Лингвистический энциклопедический словарь

Типологи́ческая классифика́ция языко́в —

направление лингвистических исследований, возникшее в начале и развившееся во 2‑й четверти 19 в. (первоначально в виде морфологической классификации языков), имеющее целью устано­вить сходства и различия языков (языкового строя), которые коренятся в наиболее общих и наиболее важных свойствах языка и не зависят от их генетического родства. Т. к. я. оперирует классами языков, объеди­ня­е­мых по тем признакам, которые выбраны как отражающие наиболее значимые черты языковой структуры (напри­мер, способ соединения морфем). Система критериев Т. к. я., способствуя выявле­нию взаимо­от­но­ше­ний между классами языков, указывает способы ориентации в их реальном много­обра­зии. Опреде­ле­ние места конкрет­но­го языка в Т. к. я. выявляет ряд его свойств, скрытых от иссле­до­ва­те­ля при других лингвистических подходах.

Наиболее известна морфологическая классификация языков, согласно которой языки распре­де­ля­ют­ся посредством абстрактного понятия типа по следующим четырём классам:

изолирующие, или аморфные, например китайский язык, бамана, большин­ство языков Юго-Восточной Азии. Для них характерны отсутствие словоизменения, граммати­че­ская значи­мость порядка слов, слабое противо­по­став­ле­ние знамена­тель­ных и служеб­ных слов;

агглютинативные, или агглютинирующие, напри­мер тюркские и банту языки. Для них характерны развитая система словообразовательной и слово­изме­ни­тель­ной аффиксации, отсут­ствие фонетически не обуслов­лен­но­го алломорфизма, единый тип склонения и спряжения, граммати­че­ская однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований;

инкорпорирующие, или полисинтетические, напри­мер чукотско-камчат­ские, многие языки индейцев Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения), иногда с сопут­ству­ю­щим морфонологическим изменением основ (термин «полисинтетические языки» чаще обозначает языки, в которых глагол может согласоваться одновременно с несколь­ки­ми членами предло­же­ния);

флективные языки, например славянские, балтийские. Для них характерны поли­функ­ци­о­наль­ность грамматических морфем, наличие фузии, фонетически не обуслов­лен­ных измене­ний корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряже­ния.

Многие языки занимают промежуточное положение на шкале морфологической класси­фи­ка­ции, совме­щая в себе признаки разных типов; напри­мер, языки Океании могут быть охаракте­ри­зо­ва­ны как аморфно-агглютинативные.

В 20 в. широкое распространение получают синтаксические Т. к. я. (см. ниже); фонети­че­ские Т. к. я. распространены меньше (ср. противо­по­став­ле­ние языков по призна­ку совпадения морфем­ных и слоговых границ, которое обычно связывают с противо­по­став­ле­нием изолирующих и неизоли­ру­ю­щих языков).

Т. к. я. в своих истоках носила скорее дедуктивный характер, т. к. расчленяла систему объектов — всё множество известных (или привлекаемых к рассмотрению) языков на типо­ло­ги­че­ские классы, постули­ру­е­мые как идеализированная, обобщённая модель. Такой подход привёл к тому, что теорети­че­ские разработки, сопровождавшие, как правило, создание каждой новой Т. к. я., составили особое направ­ле­ние общего языко­зна­ния — лингви­сти­че­скую типологию, которая не ограни­чи­ва­ет­ся разработ­кой класси­фи­ка­ций и даже отказы­ва­ет­ся иногда от класси­фи­ка­ци­он­но­го принципа как такового (см., напри­мер, многие работы по фонети­че­ской типологии, некото­рые направ­ле­ния эргативистики и др.) или же разраба­ты­ва­ет класси­фи­ка­ции замкнутых языковых подсистем (напри­мер, просодических: работы К. Л. Пайка, В. Б. Касевича и др.).

Первой научной Т. к. я. является классификация Ф. Шлегеля, который противопоставил флектив­ные языки (имея в виду в основном индоевропейские) нефлективным, аффиксальным. Тем самым флексии и аффиксы были противо­по­став­ле­ны как 2 типа морфем, создающих грамматическую форму слова. Нефлективные языки оценивались им по степени их «эволюционной близости» к флективным и рассматривались как тот или иной этап на пути к флективному строю. Последний тип Ф. Шлегель объявил наиболее совершенным (идея оценки эстетического совершенства языка занима­ла в его концепции центральное место, что соответствовало и общепринятым филологическим воззре­ни­ям эпохи). А. В. Шлегель усовер­шен­ство­вал класси­фи­ка­цию Ф. Шлегеля, выделив языки «без граммати­че­ской структуры», в дальнейшем названные аморфными или изолирующими, что положило начало выделению ещё одного параметра Т. к. я. — синтетизма и аналитизма. В. фон Гумбольдт, опираясь на классификацию Шлегелей, выделил 3 класса языков: изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих выделяются языки со специ­фи­че­ским синтаксисом предло­же­ния — инкорпорирующие; тем самым в предмет рассмотре­ния Т. к. я. вводится также предло­же­ние. Гумбольдт отметил отсутствие «чистых» представителей того или иного типа языков, конститу­и­ру­е­мо­го как идеальная модель. В 60‑х гг. 19 в. в трудах А. Шлейхера сохранены в основном все классы Т. к. я.; Шлейхер, как и его предшественники, видел в классах Т. к. я. исторические этапы развития языкового строя от изоляции к флексии, причём «новые» флективные языки, наследники древних индо­евро­пей­ских, характе­ри­зо­ва­лись как свиде­тель­ства деградации языкового строя. Шлейхер разде­лил языковые элементы на выражающие значение (корни) и выражающие отношение, причём послед­ние он считал наиболее суще­ствен­ны­ми для определения места языка в Т. к. я. и в каждом типо­ло­ги­че­ском классе последовательно выделял синтетические и аналитические подтипы.

