговорил. 

 

Очень полезно время от времени встречаться с учителем. Но судя по типичным описаниям, такие встречи бывали, может, даже раз в полгода или раз в год. Человеку дали задание, он бьется-бьется-бьется-бьется, пробил, пришел и говорит: «Что теперь дальше делать?» –  «Так, это у тебя вышло?» –  «Да.» – «Как вышло?» — «Так». – «А, вот теперь вот это делай». Вот примерно так это и идет. То есть, докучать учителю не учтиво и неприлично. Уважение к учителю предполагает, что ты рассчитываешь: он говорит то, что тебе надо, и то, чего тебе хватит на некоторое время, для того, чтобы работать над собой. Вот общий ответ такой. 

 

– Добрый день, Андрей Всеволодович и все участники. Большое спасибо за курс, с большим удовольствием его прослушала, была участницей онлайн и потом в записи некоторые лекции переслушивала. У меня такой вопрос, он может показаться примитивным, но он всегда на повестке. Я преподаватель хатха-йоги, соответственно, всегда есть вот эта борьба сторон. Хатха-йога – это люди, которые не практикуют йогу, они – физкультура. Есть раджа-йога, но если мы посмотрим на содержание хатха-йоги, некоторые элементы раджа-йоги мы можем вписывать в занятия. Например, там та же борьба с клешами, она всегда происходит, когда ты развиваешь толерантность к дискомфорту, через преодоление. Вот как вы к этому относитесь, можем ли мы сказать, что все-таки действительно, когда мы практикуем хатха-йогу – честно, дисциплинированно – элементы раджа-йоги там присутствуют? 

 

– Можно, можно так сказать. Но совершенно не обязательно именно в хатха-йоге. Более того, в хатха-йоге есть то, что впервые сформулировано Буддой, но что является общим правилом, а именно – срединный путь. Ни дожать, ни не дожать, а без этого, без того и без другого ничего не будет. Понимаете? А это очень сложно, потому что – мера и отсутствие насилия по отношению к себе. Мера продвигается постепенно. Можно подготовиться к соревнованиям по спортивной йоге, но это не йога в интересующем нас смысле. 

 

Другой пример, как люди, которые хорошо работают с телом, занимаются йогой. Фактически. Например, был такой видный культурист, он отличался исключительно эстетикой поз или телосложения. Так вот, его звали Зейн. Говорили, что он занимается Зейн-йогой. И это полушутка, полуправда. Просто выдающийся был человек. Другой пример, наш великий штангист, донецкий немец Ригерт. Вот он он этим занимался. Описание. Он заказал себе штангу рекордного для своего веса, у него был полутяжелый вес тогда, для рывка – 160. Она лежала. И заказал себе для разминки штангу весом в 90 кг. Он подошел к штанге в 90 кг, стоял над ней две минуты, весь потом изошел, взял ее, немедленно подошел к той и взял ту. Понимаете? Это йога, да? Понимаете? Вот так вот.

 

– Немного разворачивая предыдущий ответ. Можно же сказать, что практика асан может быть средой для работы с психосоматическими и соматопсихическими элементами, то есть работа с собой? И более того, так как асана сейчас стала еще и социально такой не то что приемлемой, а принимаемой средой, то есть, все больше есть возможностей практику асан использовать не как, как вы говорили, пример восточной гимнастики, а как среду или время/пространство, в котором можно отрабатывать – вот даже те техники, которые вы называли на первом курсе, они прекрасно вписываются в практику асан. И более того, я, чтобы ничего не изобретать от себя, я помню, как некоторые моменты концентрации, деконцентрации, визуализации, которые вы предлагали, можно было положить даже на самые известные виньясы и асаны, которые есть. 

 

И складывается впечатление, что, освобождаясь от какой-то отдельной деятельности, имея специальную такую лабораторию в виде коврика для этого, можно вполне успешно этим заниматься. То есть, нельзя сказать, что только асаны, но можно сказать, что это сейчас очень удобная среда для работы с психикой. 

 

– Конечно, конечно. И вообще, отделять сому. У нас есть три отдела физических. Сома – это кости, мышцы, соматическая. Это не печень, не желудок (это уже висцеральная). Так вот, отделять сому от психики было бы неосмотрительно и можно только до поры до времени. 

 

–  У Моше Фельденкрайза было написано вообще, что соматика – это наука только о живом теле. Вот он всегда описывал, что ключевой момент – это работа живого тела и проводил такую параллель. То есть наоборот, что это образ самого себя неделим с образом движения. 

– Приятно услышать умного человека. 

– Спасибо. Просто сверяю реальности. 

– Да, спасибо. 

 

– Андрей Всеволодович, а можно спросить немного не по теме самой конференции… У меня вопрос по санскриту именно. В буддийских текстах мы часто сталкиваемся с таким термином как пустота. А как на санскрите изначально, каким словом обозначается – шуньята? 

 

– Шунья, ну или шуньята, пустота. Всем надо знать. Я помню, как от души хохотал, веселился француз, которому я это объяснил по-французски. Это слово шунья – ну, есть другое слово «рихта», например, порожний. Ну вот порожнее ведро, где ничего нет. Но шунья выбрано, слово шунья, а слово рихта – не выбрано. В санскрите синонимов-то полно. Так вот, оно от корня «раздуваться». И это означает дутый: то есть, снаружи кажется, что-то есть, а на самом деле ничего. 

 

– А это не соответствует индуистскому «акашу»? Не-не-не-не! Акаша – это среда распространения волны. Все дутое. Ну вот, например, Алла Борисовна Пугачева. Дутая фигура. И все такое. И когда йог понимает, что все дутое, он хохочет несколько часов подряд. Все, хватит меня надувать, меня больше никто не надует, а вы сами надуваетесь! Вот каков позитивный эмоционально ценностный смысл слова шунья у буддистов. 

 

– А скажите, пожалуйста, на одной из первых лекций или даже на двух лекциях я встречал упоминание неких элитных кругов практиков или «элитных йогов». Я бы хотел уточнить, есть ли действительно такое подразделение, есть некая, условно, высшая каста – и есть все остальные? 

 

– Ну, элита рекрутируется просто по серьезности, и больше никак. Нельзя сказать: «Ты не из элиты, мы тебе не скажем, как это выполнять». Мы спрашиваем так: «Ты это умеешь?» –  «Да». – «Ну, расскажи, что бывает? А, ну нормально! Пошли дальше!». Вот только так элита и получается! Только так! Понимаете, это элита в том же смысле, как есть элитные оперные певцы. Ты вообще «до-диез» берешь, если ты драматический тенор, если берешь, то молодец! А то, например, Франко Корелли не берет, берет только «до». Вот только так, больше ничего. 

 

– Меня зовут Захар, у меня есть вопрос такой: есть ли в йоге какие-то замечания, назовем это так, немножко слишком громко, методы по работе с массовым – с тем, что приходит или соответствует коллективному. И такому коллективному – не узкой какой-то группе 5-10 человек, 6, а когда много народа. Есть ли такой опыт? 

 

– Понятно. Небольшая преамбула. Существует, я бы сказал, просто падающая гиперболическая кривая: чем больше народу, тем меньше содержание. Чтобы нетривиальный семинар шел, нужно, чтобы было примерно 6-7 активных людей и не более 25 людей пассивных, которые все-таки понимают, но еще не могут участвовать. Если больше, не выходит. То есть, я лично могу прочитать курс, который бы я читал два года потоку, за пять часов двум людям. Естественно, которым больше надо, а остальное они доберут сами, и будет совершенно адекватно. Вот примерно так. Так что таких методов в целом нет. 

 

Как я всегда подчеркиваю, даже в соцсетях пишу, йогу не велено обременять обывателей своей развитостью. Ему скорее велено придуриваться. Слегка придуриваться, в зависимости от обстоятельств. Общие методы, конечно, есть, но это общие методы, которые связаны с тем, что ты умеешь на значительное расстояние в присутствии значительной толпы распространять свой дух в желательную сторону. Допустим, когда говорится, что тот, кто натренировал дружественность или сердечность, майтри – таков, что в его присутствии люди не могут ссориться. Вот это массовое действие. Вот такого рода штуки есть. Но большего я чего-то не знаю. 

 

– Здравствуйте, меня зовут Анастасия. У меня вопрос очень конкретный, но у меня больше нет возможности его задать, потому что я смотрела все занятия в записи. Вопрос по сутре, по конкретной, про читта вритти. Непонятно, каким образом випарьяя, как неправильное знание, может быть каким-то содержанием, мыслью. Очень часто мы имеем какое-то знание или вывод и никогда не сможем или не станем его проверять, или мы можем просто ошибаться по поводу него. Как в таком случае определить, праманы это или випарьяя? Ведь, как я понимаю, данная классификация в методическом тексте дана, как раз, в том числе, для наведения некоторого порядка в процессе наблюдения за мыслями. Или я ошибаюсь? 

 

– Понял, понял. Тут две позиции. Первая. Я наблюдаю за другим человеком и говорю: «У него випарьяя», мне нужно ввести понятие випарьяя. Ну без этого никак, потому что бывает, что у людей не то в голове, что на самом деле. Это випарьяя. Другое, как это для меня самого во внутренней позиции – випарьяя? По поводу того, что такое неправильное знание: индийцы просто распоясались и создали пять очень симпатичных мне теорий. Одна из этих теорий, мимансовская, такая: все верно, пока не доказано, что это неверно. Ну, есть другие теории и т.д. 