В конце 19 в. (в работах Х. Штейнталя, М. Мюллера, Ф. Мистели, Ф. Н. Финка) Т. к. я. становится многомерной, учитывающей данные всех уровней языка, превращаясь, таким образом, из морфо­ло­ги­че­ской в общую грамматическую классификацию. Мюллер впервые привлекает морфоно­ло­ги­че­ские процес­сы в качестве критерия Т. к. я.; Мистели ввёл в практику типо­ло­ги­че­ских исследований материал новых для лингвистики языков — америнд­ских, аустро­азиат­ских, африкан­ских и других. Один из критериев Финка — массивность​/​фрагментарность структуры слова — отмеча­ет­ся на градуи­ро­ван­ной шкале, показывающей тем самым не столько наличие​/​отсутствие, сколько степень проявле­ния призна­ка.

В начале 20 в. задачи Т. к. я. по-прежнему привлекают внимание языковедов, однако её недостат­ки — возможность немотивированного объединения исторически или логически не связанных призна­ков, обилие эмпирического материала, не подпадающего ни под один тип, зыбкость, а иногда и произ­воль­ность критериев и ограниченная объясни­тель­ная сила — заставляют критически пере­смо­треть основные принципы её построения. Отметив недостатки существующей Т. к. я., Э. Сепир предпри­нял в 1921 попытку создания Т. к. я. нового типа — концептуальную, или функциональную. Взяв за основу Т. к. я. типы функционирования формально-грамматических элементов, Сепир выделя­ет 4 группы граммати­че­ских понятий: I — основные (корневые) конкретные понятия, II — дерива­ци­он­ные (см. Деривация), III — конкретно-реляционные, или смешанно-реляционные (значение слова наряду с лексическим компонен­том содержит и значение отношения), IV — чисто-реляционные (отношение выражается порядком слов, служебными словами и т. д.). В соответствии с названными группами языки делятся на чисто-реляционные (простые — группы I и IV , сложные — группы I, II, IV) и смешанно-реляционные (простые — группы I, III, сложные — группы I, II, III). Работу Сепира отличает системность подхода, ориентация на функцио­наль­ный аспект типологизации, стремление охватить явления разных уровней языка, однако само понятие класса в ней оказалось нечётким, вследствие чего и группировка языков — неочевидной. Внедрение точных методов в лингвистические исследования повлекло за собой возник­но­ве­ние квантитативной типологии Дж. Х. Гринберга, который, взяв за основу критерии Сепира и преобра­зо­вав их соответ­ствен­но своим целям, предложил вычисление степени того или иного качества языковой структуры, прояв­ля­ю­ще­го­ся в синтагматике.

Начиная с конца 50‑х гг. разработка Т. к. я. идёт в целом по следующим направлениям:

уточнение и экспликация критериев, предложенных в традиционной морфологической класси­фи­ка­ции, выяснение их действительной взаимо­свя­зи (гипотеза Б. А. Серебренникова о причинах устойчивости агглютинативного строя, работы С. Е. Яхонтова по формализации и уточнению понятий традиционной Т. к. я., исследование проблем соотношения изоляции и агглютинации у Н. В. Солнцевой, агглютинации и флексии — у В. М. Алпатова и другие работы советских иссле­до­ва­те­лей);

разработка универсального грамматического метаязыка, с помощью которого дости­га­ет­ся экспликация типологических свойств любого языкового материала [«структурная типология» в 50—60‑е гг. 20 в.; для этого направления характерно сближение с теорией универсалий (см. Универсалии языковые) и характерологией (В. Скаличка и др.)], напри­мер работы Б. А. Успенского, А. Мартине, Т. Милевского и других исследователей;

разработка синтаксических Т. к. я., в т. ч. по типу нейтрального словопорядка (Гринберг, У. Ф. Леман и другие), по типу предикативной конструкции — номинативные (аккузативные), эргатив­ные, активные языки, по иерархии синтаксических свойств актантов — языки с подлежа­щим, языки без подлежащего, или ролевые (А. Е. Кибрик, Р. Ван Валин и Дж. Э. Фоли, отчасти Ч. Филмор), топиковые языки, т. е. такие, в которых грамматический приоритет имеет не подлежа­щее, а тема (Ч. Н. Ли и С. Томпсон), языки с маркированием синтаксических связей в вершинном либо зависимом члене (Дж. Николс);

разработка цельносистемных Т. к. я. на основе какой-либо одной черты языковой структу­ры, которая признаётся ведущей (работы советских типологов 20—40‑х гг., содержательно ориенти­ро­ван­ная типология в работах И. И. Мещанинова и Г. А. Климова), группирующая типо­ло­ги­че­ски релевант­ные признаки языков вокруг одного признака («структур­ной доминанты»), напри­мер противо­по­став­ле­ние субъекта — объекта в номинативных языках, агентива — фактитива в эргатив­ных, активности — инактивности в активных языках и т. п.; сюда же можно отнести менее извест­ные «доминантные» типологические теории, напри­мер типологию «понятийной доминации» А. Кейпелла.

М. А. Журинская.