 

Значит, что имеется в виду под примером випарьяи? Я смотрю и вижу, что это Коля. Но на самом деле это Вася. Поэтому, заметим, в некоторых случаях я никогда этого не проверю, на самом деле – это во внешней позиции. Допустим, там камера есть, но у меня нет доступа к камере. Допустим, прошел месяц, я спрашивал: «Коля, это ты был?» – «Да я не помню!». И никто не знает. И ни для Коли, ни для меня остается совершенно подвешенным, и кроме того, никому не известно, Коля это или Вася. А в некоторых случаях это важно. Потому что из випарьяи последуют неэффективные действия. Допустим, если бы я решил, что это Коля, подошел, а допустим, это был загримированный Вася под Колю, я бы ему что-то передал, что нужно было Коле, то Вася бы не поверил, ему нужно что-то другое. Действие было бы безрезультатно. 

 

Вот что такое випарьяя, собственно. К слову, именно випарьяю уважаемый товарищ Вьяса истолковал так, что «все неправильно». Не так. Не такая випарьяя штука, как у него. Вот мой ответ. 

 

– Можно, пожалуйста, еще один вопрос? Олег. У меня вопрос относительно самадхи и интерпретации различных самадхи. Допустим, Слава Курилин, по-моему, описывал в книжке, это советский йог, что самадхи для него было – схватывание всего и сразу, и оно у него просто происходило. Потом у Рамакришны описывается, что это некая экзальтация, где человек лежит, и если его не вывести из этого, то, соответственно, все, физическая оболочка уходит. Среди отечественных практиков – Андрей Лаппа, Андрей Сидерский, взять вот эту плеяду украинских практиков. Они описывают свои примеры входа в самадхи, в подъем кундалини. Мне бы хотелось, может быть, ваш ракурс понять на этот счет, к чему и куда. 

 

– Хорошо, Олег, опять. Вот как был чей-то вопрос про гуру, так и про самадхи. Индийцы иначе строят семантику терминов. Как они строят? Сперва показывают, как делается слово «самадхи», исходя из корней, приставок и суффиксов. Потом определяют его в контексте своей теории и методики. Так вот, надо иметь ввиду, что самадхи для методов типа «Йога-сутр» или сутр буддизма – это одно, и вот тогда ты можешь туда и запасть, и сидеть там сотни дней, сотни, простите, лет, а потом тебя оттуда тихонечко вытормашивают. И через неделю ты все равно помрешь, ну, удачно помрешь, конечно, но все-таки, зря ты туда засел, зазевался просто. Это методы, когда ты занимаешься йогой в допущении, что йога развитая не совместна с деятельностью, с поведением. 

 

А в тантрической системе она совместна с поведением. И тогда в cамадхи входит, например, человек – это называется еще авеша, он впускает в себя божество. Традиционный актер – он играет, поет и танцует, он находится в самадхи, да. Или наш учитель именно это давал, и мы находимся в абсолютной собранности, потому что там надо: первое, на каждый слог пения, так называемой вадржной песни или алмазной песни, совершать определенный шаг на разграфленном сложном пространстве, во-вторых менять позу, в-третьих смотреть – где там партнерша, потому что в некоторых случаях соединяются в подобие тибетских скульптур, обнимая друг друга с партнершей, и дальше расходятся, и еще что-то. 

 

То есть, если ты отвлечешься, ничего не будет. Фигня будет какая-то. И опять же, это будет сильное увеличение мощи дхараны: если ты идешь впервые, но уже научился по канату между двумя небоскребами – это самадхи. Без самадхи ты не пройдешь. Или если ты занимаешься горнолыжным спортом и находишься на скоростном спуске. Вот когда включается поведение – это будет самадхи. Поскольку хатха-йога включает в себя поведение, то самадхи в контексте выполнения комплексов хатха-йоги очень даже возможно и предусматриваемо. Но не сразу. 

– Спасибо за такой ракурс на практику хатха-йоги. 

 

– Александр. Еще один вопрос, Андрей Всеволодович. Я не знаю, к вам или нет, я просто не попал на первую часть вашего курса, к сожалению. Планирую попасть на вторую: будет ли возможность каким-либо способом, за деньги, конечно, посмотреть вашу первую часть? 

– Мы посоветуемся с Андреем Всеволодовичем, как он сочтет возможным и нужным, мы так и поступим.

– Так, вопрос к нам двоим с Марцисом Юрьевичем. Да, и вот мы решим. 

– Да, то есть, задача главная – жажду пробудить, а уже что с этой жаждой делать, ну, посмотрим на обстоятельства. 

– Да я вот уже жажду успел утолить. Имейте в виду, один час горловой работы – не меньше стакана испаряется через рот. А мой первый учитель вокала, баритон Саша Гонца, вот он после больших партий выпивал 4 литра. Он терял 4 литра воды! 

– То есть, мы приближаемся ко второму стакану? 

– Да, да.

 

– Анфиса. У меня уточняющий вопрос по поводу примера с горнолыжником, который на конце тяжелого спуска, или тому, кто идет между двух небоскребов, что это – самадхи. Получается, что все-таки цели йоги можно достичь, минуя яму и нияму? Потому как человек может достичь такого мастерства, чтобы идти по канату между двух небоскребов, при этом он может не обладать теми качествами, которые развиваются, когда мы практикуем…

 

– О, человек может это развить до некоторых степеней. Но серьезная цель йоги в том, чтобы это было всегда. А если ты плохой человек, тот, кто совсем не следует яме или ньяме, или соответствующим требованиям – в общем, он плоховатый человек… У него это не выйдет. В этом, мне кажется, суть дела. Поэтому надо, да, конечно. 

– Способность воспроизвести это вновь и вновь по мере необходимости, а не случайно? 

– Да. И кроме того, то, что я сказал – это, конечно, примеры, которые я считаю удачными, но это примеры специальной тренировки. Йога является – не хатха-йога, а вообще йога является не специальной тренировкой. Это тренировка в том, чтобы вполне стать целостным собой, в любой обстановке. Последняя обстановка – быть целостным собой, когда умираешь, и правильно, контролируемо умирать туда, куда тебе надо и как тебе надо.

 

– Есть ли еще кто-то, кто был на первой части, кто хотел бы какой-то отклик дать, обратную связь? 

 

– Добрый день, Андрей Всеволодович, добрый день. Спасибо еще раз за ваш первый курс. Потрясающий совершенно, но правда вопросов он создал еще больше, чем было до этого. 

 

– Извините, я вам скажу. Я – неплохой гуру. Потому что правильный подход гуру такой: к учителю, возможно, приходит ученик. Учитель говорит: вот так. Тот работает, у него получается, и в результате успеха у него возникает следующий вопрос. 

 

– Я тогда нескромно себя причислю к хорошим ученикам, старательным, как минимум. Я стараюсь постичь. У меня такой вопрос, он немножко связанный все-таки с психологией. Можно ли сказать, что одной из задач в практике йоги, пусть даже на коврике или йоги как таковой, в большом ее смысле, является возможность и развитие навыка управления собственным психическим состоянием? Как один из элементов. 

 

– Конечно! Абсолютное совершенство йоги, то есть то, что Кришна, опять цитирую Кришну, он сказал: «Йога – это искусство в действиях», это абсолютное управление своим состоянием. Именно поэтому какие-нибудь йоги даже не моего возраста, а лет 50-ти, у которых 30 лет за плечами йоги, вдруг начинают шляться по кабакам и бить морды. А потому что они поняли, что с этим они еще не вполне справляются. Естественно, они знают, кому нужно бить морды, кому хочется, чтобы им набили морды. 

 

– То есть, некая такая, скажем, с точки зрения современного человека, психологизация йоги в контексте, если мы говорим о самопознании, то есть, о познании собственных психических процессов, психических явлений, самоконтроле, саморегуляции в этом всем. И как следствие – создание или, я бы даже сказала, не создание, а некое явление соответствующих моменту психических состояний. Если вот так вот все это вместе собрать, то как цель практики йоги современного человека – можно это?.. 

 

– Можно. С очень важной концептуальной понятийной оговоркой. Вы говорите все время слово «психология», и это вполне понятно: какое слово еще вам придет на ум. Но психология занимается изучением чьих-то там психических процессов. В третьем лице. Ну например, типичная психология, созданная американскими сволочами, я не постеснялся это сказать, которая называется поведенческая психология, бихевиоризм. Она очень эффективна для того, чтобы понудить людей к тому, как голосовать и какую дрянь покупать. Это манипуляция. Ну а йог занимается собой. И имейте в виду, что сознание всегда – это или мое сознание, или твое сознание, если я с тобой говорю, или кого-то там.

 

Так вот, йога сперва интересует мое сознание, а потом интересует твое сознание, если он дорос до того, что он учитель. И здесь есть принципиальные разницы, потому что у нас есть множество психических аспектов, нам естественно данных, которыми мы не в состоянии ни с кем поделиться. Правда? В некоторых случаях нам помогает высокая культура. Ну, любимый мой просто пример. Культурный перс знает наизусть примерно 10 тысяч двустиший. Почему? Потому что, когда на него нахлынет какое-то душевное состояние, а персидский язык великолепен, богат, ну он просто великолепный обычный язык… Ему хочется поделиться, ему на ум придет строчка, он скажет, и другой поймет, что этот человек переживает. Понимаете? У нас есть многое, что остается только при нас. И именно с этим нам тоже надо работать. Это цель йоги. Чем дальше, тем больше. Вот такая оговорка.

 

– Да, спасибо большое. То есть, это все заточено именно под нас, на самоисследование, не на кого-то, а на…

– Конечно, конечно, конечно. Слов нет. Йог при желании мог бы управлять обычными индусами, как опытная преподавательница детского сада – детишками. Но это запрещено. Нельзя, и все. Вот нельзя и все. Вот был плохой йог Девадатта, двоюродный брат Будды, вот он прославился тем, что он хотел Будду сместить, и пошел к царю Аджаташатру. Царь Аджаташатру тоже ведь не лыком шит, это не какой-нибудь горшечник, все-таки управляет людьми. Но, тем не менее, сказано в тексте, что этот Девадатта, будучи йогом, обладая дхьяной, представился так, что царь Аджаташатру перед ним, как просто мышонок, кролик! И стал делать все то, что тот велит. Понимаете? Так вот: это строго запрещено. Вот и все. 

– Ясно. Спасибо большое. 

 

– Можно вопрос? Таня меня зовут. Я на курсе новичок. В йоге есть какая-то база, а на курсе я первый раз и санскритом вот сейчас начинаю заниматься тоже впервые. В общем вопрос такой, собственно, по «Йога-сутрам» Патанджали, по курсу. Вы не рекомендуете начинать второй курс, поскольку я не была на первом? Или это можно параллельно вести?

– Нет, я об этом ничего не сказал. 

– Я просто слушаю и прихожу к такому мнению. 

– Видите ли, было пожелание не то что вас, как новичка, но и других – подытожить материал, пока имели первых шести, более компактно, более удачно, поскольку это не первый раз. И, наверное, я что-то учту – так, чтобы это было понятно. Так что, я думаю, это возможно. С другой стороны, курс идет все же частями, и первая часть месячная вам что-то покажет, будем надеяться, что что-то хорошее покажет. 

– Спасибо большое!

 

– То есть, нету невозможности понимания, входя во вторую часть. Но вы должны учитывать, что хотя формально Андрей Всеволодович профессором не является, но манера его ведения занятий – это как вот в университете. То есть понял – не понял, а материал-то, собственно, уже дальше пошел. Поэтому надо все время учитывать этот фактор, я эту манеру называю для себя профессорской. То есть, это как бы вот такой вот университет. 

 

– Марцис Юрьевич, если перевести слово «профессор» на современный санскрит, то будет ачарья. 

– Ну, как бы есть ачарьи попроще, а здесь такой поток насыщенный… Часто люди говорят, что им не хватает каких-то терминов, опять же. Но при этом люди чувствуют этот поток и они даже и задать-то вопрос толком не могут. То есть, они не могут сформулировать, что именно им непонятно. Им все на столько непонятно, что они не знают, за что зацепиться. Вот я не знаю, есть ли среди нас сейчас такие, но мне поступал такой отклик: что непонятно, что даже непонятно.

 

– Да. А потом будет. Еще был такой эффект, мне это рассказывала дама подготовленная. В свое время она была в меня влюблена. И это это располагает в пользу понимания, поэтому я говорю такой частный факт. Так вот, она говорит: «Вот когда я тебя слушаю, все понятно. Потом ухожу, через день вообще ничего не понятно. А через две недели и больше, постепенно делается понятно». И все. Вот, нормально. 

 

– То есть, рецепт прост: влюбиться в вас как промежуточный такой рабочий момент?

– Ну уж скажешь! 

– Ну, если это работает, то почему бы и нет? 

– Ну ладно. На счет этого, извини, я просто одно могу сказать. У нас личная близость известна только по угасающей сейчас традиции романтической любви. Если мы почитаем стихи, которые с учетом всей этой поэтической условности и традиции обращаются учениками к учителям, видно, что у них бывала близость интимная, в смысле личности, покруче. Просто нам это… У нас это, может, когда-то было, но сейчас этого у нас нет – а у них это было и есть. Вот так вот. Это тоже культурологический факт, чего в меня влюбляться? 

 

– Есть ли какие-то пожелания на предстоящий курс? То есть, вы же понимаете, что у нас нету жесткой сетки тематических каких-то блоков которые мы намерены пройти, это некий творческий, алхимический процесс. Есть ли какие-то еще пожелания?

 

– Я, пожалуй, продолжу свой пятый уже, наверное, вопрос. Есть такое ощущение, что все же на курс приходит много людей, кто ведет, к примеру, деятельность преподавания – и конкретно хатха-йоги. Хочется сделать шаг в сторону интеграции физики, психики, духовности, чтобы это был некий общий котел, в котором…

 

– Понял, это возможно, но это особая тема, и вряд ли это на первом месяце курса, а может быть, даже на середине второго… Потому что, ну вот есть самая ранняя, хотя тоже поздняя книга «Хатха-йога-прадипика», да? Так вот, как там индусы строят? Эта методичка очень странная. Один – сперва про асаны, потом про мудры, потом про бандхи и т.д. И найди хоть полслова, как их соединять. Это раз. 

 

Второе: в изданном сейчас и всем известном переведенном тексте есть четыре главы, а у меня есть текст, который прислал коллега, он купил его в Индии, где 10 глав! Вот, «Хатха-йога-прадипика». И там кое-что, где-то там повторы, где-то цитаты из других текстов, но это значительные… Надо это применять будет, конечно. 

 

Конечно, я обращу внимание на йогу тибетских традиций, и пусть Михаил не пеняет, что она буддийская, здесь ничего специфически буддийского в смысле метафизики нет. Она методически чрезвычайно выверенная и написан этот текст, который я знаю, просто гениальным тибетцем. 

 

– Да, и очень интересны ваши рекомендации конкретно по практике всех аспектов йоги. 

– Хорошо. Все запоминаю и надеюсь, что это тоже мне в виде транскрипта будет. 

– Да, это легко сделать, это будет. Пожеланий много. 

 

– Как соединять асаны и бандхи? Как? Так вот они не пишут, как! Иногда пишут: приняв такую-то позу, ну, например, позу, похожую на джану ширшасану, выполнить мула-бандху. Иногда пишут, а иногда не пишут. Где-то описано подробно? Где-то я видел, но сам подрезкой языка не занимался. 

 

– Вопрос звучит целиком: «Где описана кхечари мудра?» 

– Где-то видел, но не запомнил, потому что сам не предпринимал подрезку языка. Хотя, опять же, надо иметь ввиду, что это есть, но у одних йогов таится одно, у других другое. Например, когда говорится, что у Будды есть 32 признака великого мужа, то один из этих признаков такой: он может вытянуть язык и коснуться им лба. Без кхечари-мудры такого не бывает. Но самого такого слова в буддийских текстах нет. А у Будды, значит, это было. И сплошь такое, понимаете? Где-то одно, где-то другое – это как пазл складываешь. 

 

– Какие еще есть вопросы? Или вы уже все утомились? Так, пишут у нас тут: в общем, не советуют кхечари-мудру нам сейчас практиковать, прямо сию секунду. В смысле надрезать, обрезать и все прочее. Что, утомились или еще что-то у нас есть? Кто молчал все это время? И хотел, но боялся? 

 

– Знаете, Марцис, когда Будда собрался помирать, вот я сейчас тоже скоро помру, он спрашивал: «Вопросы есть?» Молчат. «Ладно, если вы стесняетесь, пусть сосед скажет соседу». 

 

– Перед смертью, я читал, что Будда в осеннем лесу посмотрел под ноги и увидел листок. И он сказал: «Вот всю жизнь я рассказывал, но все, что я рассказал, это только один листок, а вот все остальное я вам не рассказал». 

Еще пожелания какие-нибудь? Не молчите, ведь другого шанса такого не будет. Я 20 лет ждал, чтобы Андрей Всеволодович согласился, а вы тут молчите, называется, как партизаны. 

 

– Андрей Всеволодович, а можете вообще про себя рассказать? 

– Я хотел как раз с этого начать! На самом деле, да, вашу автобиографическую зарисовку, более подробно, чем просто «в 11 лет начал заниматься…» 

 

– Краткую? У меня три стремления и таланта. Первый – языковедческий, второй – философский, третий – оперный. К сожалению, вовремя не распознали это, потому что иначе бы я стал оперным певцом. Так я просто научился петь оперным голосом, но поздно. Так вот, сперва я учился на физическом факультете ЛГУ, потом понял, что хотя мне это все интересно, посвятить этому жизнь я не могу. И с трудностями, с потерей курса, сдав 11 экзаменов, я перевелся на третий курс Восточного факультета того же ЛГУ (Ленинградского государственного университета) на кафедру индологии, где у нас было много санскрита. 

 

Мои учителя – Татьяна Евгеньевна Катенина, Владимир Гансович Эрман (прежде всего, санскрита) – прекрасные люди, прекрасные специалисты. Потом, закончив, я не жалел, что у меня была физическая и математическая подготовка, это формировало мой ум. Я не жалею также о том, что у меня нет систематического философского образования, это меня избавило от чтения философов, которых там заставляют читать, и которых я открыл и тут же закрыл, потому что дрянь какая-то. 

 

После этого я работал до рубежа тысячелетий в Институте нынешнем – восточных рукописей, а раньше он назывался филиал Института востоковедения на Дворцовой, 18 – в секции Южной Азии, которой заведовал Георгий Александрович Зограф. Занимался там лингвистикой, языком пали, по которому защитил диссертацию по грамматике, переводом буддийских текстов. 

 

– А вот как раз насчет диссертации. Я правильно запомнил, что к вам тогда уже, пожилая и не очень здоровая, поехала Елизаренкова на защиту вашей диссертации? 

 

– Нет, она не поехала, этого не было. Отзыв, по-моему, был. Оппонент у меня был Кассевич, достойнейший лингвист, и другой оппонент был академик Стеблин-Каменский, иранист, достойнейший человек. Отличная была защита, всем было приятно. Помню удивление, ощутимое удивление в голосе, когда в перечне (это требовалось формуляром) языков, которыми владею, я перечислил таджикский. Ну да. Им я владею. Хотя хуже, чем санскритом. 

 

Дальше я защитил эту диссертацию. И в нынешнем тысячелетии я работал на философском факультете, который нынче называется Философский институт СПбГУ, а потом он стал загибаться, совсем-совсем загибаться, когда умер бывший декан, который являлся личным знакомым, а потом протеже Владимира Владимировича Путина. Пошли деканы не ахти, и была команда сворачивать философию. И в очередной раз я не получил продление контракта, хотя мои данные были лучше всех остальных на кафедре, после чего я устроился на работу в РУДН, то есть Российский университет дружбы народов в Москве, где я работаю в Центре Пурушоттама, который был организован по случаю выигрыша (тут главная заслуга моей супруги) мега-гранта по индийской культуре и философии, по индийской философии и религии в связи с общей культурой. 

 

Этот грант мы успешно завершили, а центр существует. Это главное. Работы у меня много. Благодаря энергичности моей супруги, я стал писать гораздо больше того, что раньше оставалось у меня в голове или не знаю где, и сейчас каждый год я публикую не меньше пяти-шести работ. По индийской философии, по йоге, в частности, и не только. По индийскому способу мышления. Развиваю теорию, которая обширна и прямо не относится к нашему курсу, которая частично связана в виде приложения с систематическим сопоставлением нашего западного способа организации развития разума с индийским. 

Вот то, что я могу о себе сказать. Люблю собирать грибы, люблю готовить. 

 

– А ваш путь в практике йоги именно? 

– Ну, в смысле хатха-йоги – начался без всяких учителей, потому что тогда были только зубковские асаны. Был такой йог Зубков, который публиковал это в журнале «Индия». Потом я стал заниматься в группе Менжинской Галины. Она знаменита в йоговских кругах, хорошо мы там тренировались. Потом обращал внимание больше на йогу, на технику в варианте Айенгара, хотя неплохо знаком и с виньясами в варианте Паттабхи Джойса. Пробовал всякие крийи, в том числе и дхаути крийи, потом басти крийю… То есть, в этом у меня опыт есть: наули крийю, нэти крийю, все это я умею. Нэти опять надо, а то что-то зрение сдает из-за компьютера. 

 

Буддийские передачи пошли и вхождения, начиная с 1988 года, ну и потом было много вариантов подключения к разным методам и получение разрешения практиковать разные методы. 

 

– Ника. Можно вопрос? У меня вопрос подхода: я, к сожалению, не была на первой части «Йога-сутр», и у меня, собственно, вопрос к курсу. С каким подходом вы идете к разбору этих сутр? То есть, это больше какой-то философский и с точки зрения санскрита, изучения языка, или это больше практическая какая-то часть? И вот в связи со второй частью моих вопросов, какую практику раджа-йоги вы…

 

– Понял ваш вопрос. По сути вопроса я даже, во-первых, написал статью и ссылался на нее далее. Чтобы грамотно осваивать это общечеловечески значимое наследие, нужны три компетенции: филологическая: нужно быть хорошим санскритологом, философская и йоговская. При этом центральной частью является философская. Без нее филолог начнет пороть чушь, а философ, если он совсем не йог, пишет какую-то умную, но тоже отсебятину. Поэтому я соединяю все. У меня бывают отсылки на конкретные методы, когда я обсуждаю некоторые сутры, ибо сутры настолько кратки, что там о конкретных методах нет места сказать. Но кое-что известно. Поэтому: отправляемся от понимания текста, переводим, обсуждаем это по смыслу, что это значит – а дальше говорим, как это может быть применено нами. 

 

– А по поводу практики раджа-йоги? Какие методы? 

– Поскольку я буддист, то я употребляю слово раджа-йога в качестве родового термина. Это работа с собой, то есть, расчищение. Там есть множество конкретных методов. Я могу и готов буду в начале курса еще раз рассказать о самом главном методе, который работает. Эти методы переданы двумя-тремя разными традициями. Один из великих тибетских йогов говорил, в частности, описывая это: «Это так близко, что не увидишь! Это так просто, что не поверишь». Но я расскажу. 

– Спасибо. 

 

– По-моему, это можно слоганом взять второго курса. 

– А давай!

– У нас буквально еще последние несколько минут. Давид, например, молчит, но он наверняка без интернета сидит, так бы он сказал что-нибудь теплое. 

– Давид слышит, слушает. 

– Дорогой Давид, мне так приятно слышать ваш голос! Я кое-что скажу о ваших неурядицах, и мне очень хочется, чтобы они прошли. Может быть, они уже прошли, и чтобы все было по совести, по символу веры, а не по мирскому попечению. 

 

– Ну я не могу не сказать по зову Марциса Юрьевича свои впечатления, я должен теперь сказать, это моя дхарма. Значит, благодаря первой части вашего курса у меня тоже какие-то страсти пришли в порядок, так сказать, и я почерпнул очень много полезного для себя, исходя из этих знаний, которые вы предоставили, дорогой Андрей Всеволодович. И снова говорю большое спасибо Марцису Юрьевичу за то, что он инициировал этот курс вместе с вами. Я с удовольствием постараюсь продолжить вторую часть этого курса, слушать вас и также применять это в нужном направлении в своей жизни. Большое спасибо. 

– Спасибо! Спасибо! Обнимаю вас! Обнимаю вас так же. 

 

– Иногда люди спрашивают, Давид: не против ли православие, не против ли оно йоги? По-моему, вы – наглядный пример того, что не против. 

– Дело в том, что здесь глубокий вопрос. Речь идет об умной деятельности. Не о физических упражнениях, а именно об умной деятельности. То, что йога открыла столько столетий тому назад, а может, и тысячелетий. И что, ну я посмею от себя лично это сказать, что в христианстве, особенно в восточной православной традиции, греческой традиции, это перешло в исихазм. Но я пока сам об этом аккуратно заявляю, потому что Церковь в целом этого не говорит. Это только лишь мое личное пока заявление, и еще, наверное, нужно годы посвятить этому и с вами дальше продолжать изучать санскрит, чтобы более об этом серьезно говорить. Но большое спасибо! 

 

– Дорогой Давид, а ведь был предшественник, правда, из другой конфессии. Был француз, который был католиком, Лесо, который был и католиком, и ведантистом. 

– Он, по-моему, даже адвайтин даже был. 

– Да-да-да. 

– Спасибо. 

 

– А по-моему, вот случае православной церкви идет некоторая конкуренция, то есть, борьба за умы. Потому что, получается, йога – она распространяется, разрастается и соответственно, кто-то теряет влияние. Я тут вижу… 

– Ну, конкуренцию! 

 

– Марцис, ну вот я не вижу. Потому что одни парни играют в стрелялки, а другие играют в стратегии. И они не пересекаются. О чем речь? Так и тут. 

– А кто-то боится, в смысле, вот те, кто играет в стрелялки, боятся, что за ними придут – и все теперь будут играть в стратегию. Поэтому я вижу вот такое вот поползновение в сторону подозрительности относительно Православной Церкви, в сторону йогов. То есть, они какие-то, да.

– Ну, Марцис, могу только процитировать название первого комментария к труду Нагарджуны, который он сам написал: «Бояться нечего!».

 

– Хорошо, тогда я хочу поблагодарить Андрея Всеволодовича за уделенное нам время в рамках Института исследования санскрита, Общества ревнителей санскрита, которое я возглавляю уже 20 лет. И я объявляю, что 4 октября, в 14.00 мы продолжим. Этот курс повторов не предполагает: только вперед! Соответственно, кто упустил, тот уже окончательно упустил, потому что мы еще не знаем, захотим ли мы, чтобы первую часть слушали – может быть, уже она пусть останется для тех, кто был. 

 

В общем, следите за нами, пожалуйста, повторов нет, будет продолжение. Я не знаю, может быть, весной еще Андрей Всеволодович тоже что-то решит, а если нет – то и отдохнем. 

 

– Если решу – что-то другое. 

– Да, например, введение в ньяю, о котором мы подумываем. 

– Вполне возможно, или еще что-то. В общем, мой ум пока не опустошен. 

– Не дрябл! 

– Да, и не дрябл, да. 

– Спасибо большое всем! До свидания! 

– Спасибо, до свидания! Спасибо огромное! Благодарю вас! До свидания! Спасибо.

Стрим состоялся 15.09.2025